Мы из Кронштадта, подотдел очистки коммунхоза. Часть Третья.
В связи с тем, что МиК-2 стала очень большой - отрезал от нее хвост и прода теперь будет тут.
Глава 51. Венерины угрозы.
- Кстати насчет брака - продолжает Енот - а что это последнее время пошла какая-то суета насчет вензаболеваний? И мы как очумелые таскаем то реактивы, то лекарства и слухи всякие. Это все к чему? Вот людоедов расколотили - это хорошо, а что еще за напасть? Это что уже и поджениться нельзя, судя повсему слышанному? Вот пронзит меня какой очумелый Амур в самое это самое ядовитой стрелой - ан оно и смертельно.
- Ну за все надо платить...
- Это да. Но я слыхал, что сейчас дежурный трихомоноз приводит к весьма печальной инвалидизации. Или мне не то рассказали?
- Всякие социальные катастрофы всегда приводили к росту вензаболеваний, ничего нового. И раньше то же самое было. Недалеко ходить - когда наши войска в Великую Отечественную стали освобождать ранее оккупированные территории, то столкнулись с европейским подарочком. За 1943 год с вензаболеваниями госпитализировано более 800 000 военнослужащих, основные потери пришлись на период массового освобождения оккупированных территорий. Такие потери заставили ГКО принять решение о массовом запуске в производство 'изделия номер 2'. Председательствующий на заседании ГКО Булганин, спросил представительницу завода резинотехнических изделий: 'Указанная в технической документации прочность 1 кг. на кв. см, это достаточная прочность?' Весьма молодая и симпатичная инженер-химик выдала ироничный ответ, что ни один мужчина не способен создать такое давление. Ей самой будет интересно познакомиться с мужчиной, который сможет развить большее усилие. Тем не менее, из войск шли претензии о недостаточной прочности 'изделия номер 2', поэтому, начиная с февраля 1945 года, промышленность начала выпускать 'модернизированный' вариант - выдает Павел Александрович историческую справку.
- Это так, но я о другом. Я слыхал, что сейчас не только много стало этой хвори, но она и идет иначе - мотает головой Енот.
- Гм... Ну вообще-то последние лет двадцать дали взрывной рост вензаболеваний, это верно. И моральная распущенность и реклама того, что трахаться надо везде и со всеми и перепихнуться неизвестно с кем - это кульно, и анонимное платное лечение и полное отсутствие профилактики...
- Ты лекцию то не читай. Не в сельском клубе - обрывает меня Енот - ты лучше поконкретнее.
- Ну а поконкретнее... При проклятом СССР вензаболевания были в основном у асоциальных личностей. Потому как вендиспансерах работали такие лекаря, что куда там Шерлоку Холмсу. И разматывали всю цепочку зараженных, нередко имея информацию типа 'красивый шатен, зовут то ли Вадик, то ли Эдуард, познакомились в трамвае номер восемь. А любовью занимались в скверике, где пивная.' И пролечивали соответственно. До полного излечения, подтверждаемого анализами. Ясен пень, найти больную гонореей студентку это надо было постараться. А когда лечат за деньги, то ясное дело идет раскрутка, как пьяного в ресторане на всякие анализы ненужные, но дорогие, а вот лечение - 'одним уколом', за одно посещение. А это дает положительную динамику максимум в 60% случаев. Зато симптоматика забивалась и все спокойно катило в хронь...
- Слушай, я тебе и не такое могу рассказать. Ага, я читал, что так сифон во время Отечественной лечили: когда наши от немцев начали освобождать страну, в наследство от цивилизованных европейцев досталась вспышка венерических заболеваний.
Пенициллин еще не поступал, он чуть позднее пошел, а доблестных бойцов и командиров, намотавших на конец нехорошую болезнь, лечить надо. Заболевшим в госпиталях кололи скипидар или молоко в задницу, только не стакан, естесно, поднималась температура тела до 40 градусов, а чтобы пациент не загнулся от мышечных судорог, пациентов собирали в колонны и гоняли быстрым шагом под конвоем нескольких злых санитаров с дубинками. Причем почти сутки. А чтобы пациенты втихаря не слиняли во время оздоровительного забега, их гоняли в одном исподнем. Если пациент обладал здоровым сердцем, то через сутки он выздоравливал, одновременно обретая стойкие убеждения о пользе воздержания. Читал, что начальник одного из госпиталей был со своеобразным чувством юмора, венбольных он разбивал на две роты, в одной укол делали в левую ягодицу, а в другой - в правую.
А потом для выздоравливающих он устраивал регулярные строевые занятия, чтоб булки не расслабляли и в городе поменьше шарились, причем во время марша одна рота дружно хромала на левую ногу, а вторая - на правую. Но я то тебя не байки спрашиваю или как при советах хорошо было, я тебе вопрос задал конкретный - правда ли, что течение болезни изменилось?
- Видимо так. Симптоматика изменилась, скорость проявления первых признаков увеличилась при гонорее и трихомониазе. Отмечено несколько случаев, когда уже через несколько часов после полового акта начинался 'гутенморген' - это когда капля из уретры выделется и писать больно.
Самое паршивое, что имеется какая-то связь трихомониаза с анаэробами. Два случая молниеносной гангрены полового члена и три скоропостижные смерти у дам от сепсиса говорят, что течение болезни изменилось. И у коллег, с которыми связь есть - то же самое отмечают. Тут пока непонятно, чего ожидать, но само по себе паршиво. Отсюда и суета. С другой стороны раньше и сифилис был моментальным, а сейчас стал куда как длительным.
- Ослабел? - интересуется Енот.
- Нет, скорее изменился. Нет смысла уже бороду отпускать.
- Это ты о чем?
- Да просто когда сифилис широко распространился в Европе (опять же войны и шлюхи, сопровождавшие армии, помогли) - довольно быстро обнаружилось, что при этой хвори выпадают волосы. Причем не сплошняком, а очень специфично - очажками. Сыпь при вторичном сифе не очень-то и разглядишь, а вот выпадение волос - как говорится налицо. Потому борода, усы и шевелюра как раз говорили о здоровье человека. Волосат - значит здоров.
- Интересно парики в моду из-за этого вошли? - вдруг интересуется Павел Александрович.
- Честно признаться - не думал. Равно как и бороды в России тому ли причиной были. Черт его знает...
- И что в России тоже болели? - интересуется Енот.
- А что мы - рыжие? Вон известный Радищев...
- Который из Петербурга в Москву?
- Он самый. Подцепил в Валдае сифон, жену заразил, потому дети у него родились уже больные. В Валдае было гнездо секс-бизнеса, разврат там царил, да. Но сейчас как раз с сифилисом проблем не много - если выявили, то вылечить не вопрос, хотя толковали коллеги, что встречался за последние годы не то, что первичный или вторичный, а уже и с костным поражением... Но дело не в сифилисе. Тут скорее проблема с трихомонадами. Они простейшие жгутиковые, могут забраться весьма далеко и глубоко, да еще впридачу в них отлично симбиозируют другие бактерии.
Диагностировали, к примеру, гонорею, пролечили. Вдруг - бац, рецидив. И никаких половых контактов не было. Оказалось, гонококки могут отсидеться в недиагностированных трихомонадах и потом десантироваться, дав новую волну, заменив убитых лечением товарищей своих. А тут видно и анаэробные бактерии приют нашли и вместе вот такое выдают.
В общем, крайне неприятно. Потому скорее всего в ближайшем будущем вернуться придется к злобным тоталитарным методам диагностики, лечения и профилактики вензаболеваний, растоптав личную свободу самовыражения и частную жизнь... Но лично мое мнение - давно пора. Социальные болезни штука такая - не всегда можно провести границу между болезнью и преступлением.
- С наркоманией сравниваешь?
- И с ней тоже. Если девка или парень из чувства мести старается заразить как можно большее число партнеров - это уже не болезнь, так?
- Не знаю - пожимает плечами хромой.
- Ладно, бог с ними, с моральными аспектами - вот не объясните ли вы мне почему вирус не лечится антибиотиками? Мне это и раньше было непонятно, да как-то момента спросить не случалось, да как-то и не у кого было, начали бы зубоскалить - спрашивает Павел Александрович.
- Меня другое интересует - делать-то что надо, учитывая такие новости? Это что ж теперь - и никаких половых сношений? - удивляет меня своим вопросом Енот.
- Ну, проще ответить на последний вопросец. Тут все более-менее ясно... - начинаю я, но хромой обрезает меня ехидным замечанием:
- Ты забыл подпустить патетики, пафоса и говорить все ханжеским голосом. Я тебе что, деточка ясельная? Понятно же, один презерватив, на него второй, потом третий, посыпать стрептоцидом, просмолить, обернуть брезентом и сверху еще презерватив, а главное - никаких половых сношений! Как же, и до тебя разъясняли. Или стакан воды утром. Вместо.
- Не совсем так. К слову последний твой бородатый анекдотец вообще-то про контрацепцию. Но в целом не совсем так - если человек здоров, то он - здоров. Потому ежели завел знакомство - ненавязчиво уточни - каковы результаты анализов - отвечаю я сущую правду.
- А как же бурная любовь? Чувстства наконец? Это ж получается прямо как при кастинге порноактеров - со справками, анализами и прочее. Ты как это представляешь - я, значит, влюбляюсь и давай у ангела небесного анализы требовать? Раньше знал, что вы, лекаря, с шерстяным сердцем и косматыми чувствами, но чтоб настолько! - делает бровки домиком Енот.
- Ну, риск в любовных делах всегда был. Или муж поколотит, или жениться заставят, или с балкона навернешься. Но ничего иного не придумали - либо выбирай себе девственницу, либо собирай анамнез и анализы. Честно говоря, с девственницами тоже не все просто - делали у нас, помнится, одной девственнице аборт - она из южанок была, себя-то блюла, но позволяла альтернативные варианты, вот капелька спермы и попала не туда. Ну и нашелся среди сперматозоидов какой-то прямо Марко Поло, умелый путешественник. Выскребли этого хитрована по ее настойчивым просьбам. Да и восстановление девственной плевы у нас гинекологи делали влегкую. Так что я все же склоняюсь к анализам. Нам тем более по блату сделают быстро и правильно. - пытаюсь я утешить погрустневшего Енота.
- Ты разбил мое сердце, наплевал в идеалы и прошелся по их остаткам в грязных сапожищах - не поддается хромой утешениям.
- Ну, я пытался. А вам Павел Александрович мне трудно объяснить разницу между вирусом, бактерией и простейшим жгутиковым. Можно сказать, что вирус - кусок ДНК, формально его даже живым многие не признают, нанобот как бы. Кусок информации, готовый к размножению за счет живой клетки, отчего клетка нарежет дуба и развалится и из ее материалов получится много таких же вирусов. Бактерия - как раз уже живой организм, клетка с набором всего положенного и крупнее она вируса гораздо.
А простейшее - еще крупнее, так что бактерии могут в простейшем прятаться. И тоже отличается от бактерии. В итоге то, что действует на простейшее, не работает против бактерии, то, что действует на бактерию - не помогает против вируса, а то, что помогает против вируса не катит против бактерий и простейших. Вирус гробит клетку так же, как когда осы в гусеницу яйца откладывают. Личинки осы гусеницу харчат и из нее вылупляются. Вот и вирус так же. А вообще все просто.
Возбудителями заболеваний могут быть разные микроорганизмы. Например ВИЧ, гепатит -С (им тоже можно заразиться во время полового акта), генитальный герпес - вызывается вирусами (по объему вирусы меньше, чем клетка, не имеют всего, что клетке положено, это просто кусок ДНК, которому надо внедриться в клетку, как я уже говорил.). Сифилис, гонорея, мягкий шанкр - бактериями (нормальная клетка, вполне самостоятельная). Это совершенно другие типы микроорганизмов резко отличающиеся от вирусов.
А халмидиоз, трихомониаз - возбудители уже простейшие, но животные. Именно поэтому лечить надо по-разному (на вирусы и простейших не действуют антибиотики, а на бактерии не дейтсвуют противовирусные и препараты против простейших). Ключик-замочек можно в пример привести. Только замочки разные - вроде как например вирус - это электронный замок, открывается карточкой, бактерия - кодовый и нужно пальчиками цыфирки выставить. А простейшие - амбарный, ключище нужен медный. Потому к амбарному нелепо лезть с карточкой, а к магнитному - с ключом в кило весом.
Или если иначе: Говоря грубой мужской аналогией - вирус это чужой танкист, клетка - танк, а простейшее - это амбар. По величине они в реале отличаются еще больше, но смысл в том, что вирус должен забраться в клетку. Он без нее ничего не может. А клетки - бактерии - ухитряются попасть внутрь простейшего организма и там жить. При этом проводимое лечение их уже не пугает. Они в домике - путано и нудно пытаюсь кратко объяснить я довольно сложный материал.
- Короче говоря танкист отличается от танка, танк от ангара. Убить танкиста можно фосгеном, а танку это пофиг. Зато танк можно грохнуть бронебойным. А ангару бронебой пофиг, его надо аккуратно шашечками в нужных местах - иронично, но довольно метко находит аналог Енот.
- Ну да, где то именно так - облегченно подхватываю я.
- Стало понятнее. Хотя уж мне как артиллеристу могли бы сказать понятнее - сравнив миномет с минометкой и крепостное орудие с тонным снарядом. Ладно, понял, не буду теперь грипп антибиотиками лечить. Хотя где теперь грипп -то взять... Мне вот что странно - вы говорите, что все вирусы этот зомбовирус отконкурировал совершенно, всех убил - один остался, а помнится пасечник-то у нас в Крепости к вам бегал с нормальным опоясывающим герпесом, потом рассказывал, что ваше чудодейственное лекарство его за ночь вылечило? Не все вирусы значит помре?
- Вирусы прячутся в клетках. Их там ничем не достать. Особенно если они себя ведут неактивно. Герпес сидит в клетках нервной системы, не петюкает но когда иммунитет падает - тут же себя показывает. Иммунная система в организме - это как полиция в государстве. Ну уголовники не проявляют себя особенно, если полиция работает толково, а вот как какие-нибудь беспорядки в организме, полиция иммунная ослабела - тут же все гопники на улицы и вываливают. И простуда на губах и опоясывающий герпес и так далее - сразу манифестно появляются. Как иммунитет восстановился - тут же обратно прятаться и сидеть тихо.
- Стало быть сейчас зомбовирус включился людям как компонент иммунной системы?
- Да, именно так.
- А почему же все эти болезнетворные организмы оптом зовут микробами? - уточняет музейщик.
- Мелочь мельчайшая, если по-латински. Все в одну кучу и свалили. Пока не разобрались немного. Честно говоря и сейчас еще не разобрались, в медицине все время как сказка про белого бычка - начало есть, а конца не видать. Много непонятностей. Вроде как только ученые скажут: 'Все, нам все-все - ясно!', тут же какая-то жаба на метле прилетает.
- Потому вас зомби и не слишком удивили? - кивает Павел Александрович.
- И поэтому тоже. Мечников вполне обоснованно считал, что человек должен жить лет по 150. А не живет. Почему - черт его знает. И это не единственная непонятность в медицине.
- Мне вот что странно - вы углубились в научные темы, растоптав мои нежные чувства, чаи мои пьете. А кто трофеи собирать будет, а, доктор? Мне-то положено танк сохранять, Пал Саныч вызвался нам с танком компанию составить, а вы тут что сидите?
- Я, честно говоря, перевести дух хочу - говорю я.
- Там трофеи делят, а вы все о бабах да еще в таком смысле! А в это время '... хабар гниет!' Если все тут сказанное верно - надо стремительно собирать все презервативы! Надо тут же обносить аптеку - а она тут есть! Вот чая у меня уже мало, так что давайте, двигайте.
- Сам-то чего сидишь тогда? - чуть не поперхнувшись теплым напитком спрашиваю я. Не, Енот умеет вот так резко менять тему разговора, но тут он меня удивил в очередной раз.
- Я уже вот танк затрофеил. Самое ж время тыринга - ДО описи и учета. Лишняя минута - год кормит! 'Тихо сляпсил и ушел - называется нашел!' - говорит Енот в стиле суворовской 'Науки побеждать' - И добавляет скрипучим старушачьим голосом: - А они чай пьют и треплются, понимаешь. Не, все хорошо, конечно, но не вовремя - заканчивает Енот уже нормальным тоном.
Глава 52. Теория и практика тыринга.
Павел Александрович хмыкает, что называется 'в усы'.
- Не, тут дело такое - главное медленно и спокойно спуститься с холма и перепепоясать все стадо. Шоферюга ведь не зря в языках, должон дать инфу обо всем. А бегать отсвечивать - оно какбэ не с руки. Легко можно нарваться. Да я к слову думаю, что кто-нито и нарвется. В конце-концов там и майор и Ильяс, они наши интересы отстаивать умеют. Опять же слыхал договоренности какие-то есть на верхнем уровне, я же в кармане ни рыбзавод, ни НИИ, ни свинофирму не утяну. Даже кролиководческую ферму, откуда тебе Ильяс тушку приволок, и то не смогу.
- Ты путаешь личную шерсть с государственной, общественной, а так же коллективной шерстью. А они все - разные - широко улыбаясь поучительно заявляет Енот - Вот смотри - мое, наше, общее, общественное, государственное и казенное - это три большие разницы и четыре разные вещи. Казенное надо охранять, государственное приумножать, общественное беречь, общее пополнять, нашим делиться, а свое ныкать.
- Ты что-то мудришь шибко - возражаю я на такой поток Истины.
- Все просто - вот смотришь на что-то - и думаешь: к какой категории относится? Сныкать могу? Или нет? Нет? Значит - не мое... А поделиться могу? - Могу. Тогда - наше. А если хватает чтоб в общее отдать - то общее. Если же еще и остается - явно общественное... Вот как-то так. Если снизойти к твоему интеллекту.
- Поговаривают, что на скрижалях было 15 заповедей, только Моисей одну разбил по неосторожности... Если это так - на разбитой было что-то именно такое, что ты тут изложил - иронично, но с долей уважения говорю в ответ.
- Не, это экспромт и явно нефгранитен. Но вообще принцип именно такой - подойдя к чему-то надо прежде всего задать себе такие вопросы - и самому на них ответить. Хуже нету чем хапнуть НЕ СВОЕ - скромничает Енот.
- Хуже нет, чем хапнуть СВОЕ, которое и так бы было СВОИМ, а то что хотел - проворонить. Ну как ночером свой же огород обнес. Было 15 заповедей, но разбил одну табличку Моисей - было дело. Был про это снят документальный фильм. - посмеиваясь вносит свои уточнения и Павел Александрович.
- А вот между прочим маленький вопрос - в ситуации после взятия поселка кто чего пошел бы искать для себя? Обыскивать коттеджи? Искать склады? Или трясти население? Вот ты, например, владелец танка - на что собираешься меня науськать? А вы, Павел Александрыч что скажете?
Музейщик отзывается первым:
- С собой в прорыв много не возьмешь, что подразумевает наличие некоторого количества нычек в коттеджах. Потому по коттеджам сектантов походить смысл есть. Менее ценное в складах. Но склады будут делить начальники. При том, что людоеды тут жировать публике не давали, трясти население смысла нет. Но не стоит в одиночку шариться по домам.
- Умные люди должны бегать высунув языки, таская в подогнанный БТР хабар. И ныкая его, ибо на выезде естественно шмон и все заберут. Вот того, что не все должно хватить на долгую безбедную жисть в Рио-де-Жанейро. Или как минимум на месяц отдыха в пансионате Ромашка. На край хотя бы 'три дня пожыть пачилавечески' - чтоб потом было что вспомнить... всему району - говорит посмеиваясь хромой.
- И что прикажешь брать? Оружие? Жратву? Одежу-обужу? - не даю я ему отвечать отвлеченно и сам задумываюсь - а ведь и правда, тут ведь собственников эффективных поперли без права опротестования через суд. Значит собственность тут пока - формально - ничья. Но мне-то что надо? Вот мне конкретно? Понятно, что после драки первое дело в трофеях - оружие. Всегда оружие было самым ценным для человеков. Все самые новые усовершенствования, научные отрытия - всегда для оружия. Но мне-то оружие нужно? Да в общем нет, разве что в деревню перебросить, к родителям. Тут дома уже стоит в железном шкафу, который мы вчетвером перли по лестнице, поотбивав пальцы и коленки и изматерясь по этому поводу, уже больше, чем я носить смогу:
1. 'Рыжая Приблуда' - дробовик 20 калибра, купленный в самом начале Беды.
2. 'Марго' - малокалиберный целевой пистолет, подарок хорошего человека.
3. 'Малыш' - снятый с пленного Вивисектора пистолетик скрытого ношения.
4. ПБ - тоже отнятый у покойного хозяина Мутабора бесшумник.
5. ППС-43 - выданный в Кронштадте мичманом Аликом.
6. 'Маузер К-96' - кронштадтский сувенир от того же Алика
7. АК-47 - полученный чуток позже, с ним я в основном и езжу и сейчас он у меня на коленках лежит.
8. 'Мини' - карабин, что презентовал американский пациент на прощание.
9. И им же подаренный Глок.
И мне этого вообще-то выше крыши хватает. О, к слову вспомнил - по неписанным законам, которые сейчас в ходу, что-то ведь мне причитается и из того оружия, что надыбалось в ходе моей сегодняшней эскапады. Оно конечно на компаньона удалого, но безногого половина, а то и побольше приходится, но так или иначе доля какая-никакая у меня в этом деле есть - с тех двух кавалеристов, что на нас выскочили сам я своеручно снял пулемет ручной 'Печенег', АК-74 с ПБС да пистолетов пару - вроде как у покойного пулеметчика была самая настоящая Беретта, а у его напарника явный Глок, только вот по моделям не скажу, а по виду - у первого характерная выточка тальянская, у второго характерные квадратные очертания и легкий он был. Ценно? Конечно. Оно, правда, свалил обоих мой напарник, но тут дело спорное - без меня он не то, что выбраться - трофеи бы собрать не смог. Делиться ему придется, как и мне впрочем - в домике, где свезло мне и я, сам того не ожидая, угробил сладкую парочку - ботана - людоеда с его бабой. Значит придется и мне что-то отдавать напарнику - из дробовика АА-12, здоровенного и дурного пистолета ботана (уж не тот ли самый голливудский любимец 'Десерт Игл' у него был, очень уж похож был огнестрельный утюг, да у девки его что-то с розовым пластиком было, не знаю что, не видал раньше такого легкомысленного оружия. Ну и недоделанная Нелли Крофт тоже оставила после себя точно такой же пистолетище, как в фильме про расхитительницу гробниц, да АКСУ в джипе. А к слову и ключи от джипа у меня, вот они в кармане. Если инженеры не начнут выделываться, требуя возврата оставленного в лесу имущества - а они вряд ли будут продолжать тот балаган, то, в общем, пожива оружейная уже есть. Другой вопрос - нафига мне, например 'Десерт Игл'? Мне он, вообще-то и даром не нужен. Ну, почти.
Когда отмечали всем курсом десятилетие выпуска, послушал от одного выпускника из 'уехавших на историческую родину', как он там намучился с этим агрегатом - по приезде советский выкормыш, ясен пень, захотел иметь ОРУЖИЕ, благо было можно и легко. И купил САМЫЙ БОЛЬШОЙ ПИСТОЛЕТ! А только после этого удосужился ознакомиться с правилами. А заодно и с другими пистолетами. Тогда-то и оказалось, что во-первых патронов в пистоле всего семь. В случае перестрелки, да еще для неопытного балбеса, не имеющего никакой выучки - просто недостаточно. Во-вторых пистоль жутко тяжелый, а по израильским правилам его надо носить все время с собой. По жаре. Кило железа. Везде. Даже на пляж. Дома оставлять нельзя. Но сейф в доме должен быть. Денег стоит. А если стрелок выезжает из Израиля, то сдавать оружие положено на хранение в особое хранилище, что стоит совершенно чумных денег. При пустом сейфе дома. Да еще и знакомые над простаком посмеиваются, потому как практичные люди покупают что угодно, но не этого недоумочного гиганта. У нас правила не такие, как в Израиле, но пример моего однокашника был свеж и после его плача вавилонского мне как-то 'Игл' не запонравился. Тут ведь дело такое - это автомат - рабочий инструмент, а пистолет - уже и символ власти и престижа и протчая в том же духе. Нет, из того же ПБ я много стрелял в ходе выездов, да и 'Малыш' выручил пару раз, да и 'Марго' помогала, но для публики это все рабочие лошадки. По трофеям с людоедов видно. Причем престижность в пистолетах и раньше была. И давно. Мой пожилой приятель-геолог был руководителем в поисковой группе, где кроме него, были только местные вольнонаемные - вот не помню якуты или чукчи. Что характерно - ружья у каждого первого, причем и нарезные, стреляют - даже пьяными - метко. ОЧЕНЬ метко. Он раз не доглядел - нашли работяги водку где-то и ужрались. А у северян ферментная система иная и на алкоголь они реагируют не так, как южане, тысячелетиями вино пившие. Не дезактивируется у северян в печени алкоголь. Вообще. Выпил человек водки - и она в нем так и циркулирует. Мечта алкоголика. Потому пьяные северяне - это не поддавшие французы или тальянцы. Ну и нравы там суровые. Один взялся свою жену за какие-то грехи жечь. На костре. Остальные не мешают - человек в своем праве, все верно. Жена орет, на ней уже штаны горят. Помрет если баба - руководителя посадят. Приятель было сунулся протестовать - его послали. Сурово так, по северному, непреклонно. Ну он тогда за наган схватился (ему как руководителю этой банды было положено оружие - ни разу не чищеный револьверт). Сам чуть от страха не помер, потому как стрелять из нагана не умел в принципе, да и против десятка стволов один наган не катит никак. И понимал, что могут его пристрелить легко, а вот он - не справится. Но иначе потом посадят, что тоже вовсе не сахар. Совершенно неинтересно. И как только он ржавый наган из кобуры дернул, так работяги присмирели. А оказалось, там это вроде как гетманская булава - знак начальника. А начальник всегда прав. Если с пистолетом. В общем убедил бабу не жечь... сам потом все таблетки съел из аптечки - успокоиться не мог, колотун в палатке напал.
Нужно мне еще что-то для перстижа? Вроде как и нет. Конечно с ребятами надо посоветоваться - что брать при обмене, но в общем из всего сегодняшнего мне разве только пулемет интересен, да и то не себе. Джип уже тоже нашел. Да и не вопрос нынче машину подобрать, тем более, что сосватанный Вовкой кузовок мне очень понравился, а Надежда водить не шибко-то умеет. Еда? Одежда? В общем думать и думать. Разве что драгоценности на будущее, слитки золота? Так и это скорее всего местные хозяева жизни забрали с собой и все это попало к тем, кто их в засаде принял. Хотя может и стоит прошвырнуться. Мало ли что полезного найдется. Но как-то ноги не идут. Вымотался я. Да и нюанс такой есть, который еще влияет. Не один я тут такой. Цапну что не то, из коллективного - получится некрасиво. Еще Гейне заметил: 'Честность - прекрасная вещь, особенно когда все вокруг честные, а я один жулик'. Но я то тут не единственный жулик, тут таких ловкачей, которым я и в подметки не гожусь - не десяток, а поболе. Подведут под монастырь запросто, потом не отмоешься. Если в одиночку буду болтаться - точно. Сам-то Гейне тот еще фрукт был. Хотя я его уважаю. Хотя бы за то, что полученную от царя Николая Первого взятку в 12000 талеров промотал вместе с поэтом Тютчевым. Взятка была платой за правильное освещение польских событий в немецкой оппозицонной печати. А привез взятку как раз молодой чиновник Тютчев, вот два великих поэта встретились и прокутили все деньги в Париже. Потому раз мне не светит быть единственным жуликом и кутить потом в Париже - лучше и не пробовать. И я наливаю себе еще полкружки чаю.
Енот фыркает носиком весьма выразительно.
Ну да это его дело. Я шляться тут в одиночку не буду. Вот сходить к нашим стоит. Глянуть как что и где - это можно.
Только собираюсь уходить, как подъезжает ментовский грузовик и несколько ментов начинают выгружать на площадку рядом с танком кучу самых разношерстных стволов. Сотни полторы, никак не меньше, причем такого разнобоя и в магазине не увидишь, тут и обрезы от охотничьих ружей - начиная от одноствольных и двуствольных коротких лупар и кончая коротышками с отпиленным стволом, но сохраненным прикладом, груда разных помповушек, несколько чуть ли не бердан, болтовые винтовки, множество разных АК, какие-то причудливые пистолеты-пулеметы, просто пулеметы - три ПК на станках, Владимиров, правда с разобранной механикой, и пистолеты. Чего только нету! Куча будет внушительной, на мой вкус не хватает еще знамен, пары касок и нескольких ящиков с гранатами. Распоряжающийся этим действом подполковник мне немного знаком (аппендэктомия у его дочки была в мое дежурство), потому спрашиваю что тут такое за выставка. В ответ слышу ожидаемое - телевизионщики уже едут, будут снимать репортаж о возвращении Ропши в человеческое общество. Вот для красивой картинки и создается натюрморт. Действительно, оружие не валят как попало, а старательно укладывают, показывают товар лицом. Мне вдруг кажется - уловил боковым зрением - что сбоку от меня что-то шевельнулось, поворачиваю голову и вижу, ей-богу вижу, что тень, отбрасываемая неподвижным Енотом, сама по себе хищно тянется к этой груде оружия. Нет, померещилось, тень как тень, видно ее хозяин пошевелился. Вон он с каким невинным выражением лица на своей морде сидит. Такой невинности на десяток юных невест хватило бы. Но что-то мешает мне однозначно поверить, что тень не выдала внутренних побуждений своего хозяина. Яблоко знаете ли от яблони...
- Телевизионщики скоро приедут? - спрашиваю я подполковника.
- Через пару часов. За это время по поселку будет проведена зачистка вчерне, чтоб хотя бы по начальству не стрелял никто, да и с рабами и пленными разбираться надо - отвечает подполковник, любовно раскладывая железяки так, как на его художественный вкус будет 'покрасившее'.
- Погодите, а что за рабы и пленные? - удивляюсь я.
- Как что за? Пленные - это те, кого взяли живьем из людоедов и их сектантов. Всего получилось 29 голов, людьми их как-то называть не тянет. А рабы - так их уже полторы сотни набралось и еще не все. Тут возиться еще не одну неделю, разбираться кто чего и как. Работы выше крыши получается - несколько рассеянно сообщает мент, любовно раскладывающий свою железную икебану. Честно признаюсь, я не вполне понимаю его целеустремленных действий - вроде как за муравьями наблюдаешь, но ему-то явно понятно зачем он только что развалил уложенную пирамиду только для того, чтобы иначе уложить немецкий маузеровский карабин в роскошном охотничьем исполнении. Придирчиво осмотрев сделанное и одобрительно кивнув самому себе, подполковник начинает прилаживать к оружейному муравейнику совершенно нелепую ерундовину - ичкерийский пистолет-пулемет 'Борз' с ЛЦУ, тактическим фонарем и еще чем-то, не менее нужным для короткоствольной пукалки. Приклада у барабайки нету, зато она покрашена старательно в камуфляжные цвета, что делает ее совершенно идиотской штуковиной. Предел оружейного шика - гламура, просто можно сказать креативный Дольче с Габбаной создавал. Плюгавый недомерок занимает достойное место в экспозиции.
- Погодите, а с рабами-то чего разбираться? - недоумеваю я. Мент отрывается от своего занятия и с удивлением на меня смотрит. Потом, как бы ища поддержки, взглядывает на Енота и Павла Александровича. Те пожимают синхронно плечами.
- Ну освободили людей. Чего еще-то? - вопрошаю я. Не пойму я этих танцев, настрадались же люди в неволе-то, освободить их - и пусть радуются.
- Вот уж шиш - говорит подполковник даже с некоторым презрительным оттенком в голосе - их фильтровать и фильтровать. Что пленных - особенно ментов - что рабов. Кто, откуда, зачем, почему и с какой стати попал в рабы. Известно, что несколько сектантов за разные грехи были разжалованы в рабы. Оно, разумеется, трогательно, что парочка людоедов прятала у себя кошек и потому загремела на исправительные работы, но людоедами-то они не прекратили быть от этого. Надо их найти? Надо! А остальные как попали? Мы их освободим, ага, в Кроник допустим. А там окажется, что это банальная уголовщина, например, которую при любом режиме содют в тюрягу. Оно нам нуно? Совершенно ненуно. То, что их гнобили людоеды еще ничего не говорит в их пользу. Бывает из борделя за разврат выгоняют, так это не значит, что выгнанные - образчики добродетели и благонравия - выдает внезапно мент.
Глава 53. Трофеи с историей.
- О как сказанул! - одобряет его речь Енот.
- А то ж! - горделиво заявляет подполковник.
- Не ожидал. Мне как-то это все иначе виделось. А тут и от освобожденных никаких букетов и приветствий и к освобожденным весьма прохладное отношение - поясняю я свое разочарование.
- Погоди. Еще и по ночам постреливать будут - утешает меня мент и возвращается к дизайнерскому украшению ландшафта. Критично осматривает с нескольких точек свое произведение, начинает вносить исправления, попутно говоря в мою сторону:
- Вот к слову есть тут свинарник. Свинюшек кормят отстрелянными зомби. Свинюшки отлично толстеют на дохлятине. Но я не про это. На свинарнике с пяток рабов. Вроде как жертвы. Да? Облобызать и рыдать вместе. А у нас есть уже информация, что эти свинари - зверье почище людоедов. Полностью потерявшие человеческий облик субьекты. Вот слыхали про такое гуро?
- Японская эротика вроде. Или это манга? - начинаю я копаться в скудных своих познаниях на тему японских странностей.
- Эротика, то есть порнография - это у них называется хентай - поучительно просвещает меня подполковник - а гуро - это порнография с расчлененкой, некрофилией садимом и ...
- Кровь - кишки - распидарасило в говно - подхватывает Енот понимающе.
- Вот-вот - кивает подполковник - так вот свинари аккурат этим и занимались, придавая своим развлечениям с трупами для кормежки эротическую окраску.
- Буэ - говорит Павел Александрович.
- Не то слово - охотно соглашается мент - а если послушать что про них порассказывали пленные, да поглядеть своими глазами - так и еще гаже выходит. Им пару раз живых отдавали. Точнее уже полуживых. Ну, сами понимаете... В поощрение. И что прикажете с такими делать? Да и местных жителей тоже фильтровать придется, есть тут о чем говорить с некоторыми. Как к слову куча оружия выглядит? Впечатляет? - уточняет мент.
- Я бы добавил еще вражеские знамена, пару касок и ящики с вываливающимися из них гранатами - говорю менту, чтобы он не слишком-то воображал тут.
- А я только что сам об этом подумал - внезапно соглашается мент и, словно осененный музой скульптор-авангардист, посылает одного из рядовых в Капище, чтоб приволок что повпечатляющее, а другого - молодого сержантика - в склад, за ящиками. Потом вполголоса признается, что захваченное оружие не раз приходилось раскладывать на манер 'товар лицом', но чтоб вот так 'классический трофей соорудить' - сроду не было. Раньше нормально так, по - человечески, рядком, чтоб каждый ствол было видать, да и в других полициях точно так же принято - вот в Мексике, например. Но приказ есть приказ, вот и должно быть красиво и внушительно.
- Насчет свинок...- говорит Енот - Мне кажется, что сейчас такой способ кормежки широко будет пользоваться. Из экономии. И раньше-то такое бывало, хотя куда как труднее было труп добыть, чем корм. Рассказывали мне киевские родичи - были у меня такие, что случился раз инцидент с билетиком лотереи, который выиграл 'Волгу', ан чоловик уже успел помереть и захорониться. Жена, поняв, что билетик в спинжаке остался, а спинжак на муже, а муж заховался навсегда - добилась эксгумации, хоть это было чертовски сложно. Ан гробик был пустой. В итоге взяли могильщика, коий разводил пушных зверьков, хорей и хануриков, а на мясо им пускал бесполезных упокойников.
- Бабьи сказки - уверенно говорит один из грузчиков в погонах, аккуратно сваливая в кучу оружия еще несколько разномастных стволов.
- Впрочем допускаю, что это отзвуки реально бывшего во время оккупации Киева инцидента, когда гансы расстреляли несколько человек - в том числе и могильщиков с кладбища, каковые трупы пускали после похорон на корм свинкам, а свинок поставляли германской армии... - не моргнув глазом уверенно заканчивает хромой.
- Глядя на этих свинарей - вполне может быть и не байки - соглашается с Енотом подполковник.
- Это печально - кивает головой взгрустнувший Енот - теперь так просто сало и не купишь, надо все проверять. Вот интересно - сало и мясо этих трупоядных свинок как-то выделить можно от нормального? - спрашивает он подполковника с неподдельным живым интересом.
- Завтра проверим - решает мент, на минутку оторвавшись от раскладывания трофеев - нам и самим это знать интересно.
- Еще б не интересно - хмыкает Енот, что мне не удивительно: он сало любит, как кот валерьянку.
- Как проверять собираетесь? - спрашиваю я их.
- Надо бы котами опробовать - немного непонятно отвечает Енот. Видя мое удивление поясняет:
- Сатанисты эти как и прежде активно распинают кошек. Бо животное богомерзкое и чуя от них запах или еще что - не любит. И это показывает. Наглядно.
- Так кстати и эмиссара выловили в Кронштадте, да - на него кошки орали, хотя с виду живехонек. Думали укушенный, в карантин - ан нет... не помирает. А кошки оруть! - подтверждает сказанное и один из милиципунеров.
Запоминаю сказанное. Теперь прямо как тот синий уголовник - хоть все время с собой кошака таскай. В виде волосатого индикатора на все случаи жизни. Надо вот будет проверить - как собаками, вернемся с задания, обязательно посмотрю - чует ли Фрейя людоедов. Только сначала высплюсь.
- Где сейчас майор? - спрашиваю я Енота.
- У этого рыбного института. Ниже по улице порядка километра.
- Схожу, уточнюсь. Вроде безопасно - замечаю я, глядя на вооруженных людей из нашей коалиции сегодняшней.
- Лучше бы поодиночке не шляться - замечает мент.
- Угу - подтверждает и Енот.
- Сейчас мои орлы вернутся - дам одного в сопровождение - великодушничает мент. Его коллеги выгрузили все и смотались с деловым видом, то ли за новой партией для кучи трофеев, то ли по другой причине, оставив творца присматривать за оружием.
- Интересный у вас набор стволов, должен заметить - говорит наблюдающий за творческими муками Павел Александрович - даже французский стержневой штуцер Тувенена образца 1842 г. имеется.
- Это вот эта фузея? - удивляется подполковник, вытягивая из кучи старинное ружье с внешним курком.
- Не фузея. Штуцер. Откуда такое тут взяли? - интересуется музейный работник.
- На южном блокпосту. И порохом воняет - говорит мент, понюхав срез ствола.
- Ну а почему бы и нет? Капсуля если есть. С дымным порохом вполне себе вещь. И пули можно лить самому. Экономично. А бой сильный, не зря у этой винтовки прицел до 1100 метров.
- Надо же - с некоторым уважением глядит мент на ружье у себя в руках - Это когда такое применяли? При Наполеоне?
- Ага. При третьем Наполеоне, в Крымскую войну 1853 - 1856 года, состояла на вооружении французской армии. Серьезная машинка.
- Это, получается как? Из Севастополя в столицу привезли? Дважды трофей? - удивляется подполковник.
- Не обязательно из Севастополя. Это у нас война та называется Крымской, по простоте нашей, на западе ее называют иначе - Восточная война. И бои были не только в Крыму, задача той войны была отрезать Российскую империю от всех морей, не только в Черном ущемить. Потому бои были и тут у нас под боком на Аландах и Петропавловск на Камчатке пытались англичане взять и Колу сожгли и Соловки пытались захватить... Собственно Россия хотела оттяпать от Турции территории с православными христианами, да одним походом взять под контроль проливы - Босфор и Дарданеллы. Турки к тому времени ослабли, были у англичан на веревочке, отношение Англии к 'русским варварам' известно издавна, потому и пошло сколачивание общеевропейской антирусской коалиции. Николай Первый рассчитывал на дружеское отношение Австро-Венгрии и Пруссии и полагал, что Англия с Францией не смогут союзничать. И ошибся. Нелепый Наполеон Третий, которого Бисмарк величал не иначе как 'непризнанной, но крупной бездарностью' очень хотел прославиться, как-никак племянник того самого Наполеона, да и франкам хотелось реванша после разгрома в 1812 году - негромко рассказывает Павел Александрович.
- Погодите, тот Наполеон - первый. Этот - Третий? А второй когда был? - начинает пересчитывать французских императоров мент.
- А не было второго. Была опечатка в манифесте о том, что президент Франции стал императором. Должно было быть 'Вив ле Импереур Наполеон II !', а наборщик вместо восклицательного знака добавил еще одну единичку и без пробела. Так и пошло. Я же говорю - нелепый был император. Так себя поставил, что после него у французов на императоров возникла стойкая аллергия, он стал последним. Так вот Николай Первый просчитался и Европа на Россию привычно ощетинилась вся. Другое дело, что в Пруссии был умный Бисмарк с его правилом 'не драться с русским медведем', да и австриякам запомнилось, как русские войска Паскевича с ходу погасили мощный венгерский мятеж, тоже в общем, дальше неприязненного нейтралитета не пошли, ограничившись угрозами. Так что и англо-французские дипломаты не преуспели. Даже Швецию втянуть не удалось, хотя ее прельщали возвратом Финляндии. Но шведы побрякали оружием, посмотрели на неудачи коалиции, поняли, что Финляндию придется отвоевывать самим - и быстро остыли, особенно после Бомарзунда. Ровно то же и с Пруссией - по плану лорда Пальмерстона Пруссия должна была отвоевать Прибалтику себе, а Австрия - захапать Молдавию, Валахию и устье Дуная, но германцам такой расклад показался невыгодным, да и не очень-то внушали доверие как союзники англичане. Они ведь всегда самоотверженно хватаются за самую тяжелую задачу и великодушно сваливают ее выполнение на союзников. Бисмарк был умным человеком. Так что подписалась Турция, сдуру захотевшая оттяпать себе Крым и Кавказ, да опереточное Королевство Сардинское. Еще был план освобождения Польши, но шляхтичи и тут показали себя во всей красе, устроив неприличный балаган...
- Это что ж такое они учудили? - хмыкает Енот.
- Предложили польскими эмигрантами захватить Финляндию и присоединить ее к Великой Польше.
- Неплохой план, нажористый - кивает хромой.
- Бесспорно - соглашается и музейщик - Но идиотов в Европе всегда много, потому в коалиции была и германская бригада - 4250 солдат и швейцарская бригада - 2200 солдат, и даже славянский легион - 1400 солдат. Широкое представительство.
- Ну а то ж! - соглашаюсь и я. Странно, но я и не представлял, что оборона Севастополя была, оказывается, не единственным эпизодом. Ишь как, Восточная война! А если бы не Бисмарк? Вполне вытанцовывается очередной общеевропейский поход за медведями в русскую зиму и последующим плачем обиженных европейцев.
- Бомарзунд... Красивое слово. Это что такое - спрашивает подполковник, нянькая уже с уважением на руках старинный штуцер.
- Это остров рядом - в Аландском архиплаге - дает справку Енот - Между Швецией и Финляндией.
- Он самый - отзывается Павел Александрович - там строилась крепостца, вот учитывая общие неудачи ее и решили взять. На Свеаборг и Кронштадт силенок не хватало, а после неудач жизненно важно было добиться хоть какого-то успеха. Опять же вразумить шведов. Бомарзундская крепость как раз годилась для показухи - отстроена на 20%, единой системы ведения огня не имеет, половина артиллерии без станков, да и гарнизон 1600 человек всяких разных, но никак не гвардия. В общем удаленный убогий провинциальный гарнизон, причем еще и с туземцами - в гарнизон входил 10 финский батальон из добровольцев.
Финны были высочайше освобождены от воинской повинности, но горячие парни и у них были. Еще там же всякие нестроевые, штатские, включая каторжан - и всего на острове 2200 человек. Англичане дождались подкрепления - прибыла французская дивизия Барагэ д'Илье с эскадрой, численность союзных сил достигла 32000 человек, ну можете сравнить, а по артиллерии превосходство было в десять раз, даже не учитывая качественного - по дальнобойности английские и французские орудия могли работать вне досягаемости русской крепостной артиллерии, совершенно безопасно. Причем в отличие от Кронштадта и Свеаборга у Бомарзунда не было минных заграждений...
- Это что? Уже в то время были морские мины? - удивляется даже Енот.
- Да, в России были, даже два типа. Гальванические Нобиля - того самого, чья премия за мир, он их вместе с отцом создавал, и Якоби. На нобелевских, менее мощных, подорвалось четыре английских корабля, принято считать, что кроме сотрясения ничего не произошло, но с чего-то остальные стали мин бояться как огня. У Бомарзунда можно было маневрировать свободно.
Ну а дальше - по английским и французским источникам - крепость успешно штурмовали, за 4 дня вполне справились и взорвав все, что не разломала артиллерия, практически не понеся потерь, удалились, увозя взятых в плен российских подданных. Пытались всучить остров Швеции. Но шведы от такого данайского подарка благоразумно отказались. Англичане заявили о гибели двух человек и ранении четырех. Потом, правда у них началась эпидемия холеры и в день помирало до 50 солдат и матросов, но это же совсем иное дело, верно? А разобрать потом - от ран померли или от болезни - ищи трупы в море.
- Видно англичане и тут отсиделись за спинами французов. Интересно, какие потери понесли франки. Их видно в самую дыру сунули? - ехидствует Енот.
- А как же! В полном соответствии с английскими военными традициями. По-джентльменски. Англичане только пару раз подставились - когда их пароходофрегат 'Пенелопа' сел на подводные камни вне действия крепостных орудий, но наши увеличили пороховой заряд, сверх допустимого, рискуя взрывом стволов, да под передние колеса подложив доски, что позволило накрыть огнем и наделать дырок в стоячей цели, да второй раз опять же ухитрились навесным огнем, что крепостная артиллерия не могла вообще-то по канонам делать, накрыть стоящий за островком Прест-Э пароходофрегат 'Леопард'.
С 'Пенелопы' повыкидывали сгоряча артиллерию, чтобы облегчить корабль и сняться с каменюк, но девять ядер они все же получили. 'Леопард' ушел на буксире, большая часть экипажа при этом работала на помпах - дыры оказались опасными. И в конце высадили героические англичане аж роту саперов, которые в драку не полезли. В роли мартышки, таскающей для англичан каштаны из огня, выступили как всегда французы. Вот они и высадились в количестве 12000 человек. Полчаса на берегу их обстреливали финны и добровольцы из гарнизона, прятавшиеся по-егерьски среди камней.
Под совершенно адским артогнем и в связи с абсолютным превосходством в живой силе - отошли, правда в первой волне десанта повыбили офицеров. И четыре дня сплошной канонады, потому как франки после привета на пляже вели осаду правильно - окапываясь и ставя батареи. Все эти четыре дня франки грызли оборону, периодически ввязываясь в штыковую резню.
В итоге, когда артогнем практически были снесены все орудия, комендант Бомарзунда генерал-майор Бодиско отдал приказ спустить флаг и поднять белый. Офицера, посланного сделать это, солдаты чуть не поколотили и спустить флаг не дали. Бодиско послал несколько офицеров и те все же флаг спустили. Тогда солдаты флаг отняли и сожгли его в каземате, чтоб врагу трофея не было. После чего две группы в штыковую продрались через кольцо французов, ухитрились отбить у англичан шлюпки и ушли - частью в Швецию, а группа канонира Ивана Ерыгина подалась в направлении Финляндии. И таки добрались до своих.
А союзникам пришлось еще возиться с последней башней в которой стояло 18 орудий. Находилась она в стороне от форта. На островке. Вот тогда опять показали себя финские стрелки, отбив две попытки высадки десанта. Тогда же продырявили 'Леопарда'. Но удержаться против всей эскадры и пехотной дивизии шансов не было.
Так что возможно, что этот штуцер вывез кто из группы Ерыгина или те, кто в Швецию подался, а потом вернулся.
- А что в итоге? - осведомился мент, уже по-другому разглядывая старинное ружье.
- В итоге русские на Бомарзунд вернулись через месяц - союзники откровенно побоялись пользовать гавань для базирования - дескать замерзнет зимой море, по льду придут казаки и всех зарежут - зря к слову смеетесь, именно так джентльмены и записали в анналы, шведы в войну после этого решили точно не вступать, а потери и невиданный расход боеприпасов поставил крест на любом плане штурма Свеаборга или тем более Кронштадта. Обстреляли Або, попытались высадить несколько десантов, но все вяло и неуспешно. Зато Барагэ д'Илье дали за взятие крепости маршала, улицу в Париже назвали Бомарзунд, адмиралу Непиру устроили головомойку, а когда он пригрозил выставить на всеобщее обозрение кучу грязного белья своего руководства, дали орден Бани, чтоб заткнулся. Орден он не принял, скандал все же устроил, но это другая история.
54. Команда лекаря. Мужские разговоры.
Помолчав, Павел Александрович добавляет:
- Интереснейший пласт истории. Совершенно незаслуженно забытый, а там много и фантастического и курьезного и серьезного. И трагикомического тоже - адмирал Прайс, который руководил англо-франкской экспедицией по захвату порта Петропавловска на Камчатке взял и застрелился, посмотрев на оборону городка. Вот так. При своих офицерах.
Ему-то американские китобои рассказали, что обороны нет вообще, а оказалось даже артиллерия имеется. Впрочем, береговые батареи англо-франкам сбить удалось, хотя и солоно им пришлось, но на десантах погорели вовсе - дважды высаживали и дважды десант громили с тяжелыми для десантеров потерями. Аж полковой флаг обронили в ходе драки. Отступили с позором.
