Пролог.

Так ли это было, или не так?



Велика ли роль песчинки в пустыне? А роль камушка в горах? Сколь ничтожна роль обычного человека в истории или сколь велика? Все зависит от самой частицы целого. Эта история о...



1979 год. Декабрь 03. Лабораторный журнал. Доктор Тим. Р. Неиг.

Образец G-A099 отключен от системы жизнеобеспечения. Гипоксию всех тканей остановить не удалось, термальное состояние стремительно перешло в преагональное. В 03:17 зафиксировано необратимое прекращение физиологических процессов в клетках и тканях нервной системы. В 03:25 - остановка жизнедеятельности организма. На момент смерти образца: вес - 8 кг. 717 г. Рост - 74,51 см. окружность головы - 44.52 см.

Пометка: дождаться результатов вскрытия, провести анализы биохимии.

Приложение номер 1(запрос): неожиданный результат, образец G-A099 показывал стандартные тенденции развития и не отличался от обычного годовалого младенца. Требуется больше данных. Прошу прислать мне все результаты предыдущих опытов, на основе которых предлагается разработать данную технологию.

Приложение номер 2 (запрос отклонен): Все имеющиеся данные были вам предоставлены. С. Висс.



...



1979 год. Декабрь 24. Лабораторный журнал 7. Доктор Тим. Р. Неиг.

Образец L-A001. На момент опыта: вес - 9 кг. 653 г. Рост - 76,91 см. окружность головы - 47,02 см. группа крови - B.

Анализ тканей выявил, что данный образец находится в угнетенном состоянии демонстрируя синдром мышечного гипертонуса, это может быть одним из проявлений перинатальной энцефалопатии.

Пометка: вероятно образец L-A001 придется списать для проведения "острых опытов".

Приложение номер 1 (запрос): прошу предоставить образец L-A001 для исследования воздействия сыворотки SM-17 и KA- 3 из параллельного проекта.

Приложение номер 2 (подтверждение запроса): исследование воздействия сыворотки SM-17 и KA- 3 на образце L-A001 разрешаю. С. Висс.



...



1980 год. Март 17. Лабораторный журнал 7. Доктор Тим. Р. Неиг.

Образец L-A001 демонстрирует необычные показатели на сыворотку SM-17 и KA- 3.

Введение SM-17. Критические изменения в организме, включая массовое омертвение эпидермальных клеток и многочисленные раковые опухоли. (Подробнее в журнале 11 проекта "эликсир Амрита")

Введение КА-3. Большая часть опухолей перешла в доброкачественные. Наметилась тенденция к снижению деления раковых клеток. Распространение метастазов прекратилось. Прогнозируется полное выздоровление. Образцы тканей переданы на анализ.

Пометка: с учетом новых данных, образец L-A001 признан перспективным для проекта.

Приложение номер 1 (запрос): прошу предоставить оставшиеся образцы группы G (G-A077, G-A095) и образцы группы L (с L-A002 по L-A020) для продолжения исследования сыворотки SM-17 и KA-3.

Приложение номер 2 (подтверждение запроса): исследование воздействия сывороток серий SM и

KA на образцах G-A077, G-A095, L-A002, L-A003,.. L-A020 разрешаю. С. Висс.



...



1980 год. Апрель 01. Лабораторный журнал 7. Доктор Тим. Р. Неиг.

Образцы G-A077, G-A095, L-A002, L-A003,.. L-A020 исключены из проекта. Диагностировано прекращение жизнедеятельности после введения сыворотки в течение трех дней.

Примечание: образец L-A001. Все функции стабильны. Отклонений нет. Данные продолжают собираться для изучения долгосрочных эффектов.



....



1985 год. Июнь 22. Лабораторный журнал 23. Доктор Дин Кирк.

Исследования завершены. Образцы групп A, B, C погибли в предэмбриональный период. Образцы группы F погибли в эмбриональный период развития (подробнее в журнале 0-3) . Образцы группы G с А001 по А069 погибли в различные критические периоды в развитии плода, с А070 по А099 (кроме A077 и A095) из-за проблем с развитием ЦНС с 1 по 3 месяц после завершения цикла экстракорпорального вынашивания (подробнее в журнале исследований 3-6). Образцы с L-A002 по L-A020 и G-A077, G-A095 погибли в результате эксперимента с сыворотками SM-17 и KA- 3 (подробнее в журнале 7). Образцы с L-A021 по L-A085 скончались в возрасте от полутора до двух лет при испытаниях сывороток проекта "эликсир Амрита". L-A086 - L-A099 прекратили жизнедеятельность по неизвестным причинам. Исследование и анализ тканей не дал результатов. На данный момент выжил только образец L-A001. По состоянию на июнь 22, 1984 года. Возраст 6 лет, рост 109 см. вес 20 кг. 354 гр. Окружность грудной клетки 49,17 см. группа крови - B. Рост, масса тела, окружность грудной клетки немного ниже нормы. Ребенок не болеет вообще. Великолепно владеет основными движениями. Координация необычайно высока. Огромные способности к обучению - на данный момент умеет считать и писать, выполняет арифметические операции средней сложности.

Анализ тканей не дал результатов. Биохимия соответствует стандартным параметрам. Нервная деятельность соответствует стандартным показателям

С учетом последних данных, а так же в связи с безвременной кончиной доктора Неига, уничтожившего пред смертью все данные по технологии "экстракорпорального вынашивания", проект признан бесперспективным и убыточным. Эксперимент "корпус Алулим" закрыт. Образец L-A001 передан представителю заказчика.







Глава 1. Второй?

1985 год. Тренировочный лагерь по подготовке войск специального назначения армии США.

Раннее утро раскрывалось в рассветных лучах, скрываясь в легком тумане, наползшем с реки неподалеку, белесые кольца свивались и плескались у пятиэтажных зданий казарм, словно желая заползти внутрь, туда, где добивают последние минуты спокойного сна будущая элита, спецназ разведки, контрразведки, контр-контрразвведки и прочие... Хотя, кто-то уже не спал.

- ... Я люблю служить дяде Сэму!!

- ... Я люблю служить дяде Сэму!!!

- Че так тихо, бакланы клювозадые?! Глотки напрягаем!! Еще раз и громко!!!

- ... Я ЛЮБЛЮ СЛУЖИТЬ ДЯДЕ СЭМУ!!!

- ... Он показывает мне, кто я есть!

- ... ОН ПОКАЗЫВАЕТ МНЕ, КТО Я ЕСТЬ!!!

- ... Раз-два! Три-четыре!..

Прогрохотали мимо здания штаба в такт этому незамысловатому ритму ботинки трех десятков солдат, возглавляемых матерым сержантом. В штабе, впрочем, тоже кто-то уже не спал. Отчаянно зевая подтянутый мужчина в форме и с погонами полковника листал личное дело переданное с прибывшим только что "новобранцем", покачивая седой головой. Его взгляд зацепился за пункт "родители: нет", не "погибли" или "сирота", просто "нет". Что за человек, у которого нет родителей? Так же цеплял взгляд еще один пункт "возраст: 6 лет". Полковник посмотрел на новобранца, этому пункту он соответствовал, шесть лет как они есть - маленький, но не по-детски подтянутый, черные волосы топорщились коротким ежиком, а в серых глазах застыло абсолютное безразличие ко всему происходящему вокруг, словно не живой. У полковника был сынишка, чуть постарше, так что ему было с чем сравнивать - у ребенка не должно быть такого взгляда. Даже если этот ребенок уже одет в детских размеров полевую форму. Одет строго, словно уже не один год ее носит, все затянуто, все на местах.

Инструкции, полученные с личным делом, требовали в срочном порядке научить мальчишку всем премудростям войны. Реально всем! В списке значилась физическая подготовка, использование всех видов оружия, рукопашный бой, холодное оружие, вождение техники, тактическая подготовка, саперное дело... Список был достаточно длинным и полковник с трудом представлял себе, как этот малец сможет освоить его всего за... пять лет? Ну и кто получится? Одиннадцатилетний спецназовец? Ха?

Но приказ есть приказ, особенно если он подписан такими людьми и проштампован такими печатями.

- Сынок, тебя как зовут?

Мальчик не проявил никакого интереса к обратившемуся к нему человеку, хотя это ведь вполне естественная реакция - перевести взгляд на собеседника, дёрнуть бровью, исказить мимические мышцы лица, вслед за мыслью. Мальчик даже не шевельнулся, глаза по прежнему были пусты, а мимика... полковнику показалось, что даже чайник, который каждое утро греет ему воду для кофе, был и то более богат на эмоции.

- Эл Эй ноль ноль один.

"У него даже имени нет?", - полковник еще раз посмотрел в личное дело мальчишки, в самом вверху стояли те же буквы и цифры что он сейчас услышал.

- Когда обращаешься к старшим по званию, добавляй "сэр", сынок.

Как истинный солдат, полковник не мог пропустить такого явного нарушения пункта устава, готовясь к вопросам, "почему", "что значит старший по званию" и так далее... мальчик никак не среагировал на эти слова.

- Ты понял?

- Да, сэр.

Все те же безжизненные интонации, мертвый взгляд. Похоже, что мальчику редко удавалось поговорить с кем-либо и он не имеет понятия о социальном взаимодействии. Полковник ткнул пальцем, что явно больше привык к оружию нежели к маленьким кнопкам, в стоявший на столе аппарат.

- Да, господин полковник! - тут же отозвался его личный помощник, исполнительный и вежливый молодой офицер, настоящий штабной, как охарактеризовал его сам полковник.

- Стетсон, вызови ко мне инструктора Бертью.

- Слушаюсь, сэр!

Не прошло и десяти минут, в течение которых полковник перелистывал многострадальный пакет с документами а мальчик так и стоял не шелохнувшись, как в дверь кто-то вежливо постучал и, не дожидаясь ответа, вошел внутрь. Полковник опять отметил, что Эл Эй ноль ноль один даже не дернулся, как поступил бы любой маленький мальчик на его месте. Он словно не испытывал любопытства.

- Сэр, - щелкнул каблуками идеально отполированных ботинок вошедший человек, - мастер-сержант Бертью по вашему приказу прибыл, сэр!

Идеально выбрит, идеально отглажен, о "стрелку" на брюках можно было порезаться, словно не только что подорвался с кровати... пять тридцать пять, посмотрел на часы полковник, еще двадцать пять минут до подъема... а готовился к выходу еще полчаса назад.

- Вот вам новый подопечный, сержант, - кивком головы показал на мальчика полковник.

- Сэр? - недоумение явно читалось на волевом лице сержанта, он еще при входе успел окинуть детскую фигуру взглядом и пришел к выводу, что это чей-то сынок пришел посмотреть, как служат настоящие мужики и уже ожидал чего угодно, начиная от показать пацану "как бегают слоники" и до "дай пострелять из пушки помельче". Часть была закрытой, но кто начальству указ?

- Да, подопечный. Необходимо подготовить из него проффи по этим пунктам. В средствах можешь не стесняться.

- Сэр, разрешите вопрос!

Бертью тоже успел оценить все печати и подписи, что буквально кричали "выполнить немедля и без разговоров"

- Задавайте.

- Почему этого пацана не отправили на подготовку в какой-нибудь лагерь тех же...

За этой паузой стояли три буквы, большие и опасные для маленьких людей.

- Это не наше дело, сержант! - отрезал полковник.

На самом деле он подозревал почему, служил все же не один год. Очевидно, что этого мальца решили просто бросить. Выживет и освоит все что нужно - молодец, будет работать дальше. Сдохнет - черт с ним. Так что лучше отправить его сюда, нежели тратить время их высококлассных инструкторов.

- Сэр, виноват, сэр!

Они не учли разве что одного - полковник был человеком любившим свою страну до безумия и поставленный приказ собирался выполнить четко, ведь в его распоряжении есть десятки инструкторов, знающих все и вся обо всем что может пригодиться на войне.

- У нас есть четыре года, чтобы научить его убивать по-взрослому.

- Сэр, есть, сэр!

"Почему четыре?" - спросил сам себя командир части. И только потом, когда дверь за мальчиком и сержантом закрылась, он понял, что хочет за оставшееся время дать понять ему, что такое человеческие взаимоотношения и что война, это не все что он увидит в этой жизни.



- Бегом! Не плетись как усталая кракозябра!! Не можешь бежать?! Нахер ты тогда живешь?!

Прошел уже месяц с тех пор как Эл Эй ноль ноль один прибыл в эту часть и каждый день его теперь был наполнен адом. Адом, который проходили взрослые мужчины и через который теперь должен был пройти он. Сам он, строго говоря, еще не понимал разницу между взрослыми и детьми, все что он видел до того, это стены лаборатории, регулярные опыты со взятием проб крови и тканей, и тренажеры. Еще там, он привык к боли, считая ее чем-то неотделимым от ежедневного существования, и именно эта привычка позволяла ему держаться когда перед глазами уже плавала красная пелена а легкие, казалось, стремились вырваться наружу. Боль в легких, боль в боку, боль в голове от прилившей крови, боль в ногах, словно залитых кислотой, боль в дрожащих руках.

Нельзя сказать, что мастер-сержант Бертью был злым человеком, он был человеком долга, ну и еще твердо знал, что за подготовку этого безымянного мальчишки спросят с него, и спросит даже не полковник... Поэтому он и гонял этого мальчишку каждый день наравне со взрослыми бойцами. Об индивидуальных занятиях пока и говорить не приходилось, но, к его удивлению, мальчик был просто сверхисполнительным, и когда тренируемый им взвод будущих морских котиков или еще каких сверхчеловеков, - узнают после распределения для дальнейшей подготовки, - делал второй круг по стадиону, мальчик все еще бежал. Бежал упрямо и молча, не сбавляя темп и удивляя тем даже самого сержанта. В таком возрасте он вряд ли смог бы столько пробежать.

Бежать! Бежать! Больно! Бежать! Бежать пока не скажут хватит. Ноль-ноль-первый не думал, он вообще редко занимался чем-нибудь без приказа. Бежать, такова была его цель на данный момент. Потом отжимания, подтягивания, пресс, завтрак, снова бежать, подтягиваться, отжиматься, обед, бежать, теперь уже в одиночестве, поскольку остальные уходили на другие занятия... День, наполненный бесконечным циклом. Он никогда не считал время, да и, собственно, не знал само понятие времени как такового, для него стало открытием, что остальные люди сверяют походы на обед и тренировки с висящей на стене круглой штукой со стрелками. Ночевал он в небольшом помещении, которое ранее планировалось использовать как каптерку и которое ранее офицеры использовали как место где можно переночевать подальше от глаз начальства, во всяком случае кровать там была, более ничего и не требовалось. Другие люди, которые были больше него, порой поглядывали с каким-то странным выражением лица, но что такое "сочувствие", он тоже не знал. Да и перестал Ноль-ноль-первый обращать на них внимание уже спустя пару месяцев, когда они сменились в первый раз. Очередным открытием для него стало, что эти суровые и грубые мужчины стали считать его чуть ли не сыном полка и после распределения прощались с ним тепло, пожимали руку, обнимали, желали удачи и стать настоящим офицером. Человеческий разум устроен так, что под все непонятное подводит конкретные объяснения и этого молчаливого мальчика с вечно пустым выражением лица, обращавшегося ко всем добавляя "сэр", считали сыном какого-нибудь героя, отданного вместо детского дома на обучение, дабы он мог пойти по стопам отца...

