20 мая 1923 года.
   Российская империя, Москва, Пушкарёв переулок, игорный клуб "Фортуна".
   - Карту? - Банкующий - невысокий толстый мужчина в хорошо сшитом костюме из английской шерсти светло-серого цвета, расстёгнутой серой шёлковой косоворотке, модных жёлтых штиблетах и узких брюках - дудочках со штрипками, приглашающе провёл острым краем ухоженного ногтя большого пальца по боковине колоды.
   - Пожалуй. - Николай пьяно улыбнулся и покрепче обнял сидевшую рядом девицу - институтку с нездоровым румянцем на щеках и дешёвой стеклянной бижутерией на шее. Девица в ответ довольно охнула и ещё теснее приникла ватной грудью к плечу клиента. "Лох на взлёте" которого просил "обиходить" Пономарь, уже лишился половины содержания бумажника, но это было вовсе не половиной дела. В ход ещё не пошли долговые расписки, украшения жены и фамильное серебро, а Пономарь изображавший сегодня приказчика невысокого пошиба, собирался выдоить залётного господина до самого донышка.
   Лоха подцепили в заведении Мадам Жози, что на Сретенке, и после недолгих уговоров привезли в трактир Чайка, где для начала угостили водкой заряженной кокаином, и вот теперь притащили сюда - в игорные залы "Фортуна" что располагались в трёхэтажном особняке в Пушкарёвом переулке.
   "Фортуна" была местом солидным. Тут играли и полицейские чины, и крупные промышленники, и вообще весь полувысший свет. Попасть сюда без рекомендации было тяжело, но дело того стоило. У Прокопа Игнатьича Сухорукова что держал заведение была даже пара стряпчих готовых правильно оформить дарственную или залоговую бумагу, чтобы после, в суде, не возникло никаких проблем. Ну а драчливому клиенту быстро вправят мозги людишки Кистеня, что получал особую плату за помощь в таких вот делах.
   Рядом за соседним столом трудились каталы Петра Ковалькова - носившего погоняло Коваль, обчищавших в этот раз залётного сибирского купчишку. Но Коваль был мелким жуликом, а Пономарь ходил под самим Михаилом Хвостовым - Михой Аптекарем, и был "козырным".
   Свой высокий статус Пономарь оправдывал, раздевая до исподнего представителей служилой аристократии, и купцов из "Золотой Тысячи". Работал артистично, с выдумкой, и ещё ни разу не был пойман на шулерстве, так как манипулировал картами с поистине дьявольской ловкостью и скоростью, посвящая занятиям по два часа в день.
   Пономарь сдал лоху вальта, чтобы у того стало двадцать, и начал сдавать себе. Но стоило ему подать туза из кармашка в рукаве в левую ладонь, как руку пронзила такая адова боль что на глазах, выступили слёзы. Проморгавшись, он увидел, что кисть руки с наполовину выехавшим тузом пришпилил к зелёному сукну тонкий и длинный нож, с простой металлической рукояткой.
   - Господа! - Николай встал, смахнув с соседнего стула девицу, и жестом подозвал к себе охранника. Прошу вас засвидетельствовать шулерство. - А когда Копыто, игравший по левую руку дёрнулся к руке Пономаря пытаясь скрыть улики, откуда-то словно из воздуха появился воронёный Люггер и заглянул прямо в глаза жулику, от чего тот сразу откинулся назад, не пытаясь дёргаться.
   Для этой операции Николай Белоусов полностью сменил внешность и сейчас был скорее похож на отставного майора, пропивавшего нежданное наследство. Вислый и чуть сизый нос, глаза, отдающие красным, словно от бессонных ночей, едва заметная седина, и неестественная бледность лица, вкупе с усами, бородкой и расширителями носа, делала боярича неузнаваемым, что уже пригодилось, так как на пути к каталам, его захотела пощипать залётная банда, которую пришлось поделить на ноль, чему были нежданные свидетели. Теперь, когда главный фигурант дела был взят на "горячем" оставалось совсем немного. Получить от него деньги, документы ну и всё то, что тот пожелает отдать, чтобы умереть тихо и спокойно.
  
   - Прокоп Игнатьич! В кабинет хозяина игрового салона вбежал распорядитель "Орехового зала" - Пономаря на карте взяли!
   - Допрыгался снягол... - С мрачным удовольствием констатировал Сухоруков. - Как взяли?
   - Дык, энтот, что играл с ним, руку Пономаря как мышь пришпилил. Вместе с тузом, на рукаве. Я там Данилу и Степана оставил, а сам к вам.
   Когда Сухоруков, одетый во фрак, вошёл в гостиную, лощёный и солидный Пономарь уже не ругался, грозя всеми карами, а превратился в съёжившегося мужичка, с больными глазами. Он скулил от боли, не пытаясь высвободить руку из стального капкана глядя в одну точку.
   Прокоп Игнатьевич лишь мельком глянул на стол, залитый кровью, и на торчащую краем из-под обшлага пиджака карту, и посмотрел на соперника Пономаря.
   Дело Сухорукова всегда балансировало между интересов криминальных авторитетов, сыскной полиции и крупных игроков, а посему и тех, и других, и третьих, он узнавал мгновенно. Не по лицу, и не по одежде. Даже в гриме и под париками, их выдавал способ двигаться и спокойный твёрдый взгляд людей, уверенных в своей правоте. Ну и некоторая отчаянность конечно. Ибо спокойные и тихие по таким заведениям не шлялись.
   Но этого господина в маленьком "немецком" пенсне, аккуратных усиках и скромном, но хорошо сшитом костюме - визитке, он не смог отнести к той или иной категории. Легкая небрежность в костюме, что отличала людей обеспеченных, некоторая бледность лица, чуть вытянутый вислый нос любителя вина, усы, с едва заметными искорками ранней седины, и бородка, скрывавшая форму челюсти, ничего толком не могли сказать о посетителе. Но вот то, что был тот совершенно спокоен, и уверен, говорило о нём лучше всякого паспорта.
   Даже пистолет тот держал расслабленно, опустив вниз, но всякому было ясно, что при малейшей угрозе, его длинный двенадцатипатронный магазин опустеет в момент, наделав много маленьких и очень неприятных дырочек. И то, что господин был не из простых, тоже было ясно. Заметить выскальзывающую карту, вынуть кинжал, да воткнуть его так шустро, что ловкач Пономарь не успел и глазом моргнуть... Это задачка не для рядового филера. Да и не для оперативника шестой управы, что гонялась за бандитами. А вот в Тайной канцелярии и не такие люди водятся.
   - Господин...
   - Никольский, Пётр Евгеньевич. - Мужчина учтиво поклонился. - Делопроизводитель архивного Управления железных дорог.
   "А выправка-то у вас, Пётр Евгеньевич, или как вас там, вполне военная. Не менее чем майором вы в вашем управлении числитесь" - Прокоп Игнатьич усмехнулся про себя, но внешне лишь поклонился в ответ и представился.
   - Дворянин Прокоп Игнатьевич Сухоруков - владелец сего заведения.
   - Прокоп Игнатьич, а что у вас обычно делают с шулерами?
   - Тут от вас всё зависит. - Хозяин салона качнул седой головой. - Хотите в полицию сдадим, хотите виру стребуйте. А может ещё чего... Но у меня в заведении ему больше не играть.
   Никольский изобразил нечто среднее между поклоном и кивком.
   - Тогда, если вы позволите, я оставлю его людей на ваше попечение, а сам проедусь с господином Пономарём для приятной беседы. - Николай склонился над каталой и приподнял его подбородок стволом пистолета чтобы заглянуть в глаза. - Вы ведь не откажете мне в столь ничтожном пустяке?
  
   Российская империя, Москва,
   Княгиня Бельская не спала. Не спала уже пятый день, с тех пор когда её сын - великовозрастный балбес капитан Константин Бельский, командир роты гвардейского бронеходного полка принёс крайне неприятную весть о своём фантастическом проигрыше, заложив распиской половину состояния всего рода, что составляло не много ни мало полновесные сто миллионов золотых рублей. И там, в этом деле, всё было против них. И заверенные юристами расписки, и даже статус заведения, числившегося вполне приличным. Конечно можно было и не платить, но тогда на всём роду легло бы несмываемое пятно позора, что в свою очередь ставило жирный крест на карьере её внука. А род Бельских, после смерти Сергея Дмитриевича, служившего до отставки губернатором Калужской губернии, захирел, и начал быстро терять влияние при дворе.
   И всё бы кончилось натуральной катастрофой, но нужные люди шепнули к кому можно обратиться и вот уже довольно известный в свете, боярич Белоусов, дал своё слово, что разберётся со всеми проблемами.
   Да, репутация у Белоусова - младшего была довольно мрачной. И даже не важно сколько там покойников ему приписывают. В конце концов за любым командиром полка кладбище куда как больше. Но вот его прямое участие в низвержении брата императора, это было очень серьёзно. Это означало что боярич вхож в самый высший свет, что косвенно подтверждалось интересом к нему дочери императора - цесаревны Любавы, и покровительством самого князя Долгорукого.
   Так что было ещё непонятно, что именно потребует боярич за свою помощь, но Людмила Игоревна Бельская точно знала, что хуже не будет. В конце концов молодой Белоусов - человек чести, а значит ей не придётся идти против законов света, отрабатывая сей долг.
   - Здеся матушка! - Заполошно вбежавшая в малую гостиную пожилая служанка, быстро поклонилась и выпрямилась, преданно глядя на хозяйку. - Како вы и сказывали, токма явиться господин Белоусов, и значит сразу же вас кликать...
   - Спасибо Анфиса. - Княгиня кивнула, и встав в кушетки посмотрелась в ростовое зеркало на стене проверяя как сидит платье и не сбилась ли косметика на вполне ещё моложавом лице, когда-то первой московской красавицы. - Проводи гостя в большую гостиную, да вели чай нести.
   - Уже матушка - голубушка. - Служанка истово закивала головой. - Уже велела, как тока завидела его ахтомобиль. А то, как же. Приметная такая коляска-то. Большая, белая, да герб такой. С кораблём да с пистолями... А сам-то красавчик писанный, словно с картинки. Такого враз не забудешь...
   Покрутившись у зеркала, княгиня вдруг поймала себя на мысли, что хочет выглядеть привлекательно для этого молодого льва. "Вот ведь. Пятый десяток уже, а всё туда же." Она усмехнулась и подмигнув своему отражению решительно пошла вперёд, распахивая двустворчатые двери перед собой, словно раздвигая льдины.
   - Николай Александрович. Сердечно рада вас видеть, у себя в гостях. - Княгиня радушно улыбнулась и подойдя ближе подала руку для поцелуя. - Сейчас принесут чаю, но может, приказать подать завтрак или чего посущественнее? Я вижу на вашем лице следы бессонной ночи...
   - Рад нашей новой встрече, княгиня. - Белоусов коротко, на военный манер поклонился, и легко коснувшись губами протянутой руки, твёрдо посмотрел в глаза Горчаковой. - Но если позволите я сразу о самом важном. Спешу сообщить, что происшествие так огорчившее ваше сиятельство, благополучно разрешено. Я привёз долговые расписки и деньги что проиграл ваш сын. К сожалению, человек, ставший причиной вашего расстройства, никак не сможет принести вам извинения лично, но могу вас твёрдо заверить, что перед смертью он горячо раскаивался и просил, замолвить за него словечко перед господом нашим и перед вами.
   Николай протянул большой конверт из коричневой бумаги, в котором когда-то находилась корреспонденция, а ныне лежали так важные для княгини закладные.
   Не говоря ни слова, Бельская раскрыла конверт, и достав расписки стала просматривать их.
   - Да, здесь всё. - Она успокоено вздохнула, и сразу же начала ожесточённо рвать бумаги в мелкие клочья, разбрасывая обрывки по ковру. И только когда рвать было нечего, она с трудом подняла взгляд и посмотрела в глаза Николаю. - Могу ли я чем-то отблагодарить за помощь? - Княгиня внимательно следила за малейшими реакциями боярича, но лицо молодого человека было задумчиво словно тот решал какую-то важную задачу.
   Николай, помолчав какое-то время и видимо прияв решение с улыбкой кивнул.
   - Можете. Глубоко раскаиваясь в содеянном, Леонид Пантелеев, носивший кличку Пономарь, передал мне другие расписки и письма, разных людей, служившие ему основанием для шантажа, угроз и вымогательства. Я не могу передать этот архив полиции, так как не вполне доверяю их умению хранить секреты, но вручаю вам, с тем, чтобы это всё вернулось владельцам, так как вы, как никто иной знаете наше общество и сможете доставить бумаги по назначению без лишнего шума. - Николай поднял с ковра саквояж внушительных размеров. - Здесь всё, что было в кабинете и сейфе этого мерзавца.
   Княжна замерла, не решаясь взять чемодан в руки.
   То, что предлагал ей боярич, было удивительно и почти невозможно. Власть над светом. Тысячи тайн, за которые его будут в прямом смысле носить на руках, ибо убить не посмеют. И вот всё это богатство он отдавал ей?
   Горчакова посмотрела в глаза Белоусова ища там ответ, и вдруг с острой ясностью поняла, что ему не нужна была эта власть. Как и не нужен весь свет, половину которого составляли люди пустые и никчёмные. Боярич родом из другого мира. Мира, который пахнет порохом и сталью, и не будет размениваться на мирок мягких подушек и восточных ароматов.
   Княгиня порывисто вздохнула и кивнула.
   - Я сделаю всё как нужно, боярич. - Княжна, приложив правую руку к груди поклонилась Белоусову в пояс. - Можете быть уверены, что я разрешу всё наилучшим образом.
  