Хотя по живой силе превосходили более, чем вдвое, а по артиллерии и того больше. Даже учитывая то, что в гавань успели придти бригантина 'Двина' и фрегат 'Аврора'. Там они встали так, чтобы держать вход в гавань под стрельбу правым бортом, а все орудия с другого борта пошли в усиление сухопутной обороны.
- Странно, при таком превосходстве в силах... - задумчиво выговаривает Енот.
- В немалой степени успех был в том, что десантников атаковали с разных сторон, пользуясь знанием местности и навязывая штыковой бой в кустарнике. Опять же потери офицерского состава в десанте - сужу по тому, что в наших трофеях оказалось восемь офицерских сабель - должны было сказаться на управляемости. Очевидно, что наши начали с отстрела командного состава.
- А ну разве что так - кивает Енот - и что дальше?
- Дальше англо-франки заявились снова. Получили усиление и вернулись уже точно с абсолютным превосходством в силах, хотя и до того гарнизон Петропавловска не блистал многолюдством.
Но оказалось, что за прошедшее время петропавловцы успели и отрапортовать о победе императору, представляете расстояния для курьера, да, и получить высочайшие указания - эвакуировать гражданское население города, дабы не подвергать его опасности. И эвакуировали. При этом смогли сделать порт и городок непригодным для использования оккупантами, например сняв ключевые детали с домов и портовых сооружений, частью разобрав их - замечает Павел Александрович.
Мне остается только чесать в затылке.
- Ну с портом спрашивать не буду, все равно не пойму, а что за ключевые детали домов? - уточняю я.
- Элементарно, Ватсон - ливановским голосом заявляет Енот - двери да окна снять, да фурнитуру от печек. И все, не позимуешь.
- Именно - кивает, улыбнувшись музейщик - после жители вернулись в Петропавловск, притащили припрятанные вещички и стали жить-поживать. А коалиции обломилось иметь постоянно действующую оперативную базу на Камчатке. Без базы-то тускло, потому планы на рейдерство остались на бумаге. Отрейдерили всего пару русских судов.
- Войну все же продули! - отмечает мент. Потом, подумав, совершенно неожиданно заявляет:
- Надо в трофеи холодное оружие добавить! Вот офицерских бы сабель... Штук восемь - очень бы смотрелось.
И, явно загоревшись идеей, начинает связываться по рации со своими, которые как-то к этой идее относятся прохладно. Ну да, где тут в Ропше красивый холодняк найдешь. Не топоры же класть.
- Войну продули в первую очередь дипломатически. Еще до ее начала. Позволив Европе объединиться. Но, с другой стороны, никак иначе быть и не могло - задумчиво выговаривает Павел Александрович.
- С чего бы такой фатализм? - удивляюсь я.
- От самодержавия. Монархи нередко были идеалистами. Это их и губило.
- Да прям! - не выдерживает Енот.
- А представьте себе. Они же Помазанники Божьи! Проявление Божественной Воли. Каждое их слово - Высший Закон. И еще они Пастыри, обязаны соблюдать массу условностей и обязанностей, как же. Причем не писаных ими, а тык скыть Богом прописанных. Опять же дурацкие понятия рыцарской чести и просто чести, что четко видно в поведении российских императоров - даже до Николая Второго включительно.
- Ну это уже чушь - не выдерживаю я.
- Отнюдь. При всех его недостатках, прямо скажу, крайне неудачный был Второй Коля кандидат на престол, но вот понятие чести имел. Именно потому сдуру бросил гвардию в неподготовленное наступление - чтобы спасти французских союзников от разгрома. В итоге наша гвардия легла в Восточной Пруссии, франки удержались на плаву, но никакой благодарности в дальнейшем от них не пришло. Евпропейцы четко блюдут свой собственный корыстный интерес. Издавна. Вы что думаете 'ничего личного, только бизнес' - новенькая поговорка? Да как бы не так. Тот же Николай Первый был уверен, что австрияки ему благодарны глубоко, ведь он сохранил на голове их императора заковыристую шапку под названием корона, разгромив крайне неприятный венгерский мятеж. И сильно ошибся - эту помощь ему же выкатили как вторжение, обвиноватив во всем. 'Оказанная уже услуга ничего не стоит' - тоже очень старая поговорка. Про шведов он тоже думал, что они будут благодарны - когда на шведский престол сел рубаха-парень Бернадотт, революционный наполеоновский маршал с залихватской татухой на груди 'смерть королям!' - именно российская помощь дала ему удержаться и завести нормальную королевскую династию. Мало того, ему помогли прибрать к рукам Норвегию - в виде компенсации за отобранную Финляндию. И, тем не менее, сынок Бернаддотта король шведский Оскар Первый долго колебался - а не вписаться ли Швеции в драку? А это все вынуждало держать войска у столицы и на западной границе. Лучшие причем войска. Попытки рассчитывать в дипломатической работе с Западом на всякие там родственные узы и понятия чести и справедливости для наших царей всегда плохо кончались - резюмирует Павел Александрович.
- Ну да, помнится наш пухлый знакомец, который англичан сильно не любит, толковал, что последних Романовых убили не большевики, а отказ английского короля, родственничка Романовых к слову, принять в Англии находившихся под арестом жену и детей самодержца бывшего. Керенский помнится просил, а получил ответ, что английские подданные не поймут такого акта. Хотя ежу было понятно, что в революционной стране низложенным неприятности будут точно. Вплоть до. - замечаю я.
- Вот-вот - кивает головой музейщик.
- Как это - блажь? - вдруг взрывается криком мент. Ему видно что-то ляпнули подчиненные в рацию, вот он и не сдержался. Оглядывается на нас, сбавляет тон:
- А я тебе сказал - ищи! И чтоб красиво было!
Понятно, нерасторопный подчиненный не нашел ничего лучше, чем навозные вилы и пару грабель, а начальство недовольно. Ну, это их проблемы, в конце-то концов.
А я вдруг вспоминаю про лежащий в рюкзаке трофей - оригинальный восточный кинжал, с которым покойный пулеметчик взялся меня скрадывать. Показать что ли Павлу Александровичу? А что, вполне себе подходящий момент. Тяну полученное сокровище, показываю.
- Весьма интересный образчик ятагана. Весьма интересный - говорит Павел Александрович и как-то заговорщицки мне подмигивает, пользуясь тем, что мент не смотрит в нашу сторону - Не хотите передать в музей на хранение?
Подполковник настраживает уши торчком и косит изо всех сил глазами, не показывая возникшую заинтересованность.
- Если не собираешься, я у тебя его поменяю, прикинь за сколько - поддерживает разговор Енот.
- Ты ж вроде не собираешь холодняк? - удивляюсь я.
- А я его Ильясу перепродам. Заодно потешу низкие стороны моей многогранной души, потому как поизгаляюсь вволю при торге - поясняет Енот, забирая кинжал у меня из рук и вертя его так и эдак. Мент, невзначай как бы, разворачивается на тридцать градусов корпусом и теперь отлично видит, что у нас происходит.
- Я подумаю над предложением. То-то я смотрю - заковыристый трофей. Арабский?
- Нет, по ряду признаков - скорее турецкий, может быть египетский, но в меньшей степени. Полагаю, что привезен с очередной войнушки против турок.
- С Крымской, как карабин? - не выдерживает подполковник.
- Возможно, хотя, судя по орнаментам на отделке, он старше. Судьба оружия неисповедима, но я бы скорее предположил, что это времена Суворова и Потемкина. А как он к вам попал? - спрашивает Павел Александрович.
- В стычке с парным конным патрулем. Меня этим ятаганом пытались зарезать. Да мой напарник его опередил - излагаю я в стиле 'Боевого листка' суть сражения.
- Не забудь напарнику дастархан выкатить - у этих ятаганов раны получаются неприятные - убедительно вещает Енот - добротная отделка, богатая.
- Ну это само собой, ты кинжальчик-то верни - тянусь я за старинным ятаганом.
- Да не торопись, дай подержать в руках зачОтный экспонат, в кои -то веки - отвечает хромой, уворачиваясь довольно ловко.
- Наконец-то! - громко и очень как-то по-начальственному говорит мент, которому его подчиненный приволок небогатый улов - длинную катану и достаточно аляповатую саблю.
- Вот, нашел! - гордо заявляет салобон, протягивая шефу найденное.
Мент с ходу передает оба предмета музейщику с вопросом - а эти как?
Павел Александрович скучно поясняет, мельком глянув на клинки и рукояти, что это продукция сувенирная, сталь паршивая, сугубо для вида, клинки закреплены, как положено в этих муляжах на сургуче, то есть на фуфу. Катану можно положить в трофеи, она хоть выглядит аутентично, а вот фэнтезийную саблю лучше не надо.
Мент недовольно жучит паренька, потом рация сообщает что-то приятное, он немного успокаивается и гонит незадачливого салобона на склад - помочь товарищу.
Со всеми этими делами вокруг уже собирается несколько группок из участников штурма - вижу, что из наших майор пришел, видимо должен присутствовать при съемках репортажа о возвращении Ропши в лоно цивилизации. У меня с детского возраста нелюбовь к официальным собраниям, потому я решаю, что если меня не будет в телевизоре, то ничего страшного не случится. Отобрать ятаган у Енота не получается, он верток и упрям, ну да ладно, пусть тетешкает железяку. Потом заберу. Доложусь начальству и если ничего нет для меня важного, то отпрошусь с торжественного мероприятия. Майор в конце концов лицо официальное, ему положено. Подойдя поближе понимаю, что немного неуместно - Брысь со всем запалом спорит с несколькими молодыми морячками. Лезть поперек, перебивать - не хорошо. Придется подождать. А то выйдет некрасиво, с хамским этаким отношением. Прислушиваюсь к горячему спору. Ну, понятно, молодые предложили радикальные методы переустройства мира и Кронштадта с Ропшей в частности, а умудренный уже майор их пытается вернуть из эмпиреев на землю. Вот как раз один из них - статный такой ловкий морячок излагает замшелому консерватору основные принципы 'как должно быть ващета! Чтобы все в шоколаде!' Его приятели поддерживают.
Брысь печально смотрит на говорящих. Бердяева, очевидно, они не читали, а то б им попалась чеканная и точная фраза: 'Государство существует не для того чтобы на земле был рай, государство существует для того, чтобы на земле не было ада'. Люди не понимают, что рая на земле быть не может, и никто его им не устроит. Хотя бы потому, что каждый представляет себе рай по-своему, да еще впридачу у каждого человечка в душе есть свой ад, который таскается на манер положенного по штату внутреннего органа. Максимум, что люди могут получить - это отсутствие общего ада, для чего и создаются правила общежития, иначе называемые государством. И в любом государстве будут недостатки, потому как рассчитано по среднему, а маргиналы будут недовольны. Мало свободы (А какой? Для чего? Или от чего?), мало тряпок, мало фана, у соседей сало толще и так далее. У майора, судя по всему, похожее впечатление, потому что он встревает:
- Понятие 'эффективность' без полного набора критериев не имеет смысла. На самом деле никакая даже самая людоедская система никогда не имеет единственного критерия, допустим, 'прибыльность'. Всегда подразумевается, что кроме получения прибыли надо еще остаться в живых, да еще иметь возможность потратить навар по своему усмотрению. А на самом деле критериев намного больше, и все должны быть удовлетворены. И это только про временщиков-людоедов. А у нормальных людей критериев еще больше. Головной критерий - выживание и развитие общества, но сам он как таковой может быть рассмотрен только теоретически. Ведь мы не можем проводить натурный эксперимент, чтобы посмотреть, сдохнем мы или выживем-разовьемся. Хотя, похоже, некоторые считают иначе. Нужно представлять себе систему ходов, которые ведут к цели, и представлять себе, что как влияет на каждый шажок в этой системе. Чтобы на максимально ранней стадии пресекать ненужные тенденции. Не говоря уже о том, что как можно больше потенциального вреда надо вычистить еще на бумаге.
- Вообще-то 'людоедская система' и результаты может дать только 'людоедские' - замечает стоящий рядом с ним Александр.
- Точно! - кивает майор.
- И что, нам с ними цацкаться - запальчиво тычет пальцем в направлении рыбных прудов матрос.
- Ты про рыб? Или про кроликов? Или про людей? - невозмутимо спрашивает у него майор.
- Про этих, ропшинских. Нахрена нам о них печься? У нас своих забот хватает - поддерживает сослуживца его сосед и очевидно - приятель.
- Почему надо думать и по возможности заботиться о 'чужих людях'? Элементарно! Интерполяция по типу 'генеалогическое дерево' на достаточную глубину приводит к однозначному выводу, что 'все люди братьтья'. Ну, нет там в прошлом такого количества предков, чтоб у всех были свои собственные, а общие были бы редкостью. Все строго наоборот. Но это так, лирика. А вот что там в будущем? Если у тебя есть сыновья и дочери, внуки, правнуки, то очень кстати задуматься о том, с кем они образуют пару и дадут потомство.
- Желательно, здоровое и красивое, - поддерживает нашего майора пожилой МЧСник. Я его немного помню - у него внучек выводок целый, аж четыре девчонки. Очень спокойные и послушные, просто диво.
- Да, но на крайняк хоть бы какое - продолжает, кивнув, майор - Кто обеспечит, чтобы те нормальные люди, которые в каком-то колене станут твоими родственниками, не попали бы под каток, выжили и дали более-менее обширный базис для продолжения рода твоим прямым потомкам? Государство? Филантропы? Пусть сами крутятся? Пусть так, но не кажется ли тебе, что ты тоже лицо заинтересованное и посильную лепту в это внести должен? Если не кажется, то ты - бионегативная гнилуха, несмотря даже на то, что ты думаешь не только о себе, но и о своих детях. Пусть не такая, как разные психопаты и пернатые гомосеки, но все же гнилуха. Таковая гнилуха бывет на почве собственной глубинной натуры, и поделать с этим ничего практически нельзя. Но бывает, что человеку этот стереотип просто 'навели'. Внушили, что малейший альтруизм есть не что иное, как позорное лоховство. И вот изнутри вроде что-то точит, а снаружи кнут 'воспитания' в колею загоняет. Такие люди не пропащие, это понятно. Научитесь их распознавать, это полезный практический навык. Секрет почти любого выдающегося успеха - это кооперация людей на принципе полного доверия. Это дает мощный синергетический эффект, повышает эффективность действий в разы и еще отдельной статьей в разы же (либо на порядки) снижает стоимость транзакции в сообществе. Когда не надо 'доверять, да проверять', все движения идут в одно касание и практически бесплатно. А всего-то для этого надо собрать сколько-то нормальных людей, у которых из башки даже не все говно выбито, а только самое опасное. Я знаю, о чем говорю, есть практический опыт.
55. Команда лекаря. Политика - какая она есть.
- Ну да. Конечно, аж три раза - топырится матрос. Остальные задумались, но вот переварили ли они эту мысль - не уверен.
- Еще разок суммируем. Если у тебя нет ресурсов, чтобы заботиться о ком-то, кроме своей семьи, то это просто тяжелый случай. А если тебе принципиально насрать на всех 'чужих', то ты бионегативная гнилушка - заявляет Брысь.
- Ага. Вон куда завернули! А тут всего-то политика сраная - не соглашается матрос. Видимо он на свой счет принял бионегативную гнилушку и обиделся. Молодым вообще свойственно считать себя пупом земли. Это от детскости еще, дети тоже эгоисты все, вот молодые это ощущение и сохраняют. Дескать, они такие хорошие, что все должны быть им рады и 'должны по жизни', а вот они - они уже сами по себе подарок и никому ничего особенно-то и не должны.
- Продолжаем спонтанный ликбез - отвечает, кивнув, Брысь - В очередной раз услышав определение, что политика - это искусство сношать мозги, при всей огромной доле актуальной справедливости, заложенной в данном определении, вынужден возразить. Не надо так яростно жить сегодняшним днем. Надо смотреть ширше и дальше, иначе толку не будет. 'Политика' - это греческое слово, означающее науку об управлении городом. Полис - слыхал такое слово?
- Ну - мрачно бурчит спорщик.
- Такое домоводство в масштабе государства. Понимаете? Водопровод и канализация - это политика. А засрать мозги охлосу и искусно вести интриги в верхних эшелонах - это бантики. Вам постоянно внушают, что вот это мутное облако наверху - это и есть политика, там все решается. А это не так. Можно было, кстати, догадаться. Допустим, что 'политика - грязное дело' - это горькая правда. Но если бы и так, кто бы вам, дурашкам, эту горькую правду совершенно бесплатно по ящику каждый день рассказывал? Они что, филантропы? И, кстати, человеку, который твердо помнит, что 'политика' - это наука об управлении городом, гораздо труднее впарить, что делать из коммуналки бизнес - это нормально. Тут два и два быстро складывается. Иное дело, если 'политика' = это грязные эмпиреи. Тут уже однозначность так не торчит. Будьте бдительны. А этих еше можно наставить на путь истинный - усмехается майор, поглядывая на дома и улицу.
- Они тут все людоеды - зло говорит дружок матроса.
- Нет, не все. На всех тупо мяса не хватило - поясняет МЧСник.
- Да и к тому же обыдлячивание - не только здесь имело место. Так что ж - всех обыдленных расстреливать? - уточняет майор у соседа.
- Думаю, не ошибусь, если ничего не скажу! - отвечает тот.
- Разумно.
- Разводите тут опять демократию - ворчит матрос.
- Еще ремарочка. Ничерта не демократию, уважаемый. Почему демократия - это паршиво в принципе? Оставим в стороне нюансы, а рассмотрим только один принципиальный вопрос. Если с результатами выборов мухлюют - то что? Выборы происходят весьма часто, об этом пидоры позаботились. Если нам показалось, что нас надули - устраивать революцию? А вдруг только показалось? А даже если и нет? Не мудаки ли мы будем, лишь только по факту устроения бузы в собственной стране? Искушенные люди точно знают, что да, будем. Тогда что - засунуть язык в жопу, пусть дальше мухлюют? Это власть народа? Выхода нет, понимаете, его просто нет. Или бесконечные оранжевые революции, или сами понимаете. Так что нет, не демократию.
Неудобно лезть в спор, больно уж увлеклись. Да ладно, мы ж не в армии, в конце-то концов. Майор меня видел, ничем не нагрузил, значит можно действовать самостоятельно. Поправляю нагревшийся на солнце автомат и иду туда, где оставил джипик. Народу на улицах немного, но местные стали вылезать уже, особенно их никто не жучит, но в целом освободителей как-то цветами и впрямь не встречают, смотрят настороженно, особенно вижу косые взгляды на форму милиционеров.
На всякий случай проверяю свою снарягу и оружие - делаю это на ходу. Привычно уже. В автомате - полный рожок, а в пистолете - полный магазин. Порядок и полная боеготовность! Поселок уже взят и что называется - контролируется, но чем черт не шутит, когда бог спит. Благодушествовать меня отучили уже давно, пожалуй еще на скорой когда работал. Можно расслабиться дома в постели. А тут, хоть все и мирно и наших полно и машины сигают по улице, старательно объезжая жуткие дыры в асфальте, но может быть всякое - от затаившегося людоеда до заблудившегося шустера. То, что погодка ласковая и безветренно и солнышко греет, да впридачу станиолевые полосочки придают пейзажу легкомысленно-праздничный вид обманывать не должно. Так что посматриваю по сторонам, а вокруг чего только не творится - а что еще может творится в взятом поселке. Ну да и тырят что-то и тянут - слева менты волокут какие-то ящики из невзрачного сарая и весьма поспешно грузят их в тентованный камаз, справа звон стекол, брань. Бабий визг и причитания - из дома на пинках вышибают мужика в камуфляже, вслед ему летит голубая эмалированная кастрюля и вроде даже со щами, плещет жижа из нее в полете, на всякий случай подбираю автомат поухватистее, но туда уже бегом прет патруль ближайший и начинается ор и размахивания руками. Благо пара бабенок из дома подключается к скандалу. У мужика в камуфляже на рукаве рыжая повязка, так что из наших, надо полагать. Хотя повязку-то снять и нацепить - дело не долгое. Переодевания во время войны - азбука разведки и диверсий. Ну да тут и без меня разберутся. В общем-то я ожидал куда как больших беспорядков в поселке, взятом 'на шпагу'. Ни тебе резни, ни повальных изнасилований. Вот тягать всякие вещи - это да, тягают. Как, например. эти два паренька деловито и целеустремленно прут мимо меня клетку с кроликами.
Настоящий грабеж я вижу после - когда сворачиваю с основной дороги, проходящей сквозь Ропшу и иду на выселки - что меня удивляет, тут коттеджный поселок на берегу мелкого пруда, куда как богаче. Вот тут наши довольно шустро тянут из коттеджей что попало. Намусорено сильно всяким разным. Неприятно напоминает начало Беды - тогда тоже на улицах валялись всякие предметы домашнего обихода - от подушек и белья до почему-то мебели и массы всяких бумажек. Странно - богатствие тут в глаза прет, а вожаки жили в гораздо более скромных домиках. Хотя тут на окраине явно безопасность ниже, лес-то неподалеку. И тот самый домик на окраине, что мы сегодня с безногим штурмовали, совсем недалече. Странно, что тут как-то многолюдно, по сравнению с основным поселком. Избыточно многолюдно. И публика какая-то странная - большая часть сидит и стоит на площадке у здоровенного ангара. Выглядят как-то странно - я бы издалека их принял за зомби, такие же бомжеватые. И наших - с рыжими повязками - тоже много. И как-то они настороже вроде.
- Это что за публика? - спрашиваю я у стоящего неподалеку парня в флотской форме.
Он окидывает меня орлиным взором и до ответа не снисходит. Ну и ладно, не ровен час попадется он мне в лапы, намажу ему уши зеленкой...
В гуще этой публики, что сидит у ангара ведется какая-то работа - словно отбирают кого-то. Иду мимо, поглядывая на странное и непонятное для меня действо. Запашок к слову от этой кучи грязнуль застойный - застарелой грязью пахнет. Но подойдя ближе, замечаю, что этот странный народец не однороден, есть и те, кто почище, они стараются держаться наособицу, не смешиваясь с грязными. Поодаль сидят на садовой дорожке и вполне чистые, но их точно охраняют со всем тщанием и автоматы наизготовку и руки сидящие держат на головах. О, а парочку вообще под явным конвоем ведут к тем - сидящим под охраной. Один из конвоируемых в камуфляже, второй в гражданке. И взгляды у них какие-то скользко-боязливые. Совершенно неожиданно один из сидящих бомжей подскакивает и кидается на того, что в камуфляже, вопя хрипло и злобно:
- Аааа, Чмаренко, сбылось, сбылось! Я верил сука, что будет!! Вот тебе! - и вцепляется в рожу отшатнувшегося от неожиданности камуфлированного ногтями. Отпихнутый стремительным толчком броском конвоир от неожиданности мелко перебирая ногами, чуть не упав, отлетает в сторону спиной вперед. Камуфлированный бьет коленом по яйцам своему обидчику, явно мажет, потом лупит кулаком, но тоже мимо и вот уже парочка вцепилась друг в друга и трясет за грудки. Не, драчуны из них никакие, хотя визжат и плюются друг в друга, благо на такой дистанции не промажешь.Растерявшийся от этого конвоир, не долго думая, с размаху дает прикладом в лоб бомжеватому участнику, и - не обижая второго - бьет и ему прикладом по башке. Камуфлированный переносит удар стоически, башка видно крепкая, а бомж валится в полуобморочном состоянии, но так и не отцепившись от врага. К месту инцидента подбегает несколько человек, отвешивая немилосердно пинки и затрещины обоим сцепившимся, отдирают противников друг от друга. Бомжеватый остается лежать на земле, закатив глаза и постанывая. Камуфляжный размазывает кровищу из царапин по морде. Неприятная у его морда - тупая, упертая и злобная, квадратная такая морда. Вроде даже видал я ее когда-то. Но как пациента не помню. И черт с ним. Мало ли в мире неприятных рож. Вот тот, что на земле лежит, похоже получил крепенько. Не успев подумать толком, подхожу к валяющемуся на земле, поливаю ватный шарик нашатырным спиртом, подношу к носу бомжа. Тот мигом приходит в себя, вертит башкой, чихает и не успеваю я разогнуться, как он хватает меня за рукав и начинает опять вопить непонятное:
- Вот он, вот! Он нас этим людоедам сдал. Я узнал его, он поставщик! Он нас сюда привез, Чмаренко, гляди! Вот он, я его узнал!! Аааа, ты думал тебе это сойдет! Держите его, он из этих ментов-людоедов!
У меня от рывка сваливается с плеча автомат, тыкается стволом в лежащего, и тот заводит визг уже почти ультразвуковой:
- Спасите, убивают, убивают! Сокрытие! Я свидетель! Держите его, держите, не дайте ему стрелять! Чмаренко, держи. Держи!
Тут совершенно неожиданно кто-то вцепляется в меня сзади, чуть не падаю, потому что в такой позе устойчивость у меня аховая. Успеваю только заметить, что судя по камуфляжу штанов сзади меня - это как раз подоспел поцарапанный Чмаренко. Да что они тут с ума посходили, что ли? Но это раньше я был смирный и добрый, события последних месяцев многому научили, поубавилось гуманизма-то. Тут лежащий пытается дать мне кулачком в глаз, успеваю наклонить голову и вместо глаза кулачок втыкается в край каски, козырек. А, больно? Ну, сами напросились! Тяжеленный Чмаренко давит к земле, бомж тянет за рукав - ладно, будет вам и белка, будет и свисток! Просто сгибаю ноги, падаю достаточно быстро, чтобы под тяжестью туши Чмаренки, земным притяжением и моим собственным весом колени попали куда надо - левое в шею бомжа, правое ему по другую сторону тянущей меня за рукав руки - в ребра. Есть, обмяк, скотина грязная, теперь сопящий Чмаренко остался. Так он тоже хорошо стоит, давит на меня, а вот за своими яйцами и не следит, а они аккурат у меня под локтем оказываются, ну грех не врезать. И я бью локтем, и еще и еще. Все, свалился с меня, затянул что-то вроде 'уюююююю'. Отскочить в сторону не получается - натыкаюсь на кого-то сзади и меня мигом берут под белы руки. Да так крепенько, что особенно дергаться не охота.
- Что тут происходит? - ну ясно какое-то начальство пожаловало. Хороший голос такой, командный. Незнакомый, что хуже. До меня начинает доходить, что я вляпался в какую-то очень мутную и явно неприятную ситуацию. Два других фигуранта у меня не вызывают ни малейшей симпатии. Черт меня дернул с нашатырем соваться. Шел бы себе мимо... Что особенно паршиво - у меня ловко выдергивают из кобуры пистолет, точно так же ловко сдергивают автомат, отщелкнув карабин ремня. Хватко, ничего не скажешь. И за руки держат крепко. И общая картинка не воодушевляет. Оно конечно у всех тут рыжие повязки. Но знакомых рядом нет и мне все это очень не нравится.
- В ходе конвоирования двух пленных из людоедов на одного подконвойного свершил нападение ранее задержанный раб. Потом они вдвоем накинулись на этого вот, обвиняют его в помощи людоедам и поставкам им живых людей. Говорят, что он их обоих людоедам привез - достаточно складно приводит к внятному объяснению все тут творившееся парень-конвоир.
- Ваши документы? - весьма недружелюбно спрашивает у меня старлей. Судя по форме - из Ржевских. Хотя тут не только с полигона люди.
- Не могу достать - руки держат - отвечаю я ему.
- В каком кармане ваши документы? - игнорирует мои пояснения старлей.
- Сначала предъявите свои - на право проверки - пытаюсь соблюсти лицо я.
Вместо ответа старлей кивает башкой. Стоящий с ним чувак без знаков различия бесцеремонно, но умело обыскивает меня. Ну вот и 'Малыша' с меня сняли и рации я лишился. Здорово, ничего не скажешь. Старлей берет в руку мое заламинированное удостоверение. Удивленно смотрит:
- Из охотничьей команды? Кронштадт? Интересное кино. И что скажете по поводу обвинения в сотрудничестве с людоедами? Двумя свидетелями, что характерно.
Бомжика тем временем привели повторно в чувство, то ли посредством поднятой с земли ватки, то ли несколькими хлесткими пощечинами, благо применяли все сразу. Сидит. Мотает башкой. Чмаренко тоже вроде стал в себя приходить. Сейчас начнут бочки катить. А я так и не понимаю, в чем суть дела. Не возил я людей для сектантов, точно знаю. Я б запомнил, если б что такое было. Уверен.
- Скажу, что понятия не имею кто вы такой и с какой стати ваши люди меня обезоружили и держат - говорю по возможности спокойным голосом. Вроде получилось.
- Неправильный ответ. Вопросы здесь задаю я. И вам лучше отвечать, а то придется вас, как весьма подозрительное лицо, отвезти к нам и разбираться на месте - давит старлей.
А мне сразу же в голову приходит разговор - совсем недавний, если судить по часам и бывший сто лет назад, если по ощущениям. Разговор Ремера с Ильясом по поводу допроса пленных. Этот старлей явно в курсе, как оно должно быть. И да, если кому интересно - мне вообще-то очень неуютно. И да, я чувствую себя паршиво. Очень. Впрочем за сегодняшний день это чувство возникает уже не впервой, этак и привыкну, будь оно неладно.
- Не припомню за собой поставки живого товара местным деятелям. Это не входило в круг моих обязанностей - отвечаю по возможности вежливо. Вот есть люди, которых надо криком брать - переорал - победил. Есть, которые ором не прошибаются. Я чувствую, что старлей из вторых и на глотку его брать не резон.
- Привели его в сознание? - не поворачивая головы, с ленцой, спрашивает старлей тех, кто возился с рабом.
- Так точно - четко отвечает один из возившихся. Дисциплинка у них.
- В чем вы обвиняете этого человека? - по-прежнему смотря мне в глаза спрашивает бомжика старлей.
- Вот Чмаренко подтвердит! Он нас привез к людоедам! Нарочно! И другие были из их этой банды! А тут нас в рабство! Мы так настрадались! Это невыразимо! Мы так здесь страдали! Как последнее быдло! В рабы, представляете? И все из-за него! Он привез! - начинает выпаливать раб, оживая с каждой минутой.
- Стоп! - говорит старлей бомжику, потом говорит мне:
- Обвинение очень серьезное, потому я вас вынужден задержать до выяснения обстоятельств.
- Я настоятельно требую довести до моего руководства факт моего задержания - отвечаю ему. Вот сейчас голос вроде у меня нормальный получился. Ну во всяком случае я так надеюсь.
- Вы не в том положении, чтобы что-то требовать - заканчивает разговор старлей.
Тепло это у него прозвучало. Сволочь, как оно все гадко выходит. Даже еще гаже. Старлей тем временем кратко раздает приказы - сейчас нас троих разведут в разные помещения и допросят. Замечательно. Видел я сегодня уже допросы, ну его к черту в них участвовать да еще в виде обвиняемого. Смотрю во все глаза - но ни одного знакомого лица рядом. И в общем публика ко мне настроена недружелюбно, на физиономиях это просто написано. И то, что меня сопровождает двое таких недружелюбных, оптимизмом меня не заряжает.
56. Вляпался!
Путешествие недалеко ведет - до небольшого сарайчика. Не то гараж собирались делать, не то стройматериалы хранили. Окошек нет, вход один. Вроде как сзади еще комната, сарайчик-то этой комнатушки поболе будет. Из всей мебели только две упаковки с пенопластом. Меня еще раз обхлопывают, теперь я остаюсь уже без разгрузки со всем барахлом и санитарной сумки. Но не снимают сами, как повыдергивали у меня оружие. Дают самому снять. Мысля какими-то судорожными огрызками, вспоминаю, что отняли у меня только общую рацию, а вот гарнитура с причандалами от блондина еще на мне, да и подарок от инженера тоже. Вот уж воистину - пошел по шерсть, вернулся стриженым. И вопрос еще - вернуться пока не выходит. Единственно, что я успеваю сделать, снимая с себя свое добро, так это на блондиновой гарнитуре включить 'на передачу'. Еще успел из кармашка медсумки пхнуть себе в карман недавно подаренную мне маленькую рацию 'ежицу', вроде не заметили, я к ним боком стоял, а лямка сумки у меня за край каски зацепилась как бы случайно.
- Странные вы люди, надо же как вам меня понравилось щупать, не можете оторваться. С ориентацией у вас все, надеюсь, в порядке, а то я уже попугиваюсь - заявляю старлею с некоторой наглостью. Прекрасно понимаю, что пытаюсь так отделаться от чувства страха, которое у меня сейчас основное в эмоциях. Надеюсь, что оппоненты этого не заметили.
- Я вот тебе, сука покажу нашу ориентацию. Сейчас тебе зубы выбью и ты их проглотишь - резко отвечает один из мужиков, которые меня обыскивали, и делает шаг вперед, делая реальный замах рукой. В последний момент, когда уже кулачище летит мне в нос - а я и не успел даже зажмуриться, не то, что закрыться, слышу резкое 'Отставить!'.
По морде я не получил. Мужик начинает возмущаться тем, что ему не дали меня проучить за хамство, старлей утешает его тем, что еще успеют. Мне велено сесть и помалкивать. Сажусь на пол, но раз по морде не получил, продолжаю разговор. Я не припоминаю за собой поставок мяса людоедам. А вот если кому-то в руководстве того же Ржевского полигона нужно стравить своих с Кронштадтом, если это просчитанная провокация - это самое паршивое, что возможно. Или паранойя? Но взаимоотношения с анклавами непростые, а политика, что бы ни говорил майор, не только водопровод и канализация, но и драка за власть и влияние.
- Так что вы там говорили про мое положение? - цапаю я старлея. Нет, не потому, что я безголовый отморозок, просто надо понять к чему дело идет. И чем раньше пойму - тем лучше. Если начнут бить, то дело паршиво. Если не будут - не так все плохо.
- Пиковое у вас положение. Особенно когда эти двое хмырей дадут внятные показания, которые потом еще и подтвердятся - отвечает старлей.
- Забавно. А если не подтвердятся? Я понимаю, что если, конечно, вам дана задача устроить свару между ржевским анклавом и Кронштадтом, то тогда вина моя вам побоку.
- Думаете, что мы опустились бы до такой низости, как подстраивать провокацию? - обижается достаточно убедительно старлей. Играет или нет?
- Этим серьезные государства, обеспокоенные своим престижем, не брезговали. А я к вашему анклаву отношусь с уважением - говорю я сущую правду. У Ржевских дохрена серьезной бронетехники, контролируют кусок КАД, устояли грамотно - есть за что уважать. Вот условия жизни у них в разы хуже, чем в Кронштадте, людей поменьше, выхода к воде нету.
- И когда это серьезные государства подлянки устраивали? - хмыкает старлей. По-моему он не то, что тянет время, а ждет кого-то.
- Ну загибайте пальцы - самое известное: немцы перед нападением на Польшу устроили нападение своих ребят из эсэс в польской форме на немецкую радиостанцию в Гляйвице. Перед нападением на Бельгию аккурат 9 мая 1940 года бомбардировали свой же город Фрайбург, объявив потом о том, что это бельгийцы, для того, чтобы втянуть в войну с СССР Венгрию провели бомбовой удар по городу Кошице... - начинаю я словесный понос, безуспешно прикидывая - успею я выскочить и можно ли сейчас задать лататы.
- Это немцы - обрезает меня старлей.
- Извольте - американцы перед нападением на Ирак показали пробирку с белым веществом как доказательство наличия у Ирака сразу и химического и бактериологического, а заодно и атомного оружия. Перед нападением на Вьетнам организовали тонкинский инцидент, где их якобы обстреляли. Читали коды японцев как азбуку. Но вот незадача - прошляпили вдруг нападение на Перл-Харбор, успев как-то убрать оттуда авианосцы, спасая самое ценное имущество. А до того 'Лузитания' потопла. И вроде как перед этим немцам стало известно, что она везет боеприпасы. А еще раньше очень вовремя крейсер 'Мэйн' вдруг взорвался. Как раз был очень нужен повод начать войну с Испанией. И удивительно - погибли только рядовые матросы, а офицеры почему-то все оказались на берегу...
- Подкованный - хмыкает старлей. Мрачный мужик, рвавшийся надавать мне по зубам смачно плюет на пол. Не в меня, но близко.
- Когда сидели в осаде в Петропавловке наслушались от музейных работников всякого - отвечаю я, видя, что что старлей не рвется меня допрашивать, а скорее ждет кого-то.
- Понятно. А теперь помолчите - заявляет старлей.
- Как скажете.
Прислоняюсь к стеночке, начинаю подремывать демонстративно. Получаю пинок ботинком - несильно и не очень больно, но спать после этого уже не хочется.
- Не спать! - говорит тот из конвоиров, что не злобился.
- Почтенные, а вы в курсе, что у нас главврач очень не любит, когда медиков обижают? - уточняю я у присутствующих.
- А нам это похер! - заявляет злобный.
- Угу. До того, как хворь не начнется. Старлей - если вам велено обострить ситуацию, то тогда оно все понятно. А если это ваша самодеятельность, то как бы вас потом не взгрели бы за рвение. Худо-бедно за месяц ваших через нас прошло 122 пациента с разной патологией. Да еще наши к вам ездили вакцинации проводить - четырежды, между прочим. А так вы постраетесь - глядишь и кончится такая лафа. Не боитесь? Я уж молчу о том, что непосредственных участников действа я постараюсь, чтоб точно не принимали, или по тройному тарифу.
- Вы либо очень наглый, либо терять нечего и хамите напоследок - отмечает старлей.
- Ни то ни другое. Просто вы меня разозлили - говорю я чистую правду.
- Ишь, какой нежный - хмыкает старлей.
- Никак нет. А вы прикиньте по себе. Ежели я бы вас обвинил, скажем, в том, что это вы сдали взвод ваших людей сектантам. Как оно бы вам понравилось?
- Угрожаете? Угрожаете тем, что когда вас расколют, потянете за собой всех, кого захотите? - подлавливает меня старлей.
- Нет. Показываю, что обвинение проще выдвинуть, чем опровергать. А кроме того я с вами чай не пил, вы с меня сняли кучу ценных вещей, потом когда разберетесь, вернете всякого говна драного - дескать это и снимали. Вы ведь даже опись изъятого не составили. Потому с чего мне радоваться. И опять же - вот сейчас окажется, что кому-то помощь оказывать надо, а я у вас тут сижу, потому неоказание помощи ляжет на вас.
- Слышь, командир, давай я все-таки этой птице-говоруну по зубам дам? - с надеждой спрашивает злобный. Старлей всерьез задумывается над этим предложением, потом все таки мотает головой отрицательно. Так, что у нас получается? Понятия не имею, что получается, опыта ведения допросов у меня шиш, только что от кого слыхал. По ощущениям - вроде как старлей тоже не шибко силен в этом вопросе. Мне болтать дал свободно, но главное не это - хоть они меня и обыскали дважды, а рацию я затаил, шнурки с ботинок у меня не сняли, а даже на дивизионной гауптвахте это делали и вроде как в уставе гарнизонной и караульной службы у задержанных положено отнимать все. Тем более, чем они могут причинить вред себе или охране. Те же шнурки например - чтоб не повесился задержанный или, еще хуже, не надумал с удавкой на караульного напасть. То есть даже уставные нормы не выдержал старлей. Или выдержал? Если честно говорить, то из этого устава запомнилась мне только напевная фраза: 'Слыша лай караульной собаки...' Тьфу, лезет в башку всякая ересь. Но вот что дальше делать? Оно конечно пока все тихо и в общем мирно, но люди после Беды нервные, дерганые и с очень растрепанными нервами. Нет, конечно сейчас даже психопаты уже угомонились - ну или их угомонили, таких эксцессов, какие были в первый месяц после Беды уже гораздо меньше, тогда я бы и не успел удивиться, а меня этот злобный бы уже пристрелил. Сейчас вроде такая угроза не первоочередна.
Старлей с злобным уходят - что-то старлею его рация напела, оставшийся конвоир садится на тюк с пенопластом, закуривает. Очень хочется вытянуть рацию и возопить СОС, но вижу, что не успею. За стеночкой у меня за спиной какой-то бубнеж, точно там другая комнатка оказалась. Патовая ситуация. Ни рыпнуться, ни кинуться, ни удрать. С одной стороны меня искать будут. Но не скоро - пока не соберутся ехать на базу. То есть самое малое - несколько часов пройдет. За это время можно со мной что угодно сделать. Стрелять просто так не будут, а вот встречу с зомби устроить - раз плюнуть. И вроде как не при делах. Да и мало ли что бывает. У нас вон прапор в разведбате дивизионном дедов дрючил жестче чем салобонов, а потом вдруг утонул. Якобы в ноябре купаться пошел. И все шмотки свои на берегу разложил в образцовейшем уставном порядке. И следов никаких... Не, пока себя хоронить не стоит, это мы всегда успеем. Чего-то ждут, даже не допрашивали. Чего могут ждать? Ну, наверное, сначала должны собрать на меня компромат. Обвинители должны растолковать, что они могут на меня выкатить. Значит пока будут допрашивать сладкую парочку. А вот потом за меня примутся. И за эти несколько часов, пока наши чухнутся меня и увезти отсюда могут и мало ли что. С другой стороны морячки из Крона эту сценку видали, так что следочек остался. Интересно, вся эта сцена была все же спонтанной или постановкой? Нет, мне кажется, что для постановки все же слишком хорошо разыграно. Значит - не провокация? Если б была повокация утянули бы меня по - тихому, я бы и не мяукнул. Или нет? Черт, все эти тайные дела мне вообще-то неизвестны, разве что читал еще в армии Богомолова 'Момент истины'. Но это не учебник раз, во-вторых мне тут не поможет. А то, что захватившие меня не очень-то грамотно исполняют норма устава гарнизонной службы... Или я путаю и нормы по Дисциплинарному уставу? Так вот может быть это и впрямь не просто провокация, а какое-то недоразумение. Опять же - не сняли с меня шнурки... Ну, бывает и не такое. Вот Рокоссовскому и его штабникам солоно пришлось, когда привели пленного немецкого генерала. Тогда было очень важно пленить Паулюса и всех старших немецких офицеров попавших к нам в плен допрашивали на эту тему, где тот находится. Вот и пленного командира дивизии, отрекомендовавшегося генерал-майором фон Дреббером, сразу же доставили к Рокоссовскому. Дреббер знал, где находится Паулюс. Пунктуальный начштаба Малинин уточнил, почему у генерала полковничьи погоны. Дреббер ответил, что приказ о присвоении звания он получил радиограммой, а вот найти погоны не получилось в горячей ситуации - дивизию его наши как раз громили. Малинин предложил документально подтвердить сказанное про радиограмму, и генерал этот стал искать ее по карманам, залез в один свой карман, достал парабеллум, положил на стол, полез в другой, вынул оттуда вместо бланка радиограммы пистолет поменьше - вальтер, положил и его на стол, Малинин уже и не рад был, что спросил, наверное ожидал, что из следующего кармана немец достанет гранату, но тут наконец нашлась искомая бумажка и все вздохнули, надо думать, с облегчением. По свидетельству одного из штабников, они в тот момент ежа родили против шерсти. Они-то были безоружны, а охрана стояла за дверью, окажись пленный настоящим воином - вынес бы штаб Рокоссовского в минуту. И на удивленные возгласы слушавших этот очередной рассказ Павла Александровича о лопуховстве захвативших этого генерала разведчиков, музейщик мудро заметил, что во-первых брали не разведчики - там дивизия капитулировала, потому брала пехота, во-вторых это был все-таки генерал, не в смысле - вообще первый, но первый из Сталинградской группировки, сдавшийся со своим соединением, в-третьих никто не знал толком как обращаться с пленными такого ранга в то время, в-четвертых никто не ожидал, что у генерала фон Дреббера будет с собой такой арсенал, в-пятых такой фамилии не было в списках разведотдела (генеральское звание командир дивизии получил незадолго до пленения), да еще впридачу фамилию переврали и выдали аж в четырех разных вариантах, ну и, наконец, для того и ошибки, чтобы на них учиться.
За стенкой внезапно раздаются весьма узнаваемые удары и затрещины - явно кого-то лупят всерьез. Судя по тому, что слышу - хорошо лупят. Затрещин с оплеухами я за последнее время наслушался. Народ стал на руку невоздержанным. О, а сейчас пара пощечин прошла - они звонкие такие, в отличие от тупых, гаснущих в мясе кулачных ударов. Голос с хрипотцой вдруг громко и отчетливо орет:
- Я Родине одиннадцать лет служил!
И тут же снова затрещины. Голосок-то я опознал - это голос того самого Чмаренки. Хорошо орет. Воодушевленно. Даже я бы сказал - артистично. Значит его уже допрашивают и в ходе допроса колотят. Понятно, следующей будет моя ария.
Нет, что-то слишком уж дохренища за один день приключений! Да и приключения-то не слишком веселые, прямо можно сказать. С удовольствием бы без них обошелся. Что самое кислое - еще не закончилась веселуха, самая радость впереди ждет, когда наконец за меня примутся всерьез, а примутся надо думать уже скоро, потому как за стенкой затрещин больше нет. А вот бормотание вроде как слышу... Или кажется? Так, надо собраться, проанализировать ситуацию. Трудно анализировать, мысли разбегаются, во рту пересохло и мандраж определенно есть. Что может быть дальше? Дальше вряд ли меня будут кормить пряниками. Меняю позу, локоть ощущает что-то твердое в кармашке. Опа! Я ж совсем из вида упустил! 'Что там в кармашшшке, моя прелесссть?' А в кармашке перстеньки, про которые я и думать забыл. Трофей-то трофей, да в моей ситуации как бы это на отягчающие обстоятельства не потянуло, тут всякое лыко в строку. То, что их не обнаружили при шмоне - это временно. Если все пойдет плохо, то и шнурки снимут и рацию найдут и перстеньки эти чертовы... Что говорил покойный Сан Саныч? Чем дольше находишься в плену, тем сложнее удрать. Стоит тянуть время в расчете на то, что ситуация прояснится? Ага, сейчас зайдет старлей и принесет извинения и все такое. Сомнительно что-то. Шпиена же поймали, так что вряд ли старлей будет решать, тут кто-то покомпетентнее будет думать. Обострить ситуацию? Часовой вроде флегматичный, сидит покуривает. Но видно, что не тюфяк и автомат держит привычно. Потому кидаться в побег - не выйдет. Нападать на часового... Нет. Не выйдет. Я не рукопашник, а он меня помоложе, двигается хорошо. То есть это для него хорошо - пружинисто, гибко, значит - тренированный. Да и само по себе нападение на часового ни разу не в мою пользу будет. Не говоря о том, что он может просто меня тупо пристрелить, люди нынче нервные. А если просто спокойно и не торопясь пойти на выход? На шарап? Нет, не катит, я бы сам на его месте приложил бы наглого хама прикладом. Против вооруженного с голыми руками лезть - это не для меня. Видел я пару раз в зачистках впечатляющее. Как прикладом зомби гасят. Впечатлило. Что делать, вот в чем вопрос! Но сидеть просто так тоже не годится совершенно. Я не курочка-несушка в гнезде, от моего сидения никакой пользы не будет. Думать, думать. Думать!
***
57. Сюрва Ирина. 'Кого знаешь на раене?'
Ирку из задумчивости вывел голос десятника, который сказал:
- Забавно, впервые беркемоид встретился - выживший. Столько их перед бедой было, а из них всех - вот только ты и есть.
- С чего это я беркемоид? - возмутилась Ирина. Потом тут же уточнила:
- И что это такое, беркемоид? - потому как разумно решила, что прежде чем ругаться надо б сначала понять - может это вовсе и похвала какая-то. Слово ей было явно незнакомо.
Сидевшие за столом ухмыльнулись как по команде, каждый по-своему, кроме, пожалуй, кудлатой напарницы. Нет, судя все же по выражению лиц - не похвала это ни разу.
- Писатель был такой до Беды, Беркем - аль - Атоми звали. Ужасы писал, почище, чем Стивен Кинг. Вот у него был такой персонаж - выживать взялся в одиночку, каждый сам за себя один бог за всех. Ну и кончилось все плохо, разумеется - угробили этого персонажа превосходящие силы противника, то есть сюрвайверство такое одиночное писателем...
- Говорят, что Атоми была женщиной - вставил худощавый очкарик.
- ... выведено было, как проигрышное изначально - игнорируя вставку, продолжил десятник:
- И при чем тут я? - твердо решила довести до логического завершения непонятную и неприятную ей сценку Ирина.
- При том, что после прочтения книжки тысячи читателей сделали совершенно противоположный вывод - надо спасаться в одиночку, делать схроны и чуть что прятаться в глуши. Твой муж случаем эту книжку не читал? - посмеиваясь одними глазами спросил десятник.
- Не видела такого. Вот фильм 'Дрожь земли' часто смотрел, нравился он ему. Ну то есть и сейчас, наверное нравится, но в деревне без электричества не шибко посмотришь - немного путано пояснила Ириха.
- Понятно, сюрвайвелист значит. Это, пожалуй, лучше, чем беркемоид.
- Да что ты прицепился - другие на футбол ходят, а мой вот такую себе дачу завел. И мы тоже хлебнули, много всякого было. Вам-то в городе проще было - и жратвы дармовой от пуза и оружия тоже и всего разного - а у нас все по счету и всего не хватает. Соли с сахаром до зимы в лучшем случае хватит, а потом только вискас кошачий и останется. Огороды вон посадили. Так ни удобрений ни семян в достатке... И работнички - курам на смех
- Заткнись! Много вы там хлебнули! - зло сказала кудлатая брюнетка, резко встала из-за стола и почти бегом выскочила из комнаты.
- Чего это она? - искренне удивилась Ирка.
- У нее вся семья погибла. Каждый день - по человеку. За неделю она одна осталась. Потом попала к нехорошим людям. Потом вот к нам прибилась, потому ты поаккуратнее с ней - она хорошая девушка, и сравнивать ваше сидение в лесу...