Раз, два, три, четыре, пять, вдох! Раз, два, три, четыре, пять, выдох! Раз, два... Бежать...

"Эй, ты устал? Помощь нужна?" В первый раз, когда в его голове прозвучал непонятный голос, Ноль-ноль-первый не обратил на него никакого внимания. Он был слишком занят. Ему надо было бежать, ибо таков был приказ инструктора. "Эй, не игнорируй меня!". Измученный разум выдал легкий интерес. Ранее в его голове голоса не звучали. "Ну вот так то лучше. Тебе помочь?". Помочь? Чем может помочь голос звучащий в голове, Ноль-ноль-первый бросил взгляд вокруг, сквозь застилающую глаза кровавую пелену.

Раз, два, три, четыре, пять, вдох! Раз, два, три, четыре, пять, выдох!

"Я могу побежать за тебя!" Бежать за него? Это было бы хорошо, но инструктор приказал бежать именно ему. "Не волнуйся, он даже не заметит, ведь я это ты!". Мысль об обмане пока еще не приходила ему в голову, да и что такое обман он не знал. Но если он будет бежать, когда бежать будут за него... Легкий кивок. На миг его глаза прикрылись и... уже начинающие заплетаться ноги вновь принялись упруго нести легкое тело, а прежде абсолютно невыразительное лицо скривилось в легкой усмешке, что больше бы подошла маньяку со стажем. Бежать? Да нет проблем. Главное знать как правильно бежать. Подтягиваться? Да проще некуда, когда тело не чувствует предела. В тот день инструктор, вернувшийся с тренировки основного состава, нашел подопечного мерно выполнявшего подтягивание на турнике с перекладиной находившейся на высоте двух метров.

Кто бы сказал ему, что прошел уже год, он бы не удивился, поскольку не знал - год это много или мало? Единственное изменение, что он заметил, это сменившийся два раза состав среди людей с которыми он занимался. Ноль-ноль-первый тоже не остался прежним, он заметил, что если держать на лице постоянную улыбку, другие люди легче к тебе относятся, делятся впечатлениями и не смотрят со странным выражением лица. В тот день он услышал на обеде странное слово, которое прежде не знал.

- Эй, - обратился один из больших людей к другому, сидевшему прямо напротив него, - скоро увольнение, ты что будешь делать на свободе?

Ноль-ноль-первый продолжал молча поглощать свою порцию мерно работая челюстями и не отвлекаясь, он знал, что никто не будет ждать пока он доест, вскоре прозвучит команда "Рота, прекратить прием пищи", и тот, кто не успел доесть останется без источника энергии до самого ужина.

- Думаю, найду какую-нибудь бабу. Надо сбросить напряжение.

Оба парня разразились понимающим смехом, в чем заключалась причина издаваемых ими звуков, Ноль-ноль-первый не знал. Он тоже мог смеяться, как то целый вечер, вместо положенного сна, провел пытаясь воспроизвести нужную интонацию, и оценил как "удовлетворительно" только после того как его "смех" перестал быть похожим на скрип пилы по дереву... инструктор, после того дня, несколько раз спрашивал, не видел ли он призраков, полтергейстов или еще чего... На вопрос ноль-ноль-первого, чем опасны "призраки", сержант ответил: "Их нельзя убить! Я не боюсь ничего, что можно пристрелить, но призраки...".

Другой вопрос: что такое свобода? "Я не знаю, первый. Я знаю только то, что знаешь ты".

"Свобода", ноль-ноль-первый все чаще задумывался об этом слове, прислушивался, подмечал, всматривался. Он заметил, что при упоминании этого бессмысленного для него набора звуков большие люди радовались, бодрились, испытывали какой-то подъем сил. Для мальчика это было внове, он тоже хотел почувствовать подобное, но, сколько не старался, его эмоциональное состояние оставалось стабильно замороженным.



"Первый, я займусь?"

Бег, теперь уже просто бег. Теперь он не доставлял неудобства. Бежал тот, кто любил физические нагрузки, тот, кто мог игнорировать пределы тела. Он мог бежать столько, сколько нужно было.

- Сэр, что такое свобода?

После обеда инструктор Бертью тренировал своего подопечного лично, после втыка полученного от полковника, он решил не рисковать, и старался уберечь тренируемого от очередного разрыва связок. Мастер-сержант бежал рядом, для него это был бег трусцой, которым развлекают себя городские жители по утрам, подопечный же явно выкладывался.

- Свобода? В уставе такого слова нет. Левое плечо вперед.

"Первый, он не знает". Обычный маршрут пробежки изменился, теперь бежали они не к турникам, оставшимся справа, а далекому полю у реки, от которого раздавались едва слышные, пока, хлопки. За это время Ноль-ноль-первый оббегал всю территорию части, кроме этого направления. Инструктор сказал, что туда нельзя - можно попасть под шальную пулю. Что такое "пуля" мальчик не знал, пока не знал. На его лице продолжала гулять слегка безумная улыбка.

- Это стрельбище, на ближайшее время ты тут прописан, - довел до его сведения инструктор Бертью, когда они остановились около небольшого здания с надписью "пункт выдачи боеприпасов". - Сержант-майор Рико будет заниматься с тобой после обеда.

- Я понял, сэр.

Естественно, что потянувшиеся далее будни были гораздо более насыщенными на события.

Бесконечная учеба, только так можно было охарактеризовать то, что происходило в жизни ноль-ноль-первого, прививание навыков стрельбы из любого оружия из любого положения, скрытное передвижение, разведка, тактика малых групп, саперное дело, все аспекты войны, которые требовалось знать. Никто особо и не интересовался, зачем все это было знать едва ли восьмилетнему мальчику, некоторые инструкторы пытались выйти с ним на контакт, но абсолютно равнодушное, скорее даже мертвое, выражение лица, изредка озаряемое полубезумной улыбкой, и привычка отвечать или задавать вопросы строго по существу, сворачивали эти попытки в никуда. Единственным из инструкторов, кто продолжал поддерживать более-менее хорошие отношения с мальчиком, был Бертью. По сути он старался еще и донести до парня основы того, что должен был изучать любой подросток в школе. К тому же он знал два иностранных языка, и старательно вбивал эту премудрость в подопечного. Одним из этих языков был пушту, к его глубокому сожалению, наука шла туго, ибо мальчик, физически выматываясь за день, был просто не способен воспринимать полученную информацию...

Ноль-ноль-первый старательно выводил знаки начертанные сержантом на полевом планшете и пытался усвоить и запомнить их, чувствуя, что еще немного и просто вырубится.

"Эй? Тебе помочь?" Второй? Мальчик уже привык к своему постоянному компаньону, который отбывал за него на физических упражнениях и иных занятиях, требующих нагрузки на тело, но второй никогда не помогал с этими занятиями. "Нет, я не Второй, он слишком туп для того, чтобы учиться. Так тебе помочь?" Согласие было выражено, скорее, про себя, но этого хватило. Сознание ноль-ноль-первого погасло, как гасло всякий раз когда управление брал Второй, за это время он чудесно высыпался и мозг его был весьма бодр, что не скажешь о теле... В тоже время мастер-сержант, с неудовольствием следивший как мальчик выводит закорючки на бумаге, вдруг с удивлением отметил, что его жесты стали плавными, взгляд более сосредоточенным, а сонливость исчезла из глаз. Словно у него открылось второе дыхание, маленькая рука принялась просто летать над бумагой, покрывая ее идеальными копиями предоставленного образца.





Глава 2: Свобода?

1989 год. Тренировочный лагерь по подготовке войск специального назначения армии США.



- Сэр, к вам прибыл майор Лендоу из.. "а какая разница" части.

Полковник до того неторопливо перебирающий бумаги на своем рабочем столе и готовившийся вскоре отправится домой, к жене и сынишке, устало вздохнул. Эти майоры из "а какая разница" частей бывали у него достаточно часто, специфика службы в месте, где готовят профессионалов экстра класса обязывала, так сказать. Он неторопливо потянулся и нажал кнопку коммуникатора.

- Пусть войдет. И завари нам чаю.

- Слушаюсь, сэр!

В чем на помощника можно было положиться, это в заваривании чая, так не могла даже его жена. В кабинет же шагнул высокий подтянутый мужчина в мундире и с майорскими погонами, впрочем петлицы рода войск отсутствовали.

- Сэр, - вяло козырнул Лендоу, светловолосый и голубоглазый, с суровым волевым лицом, его можно было хоть сейчас фотографировать и расклеивать на плакатах в призывных пунктах.

"Наверное от дамочек у него отбоя нет", мысленно усмехнулся полковник, всматриваясь в протянутое ему удостоверение личности. Как и ожидалось - человек Конторы. Прибыл выбрать бойцов. Полковник невольно почувствовал укол гнева. Готовишь тут солдат для достойной службы родине, а тут приходят какие-то Лендоу и Смиты и забирают их на переподготовку в тихих головорезов.

- Чем обязан, майор?

Ответил тот не сразу, поскольку Стетсон принес чай в двух стеклянных бокалах. Майор кивком поблагодарил и присел в гостевое кресло, не дожидаясь разрешения. Полковник опять поморщился, привычно подметив, что Конторские устав если и читали, то через строчку.

- Сэр, я прибыл за образцом Эл Эй ноль ноль один... странное имя...

Это было довольно неожиданно. Командир части уже и подзабыл про то, что этот мальчишка с таким странным позывным здесь на время. Он столь привык видеть регулярно тренирующегося молодого бойца, вызывающего отеческие улыбки у инструкторов и слыша явную гордость в голосе сержант-майора Бертью, что и сам считал его почти сыном полка, водил пару раз к себе домой. От вида маленького, но не по детски подтянутого мальчишки, что под мешковатой формой казался худым как спичка, его жена и вовсе превращалась в кудахтающую наседку, и не отпускала ребенка, пока не накормит до отвала. Впрочем, основная причина, конечно же была в том, чтобы позволить юному бойцу встретиться и поиграть с одногодкой. Впрочем, ожидал его полный провал. Причина которого была в том, что двум десятилетним мальчикам просто не о чем было разговаривать или не во что играть сообща... В конце концов, он остановился на том, что регулярно вызывал его к себе, поил чаем и делился опытом. Ну как делился, большую часть его монолога составляло старческое брюзжание на тему "вот в его молодые годы", но крупицы своего бесценного опыта он ему передал... в конце концов, он же выжил в новогвинейской кампании и на соломоновых островах...

- Сэр?

Полковник задумался настолько, что на некоторое время выпал из разговора, задумчиво мешая ложечкой чай, он терпеть не мог пить его без сахара.

- Да, но согласно приказу, у нас еще целый год.

- Сэр, вот новый приказ.

На стол легла тонка черная папка, единственный листок в ней гласил, что Эл ноль ноль один передается в дальнейшее распоряжением маора Лендоу. Печати и подписи не вызывали никаких сомнений.

- Хорошо, - коммуникатор жалобно хрустнул, когда палец полковника ткнулся в кнопку вызова, - Стетсон, вызови ко мне кадета...

- Пусть прибудет с вещами, мы должны отправиться немедля. - Майор позволил себе добавить, вклинившись в речь полковника.

- ... с личными вещами.

- Понял, сэр.

Естественно, что тот понял о ком идет речь, на всю часть был только один подросток уже подготовленный как не всякий взрослый из спецназа. Минуты ожидания потянулись в тягостном молчании, под звуки далеких выстрелов на тактическом поле, грохот ботинок по плацу и громкие строевые песни, долетающие в распахнутое окно. Ни полковник, ни майор, так и не прикоснулись к чаю, думая о чем-то своем. Наконец, вновь раздался стук в дверь.

- Войдите, - мрачно буркнул полковник.

- Сэр!

Порог переступил невысокий темноволосый и сероглазый мальчишка, которого едва ли можно было принять за того, кем он, по сути, и являлся. Полевая форма, хоть и сидела на нем аккуратно и опрятно, создавала впечатление непомерной худобы, загорелое под летним солнцем лицо было все так же спокойно и не выражало никаких эмоций, взирая на мир с поистине недетским безразличием.

-Вот он.

Лендоу качнулся в удивлении, его явно не предупредили, что тот, за кем он приехал, окажется вполне себе американским мальчишкой, которых полно на улицах любого города.

- Он? Но он же еще совсем ребенок, как я...

Майор замолк, поняв, что чуть не разболтал какую-то тайну.

- Не смотрите, что он такой маленький. Приказ мы выполнили на все сто процентов. Он может стрелять из всего, что стреляет. Взрывать все что взрывается. Водить все что ездит. Бегать и плавать без устали, обладает горной подготовкой. Тактическими навыками полевого офицера и так далее по списку...

По выражению лица Лендоу можно было писать картину с названием "Да ну? Серьезно?". Его трудно было в этом винить; полковник, если бы не знал действительности, сам был бы нехило удивлен.

- Собирайся, малец. Мы выезжаем.

Собственно, и собирать то особо было нечего. В приёмной полковника стоял небольшой камуфлированный рюкзак с личными вещами, среди которых были только нижнее белье, сменная форма и большой нож - помесь мачете с кукри, чистый ухорез.

Полковник смотрел как выходит его подопечный, которого он так толком и не узнал за прошедшие годы, отчаянно ища напутственные слова, желая сказать что-то мудрое и наставляющее но...

- Удачи, - негромко шепнул он в спину невысокому мальчишке.



Лендоу, всю дорогу до аэродрома оценивал того, кого ему приказали отвезти на войну. Испытать. И теперь эта идея ему отчаянно не нравилась. Будучи патриотом до глубины души, являясь полевым офицером спецслужб, он считал, что война не дело для детей. Там должны убивать и подыхать вот такие же глупцы как он сам. Нет, помирать он не собирался и вскоре ожидал повышения до какой-нибудь креслопротирательной должности, но все же! Долг есть долг, и с этим ничего не поделаешь, осталось лишь понять, что значит это странное задание. В еще одной папке, лежащей в сумке у него на коленях, было оперативное задание, которое ему предстояло прочитать прибыв на место назначения.