   Николай, приехав домой и содрав одежду с наслаждением вымылся в огромной медной ванной, и уже почти спящий вполз на кровать, чтобы уже через пятнадцать секунд спать сном праведника.
   Эпопея с расписками и шантажом одной из самых родовитых семей России, продлилась всего пять суток, но стоила ему больших нервов.
   Но куда больших нервов стоила эта пятидневная эскапада чинам московского уголовного сыска. Кровавый след неизвестного, прошёл через весь город, но кроме догадок и подозрений на руках ничего не было. Ни улик, ни следов, ничего. Даже когда объявился Лёнька Пантелеев, уехавший с неизвестным игроком, он был вполне жив и здоров, правда недолго. Ибо объявился он на пролёте Бородинского моста, с которого и сиганул в воду. Спасти его разумеется не удалось, да и не старались особо полицейские чины, так как всей Москве, Пономарь был знаком как первейшая мразь.
   В итоге, посовещавшись полицейские полковники всё устроили так, словно это была схватка двух враждующих ватаг, за портовые склады, и дело благополучно закрыли.
   Но кроме переполоха в полицейских кругах, случилось немалое смятение и брожение в умах столичных блатных, и в течении пары недель достигло такого уровня, что собранная делегация из авторитетнейших воров пошла на поклон к самому Евно Азефу, носившему кличку Калита - знаменитому московскому вору уже не промышлявшему, но тем не менее сохранившему почётную должность верховного арбитра промеж всей блатной шушеры столицы.
   Естественно и про шум, и про кровавую баню, что устроил каталам неизвестный гражданин, Калита знал. То чем занимался Пономарь, было не его инициативой шулера, а верхушкой тщательно разработанного дела, когда бумаги, записки, письма и прочий мусор, что обычно выкидывают в ведро, не попадали на помойку, а вынимались подкупленными слугами, и за вознаграждение передавались для последующего шантажа.
   И как человек, вхожий пусть и не в светское общество, но в общество полусвета и корпорацию московских слуг, Азеф имел довольно полную информацию о происшествии. Знал и пока не мог понять, что это вообще такое было. Самодеятельность излишне резвого волкодава, или новая политика государства? Опытный и отлично обученный специалист ворвался в уголовный мир Москвы, и разрушив начисто давно налаженное дело, исчез, оставив после себя трупы. Это во многом нарушало сложившиеся правила, и вот этот момент следовало срочно прояснить.
   И кто это мог сделать лучше, чем самый главный борец с преступностью, полковник Джугашвили которого за неуступчивый и жёсткий характер прозвали Сталиным.
   Полковник выслушал все вопросы, доводы и угрозы Калиты, спокойно набивая трубку табаком, и только раскурив её внимательно посмотрел на собеседника.
   - Я тебе одну историю расскажу, да. Ты поймёшь. Кот у меня жил, когда я служил в Эривани. Не знаю с кем его мама согрешила, но здоровый был как рысь. С пуд весом, не меньше. Я его маленьким взял ещё в Тифлисе, а с годами он вырос, заматерел, и вот веришь, собак гонял. А собаки на Кавказе серьёзные. Там дармоеда никто держать не будет. Каждый первый с кинжалом каждый второй с ружьём. Так вот когда мой Качахи шёл на охоту, мыши не разбегались. Птицы сидели спокойно и занимались своими делами, а вот крысы, забивались в самые глубокие норы. Ну и собаки, да. Не одну было на улицу не выгнать.
   Вот ты мне сейчас говоришь, что вы откроете охоту на этого человека. И скажу тебе больше. Вы может даже и убьёте его, как крысы загрызли моего Качахи. Только перед смертью он убил крысиного короля, и больше полусотни отборных крыс- бойцов. А потом началось вот что. - Полковник наклонился над столом, так, чтобы сблизится с Калитой, и улыбнулся.
   - Как он помер, крыс стали убивать везде. И даже те коты, которые раньше не трогали пробегающих мимо цыплят, стали охотиться на них. Стаями по пятнадцать - двадцать котов, забирались в амбары и склады, и резали всех серых. Сколько тогда кошачьего племени погибло, никто не знает. Но в Тифлисе до сих пор крыс не найти. Нет больше крыс в Тифлисе. Одни мыши остались.
   Так и здесь будет. Возможно вы его достанете. Возможно. Но вот после этого начнётся резня. Тайная канцелярия, которой сейчас не до вас, и особотдельские, которые о вашем существовании и не знают вовсе, начнут вас отстреливать словно крыс. И судейские, что сейчас стыдливо прячут глаза и берут ваши кровавые червонцы, будут соревноваться между собой, кто выпишет больший срок на каторгу, и кто больше отправит в Якутскую тюрьму. И казаки, что в охране по всей Москве, поменяют каучуковые пули на свинец. Ну и батюшка его. Это настоящий матёрый убийца. Я даже не знаю к какой породе его отнести. Говорят, одним ударом кулака убил матёрого волкодава. И думаю, что если он начнёт мстить вашему племени, то в Москве очень скоро будет так спокойно, как не было даже в те года, когда города здесь не было. Совсем спокойно станет.
   Так что я тебе совет дам. Я дам совет, а ты уже сам решай слушать тебе его, или нет.
   Вот так карта легла. Не будет даже той худой вольницы, что была раньше. И не пытайтесь с ним договориться. Не пытайтесь его купить, или запугать. Просто примите, как явление природы. Научитесь лучше прятаться, не переступайте определённых границ, и конечно же будьте готовы всё бросить и бежать на край света...
  
   А ещё Евно Азеф посетил небольшой, но уютный трактир Бельского, который никто не называл иначе чем "Белочка", придя на встречу с человеком в воровских делах не замазанным и вообще не числившимся ни в каких раскладах. И лишь единицы знали, что слово этого человека решало в Москве если не всё, то очень многое, для теневого мира столицы.
   Лавр Феоктистович Липницкий, официально занимал место директора - распорядителя Волжско-Камского коммерческого банка что само по себе было очень даже недурно. Но кроме этого он был главным связующим звеном между уголовным миром Европы и России, а также был в курсе всех подводных течений высшего света. Ну и последнее по списку, но не по значению, Лавр Липницкий держал в своём банке состояния почти всех крупнейших банд и криминальных сообществ России, отмывая для них кровавые деньги и вкладывая в легальные предприятия.
   Нет, никто не называл почтеннейшего Лавра Феоктистовича, почтенного главу семейства, и почётного члена общества садоводов Москвы, главным вором столицы. Но по факту, он именно таковым и являлся, замыкая на себе многие нити различных тайных дел Москвы.
   Внимательно выслушав своего визави Лавр Липницкий задумался, глядя куда-то вдаль, а Калита, знавший за "Папой" эту привычку, сидел молча и даже замер, чтобы не потревожить размышления хозяина.
   - Так говоришь, ни полицейские чины, ни тайники ничего не сказали? - Задумчиво произнёс Лавр. - А ведь это плохой знак, Азефушка. Ну очень плохой. Смотри что получается. Пономарь зацепил этого князька, неделю назад. Пятого октября. А через пять суток, он уже стоял на краю Бородинского моста, чтобы свести счёты с жизнью. Тело кстати нашли?
   - Нашли Лавр Феоктистович. - Калита кивнул. - Он это. Никаких сомнений.
   - Вот. - Папа, поднял указующий перст. - А за князем числился должок в сумму... - Сколько там проиграл этот деятель?
   - Да почитай всё и проиграл. - Калита вздохнул. - Со всеми деньгами и расписками сто десять миллионов рублей.
   - И сразу же появляется некто, вычищающий Пономаря до самого донышка, так что тот предпочёл сам бросится в реку, не дожидаясь наших расспросов. И на что это похоже? - Лавр повернулся к собеседнику. - А похоже это на то, что нам просто и без затей указали наше место.
   - У параши... - Буркнул вор.
   - Не у параши, но где-то рядом. - Лавр Феоктистович негромко рассмеялся, и снял с полноватого лица очки в простой серебряной оправе и сложив дужки убрал их в нагрудный карман. - Но ведь зарвались, скажи по чести. Зарвались и полезли куда не след. Вот и получили по носу. А ведь мы живы только до тех пор, пока своим существованием не беспокоим власть имущих. И пока к нам пришёл в гости тот, кто был заинтересован в решении лишь вот этой конкретной проблемы - закладные расписки князя Бельского. А если бы прислали парочку палачей? А если бы не парочку? - Липницкий вновь рассмеялся и стал неторопливо лакомиться заливной стерлядью. - Ну, не стоит так переживать мой друг. Не стоит. Просто ещё одно усложнение в нашей работе. Но мы же ничего не забываем, да? - и в этот момент из-под маски уважаемого отца семейства и садовода-любителя выглянул настоящий матёрый волк. - Не забываем, и при случае напомним. А случай будет скоро. - Ночной хозяин Москвы, усмехнулся. - очень скоро.
  
   Единственным кто вычислил участие Николая в "решении вопроса" с закладными князя Бельского, был отлично его знающий князь Голицын. Попеняв на излишнюю жёсткость, он внимательно посмотрел на офицера, словно задумавшись встал, и прошёлся по кабинету.
   - Людмила Игоревна, весьма настойчиво расспрашивала меня о вас, но я можно сказать не сдался, и теперь в свете есть как минимум ещё один человек страдающий вопросом о том, как отблагодарить одного строптивого боярича. И вот ведь незадача-то! - Князь рассмеялся. Жениться вы не хотите категорически, борзой охотой и жеребцами не увлекаетесь, к деньгам относительно равнодушны. Даже в театр ходите исключительно для того, чтобы посмотреть спектакль... Так что ваши доброжелатели себе уже голову сломали, как вас отблагодарить.
   - Ну, княжна Горчакова, понятно. - Николай пожал плечами. А ещё кто?
   - А найденная вашими трудами Анечка Проскурина - дочка почтеннейшего Владимира Львовича Проскурина? Тоже вот не знают, чем вас отблагодарить. Или князь Курбский. Про старинную саблю казацкую я знаю, но вы спасли не только княжича Курбского, но и честь семьи, вскрыв это дело с британскими шпионами. Теперь княжич - жертва обстоятельств, а никак не молодой оболтус, что в свете имеет весьма немалое значение. Так что и у него перед вами должок. И это, не считая долга перед вами у царствующей династии. Эдак скоро вся Москва перед вами в долгу ходить будет.
   - Да я как-то и не знаю... - Николай задумался, подперев гладко бритый подбородок рукой. - Не за наградами же я лезу каждый раз по помойкам?
   - Я думаю, вам нужно придумать себе что-то такое, что с одной стороны было бы вам приятно, а с другой помогало людям достойно ответить на вашу помощь. - Князь присел в кресло, напротив. - Может быть коллекция оружия, или заведите собственный музей древностей. И не рублёвых пистолетов, что вы насобирали в своём кабинете и библиотеке, а нечто действительно ценное, ну вот хоть к примеру коллекцию фарфора. Благородно и вполне достойно по цене. А после, передадите дар в музей там или ещё куда. Ну а не захотите - завещаете детям, как семейное собрание. Тоже вполне светский поступок. Понимаете, нельзя держать в должниках пол-Москвы. К вам просто перестанут обращаться, раз невозможно рассчитаться по долгам.
   - Ясно. - Николай вздохнул. - Тогда, пожалуй, начну собирать белое оружие. У меня его уже достаточно для небольшой коллекции.
   - Вот и славно. - Князь одобрительно кивнул. - Но я не для этого нарушил ваши планы. - Голицын подошёл к столу, и взял в руки толстую сафьяновую папку, с золотым вензелем, и гербом рода Голицыных. Раскрыв достал большой конверт алого цвета, и перевернув вверх печатями, протянул Николаю. - И в связи со всем вышесказанным, Владимир Львович Проскурин, чью дочь вы столь быстро нашли и вернули в отчий дом, обратился ко мне с просьбой поспособствовать тому, чтобы вы приняли в дар от рода Поскуриных - Гореловых, земельное владение в шестьсот пятьдесят десятин что располагаются близ деревни Кузьминки.
   - Но помилуйте, Ефим Петрович, зачем мне земля, да ещё так много. Шестьсот пятьдесят десятин это же больше девяти квадратных километров!
   - Ну что вы так всполошились? - Голицын покачал головой. Ну земля, ну неплохой такой кусок, а учитывая, что столица непрерывно растёт, то цена этой земли будет только возрастать. - Князь, закрыл папку. - В конце концов, построите там усадьбу, или вообще устроите трассу для гонок. Но отказываться никак нельзя. Николай Александрович, тут дело политическое, и весьма непростое. Сим даром, Владимир Львович Проскурин, не только сообщает всему обществу что весьма ценит оказанную вам услугу, но и таким вот образом показывает фигу, коллегии внутренних дел, которые давно уже, и крайне настойчиво просили продать им эту землю для устройства на ней учебных полей полицейской академии. Ясно, что такое дело как учебное заведение коллегии внудел, без земли не останется, но тут светское общество как бы даёт сигнал обществу чиновному, что может обойтись и без его помощи.
   - И ссорят меня с полицией... ворчливо добавил Николай.
   - А, пустое. - Князь взмахнул рукой. - Умный всё поймёт, а на мнение дураков можете наплевать. Так что берите и владейте.
  