- У нас тоже и зомби и бандиты! И дохерища! - огрызнулась Ирина.
- Твои родные живы? - обрезал ее десятник.
- Нет, я их задолго до Беды схоронила, так что не надо мне тут...
- Ладно, проехали - мудро решил старший.
- А как оно тут у вас было? - тоже сбавила градус накала чуткая Ирина. Она вспомнила слышанные ранее от соперницы правила обращения с мужиками и решила прикусить язык. Ругаться сейчас было и бесполезно и даже вредно. Не время и не место. С одной стороны ясно, что она в случае чего и к другой команде сможет записаться, но 'от добра бобра не истчут' - как говорила, забавно коверкая слова, покойная мама. Здесь в принципе и снабжение ничего и боеприпасами она разживется и сотрудники вполне гожи, да и она себя уже показала с хорошей стороны. Не стоит все рушить.
- По- разному - охотно отозвался десятник, очевидно тоже решивший не накалять зря обстановку, тем более - имея дело с женщинами.
- Два дня по всему городу сигнализация выла. Пока аккумуляторы не сели. Мертвяки ж на шум подтягиваются, вот у каждой сигналящей машины они очень быстро скапливались. Много народу так до своих машин и не добрались. И собаки выли. И лаяли, как заведенные - заметил очкарик и поправил привычным движением очочки.
- Собаки точно, полезные - согласилась Ирка, вспомнив спасшую ее от морфа брехолайку Сюку.
- Когда живые - да. А дохлая стая у нас два дома угробила - мрачно заметил крепкий конопатый парень.
- Они ж дверь взломать не могут - искренне удивилась Ирина такому факту.
- А им не надо было взламывать. Они атаковали каждого, кто выходил из подъездов. Потому скоро к собакам добавились мертвяки. Некоторые покусанными успевали обратно в подъезды вернуться. Там вставали на лестницах. Мы когда туда прибыли, никто на обращения по громкоговорителю не отозвался. Два мертвых дома. Пятиэтажки. В окнах люди появились на наш шум, но ни одного живого.
- Долго ехали? Голод, жажда?
- Паркуры и джамперы. Они очень быстро появились, кто ж знал, ни в одном фильме такого не было - пояснил парень, но яснее не стало.
- Стенолазы. Прыгуны - две разновидности мутантов, особенно опасных для выживших в многоэтажных домах. Стенолазы ухитряются сигать с балкона на балкон и по вертикальной стенке дома ползают, как приклеенные. Из окна в окно. Ну а прыгуны... - стал пояснять очкарик.
- Прыгунов видела - кивнула, благодарно улыбнувшись Ирина.
- Ишь как, я думал в глухомани вашей и мутантов-то не с чего было развести - удивился десятник. Попутно достал трепаный блокнотик с карандашиком, что-то пометил, а потом спросил:
- Еще кого встречала из продвинутого мертвечья?
- Один - лысый такой, здоровенный в спортивном костюме - атаковал нас когда мы на машине ехали. Прыгнул на капот и выбил стекло лобовое...
- Панчер явный - кивнул крепыш и остальные не стали возражать.
- Ишь ты - с уважением посмотрел на Ирку десятник:
- И как вы от него отделались? В половине случаев панчеры успевают оглушить тех, кто на передних сиденьях и либо шеи ломают, либо черепа раздавливают.
- Муж сразу дал по тормозам, но скорее помогло то, что у него на голове была старая ушанка - когда этот лиловый его за голову схватил лапой, то ушанка и соскочила с лапой вместе. И половиной волос с макушки. А я стреляла, но не пробило картечью ему бошку...
- Мужу? - съехидничала смешливая девчонка, сидевшая в торце стола и тут же стушевалась под неодобрительными взглядами остальной компашки.
- Нет. Этому, фиолетовому. На нем спортивный костюм был фиолетовый - пояснила терпеливо Ирина, решив не поддаваться на подначки.
- А как завалили? Или просто смотались? - стали спрашивать одновременно внимательно слушавшие ребята.
- У нас ручной пулемет был. Дегтярев. От бандитов в наследство достался - пояснила Ирка, немного погрешив против истины - муж мне велел повизжать, он на визг и явился. Ну одного диска ему и хватило.
- Небось попер буром, как кабан? - ухмыльнулся крепыш.
- Да, а что? -удивилась Ирка.
- Видно не встречал этот ваш панчер сопротивления раньше, вот и оказался простоват. Первый парень на деревне! А в деревне один дом! Те мутанты, которые под обстрелом были, потом хитрят - бегут не напрямик в лоб, а либо зигзагами, либо вообще вбок и потом тебе за спину.
- Это зачем? Целиться сложнее?
- Точно. Особенно если влево кидаются - сильно дело усложняют. Вообще мутанта завалить - та еще задачка, не зря за них хорошо платят. Еще кого видала?
- Еще попалась собака здоровенная. Но я ее чудом завалила.
- Одна? Кабыздохла мутировавшего? Ну ты мать сильна! - раздались удивленные возгласы. Ириха даже чуток смутилась.
- Мне повезло, если честно - призналась она.
- Это всем, кому пофартило в одиночку мутанта грохнуть, счастливый билетик выпадает - ответил крепыш.
- И таких надо сказать прямо - очень немного - с уважением добавил очкарик.
- Мне остается только щеки надуть и нос задрать - засмеялась Ириха - но у меня там другого выхода не было, иначе бы не рассказывала. Да и если честно - пока эта сволочь мою собаку жрала, мне как раз хватило времени понять, что ни пристрелить ее из ружья, ни удрать я не успею. Патронов извела к автомату - почти все, всего пять осталось. И опять же атака была напрямки, в лоб. Тоже деревенщина, видать - подмигнула она крепышу. Тот заржал.
- А с прыгунами когда встретились? - пометив что-то в блокнотике дотошно осведомился десятник.
- Мы в доме были. Вот пацан мелкий с земли почти до чердачного окна прыганул. Но пацан был мелкий, так что особенно не в счет - призналась Ириха.
- Прыгуны почти всегда мелкие, худые. Толстомясомым прыгать несподручно - отметил десятник очевидное.
- То есть ничего нового я вам не рассказала? - чуточку огорчилась Ирина.
- Если по мутантам - то да. Тут в городе у них отожраться возможностей побольше, потому и разновидностей до черта, другое дело, что нам в команде человек, справившийся с вполне себе мутантом в одиночку очень к месту. Да и сегодня ты прилипалу очень вовремя засекла.
- Прилипалу? Мне сказано было, что таких умниками называют.
- Названий много. Общего руководства еще и сейчас считай нет. А у выживших - кто смог справиться, по общинам каких только прозвищ не напридумывали. Другое дело, что основные группы мутантов все же похожи - есть конечно и единичные, но редко. В основном все же общее есть, так что по группам и видам.
- И кого еще можно увидеть? - всерьез поинтересовалась Ириха. Мертвяки теперь стали и частью окружающего мира и весьма серьзной угрозой, потому времени и сил для того, чтобы быть готовой к встрече с упырями не было жаль.
- Если коротко, то есть еще несколько часто встречающихся видоизменений... - начал десятник. Он кивнул сидевшим рядом ребятам.
- Фризы - начал крепыш.
- Ждуны - перевел очкарик. И добавил, поясняя:
- Это те, кто стоит или сидит или лежит совершенно неподвижно. Особенно в темноте опасны.
- Понятно - кивнула Ирка.
- Лазуны - это те, что могут забраться не по стене, а по дереву, по лестнице пожарной, в подвал просочиться, по вентиляции. По дренажным трубам, некоторые умеют даже двери открывать, хотя и редки такие.
- Климберами их еще называют - подтвердил крепыш. И тут же продолжил:
- Вейтеры опять же есть.
- Засадники. Очень толково специализируются на устройстве засад. Эти совсем поганцы, нас как раз такие и причесали - грустно кивнул головой очкарик.
- Погодьте - удивилась Ирка - а эти, которые стоят-то неподвижно...
- Ждуны - серьезно подсказала смешливая девчонка с торца стола.
- Вот-вот. Они же тоже как в засаде стоят?
- Нет. Они ожидают. Просто тупо ждут. А вейтеры - они часто действуют парой или даже большей стаей, роли распределяют меж собой - кто что делает, в общем - они - думают. Те, кто охотой занимался толковали, что чисто так же волчья стая охотится или там гиены или прайд львиный. Видишь, даже и тупяков ухитряются науськать, как у нас было. А мы пока с тупяками разбирались - они сзади и выскочили. Это уже очень серьезно - сама же знаешь - с одним-то мутантом употеешь справляться. А уж с несколькими, да разом.
Смешливая девчонка вдруг захлюпала носом, замахала руками, чтоб не утешали. Стала сморкаться в бумажную салфетку. Остальные тоже видно вспомнили тот гадкий денек, нахмурились. Новобранцы последовали примеру старичков. Несколько минут молчали.
- Вообще-то вейтер по-английски - официант - нерешительно сказал один из новичков, пришедших в группу после понесенных потерь, невысокий щуплый мужичок лет тридцати.
- Угу. И обслужит и накормит. А еще вейтер - поднос. А еще -ждущий. Хотя вообще-то и впрямь не очень удачно - критично заметил крепыш. Ему явно нравились эти англицизмы, он даже немножко щеголял ими. Ирину вообще удивило, с чего тут так по-английски базарят и она тут же об этом спросила.
- А черт его знает. С одной стороны коротко получается, во время драки длинные слова не успеешь выговорить, а тебя уже слопали, английские покороче все же. Опять же многие в компьютерные игры рубились, может от этого. А скорее всего это потому, что первыми стал собирать данные и как-то классифицировать бывший сисадмин - он у вояк прижился, вот значится и систематизировал, что бойцы сообщали. В общем названий много навыдумывали. Но у нас в команде 85 так прижилось.
- Еще краулеров надо бы припомнить - заметил крепыш.
- Ползуны то есть - перевел и это очкарик.
- Они ползают, на асфальте конечно не угроза, а вот там где хлама много или в траве - там опасно.
- А с чего ползают-то? - удивилась Ирка.
- Ну это когда стало ясно, что зомбаки отжираются на упокоенных своих собратьях, многие решили, что не стоит упокаивать, надо перешибать ноги. Вот и увлеклись. В итоге куча краулеров появилась. Они резвые, заразы и малозаметные. Конечно на руках бегают не так быстро, как на ногах, но вполне себе носятся.
- Так тоже мутанты они что ли?
- Любой зомбак, который мяса нажрется - мутирует. Только с разной скоростью, смотря какое мясо. Краулеры ничем не брезгают, а на земле много чего валяется. Вот если видишь беленький чисто обглоданный скелет или вообще кости вразброс - то точно рядом краулер есть. Они все подбирают. Им не до выбора.
- А мы так поняли с мужем, что вот фиолетовый самоубийцу сожрал и потому такой был мощный. И поменялся весь - особенно башка с челюстями. И зубы. А до того к нам бабенка из леса приперлась - так она мордой почти не изменилась, нормальная харя у нее была, но она вот крыс ловила.
- Мерзость какая - передернула плечиками все еще сморкающая в салфетку девчонка.
- Вот кстати - а крысы как? Мы так поняли, что они тоже зомбаками становятся, когда дохнут. А вот мутируют?
- В природных условиях такие не отмечались - сказал десятник.
- А в 36 команде? - несогласным тоном вопросил очкарик.
- А в 36 команде был скорее всего упокоен бультерьер. Просто эта тварь похожа издаля на крысу, вон в Москве такой удрал в метро, бегал по тоннелям, потом пошли рассказы о чудовищных крысах - весомо возразил десятник.
- У нас была пара случаев, что крысаки своих задохлых спецом выводят на людей. И задохлые у них такие же тупые, как и свежие зомбаки. Идет прямо под палку. А живые крысы за этим наблюдают с безопасного расстояния.
- В общем вот такие пироги с глазами. Их едят, а они - глядят - невесело пошутил десятник, посмотрел - чищено ли оружие у подчиненных, приказал убрать со столов и первым вышел из столовой. Остальные потянулись следом, побрякивая оружием, обсуждая кто что, Ирина не слушала их. Услышанное впечатлило сильно. Теперь стоило все это обдумать, чтоб вжиться. И стоит помириться с соседкой. Врагов тут заводить не надо.
В спальне ее соседка ничком лежала на застланной кровати, уткнувшись лицом в подушку. Ирка присела на скрипнувшую койку и тихо сказала:
- Ты зла не держи. У меня кроме мужа живых родичей не осталось. Да и что такое попасть к бандитам, тоже знаю. Довелось по глупости.
Ириха подумала, может тронуть напарницу рукой, потом заколебалась - за плечо или за спину тронешь, а та еще больше разозлится, решила руки не распускать. Брюнетка пошевелилась, скозь волосы блеснул глаз и она глухо пробубнила:
- Забей... проехали.
- Лады - с некоторым облегчением сказала Ирка.
Помолчали. Ирка чувствовала себя глуповато. С одной стороны напарница могла быть полезной, да и так вроде не вредная она девка. С другой - так молча сидеть... Это хорошо с давно знакомыми близкими людьми, когда ничего нового по определению рассказано быть не может, но вместе сидеть - уютно и душевно. Тут как раз наоборот - было неуютно, а вот информации важной получить хотелось. Ирина заметила, как стушевался весьма уверенный в себе десятник, как только речь зашла о родовспоможении. Ясно, что и здесь с этим делом было туго. Может и получше, чем в деревне, но тоже не фонтан. А не фонтан означал, что получится дикий риск - и для ребенка и для нее. Нет, определенно стоило уточниться - что да как тут. Ирка прекрасно понимала, что в общем ей везло все время - и попасть в компанию вменяемых людей, это тоже удача. Другое дело, что смущало известие о том, что их будут направлять на куда как более опасные задания, это пока они в себя пригодят после разгрома. И эта передышка вряд ли будет долгой.
58. Сюрва Ирка. Напарница из другого мира.
- Кто у тебя был первый? - вдруг спросила напарница.
- В каком смысле? - встрепенулась Ириха. Вопрос был странноватым и Ирка сначала подумала о том, кто ее девственности лишил, нагловатый пацанчик по имени Валерик... Вот уж о ком ей совершенно было неинтересно ни вспоминать, ни рассказывать. Такая она дура была, стыдно самой. Даже сейчас.
- В смысле твой первый мертвяк - пояснила все так же глядевшая из-под волос напарница.
- А это... Один из бандюганов, к которым я попала. Муженек хоть и припозднился, но в общем успел вовремя. Живых бандюганов он положил, а мне пришлось их окончательно упокаивать. Но они в меланхолии полной находились, короче не о чем особенно говорить.
- Типа стрельбище?
- Ага. Подошла - стрельнула, подошла - стрельнула. С остальными живыми бандюганами солонее пришлось.
Тут Ирка вспомнила легенду о том, как ей попал пистолет и автомат и выдержав паузу добавила предусмотрительно:
- Но для меня это уже новостью не было, мы еще когда из города убирались на трассе мертвяков видели. Вот с ментов мертвых сняли пистоль и укорот. Но там я не смотрела, как их муж угомонил.
- Ты выпить хочешь? - не слишком слушая ее, спросила кудлатая.
- Нет, наверное не стоит, как бы малышу не повредить - осторожно отказалась Ирка.
- А я выпью - с вызовом в голосе заявила брюнетка. Достала из-под подушки маленькую, блестящую серебром, фляжечку, щелкнула крышкой и приложилась. Чуть поморщилась - пойло во фляжке было крепким. Глянула на Ирку, пояснила:
- Ром. Хороший. Напоминает мне мохито. Мне нравилось мохито. А тебе?
Ирка подавила желание спросить о том, что это за питье - слыхать о мохито она слыхала и даже видала пару раз бутылки зеленоватой газировки в супермаркете, но по телевизору речь шла не о газировке, а о навороченных коктейлях в клубах, потому, чтобы не попасть впросак, она воздержалась от ответа. Просто пожала неопределенно плечами. Соседка снова хлебнула из фляжечки:
- И фреш. А ты как относилась к фрешу утром? У нас это было в обычае - заметила напарница.
- Не, я утром чай. А так... Я вообще стараюсь не пить всякое. Тем более крепкое.
- Опасаешься, что понесется по кочкам? - понимающе хмыкнула кудлатая.
Ириха смутилась. Ну и это тоже... Родители-то перед глазами стояли. Разговор этот не шибко нравился ей. Толку от него никакого, а становится неудобно, что она даже не знает, что такое фреш. Или там это, как его - махита. Иронично поглядывая на Ирину, кудлатая приложилась к своей фляжечке.
Видать хорошо приложилась - фляжечка грамм на сто явно пустела, потому напарница вытрясла последние капельки в открытый рот, с сожалением закрыла крышечку и сунула фляжку обратно под подушку. Глаза у кудлатой повлажнели, она странно поглядела на собеседницу и вдруг отрывисто заговорила:
- А у меня первый мертвяк - мамита мия. Мамочка моя. Самая любимая. Она и сейчас в нашей квартире ходит. Мне повезло, что она запнулась. Они вначале плохо ходят. Сама знаешь.
Кудлатая покивала головой.
Ирина с сочувствием слушала, но в глубине души ей было совершенно безразлично что да как происходило у ее напарницы. Этих историй она уже наслушалась от души, почти у всех, кто попал в рабы креативным бандосам, за спиной были обернувшиеся друзья, жравшие других друзей, восставшие родичи-умертвия и все это было до крайности однообразно - Петю укусили на улице, он пришел домой, почувствовал себя плохо, уснул.
А потом укусил Васю, а Вася убежал к Мите и перекусал у Мити всю семью с детьми и когда дедушка Толя приехал за ними, то внучки на него напали и загрызли, а потом загрызли бабушку Виолетту и ее соседку Генриетту, а те в свою очередь перекусали полподъезда и в этом им помогала дворничиха-таджичка и алкоголики со второго этажа... А Митю свезли в больницу врачи скорой помощи у которых все руки были забинтованы, а там вообще был кошмар и так далее и тому подобное. Как правило все эти рассказы про обрубаемые генеалогические древа были скукой смертной, перечисление неведомых людей, словно в телефонном справочнике или на плите здоровенной братской могилы, вызывало уже зевоту, а жуткий трагизм первых дней скорее смотрелся с вершины полученного опыта как непроходимый идиотизм, дремучий и невероятный.
Идиотов же не жалко. Нет, умом-то Ирина понимала эмоции рассказчиц, да и сама отлично помнила, как ледяным ознобом прошибло от затылка до пяток, когда она увидела разодранные портки Витьки и струйку его крови, текущую по дрожавшей ноге. И волнения ночью и ожидание деревянной шаркающей походки в тишине после оборвавшегося храпа, и радость, когда храп возобновлялся с еще большим энтузиазмом. Никогда до той ночи в мертвой деревне, заливистый храп Витьки не был таким приятным звуком.
И радость от вороха рассыпанных Витькой матюков, когда утром он спросонья воткнулся в специально выставленную охранительную табуретку. Ирка тут легонечко ухмыльнулась, подумав, что ее муженек, и не будучи тупым зомби, все равно воткнулся в преграду. Потом нахмурилась. А тут еще и вдруг вылезшие воспоминания о Верке... Та небось тоже мохито хлестала в ночных клубах. Ее бы упоминания об этом чертовом фреше не смутили б. Одного поля ягоды. Но все это никак на физиономии Ирихи не отразилось. Уж что-что, а выглядеть внимательно слушающей она умела, частенько доводилось так воспринимать длиннющие повествования Витьки о всякой лабуде вроде техники или оружия.
Нет, кое-что она и слушала и запоминала, но вот тонкости настройки карбюратора, специфика устранения люфта рулевой колонки, и нюансы снаряжения патронов разного рода пулями ей были совершенно неинтересны. Она же не учила Витьку как посуду мыть или борщ варить? Есть мужские дела. Есть женские. Заставить Витю, например, мыть посуду можно было б только если... Да никак не заставить в общем. А если хочется мужу покрасоваться ученостью - пускай красуется, он нее не убудет. В конце концов для того он - муж - и нужен. Карбюратор регулировать, люфт устранять и патроны снаряжать.
Ну а то, что болтать и поучать любит, да ночью храпит, это сопутствующие товары. Вот теперь Ирка так же внимательно слушала быстро опьяневшую напарницу. Пусть выговорится. Потом можно будет поговорить и нужном Ирке. Все пока шло в рассказе, несколько путанном и рваном, по накатанной колее - странности первых дней, невнятица в сообщениях, первое недоумение от услышанных слухов, совершенно идиотских на первый взгляд, несмотря на кучу книжонок про зомби и фильмов про них же.
Первый контакт с бешеными сумасшедшими - издали, разумеется. Кто контактировал вблизи, как правило, потом ничего не рассказывал. Первое ужасное понимание того, что происходит, неоднократная нелепая попытка найти этому кошмару другое, приемлемое объяснение, провалы этих попыток, срыв телефонной связи, без которой куча народу растерялась совершенно, привыкнув трендеть по мобилкам постоянно, стремительное умножение странных медлительных фигур на улицах, дикие пробки и массовый исход из умирающего города, не пойми куда девшееся правительство, непонятно куда пропавшая милиция и армия и постоянный морозный страх, животный, первобытный.
Не знакомый страх перед всякой фигней типа с работы выгонят или парень бросит, а шкурный, нутряной - перед чужими безжалостными зубами которые в любой момент могут бездушно, но жадно впиться в твое собственное тело и само-то тело воспринимается в такой ситуации совсем иначе. Не в смысле 'лишних 10 килограмм убрать надо!', а как самое ценное сокровище, в котором и грамма лишнего нет, все свое и все крайне нужное.
Начавшиеся потери среди друзей и близких, паника, мешающая сообразить что делать дальше, совершенно неожиданные предательства хороших знакомых, вроде бы надежных слуг, жестокие и чудовищные, что страшно удивляло богатых людей - среди Иркиных рабынь была пара таких, богатеньких по Ирининому мнению. Во всяком случае у них были домработницы. Но у семьи кудлатой рассказчицы доходы были куда повыше, жила ее семья в пригороде Москвы, известном своими миллионерами и высокопоставленными лицами. Впрочем, это ненамного изменило суть рассказа, только добавив вполне ожидаемых деталей. Отец кудлатой - очень важный и влиятельный человек - узнав нечто, что заставило его побелеть лицом и непривычно зло потребовать от домашних сидеть дома и носа не высовывать, рванул в Москву с телохранителем.
Мамита отзвонилась своему психологу, проконсультировалась с психоаналитиком, потом ее окончательно убедил никуда не вылезать для шоппинга адвокат, что-то тоже уже узнавший. Все было так странно, так неожиданно, впрочем ничего хорошего 'вэтойстране', как привычно выговорилось у кудлатой, ее семья и не ожидала. Тем не менее, охрана коттеджного поселка по-прежнему охраняла, видеокамеры на заборе периметра мерно поворачивались и нечто, происходившее в Москве, не слишком пугало.
Сейчас папачос провернет очередные свои дела, как всегда - успешно - и можно будет дернуть в безопасное спокойное место. Благо таких мест у семьи было достаточно, не нищие совки же. Потом все пошло наперекосяк - отец в Москве пропал бесследно. Вместе с телохранителем. Домработница следующим утром не пришла на службу и мамите пришлось поручить уборку и готовку горничной.
Соседи справа и слева как испарились в одночасье, укатив в страшной спешке, двери в коттедже справа даже остались открытыми нараспашку. Сама кудлатая отсыпалась все это время после затяжного недавнего драйва и фана, а вот мамита была сильно напугана всем происходящим. Она была неглупой женщиной, но тут просто не знала, что делать. Попытки добиться какой-то помощи от хороших знакомых ничего не дали, всем было не до нее, про мужа никто ничего не мог сообщить, и даже весьма обязанный многим ментовский начальник, пока еще вежливо пояснил, что прислать ментов для охраны не может.
С охранниками тоже творилось что-то непонятное - вышколенные и вымуштрованные чоповцы, ранее назаметные и корректные, не стесняясь, забирали что хотели в покинутых хозяевами коттеджах, действуя совершенно открыто. Это было настолько неправильно и невероятно - а мамита отлично знала, что за ЛЮДИ жили в коттеджах, что становилось еще страшнее. Никогда эти охранники не посмели бы так себя вести. Потом охранников стало еще больше, появились какие-то дети, бабы, явно не соответствующие по уровню меркам поселка - и они нагло селились в брошенных коттеджах, которых становилось все больше и больше, чистая публика эвакуировалась, ее замещала если и не гопота, то всяко 'не те'. Исчезла горничная, попутно захватив всякие пустяки, сейфы ей вскрыть не удалось, но те ценности и деньги, которые не были в сейфе - исчезли вместе с горничной. Все эти дни творилось то, чего быть не могло в принципе. Затыкались навсегда знакомые и партнеры. Пропадали со связи родичи. Брюнетка, отоспавшись, хотела встретиться со своими друзьями - но никого не смогла вызвонить, что ее обескуражило.
Ирка слушала горячечно вываливаемые клубком не очень связанные между собой предложения и старательно раскладывала по полочкам, так ей было привычно. Она вообще была аккуратисткой. Витька раньше злился, что если он идет ночью в туалет пописать, то по возвращении у него кровать уже застелена.
Впрочем Ирка подозревала, что отчасти Вите такое импонировало, он и сам был повернут на порядке и всегда выполнял намеченное по пунктам. Услышанное сейчас сильно удивляло - кудлатая девчонка жила вроде и в одной стране с Иркой, но то, что проскакивало в ее пьяной исповеди, делало напарницу словно иномирянкой из параллельного измерения.
То есть в той, добедовой жизни Ирка и кудлатая никогда бы не пересеклись и не встретились, даже если бы жили в одном городе. Что-то злое ворочалось в глубине души у Ирихи. Даже не злое, а злорадное, когда кудлатая вскользь рассказала, как они летали на частном самолете в Париж и Лондон на шоппинг, причем это было так же естественно и обыденно, как для Ирки поход в супермаркет, когда проскользнуло про выбор - куда лететь спасаться - в Испанию (там папачос по дешевке скупил половину курортного поселка) или на острова в Грецию, потому как мамита не решалась спасаться в Швейцарии - она подозревала, что купленное шале в горах нечем будет топить в таком-то хаосе, а со счетами у нее было не богато, пропажа мужа выбила сразу большую часть финансового благополучия.
И холод мамита не любила. Купленный недавно дом на острове Аруба, что на Антилах еще не был отделан, да и далековато было все же дотуда. Мадейра с тамошним домиком не нравилась кудлатой своей провинциальщиной, а особняки в Лондоне и в Париже явно были еще менее безопасны, чем подмосковная резиденция. Пока не рухнул инет, убедиться в этом было легко.
Культурная светлая идеальная Европа обваливалась в кошмар куда быстрее 'этойстраны', в которой худо-бедно, но нашлись бронетранспортеры и спецназ для защиты серьезных людей и их семей. Впрочем, внутрь периметра эти придурки в смешных зеленых колпаках и с ружьями не лезли, с охранниками практически не контактировали, но их присутствие мамиту почему-то успокаивало. Вот когда зеленые гробики восьмиколесные собрали на себя пятнистых гоблинов и укатили в неизвестном направлении - тут мамита заистерила не на шутку, перепугав дочку до икоты.
Сроду такой свою мамиту она не видела, мамита вовсе не была из породы моделек-однодневок, соображала она всегда быстро и точно и чутье имела замечательное. А теперь она дикая, растрепанная сидела на полу и выла в голос. К тому времени из всей прислуги остался только садовник. Когда перепуганная кудлатая прибежала к нему, он только руками развел, ну не знал этот бобыль, как женские истерики лечить.
Раньше по первому же звонку прилетела бы куча народу, во главе с домашним доктором - благообразным и благоухающим профессором одной из серьезных клиник, а теперь мама с дочкой были одни совершенно. До кудлатой наконец дошло, что ее папачос был не то, что каменной стеной, а четырьмя стенами с крышей вместе взятыми, а мать воет потому, что поняла окончательно - муж не вернется, теперь все изменилось. И что теперь делать - они обе не знали.
Кокон связей и денег, надежно защищавший от окружающего быдла, испарился и девчонке стало по настоящему страшно, куда страшнее, чем во время ночных гонок на суперкарах по ночной Москве. Теперь это быдло вело себя не так, как ему было положено, оно шлялось по улицам и жрало любого, кто оказывался рядом, не разбирая толком какой крови это мясо, голубой или быдляцкой.
Кудлатая гордо сказала, что она - княжеского рода, из Рюриковичей и папачос даже имел на эту тему официальный документ от Дворянского собрания, на что Ирка кивнула, про себя заметив, что по внешнему виду эта брюнетка к Рюриковичам совершенно никакого отношения иметь физически не может и происхождения она явно не княжеского, но капиталы папачоса, конечно, позволяли купить и не такое.
Оброненная кудлатой фраза о том, какие бестолковые официанты были в Москве, как они в отличие от вышколенных французских и швейцарских путали заказы и главное - вскользь упомянутые стоимости простых завтраков в тех 'забегаловках', где кудлатая столовалась, Ирку удивили. Получается, что легкий завтрак кудлатой стоил как вся месячная зарплата Ирихи.
Разумеется такой анахронизм, как классовая антипатия, Ирке был незнаком. Но вот чувства кудлатая вызвала своим рассказиком явно не добрые. Не то, чтобы Ирка ей завидовала, судя по тому, что они оказались напарницами, завидовать особенно было нечему, но впрочем - и завидовала.
Да таких денжищ, которые девочка тратила на один парижский поход по бутикам ей бы на две жизни хватило! А то, что девочке нравилось покупать обувку десятками пар - по примеру зарубежных звезд, а потом она ее не носила, потому что вкусно было именно покупать - тоже симпатии не прибавило.
У Ирки кошелек был всегда не тугим, да и у Витьки доходы были не жирные, к тому же все уходило на создание бункера в лесу. Ирке в голове не укладывалось, как можно иметь два десятка особняков в разных странах, как летать 'для оттянуться' на другое полушарие и что из себя представляет бутылка вина стоимостью в двадцать тысяч долларов и главное - зачем это все? Для нее, практичной и трезвой все это было в разряде 'с жиру беситься'.
Впрочем...
Она бы не отказалась побесится ровно так же. И то, что бесились другие, а не она сама - все таки раздражало. Хотя... Вот интересно было бы прикинуть -каково оно, когда в доме столько прислуги? Для ребенка - кормилица и нянька, для себя - домработница, горничная, кухарка. Да, еще охрана и садовник. Шоферов двое. Врач личный. Ну без адвоката сейчас можно обойтись, психоаналитика себе тоже Ирка с трудом представляла, потому тоже из мысленного списка его вычеркнула.
Мда, многовато получается чужого народу в доме. Но с другой стороны - у других-то получается. Ненароком Ирина прикинула такую ситуацию на свою вотчинную деревню. Опять вдруг вспомнила Верку и передернулась от злости. Нехер им дома торчать, неумехам, перед мужем жопами вертеть, пусть идут огороды копать и сорняки полоть!
Рука поневоле сжалась в кулак, потом Ириха заставила себя отвлечься и стала опять слушать текущий взбудораженным ручейком рассказ о злоключениях напарницы. Та уже и не замечала, слушают ее или нет, видно, что ей было нужно выговориться, да и фляжечка тормоза сняла. То, как в особняк заявилось несколько человек, из которых только один был мутно знаком - вроде как из старой охраны, и в итоге за полчаса мать с дочкой были ограблены подчистую и выселены в домик к садовнику в чем были, Ирина прослушала даже с некоторым удовлетворением. То, что тем же вечером двое поддавших новоселов пригласили на полном серьезе обобранных ими на новоселье - тоже.
Вмешавшийся было садовник получил такой зубодробительный удар в челюсть, что свалился без памяти, только треск пошел. В их собственном доме был устроен пир горой, а кинутых хозяев даже к столу не позвали, так, поглумились только, причем в этом первую скрипку сыграл соседушко, оказавшийся в компании за столом - живший через два дома известный теле радио и так далее актер, зарабатывавший на корпоративах солидные бабки.
Ну, до уровня папачоса он все же не дотягивал, потому при общении был несколько преувеличенно подобострастен, а папачос по-соседски несколько раз устраивал этому шуту гороховому нехилые заказы. Теперь звезда экрана вдоволь поглумился над соседками и пошлостей сальных от него и мать и дочь наслушались досыта.
Ирка пару раз видела выступления этого артиста, шутки его ей не понравились, потому что все были ниже пояса про жопы и письки и с завуалированной матерщиной, что простодушная сюрвайверша не считала веселым юмором. Ума большого для такого гопнического шутовства было не надо, достаточно посидеть с пацанами и пощелкать семок - вот все эти шуточки и услышишь. Так что к звезде экрана никакого уважения в мирное время Ириха не ощущала, считая его препустым обсосом. а тут гляди-ка как себя проявил!
Его предложение об исполнении приглашенными к барскому столу стриптиза встречено было вполне с одобрением - даже бывшие за столом бабы это поддержали, что удивило обеих бывших хозяек дома, да и Ирку тоже. Мамита гордо уперлась, она еще не до конца понимала, что рухнула уже с Олимпа не то, что на землю, а уже в самую преисподнюю, дальше некуда. И ее в этом быстро убедили - народишко за столом собрался незатейливый, но в некоторых областях человеческой жизнедеятельности весьма опытный. Рванувшегося было бить мамите морду за непослушание драчливого бугая быстро остановили, заявив, что ему вполне хватит на сегодня изуродованного садовника, а за мать с дочкой принялись основательно и спокойно, даже с некоторым дружелюбием, весело и изобретательно.
Застолье продолжилось как ни в чем не бывало, а дочка с матерью убедились на собственном примере, что электрошокер - это очень неприятно, когда выкручивают руки - это больно, а хлыстик для верховой езды в умелых руках чудеса творит вызывая искры из глаз, что сопротивляться двум мужикам сразу не получается никак и что сосед, гнида платяная, неистощим в сальных шуточках и подлых приколах, за что видно его и держали в компании.
Впрочем к концу первого часа издевательств дочка смекнула, что его держат на шестых ролях, как шута. Ее плевок ему в морду компания за столом восприняла с восторгом и вожак даже разрешил кудлатой поплеваться еще, сколько слюны хватит. Остальные ржали как полоумные, особенно когда актер неумело попытался ответить кудлатой пару оплеух, а она выдрала у него несколько прядей и так не шибко густых волос. А вот когда она попыталась так выразить свое отношение к другим участникам представления, то получила сразу несколько разрядов от слабоватого, но очень болезненного шокера - и по мокрым от слюны губам и в промежность...
После этого зрелища мамита сломалась и безвольно, без всякого сопротивления стала с искательностью исполнять все дурацкие требования изрядно поддавшей за столом компании. Это зрелище и ясно понятое - боль будет только усиливаться, а все мучения без толку, потому как публике за столом это все в радость, заставило и кудлатую прекратить топыриться. Что особенно удивило Ирку, так это одобрение сидевших за столом баб всему последовавшему - мать с дочкой заставили делать мужикам по очереди прилюдно минет, а потом тут же растянули прямо в соседней комнате. Не закрывая дверь.
Хорошо еще, что любовнички были сильно датыми, успели курнуть травки, покорность жертв им понравилась и они перестали изуверствовать. Еще и выпивки поднесли в промежутках между сеансами. По стакану пойла, слитого из всех бокалов и приправленного с подачи актера горчицей и уксусом. Заставив выпить до дна за их здоровье.
И даже отвергли злопамятное предложение актера помакать обеих тварей башками в унитаз. Его самого туда макнули. Чем вызвали дополнительно ржач на полчаса и заботливые пояснения опущенному автору идеи, что он-то им минет делать не будет, а вот телушки еще понадобятся. Зато зашедшие после мужиков бабы - те поступили иначе, оттаскав от души за волосы обеих пострадавших, надавав хлестких пощечин и скинув их с крыльца пинками.
В домике садовника за время их отсутствия явно был обыск, все было перевернуто вверх дном, сам хозяин домика как упал после зуботычины, так и лежал без сознания, закатив глаза и дыша с хрипом. Мамита, осторожно ухоженными пальчиами трогая распухшее лицо, на котором отпечатался багровый рубец от хлыста, неожиданно трезвым голосом сказала, что надо бежать.
Тут жизни не будет. Новоселам понравилось веселье и они его обязательно продолжат. Может быть и не шибко изобретательно, но и того, что было уже с лихвой хватит. Будет как с японскими демонами - которые с каждым своим появлением становятся все злее и страшнее, пока не покончат с попавшимися на свою беду им на глаза горемыками. Надо бежать и чем быстрее, тем лучше. Кудлатая особо удивилась тому, что после всего свалившегося им на голову мамита рассуждала здраво, точно и даже образно. То есть хоть тело и страдало, а мозг работал как компьютер - четко и бесстрастно. И действовала она на удивление разумно.
Куда бежать - да хоть в квартиру дочке, которую купили, чтобы ей можно было привыкать к самостоятельности. Пока ее драли в два смычка, она ухитрилась взять ключи от этой квартиры - дочка как приехала в последний раз, так и бросила их на столик. Вот мамита их и прибрала, пока насильники были заняты своими ощущениями. Удрать из охраняемого периметра было непросто. Хотя охрана и поменялась, но у новых жильцов было достаточно мозгов и оружия, чтобы обеспечить и патрули и часовых, сидевших бдительно и отстреливавших все подозрительное, что на глаза попалось. Рассчитывать на то, что их выпустят, было смешно. Сверхновые русские, как шутливо называли себя пришедшие на замену хозяева жизни, только входили во вкус. Значит дальше еще хуже будет. Хотя куда вроде бы хуже.
Впрочем, кудлатая призналась, что тогда они недооценили обстановку и что хуже - всегда есть куда. Потом она не раз задумывалась, что, может быть, зря они удрали, ухитрившись забраться в грузовик-мусоровоз. Ну минет. Ну трахнули... Не впервые. Но в тот момент им показалось, что хуже быть не может. Болело все тело, после электроразрядов было особо омерзительное ощущение, словно все клеточки тела тряслись на манер промокшей дворняжки. Да и побоев никто никогда не наносил ни дочке, ни мамите. Тем более - так много и сразу, да еще с глумом и издевательством.
Это все было настолько страшно, что ужас, ждавший их за периметром уже не казался ужасом. То что ближе - всегда кажется страшнее. Вот и тут - именно так и показалось. Спрятаться в мусоре было не слишком оригинальной идеей, но под утро грузовик, добрав еще кучу мешков с дурнопахнущим хламом, в том числе и несколько длинных, тяжелых, странно знакомых по американским фильмам чернопластиковых, бодро выкатился за ворота, никто его не обыскивал.
Проехал мусоровоз совсем недолго, минут пятнадцать, если не меньше, и вывалил все содержимое кузова в неряшливую кучу. Когда его шум затих, удаляясь, обе беглянки осторожно вылезли на свет божий. Ленивый водила не заморачивался доставкой груза на помойку. Просто отъехал по трассе подальше и вывалил все на обочину. Неподалеку было еще штук пять таких же куч, то есть как началась Беда, так водила и облегчил себе работу.
Сама трасса выглядела пустынной, к облегчению женщин никаких силуэтов с валкой походкой не было рядом, да и машин не было видно. Разве что неподалеку, сунувшись рылом в кювет, стоял красный Ниссан. Только сейчас до беглянок дошло, что до квартиры надо еще добираться, а пешком это сделать затруднительно, тем более, что удрали они как и были - то есть в неглиже, или как изысканно выразилась мамита - в дезабилье, босые, а тут и асфальт ледяной и холодрыга.
Сапоги, взятые у садовника и какая-никакая одежонка помогали мало. Они за ночь-то озябли до костей. Пеше не получится. Да и не привыкли они ходить ногами. К тому же и не пройдешь мимо упырей - хоть квартира и в тихом престижном районе, а все равно. После вчерашнего развлечения обе не слишком рассчитывали на свою силу и быстроту. Занимаясь фитнесом как-то не рассчитывали на такие догонялки.
Красный Ниссан был издырявлен пулями, внутри сидел мертвец, не упырь, а вполне нормальный мертвец, такой - обычный, тихий и спокойный. Ключи были в замке, потому женщины, посоветовавшись, решились - открыли дверь, потыкали сидящее тело палочкой, убедились, что не шевелится, и с трудом выволокли тяжеленный окоченевший труп вон.
А дальше дело не пошло - машина стояла таким же трупом, как и ее водитель, повороты ключа ничего не давали. В таинственном нутре машины ничего не отозвалось. Попытались найти возможные тайные секретки - не нашли ничего и по-прежнему ни одна лампочка даже не загоралась, как ни вертели ключем в замке зажигания. Только еще больше замерзли и перемазались - с мертвяка натекло кровищи на сидушку, там она подмерзла или подсохла - а мама с дочкой то ли разморозили, то ли потревожили сохлую пленку, садясь и меняясь местами.
Ирка сумрачно подумала, что вот, попали фифы даже не в реальную жизнь, а куда похлеще. Тут и злорадствовать не хотелось. И серьезные люди в хаосе Беде не выжили, а эти две куколки балованные вообще шансов не имели.
Правда, дослушать все более путанное повествование все же стоило - и из вежливости, завтра не хотелось бы получить мстительную пулю в спину, да и может пользы какой найдется. Кудлатая все-таки вот лежит, живехонькая. Вроде засыпает только, слаба она на выпивку. А может и перенервничала, вспоминая и снова переживая тот кошмар.
Но еще бормочет, все путанее и путанее... Ириха успела еще из вороха обрывков понять, что все-таки одна из машин, перших по трассе метеорами, все же остановилась, подобрав двух чучел с размазанным макияжем в драных чулках, чужой мужской одежонке и обувке с чужого плеча. Ирина представила, какой запашок от мамиты с дочкой был после ночевки в куче мусора, тихонечко про себя хмыкнула.
Хороши были богачки, чисто немытые плечовки после неудачной ночи. Ан все же их подобрали и даже подвезли аккурат в нужное место. Повезло, конечно, что хоть кто-то остановился и не те люди в машине оказались, что веселились на новосельи. На свою беду мамита с дочкой выбрали не самый лучший стиль поведения, добросердечные попутчики, оказавшиеся весьма простецкими парнями 'не их круга' были сильно удивлены накатившей на обеих женщин волне высокомерия и в общем, видно, посчитали их слегка тронувшимися умом.
Да оно и впрямь так было, после веселых развлечений-то. Короче говоря, их высадили в нужном месте, сделали ручкой и поехали по своим делам, сказав наверное потом 'с дурами поведешься - сам дураком станешь!' Двор был пустым, никто по нему не таскался. Подъезд дома был на счастье мамиты с дочкой тоже совсем безлюдным. Правда, лестница была густо завалена всяким барахлом - видно потерянным в ходе эвакуации - но и живых и мертвых не было.
Дверь в дочкину квартиру была аккуратно взломана, внутри был хаос, но что странно - водопровод работал, электричество было, и даже по городскому телефону удалось связаться с одним из дочкиной компании. Не самым лучшим. Чего уж, совсем не самым лучшим, бывшим в компашке на самой низкой ступеньке. Сдуру кудлатая даже обрадовалась знакомому голосу и тому, что вот - человек из их круга, не быдло какое-то... Вот он потом и приехал с дружками...
Как раз тогда, когда и мамита и дочка успели буквально с оргиастическим восторгом вымыться, сдирая с себя омерзительную грязь прошлого дня, радостно переодеться в чистенькое и наконец-то вздохнуть с облегчением. Самое жуткое осталось позади! Выпили по бокалу вина, оказавшегося не замеченным грабившими квартиру мародерами - дешевенького, всего за пять тысяч евро, нашлись какие-то закуски и заедки, вроде бы и пустяковые, но показывающие - жизнь налаживается! Мамита еще пошутила, что больше не будет никогда выговаривать дочке за хаос в жилище - потому что именно благодаря ему мародеры не нашли и вино, стоявшее почему-то за шторой, ни заедки, лежавшие в платяном шкафу - а шмотки как раз не очень были интересны шарившим, вот из холодильника было унесено все подчистую. Так было прекрасно вздохнуть с облегчением! Сейчас приедет старый приятель, который тоже выжил, да еще и с друзьями, которые тоже выжили и значит - знают, что надо делать. Они помогут, хоть конечно и не того круга люди, а низшие. Ну да и от низших можно принимать услуги.
Кудлатая внезапно захлюпала носом и, горько поплакав пару минут, вдруг вырубилась.
Словно ее выключили.
Ирка не слишком удивилась, она помнила, что сама так вырубалась в детстве после плача. Подумала немного, потом накинула покрывало на спящую. Та вдруг отчетливо произнесла, не открывая глаз:
- Поспорили они, как - лопнут силиконовые имплантаты в груди от ударов или нет.
- Лопнули? - удивившись такому внезапному ходу событий ляпнула Ирка.
- Нет. Один лопнул, а второй загнали подмышку, а не лопнул - удивительно серьезным и трезвым голосом ответила, по-прежнему не раскрывая глаз, кудлатая и и тут же опять вырубилась.
- Забавники, однако, у тебя в друзьях были - неприязненно подумала Ириха.
Потом встряхнулась.
Своих проблем хватало, нечего чужие еще себе заморачивать...
***
60. Радио.
Думать у меня не слишком получается. Не, в теории я про допросы немного все-таки знаю. И Дима-опер, помнится много чего толковал, и братец тоже делился всякими пустяками.
Да и надо сказать, что после спонтанной расправы с предыдущим ментовским начальством в Кронштадте довольно быстро и жестко сорганизовалась недурная следственная группа. Во всяком случае воровства стало куда как мало. До незапирающихся дверей дело еще не дошло, но про квартирные кражи я давно не слыхал, хотя люди остаются людьми и для ментов дел все равно хватает. Так что широко распространенного во всяких дурацких фильмах мордобоя мне пока наверное не стоит опасаться, допрос с мордобоем - это признак круто непрофессионализма допрашивающих.
Есть гораздо менее суетливые способы развязывания языка, типа полевого телефона, крути себе ручку, вырабатывай ток... Тоже не радость, хотя и это не обязательно, серьезные дядьки умеют при допросе оказывать такой моральный и психологический прессинг, что и телефон без надобности. Черт, не о том думаю. К чему готовиться? К спокойному и методичному опросу, когда и сам не заметишь, как тебя оплетут грамотно расставленной сеточкой, в которой и запутаешься.
Или не до того им тут будет?
Или это все-таки провокация и меня начнут экстренно потрошить? Или все же просто настучат по сусалам, как давно предлагал мрачный и злобный дядька? Нет, скорее всего будут увозить отсюда, тут не их вотчина, тут им неуютно будет.
Хотя нафига меня увозить, если это не организованное мероприятие? С другой стороны вербовать заляпавшегося в чем-то нехорошем субьекта - всегда полезно, это только дураки полагают, что агентура сейчас никому не нужна, всегда была нужна и сейчас ровно то же... Вот надавал бы себе по морде сейчас - рация-то у меня есть, только хрен ее знает, на какой она волне.
Включить я ее успею, сказать пару слов. А вот кому и куда? На деревню дедушке, Константину Макаровичу!
Поза неудобная, но зато рацию подаренную я смогу сразу же взять в руку. И когда в комнатку вваливается сразу несколько человек я выдергиваю эту самую 'ежитсу' из кармашка, успеваю поднести к лицу и четко - ну надеюсь, что оно так вышло - говорю о том невидимому партнеру (хорошо если он есть, а не вообще в мировой эфир, догонять первое сообщение Попова), что арестован ржевскими по надуманному предлогу и нахожусь в домике рядом с отштурмованным коттеджем.
Рацию у меня тут же выдергивают. Заодно получаю невзначай чьим-то коленом в ухо. Не очень больно, но очень обидно. Ну все. Настало время петь арии.
Собственно вошедших четверо - двое мне знакомы - тот самый старлей и злобный сукин сын, норовивший мне все время в портрет заехать. Двое других свеженькие, одного вроде бы видел раньше. Тоже, черт их дери, такие обыкновенные, что потом и словесный портрет не составишь. Только и смогу потом сказать, что один европеоид, а другой - азиат.
- И кого же это вы по нашу душу вызвали? - вполне мирно вопрошает один из свеженьких. Тот, что азиат.
- На мой взгляд это неважно - по - возможности ровно отвечаю я.
- Значит, неважно, ну-ну. А они в курсе того, что вы обвиняетесь в сотрудничестве с людоедами? - уточняет второй вошедший.
- Уже и обвиняюсь? Я к слову - арестованный или еще задержанный? - наглею в ответ.
- Собираетесь требовать адвоката? - равнодушным голосом осведомляется первый.
- Нет, пытаюсь понять, что тут со мной происходит.
- Мы это тоже хотим - радует меня второй совпадением наших интересов.
Странно. Они вообще-то по канонам допроса должны бы уточнить, кто я и откуда, начать вести протокол или, если спешат - то начать записывать разговор на диктофон, но этого нет и в помине. Впрочем, диктофон может быть и не на виду, да и допросы в полевых условиях несколько отличаются от канонических. Опять же я про МВДшную методику наслышан. А они могут быть и из смежных с МВД контор.
- В таком случае вы должны меня спросить, где я был тогда-то и тогда-то и что делал, а потом сравнить с наветами этих двух пленных мерзавцев.
- Приятно иметь дело с грамотным человеком - иронизирует азиат. И действительно спрашивает именно это, называя какую-то совершенно для меня незапомнившуюся апрельскую дату. Совершенно для меня не отложившуюся в памяти. С неудовольствием отмечаю про себя, что в таком состоянии мне не вспонить, что я неделю назад делал...
- Не помню - совершенно искренне признаюсь. Вспоминать еще мешает то, что какая-то зеленая жестянка подъехала и встала совсем рядом с дверным проемом, отчего в помещении потемнело. Что ли для меня карета подана? Все таки повезут?
