Глава 1
В погоне за наглостью
О пользе трагедий скажу я два слова.
На дно ты попал - и не жди уж иного
Как с кровью, локтями, когтями, клыками
Карабкаться, падать, сгорать, словно пламя,
Что дорого было, терять безвозвратно
И знать - не вернуть уж былого обратно.
И, проходя по дороге проклятий,
Вбирать в себя силы охранных заклятий,
Тех, что помогут выстоять в битве;
Слов, что накроют охранной молитвой.
Ты станешь сильнее, взлетев, словно птица,
И невозможного сможешь добиться.

Стоя в кабинете директора, я сверлила глазами пол. Делала это исключительно ради того, дабы владелец сих шикарных апартаментов (в углу между плинтусами, кстати, в паутине застряли две мухи-акселератки, размером с полмизинца каждая) не усомнился в степени моего раскаяния. Ну да, глупо попалась. Раскаивалась я именно в том, что попалась, а не в том, что без надлежащего разрешения взяла новый флайер с усиленной гравитационной подвеской, чтобы слетать до ближайшего спутника на внешней орбите Но директору об этом знать не обязательно. Меж тем Тонар Радвин продолжал свою пламенную речь, призванную усовестить меня.
- В кои-то веки наше училище оснастили современной техникой! С выходом для JT-порта. И как раз накануне ежегодных гонок. Это единственный случай, когда министерство расщедрилось для нас на целый и почти новый флайер. И в первый же вечер я узнаю о том, что его угнали! И кто? Кадет училища, выпускник! Тэри Ли, Вы осознаете всю степень вины?
Я мысленно ехидно комментировала каждую фразу директора. Ну да, выделили аж целый флайр, только не уточнили, что это драгстер - сверхбыстрый в квалификации и ненадежный в гонке. Такой после десятка кругов скатывается в хлам, останавливается и дымит на обочине. Еще вариант: перед остановкой может потерять управление и пару сотен метров нестись, как таракан перед дихлофосом, сшибая все и вся на своем пути. Зато галочку в графе 'укомплектовано новейшим аэрокаром' напротив названия нашего училища начальство из министерства смело может поставить. А то, что для ежедневных тренировок курсантов целого потока машина не годится - плевать.
- Осознаю, - попытавшись добавить в голос как можно больше печали и покаяния, протянула я. Похоже, переиграла: директор сморщился, как от зубной боли.
'Не поверил, а жаль', - промелькнула вертихвостка-мысль, которую тут же вытеснил неожиданный вопрос директора.
- И как флайер в деле? - провокационно-заинтересованная интонация меня не насторожила
- Машина - огонь! - оптимистично начала я (не уточняя при этом, что имела ввиду проводку, которая искрит где только можно и где нельзя - тоже искрит). - Стартует плавно (ага, как беременная черепаха), клапана не западают (потому как их нет), работы цилиндров вообще не слышно (иногда они просто не работают, как не желай обратного), и такая резвая (по причине плохо работающих тормозов), но зато инерционные гасители - отличные (и этот факт настораживает еще больше в свете предыдущих 'заслуг' флайера).
Глаза Радвина заблестели и директор, резко сменив тон, ухмыльнувшись, добавил:
- Небось, через JT соединялась?
Джейтишки - голубая мечта любого пилота, негласный пропуск в элиту космоавиации. Заслуженная награда и нелегкое испытание. Мне порты достались иной ценой, нежели остальным. Вновь нахлынули воспоминания о дне, разделившим мою жизнь на до и после. И слова отца:
- Тэри, слушай меня внимательно. Это была не учебная тревога, - голос отца был предельно строгим и четким. На мгновение остановившись и тяжело выдохнув, он продолжил: - Через несколько часов базу атакует десант мирийцев. Они уже выдвинули свои требования, но наше командование не будет их выполнять...
Папа взял мое лицо в свои руки и посмотрел в упор, поверх очков. Взгляд полный решимости, отчаяния, раскаяния и боли. Так смотрит тот, кто решился перепрыгнуть через пропасть. Так смотрит тот, кто готов убить, защищая свое, или умереть. Этим взглядом он сказал больше, чем словами, суть которых понимаешь умом, но не принимаешь сознанием.
- Сейчас идет эвакуация избранных... это дети из гражданских, зачисленные в летную Академию, и дети военных. Ты не относишься ни к одной из категорий.. пока. Именно поэтому я хочу вживить тебе порты. С тремя JT тебя должны будут взять на корабль, как перспективную - его голос был надтреснутый.
Не теряя больше ни минуты, он встал с колен и отвернулся, склонившись над инструментами.
- Будет больно, ты потерпи. Так надо. Это все, что я могу сделать, чтобы спасти тебя, доченька. Так у тебя хотя бы будет шанс.
Кресло стерильно-белой палаты велико для девятилетней девочки, да и рука для зажима слишком тонкая, но отец кладет под локоть валик и резко стягивает фиксаторы. В глаза бьёт яркий пучок света. То, что сейчас будет со мной происходить, я видела не раз, но тогда на этом месте сидели бывалые пилоты, изрядно повидавшие и пережившие на своем веку.
- Сначала я найду один из периферических нервов, что рядом с лучевой костью, а затем, в пресинаптическую щель введу зонд с окончанием порта. Потом небольшой надрез кожи и мышц, через который выход порта необходимо будет вживить в тело. Затем края нужно будет обработать антисептиком, стимулирующим регенерацию. Вот и все - рассказывая порядок действий при операции имплантинга, отец старался отвлечь скорее себя, нежели меня.
Обычно вживляли джейтишки пилотам, налетавшим не одну тысячу часов в военных рейдах, доказавших целесообразность того, чтобы правительство Земного Союза тратило на них дорогостоящие импланты. Да и сам процесс вживления проходил весьма болезненно. Это внешне казалось, что делают просто укол большой иглой и на коже вместо следа от прокола остается выход JT-порта. Я видела, как кричали и дергались в конвульсиях те, кому приходилось побывать в кресле этой операционной. Половина из них, промучившись несколько месяцев от непроходящей боли, получала вердикт: 'отторжение импланта'. С таким диагнозом долго на этом свете не задерживались.
Как-то раз я спросила папу: 'Почему им не вколоть обезболивающее, чтобы пилоты так не мучились?'. На что отец ответил, что тогда блокируются нервные окончания, и срастание порта с нервной системой человека становится невозможным.
Я внимательно смотрела на отца. Его каштановые волосы, основательно выбеленные сединой, ссутулившаяся худощавая спина, съехавшие на нос очки. Раньше операции по восстановлению зрения папа проводил каждые полгода. Но из-за постоянной работы за поляризационными мониторами оно вновь уходило в минус. В итоге он-таки смирился и начал носить доисторические окуляры, заявив, что так удобнее, чем наклеивать линзы или постоянно ходить к окулистам.
Сейчас его руки слегка подрагивали, когда он вводил код на сенсорной панели дверцы сейфа.
- При входе покажешь правую руку с имплантами, этого должно быть достаточно, чтобы тебя взяли на корабль. И... - отец резко выдохнул, как перед прыжком. - Постарайся вести себя как мальчик, хотя бы до того момента, пока не взлетите.
- Почему?
Просьба меня поначалу удивила. Чаще всего на базе меня и так принимали за пацана: короткие каштановые вихры, вечно исцарапанные руки, разодранная в самых неожиданных местах одежда. Все это - результат драк с мальчишками моего же возраста или кульбитов на опорной арматуре. Нет, я не была беспризорницей, и отец меня любил. Просто тяжело талантливому нейрохирургу, ученому, привыкшему к лаборатории Академии, на военной базе, где все подчинено уставу, уследить еще и за столь активной дочуркой. В общем, предоставленная зачастую сама себе, я и так была вылитым мальчишкой, зачем притворяться-то? Но потом подумала, что раз спасать будут только детей военных, которым с рождения ставится особое тату на виске (а такового у меня не имелось и в помине), и гражданских, зачисленных в Академию, среди которых только мальчики семи-десяти лет, просьба отца была весьма актуальна.
Таких, как я, на базе было мало: только от безвыходной ситуации родители берут с собой детей на военные объекты. Да и тот факт, что наемные работники, каковым был мой отец, привозят с собой жен и детей, не приветствовался. Об этом нам и сообщил в весьма нелестной форме один из начальников мед части. Но деваться было некуда. Мама умерла, когда мне было восемь - случайно разбилась кабина переноса, когда она ехала домой. Это было еще на Вилерне. После ее смерти отец резко осунулся и постарел.... Нет, он не ронял скупую мужскую слезу, уткнувшись по ночам в подушку, но круги под глазами и седина, основательно запорошившая темные до того времени виски стали напоминанием о ней. Той, которую уже никогда не вернуть. Некоторое время мы жили еще на Вилерне, но потом проект отца перенесли на Микад - планетку, где из достопримечательностей (она же единственное на данном космическом теле поселение) лишь военная база за номером 364S. Здесь отец занимался своими исследованиями, и, если в этом была необходимость, проводил имплантацию, в том числе и JT-портов. Вот так мы и оказались на одной из военных баз периферии Союза.
Свет немилосердно резал глаза, рука уже ощутимо затекла в неудобной позе, где-то завывала сирена тревоги. Было не просто страшно - жутко настолько, что пальцы на ногах сжались, а в районе живота появилась давящая тяжесть. Мне введут джейтишки. Впервые отец сделает мне больно намеренно, хотя и из лучших побуждений, пытаясь тем самым дать шанс на спасение. Папа был из редкой категории родителей, считавших, что рука отца не должна подниматься на ребенка, ассоциироваться у того с физической болью. Поэтому, несмотря на все мои шалости и проказы, он ни разу не ударил меня, а лишь журил или пускался в пространные лекции о морали, поведении и этике, когда был не доволен очередной моей выходкой. Сначала, когда отец только сказал, что будет имплантировать мне сразу три порта, хотелось воскликнуть: 'За что? Зачем мучить меня трижды?'. Лишь потом, спустя годы, я не раз благодарила его за предусмотрительность.
После атаки на базу мирийцев - противников Союза, чья планета находится на задворках вселенной - здесь вряд ли что-то останется, кроме выжженной пустыни и кратеров от взрывов. Мой отец погибнет, как и большинство. Всех не эвакуируют - мест на кораблях просто не хватит.
- Ты - самое ценное, что есть у меня в жизни, Тэри. Прости меня. - Слова давались отцу с трудом. В руках подрагивал инсейдер с готовым к имплантации портом. - Сейчас будет больно. Терпи. Обещай мне выжить и быть счастливой, ради меня, ради мамы... - казалось, сейчас будет произнесено самое важное, но прозвучало лишь странное напутствие - Чтобы увидеть картину целиком, надо ослепнуть на один глаз. Запомни это.
Отец взял мою руку, обрабатывая антисептиком место введения иглы. Резкая боль, последовавшая за этим простым действием, была исключительной. Ни до, ни после в своей жизни я такого не испытывала, как сидя в этом кресле. Комната начала резко плыть в резко меркнущем свете. Было ощущение, словно что-то рвет тебя изнутри и хочется, чтобы все это прекратилось как можно быстрее, хотя бы даже и смертью. Ощущение, что хуже быть уже не может, но вот постепенно боль стихает и тьма начинает рассеиваться... Оказывается все это время я лежала с открытыми глазами, хотя звуков пока еще не слышала.
Вот отец склонился надо мной, что-то говорит. Вижу, как шевелятся его губы, обеспокоенный взгляд, он вновь берет мою руку и... я думала больнее быть уже не может, но вновь этот черный колодец, до краев наполненный болью, по которому я лечу резко вниз. Яркая вспышка в сознании - последний, третий имплант вошел в пресинаптическую щель между двумя нейронами.
Не знаю, как долго я приходила в себя, но первое, что я увидела - глаза отца, внимательные, полные боли и отчаяния. Готова поклясться, что он предпочел бы сам тысячу раз пережить ту боль, что сейчас чувствовала я, лишь бы оградить меня от всего этого. Увы, чужие муки забрать себе еще никому не удавалось.
- Девочка моя, сможешь ли ты меня простить когда-нибудь?
Именно от этих слов меня накрывает осознание случившегося. Полное и абсолютное. На нас напали и смогут выжить лишь единицы, теперь и я в их числе, но не отец. Смотрю на него, единственного родного мне человека во всей вселенной и не могу поверить, что больше его не увижу.
Хочется закричать, ударить, сделать уже хотя бы что-нибудь, но я только смотрю, а потом перевожу взгляд на руку. На предплечье три порта один стандартный и два модифицированных. Мечта и гордость всех пилотов Союза. То, что соединяет тебя с кораблем в единое целое, позволяя управлять им гораздо быстрее, прокладывать маршрут и рассчитывать точку выхода после гиперпрыжка, используя функции самого совершенного процессора - человеческого мозга, в разы эффективнее, чем при ручном управлении.
Теперь я мола стать симбионтом корабля, если выживу, конечно. Горькая ирония и мелькнувшая в голове отстраненная мысль о том, что какие только баги не встречаются в программе под названием 'жизнь'! Эти импланты должны были ввести трем отличившимся пилотам последней кампании Варрина... Сложись все иначе, и эти смельчаки после вживления портов имели все шансы на повышение и перевод в авангард атакующей эскадры Союза.
- Нам надо торопиться. Ты все запомнила? - отец хотел казаться собранным, но дрожь в голосе и суетливые движения выдавали его истинное состояние.
- Да, папа, я выживу, чего бы мне это ни стоило.
Отец крепко обнял меня и помог встать с кресла.
Мы пошли, а затем и побежали в направлении одного из ангаров, в которых находились истребители класса Эйсиньи, достаточно маневренные, чтобы суметь уйти от обстрела, и в то же время способные вместить порядка ста человек. Таких было всего три.
Как и все дети на базе, я разбиралась не только в типах и классах звездолетов, кораблей и планеров, но и мечтала поступить в одну из военных академий (а о чем еще мечтать, когда вокруг тебя одни военные, разговоры только о боях и полетах, а самое распространенное чтиво - устав космического флота Союза), но понимала, что для меня это - утопия. Девочек редко брали даже в захудалые летно-космические училища, обосновывая это тем, что женский организм гораздо хуже выдерживает перегрузки при гиперпрыжках и коркат-излучение, которым так славятся пространственные проколы.
Отец подвел меня к последнему, еще не задраенному шлюзу корабля:
- Еще вот этот. - выдохнул он, словно вылавливал меня по всей базе с момента начала тревоги.
- Имя, фамилия, звание родителей - гаркнул суровый офицер, чье лицо украшал шрам от ожога на правой щеке, попутно загружая экран голопроэктора со списком имен.
- Он навряд ли есть в базе ...этот ребенок - экспериментальный образец. У него три порта, все три прижились. Специально для летной Академии готовили...
Отец врал - кожа вокруг джейтишек была наращена искусственно, буквально пару минут назад.
- Не знаю, какой ненормальный отдал приказ имплантировать в ребенка это. Он же еще не знает, как штурвал держать, а его уже к ядрам микросхем напрямую подключать хотят...
Продолжить не дал отец
- Этот мальчик - ценный образец. Наверное, самый ценный из всех. Вы обязаны его взять.
Папа говорил убежденно, настолько, что офицер засомневался.
- Ладно, давай, пацан, - он махнул на список имен - живо на борт. Надеюсь, проскочим.
Створки шлюза поползли друг к другу, и я последний раз взглянула на отца. Он улыбался.
Встряхнулась от нахлынувших эмоций и воспоминаний. Они-то ущли, но полынный вкус горечи во рту остался. Сейчас о том, что у меня три джейтишных порта, знали немногие: врач, который проводил ежегодные осмотры в училище (и внеочередные, когда я умудрялась во что-то вляпаться своим 'радаром приключений', или проще говоря, задницей, огребая на оную синяки и все, что идет в комплекте к ним), директор и соседка по комнате. От последней деваться было некуда, потому как за десять лет совместного дележа одной комнаты мы в каком только виде друг перед другом не показывались. Впрочем, надо отдать Прит должное - держать язык за зубами она умела, несмотря на свой слегка ветреный нрав. Ах да, о моей маленькой не то, чтобы тайне, а, так скажем, 'специфическом джейтишном дополнении' был в курсе еще и летный инструктор, но он дядька вообще нелюдимый и общается в основном междометьями. На первом курсе мы даже думали, что его лексикон состоит только из многозначительных 'кхм' и емких 'ёпт!', которыми он оценивал результаты наших полетов на симуляторах. Впоследствии уже узнала, что при сильном волнении этот молчун способен выдать на-гора весьма многоэтажные фразы, правда, для этого нужно было умудриться сломать симулятор боя. К последнему я, как-то оставшись одна в тренажерном классе, по дури подсоединилась напрямую, через порт, вот он и погорел. Подозреваю, что железяка просто не выдержала могучей силы моей мысли (верить в то, что просто затребовала две несовместимые команды, уж очень не хотелось).
Кстати, наличие этих самых портов в свое время и определило исход моего распределения: я - единственная девушка военный пилот в училище. Не будь этих джейтишек, как и все нормальные особи женского полу, стала бы навигатором, на крайний случай механиком, но директор решил, раз есть прижившиеся JT, значит, само провидение велит мне быть пилотом, и никак не иначе.
- Вот в наказание и будешь участвовать в предстоящей гонке, которая проводиться среди выпускников Академий и училищ космофлота, - отчеканил Радвин,- и попробуй только не занять призового места.
- Но кадеты ни одного из училищ никогда не выигрывали гонок. Там представители летных Академий всегда разыгрывали приз между собой, а мы так - для массовки, в хвосте пыль гоняем каждый год.
Требование (а стать одним из трех призеров гонки звучало не просьбой, а именно приказом) было невыполнимо. Однако директор проявил чудеса терпимости и пояснил:
- До этого мы выступали на побитых тренировочных флайерах с ручным управлением. Ты - лучшая в выпускной группе и единственная, кто может подключиться к ядру управления присланного драгстера напрямую, минуя механику. У тебя будет скорость реакции в несколько раз быстрее, чем у остальных наших выпускников.
- А разве можно использовать порт в гонках? Я думала, все ездят на механике. - сомнения еще были, но азарт предстоящей возможности испытать новый флайер и не раз (с учетом тренировок), постепенно их вытеснял, как боевая машина пехоты вооруженную мотыгами повстанческую армию аборигенов.
- А этого никто не запрещал. Просто у редких кадетов есть JT, их обычно имплантируют после нескольких лет службы в космофлоте. Но я так подозреваю, что чемпионы последних трех лет летают именно с использованием этого милого инородного тела, вшитого в правое предплечье... - директор как будто почувствовал, мои колебания и добил 'контрольной' новостью. - А победитель получает право свободного распределения, даже если он обучался бюджетно.
Вот это, понимаю, - стимул! Да я теперь ради этой победы готова рвать соперников ногтями и зубами (хотя и от плазмомета в помощь не откажусь). Это ШАНС. Шанс уйти в гражданскую космическую авиацию, шанс на спокойную жизнь, где не нужно подниматься по тревоге и постоянно быть готовым не вернуться из очередного вылета. Не смотреть, как гибнут твои товарищи и знать, что ты всего лишь расходный материал, пушечное мясо для выпускников Академий - этой гребаной военной элиты. Нам же, растиражированным выкидышам училищ, выбора распределения не давали - мы бюджетники, и этим все сказано. Поэтому ради такого приза стоит побороться за победу.
По блеску глаз Радвина я поняла, что этот хитрый проныра (а с виду кажется этакий солидный добряк) весь разговор и выволочку у себя в кабинете затеял с единственной целью - не просто добиться моего согласия на участие в гонках, но и простимулировать так, чтобы я из кожи вон вылезла, а победила. Потому как приказ, будь он трижды мудрым, будет выполняться без энтузиазма, если для исполнителя не существует личной выгоды. В общем, директор в очередной раз подтвердил, что он отличный психолог, да и руководитель тоже. Он понимал, что победа принесет не только престиж нашему мало известному (а если совсем уж честно, скорее уж безызвестному) училищу, но и денежные вливания. А риск остаться калекой по итогам гонок или вовсе не вылезти из кабины драгстара...? В бою рано или поздно большинство выпускников училищ погибает, и если есть возможность избежать этой участи - цена ее вполне оправдана.
- Итак, вылет через неделю. С тобой полетят механик, навигатор и я.
- А кто будет механиком и навигатором? - любопытство когда-нибудь меня погубит.
- Навигатор Прит Лорстон, механик Максим Матвеев. Думаю, с Прит ты хорошо знакома, - Радвин хитро прищурился, - да и Максима наверняка знаешь.
Мысленно потерла ладошки. Макс Матвеев - невысокий худощавый юркий парнишка с параллельного потока - умудрялся быть затычкой в каждой пробоине и знатным разгильдяем, но при этом такое ощущение, что родился с мультифазной отверткой в руках. Он мог, всего лишь постучав по борту флаера, сказать, сколько раз тот был в столкновениях, что у него барахлит и где нужно заменить испорченную деталь. Лучшего механика среди выпускников и вправду было не найти. Меж тем директор, как бы подводя итог разговора, весомо добавил:
- В этом году гонки будут проходить на Земле. Последний победитель представитель именно Академии Бореа.
Чертыхнулась про себя, недобрым словом помянув голубую планету, с которой у меня в далеком прошлом была нелюбовь, как подозреваю, взаимная. Хотя знакомство с этой планетой длилось всего пару часов, когда прилетела вместе с отцом на его симпозиум, но впечатление о том, что побывала среди переработанных и красиво упакованных отходов, осталось на всю жизнь.