Собственно, об этой войне он знал немало. Такое уж время, войн кругом полно, кто-то что-то делит, кто-то не разделяет чьи-то идеалы, кому-то мало власти и так далее... Эта война была более менее понятной, раздел зон влияния и прочее прочее... Естественно, что мимо такого полигона не могли пройти и остальные страны - свое оружие и своих специалистов отправила туда чуть ли не каждая хоть чего-то стоящая страна. Подробностей майор не знал, но был уверен, что и его держава не могла пропустить столь удобного шанса для тестирования. Видимо, этот десятилетний мальчишка, равнодушно осматривающий окрестности на заднем сиденье джипа, был одним из тестируемых образцов, и это майору не нравилось совсем.

- Эй, ты летать в самолете не боишься?

Ноль-ноль-первый молча уставился на майора своим змеиным взглядом.

Что такое бояться?

"Я не знаю, но нам вроде что-то говорили про не бойся когда впервый раз стреляли, взрывали гранаты и мины и прыгали с парашютом, действительно, что это такое?".

"Бестолочь ты, Второй, я, в отличие от вас обоих, на уроках не спал и толковый словарь прочитал от и до. Бояться - тревожиться, беспокоиться, иногда колебаться, ожидая чего-либо нежелательного, дурного! Тревожиться - это...

"Стоп, хватит!"

- Нет, сэр, я не боюсь летать в самолете.

Лендоу исптыал страстное желание хлопнуть себя по лбу, в личном деле этого паренька значились двадцать пять прыжков, в том числе ночных и в условиях плохой видимости.

Перелет через океан и половину материка был долгим, Лендоу отлично выспался и теперь маялся от безделья, иногда поглядывая на умиротворенно сопящего юнца. В иллюминаторах проносились облака и далекая земля внизу, майор уже стал удивляться и даже то, что на них двоих выделили целый самолет, теперь лишь вызвало легкий интерес.

- Кто же ты такой, Эл Эй ноль ноль один?

- Сэр?

Негромкий вопрос разбудил мальчика и теперь он равнодушно взирал на офицера. "Вот уж кому мимические морщины не грозят", - невольно ухмыльнулся Лендоу.

- Готовься, малец. Скоро приземляемся.

Паренек переоделся в форму, которую было принято носить в этой стране столь быстро, что армейский инструктор мог бы испытать за него гордость прямо сейчас. Зажги Лендоу спичку, она бы не успела прогореть и до середины. Пустынный камуфляж, удобные горные ботинки, обязательная панама и шейный платок, обязательный к ношению там где постоянно жарит солнце и просто море вездесущей пыли и песка. Вскоре им предстояло насладиться всеми этими прелестями.

Небольшой самолет коснулся посадочной полосы с легким скрипом шасси, завернул к ангару и остановился. База контингента США в этой стране, официально - всего лишь наблюдатели за соблюдением конвенций. Неофициально - перевалочный пункт для тех, кто прибыл по заданию в эту дикую глушь. Как они.

- Добро пожаловать в Хельмагистан, малыш!



1989 год. Хельмагистан.



Лендоу белозубо улыбнулся, натянул на лицо платок и спрыгнул вниз минуя трап. Ноль-ноль-первый последовал за ним, мягко опустившись на плавящийся под местным солнцем асфальт и отметив, что шейный платок и панама были введены к обязательному ношению умными людьми.

Горы. Сколь много про них может быть сказано слов и все равно они не смогут выразить и малую толику их величия, бесконечности, бессмертия. Эти горы стояли миллионы лет до того как на них пришли люди и простоят еще миллионы лет после того как люди уйдут, если и есть синоним вечности для человека то это - горы. Величественные пики вздымались к прозрачно-голубым небесам, опадали вниз невысокими гребнями и простирались насколько хватало глаз. Яркое солнце слепило бликами от снежных шапок и не могло пасть в тени широких расщелин. Жара, пыль и камнепады сопутствовали любым путешественникам рискнувшим пройти по ним. И среди этих гор шла сейчас война. Война, коих горы повидали сотни и тысячи, люди щедро поливают своей кровью безразличные ко всему камни... так было и так будет.

Две фигуры неторопливо, ибо спешки горы не прощают, шли по каменным уступам, то была тропа для одиночек. Как сказать тропа... В этих местах тропой называли то, где человек мог пройти и не свернуть себе шею в первые пять минут. Впрочем, местные люди умудрялись ходить без всякого снаряжения там, куда ни один альпинист в здравом уме и не сунется. Высокая фигура в пятнистом камуфляже несла сравнительно большой рюкзак, удерживая в одной руке автомат - стандартный М-16, на разгрузке виднелись пара гранат, пистолет и сменные магазины. Мелкая фигура, по виду еще ребенок, но в таком же камуфляже, с небольшим рюкзаком двигалась, умудряясь держать темп заданный взрослым, при том, что в руках ребенок нес МП-5 с навинченным глушителем, в кобуре на поясе покоился обычный глок, на разгрузке так же висели гранаты и магазины к оружию, а к рюкзаку была приторочена в сложенном виде снайперская винтовка ВСС.

В пути они уже были долго, но никто из них пока не запыхался, даже дыхание не сбил. И майор начал поглядывать на своего подопечного с некоторой долей уважения. Того это, впрочем, ни мало не волновало, мальчик продолжал ловко перебирать ногами безошибочно выискивая место куда поставить ступню, а глаза его шарили по округе в поисках лишнего движения или сверкнувшего на солнце оружейного металла.

- Т-с-с.

Лендоу первым выглянувший из-за скалы, встретившейся на их пути, подал знак "залечь и не двигаться", а чуть позже "подойди ко мне". Два быстрых знака "впереди противник" и "двадцать три". Ноль-ноль-первый к тому времени уже и сам оценил. Караван везущий что-то куда-то. Скорее всего, оружие или наркотики. Куда? А какая разница? Просто распространяют куда-то смерть.

Негромкие переговоры и смешки караванщиков были отлично слышны с той позиции, на которой залегли путники. И мальчик их великолепно понимал. Они обсуждали дом, семью, необычные случаи, травили байки и явно были уверены, что на хоженом тысячи раз пути им ничего не угрожает. Люди склонны ошибаться.

В отдалении загрохотали выстрелы, видимо передовой дозор столкнулся с противником. Выстрелы грохотали так, словно стреляли из чего-то очень крупнокалиберного, возможно бэтр или бмп, но местность слишком пересеченная для такого вида техники, так что, скорее всего, во всем было виновато эхо. Должно быть это был простой патруль Советских войск проверяющий окрестности. Взвод солдат и ... из-за поворота ущелья выскочил один из боевиков, отчаянно подстегивающий безумно хрипящую лошадь и преследуемый по пятам громким ревом двигателя, секунду спустя вслед за ним вышел... огромный робот, похожий на вставшую на дыбы лягушку. Для каравана все было кончено заранее, они даже не успели занять укрытия, когда робот одним выстрелом размазал наездника и прострочил из двух спаренных пулеметов в голове остальных, после чего перевел на них ручное оружие. Глубокое ущелье наполнилось грохотом и криками людей, ржанием лошадей и визгом рикошетов.

Двое застывших наверху людей молча наблюдали за подавляющей мощью этого чудо-оружия. И если майор не выглядел удивленным, очевидно зная о существовании подобных машин, то для ноль-ноль-первого это стало открытием, он с сомнением посмотрел на свой автомат, потрогал пальцами гранату и пришел к выводу, что ничем из имеющегося арсенала этого титана не проймешь. Спустя пару минут все было кончено, взвод, сопровождавший робота, даже и пострелять толком не успел, как на месте каравана образовалась куча перемешанных с камнями тел людей и животных. Словно сама Смерть глянула одним глазом на беспечных контрабандистов и отвернулась, удовлетворившись результатом.

"Назад", быстрый жест и Лендоу пополз спиной вперед, стараясь ни единым звуком не выдать свое присутствие, Советы сейчас на взводе и будут палить даже в сторону скатившейся песчинки. А быть накрытым четырнадцатимиллиметровыми снарядами ему не хотелось. Осмотревшись, он нашел его, мальчишка замер у дальней скалы, мимо которой они прошли десять минут назад, осторожно выглядывая из-за нее. Маленький и быстрый, словно змея, пришло на ум сравнение. Тем более глазами очень даже похож на это пресмыкающееся.

Уже вечером, найдя глубокую расселину в скалах, которой явно пользовались до них не один раз, о чем говорили многочисленные следы костров. Они развели небольшой костер из сушняка, который принес Ноль-ноль-первый, как оказалось, мальчишка очень даже хорошо видит в темноте, Лендоу бы легко заблудился этой безлунной ночью, да свернул бы себе шею оступившись на каком-нибудь особо хитром камне. Отсветы желтого пламени играли на стенах, а хитрый поворот расселины не позволял неяркому пламени выдать их укрытие. Впрочем, отсутствующие на разгрузках гранаты у обоих путников, говорили, что о путях подхода они уже позаботились.

- Сэр, что это была за машина?

В очередной раз Майор поразился отсутствию интонаций в голосе и абсолютно пустому выражению лица.

- Это Шамрок, Советский бронеробот: высота восемь метров, вес двенадцать тонн, дизельный двигатель и вооружение из двух спаренных пулеметов в голове плюс внешнее пулемет Владимирова танковый.По их маркировке - РК- восемьдесят девять. Подобные роботы уже создаются по всему миру и это, прямо скажу, перелом в искусстве войны. Скоро парни, подобные тебе и мне, уже не будут нужны, а по полю будут носиться вот такие вот... Знаешь, я учил в школе физику, а в институте материаловедение, чисто для себя. Теперь я могу сказать, что потратил время зря... Все мои знания говорят, что такие машины не могут ходить, но ходят и быстро.

Ноль-ноль-первый внимал откровению мужчины и думал о том, что он не понимает зачем нужен он сам, наконец, придя к какому-то решению, он спросил:

- Сэр, что такое свобода?

- Ха, ну ты вопросы задаешь! - Лендоу хлопнул себя ладонью по колену, подчеркнув испытываемые им эмоции и сверкнул белоснежной улыбкой на покрытом пылью лице. - Свобода, я так думаю, что это то, чего ни у кого нет, но все об этом говорят. Для тех вонючих горцев, коих сегодня так красиво перебили, свобода - это трахать своих ослов и курить гашиш столько, сколько они захотят. Для нас с тобой, свобода - это право сдохнуть где-нибудь за свою страну и ее идеалы. Ни ты, ни я не свободны. Только мы сдохнем чтобы жили наши близкие и друзья, а они сдохли за просто так, когда везли дурь для своих же соотечественников... Немного сумбурно, но ты понял да?

- Свобода - это право умереть, сэр?

- Ничего-то ты не понял, -Лендоу вновь ухмыльнулся, следя за абсолютно безмятежным лицом мальчишки, - ничего, подрастешь еще. Давай отбой.

Эта ночь, как и пара следующих, прошли абсолютно спокойно и днем на пути им никто не встретился, эти горы были удивительно многолюдны и, в то же время, удивительно пустынны. Холод в тени и на вершинах сопутствовал жаре на равнинах, под палящим солнцем. Всякое путешествие рано или поздно заканчивается, так и Лендоу с ноль-ноль-первым пришли к цели своего путешествия - небольшому, скрытому нависающей скалой, плато.

"Ложись", едва заметная команда была замечена мальчиком и тот, юркой ящеркой, скользнул к залегшему впереди майору. Это, без сомнений, была цель задания. Небольшая перевалочная база в длинной череде остановок на пути наркотрафика из Хельмагистана в другие страны. И если госструктурам США было наплевать на остальные, то именно этот путь вел в Индию, а оттуда шел во Вьетнам и Японию, которые эта держава считала зоной своих интересов. Несомненно, к другим подобным пунктам так же подползали устранители "угрозы национальной безопасности", только не два человека, взрослый и мальчик, а как минимум по взводу из морпехов или "сочувствовавшего населения".

Но Лендоу не просто так дослужился до майора в свои тридцать лет и не собирался получать полковника посмертно, мальчишка должен справится с его помощью, как ни крути, а эти местные слишком расслабились, чувствуя себя как дома и обстреливая Советов из укрытий и засад. Даже миномет охранял лишь один полусонный боец, тихонько потягивающий трубочку в теньке. Дымок вился и поднимался в безветренной погоде, делая этого бородатого мужика похожим на какого-то пустынного ифрита. Вокруг ходили еще люди, вялые и сонные, очевидно ведя ночной образ жизни, чтобы не быть засеченными советскими леталками-стрелялками.

"Ожидаю приказа", мелькнули детские пальчики. Собственно, роль их уже давно была расписана: Ноль-ноль-первый должен был тихо вырезать внешний периметр, а майор подстраховать из укрытия на случай обнаружения. Лендоу не хотел расстраивать паренька, но на самом деле приказ у него был другой, в случае провала мальчишки, он должен был просто уйти и доложить начальству, и не позволить захватить живым.

"Пошел".

Мальчишка стянул рюкзак и разложил винтовку, но, оценив положение, решил сменить тактику и заскользил между камнями, приближаясь к часовому. Ни один взрослый не смог бы пройти здесь незамеченным, а маленькая фигурка кралась подобно горному духу. Бесшумно и тихо. Еще пару мгновений и Ноль-ноль-первый замер под мешками с песком, на которых умостился бородатый курильщик. Тот даже не смотрел под ноги, явно наслаждаясь тишиной и спокойствием, меланхолично наблюдая за поднимающимися над вершинами солнцем. Маленькая фигурка возникла рядом с ним, словно из-под земли, и идеально заточенный клинок с широким лезвием вошел точно под подбородок. Инструкторы, обучавшие его, знали свое дело туго. В следующую секунду фигура часового исчезла за мешками, оставив на земле дымящуюся трубку, разбросавшую угольки. Майор поразился такой недетской силе и реакции, наблюдая за происходящим через прицел автомата и готовый подстраховать подопечного, но этого не требовалось. Еще двое часовых осели на землю, привалившись к камням, будто отдыхая, но замершая рядом с ними фигурка с все еще дымящимся пистолетом и ровные дырочки в их лбах говорили, что этот отдых стал для них вечным.

Раздался негромкий смех, быстрая торопливая речь, снова смешки - из ближайшей к краю палатки вышли два ребенка, тоже совсем еще подростки лет четырнадцати навскидку, но уверено держащие в руках автоматы. Палец Лендоу задрожал на курке, сейчас они увидят отсутствие часовых и поднимут тревогу. Это провал! Майор не смог бы выстрелить в ребенка... Через что должен пройти солдат? Скольких друзей потерять из-за вот таких вот детей, слепо нажимающих на курок по приказу взрослых? Что должно надломиться в его душе, чтобы он мог вот так просто выстрелить в ребенка, пусть и вооруженного? Но, как оказалось, его подопечный не испытывал таких душевных терзаний, возможно потому, что он не видел разницы между взрослыми и детьми. Ноль-ноль-первый неслышно скользнул к перебрасывающимся шутками детям и вонзив нож одному под ребра и навел пистолет с глушителем на второго, его рот только начал раскрываться для крика, когда пуля выбила ему мозги. Аккуратно поддержав падающие тела, чтобы они не бряцнули оружием, мальчик вытащил нож, обтерев его об одежду убитого. Дальнейшие действия были просты - по гранате в каждую палатку. Эхо взрывов пророкотало по ближайшим окрестностям, подхватывая крики раненных и грохот автомата майора, когда он помогал мальчишке делать контроль.