   В несколько растрёпанных чувствах, Николай приехал домой, и кухарка остро чувствовавшая настроение хозяина, сразу кинулась потчевать его вкуснейшими пирогами, так что уже через час, боярич отвалился от стола, во вполне благодушном настроении, и уже собирался спуститься в подвал прихватив пару коробок патронов, как в столовую, распахнув двери настежь, влетела Лиза - одна из горничных которых потихоньку вытаскивала из родной деревни его кухарка и пристраивала служанками в богатые дома. Но к слову сказать, девицы были на редкость хороши собой, и несмотря на стройные фигуры, имели приятные взгляду округлости.
   - Господин боярич, курьер, до вас прибыл. Да важный какой... страсть.
   - Иду. - Николай кивнул, и быстрым шагом пошёл в "нижнюю" гостиную, где обычно принимали всех служивых. Именно поэтому там на полу не было ковров, которые трудно очистить от грязи, а мебель стояла простая, и крепкая.
   - Поручик? - Николай, войдя в комнату, радушно предложил сесть, но офицер Сварожского полка лишь вытянулся по стойке смирно, и протянул большой конверт.
   - Господин старший лейтенант, извольте получить и расписаться.
   Николай принял конверт, и негромко бросив в сторону входа: "Лиза", сорвал печать канцелярии царя, печать секретариата, и массивную металлическую печать с соколом - личную печать государя, углубился в чтение, документа, предписывающего ему, быть через десять дней на праздновании двухсотлетия основания лейб-гвардии казачьего Донского полка, и собственно пропуск на данное мероприятие.
   Тем временем, Лиза уже внесла в гостиную с подносом на котором стоял лафитник с охлаждённой водкой, а рядом вазочка с крошечными бутербродами - канапе.
   Взяв с настольного прибора ручку, Николай надписал на обороте клапана конверта роспись в принятии депеши, и оглянувшись увидел, как поручик любезничает с горничной, которая словно приплясывала перед ним, строя глазки и улыбаясь.
   - Господин поручик... - Николай с улыбкой протянул конверт. - Если вам так приглянулась Лиза, можете запросто заходить вне службы.
   - Премного благодарю, господин старший лейтенант. - Поручик коротко поклонился, и звонко щёлкнув каблуками и улыбнувшись напоследок Лизе, вышел.
   Телефонный аппарат стоял в кабинете, а параллельный находился рядом, в небольшом помещении, где по задумке архитектора должен был сидеть секретарь. Но поскольку такового у Николая не было, в случае отсутствия хозяина дома на звонки отвечала прислуга.
   - Станция? Девяносто восемь тринадцать ноль шесть, пожалуйста. - Николай дождался пока его соединят с домом родителей, и дунул в трубку. - Алло? Папа?
   - Нет сынок. - Аделаида Демидовна, поднявшая трубку сразу узнала голос сына несмотря на неважное качество звука в телефонной трубке. - Ты по поводу приглашения на юбилей Донского полка?
   - Да.
   - Мы тоже получили. - Полковник Особой Экспедиции в запасе, Аделаида Демидовна Белоусова улыбнулась, глядя на точно такой же приказ, как и у боярича. - Всего десять дней до торжества. У тебя всё в порядке с парадной формой?
   - Да, мама. Всего один раз надевал. Сейчас дам команду погладить и на всякий случай почистить. За вами заехать?
   - Нет, сынок. Твой папа никак не может наиграться со своим Руссо-Балтом, так что мы на своей.
  
  
  
  
   С.-Петербург. Февраля 7-го дня 1923 года.
   Государь Император, в 4-й день Февраля, высочайше повелеть соизволил:
   1. Разрешить офицерам иметь в строю и вообще при исполнении служебных обязанностей, когда установлено быть при револьверах, револьверы и автоматические пистолеты следующих систем: 3-х лин. револьверы обр. 1905 года, пистолеты Браунинга, калибром 9 мм, пистолеты Бохардт-Люгера (Парабеллум), также калибра 9 мм и пистолеты Дегтярёва-Коровина (Громобой) с тем, чтобы отпускать патронов для практической стрельбы офицеров и впредь производить только для указанных моделей.
  
  
   Российская империя, Москва.
   Такое, сугубо военное событие как празднование двухсотлетия лейб-гвардии Донского казачьего полка, на деле вылилось в нескончаемую череду приёмов, парадов, выставок, военных игр, и концертов военных оркестров. И во всей это круговерти огромные красочные делегации казачьих воинств. Забайкалье, Терский край, Дон, Жёлтороссия, Архангелогородск, Литвинский край, Бухарский эмират, и многие другие окраины прислали своих делегатов на празднование двухсотлетия самого именитого казачьего полка, и привезли подарки царю, как шефу полка, и Гетьману казачьих войск. Везли в основном оружие, снаряжения, как например уральцы привезли чрезвычайно лёгкую и очень прочную кирасу, украшенную гербом Рюриков, а Терские казаки подарили набор походной посуды с золотой насечкой.
   Подарки в основном отправлялись в специальный музей, который можно было посетить совершенно бесплатно, но некоторые вещи оставались у семьи, поэтому дарить старались вещи полезные и удобные для повседневного использования.
   Несмотря, на то, что это было против правил, и подарки к юбилею полка готовили только казачьи общины и Круги, Николай решил сделать подарок от семьи Белоусовых. Дело в том, что именно на эти дни, приходился ещё один праздник - тысяча лет со дня отмены Ярославом Мудрым Лествичного Права, и переход к чёткой сменяемости власти на Руси. Собственно, историки именно с этого момента вели отсчёт имперской истории, и тогда две пары пистолетов, подаренные дьяком Корягиным спасли жизнь царя и его семьи.
   Вот и сейчас, Николай приготовил для подарка - автоматические пистолеты калибра десять миллиметров с телескопическим прикладом, выдвигавшимся при нажатии кнопки. Пистолет получился немного громоздким, но это было вполне полноценное оружие для боя на дистанции в полсотни метров, а учитывая ёмкие двадцатипатронные магазины, и возможность стрелять очередями, и довольно смертоносное.
   Правда, бдительные охранники отняли на входе патроны пообещав вынести их к моменту дарения, при этом, словно, не заметив личного оружия Николая - люгера висевшего в подмышечной кобуре.
   Весь Кремлёвский дворец был полон казачьих мундиров всех цветов и покроев, и бурлил словно котёл с ведьминым зельем. Но длинная череда на дарение подарков стояла чинно и спокойно. Войсковые, наказные и полевые атаманы, с небольшой свитой ждали своей очереди с подарками в красивых коробках, и даже статными жеребцами в поводу. Александр Денисович, и Аделаида Демидовна реагировали на это вавилонское столпотворение с умеренным любопытством, а очередь тем временем быстро продвигалась, так что у дарителя было секунд пятнадцать - двадцать на всю процедуру. Впереди у Белоусовых стояла группа текинцев в чёрных черкесках, огромных мохнатых папахах, и с длинными кинжалами на наборном узорчатом поясе, а за ними трое чукотских казаков в меховых парках, расшитых серебряной нитью, и подпоясанных тяжёлыми ремнями с золотыми бляхами. Отец Николая знавший почти все особенности казачьих подразделений на границах империи, негромко рассказывал о особенностях службы и всякие занимательные истории, когда наконец подошла их очередь, и высокие статные гвардейцы распахнули перед ними двери с золотыми соколами на филёнках.
   По коридору, образованному делегациями казачьих общин и кругов, они втроём подошли к трону у которого стояла почти вся царская семья, включая Любаву, одетую по случаю праздника в мундир лейтенанта бронеходных войск, и Константина в голубой с золотом форме "Отдельной истребительной эскадры" Воздушного флота.
   Сам Сергий первый был в мундире казачьего гетьмана, а царица Тасья в парадной форме Медицинского корпуса, которую носила по праву, так как полностью отработала лейтенантский ценз, ещё будучи заместителем начальника хирургического отделения военного госпиталя.
   Царь с царицей сидели на возвышении под огромным флагом с гербом Рюриков, а внизу перед ними стоял совсем низкий столик, на который выкладывались дары, и откуда их затем подносили к царю, и после того как он брал из в руки, уносили.
   А справа и слева от трона, стояли ближники Сергия - два десятка наиболее доверенных людей, как правило занимавших ключевые места в империи.
   - Генерального штаба запасный полковник Боярин Белоусов, Особой экспедиции запасная полковник боярыня Белоусова, тайного приказа старший лейтенант боярич Белоусов! - Огласил церемониймейстер, и Александр Денисович шагнув вперёд, стал на одно колено приветствуя государя, и в тот же момент синхронно с ним встали на одно колено Аделаида Денисовна и Николай, поклонились и сразу же встали.
   - Государь, позволь преподнести наш скромный дар, от казачьей семьи. - Он протянул руку, и Николай подал шкатулку размером подходящую под небольшой чемодан. Боярин поставил шкатулку на стол, и чуть прижал ладонью сокола что был с большим искусством инкрустирован на верхней крышке, и раздался негромкий щелчок.
   Невидимый механизм зажужжал, створки неторопливо открылись вверх и в стороны, а пара пистолетов, глубоко сидевших стволами вперёд, чуть выехали наружу рукоятями вверх, словно приглашая взять их в руки.
   Секундная пауза и Любава с усмешкой качнула головой.
   - А женщинам значит снова ничего не досталось?
   Николай на это улыбнулся, повернулся к Константину и сделал жест, приглашающий взять в руки оружие.
   Тот без лишних разговоров вытащил сначала один пистолет, который был отделан красным золотом с инкрустацией рубинами, и второй покрытый сплавом золота и индия, что придавало ему небесно-голубой цвет.
   - Этот я полагаю, батюшке - государю. - Константин с улыбкой осмотрел пистолет и повинуясь какому-то импульсу, щёлкнул рычажком, точно лежавшим под большим пальцем, и с улыбкой наблюдал как со стальным лязгом раскладывается плечевой упор. - Изрядно. И шагнув к трону, протянул оружие Сергию.
   Тем временем пружина, находившаяся под пистолетами, с громким щелчком среагировала на изменение веса, и внутренности шкатулки, поднялись вверх, открывая рукояти ещё двух пистолетов. Маленького, под девичью руку, белоснежно белого, покрытого матовым серебром и белой костью, и чуть больше размером украшенного розовым золотом.
   Поклонившись Анастасии, и Царице, Николай рукой показал на оружие.
   - Глушители, магазины и прочее хозяйство там, под крышкой. - Николай поднял бархатную пластину закрывавшую место для принадлежностей. - А патроны, отняли. - Он с улыбкой развёл руками.
   Государь с улыбкой наблюдавший этот небольшой спектакль, лишь усмехнулся, и остановив жестом служителя, собиравшегося унести ящик, что-то негромко сказал, и повернувшись в сторону Белоусовых, приветливо улыбнулся.
   - Вижу семейство заслуженное, и делом доказавшее преданность России. Сами честно служили и сына вырастили на совесть. И сегодня вам честь особая. Станьте же от меня по правую руку среди лучших людей империи, чтобы все видели вас.
   С улыбками и кивками, приветствуя как равного, главы коллегий и ведомств расступились, давая место боярину и боярыне, а Николая как-то очень ловко подвинули, и он оказался в шаге от царевича и царевны.
   - Да, вот пистолетов мне ещё не дарили... - Негромко произнесла Любава, едва шевеля губами.
   - Могу ещё презентовать кобуру для скрытого ношения, и отдельный чемоданчик для хранения. - Так же негромко произнёс Николай.
   - А мне? - Тихо возмутился Константин.
   - И вам царевич. - Николай усмехнулся. - Но для этого лучше проехать в мой магазин, чтобы выбрать и подогнать кобуру, а идеально вообще снять мерки и заказать нашему мастеру.
   - Это в какой-такой ваш магазин? - Спросила Любава не оборачиваясь
   - А ты не знаешь, что боярич у нас можно сказать оружейный магнат. - Константин хмыкнул. Два оружейных магазина, фабрика на паях, и сталелитейный завод. Причём магазины лучшие по Москве, а в партнёрах именитые оружейники Дегтярёв и Коровин. Это кстати их работа?
   - Что-то их, что-то работы мастеров ювелирного дома Овчинникова, а что-то сделали мастера фабрики Павла Буре. - Ответил Николай. - На самом деле подарок сей, готовился к дню тезоименитства святого покровителя царской семьи, но я решил, что именно сегодня он будет весьма кстати.
   Оставшиеся в очереди дарители промелькнули быстро, словно страницы неинтересной книги, и когда ушёл последний, всё царское семейство, и ближники, последовали на пир, где для них были поставлены столы в самом центре зала. Но на этот раз Николая посадили далеко от детей царя, в самом конце стола.
   А когда царь встал из-за стола покидая праздник, слуги через полчаса, без лишней суеты стали звать гостей от общего стола, приглашая в личные покои семьи, где начинался совсем маленький и очень семейный праздник.
   Когда Николай с родителями вошёл в залу, там уже стоял овальный стол, и кроме царской семьи сидело около двадцати гостей, в том числе глава коллегии финансов князь Голицын, личный адъютант царя князь Борис Александрович Васильчиков, канцлер Черкасский, глава Тайной Канцелярии князь Борис Фёдорович Орлов, Генеральный Прокурор князь Болховской Никанор Ефимович, Внутренних дел - боярин Хвостов, Юстиции князь Савва Гаврилович Голенищев - Кутузов, Военных дел маршал князь Брусилов Алексей Алексеевич, Председатель Верховного Суда князь Ромодановский и Председатель Высшего Сословного Собрания, купец Золотой гильдии Рукавишников.
   Но стоило Белоусовым войти в зал, как все присутствующие поднялись, держа в руках бокалы с вином в том числе и государь.
   - Здесь и сейчас, я приветствую новый княжеский род, Руси Великой, Род князей Белоусовых, что более трёхсот лет честью служит земле нашей, и престолу Рюриков.
   - Славься! - Присутствующие подняли бокалы, и сделали глоток.
   - Князя Белоусова поздравляю чином генерал-майора и жалую особой честью стоять подле меня о правую руку как длань карающую, а Белоусову Аделаиду Демидовну, поздравляю чином статс-дамы, и орденом Святой Екатерины-великомученицы.
   - Славься!
   - Старшего лейтенанта Белоусова, поздравляю чином капитана, орденом Ярослава Мудрого, и особой честью, именоваться не княжичем, а князем, как мужа, заслужившего честь сию, кровью и самопожертвованием.
   Подносы с наградами поднесли Брусилов, и Орлов, а Сергий лично прикрепил ордена к кителям.
   - Ну и последнее, но самое главное на сегодня, - Государь сделал знак, и князь Болховской внёс на алом шёлке старинный меч, в изъеденных временем ножнах. Белоусов-старший знавший, что это такое, встал на одно колено, и преклонил голову.
   - Мечом сим повелеваю тебе рубить головы врагов, изменников и лиходеев. - Царь положил меч на шею Александра Денисовича. - И пусть кара настигнет тебя если посмеешь предать землю свою, и род свой. Встань воин. - И когда Белоусов встал, протянул ему меч. - Носи с честью.
   Только сейчас, Николай заметил, что у всех присутствующих на поясе висит точно такие же мечи, и вспомнил, что давным-давно в школе, учитель рассказывал о тридцати трёх мечах, откованных лучшими кузнецами Новгорода для дружины Ярослава Мудрого. Но тогда даже преподаватель, прекрасно знавший историю, говорил об этом как о легенде. Теперь он видел эту легенду вживую, и ощущения от прикосновения к тысячелетней истории были просто фантастические.
  