Тэри Ли
Колыбель человечества встретила нас совсем не по-матерински: зноем, смогом над космопортом и зелеными стеклопластиковыми колоннами высотой в две сотни этажей. Помню, как увидела их впервые, шестилетней девчушкой: гигантские колбы, внутри которых вода и одноклеточные водоросли, придающие жидкости внутри столбов такой цвет. Они были построены лет пятьдесят назад для поддержания кислородного баланса в атмосфере, заменив газоны, парки и скверы в городах. Впрочем, и вне агломераций земля была достаточно ценной, чтобы использовать ее для архаичного сельского хозяйства. Большинство продовольствия выращивалась на аграрных планетах-колониях и поставлялось на Землю, лишь в океане еще существовали подводные плантации, где работали аквафермеры. Только пустыни, малопригодные для чего-либо, радовали глаз своим спокойствием и непричастностью к суетному миру, но и до них периодически добиралось, обременённое проблемой перенаселения, правительство Земли. Вот и сейчас, в одной из самых жарких точек голубой планеты решили провести гонку среди выпускников Академий и летных училищ.
Результат такого решения - сотня злых потных пилотов в комбинезонах и подшлемниках, стоящих рядом с флайерами у предстартовой черты. А вокруг - пустыня, где горячие ветра, словно демоны, кружат в инфернальном и завораживающем танце, рождая на песке затейливые узоры. Лишь на горизонте чуть виден силуэт одинокой горы, увенчанный белой шапкой ледника.
Гонки на флайерах - ежегодное соревнование, проводимое между лучшими пилотами-выпускниками, призванное поднять престиж и боевой дух будущих военных. По мне, это очередная показуха, где большинство мест уже распределено, а от преждевременного восхваления выпестованной выпускной военной элиты хочется сплюнуть. И я так бы и сделала, забыв про подшлемник (больше напоминающий тканевую маску с прорезями для глаз, как у отрядов спец подразделений), но тут в движение пришла толпа болельщиков, вернее болельщиц.
- Это же Браен Дранго!
- Такой красавчик!
- Браен, я вся твоя!
- Он лучший пилот Академии Земли!
И прочая и прочая.... Выкрики экзальтированных девиц и не только их, машущих руками и флажками (вдалеке гордым знаменем реял даже чей-то лифчик), раздражали, но тут раздался голос Прит:
- Вот это мужчина! - зачарованно прошептала подруга - Да за такими, как он, как за классными машинами - очередь...
-Угум, в кассах станций техобслуживания - с виду ничего, но в работе то движок забарахлит, то тормоза откажут. - Не глядя, буркнула я, однако заявление навигатора заставило проявить интерес к пилоту, который одним своим появлением произвел такой фурор.
Но сначала задержала взгляд на Прит: затуманенный взор высокой стройной рыжеволосой бестии, слегка приоткрытый рот и идиотская улыбка на лице могли значить только одно - поплыла! Хм, хотя у подруги странный вкус: ну высокий, скорее интересный, нежели красивый. Высокий лоб, прямой, чуть удлинённый нос с легкой горбинкой, большие серо-голубые глаза, волосы цвета, который поэты величают 'разбавленное золото' (у меня он почему-то прочно ассоциировался с латунными клеммами), правый уголок очерченных губ чуть приподнят в довольной ухмылке победителя.
В общем, типичный альфа-самец или попросту бабник, хоть и породистый! И почему все сходят с ума?
Похоже, последнюю фразу я произнесла вслух, потому как Макс, наш механик, хмыкнул и поддержал меня, щелкнув перед носом витающей в облаках Прит:
-Эй, нашей команде навигатор нужен, а не лужа сиропа. Кончай плавать кролем в мире фантазий и включай голову. Он наш соперник. Главный соперник.
За эту короткую отповедь я была благодарна механику. Подруга, кажется, все-таки взяла себя в руки и начала комментировать трассу, которую предстояло пройти.
- В начале выстави гравитационную подушку на средние значения и через сотню километров увеличь до максимума: там будет здорово трясти. Это из-за того, что под тонким слоем песка выходы материнских горных пород, на подходе к горе лучше использовать маневр два и два или Браво-шесть. Уклон трассы... - в подобном режиме Прит может вещать до бесконечности.
Единственное, что в реальной гонке может выйти все с точностью до наоборот. Я несколько раз проходила сегодняшнюю трассу на симуляторе, чтобы запомнить, но там не было кучи соперников.
Прозвучал сигнал. Пора выстраиваться к стартовой черте. Подруга дала последние наставления, после чего мы с ней синхронно нацепили аудиоклипсы и проверили сигнал.
Макс последний раз убедился, что дисковые регуляторы на соплах сняты и, наклонившись так, что еще немного, и он перевалится всем весом внутрь кабины, произнес:
- Осторожнее там, если флайер врежется во что-то на такой скорости, то наверняка останешься калекой, при условии, что ты на механике. При прямом подключении вмиг сгорает вся нервная система. Так что береги себя, очень тебя прошу.
И, развернувшись, пошел к Прит. Да уж, напутствие... интересно, он знает про порты? Размышлять по этому поводу времени не было. Взмах сигнальным флажком, и гонка началась.
Как только мы рванули с места, навигатор и подруга в одном лице, вцепившись обеими руками в поляризационный экран, четко и спокойно (как ей казалось), начала давать наставления.
В гонке навигатору иногда приходиться доверять больше, чем себе. Потому как он - твои глаза и уши. Ему видна вся трасса целиком, моментально меняющиеся позиции соперников: он может оценить и предупредить, где нужно сбросить обороты, если впереди произошло столкновение, когда войти в занос на повороте или выжать из движка максимум чуть прежде, чем придут бортовые данные о том, что впереди прямой участок и есть возможность для обгона.
Я стартовала одной из последних, но впереди были две тысячи километров, овеянные неторопливым дыханием барханов.
Когда через порт соединяешься с ядром управления, начинаешь воспринимать действительность абсолютно по-другому. Просто закрываешь глаза - зрение ни к чему, скорее даже отвлекает. Показания датчиков гравитационных сенсоров, энергии активации турбин, данные инерционных гасителей - все это вместе осознаешь за доли секунды, и в это же время мозг обрабатывает сигналы о направлении, перемещении, ускорении, угле наклона. Извне - лишь голос Прит: очередная отрывистая команда 'прижми закрылки и еще одну восьмую мощности на левый майкер'.
Первую десятку удалось обойти легко, маневрируя то по внешней, то по внутренней стороне трассы, но чем ближе подбиралась к лидерам заезда, тем сложнее становилось обходить соперников. При заходе на очередной вираж задела крыло - не сильно, оторвалась лишь камера, что крепилась к краю подкрылка, но тело ощутимо дернуло. Второму участнику столкновения повезло меньше - занесло и впечатало в бархан, оторвав сопло. Если этот пилот на механике, то должен бы уже выскочить, однако створки кабины не желали раскрываться, как глаза у пропойцы на утро после очередного загула. Вот гадство! Они тут все на портах, что ли?
Последняя сотня километров, и я дышу в хвост этой фабрике тестостерона - Браену! И ведь не пропускает ни справа, ни слева, ни сверху. Сволочь элитная! Озарение (курсировавшее не иначе как в районе пятой точки) решило достичь-таки головы. А если попробовать проскочить снизу?
- Прит, какова толщина его гравитационной подушки и мои габариты? - Шиплю остервенело в динамик. Она, как и я, видит трехмерную картинку с камер, только на сенсорной платформе.
-У вас разница в пару сантиметров.
- В чью пользу? - идея, родившаяся только что, кажется бесшабашной. Но он не ожидает, что я смогу проскочить у него под пузом.
- В твою ж тать! Тэри, это самоубийство!
Иногда плохо, что тебя понимают с полуслова. Нет, чтобы ободрить, прочувственную речь толкнуть, какая я замечательная и что все у меня получится...
Не слушая больше жизнеутверждающих наставлений Прит, я свела гравитационную подушку практически в ноль и увеличила энергию активации турбин до сотки.
И тут же перегрузка возвестила о себе феерией замыканий, которые мгновенно окатили волной боли. Движок, решивший присоединиться к вакханалии проводки, сообщил об этом выхлопами черного дыма из сопел. Здравый смысл умолял выдрать соединение из порта, постараться затормозить и сигануть из флайера, иначе превращусь в качественно прожаренный стальной пирожок с мясной начинкой из себя, любимой, внутри. Но здравый смысл и упрямство - это даже не враги, а стороны, ждущие: кто же уступит первым, и потому вечно конфликтующие. В моем случае к упрямству добавился азарт, и, шипя от боли, я снизила флайер настолько, что просвета между днищем и песком практически не осталось и приготовилась к бароперегрузке. В последний момент проскочила под брюхом машины Браена, у финишной черты опередив его на полкорпуса. После того, как увидела взмах клетчатого флага, знаменующий конец гонки, еще не до конца затормозив, вырвала шину из порта. Сразу стало легче и пришло осознание, что надо срочно выбираться из этой шайтан-машины, которая дымила не хуже горящей цистерны с цитановым топливом. Впрочем, прорывавшиеся языки пламени наводили и на более художественные сравнения, например, с мифическим трехголовым ящером Гошей. Драконью романтику разбавляли сочные матюги пожарных, которые щедро опыляли флайер порошком, сбивая огонь.
Когда после показали запись того, как мы финишировали, мне стало жутко, но это было позже, а пока... Вылезая из флайера, я не могла осознать, что сделала это. Я победила! На шее тут же повисла Прит, что-то радостно вереща. Макс сдержано обнял за плечи и практически прошептал в ухо: 'Больше так не пугай!' - а я, сорвав шлем, с облегчением выдохнула через подшлемник.
Идиллию нарушил окрик.
-Ты что творишь, сукин сын! Как тебе наглости хватило!
Оттеснив кого-то из пилотов, ко мне приближалась ожившая мечта Прит (хотя глядя на перекошенное злостью лицо, я засомневалась в адекватности вкуса подруги). Второе место для этого фаворита было сродни кактусу в заднице: больно, самому не избавиться, а твое неудобство видят все.



Кадет Дранго
Браен был жутко недоволен. Его, лидера гонки обставил какой-то заморыш, выскочка. Дранго был лучшим пилотом Академии, не проигравшим ни одной гонки за последние пять лет. Откуда только вылез этот Тэри? Увидев эмблему училища Уара Флокрискрика, он разозлился. Зачуханное летное! Да у них флайеров нормальных никогда не было, где они взяли пилота с JT-портом? А в том, что у этого мелкого есть порт, он был уверен. Невозможно так сманеврировать на механике. Сколько лет пацану? В училище цикл обучения длится десять лет, значит не больше двадцати. В таком возрасте джейтишки не имплантируют. Ему и то ввели порт в двадцать пять, благо обучение в Академии длиться на семь лет больше, чем в училище, и в гонке таким образом участвуют со стороны Академии заведомо более опытные пилоты. Браен был уверен, с имплантами будет всего трое, а, следовательно, училище просто наняло кого-то из нелегальных пилотов, либо это кто-то из преподавателей... хотя с виду такой хлюпик... и он намеревался разобраться, но вытрясти всю правду не получилось.
Сначала под руку попалась парочка поклонниц, потом кто-то из организаторов. Уже на подходе дорогу заступил худощавый парень, из категории настолько юрких и ушлых даже на вид, что стоя рядом с такими, рука сама поневоле тянется к карману.
-У тебя проблемы? - Браена остановил голос, полный неприкрытого раздражения.
Судя по форме говорившего, он был механиком того же долбаного училища, что и обставивший его пилот.
- Это у вас проблемы. Ваш пилот не является кадетом - Браен старался сдерживаться, цедя слова, словно гюрза яд: с неохотой и огромным желанием как следует цапнуть незадачливого змеелова.
- Почему ты так решил? - в милую словесно-локальную заварушку вклинился голос обставившего его пацана.
- Сколько тебе лет? - вскипел Браен, тут же переключая свое внимание на бывшего соперника
- Девятнадцать.
Лаконичный ответ заставил Дранго посмотреть с еще большим недоверием на мальца и озвучить свои сомнения.
-Девятнадцать и уже с портом?
Пацан пожал плечами и задрал рукав куртки - на предплечье в ряд красовались три разъема. После чего опустил рукав и не глядя на удивленное лицо Браена развернулся и пошел прочь. В сторону подиумов, где должно было состояться награждение. Дранго зло сплюнул, понимая, что придраться пока не к чему, и пошел следом за наглецом.

Тэри
На награждении я стояла первой, поэтому увидеть перекошенные от счастья лица соперников мне не довелось. Браен дышал за правым плечом и с таким энтузиазмом махал рукой, что мне пару раз ощутимо перепало по шее и один раз по макушке, якобы случайно. Подозреваю, что отсутствие контузии целиком и полностью заслуга здоровенного венка, водруженного каждому из победителей на шею, объёмом ничуть не меньше валика из одеяла. Из этой клумбы, обвивавшей шею, торчала только моя взлохмаченная каштановая макушка а брови как раз были вровень с некоторыми веточками из венка. Чувствовала я себя как снайпер в засаде: вокруг зеленка, в смысле растительность, видно плохо, в роли спецкамуфляжа веник, завернутый в кольцо. Тяжелый, кстати, зараза, и ощутимо тянет к земле, но никуда не денешься. Надо терпеливо стоять и ждать, пока вручат кубок и поздравят с победой. Подозреваю, что не сними я подшлемник, этого никто бы и не заметил - настолько хорошо было спрятано лицо в этих веточках с кучей лаврушки, навевающих стойкую ассоциацию с супом из столовой.
Наконец распорядитель гонок, сверяясь с данными поляризационного экрана, начал:
- В этом году впервые в истории гонок, проводимых между выпускниками летных учебных заведений победу одержал представитель училища имени Уара Флокрискрика Тэриадора Лирой - распорядитель замялся, и, вероятно решив, что в данные закралась ошибка решил исправиться - простите, Тэриадор Лирой.
Ну Тэриадор, так Тэриадор, философски подумала я. За десять лет обучения меня полными именем и фамилией обзывали только в официальных документах, больше прижилось сокращение Тэри Ли. Справедливости ради стоит заметить, что сокращение вошло в моду после того, как на Вилерне частыми стали фамилии, напоминавшие скорее названия промышленных предприятий типа Вилэнерготранстехконсалтстройсервис. Поэтому всяких Евантирофисторчовы и Имабореявистигревы и прочие, которые с первых трех попыток не выговоришь, решено было сократить хотя бы до произносимых. Мода на упрощение настолько прижилась, что даже нормально произносимые фамилии зачастую сокращались даже во внутриведомственных документах.
Меж тем зазвучали фанфары, и все мы удостоились лицезреть дефиле кубка, придатком к которому служила симпатичная модель, имевшая явно суицидальные наклонности, не иначе. Потому как при ее росте не меньше метр девяносто эта красотка нацепила еще и туфли на платформе на таком высоченном каблуке, что я никак не могла точно сказать, сколько же в оном дециметров. Да, нося такие туфельки, нужно обязательно иметь знакомого травматолога.
Несмотря на то, что я стояла на пьедестале, который был никак не ниже метра высотой, с подошедшей девицей мы оказались примерно на одном уровне. Послав мне оскал, мимикрирующий, как полагаю, под лучезарную улыбку, она вручила мне здоровущий кубок. Эта нехилая орясина, служившая прообразом ванны, чуть не послужила причиной моего падения. Пришлось пристроить трофей на краешек постамента под ехидные смешки из толпы. Красотка, обделенная моим вниманием, недовольно фыркнув, развернулась и потопала обратно, под восхищенные охи и вздохи зрителей.
Как правильно брать кубок, я узнала на примере Браена, приобнявшего вторую гламурку пониже талии и поцеловав. Кстати, каблуки у нее были чуть пониже, аккурат на той высоте, на которой стоял Дранго (специально они что ли их подгоняют под рост тумб для награждения?). Утешила себя тем, что целовать и обнимать, даже зная, как надо, я бы все равно не стала. Хотя надо заметить, что жест блондинчика возымел успех у публики, и толпа азартно скандировала его имя, что ж, в конкурсе по получению наград он явно был в фаворе. Третий финалист, повторив жест Браена, приобнял третью модельку. И как непринуждённо это сделал! Черт, они этот жест специально тренируют, что ли, у себя в Академии?
Наконец мы спустились с пьедестала. Да, лучше бы я не слезала, поскольку, стоя на земле рядом с блондином, моя макушка была как раз на уровне его подбородка. Похоже, после вручения кубков красавчик немного остыл, потому как уже не порывался прибить меня, а лишь с издевкой произнес:
- И как такое недоразумение могло победить?
Я не стала отвечать на эту реплику, а развернувшись, попыталась уйти, но, не видя ничего из-за кустов, вольготно обвивающих мою шею, не разглядела подножки и растянулась бы, не подоспей вовремя Прит. Она-то в последний момент успела ухватить меня за локоть.
-Пойдем отсюда. - прошипела мне в ухо подруга.
Выбравшись из толпы, окружившей Браена (и не важно, что у него только второе место, он, как я поняла, местный секс-символ с армией фанаток), я сняла злополучную зелень с шеи.
- Пойдем, нужно отдохнуть и подготовиться к вечеринке. - Прит была сама деловитость. И вдруг неожиданно добавила - Этот Браен, хоть и красавчик, та еще задница.
Подготовка к вечеринке шла полным ходом. Я лежала на кровати и рефлексировала, а рядом со мной чемодан фонтанировал вечерними платьями. Двигателем сего феерического действа выступала Прит. Каждый новый наряд сопровождался комментариями:
-Ех... какое платье ... и главное. Всего полгода назад оно было мне тютелька в тютельку...
-Ну да, а потом твои тютельки немного подросли и оно стало уж слишком откровенным. - прокомментировала я. - Слушай, Прит, зачем ты взяла этот ворох тряпья? Нельзя было ограничиться чем-то одним?
-Понимаешь... - девушка замялась. Подозреваю, искала весомый аргумент. - Я не смогла выбрать перед отлетом, какое лучше, и решила взять все.
Прит - замечательная подруга и соседка по комнате, правда, есть у нее пара недостатков, один из которых - чрезмерная любовь к одежде. Причем, она умудряется на небольшую сумму выглядеть сногсшибательно. Прит из небогатой семьи, но обучается платно, поэтому может выбирать, куда после окончания училище идти: в космофлот или в гражданскую космическую авиацию, но думаю, что и первого и второго при ее внешности она может избежать: шикарная рыжеволосая бестия, вслед которой выворачивают шеи все носители Y-хромосомы в возрасте от семи до ста пятидесяти лет. Она уже отказала нескольким претендентам на брачную татуировку, но думаю это только начало.
-К тому же, - продолжала Прит, - вечеринка - это самая главная часть гонок, я, может, ради этого и согласилась протащиться через три галактики. А ты, кстати, в чем пойдешь?
- Как и все пилоты - в футболке, джинсах и кроссовках
Если честно, отвечала наобум - идти совсем не хотелось. После недолгой эйфории по поводу победы накатила усталость.
- Так дело не пойдет! - Прит словно камера штурмовика уставилась на меня, как будто снимая метрические данные. - Давай, ты наденешь вот это платье и я над тобой чуток поколдую.
Затравлено огляделась, но ни чемодан, ни живописно разбросанные платья за меня не вступились, и я сдалась на милость кровожадной подруги.
- Делай что хочешь, а я сплю, -с этими словами откинулась на спинку кресла.
Прит начала расчесывать мне волосы, напевая модный хит 'По улицам Вилерны, где плещут берации и фаргусы пышно цветут, блондинка гламурная шла с липосакции с дырочкой в правом боку...', - и под ее мурлыкание я уснула.
- Ну все, просыпайся, пилот, - Прит потрясла меня за плечо. - Ты только посмотри, какую красотку я из тебя сделала. Одевай платье, туфли и пойдем, время уже.
Натянув вышеуказанное, я остановилась у зеркала. А получилось ничего так. Из зеркала на меня смотрела обычная симпатичная девушка, каких полным-полно. Какой-то особой, неземной красоты не было, просто ладная фигурка, приятные черты лица, умело подведенные косметикой, и уложенные в художественном беспорядке волнистые локоны каштановых волос. Вот только платья на мне было чересчур мало. Про такое наша уборщица из училища, баба Шунта, обычно говорила 'подол из подмышек начинается': черное, с открытыми плечами, облегающее, словно вторая кожа, оно заканчивалось аккурат чтобы закрыть ту часть тела, которая как магнит притягивает приключения. Зато ноги, возвышавшиеся на пятнадцатисантиметровой шпильке, казались невероятно длинными. Образ довершали черные перчатки по локоть, скрывавшие джейтишник на правой руке.
Прит же, как всегда, была непозволительно-великолепна. Распущенные волосы, карминовое платье в пол с вырезом на спине почти до самых ягодиц и таким же смелым разрезом подола практически от бедра на каблуках недосягаемой высоты.
Когда мы зашли за Максом, тот остолбенел.
- Проводишь нас таких красивых на вечеринку? - Кокетливо хлопая ресницами, спросила Прит.
Она флиртовала, даже не задумываясь над тем, что делает, так сказать, на полном автопилоте. Была за ней такая привычка. Как-то раз, когда она строила глазки какому-то замшелому пеньку, с которым мы по случайности ехали в одном вагоне, я не выдержала и поинтересовалась у подруги, что вообще происходит? На что Прит недоуменно ответила, как 'что?' - она просто оттачивает навыки 'молчаливой беседы' или попросту стрельбы глазами и делает это не с какой-то корыстной целью, а из любви к искусству, чтобы не растерять навык.
Макс сглотнул и, кивнув 'конечно', предложил мне руку.
На подходе к залу, где должно было состояться празднование по поводу окончания гонки, я поняла, откуда пошла традиция поддерживать мамзелей всех возрастов под руку: на высоких каблуках гораздо легче навернуться на ровном паркете, нежели в кроссовках на крутой и скользкой крыше.
- Как тебе? - осведомилась Прит, когда мы втроем замерли у входа в зал.
- Что бы такое сказать, чтобы из цензурного были не только запятые? Хреново... - мой честный ответ удивил Макса, подруга же, привыкшая к таким оценкам ситуаций только удовлетворенно хмыкнула.
Зал бурлил и сверкал, ассоциируясь лично у меня с ядреным японским хреном или перцем чили, потому как поневоле глаза начинало щипать от яркости и пестроты нарядов. Девушки, иногда в столь откровенных платьях, что я по сравнению с ними была послушницей монашеского ордена. Парни выглядели гораздо скромнее и проще, хотя взгляд нет-нет да и цеплялся за некоторых весьма экстравагантных (шорты поверх цветных колготок или строгий пиджак в сочетании с юбкой а-ля папуас) представителей условно-сильной половины человечества.
Удивившись причудам земной моды, я еще раз пробежалась взглядом по залу, выискивая место, где бы можно было спокойно посидеть. Внимание привлекла группа парней и девушек. В центре компании находился не кто иной, как Браен, в белой, расстёгнутой на верхнюю пару пуговиц рубашке и джинсах. Одну руку он запустил в слегка растрепанные волосы, доходившие ему до плеч, а второй приобнимал очередную красотку, при этом довольно ухмыляясь. Парни о чем-то спрашивали Браена, тот с неохотой отвечал. Казалось бы, обычная беседа обычных мужчин, но их выправка сразу говорила о том, что это не абы кто, а кадеты. Присмотревшись, поняла, что практически все молодые люди в зале (не считая попугаистых чудиков) - военные, а вот девушки, наоборот, напоминали дам полусвета. Это насторожило. Моё выражение лица удивило подругу, и она спросила, в чем дело. Пояснив, как бы нас не приняли за девиц, неотягощенных лишней моралью, я весьма удивилась реакции Прит.
- Тэри, в кои-то веки можно расслабиться. В нас никто не заподозрит кадетов училища - можно оторваться как следует. Ты же не хочешь упустить такую возможность?
Тараканы в мозгу радостно скандировали лозунг: 'А почему бы и нет!?'
Один из организаторов гонок, взобравшись на трибуну, провозгласил короткую (и оттого всем понравившуюся) речь, и вечеринка началась. Новый кислотный микс, запушенный с вертушки диджеем, сумел завести толпу, и теперь большинство экзальтированно прыгало под свежий бит. Макс пригласил меня. Пара танцев, сдобренная изрядной порцией коктейлей, сделали свое дело. Я уже чувствовала себя как та пресловутая мышка, что после третьей рюмки решилась набить морду коту. В голове начал зарождаться идея мести.
- Подруга, какие планы? - подскочила ко мне Прит, при этом виртуозно отшив очередного приставучего кавалера, а после мастерски вписавшись в узкую щель между двумя амбалами, разом решившими заключить ветреную красотку в свои медвежьи объятья. Глаза ее азартно блестели.
-Думаю немного подождать, когда все раскачаются, а кое-кто дойдет до кондиции, - я кивнула в сторону Браена. - Потом мне нужна будет твоя помощь. Ты же у нас спец по соблазнениям.
Я незамысловато попробовала подольститься к подруге, и, наклонившись, начала нашептывать на ухо задуманное. Прит согласно кивнула.
- Проучим этого заразу.
Неужели и ее достала зашкаливающая самоуверенность блондинистого красавчика? Она весело подмигнула мне.
- Ну, а пока, пошли танцевать.
Подруга знала мою давнюю даже не любовь, а страсть к танцам. В ритме музыки, отдаваясь движению до конца, можно рассказать целую историю одним взмахом руки, заставить чувствовать окружающих то же, что и ты, без слов. И сейчас, танцуя, словно погружалась в нирвану: только я и музыка. Прит изображала бедрами что-то невероятно-эротичное рядом, вокруг нас образовался небольшой круг, и тут чьи-то руки ненавязчиво легли мне на талию, выдернув тем самым из приятной неги. Я едва рефлекторно не схватила запястье, чтобы заломить руку у нежданного кавалера. Ибо нефиг распускать лапы! Вовремя мелькнувшая мысль о том, что все же не стоит затевать скандал, как-никак я здесь не кадет училища, а девушка, затормозила мою дернувшуюся руку. Мысленно подготовила ответ, способный отшить незадачливого ухажёра, и, не подумав, развернулась лицом к любителю сначала трогать, и только потом говорить. А зря, поскольку сразу же уперлась в грудь мужчины. Подняв взгляд чуть выше, увидела... вот битый пиксель! Это был Браен. Пришлось резко прикусить язык.
- А ты горячая штучка - так страстно танцуешь - чуть хрипловатый голос должен был по задумке обладателя если не вскружить мне голову, то очаровать.
Однако в памяти застрял злой взгляд блондинистой заразы, которым он меня наградил сразу же после гонок. Пришлось сделать вид, что все идет в ожидаемом красавчиком ключе и глупо улыбнуться.
- Давай присядем за наш столик, - он кивнул в сторону, - сегодня отмечаем мою победу в гонке. Ты ведь, наверняка, еще ни разу не была в компании настоящих победителей?
И, взяв под руку, повел в указанном направлении, исключая даже намек на сопротивление с моей стороны.
'Придурок, ты сейчас тащишь на буксире того, кто сделал тебя в этих самых гонках', - злорадная мысль вспышкой промелькнула в мозгу. Но затылок Браена сверхчувствительностью не отличался.
Познакомив меня с друзьями, угостив парой коктейлей и отпустив несколько комплиментов в мой адрес, Браен посчитал свою миссию соблазнителя выполненной, и ненавязчиво стал приподнимать подол и так не сильно длинного платья, прощупывая почву для дальнейших манёвров.
В это время я отчаянно попыталась привлечь внимание Прит, увлеченно с кем-то болтающей и намекнуть, что план мести слегка изменился, и мы поменялись ролями. Подруга наконец-то заметила предназначенную ей пантомиму, когда свидетели моих актерских потуг не сдержались от улыбок и смешков. Она что-то проворковала поклоннику на ушко и, распрощавшись с ним, кивнула мне, что поняла.
- Не хочешь уединиться? - голос Браена слегка охрип, зрачки расширились, дыхание участилось.
- С удовольствием, - ну вот, сам сделал все в лучшем виде, даже ухищряться не пришлось, - только одно условие. Я хочу, чтобы ты во время нашей игры был с завязанными глазами.
Видя сомнение во взгляде блондина, провокационно провела языком по верхней губе. Жест, позаимствованный у героини одного из фильмов, что мы с Прит смотрели по голопроектору, возымел действие.
-Люблю девушек с выдумкой - похоже, он полон предвкушения... что ж, это мне только на руку.
Встав, я направилась в сторону выхода, не сомневаясь, что Браен последует за мной. Выйдя из зала, красавчик спросил:
-Ну и чем ты будешь завязывать мне глаза? Улыбаясь, плавным движением стянула с левого предплечья перчатку.
- Давай, чемпион, ты же ничего не боишься... Я знаю, где здесь есть укромное место, только не подсматривай.
И, завязав ему глаза перчаткой, что закрывала до этого мою кисть и предплечье (ave! безразмерному полинейлону), повела к черному входу, ведущему прямиком на сцену.
Похоже, Браен был на кураже и в предвкушении, да и выпил, поэтому чувствовал себя здесь в полной безопасности. Зря!
За что ценю Прит - если она берется за что-то, то делает это качественно. Вот и сейчас, пока мы блуждали по кулуарам и кулисам, подруга сделала почти невозможное - музыка смолкла, и зал встретил нас гробовой тишиной. Сотни пар глаз устремились на сцену, где были приглушены диодные софиты.
- Ну давай же, мы уже почти на месте, - нежно мурлыкая Браену на ухо, я провела пальцем по его шее от мочки к ключице - раздевайся, а я сейчас.
Дабы поддержать порыв даже расстегнула остатки пуговиц на его рубашке.
Да... как-то я не учла, что военные одеваются быстро, по команде, и раздеваются, в порыве страсти, оказывается, с такой же скоростью. Вот только довершить картину бесплатного стриптиза не дал выкрик из зала:
-Браен, мать твою, это ты?
Несостоявшийся любовник разом скинул импровизированную повязку, так старательно завязанную мной, оставшись в одних трусах и носках. Симпатичные такие, черненькие, труселя, посередине которых красовалась надпись 'разожги мое пламя'. Пламя, к слову, полыхало во всю, без чужой помощи. Злобный взгляд в мою сторону был способен испепелить почище лазера.
Основное правило ведения боя гласит 'правильно оцени противника', его нам вдалбливали с самого первого занятия в училище. Оценила, ужаснулась и в голове запоздало зародилась здравая мысль: 'Ёкарный коркат!'. Сняв с ног туфли и подхватив каблуки в одну руку, сумочку в другую, ринулась в забег по служебным помещениям.
Да, месть удалась, только как бы дальше не пропасть... ведь если этот склад тестостерона догонит, то мало мне не покажется, а по прямой он точно догонит в считанные минуты. Из одной приоткрытой двери коридора валил пар и слышался звон посуды. Недолго думая, нырнула туда и оказалась на кухне. В колбах и пробирках вываривались деликатесы, а вот в посуде попроще - кастрюлях и сковородках шкворчала и бурлила более привычная моему глазу еда.
Пролетев стрелой меж духовых шкафов я увидела то, что искала - достаточно большую вентиляционную решетку под потолком. В один мах вскочив на металлический стеллаж, находящийся аккурат под вентиляцией, я приготовившись вырвать решетку. Ухватилась посильнее и резко дернула, при этом чуть не свалилась обратно - оказалось, что она просто приставлена. Не тратя ни мгновенья, ввинтилась в шахту воздуховода, приставив решетку на место. Что ж, посижу здесь. Вперед ползти смысла нет - дальше все равно ход сужался, назад - над плитой клубится пар, а обвариться, грохнувшись на плиту, если вентиляционный короб не выдержит, не очень-то хочется. Пульс отдавался в ушах, но я попыталась затаиться и прильнула к решетке. Хорошо, что Браен не рассчитывал на такой резкий старт со стороны вроде бы обычной девицы. Это и дало мне пару мгновений форы. Повезло еще и в том, что на кухне в момент моего взлета под потолок не оказалось свидетелей.
Злой и мрачный, как черная дыра (разве что не поглощающий материю вокруг), Браен пронесся ураганом по кухне и, наткнувшись взглядом на входящего с компактусом овощей повара, схватил беднягу за грудки.
-Где она? - ревел блондин - Где эта зараза?
Повар затрясся, закатил глаза и готов был того и гляди хлопнуться в обморок. Ну да, не каждый день на работе из тебя пытается вытрясти душу взбешённый накачанный мужик в трусах и носках.
Не добившись внятного ответа, блондин отпустил изрядно струхнувшего повара и уже медленнее двинулся дальше. Когда взбешенный красавчик вышел, я быстро отодвинула решетку и, мягко спружинив на пятки, приземлилась перед поваром. Бедолага, на долю которого и так досталась целая плеяда впечатлений, не был готов к такому повороту событий и начал заваливаться, выпустив из рук компактус. Решив, что удар пластика о пол громче удара тела об него же, я подхватила контейнер с овощами и аккуратно поставила его рядом с упавшим телом. Выдохнув с облегчением, побежала в обратном направлении. На выходе из зала меня уже ждала Прит.
- Бежим, а то наш разъярённый чемпион может решить вернуться! - все это я выпалила, натягивая на ноги туфли и мы, весело переглядываясь, поспешили прочь.