Лендоу осмотрел место операции - очередная пролитая кровь, никому не нужная и уже забытая, на место этих придут другие и подобное вновь повторится. Человеческие жизни здесь ценятся меньше песка под ногами и уж тем более дешевле чем коричневые брикеты, сейчас сваленные кучкой в углу. Ноль-ноль-первый как раз поливал их бензином из найденной неподалеку канистры, следуя указанию майора. "Интересно, он поступал бы так же, если бы знал хоть примерную стоимость того, что мы собираемся сжечь? Хотя, глупый вопрос". Мальчик подошел к нему, держа в руке пистолет, на ходу меняя обойму.

- Сэр, я хочу свободы.

Взрослый и умудренный жизнью человек смотрел на протянутый ему рукоятью вперед пистолет и не понимал. Не понимал, что от него хотят. Свободы? Неужели этот подросток вот так прямо воспринял его слова о том, что свода это возможность умереть? Но за что он хочет умереть? И почему?

- Я не понял, малец.

- Сэр?

- Парень, я же тебе сказал, что ты меня не понял. Свобода не зарабатывается просто так. Устал жить?

- Нет, сэр. Я не вижу смысла жить, сэр.

Серьезный взгляд серых глаз уперся в майора, а рука с пистолетом так и не дрогнула.

- Давай сделаем так... Дай сюда жетон.

Ноль-ноль-первый сдернул с шеи тонкую цепочку, с висящей на ней металлической пластинкой на которой были выгравированы несколько строчек - "L-A001. 22.06.1979."

Схватив детскую ладонь, с лежащим на ней жетоном, майор кольнул палец мальчишки ножом, так, что кровь закапала тонкой струйкой и тщательно измазал в ней пластинку, после чего аккуратно опустил ее в пластиковый пакетик.

- Все парень, теперь ты официально мертв. И не попадись никому, иначе у меня будут проблемы. Как видишь, свободу можно поучить разными путями.

Постояв еще несколько минут, молча глядя на полыхающую кучку гашиша и надеясь, что ветерок не подует внезапно в их сторону, Лендоу улыбнулся, искренне и от души.

- Знаешь, мне тоже не нравится все это. И мне бы не хотелось, чтобы однажды и за моим будущим малолетним сыном пришли, дабы он послужил родине... Если так уж хочешь умереть, сначала найди того, кто будет жить за тебя... И еще, если мы когда-нибудь встретимся на поле боя, я надеюсь, что ты дашь мне шанс. Бывай, малец.

Майор оглянулся только через пять минут спешного шага. Мальчишки на прежнем месте уже не было, как и его рюкзака с винтовкой.



Глава 3: Глаз?



После ухода Лендоу, ноль-ноль-первый развил бурную деятельность, сняв с ближайшего трупа пыльник и накинув его, он подобрал свой рюкзак и забив его до отказа найденными припасами пошел в сторону противоположную той, откуда они пришли. Двигавшееся неспешным шагом тренированное тело на автомате выбирало место куда поставить ногу, как перенести вес, где нужно быть осторожнее, а где можно ускорить шаг, предоставляя разуму возможность обдумать случившееся.

"И?" - обозначился вопрос, с легкой тенью недоумения.

- Я не знаю, второй.

""Мы получили свободу?""

- Нет, третий. Это не та свобода.

"Почему?"

- Я не чувствую никаких необычных ощущений. Значит это не та свобода.

""А что мы должны почувствовать. В определениях, свобода - это..."".

"Не лезь ты со своими определениями, умник".

- Определение не сходится с моими наблюдениями.

"Ладно, а что мы будем делать с нашей лжесвободой?"

""Предлагаю то, что посоветовал майор - найти того, кто будет жить за нас"".

- Третий прав. Будем искать. Второй, перехвати.

Спокойное выражение на лице идущего мальчишки сменилось зазмеившейся безумной ухмылкой, а движения стали более четкими, ловкими и точными. Ноль-ноль-первый не привык загружать себя излишними размышлениями о грядущем; для него всегда существовал только сегодняшний день. Завтра будет завтра.

"Все готово".

Ноль-ноль первый вернулся к реальности из своеобразного сна разума в небольшой и темной пещере у разведенного костра; у стены был аккуратно разложен спальник, винтовка прислонена к стене, пистолет и автомат, уже почищенные и смазанные лежали на коленях. В желудке чувствовалась приятная сытость, на ее причину указывала догорающая обертка от сухого пайка. Оценив количество оставшихся сухпайков, ноль-ноль первый задумался. Требовалось пополнить припасы, боезапас, добыть информацию. На первом месте, конечно же, стояла информация о большом шагающем механизме - бронероботе, как назвал его майор. Его сильные стороны, слабые места, как его проще всего уничтожить.

"Твоя эффективность зависит от количества имеющейся у тебя информации о противнике, - говорил ему как-то Бертью, - чем больше ты знаешь о враге, тем проще его будет уничтожить. Никогда не пренебрегай информацией".

Тех же принципов придерживались и остальные инструкторы; поэтому память ноль-ноль-первого была забита огромным количеством информации об оружие и всевозможной боевой технике. Слабые и сильные стороны, уязвимые места, тактико-технические характеристики и способы применения. Но сейчас, в этой своеобразной библиотеке был серьезный пробел - пробел, который, возможно, постепенно меняет ход ведения боевых действий. Пользуясь выработанной привычкой спать тогда, когда для этого имеется возможность, мальчик скинул пованивающий пыльник и устроился в спальнике, прижимая к себе автомат и положив пистолет в зоне досягаемости.

Утром его чуткий сон был прерван гулом двигателя и отдаленными шагами, вибрация от которых чувствовалась даже в этой пещере. Ноль-ноль-первый подскочил, мгновенно собравшись, накиул плащ, подхватил оружие и подкрался к выходу. Узкое отверстие, в которое мог пролезть разве что подросток, располагалось на уступе, метрах в пятнадцати от поверхности зажатого между двумя горами каньона и предоставлявшего отличный обзор на окружающую местность. Мальчик залег, сливаясь с камнями благодаря защитного цвета пыльнику, и увидел то, что являлось причиной этих звуков. По дну каньона шагал робот, второй увиденный им за два дня. Только этот разительно отличался от предыдущей "лягушки". Высотой около десяти метров, он имел угловатые очертания брони, высокие наплечные пилоны с закрепленными на пулеметами, отличие от Шамрока, имевшего пулеметы в голове, а в руках он держал что-то отдаленно похожее на MG-43. Следом за роботом метрах в ста, стараясь особо не светится, бежал неполный взвод солдат, одетых как местные повстанцы и с АК-47 в руках. Ноль-ноль-первый приник к биноклю, вглядываясь в людей; маскировка их была далека от совершенства - высокие, светловолосые, светлые глаза их слишком сильно выделялись на загорелых лицах. Да и бронежилеты местные не носят - их очертания явно угадывались под накидками и плащами.

""Это интересно, давай проследим за ними, узнаем побольше о применении этих махин!""

"Согласен с третьим"

Мальчик кивнул и неспешно заскользил вслед за странным отрядом, пропустив их вперед на пару сотен метров. Все равно в этих горах упустить из виду столь крупную цель было сложновато. Робот неспешно втаптывал камни, явно сдерживая свою скорость, а солдаты бежали следом, порой негромко матюгаясь по-английски, стараясь поспеть следом. Ноль-ноль-первый двигался по верхам, внимательно следя за всеми, но никем невидимый.

""По идее, этой машине не хватает тяжёлого вооружения, я бы еще повесил ракетных установок и какой-нибудь эквивалент гранат"".

"Дело говоришь, тогда вообще стало бы нереально победить такую штуку"

""Но мы и так не знаем как его победить"".

Ноль-ноль-первый не обращал никакого внимания на свой внутренний диалог, продолжая вглядываться в эту нелепую но очень грозную конструкцию. Солнце утомленно светило с чистого небосвода, играя бликами на неприкрытом металле бронеробота, неутомимо шагающего к своей, пока еще неизвестной, цели. Шаг. Гулкое эхо прокатилось по окрестностям. Шаг. Натужно взревел двигатель, когда робот перенес вес на одну ногу, подтягивая себя на трехметровую высоту уступа, коих было полно в этой местности. Шаг. Эхо продолжало свою игру, перекатывая рокот, превращая его в урчание затаившегося зверя. Сопровождающим приходилось не так легко, уступ, который робот преодолел в один шаг, взвод одолевал минуты три используя кошки. После еще одного такого подъема, они устроили двадцатиминутный привал по всем правилам разместив дозоры и быстро употребив сухпайки, запивая их теплой водой из фляжек.

Наблюдающий за ними парень, накрывшийся с головой пропахшей потом и табаком накидкой, тоже достал с пояса флягу, и, отпив глоток, но не глотая сразу а покатав шарик воды во рту, подумал, насколько же тяжело приходится водителю? пилоту? механизма. Робот стоял поодаль, поводя стволом гигантского пулемета и осматривая окружающую местность. Пилот, видимо, не получил разрешения покинуть кабину для приема пищи. Но, возможно, у него в кабине была установлена охлаждающая вентиляция.

Перерыв закончился и бронеробот вновь заухал тяжелыми ступнями по дну все еще тянущегося ущелья. Ноль-ноль-первый, неспешно двигающийся вслед, неожиданно выбежал прямо на хорошо оборудованный и замаскированный пункт наблюдения; два бородатых человека, затаившись, следили за продвижением отряда, а третий яростно накручивал рукоять генератора радиостанции, явно намереваясь куда-то передать сообщение. На миг ноль-ноль-первый и бородатый радист замерли, разглядывая друг друга, на лице повстанца отразилась быстрая смена эмоций - удивление, испуг, недоумение, гнев. Мальчик же быстро оценил обстановку, сверкнул яростной ухмылкой, и одним движением метнул свой огромный нож. Радист еще покачивался с незапланированным куском железа во лбу, выбирая в какую сторону упасть, как мальчишка подхватил с плеча автомат и короткой очередью прострочил лежащих наблюдателей, только-только начавших оборачиваться на полу-стон полу-всхлип третьего. Звуки выстрелов, скрытых глушителем, растворились в гулкой поступи гиганта, ни пилот, ни взвод, следующий за ним, даже не догадывались, что только что вполне могли угодить в ловушку, куда бы они ни направлялись.

- Первый, будь внимательнее! - пробормотал мальчик себе под нос, с противным чавком вытаскивая нож из черепа врага и обтирая клинок о его потрепанную одежду.

""Второй, уступи"".

Еще минуты две он потратил рассматривая радиостанцию, древнюю и чиненую не один десяток раз, но надежную как и всякая простая вещь; такую модель он еще не видел, а потому с интересом вскрыл корпус и с выражением некоего научного интереса потыкал в схемы, потом перевел взгляд на генератор.

- Аккумулятор где?.. Первый, уступаю.

На странно изменчивом лице вновь проступило выражение абсолютной отчужденности и ноль-ноль-первый заспешил вслед за отрядом, подхватив автомат и пару магазинов одного из убитых. Он тихо и незаметно перемещался там, где большие люди не нашли бы места где ногу поставить, попутно рассматривая трофейное оружие; стандартный АКС-47, побитый долгой службой, поцарапанный, со стертым до серебристого метала воронением, но в тоже время работающий несмотря на все перенесенные невзгоды. Проверив вставленную обойму, мальчик плавно передернул затвор, досылая патрон, и перекинул ремень через плечо.

Судя по передовому дозору, цель этого отряда была уже близка и ноль-ноль-первый приготовился наблюдать за применением бронеробота в боевых условиях. В прошлый раз все произошло слишком быстро и разглядеть ничего не удалось, на этот раз робот, скорее всего, идет штурмовать какую-то базу, жалко, что это был явно другой механизм, но суть все же была одна.

Ожидания оправдались, робот замедлил шаг, вскинул ручной пулемет и загрохотал в сторону выхода из ущелья, ему явно приготовили теплую встречу, поскольку в его сторону понеслись дымные росчерки РПГ, но механоид сделал короткий шаг в сторону, и снаряды пронеслись мимо, взорвавшись у ближайшей скалы. Послышались крики следовавшего отряда, что-то типа "поберегись", бойцы бросились назад, стараясь уйти от камнепада отрезавшего их от тяжелой машины. Впрочем, робот справлялся и сам, поводя могучим стволом, поливая свинцом окрестности и делая мерные шаги, стремясь выбраться из этого горлышка бутылки.

Ноль-ноль-первый заспешил вперед, хоть и была опасность попасть под шальной выстрел. Замерев на самом краю ущелья, видя под собой макушку бронеробота и оценивая положения, он испытал легкое чувство уважения к мощи стального чудовища - некогда большой лагерь, судя по расположенным всюду тренажерам и полосам препятствия, служивший для подготовки боевиков, был почти уничтожен меньше чем за минуту. Все что могло гореть - горело, все что не могло гореть - было разрушено и прострочено огромным пулеметом корабельного калибра. Оборонявшимся просто нечего было противопоставить атакующему, особенно когда заработали его внешние пулеметы, добивая то, что еще оказывало хоть какое-то сопротивление.

Впрочем, недооценивать людей тоже опасно, особенно если эти люди профессионалы; ноль-ноль-первый успел увидеть через бинокль как какой-то высокий человек, одетый в полевую форму Советов, темноволосый и зеленоглазый, подхватил валявшееся РПГ и, встав на колено, в одну секунду навел оружие и спустил курок.

Пилот, старательно поливающий окрестности пулями поочередно из всех пулеметов, чтобы избежать перегрева ствола, явно заметил ракету, но не придал ей значения. Поскольку она летела в сторону, а вот ноль-ноль первый понял замысел этого человека и быстро бросился назад, пребывая в абсолютной уверенности, что не успеет. Взрыв грохнул, когда он еще и трех шагов не успел сделать, расчет стрелка был прост - нависающая над входом в ущелье скала, на которой прятался мальчик, держалась кое-как и хороший выстрел из гранатомета должен был обрушить ее вниз, прямиком на робота.