И раздавшийся вдруг с улицы, заданный довольно неприятным голосом вопрос:
- А что здесь происходит? - вызывает у меня бурную радость, потому как в сварливом этом голосе я узнаю куда как знакомый голосок нашего майора Брыся! Как говорится в американских фильмах - кавалерия из-за холмов!
- Я здесь! - кричу я своему командиру.
Но парочка остается совершенно невозмутимой когда красный и злой Брысь вваливается в комнату. Он видит меня, но обращается к Ржевским с требованием объясниться. Те, не выражая эмоций заявляют, что я опознан двумя пленными, как субьект, отвезжий их, этих самых пленных, как раз в лапы ропшинским сектантам. У меня что-то начинает проясняться в связи со сказанным.
- Как вы понимаете, майор, такая ситуация требует самой тщательной проверки - снисходительно заявляет покрасневшему Брысю азиат.
- Я отлично понимаю. Особенно то, что захватывать моего подчиненного, не ставя в известность меня, вам совершенно непозволительно! - заявляет майор.
- И вы будете жаловаться - утвердительно кивает головой европеоид.
- Возможно - рубит Брысь и наконец обращает внимание на мою скромную персону:
- Вы так и собираетесь рассиживаться дальше? Или может быть соизволите встать при разговоре со старшим?
Я довольно радостно вскакиваю. Отряхивая сидевшую на полу часть от пыли и всякого мусора.
- Где ваше оружие и снаряжение? - строго спрашивает меня Брысь.
- Они отняли... - растерянно заявляю я. Вообще-то я не рассчитывал на такой тон со стороны командира, мог бы он и того... повежливее.
- А вы так все и отдали? Молодец! Героическая личность! - ядовито отмечает мой позор майор и тут же переключается на ржевских:
- Потрудитесь вернуть незаконно изъятое.
- Для начала неплохо бы, чтобы ваш подчиненный опроверг выдвинутые против него обвинения - меланхолически парирует азиат. На него вид злого Брыся не производит никакого впечатления. Вот старлей явно занервничал, а эти оба двое - спокойны как в зоопарке.
- Что вы можете этим гражданам ответить? - поворачивается ко мне майор и внимательно смотрит.
- Лучше бы Ильяса спросить, он тогда был командиром. По интересующей этих граждан дате - получается, что как раз дело было во время захвата танкоремонтного завода - сваливаю я на свое начальство груз проблемы оправдания. Брысь некоторое время на меня смотрит, потом окликает Ильяса - снайпер явно был у дверей, потому как появляется тут же. В комнатенке уже тесно от кучи народа. Вот ему и задают вопросец касаемо той самой даты.
Широкая рожа Ильяса становится еще шире от сияющей улыбки.
- В указанный вами день я и доктор убыли с территории завода для оказания медицинской помощи тяжелораненому. За отсутствием своего транспорта поехали на попутном автобусе с группой лиц, высланных по решению руководства лагеря за всякие проступки, одновременно выполняя функции охраны и обороны данной группы. Группа была высажена в поселке Узигонты в полном соответствии с приказом.
- То есть вы хотите сказать, что действовали не самостоятельно? - осведомляется равнодушно азиат.
Ильяс улыбается еще шире:
- Так точно! И у меня есть письменный приказ на доставку этой группы до Узигонтов.
- И кто же отдал этот приказ? - интересуется азиат.
Тут мне становится страшно, что у нашего снайпера рожа треснет, настолько широченную улыбку он выдает на этот раз. По-моему улыбка эта шире его физиономии и я подозреваю, что она так и останется висеть в воздухе, если Ильяс, например, выйдет из комнаты. Ну точно, как у чеширского кота.
- А вы и отдавали этот приказ - заявляет снайпер.
Если он думал смутить этим следователя, то зря. Тот ни глазом не моргнул, ни ухом не повел.
- Может быть закончим балаган? - сердито спрашивает у Ржевских Брысь.
- А это не балаган. Тут ничего веселого нет - отзывается на этот раз европеоид.
- Тебя они били? - не обращая внимания на эти слова, спрашивает меня Ильяс, внимательно оглядывая.
- Нет. Физического воздействия не было - заявляю я уверенно, только потом вспомнив, что вообще-то руки крутили и в ухо коленкой попали. Не так больно, как обидно.
- Уже хорошо. Значит им морды вареваре бить тоже пока погодим - как бы в сторону заявляет Ильяс.
- Не зарывайтесь - одергивает его азиат.
- Да тут пол бетонный, как зарываться? - парирует наш снайпер.
- Возвращаюсь к уже заданному вопросу - что здесь происходит? - зло повторяет майор.
Парочка переглядывается, приходит к какому-то общему решению, и европеоид заявляет, что они не обязаны отдавать отчет кому попало.
- Не, все же наруходу четко, что китсунегари неминуема - загадочно, но уверенно заявляет Ильяс, достаточно плотоядно ухмыляясь.
- Шахты-вархан делай - парирует азиат.
Ничего не понимаю в их ахинее. Перепалка бесит майора еще больше и он не долго думая тут же связывается с самым главным - замначразом. Я это слышу - голос у того знакомый, хотя и искажается рацией. Брысь докладает, что врач его команды был похищен мутными людьми из команды полигона Ржевки, в последний момент это дело предотвращено и пока смысл этой Ржевской провокации ему неясен. Замначраз тут же заявляет, что уже едет. Я ожидаю, что азиат или европеоид начнут названивать своему начальству, но они этого почему-то не делают, да и старлею не дают. Я точно вижу, что старлей из всей их банды выглядит самым растерянным. Вспотел даже, вон капля катится мимо уха. Злобный чувак, все мечтавший пересчитать мне зубы, выскальзывает на улицу, но судя по отрывистым звукам его там встречает и принимает кто-то более сильный или многочисленный.
Шума добавляется еще больше, когда за дверями раздается наглый и настырный голос, оповещающий о прибытии прЭссы, я узнаю этого, радиоведущего Чечако. Ишь и его нелегкая принесла. От слова прЭсса всех присутствующих передергивает в той или иной степени. Ильяс бурчит:
- Когда я слышу слово 'прЭсса', моя рука тянется к пулемету!
Очевидно, что остальные с этим постулатом согласны, невзирая на явную конфронтацию в пределах этой комнатенки. Впрочем, долго выражать свое недовольство им не выходит - все же конфликт интересов налицо, к тому же, вдавливая в комнату ржевского паренька-часового, лезет буром знакомая публика - инженеры приперлись, они в отличие от военных дисциплину понимают своеобразно и вопить умеют отлично. Теперь в комнатушке словно в метро в час пик. Цыганский табор в мужском исполнении. И сразу становится очень шумно, причем достаточно было бы одного Чечако, он сам по себе уже 'человек-толпа', но он-то не один! Значит, все же мой бестолковый вызов по этой самой 'ежитсе' дошел до ушей инженерской артели. И это замечательно!
Теперь ржевских уже просто задавили массой. Шум стоит добротный, но голос радиоведущего штопором ввинчивается и в этот шум:
- Это эти что ли неделоделанные нашего докторенка откиднеппали?
- Кто вы такие? Что вам надо? - несколько даже теряется старлей.
- Свободу докторенку! Позор кровавой хунте! Руки прочь от нашего любимого клизматория! Всем сестрам по сапогам! А всем братьям по мордам!- продолжает резвиться прЭсса.
Я тихо злорадствую, глядя на неприятное положение, в которое попали мои обидчики. Количественно и качественно они явно в проигрыше. Хотя держатся все-таки достойно. Надо отметить - хорошо держатся, по-мужски.
- Тут стало слишком много народу - замечает европеоид.
- Предлагаем обсудить ситуацию в спокойной обстановке, без большого стечения публики - добавляет азиат. Поворачивается к растерявшемуся явно своему старлею и велит вернуть врачу - мне то есть - изъятое во время задержания оружие и снаряжение. Это радует, значит пошли на попятный. Впору перевести дух, хотя я чувствую, что еще не кончилось паскудство.
Хоть вокруг - солнечный жаркий день, на секунду накатывает мозглой стылой сыростью, запахом солярки и выхлопных газов на морозе... До меня доходит - из-за чего весь сыр бор начался. Ну да, видели мою физию оба этих ублюдка. Я-то их не запомнил, было их полтора десятка. Робинзоны, мля... Я так до сих пор и не знаю, чем соблазнил капитан Ремер нашего снайпера, что тот поскакал без раздумий помогать попавшей в неприятности чужой группе, да еще и меня с собой потянул. Хорошо мы тогда вляпались, всеми четырьмя конечностями и мордами в самую грязь.
То, что отделались потерей передних зубов Ильяса - это просто чудо. Кусками, нарезкой, как в клипе, проскакивают впившиеся в память, словно осколки в дерево, несвязанные друг с другом картинки - и дробь чужих пуль, сыпанувших густо по нашему автобусу, и странно хрюкнувший мужик из команды Ремера, принявший на себе те пули, что пожалуй, шли в меня. Или в сидевшего рядом салобона Тимура? И отвратительное чувство полной беспомощности, когда мы вывалились из расстрелянного автобуса и схоронились за спущенным колесом. Так в организованную засаду я ни разу не попадал и гадостное ощущение надолго осталось. Хотя, как потом разложил по полочкам Енот - идиотская была засада, дураки неопытные делали.
Ну я ему верю, конечно, но и дураки сумели оставить от группы Ремера всего двоих выживших - его самого, да этого самого Енота. Остальных мы потом схоронили на пустыре, оставив вместо памятника сгоревшую и пробитую во многих местах медицинскую 'таблетку', впившуюся голыми ободами в промерзшую землю... Поневоле вспоминается, как мы волокли по ночному двору, освещенному догоравшей машиной, дверь с примотанным к ней Енотом. Мерзкое ощущение, когда моя нога попала в брошенный посреди всего этого чужой чемодан со шмотками, чуть я тогда не навернулся, пока отцепил какую-то цепкую тряпку, обмотавшуюся вокруг ботинка.
Пожар в чужой квартире, тоскливое ощущение, что вот-вот прогорит хлипкая дверь сортира, где мы ухитрились кучей укрыться... Муторный страх, прилипший как хлобыстнувшая мне в лицо ихорозная жижа из прострелянной башки навалившегося на меня зомбака. Тимур, сукота, ухитрился пальнуть так, что уделал меня ошметками из мертвяцкой головы всего.
Хорошо, что все тогда было из рук вон плохо, потому некогда было как следует забояться, что попала эта гадость в невидимую глазом ссадинку на лице, не до того было... Потом стало страшно, на следующий день накатило... Хотя вот разжились же аж тремя новыми членами команды - и толково разжились - что Ремер, что Енот толковые вояки, да и салобон Тимур тоже, как сейчас видно - полезное приобретение.
Горячий конечно субьект, не отнять, но после первых стычек и постановок на место стал вполне себе человеком. Тот же Енот мне тогда рассудительно пояснил, что с дагестанцами вполне можно кашу варить. Только надо понимать их менталитет. Они обязательно должны наехать, чтобы понять - с кем имеют дело, типа человек или жидко насрано. Не огрызнулся, струсил, потек - все, сядут на шею и ноги свесят или еще что хуже учудят.
Огрызнулся в ответ на наезд, не испугался - значит человек. Тогда проверят - один или за тобой сила есть. Если не одиночка и сила есть - значит такой же как они, дальше уже будет легче, без дурнины кавказской. Но мы одновременно с приобретением трех стрелков, получили и кучу проблем - и с группой Ремера не все мне ясно даже сейчас, что там за интриги были, которые кончились прямой подставой всей группы, причем тройной подставой. Мы-то с Ильясом только в третью попали, а группа из первых двух вывернулась только благодаря выучке и то с двумя трехсотыми, да и Тимур тоже еще тот фрукт. Собственно он как ни крути - а дезертир, потому как оказавшись без автомата удрал из своей компании. А калаш его я ж своими руками у него и отнял незадолго до памятной встречи, когда он за своим утерянным автоматом явился. Выбрав крайне экзотический способ встречи в весьма экзотическом месте... И это не считая этих засранцев, которых выслали тогда с территории завода под нашим конвоем и которые сейчас меня вломили по полной схеме. Черт меня дернул с нашатырем соваться! Пора кончать с этими замашками.
61. Команда лекаря. Здорово, когда свои рядом!
Болтать сгоряча я уже отучился и вроде как Ржевским ничего внятного не сказал. Ну и с медициной и гуманизмой надо сворачиваться, нарвусь ведь. Вон совсем недавно было совещание медиков на разные темы, и совершенно неожиданно выяснилось, что мы в своем городишке сильно везучими оказались - в ряде мест медиков впрямую публика линчевала, посчитав за достоверную версию о прямом участии медицины в появлении зомби на улицах. Дескать это лекаря во всем виноваты.
В Кракове вон возмущенные толпы цельную клинику спалили. Причем, что характерно - именно ту клинику, где лекаря оказались толковыми и крутыми людьми, и не допустили взрыва зомбирования, что было в большинстве больниц, куда стаскивали укушенных и умирающих и откуда мертвяки потом валили валом, снося все живое поблизости. За это лекарей и пациентов и спалили по лучшим канонам европейской культуры - дескать именно в этой клинике зомбаков и развели, раз у них все в порядке, а вокруг все плохо - значит, они и виновны. Доложили нам это все очень сухо.
Вообще вскользь, походя, ну а когда публика лечебная заволновалась и стала задавать вопросы - тогда несколько поподробнее, но опять же без подробностей и суконно-шинельным языком. После этого мы немного иначе восприняли жест руководства Базы в самом начале - а именно выделение групп охраны и обороны для каждого лечебного учреждения в Кронштадте буквально на второй же день Беды.
Видно знали уже тогда, что могут быть и погромы больниц и аптек, как при холерных бунтах было. После этого совещания тех, кто по-прежнему протестовал против ношения оружия медиками, стало значительно меньше. У нас в больнице таких двое осталось всего. Но это уж такие упертые люди, что им хоть кол на голове теши.
Все это промелькивает в голове за все то маленькое время, пока я пробираюсь к выходу из осточертевшего мне помещеньица. Ух, наверное такие же впечатления у тех, кого выпускают из тюряги! Прямо, как в кино. И как и положено в фильме - меня встречают, и даже такси стоит. В виде нашего БТР - именно его туша дверь перекрыла. Ну, специфика такая нынче.
- Привет работорговцам! - лыбится с брони Званцев.
- Иди ты к черту! - огрызаюсь я и осматриваюсь. На улице не сказать бы что много публики - по сравнению с теснотой в комнатке - так считай и пустынно. То ли зевак уже разогнали. То ли людям и так есть чем заняться, но публики не много. Впрочем не успеваю я решить - что более верно, как подошедший сзади угрюмый старлей (а вот не жалко мне тебя, бдительный сукин сын, ни разу не жалко!) бурчит:
- Пошли!
- Это куда еще? - удивляюсь я.
- Вещи свои заберешь - поясняет старлей, стараясь не смотреть на меня.
- Вот уж шиш! Сюда тащи все, гулять мне с тобой никакого интереса и радости нет, нагулялся уже!
- Невелик барин, не буду я тебе твое барахло носить! - ярится старлей.
- Еще как понесешь... - начинаю я.
- Мухой полетишь - вякает с брони Рукокрыл.
- Стремительным домкратом! - поддерживает его Ленька.
- Помолчите ребятки - останавливаю я поток их остроумия.
От старлея прикуривать можно. Но стоит как вкопанный, глазами меня сверлит.
- Знаешь, ты мил человек и так уже попал по полной схеме. Но я вот думаю, сегодня мне главврачу придется рапорт писать, а завтра на пятиминутке мне положено будет информировать коллектив клиники о сегодняшней операции. Вот я и думаю, как мне рапорт писать и что говорить. Не, ты не думай, что я совсем сволочь. Ургентных там пациентов или еще что срочное мы от вас принимать будем по-прежнему, но вот все остальное я могу постараться и перекрыть.
- Ага, а я тебе и поверил! - заявляет старлей.
- Не я самостийно, а путем вдумчивого воздействия на коллег и начальство.
Моему начальству очень не понравится, что вы собирались меня банально похитить, как барана...
- Баран и есть! - говорит отчасти правду оппонент.
- Не тебе судить, милчеловек! Просто для ваших все станет в два раза дороже, в два раза тягомотнее и в два раза хлопотнее. И я тебе ручаюсь, что проблемы будут обязательно связаны с тобой, чтобы пациенты знали, кого благодарить от души. Вот на это у меня пороху хватит.
- Это точно, он злопамятный, как гиеновидный слон! Вот начнет он своим внимательным хоботом ощупывать все твои трещинки - урыдаешься! - умудренно кивает головой Ленька. Второй засранец тут же заявляет бордовому старлею, что как врач-то я так себе, а вот гадости делать - чисто профессор! Стервецы какие, резвятся, как щенята.
- Он уже такому как ты гонорею лечил рыбным жиром! - добавляет Ленька.
Старлей, дошедший до температуры кипения, смачно плюет на землю и исчезает за углом домика.
- Ну что вы разбрехались-то, как деревенские дворняги - укоризненно заявляю я шутникам - когда это я гонорею рыбьим жиром лечил?
- А что, перспективное направление в вашем живодерском рукомесле - заявляет высунувшийся из стального гроба Вовка.
- Ну вот тебя тут не хватало - начинаю было отповедь я и осекаюсь. Да, Вовки с бронетранспортером мне очень не хватало последнее время. И этих двух болтливых оболтусов я тоже чертовски рад видеть тут и сейчас. Черт с ними, пусть резвятся. И они резвятся и я очень рад, что никто из ржевских не слышит всей этой кучи ехидных предложений как и чем лечить теперь этих полигоновских. Хотя пара предложений, в общем, при некоторой обработке, вполне может и сгодиться, это я великодушно отмечаю, что вызывает новый приступ энтузиазма.
- Точно, не хватало - кивает весело Вовка. Ну да. Его трудно обидеть, он толстокожий и знает себе цену. Из домика тем временем шумно вываливаются инженеры.
Не все, правда, Чечако что-то там убедительно балаганит, вот настоящий талант у человека говорить без перерывов и даже вроде как по делу, особенно если не сильно прислушиваться.
- Оценили достоинства устойчивой радиосвязи? - усмехается, поблескивая глазами, Чарджер.
- Вы услышали мои вопли в эту 'ежитсу'? - уточняю я.
- Именно так. Только она не 'ежитсу', а 'есу' называется. Аккурат на нашего чифа попали, а уж Эхо всех нас на уши поставил. По-моему, мы вполне сработали как группа быстрого реагирования - горделиво замечает инженер.
- Да. За это - спасибо, мне честно признаться было грустно, когда меня замонали - признаю я очевидный факт.
- И за что вас, как вы выразились предельно метко - замонали? - интересуется стоящий рядом инженер в полосатом камуфляже.
- Если не секрет, конечно? - понимающе замечает Чарджер.
Черт его знает - секрет это или нет. За свой длинный язык я не раз огребал, но с другой стороны лучше самому про себя рассказывать, чем другие про меня слухи пускать будут, опровергай потом. То ли он шубу украл, то ли у него украли, а осадочек остался, как же знаем.
- Пара сукиных детей из задержанных - опознали меня. Когда брали танкоремонтный завод, ну там лагерь был для выживших...
- Мы в курсе - кивает полосатый камуфляж.
- Меня попросили съездить на выезд - там у кого-то повреждение позвоночника было. Мы с нашим снайпером и поехали. Машины своей не было, сели на попутку, а там, как на грех, были выпнутые из лагеря за всякие художества отбросы общества. Их типа на выселки определили, на манер Робинзона. Ну, и мы в виде конвоя и охраны. Этих выгонтов в Узигонтах высадили с багажом. Ну, а так зря ездили - помер спинальный.
- Выходит, Робинзонов прибрали ропшинские? - кивает Чарджер.
- В тютельку. Вот меня и обвинили в работорговле, значится, на основании этих показаний - подвожу я итог своему сказанию.
- Почем продавал-то? - не очень умно шутит с брони Рукокрыл.
- Даром отдал. Гнилой товар-то был - отрезаю я.
- Язык подберите, молодой человек, а то свисает - строго говорит Рукокрылу полосатый камуфляж.
Званцев-младший собирается возбухнуть, но в бок его тычет локтем приятель, сидящий рядом на горячей броне, да и Вовка взглядывает неодобрительно. Неловкую паузу нарушает щуплый пацан срочник - он вроде как замечен был мной у Ржевских. В лапках это кефирное создание с натугой тянет картонную коробку из-под телевизора средних габаритов и оттуда торчит ствол моего калаша, уж что-что, а свою дудку самострельную я опознаю издали. Субтильный вояка презрительно брякает мне коробку под ноги и пытается гордо удалиться, но Вовка, выпрыгнув из БТР ловко цапает это ходячее недоразумение в берцах за шкирку.
- Воен, скажи-ка дядям! Это все что значит? - раздельно спрашивает Вовик.
- Вашего лепилы шмотки - вякает остановленный, неумело пытаясь вывернуться.
- Стоять, Зорька! - прикрикивает на лопуха, не шибко старший по сравнению с 'военом' курсант Ленька.
- Руки убери! - стараясь придать своему голосишку значительность и непреклонность начинает дрыгаться воен.
- Опись где имущества и вооружения? - строго спрашивает его полосатый камуфляж.
- Покрали небось, молодой челаэк, все что можно, пока несли? - с барской интонацией заботливо подливает маслица в огонь и Чарджер. Тут же на горемычного срочника вываливается сразу поток весьма низкосортных, надо заметить, шуточек и претензий. И это ему еще повезло, Чечако на его счастье еще полощет мозги нашим партнерам - оппонентам в комнатушке. Он бы мозги этому сопляку прополоскал бы куда как мощно.
- Да отвяжитесь вы, не брал я ничего! - чуть не плачет не ожидавший такого расклада салобон. Я тем временем шустро просматриваю сваленные в коробку мои вещи и стараюсь углядеть недостачи. Автомат на месте, 'Малыш' тоже, разгрузка вот и даже моя, не позарились. Каска, пистолет. Рации обе, гарнитура на ухо лежит, документов только нет.
- Удостоверние скоммуниздили - говорю я собравшейся публике.
- Тогда придется этого обмылка захомутать в виде компенсации. Пусть нам картошку чистит, а удостоверение вам новое нарисуют, пока старое не вернут - заявляет уверенным голосом Вовка.
- Не годится. У меня удостоверение было заламинировано, так что ценность повыше, чем у простой бумажки.
- Тогда надо этого мурзилку в целлофан замотать - кивает с брони Ленька.
- Идите вы к черту! - начинает рыпаться салобон, которому очень неуютно в нашей компании. Накал нарастает, потому как ему на помощь приперлись его товарищи, во главе с этим злобным мудаком, что хотел мне все время в ухо наладить. Инженеры со вкусом и удовольствием влезают в свару, наши не отстают. Но мордобой так и не начинается - прибывает замначраз и начинает орать на нас нечеловеческим голосом. В итоге страсти остывают, ржевские откатываются на исходные позиции, инженеры нехотя заканчивают перепалку, меня тут же высокое начальство отсылает с глаз долой, я ему только успеваю доложить, что у меня пропало удостоверение и - тут я вспоминаю, что у меня был трофейный ятаган, а теперь его нет. Замначраз машет рукой и вваливается в домик, тут же оттуда вываливаются все лишние. Я так понимаю, что осталась пара Ржевских незнакомцев, Брысь с Ильясом, да свита замначраза. Его охрана тут же берет под контроль местность. Больше нам тут делать нечего.
- Ну и что мне делать? - спрашиваю я у присутствующих, благо нас отогнали подале от домика.
- А вы для чего сюда шли? - уточняет Чарджер.
- Интервью дать, разумеется, для Радио Кронштадт, да конкуренты перехватили - ехидничает с невинным видом Чечако.
- Не, я в разумении свои трофеи собрать - заявляю я.
- Это какие трофеи? - уточняет Чарджер.
- Джип, стрекалку для зомби, еще там всякое - туманно поясняю я.
- Знаете, мне кажется вам лучше все же подождать - мы разберемся с трофеями, вашу долю вам доставим. Сейчас Олега дергать не стоит - он нашел очень интересную инфу, на сей момент копирует и разбирается, а вы с ним на пару работали. Тем более, что стрекалка вообще-то оказалась интересной штучкой, так что скорее это будет не личный трофей, а на команду. Даже на две команды, от нашей опять же Олег был. Да и насчет совместного похода за 'есу' стоит поговорить - резонно толкует Чарджер. В другое время я бы с ним поспорил, но вот сейчас - неохота. Мой грабительский поход кончился настолько нелепо и неудачно, что как-то все желание наживаться пропало. Пошел по шерсть, а вернулся стриженым.
Пока я думаю, к домику подлетает разноволосый командир этой буйной инженерской ватаги по прозвищу Эхо, ехидно на меня смотрит, коротко ржет, потом выдает совершенно неуместное:
- Бежала овча мимо нашего крыльча, как шлепнеча да перевернеча. Я ей: 'Овча, овча, на хлебча, а она и не шевелича'. Чарджер! За мной, нас ждут великие дела!
Оба ныряют в комнатушку, видно вызвали для чего-то и их. Там прямо Большой Совет получается? Или как все это понимать.
Мне чем дальше, тем меньше хочется тут находится. Мимо трофеев меня вежливо прокатили, самостийно хозяйничать охота пропала полностью.
- Вовка, может отвезешь меня отсюда нафиг. Наши сейчас где? Чтоб к ним!
Водитель хмыкает, тянет из разгрузки рацию. Коротко сообщает майору, что увезет нашкодившего лекаря к танку. Слушает ответ, потом кивает на стоящего в теньке 'Найденыша':
- Залезай. Покатаю. А вы, ребятки, пока тут подождите, мало ли что. Будьте паиньками и не шалите, оглоеды! Давайте, давайте, слазьте, расселись тут... Графья Парамоновы...
Курсантеры, отругиваясь, слезают с брони, вертят головами, где бы пристроиться, а я ныряю в уютное брюхо БТР. Ну прямо дома! Каждый проводок родной!
- Как считаешь, чего там, в комнатушке-то? Я им, судя по всему не нужен, речь о чем-то другом идет, не?
- А нам не пофиг? Тебя отмазали, теперь за свой косяк Ржевские будут репарации с компенсациями отслюнивать. Там же Ильяс, так что он с них не слезет. Глядишь и исполнится его мечта о сети кафЭ и бутиков...
- Ну да. Как же, мечты... Не те масштабы в Кронштадте. А в других местах если что и открывать, так разве что бутик 'Ле гопнИк' и кафе 'Бомжмур'.
- Пожуем увидим - резонно отвечает Вовка.
- А телевизионщики уже у танка съемки закончили? - вспоминаю я .
- А то ж! Они уже в Крон похряли. А этот Чечако вишь новую сенсацию учуял... Ты учти, майор всякие несанкционированные интервьи воспретил.
- Да я понял, чего тут...
А дистанции тут детские - мы уже и приехали. Танк стоит на месте, народу вокруг него уже немного, менты закачивают погрузку в машины той самой кучи трофейного оружия, а я вдруг вижу у Енота тот самый пропавший у меня ятаган. Ну, точно ведь - он мне его не вернул же! Вовка с разворота укатывает обратно, а я присаживаюсь к греющимся на солнышке. Мое появление проходит без эксцессов, вижу, что они степенно продолжают прерванный моим появлением разговор.
- Учить надо бойцов всему, многое может пригодиться - выдает как раз мудрую мысль Павел Александрович.
- Особенно если учат верно. Тому, что нужно - добавляет Серега.
- Вот именно. Тут к слову такие события разворачивались, что и в фанастике выглядеть будут неправдоподобно. Вот вы толковали про полезность ножиков. Мне в этом плане вспоминается такой Герой Советского Союза, как Александр Мнацаканов. Особо отличился он уже здесь, за что Золотую звездочку и получил, но предпосылки раньше были.
- А ножики при чем? - продолжает вертеть в ручонках ятаган Енот.
62. Мнацаканов.
- Когда свежеиспеченный лейтенантик получил свой первый танк, то экипаж немного удивился, что командир носит с собой всегда не вполне приличный танкисту нож.
- Ну, кавказская кровь, да.
- Экипаж тоже этим делом заинтересовался - знаете, если командира уважают, то и подражают ему. Попутно командир всерьез занимался обучением своего экипажа вовсе уж ненужной, вроде, танкистам рукопашке и применению ручных гранат. Нет, оно положено было такому учить, но вы ж сами знаете разницу в армии между 'положено' и 'старательно'. Вот свой экипаж Саша учил старательно. Потому когда под городишком Каменск немецкое противотанковое орудие в паре десятков метров от своей позиции вынесло тридцатьчетверке ведущее колесо и 'разуло' развернувшийся боком от этого зубодробительного удара танк, события пошли совсем не так, как артиллеристы ожидали. Они успели второй болванкой поджечь вставшую машину, после чего выскочивший первым из полыхающей тридцатьчетверки с гаечным ключом в руке мехвод, с досады, наверное, запулил в противотанковый расчет этот самый инструмент. Вероятно, немцы приняли летящий предмет за гранату, потому как грамотно укрылись. Подарив этим несколько драгоценных секунд экипажу танка, выскакивающему горохом из пылающей тридцатьчетверки. Дальше пошло совсем неожиданно для панцербрехеров. Повыпрыгивавшие из механического костра как были - в горящей одежде, тушить ее было некогда, а по январской погоде одеты были тепло, многослойно и огонь пока еще не шибко припекал сквозь вату, танкисты атаковали орудийный расчет, швырнув по дороге пару настоящих гранат в ровик и ввалившись на позицию в виде огненных чертей. И взяли очумевших артиллеристов в ножи. Рукопашная схватка с ножами и пистолетами в упор была короткой, но злой и жестокой, противотанкистов вырезали, захватив орудие в полной исправности. Да еще и с запасом снарядом. После этого затушили одежку и обнаружили, что лейтенант спекся - у него сильно обгорело лицо и после драки отекало все сильнее, он уже и видеть не мог. Вот тут мне не совсем ясно - обычно писали, что он ослеп, но врачи сумели за несколько месяцев восстановить зрение... - смотрит на меня Павел Александрович.
- Ну, тут возможны варианты - например, могли образоваться спайки между веками, тогда их надо очень аккуратно иссекать. Чтобы человек мог просто открыть глаза. Может быть еще ранение какое было, с проблемами в неврологической области. Нервы ведь тоже восстанавливаются, хотя и очень медленно - выкручиваюсь я из неясной ситуации..
- В общем так или иначе, а по излечению Мнацаканов попал уже на Ленинградский фронт, получил КВ, но на КВ служил не слишком удачно, не нравилась ему эта неповоротливая шарманка, да еще и ухитрился экипаж ухнуть не то в волчью противотанковую яму, не то крупную воронку. Танк воткнулся стволом в землю, застрял намертво, пришлось спешно эвакуироваться с ничейной земли, сняв самое ценное - пулеметы, прицел, замок от орудия и ты пы, а потом возиться, выдергивая стылую тушу под огнем... Перевод на средний танк был принят с радостью. И на Т-34 Мнацаканов как раз и очень неплохо поработал. Прославился же Александр Сидорович во время снятия блокады.
- Известный рейд по замыканию кольца? - хмыкает Енот.
- Он самый.
- Вы бы внятно говорили. Раз уж начали. Кольцо - это ведь блокада города? - уточняет Серега.
- Не совсем. При снятии блокады наши как раз ломали все рубежи немецкой обороны, понагороженные тут за три года. При этом рассекали немецкие войска танковыми ударами, образуя мешки теперь уже для германских войск. Как раз удар танков и пехоты от Красного Села на Кипень и Ропшу, навстречу ломившейся с Ораниенбаумского пятачка 2 ударной армии должен был посадить в мешок Петергофско-Стрельнинскую группировку немцев. Отрезать от снабжения, не дать эвакуировать массу ценнейшего оружия и снаряжения. Тут одних дальнобойных сверхорудий было за сотню. В общем надо было накормить немцев тем же блицкригом, что они летом 41 устроили. Только все происходило зимой. На местности, богатой болотами, ручьями и речушками, покрытой снегом местами по пояс, с серьезно оборудованными рубежами немецкой обороны. Удалось выбить немцев из Красного села. Потери понесли весьма печальные. Приказ - пробиваться на Кипень и Ропшу, а вариантов с гулькин нос. Потому что там, где ехать удобно - у фрицев хорошо оборудованные узлы обороны, набитые противотанковыми средствами и с добротными минными полями. И будет как перед Красным селом, где пришлось немецкую оборону прогрызать, теряя машины и людей. А вот идти не по готовым дорогам - не получится. В Дудергофе немцы плотину взорвали, затопили ледяной водой местность, да еще впридачу железнодорожная ветка забита вагонами - и получился такой непроходимый для танков забор, баррикада на рельсах. Вот и выбирай, как помирать.
- А Мнацаканов на тот момент чем командовал?
- Ему поручили командование передовым отрядом бригады. И было у него в этом отряде четыре Т-34 (все, что в батальоне осталось), да три Т-26, да с бору по сосенке три взвода самоходок разного калибра - по три штуки на взвод. Всего на круг 16 машин разного вида, сборная команда.
- Небогато. Да еще если прикинуть, на что эти древние Т-26 годились... - кивает Енот.
- Еще автоматчиков дали и саперов - как танкодесант. И в общем настроение у приданных поганое, потому как через стоящие вплотную вагоны не пролезешь. А идти в лоб по пристрелянному шоссе... Командир тем временем вспомнил, как работал на железной дороге и полез в стылую воду, которой налито уже было от щиколотки и до уровня 'этих самых... вам по пояс будет'. В общем, решение он нашел - удалось вагоны расцепить, по отмеченному вешками пути подобраться к железной дороге танкам и аккуратно выгоны, на буксир взятые, так раздергать, что получилась дырочка - аккурат танку пролезть. И пролезли. Сам Александр Сидорович тут же отметил, что после такого начала подчиненные приободрились, команды стали выполнять с охотой и даже расщедрились - совершенно незнакомые экипажи притащили сухую одежду и обувку, чтоб переоделался и ехал дальше в сухом, а у самоходов и 'согревающее' нашлось. Поехали дальше, а следом - держась в трех километрах - шла вся бригада. Без проблем проскочили до поселка Телези, и тут-то передовой отряд накрыло - и артогнем и пулеметами, сшибло несколько человек десанта, защелкало по броне. Опорный пункт в деревне. Деваться с дороги было некуда - тут и танк завязнет, потому решили и здесь нестандартно - включили фары, увеличили скорость. Гансы огонь прекратили - колонна -то шла оттуда, где танки советские пройти не могли, потому приняли за своих, благо мешанина была преизрядной. За это и поплатились - передовой отряд открыл огонь, только въехав в деревню, зато огонь плотный, благо было по кому стрелять, к тому же безнаказанно - линию артиллерийских ПТО колонна проскочила и довольно быстро выскочила из деревни, наведя там шухер и вызвав панику - даже в темноте было видно, как особенно нестойкие морально немцы из деревни разбегаются, завязая в снегу, различимые как клопы на простыне. Можно было бы переть дальше, на Русско - Высоцкое, но сзади шла бригада и ей бы досталось от ПТО в Телези. Потому передовой отряд развернулся и атаковал деревню с тыла, где орудий не было. Перед этим в башню постучали танкодесантники - у одного из них разворотило ППШ не то пулей не то осколком, потому танкистам пришлось ему отдать свой автомат, в 44 году уже все танкисты знали, что без пехотного прикрытия - каюк.
Чертыхаясь, немецкие панцербрехеры выкатывали свои орудия из ровиков, разворачивали их в сторону наглецов... Тут на них с неприкрытой уже дороги, сзади и вывалились основные силы бригады. Погром был полный, артиллеристы и выстрелить не успели, да и невозможно из тяжелого ПТО вот просто так бахнуть посреди улицы, если сошники не вкопаны - прыгнувшим при отдаче орудием весь расчет покалечит. Разбегавшихся из деревни по снежным полям стало еще больше. Разбираться с ними было некогда, надо было замыкать кольцо окружения и побыстрее. Рванули на Русско-Высоцкое и там напоролись, досталось настолько издалека и такими калибрами, что поняли - там Тигры или зенитки. Потеряли два танка и три самоходки, огонь такой плотный, что без артиллерии не расковыряешь. Приняли решение обтечь и опять атаковали с двух сторон. Тяжелый был бой, но и Русско-Высоцкое заняли. Передовой отряд, изрядно поредевший, двинул дальше. Выскочили к Кипени, а там войска колоннами и танков до черта. Мнацаканов полез пеше в разведку, взяв с собой несколько автоматчиков. Если в Кипени немцы - то паршиво, слишком много. А наши должны быть дальше - до Ропши еще катить и катить. Смотрели, прикидывали. Ракеты там в Кипени пускают, деревня почти вся горит. А боя нет. Непонятно. Наконец точно убедились - свои. Встретились, наконец, с 2 ударной армией, с ее авангардом. Радировали. И, судя по всему, информацию ждали - времени прошло совсем немного, а уже Москва голосом Левитана оповестила страну, что историческая операция по снятию блокады с Ленинграда победоносно завершена! Но это Левитан в Москве сказал, а тут в мешке оказалось поболе двух дивизий вермахта и им в мешке было неуютно, они из него рвались, не считаясь с потерями. Публика-то серьезная подобралась и эсэсовцев много - и 'Нордланд' и 'Нидерланд' с 'Полицаем', да и вермахтовские были хороши. Дрались очень упорно, прекрасно понимая, что за блокаду их по головке не погладят. Ну не любят их тут. И, надо сказать, пленных нацистов и впрямь взяли мало - около 3000 всего. Но это потом, а пока надо было заправиться, пополнить боезапас, перекусить и хоть немножко поспать. Приказ не заставил себя ждать - группе Мнацаканова было поручено оседлать важную развилку дорог и взять под контроль мост, перекрыв таким образом один из выходов выдирающимся из мешка разгромленным немецким войскам. Самого командира подбодрили тем, что представляют к ордену 'Красного Знамени' за ночной рейд. Поредевшая группа покатила выполнять приказ, и еще не доехала до развилки почти километр, как передовая тридцатьчетверка, шедшая в виде головного дозора, с грохотом и хрустом встала как вкопанная посреди дороги и, чуть помедлив, полыхнула дымным костром, хорошо еще экипаж успел горохом мелким ссыпаться из танка.
- Повезло маслопупам - хмыкает Серега. Но с сочувствием хмыкает, слыхал я что ему тоже приходилось из горяшей БМП выметаться спешно.
- Это да. Можно сказать - повезло. Погода была мерзкая, темно, ну как бронетехника горит - вы и сами знаете. Знатная дымовуха получилась из Т-34, а еще ветер порывистый - в общем не видно, что дальше. К танку Александра тем временем добрались командир и мехвод с горящей машины. Доклад оказался неутешительный - минимум два тяжелых танка Тигр стоят за мостом через глубокий овраг и держат дорогу под прицелом. Поразмыслив, Мнацаканов послал группу саперов с толом по дренажной канаве в обход, а сам на своей тридцатьчетверке, прикрываясь дымом и пылающей машиной выдвинулся вперед, чтобы прикинуть дальнейшие действия. Танк уже подошел к воняющему горелой солярой и железом кострищу, как вдруг из дыма вылез угловатый здоровенный силуэт. Один из двух Тигров точно так же выдвинулся, прикрывшись дымом, и встреча была неожиданной для обеих сторон. Выстрелили почти одновременно, немецкий снаряд долбанул, словно кувалдой в колокол, и на счастье ушел рикошетом, советский точно так же взвизгнул, отскочив от брони Тигра. Рассчитывать на такое везение при втором выстреле тяжеловеса было глупо и мехвод Миша Буриков, резко газанув, прижал Т-34 вплотную к врагу. У немца длина пушки - пять метров, за габариты танка она вылезает больше чем на два метра. А Т-34 сам длиной в шесть метров, потому когда стоит вплотную, Тигре стрелять никак не получится. Немецкий мехвод это тоже сообразил и двинул махину вперед, стараясь раздавить наглого противника, или хотя бы повредить ему ходовую. Буриков отреагировал мгновенно, сдав задом и не отходя слишком далеко. Начался тяжеловесный смертельный вальс. По скорости и маневренности тяжеленная кошка уступала середнячку Т-34, потому как только кошак тормознул и дернул назад, чтоб получить возможность стрельнуть в упор - Буриков опять оказался вплотную, в мертвой зоне. Тигр дернулся снова вперед с доворотом, страясь отжать верткую тридцатьчетверку за пределы защищавшей ее от второго Тигра горящей машины, рядом с которой оба врага и вальсировали. Тогда бы вторая Тигра увесистым снарядом расправилась с унтерменьшами, но Буриков сам был не промах и старался маневрировать так, чтобы подставить Тигру бортом для наших самоходов. При этом оба 'танцора' сами старались прикрываться друг другом от возможного стального пудового болвана со стороны своих болельщиков. Кончилось дело внезапно и очень неловко для немецких панцерманнов - во время одного из разворотов, Тигр соскользнул всей гусеницей с обледеневшей бровки придорожного кювета и величественно завалился боком в этот самый кювет, намертво сев брюхом на кромку, завязнув быстро и наглухо. Поставив свою машину в безопасном месте за полыхавшей тридцатьчетверкой, экипаж Мнацаканова перевел дух. Тигр сидел в канаве, как пойманный в ловчую яму мамонт, и ничерта не мог сделать. Некоторое время панцерманны еще вертели башней, причем пушка то топырилась в серое небо, то возила дульным тормозом по земле. Но ясно было, что теперь их оружие бесполезно, а дураков лезть в тот узенький сектор, где пушка еще была опасной, на этом участке местности не водилось. Танкисты удивились, когда увидели рядом своих автоматчиков. Те порадовали приятной новостью - пехоты при втором Тигре не было, а экипаж так увлекся вальсом своего напарника у горящей тридцатьчетверки, что совершенно пролопушил визит саперов. Те не упустили представившегося им шанса и теперь от второго Тигра остался искореженный металлолом, правда вот тола у саперов не осталось совсем. Погорячились, немножко. Зато результат впечатляет. Что теперь делать - неясно, но не расстреливать же самоходам в упор практически исправный трофей? Основная часть группы тем временем оседлала развилку, у Тигра осталась машина командира и часть автоматчиков.
Тигр опять покрутил башней и замер. Тем временем автоматчики споро, но осторожно, не подставляясь под танковый пулемет, приволокли за ручки деревянный ящик с патронами, который выглядел вполне грозно, как словно бы был с толом, и деловито стали 'минировать' опозорившегося гиганта. Мнацаканов, встав так, чтобы его его точно видели, но не могли прищучить из пулемета убедительно показал сидящим в перекошенном тяжеловесе противотанковую гранату. Пантомима оказалась действенной - люк на башне Тигра с лязгом открылся, и оттуда высунулась рука с тряпкой, цвет которой небрезгливый человека мог бы с натяжкой назвать белым. А потом, один за другим, из танка стали вылезать немцы. Мнацаканов еще успел удивиться, что как-то много народу лезет из машины, куда больше экипажа, как его опалило словно поросенка и, кувыркнув неодолимой силой, шмякнуло о мерзлую землю. Когда он с трудом пришел в себя, автоматчики выдавали плюхи и затрещины с пинками сдавшимся немцам за нехорошие манеры - ишь, стрелять после сдачи в плен. А тех, как легко было убедиться, оказалось куда больше, чем положено по штату для танка Тигр. Да и сбродные были немцы, причем с чего-то - частью офицеры. Когда контуженному командиру немножко полегчало, и даже стало что-то слышно, выяснилось, что стоявшего в позе триумфатора Александра обидел кто-то из сдавшихся немцев, то ли случайно, то ли нарочно, выстрелив напоследок из пушки. Мнацаканов стоял вне зоны действия пулемета и орудие не могло в него попасть, но вот вылетевшими вбок и назад при выстреле из этой 88 миллиметровой дуры пороховыми газами, причем не всеми, а той частью, что отразилась от боковых выступов дульного тормоза - его неслабо контузило. Зато, кроме экипажа тяжелого танка, в плен попал и начштаба разгромленного пехотного полка и несколько штабников того же полка инфантерии, которым не повезло удрать на танке с документами.
- О, я помнится слыхал, что наши тридцатьчетверки не получили дульные тормоза на пушки. Именно потому, что предполагалось их использование с танкодесантниками, а если поставить дульные набалдашники, то при выстреле сдувать десант с брони будет - влезаю я в разговор. Павел Александрович кивает и говорит дальше как по писаному:
- Тигр оказался совершенно исправен, заправлен, были патроны к пулемету, вот снарядов оказалось маловато, да с рацией разобраться не получилось, связи по ней не наладили, хотя она вроде и была исправна. Возникла мысль, воспользовавшись темнотой использовать трофей и устроить пробку на проходившем неподалеку стратегически важном шоссе. Опытный мехвод Лозовский оказался вполне готовым вести и этот танк, набрали самых опытных танкистов в экипаж и дернули на Тигре к шоссе. Мимо заслона немецкого удалось проскочить, по своему они стрелять не стали, а на шоссе вклинились в сплошную колонну прущих из мешка грузовиков, тягачей, повозок и всякого разного, что бежало потоком, как зверье от лесного пожара. Застенчиво и невинно танкисты стали давить и спихивать с шоссе подворачивавшиеся под гусеницы машины и повозки, в обстановке общего беспорядка это проходило без особых последствий. Но надо было устроить надежную пробку, а на ровном месте битые и давленые машины препятствием не становились. Слишком просто их сдвинуть и спихнуть в кюветы, освобождая полотно дороги. Вот когда выехали на участок, где дорога довольно круто спускалась в низинку, а по противоположному склону осторожно на пониженной передаче карабкались тягачи с пушками на буксире - поняли, что это именно то, что надо. Из-за сложности подъема по скользкой дороге в низинке скопилось много техники, сзади тоже напирали. А выезжать было непросто, да еще и артиллеристы раскорячились и замедлили процесс. Мнацаканов со товарищи начал с штабной машины, из которой то и дело выскакивал руководивший переездом офицер. Для начала раздавили машину с руководителем, который еще пытался махать руками, когда его машину стали плющить - не мог себе представить, что это Иваны. Потом открыли огонь по тем, кто взбирался по противоположному склону и изрешеченные пулями тягачи, под грузом пушек съехали обратно, там где запертыми оказались другие машины и повозки. Кто мог - пытался объехать. Тем более сразу не поняли с чего это МГ заработал. Когда поняли - рванули кто куда и завязли намертво в снегу на обоинах шоссе. Что-то загорелось, что-то сцепилось железом накрепко. А Тигр молотил и молотил, создавая в низинке кучу покалеченной техники, намертво забившую шоссе. Развернулись, добавили тем, кто сгрудился сзади танка. Пробка получилась добротной, ее потом наши саперы три дня разгребали, так все перекрутилось в этой низинке. Началась паника. Тигр, потратив весь боезапас до нуля, и убравшись подальше от места побоища, опять же проскочил мимо немецких орудий. На этом везуха кончилась, потому как наши насовали в Тигр снарядов, когда утром танк стал выбираться к 'своим'. Пробить не пробили, но экипаж контузили добротно, а уж Мнацаканову после недавней контузии совсем солоно пришлось. Тигр опять захватили как трофей, удалось обойтись без жестких мер, разве что те, кто танк опять захватил, сильно расстроились, что в нем уже сидят те, кто поспел первыми. Мнацаканов еще пытался доложиться начальству, но был так плох, что и говорить не мог, мычал что-то, а потом свалился без чувств, чего потом сильно стыдился. В общем не по-кинематографически триумфы получились. Разве что для кино сгодился бы эпизод, когда перед отправкой в госпиталь Александра навестил комбриг Проценко и убедившись в том, что подчиненный оглох совершенно и не может понять, что ему в ухо кричат, нарисовал перед ним на снегу характерные контуры Звезды Героя.
63. Команда лекаря. Кто чем разжился?
Павел Александрович переводит дух.
- Впечатляющие танцы, похоже были - отмечает Серега.
- А у меня тут в этой самой котовасии прадед участвовал - говорит Енот, по-прежнему вертя в руках ятаган.
- Снятие блокады? - уточняет музейщик.
- Ага. Молокососом восемнадцатилетним. Полуторку водил, шофер. Вез какое-то добро, наскочил на дороге на нескольких выбирающихся из окружения фрицев. Они по нему несколько раз бахнули, он в ответ из нагана подобранного в окно пальнул и по газам. В общем шумная, но бестолковая встреча.
- Странно, что вот вы - молодой человек, а про прадеда помните, это сейчас не модно - несколько пафосно говорит Павел Александрович. Хотя да, в принципе с ним можно согласиться. Помнится, когда я своему американскому пациенту что-то этакое взялся рассказывать, он как ножом отрезал, сказав, что он все эти разговоры о войне никчемушной мнимой понарошкой считает, а сейчас, мол, о реальном думать надо и делать.
Ну, может он и прав - у него вон солидный счет в банке уже есть, а у меня нет счета. Но мне кажется, у нас разорвана именно связь поколений. Раньше при решении проблем смотрели - а как выкручивались из этого положения деды? И с некоторыми поправками - учились у них многому. Теперь нам старательно вышибали эту связь, то рассказывая, что в проклятое царское время все было ужасно, и вообще история началась с большевиков, а до того не было ничего хорошего (надо отметить, что и до того был такой же подход - все, вишь, с Рюрика началось), потом нам объясняли, что все было ужасно в СССР, и таким образом хоронили ценнейший опыт прошлого.
Между тем все, что было раньше, имеет тенденцию повторяться, и принципы выживания в катастрофах нимало не изменились - идет ли речь о пожаре, наводнении или войне. Вот что я из рассказов своего деда вынес? А самое главное - человек в одиночку ничего не сможет. Потому други, сослуживцы, семья - это важно. Хотя заносит это меня... Когда родителей-то видал в последний раз? А с братцем когда встречался? То-то же...