***
Со дня гонок прошло две недели. Вернувшись в училище и получив положенную порцию поздравлений и восхищений (как искренних, так и тех, от которых веяло как от просроченных на пару лет консервов - изрядной гнильцой и перспективой несварения) я вернулась к обычной рутине. А рутина на данный момент была занятием по инженерно-технической теории. Преподавателем оной был Менханаф Валлеулович, рыжий, круглый и конопатый, со вздернутым носом. Данный орган был столь вызывающе задран не в силу физиологических особенностей организма преподавателя, а из-за привычки глядеть на всех чуть свысока, что при его невысоком росте было весьма проблематично.
- Время прохождения пассажирского крейсера от Вилерны до Земли составляет шесть галактических суток. Это же расстояние ракета класса SKR200 преодолевает за сто двадцать девять минут. О чем это говорит? - взгляд Менханафа скользнул по аудитории и остановился на мне, в этот момент строящий каверзу впереди сидящему соседу. Я же слегка увлеклась, заталкивая ароматический шарик в оттопыренную сзади опушку форменных брюк противного одногруппника. Из-за него мне назначили неделю нарядов на кухне. Шарик был обычный, а вот запах, который появится, как только раздавить маленькую сферу, был нашей с Прит гордостью. Путем экспериментов к сероводороду удалось добавить парочку эфиров, да так, что от двух капель получившейся жидкости можно было спастись только в противогазах. Запах тухлых яиц и гнилой рыбы не выводился и не выветривался. 'Не успела!', - мелькнула в голове мысль.
- Кадет Тэри Ли. Ответьте на вопрос. - Менханаф был как всегда серьезен.
- Простите, Вы не могли бы его повторить, он вылетел у меня из головы? - Признаваться в том, что я пропустила вопрос мимо ушей, было неприятно и немного стыдно.
- Кадет, ваша голова напоминает мне космопорт, из нее постоянно что-то вылетает, - желчно заметил меж тем недовольный преподаватель. - Повторяю вопрос: время прохождения пассажирского крейсера от Вилерны до Земли составляет шесть галактических суток. Это же расстояние ракета класса SKR200 преодолевает за сто двадцать девять минут. О чем это говорит?
- О том, что все, что летит к Вилерне медленно, летит с мирными намерениями... - это тебе за космопорт и, не переводя дыхания, добавила: - а так же о наличии системы дармит-гасителей и отсутствии влияния коркат-излучения на систему навигации и управления ракеты данного класса.
Менханаф удовлетворенно кивнул головой, разрешая сесть на место.
Все-таки есть в нашем нищем училище один огромный плюс: преподавание здесь намного человечнее, если так можно сказать об учебном процессе, нежели в более престижных военных заведениях. И педагоги позволяют кадетам некоторое вольности, да и искренне стараются вложить в наши непутевые головы терабайты знаний. Вот только отсутствие материальной базы делает учебный процесс если не однобоким, то с существенным перекосом: знания по космической истории и навигации, Вилернскому и единому галактическому языкам, тактике, стратегии и прочим гуманитарным дисциплинам достаточно полные и глубокие, в чем, безусловно целиком и полностью заслуга преподавателей. А вот предметы, требующие 'наглядного материала' - в провале, особенно модульное космическое пилотирование. Преимущество перед остальными предметами только у рукопашного боя - здесь учебных пособий хоть отбавляй - сосед слева, сосед справа? сосед напротив - обучайся - не хочу.
Время после учебы, не обремененной спецпредметами (тут бы основной курс оснастить), кадеты проводят по-разному. Прит - разрываясь между виртмагазинами, свиданиями и остервенелой зубрежкой параметров генерального курса, угла сноса корабля, счисления координат и прочей жизненно необходимой каждому навигатору ереси. Иногда, впрочем, эти три занятия разбавлялись попытками превратить меня в нормальную девушку: научить ходить на шпильках, краситься, разбираться в моде. Некоторые из них были даже удачные, читай: не успевала вовремя улизнуть от подруги, решившей в очередной раз меня 'облагородить'.
Я же, в отличие от Прит, любила погонять на раздолбанном гравибайке на местных нелегальных гонках. Хотя чаще всего зависала в боксах, ремонтируя свою шайтан-машину. Байк появился у меня вопреки мизерной стипендии. Сначала я пыталась откладывать на свою мечту из нее, родимой, но потом пришла к выводу, что солнце, воздух и вода в последнюю неделю до очередной стипы - все же хорошо, но еду не заменят. В пятнадцать лет плюнула, и, начав подрабатывать в городе, расположенном неподалеку от досточтимого учебного заведения, наскребла на изрядно проржавевший движок в двенадцать тысяч кубов и генератор гравитационной подушки. Так начала воплощаться моя заветная мечта. Попеременно покупая подержанные детали или находя что-то на свалках и убивая ночи в ремонтном боксе, удалось (не без помощи ребят с мехкора) собрать это чудо по частям.
Руководство училища и радо было бы запретить гонки, проходившие в крутом овраге зоны отчуждения, что простиралась за городом, но тогда кадетам вообще не на чем будет тренироваться в пилотировании, поэтому директор закрыл глаза на это нелегальное безобразие.
Зубрить, в отличие от большинства кадетов, мне приходилось очень редко и только то, чего не было на занятиях - спасибо практически абсолютной фотографической памяти, доставшейся в наследство с Х-хромосомой от отца.
Под потолком мигнул светодиод, ознаменовав начало большой перемены.
Как только я вышла из аудитории в коридор, ко мне тут же подскочила Прит, чьи занятия шли в соседней лекторской.
-Ты идешь смотреть списки распределения на стажировку? - азартно вопросила подруга.
И, не дожидаясь ответа, она с энтузиазмом тягача потащила меня в вестибюль.
Да уж, стажировка, которой никому из выпускников не избежать, маячила через месяц поярче габаритов инерционного гасителя. По ее итогам мы будем допущены к выпускным экзаменам. Ее боялись и ожидали с нетерпением.
И вот... смотрю на табло, где моё имя стоит четвертым по списку, и пытаюсь понять шутку юмора.
'Тэриадора Лирой - место стажировки - космический линкор 'Элколай' в должности помощника младшего пилота корабля'. Еще раз попыталась осмыслить прочитанное. На этот линкор даже рядовыми штурмовиками назначали только самых выдающихся пилотов, проявивших себя не в одном бою, а чтобы кадета училища и сразу с допуском к капитанскому мостику - такого еще не было.



Браен
Двумя часами ранее. Земля. Академия Бореа.
Закатное солнце, нетипично жаркое для начала весны, раскалило воздух в аудитории до предела. Климат-синторы работали во всю, но их мощности не хватало, поэтому на верхних этажах академии температурная планка медленно, но уверенно поднималась вверх. Последнее на сегодня практическое занятие по пилотированию в условиях коркат-излучения у выпускной группы подходило к концу.
На запястье одного из кадетов мигнул браслет поляризационного проектора, ознаменовав пришедшее сообщение. 'Просьба после окончания занятия зайти в кабинет заместителя главного ректора' - гласило послание. Браен тяжело вздохнул, понимая, что это может означать. Зам недоволен провальным выступлением на недавней гонке, и не без оснований. Первым пришел к финишу кадет занюханного училища, в то время как он, выпускник элитного высшего учебного заведения, лишь второй. Это удар по престижу Академии Бореа.
После того, как Браен аккуратно и точно посадил виртуальный корабль в заданной программой визуализации полета расчётной точке, он встал из кресла симулятора и направился в кабинет зама.
-Кадет Браен Дранго по вашему приказу прибыл - раздался в микрофоне четкий голос без тени колебания. Створки разъехались в разные стороны, открыв вход в кабинет.
- А, Браен, - обманчиво-мягкий голос заместителя главного ректора Ирва Гринко заставлял многих посетителей покрываться холодным потом, - рад, что Вы зашли, присаживайтесь, разговор будет долгим.
Кадет сел на указанный стул так, что между кителем и спинкой стула осталась всего пара миллиметров.
-Браен, как Вы понимаете, руководство одобрило Вас в качестве представителя Академии для участия в ежегодных гонках, проводимых между летными военными учебными заведениями. И мы все полагали, что Вы в полной мере оправдаете наше доверие, - Ирва Гринко, мужчина в возрасте, сухощавый, высокий, с седыми висками и длинным прямым носом меж тем подходил к сути разговора, - По окончании основного курса Вы должны были, как один из лучших выпускников проходить стажировку в качестве помощника капитана на линкоре 'Элколай', но в свете последних событий совет Академии пересмотрел свое решение.
Зам в упор уставился на Браена, ожидая проявления эмоций на лице кадета. Не дождавшись оных, Гринко продолжил:
- Решено отправить Вас на данный линкор, но в качестве второго помощника младшего пилота корабля.
Браен мысленно усмехнулся - наказали так наказали. Хуже разве что было отправить на стажировку рядовым, но на изменение своего статуса внешне никак не прореагировал. Поскольку монолог зама не был прерван, Гринко отчеканил:
- Мое мнение, кадет, не будь вы сыном Армира Дранго - депутата парламента Союза, Вы бы сей же миг были отправлены рядовым на зачуханную базу окраины галактики. Нашим кадетам прощается многое за стенами Академии - случайные связи, вечеринки до утра, азартные игры, но никогда не прощается то, что ставит под сомнение качество образования. В гонках можно проиграть только сильному сопернику, выпускнику Академии Редве или Орхаса, но ни как не кадету из училища на отшибе соседней галактики!
Неожиданная вспышка гнева у Гринко прошла так же внезапно и, переведя дух, он добавил:
- Помимо прочего для Вас есть задание, ознакомьтесь, - и протянул документы. - На этом все, можете быть свободны.
Выйдя из Академии, Браен расслабил мышцы лица, застывшие до того в холодно-спокойной маске. Губы сами собой сложились в горькую ухмылку. Все, чего так упорно добивался много лет, рухнуло.
В детстве он не понимал, почему отец запоминает имена детей своих сослуживцев, помнит дни рождения конгрессменов сената, всегда любезен на публике. В глазах окружения - это был любящий муж и примерный семьянин, а с ним, с Браеном и с его братом за завтраком Дранго-старший даже не разговаривал, уделяя все свое внимание яичнице и сводкам новостей. Впрочем, старшей сестренке - Рижур - повезло еще меньше: ее вообще в пять лет отправили в колледж для благородных или просто обеспеченных девиц, больше напоминавший тюрьму, где она и должна была пребывать до своего совершеннолетия. Мать же, ярая активистка движения 'Киборги не пройдут!' была целыми днями занята. Родительница скинула все материнские обязанности на прислугу, которая в свою очередь эмоциональной теплотой могла сравниться с метеоритным льдом.
Может, именно поэтому, старший брат, подающий надежды молодой художник, в шестнадцать лет ушел из родительского дома, предпочтя нищету в кругу друзей и единомышленников роскоши холодных стен отчего дома. Спустя полгода его нашли мертвым в хибаре на окраине столицы: передозировка 'звездной неги' оказалась смертельной. Сестренка же, как только ей исполнилось семнадцать, умудрилась выскочить замуж, буквально за пару часов охмурив какого-то клерка (кажется, их группу из пансиона вывели на экскурсию в музей) и была выдворена из пансиона к законному супругу, чего и добивалась. Спустя каких-то полтора месяца так же стремительно развелась. Сейчас эта закоренелая светская львица пребывала в свободном плавании богемы.
Смерть брата и замужество Рижур практически совпали по времени. Это был единственный раз, когда Дранго-старший обеспокоился о судьбе Браена - еще одного черного пятна на репутации политику бы не простили, и депутат решил перепоручить воспитание сына Академии Бореа. Так в десять лет он и оказался в стенах элитного военного учебного заведения.
Браен усмехнулся, вспоминая первый год в Академии. Сказать, что он так просто сдался - это значит ничего не сказать. Были и показное неподчинение приказам и самоволки, да все что угодно, лишь бы отец обратил на него внимание. Но ни Дранго-старший, ни мать так ни разу за год его и не навестили. Дела. Политика. Митинги. Какое уж тут до свиданий с сопливым подростком? А руководство в свою очередь умело подавлять мятеж юных бунтарей - наряды вне очереди, дополнительные физнагрузки и жесткие спарринги во время занятий. Здесь не жалели, ибо жалость могла обернуться смертью в бою.
Кадетов муштровали, готовя и к пилотированию, и к командованию, разведке, дипломатии. Выпускники Бореа были элитой военных сил Союза, поэтому уже с семнадцати лет кадетов курсами снимали с занятий по сигналу тревоги и кидали в наступление - будущий командир должен не понаслышке знать, что такое реальные боевые условия. Из-за этого учебная программа Академии была на несколько лет дольше, чем в училище, выпускники которого имели за плечами только багаж теоретических знаний. По этой причине пилоты с летной картой, выданной училищем, не могли дослужиться выше прапорщика.
Время шло, политическая карьера отца требовала выхода в свет всем семейным составом и Браен очень редко, но все же бывал дома, хотя для всех окружающих чета Дранго была образцовой.
Дранго-старший позиционировал себя поборником семейных ценностей, верности и чести. Наверное, как впоследствии размышлял Браен, он в противовес отцу стал заводилой самых разгульных вечеринок и менял женщин так же легко, как перелистывал вирт-окна на поляризационном экране, участвовал в нелегальных гонках. Благо стипендия, выделяемая Академией, была более чем щедрой, и позволяла такие вольности.
Иногда Браен задавал себе вопрос 'Когда он перестал оглядываться на отца и делать все, чтобы вылететь из Академии?'. Шло время и осознание того, что стать лучшим на курсе, лучшим в выпуске - это возможность выйти из тени Дранго-старшего и шанс самому решать свою судьбу. И сейчас он точно знал, чего хочет.
Гонка все испортила. Теперь, чтобы стать помощником капитана на 'Элкалай' придаться начинать все с нуля. Браен грустно усмехнулся, вспоминая еще одно недавнее свое поражение. Захотелось расслабиться, отвлечься после гонки, и надо же было из всех девиц выбрать ту крошку, зажигавшую в центре танцпола. Осечек с женщинами у него до этого не случалось, да и алкоголь притупил сознание, и вот результат - его провели как ребенка. И зачем ей понадобилось выставить его полным идиотом?
Конечно, потом, в компании друзей Браен в красках расписал, как догнал эту крошку и что с ней сделал - так сказать, отредактированная версия забега, для поддержания имиджа мачомена.
Решительно выдохнув и отринув ненужные воспоминания, Браен открыл папку, которую вручил ему Гринко и замер. На первой же странице с голограммы на него смотрела малышка, что так мастерски раздела его на сцене.