   Утром же его сразу затребовали к главе приказа и вручили конверт с грозной надписью: "Только адресату" "Совершенно секретно" и не менее серьёзными печатями, который он вскрыл карманным ножом, и быстро пробежав глазами текст задумался и поднял взгляд на князя.
   - Вы знаете что там?
   - Разумеется. - Борис Фёдорович кивнул. - Через десять дней прибывает посольство Ниххонской империи, во главе с принцем Нобухито, и принцессой Акеми. В составе делегации десяток высших офицеров армии, флота и генерального штаба, а также несколько кадровых шпионов, и охрана. Всего больше полусотни человек. Разместят их в Архиерейском Дворце, что в Филёвском парке, и там же будут жить сопровождающие от нашей стороны. Пять офицеров - специалистов по Ниххон, люди из Дипломатической коллегии, и начальник временного конвоя - полковник Хвостов. Вы же там будете присутствовать как человек от Тайной Канцелярии, потому, как вы, насколько мне известно, знаете их язык, да и достаточно молоды, чтобы попытаться навести мосты с принцем и принцессой. Собственно, в конверте, особый жетон от Канцелярии Иностранных дел, что носится непосредственно на груди, правда на правой её стороне, что будет для вас и пропуском и верительной грамотой, хотя таковые в бумажной форме сейчас готовятся и на вас лично и на сопровождающих от нашей стороны. И кроме того, надлежит вам быть на совещании у главы канцелярии индел, канцлера Черкасского, где вам всё объявят уже официально. Говорю вам всё это заранее, чтобы вы уже сейчас закрыли свои текущие дела, и совершенно освободили две следующих недели для подготовки к визиту и работы с посольством. От нас они вроде как поедут в Германию, а далее в Британию, но точный график их дальнейших перемещений мы естественно не знаем. Зато знаем, что этим визитом, а точнее тем чтобы он не состоялся заинтересовались соответствующие люди в Поднебесной. Император Юань Шикай, спит и видит, как мы с ниххонцами схватимся за острова, а там глядишь и до большой войны дело дойдёт.
   - А нам?
   - А нам ни этой и никакой другой войны не надо. - Глава Тайной Канцелярии тяжело вздохнул. - Даже те территории, что взяли за последние сто лет, обиходить не можем. Куда нам новые? Людей ни на что не хватает, даже с учётом иноземцев. Куда не возьмись всего недостача. Больниц, полицейских участков, землемерных контор... Одна надежда на академика Жуковского, который делает для государственных служащих разъездной самолёт. Может тогда успевать станем?
   Так что твоя большая цель - подружится, и сделать так, чтобы никакой войны не было. А малая - ну, наверное, чтобы эта самая война не началась из-за тебя. Вообще я бы тебя не совал в эту мясорубку, но Государь настоял. - Князь Орлов развёл руками, показывая, что он ничего не мог сделать. - Так что, давай, закрывай дела и к полудню езжай на совещание в Коллегию Индел.
  
   Дела Николай предпочитал держать в порядке, посему лишь предупредив управляющего торговлей Силантьева что в течении пары недель будет занят, да предъявив грозную бумагу в своём деканате, спокойно пообедал в "Засидке" и прибыл на совещание к Чичерину, возглавлявшему коллегию иностранных дел во вполне благодушном состоянии.
   Как и следовало ожидать, ничего нового он не сказал, а лишь стращал карами небесными если кто из приданных офицеров учудит чего, не согласуя с протоколом.
   Делегация должна была прибыть в среду утром на борту "Князя Владимира" - Огромного аэролёта представительского класса, который принял ниххонскую делегацию во Владивостоке.
   Сначала делегация должна была добираться на борту императорской яхты "Цветок Неба" и в сопровождении новейшего авианосца Хосё, линкора Хюга, и германского крейсера Гебен, но "Князь Владимир" произвёл на принца и принцессу такое впечатление, что программу визитов и список посещений пришлось срочно переделывать.
   Зато резко уменьшились проблемы у службы дворцовых телохранителей, и офицеров разведки, занимавшихся безопасностью посольства. Недовольными как всегда были британцы, которые намеривались продемонстрировать ниххонцам мощь британского флота, на протяжении всего маршрута, а тут им вышел полный афронт, и даже с привеском, так как места для представителей британской дипломатии на борту "Князя Владимира" не нашлось.
   Но князь Черкассский, одним движением разломавший всю игру британцев, не собирался останавливаться на достигнутом, и простой пролёт делегации кэйсицу (Императорского Дома Ниххон), над Россией, стал чередой краткосрочных, но тем не менее красочных встреч, когда гостям показывали верфи морские и воздушные, военные парады наземных и воздушных сил, и бесконечные заводы, и фабрики, работавшие в Сибири и на Урале.
   Конечно принцесса Акеми, реагировала на всё словно восторженная девочка, принц Нобухито, чуть более сдержано, но в делегации было достаточно офицеров способных сделать правильные выводы относительно перспектив войны с Россией.
  
  
  
  
  
  
  
   Российская империя, Москва, Московский аэродром "Ходынка".
   Встречали дорогих гостей на поле аэродрома, где расположили оркестр, салютную батарею, и сборный конвойный полк, где присутствовали представители всех родов войск.
   Опытный командир воздушного корабля подвёл "Князя Владимира" так, чтобы гости ступили на ковровую дорожку ровно в девять часов утра, и стоило принцу с принцессой коснуться ногой алой дорожки, как грохнул приветственный залп, и заиграл духовой оркестр.
   Всё было очень красиво, и до предела торжественно. Поскольку визит был не государственным, а частным, то вместо двуглавых орлов - на алых стягах реял атакующий сокол рода Рюриков, и словно маленькие солнца жёлтые шестнадцатилепестковые хризантемы императорского рода на красных полотнищах, оркестр сверкающий начищенной бронзой духовых инструментов, парадный расчёт караула, и конвой, на конях, подобранных в масть.
   Принц Нобухито и хрупкая словно статуэтка принцесса Акеми, спустились по широкому трапу воздухолёта, и под грохот оркестра дошли до места где их встретил канцлер. Принц был в парадном белом мундире военного флота Ниххон, а Акеми в таком же белом кимоно, подпоясанная широким алым оби, и изящных белых туфельках европейского вида. Николай отметил неестественную, словно фарфоровую красоту принцессы, и сурового вида сопровождающих офицеров в мундирах разных родов войск императорской армии.
   Затем были краткие речи встречавших, ответные слова принца, торжественный марш, и красочный караван машин и экипажей двинулся к Кремлю, где их ожидал государь.
   Представление официальной делегации сопровождающих состоялось сильно позже, когда ниххонцев повезли в выделенный им дворец.
   Принц и принцесса обошли весь строй офицеров и гражданских, что должны были сопровождать их во время краткого визита а принц отлично говоривший по-русски сказал каждому несколько слов. Но напротив Николая, остановился бросив взгляд на орден Хатимана.
   - Я вижу мы не ошиблись, награждая вас орденом нашего самого воинственного божества. - Произнёс он с улыбкой. - Полученные вами награды лучше всяких слов говорят об этом.
   - Служение государю есть лучшая награда для дворянина. - Произнёс Николай на ниххонском, и поклонился.
   - Вы очень хорошо служите, сказала стоявшая рядом Акеми, и заглянула в глаза Николаю, от чего тот на секунду потерялся в пространстве и времени. Глаза у принцессы глубокого зелёного цвета, были куда живее лица, и казалось, что в них скрыта вся мудрость человечества.
   Николай усилием воли заставил себя вернуться на землю, и молча поклонился принцессе.
   - Достойный муж, достоин во всём. - Акеми вдруг улыбнулась и её лицо словно осветилось изнутри. - Это он? - Принцесса веером указала на рукоять меча, который Николай по настоятельной рекомендации канцлера, взял вместо парадной шпаги.
   - Да, аната но денка химе. (Ваше высочество принцесса) - Николай говорил на кэйго - особом нихонском языке специально для императорских особ. Ниххонская принцесса также перешла на кэйго, и требовательно протянула руку, что было определённым нарушением этикета, но Николай аккуратно отстегнул меч, и с низким поклоном подал его Акеми.
   Продолжая держать Фарукон горизонтально, и толкнув цубу большим пальцем, принцесса поймала меч за рукоять, и вгляделась в сталь клинка словно в зеркало.
   - Он прекрасен... - Она вздохнула, вернула меч в ножны и посмотрела поверх на Николая. - А были ли прекрасны, ваши учителя?
   - Акеми... - Принц попытался остановить сестру, но та лишь отмахнулась.
   - Это отличные мастера боя, аната но денка химе. - Николай снова поклонился. Но я продолжаю учиться, потому что нет предела мастерству.
   - Я надеюсь здесь найдётся место, где мы можем оценить ваше искусство? - Громко спросила принцесса, и глава группы сопровождения генерал полковник Игнатович, уверенно кивнул.
   - Да, ваше высочество. Внизу в полуподвале есть фехтовальный зал. Уверен, что он подойдёт.
   - Сегодня вечером. - Акеми подала меч обратно Николаю, и так посмотрела, что у него по спине пробежал ледяной ветерок.
  