Дикий грохот ввинтился в уши ноль-ноль-первого, сотряс и вздыбил скалу, бросив его на землю, мальчик заработал руками и ногами, стремясь отползти прочь, но ему не хватило буквально сантиметра. Гигантский обломок грохнулся вниз, увлекая на себе пассажира; юный боец не мог этого видеть, но робот даже не успел ничего сделать, только поднял вверх руки, в защитном жесте, так свойственном людям. Короткий полет, грохот, еще грохот и еще. Маленький диверсант откатился в сторону, чудом избежав участи быть раздавленным под упавшим сверху обломком, скользнул вниз, чудом не зацепившись за что-нибудь. Бросился вперед, подальше от обрушившейся на робота скалы, по его плечам и спине барабанили небольшие камни, вокруг висела густая пыльная взвесь, но он продолжал бежать на чистом адреналине, спасаясь от сошедшей с ума горы. Бросок вперед, под укрытие и обломки уже застучали по какой-то металлической поверхности. Быстро осмотревшись, он понял что умудрился, спасаясь, забежать под руку упавшего робота. Гигантская махина лежала на земле, опираясь кулаками, видимо пилот развернулся, чтобы уберечь себя от основного куска скалы, что теперь медленно и неотвратимо прижимал механизм к земле. Ноль-ноль-первый слышал как скрипят сервоприводы, удерживая многотонный вес, еще немного и... Тихо щелкнул выкидной механизм кабины, похоже, что пилот решил эвакуироваться. Мальчик вскинул автомат, готовясь пристрелить высунувшегося врага, но... проходили секунды, робот просаживался, все сильнее прижимая к земле выдвинутый на направляющих люк кабины, а пилот не показывался.

"Это наш шанс, Первый, пилот без сознания".

""Хватай его, и беги!""

- А если он весит больше восьмидесяти? - едва слышно прошептал он.

"Об этом я не подумал. Посмотри".

Ноль-ноль-первый метнулся к кабине, мельком заглянул внутрь, и увидел свисающее на ремнях безопасности тело небольшое, даже хрупкое, облаченное в легкий камуфляж, светлые, выгоревшие на солнце волосы выбивались из-под кепи натовского образца, а лицо заливала кровь из рассеченного лба.

"Шанс!"

""Информация!!""

Выхватив нож, мальчик рассек ремни, подхватил падающую тушку, и выволок пилота из кабины. Раздавшийся скрежет оповестил, что вовремя, сервоприводы уже дико визжали, еще немного и их просто раздавило бы под многотонным весом, ноль-ноль-первый заработал свободной рукой и ногами, выползая из-под погибающего титана и таща пилота за шкирку. Еще немного. Отчаянный рывок вынес его наружу, обхватив бессознательного пилота руками, он покатился по земле, чувствуя как острые камни вбиваются в тело. Вскочив на ноги, мальчик встретился с удивленным взглядом какого-то повстанца, осмелевшего настолько, что тот подошёл к заваленной машине. Однако ноль-ноль-первый не был столь беспечен, чтобы терять время попусту, разглядывая противника, он перехватил трофейный автомат, который стал выглядеть еще хуже чем был, извалянный в пыли и побывавший под камнепадом, вскинул, надеясь, что в стволе не слишком много пыли и он не взорвется в руках. Автомат не подвел, еще во время далеких тренировок его поражало это оружие, стрелявшее в любых погодных условиях, простое и надежное как доисторическая дубина. Короткая очередь с одной руки едва не стоила ему вывихнутой кисти, но повстанец захрипел, вцепившись руками в пробитое горло, словно пытаясь ухватить и удержать выплёскивающуюся жизнь.

Мальчик подхватил на плечо странно легкого и щуплого пилота, и, пригибаясь под выстрелами, понесся прочь, надеясь, что груз не пострадает от случайного огня. Обернувшись, он увидел, что остался практически не замеченным. Повстанцев отвлек подоспевший отряд поддержки, который вынужден был потратить время на преодоление завала и лишь один человек смотрел прямо на него, тот находчивый стрелок из гранатомета, что так удачно обрушил скалу на робота. Абсолютно безразличный взгляд серых глаз встретился с насмешливым и слегка торжествующим взглядом зеленых. Не став больше тратить время и полоснув короткой очередью по нескольким решившим преследовать его людям, он бросился бежать по тропинке, уходившей в горы, совсем в другую сторону, нежели нужно было ему, но какой же зверь сразу бежит в свое логово?

- Der Pilot kann noch am Leben sein. Sollten wir ihn nicht evakuieren lassen? - донесся до бегущего паренька чей-то приглушенный голос, оглянувшись, он заметил свешивающиеся с головы пилота наушники с микрофоном. (нем. яз.: Пилот может быть еще жив. Разве мы не должны эвакуировать его?

- Говори по-английски, идиот! - сквозь треск выстрелов и грохот взрывов донеслось из наушников. - Взрывай, тебе приказано!

- Есть!

Очередной взрыв сотряс долину, вздыбив тучу песка и мелкой каменной крошки, рядом с головой ноль-ноль-первого вжикнул кусочек металла, в котором он с удивлением узнал кусок обшивки робота. Очевидно отряд шел не поддерживать его, а не дать попасть в руки врага.

- Отступаем. Режим радиомолчания! - последний раз прошипели головные телефоны и замолчали тихим треском атмосферных помех.



Был уже глубокий вечер, когда мальчик вернулся в свое убежище, он проделал немалый крюк, путая следы по узким тропинкам, и пройдя пару километров по ручью. Скинув все еще пребывающего в забвении пилота, он крепко связал его по рукам и ногам и решил обработать рану на лбу. Сняв с человека кепи, он отметил рассылавшиеся по плечам длинные, до плеч, волосы светлого, почти белого оттенка, тонкие и аккуратные черты лица, обнаружившиеся после смывания слоя пыли и крови. Когда он расстегнул куртку человека, в поисках незапланированных отверстий в теле, под ней оказалась тонкая майка, туго обтягивающая два слегка выпирающих холмика.

- Девушка. - Глубокомысленно заметил ноль-ноль-первый, промывая и обрабатывая мазью рану на лбу пленника.

"Девушка-пилот - добавил Второй. - Все пилоты девушки, или нам попался такой экземпляр?".

""Как вариант, пилотировать эти механизмы могут только женщины! Необходимо выяснить причину подобного, если данное утверждение верно""

- Третий, с чем это может быть связано?

""С какими либо физиологическими особенностями или с тем, например - двухметровый человек просто не поместится в кабину данного аппарата, но я не уверен"".

"Интересно! Надо допросить!"

- Действительно. - Согласился сам с собой ноль-ноль-первый.

"Кстати, как мы будем добывать информацию?"

""По курсу экспресс допроса, для того чтобы быстрее сломить сопротивление женщины нужно ее изнасиловать"".

"Изнасиловать?"

- Это как?

""Я не уверен, но нужно что-то куда-то засунуть... если я правильно понял"".

"Может просто отрезать пальцы пока не заговорит?"

""Я слышал, что это не этично - резать женщинам пальцы"".

"Этично? Что за странное слово?"

- Тогда изнасилуем. - Решил ноль-ноль-первый, что такое "этично" он тоже не знал, но принял его за одно из правил при проведении допроса. - Может она подскажет, как это делается?

Мальчик достал из аптечки нашатырь и сунул его под нос повесившей голову на грудь девушке. Раздавшийся мощный чих и последовавший за ним стон оповестил, что пленница в некоторой степени пришла в себя. Белокурая пилот робота открыла глаза, поморщившись от яркого света костра, дернула руками и почувствовала, что они крепко связаны за спиной.

- Добрый день.

Поприветствовал ее тихий и какой-то невзрачный голос без тени эмоций.

- Guten Tag! - чисто на автомате ответила она, но вникнув в свое положение, задергалась, зашипев от боли в затекших конечностях и пристально уставилась на невысокого спокойно держащего в руках пистолет мальчишку, сидевшего перед ней. От вида черного зрачка дула ее вновь передернуло. - Wer sind Sie? (нем. яз.: Добрый день! Кто вы? )

""Говорит по-немецки""

Третий отвечал за всякие науки и знание языков и довольно часто объяснял очевидные истины.

"А ты понимаешь?"

""Только общие слова из допросника. Первый, повторяй за мной"".

- Бай флухтферзух вирт гэшосн. - слегка качнул пистолетом мальчик. - Ир намэ унт форнамэ? Фон вэльхэр вафнгатунг? (нем. яз.: При попытке к бегству буду стрелять. Ваше имя и фамилия? Какой род воиск? )

- Hauptfeldwebel Laura Blau. Mechanisierte. (нем. яз.: Гаупт-ефрейтор Лаура Блау. Механизированные.)

- Во хальтн зихь дойче зольдатн фэрштэкт? (нем. яз.: Где спрятавшиеся немецкие солдаты?)

Девушка удивленно распахнула глаза и только тогда, в отсвете пламени костра, ноль-ноль-первый заметил одну странность - ее глаза различались. Правый - человеческий, ярко-голубого цвета, левый же словно залит чем-то изнутри, полностью, не было ни белка, ни радужки, ни зрачка, только серебристый металл. Мальчик видел не так уж и много людей, но подобного еще не встречал.

"Мне кажется, мы что-то не то сказали"

""Я же говорю, что не знаю немецкого"".

- Koennen Sie uns bitte Wasser geben? (нем. яз.: Не могли бы вы дать мне воды, пожалуйста).

Девушку явно мучила жажда, она тяжело дышала и с вожделением поглядывала на фляжку, висящую на поясе мальчика.

- Шпрэхьн зи энглишь?

- Я! То есть, да! Я говорю по-английски.

Говорила она с легким акцентом, выдававшем в ней иностранку, но вполне правильно.

- Мы хотим ...

"Изнасиловать!" - Второй нуждался в пополнении сведений о методах допроса пленных.

- ... изнасиловать тебя...

""Информация!!!"", - завопил Третий, испытывающий отчаянный информационный голод.

- ... с целью получения информации, если ты откажешься отвечать на вопросы.

Степень офигеваения у девушки явно перевалила за некоторую критически отметку, после которой наступает подсознательное приятие любых странностей происходящих вокруг, так что она легко поверила его словам.

- Сначала дай мне воды, а потом делай что хочешь. - Она поникла, очевидно, смирившись со своей судьбой. Ноль-ноль-первому это показалось странным; не бороться за жизнь, смиренно принимать свою участь? Почему? Она тоже что-то ищет?

- Повернись.

Лаура только вздохнула, молча повернувшись спиной к мальчику и морально готовясь к исполнению им угрозы, хотя как выглядящий на десять лет мальчик собирался сделать это, она не знала. Впрочем... есть же "подручные инструменты". Но когда ее запястий коснулись холодные пальчики и веревки спали с рук, она испытала некоторое удивление и медленно, не делая резких движений, повернулась. Перед ней стояла полная фляга с водой, банка тушенки и упаковка крекеров из сухпайка. Лайра кинула на мальчишку взгляд исполненный щенячьей благодарности, невольно поморщившись от попавшего в левый глаз отсвета костра, и накинулась на угощение, выхлебав за раз полфляги, посматривая на меланхолично чистящего автомат мальчишку. Хотя самой ей было едва ли четырнадцать, но выглядела она вполне уже оформившейся девушкой и меньше шестнадцати ей никто не давал. Акселерация же!

- Рассказывай.

Тихие слова вывели ее из задумчивости, когда она, наевшись, сыто поглаживала живот и планировала поспать, вернув к жестокой действительности - она была пленником.

- Что рассказывать?

- Всё. - Взгляд мальчика высверливал дыры в ее лбу, казалось, он читает ее как открытую книгу и попытка солгать от него не могла утаиться.

- Абсолютно всё?

- Да.

- Можешь сначала ответить на мой вопрос, пожалуйста? - Лаура попыталась скорчить умильную мордашку, как когда-то в далеком, теперь уже, детстве.

- Попробую.

Не получилось, голос мальчишки оставался по-прежнему похожим на синтезированный.

-Что стало с моим роботом? - этот вопрос, естественно, терзал ее. Единственная надежда, что она ещё...

- Его взорвали. Твоя группа.

- А кто спас меня?

В голове девушки заметались суматошные мысли "Неужели я все же?.."

- Я.

Это простое слово разбило последние надежды, плечи девушки поникли, словно она сама сейчас держала ту огромную скалу. И тихие слова, исполненные печали подобно шелесту осеннего ветерка, полились, словно из самого ее сердца.



Лаура Блау, родилась в конце одна тысяча девятьсот семьдесят шестого года в Федеративной Республике Германии. Для государства это были не легкие времена. Тяжелое поражение в войне, с которого прошло уже более тридцати лет сказывалось на состоянии государство до сих пор, стремительный взлет экономики требовал миллионов рабочих рук, за труд которых платили немного. Германское Экономическое Чудо лишь в последние годы показало себя во всей красе, принеся в страну желаемое процветание. Но вместе с западными победителями привалила и "демократия", и "свобода нравов", и "кока-кола, жвачка, секс без обязательств" раскрепощая молодежь, из этого вытекали и сопутствующие проблемы - тысячи брошенных детей и переполненные детские дома, в которых, порой, не хватало элементарных вещей типа кружек, тарелок и спальных мест. В одном из таких мест и осознала себя впервые Лаура. Кем были ее родители она не знала и теперь, да и знать не хотела иначе могла бы испытать сильное желание высадить в них всю обойму табельного пистолета. Так она оказалась брошенной в первый раз. Что может быть счастьем для маленькой девочки? Лаура была счастлива имея много друзей, с которыми можно было играть пусть и деревянными игрушками, греясь теплом любви от названной старшей сестренки, которой уже скоро предстояло покинуть приют. Старшая сестренка работала на заводе, скрывая свой возраст, по двенадцать часов в день и частенько приносила ребятне сладости; дешёвые леденцы и мятные конфетки, но и этому все были рады. Это время, проведенное с ней, было лучшим в жизни Лауры, и она часто с теплом вспоминала теплые объятия сестренки и читаемые ей сказки на ночь. Немногие старшие, видя такое начинание, потянулись вслед. Да, можно было сказать, что Лаура была в то время счастлива... Пока однажды сестренка не вернулась. Не вернулась и на следующий день. И через день. И много дней спустя. Немногочисленные воспитатели лишь отводили взгляды в ответ на вопрос "Где сестренка?". Лаура почувствовала себя брошенной второй раз, хотя теперь страстно желала вернуться и узнать, что же случилось.... Вскоре приют покинули и оставшиеся старшие воспитанники, вновь вернулись серые будни, пролетая день за днем и год за годом. Увы, выделяемых бюджетных средств не хватало и маленьким детям приходилось... Да много чего приходилось делать, всего Лаура старалась не вспоминать. "Уход" любимой "сестры" тяжело сказался на ее психике, она стала угрюмой и замкнутой, неразговорчивой одиночкой. Те годы она старалась без необходимости не вспоминать, благо они промелькнули быстрой вспышкой.