Глава 2
Элколай

Знаешь, к тебе обращаюсь
Не с укором, не с просьбой,
С вопросом:
О чем солнце мечтает,
Когда в ночном небе звезды?
Сколько дорог пройдем мы,
Прежде, чем стать собою?
Кем быть важнее:
Другом или героем?
На миллион вопросов
Ни одного ответа...
А в небе яркие звезды
Под ними мчится планета..
Тэри Ли
В белом кителе, сидевшим словно он был влитой, прихрамывая, капитан 'Элколай' шагал по периметру ходовой рубки и пристально меня рассматривал.
- Вы и есть тот самый кадет училища, которого откомандировали для прохождения стажировки... интересно... - убеленные сединой виски, спина настолько прямая, что ее можно было использовать вместо отвеса, внимательный прищур карих глаз - капитан линкора производил впечатление умного, выдержанного человека. - Признаться, за всю свою долгую военную карьеру я впервые вижу пилота, окончившего училище и зачисленного как офицера младшего состава, да еще и девушку. Хотя... до этого выпускники училищ и в гонках не побеждали. Читал ваше досье, впечатляет. Отличная память, неплохие навыки пилотирования и физическая подготовка, три прижившихся порта. Разрешите полюбопытствовать, какие? Это не указано в досье.
- Один универсальный, второй рассчитан на суда большой тяги гражданской космической авиации, третий - для сверхскоростных - постаравшись, чтобы голос не выдал волнения, отрапортовала я.
- Однако - хмыкнул капитан - не буду пока спрашивать, кто и когда решился на то, чтобы имплантировать вам такое. Меня волнует другой вопрос. Знаете ли вы, что женщины в космофлоте занимают должности навигаторов, механиков или рядовых пилотов, но никогда не допускались до пилотирования целым кораблем, поскольку им может управлять только выпускник Академии, а туда прекрасный пол не берут. Вы же назначены на должность помощника младшего пилота линкора, то есть будете допущены до управления целым кораблем. Вы осознаете, что это означает?
-В полной мере - краткий ответ, как и положено.
Капитан Рутгард устало вздохнул. Он, как и я, понимал, что положение, мягко говоря, препаршивое. Необстрелянная выпускница училища на месте (пусть и временно, но ничто так не постоянно, как это самое временное), которое мечтают занять уже немало послужившие выпускники Академий - да меня скопом будет ненавидеть весь офицерский состав линкора. Но это еще пол беды, хуже, что я девушка - а это уже грозит массовым когнитивным диссонансом, или говоря проще - наверняка попробуют затащить в койку, вместо того, чтобы относиться ко мне, как к сослуживцу.
Махнув совсем уж не по-капитански рукой, он перешел на дружеский тон.
- Тэри Ли - это ведь и твои позывные и сокращенное имя?
Я утвердительно кивнула.
- А то Тэриадора Лирой - слишком тяжеловесно - Рутгард примирительно улыбнулся, пытаясь хоть так сгладить неловкость - в общем, офицерский состав заранее будет настроен против тебя, тем более что вместе с тобой будет проходить стажировку один из лучших выпускников Академии Бореа, но я не отношусь к этому большинству. Считаю, что пол не главный фактор для хорошей службы - и совсем уж не по-командирски, с плутовской усмешкой добавил - кто еще из капитанов может похвастаться наличием в экипаже пилота с тремя JT-портами?
Резкий стук в дверь (ходовая была одним из немногих помещений корабля, где сохранился этот архаизм) и Рутгарт, уже воплощение серьезности командует 'Войдите'.
Обернувшись, я поняла, что стажировка будет еще веселее, чем можно было предположить в самых смелых фантазиях. На пороге стоял Браен Дранго собственной персоной.
-Капитан Рутгарт, кадет Браен Дранго прибыл для прохождения стажировки - четко выверенный голос под конец звучал уже не так бодро, а глаза сощуривались по мере того, как блондин рассматривал меня.
- Тэри Ли - капитан кивнул в мою сторону, представляя вошедшему - так же как и Вы, прибыла для прохождения стажировки. На эти два месяца вы оба - помощники младшего пилота линкора.
- Мы знакомы - процедил красавчик.
- Тогда прошу в кают-компанию, представлю вас обоих остальным офицерам. И, подав нам пример, капитан первым вышел из рубки.
- Тэри Ли... - Браен, следуя за мной, наклонился и прошипел у самого уха - признаться, короткое платье идет тебе гораздо больше комбинезона и берцев. Но у нас будет время, чтобы исправить это досадное упущение.
Его тон и слова заставили меня напрячься.
После знакомства со старшим командным составом линкора остался неприятный осадок. Офицеры постарше просто недовольно похмыкали, но один из молодых лейтенантов меня основательно разозлил. После того, как ушел капитан, этот хмырь нагло заявил, что выскочки из училища совсем обнаглели и не видать мне бы этого места, не поработай я другим в горизонтальном положении. Его никто не поддержал, но и не одернул. Я уже собиралась ответить чем-нибудь язвительным (хотя кулаки так и чесались заменить междометия чем-то посущественнее), как вмешался Браен, заявив, что он-таки имел удовольствие оценить мои горизонтальные умения. После того, как на лица всех присутствующих появилось заинтересованное выражение (чего уж скрывать, и на моем тоже - когда это я успела: вроде на провалы в девичьей памяти жаловаться до этого момента не приходилось), с ухмылкой закончил, дескать, то, как я на болиде проскочила на гонках у него под брюхом, лишив первого места - удовольствие то еще. Грянул хохот двух десятков глоток. Кто-то одобрительно похлопывал Браена по плечу, оценив скорее удачный способ замять конфликт и поставить выскочку с училища на место, нежели плоскую шутку.
Браен - зараза! Захотелось одновременно и кивнуть ему в знак благодарности (вроде как признал, что проиграл тогда) и приласкать чем-нибудь потяжелее по голове этого самодовольного заразу.
Плюнув на дилемму, я развернулась и направилась прочь. Нужно было еще разместиться в выделенной каюте и забрать со склада новую форму, взамен кадетской.
Увы, сегодня был явно не мой день. Об этом свидетельствовала и печаль в глазах завскладом. Причина вселенской трагедии молодого русоволосого детины с непослушными вихрами была банальна: ревизия склада. Ведь ревизия - она как теща: век бы ее не видеть, но ведь жена (в смысле начальство) - загрызет, если время от времени с ней не встречаться. Уточнив мои размеры, парень взгрустнул еще сильнее. 'Ну и где я найду женскую форму младшего офицерского состава?' - вопросило стоеросовое великовозрастное чадо. Печаль парня передалась и мне. Два месяца щеголять в комбезе, немногим уступающим по параметрам парашюту то еще удовольствие. Мне и мою старую форму с училища пришлось изрядно ушить (а она была женская), а уж про то, что было на складе линкора и говорить нечего. Был еще вариант, взять форму рядового (благо там были женские комплекты), но опять же нашивки... В итоге рыжий плюнул, выдал мне оба комплекта и предложил, споров лейтенантские нашивки пришить их к рашгарду рядового.
Взяв предложенное обмундирование, удалилась в отведенную для меня каюту, где и просидела до вечера, пришивая знаки отличия к рашгардке.
Прозвучал сигнал, ознаменовавший, что пора ужинать. Еще по прибытии я внимательно осмотрела трехмерную схему эвакуации, вращающуюся у входа на одном из голопроекторов и теперь найти столовую мне не составило труда. Идя к раздаче, я чувствовала себя переспелой дородной девицей, шествующей к алтарю в платье с отчаянно шуршащим подолом, на которую устремлены сотни пар глаз. Завистливо перешептывающихся старых дев с успехом заменяли офицеры младшего состава. Кто постарше, просто откровенно-любопытно разглядывали (для полноты картины не хватало только, чтобы они еще лузгали семечки) и кивали в мою сторону. А еще говорят, женщины-сплетницы. Никто официально мое изображение на поляризационные экраны не вывешивал, а весь корабль уже в курсе кто я и что я. Жених, то бишь повар, встретил меня радостной улыбкой заправского маньяка, предложив на выбор мясо и овощное пюре или сублимированный плов, который предлагалось залить водой. Выбрав первое, направилась к столику, стараясь двигаться как можно более плавно, наивно надеясь, что если не буду издавать ни звука, меня могут и не заметить. Надежды с треском провалились. Утешало то, что выбранный мною столик был пуст, но как оказалось - ненадолго.
Не успела приступить к ужину, за мой столик подсел не кто иной, как этот чертов Дранго.
- Какая необычная у тебя форма - с хрипотцой протянул блондин, разглядывая рашгардку с нашивками, с таким видом словно пытался увидеть что-то сквозь ткань.
Куртка и штаны с эмблемой 'Элколай' и лейтенантскими погонами сидели как влитые, значительно облегчая задачу блондина. Для воображения места оставалось не много. Меж тем Браен, словно в чем-то убедившись, продолжил:
-Тем интереснее мне сегодня вечером будет ее снять, ты ведь обещала мне ночь, полную страсти, припоминаешь? - и хитро посмотрел на меня.
Против воли я залилась краской, успешно мимикрируя под алую столешницу. Ну да, я в тот приснопамятный вечер много чего говорила, лишь бы заманить его на сцену, вот теперь пришел черед реванша красавчика. Больше Браен не произнес ни слова, лишь многообещающе улыбался, а я давилась мясом, под его ироничным взглядом голубых глаз. Закончив ужин и не говоря ни слова, направилась к себе.
Пулей влетев в комнату, сразу же направилась к сумке с вещами. В том, что запорная система каюты не представляет серьезной проблемы, сомневаться не приходилось. Так что к ночному визиту следует подготовиться заранее. Роясь в вещах, возблагодарила Прит, чьи проповеди на тему: 'пилот все-таки может иногда быть девушкой', все же возымели успех. Одним из достижений лекторского искусства подруги на тему женственности стало появление у меня косметички. А было время, когда я искренне считала, что для красоты достаточно шампуня, мыла и зубной пасты. Порадовавшись, что сейчас все-таки взяла с собой помимо гигиен-минимума еще несколько милых женскому сердцу 'баночек для красоты' начала усиленно искать требуемое. Депиляционный крем моментального действия нашелся почти сразу. Чем хорош этот выкидыш высокомолекулярного химпрома Вилерны, так это быстротой действия, все остальное - недостатки. Среди которых уверенно держат первенство частая сыпь, покраснения, шелушения при первом (а в случае проявления таких реакций и последнем) использовании, отвратный запах и неприятный цвет. Благо цена была бросовая, а аллергии на него у меня не наблюдалось.
Зафиксировав весьма объемный тюбик над входом в каюту, набросила на него петлю из полиритановой нити, второй конец которой приклеила к одной из створок входа. Ловушка была уже опробована в свое время на старшекурсниках, решивших проучить малышню. Правда в ранней версии состав был более щадящий: краска для волос вилернского же производства оказалась очень забористой и ни в какую не пожелала покидать шевелюры недопилотов. Минусом затеи был изгвазданный краской коридор, напоминающий минное поле. Пятна от краски были везде: на полу, стенах, потолке, окнах и даже сиротливо запрятавшиеся за зеркалом. Последовавший за этим месяц мытья полов на втором этаже училища, запомнился нам с Прит надолго. Учтя ошибки предыдущего раза я закрепила тюбик понадежнее.
Для верности разорвала еще нитку бус и пространственно разобщила маленькие горошины по периметру каюты и с чистой совестью, завернувшись в одеяло, легла спать под кровать.
Проснулась от виртуозных по исполнению матюгов, последовавших сразу же за офицером, вошедшим в каюту. Не успела я скомандовать 'свет', как створки раскрылись еще раз и неудачливый посетитель поспешил покинуть столь нерадушно встретившее его помещение. Глянула на часы, уведомившие нас пятерых (меня и четыре стены) о том, что близится полночь, я встала и осмотрела ловушку. Плюс был в том, что пятен крема практически не было, а, следовательно, и особо убирать не надо. Минус, что все содержимое тюбика было выдавлено и на новый 'залп' если еще кто-то решит пожаловать, не хватит. Утешив себя тем, что на нежданного визитера реагента пришлось достаточно и скорее всего завтра таинственный посетитель будет конкурировать по гладкости затылка с биллиардным шаром задумалась, чем же можно зарядить новую 'обойму'? Взгляд упал на упаковку суперклея, застенчиво выглядывавшую из недр дорожной сумки.
Повертела ее в руках. Производитель уверял, что состав 'крiпко и хватко слiвает диталюшкi'. Решив, что замена равноценна, я с чистой совестью легла досыпать. Как оказалось впоследствии, данный клей мог вполне успешно соперничать с оружием массового поражения. В том плане, что массы в моем лице были поражены его прочностью.
Под утро, в час между волком и собакой, когда особенно сильно хочется спать, створки в мою каюту приоткрылись, и внутрь скользнул Браен. Его появление ознаменовалось скрипом и последовавшим шумом падающего тела. Это-то меня и разбудило. Хотя помимо шума разбудило меня еще и упавшее на голову тело, а точнее бедро визитера. К чести Браена неудавшийся диверсионный маневр не сопровождался никакими членораздельными звуками.
-Какого... - начала я, попытавшись высвободить голову из-под запчасти неожиданного гостя, но не тут-то было.
Спросонья я сразу не сообразила, а Браен был ошарашен моим коварством, достойным партизан Бурусии, поэтому всю нелепость ситуации мы осознали спустя несколько мгновений бесплотных попыток встать и отсоединиться друг от друга. Причина неудач была проста. Браен, пробираясь в комнату, задел мою 'охранную систему' и на него полился клей, но в силу то ли осторожности блондина, то ли я криво на этот раз закрепила тюбик... В общем, клей попал ему на штаны, аккурат на правое бедро рядом с ширинкой. И тут моего гостя угораздило наступить на бусины, мирными минами лежащие на полу. Браен поехал, да так, что затормозил о мою голову как раз тем местом, куда попал клей. Как итог - моя макушка, намертво приклеившаяся к его штанам в весьма пикантном месте.
Поняв, что случилось, я попыталась дернуться. Феерия матерных ощущений накрыла с головой и я поняла, что чувствовали презренные бледнолицые, когда с них живьем снимали скальп.
- Снимай штаны - прошипела я Браену.
К сожалению, не могла видеть лица блондина, но, похоже, его ничуть не смущала ситуация. Он что-то хмыкнул, но-таки потянулся к ремню с намерением снять требуемую деталь гардероба. Но пушистый зверек песец бдел и улыбался своей мохнатой мордой сегодня нам обоим, поскольку штаны намертво прилипли к коже Браена под ними. Блондин дернул пару раз и убедился в том, что производители не врали и клей действительно 'крiпко и хватко слiвает'.
Не сговариваясь, мы поковыляли в душ, где в последующие два часа убедились: этот клей не размокает, не поддается действию растворителей, не реагирует на нагревание и вообще не сдается врагу, то бишь нам, ни при каких обстоятельствах. Выстричь приклеившийся клок без того, чтобы миновать процедуру лоботомии было так же проблематично.
Я усиленно пыхтела Браену в южную оконечность пупка, он скрежетал зубами, но пока сдерживал рвущиеся непечатные комментарии. За таким веселым и увлекательным занятием мы оба не заметили, как дверь душевой приоткрылась, и на пороге застыл Рутгарт. Капитан пару раз кашлянул, привлекая наше внимание.
Я обернуться не могла, поэтому чести ответить удостоился Браен.
-Капитан, это совсем не то, что вы подумали... - начал было он, но тут же прервал сам себя криком - уй ёё!
Причина перехода от осмысленных фраз к отдельным звукам находилась в районе его ремня. Как только я поняла, что вошел не кто иной, как Рутгарт, то удвоила усилия по отдергиванию своей головы от штанины Браена, наплевав на боль. В результате блондин на себе испытал все прелести депиляции. У меня непроизвольно вырвалось:
-Ну наконец-то! - и шумно выдохнула.
Браен что-то процедил сквозь зубы, явно не лестное в мой адрес.
Капитан, слегка отойдя от шока прокомментировал увиденное.
- Я-то опасался, что Вас, Тэри, офицеры могут сразу не принять и попытаться устроить темную. Решил зайти проведать на всякий случай перед общей побудкой, но как оказалось, я не вовремя...
Стало до боли стыдно и обидно. Мельком глянула на Браена - похоже не мне одной. Больше не говоря ни слова, капитан вышел. Как только дверь закрылась Браен не мешкая стянул с себя штаны и глянув на браслет сообщил.
-У нас меньше получаса. Если не успеем, то ты останешься с моими штанами на голове, а я в очередной раз в одних трусах, - и спустя мгновение с какой-то обреченностью добавил - и зачем я только с тобой связался.
Тактично умолчала, что в мою каюту его никто собственно не приглашал, поскольку была озабочена отдиранием штанов от собственной шевелюры.
Посмотрев на мои потуги, Дранго решил гордо удалиться из душевой, и я отметила, что на этот раз он щеголял в просторных семейках украшенных голубыми слониками. 'Не иначе как не ожидал, что придется дефилировать в неглиже перед дамой'- ехидно прокомментировал внутренний голос.
Поскольку теперь с другой стороны штанов был простор для маневра, дело пошло быстрее и спустя двадцать минут моя изрядно поредевшая и местами покромсанная шевелюра обрела свободу от браеновой одежки.
Пыхтя я вышла из душевой и протянула блондину его обмундирование, изрядно заляпанное и с клоками волос по центру.
Ничего не сказав, голубоглазый зараза натянул штаны и с гордым видом оскорбленного в лучших чувствах, удалился.
Я осталась посреди каюты в раздумьях, сколько же геля потребуется, чтобы зализать волосы, максимально прикрывая проплешину и как получше натянуть на макушку форменную фуражку, чтобы инцидента никто не заметил.
Как оказалось, волновалась я по поводу прически зря. На завтраке в столовой царило молчаливое оживление, как на кухне, где нерадивая хозяйка оставила без присмотра кусок пирога, а славная тараканья орда не преминула этим воспользоваться. К моей радости роль звезды досталась обладателю абсолютно лысой, в красную аллергическую крапинку голове. Что ж, вилернский химпром осечек не дает! Любитель ночного экскурсионного досуга развернулся ко мне лицом и я узнала того самого младшего офицера, что так интересовался горизонтальным способом продвижения по карьерной лестнице в кают-компании.
Эта новость ощутимо приподняла настроение и как ни странно улучшила вкус блюда.
После завтрака, придя на мостик, первое, что я увидела - невозмутимое лицо Браена (блондин, кстати, был в новеньких отглаженных штанах).
- Вводный инструктаж проведу Вам я - кресло, доселе повернутое ко мне спинкой, развернулось и явило нам капитана Рутгарта, невозмутимого и собранного, как будто он не был свидетелем утреннего инцидента. - После чего младший пилот наглядно объяснит вам особенности управления линкором и вы под его руководством по очереди, в соответствии с графиком смен, будете участвовать в пилотировании кораблем на безопасных участках космической трассы. Это понятно?
Сдвоенный кивок был ответом капитану.
-Для начала. Пилотирование осуществляется только через непосредственное подключение к блокам управления. Для этого подойдет универсальный разъем, как у тебя Браен. Тэри, ты можешь использовать и универсальный и рассчитанный для сверхскоростных шаттлов, панель управления имеет шины для обоих типов портов.
- Маршрут следования, разработанный навигаторами для этого полета уже введен в систему, так что вам нет необходимости его запоминать, но ознакомиться все же стоит. А вот основные характеристики систем линкора и нормаль всех параметров систем корабля должны знать, будь вы хоть при смерти. Даю сутки, чтобы их вспомнить, или выучить (пристальный взгляд на меня), если вы их не знаете.
Ну а откуда мне их знать? Выпускники училищ готовились как рядовые пилоты, управляющие штурмовиками, но никак не целым кораблем. Вся надежда только на мою феноменальную память. Браен выглядел тоже слегка озадаченным, похоже, что и выпускники Академии иногда сомневаются в глубине своих знаний.
После кратких наставлений капитана мы напрямую подключились к системе управления кораблем. В первый момент мне показалось, что я просто утону в потоке данных: показатели грависенсоров, силовых экранов, значения фарад-излучения за бортом, данные камер слежения, угла крена и сопловой тяги... но постепенно я поняла некоторые закономерности поступающих данных. Да, сегодняшней ночью мне будет не до сна.
По тому, как обрабатываются, перенаправляются, корректируются потоки данных, я отметила, что Браен, в отличие от меня, не только анализирует поступающую информацию, но и принял на себя часть функций управления системами линкора. Поняв, что без теоретической подготовки мне в системе управления разобраться не удастся (это не болид, где поток данных хоть и стремительно меняющийся, но не столь большой), я отсоединилась.
Капитан уже ушел и его место занял младший пилот. Мужчина средних лет, полноватый и слегка лысеющий, с щеткой усов и настроенный столь же радушно, как дверной косяк, о который регулярно ударяешься головой, забыв пригнуться. Нацепив на лицо самую приветливую из улыбок, я приступила к расспросам пилота по интересующим меня моментам управления и обработки данных. В ходе беседы (Браен все еще был в загрузке) выяснилось, что Рорк - так звали старшего пилота - мужчина солидный и основательный и неплохо умеет объяснять. Причина же его плохого настроения - идиот, не давший воплями в соседней каюте ему сегодня нормально выспаться.
Рорк, поняв, что как бы он ни хотел, не сможет за раз объяснить мне всего, что нужно, скинул файлы на мой поляризационный браслет. На этом мы с ним на сегодня и распрощались.
После пяти часов чтения скинутой мне на браслет информации голова шла кругом. Это еще притом, что я не заучивала, а просто читала, обращая особое внимание лишь на значения нормали! Решила сделать небольшой перерыв и познакомиться с адекватной частью корабля: механиками и техниками - такими же, как и я, выпускниками училища. На подходе к ремонтному отсеку услышала:
- Моргулик, пузырь уже соплями зачумырился?
-Нет, шлепаный арас!
Не понимаю, почему офицеры старшего состава не переносят, когда механики используют свою матюгово-профессиональную лексику? Вот сейчас, с пары слов, было понятно, что рубка визуального наблюдения докладывает: 'Один из комических истребителей в ионосфере Земли, на орбите которой мы пока находимся, выпустил топливный шланг, но стыковка с дозаправщиком не состоялась в силу объективных причин' О последних, кстати, второй из говоривших имеет свою не шибко позитивную точку зрения.
Обширный опыт общения с ребятами с механики кораблестроения, или коротко мехкора, позволил мне не ударить в грязь лицом.
- Оптать, нухомудия!
Что в общеразговорной речи было эквивалентом 'привет, ребята!' Механики слаженно обернулись на широко улыбающуюся меня.
-О, смотри, девчонка, да еще из офицерских, а разговаривает нормально... - одобрительный голос необъятного мужика в засаленном комбинезоне был слышен во всем отсеке
- А не ты ли та из училища, что на гонках всех с Академии уделала? - Не иначе как с удивления мужик перешел на общедоступный.
Пришлось кивнуть. Ремонтное радостно загудело. Здесь были и убеленные сединами механики и совсем еще молодые ребята, затесались даже две стажёрки и дама того возраста, когда обращаться на 'ты' воспитание уже не позволяет, а на 'Вы'- оскорбительно для самой представительницы прекрасного пола. К тому же вид компании был довольно пестрый: волосы всевозможной длины, а у молодежи еще и выкрашенные во все цвета сияния ионосферы, у некоторых пирсинг и тату в самых неожиданных местах, но у всех - пятна мазута на рабочих комбинезонах. Да, механики, хоть формально и подчиняются уставу в плане внешнего вида, на деле плевать они на это хотели. И начальство закрывает на эту вольность глаза: попробуй поругайся с тем, от чьей работы зависит твоя жизнь в очередном вылете. Поэтому в плане внешнего вида ремонтников существовал некий нейтралитет. Во всем же остальном для выпускников мехкора исключений не было, касалось это и давней неприязни между теми, кто закончил училище, и зачастую, являлся расходным материалом в военных столкновениях, и армейской элитой. И теперь, если для командного состава я выскочка, которую либо ненавидит, либо презирает большинство, то здесь есть те, на кого мне можно рассчитывать.
После дружеского приветствия и знакомства мне тут же предложили выпить для закрепления знакомства. Эта традиция у ремонтников имеет столь глубокие корни, что логическому объяснению не поддается. Как то еще в училище я спросила об этом одного из ребят с мехкора, на что тот глубокомысленно изрек 'Рожденный ремонтировать, не пить не может'. Хотя у меня есть подозрение, что все куда прозаичнее: на кораблях есть запрет на внос спиртного на борт судна, поэтому алкоголя в чистом виде нет и быть не может. Тем не менее, в любом ремонтном есть заначка в виде чистейшей как слеза бутыли самого первоклассного спирта. Как получают сей продукт, остается полнейшей загадкой для командования (отважные попытки капитанов кораблей в своё время поймать неуловимых самогонщиков заслуживают отдельной оды о мужестве и отваге), и поводом для гордости у всех механиков. Предложение же выпить - отдельный способ похвастаться смекалкой и находчивостью в обход командирского ока.
Отказавшись от угощения под благовидным предлогом (при этом нежно лелеемая усатым механиком бутыль мгновенно исчезла из поля моего зрения, как кредитка в руках умелого жулика), я разговорилась с ребятами. Узнав много нового, не всегда интересного и уж точно не уставного, убедилась, что мой ночной посетитель - та еще сволочь, терпеть которую не могут не только все рядовые, навигаторы и механики, но и половина офицерского состава. Откомандированный на Элколай пару галактических месяцев назад, он успел насолить многим, и, похоже, метил на место помощника пилота, но тут прислали нас с Браеном. Хм... интересно, а блондина эта жертва косметической промышленности тоже посещала, или я одна такая популярная?
- Девонька, как же тебя угораздило в пилотное-то поступить. Что так летчицей стать захотелось? - меж тем вопрошал тот самый механик с зычным голосом, что и рупора не надо.
- Не захотелось, приказали, после того, как порты имплантировали - подумала, что скрывать наличие джейтишек смысла нет, раз об этом уже полкорабля перешептывается.
- Эк.. и сколько тебе тогда было, когда тебе эти штуки врезали? - продолжал допытываться тот
- Около девяти - и чтобы замять тему, перевела разговор на другое - капитан об этом тоже спрашивал. Кстати, а он вроде ничего мужик.
Механики одобрительно заухмылялись. Что ж, это многое значит, если командир сумел добиться не подчинения в рамках, предписанных служебной иерархией, а уважения. Разговор переключился на промывание косточек начальству. На меня же нахлынули воспоминания: звуки сирен, бег по коридорам и улыбающееся лицо отца за смыкающимися створками люка.
Интересно, кем бы и где я была, сложись все иначе? Не попади мама в ту аварию, мы бы остались на Вилерне. Не подпиши отец тот договор, не уехали бы на базу. У меня могла бы быть счастливая полная семья, может даже братик или сестричка. И бабушка, которой я даже не видела, возможно, смирилась бы с выбором матери, против ее воли вышедшей замуж за отца. Да, я знала, что где-то во вселенной есть человек, часть хромосомного набора которого я унаследовала, но она не пожелала знать меня в первые девять лет моей жизни, а после атаки на базу, когда все данные были уничтожены, я сама предпочла не вспоминать о ней. Моей семьей стала Прит и ее родители - подруга заменила мне сестру, с ней я делилась своими переживаниями и искала поддержки. Ее семья приняла меня тепло, и две недели каникул в году я проводила в их доме. В чем-то судьба все же мне улыбнулась, подарив встречу с Прит. Но иногда, в такие моменты, как этот, я думала - а сложись все иначе? Сейчас я бы не сидела в ремонтном с засученными по локоть рукавами рашгарки, а, может быть, защищала бы диплом в медицинском (для того, чтобы быть врачом, у меня достаточно главного - цинизма), или работала менеджером где-нибудь, или... Бегала бы с подружками на субботние танцы и мечтала, как и все девчонки, стать подружкой одного из выпускников Академии - молодых, красивых и смелых. Украдкой смотрела бы трансляции гонок (ибо добропорядочной девушке это не пристало делать в открытую), может была бы фанаткой какого-нибудь певца, или актера, или чемпиона, этого же Браена... бррр, это уже чересчур, его поклонницей я уж точно бы не была - самодовольные мачо меня никогда не привлекали.
Пока я витала в облаках, в ремонтном уже во всю обсуждали новую прическу естествоиспытателя вилернского крема. Механики состязались в остроумии, придумывая все новые и новые прозвища от 'волосатого выкуся' до 'пыльдозера' (ну да, чем-то он теперь напоминал эту гладкую металлическую полусферу на колесиках, убирающую в отсеках мусор). Настроение поднялось, но как бы мне не хотелось остаться на подольше, большая часть файлов еще не перекочевала с инфоносителя в нейроны моего мозга. Тепло простившись с ребятами, я потопала к себе в каюту для того чтобы провести ночь в увлекательнейшем занятии - ознакомлении со строением грависенсоров линкора.
Утро встретило сигналом побудки и мутантом, пережившим атомную бомбежку в отражении зеркала. Опухшие глаза с красными прожилками и помятое лицо - вот награда за бессонную ночь. Но, несмотря на мой далеко не блестящий внешний вид, в голове отложилось практически все из прочитанного.
Как и вчера, на мостике нас ждал капитан Рутгарт, но на этот раз я была первой. Спустя пару минут вслед за мной вошел и Браен. Сознание радостно отметило, что видок у него тоже не блещет лоском.
-Итак, приступим к нашему небольшому экзамену - Рутгарт радостно потер руки - начну с вас, Браен. Подключайтесь.
И не дожидаясь ответа, капитан подсоединился ко второму разъёму (у него, как и у блондина тоже был только универсальный JT). Браен сел в кресло и последовал примеру капитана. Потянулись тягостные минуты ожидания. Чтобы чем-то их заполнить я принялась рассматривать маршрут, составленный навигаторами. На пути следования пространственных воронок было всего две (это и понятно, разогнать такую махину, как наш линкор для входа в воронку у новичка, вроде меня, вряд ли сразу получится), зато проложенный трек был настолько извилист, что придется постоянно выравнивать крен, да еще и близость с орбитами трех планет настораживала. Я все разглядывала карту, пытаясь понять, что меня смущает и догадалась: маршрут был не опасен, но достаточно сложен в пилотировании и для автоматического управления я бы выбрала в нескольких местах совершенно другую траекторию (вспомнились задачки, которые мы решали на пару с Прит, когда ей задавали что-то зубодробительное по навигации). Конечной точкой следования была Вилерна. Из всего этого вывод напрашивался только один - между воронками пилотирование линкором доверят стажёрам (надеюсь, что под неусыпным оком Рорка - все-таки я не уверена в своих силах).
Наконец капитан и Браен отсоединились и Рутгарт резюмировал:
- А ты неплохо справился - ведешь уверенно и точно, скорость обработки данных тоже на уровне, вот только чаще обращай внимания на данные системы жизнеобеспечения - температуру на два градуса в медотсеке поднял. Пилотировал когда-нибудь до этого?
-Только на симуляторе - сухой голос Браена выдавал усталость после напряженной работы.
- Теперь свободен, завтра заступаешь на смену в шесть тридцать утра по галактическому времени. Пилотирование будешь осуществлять под контролем старшего пилота линкора майора Рорка. Это все.
Дранго коротко кивнул и вышел.
- Теперь твоя очередь.- Рутгарт вроде как засомневался, но потом, кивнув своим мыслям, вновь подключился к ядру. Мне не оставалось ничего иного, как сделать то же самое.
Казалось, прошла вечность прежде чем закончился этот изнуряющий экзамен. Пришлось помимо пилотирования (благо схема навигационного маршрута хорошо запомнилось) постоянно держать под контролем и корректировать целый поток данных. В этом и недостаток и преимущество JT-портов: ты не только задаешь и корректируешь курс корабля: ты сразу же осуществляешь контроль за внешними щитами, гравитационными системами, оружием, поэтому за одну секунду успеваешь выполнить сразу несколько команд, что в свою очередь в разы повышает маневренность судна.
-Достаточно, до первой воронки остался только разгоночный путь. Выходи. - странно было получить приказ, отданный через порт. Ни голоса, ни изображения, как будто сама-собой оформившаяся в голове мысль, не имеющая никакой эмоциональной окраски. Просто знаешь, что эта мысль не принадлежит тебе, а пришла извне.
Когда я отключилась, первое, что увидела - озадаченное лицо пилота.
- Скажи, в училищах ввели дополнительный курс пилотирования крупногабаритными кораблями или ты самостоятельно готовилась?
- Нет - я была озадачена данным вопросом - только вчера прочитала все материалы, которые вы мне дали.
-И ты все запомнила?
- Ну да - разговор напоминал мне один из тех, что случались, когда я только начала учиться в летном. Менханаф, да и другие преподаватели не верили, что я могу все запомнить с первого раза (если, конечно, внимательно слушаю, а не отвлекаюсь на то, как половчее запустить шариком из пластика во вреднющего одногруппника) и пытались поймать меня на списывании. Чего только не делали для этого: заглядывали в уши, ища микрофон, просили умыться (а вдруг линза с микроэкраном на одном глазу?), искали кусочки пластика, что растягиваясь в несколько раз, превращались в лист, испещрённый формулами, просили снять браслет (вдруг я незаметно открываю экран и списываю сразу с электронной книги?), Один раз как-то потребовали показать руки. Долго недоумевала зачем, но потом Менханаф пояснил, что это один из архаичных способов списывания, который практиковали наши далекие предки. На мой закономерный вопрос о том, откуда такой способ известен именно ему, преподаватель отчего-то засмущался.
В результате всех проверок преподавательский состав дружно плюнул на меня, решив, что в семье не без мутанта, в смысле - в училище не без ненормального кадета, и экзекуции прекратились.
- Хм.. капитан сказал, что у тебя незаурядная память, но я не думал, что настолько.
Усмехнулась про себя. Ну вот и Рорк проходит стадии: первая: 'не может быть!', вторая: 'не верю (т.е. быть может, но меня в этом не убедишь)', третья: 'а может все-таки...', четвертая 'ладно, уговорили; пятая: 'верю безоговорочно' Кстати, до последней дошла лишь Прит, и то, после моих рассказов об отце, провозгласив: 'Теперь верю, потому что у тебя, ненормальной, в семье все такие'.
Меж тем, напряженная работа мысли отражалась на лице Рорка. Наконец носогубная складка разгладилась, ознаменовав окончание трудовой деятельности мозга.
-Что ж, ты меня порадовала - выучить весь курс за одну ночь - признаться, такое я вижу впервые - а быстро он прошел четыре стадии или просто умело притворился? - Приступаешь завтра к пилотированию с двенадцати тридцати по галактическому времени, сменишь Браена.
Так и потекли сутки моей стажировки на Элколай: шесть часов пилотирования, еда, восстанавливающий сон (после JT ужасно болела голова, надеюсь, это с непривычки, а не в постоянном комплекте вместе с благами использования порта), чтение того, что необходимо знать (как много, оказывается, нам не преподавали), тренировка в спортзале и просто сон. С Браеном мы практически не виделись, исключая пару минут, пока он передавал управление. Я как-то спросила Рорка, всегда ли так тихо и спокойно, на что младший пилот ответил, что этот полет - мирный, можно даже сказать дружественный. Ну да, куда уж дружественней - ввалиться в атмосферу Вилерны, а затем и привилерниться в количестве одной штуки - линкор боевой модифицированный, укомплектованный тремя тысячами военных. Так или иначе, но атаковать нас никто не пытался, да и маршрут проходил на относительно безопасном участке космоса, где из всех неожиданностей можно было наткнуться лишь на космических пиратов. Но те дураками не были и на отдельных кораблях нападать на здоровенную военную махину Союза не спешили.
Ближе к окончанию полета нас с Браеном обоих вызвали в рубку. Осуществлять посадку не доверили, но все тонкости дипломатических матерков я усвоила. Обращение обоих пилотов на всеобщем галактическом непечатном были разумеется не в эфир, а исключительно себе под нос, чтобы отвести душу, потому как общительность диспетчеров космопорта иногда напоминала монолог партизана на допросе. Браен, похоже, был в курсе особенностей вилернийских посадок, хотя нет-нет да и стриг ушами, тоже запоминая неизвестные досель обороты речи.
Наконец линкор плавно опустился на невражественно, но и не шибко дружественную поверхность планеты, бывшей когда-то мне родной.
После посадки капитан Рутгарт объявил, что завтра треть экипажа получит увольнительные на сутки. Узнав, что к этой трети относятся так же стажеры, радость от привилернивания заметно возросла.