- Почему бы мне про прадеда не помнить, если он меня обучил железо понимать - по двигателям-то он мастер был, да еще и меня натаскал. Мама, правда, ругалась, что чадо все время в мазуте приходит - пожимает плечами Енот.
- Вундеркинд прямо, похоже - улыбается Серега.
- А як жеж - откликается, пошмыгивая носиком, Енот.
Я между тем удивляюсь тому, как оказывается на меня много было навьючено - коробка с отнятым у меня шматьем и железом и впрямь тяжеленная, а у меня было какое-то странное ощущение, словноя не то, что голый. Но как бы без штанов.
Потому начинаю доставать сваленные в коробку вещи и прилаживать их обратно на себя.
- И как, что пропало, что поперли? - с интересом осведомляется Енот.
- Да вроде так все на месте, разве что документы у них остались.
- Проверь оружие и - на всякий пожарный - патроны поменяй - советует Серега.
- Ну а это-то зачем? - удивляюсь я.
- Похоже не слушал - на всякий пожарный - поясняет Серый.
- Удивил! Я думал, что это Енот - параноик.
- При чем тут параноик? Если оружие и боеприпас побывал у противника - надо ухо востро держать. Что тут паранойного? - обескуражено заявляет прямодушный пулеметчик.
- Ржевские же не противник пока? - уточняю я.
- Сейчас да. А ты там на мозоли ни у кого не сплясал? Никого не вздрючат за инцидент? Может просто рожа твоя не понравилась кому? Могет такое быть? - дожимает меня Серега.
- Ну да, тому старлею, что меня заарестовал, фитилей накрутят, наверное. Тем более, что он не проверил точно все, я вот по рации инженеров вызвал...
- Видишь? А гадость сделать - минута делов.
- В смысле чего? - туплю я.
- Да чего угодно. Вареные патроны тебе воткнуть - парочку. И будет у тебя в неподходящий момент осечка. Или патрон с доработанным порохом - чтоб тебе гильзу порвало, например. Да мало ли что. Мы в Чечне такое делали, и не мы одни. Старая маневра поднагадить - со знанием дела поучает меня пулеметчик.
- Помнится вырыли мы блиндаж с невбенической кучей немецких минометок в ящиках. Так вот на каждый ящик попадалась минометка без стопорных шариков во взрывателе - кивает Енот.
- Это в смысле- как?
- Очень просто, мина взрывается еще в стволе миномета. Миномет - минус. Расчет - тоже минус. Ну и для окружающих праздник, кто не в укрытии оказался - поясняет Павел Александрович.
- А, видел я такое! - понимаю я смысл видеозаписей в интернете.
Где под возглас 'Аллахуакбар!' разносило в клочья минометы, гранатометы и прочие такие же агрегаты вместе с расчетами:
- Ясно, понял, перезаряжу все. А эти патроны куда? - спрашиваю я умников.
- Огурцов на них купи - советует меркантильный Енот
- Лучше выкинь нафиг. Вон - в канаву - прекословит ему Серега.
- Да жалко вроде... - жадничаю я.
- Похоже, тебе не понятно, что организм стоит дороже сотни патронов. Это же не то, что в самом начале, когда патроны поштучно считали, сейчас-то снабжение со складов вполне налажено. А на складах патронов на наш век хватит. Не куркульствуй по мелочи - вразумляет меня Серега, а остальные компаньоны усмехаются.
Ну да, уже и подзабылось, как мы считали каждый патрончик, как с Сашей делали сами патроны, как в самые первые дни Беды Николаич выторговал на несколько сотен патронов у артмузейского начвора аж три уникальных ствола, в том числе и вспоминаемую мной с теплотой 'Рыжую Приблуду' - ТКБ. Сейчас-то несколько сотен патронов вообще пустяк, особенно если они ходовых калибров, которые запасены миллиардами.
Но это у нас в Кронштадте, благо есть возможности и силы и склады к рукам прибрать и транспортировку наладить (а это все и поврозь и вместе - сложно и хлопотно). В той же деревне, где мои родители обосновались - с патронами куда как строже, хорошо удалось подбросить им с авиеткой и оружия и боеприпасов, а то сидели с пятком стволов на всю кучу сбежавшегося народа. Да еще каких стволов - я помню, что за ржавая копанина была у моего отца. Однозарядная, ага. С вышибанием гильзы шомполом.
Ударами полена по шомполу. Мрак. Но по тамошним условиям - и это было куда как лучше голых рук. Это вот в компьютерных играх хорошо - и оружия можно таскать кучу на себе, и боеприпасов и даже со всем этим бегать. На деле и оружие - весомые тяжелые железяки и патрончики весят очень злобно. Те же стволы и патроны, которые перебрасывал я с авиеткой родителям весили очень весомо. Пока загружали и выгружали - уставали. Особенно солоно пришлось с симоновскими карабинами - они хоть и карабины, а довольно длинные и неудобные в тесной кабине. А еще обоймы к ним, да патроны...
- Одни убытки - вздыхаю я и начинаю выщелкивать из магазинов унитары. Пока - на расстеленный на бетонном блоке брезента кусок. Выкинуть их я и так успею. В танке оказывается некоторый запас как раз таких же - покрытых зеленоватым темным лаком 7,62 на 39. Оттуда и черпаю.
- Не все коту масленица - посмеивается Енот.
- Погоди-ка, ты же тут все время сидишь. Вот чем ты растрофеился? - напускаюсь я на него.
- Помимо танка - вот - и Енот кивает куда-то внутрь баррикады.
Нагибаюсь, смотрю, как он откидывает плащ-палатку, прикрывающую пару десятков обрезов - сделанных из охотничьих стволов. Очень бандитское оружие, хищно-зловредное с виду. Ничего хорошего от таких штуковин не ожидаешь, заведомо враждебное какое-то оружие.
- Это ты как успел? - искренне поражаюсь я.
- Коммуникабельность, искренность в обращении с другими людьми и добродушие - вот чего не хватает вам, лекарям. Именно потому вас и арестовывают посреди похода за награбленным. Вот посмотри на меня - мне все принесли прямо сюда и подарили совершенно даром - с видом безгрешного святоши поучает меня хромой.
- Не, ну я ж серьезно! - выговариваю я в ответ.
- Он ментам дал положить на видное место пару пулеметных лент и твой ятаган. Похоже это телевизионщикам особенно понравилось. Этакое проявление азиатской дикости посреди кучи трофеев. Вот за это десятком обрезов и отдарились, им-то это железо вообще-то никак не нужно, своего ментовского хватает - сдает хромого с потрохами простодушный Серега.
- Погоди, погоди, их же тут вдвое больше! И вот под ними - я перегибаюсь через бетонный блок, сдвигаю несколько обрезов сверху и вижу удививший меня раньше в куче трофеев оттюнингованный дурацкий 'Борз' с нелепой для этой пукалки раскраской и всякими пониовыми приблудами, которые на короткоствольной плевалке смешно смотрятся.
- Божий промысел! - молитвенно поднимает очи к небу Енот и тут же совершенно другим голосом требует, чтобы я перестал царапать ценное оружие немытыми когтями.
- Ну и нафига тебе эти железяки? - удивляюсь я.
- Мне просто они нравятся эстетически. Они красивы сами по себе - ханжески тупит глазки хромой эстет.
- Самый ходовой товар на рынке - со своей стороны поясняет Павел Александрович.
- А, ну тогда понятно. Но мне инженеры обещали позднее трофеи передать.
Вместо ответа Енот оттягивает пальцем край моего кармана, на максимальную ширину и подмигивает.
- Это ты к чему? - отвожу я его грабку.
- Так держи карман! А можешь еще шире! - ухмыляется хромой.
- Не ну я же все-таки задания-то выполнил. И безногий этот тоже в курсе.
- О, наконец нашелся верующий в Справеделивость! Люди, дивитесь!
Мне неприятно чувствовать себя облапошенным. Хотя и не удивлюсь, если все трофеи, например, по наущению Чечако возьмут как компенсацию за утерянную в лесу радиоаппаратуру.
- Ну а вы, Павел Александрович, чем тут разжились? - перевожу я разговор на музейного служителя.
- Двумя расчетами минометов разжился - улыбнувшись отвечает он.
- Ну то есть тряхнули стариной?
- И ею тоже. Но для меня главное - ученички отработали на твердую тройку, а это замечательно - спокойно отвечает он, прихлебывая из фляжки.
- То есть как? Вроде бы все отлично прошло?
- Отлично, это когда все сделано как надо, без ошибок, несуразиц и с точными попаданиями куда нужно. Пока до этого еще тарахтеть и тарахтеть. Все живы-здоровы, отстрелялись в общем куда ни шло. Но не более того. Могли значительно лучше. Есть куда расти. Чтоб могли вешать десять мин в воздух - первая еще не попала, а десятая уже летит и потом сыплются очередью, никто там и разбежаться не успевает, чтобы могли накрыть движущуюся мишень, размером с грузовик или катер, чтобы могли вложить мину именно туда, куда надо...
- Требования у вас, однако - кручу я головой.
- Обычные требования. Снайпера - это ведь не только дядьки с винтовками на манер вашего беззубого ловкача. Любое оружие можно довести до такого качество работы, так чем миномет хуже?
Два джипа, забрызганные грязью до крыш, неспешно подкатывают к нам. Судя по тому, что присутствующие и не почесались -явно джипы знакомы. Впрочем, один вроде и мне на глаза попадался, только он не так был извозюкан, сейчас-то он словно после тура по дрищам вокруг Ладоги, есть там такая трассочка убойная. Точно, видел. Сегодня - когда была эпопея моя с конным инвалидом. Это как раз птенцы гнезда Павла Александровича, свежевыпеченные минометчики. Ну и точно - когда они начинают вылезать из машин, я узнаю и Славентия и белобрысого детину по кличке Малыш и бритоголового Юргента... Передняя дверка головного джипа открывается последней и мне за грязным стеклом кажется, что сидящая там рыжая Ракша измотана до предела, но выпархивает она из машины куда как проворно. Но это меня нимало не удивляет - женщины обычно показывают свою усталость когда угодно, но не тогда, когда мужиков вокруг много, да еще они и подчиненные. В такой ситуации женщины всегда фасон держат. Меня удивляет другое - степенный меланхоличный Енот как-то засуетился, когда увидал джипы, а дальше поступил совсем поразительно - украдкой выдернул откуда-то, представьте себе - зеркальце, глянул в него и что-то суетливо поправил в своей внешности. Зеркальце спряталось обратно в тайник, Енот снова застыл в прежней позе, но по его мнению уже куда как лучше выглядящий. Я-то особых изменений в его внешности не заметил, но это в конце концов не мое собачье дело. Переглянулись за спиной хромого с Серегой - тот тоже видел стремительное охорашивание Енота и потому подмигнул мне не без ехидства, но с пониманием. Видно, знает чего-то пулеметчик-следопыт, чего я не заметил. Ну раз так, смотрю внимательно.
Енот не спеша слезает с бетонного блока и степенно подходит к второму джипу. Там как раз радист минометчиков, протирая вспотевшую макушку платочком, что-то воодушевленно показывает Ракше. Вот как раз к ним степенно и с достоинством подходит Енот, причем старается хромать как можно незаметнее. Странно. Ему в общем на это всегда было наплевать. Впрочем, мне кажется, что некоторая неуверенность в его движениях все же есть. Или только кажется?
- Мадемуазель! Не соизволите ли вы дать мне ваш номерок? - снисходительно говорит Енот.
Ракша, обернувшись, окидывает его оценивающим тяжелым взглядом и с расстановкой заявляет:
- Я - мадам. И не соизволю.
- Позвольте уточнить - а почему? - так же выспренно спрашивает внезапный джентльмен.
- Шурупы приржавели. Которыми он прикручен - поясняет как дитенку и показывает пальцем на номерной знак своего джипа рыжая.
- Квипрокво - удивляет нас всех Енот незнакомым словом - я имел в виду телефончик.
- Это - легко - внезапно покладисто соглашается Ракша и вертко вытягивает из салона совершенно неожиданную штуковину - рыжую бакелитовую коробку полевого телефона - мы такие находили у немцев. Но этот явно не копанный, а новехонький. Женщина протягивает с деловым выражением лица этот древний телефонный аппарат Еноту, но он еще не успевает его схватить, как она разжимает руки и тяжеленный прибор летит вниз - прямо ему на ногу. На его счастье ремень оказался зажат в женском кулачке и короб пролетает совсем рядом с кончиком ботинка, чуть черкнув по асфальту. Хромой не очень ловко отпрыгивает, явно запоздав. На секунду вид у Енота растерянный, но он быстро берет себя в руки.
- Какая прэлесть! Я согласный, беру! А откуда у вас такой антиквариат?
- На блокпостах у ропшинских такие стояли - лезет не в свое дело простодушный Малыш. Ракша взблескивает на него выразительным взглядом.
- Не пали контору! - весомо приказывает она.
Малыш тушуется и ежится. Незначительно уменьшаясь в габаритах. При его габаритах трудно уменьшиться значительно.
- Покупили - безапелляционным тоном говорит она Еноту как ни в чем ни бывало.
- Так и думал! А продаете? Я бы вам помог в перепродаже, за смешной прОцент!
- Гм... А оно нам надо? - сомневается женщина, покачивая на руке за ремень тяжелый агрегат. При этом она оценивающе переводит взгляд с телефона на Енота.
- Конечно, что вы! С ручательством! - пыхтит Енот.
- Мне кажется с чего-то, что у вас это вряд ли выйдет! Это знаете не так просто делается, чтоб шесть полевых телефонов перепродать! Это вам не хухры-мухры! Только зачем вам сей мегодевайс в бакелитовой коробочке? Да еще в количестве шести штук? Это ж все равно, как если бы вы, почтенный, взялись конями Клодта с Аничкова моста приторговывать.
Хромой взволнованно парирует, сваливаясь с высокопарного речетатива на мелкогопническую речь:
- Да что кони! Их всего четыре, не развернуться толком человеку с коммерческим чутьем. Шесть телефонов! А я уже почти наторговал! Не, никакого креативного подходу к бизнесу! Не, ну че, я не откатил бы 15% че ли?! Эх!...
И тут же исправляется:
- О, Боги! Видьте это!!!!! Я тут стараюсь впарить даже если и низачем вообще - ща бы еще кому навялили чисто за компанию, объяснили бы 'зачем', а она... Не, ну как работать, а?
64. Брачные игры Енотов.
До меня внезапно доходит, что смущало во всем этом нелепом диалоге. Это ж явно брачный ритуал. И рыжая с ходу в него включилась, приняв правила игры. И взгляд у нее изменился. Теперь в глазах смешинки.
- Новую цену и наличие уточню у командного снабженца, как только вернется - говорит рыжая. Думаю, что это будет где-то втрое дороже!
- Мля... фсьо пропало... бросовые цены... - сокрушается хромой.
- Отнюдь! - поощряющее улыбается Ракша:
- У нас разные категории 'бросовости цен', а точную я даже и не помню. Но точно могу сказать, что СТОЛЬКО, за почем мы их брали, они уже стоить не будут, даже для нас, о чем нас радостно предупреждали, заставив вбухать денег в покупку партии объемом 'все, что есть'. Так что не переживайте, ваш бизнес в безопасности. Если новая цена устроит всех, я даже соглашусь на 15%!
При этом рыжая поддразнивающее высовывает кончик острого розового язычка.
- Ммм ...душечка... а на 10% ? - реагирует оптовый покупатель шести телефонов.
- Поберехите нэрви, коллега, нам еще вместе работать и работать - отвечает рыжая.
- Мне просто стало интересно, а совсем не для формирования адекватной цены - неожиданно деловито заявляет хромой. И тут же переобувается на ходу:
- Таки а шо у вас еще есть?
- У нас есть фсьо - веско говорит владелица телефонной империи и уточняет:
- Вот от этого и исходите. От объема. У нас есть фсьо, но вы уточните параметры запроса. Давайте интересоваться вместе... скорродинированно... и совсем не для формирования адекватной цены! Конечно, нам же тоже просто интересно. И клиент будет доволен, что его выслушали... Продавец и цирюльник - самые древние, хоть и кустарные психоаналитики. Вы не знали?
Енот преданно смотрит круглыми невинными глазками:
- Ммм.... объема чего? Ах, о чем я... да, от объема, конечно... Но тогда - 7%! Да, милочка?
- 'Я второй раз ошибся, мистер Фёст!' - грустно цитирует откуда-то из забытого, но знакомого, печальная Ракша, повернувшись к своим минометчикам, смотрящим на всю эту, надо заметить достаточно нелепую мизанчсцену. Нелепую, если не понимать подкладки происходящего. А я-то понимаю! И она потом убито поясняет хромому:
- А я было приняла вас за серьезного человека с серьезными намерениями!
- Я именно такой! - горячо заверяет ее Енот и поясняет:
- Я просто хочу именно фсьо... но подешевле.... сделайте мне скидку снихрена, а? Ну, хотя бы 5%? А? Вы меня же понимаете? Вот и я про то же - я всегда имел таки тягу стричь!
- Как я вас понимаю! - повеселев, отвечает женщина.
- Мы с вами - родственные души! - радостно поддакивает хромой:
- ...потому - может не 7% а 6%, а?
- Как вы сказали? С нихрена? - она оценивающе окидывает взглядом не слишком внушительно выглядящую на фоне Малыша фигурку Енота. Прикидывает что-то, смотрит еще раз, потом выдает несколько рискованную на мой взгляд фразу:
- А вы пока точно не обрезАлись еще? А то, знаете ли 5% от хрена, это таки на второй раз может ничего и не остаться. Вот у нас сегодня совесть опять завезли... Такой знаете ли товар, но лично для вас могу сделать скидку и даже по бартеру сменять. Берете? Огнетушители не нужны? Практически безвозмездно отдам. А то ви так жжоте, так жжоте, что я еще лет 10 лишних проживу...
- Кто тут заговорил про совесть? У кого-то вдруг объявился этот товар? - раздается знакомый голос. Ну, понятно, как где какая свара, так тут же оказывается в ее гуще Чечако. У него такая спосбность. Я и не заметил, как он подошел. Правда, тот сектор за Павлом Александровичем, а Чечако как-никак союзник, с чего бы поднимать тревогу-то...
- Б-г с ним, со вторым разом - мы же не дети, нам и первого вполне хватит!.. ах, да, о чем это мы... - скрипит в ответ Енот характерным въедливым старческим голоском правоверного иудея, что у него получается всегда просто отлично:
- Совесть, совесть.... совесть... Нет, не припомню - совершенно неходовой товар, очевидно... Знаете что? А отдайте его, например, Чечако! Даром... бонусом! И комплекс интеллигента добавьте если есть, а я сразу таки впарю ему телефоны... кальян и фарфоровых слоников - все одно совесть ему не позволит отказаться! У вас же есть лишние слоники? - помахивая пальцем в воздухе предлагает хромой.
- Согласна! 9%! И я не ломаю вам этот палец. Согласитесь - это очень выгодное предложение! Ну... если вы не согласны, то придется нам с Чечако пойти выпить по чашечке кофЭ, поговорить за жизнь... И - тут она глубоко и горестно вздыхает - таки взять это непосильное бремя продажи груды телефонов на свои хрупкие девичьи плечи.
- Милочка, давайте все же 8% - и вы не ломаете мне палец, но обзываете кровопийцем! А Чечако я сам угощу коффэ и побеседую - стоит ли утруждать и взваливать на эти ...мммм... плечи... столь непосильную ношу? Я готов избавить вас от сего!
- Смело! - поощряет его радист Юргент. Чечако кидает на него косой взгляд и, как десантник по принципу 'с неба на землю и в бой' лихо влезает в совершенно непонятную для него беседу, довольно складно заявив:
- А я бы мог доставку вам делать, в зависимости от процента, хотя на тут все дороже, чем в Питере, а я как раз между вами стою...
Потом он правильно оценивает выразительные взгляды с обеих сторон и принимает верное решение:
- ... хотя я наверно завтра зайду.
- Нет, вы это видели, коллега? Мы не нашли клиента, мы нашли транзит! Это же куда привлекательнее и открывает такие перспективы! - утробно урчит Енот, прожигая в Чечако дырку взглядом.
- Достопочтеннейший Чечако, а насколько надежной будет доставка? Какие гарантии Вы можете дать? И о какой непосильной процентной ставке за такие услуги идет речь? И раз уж между - то вам накрутка будет меньше... чем в Питере... если конечно не повезут через Питер. Какой дурак сейчас повезет через Питер? Логистика.... Понимаете?
- Кстати... завтра будет дороже! - подхватывает Енот.
- Уже ухожу! - машет руками Чечако, поняв суть происходящего. Рыжая победоносно говорит, глядя на отступившего радиорепортера (ну это и впрямь редкое зрелище, да):
- Давайте все же 8,5% и вы оставляете в покое мои плечи, сохранив свои скрытые статусные цацки в уже имеющеся комплектации, да? - дружески положив руку ей на плечо, хромой убедительно толкует раскрасневшейся рыжей, невинно хлопая ресницами:
- Я готов избавить вас от сего!
И даже пытается ее приобнять.
- Всего? Ну зачем же от всего? Все и 8,5 процентов мне очень пригодятся. Кстати, поскольку у нас пропал клиент, предлагаю пересмотреть условия и, обозвав кровопийцей, так таки настаиваю на 9%!
- Ах, да, о чем это мы... Названная вами цифра просто невыразима!
Ракша ловко вывертывается из неожиданного объятия, причем поворачиваясь, словно невзначай, бьет бакелитовой коробкой, которая все еще в ее руках, под ребра обнимателю... ну нечаянно так, выдираясь, ага. Так что слог 'ма' больше на 'ква' смахивет. Енот выпускает добычу, но не слишком конфузится.
- Ладно, я не называю вас кровопийцей, а вы соглашаетесь на мои - она тяжело вздыхает - итак - 8,5% от объема ВСЕХ сделок с участием транзита через г-на Чечако.
- У вас же есть лишние слоники, кстати? - потирая бок, уточняет Енот.
- Слоники? Лишние? Да вы сума сошли? Когда это такие милые, эксклюзивные чудесные слоники были лишние... Видите как у одного антикварно отбит носик, а у второго лапка... Были лишними! Они мне от бабушки достались! Так что не портите мне торговлю - идите ищите рынок сбыта, найдете - приходите. Будем договариваться на 9%! Согласны? - заряжает Ракша.
Честно говоря с трудом понимаю где они уже раздобыли слоников...Но раз они оба о них заговорили - им виднее.
- На это я пойтить не могу! - твердо заявляет Енот.
И опять пытается обнять.
- Хорошо. Давайте все же 8,5 и вы оставляете в покое мои плечи, да?
- Хм... а что если 9% - но не оставляю? - делает преданные собачьи глаза хромой.
Ракша шипит по-кошачьи, значит оценила.
- То я таки, ломаю вам палец и комедию - и мило лыбится.
- Милочка, а давайте я таки на вас просто женюсь - и вообче все будеть наше? А то я как тот Гарри - не знаю чему внимать - то ли голосу разума, ибо Г-сподь наградил им мя, то ли ... В общем, давайте уже таки да - и потом обговорим процент уже по-тихому, по-семейному?
- А если все же 9,5 и таки - от всего? Вы так морально неустойчивы, что я начинаю склоняться к 10%, это конечно же мало, но я согласна. Внимайте голосу разума. Географию только ему смените и уберите все же руку. То, что на ней нет кольца совершенно не значит, что я не сломаю именно нужный палец - мило улыбается Ракша.
- А я согласный, но на сломанный палец не налезет кольцо!
- Хм... ну я подумаю, а Вы приходите с деньгами или с клиентом. А еще лучше с тем, с другим и со справкой, что кольца у Вас нет не просто так. Чтоб два раза не бегать - соглашается Ракша, особенно выделяя интонационно это самое 'Вы'.
- Уф... ну, вроде договорились... 10% 'и ваш пастор не питается в нашей..' .....эээ.... и пять процентов на слоников. И скидка. Ну, просто так - радуется Енот. Потом на секунду задумывается и осторожно уточняет:
- ...а... скажите - ломать палец - обязательно? Нет, я, конечно, сторонник экспериментов... но, поверьте, я знаю более традиционные...хм... варианты...
- Нет - непреклонно заявляет рыжая, постукивая кончиком ботинка по асфальту. Не знаю, кому как, а мне сразу вспоминается взволнованная котятина - они так кончиком хвоста выражают свои чувства.
- Боже мой! Как это нет! Давайте как раз я таки приду с кольцом... и контрактом... чтоб два раза не бегать... да и более того - достаточно будет и 'Да' сказать один раз и просто еще в одном месте расписаться... Поверьте - забота только об ваших хрупких плЕчах и моих нерьвах... И не надо бежать со всех ног за сковородкой...
Ракша пресекает это словоизвержение тем, что еще раз брякает бакелитовой коробкой, на этот раз зацепив сапог Енота, отчего он тут же замолкает. Зато рыжая закатывает частеньким речетативом. В который невозможно и слово всунуть:
- Вот видите, видите! Что вы наделали! А если он теперь не исправен? Придется вам его купить. Прямо сейчас. У вас же есть с собой деньги, да? Вы же не хотите убедить меня, что вы несостоятельны, правда? - она мило улыбается, поднимает за ремень тяжеленький телефон и вручает его оппоненту. Енот несколько очумело, но крепко сжимает его в лапках, а Ракша под смешки своих подчиненных распихивает что-то по карманам ухажера и, сдув золотистый локон с лица, говорит:
- Согласна на пять процентов от слоников! Именно-именно! (Тут она, бормоча что-то арифметическое, считает на мобииле, как на калькуляторе). То есть традиционно у вас денег с собой нет, поэтому Малыш... Подойди, ленивец... Проводит вас, чтоб помочь донести покупки и получить эту сумму (тычет в нос Еноту калькулятор-мобилу)
- Но вы то, благоразумная девушка? Не? - вякает несколько оторопело Енот.
- Плюньте тому в очи хто вам таку ересь сказал! А лучше покрутите ручку радио чечако скоро будет в эфире - дразнит опять острым кончиком язычка Ракша.
- Боже ж мой - ну какие счеты могут быть между будусчими родственниками! Не надо куркулятора, я верю! Ммм... ну, когда я говорил 'можно ли телефончик' - то имел в виду конечно.... Впрочем, ладно, беру. Деньги конечно отдам... после свадьбы, как и договорились... половину, естественно... - наконец несколько оживает хромой.
- А вот когда придете со всем этим, тогда и поговорим за дальнейшее. Малыш, проводи господина и не забудь взять деньги за экспедиторские и охранные услуги! - командует командирша.
- Ой, та нэ утруждайтеся! А вообще, я подумал - а чего мне таскать к себе? Лучче сразу после свадьбы - я свое переташшу к вам! Так шта и слоники тут целее будут пока! А телефон дитятка подержит! - парирует Енот поспешно.
- Ну вот, разумеется! Ходят тут всякие, торговать мешают... Женятся они, как же... сэмплинг в нашей палатке не проводят, а до женится еще дожить нужно - демонстративно грустно вздыхает Ракша.
Ее команда уже похрюкивает от смеха. Но деликатно, не навязчиво.
- Семп... эээ... не, я в общем согласный даже так... если это конечно не что-то экзотическое... а в палатке... ну, почему бы и нет... Но, палатка-то надеюсь, уединенная?! - охальничает осмелевший ухажер.
- Прэлестно! - картинно возмущается Ракша.
- Вы его напрасно прелестным ругаете! Он, между прочим, наши права защищает! - не удержавшись, вновь встревает Чечако.
- Я так и думала. (Она кивает растерянному Малышу) проводи, а то я могу и не сдержаться. А то вспыльчивая я очень - поправляя автоматный ремень, поясняет Ракша окружающим:
- И ваще, че тут такое - это ж надо сказать девушке что она благо - раз умная! Не, тефаль все же думает о нас... Определенно надо бежать за сковородкой, как сказано раньше.
- Не надо за сковородкой - волнуется Енот - Никто ничего не говорил, это исключительно мои гуси! Вообще - вам даже телефона не надо! Стоит только свистнуть - и я тут же буду у ваших ног! Плашмя! Могу вам подарить свисток, у нас сегодня акция - три зеленых свистка по цене одного!
- А и не смешно - охрененная штука металлический свисток до мороза - улыбается польщенная Ракша -... Главное - в отличии от вызова тангентой в неурочный час очень помогает рулить операцией, если уметь и знать. Ничего такого смешного. Да и голос командирский бережет... Кстати, вспомнилось. Купила в Одессе малому свисток - ему года 3 водителю, ессно не виден, идем по дороге, а он насвистеться не может. Даже с одесской манерой езды, нам все уступали пешеходную зебру. Дрессура, однако.
Тут Малыш согласно сопит и всячески выражает согласие, что дрессура таки имеет место быть.
- Это вы об этом малом? - подозрительно кивает на засмущавшегося Малыша Енот.
- Ну что вы! У меня в таборе есть и более мелкие. Целая грядка - успокаивает его рыжая.
Если она собиралась этим напугать пылкого Енота, то это у нее явно не вышло. Ему это явно пофиг.
- Похоже меня наконец-то перестанут дразнить всякими Вовкиными шуточками - шепотом говорит мне на ухо явно с одобрением смотрящий на эти разговоры Серега.
- Угу - глубокомысленно отвечаю я. Мне-то Серега доверяет - я над ним и его подружкой не шутил ни разу - А почему?
- Так вот у него явно тоже любовь наклевывается, гляди как женихается, любо-дорого. Так что над ним тоже придется этим обалдуям шутить - а на нас двоих у них юмора не хватит. Ты ж сам знаешь - появление сразу двух мишеней сбивает с толку. Зато мы теперь ему будем подкидывать бумажки с надписями 'Мы знаем, что вы делал этим летом!' - так же шепотом продолжает простодушный Серега.
- А почему сразу мы? - замечаю я несколько странноватое в его речи обобщение.
- Похоже, ты сам не заметил, что у тебя тоже, как его - ну этот, брачный период - тихо посмеивается пулеметчик.
Ишь, следопыт чертов. И виду не подал, хотя вообще-то мы с Надей не ходим обнявшись и за ручки не держимся. На людях-то все как раньше, типа субординация. А он заметил. Но никак это не выдал. Хотя мне не очень-то это приятно, я -то полагал, что я хорошо владею актерским мастерством и талантом перевоплощения, а тут оказывется, что меня расшифровали...
Деликатный Серега тем временем съезжает со скользкой темы, видно у меня на физиомордии что-то отразилось из обуревающих чувств.
- Как на твой взгляд - эти чертопхайки четырехколесные с пулялками себя показали? Похоже - стоящие вещи?
- Черт его знает, если честно. Тут скорее важно, что за оператор ими руководит. Сейчас-то на них сидел опытный чел, вот у него и получилось. Более - менее - хотя обе таратайки потеряли в обмен на одного людоеда. Второй-то задал нам перцу. Правда он был пулеметчик. Вот к слову - с него трофеем 'Печенег' достался, как на твой взгляд - стоит мне с инженеров его вытрясать или как?
- С инженеров? Так они же тебе ничего не дали? - удивляется Серега, продолжая одновременно сканировать орлиным взглядом на предмет возможной опасности окрестности перекрестка и поглядывать за Енотом, который с рыжей Ракшей зашел за джип и там вроде приходит к консенсусу в довольно остром разговоре - во всяком случае, больше ему по ребрам и по ноге телефонной коробкой не перепадает. Правда, может быть и потому, что телефон теперь у него в цепких лапках.
65. Команда лекаря. Среди своих.
- Ну, они пообещали мне мою долю выделить после окончательного учета всего доставшегося в ходе этой гасконады - говорю я, и тут же начинаю сомневаться - а не отфутболили ли меня таким милым образом.
- А кто обещал? Этот их старшой? Ну у которого волосья разноцветные? Или велосипедист? - уточняет Серега.
- Какой велосипедист? С бородкой клинышком, да?
- Он самый - кивает пулеметчик.
- Ну да, как раз он и обещал - киваю я.
- Тогда поделятся. Только ты свой ятаган зря засветил - как бы они по привычке к точности и его не посчитали одним походом - кинжальчик-то ценный, явно музейного пошиба. Вот он на эту тему выразился совершенно однозначно.
И Серега взглядом показывает на неугомонного Павла Александровича, который вовсю уже возится в недрах джипа, так что на свет божий торчит только худой зад и грязные подметки.
- Погодь. А почему ты его, этого инженера, велосипедистом назвал? - удивляюсь я, и тем более удивляюсь, что у самого почему-то такие же мысли возникли. Сейчас даже не скажу с чего это, но когда инженера увидел - как-то сразу ассоциация пошла с велосипедом. И не потому, что он тощий, этот инженер, скорее даже наоборот - упитанный такой.
- Похоже, придуряешься? - подозрительно щурит глаза пулеметчик.
- Нет. Просто интересно. Тем более, что я тоже как-то так подумал не пойми с чего.
- Да просто же!
- Ты еще скажи 'Элементарно, Ваксон!'
- 'Элементарно, Ваксон!' Сразу же видно - мужчина в годах, а двигается упруго, пружинисто - значит ноги крепкие, тренированные. Значит какой-то спорт в деле. Прикидываем, какой спорт ноги тренирует. Раз не худой - отметаем легкоатлетов, прыгунов и прочих гимнастов. Спина сутулая - значит не футболист с хоккеистом - им дыхалка нужна, они в бублик не сворачиваются. Вот и остается велосипед. Все просто, как пареная репа - поясняет снисходительно Серега.
- Ну когда разжевали, то да, просто... А ты к слову пареную репу готовил когда?
- Не, ни разу. Так вот ятаган этот твой - вполне себе ценная вещь, ты это в виду имей - переходит к насущным проблемам Сережа.
- Ты намекаешь на то, что как бы я еще и должным не остался?
- Вот-вот. Стоимость того же 'Печенега', знаешь, сильно уступает разным раритетам. К слову - как пулеметик-то, сильно коцанный? Потертый?
- Ну не знаю, с виду ухоженный вполне. Хотя, когда он по машине одной длинной очередью запулил - считай на ленту - то вроде как по твоим словам мог ствол и убить совсем, нет? - уточняю я важную деталь и одновременно расту в своих глазах, потому как показываю знатоку, что я тоже в теме и кое-что знаю. Но простодушный Сережа на это и внимания не обращает.
- Мог. ПК - да. А вся соль ПКП в том что у него несменный ствол с эжекционным охлаждением. Отчего он, как уверяют производители, способен выпулить непрерывной очередью носимый БК - 600 патрон. И после остывания - вполне годен к дальнейшей службе. На ствол у "Печенега" пустили сталь авиационных пушек. Дороже получилось раз в пять, но результат на лице... В общем как всегда -смотреть надо. Что там еще интересного было?
Я поспешно прокручиваю в памяти события сегодняшнего дня. Что там интересного- то было? А чуть не убили меня к чертовой матери, вот что было интересного! Да еще и не один раз. Только Сережке говорить об этом бессмысленно - он-то в таких ситуациях был куда почаще моего, потому получится истерически и некрасиво. Начинаю просеивать все сегодняшнее с точки зрения сугубо бытовой, оставляя в сухом остатке только вещи.
Попутно вспоминаю претензии Чечако по поводу оставленных в лесу золотых громкоговорителей, платинового пульта и серебряных проводов с алмазным генератором. А ведь и действительно - если они это включат в опись, так еще и не расплатиться будет. Но Серега, похихикав, успокаивает меня - прикалывались охламоны, имущество на такие овлекающие маневры берется самое простецкое и заранее считается расходным, так что не стоит грузиться. Я по ходу событий вспоминаю другие трофеи, но в общем Серега ко всему перечисленному относится весьма флегматично.
Разве что немного оживился при упоминании короба для лент у покойного кавалериста. Но и то, весьма немного - сам он с таким коробом не бегал, надо посмотреть сначала, опробовать, пообвыкнуться. А так - в наших то задачах - такое вполне могло бы и пригодиться. Стрекалки и пугалки вызывают у него усмешку и он похлопывает по уютно лежащему на коленках нагретому солнцем пулемету. Ну да, пугать зомби пулей куда надежнее. Особенно, если сразу наповал. Тут я с ним не согласен бывают ситуации когда стрельба не слишком полезна - сбегутся на стрельбу толпы умертвий, так и не выдерешься из узкого места.
Не один такой пример был, даже я знаю, а сколько не знаю - так и подумать страшно. А дело явно частое было, как в самые первые дни Беды, так и сейчас даже, когда не хватает огневой мощи против толпы мертвяков. И многие стрелки, а то и целые пропавшие без вести команды вполне могут быть жертвами именно таких ситуаций. Да и находили немало подтверждений, когда пускались в розыск усиленной артелью, даже и мы было дело находили. Жутковатое зрелище, даже на фоне общей жути - разглядывать место старого боя, на котором победил враг, а наши легли. Недели три тому назад как раз такое видеть довелось - четверо наших знакомцев оказались отрезанными от транспорта. Их загнали в лабиринт промзоны и раньше, чем на их СОС прискакали мы и другие, кто услышал - все уже и кончилось.
Стрельбу мы еще застали, а потом как обрезало. На всякий случай мы пробрались по крышам к месту последнего боя. Четверо пытались забаррикадироваться в зданьице какой-то конторы, что ли. Но и баррикаду построить не успели и дверь им выдавили напором, да и в окна полезли. В общем там упокоили 52 сонных, да 12 шустеров. Потом мы запарились стаскивать вонючие грязные тела в какой-то гараж, чтоб не лакомился кто бесхозным мясом, не отращивал себе интеллект.
Что особенно неприятно - раньше зачастую наши погибшие сами стояли в толпе своих убийц и упокаивать приходилось потом всех, но чем дальше от начала Беды - тем чаще попавшие в такую засаду остаются обглоданными костяками, вот что печально - умнеют зомбаки, не дают живым обернуться. Палки пользуют уже. Камнями кидаются и всякими другими предметами. И норовят по головам попасть, то есть и это соображают.
У Званцева на каске зигзагообразная царапина - бордюрной плиткой залепил наглый шустер, бывший раньше каким-то манагером - на его грязном костюме чудом висел бейджик с именем-фамилией. Были случаи обнаружения зомби с ножами и ясно было, что они умеют их применять. Хотя времени прошло совсем мало, а умнеют, заразы. Значит дальше еще хуже будет, раз с такой скоростью соображать стали. Вот и этих четверых угробили так, чтоб не поднялись потом, с походом постаравшись, с гарантией.
Раздолбав головы так, что не опознать было, кроме как по снаряжению и одежке. Вовка потом ругался, что попачкали ему салон, хотя вроде и подстелили полиэтилен под тела, а все равно с изорванных тел натекло на пол. Теперь уже на такой случай он спецом мешками разжился. Только не хотелось бы, чтоб они нам пригодились, мешки эти.
Серега не стяжатель, потому советоваться с ним в плане трофеев не очень стоит. Вот в оружии он разбирается. Потому к пистолету Нелли Крофт относится спокойно и удивляет меня тем, что зловещая наставка на ствол пистоля, делающая его массивнее и страшнее - всего навсего своеобразный компенсатор и не более того, отдача меньше, да попадает точнее. Так, понты. Пижонство. АКСУ пожалуй стоит прибрать, ежели отдадут, коротышка пригодится.
Защиту вот пластиковую, что на беглой девке осталась стоит у омоновцев спросить - должна быть на их мвдшных складах, пожалуй стоит такой разжиться. Это да, мне и самому понравилось. Вот что точно заинтриговало нашего пулеметчика - так это та самая рация 'есу'. И по его мнению предложение инженеров не так уж и невыполнимо, склад обчистить с такими рациями - вполне вкусное дело, а то как чистильщики инженеры не слишком блещут. Потому без нашего участия им не слишком-то интересно лезть, а приглашать кого посерьезнее - накладно, останется им навару капли, серьезные военные группы конечно мощнее, но и делиться им есть с кем - причем тут как начальство скажет.
Вот нам проще - у нас пять заданий по ориентировкам штаба базы и разведотдела, а вот шестое нам разрешают выбрать самим, с отдачей десятины в общий фонд Кронштадта, то есть в распоряжение штаба базы, если быть более точным. Опять же серьезные боевые группы заняты тяжелыми делами, в которых мы бы шею себе свернули - одно взятие под контроль элеватора с зерном было даже для них эпичным делом. Да и не только элеватор, торговый порт, например, тоже цель была вкусная, но очень тяжелая. И вкусность ее несколько иная, чем нам подходит - это СЛИШКОМ крупная цель для нашей группки. Мы по мелочам тараканим, в понятных для человека обычного объемах. А для групп Базы обеъкты выбираются годные для общевойсковой операции. То есть масштабы государственного толка, не ниже.
Потом мне приходится выслушивать Серегины разговоры - молодайка его напрягает на ремонт полученной квартиры, а это не очень сейчас просто, отдавать это дело каким-то левым ремонтерам тоже не хочет - он очень придирчив к качеству работы и все любит делать сам, а тут хоть порвись. Заикнулся было про отпуск, так майор просто его спросил - как он видит действия нашей группы без пулеметчика. Такого Серый никак не может себе представить, вот и мучается. Утешаю его, как могу, но при этом что-то ворочается этакое, дескать как бы оно и мне не привалило, квартира-то, где я живу сейчас отчетливо припахивает времянкой...
Вот под Серегины речи и мне начинают в голову приходить разные странные мысли, которые как-то до того не прикатывали. Устал я что ли? Или с чего это вдруг такая фигня прикатила - я вдруг отчетливо начинаю понимать, что надо бы ремонтировать ту квартиру, где я проживаю. Наверное я заболел! У нас в семье ремонт как-то всегда воспринимался на манер пожара, в основном его затевала мама, ну а мы подтягивались с неохотой и бухтеньем, особенно братец бухтел, ну я в ремонте тоже ничего хорошего не видел. Сроду меня обтрепанные обои не волновали никак. Я наоборот, быстро привыкаю к обстановке и мне нравится, когда она не меняется.
А тут - странно самому, мне как-то неудобно, что Надька живет в обшарпанной жилухе. Это еще что такое? Этак меня и жениться потянет. И ведь потянуло бы уже - умей Надя готовить. Нет, определенно со мной что-то не так. Или я наконец-то взрослею? Мои предки нам с братцем не раз намекали, что пора бы нам уже и избавиться от инфантилизма, на что мы привычно отбрехивались, что вообще-то мы оба люди взрослые, ответственные, работаем оба, опять же по работе характеризуемся сугубо положительно. На это нам привычно замечалось, что речь идет о других мужских достижениях, что вообще-то у порядочных людей принято жениться, опять же нужны дети...
Коронным ответом на это бывало предложение братца притащить с моей работы пару-тройку ничьих младенцев, на что мама всерьез обижалась, совершенно теряя всякое чувство юмора, и твердо стоя на своем - дети это благо, особенно, когда свои дети. Разумеется, всякий раз в споре мы ставили с братцем ей на вид, что раз свои дети благо - то за что она нас ругает? Отец в этих разговорах о продлении потомства участие предпринимал самое малое, вообще старался не присутствовать, а уж если заходило в его присутствии, то только многозначительно вздыхал и поднимал глаза к небу, пожимая плечами.
Он, в общем, довольно быстро убедился в том, что и у меня и у братца с женским полом все благополучно, даже слишком - братец менял подружек в среднем раз в полгода, при этом ухитряясь не наживать в их лице злейших врагинь, что обычно бывает при расставании. Братец объяснял это тем, что он невероятно хороший человек, на что отец всегда фыркал, замечая, что только отцовские чуйства мешают ему заподозрить, что девушки просто за полгода понимали, что за сокровище типа чемодана без ручки, им досталось и потому расставались так любезно.
Братец обычно на это обижался, и требовал категорически, чтобы его не сравнивали с чемоданами без ручек, унитазами без слива, щами без капусты и так далее... ну в общем в любой нормальной семье оно обычно так и идет. Зато всякий раз, когда родители ссорились - мы тут же незамедлительно заявляли, что таким примером они еще меньше настраивают нас на женитьбы... А вот сейчас мне как-то все это и их беспокойства на нашу тему стало более понятно, что ли... Я и сам стал больше беспокоиться о родичах. Раньше мне бы и в голову не пришло о братце волноваться, а тут после Беды - не раз за собой такое замечал, опять же взрослею наверное.
И братец тоже к родителям уже дважды летал, хотя раньше искренне радовался, когда они сваливали наддачу и оставляли его без опеки. Тем более, что жрет он все, из еды не делает культа, в отличие от меня и потому эта свобода ему нравилась даже и поболе, чем мне. Или это из-за Беды? После таких потерь в людях как-то по-другому н человеков уже смотришь. И за тех, кого считаешь своими готов глотки рвать, но ведь и чужие, если они не враждебны - тоже уже на фоне зомби - 'свои', вот ведь закавыка в чем! Правда, я лекарь, тут еще и профессиональная деформация - тем же людоедам, судя по всему мои мысли и в голову не придут.
С другой стороны - судя по действиям тех, с кем мы теперь вместе живем в Кроне - они мою точку зрения скорее разделяют. Про команду и не говорю - тем более что как-то майор очень неплохо на эту тему выразился:
- Почему надо думать и по возможности заботиться о 'чужих людях'? Интерполяция по типу 'генеалогическое дерево' на достаточную глубину приводит к однозначному выводу, что 'все люди братья'. Ну, нет там в прошлом такого количества предков, чтоб у всех были свои собственные, а общие были бы редкостью. Все строго наоборот. Но это так, лирика. А вот что там, в будущем? Если у тебя есть сыновья и дочери (внуки, правнуки), то очень кстати задуматься о том, с кем они образуют пару и дадут потомство.
Желательно, здоровое и красивое, но на крайняк хоть бы какое. Кто обеспечит, чтобы те нормальные люди, которые в каком-то колене станут твоими родственниками, не попали бы под каток, выжили и дали более-менее обширный базис для продолжения рода твоим же прямым потомкам? Государство? Филантропы? Пусть сами крутятся? Пусть так, но не кажется ли тебе, что ты тоже лицо заинтересованное и посильную лепту в это внести должен? Если не кажется, то ты - бионегативная гнилуха, несмотря даже на то, что ты думаешь не только о себе, но и о своих детях.
Пусть не такая, как разные психопаты и пернатые гомосеки, но все же. Таковая гнилуха бывет на почве собственной глубинной натуры, и поделать с этим ничего практически нельзя. Но бывает, что человеку этот стереотип просто 'навели'. Внушили, что малейший альтруизм есть не что иное, как позорное лоховство. И вот изнутри вроде что-то точит, а снаружи кнут 'воспитания' в колею загоняет. Такие люди не пропащие, это понятно. Научитесь их распознавать, это полезный практический навык. Секрет почти любого выдающегося успеха - это кооперация людей на принципе полного доверия.
Это дает мощный синергетический эффект, повышает эффективность действий в разы и еще отдельной статьей в разы же (либо на порядки) снижает стоимость транзакции в сообществе. Когда не надо 'доверять, да проверять', все движения идут в одно касание и практически бесплатно. А всего-то для этого надо собрать сколько-то нормальных людей, у которых из башки даже не все говно выбито, а только самое опасное.
Я знаю, о чем говорю, есть практический опыт.
Еще разок суммируем. Если у тебя нет ресурсов, чтобы заботиться о ком-то, кроме своей семьи, то это просто тяжелый случай. А если тебе принципиально насрать на всех 'чужих', то ты бионегативная гнилушка.
66. Команда лекаря. Мысли на отдыхе.
Разумеется чувствовать себя бионегативной гнилушкой как-то не хотелось. Тем более, что жизнь маленького, но все-таки города, устоявшего в Беде и сумевшего для большей части населения сохранить более-менее пристойные - а на общем фоне - офигенные условия жизни показывает правоту майора постоянно. Вот помнится таскались мы зачем-то в Павловские казармы и деликатно там что-то латники чистили.
А теперь в Кроне восстановлена мобильная связь, что-то хитрое с того раза вывезли и наладили. Вроде пустячок - мобильная связь на территории всего-навсего Кронштадта, ан на деле оказалось очень к месту. В первую очередь для безопасности и порядка - для обеспечения населения и города вообще ПОГОЛОВНО системой экстренного вызова и СОУЭ. И получилось, что каждый житель может:
- Вызвать службу
- Получить СМС с предупреждением, а то и вызов.
- Его даже с разряженным сотовым можно найти (а надо сказать, что и раньше отслеживали - например пропавших 'туристов'. Да что говорить - я был потрясен, когда в момент прибытия в иностранное государство получил ворох СМСок от оператора своего, который поздравлял с прибытием в эту страну, предлагал роуминг, новые тарифы и адрес консула. Куда там слежке КГБ...)
- При оплате соответствующей - созваниваться с кем-либо и даже выход в радиоэфир возможен.
Город же получил:
- Обеспечение разных служб устойчивой связью - коммунальщики, медики, различные 'ведомственные', милиция и прочие.
- Плюс та же система СОУЭ и экстренных вызовов от населения.
Военные тоже не остались внакладе - получили дублирующую связь - особенно опять же в тыловом обеспечении в пределах Крона.
Что любопытно - такая ерунда, как ожившие мобилы, население сильно встряхнули. Вообще публика сейчас очень чутко улавливает все изменения и хотя и ворчит постоянно, но - улавливает хорошее особенно чутко. И пожалуй, поддерживает публика руководство, как давно не припомню. При этом у начальства сейчас нет никакой программы, да и идеалогией так и не обзавелись.
Программа - это для народа слишком сложно.
Достаточно правильных лозунгов, а потом некого ощущения, что вроде бы по сказанному и делается. Секрет успешной внутренней политики чрезвычайно прост. Люди должны иметь позитивные ожидания. Если верят, что завтра будет лучше, а послезавтра опять лучше, то сегодня может быть почти сколь угодно херово, они радостно потерпят. И наоборот, если сидят на измене, истерично запивая икру шампанским, то ничем им не угодишь. Потому пока правительство принимается как хорошее...