Новое оружие... Все эти разработки бронероботов начались еще в восемьдесят каком-то там году. Ни Советы, ни американцы не смогли сделать из этих разработок секреты и вскоре к новому витку гонки вооружений подключились все страны, выделяющие на армию хоть сколь-нибудь значимый бюджет. Бундесвер, восстановленный в пятьдесят пятом году, естественно, не мог остаться в стороне, хотя, официально, наступательного вооружения ему иметь не полагалось по решению ООН. Кого волнуют какие-то решения, когда на кону безопасность страны?

Но постройка прототипов и действующих моделей - это одно, а вот правильная подготовка и правильный выбор пилотов для машин - это уже другое, и как бы не самое главное. Сколь ни было бы могуче оружие, оно не сможет убивать без участия человека, ведь даже для запуска ядерной ракеты требуется поворот двух ключей и нажатие одной кнопки. Так и с этими машинами, у них, кроме некоторых очевидных слабостей, была еще одна и самая большая - пилот. Вот и проходили по всему миру эксперименты с целью выбора наиболее подходящего по всем параметрам типа людей для управления новым оружием. Так было и в ФРГ.

Случилось, что Лаура, вместе с еще десятью детьми разного возраста и пола оказалась "удочерена" Бундесвером; по одним военным ведомым показателям их, как и еще с тысячу людей по стране, выбрали. Среди будущих пилотов были и подростки и взрослые - начался "отбор". О происходящем с ней далее отделалась простой фразой - "было тяжело". Спустя пару лет бесконечных тренировок и учебы, она оказалась среди немногочисленных "счастливчиков", что прошли и выдержали эту бесчеловечную подготовку. И тогда к их выбрали для проведения финальной стадии эксперимента - превращения в идеальный придаток к роботу. Когда она проснулась после операции, то обнаружила левую половину лица замотанной бинтами. Ей прямым текстом заявили, что она "должна видеть энергию! Что позволит ей стать еще более сильным пилотом". "Что за бред? Какие еще энергии? Электричество?" - подумала она тогда и оказалась права. Когда ей позволили снять повязку, никаких "энергий" она так и не увидела. Ее левый глаз стал отвратительным, словно залитым расплавленным металлом, и, к тому же, виделось сквозь эту странную пленку с трудом, мутно, а при попадании прямого света вызывал сильную боль. Эта операция должна была показать, что Лаура полезна, что она нужна хоть кому-то. Хотя бы армии. Хотя бы ее "Драхе" - десятиметровому куску бесчувственного железа, в которое она вдыхала жизнь и которое приводила в движение. Но нет! Ее даже не стали спасать! Просто бросили! Третий раз!! Она никому не нужна!!!



Ноль-ноль-первый слушал молча, меланхолично водя тряпицей по покрытой многомесячным нагаром газовой трубке трофейного АК, слушал внимательно, следил за мимикой и жестами, проявлением эмоций, расстановкой слов, от его взгляда не укрывалось ничего. Она без сомнения рассказывала ему правду - активно жестикулировала, меняла тон голоса, эмоции на ее лице менялись подобно слайдам в проекторе, но... Хотя он сам сказал 'все', но имел в виду устройство этих роботов, слабые места, как уничтожить и так далее... люди странные и Лаура была одной из самых странных людей среди встреченных им - опытный психолог несомненно опознал бы у нее несколько психологических заболеваний. Он заметил, что она рассказала не все, умолчав о многом, возможно, о чем-то очень неприятном для себя... Рассказ девушки подошел к концу и на фразе "я никому не нужна!", Лаура уткнула лицо в прижатые к груди колени. Мальчик подкинул пару веток в костер и на мгновение полыхнувшее пламя выхватило мокрые дорожки на ее щеках. Девушка негромко всхлипнула.

"Что это с ней?" - спросил Второй, судя по всему отключившийся когда понял, что ему ничего не светит.

""Она плачет"", - Третий чуть ли не конспектировал речь Лауры, выискивая крупицы полезной информации.

- Почему?

""Я читал, что люди плачут, когда им больно, может ее зацепили? В аптечке есть обезболивающее и медицинская нить, нужно обработать и зашить рану. Она еще не выдала всю информацию!! ""

- Хорошо.

Ноль-ноль-первый встал, подхватил аптечку и шагнул вплотную к девушке, взяв ее за плечо с целью найти рану. Но девушка восприняла его попытку абсолютно по-своему. Мальчик не успел и дернуться как оказался схвачен и сжат в крепких объятиях, он, удержав свои рефлексы требующие пробить ей с колена и вырваться из захвата, посмотрел на вздрагивающую и всхлипывающую девушку, спрятавшую голову у него на груди.

- Что это с ней?

"Может, стоило все же изнасиловать?"



Глава 4. Стресс?



Лаура проснулась... проснулась просто отлично! Она уже и не помнила, когда последний раз так высыпалась, на ее душе было странно легко и комфортно, словно сбросила огромный груз. Растворила тьму, копившуюся там долгое время. Ей было по-человечески хорошо. Все еще лежа с закрытыми глазами она ожидала крика дневального "Подъем!", чтобы начать новый день с изнуряющей зарядки, после которой и думать то с трудом получается, не то что учиться. Вкусно пахло запекающимся на углях мясом, этот запах невольно пробудил старые воспоминания; десяток ее друзей и подруг, старшая сестренка, аккуратно переворачивающая над костром металлические спицы с нанизанным на них дефицитным мясом, которое добыла каким-то чудом и нетерпеливое ожидание остальных, глотающих слюнки и пытающихся довести блюдо до готовности побыстрее "лучами из глаз".

Мясом?! На углях?! Воспоминания о вчерашнем дне кувалдой проломили ее полусонное состояние и девушка подскочила, заполошно оглядываясь. Темнота, нарушаемая багровыми отсветами угольков, выхватывающими ближайшие темно-серые стены. И сидящий рядом с костром мальчик, наблюдающий за висящими над костром, нанизанными на шомпол кусочками мяса. Лаура вспомнила свое вчерашнее откровение, как она рыдала навзрыд, уткнувшись в его пропахшую потом и дымом форму, как с затаившимся дыханием слушала слова утешения, те слова, которые она ждала уже давно и сказанные ей впервые абсолютно незнакомым мальчишкой, как потом уснула в его довольно крепких объятьях от мерного поглаживания по голове маленькой ладошкой. Лаура Блау, четырнадцатилетняя девушка, повидавшая в этой жизни более чем достаточно для того чтобы повзрослеть, густо покраснела, хотя темнота пещеры это удачно скрыла.

Лаура встала, насколько позволял низкий потолок пещеры, и подсела к костру, испытывая странное чувство, явно оставшееся еще со времен первобытного человека; закопавшийся где-то в глубинах генетической памяти трепет перед огнем.

- Эм-м?.. - глубокомысленно протянула Лаура.

Мальчик перевел на нее взгляд серых глаз, девушка слегка поерзала и сглотнула слюнки, когда капелька жира, сорвавшись с особо крупного кусочка мяса, зашипела на углях, распространяя одуряющий запах.

- Нет. - Мальчик вновь перевел взгляд на угли, и повернул шомпол, подставляя жару другую сторону готовящегося блюда.

- А-а?..

- Скоро.

Вот так, поняв друг друга с полуслова, они вновь замерли в тишине и лишь редкое потрескивание язычков пламени, порой вырывавшихся на свободу, нарушало это молчание. Но не в характере Лауры было слишком долго молчать или сохранять спокойствие, тем более что она внезапно вспомнила, что так и не узнала, как зовут мальчишку и что он собирается с ней делать дальше.

- А как тебя зовут?

Она вновь оказалась под властью абсолютно безразличного взгляда, внушающего, как ни странно, спокойствие ее душе.

- Эл Эй ноль ноль один.

- Эл Эй зиро зиро Ван? - повторила она со своим немецким акцентом - Странное имя. Это точно имя? Может личный номер? А имя?

- Эл Эй ноль ноль один.

- Хм-м-м, даже у собак есть имена. У нас был пес по кличке Герцог. У меня вот имя Лаура. Лаура Блау! Правда красивое? Может, тебя еще как-нибудь зовут?

- Малец. Кадет. Мистер Спок.

- Мистер Спок?

Мальчик поднял руку и развел средний и безымянный пальцы с плотно прижатыми к ним указательным и мизинцем.

- Живи и процветай. - Продекламировал он с поистине космическим равнодушием на лице.

- О, понятно... Но все же не то! Может Элей Ван? Хотя нет, получился какой-то греко-кореец. Эл, Эл Эйван? Хотя нет, лучше - Эл Эйвен! Да, тебя зовут Эл Эйвен!

Лаура захлопала в ладоши, аплодируя своему гению. Придумав ему имя, она почувствовала себя кем-то вроде принцессы, подчинившей злого демона. Ноль-ноль-первый лишь пожал плечами, демонстрируя эмоции "я тумбочка и мне все равно". Лаура почувствовала обиду, она, понимаешь ли, старалась, а он... Легкое шипение от костра мгновенно выветрило из ее головы все мысли, особенно когда мальчик легким кивком подтвердил - готово. Лаура ухватилась за протянутый ей металлический прут как голодающий негритёнок из центральной Африки. Вцепившись крепкими белыми зубами в сочный кусочек мяса даже застонала от удовольствия, чувствуя на языке нежнейший аромат курочки, поджаренной на костре. Прожевала и проглотила, наслаждаясь каждым мгновением. Стоп! Курица?! Откуда он взял курицу?!

- Эм-м... А что это за мясо?

- Гюрза.

- А, понятно. - Лаура кивнула и хотела уже приняться за следующий кусочек, когда до нее дошло. - Что?! Это змея?!

Ноль-ноль-первый с интересом следил за сменой выражений на лице девушки. Судя по всему, повстанческая армия Брезгливости нанесла подлый удар по силам контроля желудка, разгромив полицейские подразделения, но на помощь пришли силы Самоконтроля, нанеся по повстанцам ракетно-бомбовые удары. Армия Брезгливости уже готовилась сдаться, когда ее поддержало техникой и вооружением Отвращение. Вновь вспыхнула война. Гремела артиллерия, поднималась в атаку пехота и не было бы конца этой гражданской войне, если бы в нее не вступил Голод. В считанные мгновения повстанцы были сметены, разбиты, последние очаги сопротивления подавлены и расстрельные команды деловито занялись своими обязанностями, а миротворческий контингент Аппетита плотно взял под контроль территорию желудка. Лаура вздохнула, как-то печально и грустно, но откусила следующий кусочек. Хм-м, похоже на кролика. Вкуснота!

- А это что? Нет! Не отвечай! Молчи, просто молчи...

Впервые за долгое время пообедав сытно не какой-то там кашей с плавающими в ней кусочками жира и не тушенкой с крекерами, а настоящим мясом! "Не думать о змее! Не думать!" Лаура была почти счастлива и до максимального уровня этого самого счастья ей не хватало только хорошей ванны. Гаупт-ефрейтор Блау понюхала свою форму и, скривившись в отвращении, почесала давно не мытую голову, взлохматив свои, успевшие отрасти почти до подбородка, волосы.

- Эл, а где здесь можно искупаться?



Ноль-ноль-первый, которому столь смело дала новое имя пленница, сидел практически неподвижно, сливаясь со стеной за спиной благодаря трофейному пыльнику и лишь отсветы углей выхватывали его сгорбленную фигурку из темноты. Он следил за завтракающей девушкой, держа под рукой пистолет и положив на колени нож. Одно неверное движение, которое можно было бы растолковать как угрозу, и жизни белобрысого пилота пришел бы конец. Мальчик ожидал подтверждения. Подтверждения принятого им ночью решения. По всем показателям, по обилию слов, по мимике, по жестам, по затравленному взгляду, можно было сделать вывод, что психика девушки надломлена. И надломлена не пленением и не угрозой "изнасилования"...

"Кстати, мы так и не выяснили что это такое!"

""Ну мы же не собираемся ее пытать сейчас. По-моему, она и так готова нам все рассказать за еду. Изнасилуем кого-нибудь другого, в следующий раз!""

Если судить по тем словам что она произнесла вчера, находясь в истеричном состоянии, вынуждая его гладить и обнимать ее, то можно было предположить, что девушка испытывает сильное потрясение по поводу того, что ее бросили. Оставили. Предали?.. Нет, пожертвовали ей, для сохранения военной тайны. Учитывая то, что никто кроме того странного человека не видел как ноль-ноль-первый спас пилота, можно было смело утверждать - гаупт-ефрейтор механизированных войск ФРГ убрана из списков действующего состава Бундесвера, снята с денежного, вещевого и продовольственного довольствия всвязи со смертью (гибелью при выполнении задания / исполнении служебных обязанностей).

"То есть, она свободна? Так же как и мы?"

""Во всяком случае, той же ложной свободной"".

Именно поэтому, ноль-ноль-первый решил, что она будет идеальным вариантом для его плана - найти того, кто будет жить за него. Она будет тем, кто освободит его. Не скоро - ее придется подтянуть по многим дисциплинам, необходимым для выживания в современном мире. Так думал только нареченный Эл Эйвен, взглядом оценивая хоть и не худые, но выглядящие утонченными руки девушки, выглядывающие из закатанных рукавов камуфляжа.

"Вспомни санчасть и это... кино? Там девушки не были похожи на инструктора Бертью. Может и ей не стоит до такой величины развиваться?"

Ноль-ноль-первый мысленно совместил могучую фигуру сержант-майора и стройную гайпт-ефрейтора и мысленно вздохнул.

""Второй, ты никак филонить вздумал? Вспомни что нам постоянно вбивали в голову - для достижения хорошего результата нельзя скупиться на действия!""

"Согласен, Третий. Будем качать? К тому времени как она станет похожа на инструктора..."

""К тому времени мы можем понять, что делаем не так. В конце концов, мы так и не узнали что же это такое - свобода"".

Эл кивнул, соглашаясь со своими постоянными собеседниками и уже начал было продумывать доводы, пользуясь изученным курсом убеждения пленных к добровольному сотрудничеству. Но судьба, в лице девчонки арийской наружности, внесла свои коррективы:

- Эл, а где здесь можно искупаться? - спросила она, невинно хлопая ресницами, хотя в данных обстоятельствах и на данном объекте это не дало бы никакого эффекта... Но что поделать против врожденного и генетически привитого поведенческого стереотипа, который обретает власть над каждой девушкой, едва та вступает в пору гормонального развития.

Почти одиннадцатилетний мальчик несколько секунд следил за этой странной мимикой, которая проходила у него под пунктами "Заигрывание" и "Попытка добиться чего-то пользуясь внешними данными", после чего отложил свой шампур, являющийся в том числе и шомполом, и на секунду задумался отрисовывая в голове запомненную карту и накладывая на нее личные наблюдения.