Глава 3
Вилернское гостеприимство

Судьбы над нами, путь под ногами
Встречи и тайны дальше все манят
Жизни игральные выпадут кости
Враг или друг нежданный - к вам в гости?
Пешки разменные станут угрозой,
Шут, балагур в одночасье - серьезным.
Все поменяется, если однажды
Совесть и честь в выборе важном
Встанут над разумом, логикой, проком
Все поменяет жизни дорогу.

Тэри Ли
Вилернское гостеприимство не знает ни границ, ни ширины, ни глубины... в общем ничего оно не знает, поскольку как таковое отсутствует на корню. Узнаю родную планету.
Вообще-то Вилерна - колония второго типа: первоначально эту планету открыли иллийцы, но активно осваивать по каким-то причинам не стали. Спустя некоторое время выходцы с Земли, обремененной проблемой перенаселенности, переоткрыли ее и начали активно эксплуатировать эту terra incognita. Разгорелся небольшой скандал, результатом которого стало разделение планеты на два лагеря (аккурат по числу материков - Лирона и Эрнеи), на каждом из которых обосновалась одна из рас. Время шло, и постепенно на обоих участках суши стали жить вместе и иллийцы, и люди.
Иллийцы - раса достаточно похожая на homo sapiens, вот только выше - средний рост около двух метров, кожа смуглая, волосы у мужчин длинные жесткие, слегка закрывающие основание шипастого гребня. Последний, кстати, начинается ото лба и заканчивается у основания шеи. Шевелюра у иллийцев темная, почти черная с синим, красным или зеленым отливом. Мужчины часто заплетают волосы в три косы, концы которых традиционно скреплены вместе. Иллийки не уступают ростом своим мужчинам, вот только волосы у них наоборот: практически белые и гребня нет, лишь небольшая радиальная хрящевидная раковинка, кокетливым хохолком венчающая затылок. На представительниц прекрасного пола веяния моды оказывают гораздо более сильное влияние, нежели культурные традиции, и потому исконная женская прическа - жгут из волос, спиралью обвивающий раковинку - практически не встречается, уступив место новомодным стрижкам. Помимо цвета шевелюры различен и пигментный рисунок, вязью проступающий на скулах, шее и груди: у иллийцев он цвета охры, обильно покрывает кожу и не меняется в течение всей жизни, у иллиек же он выражен гораздо слабее и способен к модификации, например, после родов. Но одно объединяет всех иллийцев - это безэмоциональность, немногословность, порою граничащая с хамством, и пятьдесят две пары хромосом. Кстати, последняя особенность - маленький, но непреодолимый, как цианид для печени, барьер. Он-то в свое время и помешал матримониальным планам одной из иллийских владычиц, вознамерившейся отдать своего сына за дочь одного из видных политиков Союза. Так что, хоть земляне и иллийцы являлись гуманоидами, метисов на Вилерне не было и быть не могло.
Получив увольнительную и не имея никаких особых предписаний относительно формы одежды, я влезла в джинсы, водолазку удобные кроссовки. Данная пара обуви участвовала в немалом количестве забегов от очередных неприятностей, поэтому была мне дорога, несмотря на, мягко говоря, весьма потасканный вид. Сойдя с корабля, отправилась без особой цели бродить по Тирике - наукограду, находящемуся на побережье Эрнеи, где и располагался столь радушно встретивший нас космопорт. По велению судьбы именно в этом городе я провела первые девять лет своей жизни. Уже на выходе с территории порта на меня налетел высокий мужчина в шлеме, из-за чего мы оба упали. Шлемоносец не преминул вспомнить анатомию, упирая в основном на детородные органы. 'Точно не иллиец, тот бы скорее выдал цитату из свода правил дорожной безопасности' - на автомате отметила я. Короткая, но отнюдь не лестная характеристика меня любимой от выговорившегося тем временем мужика, обожгла обидой и желанием немедленно ответить. В мозгу мелькнула мысль, что переход на мат - это уподобление обидчику, потому, встав и отряхнув колени, выдала: 'Вроде бы вы не блеете и не бодаетесь, но определенное сходство с гимнастическим снарядом все же имеется'. После чего, гордо (во всяком случае, хотелось на это надеяться) вскинула голову и пошла дальше, оставив мужика осмысливать сказанное.
Приближался полдень, на небе малый спутник Вилерны сменил на посту своего старшего собрата и был едва заметен в голубизне озона. Местное светило не испепеляло своим зноем, а лишь согревало, даря ощущение уюта и спокойствия. Здесь, в отличие от Земли, города еще не слились в агломерации, в которых царствовали лишь асфальт, бетон и пластик. В Тирике были скверы и парки, в которых растительность радовала глаз буйством красок от терракотовой листвы генно-модифицированных кленов до привычной зелени сосен, а под пологом деревьев от порывов ветра синхронно качались лесные колокольчики, а раффлезия источала аромат слегка подгнившего мяса. Как свидетельствовала табличка, последнего интродуцента подарил сему парку какой-то шутник. Подарок чувствовал себя привольно, разросшись до метра в диаметре. Да, иногда презенты дорогих гостей хуже плазмогранаты, чистосердечно кинутой в тебя врагом. От нее хотя бы попытаться уклониться можно. А подарок вот он - благоухает. Ни передарить, ни выкинуть нельзя. Оттого тенелюбивое растение посадили аккурат посреди газона и не поливали (судя по выгоревшему кружку дерна вокруг), дабы скончалась бедная раффлензия, не выдержав тягот сурового Вилернского климата. Но уроженка тропиков назло всем недругам цвела и чувствовала себя великолепно.
Наблюдая идеалистическую картину игры малышни недалеко от скамейки, где расположилось мое бренное тело, дожевывала жутко вредные и архаичные, но удивительно вкусные пирожки с капустой. Запах ничуть не перебивал аппетит, благо моя сторона была наветренной. Пирожки были моей слабостью и ностальгией по детству: ни на базе, где работал отец, ни в училище, ни на Земле их не готовили, считая слишком вредными, а их изготовление то ли технологически трудоёмким, то ли требующим продуктов, а не синтезированных смесей для приготовления. Так или иначе, я наслаждалась возможностью отдохнуть, вот только душевное равновесие портила нотка грусти. Словно если бы я читала старый дневник погибшего офицера: переживания давно минувших дней уже не будоражат, но заставляют помнить.
Меланхолию смело в момент, когда крутой аэрокар резко притормозил на противоположенной стороне дороги и резвые молодцы вытащили из него отчаянно кричащую и упирающуюся женщину. Ее вопль и привлек мое внимание. Впрочем, долго голосить ей не дали, заткнув чем-то рот. Очевидцы (а это в основном мамочки с детьми да одна пожилая пара) предпочли не заметить случившегося. Оно и понятно: что может противопоставить женщина, гуляющая с ребенком, трем здоровым лбам? Тут свое бы чадо уберечь. Разве что вызов в органы правопорядка. Одна из мамулек как раз решила проявить сознательность и поднесла браслет к губам, диктуя адрес диспетчеру.
Я оценивала, вмешаться или не стоит. Это только в кино смелые и сильные сразу мчаться на помощь всем, кто в ней нуждается (или даже не нуждается). В жизни, если не хочешь свести с ней счеты в ближайшее время, стоит сначала, хотя бы оценить свои шансы. А они у меня были вполне неплохие: выйти из схватки целой, но слегка вредимой. Альтернативный вариант - не вмешиваться в естественный природный процесс, именуемый борьбой за существование. Все это промелькнуло в мозгу за какой-то миг и цинизм уступил место альтруизму (считай дурости), как только распахнувшаяся пола халата открыла взору весьма характерно выпирающий, круглый живот женщины. Беременная, и, похоже, дохаживает последние дни.
Сорвавшись с места, в два прыжка пересекла полоску газона и условную оградку парка. Взяв небольшой разгон, буквально взлетала на капот, с которого и прыгнула вперед, целя пяткой в третий шейный позвонок одного из так удачно повернувшихся ко мне спиной громил. От удара тело похитителя повалилось вперед (надеюсь уже в бессознательном состоянии), я же отлетела в противоположенную сторону, не успев толком сгруппироваться, ощутимо саднила локоть. Эффект неожиданности исчерпал себя и со вторым пришлось разбираться уже тет-а-тет, в то время как третий целенаправленно тащил свою жертву к дверям ближайшего дома.
Ухмылка в тридцать два титановых зуба свидетельствовала, что передо мной любитель контактного боя, не раз получавший хуком в челюсть, и (судя по буграм мышц) дававший за это нешуточной сдачи. Прямых ударов этого здоровяка я просто не смогу блокировать - силенок не хватит, вариант убежать, малодушно скользнувший в мозгу, был отринут как бесперспективный. Не вставая, резко перекатилась под аэрокаром. Вынырнув с противоположенной стороны, приняла вертикальное положение. Здоровяк не терял времени даром, обогнув бампер машины и, приближаясь, попытался схватить меня за грудки. Пригнувшись и уходя от захвата, я со всей силы нанесла удар ногой по коленной чашечке бугая, и почти одновременно с этим резко хлопнула ладонями, сложенными лодочкой по ушам противника, вызывая тем самым перепад давления в среднем ухе. Барабанные перепонки не выдержали и из ушей здоровяка потекли тонкие струйки крови. Частично дезориентированный мужик, припал на одно колено и попытался достать меня апперкотом. Не получилось, его смазанный удар пришелся по моему наспех выставленному кривому блоку. Хотя даже так ощутимо досталось, и в плечо словно вонзился раскаленный добела железный прут. В мозгу мелькнула мысль: 'и так больно и трудно жить на свете, а когда поступаешь по совести - это становиться практически не возможно'.
Пока я приходила в себя, противник не терял времени даром и, очумело мотая башкой, попытался добить невесть откуда свалившуюся пигалицу. Боковой удар, придись он по мне, отбил бы правую почку напрочь, не успей я в последний момент уклониться. Да, занятия по рукопашному бою в училище - это хорошо, но нас готовили как пилотов, а не десантников. Я явно уступала своему противнику. Но раз ввязалась в драку, надо побеждать, иначе какой смысл был вообще начинать? Побыть отбивной всегда успеется.
Резко присев и проведя подсечку, мне все же удалось завалить этого здоровяка, во время падения так аккуратно припечатавшегося затылком о крыло кара. 'Отключился, но ненадолго' - отстраненно констатировало сознание.
Чувствуя, что безнадежно опаздываю, я подорвалась и хромая побежала вслед за последним из похитителей. Каково же было мое удивление, когда у фонарного столба я увидела беременную жертву, поддерживаемую за плечи Браеном, а у ног парочки валялся в отключке последний из бандитов. Причина молниеносной победы блондина смущённо пряталась за пряжкой ремня, взведенная на предохранитель и прикрываемая от посторонних глаз полой куртки.
Сил хватило лишь на то, чтобы облегченно выдохнуть. Слегка придя в себя, первое, что пришло на ум, спросила:
-Как сумел пронести табельный бластер с корабля? - вопрос, конечно, в свете последних событий не самый актуальный, но взыграло любопытство.
-А это мой личный - ухмыльнулся красавчик.
- И что, помочь трудно было?- вот теперь, зная, что был шанс не расшибаться в лепешку (в прямом смысле этого слова), стало обидно.
-Было интересно посмотреть, как ты изображаешь мартышку с гранатой - радушно заявил этот паразит, хотя в глубине души я была ему все же благодарна, за то, что помог отбить эту несчастную у похитителей.
Кстати о последней... пока мы мило собачились, женщина как-то подозрительно сжалась и часто задышала, а под ногами у нее быстро начала образовываться лужа.
Судя по недоуменному лицу парня, он решил, что это у дамочки со страху и деликатно отвел глаза. У меня же закрались подозрения. Посмотрела в глаза будущей мамочке. Зрачки расширены от боли. Попыталась достучаться до ее сознания
- Какой срок? Когда должны быть роды?
- Начались - это единственное, что смогла выдавить из себя несчастная, пока ее не скрутила новая схватка. Стремительно начавшиеся роды испугали и Браена и меня гораздо больше, чем предыдущая драка. Я попыталась вспомнить все, что знала о родовспоможении.
Как-то еще в детстве я приставала к родителям с вопросом, откуда берутся дети. Мама, оберегая нежную детскую психику, рассказывала байки о покупке в магазине и доставке на почтовом флайере. Но как-то раз мое любопытство, требующее более подробной версии прихода в этот мир, заставило обратиться с этим же вопросом к папе.
Отец был человеком от науки и считал, что сказки мешают мне сформировать объективную картину мира. Результатом стал просмотр научно-популярного фильма, в котором главный герой, проходит сложный путь от сперматозоида до половозрелого мужчины. На меня, шестилетнюю, просмотр произвел неизгладимое впечатление. На папу тоже, когда мама узнала о воспитательной методике дражайшего супруга.
Основное, что я запомнила, что роды - не пятиминутный процесс, и мы вполне можем успеть доехать до больницы, о чем немедленно сообщила Браену. К чести блондина, он не растерялся, а передав мне на попечение уже не беременную, а роженицу, направился к аэрокару, по пути обшарив неудавшихся грабителей на предмет чип-ключа.
Заведя машину, он плавно притормозил рядом с нами, помог загрузиться поминутно стонущей женщине на заднее сиденье и открыл навигатор, выискивая место расположения ближайшей больницы. Крики роженицы мешали сосредоточиться, только наводя панику.
- Дышите, мамочка, дышите глубоко. - стараясь говорить как можно ласковее, увещевала я - Вам самой сейчас воздуха не хватает, а ребенку еще тяжелее, незачем попусту тратить кислород еще и на крики - говорила практически не задумываясь, лишь бы мамаша замолчала.
Что-то из сказанного таки до нее дошло, ибо вместо очередного крика, приходящегося на схватку, она шумно засопела. В перерывах между схватками я пыталась как-то отвлечь женщину и несла всякий бред, иногда, впрочем, удавалось и узнать что-то у самой женщины. Оказалось, зовут ее Анита-Мира-Караниа-Гортес и, ее муж, Армира Гортес, наверняка сейчас жутко переживает, ведь будущая мамочка вышла из дома уже больше двух часов назад, хотя предупредила супруга, что вернется не позднее получаса. Глянув на руку женщины, я увидела разбитый браслет. 'Значит, связаться с молодым папашей просто так не удастся' - пришлось смириться с мыслью, что сдать роженицу в приемный покой и сразу же умыть руки не получится.
Тем временем Браен, разобравшись с картой (больница оказалась в паре километров, а вот отдельный роддом аж в другом городе), взял такой стремительный старт, будто это была не дорога, а гоночная трасса. Получив емкую (всего две буквы, но какие!) характеристику своих пилотных навыков, блондин начал вести помедленнее, но нет-нет все же норовил прибавить скорость. До ближайшего пристанища последователей Гиппократа мы домчали в считанные минуты.
Залетев в отделение, напарник гаркнул: 'Врача, женщина рожает!'. Его командный голос, может и заставлял вытянуться рядовых по струнке смирно, но на сестру приемного покоя не произвел ровным счетом никакого эффекта. Грузная, уже в годах, иллийка подняла на него глаза и, не уступая спокойствием пресловутой статуе прародительницы миров, медленно и с расстановкой произнесла:
-Папаша, не переживайте Вы так. До вашей жены триллионы рожали и после столько же будут, не суетитесь, все идет нормально.
Браен опешил. Мало того, что на него обратили не больше внимания, чем на досадное недоразумение, так еще и женили, присовокупив к сему статусу и скорое отцовство. Он помотал головой, прогоняя из нее крамольную мысль и, решив не спорить пока с иллийкой, а побыстрее передать женщину в более опытные руки акушеров.
Тем временем сестра нажала что-то на селекторе и начала заполнять электронную карту приема:
- Имя? - глядя в глаза блондину, спросила иллийка
-Браен Дранго - на автомате представился тот
- Не ваше, роженицы - спокойствием медсестры можно было не то, что гвозди, шурупы забивать.
- Анита-Мира-Караниа-Гортес. У нее преждевременные роды. - выпалила я, понимая, что напарник понятия не имеет, как зовут спасенную.
- Родовый чип, срок беременности, заболевания, аллергические реакции... монотонно начала перечислять сестра, выводя на поляризационный экран новый формуляр для заполнения и проворно касаясь перечисляемых пунктов пухлыми пальцами.
- Мы нашли ее на улице, привезли к вам. Первый раз в жизни видим - похоже Браен решил прояснить ситуацию, потратив пару минут на то, чтобы расставить все точки над i и больше не отвечать на глупые, по его мнению, вопросы медперсонала.
-Хорошо - свое удивление сестра милосердия (которое было весьма относительно и имело зачастую оттенок специфического черного юмора) выразила лишь слегка изогнутой бровью. И, потеряв к нам всякий интерес, запорхала пальцами по виртуальной клавиатуре, вводя какие-то данные.
Через пару мгновений в приемный покой вплыла каталка на гравиоподвеске, на которую проворные медсестры помогли взобраться роженице и тут же начали подсоединять к ее рукам разнообразные датчики. Надо заметить, что выглядели сестры милосердия (или кто это были?) внушительно, как будто не укольчики целыми днями ставили, а качали бицепсы-трицепсы в спортзале. Хотя, надо думать, что если каждого страждущего, обремененного стратегическим запасом калорий, в каталки так укладывать, то немудрено нарастить внушительные мускулы. Не удивлюсь, если в соревнованиях по армрестлингу они первые места занимают.
Про нас с Браеном, кажется, и забыли, и красавчика сложившаяся ситуация вполне устраивала. Об этом свидетельствовало его стратегическое отступление по направлению к выходу. Я же запаслась наглостью (она же второе счастье) и направилась к стойке ресепшена с твердым намерением попытаться если не отыскать, то хотя бы сообщить этому Армира Гортес, что его жена уже в процессе дарения ему наследника.
- Простите, вы не могли бы отправить запрос в службу гражданской безопасности или иным способом найти Армира Гортеса, мужа только что к вам поступившей, чтобы сообщить ему, где сейчас находиться его супруга - голос спокойный, уверенный, доброжелательный. Еще бы, несу ахинею, пусть она будет приправлена хоть толикой благоразумия.
К моему несказанному удивлению, иллийка лишь кивнула и начала вводить запрос на указанное имя. Закончив процедуру, сообщила лаконично:
- Ожидайте, как только придет ответ, я дам Вам знать. Можете пока пройти в буфет - и вновь отвернувшись от меня, приникла к экрану.
Украдкой (стало вдруг любопытно, что может так заинтересовать иллийку, если на неординарное появление роженицы она не обратила ровным счетом никакого внимания) взглянула на уголок экрана. 'Он прижал ее к своей груди, на которой Изабелла разрыдалась от избытка чувств. Я люблю тебя, люблю, люблю, шептали его горячие губы. Я тоже тебя люблю, отвечала рыдающая Иза...'. Увы, дальнейший диалог остался для меня загадкой, сокрытый широкой спиной медсестры приемного покоя. Да, иллийка, оказывается, проявляла чудеса самообладания. Для того чтобы читать слезопускательные романы и держать при этом на лице ровное холодно-отстраненное выражение, нужны немалый опыт, выдержка и быстрая реакция.
Повернувшись в сторону указанного филиала храма чревоугодия, в просторечии именуемого буфетом, я ожидала увидеть уже пустой холл, но, как ни странно, Браен стоял, прислонившись к стене, рядом с дверью.
- Твой приступ альтруизма еще не прошел? - поднятые к потолку глаза и скрещенные на груди руки красноречивее слов выражали отношение блондинистой заразы к сложившейся ситуации.
- Прошел и уже давно, но нужно довести начатое до конца и передать нашу найденку на руки мужу, пока ее с родильного стола еще раз не украли.
Устало вздохнув, я посмотрела на часы. До конца увольнительной время еще оставалось.
- Если у тебя нет других планов, можем посидеть тут, в буфете.
Браен пожал плечами, дескать, что ж делать, раз первое же выдавшееся увольнение столь безнадежно испорчено. Усевшись за столик со стаканом кофе, и распотрошив пачку печенья, я задала Дранго мучавший меня вопрос:
-Как ты оказался так вовремя?
Он немного смущенно (первый раз на моей памяти) улыбнулся
- Решил проследить, куда же столь уверенно и целеустремленно ты направилась из космопорта. Ведь до этого ты на Вилерне не была.
Это было сказано с такой уверенностью, что вопросов стало еще больше. Тем временем мой собеседник продолжал.
- Откровенность за откровенность. Как так получилось, что у кадета всеми забытого училища, да в столь раннем возрасте аж три порта?
Мда... что-то наш диалог смахивает на перекрестный допрос, хотя так оно и есть. Мы напоминаем два враждующих лагеря, между которыми наступил тот вид перемирия, когда патроны уже кончились, а в рукопашную идти не хочется.
Решив ограничиться честным, но кратким ответом, озвучила общеизвестную версию
- Это был эксперимент, насколько эффективнее приживается имплант в раннем возрасте, по сравнению со взрослым организмом. - судя по скривившимся уголкам рта ответ его не удовлетворил. А может это у кофе вкус такой отвратный? К своей порции коричнево-зеленоватой бурды я еще не приступала.
Поддержав заданный Браеном тон диалога, задала встречный вопрос:
-А как ты узнал о том, что я не была на Вилерне ни разу? - и сопоставив некоторые факты наобум добавила - Читал мое досье?
Рука красавчика со стаканчиком кофе на мгновение замерла, а потом так же неспешно продолжила свой путь, опустившись на столешницу.
- В системе защиты данных обнаружилось несколько багов, пока их исправляли, некоторая информация оказалась общедоступной - как само собой разумеющееся с невинным видом пояснил Браен.
Так-так в переводе на нормальный язык 'ну взломал я базу, кстати, не сильно и защищенную, так там особо секретного ничего и не было'. И ведь как формулировку выбрал - не подкопаешься, но сомневаться, откуда руки растут у внезапно возникшего сбоя в системе хранения данных, не приходилось.
- И интересное было чтиво? - участливо спросила я.
- Признаться, не очень. Но теперь стало понятно, почему ты сумела меня обойти.
- Не привык проигрывать?
- Скорее привык анализировать ошибки, чтобы их больше не допускать
- И в чем же была твоя ошибка?