В отличие от совсем недавно бывшего, которое свысока называло публику быдлом, а себя меряло пастухами этого быдла. Да хоша бы и пастухи со стадом тут еще проще оценивать - хорошие пастухи - стадо тучнеет и увеличивается, мудаки - пастухи, так и стадо тощает и уменьшается. Очень просто оценить пастухов. Нынешние пока очениваются одобрительно. Вообще-то публика любит толковать, что перед Бедой этакое гадкое прямо в воздухе висело. Дело в том, что наш мир был переполнен вполне реальной энтропией - 'чёрным' воздействием на человека, законсервированной и постоянно пополняющейся массой боли страданий, убийств, обмана, предательства... Отсюда - такое количество психических расстройств, в том числе массовых.
Старики вспоминали, что подобное ощущение - висящего в воздухе и вот вот начинающегося кошмара - было перед войной. А еще перед Бедой было ощущение какого-то жутковатого балагана. Кто стучится в дверь моя, видишь дома нет никто, приходи ко мне вчера, будем песни танцевать!
И ведь что странно - про этих самых зомби и фильмы снимались и книжки писались и люди между собой обсуждали - с чего вдруг эта нежить так популярна стала. Причем если вампиры, которые тоже нежить - выступали скорее как наполнитель для женской кино и телепорнографии, то зомби были куда как более реальны. С вампирами-то все понятно, тем более были у меня и в коллегах и в пациентках очень неглупые женщины из общения с которыми я точно понял, что и женщины тоже остаются девчонками на всю жизнь.
Их только практичность маскирует. А так - вот для мужиков есть несбыточная сказка - банальная порнография, ага, где женщины лишены всех недостатков, все красивы, помыты, некорыстны и готовы на все, чтобы доставить удовольствие, и даже более чем на все - в чем легко убедиться, имея дело с реальными женщинами у которых все куда сложнее и, закатив ночь любви с двумя девчонками сразу, понимаешь, что в кино все совсем по-другому вытанцовывается, да. Хотя бы даже потому, что не возникает обид, ревности и еще тысячи всяких неудовольствий.
Которые у женщин вспухают внезапно, сразу и на ровном месте. Да, и уж если о том речь зашла - в порно нет прыщиков, запахов - в том числе и неважнецких, внезапного эффекта птицы - перепила и так далее. В общем - сказка, это ваше порно. И женщины эту эротику смотреть не любят, потому как их эротика - вот все эти саги про вампиров - всегда молодых, живущих вечно, дарящих вечную молодую жизнь другим, таким изысканным, внимательным, богатым и ты ды и ты пы. И ни секса не требуют, ни борща.
То, что вомпер - таки дохлая нежить, вечно голодная и бесчувственная - остается за кадром. В общем вомперы нынче стали для дев и дам теми самыми прынцами на белых конях, практически светлыми эльфами, такая же чуйственная сказка для взрослых - но уже девочек. Причем в отличие от прынцев, не могущих подарить вечную жизнь и молодость - вомперы смотрелись лучше.
Зомби же как-то из сказочной жути уверенно становились обыденностью - и 'парады зомби' в городах и толковые инструкции, написанные на полном серьезе очень серьезными людьми, что как-то мешало считать это шуточкой, слишком все это как-то всерьез преподносилось. И люди обсуждали как себя при таком зомбоапокалипсисе вести бурно и повсеместно. Никто столько вниманя не уделял другим бедствиям, куда как более реальным - ну вот не обсуждали на многих форумах в Интернете действия при цунами или лесном пожаре, а про зомби разговоров было полно.
Одни объясняли популярность этих страшилок про зомби тем, что все дело в синдроме 'Робинзона', затурканным многолюдством городов людям так хочется побыть индивидуальностями, а не песчинками на пляже, хочется побыть одному, наедине с самим собой, просто островов на всех не напасешься, а к тому же комфортнее робинзонствовать в городе - это не случайные вещички собирать, что выбросило глупыми волнами с пропавшего корабля, тут комфорт полный. Бери что хочешь и у кого хочешь.
Зомби же тут отличное олицетворение злой природы - того же моря. Окружающего остров и не дающего развернуться, зато дающего возможность развернуться. К тому же зомби с точки зрения санитарии куда предпочтительнее гор трупов, с трупами-то жить может и спокойнее, но вот санитарная гигиена от такого соседства в голос воет. Другие наоборот считали. Что да, именно противодействие природе, злой природе. Города - джунгли, зомби - хищное дикое зверье и это как раз новая версия старых первобытных ощущений. Третьи же трезво прикидывали, что зомби - это модель возможных социальных пертурбаций, которые так или иначе обязательно должны сопровождать развивающийся стремительно кризис.
Просто зомби - это олицетворение враждебной толпы, может быть и живых и здоровых людей. С зомби банально проще отработать - как себя вести в ситуации. Когда обычный офисный планктон вдруг сорвется с катушек и пойдет смертоносной заразой, бешеной и слепой от гнева. Зомби - олицетворение безликого врага, по отношению к которому 'все можно'. Это когда Беда началась - нашлись адвокаты, кинувшиеся защищать права некроамериканцев - в других странах такого бреда не то не было, не то не успели кинуться, не то не успели сообщить об этом миру.
А вот пока до Беды шли всякие фильмы - публика совершенно не парилась - кому там прострелили башку на экране - еврею-адвокату, негроамериканке-феминистке или гомосеку-инвалиду. Все они были просто Врагом, просто Зомби. По отношению к которому позволительно все, что угодно. Нормы, вбитые в публику на Западе в фильмах про зомби игнорировались. Может быть еще и в этом была прелесть. Самое забавное в этих обсуждениях зомби-апокалипсиса, было то, что обсуждавшие, как один человек, считали, что уж они-то спасутся, рассказывали, как запасутся оружием, провиантом и укроются в надежном месте, отбиваясь от толп зомби.
Им и в голову не приходило прикинуть -откуда же возьмутся толпы мертвяков. Только один веселый парень сразу заявил, что скорее надо обсуждать, как захавать побольше мозгов и не быть убитым выстрелом из ружья в голову. Его интересовало кого лучше выбирать жертвой - ребёнка или женщину? Как избежать упокоения в бою с заведомо более быстрым и сообразительным противником, вооруженным огнестрелом? Когда лучше нападать на живых - ночью или утром? Какая часть мозга более питательна - лобная доля или височная? Он хотел быть подготовленным зомби, чтоб какой-то выживший мерзавец не снёс ему голову катаной в первую же ночь зомби-апокалипсиса.
Но таких предусмотрительных было куда меньше, чем тех, кто просто ужасался кинотриллерам, не предпринимая ничего. Причем даже те, кому это было положено. Я помню, как нам попался на задании капитально обгрызенный 'ползун' - охранник с открытой кобурой и висящим на страховочном ремешке пистолетом, и консилиум с первого же, можно сказать взгляда, по характеру ранений определил, что тот увидел зомбей, но при извлечении оружия продырявил себе ступню и был укушен, даже скорее объеден.
И дырка в ботинке была очень наглядной. Что говорить, про всяких неготовых - всякие 'очумелые ручки' которые в панике пытались переделать газовые пистолеты, и им поотрывало пальцы и похожие на них пачками к нам поступали, по упокоенным частенько тоже было видно, что попытки защититься скорее вредили умельцам..
В общем один испанский мошенник, сидя в тюрьме за кражу серванта, написал на досуге роман под названием 'Тонкий ход'. Может быть вся эта возня с зомби и впрямь была тонким ходом, подготовкой нужной части населения к выпусканию бед из шкатулки Пандоры?
Неясно, что быдет рядом и куда мы сейчас идем, выжили и слава богу. Разные уцелевшие как ни странно либерально настроенные граждане уже вовсю обвиняют штаб базы в том, что насаждается военный коммунизм и репрессии а ля 1937 год, но судя по тому, что крикуны не только не затыкаются, но даже и от голода не дохнут - наверное все не совсем так, как они вопят по привычке. Да и трудно разобраться в том, что такое коммунизм и репрессии. Не все там так просто. Наш командир свято уверен в том, что вся байда с марксизмом и коммунизмом - прекрасно отработанный удар Британской Империи по ее противникам. Коммунизм, по его мнению, кстати, отринуть невозможно, ибо его нету.
Нет достаточно законченной теории, как он строится, как он выглядит. Марксизм - это троцкизм про совершение 'мировой революции', а точнее - серии революций в ряде государств по английскому списку. На этом он и заканчивается. В последнее время он опять входит в моду, значит, опять кого-то собирались громить под красными знаменами.
В интересах англосаксов или какого другого зога. Капитализм, кстати, еще менее обоснован теоретически, принципы, которые заявлены как его основа, настолько утопичны и нежизнеспособны, что того капитализма никогда на самом деле и не было. К камню приделали крылья, хвост, мотор с пропеллером и говорят, что камень успешно летает не только вниз. В общем - ничего не понятно. И с репрессиями тоже, в том числе и преславутыми 1937- 1938 год - мне так кажется, что это была внутрипартийная решающая драка между основными противниками - сторонниками соответственно Троцкого и сторонниками соответственно Сталина, плюс тысячи сведений личных счетов, приправленных ревностью, корыстью и желанием улучшить свои жилищные условия, например.
Троцкисты в итоге проиграли вчистую. Но досталось кроме них и много кому еще - в том числе и по сугубо корыстным и по личным мотивам. Меня вседа поражала странная алогичность репрессий этого времени. Лично я могу обяснить это только тем, что не какая-то группа резала остальных, а несколько групп пытались одолеть друг друга. Выиграли в итоге сталинисты, но не за дешево. В моей семье эти репрессии были похрену - моих репрессировали в 1929 году. К 1937 уже успели реабилитировать. Но несколько лет лишенцами были...
- Вот я ей и говорю, что только кафелем ванную комнату облицевать - и то две недели уйдет, да еще и не съездишь просто так в Максидом и кафель, что я добыл - ей не понравился. Цвет некрасивый. А я ведь еще с кухней не закончил, а еще и детскую делать надо, да быстро, пока малыш не родился... - продолжает свои горести перечислять сидящий рядом компаньон, а я удивляюсь, как это за короткий промежуток времени от бытовых простых вопросов улетел в какие-то эмпиреи заоблачные. Эк, занесло...
Я не предлагаю уже помощь Сереге - он ее в плане витья гнезда не принимает ни от кого,все сам и только сам. Так-то бы думаю половина нашей команды вполне бы устроила такой субботник, на манер 'толоки' у крестьян - когда вся деревня помогает кому-то одному и выручая его и показывая всем наглядно, что община - сила и может с ходу сделать то, что одному или семье не под силу. Сереге достаточно просто немножко пожаловаться понимающему человеку, каковым он меня считает. Рассказал бы он это своему приятелю Вовке, то бы сразу ляпнул в ответ про рябиновку из отряда болванов крокодиловидных...
И ведь женился же Серега. И сейчас воспринимает желания своей половинки не как горе вселенское. Пожалуется, побурчит - и сделает все как должно. И башку оторвет тому, кто его жену посмеет обидеть.
Вспомнилось чевой-то, что соседи обижали жену Михайлы Ломоносова, а когда он пошел с ними ругаться, то они заперли дверь и с балкона кинули в него горшком с цветами, разбив ему голову. Взбешенный светоч русской науки вынес дверь в особнячок и оторванной от лестницы перилой избил хозяев дома и бывших там гостей крича в ярости:
- Весело медведя сверху дразнить?
В итоге около двух десятков человек было им избито, а сам Ломоносов предстал пред очи императрицы в связи с жалобой соседей, кои вынуждены были поспешно выходить в окна второго этажа, отчего некоторым дамам был причинен сильный ущерб в туалете и великий стыд. Сам злодей предстал перед императрицей с перевязанной головой - горшком ему сильно поранило лоб. Вина в общем была серьезна - все пострадавшие были немцами. Но тут есть и нюанс - жена Ломоносова тоже была немкой, а соседи эти ее изводили всякими соседскими гадостями, увидев ее в очередной раз заплаканной, Михайло и взбеленился. Впрочем, он был высочайше прощен.
Мне кажется, что и Серега размашисто наломает дров, если кто его милую посмеет обидеть. Ну, правильно в общем. А вот Еноту - если у него все срастется - так и напрягаться не придется. Либо я плохо знаю людей, либо рыжая Ракша не будет заморачивать суженого своими обидками, а сама перестреляет обидчиков. Из двух минометов. И вот потом уже может и пожалуется. Для проформы. Или от слабости женской натуры.
67.
Набитый событиями день медленно ползет к концу. Вечереет. Минометчики с Павлом Санычем убывают восвояси, причем Ракша на прощание кокетливо делает нам ручкой и посылает прицельный воздушный поцелуй Еноту, который от этого знака внимания розовеет и начинает хлопать глазками. Серега фыркает носом, но деликатно. Енот косится на него, но помалкивает.
Мне тоже не хочется шевелиться и болтать. Очень хочется домой, сонная одурь накатывает теплыми волнами. Но дремать нельзя. Тупо, но внимательно посматриваю на всякие малоинтересные уличные сценки, попутно слушая продолжение рассуждений нашего пулеметчика о предстоящем ремонте. Енот в этот разговор не влезает, деловито упаковывая отжатые у ментов обрезы. К нам присоединяется вымотанная парочка наших курсантеров и Тимур - уставшие и потные. Бурчат, что перегрузили полРопши, а Ильясу все мало.
Является несколько мореманов с приказом замначраза о передаче им танка КВ с вооружением и боекомплектом. Енот, умотавший свои стволы в плотный тяжеленный тючок, вводит новый экипаж в курс дела, они залезают в танк, гремят там чем-то, опять двигается пушка и жужжит поворотный механизм, медленно вращая тяжеленную башню.
Брякают, пересчитывая боезапас. Потом на горячей от солнца броне вылезшие из танка корячат акт передачи. Подписываем. Ну все - пост сдан, пост принят. Наконец видим Найденыша. Дверка распахивается - приглашающе.
Но прежде, чем мы успеваем собраться, вылезший майор проверяет - все ли тут у нас в порядке. Акт исчезает в его потрепанной полевой сумке и наконец-то мы катим долой из этого поселка. В БТР тесно, лежит много всякого разного, это помимо того, что отжали и увезли в нескольких грузовиках. Мыслей никаких нет, блаженство от того, что справились, что нет в нашей группе потерь, что опять же все живы. Проблем меньше не стало, но проблемы это завтра, сейчас я о них думать не собираюсь. Остальные тоже молчат, по опыту знаю, что завтра - да, завтра разговоров будет много - и разбор полетов и выдача призов с заушениями и новые задачи и чуточка хвастовства...
Сейчас все выдохлись. Адреналина-то пожгли сегодня все литрами.
Путь до Кронштадта близок, но я ухитряюсь вырубиться по дороге и дрыхну как младенец, поэтому когда меня расталкивают - верчу очумело головой. И очухиваюсь уже у самого своего подъезда, доставка на дом. Вылезаю из душноватого брюха Найденыша, получаю ЦУ когда прибыть утром - очень хорошо, что на час позже, чем обычно сбор, прощаюсь и встряхнувшись волоку себя и свою сбрую на неловких ногах домой... Ведь действительно - домой! Это - мой дом!
Буря четвероногого восторга только подтверждает этот факт. Фрейя пляшет вокруг меня какой-то дикий вакхический танец и даже несколько раз гавкает. Хотя вообще-то она сдержанная и воспитанная девочка, но тут сдержаться не может. И даже Лихо Одноглазое вылезло. Ну, у него радости как бы нет. Но все-таки вылез, животное. Почтил, так сказать, присутствием. Знаком внимания. И даже вроде жрать не просит, просто так вылез. Редкий случай.
Странно, но я тоже рад видеть его харю, не говорю уж про радостную щенятину. После того, как буря восторгов чуть улеглась, обнаруживаю, что соседки Нади дома нет. Или она мне уже не просто соседка? Жаль как-то, что нету. Ну да ничего не поделаешь... Ставлю чайник, ползу в душ. Вода тепловатая, но и такая годится. И мне это купание нравится куда больше, чем бултыхание в Ропшинских речках и ручьях.
А когда я вылезаю (или вылазию? После сегодняшних развлечений - скорее даже коряво вылазию все таки) из ванной - в двери щелкает ключ и я оказываюсь в объятиях буквально влетевшей Надежды. Она как-то так приникает ко мне всем телом, что на несколько мгновений мне кажется, что мы - единое целое. Слились воедино. Не было у меня раньше такого, всякое было, но вот так - впервые. Это очень непривычное, но очень приятное чувство. Вот ведь как странно - вроде как обычные обнимашки, а какие разные могут быть...
И поцелуй, долгий, взаимный, распаляющий до плавления... Чудом не запнувшись о вьющуюся под ногами собаченцию оказываемся в спальне. Свое полотенце я уже где-то посеял, Надя ухитряется - и вроде как я ей помог - не отрываясь от меня - выскользнуть из белого халата, а кроме него на ней только узкие трусики, остатки мозга отмечают, что такого белья на ней не было раньше, вообще такого у нее не видел, но трезвая часть сознания не удерживается долго и плавится, как камешек в магме... И теперь я чувствую, что нашел свою половинку... Вместе мы целое... Единое... И сливаемся еще крепче и крепче...
Просыпаюсь я внезапно, и мне становится стыдно немножко - ну не было у меня, героя - любовника, чтобы я так вырубился после оргазма. А ведь вырубился. Впервые. Как в омут провалился, даже, судя по всему, и к стенке повернуться не успел. Вона как! Старею что ли? Или вымотался? Или эмоции перехлестнули и контроль потерял? Пушистая головенка медсестрички уютно и уже привычно покоится у меня на плече. И знакомо посапывает. Тоже спит. По возможности зеваю не слишком размашисто, чтобы не разбудить спящую и опять вырубаюсь.
Пробуждение странное. Я одновременно ухитряюсь услышать звяканье чашек и понимая, что слышу звяк - увидеть сон. При этом вполне понимая, что это сон, но при том относясь к нему совершенно спокойно, словно это действительность... То есть не совсем спокойно, если честно, сердчишко-то заколотилось. И что совершенно непонятно - сон совсем не к месту, нет чтоб что-нибудь, ну даже и не эротическое, а хотя бы приятное - нет, деловитый производственный сон, воспринимающийся во время просмотра как должное и как вполне логичное и толковое повествование.
- Милорд, ваш завтрак! Да, сэр! - бодро рапортует звонкий голосок.
Продранные глаза видят милую сценку - уже причесанная и умытая свеженькая медсестричка, (черт, всегда удивлялся, как быстро и легко девушки и женщины приводят себя в порядок) в непринужденной позе стоит у постели и держит подносик, уставленный всяким разным - откуда что взялось-то? Из всяких сластей гордо торчит заварочный чайничек на две персоны и две фарфоровые чашки явно Ломоносовского завода - рисунок - сетка у них характерная, императорская.
- Хорошо, Джемс! - хриплым голосом, вполне приличным отставному адмиралу Адмиралтейства, отвечаю я. И только сейчас замечаю, что на Надьке - моя собственная рубашка, застегнутая на одну пуговичку. В самом стратегическом месте, надо сказать. И мне это очень нравится. И раньше нравилось. Хотя об этом сейчас говорить не стоит. Определенно не стоит.
И не мне одному нравилось - почему-то девушки утром в мужской рубашке смотрятся куда лучше, чем мужчины в женских... Не знаю, что тут привлекает. Может то, что получается фривольное декольтированное мини-платье, то ли то, что своя рубашка получается и впрямь ближе к телу, не знаю.
- А почему это - Джемс? Из-за мужской рубашки? - удивляется девушка, ловко ставя на постель подносик и усаживаясь рядом. Когда она разливает чай, рубашка слегка распахивается, открывая нежно колышашуюся в такт движениям кругленькую грудь с аккуратным сосочком. Глядел бы и глядел, все таки живая грудь куда приятнее глазу, чем силиконовый протез...
- Кхм... - начинаю я плетение трепа - потому что у англичан нет имени Надежда, а назвать тебя Хоуп - как-то не по-людски. А Джемс - нарицательное имя слуги у лордов, пэров и мэров.
- Слуги, значит? - настораживается Надька.
- Ну дворецкого. Или там мажордома... А мне к слову успел сон присниться, пока ты чай собирала - выкручиваюсь я.
- Надо полагать, я должна кинуться целовать тебе руки, восклицая: 'Расскажите! Расскажите!' - с ехидным прищуром вопрошает медсестричка.
- Ну зачем так сложно - я могу и так, без ансамбля, сам. Черт, половину уже забыл, надо же...
- Нормально. Если будешь тянуть кота - так через полчаса и все забудешь. Сон тает в реальности, как кусок сахара в горячем чае - неожиданно образно выдает практичная обычно Надя.
- Поэтично! Так вот - то, что еще помню, опять же относится к производственному циклу...
- Пирамиды строил в Иджипте? Или наяривал таксистом в Нью-Дели?
- Не. Еще проще. Из-за кучи навороченных компьютеров в мире стали происходить пробои из виртуальной в реальную реальность. Понимаешь?
- В общем - да. Чай стынет. К слову - сегодня отменный заварила. С бергамотом. Пахнет вкусно! И цвет красивый.
- Ну ладно, я коротко. В общем из компьютерных игр периодически вываливаются в реальность разные действующие персонажи разных компьютерных игр... Ну, ты в компьютерные игры не играла, да?
- Почему же. Косынка, тетрис. Что я дикая совсем что ли? - поднимает бровки Надя.
- Эх, этот бы сон да Сашке рассказать. Или ботану-связисту... Впрочем не, не катит. Мне гораздо приятнее смотреть на тебя, чем если бы тут сидели расхристанные ботан с Сашей... Ладно, нет в жизни полного счастья, слушай дальше...
- Это, значит, я сижу расхристанная - делает неожиданный вывод женщина и начинает демонстративно застегиваться на все пуговички. Но застегивается вроде и суетливо, но получается медленно. А я знаю, как быстро она умеет одеваться, как солдат или опытная секретарша. Или как фельдшер Скорой помощи, когда будят на выезд.
- Да нет же, господи! Но сама посуди, какая мне радость от вида Саши или ботана с декольте? Ну совершенно нечем любоваться, у них на груди даже шерсть не растет! Слушай, чай стынет, сон вымерзает - ну потерпи чуток, а? И не застегивайся ради бога, ну пожалууууста! И то, что застегнула - расстегнула бы обратно, а? Вот эту пуговичку?
- Закончишь рассказ - так и быть, расстегну. Может быть - многозначительно рисует перспективы девушка.
- В общем короче говоря - прихлебываю я чай - есть специально команда 'Тукикбекеров' - возвращателей...
- Какой ты образованный, это что-то! Даже сны на английском смотришь! - голосом Калягина, который в роли донны Розы Д,альвадорес, заявляет Надька. Иронично так выходит.
- И действительно, сам не заметил. Так вот в зависимости от того, что за игра - получается или смешная работа или тупая или опасная. Потому что выпавшие из игры 'Симс' туповатые члены многочисленной семьи не так опасны, как например орки из... черт, забыл название, ну фиг с ним, а самые неприятные - это из разных серий 'Лефт фо дед'. Не слыхала про такое?
- Дед? Слыхала. У меня самой был дед. Даже двое. А что?
- Ну в общем я был в команде, которая их ловила и возвращала в виртуал.
- Эко как! Да ты работу не то, что на дом берешь, а даже и во сне видишь! А я в твоем сне была?
- Была, но чуток раньше, ты прибежала домой, как была на дежурстве - в одном халатике...
- И с пистолетом в кармане?
- Ну разумеется, ты же без него никуда... - признаю я очевидный факт.
- А потом? - блестит глазами Надька.
- А потом мы целовались совершенно чудно... эээ...
- Это что такое за ээээ? - с легким оттенком возможной в ближайшем же будущем грозы вопрошает самым спокойным тоном девушка.
- Гм... Я хотел сказать, что ты была прекрасна, но - вот помолчи секунду, я знаю, что ты тут же спросишь, дескать это что, я была тогда, а сейчас я уже и не прекрасна что ли, так ведь? Угадал?
- Ты же велел мне молчать! Или могу ответить?
- Ты и сейчас прекрасна! Только чуточку по-другому. А эта халва откуда?
- Купила. Не съезжай с темы, так когда я была прекраснее? И к слову - тебе что, получается нравятся волосатые груди?
В общем завтрак получился веселый и вкусный... Хотя на этих волосатых грудях я подавился чаем и долго чихал и кашлял самым убогим образом... Память у женщин работает совершенно непонятно.
А мой рассказ ее совершенно не заинтересовал. Ну в общем ожидаемо. Не ее тема. А такой сон был - выпуклый реальный, но стремительно тающий в памяти. Черт, всегда так. Жаль, не писатель, получился бы недурной фантастический рассказик, особенно если пригладить некоторые несуразицы - например во сне присутствовал Енот, но почему-то с лицом известного писателя Круза, у которого при том были усы Липского. Это после пробуждения как-то стало смущать. А во сне все было вполне приемлемо. Никакого удивления даже не вызвало. И персонажи.
Вывалившиеся из игры 'Симсы' - симулятор семейной жизни - вели себя как глупые подростки. Хотя один из них был седой бабушкой в инвалидном кресле. А бакланил - чисто малолетний гопник. То есть бакланила. А с орками оказалось договориться вполне реально, хотя на мой вкус они скорее напоминали викингов со старательно прокрашенными зеленкой физиономиями. И в игру они вернулись с удовольствием, попугивали их реалии реала.
А вот с зомбаками из 'Лефт фо дед' мы намучились и был шанс, что они нас завалят. Еле-еле отбились, хорошо, что наш 'Рейкер' - полная, добродушная женщина, почему-то в английской колониальной форме - ловко и четко сгребла хватательной таскалкой и Прыгуна и Толстяка. Вот с танком пришлось возиться. Эх, хороший рассказ бы вышел... Как этот танк по стенкам прыгал! Здоровый гад! Но я не писатель... А ведь интересное дело - понять - откуда у писателей идеи возникают. Про вываливающихся из виртуала в реал персонажей у Лема точно было. Только там из телевизоров вываливались, не было в то время еще компьютерных игр.
Кто-то у старика Лема из телика вылез, не иначе. Как в японском кино 'Звонок'. Вот про его роман 'Непобедимый', где мощный, хорошо вооруженный крейсер космофлота с таковым названием прибыл на пустынную необитаемую планету Регис-3, чтобы найти такой же крейсер 'Кондор', бесследно исчезнувший на ней и нашел искалеченный корпус этого суперсовременного космолета в пустыне - с полным запасом продовольствия и воды, с исправными системами связи и вооружения, но с мертвым экипажем - мне понятно, откуда ноги растут. Пустыня, погибший гигант, чудо инженерной мысли, целые запасы всего необходимого, нетронутые запасы - и скелеты и мумии в летных комбинезонах, медицинских костюмах и обмундировании техперсонала, черепа и кости в песке, разбросанные вещи, неиспользованные баллоны с кислородом и полная неизвестность - почему произошла такая катастрофа, которой быть не могло - все это было в забытой уже газетной шумихе того давнего времени. Параллели уж больно показательны. Нашли в 1958 году в ливийской пустыне нефтяники потерпевший аварию бомбер Б-24. Пустой, разбитый, но с исправными пулеметами и работающей рацией - они снятой с разбитого самолета рацией заменили свою, сильно барахлившую. И запасами продовольствия и воды с самолета воспользовались. Все целехонькое было. Не хватало экипажа, парашютов и почему-то спасательных жилетов. Но это никого не заинтересовало, с войны такой техники много где осталось, бывает, и шумиха поднялась куда позже - через пару лет, когда опять же нефтяники нашли в пустыне пять мумий - полускелетов в летной американской форме. Мертвый лагерь. Всякие вещички - фляжки, фонарики, остатки снаряжения, куски парашютов, котрые пользовали как защиту от солнца пустыни. По отлично сохранившимся документам стало ясно, что это экипаж валяющегося более чем в ста тридцати километрах от лагеря мертвых бомбера. И имя бомбера выяснили - 'Леди, будь паинькой!' называлась эта махина. И вот тут запахло тайной. Как же - пустой самолет, пустыня, мумии и скелеты... Ну а тайна - это сенсация, дело вспухло, стали искать тщательно, нашли в тридцати километрах от бомбера место с брошенными парашютами и спасжилетами. Явно место сбора приземлившихся горемык. Стали разбираться с оставшимися записями и бумагами...
68. Команда лекаря. Разбор полетов.
Разгадка страшной тайны оказалась довольно тривиальной - при вылете группы, шедшей в 1943 году бомбить Неаполь, 'Паинька' отстала, штурман оказался неопытным, потому куда летели и как летели - понятия не имели никакого. В группе такой экипаж держался бы за хвост опытных товарищей, а в одиночку... Неаполь не нашли, бомбы сбросили в Средиземное море и уфитилили вглубь пустыни, перемахнув через море. Бензин кончился, один за другим вставали двигатели и экипаж решил прыгать. Надели спасжилеты, полагая, что внизу - море. Оказался - песок. Собрались восемь человек, один пропал и найти товарища им не удалось. Его нашли куда позже поисковики - в 800 метрах от места сбора остального экипажа -парашют не раскрылся и он погиб первым, врезавшись в песок. Может быть это можно было бы назвать везением - потому как остальные пошли на север (эх, стоит ли говорить, что на юге всего в тридцати километрах валялся их бомбер с едой, водой и рацией, да и оазис там был недалече. Беспризорный самолет на диво мягко сел.
А вот на севере - только несколько сотен километров песка и вся вода - что во фляжках.) Дойти у них шансов не было никаких. Но они шли и протопали в нечеловеческих условиях больше ста километров за пять дней. Как они смогли это сделать - непонятно. Температурка-то в пустыне - за 55 градусов Цельсия, да и солнышко...
Эксперты уверенно считали, что прожить люди могут в таких условиях три дня и пройти только сорок километров. Летчики прошли более ста и прожили неделю. Трое тех, кто покрепче, оставили ослабевших товарищей в импровизированном лагере и двинули дальше. Одного нашли в 34 километрах, другого - в 42 от лагеря.
А последнего оказалось нашли куда раньше - английский патруль нашел скелет неизвестного в песке, сфотографировал и похоронил. Это и был последний, самый выносливый член экипажа. Сенсация сдулась, писать об этом перестали, а вот потом родился роман, отличный надо сказать роман. Сколько погибло самолетов в войну, а вот 'Леди' сподобилась послужить зачином для целого романа. Кстати, название мной переведено не вполне корректно - вообще-то имя самолета скорее стоит перевести иначе, это из песни - там 'леди, будь добра', в контексте - будь добра ко мне. И мне кажется, что леди была добра к ним до последнего момента. И мягко села и сохранила все необходимое, чтобы парни выжили. Зря они ее бросили, это их угробило.
Времени нам хватает спокойно понаслаждаться чаем, после чего принять соответствующий вид и отправиться по делам - я пешком двигаю к месту сбора нашей группы, Надя осторожно выкатывается на четырехколесной балабушке - все таки я ее уговорил учиться потихоньку водить машину как следует, то есть в городских условиях.
Погода замсечательная, утро прохладное и солнечное, потому мои сослуживцы сидят на улице, неохота быть в душной комнате, где у нас проводятся инструктажи. Майор обычно приходит точно вовремя, пока его нет - значит я с запасом приперся.
Пока ждем майора, общее внимание привлекает симпатичная девушка, ухитряющаяся грациозно идти на высоченных каблучищах (это вообще-то очень непросто и многие девчонки выглядят в такой инквизиционной обувке смешно - сутулятся и семенят на полусогнутых в коленках ногах). Эта красавица явно умеет ходить на каблуках и - я уверен в этом - у нее еще и танцевальное обучение было, очень уж она легко двигается. Верхним чутьем ощутив внимание кучи глазеющих самцов, девчонка теперь не то, что идет, она гарцует, но при этом и виду не подает, что заметила наше внимание.
- Вот некоторые спрашивают - ради чего, дескать, корячимся. Вот ради этого и корячимся. Чтобы такие девушки могли без опаски носить такие мини и радовать глаз такими каблучками - негромко и привычно выводит резюме событию неслышно подошедший командир. Впрочем, он сам любуется красоткой и мы, сначала вроде как дернувшись, продолжаем эстетически наслаждаться, пока она не скрывается за углом.
- Хороша, чертовка! - выдает оценку Вовик и остальные соглашаются. Действительно - хороша. Даже Серега и Енот таращились с одобрением. Я-то, как человек с деликатным художественным воспитанием смотрел из эстетических побуждений, а вот у них ясно дело все куда примитивнее, да. Но впрочем, теперь надо перейти к куда более прозаичным делам - сейчас разбор полетов и получение новой задачки. Видение красавицы испаряется быстро - как только рассаживаемся по местам. Надежда сейчас опять на дежурстве, вчера ее не было с нами (обиделась сильно, но сдержала чувства, тем более, что и впрямь она куда полезнее оказалась в больнице - раненых с Ропши прибыло многовато, да и тяжелые они были. В хирургическом блоке рабочие руки были жизненно необходимы), потому разбиралка пройдет без нее. Ну, может оно и к лучшему, я не уверен, что мои подвиги стоит подробно разбирать в ее присутствии.
Майор задумчив. Кивает в ответ на рапорт Ильяса о состоянии группы - давно уже заведено так, что с этого утренний сбор начинается. Люди, их здоровье, оружие, боеприпасы, состояние техники - все кратенько. Потом майор неторопливо, скрипучим голосом извещает нас, что операция по взятию Ропши прошла успешно. Ну, это-то мы и сами знаем. Ждем что еще скажет. И он начинает. Для начала сообщает, что мы получили выговор от начраза. Причем такой, неприятный, не то, чтобы с вынесением на улицу и с занесением в подвал, но неприятный. Также не самый приятный разговор был с руководством Некролаборатории. Правда Кабанова выразила свое 'фе' не прилюдно, а в кулуарах, но выразила вполне твердо и определенно.
- За потерю контроля за Мутабором? - спрашиваю я, просто чтобы нарушить тяжелую тишину. Ясно же, что за прокол у нашей команды.
- Именно - кивает Брысь.
- В штабе учли, что мы не могли контролировать морфов по своей малочисленности? - уточняет Ремер.
- Учли, разумеется - но проблема имеет место. И эту группу, во главе которой стоит аж два морфа, со счетов сбрасывать нельзя. Полагаю, всем понятно почему? - смотрит на нас майор.
- Раз они организовали моментально действия группы зомби, то вероятность, что они организуют и большие силы, велика - тихо говорит Андрей.
- Именно. Потому сейчас в Ропшу перебрасывают дополнительные силы для предупреждения навала умертвий - говорит Брысь.
- Навалы же только по весне были. Да и вычистили под Ропшей все гладенько, нет там теперь зомбаков для навала - возражает Званцев - младший.
- Кипень - осекает его Андрей.
- И к слову в навалах подозревается и участие морфов - добавляет Ильяс.
Я слыхал про эту теорию 'пастухов и стада', потому для меня нового ничего нет. А вот Званцев удивляется. Ну да, когда был разбор навала на Петропавловку не было анализа видеозаписей с камер наружки, а потом на них были отмечены и морфы, которые при всем том на рожон не лезли и мелькали в арьергарде толпы мертвецов. Что характерно - среди упокоенных ни одного морфа не оказалось. На видео были. А когда стали убирать поле боя - ни одного. Что настораживает.
- Без морфов мы бы не имели успеха - негромко напоминает Ремер.
- Вопрос спорный для начальства - печально усмехается командир.
- Особенно когда операция уже успешно завершена - говорит Ильяс.
- Насколько все это может иметь для нас последствия и какие? - вопрошает Ленька.
- В зависимости от того, что будет дальше делать группа Мутабора, будут и для нас последствия. К слову, медицина, а что можно ожидать от сладкой парочки и ее приемных дитяток? - спрашивает меня Вовка.
- Понятия не имею. Все что угодно - от исчезновения с нашего горизонта навсегда, до какой-нибудь гадкой диверсии. Чужая душа - потемки, а уж у Мутабора душа вроде как покинула бренное тело, так что - все что хочешь. Любая фантазия. Может оказаться, что возникнет зомбоцарство во главе с королем Мутабором.
- Или эмиром. Или шахом. Или ханом - хмуро шутит Ильяс
- Не удивишься? - хмыкает Вовка.
- Ни капли - честно говорю я.
- Тогда тебя туда послом пошлют - весьма резонно замечает Серега.
Мне остается только пожать плечами и глубоко вздохнуть.
- Помимо порки, есть и пряники - прекращает наши беседы майор и вводит в русло совещание. Впрочем он и порку пока не прекратил. Заушения достаются всем - не в смысле ругани, а вот ошибочки наших взяты на карандаш и сейчас дотошно разбираются, начиная с неудачного выбора позиции группой Ильяса, отчего они не могли подавить огнем газель с базукой, зато сами оказались под огнем и Ильясу прилетело, хорошо, что вскользь, и кончая моей скромной персоной.
Отмечаю про себя странное словосочетание 'родезийская стрельба', которое ясно понятно большей части присутствующих, кроме меня и курсантеров, отмечаю, что хоть Ильяс и зам. командира, ан и ему достается. Что удивляет, гонористый снайпер воспринимает выговариваемое без восторга, но явно внимательно. Сижу, слушаю, узнаю много нового и даже как-то чуток успокаиваюсь, не все гладко проходило у ребят в Ропше, очень негладко и, например, Ремер чуть не попал под реактивный выхлоп из гранатомета, когда ловким маневром выскочил в тыл стрелявшим по огрызающемуся КВ сектантам.
И в танке не сразу разобрались, как поворачивать башню, отчего их чуть не сожгли к чертовой матери как курицу в духовке. Отмечено было, что курсанты в плане тактики слабы, отчего их и укрыли в складе, газовыми гранатами кидаться. Достается и Вовику, за то, что слишком нахально маневрировал под еще неподавленным огнем - вполне мог получить подарок в бочину совершенно зря... В общем всем сестрам по серьгам, а братьям - по сапогам.
Никто не ушел обиженным. Наконец очередь доходит и до меня. Сижу радуюсь, что Надьки нет. Хорошо еще, что майор опускает нюансы нашей с инвалидом гасконады, переходя сразу к эпизоду с моим задержанием ржевскими. Ну да, полез куда не надо, получил, чего не нужно. Ну да, будь эти ржевские чуток повострее - сидел бы я уже у них на полигоне, отвечал на вопросы. А меня тут искали бы все и сразу и без толку.
Возражать особенно нечем, потому проглатываю молча упреки и заушения. Ну да, глупо себя повел, переоценил уровень безопасности. И что противно - возможно еще придется давать объяснения дополнительно и не своим в команде, а более неприятным и незнакомым пока дядькам. Оно, конечно, хорошо, что у Ильяса сохранилась бумажка с приказом на сопровождение выселяемых, но в общем, случись оно сейчас - я бы и близко не подошел к этим ропшинским страдальцам.
Седьмой бы дорогой обошел, пока не завопили бы: 'МеееееедииииК!!!' И после этого бы опять же не торопился.
К счастью все имеет свой конец, выговорившись выговорами, Брысь улыбается и переходит к пряникам. Куш для нас получился неплохой, потому как Ропша - ценный приз. В штабе сейчас прикидывают возможности акционирования ряда ценных предприятий Ропши, если с этим срастется, то есть шанс получить постоянный источник доходов с того же рыбзавода, например.
- Ага, уже было такое, плавали, знаем - замечает Вовка - управленцы получат как всегда все миллионы, а нам за год по паре копеек дивидендов и рассказ о трудных временах. Были у меня акции. Знаю.
- Это такой лысый интендант тему мутит? - спрашивает Званцев, немного разбирающийся как ни странно в штабных кронштадтских интригах. Хотя у него, как аборигена тут знакомых куча, город-то небольшой.
- Ага - кивает майор и добавляет: - Его за это лысым Чубайсом прозвали. И намекнули, что возможности критики сейчас сильно изменились. С другой стороны если все на халяву и без ответственности - будет как в колхозах под конец СССР... Так что что-то решать все равно надо. Теперь по конкретным доходам в виде одномоментной выплаты Ильяс выразит в звуке.
Снайпер, не жеманничая, тут же встает, весело подмигивает и сообщает кому и сколько причитается за операцию. Получается весьма густо. Смешно то, что распределение доходов в нашей артели слизано практически с пиратского образца.
Разве что рядовых тык скыть членов группы всего ничего, потому они получают в полтора раза меньше, чем спецы, замком - Ильяс - вдвое, а командир - втрое. Часть доходов идет в фонд - на всякий печальный случай, если кому из нас не повезет - на лечение.
Оттуда же и покупки делаются нужного снаряжения, которое так просто не стырить. Сильно подозреваю, что хитрый снайпер мутит что-то и помимо того, но в общем все боле-мене прозрачно. Кроме того с радости нам еще и премию дали. Оно, конечно, замечательно, тем более там навертывается и еще плюсы - разведка особо отметила те самые погонялки-шокеры, если в лаборатории придут к выводу о возможности замены для части населения огнестрела такими агрегатами, так еще лучше.
Напоследок, заканчивая тему вкусностей и плюшек, Ильяс отмечает, что в виде откупного за пленение доктора, ржевские обязались поставить два БРДМ с хранения. Один заберет себе отдел разведки, а второй - целиком наш.
- Хоть какая-то польза от доктора будет - весело замечает невежливый Вовка.
- Ска-а-а-атина ты, Вова! - говорю я ему.
- Это я в смысле, что пока у нас все пучком и тебе не приходится лечить и врачевать - оправдывается Вовка, но уже без задора, понял вроде, что ляпнул фигню.
- Володинька, ты через плечо поплюй и свечку поставь, чтоб оно и дальше так продолжалось, а то мелешь не думая - вроде и ласково, но злобно как-то выпевает Ильяс.
К моему удивлению грубошерстный Вовка начинает извиняться. Толкует о том, что да, зря это он и да, свечку поставит. Меня сильно удивляет его поведение, он вроде не суеверный. Хамовитый и самоуверенный, но никак не суеверный. И извиняться терпеть ненавидит. А тут вон как на попятный пошел. Впрочем, я давно замечал, что к некоторым вещам воевавшие люди относятся как-то иначе, чем не воевавшие. В частности - вроде в бога не шибко веруют, но вот некоторые вещи - типа того, что можно удачу спугнуть и беду накликать - это у них есть.
Для них удача и беда - материальные субстанции, чуть ли даже не одушевленные, и с ними надо обращаться аккуратно, чтобы не напортачить. Тем более, примеров перед глазами хватало. В общем - вижу, что Вовка ляпнул не подумав, а сейчас ему худо.
- Мало слупили за такой косяк - неожиданно говорит Енот.
- Считаешь БРДМ с куста пустяком? - тут же принимает вызов Ильяс.
- Я вообще эти гробики не люблю, бардаки в смысле - хмуро поясняет хромой свой выпад.
- С чего бы это? - удивляется Ленька. Курсантеру вообще нравится все бронированное, есть у него такой пунктик.
- Тесные, на бензине, всего два люка сверху и никак иначе в него не залезешь. Соответственно - и не вылезешь. А переворачиваются бардаки легко, вот и прикинь, как из него выбираться, если он кверху колесами и горит неторопливо. Или в болотине топнет. Тоже неторопливо.
- Можно дверцу вварить - как в модифицированных делали - замечает Серега.
- Можно - соглашается Енот - но лучше еще БТР-80 или 90 приобрести. А эту железяку продать.
- Скажешь тоже! - фыркает Ильяс.
- Скажу. Особенно если нам впарят БРДМ-1 или машину химразведки.
- Отанку отоку! Их давно сняли с производства!
- Ну-ну.
- Ну, может и БРДМ - 3, так это твой любимый БТР с наворотами.
- Эт вряд ли - возражает Енот.
- Заелись вы, ребятки - осуждающе качает головой майор Брысь - уже вам и БРДМ не машина... Определенно заелись... А надо быть скромнее. Вот нам дана задача отбыть в город Гатчину и совместно с казачьим отрядом выполнить зачистку пары объектов. И скажите спасибо, что я отвертелся от зачистки Кипени - сначала нас туда собирались направить, дескать скорее всего наши питомцы нынче там прописались...
Спор прекращается. Только неугомонный Енот бурчит довольно громко:
- Казаков я не люблю еще больше, чем бардаки...
69. Команда лекаря. Снайпер, как таковой.
Ехать в Гатчину получается весьма комфортно, потому как одновременно с нами отправляют несколько оборудованных Передвижных Огневых Точек, как называют грузовики с фургонами, специально приспособленные для отстрела толп зомби. Три штуки свежесделанных ПОТов, которые Ильяс согласился перегнать своими силами на точку встречи. Дальше эти грузовики пойдут на усиление обороны Ропши и возможно уже сегодня будут принимать участие в чистке Кипени. Потому впереди прет наш БТР с Вовиком за рулем, Серегой за пулеметами и Сашей в виде обслуги Длинного Уха, как он называет рацию, а вся остальная артель вольготно расположилась в просторных комфортабельных кабинах ПОТов, едущих следом колонной.
Собрались и поехали. Вот третий грузовик как раз везет мою драгоценную персону. За руль уселся Енот, он оказывается и грузовики водить умеет, охрану несет Андрей, а я по старой памяти привычно снимаю маршрут на видео. Вроде бы всего-ничего не снимал - пока с Ропшей корячились, а уже и отвык чутка. Сейчас немного жалею, что не приспособил для съемки что-нито портативное - такие бы кадры получились, особенно когда там Нелли Крофт
кувыркалась. Можно было бы как кино показывать.
На Кольцевой приходится остановиться, кто-то нас должен догнать и присоединиться, тыловики, наверное, они очень не любят кататься без прикрытия. Ждем. Андрей улез в салон-фургон, благо из кабины в салон сделан специально ход с дверцей, Енот расслабленно развалился в кресле водителя, я снял, что видел и тоже отдыхаю. Диву даться - сколько глаз видит - мирный пейзаж и ни одного ковыляющего силуэта.
- Андрей, а что такое 'родезийская стрельба'? - вспоминаю я сегодняшнее выражение.
- Антиснайперский прием. Практика подготовки родезийских коммандос - откликается Андрей.
- Это как? - уточняю я.
- Стрельба по ВЕРОЯТНЫМ позициям. Просто по 2-3 пули ВО ВСЕ места где МОЖЕТ БЫТЬ враг - неожиданно дает пояснение вроде как дремлющий Енот, выделяя голосом важное в теме.
- Как у американцев, что ли? - вспоминаю я старые занятия, которые вел еще Николаич.
- Нет - отзывается Андрей, но из салона его не очень внятно слышно.
- Не штатовское 'три пули В СТОРОНУ врага', нет. Тут именно стрельба по возможном местам засидки - поясняет опять хромой.
- Погодите, так ведь мест для засады масса! - удивляюсь я.
- На самом деле - нет. И задачка в родезийской подготовке - именно научить самому определять, где бы ты сам устроил засаду и именно туда и влепить пули - поясняет как из бочки Анлрей. Хромой подтверждающее кивает, добавляя:
- Главное - вбивание на уровне инстинкта умения определять эти позиции на местности - еще до того как понял и подумал - а три пули уже там.
- Так это же сложно - жалобно как-то выговаривается мной, как только я прикидываю, что вот лично для меня все пространство вокруг - отлично подходит для засады.
- Тренировка тяжела, но она того стоит - заявляет из фургона Андрей.
- Кроме прочего - эффект интуиции, чутья - малоопытный засадчик ЧУВСТВУЕТСЯ, но тут не объяснить на словах. Кстати - потому оч полезно в засаде представлять себя бревнышком, камешком и так дале. Это все работает. И насчет взгляда, который чувствуешь, и про 'встречу глазами' - все правда в той или иной степени. При тренировке по родезийской системе - оно резко повышается все. Если знаешь где искать - найти всегда проще - поясняет Енот. Мне почему-то начинает казаться, что мои спутники в Родезии бы оказались на уровне. Знаток родезийской стрельбы, потягивается, широко зевает.
- Эффект огромен - и поражение и подавление стрелка вероятно, и того кто еще не открыл огонь, и заполошный неприцельный ответный - с раскрытием позиции, и паника и неуверенность - заканчивает хромой, после богатырского зевка.
- Ну, я думал, что снайпер - это сила. А по - вашему выходит, что его любая пехота может накрыть еще до того, как он работать начнет? - удивляюсь я. Для меня снайпер всегда был этаким загадочным персонажем, невидимая угроза. 'Смерть хрен знает откуда'. И потому сказанное явно толковыми сослуживцами сильно удивляет.
- Насчет снайпера. Он жив пока не виден. Тое - он жив пока не выстрелил. Бывает, что непонятно - откуда, но это нечасто. После выстрела снайп или уходит, или таится. Если не до него - то он может гадить оч долго. В остальном случае - просто его ждут. Секреты, которые просто наблюдают - за местами вероятных позиций. Которые - иногда уже пристреляны, в том числе и отход, а порой заминированы.
Енот опять сладко потягивается. И как ни в чем ни бывало продолжает:
- Снайпер кроме исключений - не может жить рядом с целью. Если же есть подозрение - то его ищут. И находят как правило. Плюс - снайпера можно вывести на позицию - если теми или иными способами перекрыть ему обзор. Оставив один сектор. Это упрощает работу, сужает поле поиска. Можно вдобавок и заманить чем то вкусным. Плюс - встречный поиск. Снайпер на своей базе или в пути - такая же мишень как и его жертвы, а порой и уязвимее. Плюс современные средства - те же датчики движения, гражданские, на батарейках, включающие фонарь и так дале - переделанные чтобы дать радиосигнал. Ставить на дальних контрольных. Снайп думает что его не ждут, и полчаса как все легли спать и не отсвечивают, кроме секретов.
- Сапер для снайпера враг злобный - гудит Андрей.