- Юго-восток. Три километра.

Там действительно протекала небольшая речушка, скорее даже полноводный ручей, сбрасывающий свои воды в небольшое озеро. Оставалось только одно...

- Ты... - его палец указал в сторону почесывающей свою шевелюру девушки, для придания большей убедительности своим словам, - что планируешь?

- Я? - девушка прекратила лохматить прическу, превратившуюся под ее действиями во "взрыв на макаронной фабрике" и задумалась. - Дезертировать. Выйти из этого дерьма и осесть в какой-нибудь теплой и мирной стране...

- Ты можешь идти.

Ноль-ноль-первый махнул рукой в сторону выхода, уже предполагая, что случится далее. Девушка удивленно вздернула брови, сверкнув своим серебристым глазом и плавно поднялась на ноги, она явно не ожидала, что ее так просто отпустят и уже строила планы, как ей убедить этого странного мальчишку.

- Эм-м, хорошо. Ты не пойдешь со мной?

- Нет.

Девушка кивнула, с легкой тенью грусти, непонятной даже ей самой и поплелась в сторону видневшегося выхода из этой тесной, темной и пропахшей дымом пещеры. Протиснулась между камней и ... зависла за созерцанием открывшейся перед ней картины. Прямо под ногами уходила вниз, метров пятнадцать навскидку, расселина, по которой она не так давно сама проходила в "Драхе" - картина от которой уходила душа в пятки - до предгорья ох как далеко. А вокруг... вокруг только горы, куда ни кинь взгляд, до самого горизонта, упираясь в синие небеса вздымались и опадали пики Гиндукуша - продолжения Гималаев. И от этого зрелища означенная душа просто забиралась под стельку облегченного берца и там тихонько дрожала, умоляя найти хоть каплю благоразумия и не соваться туда без... вообще не соваться! Лаура печально вздохнула и повернулась, но подлый камушек под ногой покинул свой многолетний насест, выскочив, ехидно сверкнув на солнце и скрывшись, с легким прищелкиванием от ударов о другие камни, в полумраке расселины; девушка, вскрикнув и удержавшись на краю пропасти на носках, суматошно попыталась уцепиться руками за воздух. Еще миг и прощай толком не начавшаяся жизнь девочки-пилота... воздух, как ни странно, не давал за себя ухватиться. Из небольшой щели едва заметного входа в пещеру выметнулась небольшая рука и ухватила Лауру за отворот расстегнутого кителя, мгновенно втянув в спасительный сумрак.

Так получилось, что она вновь оказалась в объятиях мальчишки. Девушка в падении умудрилась повернуться к нему спиной и теперь лежала, опустив голову ему на колени и пялилась в потолок, тяжело дыша и пытаясь прийти в себя, одновременно с тем чувствуя как... что-то большое и твердое упирается ей в затылок. "Э? - мелькнула у нее мысль, - он же еще маленький! Откуда у него такие размеры?" Покряхтев, она с трудом сползла, повернувшись на бок - любопытство, извечный стереотипный порок женщин в общем и блондинок в частности, оказалось сильнее стресса... Ее взгляд с долей разочарования, очевидно от обломившегося любопытства, уперся в торчащую рукоять ножа.

- Тебе дать веревку?

Если бы не каменное выражение лица своего спасителя, Лаура могла бы подумать что он издевается. Однако нет. Его брови вздернулись вверх, идеально пародируя ее собственное выражение лица, вот только глаза ноль-ноль-первого оставались холодными.

- Я поняла, - смиренно сложила руки на груди Блау, вновь уставившись в низкий потолок пещеры, - я не буду уходить. Не хочешь пойти вместе? Не будешь же ты сидеть в этих чертовых горах всю жизнь? Есть много мест в мире, которые стоит повидать... я читала о них. Моря! Океаны! Джунгли! Острова! Большие города мирных стран, где люди не будут желать записать тебя в армию или убить. Разве мы не имеем право на свободу?

Едва Лаура произнесла это слово, как бывший безучастным ко всему мальчик напрягся. Слегка склонив голову на бок, что вероятно было довольно сильным проявлением эмоций с его, не склонного к излишним телодвижениям, стороны.

- Ты знаешь что такое свобода?

Девушка пилот задумалась, она употребляла это слово не так часто, как многие иные люди, выкрикивающие его на каждом углу, но в то же время, как и эти крикуны, не понимала его смысла. Пожалуй для нее это было:

- Это когда можно много есть, долго спать и не заниматься физическими упражнениями с утра до вечера!

Гаупт-ефрейтор несколько раз энергично махнула руками, словно подчеркивая каждое утверждение.

"Нам всегда хватало и еды и сна".

""Да, мы не чувствовали необходимости в большем количестве чем есть и не чувствовали ничего необычного если удавалось поспать подольше или побольше поесть. Долгий сон и обильная еда и есть свобода? Мне кажется, что ее утверждение ошибочно"".

Ноль-ноль-первый вздохнул - она тоже не знает.

- Так как, - прервала затянувшуюся паузу Лаура, - ты пойдешь со мной?

- Не сейчас. Нужно подготовиться.

- Ну тогда может сходим туда, где можно искупаться? Я вся чешуся!

В подтверждение данного утверждения она запустила руку под майку и поскребла ногтями живот.

- Хорошо. Пошли.

На этот раз девушка вышла из пещеры отчаянно цепляясь за мальчишку, приняв, что разница в три-четыре года не так уж велика, учитывая с какой легкостью Эл передвигался, умудряясь придерживать ее от падения с высоты. Собственно, дальнейшее путешествие запомнилось ей отрывками, камни, скалы, пожухлые кустики, песок, снова камни! Солнце постоянно светило в лицо, заставляя жмуриться, спасая от боли этот ненавистный искусственный глаз, что тоже не добавляло приятности этому путешествию. Три километра! Всего три километра, но для нее показавшиеся невыносимыми. Девушка вспотела, выпила всю воду из предоставленной ей фляжки, едва не потянула лодыжку, расцарапала ладони и разбила колени. И все это притом, что в физической подготовке отличалась от своих сверстниц в лучшую сторону. Однако по горам ползать - это вам не роботами управлять. Когда ее носа коснулось чудесное дуновение свежести, а ушей - звонкое журчание ручейка, она мгновенно позабыла все невзгоды, чувствуя что скоро напьется вдоволь и ощутит телом приятную прохладу чистой воды. Лаура бросилась вперед, видя перед собой лишь кристальную, искрившуюся на солнце, гладь небольшого озерца с впадающим в него ручейком, весело скачущим по омытым камушкам. Вода, чистая как слеза! Прохлада! Девушка разделась буквально на ходу, давно отвыкнув от такого чувства как стыд, детство в приюте и служба в смешанном подразделении просто не дают понять, что это за "стыд" такой, и с разбегу прыгнула в воду.

"Необдуманный поступок".

""Согласен, Второй. Мне кажется, мы должны ее вытащить"".

Лаура захлебывалась водой, минуту назад столь желанной, а теперь пытающейся отнять ее жизнь, все мышцы свело жуткой судорогой. Сдавило. Скрутило. Вода была не просто ледяная. Она, казалось, была минусовой температуры! Прежде чем прыгать, стоило подумать, откуда брал начало этот ручей? Ба! Да это же талые воды с ближайшей вершины, спустившиеся столь быстро, что не успели согреться! Гаупт-ефрейтор, второй раз за день стала прощаться с этой глупой жизнью, почему-то не желающей подарить ей спокойное будничное существование, когда чьи-то руки ухватили ее за волосы и потянули. Было больно! Очень больно! Но все же лучше чем захлебнуться этим жидким льдом! Еще пара секунд и девушка оказалась на берегу, вновь крепко прижимаясь к спасителю и рыдая, сама не понимая от чего. Чтобы она, столь рано повзрослевшая, познавшая горький привкус этой жизни, плакала? Да, она плакала, отчаянно и навзрыд, подрагивая от холода и чувствуя как по влажным волосам гладит рука, только что укутавшая ее в сброшенный китель. Плакала, слыша негромкие слова.

- Ну-ну. Все будет в порядке.

Ноль-ноль-первый не знал толком зачем он это говорит, но в методичке по оказанию помощи раненому было ясно написано "При ранениях или высокой степени угрозы для жизни, может возникнуть неспецифическая реакция организма на воздействие (физическое или психологическое), нарушающее его гомеостаз, а также соответствующее состояние нервной системы организма (или организма в целом)". В таких случаях советовалось оказать помощь раненному гражданскому или бойцу и обеспечить психологическую поддержку, для удержания его (раненного) от необдуманных поступков.

- Знаешь, - пробурчала Лаура в его мокрый китель прекратив всхлипывать, - мне нравится тебя обнимать. Если не возражаешь, я бы хотела делать это почаще.

Эл покивал, попытавшись состроить сочувственную гримасу - "Не удалось, - подумала девушка, - глаза все такие же мертвые", - и заявил:

- У тебя стресс. Надо с ним бороться.



Глава 5.



- Быстрее.

Ноль-ноль-первый бежал с максимально возможной для данной местности скоростью, но...

- Я не могу!.. быстрее!..

Запыхавшаяся Лаура уже еле передвигала ноги, видя в сужающемся и уже краснеющем поле зрения только камни под ногами. Силы оставляли ее стремительно и если бы не доносящиеся далеко позади выкрики и лай собак, она уже упала бы и не вставала с этих, выглядящих так мягко и уютно, камней.

Эл чуть отстал, пропуская вперед девушку с заплетающимися ногами, и ловко разместил между камней последнюю гранату, растянув тонкую леску в единственном месте, где было более-менее удобно пройти. На особый успех этого дела он не рассчитывал, преследовали их явно опытные люди, уверенно держась вне поля зрения и словно бы загоняя куда-то. Против них, родившихся в этих местах и знавших горы как свои пять пальцев, у маленьких беглецов не было шансов. Да еще и собаки эти... Мальчик пожалел, что у него нигде не завалялся баллончик с перцем или еще что-нибудь остро пахучее. Закончив с маскировкой растяжки, он бросился догонять девушку, слепо прущую к ближайшему обрыву, ухватив ее за руку, он поменял направление, побежав дальше, вынужденно придерживаясь скорости этой обузы.

"Наверное следует ее бросить".

""Да, с ней мы не уйдем. Может пристрелить ее?""

Ноль-ноль-первый отрицательно покачал головой. В ее компании он провел всего пару дней, но, почему-то, принимал за члена группы. А бросать своих было нельзя - так говорили все инструкторы, так говорили многочисленные книги, прочтенные им, так говорило что-то внутри, названия чему он не знал... Бросишь ты, бросят, когда-нибудь, и тебя. Именно поэтому он и тянул эту обузу за собой, уходя от преследования.

"Следовало уйти раньше. Еще с тех пор, как мы спалились при ее захвате".

""Да, Второй, ты прав. Мы были слишком самонадеянны. Надо было сменить убежище сразу и замести следы. Зря мы недооценивали противника"".

Эл устало кивнул. Его оправдывало то, что реального боевого опыта, как и опыта партизанщины, у него не было. Но этот урок он усвоил. Сегодня утром он собирался сходить поохотится на местную живность, заодно и разведать обстановку, но едва покинув пещеру и пройдя пару километров, увидел вооруженный отряд местных, плюс к тому - у них были собаки, усердно водящие носами по камням, изредка, найдя след, срываясь вперед и таща за собой кинолога. Сомнений в том, кого именно они ищут у мальчишки не было, потому он, оставшись незамеченным, рванул в убежище, быстро растолкал Лауру, бросив всего одно слово "Опасность", и подхватив сумку с припасами, побежал. Три часа их гнали как каких-то зверей. Не давая и шанса на отдых, перекрикиваясь и иногда давая голос псам. Явно опытные загонщики. Собственно, оставалось только остановится и дать бой.

Русло небольшой горной речки, звонко перекатывающейся по камням и уходящее в недалекую расселину натолкнуло Первого на мысль.

- Стой!

Он резко схватил девушку, бегущую скорее на голой силе воли. Она с трудом оторвала мутный взгляд от камней под ногами и непонимающе уставилась на парня. Так бывает, когда отдаешь всего себя определенной цели и с трудом понимаешь, что от тебя хотят и зачем.

- Вот карта, компас, оружие и патроны - ноль-ноль-первый впихнул в дрожащие руки заламинированный кусок бумаги, запихнул ей за пояс свой глок и сунул в нагрудный карман запасную обойму, - иди прямо по руслу реки. В ста метрах впереди небольшая пещера. Затаись и жди пока все стихнет. После чего беги к отмеченной точке, там лагерь советов. Сдашься им. Что соврать - придумаешь. Поняла?

- Да... - ответила девушка, сквозь попытки усмирить сиплое дыхание, - бежать... сто метров... пещера... ждать... идти к точке.

- Беги!

Стоило отдать ей должное, спорить она не стала и лишь раз оглянувшись пошлепала по блестящей пленке воды у берега. Убедившись, что спина в пыльном камуфляже растворилась в полутьме расселины, Эл оглянулся.

"И так, что мы имеем... мелкая речушка, высокий склон за ней, нагромождение камней на вершине и сто метров, которые предстоит преодолеть преследователям по открытой местности. Зажжом?"

""Однозначно!""

- Принято. - Кивнув своим мыслям, ноль-ноль-первый устремился вверх по склону.

Выбрав удобную позицию между камней и умостив цевье автомата на одном из них он отстегнул клапан подсумка с магазинами. Торжествующий лай и негромкие перекрикивания звучали уже совсем рядом. Ждать оставалось недолго и к встрече он был готов, взяв на мушку поворот единственной удобной тропинки на сотню метров вокруг. Едва из-за угла показалась голова кавказкой овчарки с задорно торчащими вверх ушами, что рвала поводок мчась вперед в стремлении поскорее довести хозяев до добычи и получить заслуженную порцию вкусностей, погрызть сладкую косточку и посидеть у костра, приобщаясь к быту обожаемых двуногих, как ноль-ноль-первый дал короткую очередь. Над речушкой, уносясь ввысь, прокатился звериный, полный боли, визг. Снова короткая очередь и мальчик откатился в сторону, быстро меняя позицию. На секунду выглянув чуть левее, совместил мушку и целик на голове человека, поливающего из автомата то место, где он только что был, плавно нажал на спусковой крючок. АК в его руках сухо лязгнул, дернулся, выплюнул дымящуюся гильзу и толкнув его в плечо, а в ста метрах впереди на одном из серо-безразличных камней расцвел красный цветок. Быстро щелкнув скобой предохранителя, переведя оружие в режим очереди, мальчик еще раз чиркнул свинцом по камням и вновь откатился в сторону. Рядом звонко защелкали пули, взбивая пыльные облачка и визжа рикошетами. Пригнувшись, ноль-ноль-первый пробежал десяток метров, выглянул, на секунду вдавил курок, услышал в ответ полный боли крик, и тут же вжался в камни, пережидая ответный огонь. Преследователи патронов не жалели, стреляли азартно и радостно, словно дети дорвавшиеся до хлопушек, но в то же время чувствовалось чье-то искусство дрессировки, ибо они не рвались вперед, не вставали в полный рост, а заняв удобные позиции для стрельбы лежа, стреляли короткими очередями, не допуская перегрева или заклинивания оружия. Долго такая позиционная война продолжаться не могла и юный боец уже собирался отступать, пока его не обошли по флангам, как услышал воинственный крик:

- Аллаху Акбар!!