- Не внес несуразного кадета училища в число потенциально-опасных конкурентов. Если бы на старте знал, что у тебя порт и у вас в училище, скажем так, не запрещают, а даже поощряют нелегальные гонки, сообразил бы, что у тебя хватит наглости на тот рисковый маневр. Но теперь я досконально изучил противника и подобного не повторится - самодовольная улыбка была жирной точкой его короткого монолога.
Да, от скромности Браен явно умирать не собирался, что ж, с огромным удовольствием сотру эту ухмылку.
-Жаль, что в досье не упоминается о первых девяти годах моей жизни, проведенных на Вилерне и военной базе, так что, считай, почти половина моей биографии осталась вне прочитанного тобой.
Вспомнился отлет с базы, когда мы сумели уйти из-под носа у мирийцев. Тогда корабль подбили при выходе из стратосферы, и, как, впоследствии, объяснил нам капитан, пилоты сумели, выровняв левый крен, уйти в гиперпрыжок раньше, чем схлопотать еще один заряд и в правое сопло. Курс был на Ариту - планету класса D сектора SE-257. Нам, тогда еще детям, было страшно, но никто этого не показывал. Тем, кто боится, не место в военной академии. А иного пути не было ни у кого. Или в летную или выбраковка, в комплекте с которой идут детдом, рабочие кварталы, сон по четыре часа и шахты или завод, бонусом - смерть в двадцать пять- тридцать от болезней и перегрузок. Финал - твой пепел после кремации удобряет поля на каком-нибудь Текосе. Летная давала шанс на относительно достойную и (если повезет не убиться в боях) долгую жизнь.
Тогда не у меня одной в душе была пустота. Все дети, летевшие на этом корабле, потеряли своих родителей. Никто не питал иллюзий на счет того, что увидит их еще когда-нибудь. Жизнь на военной базе заставляет быстро взрослеть, но от этого еще больнее...
Тот перелет запомнился мне на всю жизнь: жара в каютах, рубке, коридорах - везде душно, светодиоды под потолком мигают сине-фиолетовым, не хочется даже шевелиться. А за иллюминатором тьма, отдающая в индиго и лишь вдали холодные россыпи звезд, словно песчинки, брошенные щедрой пригоршнею на черный лист. Возможно, при других обстоятельствах я бы и прониклась романтикой прекрасного и далекого космоса, но тогда мне хотелось лишь одного - добраться до контейнера с водой и попить. И вот, крадучись по коридору, услышала разговор на повышенных тонах. Это капитан разговаривает с кем-то по голопроектору, поскольку голос собеседника был слегка металлически искажен (да, в наш современный двадцать пятый век могут многое, но три вечные проблемы неискоренимы: дураки за штурвалом, помехи в связи и тараканы, последних даже взрыв плазмогранаты не берет, как, впрочем, иногда и первых).
- Запрашиваю разрешение на высадку детей на территорию Академии Орхаса для последующего их проживания и обучения в ней - голос звенел от напряжения. Похоже капитан не в первый раз произносит эту фразу.
- От лица ректора Академии приношу свои извинения и вынужден отказать в запросе. Наши группы полностью укомплектованы. Свободных мест нет - голос шипел, и создавалось ощущение, что ретранслятор обернут фольгой.
Вдруг все-тот же змеиный голос неожиданно добавил:
- И мой вам дружеский совет. Навряд ли вы найдете место для ваших пассажиров хоть в одном из высших учебных военных заведений. Политика ректората такова, что прерогатива при поступлении отдается детям из военной элиты или отпрыскам состоятельных семейств. Возможно, какое-нибудь из окраинных военных училищ Союза с большей охотой откликнется на ваш запрос.
-Благодарю за совет и за откровенность - голос капитана был полон горечи.
На этом сеанс связи закончился. Это был один из уроков взрослой жизни. Вот так, в девять лет я и убедилась, что несмотря на все заверения и гарантии со стороны правительства, сирота нигде не нужен, даже если в законе говорится иное.
Летное поле училища имени великого героя третьей космической войны с кеярцами Уара Флокрискрика встретило нас настолько позитивно-дождливой погодой, что впору было одеть гидрокостюм. Встречала нас делегация в лице одного из кадетов (как впоследствии оказалось, это был один из проштрафившихся старшекурсников).
- Приводни... совершаем посадку - в последний момент исправился старший пилот (как видно не у меня одной пейзаж, открывающийся из иллюминатора, навевал мысли о чем-то топком и квакающем).
Зря отключили поляризацию на иллюминаторах, мы хотя бы до приземления побыли в сладком неведении о нашей дальнейшей судьбе. Глядя же на затопленное поле (даже ангаров для шаттлов и кораблей здесь нет) перспективы нашего обучения рисовались одна радужнее другой. Хотя... это все же какое-никакое образование. В Союзе получить даже среднее образование было если не удачей, то привилегией. Поскольку получение знаний в учебных заведениях было либо платным, либо ты должен был быть жутко талантливым. Наличие пластикового сертификата об образовании давало возможность на достойную работу и жизнь, а не прозябание в сфере обслуги или в качестве разнорабочего.
На базе, естественно не было ни школы, ни учителей, хотя читать и писать умело большинство ребятни (в основном на вилернийском) - заслуга родителей, занимавшихся с детьми самостоятельно. А вот определять на вес число зарядов лазера в патроннике, разновидность шаттла по оставленному в стратосфере треку или как удрать от патруля во время комендантского часа мы умели самостоятельно, без какой-либо помощи взрослых.
После того, как корабль впечатал все восемь посадочных платформ в болотообразную массу, по ошибке именуемую почвой, шлюз открылся, и мы нестройными рядами начали покидать нашу парилку. С учетом сбоя в системе жизнеобеспечения, внутри корабля температура была около сорока, а вот с погодкой снаружи дело обстояло иначе.
Первую пару минут мы наслаждались свежим воздухом и прохладой, которая постепенно переходила в холод, а затем и в откровенный колотун. К корпусам мы потрусили довольно резво, под предводительством встречающего нас кадета. Зрелище было впечатляющим: мы бежали в майках, футболках, шортах (а некоторые везунчики в штанах) слегка сизые, с пупырчатой от мурашек кожей. Обувь, в первые мгновения успевшая набрать воды, хлюпала почти синхронно. Замыкал нашу стремительную процессию капитан (то ли помогал отстающим, то ли следил, чтобы никто не вернулся на корабль под шумок).
Вбежав по ступеням центрального входа училища, мы оказались в холле. Подозреваю, что доблестный Уар Флокрискрик и не подозревал, что спустя пару десятков лет его именем будет названо училище, основным достоинством которого является то, что оно вообще существует, несмотря на дыры в бюджете. В этом мы убеждались все десять лет дальнейшего обучения. Само же здание могло смело претендовать на титул 'решето класса макс', поскольку и в стенах и на потолке имелись в изобилии дыры, дырищи и щели.
В холле нас встретил невысокий человек в красном кителе, замок которого того и гляди норовил расползтись в районе весьма солидного брюшка. Ежик седых стриженных волос довершал образ мячика на двух ножках и невольно вызвал бы улыбку, если бы не серьезный взгляд серых глаз.
- Меня зовут Танар Радвин, я директор данного учебного заведения, в котором вам предстоит пройти обучение в течение ближайших десяти лет. Сейчас один из кадетов проводит вас в столовую, а затем в спортзал, где уже приготовили спальные мешки. Сегодня вы переночуете там, а завтра вас распределят по классам в зависимости от возраста и будущей специализации. Да и до отбоя вас должен будет осмотреть врач. Вопросы?
Вопросов не было. Хотелось в тепло, есть и спать и ни о чем не думать. Столовая была под стать холлу: серая, маленькая, с низкими потолками и растрескавшейся плиткой под ногами, но чистая и теплая и с потолка для разнообразия ничего не капало. Пока. Накормили нас биосинтезированной кашей. Не много, не вкусно, но сытно и с горячим растворимым чаем. После чего повели в спортзал.
В спортзале уже ждал врач, который попросил по одному заходить в его кабинет, оказавшийся напротив зала (как потом выяснилось, весьма разумное расположение, чтобы далеко не тащить сломавших на тренировке себе что-нибудь кадетов). Я оказалась одной из последних в очереди к местному эскулапу. Пока одних осматривали к другим подходили кадеты училища и расспрашивали, занося данные в базу.
- Привет, меня зовут Прит. Давай заполним твою анкету. Имя, возраст, пол, к какой из планет Союза относишься? - мягкий спокойный голос невольно вызывал доверие.
Передо мной стояла кадет. Это была девушка! Первая девушка, увиденная мной в военном учебном заведении. Вместо ответа я пискнула:
-А разве бывают девушки-пилоты?
Она неожиданно рассмеялась:
-Ты думаешь, если военное училище, то здесь только будущие пилоты?
- Да, а разве может быть иначе? На базе военную форму носили только пилоты и командиры. Остальные (вроде моего отца, навигаторы, механики и прочие) считались гражданскими. Увидев выражение моего лица, она решила пояснить.
-Здесь готовят и смежных специалистов. Я навигатор. При выпуске у меня не будет звания, я могу работать в гражданской авиации, но при режиме военного времени, перейду в одну из частей. Хотя я этого совсем не хочу. Ее озорная улыбка и ямочки на щеках подкупали, а глаза так и лучились смехом. Так и хотелось улыбнуться в ответ.
Вынырнуть из воспоминаний заставил вопрос Дранго, в котором звучала скрытая издевка.
- Я обратил внимание, что про твое детство ничего не упоминается, кроме имени матери и отца и названия военной базы. Что, настолько никчемное было детство?
По идее надо было отмолчаться или отделаться общими фразами, но, удивив саму себя, пояснила:
- Я вместе с остальными детьми попала в училище Флокрискрика как сирота, после того, как на нашу военную базу напали мирийцы. Когда мы прилетели в училище, нас оформляли всех скопом, по-быстрому, особо не вникая, кто есть кто. Поэтому в досье и указано только, что детство провела на базе 'Аспера', где работал отец.
По мере моего монолога улыбка на лице Браена угасла. Больше всего меня в нем раздражала эта его самоуверенная ухмылка, припорошенная изрядной толикой тщеславия.
Надо думать, что и я вызываю у своего оппонента схожие чувства раздражения и неприязни. И все же, мы сидим за одним столом, оба давимся кофе, скверным, надо сказать (и как только пациенты, пьющие эту бурду поголовно не лечатся от гастрита?). Молчим оба, каждый думает о своем.
Мысль о том, что может, не так уж во многом мы различны, ненавязчиво мелькнувшая на периферии сознания, все настойчивее начала исполнять сольную партию в голове. Поддавшись странному порыву меланхолии, с уклоном в сторону шизофрении, надо полагать, неожиданно предложила блондинистому товарищу по приключениям:
- Может, заключим временное перемирие? - сказала и, испугавшись, что сейчас опять услышу в ответ что-то насмешливо язвительное, протараторила. - Извини, что так получилось в клубе, не хотела ставить тебя в неловкое положение (еще как хотела, но не буду портить картину покаяния правдой), виновата текила и... твое чрезмерное самомнение, что стоит тебе кого-то поманить пальцем, и любая у твоих ног.
Аховый из меня дипломат, смазала всю концовку, зато на душе неожиданно стало легче. Вообще-то я не любитель строить пакости, только если в ответ, когда сильно заденут, но тогда уж от всей души. Но похоже, что на вечеринке я все же перегнула палку, поступив не как уже почти взрослая женщина, а как подросток, несмышленый сеголеток. И извинившись, самой стало легче. Ожидать, что Браен поймет мой душевный порыв, тем паче сделает вид, что принял извинения (искренне простить задетое мужское самолюбие носители Y хромосомы практически не способны), было бы глупо. Выдохлась и, ожидая ответа блондинистой заразы, устремила взгляд в пустой стаканчик из-под кофе, как будто тот, по меньшей мере, хранил тайну мирозданья.
Но этот день не исчерпал еще всех своих сюрпризов.
-И не надейся, что, услышав столь обвинительное извинение, стану твоим другом, но в чем-то ты права, может, стоит сесть за стол переговоров. Как-никак стажировка только началась, и что будет дальше неизвестно - чувствовалось, что Браен наступал на горло собственной гордости, поскольку между фразами повисали короткие паузы, а слова подбирались с особой тщательностью, как будто с его языка постоянно хотела слететь какая-то колкость, но он вовремя успевал поймать беглянку.
- Не думаю, что у тебя вообще есть друзья - будь сказанное мною не таким примирительно-печальным тоном, можно было бы посчитать это оскорблением - Просто мне кажется, что у всех вас, ну тех, кто учится в Академии... в общем вы одиночки...
Браен не подал виду, что его это хоть как-то задело, лишь невесело оскалился.
- Правильно кажется. В нас с самого начала обучения культивируют качества, присущие лидерам, чтобы в критической ситуации можно было принять молниеносное и единственно правильное решение. - По мере того, как Дранго говорил, лицо его становилось все более бесстрастным и отрешенным, как свинцовая гладь озера в безветренный день - Как ты думаешь, может товарищ послать друга на верную смерть? А командир подчиненного? То-то же. Поэтому всякие дружеские отношения в Академии порицаются. Личные чувства могут помешать в решающий момент. Поэтому с детства нас приучали, что нужно думать только о цели. Знаешь, иногда, когда нас срывали по тревоге с учебы целыми курсами и отправляли в бой, я завидовал. Завидовал таким как ты - выпускникам училищ.
Его речь была похожа на невольную исповедь, и прерывать ее ехидным комментарием 'в смысле завидовал нам, расходному материалу?', показалось кощунством. Тем временем сидящий напротив парень продолжил голосом, в котором сквозила полынная нотка горечи.
-Я видел вас, рядовых пилотов - веселых, открытых ребят, порою моложе себя, но таких дружных, готовых ослушаться приказа и умереть друг за друга. У нас все иначе. Ты можешь иметь кучу приятелей, пока на вершине, но ни один из них не будет сожалеть, увидев на завтра твое имя в списках погибших. Так что ты права - мы все одиночки, и замолчал, возможно, уже досадуя за откровенность.
- Это неправильно, когда человеку некому даже рассказать свой сон - я невольно поставила себя на место Браена и задумалась над особенностями системы образования. Да, завидовать особо нечему. Их, элиту военных сил Союза, готовили командовать, побеждать любой ценой, но при этом превращали в подобие биомашин. Нас, напротив, не обременяли обязанностью отказа от эмоций, скорее даже наоборот, поощряли. Наверное, для того, чтобы мы были как единый организм. Ведь чем-то целым легче управлять, чем сонмом частностей.
Так или иначе, но сейчас я гораздо лучше понимала Браена и то, что жалости к себе он не потерпит, скорее уж сильнее возненавидит, вздумай я проявить сочувствие. И так сейчас сидит, нахмурив брови и, так же как и я недавно, буравит взглядом ни в чем не повинный стаканчик.
- А есть в тебе что-то непротивное - произнесла я на полном серьезе и задумчиво уставилась на своего собеседника.
-В тебе тоже - в глазах блондина вспыхнул плутовской огонек, похоже, опасный участок минного поля психоанализа пройден. - Ну что, может еще по кофе?
А вот это уже издевка.
- Покорно благодарю, но моя печень к ядам в таком количестве не приучена.
Мы оба замолчали. И вот странность, эта тишина уже не тяготила ни его, ни меня. Невольно на ум пришло сравнение с двумя бородатыми старичками, всю жизнь бывшими идейными политическими оппозиционерами, которые лишь на закате лет не то чтобы смирились с точкой зрения противника, а скорее исчерпали все аргументы (даже банальную драку). И теперь без слов понимают друг друга. Вот так и мы: не друзья, не враги, не посторонние.
Глянула на браслет. Пиктограмма солнца давно сменилась изображением Млечного пути, на котором отразились цифры 23:42. Почти полночь по галактическому времени, хотя на Вилерне еще только занимался вечер. Скоро возвращаться на корабль (благо хронометраж увольнительной привязывался к времени местной планеты). Усталость навалилась, как нежданная проверка: приятного мало, но пережить можно.
Взглянула на Браена. Резкие черты его профиля контрастно выделялись на фоне заходящих лучей светила. Голубизна неба за окном сменялась багровыми переливами, на лужайке в неоиллийском стиле раскрывались бутоны декоративного табака, манящие приторно-терпким ароматом ночных красавиц. Местные бабочки махали своими легкими чешуйчатыми крылышками, словно танцовщицы со скинутой с плеч пелериной. Вслед за усталостью накатила апатия, вызванная, по-видимому, созерцанием местных красот, простирающихся за окном с мутноватыми разводами на стеклопластике.
Но судьба решила, что лучше любого кофе двух стажеров взбодрит шоковая терапия, и явила нашему взору уже не молодого, сухощавого мужчину. Он влетел в буфет, словно позади него на пол упал контейнер с уденаммонилом, грозящий вот-вот взорваться. Подбегая на крейсерской скорости к единственному занятому столику, который мы с Браеном и оккупировали, мужчина запнулся, и полетел вперед, бестолково выставив при этом перед собой руки и впечатался в Браена, опрокинув того со стула.
Секундная заминка и сдавленный голос Дранго из-под стола:
- Ты страшная женщина, Тэри. Рядом с тобой я по уши в неприятностях, даже вынырнуть некогда.
Может он бы еще чего-то сказал, но сдавленный 'ох' помешал синеглазому паразиту продолжить отповедь. Ради интереса перегнулась через стол посмотреть, чем же занимаются мужчины.
Торопыга старался поскорее встать с Браена, не разбирая, куда упирается руками, и похоже, задел что-то весьма чувствительное и ценное для блондина. И у него это даже почти получилось, но тут, пытаясь рассмотреть подробности, равновесие потеряла я и нырнула головой вперед, припечатав неведанного визитера повторно. Ну почему так всегда! Если ты собрана и сосредоточена, выполняя какое-то задание, можешь удерживать равновесие и лазить так, что кошки с мартышками обзавидуются, а стоит проявить праздное любопытство...
После того, как мы все трое, кряхтя и отряхиваясь, все же поднялись, внимательно посмотрела на так эффектно появившегося посетителя. Встрепанные волосы и рубашка (положим из-за падения), но вот застегнутые наспех в не те петли пуговицы - тут уж точно мы с Браеном ни при чем. Мужчина был, мягко говоря, взволнован, его даже падение не смутило. Причина такого поведения объяснялась просто.
- Это Вы нашли мою жену?
- А Вы, я так полагаю, Армира Гортес? - вопросом на вопрос ответила я.
Мужчина утвердительно кивнул. Быстро же он нашелся благоверный нашей роженицы. Мы с интересом рассматривали незадачливого папашу.
- Позволите? - придвинув соседний стул, мужчина сел к нам за столик и тяжело вздохнул - Вы... спасибо вам. Как только Анита не пришла вовремя я начал волноваться, позвонил в службу безопасности, отправил в систему запрос...
Браен прервал поток бессвязной речи вопросом, ответ на который и меня весьма интересовал
- И безопасники, вот так сразу, ринулись искать непонятно пропавшую или просто заболтавшуюся с подругой женщину, забывшую о времени? - его скептический тон заставил новоявленного торопыгу остудить пыл.
- Понимаете, накануне мне угрожали, но угрозы были какие-то невнятные - мужчина машинально одернул манжету рубашки и опустил взгляд. Недосказанность почувствовала не я одна. Мгновение спустя визитер продолжил - Но я подумать не мог, что это настолько серьезно, и первым же пострадавшим буду не я, а Анита ...- Вы не могли бы описать, как и где ее нашли.
Похоже, Браен решил взять на себя нелегкую роль эпического рассказчика (за что я ему благодарна, сама-то не чувствовала в себе ни сил ни желания для этого). По его версии все было анекдотично и буднично до пошлости. Подлетели к беременной трое хлюпиков, которые разбежались, чуть ли не от окрика случайного прохожего, но спасенная так испугалась всего, и, решив избавиться от только что полученных негативных впечатлений, перешла к радостному и жизнеутверждающему процессу - к родам. Этим занимательным процессом, надо полагать, она занимается и сейчас.
- Отзанималась - машинально поправил уже состоявшийся отец и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
Надо отдать должное, отредактированная версия Браена была гораздо привлекательней действительности. Мало нам того, что ввязались непонятно в какие разборки. Опиши он все подробно - от составления протоколов не отвертимся, а так - обычное уличное хулиганство, о котором должны заявлять в первую очередь потерпевшие. Надо думать, они и заявят, как только в себя придут от всех свалившихся на них событий. А наше с Браеном дело - сторона, причем далекая, галактическая. Вот как раз через сутки и отправимся в сторону созвездия Змеи. Навигаторы уже составили маршрут к Секстету Сейферта, а капитан его одобрил...
Тут мои размышления о грядущем схлынули, как будто их и не было. Взгляд зацепился, да так и замер на горловине рубашки, из которой выпал жетон с чипом пропуска на цепочке. Гортес его тут же спрятал, но я успела рассмотреть идеограмму эдельвейса. И заинтересовано произнесла:
- Откуда он у Вас? - и тут же пояснила - военный жетон с изображением эдельвейса?
- Вы ошибаетесь, это всего лишь стилизация, в шутку подаренная мне одним другом - Армира явно занервничал.
- Я не могу ошибиться, у моего отца был такой же. - В этом я была уверенна так же, как и в том, что выжить в горящем гелии солнца невозможно. Надо заметить, что даже вездесущим микробам и вирусам не удалось опровергнуть последний постулат.
После моего заявления лицо мужчины стало озадаченным. Сейчас он напомнил мне отца, который с точно таким же выражением сосредоточенности и недоумения переставлял в лаборатории реактивы, пытаясь уберечь самые опасные и ценные из них от моего любопытного взора и инспекции.
- А как зовут вашего отца?
- Макс Лерой. Звали. - сухо уточнила я. Воспоминания, вещь, несомненно, ценная, но не всегда приятная. Вот и сейчас, будто все было только вчера: утро, разорвавшее тревожной сиреной мою жизнь на до и после, а где-то в центре этой пропасти бытия улыбающееся лицо отца в проеме шлюза. Оно - связующее звено между детством и неожиданно резким взрослением.

Глава 4
Потерянное детство
Материнские руки нежные
Прижимают дитя к себе
В ночи долгие, вьюжные, снежные
В колыбели малютка спит.
Нет на свете дороже и трепетней
Беззаботного детства дней
И так больно бывает, безрадостно
Когда этой памяти нет.