   - Да что же это за комиссия, прости господи! Генерал Сидор Матвеевич Игнатович, достойный и заслуженный сотрудник военно-дипломатического корпуса, укоризненно посмотрел на Николая, - И как прикажете из этакого пердимонокля вывернуться? Ведь ежели она вас, зарежет, скандал будет на всю страну, а паче вы бешенную это принцессу зарежете, это же и вовсе ужас какой приключится.
   - Так учебная вроде схватка? - Подал голос капитан второго ранга Сергеев, руководивший контрразведывательным отделом на Тихоокеанском флоте.
   - Вы, господин капитан глаза её видели? - Сварливо отозвался Сидор Матвеевич. - Фарукан этот будь он неладен ей нужен. Для того и князя в состав встречающих затребовали, а явиться без меча он не мог. Политически было бы неправильно.
   - А что, князь, катаной вы действительно владеете? - Поинтересовался подполковник Зарубин, командовавший пограничным отрядом в Хабаровской губернии.
   - Как говорит мой учитель, на вполне приличном уровне. - Николай усмехнулся. - И поскольку выбора всё одно нет, буду стараться не зацепить принцессу. Такую красоту портить грех. А подранит она меня, так не велика беда. Надеюсь не убьёт.
   - А представляете господа, какая сейчас паника у ниххонцев? - Генерального штаба майор Кузоватов, усмехнулся. - Им-то в случае серьёзной раны у принцессы вообще придётся сеппуку делать.
   - А чего она такая шебутная - то? Сидор Матвеевич посмотрел на Кузоватова, который был в генштабе главным специалистом по Ниххонской империи.
   - Так Фарукан этот, был семейной реликвией рода Тайра, из которого вышла вторая жена императора Хирохито. -Пояснил Кузоватов. - Пропал в ходе войн с сёгунатом, и вот нашёлся, когда был подарен князю. Посылать наёмных убийц роду Тайра не по чину, а вот так, зарезать в честном поединке, вроде как даже оказать уважение.
   - Так подарить им этот меч, да дело с концом. - Николай пожал плечами.
   - А прослыть трусом перед ними не боитесь? - Полковник Хвостов - начальник сводного конвоя покачал головой.
   - Да мне совершенно безразлично что там думают обо мне какие-то ниххонцы. - Николай пожал плечами. - У меня знаете-ли масса других, более насущных проблем, например, несданный экзамен по теоретической механике.
   - Не скажите... - Генерал-полковник покачал головой. - Речь идёт не о вашей репутации, а о репутации всей России. Ежели мы так легко отдаём легендарный меч, то там глядишь и пару провинций отдадим. Так что вам, князь, только один приказ. Не убить эту бешеную принцессу, и не дать убить себя.
  
   Вечером, после ужина, который прошёл в напряженном молчании, все обитатели Архиерейского дворца, кроме слуг и охраны на постах, собрались в полуподвале, который прежние хозяева здания использовали как тренировочный зал. Была даже площадка, застеленная толстыми каучуковыми матами для отработки бросков, и стрелковая дорожка.
   Сопровождавшие Николая офицеры пришли первыми, и пока Николай разминался, негромко обсуждали готовящийся поединок. Акеми со свитой, пришла через десять минут, и девушка, одетая в лёгкую свободную рубаху увага и штаны - хакама, без разговоров вышла на середину площадки.
   Николай, одетый в форменные штаны от полевого мундира, и нательную рубаху, кивнул генералу Игнатовичу, и тоже вышел на площадку.
   Пожилой сухощавый ниххонец, в чёрном кимоно, и тяжёлым большим веером в руках, вышедший к ним, раскрыл веер, словно стену между ними, и с громким щелчком сложил его, давая команду на начало поединка.
   Первый удар, длинный секущий взмах, на уровне груди, так и подмывал чтобы уйти вниз, атаковав верхнюю часть тела, но Николай вместо этого мгновенным движением ушёл назад, и качнувшись вперёд в прямом выпаде, остановил кончик меча у шеи Акеми.
   Принцесса конечно тут же отпрянула назад, но ей, как и всем присутствующим было понятно, что проходи поединок в реальной жизни, она бы в лучшем случае с дырой в горле.
   Видя, что Николай не собирается атаковать, Акеми, покружив по полу снова пошла на сближение, но уже куда более аккуратно.
   Поединки на мечах не бывают долгими. Короткий высверк стали, звон, и Николай перехвативший тонкую, но удивительно сильную руку принцессы, державшую меч, замер опустив кончик Фарукона в пол.
   Акеми, несколько раз дёрнулась, попытавшись вырваться из захвата, но пальцы Николая способные скрутить пятак в трубочку, держали её словно капкан, при этом не сильно сдавливая кисть принцессы.
   Не мигая Акеми смотрела на Николая, словно силилась проникнуть в его мысли, а Николай видевший перед собой девчонку, запутавшуюся в обстоятельствах, спокойно стоял удерживая её. И только когда она выронила на пол свой меч, признавая поражение, он отпустил девушку, и тут же поклонился благодаря за поединок, и подхватив одной рукой её меч, повернул боком любуясь узором на лезвии.
   - Аната но денка химе, у вас великолепный меч. - Он снова поклонился. - Не будет ли с моей стороны дерзостью, попросить его в дар, как память об этом сиятельном дне?
   - Пусть он будет памятью обо мне. - Принцесса стояла так близко, что Николай слышал её дыхание и чувствовал тонкий запах иланга от волос, и тела.
   - В ответ я прошу принять этот меч, чтобы он, как и раньше, защищал честь рода Тайра. - Николай протянул Фарукон рукоятью вперёд, так, что вздумай Акеми оттолкнуть его руку, острие меча вошло бы Николаю в живот.
   "Правда?" - Глаза Акеми стали огромными словно два блюдца, и она осторожно, словно хрупкую драгоценность, взяла меч правой рукой.
   Игнатович, от обилия эмоций просто начал аплодировать, а стоявшие полукругом ниххонцы, разразились приветственными криками.
  
   Спал Николай очень чутко, и когда дверь в его спальню чуть слышно скрипнула, сразу же проснулся, а рука легла на прохладную рукоять Громобоя, лежавшего под подушкой.
   Что-то белое, появившись на пороге комнаты, замерло на секунду, и тут же быстрее молнии юркнуло к Николаю под одеяло.
  
   Утром, от визита незнакомки не осталось никаких следов кроме смятой взлохмаченной кровати, и запаха иланг-иланга от подушки.
   На совместном завтраке, не осталось и следа от вчерашнего напряжения. Российские офицеры и свита гостей, сели вперемежку, и свободно беседовали на разные темы, а к Николаю подсел принц Нобухито, и чуть склонив голову в приветствии, переждал пока вставший Николай поклонится и снова сядет на стул.
   - Скажите, князь. А чем вы занимаетесь в вашем генеральном штабе? Судя по наградам, вы не сидите за столом, но ведь ваша страна не воюет? - Принц, похожий лицом на рано повзрослевшего мальчишку, улыбнулся.
   - Даже у самой мирной страны полно врагов. - Николай тоже улыбнулся. - Внешние враги и внутренние, да и просто неразумные граждане, считающие себя выше закона.
   - А что для вас закон?
   - Правила. - Николай помолчал, подбирая слова. - Правила -- это то, что стоит между нами и государством, как машиной принуждения, и определяет права и обязанности сторон. Договор своего рода. Правила частью прописаны в своде законов, частью являются традиционными установлениями, а частью просто требования здравого смысла, но все они в целом, являются важнейшей частью наших отношений между нами и государством, и просто между людьми. Но для всякого члена общества от императора до рядового общинника исполнение закона должно быть обязательным и беспрекословным, ибо это основа общественного договора. Не нравится закон - работай над его изменением или отменой, но пока тот работает - соблюдай его. Да и в конце концов, никто здесь никого не держит. Не нравятся законы - уезжай в места, где законов нет и правит сила. Но таких мест со временем будет всё меньше и меньше пока они не исчезнут совсем.
   - Но насколько я знаю, вы сами бывало нарушали закон? - Уточнил принц.
   - Да, и готов был нести за это ответственность. - Николай кивнул. - У нас ходит такая шутка, что Уголовный кодекс есть список самых опасных развлечений, с расценками на них. Сделал - прими наказание. Кого-то, возможность получить реальный срок, остановит от преступления, для других существует правило третьего срока, когда человек получает максимальное наказание вне зависимости от тяжести преступления, а четвёртое автоматически приводит его к пожизненному заключению.
   - А как же ваш инцидент с карточным жуликом?
   - У вас прекрасная разведка. - Николай не вставая поклонился принцу, отдавая должное ниххонским специальным службам. - Но они не вполне точно донесли до вас суть того что произошло. Леонид Пантелеев известный в среде московской воровской публики под кличкой Пономарь, сам изволил принять решение о прекращении своей жизни. Когда он влезал на перила Бородинского моста, я как раз завтракал в обществе товарища окружной Китай-городской прокуратуры, и начальника Сретенского околотка, о чём эти уважаемые господа уже составили рапорт, представленный ими в комиссию, что была создана для служебного расследования этого инцидента.
   - Но ведь вы то знаете, что нарушили закон?
   - Ни в коем случае, ваше сиятельство принц. - Николай усмехнулся. - Закон вовсе не запрещает рассказывать будущим каторжникам все нюансы их пребывания на каторге, и любовных предпочтений заключённых. Так что решение было принято гражданином Пантелеевым самостоятельно и без принуждения.
   Николаю были совершенно непонятны цели этого допроса, но блюдя дипломатический протокол, отвечал любезно и по мере возможности честно.
   - Но, если вдруг, ваши отношения с государственной властью обостряться до крайней степени, вы знаете где вас примут словно дорого гостя. - Неожиданно закончил принц, и покинул Николая, крайне удивлённого поворотом беседы.
   Несколько полуофициальных визитов, должны был плавно перетечь в проводы принца и принцессы, когда пришло сообщение об аварии на дирижабле ЛюфтФара "Грозовое облако", который должен был принять на борт ниххонскую делегацию, и доставить её в Германию.
   Оставался вариант отправки за императорской семьёй дирижабля менее комфортабельного класса, но Нобухито обратился к властям Российской империи с просьбой чтобы его с сестрой доставили в Германию на борту "Князя Владимира".
   Император конечно же сразу дал команду готовить воздушный корабль к путешествию, что чуть задержало ниххонцев в России, но капитан обещал наверстать время за счёт скорости.
   Российское сопровождение должно было лететь с делегацией до Бреста, где на борт поднимались представители германской стороны, принимая заботу за делегацией на территории Германской Империи.
   Таким образом все российские офицеры и охрана после торжественных проводов поднялись по трапу, на Князя Владимира.
   Время до границы коротали в музыкальном салоне, где специально взятые в полёт артисты давали небольшой, но очень яркий и запоминающийся концерт. Выступали известные российские артисты Анастасия Вяльцева, Варвара Панина, а также хорошо известные Николаю Юрий Морфесси, и Мария Эмская. А вёл концерт неподражаемый толстяк Никита Фёдорович Балиев. Пели вперемежку европейские и российские песни, и разыгрывали короткие юмористические сценки. Больше всех смеялась принцесса Акеми, получившая европейское образование в Берлинском университете, и не покинувшая его даже в дни войны. А Нобухито реагировал куда сдержаннее, видимо не всё понимая.
   Николай, близко знакомый почти со всей театрально-эстрадной публикой, сердечно раскланивался с певцами и певицами, а Никита Фёдорович даже успел рассказать ему на ухо несколько свежих сплетен, о похождениях Насти Вяльцевой ухитряющейся не только лавировать между четырёх официальных любовников, но и заводить интриги "на стороне".
   Где-то через час после начала представления, подошёл один из мичманов команды "Князя Владимира" и передал просьбу капитана подняться во второй моторный отсек.
   Понимая, что дело серьёзное, Николай поспешил вслед за мичманом.
  