- Ну, то что сапер это враг снайпера оно понятно - кивает Енот и смотрит на меня:
- Ведь понятно же? - и подмигивает.
- Разочаровали вы меня, прямо скажу - признаюсь я. Для меня снайпер всегда был окружен ореолом тайны. Даже некоторой мистикой. Вот все пулеметчики - те на виду, с ними все понятно. А снайпера...
- Чем это разочаровали? - удивляется гулко Андрей.
- Ну я был уверен, что снайпер мегабоец и вообще - отвечаю я ему.
- Да - снайпер не мегабоец. Это узкий профессионал. В узкой нише. В ней он эффективен, порой очень. Вне ее - все меньше и меньше. Как любой спец. Пехота - универсалы. По определению - универсал всегда хуже любого спеца... в ЕГО области.
По определению - универсал практически всегда превосходит спеца ВНЕ ЕГО области.
При том потери универсалов могут превышать потери спецов. А могут и наоборот.
Главное - самому выбрать поле боя. Сунь-Цзы процитировать не помню, увы, но было у него.
- 'Пока противник разрабатывает планы - мы меняем рельеф местности, причем вручную. Попав на незнакомую местность противник теряется и впадает в панику', как веско сказали в кине 'ДМБ' - поясняет не очень понятно Андрей.
- В каждой дубовой армейской шутке есть зерно истины - соглашается Енот.
- Я не совсем понял, что вы имели в виду - признаюсь в ответ.
- Выиграть у карточного шулера можно - сев например с ним играть в шахматы, или вытащив на ринг. А Валуева, вполне вероятно, можно обыграть в дурака или крестики-нолики. Но вот идти с Валуевым на ринг, а с шулером к сукну... Так и со снайпером - снисходительно улыбаясь поясняет доходчиво хромой.
- То есть все эти кины, получаются врут? - огорчаюсь я.
- Смотря какие кины. Те, где пара снайперов путешествует сто километров по джунглям, а потом убивает главного злодея, пару вертолетов и десяток грузовиков с пехотой - да, врут. Просто потому, что им вдвоем не утащить столько груза, сколько им нужно для такой героизьмы, достаточно посчитать вес воды, еды, патронов, винтовок, раций и всякого еще - посмеивается на своем посту Андрей.
- Ага. Но вообще снайпер весьма неприятный противник - отмечает Енот.
- Ну вот мой пациент-то, который из Америки досюда добрался - он же рассказывал, как албанцев наказывал - что, тоже врал?
- Не факт. Но тут надо учесть ряд нюансов, которые позволили ему обидеть албанов, а самому выжить. Так что если и приврал чего, так самую малость.
- И что за нюансы-то?
- Бандиты - не солдаты. Выучка у них куда ниже. Гонора много, а мозгов мало. Помнится секрет албанский нагло дрых, так? Причем уже после того, как им всыпано было. О безопасности своей тоже не думали - да и не могли думать. Потому что бандиты, не вояки. Своими снайперами не обзавелись. Саперов и инженеров среди них тоже не нашлось - например, растяжки в канавах и секреты в поселках на удалении полтора - два км от базы. Со спины снайпер обычно сильно уязвим. А если он начнет нервничать - то и подавно.
- Но вообще если у албанов нет снайпера - взвод пехоты мог его уделать?
- Численно? Так Хескок с напарником вроде батальон сдерживал. А так - взвод с пулеметами - если определит местоположение в масштабе 'Вон в тех домах снайпер' - то без вариантов уделает, вопрос потерь, вопрос опыта, вопрос морали, вопрос умения и многого прочего. Но скорее всего - уделает. Тем более одиночку-снайпера, без прикрытия. Короче, если просто - то финт такой - выбираться навстречу - говорит Енот.
- А вот против такого финта - группа снайперов, посменно и так далее. И - кто кого передумает. Одиночка же сильно уязвим вообще-то - добваляет Андрей.
- Ну так поэтому наверное он к регулярам и обратился.
- Именно - кивает Енот.
- А что казаков не любишь? - докапываюсь я от нечего делать. Ну еще и интересно, правда, сам я с казаками дело не имел.
- Потому как балаган. Цирк клоунов пешего строя без конной тяги. Казак - по определению конная милиция. Кто из нынешних офисных казаков на лошадке скакать умеет? Даже без джигитовки? Стрелять казак должен уметь и оружие у него должно быть в обязательном порядке. Оно у них было? Опять же казак - самостоятельная выживательская единица, самодостаточная в походе. Много ты тут выживальщиков - казаков видал за все это время, пока мы здесь колобродим? - отвечает лениво хромой.
- Ну видать-то видали. Тебя еще не было в команде - ездили мы прищемлять группку таких орлов. Они, вишь, как началось тут же грабежом занялись, бензовоз гопстопнули, пару дальнобоев с консервами, потом по мелочам еще начали умничать. Вот по многочисленным жалобам нас туда и спроворили. Оказалось - казаки. Несколько семей. У них даже снайперская винтовка была и всякое другое оружие тоже - припоминаю я один из эпизодиков нашей бурной жизни.
- Ага. А у вас оказался случайно БТР. Со снайперским пулеметом? Так?
- В тютельку. К слову это был первый случай когда этот шалый Чечако свою идею в жизнь претворил. Я потом только узнал, что помимо нашего воздействия, казачурам доходчиво растолковали, что поставят рядом с ними громкоговоритель и соберут с окрестностей всю нежить. Чечако-то вообще тогда рвался опробовать свой проект 'Орфей' - ну там типа едет он из города на защищенной бибике с горомкоговорилкой на крыше, а следом - благодарные толпы слушателей. Звезда с фанатами на выездном концерте.
- Тогда уж назвали бы 'Чарующая песнь Сирены' - отзывается из будки Андрей.
- Не, это гаммельнский крысовод какой-то выходит - бурчит посмеиваясь Енот - какая из Чечако сирена. Ни перьев, ни сисек. Недоразумение какое-то получается. И что казаки?
- Безоговорочно благоразумно капитулировали.
- Постреляли их или как? - осведомляется Енот.
- Ну на них живой крови еще не было, да и всерьез побандитствовать не успели, так что отделались конфискацией неправедно добытого и полезно - общественными работами. Да ты их команду видел - мы с ними три недели назад пересекались в Лисьем Носу. Они нас на морфушу вызывали. А оказалось, что морфенок. Они же его сами и упокоили, просто сначала пуганулись.
- А, помню. Наш беззубый акул торгового бизнеса еще с ними перетирал насчет наградных и компенсаций за ложный вызов и на бензин копеечку выжиливал - вспоминает прошлую кутерьму хромой.
- Во-во, они самые.
- Тогда это исключение. Пока я казаков видал только балаганных - с деревянными медалями и латунными орденами по всему тулову до колен. И с погонами до локтей. И все генералы, даже кальсоны с лампасами. Шуты гороховые. И только до Беды. А вот после - что - то их негусто таких осталось. Ни одного не встретил.
- Ну вроде как эти гатчинские - нормальные. Тоже вишь выжили.
- Приедем - посмотрим - бурчит недоверчиво Енот.
***
70. Сюрвайвер Виктор. Первые успехи барона.
Виктор с облегчением убедился, что запугать автослесаря - получилось. Вывести с похмелухи Валентина получилось тоже, но очень было непросто теперь с ним работать. Руки у мастера начинали трястись и от вида Вити и от звуков его голоса. А когда у ремонтника руки трясутся - только и подбирай рассыпающиеся гайки. Но хоть так, а все же ремонт трактора пошел наконец-то. Попутно Витя сумел УАЗом приволочь на буксире в деревню тот самый древний газогенератор, с починки которого и началась вся эта история в этой деревеньке с бандюганами. В отличие от трактора довести до ума газген получилось куда проще - только с консервации снять, так-то он был совершенно исправен.
Разумеется пришлось менять проводку, те же лампочки и прочее - но это все было ерундой по сравнению с ремонтом трактора. Вечер, когда газген торжественно запустили и в деревушке в пяти избах загорелся электрический свет, был праздником. Самым настоящим, с радостью и восторгом. Вроде Нового года. Витька даже почитал на сон грядущий какую-то подвернувшуюся под руку книжку в мягкой обложке, пользуя вместо обычной лампочки скрученную с брошенной машины фару.
Оставалось жалеть, что в свое время не догадался запасти хоть какой-нибудь генератор. Все денег не хватало, да и топлива к этому аграгату требовалось немало, а по цене топливо было кусачим, да и не запасешь на всю жизнь-то. Опять же меньше всего Витя готовился к нашествию зомби. Кто ж знал! Готовился -то к банальной человеческой войне. А светиться электричеством при ожидавшихся военных действиях и летающих над головой спутниках, самолетах, безпилотных рапторах и прочей летающей боевой дряни было неразумно.
Газген конечно хорош, но маломощен и электроинструменты пока никак не удавалось использовать - так и лежали мертвым хламом. Дырки в жестянках, которыми обшивали трактор, пришлось со скрежетом сверлить ручной древней дрелью. Та еще работенка. Не египетские пирамиды, но по трудоемкости близко. Хорошо еще свёрла по металлу у Валентина нашлись, а то намучился бы еще сильнее.
Витька усмехнулося, вспомнив, как куча разъяренных мужиков пришла к его соседу по лестничной площадке - глуповатому пахорукому парню, каждые выходные сверлившему стенки и как чуть не побили мужики-соседи этого балбеса, когда он простодушно признался, что сверлит четыре дырочки для полки, но не получается что-то. Сверло-то у дурня было для дерева, никак не для бетона, да еще и безнадежно испорченное. Один из мужиков злобно приволок свой перфоратор и за пару минут сделал все, что балбес за пару месяцев не мог сделать. Витька правда попугивался, что мужик с перфоратором по злобе стенку навылет прошибет. Но обошлось.
Итак, трактор получил ход и оказалось, что управлять им не так и сложно, только сидеть попервоначалу было непривычно - высоко очень. Потом даже и понравилось. Теперь кабина была расширена - для второго человека, отчего трактор стал нелепо-горбатым, кое-как защитили мотор, чтобы дохлятина туда случайно не сунула руки и не попортила бы что. Наконец, наступил день, когда боевая колесница вполне могла уже выкатиться на пробную покатушку.
Витя уже вполне собрался было дернуть к уже расчищенным Боркам, но вспомнил классику - какой-то британский фильм про зомбаков. Вроде как 'Тупик' назывался. Там парочка вполне себе грамотно спасшихся от нежити героев погорела просто из-за сломавшейся машины. Пеше то оно сложнее от зомби убегать, не те скорости. Потому в пробный рейд трактор сопровождала одна из бабенок-рабынь, гордая тем, что ей доверили вести китайский джип. За такую работу она получит доппаек - 50 граммов сахара и четыре настоящие хлебные галеты. А остальные будут ей завидовать, потому что сладкого не видели давным давно, да и вкус хлеба забыли напрочь. Галеты конечно не совсем хлеб, но когда жрешь всякую лебеду - вкус даже галеты понимаешь отлично. И бабенка старалась как примерная школьница.
Небось ведет, от усердия кончик языка высунув. Но дело у нее и впрямь важное. Случись что - и на буксире можно было бы трактор приволочь, или удрать всем вместе, если что пойдет наперекосяк. До зачищенной деревушки добрались благополучно, разумеется в тракторе надо было еще много что регулировать, но пер он вполне самостоятельно и Витька даже немножко погордился собой. И даже сумел глянуть немножко со стороны на свою технику, получив еще один повод для гордости - совершенно нелепой в такой момент, но опять же заслуженной - и прострелянный китайский джип и замасленный ржавоватый трактор после всех усилений и приварки защитных решеток и листов жести смотрелись так угрюмо и постапокалиптично, что всякие межеумочные голливудские поделки, виденные раньше Витькой в кино выглядели бы в сравнении как дешевые детские погремушки.
Вот Витькин транспорт был настоящим транспортом для этого угрюмого мира. Даже без всяких пошлостей голливудского разлива в виде приколоченных к капоту черепов, шипов и цепей. И функциональный впридачу. Все, что навинтили и нацепили на колесный транспорт - было нужно и имело внятное назначение - может и непонятное с первого взгляда стороннему наблюдателю, но нужное в деле, апробированное.
Что еще порадовало - ни одного зомби на глаза не попалось и даже на пепелище, где в заброшенном доме спалили несколько десятков упокоенных трупов, уже не рылся никто, как было раньше в прошлые заезды. Значит, можно территорию зачистить, значит можно нежить выбить. Это радовало, причем сильно. Одушевляюще радовало. Не расслабляясь и будучи настороже, зацепили трактором и наконец выдернули заклинившуюся между домов фуру с вискасом.
Сумели в кои -то веки! Завести фуру не получилось, так и поволокли ее на буксире. Тракторишко хоть и был мал по сравнению с дальнобоем, но как старательный муравей упорно волок свою громадную добычу. Как ни крутить - а добыча получалась солидной, фургон хоть и эрзац - но все-таки консервов, да пара сотен литров солярки, так еще и плескавшейся в баках фуры. Кормежка подопечных стала для новоиспеченного барона сущим проклятием. Тем, средневековым баронам было все же несколько проще - как - никак крестьяне у них жили семьями, мужиков хватало, да и работать они все-таки умели. Тут же доставшееся от тупых бандюганов наследство в виде поголовья рабов было куда хуже качеством. Бандюганы-то не слишком задумывались о будущем, им интересно было поразвлекаться здесь и немедля, потому их дела во многом так Вите и не стали понятны - например нафига было снимать сиденья с брошенных машин?
Разве что карусель мастерить. Американские горки, блин. Опять же рабы выбраны были не самые работящие, а черт знает как. Если был план поизгаляться и замясничить в итоге всех пленных на корм свиньям - тогда еще понятно, а вот если выживать дальше - тогда абсолютно деяния покойных бандюков были непонятны. И уже не спросишь - так все и осталось мутной тайной. Рабыни толковали, что вот была среди взятых в плен акушерка - ей зачем-то на потеху отрезали кисти рук и полуживую кинули к свинкам. Учитывая, что кроме Веры, еще четыре бабенки оказались беременными - бандюганы их имели по-всякому, вот и залетели, отсутствие акушерки было куда как печальным.
По-прежнему паршивая ситуация была со жратвой - еды было мало, даже очень мало, впереди была зима, а в день на пару десятков человек требовалось самое малое двадцать кило еды. А в неделю - сто пятьдесят. А в месяц - шестьсот. Жиры, белки, углеводы. И раздобыть такое посреди глухоманных новгородских лесов было очень и очень непросто.
Потому эта фура оказалась очень к месту - из чертового вискаса варили 'щи' - на крапиве и с добавкой нищенской - для запаха только - горстки какой-нибудь крупы. Рабыни, тем не менее лопали - огородные работы на свежем воздухе способствовали развитию аппетита. Пару раз и Витя кушал эту хряпу прилюдно - для поддержания боевого духа у подчиненных. Не так уж и мерзко, если ничего другого нет. Теперь - с перетащенной фурой можно было рассчитывать, что зиму точно пережить удастся. Это уже Верка успела подсчитать. Тем не менее Витя отлично понимал, что лучше было бы вместо кошачьих консервов найти все-таки человеческую жратву в достаточном количестве, а для этого надо ездить, вышибать мертвяков, чистить деревушки и обыскивать машины.
В принципе это его не слишком огорчало, ему как раз такая работа нравилась, да и бабы-рабыни смотрели на него как на вооруженного героя кинобоевиков, причем одновременно и хорошего и плохого и злого. В общем, почти боготворили. Из них так ни одной и не оказалось, которая смогла бы не только таскать оружие, но и пользоваться им - тут в голову Вите не раз приходило, что может быть как раз по такому признаку их в рабство и отбирали. Это с одной стороны было хорошо, с другой - получалось, что на всю деревню только он один - стрелок.
И в этом плане можно рассчитывать только на себя и никак иначе. Что с одной стороны почетно, с другой - тяжеловато. Валентин, хоть и был мужиком формально, но к своей берданке-фроловке относился непочтительно, ружо его висело в темном углу гаража, зарастало паутиной. Так что стрелок в деревне один, он же первый парень на деревне.
Не меньшей проблемой было и то, что патронов было маловато. Нет, пока еще хватало, но прикинув предстоящие чистки, получалось, что - маловато. Если без экивоков - катастрофически мало. Как-то не рассчитывал до Зомбокалипсиса Виктор, что стрелять так много придется. Вот сейчас, аккуратно ведя громыхающий натужно трактор с фурой на прицепе, стал вспоминать - а к чему готовился-то?
Патрончики хомячил, но все это старое хомячество выглядело сейчас страшно убогим и мелким, мышиной возней даже, не хомяченьем. Да вообще-то, если честно признаться самому себе - готовился не к чему-то конкретному, а вообще. Вот этого вообще и не получилось. Потому мелкие удачи старого времени, когда удавалось притараканить полста патронов, удачно провернув подлог с припиской - сейчас казались несерьезным маьчишеством.
Хотя - и тут Виктора словно осенним ветерком обдуло вдоль спины - корячится впереди такое времечко - годика через два, например - когда эти пятьдесят патронов будут таким сокровищем, что и мелкий подлог покажется героическим действом. Пока трофеев получалось меньше, чем расходов. Разгром той же банды дал патронов меньше, чем потратили Ира с Верой.
Тут Виктор поморщился, вспомнив, как сам щедро поливал очередями из пулемета, завалив всего двух человек - подлеца со снайперским карабином и семью патронами к этому роскошному карабину, (а еще два патрона осталось на развод, только толку-то с них), да почти удравшую суку-бабу сбил с мотоцикла - у той патронов было аж четыре штуки, как потом доложила Ирка. Штуки - в смысле единицы, не тысячи. А извел два диска, 94 винтовочных гвоздя. Так что и сам хорош гусь, самокритично отметил водитель трактора.
К тому же часть захваченных боеприпасов была вообще к такому оружию, которого в запасе не было. Толку-то от маслят, если к ним нет волын. Чистка Борков с разменом патронов на харчи - по сути была сплошными убытками. Патроны сожгли, харчи съели. Теперь Витя скорее разделял мнение своей супружницы - та самая роскошная двустволка 'Перде', подобранная с восторгом на вымершей дороге, хоть и висела на почетном месте в спальне на ковре, но без патронов как-то очень быстро стала скорее деталью интерьера, к которому Витя всегда был спокоен, чем легендарным оружием.
Зашкваренная драная вертикалка из которой мусорными патронами Витя укладывал медленных сонных упырей в его глазах сейчас была куда как более ценной. А 'Перде'... Что самое паршивое - то же несение убытков ожидалось и дальше по ходу дела. Никаких военных складов в окрестностях не было, те части, что тут раньше несли службу при Горбачеве в угоду противнику ликвидировали. Потому надо было дотянуть до зимы, когда теплолюбивые зомбаки попримерзнут и во всяком случае не будут так опасны...
Тут Витя опять же сам себя перебил, тревожно прикинув, сколько снега будет на дорогах - и можно ли будет хотя бы на тракторе проехать. Потом совершенно не к месту подумалось, что зомбаки вполне могут зиму пережить, отлежавшись под снегом на манер зимующих барсуков и медведей. И наконец самое кислое - складов с оружием и боеприпасами никак больше не станет. И что с зимы будет толкового? Разве что поздней осенью мяса можно будет поесть - свиней придется забивать, нечем их кормить, вискаса только на людей и хватит.
Или уменьшить число едоков? Мысль, конечно паскудная, но и такую думать надо, потому как придется рассматривать все варианты дальнейшего бытия. В конце концов для выживания любые методы годятся. Весь вопрос в цене.
За прошедшее время Витя узнал всех этих своих соседок и по имени и в лицо. Близко не сходился, держал дистанцию.
Уже немножко чувствовал себя бароном, но не слишком это показывал, вот Вера - та уже вошла в роль и не стеснялась ни капли. Ну женщины они такие, им только волю дай, они тут же такое устроят - привычно подумал Виктор. Да и опять же вряд ли Вере интересно, чтобы кто-то устроил ей так же как она сама Ирке подстроила абшид. Вера будет бдить - хмыкнул Витя. Впрочем трахать всех этих баб по очереди он был не готов. Ну разве что если Вера начнет ему на мозоли наступать. Придется на место ее ставить. Но это все потом, не суть важно. После пропажи Ирины накал страстей уменьшился резко, да и некогда было лирику разводить. Патронов бы побольше, чтобы не трястись так над каждым. Но патронов много не бывает, это-то Виктор помнил четко и был полностью согласен со своими коллегами из той, дозомбиной жизни, когда работал в оружейном магазине. Патронов может быть или совсем мало или мало, но больше не унести - этот постулат Виктор помнил железно.
Интересно, как у коллег дела сложились? Николаич был мужик - жох, выкручивался из любой ситуации как скользкий угорь. Серега - стрелок от бога, да и Андрей не хуже, если не лучше. Несколько раз за прошедшее время Витя самую малость жалел, что тогда так необдуманно рванул из города. Самую малость и всего несколько раз. То, что крупные города моментально стали колоссальными могильниками только подтверждало правильность сделанного тогда выбора. И пробки успел проскочить, ясно же, что уже через пару часов и въезды и выезды были забиты наглухо.
Палец не просунешь. Это амеры дисциплинированные - Витя мрачно улыбнулся, вспомнив виденное по телику кино с зомбями, где шериф, бывший главным героем, одиноко ехал по пустой дороге в город, а вот все полосы, ведущие из города были битком забиты брошенными автомобилями. Не, для кино оно конечно получился хороший образ, впечатляющий. А на деле наверное бы и амеры валили из города по всем полосам, а не так законопослушно. Наши люди точно бы болт на правила забили. Причем сразу. И без Катастрофы-то забивали постоянно. Мысль крутанулась вокруг того самого шерифа и Виктор поморщился. Тупой шериф ровно так же поступил у себя в участке, забирая оружие и боеприпасы, как поступил Витя в магазине. Набрал зачем-то кучу стволов, отчего стал сразу малоподвижным, с таким-то грузом в сумке, а вот патронов не запас. И Витя ровно так же поступил, отчего сейчас было стыдно, перед самим собой-то не попритворяешься. Очень стыдно. Зачем было брать пятую часть стволов, выбрав в основном ружья 12 калибра? Ну себе ружье, Ирке ружье, пару в запас. А остальные зачем? Шесть двустволок!!! Одинаковых!!! Совершенно бесполезный груз. Так смазанные и лежат, а на дело он брал замурзанную вертикалку из трофейных. Кстати, а почему? - подумалось Витьке. Куда он те-то двустволки бережет? Солить их что ли?
Вот других калибров хотя бы по стволу - надо бы. Для той же охоты. Патронов мало взял и не тех, если уж не лукавить. И вообще надо было не готовые патроны брать - а банки с порохом, пакетики с капсюлями, дробь с картечью в развес. Нарелодил бы того, что самому нужно, а так вес и объем получился большим, а толк - малым. Винтовочные патроны для мосинки не все взял. Честность взыграла у идиота, пятую часть беру только, пунктуально, по справедливости. Шура Балаганов, знакомьтесь. Эх, знал бы прикуп - жил бы в Сочи.
71. Сюрвайвер Виктор. Старые ошибки.
Коллиматоры почему-то обошел вниманием. Ну да, они были в отделе у Андрея, просто забыл как-то. Сейчас - досадно, в лесу с коллиматором жизнь легче. Совсем досадно было, что нарезное не взял. Нет, тогда-то он еще опасался, что вдруг все не всамделе, за нарезняк вставили бы фитиля до самых гланд. Глупо опасался, достаточно было на физиономию Сереги глянуть, Серегу так напугать никто не мог. Сразу было ясно - что не прикол, а полномасштабный приход Великой Жопы. И Николаич сразу осунулся и стал говорить каким-то севшим, сырым голосом, тоже такое для Николаича было впервые.
Надо было взять саежку под автоматный патрон 7,62. Самозарядку. Ведь таких три штуки было на тот момент в магазине - от несерьезной малюськи, габаритами как пропавший вместе с Иркой ментовский АКСУ до вполне себе весла видом под АК-74. Ведь и патронов было к ним прилично - как раз завезли накануне. И весят те патрончики вдвое-втрое меньше, чем здоровенные 12 калибра. Хотя помощнее будут.
Эх, жаль почти до слез! И все-таки любопытно - как там с коллегами сложилось. Все-таки тогда Витя погорячился, сейчас уже он не так бы отобрал то, что забрал из магазина перед спешной эвакуации. Не раз он мысленно проматывал в памяти складик и витрины. Даже пару раз во сне снилось, что вот - опять выбирает.
Надо бы попробовать радио оживить - теперь с газгеном можно и аккумуляторы заряжать, не тратя горючее и глядишь радио послушать. Давненько уже руки не доходили - батареек взял с собой мало, да и жаль их было на пустомельство выживших тратить. Если б что поближе б заговорило - типа Новгорода или там Боровичей. Так нет - последние услышанные разговоры были вроде как из Амстердама. И язык непонятный и город не факт, что правильно понял. Может и не из Амстердама, может там наоборот толковали, что Амстердам помер окончательно и бесповоротно, вот название и проскочило.
Опять оставалось пожалеть, что не обзавелся рацией - вот совершенно зря не взял ментовскую рацию. Да и до того - в магазине совершенно из виду упустил. Почему-то решил, что самое главное - оружия побольше набрать. Тогда-то думал, что нафига ему рация, если он один в лесу сидит. Только внимание привлекать ненужных сукиных сынов.
А теперь понял - ошибался и очень сильно. Нужны были рации. Даже для них с Иркой двоих. Вот пропала его баба бесследно, а если бы у нее была рацийка? Была бы если бы Ириха на связи? Глядишь и иначе срослось бы все. Очень сейчас Ирки не хватает. Эх, если бы... Если бы да кабы, то во рту б росли грибы... Но сейчас толку-то на себе шерсть на попе рвать - раций ему не попадалось, а десятки найденных мобилок сейчас были совершенно бесполезны. Разве что Валентин из нескольких микросхем блесны сделал. Ничего такие блесны получились, удачливые.
Хотя пойманные на эти блестяшки щучки и не решали проблемы с харчами, но все -таки хоть какая-то польза с бестолковых мобилок. Получалось, что надо будет в дальнейшем не собирать бесполезные мобилы, дурное это дело, а вот поискать рации - важно. Пока попалась только одна - в кабине дальнобоя, везшего вискас. Но эту рацию оживить не получилось никак - дверь в кабину осталась приоткрытой при аварии, подмокла видать аппаратура за прошедшее время.
Но для себя Виктор пометочку сделал, теперь этот пунктик был в плане. Еще к неудовольствию населения деревни он натянул в десятке мест проволоку поперек дороги, наделал тех самых силков из проволоки, которые опробировал на зомби перед мостом и старательно объяснил женщинам, что если в его отсутствие в деревню припрется какой зомбак - то надо не суетясь выводить мертвечину на эти силки, чтобы она в них запуталась.
Пошло немного не так, на следующий же день несколько этих дур сами вляпались, забыв за ночь про ловушки, одна причем сильно поранила ногу о натянутую проволоку и разбила локти, грохнувшись оземь с размаху. Пришлось тратить зеленку, которой и так было катастрофически мало. Медикаментов вообще было очень мало, а самое ходовое как огнем горело. Два десятка работающих людей - слишком много для жалкого запаса, как ни жмотничал Виктор. Когда планировал - даже и подумать не мог, как тратится запас лекарств.
Собрали даже все аптечки, какие были в брошенных машинах, но оказалось, что там не густо. И просроченное все впридачу, впрочем и просроченные таблетки в дело шли.
На этот раз Витя провел баб по заминированным местам собственноручно и, удивляясь своему терпению, долго растолковывал, что если припрется опять какая-нибудь шустрая лахудра из леса и придется за ее визит платить парой жизней, то лучше им, курицам безмозглым, запомнить для своего же блага, где можно отвязаться от ненужного внимания.
Уверенности в том, что это сработало и бабы поняли, как им действовать, не прибыло, но что можно, то он все-таки сделал. Частокол-то ставить было совсем невозможно, неподъемная работа совершенно. Оставалось только надеяться, что дуры эти заполошные не сами запутаются на радость пришлому гостю, а все-таки сумеют его завести в ловушку. Вера к слову тут помогла, заставив пару из баб наглядно показать в лицах, как должно произойти.
Одна дама изображала зомби, другая от него 'спасалась'. Но все равно неизвестно, как дела пойдут, если кто голодный припрется. Остается надеяться на лучшее.
Еще Витя взялся делать лук. Не зеленый, а тот, который метательное древнее оружие. На такую идею натолкнула читанная затрепанная книжка, которая не пойми как попала когда-то в эту деревню. Так-то Виктор не шибко любил читать, но проведенный от газогенератора электрический свет нагнал ностальгии, да еще и потрепанная книжка под руку попалась со знакомым именем автора - Конан Дойля, чьи рассказы про известного сыщика нравились Витьке в детстве. Правда такого рассказа о Шерлоке Холмсе он не помнил, а когда начал читать 'Белый отряд', удивился еще больше, потому как речь там шла совсем о другом времени - какие-то рыцари, латники, копьеносцы и лучники.
Столетняя война во всей красе. Книжку Витя читал с трудом, язык был нарочито архаичный, да и времени было мало на это баловство, но вот идея сделать лук в голове осталась. Это не патроны - делай себе и стрелы и луки, дерева вокруг полно, а наконечники можно наштамповать из разного металлического хлама, которого в мастерской у Валентина скопилось дикое количество. А проблема боеприпасов перед Витей уже вставала во всем безобразии.
Это же не компьютерная игра - нет в карманах упокоенных ничего, что могло бы возместить израсходованные патроны. Ни оружия, ни патронов, только бесполезные мобилки, ненужные бумажники, да ставшие совсем нелепыми купюры и карточки. Только ружье Перде и попалось пока, не Мексика, чай, где у каждого считай ствол в машине.
С луком не заладилось сразу и всерьез. С виду это простое и тривиальное сооружение оказалось чертовски сложным на деле. Первый лук вообще сломался, как только его новоиспеченный лучник попытался натянуть. Второй натянуть оказалось невозможно. Даже согнуть, чтобы приладить самодельную тетиву. Третий оказался более-менее рабочим, но зато засада началась со стрелами, которые Витя сделал в количестве трех штук, потратив кучу времени и сил. Они летели куда угодно, только не туда, куда надо.
У каждой самодельной стрелы оказался свой норов и своя траектория полета. Мало того, тетива серьезно ссадила кожу на пальцах. Это все сильно бесило. Да и летели эти чертовы стрелы не за несколько сотен метров, как показывали в кино, а в лучшем случае метров на двадцать. На мышей разве что охотиться с таким луком. Так ведь не попадешь, надо чтобы мышь была с гвинейскую крысу. Но такую зверюгу слабенький тычок стрелы даже не поранит.
Пока отрадой получался только трактор. Выглядела машинка ужасающе, но как показал пробный пробег - гоняла довольно шустро. После доставки фуры в деревню, Виктор отважился на разведку. На всякий случай привели в порядок в Борках пару машин - невзрачных, но исправных.
Двигатель работал ровно, в общем весьма прилично работал, топлива хватало с походом, обшивка от зомбаков после поездки не осыпалась, потому собравшись с духом, Виктор одним прекрасным утром двинул на разведку. Заправился под пробку, взял с собой еды на двоих на три дня, пару термосов с чаем, воды канистру, Валентина посадил рулить, а сам пристроился в насуропленном сзади тракторной кабины здоровенном горбу в роскошном кресле, снятым с какой-то машины еще покойными бандюками.
Обзор был убогий, в основном ведь заботились не о комфорте, обшивая трактор листами жести, а о том, чтобы этакий Фиолетовый не мог дотянуться лапой до экипажа. Потому обзор был в весьма неудобные щелки и дырочки. Протарахтели уже знакомой дорогой до зачищенных Борков. Тихо, безлюдно и никаких признаков оживших мертвяков. Уже хорошо. Начало припекать солнцем. Жаркий денек начался. Но вокруг тихо, птицы поют, лес шумит.
- Куда двинем? - спросил Валентин.
- А ты как считаешь? - вопросом на вопрос ответил Виктор. В принципе он набрал с собой патронов на все случаи жизни, взяв с собой и свое ружье-автомат и пулемет Дегтярева и карабин и пистолет разумеется. А уж по принципу 'карман запас не трет' захватил и то самое замурзанное зомбиное ружо с запасом мусорных патронов к нему. С таким вооружением трактор не уступал иному танку, потому в принципе можно было и рискнуть. Выбор был богатый - можно было поехать на юг к Крестцам. Тогда по дороге попалось бы крупное село Ручьи, где постоянного населения числилось три с половиной сотни. То есть в пять раз больше, чем в этих Борках.
И стоит оно как и Борки на второстепенной проезжей дороге, значит и там брошенные в панике машины, завал на дороге и соответсвенно в плюс к селянам еще и городские беженцы. Витя умножил израсходованные в Борках патроны на пять и внутренне содрогнулся. Хотя если удалось бы проскочить эти самые Ручьи, то там совсем недалеко уже до Московского шоссе. Есть еще деревушки по дороге, но пустяковые, населения там по десятку живых до Беды было. А вот если застрять - то тогда придется попотеть в толпе неупокоенных.
Если же поехать от Крестцев - на север, к деревушке Вольма, то там по дороге-третьестепенке деревень штуки три, населения мало и раньше было, а вот дорожки должны быть - лесовозы тут шастали постоянно. На джипе бы Витя не рискнул туда соваться, а вот на тракторе - вполне можно, тем более, что лето сухое, даже болота поужались, пообсохли. А дальше от Вольмы была раньше дорожка, по которой вроде как можно все-таки вылезти на Московскую трассу в районе деревни с названием Харчевня. Ну а там гляди и найти можно что куда более полезное, чем дурацкий вискас. Оно конечно не факт, что по дороге можно пробраться. Возможно, забито там все так, что палец не просунешь, но попытаться стоит.
В Крестцы соваться резона немного - там жителей еще больше до беды было, тысяч девять. То есть туда и лезть нет резона вообще никакого, не окупится пожива расходом. Опять же там тюрьму какую-то построили не так давно и всю ментовку там разместили. Если еще и уголовщина на улицы высыпала, то и пулеметом не отобьешься. Конечно там и магазины и склады кое-какие есть и та же ментура явно должна бы вооружение иметь, только в отличие от не слишком сообразительных детей, Витя точно знал, что либо оружие успели раздать - и ищи его в дохлом поселке городского типа, пока-то выудишь в толпе обычных зомбаков вооруженного мента, который не факт, что с патронами и оружие свое не посеял, погибая.
Либо оно в оружейке стоит, если выдать не успели, а эту оружейку еще найти надо и вскрыть как-то, а она обычно специально защищена от таких умников всякими запорами и замками на стальных дверях.
В общем как ни крути - а придется ехать на север.
- Черт его знает - между тем раздумчиво протянул Валентин, которому в общем было глубоко безразлично, куда они поедут. То, что Витя сидел за спиной нервировало автомеханика очень сильно и после того, как его хозяин деревни проучил за пьянку в присутствии Виктора Валентину было не по себе. Потому лезть с советами совершенно не хотелось.
- В Вольме что-нибудь полезное есть? - уточнил Виктор.
- Не. Деревушка как деревушка с десятком жителей. Вот тама дальше в полукилометре - Чиновничья база. Там, наверное, есть что хорошее.
Виктор насторожился. О такой деревне со странным названием он не слыхал.
- Это что за Чиновничья база? - спросил он Валентина.
- Черт его знает - повторил Валентин свое присловье - говорили, что ито ли мэр новгородский, то ли губер, то ли их челядь там отдыхает. Забор высоченный нагородили, тама коттежды построили и даже для вертолета место есть. Они туда вертолетом и прилетают, дороги-то сам видишь тут какие. Но это я так, краем уха видел, сам туда не ездил.
- Так наверное и охрана там есть? - задумался Виктор.
- Ну а как же! Охрана там серьезная, даже и вышки есть с прожекторами. И телекамеры.
- Тогда стой, думать будем.
- Как скажешь - послушно согласился Валентин и остановил трактор прямо посреди дороги.
- Не так. Давай-ка ты на обочину прими и лучше вообще съедь с дороги-то. Вот по тому съезду - ткнул пальцем Виктор.
Валентин кивнул и трактор занял куда менее заметную позицию.
Опять надо было думать, прикидывать и выбирать вариант. Лучший вариант из предложенных худших. Ни малейших сомнений не было, что если на этой базе отдыхали серьезные люди, то и оружие у них было. И скорее всего - серьезное. Не, сами-то чиновники в этом деле не разбирались и Витя не раз удивлялся какое идиотское оружие покупают скоробогачи, типа ружья от Сваровски.
Тут-то никаких опасений. Вот охрана - охрана скорее вооружена была чем-то простеньким и надежным. И это простенькое и надежное было даже для защищенного трактора весьма неприятным сюрпризом. Особенно если это - нарезное оружие. И вряд ли охрана пышет гуманизмом. Гуманизм вообще охране по штату не положен, а в период Беды - так и тем более. Хотя и вряд ли тут круглогодично жили спецы из правительственной охраны (губер или мэр - это уже номенклатура!), но и вряд ли деревенский дедок с берданкой. Не будут вышки ставить для дедка.
Вот и чеши себе затылок - куда соваться - в толпу зомбаков или под автоматные очереди. Хотя... Это с зомбаков взять нечего, а вот с охраны нештяков могло бы поднабраться масса. Машинки-то и по направлению к Волме шли, могли беженцы и туда ломануться. Кто-то не доехал, вон стоят брошенные тачки, а кто-то и вполне мог добраться. Вынести в отчаянии ворота своей тачкой, разогнав ее для тарана - и вот тут-то открывается простор для ворзможностей. Охраны-то там не рота была, поменьше явно.
А беженцев толпы. Да и одного зомби достаточно, чтоб десяток растерявшихся от вольготной жизни охранников перекусать. Хотя тут стоит полет фантазии умерить - охрана тут всяко не дедки с берданками, как говорилось уже. Значит шанс на автоматную очередь есть...
***
72. Команда лекаря. Йод и Чернобыль.
За разговором время летит незаметно. Впрочем, неторопливо вышагивающего по направлению к нам Ильяса замечаю и я и Андрей, почти сразу.
Приоткрыв дверку, смотрю на него вопросительно. Не тот человек Ильяс, чтобы даром шаг ступить. Ну, так и оказывается.
- Слушай, шаман. Йод у тебя есть? - спрашивает меня подошедший. На Енота он демонстративно не глядит.
- Йод есть. А что, кто-то ободрался? А может лучше перекисью обработать? - вопрошаю я.
- Бери побольше и пошли. Ты тоже - наконец удоставивает внимания и Енота Ильяс.
- А кто в лавке останется? - не пошевелившись, с ленцой возражает хромой.
- Андрей, покарауль пока! - игнорирует вопрос замкомандира и неторопливо шествует обратно. Делать нечего, беру свою сумку, выгребаю пару пузырьков указанного йода из автомобильной аптечки и двигаю за ним след в след. Замечаю, что и Енот все-таки вылезает и ковыляет сзади. Наши уже стоят гурьбой, правда не все, ясно, что дежурные стрелки по машинам остались 'на всякий случай'.
Майор Брысь дожидается, пока добредет хромой Енот, который в этот момент хромает так старательно, жалостно и умело, что пожалуй и коту моему трехногому есть чему поучиться в актерском мастерстве, потом почему-то спрашивает меня насчет все того же йода. Мне это вовсе непонятно, потому как давненько уже ни он, ни снайпер в мою епархию не лезли и такой навязчивый интерес к этому медикаментозному средству меня сильно удивляет. Подтерждаю наличие такового препарата у меня в аптечке. Жду, когда что-то станет понятно.
Дождавшись хромого, майор окидывает нас орлиным взором и заявляет:
- Сейчас наш блудный сын Гиппократа проведет личному составу йодную профилактику, а я, пока он шаманит, вкратце поясню ситуацию.
- Тащ майор - я не вполне понял задачи - влезаю я в паузе.
- Ну да, а кто недавно пациенту такую йодную сетку сделал, что аж в штабе Базы об этом узнали? Ржач был двухдневный, особенно когда мичман Пилипчук рассказывал в лицах и танцах, как все это выглядело. У него там теща в коридорчике сидела, так потом ее три дня водой отливать пришлось, чтоб в себя пришла от вашей комедии. Говорить не могла, только кричала. Не ваших рук дело, а? - снисходительно возражает Брысь.
- Не совсем моих. Медсестр Валерка делал. Но это ж не профилактика была - скромничаю я.
- Я не дамся! - громко и категорически заявляет вдруг Енот.
- Еще как дашься - ехидно замечает Ильяс и хищно ухмыляется.
- Отставить балаган! Значит сейчас все закатывают рукава, доктор наносит на предплечья йодную, как сказано было выше, сеточку, пока он работает, вы слушаете, что скажу - говорит майор, обнажая свою руку. Галдеж он игнорирует, ну а я делаю свое дело. Благо, это не самое сложное - смоченным йодным раствором тампончиком (а у меня есть готовые палочки с ватками для прочистки ушных проходов, на них так и написано 'косметические ватные палочки') - нарисовать на коже сеточку. Правда, я не очень понимаю, в чем смысл этого действа сейчас, как профилактика это делается при подозрении на дефицит йода. Но у нас это вряд ли есть, по рациону и потреблению йодированной соли мы всяко потребность покрываем. Пока рисую сетку на руке майора, тот открывает нам глаза:
- Что мы будем делать в Гатчине пока не ясно. Нас придали в усиление имеющемуся там казачьему отряду, но конкретной задачи не поставили. На всякий случай сообщаю, кому не известно, что вариантов много - от особо неприятного морфа до работы по ценным в городском масштабе предприятиям.
- Опасаетесь пияфок? - понимающе спрашивает Ремер.
- Не без этого - откликается майор, внимательно наблюдающий за моими орнаменталистскими потугами.
- Это в смысле чего? - вопрошает непонимающе Вовка.
- ПИЯФ - Петербургский Институт Ядерной Физики. У них там - в Гатчине - есть действующий атомный реактор. Но насколько я слышал - его даже не выводили из работы. Там не дошло до нештатных ситуаций и выбросов не было - отвечает капитан, переглянувшись с Брысем.
- Вот нахалтурили все же - недовольно заявляет Брысь, критично оглядывая коричневую сеточку на своей руке.
- Где ж это нахалтурил? - удивляюсь я. По моему разумению очень симпатично получилось, аккуратненько и по дозе как раз в меру.
- Вот и вот тут - непараллельно линии идут - сварливо замечает разрисованный пациент.
- Ну была бы у вас рука плоской, я бы четко нарисовал, а так как рука у вас...
- Кривая? - подначивающе замечает Енот.
- Нет, обычная рука, но не плоская, потому мы переходим в область геометрии Лобачевского, а у него понятия параллельности были иные. Но мне больше интересно - с чего мы йодом профилактируемся. Не, так-то я слыхал, что в случае опасности радиоактивного поражения надо лопать йодид калия. Но вот зачем - как -то не объясняли - признаюсь я, занимаясь раскраской уже Вовкиного предплечья.
- Вы серьезно? - удивляется и майор и капитан и по-моему Енот с Ильясом тоже.
- Ну да. Не, я помню, когда случилась эта глупость с Чернобылем, там особо умные головы даже йод пили, не то, что сеточки делали. Проблемы потом были с ожогами пищеводов. Даже ведь детям давали. В общем что на станции идиоты оказались, что вокруг - вспоминаю я рассказы коллег о давней катастрофе.
- Это была первая и единственная официальная версия. Что игрались и доигрались с реактором. Она идиотская. Не имеет никакого права на существование. Если бы не последующие события высочайшей политической пробы, можно было бы поверить по принципу 'чего только в жизни не бывает'. А так... Некий Гаврила из принципа эрзац-герцога в сарае застрелил. Сам по себе дурак, что с него взять. Да только потом мировая война начинается - ледяным душем окатывает меня майор.
- Ну я же помню, что там какие-то эксперименты глупые поставили - не сдаюсь я.
- Да, Чернобыль - чистая случайность. Посмотришь на нынешних протоукров с потрохами продавшихся, и понимаешь, конечно случайность, разве могли эти люди диверсию в пользу амеров учинить? Да ни в жисть. А что предъявы не было, так это потому, что случайность. А то бы Михал наш Сергеич им бы дал по сусалам, непримиримый борец с гидрой. Блять, пойду рот помою - сплевывает майор.
- Не, ну серьезно. Вы сейчас какую-то конспирологию разводите - отвечаю я, попутно порадовавшись, что на промасленную лапу шоферюги нашего йод все же сел нормально.
- Конспирология? Теория заговоров? Обратите внимание вот на что. Никто с пеной у рта не отрицает существование летающих тарелок, несского лоха, аурочистов экстрасенсорных и прочей лабуды. Тем, кто в это не верит, просто лениво оппонировать. Кроме того, а вдруг что-то есть в той или иной форме? Зачем брать на себя однозначное отрицание? да и что можно поиметь от четкой позиции по этому вопросу? А про мировую закулису все время поддерживается неплохой накал, что ее нет, что те, кто про нее говорит, просто дурачки какие-то. Дурашечки. Ведь каждому разумному человеку ясно, что ее нет. Доказательства? Аргументы? Помилуйте, зачем все это, когда каждому разумному человеку... Да только ради того, чтобы вывести из строя радарную станцию неподалеку от ЧАЭС стоило корячиться всерьез - брезгливо отшивает меня майор.
- Точно, там радар офигенный был - неожиданно уверенно говорит Саша, подставляя под тампончик с йодом свою руку. Его заявление сильно удивляет наших осведомленных армеутов.
- И откуда ты про него знаешь? - заинтересованно вопрошает капитан Ремер. Саша неожиданно смущается.
- В игре 'Сталкер' там была как раз одна из локаций. Размером с городской район. Впечатляло, непонятно зачем сделано. А впечатляло.
- Кому сказать. Такие объекты - а уже в играх. Куда катится мир - печально качает головой Енот. Остальные не выражают явно своих чувств, но тоже удивлены, причем как-то неприятно.
- Вроде как она не шибко-то и была нужна - замечает Ильяс.
- Да, конечно. Совсем не нужна, совершенно зря построили, кому нужны сведения о противнике. Дураки зря построили. Ну потому что наши. Вот когда наши заклятые друзья строили ракетный щит в Польше и Чехии для защиты от пока не существующих корейских и иранских ракет - это было мудро, разумеется. А так да, загоризонтная радиолокационная станция 'Чернобыль-2' совершенно была ни к чему... Им ни к чему.
Я вспоминаю, что вообще-то спросил насчет профилактики, но разговор ушел несколько в сторону. Потому осторожненько напоминаю майору, что хотел бы узнать про это дело.
- Господи, элементарно все и сами вы все знаете - с огорчением откликается Брысь и скучным голосом говорит:
- То, что есть альфа, бета и гамма излучение - слыхали? Ага, слыхали. Альфа и бета такое убогое по дальности воздействия, что о нем частенько забывают, от этого излучения газетой защититься можно. Самое главное - не жрать внутрь. Не допустить, чтобы радиоактивная эта зараза в организм попала, там она дров наломает люто. Потому как оказавшись в организме альфа и бета наворочают дел пострашнее гаммы. И их не смоешь и не стряхнешь. Весь заряд отдадут. Про английскую манеру угощать чайком с полонием помним? Тоже ведь знаете? Ага, и это знаете. Так при распаде урана и плутония образуются ряд изотопов. Все их рассматривать смысла никакого, потому как они никак для организма человеческого не подходят и в состав тканей не встраиваются. Кроме изотопа радиоактивного йода. Паскудный такой изотоп. С периодом полураспада в пару недель. И вот этот самый йод для человеческих тканей как раз оказывается приемлемым и активно щитовидной железой усваивается и встраивается. А это гибель. Потому до того, как в организм может поступить радиоактивный, надо забить все нормальным, чтобы радиоактивному места не было.
- Типа забить склад дельным товаром, чтоб на контрафакт тупо места не хватило - поясняет Ильяс.
- Или набить брюхо деликатесами, чтобы дерьмо всякое уже не лезло - отзывается и Ремер.
- В общем значит уловили смысл. Потому если опасность есть - стоит йодопрофилактику сделать. Все понятно? - вопрошает майор, хотя и так видно - всем все понятно.
- С йодом - получается что да, все понятно - говорит Сергей, скатывая рукав - а если скажем это не с реактором связано? Ради чего еще могли нас дернуть?
- Вообще-то в Гатчине как бы есть местный Байкал. Особо чистая пресная вода в таком количестве, что по старым временам и Питеру бы хватило. Озера тут, родники. Может с ними что связанное? - прикидывает один из вариантов Ремер.
- Может и домостроительный комбинат зачистить надо - прикидывает Вовка.
- Возможно. Но тут еще есть вариант - сельскохозяйственные угодья нужные для прокорма свежими зеленями, огурцы там, капуста всякая - напоминает и Ильяс, который все-таки лелеет планы развития попавшего ему в лапы кафе в более солидное учреждение.
- Нам смысла нет гадать, получим уточнение - будет ясно - заканчивает обсуждение майор. Это-то понятно, что-то в штабных планах перестраивается. Вот мы и кукуем в ожидании особо ценных указаний.
- А что вообще у штабных слыхать? - интересуется Саша. Служившие хмыкают от такого детского вопроса, но майор настроен благодушно и отвечает:
- Это, увы, слышат только сами штабные.
Тут он делает паузу, потому как подошедший Енот начинает кочевряжиться и заказывает, чтобы я ему рисовал не уголовные мотивы в виде решетки, а что-либо более подходящее по сути, например голую русалку, слоника и почему-то надпись 'Нагибатель днищ'. Пока препираемся, разговор остальных сотоварищей уезжает в сторону, как это нередко бывает в мужских компаниях.