- Вы сказали, Макс Лерой? Вы - Тэриадора Лерой? - казалось, Гортес испытывает при этих словах как минимум грави-перегрузки, ибо на лбу его выступила испарина, а рука, ринувшаяся невесть зачем поправлять воротник, заметно дрожала.
- Да - надо сказать, первый раз мужчина реагирует на имя полуобморочным состоянием. Хотелось бы приписать сей эффект недюжему интеллекту или невероятной красоте, но, увы, завышенное самомнение не относилось к числу моих достоинств, а о реалиях внешности не уставало напоминать отражение в зеркале.
- Видите ли, я в некоторой мере был знаком с Максом, мы все вместе работали над одним проектом здесь, на Вилерне. Но потом исследования решено было перенести в более удобное и безопасное для этого место и ваш отец вместе с другими учеными уехал. Я же не смог присоединиться к группе, поскольку как раз перед отправкой попал в аварию и провел в криореанимационной капсуле, пока меня собирали по кусочкам, несколько месяцев, столько же ушло на восстановление. Тогда я был ужасно зол на судьбу, что заставила меня, тридцатилетнего, заново учиться ходить. Твой отец еще подбадривал, пытался как-то поддержать. Помню его видеописьма, которые он всегда присылал запароленными, да так, как будто в них была скрыта, по меньшей мере, гостайна. А еще его жуткая манера говорить о главном в самом конце. - Разошелся молодой папаша. - Ну да я отвлёкся. Когда мне удалось окончательно восстановиться, оказалось, что лететь уже некуда. От базы, где работали друзья и коллеги, осталась выжженная пустыня.
Странный это был рассказ, как будто Армира и Браен поменялись местами и сейчас Гортес пытается выдать полуправду за полноценную действительность, но получается это у него на порядок хуже, чем у блондина. Возникли вопросы: много, разных, важных и глупых, но самое главное - получить на них ответы хотелось наедине. И так было ощущение, что Браен услышал что-то личное, сокровенное и обнажать перед ним прошлое, пусть не мое, а отца, еще больше не хотелось.
Настойчиво запищал браслет, информируя, что увольнительная - вещь замечательная, но не безразмерная, а посему стоит подумать о возвращении в родные линкоровские края. Я потянулась выключить склерозник, как трель тут же подхватил браслет Браена. Хм... два перестраховщика. Хотя лучше все же поставить напоминалку и заработать пару ехидных комментариев от сослуживцев, чем опоздать из увольнения и получить неделю нарядов вне очереди.
- Кажется, нам пора - вздохнув, посмотрела на Гортеса. - Мне бы хотелось продолжить наш разговор в более подходящее время... ведь Вы сможете рассказать о моем отце больше?
Я не договорила, да и что тут договаривать. Гортес оказался ниточкой из прошлого, живой, осязаемой, и мне не хотелось ее потерять.
- Конечно-конечно - засуетился мужчина.
Наскоро обменявшись координатами, мы распрощались с новоявленным папашей.
По пути на 'Элколай' для разнообразия не произошло ничего экстраординарного. Мы с Браеном шли чуть поодаль друг от друга. Я исподтишка время от времени разглядывала своего спутника. Складка между бровей, чуть сжатые губы, сосредоточенный взгляд. Сейчас, когда он не в центре внимания можно увидеть его настоящего, без мишуры самоуверенности и бутафории снобизма. Это был не плакатно-красивый, располагающий к себе юноша, а обычный, уставший после тяжелого дня молодой мужчина. Их в Академии специально, что ли, тренируют быть такими приторными героями? Этакими уверенными неорыцарями в сверкающих бронедоспехах, чтобы проще было за собой толпу вести? Наверняка ведь и перед зеркалом не один час проводят, выискивая наиболее выгодные ракурсы и выражение лица, и голос командный им преподаватели по риторике ставят.
Вечер уже давно уступил место своей подружке-ночи, что плавным шагом скользнула с небосклона и хозяйской рукой рассыпала над головами плеяды сестер-звезд, манящих своим холодно-далеким светом космических бродяг-романтиков. Мысли о Браене как-то плавно перетекли на разговор с Гортесом, и, словно пространство вокруг черной дыры, начали закручиваться в спираль, центром которой оказалась фраза об отце, вернее, его манере говорить о главном под конец. Действительно, это было так, но я настолько привыкла к папиным маленьким чудачествам, что не замечала их, принимая как должное и само собой разумеющееся, незыблемое. Вот и сейчас, вспоминая и анализируя наши разговоры, споры не нашла ни одного опровержения этой характеристики отца.
Или нет. 'Чтобы увидеть что-то целиком, иногда надо ослепнуть на один глаз', - напутствие папы перед тем, как попрощаться. Тогда я не задумалась, что бы это могло значить, а потом как-то не до того было... Но сегодняшняя встреча, слишком многое она всколыхнула. Разбередила то, что, казалось бы, навсегда зарубцевалось в душе, заставив ее вновь кровоточить. Слова, сказанные десять лет назад, в новом ракурсе обрели иной смысл, показались мне действительно важными.
Сбившись с шага, я спросила, пытаясь побороть не к месту появившееся смущение.
- В корабельной базе есть сборник легенд и преданий Земли?
С той приснопамятной вечеринки в честь гонок у меня к Браену двоякое отношение: с одной стороны хочется придушить этого наглого хмыря, с другой - нехорошо все же как-то получилось - выставила его на всеобщее посмешище. Но ведь он это пережил и даже не кашляет? А еще эта моя проклятая гордость. Плюнув на внутреннюю сумятицу чувств, решила, что пока буду делать вид, что ничего особенного не происходило, а все в порядке вещей.
Браен же, осознав вопрос, подозрительно на меня взглянул. Ну да, я бы еще спросила, как пройти в библиотеку посреди ночи. Однако у наших крыш был если не синхронный, то весьма похожий стиль езды, потому как блондин на полном серьезе предложил сам помочь мне в этом вопросе и поискать нужную информацию в вебнете.
- Нам вроде как доступ в сеть на линкоре запрещен. - Я все еще сомневалась, принимать ли столь неожиданную помощь со стороны Дранго.
-А ты скачай сейчас, пока в увольнении, нужную информацию и наслаждайся потом.
- У меня браслет не потянет, простенький он, да и баланс почти на нуле - я показала запястье, на котором красовалась старая и потрепанная моделька. Обидно было признаваться в финансовой несостоятельности, но лучше честно объяснить, как обстоят дела, чем осознавать, что тебя считают не способной на такой примитив, как поиск данных.
-Давай я скачаю и перекину, что конкретно тебе поискать?
- Мифы, предания, легенды народов Земли.
Забивая данные для запроса, Браен комментировал:
- Информации будет не мало, культурное наследие предков как-никак, хотя сейчас эта тема не популярна. Литература, тем более такая древняя, не в чести, вот если бы тебе нужен был последний виртуальный номер космогламура... - и он по-мальчишески ухмыльнулся и подмигнул.
Успели мы на корабль как раз вовремя: оставалось минут десять до окончания увольнения, что не могло не радовать. А вот очередной наряд, дабы отгулявшие положенное счастливчики не расслаблялись, рвения поубавил.
Переодевшись в комбез, пришлось отправляться в ходовую рубку, где ожидал целый аттракцион, приготовленный по мою душу. Шестичасовой неотрывный просмотр камер наружного и внутреннего наблюдения - удовольствие ниже среднего. Ночное безмолвие на корабле было сродни тишине, царящей на кухне, когда там засели маленькие дети: чем спокойнее - тем это больше настораживает. Под конец дежурства я обрадовалась Рорку, пришедшему на смену, как родному.
Сдав пост, несмотря на усталость до гремлинов в глазах (сутки не спала уже как-никак), все же ринулась на освоение культурных ценностей далеких предков, а зря. Энтузиазм всегда был наказуем. Как результат - затекшая рука, что верой и правдой исполнила роль подушки, усиленно мне сейчас за это мстила ломотой. Разряженный интерфон с молчаливым укором взирал на хозяйку черным экраном. Я же лежала поверх покрывала на койке и отчаянно симулировала бодрость и позитив от пробуждения.
Мифологическая мешанина в голове напоминала топкое болото. Стоило вспомнить Коатликуэ, мать ацтекского бога Вицлипуцли, как тут же потянулась, словно вереница нищих, увидевших щедро раздающего милостыню дурака (а именно такие и подают талантливым актерам подворотен), череда имен, дат и событий. Поставив браслет на подзарядку, глянув на время, убедилась, что в запасе еще есть несколько часов и принялась с упорством ежа-сапера продираться все дальше в дебри национальных пантеонов. Чувствовала, что слова отца как-то с этим связаны, хотя до сего момента теизм не входил в перечень моих интересов. Изыскания прервал сигнал с браслета, возвестивший о необходимости общего сбора командного состава.
Причиной созыва кагала в командном центре стало известие о том, что на борту вместе с экипажем полетит иллийская делегация. Путь к Сикстету Сейферта, а точнее к одной из планет скопления - Танэуту неблизкий, поэтому во избежание межрасовых недоразумений нас решили проинформировать о важных гостях.
Во второй половине дня появились и сами гости. Две иллийки, одна из которых непростительно красивая и, в силу молодости, сверхнадменная, излучала тепло сжиженного азота. Вторая дама, по сравнению с ледяной красавицей, казалась эталоном радушия и была из категории тех, кого время, кажется, обходит стороной. Такие в любом возрасте величественно-грациозны и вызывают невольное уважение, приковывают взгляды, хотя не пользуются при этом никакими женскими уловками. Обе беловолосые, с заплетенными и уложенными в спираль вокруг головы волосами и неестественно прямыми спинами. Старшая иллийка держала за руку маленького сорванца, чей пол можно было определить только по двум льняным хвостикам, кончики которых достигали лопаток. Раковинка на затылке была еще столь мала, что легко скрывалась за непослушной шевелюрой мелкой. Да и пигментный рисунок еще только едва проступил, затейливой вязью приютившийся в основании ключиц. Малышка пыталась казаться гордо-неприступной, но смешинки в глазах выдавали озорной нрав хозяйки. Дети они всегда дети, будь то выходцы с земли или иллийцы, и фонтанирующие эмоции и у тех и у других подкупают своим многообразием и искренностью. Это в подростковом возрасте иллийцы становятся похожими на биороботов, когда начинают синтезироваться их иллийские гормоны, стремящиеся свести эмоциональные всплески хозяев к абсолютному нулю.
Иллийцы, выставившие в авангард делегации представительниц слабого пола, храбро стояли чуть позади вшестером. Все как один со смоляными длинными триадами кос, скрепленных на конце воедино. Этакие столпы, выше меня на две головы, невозмутимо спокойные и преисполненные великой мудростью.
Мда, судя по описанию, молодая иллийка - это новая владычица, представительница конституционной монархии Вилерны. Этакий бутафорский символ власти, что выставляют на приемах в честь дорогих гостей, а после банкета, обдув сор и протерев наиболее загрязненные места послюнявленным пальцем, убирают обратно на полку. На самом деле Вилерной, как и большинством из планет Союза, правит парламент, но дань традициям блюдется. Малышка - скорее всего ее дочь с опекуншей, ну а бравые иллийцы - телохранители, элитные бодигардеры вилернского разлива.
Большинство офицеров, едва только почтенные гостьи взошли на корабль, приободрились и начали расправлять плечи и выпячивать грудь. Не иначе готовились получить орден, но увидев взгляд венценосной особы тут же сдулись, словно залпом выпили стакан брому, не меньше. И в этой компании эмоционально-контуженных пассажиров (малышку я не считаю, с такой станется ради забавы приклеить капитанский китель к спинке пилотского кресла, по озорному блеску глаз видно) придется лететь недели две, изображая почетный эскорт?
После официального представления командного состава большинство разбрелось по каютам, я же, решив скоротать часы до отлета и сбежать от шумихи подальше, отправилась в ремонтное к ребятам.
Первое, что довелось увидеть по возвращению в каюту - маленькую козявку с двумя льняными хвостиками, вольготно расположившуюся на кровати.
- Ты что тут делаешь? - вроде бы к монаршим особам, даже таким мелкокалиберным, положено обращаться на Вы, но дипломатии нас не учили, да и признаться не ожидала я увидеть у себя эту шуструю мелочь.
- Прячусь - спокойно, как ни в чем не бывало ответило мне это недоразумение - меня гувернантка обещала наказать, как только взлетим, вот я и решила посидеть тут.
За что ее собираются наказать, маленькая негодница предусмотрительно не уточнила. По плутоватому выражению мелкой мордашки было очевидно, что нагоняй заслуженный.
- А если хозяйка каюты против того, чтобы кто-то здесь был без ее разрешения? И кстати, как ты сюда попала?
Козявка, как само собой разумеющееся, заявила:
- Маме дали универсальный ключ на время полета, ну вот я и решила его проверить, а вдруг корявый чип подсунули? А если решишь меня выдать, то я расскажу, что ты силой меня в каюту затащила и хотела сделать что-нибудь... - похоже, на большее у юной шантажистки воображения не хватило.
Помянув недобрым словом недостатки способа воспитания венценосных особ и плюнув на остатки дипломатии, произнесла:
- А я тебе в этом помогу. Скажи, тебя когда-нибудь шлепали за неудачную попытку шантажа? - и выразительно размяла руку.
Похоже, сей метод воспитания был доселе монаршей попе незнаком, или ей попадались верные и преданные слуги, боявшиеся причинить вред титулованной нахалке, потому как малявка пошла на попятый и тут же выдала:
- Прости, я больше так не буду - звучало это так же убедительно, как покаяние заядлого карманника перед приговором: конечно не будет, попадаться в смысле, а не воровать. Похоже, данное признание вкупе с большими честными глазами и проникновенным голосом с нотками раскаяния, были сольной партией малышки, исполняемой неоднократно и, не удивлюсь, если на бис.
Разжалобить мелкая меня не разжалобила, но своего добилась:
-Ладно, - махнула я, - оставайся пока, но ничего не трогай.
Кнопка тут же просияла, как вспышка сверхновой, не меньше. Эх, погорячилась я.
- А как тебя зовут? - тут же оживилась шмокодявка.
-Тэри, Тэри Ли, а ты, я так понимаю, Таира - специально опустила все регалии нахалки.
- Ага - весело болтая ногами подтвердила она и тут же завалила меня вопросами, причем следующий задавала, не дожидаясь даже ответа на предыдущий. - А когда мы взлетим? А ты давно на корабле? А далеко до этой Танэкта?
И все в таком же духе. Я только поразилась этому резкому переходу от расчетливого шантажа к детской непосредственности.
Чтобы как-то прервать этот неиссякаемый фонтан любопытства, поинтересовалась:
- А тебе хоть сколько лет, мелкая? - последний эпитет ее задел, потому как Таира насупилась и с достоинством произнесла: - Пять.
Пять лет, а такой талантливый манипулятор уже! Далеко пойдет.
До взлета оставалось совсем немного. Памятуя о правилах безопасности во время стартового пуска двигателей и выхода из стратосферы, попыталась убедить козявку в необходимости вернуться к себе.
- Таира, я прекрасно понимаю тебя, признаться, и сама в пять лет пряталась точно так же, но скоро отправка, а во время взлета все должны быть на своих местах и пристегнуты. - Ожидаемо, сказанное не произвело никакого эффекта, кнопка демонстративно отвернулась и начала с упоением рассматривать девственно-белый угол на потолке. - Может, во время приветствия ты заметила одного офицера, у него был еще большой такой фингал в пол лица и заклеенная правая бровь? Он стоял чуть с краю в первом ряду? - А вот тут малявка оживилась. Смотри-ка, даже развернуться лицом соизволила. - Так вот, он не пристегнулся во время приземления, и его кидало по всей ходовой рубке, когда гравитационная система корабля начала переходить из космического режима на естественное притяжение Вилерны.
Надо сказать, пример был слегка отретуширован: упомянутый субъект, будучи в увольнении, воспылал безоглядной и взаимной страстью к горячительным напиткам. Результатом пламенных чувств, стало сражение, в котором офицер стоически отбивал атаки вражеских столбов, коварно атаковавших его на пути к стратегической базе (она же - очередной кабак). Но малышке об этом знать не обязательно. Тем более в главном я не соврала: синяки и ссадины появились из-за сбоя работы гравитационного сенсора, правда не линкора, а конкретного офицера, именуемого в просторечии вестибулярным аппаратом.
Таира на мгновение призадумалась.
-А после старта обязательно быть пристегнутым?
- Нет, только до того момента, как выйдем в открытый космос.
- Тогда можно я к тебе потом приду?
Хотелось состроить зверскую рожу и рявкнуть 'НЕТ!', но малявка умела давить на жалость получше боевой машины космопехоты.
-Пожа-а-а-луйста- поскуливающие нотки в голосе мелкого царского величества могли превзойти по трагизму и надрыву арию ростовщика, в одночасье потерявшего все состояние - я на корабле никому не нужна, а как на Танэкт прилетим, так вообще бросят...
Я слегка опешила:
- Как бросят?
- Я разговор мамы с секретарем подслушала - меня везут туда как подарок что ли, я толком не поняла, но то, что там и оставят - это точно.
Понятно, малявка, как дочь венценосной особы, - гарант мира между двумя расами, залог дружественных отношений, чтоб их. Мда, а я еще жаловалась, что мое детство было не ахти. Меня хотя бы любили, а тут с малых лет привыкаешь чувствовать себя вещью.
- Ладно, можешь приходить, когда захочешь, все равно ведь универсальный ключ есть, но сейчас иди к себе, пока на корабле тревогу не подняли по поводу поисков тебя, деловой шуршалки.
Малышка важно кивнула, будто на приеме, и этот метр недоразумений, с задранным вверх носом-кнопкой, выгнутой чуть назад спиной и оттопыренной попой, величественно потопал к двери.
Старт прошел жуликовато-идеально, что заставляло ожидать очередной подлянки от мошенницы-судьбы, которая любит играть с людьми в наперстки.
После того, как линкор вышел из оживленного сектора космоса, сердитое урчание двигателя перешло в почти неслышное воркование. Рорк, отключившись от порта, еще раз осмотрел маршрут и начал ввод вычисленных навигаторами координат основного курса. Мы с Браеном внимательно следили за всеми его манипуляциями. Пока введение данных трека нам не доверяют, но как только путь будет полностью загружен в систему пилотирования, Дранго сменит наставника за пультом управления. Вилерне в чем-то повезло - пространственная воронка была не так далеко от орбиты планеты, что значительно сокращало время многих межгалактических перелетов.
Пространственные воронки, они же по-научному проколы аэротории, были открыты три века назад. После исследования сего феномена космоса оказалось, что это своего рода аномалии, представляющие перемычку между галактиками. В космосе таких было не много, но прохождение через них значительно сокращало расстояние полета. Хотя были и особенности. Так, внутри воронки существовало коркат-излучение, способное убить представителей большинства рас, исключение составляли немногие, например те же кеярцы, относящиеся к небелковым формам жизни. Поэтому проходить через воронки без ущерба для экипажа могли только большие корабли с толщенной обшивкой и дюжиной энергетических щитов. Попытку преодолеть такой портал на шаттле или штурмовике можно было приравнять к самоубийству.
Пока Рорк вводил данные, в голове крутились мысли о фразе отца. Перечитав кучу мифов, я была уверенна, что он говорил об Одине. Но причем тут все это?
- Что ты привязалсь к ОБДИНу? - прошептал над ухом Браен.
- Ты это о чем? - Ответила я с таким же шипением проколотой гвоздем шины. Похоже, задумавшись, произнесла имя скандинавского бога вслух и не раз, не задумываясь о его созвучии с одной из аббревиатур.
- Я ни о чем, а вот ты что забыла в объединенной базе данных и информационных носителей?
Нестабильный ген, вот что имел ввиду отец!
-Ты гений! - Вырвалось у меня на тон выше положенного.
Улыбаясь от уха до уха, повернулась к блондину и добавила:
- Не будь ты Браен Дранго, я бы тебя расцеловала.
- А может тогда меня поцелуете? - Насмешливый голос Рорка подпортил эйфорию, напомнив где мы.
- Простите, этого не повторится.
- То-то же, внимательнее, стажеры.
Пилот, подключив порт, начал выводить корабль на проложенный курс.
Вдруг линкор тряхнуло, да так, что пол и потолок поменялись местами, а я, впечатавшись лопатками в стену, таки вспомнила пару трехэтажных выражений, столь любимых механиками. Хотя обычно данные словесные конструкции являлись своего рода фанфарами, звучавшими после перебора двигателя, когда на полу оставалась пара лишних деталей. Из соседнего угла донеслись сдавленные комментарии, и стало ясно, что Браен тоже близко знаком с ребятами из ремонтного, я аж заслушалась уникальным соитием фольклорных элементов, да таким, что камасутра отдыхает.
Попытка отскрести себя от стенки не удалась по причине того, что после секундного затишья началась такая болтанка - впору завидовать мумиям в саркофагах, тем более, что землисто-зеленоватый цвет лица уже в наличии. Но замаскироваться под мирно почивающий засушенный труп не удалось. Взревела тревожная сирена, светомузыкой к ней в придачу замигало аварийное ядовито-красное освещение.
Браен, изображая перекати-поле, добрался-таки до пилота, заглядывая тому в лицо. Судя по всему, Рорк подал ему какой-то знак, потому как Дранго заметно успокоился. Расслышать же что-то в сюите верещащей тревожки было, мягко говоря, проблематично. В довершение всего на браслет пришел приказ о боевом вылете и не мне одной - Браен тоже дернулся к выходу. Но ему это было сделать сложнее, как-никак от заветных створок его отделяло шагов десять, не меньше, в то время как я расположилась со всеми возможными в этой ситуации удобствами аккуратно рядом с проходом.
До ангарного отсека мы добирались как две наевшиеся инсектицидов моли: зигзагами, периодически пускаясь в короткий полет между полом и потолком, при этом хаотично балансируя руками, как крыльями, когда корабль особенно сильно трясло, и короткими перебежками, когда Рорку удавалось стабилизировать гравитационную систему. Но все когда-нибудь заканчивается, наша одиссея тоже. Когда мы добрались до разгонной площадки, оказалось, что все одноместные штурмовики с JT разъемом уже в космосе, остались лишь двухместные, менее маневренные, зато энергетические щиты гораздо надежнее. Так что выбор был невелик, либо с полным подключением к системе управления, но Браеном в комплекте, либо одноместка, но на ручном управлении. Блондин видимо подумал о том же.
- Я веду, ты атакуешь - оценивая ситуацию, на ходу бросил он.
- Лучше ты на торпедный садись. Я стреляю неважно - пришлось пойти на хитрость. Предпочитаю самостоятельно управлять если не своей жизнью в целом, то хотя бы ключевыми ее моментами, а сейчас, задом чую - один из таких.
- И чему вас только учили в этой гребаной космоходке? - В сердцах бросил блондин, впрочем, усаживаясь на место ведомого и подключаясь напрямую через порт к орудийной системе.
- Добиваться своего и выживать - на уровне инфразвука процедила я, благо мой атакующий этого не услышал.
Вместе с нами в экстренном порядке к взлету готовились еще около полусотни штурмовиков. До того момента, когда створки шлюза медленно поползут в стороны, позволяя выйти в открытый космос, оставались считанные секунды. Мы были третьими в очереди вылета.
-Плохо, что третьи, как вылетишь, сразу уходи вниз, чтобы не подстрелили на взлете.
И вздохнув, что, мол, с новичка возьмешь, пояснил:
- В первый обычно не стреляют, его только заметят, на втором - наводят прицел, а третий чаще всего сбивают. Потому и вылетают короткими сериями по пять штурмовиков с небольшими интервалами из трех шлюзов по очереди.
Я лишь кивнула, понимая, что сейчас наши жизни зависят от моей реакции и выдержки.
Пара секунд на запуск двигателя. Сопла рассерженно фыркнули и взревели во всю недюжую мощь своих хромированных газовых каналов. Взяв резкий старт и отрываясь от разгонной полосы на выходе из линкора, я резко ушла вправо, а не вниз и как оказалось - вовремя: был дан двойной залп, рассчитанный как на прямую траекторию вылета, так и на то, что пилот резко уйдет вниз.
Один-ноль в этой игре со смертью в нашу пользу. Пока в нашу. Браен не растерялся и тут же ответил очередью по атакующему разведчику мирийцев, а это был именно их корабль, по виду напоминавший ланцет. Такой же узкий, вытянутый, с хвостовой частью специфической формы. По прямой от такого было не уйти, но зато на поворот такому требовалось значительно больше времени. Достигли ли плазменные ракеты цели, увидеть не удалось. Потому как передо мной встал выбор: любоваться красиво полыхнувшей (а может, и нет) громадиной или резво удирать от враждебно настроенного штурмовика, и я выбрала второе. Браен скрипел зубами на мгновенно меняющийся сектор обстрела, а я выполняла главную свою задачу: нас пока не подбили, хотя большинство истребителей были уже изрядно потрепаны или живописными кучами покорёженного металла иллюстрировали, возможно, и наше скорое будущее. Из поднятых по тревоге истребителей в бою осталось меньше половины. Основную часть методично расстреливали на вылете, тех, кому удавалось прорваться - просто-напросто загоняли. Вот и у меня на хвосте сидело двое, и по курсу был еще один.
- Мутировавший ген, откуда их здесь столько? - Вырвалось непроизвольно.
- Похоже, из прокола. Будто поджидали специально - зло бросил Браен. Он, как и я, видел, что нас сейчас просто расстреляют в лоб. Вон, орудийные башни уже развернули. Напарник, не говоря больше ни слова, активировал по максимуму энергетические щиты, дорого собираясь продать свою жизнь.
Уходить было некуда: с одной стороны воронка, манящая своим коркат-излучением, с другой - три вражеских истребителя. Смысла идти на таран не было: до штурмовиков долетят разве что ошметки нашей обшивки, а уйти они просто не дадут. И тут я решилась: между гибелью абсолютной - от плазменной ракеты - и призрачной возможностью проскочить по кромке воронки, выбрала второе. Героизм героизмом, но лучше быть живым трусом, чем храбрым трупом. Резко развернув корпус штурмовика, задала предельный угол крена.
Проскочить не удалось, нас начало стремительно затягивать, вращая штопором. Последняя связная мысль была о том, что стоило все же выбрать лобовую атаку. Хотя бы мучилась недолго, а сейчас, как только выкинет на другой стороне, подыхать не меньше трех суток будем, если, конечно, на выходе не ожидает столь же дружественный прием.
В момент перехода нам в хвост ударило с такой силой, что казалось, истребитель развалится. Однако щиты, которые Браен держал до последнего, компенсировали большую часть заряда. Мы и так шли на предельной скорости, но внезапная атака придала такое ускорение, что в итоге прокол мы преодолели с невероятной скоростью. Пространство за миг резко сжалось, что ни я, ни Браен этого уже не увидели.

Глава 5
Резвая реабилитация
Ветер, что дует с моря,
Горы в тумане сером
Вечер плащом укроет
Город на побережье.
Танец с вытертой шалью,
Искры костра степного
Вольно живут на Аргуле
И умирают - вольно.
Не признают законов,
Дети дороги дальней
Ловко крадут и гадают,
В жизни покоя не зная,
И не боятся запретов,
Что Союз навеки сковали,
Лишь сердцу дают обеты
Космические бродяги.