   Левый моторный отсек, был наполнен шумом работавшего мотора, и суетой матросов. Здесь уже находился генерал Игнатович, полковник Хвостов, и командир корабля капитан первого ранга Вячеслав Кедрин. Они о чём-то спорили, временами заглядывая под кожух.
   - А вот и вы князь. - Генерал приветливо кивнул Николаю. - Я знаю, что вы как раз учитесь на точной механике. Посмотрите, что за подарок нам оставил неведомый гость. - Он кивнул на корпус редуктора, и другие офицеры расступились, давая Николаю пройти.
   В самом тёмном углу корпуса, там, где расходились приводные оси к лопастям пропеллеров, находилась небольшая коробка размером с обувную, и большой брикет грязно красного цвета примотанный проволокой к боку коробки.
   Сняв ещё один сегмент кожуха, Николай наконец подобрался к адской машинке ближе.
   - Господин генерал-полковник. - Николай выпрямился. - Это без сомнения бомба, причём очень большой мощности. Судя по тому как она установлена, злоумышленник намеревался повредить не сколько двигатель, а обломками оного изрешетить топливный бак, который от нас находится через тонкую переборку.
   - Топливо из бака откачали? - Спросил Николай у капитана и тот уверенно кивнул.
   - Часть перекачали в другие баки, остатки просто слили.
   - Хорошо. Теперь мне нужен хирургический набор, и пару сорвиголов, которые будут стоять в начале отсека с огнетушительными приборами. И дайте пожалуйста команду внимательно осмотреть весь корабль. Возможно этот подарок не единственный.
   - Сделаем. - Капитан первого ранга кивнул и через три минуты отсек был пусть, не считая двух мичманов стоявших с раструбами огнетушителей в руках.
   Осторожно Николай снял ещё один сегмент моторного кожуха, и подобрался к бомбе собираясь снять с неё крышку.
   Когда её удалось снять, Николай увидел пару обычных шестерёночных механизмов фирмы Вашерон, которые обычно использовали для приводов небольших устройств типа музыкальных шкатулок, и сразу же понял причину того, что бомба не сработала. Криво посаженый корпус пропустил масло в механизм и чувствительный механизм просто залип. Что, впрочем, не отменяло того, что их могло стронуть с места в любой момент.
   Но бомба была не простым часовым таймером, с задержкой по времени, а судя по механизму, который Николай рассматривал, имела защиту от снятия. Стержень сейчас упиравшийся в крышку редуктора, должен был инициировать взрыв при попытке удалить взрывное устройство.
   Согнув пальцами пару шестерёнок, он сломал часовой механизм, и занялся крепежом бомбы к двигателю воздухолёта.
   - Господин капитан. - Один из мичманов, стоявших с огнетушителем подошёл ближе. - Командир велел передать, что бомб больше не обнаружено.
   - Спасибо, господин мичман. - Николай наконец снял бомбу, удерживая шпенёк взрывателя пальцем, и выпрямился, держа адскую машинку в руках. - А теперь давай-ка мне парашют, и доложи капитану, пусть прикажет открыть аварийный люк. И чтобы никого там в коридорах. Рвануть может в любой момент.
   - Так как-жо эта? - Прошептал мичман и опрометью кинулся из отсека. Вернулся быстро, держа в руках ранцевый парашют, и сноровисто стал накидывать лямки на Николая. Судя по тому, как уверенно и ловко, делал он это не в первый раз.
   - Приходилось, прыгать-то?
   - Да не волнуйся. - Николай улыбнулся. - У меня налёт больше двухсот часов. И с парашютом прыгал не единожды.
   По дороге к аварийному люку, никого не встретилось, и крепко прижимая бомбу к груди, Николай оттолкнулся со всей силы и ухнул вниз.
   Потоком тело сначала закрутило, но маневрируя лишь ногами и одной рукой, Николай смог выровняться и дёрнул кольцо.
   Аварийный парашют был довольно маленьким, но дело своё делал исправно, опустив Николая где-то между лесом и рекой, на которой трое мужиков добывали рыбу самым быстрым способом - динамитом. Не став распутывать стропы, капитан рубану по ним кинжалом, ухитрившись при этом не отпустить бомбу, и выпрямившись крепко встал на ноги.
   - Рыбу глушим, господа общиннички? - Николай улыбнулся мужикам остолбеневшим от явления офицера в белом парадном мундире упавшего с неба. - А ну-ка достаньте мне смолы какой или твёрдого дёгтя...
   - Так это... щас. - Самый сообразительный уже метнулся к краю леса и вернулся через пять минут с липкой горкой сосновой смолы в руках.
   Перевернув бомбу, Николай залил смолу в механизм и с улыбкой посмотрел на общинников. - Сети -то готовы?
   - А то. - Степенно ответил самый пожилой из мужиков. - В два ряда натянули васьсиясь.
   - А глушите динамитом?
   - Танамидом. - Мужчина кивнул, огладив длинную бороду. - Токма мало его. Слегами придётся молотить.
   - Не придётся. - Николай улыбнулся и резко, со всей силы метнул адскую машинку на середину реки.
   Секунд тридцать была тишина, и Николай уже подумал, что напрасно он переживал за возможность внезапного взрыва, когда над рекой встал высокий, пятнадцатиметровый фонтан, и раздавшаяся вода обнажила дно реки.
   Взрыв был такой силы, что выплеснувшая на берег вода вынесла большое количество рыбы прямо на песок, и ошалевшие от лёгкой контузии мужики без разговоров принялись собирать её, складывая в большие мешки. А после, с огромным трудом вытянули сети, забитые речной живностью.
   - Мы тута её прикармливали с неделю. - Громко заорал старший всё ещё ковыряя пальцем в ухе. - Вота кучкой и встала. А вам вашество, куды надо мож? Тако отвезём со всем вежеством.
   - Да куда-нибудь, в город, или управу полицейскую.
   - Так в Смоленск и свезём. - Уже гораздо тише сказал общинник и с удовольствием посмотрел на восемь больших мешков с рыбой. - С таким грузом всё одно в губернию нужно. А обратно уж с денежками. - Он оглянулся на лежавшую на земле ткань парашюта. - А вот ежели продавать такую вот материю, она почём будет?
   - Да так забирайте. - Николай усмехнулся. - Всё равно парашют уже испорчен. Только давайте я вам записку напишу, чтобы вас в полицию потом не таскали.
  
   Доехали почти до Смоленска, когда их на дороге перехватил полицейский разъезд, поднятый по тревоге, телеграммой обер-полицмейстера губернии, для поисков и оказания возможной помощи капитану Белоусову.
   Простившись с общинниками, Николай легко вскочил в седло подведённой к нему лошади, и уже через полчаса был со всеми возможными почестями принят у губернатора, а на следующее утро, сытого, отмытого, и в вычищенном мундире, отправили курьерским дирижаблем в Москву.
   Москва встретила его шумом, и суетой. Новость о бомбе на борту Князя Владимира хоть и не стала темой газетных статей, но всколыхнула государственный аппарат, сверху донизу. В зданиях Воздухолётного Отряда N 1, судя по обилию автотранспорта и солдат, веселье было в самом разгаре но Николая никто не задерживал.
   Кивнув знакомому офицеру из боевых подразделений Канцелярии, Николай завёл машину, и не торопясь поехал на службу писать рапорта. Несмотря на то, что это была самая нелюбимая часть работы Николай никогда не увиливал от этого, особенно после того, как увидел, что поданные им рапорта стали основанием для далеко идущих выводов Судебной Коллегии, Прокуратуры, и других весьма уважаемых организаций.
   Рапорт получился довольно объёмным, так как Николай добавил свои соображения по устройству охраны гостей и наличию на борту воздухолётов спасательных средств кроме маленьких "аварийных" парашютов, позволявших лишь не убиться насмерть, чуть менее подготовленным пассажирам.
   А сдав рапорт в канцелярию, был сразу же отловлен адъютантом главы Канцелярии, и уже в его кабинете, рассказал всё ещё раз.
   - Молодец. - Борис Фёдорович Орлов снял с носа очки и стал тщательно протирать стёкла, кусочком замши. - Действительно молодец. Сидор Матвеевич Игнатович, от тебя в полном восторге. И то, как разрешил историю с мечом этим, будь он трижды неладен, и вообще, справил дело с принцессой. - Он понимающе улыбнулся. - Ну а за бомбу эту, тебе отдельный поклон. Германцы-то видишь, бомбу снять не смогли, хоть и обнаружили, вот у них и образовалась убыль дирижабля. Так что наши теперь со всех сторон первые, а бритты, помоями умылись.
   - Нашли что-ль кого? - Николай вскинулся.
   - Нашли. - Глава Тайной Канцелярии усмехнулся. - Для них, сигналом на уход был взрыв и крушение "Князя Владимира", а поскольку мы начали раньше, то и повязали почти всех, и главное взяли Соломона Розенблюма, который жил под именем негоцианта Сиднея Рейли. Вот кто заслуживает петли, так это он. Бритты уже возбудились до крайности и требуют возвернуть этого деятеля, но он как уроженец Империи, и гражданин, никакой выдаче конечно не подлежит.
   - Знавал я этого господина. - Николай кивнул. - Всё около инструкторов лётной школы скакал.
   - Ну вот и допрыгался. - Князь Орлов надел очки и достав из папки на столе пачку фотографий разложил их перед собой веером. - А с ним ещё полтора десятка сошек помельче. Так что нам всем будет чем заняться. А вы, голубчик поезжайте-ка домой, и чтобы ранее третьего дня, я вас не видел и не слышал. А то мы по старым вашим делам ещё не всё разобрали.
  
  
  
   Москва, Московский Политехнический Университет.
   Теоретическую механику Николай с некоторым трудом сдал на "хорошо", и поскольку этим экзаменом закрывалась вся сессия, на следующее утро, с чистой душой приехал возвращать все учебники в библиотеку. Из вместительного багажника Спайкера, книги пришлось выносить в два захода, так как за год учёбы их набралось огромное количество.
   Рядом, так же сновали студенты с пачками книг, которые приносили в огромных холщовых сумках, привозили на багажнике велосипеда, или как одна сметливая барышня, на грузовой тележке на которой мастера таскали свои инструменты.
   Судя по названию книг, девушка была с математического факультета, а следом за ней уже торопились два брата близнеца с инженерного факультета тащившие свои учебники в больших холщовых сумках.
   Кокетливо улыбнувшись Николаю, девушка-математик благосклонно приняла помощь по втаскиванию тяжёлой тележки по лестнице, и уже хотела что-то сказать, когда откуда-то сбоку донеслось:
   - Князь? - Подошедший слева штабс-капитан Курбский учтиво поклонился.
   - Рад встрече княжич. - Николай крепко пожал протянутую руку и улыбнулся. - Предлагаю позавтракать вместе.
   - Тогда, лучше это сделать прямо сейчас. - Батюшка хотел бы вас видеть у себя в гостях. Времени он не называл, но судя по всему, дело срочное.
   Оставив разочарованную девушку на ступенях библиотеки, две машины фыркнув моторами плавно отчалили от тротуара.
  
   Москва, Соколиная Гора, дворец Курбских.
   - Рад вас видеть у себя в гостях князь. - Курбский обозначил поклон, и как радушный хозяин сам повёл Николая в трапезную. - А я признаться честно, из-за вас стал богаче на несколько миллионов. - Владимир Игнатьевич Курбский негромко рассмеялся, подкрутив кончик усов. - Поспорили мы с одним моим приятелем, насчёт вас, и побились об заклад, что вас замотают в светских развлечениях да наскоро оженят, наши великосветские кумушки. Но вы оказались крепким орешком. - Князь, войдя в малую трапезную, сел, как и полагается во главе стола, и показал на место справа от себя, то испокон веку предназначалось самому дорогому гостю. - Закладом тем, с его стороны, был заводик небольшой, но мне весьма нужный. Так что я вроде как ваш должник. - Он с улыбкой поклонился, и откинулся на спинку кресла, чтобы лакей мог повязать на его шее салфетку.
   - Оставьте, княже. - Николай усмехнулся. - Этак мы в долги влезем перед всеми лошадьми на скачках, или перед автомоторами на гонках.
   - Ах... - Князь громко, в голос расхохотался, и подняв бокал с вином отсалютовал Белоусову как равному. - Тогда просто выпьем за вашу удачу, князь.
   За завтраком, как и было установлено светскими правилами, говорили всё больше о пустяках, и обсуждали последние новинки театра и эстрады, а также последний скандал в цирке Чинзенелли, когда на пантомиме "Взятие Парижа" с актрис срывали тонкие рубашки совершенно обнажив грудь. Попрание общественных нравов стало даже поводом разбирательства в суде, но как-то вдруг выяснилось, что никаких законов регулирующих эту часть жизни общества просто нет. Следом уже поднялась Государственная дума, предложившая законопроект "Об общественном достоинстве" но пока социалисты и буржуазные демократы соревновались в остроумии, сын основателя цирка, и его директор Сципионе Чинзенелли, уже заявлял новую программу, где как он обещал: "Будет больше острот, больше музыки и больше красоты лошадей и людей".
   А общество как всегда разделилось. Женщины возмущались "наглостью актрисулек", мужчины обсуждали формы, а затеявший всё это глава тайной канцелярии Борис Орлов, радовался, что удалось отвлечь внимание публики от скандала с орудовавшей в Москве бандой похитителей детей. Правда банда успела похитить лишь одного ребёнка, после чего с ними случился капитан Белоусов, но сама тенденция настораживала. Разумеется, были ориентированы все полицейские участки, и агентура, а также задействованы силы тайной канцелярии, но, чтобы не допустить паники в обществе, и был затеян этот шум в цирке.
   Теперь московская публика перемывала косточки актрисам и не мешала профессионалам делать их работу.
   А разговор князей тем временем плавно перетёк из трапезной в кабинет, где, после всех необходимых реверансов, Курбский перешёл к делу.
   - Вы конечно не знаете, что вот уже несколько лет, под Москвой, на реке Химка, у меня работает новейший завод по производству станков. Производство это настолько важное, что там у меня есть постоянный человек от Тайной Канцелярии, и десяток штатных полицейских, чинов занимающихся сохранением секретности. И всё было в общем неплохо, но в последнее время, участились аварии, пожары и вообще остановки всего производства. Люди, работающие там, с ног сбились, но выяснить в чём дело не могут. Дело дошло даже до попытки внедрения агентов на завод, но ни они, ни платные осведомители, дела не прояснили.
   - Собственно на это дело уже есть приказ князя Орлова, - Курбский вручил в руки Николаю документ с печатью, - Но я решил, что так, будет лучше. Мне бы не хотелось сводить наши отношения к исполнению приказов.
   Курбский ещё долго рассказывал о заводе, показывал красочный план размещения цехов и служебных помещений, а также всё о директорате и верхнем эшелоне руководства предприятием.
  