Раздавшийся следом хлопок заставил его вскинуться...

"Ох ты ж!!"

""Беги!""

Эл с силой оттолкнулся руками, фактически взлетев, повернулся, чувствуя как уходят драгоценные мгновения, и бросился бежать? чуть ли не стелясь над землей, наклонив корпус вперед и едва успевая переставлять ноги... не успел совсем чуть-чуть. За хлопком ГП-25 вполне ожидаемо свистнул ВОГ и раздался взрыв. Не хватило буквально метра до ближайшего укрытия. Что-то больно впилось в поясницу, короткая ударная волна подбросила его и швырнула о камни, крепко приложив лбом...





Голова звенела подобно пустому колоколу, волны боли накатывали частым прибоем, пробуя на прочность выдержку, мягко проверяли крепость его разума и откатывали, не найдя бреши в глухой обороне самоконтроля. Ноль-ноль-первый рискнул открыть глаза... краски мира тут же впились в сетчатку, радостно играя радужными вспышками отвращения, чуть ли не до тошноты.

"Вынужден признать, что у нас крепкая голова, ага!"

""То, что ты что-то можешь признать уже хорошо. Это значит, что мы не мертвы!""

"Ты вот что скажи, Третий, откуда ты знаешь, что мы не мертвы?""

""Странный вопрос... мы же думаем, видим... Мы не мертвы!""

""А ты бывал когда-нибудь мертвым? Откуда тебе знать, что чувствуют мертвые?""

- тс-с-с... - мальчик зашипел как маленькая кобра, мало ему было головной боли, так еще и его славная компания добавляла своим гомоном. Рядом раздался негромки шорох, как шуршит чья-то одежда при движении.

Ноль-ноль-первый дернулся в попытке уйти от вероятного противника, выхватить пистолет и нашпиговать свинцом возможную угрозу... все же довольно четко представляя, что здесь, где бы он не находился, у него не может быть союзников... однако, его попытка встретила глухое сопротивление крепких веревок, охватывающих его запястья и ноги. Связавший его человек знал свое дело превосходно и пошевелится не было абсолютно никакой возможности, оставалось только вращать головой, в попытках оценить диспозицию. А помещение, в котором мальчик находился, выглядело достаточно необычно. Скорее всего, это было просто грубо обработанный закоулок пещеры, который перегородили суровой кладкой едва обработанных камней, поставив слегка неуместно выглядящую каменную дверь, кажущуюся цельной плитой природного камня с нанесенными на ней витиеватыми знаками на арабском языке. Весь пол был покрыт пушистыми коврами, ноги в которых утопали по щиколотку и небольшими подушками, на которых имели обыкновение сидеть местные жители, используя их вместо привычных белым людям стульев. Плюс к тому, в комнате висел странный туман, извиваясь кольцами, сплетаясь мягкими щупальцами, касаясь стен, стелясь по полу, играя с тенями от невидимого источника света, находившегося за спиной пленника. Ноль-ноль-первый тяжело вдохнул воздух, наполненный этим туманом, поморщившись от боли, стрельнувшей в груди, тут же закашлявшись. Это был не туман, а какой-то слегка сладковатый дым...

- Очнулся, маленький европеец?

Голос, раздавшийся спереди, стал абсолютной неожиданностью для мальчика. Как незнакомец, сидевший неподалеку на одной из подушечек скрестив ноги мог остаться незамеченным оставалось загадкой. Но, быстро прокрутив в голове воспоминания последних минут и проанализировав их, Эл с недоумением заметил, что человек странным образом умудрился остаться незамеченным будучи на виду! Он словно сливался с обстановкой, абсолютно не подстраиваясь под нее.

- Ты говоришь по-английски?.. Вижу понимание в твоих глазах. Значит говоришь.

Мальчик же внимательно осмотрел спросившего - это был старик, одетый в богато расшитые свободные одеяния, скрывающие его тело так, что была видна только голова, покрытая чалмой. Несмотря на одежду, он явно был не местным, скорее походил на сильно загорелого европейца. Во всяком случае, лицо с аккуратными чертами, свойственными скорее жителям восточной Европы, с живыми, светло-ореховыми глазами и аккуратной седой бородкой не было похоже на те, что доводилось наблюдать мальчику у местных.

- Можешь звать меня Хасан ас-Саббах. Мир тебе.

Старик поднял руку с зажатой в ней тонкой трубкой, соединенной длинным шлангом со стоящей неподалеку высокой и богато украшенной колбой, поднес ее ко рту и глубоко затянулся, несколько секунд спустя выпустив еще одно облачко дыма, добавив его к тем клубам, что уже окутывали его фигуру.

- Вежливые люди представляются в ответ, особенно, будучи в гостях. - Старик улыбнулся себе в бороду, заметив сосредоточенное выражение на лице мальчишки.

Ноль-ноль-первый подумал, что предпочел бы более никогда не находится "в гостях", подергав связанными руками, но промолчал, внимательно следя за стариком.

Назвавшийся Хасаном удивленно вздернул брови, на миг став похожим на удивленного филина.

- Мальчик, не чувствуешь ли ты себя необычно? Не тянет ли тебя летать? Смеяться? Танцевать? Видел ли только что сны?

Спокойно проанализировав свои чувства, Эл заметил, что кроме жажды и легкой головной боли ничего не чувствует... пожалуй еще небольшое желание посетить уборную.

- Хм-м-м, - старик медленно огладил бородку, всколыхнув своим движением дым, завертевшиеся в размытый хоровод перед ним. - Интересно, очень интересно. Я еще не встречал человека, на которого не действовал бы гашиш.

Помолчав еще немного, старик вновь затянулся, задумавшись и не сводя внимательного взгляда с пленника.

- Хорошо, мальчик мой, попробуем иначе. Ответь мне на один вопрос - сможешь ли ты управлять другим роботом, отличным от твоего?

Старик следил за ноль-ноль-первым внимательно, ловя цепким взглядом малейшее движение мимических мускулов, наверняка он был способен не только отличить ложь лучше полиграфа, но и определить недоговоренность. Однако же его способности спасовали перед тем, кто не только не ответил на прямой вопрос, в этом случае еще можно было бы получить ответ по непроизвольным реакциям, но и вообще ни как не прореагировал - лицо мальчишки ничего не выражало. Абсолютно! Словно он не человек. Старик, пожалуй, мог бы назвать выражение его лица безмятежным.

- Что же, малыш, я бы не хотел доводить до такого, но... - он мягко хлопнул ладонями, взбив на миг только успокоившийся дым.

Словно ожидая этого звука, каменная дверь распахнулась, явив взглядам присутствующих крепкого и гладко выбритого араба одетого в длинную рубаху белого цвета, с повязанным на голове белым платком, под которым виднелись очертания тюбетейки и сандалиях на босу ногу, автомат висевший на плече казался столь же неотделимой частью его одеяния как и короткий кривой клинок в украшенных золотым узором ножнах на поясе. Впрочем, не этот мужчина захватил внимание мальчишки, а ведомая им перед собой девушка в оборванной, местами прожженной и пропыленной камуфляжной форме.

"Помнишь, инструктор Бертью говорил, что от женщин одни проблемы?"

""Ага, еще он говорил, что ни в коем случае нельзя с ними связываться. Только использовать по назначению!""

"Хотелось бы знать, как это, по назначению? Инструкции к ним не прилагается, к сожалению"

""Я у него спрашивал, он сказал: подрастешь - поймешь"".

Ноль-ноль-первый же внимательно следил за Лаурой, на левой скуле которой расплывался синяк. Девушка, едва войдя в помещение и вдохнув таинственный дым, закашлялась, пару раз чихнула и... расплылась в широкой добродушной улыбке, повиснув на руках конвоира.

- Э-э-ля-а, я соскучи-ила-ась... зачем ты-ы меня-а бро-осил? - протянула она, скалясь во все тридцать два зуба, словно увидела лучших друзей.

Даже когда ее грубо поставили на колени, а араб прижал к шее свой кинжал, она продолжала улыбаться, явно пребывая где-то в иных реальностях. Увидев эту реакцию, старик удовлетворенно кивнул, явно ожидая что так и случится.

- Это твой напарник, не так ли? Навигатор? Второй пилот? Стрелок? - вновь перевел он взгляд на мальчика, - в имеющемся у нас образце нет места для второго пилота. Судя по тому, что ты рисковал жизнью ради ее спасения, она дорога тебе. Может ты следовал приказу? Отвечай или...

- Э-ля-а, почему э-этот стары-ый хры-ыч называе-ет меня-а та-ак стра-анно? - Лаура покачнулась, рискуя самостоятельно распороть себе горло о бритвенно острый нож, но конвоир был бдителен и вовремя придержал падающую девушку. - Убери-и эту-у шту-уку... щеко-отно... хи-хик.

Ноль-ноль-первый перевел взгляд на старика, позволив себе испытать некоторое сомнение в его здравомыслии, и отрицательно покачал головой.

- Пилот не я. Она.

Хасан, как в очередной раз поднесший трубку ко рту, удивленно хмыкнул, так что вместо затяжки вдул порцию воздуха, вызвав бульканье в приборе из которого тянул дым.

- Надо же, - быстро справившись с собой, он отложил трубку в сторону, вновь совершив ритуал поглаживания бороды. - Значит ныне воюют и девы, исполняя богом данные мужчинам обязанности. Что же, видимо мне дали неверные сведения.

В ответ на его требовательный взгляд араб склонил голову, потупив взгляд.

- Саййид-на, прости меня, мы видели лишь как из поверженного исполина выползли двое - мальчик и дева. - Произнес тот глубоким голосом, исполненным раскаяния. - Позволь мне искупить свою вину!

- Ты вновь поспешен, - мягко укорил его старик, - излишняя расторопность в делах и суждениях неугодна нашему делу.

Здоровый мужчина, способный сломать шею быку голыми руками, лишь угрюмо кивнул, словно маленький ребенок которому устроил выволочку дедушка. Однако на ум ноль-ноль-первому пришло сравнение с рядовым и командиром, разве что вместо громкого "Ты чего творишь, ослиные мозги?!" и стандартного армейского ответа "Сэр, виноват, сэр!!", он наблюдал мягкое пожуривание, более походившее на проповедь священника. Старик же вновь обратил свое внимание на Эйвана.

- Раз так, то мы продолжим нашу беседу когда твоя напарница придет в себя.

И вновь обратившись к вошедшему добавил:

- Отведи их в гостевые. Накорми и напои.

- Повинуюсь, Саййид-на! - склонился тот в глубоком поклоне, отняв перед тем клинок от горла девушки и аккуратно прислонив ее к стене.

Вызвав из коридора еще двоих, похожих на него словно близнецы, мужчин, он вывел споро отвязанного мальчика наружу, завязав ему перед тем глаза.

Эл шел по коридору, придерживаемый за плечо, мягко ступая по каменному полу считая повороты, не видя ничего вокруг, но прекрасно слыша негромкие переговоры окружающих на незнакомом языке, бряцание оружия, тихие шаги, и эхо, периодически гуляющее вокруг - судя по нему, они находились в большой, извилистой и протяженной пещере, приспособленной людьми для временных нужд. Временных, потому что иначе эхо было бы подавлено многочисленными, сопровождающими людей в их деятельности, предметами.

Когда с его головы сдернули повязку, он оказался в небольшой комнате со скудной обстановкой из двух крепко привинченных к полу кушеток, сколоченных из грубых досок с накинутыми поверх подобием одеял из мешковины, низеньким столиком у стены, столь же плотно к ней прикрепленным, и маленькой лампочки под потолком, дающей слабо мерцающий свет. Лауру, все еще пребывающую вне себя и разве что слюни не пускающую, уложили на одну из коек, после чего внесли поднос с едой и только после этого распустили путы на его руках. Пока ноль-ноль-первый растирал руки, находясь под прицелом двух автоматов, к нему обратился самый первый конвоир, очевидно бывший доверенным лицом местного главного:

- Не делай глупостей, маленький солдат. Тогда ни ты, ни твоя спутница не пострадают.

Сухо кивнув, он вышел, затворив за собой железную дверь с узкой смотровой прорезью в ней.

"Жрать!!"

""Еду!! Скорее!!!""

Мальчик действительно почувствовал себя неуютно, буквально слыша как его желудок бросается на ребра и нервно трясет грудную клетку, словно пойманный дикий зверь.

"Да не смотри ты на нее! Есть!"

""Да, растущему организму требуется еда! Скорее!""

Эл сверился со своими внутренними часами, никогда его не подводившими и пришел к выводу, что с недавнего скоротечного боя прошло едва ли шесть часов и он по умолчанию не мог проголодаться так, словно не ел несколько суток. Вспомнив внезапно о последовавшем за взрывом ударе в спину, тщательно изучил место ранения, но кроме синяка, выглядевшего уже заживающим, отливающим всеми оттенками желтого цвета, ничего не нашел.

- Очень странно. -Мягко упрекнув самого себя в столь быстрой регенерации, молча принялся за еду, отдав должное наваристой каше с мясом, каким-то мелким фруктам и прохладному напитку с легким ягодным вкусом.

"Черт! Я готов бывать "в гостях" каждый день, если нас будут так же сытно кормить!"

""Тебе лишь бы пожрать, проглот! Тот старик наверняка что-то хочет от нас, раз тратит свое время и ресурсы"".

- Уверен, что так и есть. Узнаем, когда очнется эта...

Упомянутая прервала его, наверняка готового одарить ее парой непечатных выражений услышанных еще во время учебы от сержантов, тихим стоном. Заметалась в кровати и свалилась бы на пол, если бы Эл не поддержал ее. Что бы не снилось девушке в этом, вызванном странным дымом бреду, но было оно крайне неприятно и болезненно. Эйван заметил пару скатившихся по ее щекам слезинок и неловко вытер их рукавом, сам не понимая зачем это делает. Усевшись на пол рядом с кроватью, он взял Лауру за руку и заснул чутким сном, утомленный странным допросом и плотной едой.