Солнечные зайчики медленно вальсируют на стене, исподволь спускаясь к лицу в такт нежному шепоту ветра из распахнутого настежь окна. Не открывая глаз, понимаешь, что утро уже прокралось в спальню и мягко принуждает проснуться, словно котенок, настойчиво тычущийся усатой мордочкой в щёку.
- Просыпайся, соня, пора завтракать. - мамин голос, такой родной, такой любимый.
Так и хочется пробормотать: 'Проснусь, если обнимешь', но я все еще в мире грез и до границы с явью далеко, а потому мысль ускользает раньше, чему успевает окончательно сформатироваться, подменяясь новым видением.
- Просыпайся, ну давай же, очнись - резкий, но не сильный удар по щеке и мамин голос изменяет тональность с сопрано на взволнованный баритон.
С трудом открываю глаза. Ощущения такие, словно накануне на душе скребли, во рту переночевали, уходя - нагадили...зачем-то. А в черепной коробке партизаном засел дятел-стахановец, рьяно взявшийся выстукивать трель, да так, что голова раскалывается. В общем, как говорится, получите и распишитесь: полный аттракцион удовольствий после изрядной дозы коркат-излучения.
Поднимает настроение лишь землистый цвет лица напарника (всегда становиться чуть лучше, если знаешь, что кому-то может быть так же плохо, а в идеале и еще хуже чем тебе). Браен, сумевший выползти из своего кресла и буквально ввинтиться между моим и приборной панелью, опускает руку, занесенную для еще одного удара. Изверги-инженеры, создававшие данную модель штурмовика, продумали многое, но никак не рассчитывали на то, что пилоту или стрелку понадобится выбираться из кресел во время боя. Поэтому пространства внутри кабины было катастрофически мало, только чтобы сесть.
-Очнулась? А я думал ты уже все... - разочарованный вздох Браена вкупе с его гримасой а-ла утро первого января так и навевали мысли о какой-нибудь мелкой пакости.
- Как видишь, пока не намерена тебя радовать своей добровольной экспедицией к праотцам. - топорный сарказм, но хотя бы таким способом доказать себе, что еще живая, что еще могу не только дышать, но и думать. Хотя последнее - весьма относительно.
Поняв, что задорная компания моего трупа напарнику пока не светит, Браен попытался вернуться на свое место, но его нога за что-то зацепилась. Меня вдавило всей внушительной массой блондинистого тела в кресло.
- Раз переход не убил, решил лично придушить - сдавленно прохрипела я в район ключиц напарника. То ли мой ворчливый голос придал Дранго ускорения, то ли он сам захотел оказаться подальше от зомбиобразной меня, но он, особо не выбирая, куда упереться, чтобы оттолкнуться, положил одну руку мне на грудь. Искренне хотелось поверить, что так вышло случайно, но самодовольная ухмылка, на мгновение скользнувшая по лицу Браена, световой гранатой выжгла зародившееся ростки сего наивного чувства. Блондин в своем репертуаре - даже подыхать будет не абы как, а в стиле а-ля мачо.
Перебравшись на свое место, напарник решил рассмотреть, за что же зацепился его ботинок, и наклонился в прогал между креслами. Сочный комментарий, и на свет появляется скорее серая, чем смуглая ручонка, а вслед за ней и бессознательная обладательница оной с такими знакомыми льняными хвостиками.
- Думала, что хуже уже не будет
- Я тоже - ну хоть в чем-то мы с этим заразой единодушны.
Как малышка умудрилась забраться в истребитель, нам знать наверное уже не доведётся. И что не сиделось крохе на своем месте? Дыхания не чувствуется, лишь мерцание яркости пигментного рисунка, который то слегка проступает, то вновь сливается с кожей, свидетельствует - Таира пока еще жива.
Вот так быстро и бесцеремонно обрываются три нити жизни - за раз, и даже не известно, в каком уголке бескрайней вселенной суждено нам провести последнюю пару суток. Уверенность в том, что мы не в расчетной точке выхода, заложенной для линкора, подтверждалась картой звездного неба. На ней созвездия Змеи не было и в помине. Впрочем, искин, в своей урезанной версии помогающий осуществлять управление истребителем, помог удовлетворить мое любопытство. Все еще связанная с кораблем через шину, я посылала запрос на сканирование соответствий.
Как оказалось, нас выкинуло где-то на окраине галактики Треугольника. Сканеры распознали эмиссионную туманность NGC 604, что в поперечнике около тысяча триста световых лет - это крупнейшая обособленная область звездообразования, где сосредоточено более двухсот звёзд-гипергигантов. Далековато от исходной точки, да и обитаемая планета земного типа только одна - Аргул, хотя и недалеко - вон, видно даже невооруженным глазом через прозрачный купол, который заменяет сразу и лобовое и потолок. Можно сказать, выкинуло нас прямо у порога, осталось только шагнуть, в смысле приаргулиться, и окажешься уже среди гуманоидов и не только.
Увидев результаты сканирования, выведенные искином на поляризационном экране, Браен предложил:
- Может, слетаем до этого Аргула? Нам терять все равно уже нечего, а так хоть развеемся немного перед встречей с костлявой старухой, что любит балахонистые наряды и белые пушистые тапочки.
- Это ты о той, что приходит забирать души с мечом джедая наперевес? - я решила включиться в беззаботный треп напарника, пытающегося хоть так отвлечь от невеселых мыслей. - Кстати, а почему в тапочках?
- А чтобы, когда она подкрадывается к очередному счастливчику, не шуметь, а то ведь среди обитателей вселенной и весьма шустрые попадаются. Услышат такой стук да лязг, встрепенуться всеми своими псевдоподиями и дёру. А бедной старушке их догонять приходиться, хулиганов. - его обстоятельный лекторский тон на диво органично сочетался с той чушью, которую он нес. Создавалось стойкая ассоциация с речами депутатов сената, которые также с серьезным лицом произносили полную ахинею об общем равенстве и процветании.
- Давай слетаем до этого Аргула - согласилась я с предложением напарника.
Пока пилотировала, было время все обдумать. Хорошо, что блондин, как только привел меня в чувство, не стал склонять на все двенадцать падежей единого галактического за то, что нас протащило через воронку. Спустя какое-то время глянула на малышку, которую Браен с несвойственной ему заботой баюкал у себя на плече.
Запрос данных об Аргуле выдал ровно столько информации, чтобы не впасть в эйфорию от ее недостатка и не погрузиться в депрессию от ее же переизбытка. Резюмируя все, что заботливый искин собрал, выяснила, что эта планета еще недавно была колонией, куда свозили заключенных всех рас и биоморф для работы на полониевых рудниках. Но каких-то пару десятков лет назад в этом тюремном лагере мирового масштаба случился бунт, который силы союза то ли не сумели, то ли просто не захотели подавить. Как результат - новая вотчина космических пиратов, наемников, да и просто тех, кто не в особых ладах с законом.
Когда мы вошли в верхние слои атмосферы Аргула, Браен встрепенулся.
- Подержи малышку, сам запрошу у диспетчера разрешения на посадку.
Я была не против. Опыта легальной высадки на заочно отнюдь не радужно настроенную на наш военный корабль планету у меня не было.
После нескольких секунд ожидания на поляризационном экране появилось изображение диспетчера. В отличие от большинства своих коллег космопортов Союза, которые по ощущениям были выращены в одном инкубаторе и прочно ассоциировались с биомашинами (сходство с жестянкой придавали серый костюм и мимикрирующий под него цвет лица, вкупе с голосом, напоминавшим звучание варгана), этот молоденький парнишка лучился жизнелюбием. Мы с Браеном могли лицезреть огневеющие вихры, справиться с которыми красная бандана не смогла при всем ее желании. Россыпь конопушек на лице, озорные серые глаза и ухмылка любимца жизни от уха до уха. В последнем, кстати, красовалась здоровенная клипса связи.
- Корабль FDRTY947 линкора 'Элколай' просит разрешения на посадку в связи с поломкой одного из двигателей - уставший и осунувшийся Браена выглядел лет на пятнадцать старше.
- В посадке отказываю - заявил диспетчер на чистейшем едином галактическом, не переставая весело улыбаться.
Если бы дело было в космотории Союза, можно было бы потребовать начальства, упирая на военный статус корабля. Хотя в пространстве объединённых Федераций навряд ли бы вообще кто-то посмел отказать в посадке кораблю союзного флота. Здесь же действовали совершенно иные законы.
- Будь человеком... - удивительный эффект. Просящих интонаций в голосе напарника не было, веяло от обращения чем-то близким и если не задушевным, то располагающим уж точно, да так, что хотелось помочь - я с женой и ребенком, еле от обстрела ушли, когда по воздушке сообщение о нападении пришло. В этот сектор вообще случайно выбросило. Мы всего на сутки - и, видя хитрющий взгляд диспетчера, добавил. - двести единиц за парковку устроит?
- Хорошо, посадку разрешаю. Вот реквизиты для оплаты
Тут же на мониторе загорелся адрес для перечисления. Браен ввел метрические данные, подтверждая вход в платежную систему, и перевел хитрющему дирижеру взлетно-посадочного движения требуемую сумму. То, что она пойдет в обход официальной версии мздоимства, можно было не сомневаться.
- Не слишком ли много за возможность потоптаться на планете, где даже допотопный неосчетчик гейгера местами трещит не переставая? Да, и зачем ты назвался отцом семейства, не проще ли было сказать, как есть?
- Ха, пустили бы они на планету двух военных с наследницей Вилерны? Да если бы такое чудо и произошло, то малышка - джек-пот для половины жителей Аргула. А единицы - зачем мне деньги через пару дней, когда откажут сердце и почки? - Браен был до отвращения логичен.
Таира, поменявщая уютные руки блондина на мой объятья, была без сознания. Вглядываясь в ее лицо, я заметила, что пигментный рисунок на висках стал чуть ярче, да и дыхание было уже заметно. Может, напоследок придет в себя?
Браен, взявший на себя функции пилота, аккуратно вводил корабль в нижние слои атмосферы Аргула. В тропопаузе левый двигатель, рядом с которым пришелся удар, закрутивший нас в воронке, засбоил, честно подтверждая легенду напарника о неисправности, поэтому посадка была далека от мягкой.
Выбиралась из истребителя, ощущая себя пресловутым сказочным гусем, которого недодушили, но уже ощипали и засунули в клюв яблоко, отправив запекаться в духовку, из которой тот возьми да и выскочи.
Выходя с посадочной площадки космопрота, мы представляли собой идеалистическую картину молодого семейства: папа со спящим ребенком на руках и мамочка, теснящаяся рядом. Да и было от чего растеряться.
Нет, никто не хватал за локоть, предлагая сыграть в танэкского везунчика или предсказать будущее по линиям руки, хвоста или пигментному рисунку, да и толчеи особой не было, но многообразие толпы превосходило самые смелые ожидания. Вот кеярец со своими хелицерами и сотней фасеточных глаз эмоционально жестикулирует педипальпами, споря с дарайцем, помахивающим чешуйчатым хвостом, на котором гребнем расположены коросты. А прямо под рекламной голографической вывеской ушлый шиплак предлагает всем желающим полакомиться высушенными плазмодиями, развешанными на стрекательных щупальцах продавца, как носки на держателе для полотенец. Привычные глазу люди и иллийцы терялись в этой пестрой, разномастной толпе, в которой я ощущала себя каким-то мутантом.
-Куда пойдем? - голос Браена отвлек от внутренней инспекции ощущений.
Ответить я не успела, потому как Таира завозилась на руках напарника, принимая положение поудобнее, а потом и вовсе распахнула янтарные глазенки.
- Ой, а где это мы? - простейший вопрос заставил впасть в ступор. По всем канонам крохе оставались считанные часы жизни и пробуждение, а тем более порыв непосредственного детского оптимизма в сценарий умирания не входили. Вспомнилась лекция по космобиологии: 'Коркат-излучение - это не гамма лучи, у них другая природа. Они не влияют на процессы митоза клеток и не нарушают структуру ДНК, но способны привести к полной дисфункции органов вследствие изменения первичной структуры белков. Первыми признаками того, что процессы репарации в организме приостановлены излучением - неспособность усваивать пищу, как следствие - тошнота, рвота, потом начинаются зрительные галлюцинации, ну а дальше анабиоз и смерть. Все это в зависимости от дозы облучения длиться от нескольких часов до двух суток'.
'Что-то определенно идет не так. И даже не идет, а летит на третьей космической', как сказала бы одна героиня из нашумевшей в этом сезоне мелодрамы 'Дикарка-нимфоманка в плену у амеб'.
-Так где мы? - повторила малявка, уже окончательно пришедшая в себя и оседлывавшая шею Браена. Таира вертела головой и во всю упивалась возможностью если не покататься, то хотя бы посидеть на человекообразной лошадке, используя его волосы как удила, благо их длина это позволяла. Импровизированный коняшка морщился, но стоически терпел.
- На Аргуле - я радостно потрепала юную наездницу по свисающей с плеча блондина коленке - выше не сумела достать. - Раз уж мы сумели сесть на эту планету, пошли, погуляем по городу, пока одна юная леди рассказывает, что она делала в кабине во время тревоги.
Последнюю фразу попыталась произнести нарочито-серьезно, но то ли воспитательница из меня никудышная, то ли у козявки приобретенный иммунитет к взыскательному тону, но веселого настроения венценосной шелупени это ничуть не омрачило. Оптимизмом Таиры можно было забивать не то что гвозди, шурупы, причем в железобетон.
- Я гуляла по кораблю, - пожала плечам малявка, понукая Браена идти быстрее и радостно болтая ногами - когда началась тряска и все забегали. Ну и испугалась, что меня найдут и воспитательница накажет за очередной побег из-под замка, вот и спряталась в ближайшем звездолете, который был с открытым куполом. - Бесхитростно поведало нам дитя.
Пока пробирались сквозь толпу, Браену надоело, что с него пытаются снять скальп и он отцепил ручонки Таиры от своих косм. Наездница тут же вцепилась в уши, не давая тем самым спустить себя на землю. Плюнув на попытку ссадить это чудо природы (да и вдруг потеряется в многоликой толпе?), Дранго продолжил путь с видом великомученика, восходящего на Голгофу.
Рассудив, что искать ответ на вопрос 'ну и что с мелочью теперь делать?' лучше на сытый желудок, мы отправиться к ближайшему храму чревоугодия, где можно было поесть нормальной человеческой пищи. Вывеска кафешки 'Жуй с нами!' была бы не столь популярна, если бы какие-то умники в первой букве названия не выбили центральную светодиодную палочку, сиротливо свисавшую почти до косяка входа. Поколебавшись перед тем как зайти (все-таки весьма оригинальная реклама заведения), соблазнились пояснением, которое заботливые хозяева повесили под названием 'еда для гурманов со всех уголков вселенной', и решили рискнуть. Глядя на разнообразие меню, глаза разбегались... Разбегались, искали что-то мало-мальски знакомое и вновь сходились у двух строк: либо картон, тушеный до состояния размягченной фанеры (как оказалось впоследствии) и по ошибке гордо именуемый овощным рагу, либо бизнес-ланч. Последнее представляло собой деструктированный брикет, запакованный в полиэтилен. В упаковку через клапан нужно вводить инертный газ, что раздувает пищевой брикет, словно мыльную пену. Остальное было еще менее съедобным, и рискнуть попробовать ризотто по-шиплакски или запеканку по старинным кеярским рецептам, как гласило меню, никто из нас не решился.
В результате сложнейшего гастрономического выбора малявка с Браеном изображали юных натуралистов, надувающих через соломинку жабу. В роли оной выступал пресловутый пищевой брикет. Хотя официантка, виляющая попой и рьяно демонстрирующая Браену настолько смелое декольте, что имела все шансы вывалиться из платья целиком, при нас вскрыла упаковки и таки что-то впрыснула туда из баллончика. Увы, газа оказалось катастрофически мало. Мелкая с Браеном пытались это исправить, призвав на помощь всю силу легких. Неудачно. Их обед пока имел агрегатное состояние, напоминавшее по мягкости кусок арматуры, а не запечённого с овощами цыпленка, как гласила упаковка. Я же воинственно пыталась напасть на рагу. Рагу вело стратегическое отступление и подло дезертировало в противоположенный конец тарелки каждый раз, как я пыталась хоть что-то насадить на вилку. Утешало лишь одно - отравиться таким деликатесом сложно, поскольку на выходе из организма (как я подозреваю) он будет точно таким же, как и на входе. Видя мои попытки победить партизанский отряд даже на вид несъедобных овощей, Браен ехидно заметил: 'Попробуй руками, может хоть так сумеешь поймать' и сам, плюнув на процесс надувательства, подал пример, рукой ухватив брикет и вгрызшись в него зубами. Зря: челюсти блондинчика намертво застряли в этюде молекулярной кухни, да так, что производители кляпов обзавидуются - ни выплюнуть, ни руками вытащить обед, не уступающий в прочности подметкам армейских ботинок, было нельзя.
Малявка, видя превосходство еды над человеческим интеллектом, благоразумно предпочла отодвинуть свою порцию подальше и насытиться пищей духовной, если уж телесная оказалась столь строптивой и вовсю потешалась над нами. Я стоически пыталась сохранить серьезное выражение лица, как будто именно так и положено есть деструктированного цыпленка, но потом не удержалась и присоединилась к малявке.
- Не жбольнжто и жотелось - освободив из захвата брикета челюсти, прокомментировал Браен.
Больше не рискнув дегустировать кулинарные шедевры, все дружно уставились на кофе, ожидая, кто первым рискнет приступить к более близкому знакомству с сим напитком. Браен оказался самым смелым и, отхлебнув глоток, с видом знатока и гурмана причмокнул.
-А вот кофе здесь весьма вкусный - его улыбка блаженствующего чеширского кота обещала неземное блаженство, что настораживало еще больше, чем отдающая керосином чашка бурды перед носом. Таира внимательно переводила взгляд с меня на блондина и озорно улыбалась, не спеша, впрочем, поддаваться на провокацию.
Узнать, насколько Браен был далек от истины, рекламируя сомнительный напиток, не удалось. К нашему столику плавной выверенной походкой приближалась официантка с запотевшей кружкой чего-то пенного и соблазнительного. Распущенные золотистые волосы, слегка откинутые назад, чтобы не загораживать аппетитные прелети красотки, длинные ноги загара а-ля курочка во фритюре и мини-юбка, из-под которой торчал миленький хвостик с игривой кисточкой на конце, заставили все мужское и гермафродитное население кафешки неотрывно глазеть на сию нимфу общепита, причем большая часть взглядов была устремлена в район декольте. Справедливости ради стоит заметить, что пиво и грудь весьма гармонично дополняли друг-друга).
Поставив свою ношу на наш столик, блондинка с придыханием произнесла:
- За счет заведения - и, стрельнув глазками на Браена, - ловко подсунула под кружку салфетку с кодом вызова своего (как я полагаю) интерфона.
Браен милостиво улыбнулся, прошептал что-то на ушко миловидной крошке, после чего та удалилась так же величественно, как и пришла, лишь кончик хвоста подрагивал, выдавая возбуждение.
Я усмехнулась. Кое-кого даже пирокамера не исправит.
Мы с мелкой напоминали двух мышей, дующихся на крупу, в роли которой выступал напарник, вольготно попивающий пенный напиток. Причем больше всего меня задело то, что блондину-то пиво принесли, а мы вынуждены сидеть некормлены-непоены при полных тарелках. Малявку же, похоже, насупиться заставила красотка - Таира прямо-таки прожигала ее затылок своим взглядом, тоже мне, ревнивица нашлась.
Закончив с хмельным напитком, Дранго на диво несолидно и воровато оглянулся. Удостоверившись, что на него не обращают внимания, быстро взял салфетку, сложив ее замысловатым образом.
-Ну что, пойдем? - преувеличенно бодро заявил он.
Мы поднялись со своих мест. Уже на выходе я краем глаза заметила, как напарник ловким движением руки закинул в стоявший у двери утилизатор салфеточное оригами.
- А зачем ты тогда поощрил порыв этой официантки? - укоризненно произнесла я. Все же любопытство у всех дочерей Евы - вещь неискоренимая.
- Ну, не пропадать же хорошему пиву - дурашливо ответил напарник, но увидев мой недовольный взгляд, посерьезнел. - Ты про записку? Не люблю, когда так откровенно себя предлагают.
И уже совсем тихо, так чтобы малявка не услышала добавил:
- В последнюю ночь хочется привести хотя бы мысли в порядок и подготовиться к неизбежному, а не дегустировать то, что попробовали уже многие до меня, напоминая обдолбанного кролика.
Хм, мне казалось, что такие, как Браен, мечтают переселиться на тот свет с бокалом вина в руках, окруженные ветреными красавицами и лихими друзьями. Ан нет. Воистину непостижима мужская логика!
От раздумий отвлекла малявка, до этого топавшая своими ножками. Она неожиданно остановилась и, скорчив печальную мордашку (хитрюга, я то заметила, как озорно блестели ее глаза, пока напарник смотрел в другую сторону), попросила ее поносить на руках, дескать ножки устали. Блондин, проявив удивительную для него покладистость, взял мелкую интриганку.
- Если поесть нам не удалось, может, с отдыхом нам повезет чуть больше? - рацпредложение напарника мы с Таирой восприняли с энтузиазмом.
Пока плутали по городским улочкам, пришла к выводу, что отсталые планеты кислородного типа нравятся мне больше той же Земли. Здесь редко встретишь даже двухзначные подземные уровни (а зачем ютиться, место-то полно и над землей). Да и такого смога, что бескислородной маски в жаркий летний день нельзя выйти из дома в приземном слое нет. А вечернее небо? Здесь оно слегка окрашенно в инфернальные тона, можно любоваться закатом не с пятисотого этажа, а стоя на асфальте. Хотя и недостатки тоже имелись - основной из которых - право сильнейшего, оно же зачастую и единственный закон.
Браен, несший приснувшую Таиру, тоже был задумчив и молчалив.
Наконец мы нашли то, что устроило бы всех. Самым щепетильным оказался блондин, а не малявка, как я ожидала. То ему не нравилось, что стены в комнате элитного цвета (первой детской неожиданности), то отсутствие окон (хотя голограммы по мне были даже лучше мажорного вида на бетонную стену противоположенной многоэтажки), то сам хозяин (и чем ему педипальп не угодил, подумаешь вываливаются из него иногда сочленения, так он же поднимает и вставляет на место, не валяются лишние нигде). В итоге под хвалебные речи одного из владельцев мы все же выбрали себе ночлег. Выглядело это примерно так:
- Я имею кое-что сказать. Эта не комната - эта конфетка! - перед напарником, хозяин заливается соловьём, причмокивая три пальца и в экспрессивном жесте разводя их.
- Просто леденец - все зубы обломаешь! - шипит мне на ухо Браен.
- Шо Вы такое говорите! - не унимается этот рекламщик - посмотрите, какая шикарная вентиляция
Я смотрю не на пластиковый бок кондиционера, который так нахваливает хозяин, а на два ряда дырочек над гардиной в стиле а-ля плазмомет-Каlаshnikоff. Мда, вентиляция точно работает, из нее даже сейчас слегка сквозит.
На последнюю фразу этого горе-метрдотеля: 'Вы здесь будете просто счастливы!' язык так и чесался добавить '... как и все идиоты' и я уже ждала коронной фразы блондина 'мы пожалуй пойдем!', как Браен неожиданно выдал усталое:
-Ладно, мы переночуем здесь.
Утром следующего дня, наступившим раньше привычного, (в противовес привычным двадцатичетырехчасовых суткам Аргул совершал полный оборот за 20 часов) я почувствовала все прелести коркат-загара. Взглянув на себя в зеркало, поняла, что именно так должна, наверно, выглядеть смерть. Бледное лицо с синим отливом, в глазах мудрость и печаль, рот скривился от головной боли. Мда, прям фотомодель (... в журнал для панков, под заголовком: "Отгадайте, что это за хренотень тут нарисована?"). А еще это не запланированное лечебное голодание - есть, мягко говоря, ничего не хочется.
Порылась в аптечке экстренной помощи, предупредительно захваченной Браеном с корабля. Негусто: спреевый антисептик, шина, тановый зажим, пара стерильных повязок, шприц с заморозкой, ага, вот и обезболивающее! Выпила таблетку и только после этого взглянула на инструкцию. Производитель сообщал, что побочные действия незначительные: всего лишь головная боль, головокружение, тошнота. Интересно, и какой смысл тогда в таблетке? Полежала немного. Напарник с мелкой пока спят, вид у них тоже не ахти.
Когда полегчало, решила немного проветриться, потому как процесс умирания вроде как откладывался на неопределенный срок.
Вернулась в нашу скромную обитель уже после обеда, заметно приободрившаяся и посвежевшая. Ничто так не поднимает настроение, как поход по магазинам, жаль лишь, что большую часть лавчонок, гордо именуемых бутиками (а на деле оказавшихся откутюриеными сельпо) пришлось посетить с экскурсионной целью по причине несоответствия цены и моей платежеспособности. Итогом похода стала покупка вполне удобной пары джинсов, футболок и кроссовок для себя и напарника, чтобы не выделяться в толпе нашивками Союза.
Радостный смех через допотопную дверь, которая открывалась не сенсорно и даже не на гидравлике, а простым толчком руки вперед, оповестил, что у оставленной мной парочки все в порядке.
Отдала обновку Браену. Он с сомнением повертел одежку в реках, покривился (ну да, не брендовые, зато хотя бы на человека, а не на шиплака сшитые) и все-таки примерил. Покупая по принципу 'велико -не мало' я чуть перестаралась и джинсы слегка болтались на напарнике, оставляя место для аэрации. Зато футболка пришлась в пору.
- Какие планы? Осведомилась я после дефиле блондинистого привереды.
- Я просмотрел сводки событий. Есть две новости. Начну с хорошей. 'Элколай' удалось отбить - вовремя прилетела подмога. Плохая - нас считают погибшими и, следовательно, уже удалили из базы данных. А это значит, что только на таких вот Аргулах, где идентификационные чипы спрашивают в последнюю очередь, можно ничего не опасаться. На той же Вилерне нас мигом бы арестовали за поддельные документы, еще и военного образца.
Даже малышка после такого известия слегка взгрустнула, секунд эдак на тридцать.
- И что будем делать?
- Я уже отправил запрос на восстановление данных, но бюрократия Союза, сама знаешь - притча во языцех. Да и малышку надо вернуть маме. - И тут малявка выдала:
- Не хочу к маме! Не хочу на Танэкт! Лучше умереть! - и, хлопнув дверью, выбежала из комнаты.
- Она даже не подозревает, как ее желание недалеко от действительности - прошептал опешивший от такого поворота событий Браен.
Я вертела на запястье интерфон и размышляла. С малышкой понятно. Танэкт для нее - тюрьма за тысячи световых лет от дома, а отношения в венценосной семейке, похоже, не теплее арктической зимы. Но как бы я не сочувствовала Таире, вечно мы на Аргуле быть не можем, и если доза излучения чудом оказалось меньше летальной (во что мне искренне хотелось верить), то вскоре придётся передать ее матери. А пока...
- Ты знаешь, где находиться серверный банк ОБДИНа? - я резко сменила тему разговора
- Нет, но могу поискать. Зачем тебе?
- Поищи, пожалуйста - вместо ответа попросила я и вышла из комнаты догонять Таиру.

Глава 6
Бониты с большой дороги