   Покинув дом Курбских, Николай крепко задумавшись сначала поехал к себе, и так же как составлял кинематические схемы механизмов, устроившись в своём кабинете, начал рисовать схему ситуации на заводе и вокруг него. То, что ему рассказал князь, было немало, но для анализа категорически недостаточно. И прибегать к помощи местных блюстителей секретов он тоже не хотел, чтобы не ограничивать себя во мнении.
   Первоначальная мысль о внедрении в рабочую среду, была сразу же отброшена. В Канцелярии работали такие специалисты, что не ему чета, и, если у них не вышло, значит и пробовать не стоит. Карандаш выводил затейливые комбинации механических передач, а в голове почему-то стоял не совсем механический прибор - а именно аудион изобретённый инженером Александром Матвеевичем Понятовым. Звукозаписывающий аппарат, работавший на тонкой металлической ленте. Аппарат имел ламповый усилитель, мог переноситься с места на место и имел отличное качество звука несравнимое с Граммофонами и Патефонами, что уже сделало его сверхпопулярным на радио и в некоторых музыкальных салонах, так как компания Понятова вместе с аудионом продавала и магнитные ленты с записями лучших эстрадных и симфонических исполнителей.
   Рука с карандашом замерла, и смяв верхний лист, Николай начал рисовать другую схему, на этот раз электрическую.
   Минут через десять, он закончил и некоторое время смотрел на рисунок, пытаясь понять, что де ему в этой истории не нравится, а поняв, сел писать рапорт своему непосредственному начальнику - руководителю Особого управления, генерал-майору Тайной Канцелярии Еникееву.
   Аккуратно сложив оба документа в красивую кожаную папку, вышел из дома и сев в машину, поехал на Таганку где располагалось основное здание Канцелярии.
   Кабинет начальника Особого Управления имел даже не два, а целых три выхода, так что Николай пришедший в приёмную на втором этаже, никого не встретил. Официальная приёмная была этажом выше, а снизу, из московских катакомб в кабинет начальника вела узкая железная лестница, которой пользовались люди в высшей степени скромные и пожелавшие остаться незамеченными.
   - Входите, господин капитан. - Секретарь, нажал кнопку, замок щёлкнул, и Николай вошёл в крошечную комнату, откуда вела витая лесенка на третий этаж.
   - Ну что у вас? - Генерал-лейтенант протянул руку, и Николай вложил в неё рапорт.
   - Так. - Бегло прочитав три страницы, исписанные убористым плотным текстом, Еникеев задумался, и сделав жест, чтобы Николай присаживался, пробежал рапорт глазами ещё раз. - Занятно. - Он поднял взгляд на Николая. - Словно чёрт ворожит вам, князь. - Он вздохнул и пояснил. - Уже два года, в Канцелярии циркулирует приказ князя Орлова об организации у нас Технического отдела. Организовать на бумаге мы можем всё что угодно, но попробуйте найти человека на это дело. И чтобы технически грамотного, и чтобы по нашим делам не профаном был. И тут вы, с этой идеей. Ну вот как это называть? Тут у меня люди по пять лет в капитанах ходят, пока майорскую должность откроют, а уж майоров засидевшихся, вообще выше крыши. И тут вы. Капитан в двадцать один год, да ещё и с такой редкой у нас специальностью. Ну и что мне с вами делать? - Сварливо добавил Еникеев, и снова задумался. - А, да и чёрт с ним! - Он выдернул из ящика стола бланк приказа, и начал быстро писать, заполняя бланк текстом.
   - Значит так. - Генерал, глянул на Николая, и продолжил писать. - Настоящим приказом, вы назначаетесь начальником технического отдела, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Заместителем у вас будет капитан Саитов. Это старый и заслуженный работник, и действительно отличный сыскарь. Будет у вас руководить летучей частью. Дам ещё парочку скорохватов, и пятерых техников, принятых в прошлом году. Их, правда, успели размазать по отделам, но это мы быстро восстановим. То, что вы задумали, на заводе князя Курбского сами и воплотите, а после обязательно подробнейший рапорт, и со всеми тратами. И не вздумайте там из своего кармана оплачивать. - Еникеев погрозил пальцем. - Мне нужна не красивая картинка, а точное понимание сколько это всё будет стоить в дальнейшем. Вам ясно?
   - Так точно, господин генерал-майор. - Николай встал и поскольку был в штатском, коротко кивнул.
   - Заодно передам вам наших криминалистов, и докторов, а то, тоже скачут по всей Канцелярии. Ни угла своего, ни стола. И, да, я знаю о приказе Государя не привлекать вас к несению службы в полном объёме, но тут уже не до реверансов, голубчик. Если нужно я сам к государю пойду.
  
   Из кабинета начальника Николай выпал в слегка растрёпанных чувствах. То, что он предлагал было куда проще. Собрать временную группу из трёх техников, для того, чтобы установить микрофоны в двух курительных павильонах для рабочих и в курительной комнате для инженеров и техников, подсоединить коммутатор типа телефонного, и устроить постоянный пост чтобы дежурный техник мог записать интересный разговор на аудион Понятова. Собственно, он и к начальнику обратился, потому что для сыскной работы на территории оборонного предприятия требовался не только приказ князя Орлова, но и план, заверенный начальником управления.
   И вот теперь, как очень метко выразился боярин Алексей Константинович Толстой, "инициатива напрягает инициатора". А шестерёнки служилого механизма Тайной Канцелярии, уже крутились в нужную сторону, и в коридоре его поймал комендант здания полковник Разумов, и подхватив под локоть, увлёк его в поток дел и забот нового управления. Канцелярия, располагавшаяся в здании, которое построил для своих нужд Гвардейский Корпус, как-то спокойно и в рабочем порядке выкупила ещё пяток строений рядом, отсекла их от города высокой решёткой на массивных столбах и получился законченный квартал, где внутри был даже свой скверик, ресторан, гостевые комнаты и многое другое.
   Никифор Апполинарьевич Разумов привёл Николая в небольшой угловой дом в три этажа, что выходил на Студенецкий переулок. Дом пах свежей краской, и блестел новыми окнами.
   - Тут у нас, господин капитан, мертвецкая была, да после того, как её убрали на первый подвальный этаж, тута никто селиться не хотел. У вас, я полагаю не будет глупых суеверий.
   - Что, вы господин полковник. - Николай усмехнулся. - Мы сами кому хочешь эти суеверия организуем. А здание хорошее. И подвалы верно есть?
   - Как не быть то? - Никифор Апполинарьевич, с усмешкой глянул на Николая. - В те времена подвалы рыли такие, что многие семьи укрывались в них от француза в двенадцатом году, да так до их ухода и просидели. Двери, почти в ладонь толщиной да не из дерева, а из железа, так что руками-то и не откроешь. Целая лебёдка стоит. Но вам-то тот подвал, без надобности. Хоть мы там ремонт тоже сделали, но сколько у вас людей-то? - Полковник достал из папочки сопроводительный лист к приказу. - Вы, Саитов Булат Искандерович, два сыскаря, да техников пяток, всего девять. Ну может когда медиков вам отдадут да криминалистов, ещё десяток будет. А тут одних кабинетов тридцать, да больших комнат, что под секционные залы использовались, аж шесть штук. И электрическое хозяйство всё поменяли, когда ремонт делали. Никаких открытых проводов. Всё немецкими проводами от Сименса сделали, в лучшем виде. Этот особняк-то себе под кабинеты планировал Борис Егорович Еникеев. Под него делали. - Полковник завистливо вздохнул и достав из кармана тяжёлый ключ, вставил его в замок. - Но не понравилось ему, что вход в приёмную только один. Остался на старом месте. И не отдал бы никто вам дом сей, но и приказ этот от князя Орлова, и рапорт генерала Еникеева, да указивка от князя, чтобы в момент всё решить. Так что владейте, капитан. Не по чину вам сии хоромы, но кто его знает, как там повернётся. - Полковник распахнул тяжёлые дубовые двери, и вынув ключ из замочной скважины вложил в ладонь Николая.
  
   Своих будущих сотрудников Николаю удалось собрать лишь к следующему дню, что позволило ему посоветоваться с отцом, и получить от него много весьма ценных указаний по организации работы и людей.
   В большой комнате, которую в ходе ремонта переделали под небольшой зал заседаний, пришли семнадцать человек. Розыскники, техники, четыре медика и пять криминалистов.
   - Господа. - Николай вошёл в зал, и был приятно удивлён офицерской выправкой всех присутствующих. Да Канцелярия была военным учреждением, но и гражданских лиц в ней хватало. Но те, кто вскочил с мест в заседательном зале нового управления, явно прошли военную подготовку, и стажировку в войсках.
   - Садитесь. - Николай кивнул и не выходя на трибуну просто подошёл ближе, чтобы его могли слышать все. - Добрый день. Представляюсь сам, так как новый отдел фактически существует только на бумаге. Позже, когда прибудут остальные члены нашего коллектива, будет официальное представление, но мне не хотелось терять времени.
   Итак, наш отдел носит название Технического отдела Особого Управления Тайной Канцелярии. Что это значит. Все задачи, как-то связанные с техникой, её обслуживанием и установкой, с проведением исследований в рамках ведущихся дел, и выдача заключений, всё это будет находится в нашей компетенции. Обращаясь к нашим сыскарям, хочу добавить вот что. Техники будет много, техника будет сложной и дорогой. Вам не обязательно уметь пользоваться ею в совершенстве, но хотя бы не ломать от незнания. Так что курсы по обращению с приборами и инструментами, которые мы будем возить с собой, будут обязательно. Но и техникам придётся постараться, поскольку офицеры летучего отряда за вашей спиной стоять не будут. Нужно будет как минимум освоить стрельбу из пистолета, как максимум бой на белом оружии и рукопашный бой. Каждая дополнительно освоенная специальность будет премироваться дополнением к окладу, и тот, кто успешно освоит все смежные специальности может получать в виде премий до пятидесяти процентов оклада. Это значит, если у старшего техника оклад в размере ста пятидесяти рублей, до дополнительно он может получить ещё семьдесят пять.
   Кроме того, всем присутствующим будет выдан жетон Особого Управления Тайной Канцелярии.
   Далее, обращу ваше внимание на документ что лежит перед вами на столе. Это приказ о соблюдении секретности в нашем управлении. Если вы внимательно прочитаете текст, то увидите, что сведениями о своей работе вы не имеете права делиться ни с кем, кроме своего непосредственного начальника. Никакие просьбы, или требования, предоставить информацию о текущих делах других лиц не могут быть исполнены. Если же вы нарушите этот пункт, то на практике узнаете соответствующие статьи Уголовного Уложения Российской Империи, в разделах: Поражение в правах, Ссылка, Каторга и Пожизненная каторга. Те, кто не подпишут документ, не будут допущены к работе в управлении. - Николай внимательно обвёл взглядом своих сотрудников. - Ещё одна новость, более приятная для вас, заключается в том, что с этого момента вы подчиняетесь моему заместителю, господину капитану Саитову Булату Искандеровичу, мне, начальнику Особого Управления Тайной Канцелярии Еникееву Борису Егоровичу, начальнику тайной канцелярии Орлову Борису Фёдоровичу, и государю-императору, а более никому. И вот ещё что. - Николай обвёл взглядом собравшихся. - Упаси вас Господь, даже подумать об измене. Лучше сразу удавитесь, или застрелитесь. Так хоть семья не пострадает, а даже будет получать пенсион.
  
  
  
   С самого утра, день цесаревны Любавы не задался. Последний зачёт, ей поставили, но взгляд преподавателя был таким, что хоть под землю провались. И ведь она всё учила! А тут как метлой из головы вымело. Ни слова сказать не смогла.
   - Чёртова статистика! - Девушка в сердцах хлопнула тяжеленым учебником по столу, и тяжело вздохнула, где-то в глубине души понимая, что не статистика виновата. Флёр девичьих мечтаний, накрыл её как всегда внезапно, и этот юный наглец - князь Белоусов встал перед глазами словно живой. Немудрено что в такой ситуации всю математическую премудрость вышибло словно пробку от шампанского. С трудом она вернула контроль над мыслями, но лишь для того, чтобы схватиться за голову, и не в переносном, а в самом прямом смысле.
   Сессия была закрыта, но это не означало что дел на ближайшее время больше нет. Наоборот. По уговору с папенькой - Государем-императором Сергием первым, летом она брала на себя больше обязанностей протокольной части двора, разгружая таким образом и отца, и брата. Конечно она не действующий император, и не наследник, к мнению которых все прислушивались очень внимательно, но и положение не наследной цесаревны, тоже обязывало. По соглашению с протокольным управлением Дворцовой Канцелярии раз в три дня она посещала публичное мероприятие, и раз в неделю участвовала в работе какого-нибудь общественного комитета.
   Несмотря на то, что всё в итоге сводилось к ритуальному славословию государю-императору, и всяческим благоглупостям, и заканчивалось довольно быстро, Любава с трудом досиживала до конца мероприятий, и покидала их с радостью, отправляясь наконец то к волнующим девичье сердце развлечениям. Маскарады в Нескучном Саду, праздники в Саду Эрмитаж, а также многочисленные театры, рестораны, и прочие увеселительные заведения, которыми была так богата Москва. Правда, большинство из них готовились к переезду в Крым, но так было даже лучше. Ливадийский дворец, уже готовил комнаты для летнего отдыха Государя и свиты.
   Её новая подруга - Елена Аматуни тоже собиралась на лето уехать в Крым где у князя Аматуни был свой особняк в районе Гаспры.
   Так же, Любава близко сошлась с Натальей Долгорукой, тем более что основа для взаимопонимания была. Новый автомотор - стосильный Альбатрос Блиновского завода, белоснежный лимузин с откидным верхом, уже был опробован подругами и признан годным ко всякому использованию от поездок на пикник, до выездов в свет.
   Естественно Наталья и Елена догадались для чего принцессе знакомство с родовитыми, но в общем совсем не выдающимися представителями московского дворянства. Но если других искательниц подходов к Белоусову они успешно оставляли за бортом, то к цесаревне, было совсем другое отношение. И если говорить честно, к ней обе испытывали что-то материнское, как к котёнку, оставленному на середине дороги. Потому что при всём её воспитании и образовании цесаревна порой проявляла незнание элементарных вещей, и терялась в совсем бытовых ситуация
   Обо всех этих планах Николай не знал и мысли его были весьма далеки от любовей. Первое порученное дело технический отдел реализовал довольно быстро, и качественно, установив два десятка микрофонов и промежуточных усилителей на фабрике Курбского. Прослушивали разговоры сидя в огромном подвале под фабрикой, посменно, но не менее пяти человек одновременно так как было много источников звука. А интересные беседы сразу записывали на аудион, и отвозили катушки с плёнкой на Таганку.
   Занятый оформлением документов на приобретение техники и расход материальных средств со склада, Николай добрался до катушек с записями только на третий день, а прослушав все три часа, что ему смонтировали на одну катушку, поднял трубку внутреннего телефона.
   В здании уже работала автоматическая телефонная станция, и соединение происходило почти мгновенно.
   - Алло, Борис Егорович? - Капитан Белоусов беспокоит.
   - Слушаю вас князь. - Отозвалась трубка.
   - Хочу продемонстрировать вам кое-что. Могу принести аппарат в ваш кабинет, или жду вас в гости в удобное для вас время.
   - Сейчас буду.
   От здания до здания было совсем недалеко и уже через десять минут начальник Особого Отдела входил в кабинет Николая.
   - Ого... - Генерал с улыбкой оценил он размеры аппарата звукозаписи, но, когда Николай включил воспроизведение, весёлость его словно водой смыло.
   Трое рабочих, имена которых были установлены, и пока ещё неизвестный, говорили о подготовке ряда взрывов на заводах и фабриках Москвы, с большим количеством жертв. Но самым плохим было то, что, судя по разговорам, взрывы намечались с целью взбаламутить рабочих на массовое шествие. И вот тут можно было ждать любых провокаций.
  
   -А качество звука какое, надо же. - Начальник Управления покачал головой. - Словно там рядом сидишь. Значит недаром мы у меня по тысяче триста рубликов за каждый такой аппарат выгрызли. А по сути записи скажу следующее. Молодец, что не стали пытаться реализовать всё сами. Ваших трёх скорохватов на это конечно бы не хватило, а провалить дело можно было легко. - Он перегнулся через стол Николая и подняв трубку набрал номер из трёх цифр.
   - Борис Фёдорович? Добрый день. Еникеев у аппарата. Вот, знаете ли, сижу в кабинете у вашего протеже и слушаю удивительную музыку. Настолько удивительную что рекомендую вам срочно присоединится. Хорошо, жду.
   Князь Орлов слушал запись внимательно прося остановить и повторить тот или иной кусок, и делая пометки в рабочем блокноте. Затем они выгнали Николая из его собственного кабинета под предлогом необходимости купить пирожков в буфете, и когда он пришёл через полчаса, с пирожками, генералы уже договорились.
   - Значит так. Тебя и твоих людей пока дёргать не будем, но если что-то срочное, то оперативники и криминалисты пусть будут готовы. С завтрашнего дня, весь особый отдел на казарменном положении пока не разгребём эту кучу. Но наблюдение ваше не снимать. Мало того, думаю на квартире у этого субчика тоже поставим микрофоны. Рупь за сто, если он дома не встречается со своими агентами.
   - Выходит вы узнали этого третьего? - Николай покачал головой.
   - Да как не узнать-то? - Князь всплеснул руками. - Звук-то, вон словно он тут рядышком сидит. А встречались мы плотно. Ещё когда он во студенческую пору в Харьковском университете сотрудничал с полицейским управлением. Некто Борис Викторович Савинков. Широко известный в узких кругах бомбист. Но не за идею, какой бы поганой она не была, а за деньги. Но плохо не это. - Начальник Тайной Канцелярии прикрыл глаза и с силой растёр ладонью шею. - За Савенковым огромный и вонючий хвост из старых грехов. Если он решился на то, чтобы вернуться в Россию, значит ему заплатили просто сумасшедшую кучу денег. А такие деньги под игры с низкими ставками не дают. И, да. Были бы у вас ко сему фотокарточки присовокуплены, то я вот сразу бы орден Святого Ильи посулил.
   Николай хмыкнул и обойдя стол взял толстую папку с боковыми ушками, и отщёлкнув застёжку подал в раскрытом виде генералу. - Эти?
  
   Бориса Савенкова взяли после двухнедельного прослушивания его квартиры, и тщательного документирования всех встреч. Для этого пришлось оборудовать три грузовичка, и с помощью телескопов, снимать контакты бомбиста. Телескопы в срочном порядке изготовили на Тверской Оптической Фабрике, принадлежавшей князю Голицину, и установили в небольшие грузовики с надписью "Хлеб", и "Развозка свежих продуктов". Таких машин в Москве было больше трёх сотен, и все принадлежали купцу Якушеву, забравшему под себя весь рынок городских перевозок, так что машины наблюдения не привлекали внимания.
   За две недели топтуны собранные по всем силовым ведомствам России, отследили сотни контактов, которые словно в воюющем штабе наносились на огромный планшет в здании Тайной Канцелярии.
   Постепенно вырисовывалась картина заговора, в котором принимали участие даже офицеры генерального штаба, и дворяне из "Старых" фамилий. По некоторым фигурантам дело принимал шестое управление, занимавшееся бандитами, а в основном седьмое (политическое), Тайная Канцелярия, и её Особого Управления. Ну и самых выдающихся, забирал к себе в разработку Третий Стол Личной Его Императорского Величества Канцелярии, так как дело касалось княжеских родов.
   Николай во всей этой круговерти принимал участие или как технический консультант, или как скорохват в составе летучей бригады Особого Управления, и именно он вместе с майором Ощепковым, взяли Бориса Савенкова.
   Изображая выгрузку пустых хлебных коробов, Белоусов и Ощепков выдернули проходящего мимо Савенкова с такой ловкостью, что в себя он пришёл уже сидя на узкой лавке хлебного фургона.
   Ночь арестов, последовавшая сразу за взятием бомбиста, предварялась выводом на улицы Москвы дополнительных сил в виде Отдельной Казачьей Дивизии, и полков Внутренней Стражи, которые блокировали город от любых перемещений, под видом действий по поимке банды, и отключением всех видов связи между районами.
   Улов, был таким грандиозным, что задействовать пришлось даже казематы Военного Гарнизона, камеры кремлёвской тайной тюрьмы, и подвалы Тайной канцелярии, рассчитанные на приём одновременно более трёх сотен посетителей. Всего же было задержано для дальнейшего разбирательства более полутора тысяч человек, которые постадийно проходили все стадии фильтрации, чтобы в итоге или с извинениями оказаться на свободе, или на скамье подсудимых.
   Но в этот раз не было келейности и закрытости как обычно. Повальные аресты настолько возбудили публику, что пришлось приглашать репортёров ведущих газет, и показывать им протоколы допросов, а также давать побеседовать с некоторыми сидельцами, что в итоге не только сбило волну возмущения, но и полностью развернуло общественное мнение в сторону одобрения. Достался кусочек славы и обычно порицаемым полицейским, в лице градоначальника Трепова, и некоторых других полицейских чинов.
   И конечно на всех пролился золотой дождь наград и чинов, который не обошёл Николая. Получив обещанного "Святого Илью" который очень ценился в среде правоохранителей, так как Илья Муромский был командиром того, что назвали бы Летучим Отрядом, и занимался уничтожением людоловских и прочих банд. А кроме этого отвалилась совсем уже странный орден Ломоносова третьей степени, которым обычно награждали выдающихся инженеров.
  
   Москва, Кремль, Большой Дворец.
   - Ведь бриллиант, чистой воды бриллиант, государь. - Глава самой секретной специальной службы в России Третьего Стола Личной Его Императорского Величества Канцелярии, генерал-полковник Шаховской, по своему статусу и уровню знакомства мог вообще называть императора на ты, и по имени, но как правило не пользовался этой привилегией, предпочитая сохранять пусть и небольшую но заметную дистанцию. - Что ни возьми, то просто подарок. Ну вот к примеру телескоп. Приделать к нему фотоаппарат репортёрский это давно уже сообразили. Но вот опустить его так сказать к земле-матушке, для фиксации лиц, это же фантастика. Как будто их вот так вот в ателье фотографировали. А микрофоны эти. Ну знал же я, что звук улавливают, и про аудион это знал. А вот как это в суде прозвучало?! Когда Савенков этот запираться вдруг начал, а ему раз и запись эту прокрутили. И всё. Пожизненная каторга единогласным решением присяжных. Даже этот, демократ всеобщий Родзянко, заткнулся, и за каторгу как все проголосовал. Теперь у завода Понятова заказ на три тысячи таких аппаратов, и государственная премия, на которую он строит новую лабораторию, и даже Карл Сименс говорят прибежал за лицензией.
   - Так обласкан этот абрек, - Сергий первый негромко рассмеялся. - Двадцати пяти ещё нет, а уже князь, капитан, начальник отдела в Тайной Канцелярии, да грудь в орденах.
   - Да я не про это. - Князь Шаховской покачал головой. - И награды эти, и чины... Словно мы откупаемся. Знать бы что ему действительно нужно, так из-под земли бы достал.
   - Так вроде бы он коллекцию белого оружия собирает? - Сергий перевёл взгляд от окна, за которым был виден кусочек внутреннего садика Большого Дворца, на генерала.
   - Это ему Голицын Ефим Петрович посоветовал. - Шаховской усмехнулся. - Мол, давай, заводи себе усладу, а то вся Москва скоро в должниках ходить будет. Сам-то он таскает с собой "арканзасскую зубочистку" что привёз из Штатов, да Громобой собственной фабрики. Тоже вот. Мои -то скорохваты все на этот пистолет перешли. Да и виданое ли дело, двадцать патронов в магазине, да и их можно выпустить одной очередью, словно из пулемёта. А ещё к нему есть тридцатипатронные магазины, да приклад, что в плечо упирается. Не пистолет, а мясорубка настоящая.
   - Мясорубка, оно конечно. - Государь улыбнулся, снова переводя взгляд на зелень, шелестевшую в саду. - Знаешь, наверное, что через неделю у нас снова делегация Императорского дома Ниххон? Только на этот раз не принц с принцессой, а старший сын императора Тайсё, принц Хирохито, министр обороны, начальник генштаба, глава торгового министерства, и ещё два десятка личностей калибром поменьше. И войска они начали отводить от границы... - Сергий помолчал. - Ежели мы мирный договор подпишем, то я уж и не знаю, что Белоусову -младшему дать. Генерала что-ли присвоить? А? Такое ведь дело. Вот раз и нет тебе больше войны на дальнем востоке. И Ниххонцы счастливы. А всего-то дел, что принцессу эту бешеную ублажить, да рискуя каждый миг, разлететься в воздухе на фарш, вытащить эту чёртову бомбу. А если за такое не награждать, то как другим наградные подписывать?
   - То не беда, государь. - Шаховской усмехнулся. - Придумаем что-нибудь. Мало ли таких в нашей истории было? Вот к примеру светлейший князь Ломоносов. Или тот же Владимир Шухов. Пока ещё просто дворянин, но точно знаю, что быть ещё одному боярскому роду.
  
   Стряпчий - юрист.
   Комисия в значении проблемы и беды. См у Грибоедова "Что за комиссия создатель быть взрослой дочери отцом" Или в рассказе русского писателя Чехова "Дочь Альбиона". "Ведь этакая комиссия, прости господи! Придется лезть в воду. Придется!"
   Товарищ - то же что и заместитель.
   Вид обоюдоострого кинжала. Арканзасская зубочистка