Быстро намазанные неохотно меняют дежурных. Из подошедших только курсант Лёнька скептически воспринимает предлагаемую меру защиты. Нет, руку он подставляет, но с видом, живописующим его неверие в эту манипуляцию. Еще раз говорю новоподошедшим, то, что уже говорилось раньше. Лёнька меланхолически замечает, что его отец почти 30 лет эксплуатировал энерогоустановки с ядерными реакторами. Потому и сам Лёнька в курсе все-таки. Отец много чего рассказывал, да и сослуживцы тоже мальчишку натаскивали. Они как раз и толковали, что наиболее эфективная защита - обезвоживание организма. Потому как радиация опасна прежде всего тем, что происходит радиолиз воды на клеточном уровне. И 'дрючили' их по мерам ядерной безопасности и применению противорадиоционных средств весьма изрядно.
- Вино и водку хлестать надо? - облизывается поощряющее Вовка.
- Ага - кивает Лёнька.
- И зачем? - спрашиваю я, выводя на жилистой руке Енота задастую русалку. Она не очень помещается - рука тоньше, чем ее хвост. Размахнулся я что-то.
- Кривобокая какая-то у тебя получается - тихо ворчит тот.
- Я тебе не Карузо, русалок рисовать! - огрызаюсь я, слушая неспешный ответ снайпера.
- В частности красное сухое вино выводит изотопы из организма, а водка обезвоживает организм, опять же выводя с водой изотопы. Мужики, которым 'посчастливилось' попасть на ликвидацию последствий в Чернобыль, надирались ежевечерне. То, что послужило причиной аварии на Чернобыльской АЭС тоже знаю не по наслышке. Отцов сослуживец Жора Рейхман работал начальником смены до аварии, а после нее стал начальником саргофака, которым накрыли место аварии. Вот такие пироги. - подводит итог Лёнька.
- То есть ты в диверсию не веришь? - щурится майор.
- Причина аварии разгильдяйство, безграмотность и тому прочее. Олухи царя небесного просто заблокировали аварийную защиту и начали эксперементировать с установкой. Диверсия исключена по простой причине - они все переоблучились. То есть они самоубийцы. В массовом порядке. При нашем менталитете такое вряд ли возможно. Не шахиды, не камикадзе - отвечает курсантер спокойно. Я киваю.
- Лёнька, то, что ты сказал - обязательно учту. Насчет водки и вина обязательно запомню. Вдобавок к йодной профилактике. А вот йодная профилактика - это же по результатам Чернобыля введено.
- Ты не считаешь, что диверсию можно провести не обязательно засылая нинзю на дело? Вполне можно поставить мудаков - и немного науськать. На дурака не нужен нож. Главное-то результат. Почему раздолбаев поставили на смену? Кто отвечал за безопасность? Ведь можно Швейка с трубкой послать в пороховой погреб, тоже ведь диверсия выйдет, не обязательно самому факел кидать - замечает Брысь.
- Дело в том, что лишь бы кого в начальники смены не назначают. В смене около 10 человек только на пульте. А все проходило в плане эксперимента совместно с инстутом Курчатова. Вот только увлеклись и опыта не хватило. На энергетических станциях реакторы работают в стационарном режиме. Для них переход на другой режим настоящее событие. Составляется отдельный план и присутствует масса народа из руководства. В том числе физики. А на подлодке это такое же событие как поссать. За четырехчасовую вахту режим меняется раз до десяти, а может и чаще. Никто не считал такую мелочь. Потому считаю тезис о мудаках спорным. Малаграмотные и малоопытные - это скорее подходит. Мудаков, впрочем, тоже не исключаю. Но это чисто мое мнение - отвечает курсант.
- Сам себе противоречишь - отмечает майор - то у тебя абы кого не поставят, а в итоге поставили дураков малограмотных и малоопытных. Не стыкуется. А вот ситуация, когда на ключевые должности ставятся категорически негодные к этому субьекты - как раз вполне в диверсию вписывается. Прямо начиная с Михала Сергеевича, борца с гидрой, который тоже малограмотный и малоопытный оказался.
73. Команда лекаря. Ожидаем казаков.
- Был у нас пациент. Перепихнулся с красоткой, которую ему приятель - компаньон по бизнесу порекомендовал. Потом он приятелю морду набил, потому что оказалось приятель специально так поступил, надо ему было, чтоб от красотки трипперок с трихомониазом клиент получил и на время из бизнеса выпал. Тоже вроде не сам заражал, а диверсия вона, в чистом виде - вспоминаю я давнюю историю.
- Вечно ты все не в ту степь заведешь. Русалка страшноватая вышла - критично замечает Енот недовольным тоном.
- А мне так она кажется очень тебе к лицу - не выдерживает Ильяс. Енот хмуро на него смотрит, но уловив внимательный взгляд майора не отвечает на выпад.
- Нам бы неплохо бы разжиться для бронежилетов пластинами и прочими причандалами - как ни в чем ни бывало продолжает хитрый Ильяс.
- Место знаешь, похоже? - усмехается Серега.
- Киниши наи - кивает Ильяс.
- Тогда уж и за рациями надо бы - напоминаю я про затею инженеров.
Майор кивает. Тут начинается разброд и шатание. У остальных есть тоже предложения по всяким вкусным местам. И ясное дело разговор уезжает в сторону.
Поводом для ухода в сторону разговора служит и одна циклопическая идея. Которая то всплывает, то опять уходит вроде как бы в тень, но в общем достаточно будоражит публику. Так уж получилось, что многие живут сейчас на воде - на кораблях, суднах, баржах и прочих суденышках. Таких много и в Кронштадте, не говоря про более опасные районы - например тот же Ораниенбаум. Вода хорошо защищает от зомби.
Не любят мертвяки водных просторов, боятся большой воды. Даже к берегу стараются не лезть, дистанцию держат. Потому тут хоть и не Голландия с Францией, где такое жилье давно уже в моде, даже специальные дома были со всеми удобствами и с постоянным адресом, только стояли они не на улице, а на каналах и реках, но в общем наши догонять стали. К сожалению жилье такое хоть и достаточно безопасно, но комфорта в нем негусто. Особенно в холодное время, не делали у нас плавучих домов как-то и без того земли достаточно было для жилья. А вот теперь несколько все иначе, на земле опаснее.
И потому здоровенный лайнер - паром 'Талллинккк', достаточно комфортный многоквартирный дом, набитый мертвой командой и неупокоенными пассажирами, стоит на якоре и привлекает внимание публики своей мнимой доступностью. То, что там зомби несколько тысяч охлаждает горячие головы, а то, что это практически городской микрорайон на воде, да еще и вполне автономный - горячит холодные. Вот сейчас очевидно очередной виток обострения темы. Мне кажется, что майор наш снюхался с инженерами разноволосого Эха, особенно после Ропши это заметно. Видно они и предложили что-то, что позволит очистить лайнер от нежелательных хозяев без разгрома и разрушения всего и вся, как нередко было в самом начале, когда в суматохе попортили массу полезных вещей, забыв на минутку, что пуля - она все же дура. Особенно, когда поразив нужную цель, летит дальше уже как придется. В общем, конечно не дошло до такого, как было в старом фильме ' не стреляйте, тут цистерны с бензином! А черт, говорил же не стрелять! Вот теперь все взорве...', но более мелких аварий и проблем сгоряча насоздавали. Все-таки лупить от живота из автомата - оно для корабля не годится. И не только потому, что эстетически некрасиво получится, что все стенки в пулевых дырах, так ведь и всякое оборудование пострадает. И смысл захватывать всю эту махину, если в ней канализация, например, не фурычит, или воду надо ведрами из-за борта поднимать?
Никакого смысла.
Вот и сейчас в который раз заходит речь об этой операции. И мне кажется нашему майору хочется принять в ней участие. Понятно, что в одиночку наша команда не справится, но как спецы по деликатному обращению с тонкой аппаратурой мы на хорошем счету. Есть правда явный конкур - группа коронштадтских моряков удачно взяла на абордаж десантный корабль, деталей я не знаю пока, но скоро его приведут в порт, тогда и уточнится что да как. Я напоминаю, что неплохо бы все-таки по старой памяти и алебардщиков пригласить, да и моряки нам так и так будут нужны - мы в лабиринте этого громадного судна заплутать можем. Но меня не очень слушают. Потому как разгорается диспут на тему - а кто потом жить в этом лайнере будет.
Тут мнения разделяются от Ильясовского - что там не худо было бы сделать поощренческий рай с блекджеком и этими самыми девушками нетяжелого поведения, до скучного утверждения Сереги, уверенного, что там в безопасности разместится именно всякое начальство и хитрые жулики из тыловых деятелей. Ловлю себя на том, что вроде как достаточно рутинная зачистка только из-за того, что будет идти на судне, приобретает некий романтический отблеск. Вообще-то идеи давно обсуждались - в первую голову обеспечить выход зомби из внутренних помещений, чтобы они собрались на открытом пространстве, а оттуда их можно выманить за борт, Андрей помнится здраво толковал, что вполне себе отработана метода.
Достаточно хорошего сочного звука и чего-нибудь типа большой мышеловки, чтобы неупокоенная публитка сыграла в старую пиратскую игру 'погуляй по доске'. Конечно хорошо бы кроме любителей холодного оружия еще и их коллег из 'мокрой роты' привлечь, те тоже наловчились абордажить и вполне привыкли к холодному вооружению, благо ПР в принципе не шибко лучше абордажного тесака, да и стесняться особ нечего, как-то в нынешнем мире исчезли правозащитники и адвокаты.. В принципе тут в общем сложность только одна - очень большое судно и очень много на нем мертвяков.
- Собственно заманчиво это сделать. И будет что вспомнить - говорит обычно не романтичный Ремер.
- Ты ли это говоришь, сухая счетная машина немецкого производства? - удивляется Енот.
- А что, ты бы отказался? - усмехается в ответ капитан. Хромой неожиданно задумывается. Потом наивным голоском заявляет:
- Как говорит наш общий друг и дальний знаток тонкого Востока в таких ситуациях: 'Куноичи кавайикунэ коросу коно кийуукитсуки конеко!'
- Ильяс похоже Енота покусал - уверенно говорит Серега.
- Нет, он просто у меня бумажку упер, где были разучиваемые слова на букву 'К' - мрачно сверлит взглядом обидчика замкомандира.
- И не упирал. Она валялась сама по себе в дежурке, как никому не нужная вещь. Я ее пожалел и пригрел - невинно смотрит хромой.
Все фыркают.
- Так а что хоть это значит? - занудствует капитан.
- Понятия не имею - хлопает глазами Енот с самым честным видом - там без перевода было. Но чувствую фибрами своей души, что мысль в целом определенно правильная.
Все, включая майора, опять фыркают и ухмыляются.
- Ильяс, а ты что скажешь? Можешь перевести? - интересуется Ремер у снайпера.
- Несимпатичная девушка-ниндзя убивает этого котенка-вампира. Так в общем. Только все это неправильно сказано, потому чушь.
- А как правильно? - интересуется Вовка.
- Правильно? Пипец котенку! - говорит, как режет Ильяс.
- Это в смысле капитану Ремеру пипец? Или лайнеру? - смеется Вовка.
- Отстань, надоеда. Откуда я -то знаю - вон у него спрашивай - и Ильяс тычет пальцем в хромого, который напустил на себя вид 'ниже травы, тише воды' и хлопает глазами.
- Ладно, посмеялись и будет - улыбается майор.
- Так будем мы подписываться на лайнер? - спрашивает его Андрей.
- А надо все взвесить и посмотреть. Дело сложное, хлопотливое, но вполне выполнимое. Были и посложнее. Думаю, что наш первый рейд по чистке Кронштадта был куда более тяжелым. Но справились же. В общем думайте. А насчет бронежилетов и раций - напишите что да как и будем прокачивать.
- Мне не очень понятно - так ли уж нам нужны бронежилеты. Разве что от ударов, а так все же мы в основном не с людьми же бодаемся, а укус в грудь дело редкое - замечаю я.
- Твой пациент привез много тварона, если есть такая ткань, то и пластины нужны, а с запасом пластин как раз в Кроне и затыка - не возмущаясь отвечает Ильяс и подмигивает. Мне понятно, что он прикинул выгоды от первоочередного похода за рациями и за компонентами броников и видимо решил, что броники могут и подождать. Ну ясно, не все ж для зомби стараться, есть и более неприятные враги.
- Ладно, схожу к инженерам, составлю ориентировочный план - заверяю я майора.
- Ты сначала русалку дорисуй, Айвазовский! - ворчит позабытый мной пациент. Тут же сварливо поправляется:
- Точнее не Айвазовский, а Шаляпин. Какой с тебя Айвазовский!
- Да Шаляпин с него тоже не торт! - замечает и Вовка.
- Да пошли вы все. Тут радоваться надо, если нас не на реактор пошлют, а то наглотаемся всякого. Хотя я боялся, что таких аварий техногенных с первых дней будет прорва, а нет. Вроде не так все и страшно - огрызаюсь я.
- Это как посмотреть - задумчиво возражает Брысь.
- А что, я проглядел нечто важное?
- И это тоже. С большой долей достоверности ребята установили, что минимум две АЭС грохнулись.
Все поворачиваются к сказавшему это командиру.
- Не у нас, не волнуйтесь. На островах.
- Это на каких? - тревожится Серега, надо полагать будущее отцовство его заставляет быть осторожным.
Майор задумчиво смотрит на небо, потом отвечает:
- Небезызвестная Три майл Айленд бабахнула и дым оттуда валил долго и много и густо. Информация от моряков. Да из Артема - там крупный анклав остался - по радио сообщили, что японская Фукусима взорвалась, видали рыбаки как там горело и бабахало, стояли в отдалении наблюдали пару дней, потому как ветер был от них и надо было понять что там так весело горит.
- Даже странно. А еще как с остальными? Похоже, только про эти знаем? - спрашивает Серега.
- Точно знаем - да, про эти. А что там в мире еще, бог веси. Но в общем ожидаемо, что паршиво будет с американскими и японскими АЭС, не удивительно - немного неожиданно для меня поясняет майор.
- Ну, с чего бы? Американское качество, японское качество - это ж марка! И опять же все эти японские роботы, одни унитазы с тридцатью программами слива, подсветкой и музыкой на шестя дорожках, а тут - АЭС!
- Япошки всегда использовали европейские заимствования наиболее дурацким понтовым способом. Всегда по краю ходили. А ядерная энергетика у них такая же допотопная, как и у их американских друзей, которые на них бомбы сбросили. Отсталость и жлобство в таких случаях крайне опасны. У них же невидимая рынка, не советская десятикратная прочность - хмыкает майор. Неожиданно оживает Енот, заявив компетентным тоном:
- Унитазы тоже отказывает, надо думать. И на несколько порядков чаще, чем АЭС. Только об этом не пишут. Скрывают, наверное. Или просто последствия не такие...
Майор кивает и спрашивает Лёньку, что тот скажет. Лёнька пожимает плечами:
- Слыхал, что у японцев было странное представление о безопасности АЭС. Над нашими потешались, слишком дескать много вбухано зря. Нелепая дескать многократность защиты. Потому у них съэкономлено на этой никчемной глупости - на безопасности. Так что будут гореть. В расплавленных активных зонах спонтанная самоподдерживающаяся цепная реакция - обычное дело. Может возникнуть, затухнуть, опять возникнуть... Те, которые приблизятся, чтобы как-то починить эту помойку, рискуют попасть под такую раздачу, что мало не покажется. А которые придут за их трупами, опять рискуют. Как тут что-то делать - бог его знает. И немножко русские знают. Так что самая грандиозная радиационная катастрофа в истории человечества - она на марше. Просто говорить об этом людям неохота.
- Очень стремные реакторы слишком простой конструкции. Очень жлобские системы охлаждения. Очень хилое резервирование критичных систем. Рука рынка, хуле. И общая техническая отсталость на фоне рекламных завываний, что все супер - уверенно подтверждает Брысь.
- Фигово. Я-то сначала больше всего боялся, что кому-то умному в голову придет по городам с зомби долбать ядерным оружием, по старому кинематографическому рецепту - признаюсь я.
- Серьезно?
- Ну да. Сколько фильмов было - как началась какая эпидемия - так туда ядрен батон бабах! - говорю я.
- Это ж кинематограф и рассуждения штатских сценаристов о том, как должны поступить военные кретины. То есть глупость. В реальной жизни было такое? Не было, потому что у вас не лечат же аппендицит огнеметом? Смысл в применении бомбы по городу с зомби? К тому же неясно, как новая биохимия мертвяков на радиацию откликнется и что у них в итоге получится. А ну как они враз пошустреют и начнут сверхспособности отращивать? Типа зомби-паук, руки-ножницы? Не, конечно всем общеизвестно. Что все военные - придурки и злобные дегенераты, но все таки - зачем уж сразу так вдруг бомбу? Не проще оцепить, устроить карантин - что дело насквозь знакомое с давних времен - и спокойно разобраться? Не так? - спрашивает командир.
- Ну, в общем так наверное. Хотя меня удивило, что никто бабахать не начал.
- Тут ведь не то, что бабахнуть сложно. Просто тем, кто бабахнуть может и так ясно, что не даст это ничего полезного. Сам себе же и угадишь все пространство. Вопрос в цене и выгоде. А так... Может и бабахали. Связь нынче не шибко хороша, а СМИ и вообще обмельчали. Вон когда у нас Чернобыль бахнул - сколько в мире визга было! А теперь эти две АЭС горят и никому дела нет.
- Ну тут мне кажется дело еще и в том, что случись подобная катастрофа в добедовое время, так никто бы тоже не вопил. Американцы бы не дали никому вопить. Портить паблисисти - не окей - замечаю я.
- И это тоже. А вообще надо бы завести себе счетчики Гейгера. Не ровен час пригодятся. Бабахнет еще что из АЭС - глядишь и нам насыплется. А так как сыплется пятнами - как 'леопардовая шкура', то может и пригодится - делает вывод Брысь.
- Тогда уж и по химическим средствам тоже. И будем мы как застава ПХР - недовольно морщится Вовка.
- Это лучше, чем радионуклидов нажраться - парирует Брысь.
- Типун вам на язык - ворчит Лёнька.
- А вот интересно, если так вот угробятся все эти АЭС и прочие реакторы, так ведь землю загадят на сотни лет, да? - осведомляется курсант Званцев. Он последнее время запоем читает какую-то книжку, явно про старые времена - на обложке босоногий моряк с палубы парусника шмаляет в кого-то из бронзовой картечницы. Жуль Верн, что ли?
- Возможно - отвечает Лёнька.
- Так это значит, что на засратых землях жить долго будет нельзя и получится такой откат в технологиях и жизни, что прямо как в Средневековьи? Или все же попозже?
Типа как было перед первой мировой?
- С чего это у вас, товарищ курсант вдруг накатили умные мысли? - строго спрашивает майор подчиненного.
- Да вот книгу про попаданца читаю - признается нехотя курсант, видимо ожидая от сурового командира порции издевки и ехидства. Однако командир воздерживается от глума и только вопросительно поднимает бровь. Приняв это за предложение продолжить, Рукокрыл добавляет уже не так робко:
- Наш человек - а попал в будущее. Только там после старой атомной войны человечество так и не смогло бывшие высоты взять, в общем примитивное производство. Вот послушал вас - получается, что такое после нашего зомбеца вполне может получится. Интересно что скажете?
- Пространственный провализм и постдохлицизм - во какие определения придумались - задумчиво отвечает командир.
74. Команда лекаря. Задачка та еще!
- А что за публика выжила? - уточняет Вовка неожиданно с живым интересом.
- Наши там всякие и негры. И турки - отвечает Рукокрыл, поглядывая на задумавшегося майора.
- Аллигархи расселились по болотам, а юристы обросли шерстью, бегают по степи и жрут падаль. Негры - это жертвы ритуальных пластических операций и уцелевших соляриев - все так же задумчиво говорит Брысь. Мне кажется, что он обдумывает что-то другое, а то, что говорит - это так, к слову.
- Я слыхал мнение, что весь этот вал про попаданцев в разные места писали неудачники по жизни, лузеры проигравшие, которые ни к черту не годны оказались и потому мечтали, как они там в другом месте всех расколбасят - с подначкой выдает приятель Рукокрыла, курсант Ленька.
- Те, кто пишет альтернативки, никакие не проигравшие. Это мы, такие как я, проигравшие. Но тоже не очень. Я по вражьим костям к своему так называемому поражению пришел и дальше по ним с палочкой еще погуляю. Альтернативки пишет поколение, которое будет вешать тех, кого непременно надо вешать. Вот и все. Просто готовились и прикидывали - неожиданно отвечает майор. И добавляет:
- Да все мы, в общем, попаданцы. Вон во что попали. От гамаш до самых бакенбардов.
- И вы попаданец? - удивляется Ленька.
- А что я - рыжый что ли? Я гнусный отщепенец славных сухопутных войск и шпиен страны, которую отменили. Жалкое зрелище, душераздирающее и поучительное. В смысле агент прошлого в настоящем. Клоун от того цирка, который тихо снялся и отбыл неизвестно куда.
- Так не понятно, тащ майор. То есть не одобряете что ли такую литературу? Или все же одобряете? - нудит Званцев.
- Если она заставляет курсантские массы думать - то одобряю - рассеянно отвечает Брысь. Он всматривается в дорогу, где вроде как кто-то шустро к нам катит на запыленном внедорожнике. Настолько запыленном, что и непонятно, какая машина.
- Казачий командир сейчас к нам прибудет, предупредили - высовывается из БТР Саша.
Внедорожник подкатывает к нам. Оказывается банальный 'Уаз-Патриот'. Сидевшая в нем публика выкатывается довольно бодро - кроме водилы, который остался на своем месте. К моему удивлению все выпрыгнувшие одеты скромно и прилично - в одинаковый цифровой камуфляж, а не в забубенные пародийные костюмы 'казак - трижды дембель России и Федерации'. Трое остаются у машины, один идет к нам. По ухваткам - ясно, что это их старшой. Командир. Высокого роста, 180 сантиметров, пожалуй, но выглядит ниже, потому как на мой взгляд, горбат малость и я почему-то решаю, что приобретенная травма позвоночника, с ногой тоже непорядок. Битый жизнью мужик. Лицо породистое - из дворян наверное, офицерье в лохматом поколении. Нос неоднократно поломан и кое-как вправлен. Глаза серые, даже пожалуй серо - зеленые. Когда снимает кепи и вытирает башку платком, вижу, что на голове тоже шрамов хватает, потому как голова брита почти под ноль, а вот морда - небрита, типа бородка и усы, коротко стриженые. Или недолго ростил? Жилистый, не перекачаный.
- Вы охоткоманда Брыся? - спрашивает он майора.
- Так точно! - откликается наш майор и делает несколько шагов навстречу.
Казак коротко представляется и протягивает руку. Рука тоже маленькая, дворянская, как я бы ее назвал. После знакомства прибывшее начальство сообщает нам, что задача вовсе не связана с реактором. Все как всегда и проще и сложнее.
Тут есть неплохие сельхозугодья, на которых вполне можно получить неплохой урожай. Есть довольно крупные склады продовольствия. На самых крупных уже сидят серьезные дядьки из дружественных структур. А есть и недружественная. Одна из южных диаспор тут обосновалась. Сообразили, что к себе домой не добраться в ситуации зомбопесца и сели здесь. До этого момента в общем до них руки не доходили, но вот наконец дошли.
- Душманы, похоже? - усмехается внимательно слушающий Сергей.
- Душканчики - шутит в ответ майор.
Казак невозмутимо смотрит на резвящихся. Но майор продолжает в шутливом тоне и дальше:
- Понятно. Мелкое княжество кажный хулиган норовит ногтем придавить. А мы, значится тут для того, чтобы не допустить. А этим диаспорянам надо полагать смена одежды нужна. Одежда от Концлагерфельда. В элегантную полосочку. Не совсем понятна, правда, наша роль.
- Заградотряд, похоже - добавляет шуточку Серега.
- Элитный заградотряд! - поддерживает его Енот.
- Элегантные завгарадотряды. В валенках на шпильке от Елдашкина - заканчивает изыски подчиненных майор.
- Не совсем так. Даже совсем не так - отзывается прибывший казак невозмутимо.
- А как? - спрашивает майор.
- Сейчас руководству диаспоры втолковывается простая вещь. Либо диаспора сдается и перестает быть административной единицей. Все остаются живы, но мы их расселим по разным местам. Чтобы не жили компактной махаллей. Либо - при отказе - давим грубой силой. Надоели их вольные выходки. Честно признаться - наши претензии они игнорировали. А мы не можем игнорировать то, что они тут себя хозяевами почувствовали. Дорого обходится.
- Огнеметом и игнорированием получается лучше, чем просто игнорированием. А мы не всех будем штыками в светлое будущее загонять. Некоторых погоним в противоположном направлении - к свободе. Так я вас понял? - спрашивает майор.
- Совершенно верно - как - то не по-военному, но веско отвечает казак.
- Тогда задача ясна. Особенно, если помнить, что кто умеет в меру убивать, точно что-то вроде праведника - говорит майор.
- Может быть убивать и не придется - успокоительно рокочет казак, закуривая сигаретку. Мне в эту минуту кажется, что он вроде как и не хотел закуривать и пару секунд боролся сам с собой, но вот - закурил, и с одной стороны ему неприятно, что это он сделал, а с другой - курево опять позволяет ему встать на привычные рельсы. Так себя обычно ведут последователи Марка Твена. Тот тоже бросал курить. Раз двести бросал.
- А что за диаспора тут? Узбеки, таджики, азербайджанцы? - спрашивает деловито майор. Понятное дело, не зря спрашивает. Я уже давно убедился, что у каждой национальности есть свои сильные и слабые стороны и если знаешь, с кем имеешь дело, то получается это дело проще.
- Тут немного посложнее ситуация - как таковых мононациональных диаспор здесь нет. Здесь, как это ни странно - имарат. Во весь рост, только маленький еще - задумчиво говорит казак.
- Это еще как? - удивляется Серега.
- Салафиты - говорит казак так, словно нам это слово все разъяснит до конца.
- А, мусульмане! - киваю я. Казак и майор хмыкают, словно я сморозил серьезную чушь. Ильяс негромко говорит у меня за спиной:
- Ваххабиты настолько же мусульмане, насколько сатанисты - христиане. Хотя разумеется, чигао между христианами и сатанистами небольшое.
Последнее Ильяс произносит максимально ядовито. Видно, что я ляпнул нечто, сильно обидевшее нашего снайпера. К моему удивлению обычно не упускающий возможности любым способом поддеть Ильяса Енот ничего не говорит, не изображает ничего ни мимикой, ни звуками. Даже странно, словно воды в рот набрал. Ладно, потом спрошу, чтоб впросак не попадать.
- И как тут это срослось? - спрашивает Брысь.
- Обыкновенно. Мы сперва проглядели, не до того было - поясняет казак, а майор кивает. Ну, понятно. Чуточку не до религиозных дел, когда зомби вокруг, не до жиру, быть бы живу. Казак продолжает:
- В общем - сложно было. Тут складов достаточно много, потому разные люди. И серьезные и очень серьезные и вовсе такие, что свет туши. Не Питер, но тоже городок не маленький, да и вокруг поселков всяких хватает. Поначалу каждый сам за себя, зенитчики разве пытались патрули посылать, но это скоро кончилось - и потому, что к ним в расположение народу понабежало и потому, что потери были серьезные. Это мы сейчас поняли, что патрули в нескольких случаев не зомби поели, а совсем наоборот, а тогда не сообразили. Кое-где эта чума вообще взрывом рванула - вон как в Мариенбурге, там поселок цыганский, понятно наркоманы все время, там же и дохнут.
- И что, посмертно туда тянутся? - с интересом спрашиваю я. Про зомби уже хорошо известно, что они выбирают для себя странные маршруты, но как правило - туда, где они бывали нередко. Пока никак не объяснить скопище мертвяков на Дворцовой площади - в то время как на площади сенатской их очень немного. Но вот магазины продуктовые - те да, в осаде почти сразу оказались. Может быть правда из-за запаха испортившегося мяса из этих магазинов?
- Ну а как же! - даже удивляется казак.
- Ясно. Надо будет после задания докладную написать в Некролабораторию - поясняю я казаку свой интрес. Тот кивает головой, явно слыхал про научные разработки, методички Кабанова постаралась распространить достаточно широко, тем более, что плагиата и нарушения копирайта вроде как бояться не надо. Но, соответственно и сбор информации организован, стараются лабораторские все изменения брать на учет.
- Понятно. К слову нарки после смерти стараются к наркоте быть поближе, чуют что ли ее, как собаки - дополняет казак. Я запоминаю. То, что сильная мотивация посмертно у зомби не раз проявлялась мне уже многие говорили - даже мой американский пациент об этом толковал. По его словам попался ему в Америке морф, бывший раньше грабителем банка, так вот сдохнув, бандит проделал долгий путь и рыл землю точно в том месте, где еще до ареста успел закопать чемодан с украденными деньгами и пистолетом. С чего эта нежить явилась за совершенно ненужными ей деньгами - толком не понятно. Я, честно говоря, не шибко поверил, а вот Валентина Ивановна ничуть не усомнилась в рассказе. Мне-то кажется, что родительские чувства или там родственные вообще должны бы быть сильнее голой меркантильщины, но нет - вот за деньгами морф может явиться, а родных своих щадить и не подумает, сожрет за милую душу. Хотя черт их разберет, может где и есть зомби вегетарианцы или там гуманисты. Нам они пока не попадались, эти гипотетические зомбовеганы.
- В общем Мариенбург сейчас тухлое место, вначале там черте что творилось, стрельбы было густо, но видно не задалось, пожаров было больше, чем в целом по другим районам, сейчас туда предпочитаем пока не соваться. Скопление зомби пока не самое важное. Вот живые хлопот больше приносят. И таких поблизости очага два - поселок Кабралово и поселок Коммунар.
- Всю жизнь мечтал с коммунарами сразиться - патетически заявляет Енот.
- Мечты сбываются - в тон ему отвечает Ильяс. И говорит он хотя обычным своим голосом, с барственными нотками, но глаза у него сейчас иные, я такие глаза у него видал к счастью только несколько раз и после этого понял, что наверное именно с таким взглядом вырезают противника поголовно. Как толкиновские эльфы вырезали орков.
Или - чтоб не заниматься дурными фантазиями - как люди тысячекратно резали друг друга целыми племенами и народами. По принципу 'не оставляя на семя'. Хотя должен признаться, так же смотрел наш снайпер и когда давным давно - в самом начале Беды, когда еще наш бронетранспортер, хоть и был многократно мыт и даже не водой, а 'Кока-колой', а все-таки ощутимо пованивал прежними постояльцами, мы в городе - в совершенно замогиленном районе, где живых не видели уже пару недель, внезапно засекли отчаянно бегущих за нами старика и ребенка лет семи-восьми.
Серега к слову и засек. Дальше все было очень как-то быстро и суетливо. Вовка с хрустом развернулся, круша острым рылом 'Найденыша' попавшиеся в резком развороте под горячую руку брошенные машины, Ильяс распахнул бортовую дверь, а Серега короткими очередями зададанил из башни по тем, кого бегущая пара живых встрепенула. Многих встрепенула, надо отметить, не только сонных, но и шустеров было самое малое трое - Серый потом сказал. Я успел увидеть в проем бортовой двери, словно в диковинном телевизоре, что дитенок споткнулся и упал, и на него почти тут же насело три или четыре мертвяка, а старик не оглядываясь на упавшего, засеменил еще поспешнее к спасительному люку, словно визг сзади подстегнул его. А Ильяс захлопнул у старика перед носом дверь и рявкнул Вовке: 'Трогай!'
И Вовка беспрекословно рванул с места. Я только рот от удивления открыл, вот тут на меня Ильяс и перевел взгляд. Именно такой, как сейчас. До крайности неприятный.
Мутаборовский какой-то, прямо скажу.
- На кой нам такие, что своих бросают? - очень мертвым голосом ответил снайпер на вопрос, который я и задать не успел.
- Но он же ничего бы не успел! - чтобы отделаться от этого взгляда, ответил тогда я совсем ошалевшим голосом.
- Мы бы успели. Если бы он его не бросил, а просто даже потянул к нам хоть волоком. У него было на это семь секунд. Это очень много времени. Хватило бы и нам и им. Вот зомби бы не успели. Не хватило бы семи секунд.
Я не стал спорить. Потому как прекрасно помнил, как парой дней раньше тот же Ильяс ухитрился отстрелить шестерых шустрых, гнавшихся за девчонкой - подростком. Та тоже выскочила из квартиры, где пряталась, услышав рев двигателя и увидев наш продвигающийся по забитой машинами улочке бронетранспантер.
Глупо, по-девчачьи сиганула со второго этажа и, собирая визгом всех зомбаков округи, побежала за нами. Совсем безбашенная! Мы, правда, по визгу только и поняли, что кто-то тут живой, даже за грохотом двигла услыхали.
Как ухитрился снайпер, стреляя буквально впритирку к девчонке, перекалечить преследователей - я так и не понял. Тем более девчонка и бежала по-девчачьи - это когда все трепыфыхается и шурумтумкается. Движений нелепых масса, руки болтаются по невиданной траектории, ноги разбрасываются не пойми как, а скорость трехколесного велосипеда. Вот Ильяс тогда сумел сквозь это суматошное мельтешение сбить всех шестерых, бежавших за ней, кому раздробив таз, кому колено, кому перебив бедро или голень. Филигранная была стрельба и молниеносная.
И да, не брось этот дед ребенка - пожалуй, напару с Серегой они бы не дали зомби дотянуться. А так - оба этих обормота не смогли, вишь, потом выстрелить по пожираемому, но еще кричащему дитенышу, которого вовсю рвали зубами. Опять мне пришлось 'работать', высунув ствол в бортовую бойницу.
Неделю потом настроение было отвратительное, даже на фоне того, что после начала Беды хорошего настроения и не было вообще-то.
Интересно - сейчас-то с чего Ильяс рассвирипел?
- Воодушевились после успешной зачистки Ропши? - усмехается Брысь.
- Да пора уже навести порядок. Поднадоело уже, честно говоря. И так жить сложно, а когда еще всякие идиоты накал жития усиливают, так тем более - кивает казак.
- Хлебнули? - сочувственно и понимающе спрашивает майор.
- Полной ложкой. И еще продолжаем - спокойно говорит казак.
- Сколько имаратышей? - спрашивает Ильяс.
- Сотни две наберется. Это вооруженных. Активных полста башибузуков - отморозков. Ну и сколько-то мирных, женщины там всякие, рабы опять же. Всего под тыщу наберется.
- Много - серьезно оценивает сказанное майор.
- На наше счастье обучены они никудышно, потому в стычках несут потери значительно большие, чем наши. Потому стараются гадить без откровенного боя. Но надоели до рвоты. В самом начале - да, проблем доставили много. Особенно пока не поняли, что за гнойник тут у нас рядом. Зато обидели всех - и ФСБ, что у нас тут на складах сидит, и зенитчиков и нам досталось, грешным. Потом мы им обратку завернули с 'оплоченным назадом'. И еще пару раз. Попритихли. Но разбираться надо. Потому как первый этап опять пополз.
- Это вы о чем? - уточняет деловито Брысь.
- О том, как делается имарат. В курсе? - явно ленится толковать об очевидных вещах представитель казачьих войск города Гатчины.
75. Команда лекаря. Казаки - поп и лекарь.
Ильяс хмурится, а Брысь, глянув мельком на физиономии окружающих его членов нашей охоткоманды, мотает головой отрицательно.
Казак глубоко вздыхает и заунывно, но точно излагает:
- Ваххабизм - это секта. Такая же, как кучи других сект. Только вот она еще и крови не боится. В отличие от тех же 'Белых братьев'. Для секты же все остальное, кроме любви к кровопусканию, типовое - надо найти дурковатых адептов, тут лучше всего подходят дети и подростки. У них ума своего еще нет. Опыта нет, а хочется о себе заявить. Побунтовать, доказать всем, что они не щенята сопливые, а уже мужчины в полном смысле.
Вот тут и появляются дяди-проповедники с хорошо подвешенным языком и тугой мошной. И моментально объясняют, что эти молодые люди только и угодны Аллаху, только они правильной веры, а все остальные - в лучшем случае дураки. Это первый этап - вербовка адептов. Когда навербованы и готовы к действиям, начинается второй, когда мирные дяди-проповедники становятся уже инструкторами диверсионного дела и боевого искусства.
- Шаолинь, мля! - вырывается у горячего Рукокрыла.
- Ага - кивает головой казак и продолжает:
- Это уже второй этап. И тут они пускают кровь тем, кто стоит у них на пути, всем неверным и предателям. В первую голову - священнослужителям традиционной религии. Чтоб не смущали. Для ваххабов к слову все не вахи - предатели и неверные.
- Они в белом одни, а все вокруг...
- Именно. Ну а третий - это уже выход на арену в виде имарата. Интернационального объединения правильных мусульман против неверных и мусульман неправильных. Естественно все это сопровождается рекой кровищи и всеми развлечениями, характерными для гражданской войны на религиозной основе.Характерные признаки этого дела были в Ичкерии. Кто там был, тот в курсе.
Некоторые наши, как я успеваю замечать, хмурятся. Серега машинально кивает головой.
- Ваших правоверных соседей успели хорошо обучить? - спрашивает Брысь.
- Нет, к счастью, обучены они паршиво. И тактике и стрельбе. Берут нахрапом.
- Ну так мы им влегкую вмажем! А что зенитчики им не всыпали? Эта шпана по уровню боевки как сомалийские пираты! - горячо заявляет Рукокрыл.
- Фу! Фу, я сказал! - неожиданно громко и отчетливо говорит курсанту Енот. Брысь и Ильяс выжидательно смотрят на хромого, но тот принимает очень характерный отсутствующий вид, который у нас в группе давно уже получил название: 'Помер я, не троньте бедное животное!' Майор, видя, что Енот не собирается проводить разъяснительную работу среди подрастающей молодежи, вздыхает и говорит Рукокрылу сам:
- Если бы у меня под началом оказалась кучка студентов-тилигентов, деревенских рыл, представителей других сословий, которых я не успел как следует сколотить-подчинить, которые между собой еще не притерлись, я реально зассал воевать против такой же шайки афрожопых воинов, которые не умеют прицельно стрелять, не чистят оружие, но на дело идут не в первый раз. И привычны убивать и бошки резать. В отличие от моего личного состава. Это касаемо зенитчиков. Даже если все там будут отборные умники, а не деревенщина с ружом навроде американки Пэйлин - они будут как рота профессоров под минометным огнем. Жалкое зрелище.
Такое заявление удивляет Званцева-младшего. Видимо он рассчитывал, что его порыв будет поддержан.
Майор с усмешкой смотрит на курсанта. Остальные наши бойцы посмеиваются. С головорезами надо быть осторожнее. В отличие от них, нам крайне не желательны потери. Мне кажется, что и прибывшие казаки так считают. После нескольких фраз, командиры подают знак - по машинам! Ну, тронулись навстречу приключениям, будь они неладны. Про приключения читать хорошо, а вот самому в них участвовать - как-то приедается, знаете ли.
В очередной раз убеждаюсь, что многое за последнее время изменилось очень сильно, до 'практически наоборот совсем'. Мертвецы ходят по улицам, менты вставляют пистон, если у тебя нет оружия и боеприпасов к нему, а казаки оказались совершенно нормальными людьми, хотя подсознательно я все ждал этих самых - опереточных, с папахами до пупа и лампасами до ушей. Их команда как-то до странности похожа на ту, в которой я нахожусь сам. Только у них побольше оружия, да женщин. Женщин с оружием, то есть. А вот общаются больше по именам да прозвищам. Что совсем удивило - даже врач у них есть. И, пожалуй, они переплевывают нас в том, что у них есть поп. Зато у нас два снайпера, а у них, пожалуй - ни одного. А так - очень похоже все. Самодостаточная вооруженная группа с внятными функциями каждого члена.
И то, что они ухитрились в первый же день собраться вместе и ощетиниться - спасло и их и многих, кого они взяли под свою защиту. Опять же помогло и то, что командир своих казаков дрючил жестоко в плане обучения разным воинским умениям - половина из них и послужила и повоевала, но вот другая была не обкатанной и потому злобно заставлялась в мирное время и службу нести (хотя я не очень понимаю, какую, вроде диких абреков у нас тут не было, да и плетками демонстрации оппозиции не разгонялись), и дисциплину выполнять и даже периодически выезжать на стрельбы.
Мне даже кажется, что вообще-то у них стартовый капитал едва ли не лучше был, чем у Николаича. И группа компактнее, управляемость выше и беженцев у них набежало поменьше, особенно - дурных беженцев, которых у нас в Петропавловской крепости оказалось густо и которые категорически не хотели замечать того, что мир изменился весь и в худшую сторону. Как же бесило тогда это категорическое нежелание у многих спасшихся что-либо делать даже для спасения своей, черт возьми, собственной шкуры и это дико злившее: 'Вы обязаны, у нас права, мы не быдло, где Красный Крест???'
К казакам-то прибились те, кого они сами предупредили, потому случайных людей было куда меньше. Хотя давно уже для себя решил - не завидовать хорошим людям, в принципе, тем более, что и у них тут не сахар был явно. Тоже хватанули вдосыт, хрен редьки длиннее, а вкусовые - то схожи. Одна и та же чума была у всех.
База у казаков имеет довольно стандартный вид, насмотрелся уже на эту новодельную готику - стены периметра из бетонных плит, щедро намотанная колючка с повисшими на ней лохмотьями одежды и привешенными гроздьями пустых консервных банок, огневые точки, перекрывающие сектора обстрела и защищенные мешками с песком, только вот тут еще по периметру нагорожено бетонных блоков везде, где может проехать грузовик.
Колонна наша потому задерживается и просачивается зигзагообразным маневром через эти препятствия. До меня доходит, что ребята опасаются, что шахид-такси с грузом взрывчатки может пойти на таран. Да, это новенькое, у нас такого нету.
Людей на базе довольно много, но мне хочется познакомиься с коллегой, который тут при боевом отряде. Я понимаю, что это поп и, отпросившись у командира и узнав, где этот поп сейчас находится иду его искать, благо он сейчас в расположении. Когда захожу, спрашиваю у первого встречного - кто тут священнослужитель. Встречный - подвижный, темнорусый мужичок с неохотно растущей рыжеватой бороденкой и такого же окраса усишками остро взглядывает умными глазенками и отвечает:
- Что за надобность, сыне?
- Да я врач, хотел с коллегой пообщаться.
- Сын мой, тогда меня звать вроде бы и рано? Если еще врач помочь может? - не без ехидства вопрошает мужичок, одетый в камуфляж, как и многие тут. Мне сначала кажется, что он так прикалывается. А потом, наконец, доходит, что это поп и есть. Нормальный боевой поп. И с чего я подумал, что он одновременно и врач - сам не понимаю. Наверное, отголосок компьютерных забав, там, в играх как раз клирики лечением занимались, как правило.
- А, так вы, значит, просто священнослужитель, но не лекарь! - понимаю я очевидное.
- Истинно глаголешь, сыне! - опять же не без ехидинки говорит он и посматривает своими прищуренными глазенками хитровато, но доброжелательно. Как-то не укладывается в голове, что вот он - поп. Выглядит он как совершенно нормальный человек, не дурак выпить, подраться и вообще не чуждый радостям плотской жизни. Да и снаряжение на нем развешено грамотно, привычно.
- А, ну тогда извините, что побеспокоил. Я почему-то решил, что совмещаете - поясняю я.
- Исцелять души тоже важно, сыне - замечает он.
- Ну, наверное. Вы еще скажите, что все это безобразие вокруг оттого, что люди Бога забыли - ехидничаю я в ответ. В немалой степени еще и от смущения, что облажался.
- Разумеется, сыне. Именно наказание Божие за неверие и поклонение ложным богам. Испытание и наказание. Или говоря более доступным языком - фальшивые идеалы, сатанинская идеология и демонская религия всему случившемуся причиной - невозмутимо наставляет меня этот пастырь в камуфляже и с пистолетом в кобуре. ПМ между прочим.
- Да бросьте, Отче. Религии государственной уже девяносто лет нету, атеизм был, а идеологии у нас в стране не было вообще никакой последние двадцать лет, прямо так и в Конституции написано - поясняю я.
- Религия есть всегда, всегда была и всегда будет. В обязательном порядке. Было православие. Потом атеизм - который тоже религия. Потому как Вера и Мораль были и при атеизме. Доказать отсутствие Бога ведь не смогли? А сейчас мультикультурализм? Чушь. Сейчас бог давался - Мамона. Деньги вместо бога. Потому что Мамона - гнусный демон, падший ангел, а не бог. Из тех, древних и диких лжебогов. Типа Ваала. Золотой Телец. Вот и пришли людишки в ад на земле, хотя думали, что это будет рай с двумястами сортами колбас. Так что, сыне, имеющий глаза - да увидит, а имеющий уши - да услышит. А лекарь наш отрядный - Доктор Трелони - сейчас у себя в офисе, отсюда выйти, пятьдесят метров направо - и аккурат его офис.
- Эээ... Наверное все-таки Доктор Ливси? - удивляюсь я.
- Нет, именно Доктор Трелони - улыбается поп.
Ухожу озадаченно, опиум для народа этот поп выдал толково. Действительно в массе своей поклонялись Мамоне, причем не только христиане, отсюда и победы ваххабизма пошли. А так этот поп даже и понравился, хотя, конечно жук еще тот. Иду по указанному ему маршруту, и ни с того ни с сего вдруг вспоминаю, что когда в Лиссабоне было землетрясение и особо горячие священнослужители заявили, что это - Божья Кара, в ответ мэрия города показала статистику, согласно которой развалилось множество церквей, но устояли все публичные дома. Странноватая тогда вышла кара Господня. Но у меня сейчас не получилось что-либо возразить быстро и внятно.
Офис доктора Трелони и впрямь выглядит как богатый офис скорее, чем медпункт. И глянув на хозяина, вальяжного, барственного и холеного понимаю, почему у него такое прозвище. Эсквайер.
Сразу прикидываю, что либо он был не самой мелкой фигуре в фарм-бизнесе, либо владел своей частной клиникой. Небольшой, но своей. Не знаю, по каким признакам решаю так, но уверенность зреет и дальше по ходу разговора. Из всей обстановки, в которой и дорогущий массажный стол новехонький и пара компьютеров с офигенными мониторами, выбивается только стоящая у стены толстенная широкая доска, словно исклеванная.
Я сперва решаю, что по ней стреляли долго, но чем-то она все же отличается от загубленных на стрельбище сестричек. Первые минуты разговора носят официальный характер - кто откуда, кем доводилось работать, кого знаешь в медицинском мире, потом как-то ситуация одомашнивается. Даже и очень недурной кофе выставляется с какими-то восточными сладостями. Типа 'знай наших!' Принесла очень симпатичная девушка в очень элегантном медицинском халатике, свежем и отутюженном.
Вообще видно, что хозяину нравится поговорить о своих успехах и о себе самом, таком успешном и преуспевающем. Нельзя сказать, что это сильно раздражает, но и особенно не радует, потому что мне всегда казалось, что если человек старается убедить других в том, как ему хорошо, то что-то здесь не вполне так, как преподносится. Через минут десять разговора отмечаю, что есть и еще одна особенность в его речи. На любой заданный вопрос он отвечает совершенно своеобразно.
Замечаю у него на поясе пистолетную кобуру, в которой безошибочно узнаю знакомый уже абрис - явно там квадратный Глок. Ну да, такой ему к лицу.
- А вы, видимо, благодаря пистолету этому и спаслись? - спрашиваю я, сворачивая тему успешного развития под его началом медицины в окрестностях Гатчины.
- Что? Нет, этот пистолет я уже здесь получил. Подарок за заслуги. Ну, вы же пооонимаете, что надо соответствовать своему положению, статус как-никак.
Ну, это мне понятно, непонятно только, что в комплекте с модным Глоком из огнестрельного оружия в кабинете только изрядно пошорканный ППШ с секторным магазином. Вот либо плохо я разбираюсь в понтах, либо для статуса великим людям положено нечто большее, чем потрепанный ППШ.
Ну а если и ППШ - так обязательно в подарочном исполнении, такой, как сделали маршалу Воронову - никелированный, сияющий, доведенный вручную до идеального состояния. Сразу по такому видно - элитное оружие, уникальное. А уж все эти иракско-мексиканские замороки с позолоченными калашами - и тем более. Вот ей-богу не удивился бы, если б увидел тут такой позолоченный калашников. Но почему вместо статусной цацки потрепанный ветеран той войны?
- А как же вы спаслись в первые дни? Вы тут рядом жили? - поглядывая на ППШ, уточняю невначай.
- Что? Нет, поооонимаете, в Сертолово. Мне, конечно, позвонили сотрудники, сообщили, что творится невероятное. Я уже в первый день знал, что происходит. Разумеется, принял меры.
- Понятно, Сертолово, там же склады громадные. ППШ оттуда?
- Что? ППШ я уже тут получил, очень поооонимаете ли, легендарный экземпляр, раритет. В Сертолово мне предлагали несколько раз - еще в спокойное время купить ППС или такой же ППШ. Но это не то, да и уголовщина, пооонимаете. Я, разумеется, знал очень серьезных людей, ничего страшного бы не произошло б даже если бы и купил, но зачем? Лишние хлопоты только.
- Пригодилось бы в случае Беды. Я так первые дни очень жалел, что у меня нет автомата. Хотя и имел уже ружье. 'Смерть председателя', возможно знаете такой?
- Что? У нас этот обрез называют 'смерть председателя'. И из него блестяще по-пистолетному стреляет Ваня. Простовато, конечно, но да. Вполне. Но я пооонимаете ли решил, что в Сертолово конечно склады. Но вот как там будет с обеспечением безопасности... Очень уж много под забором у них упырей слонялось. И мне как-то не понравилось, что по ним никто не стрелял. Там публики на складах очень немного. И зачем мне БТР, если его с консервации снимать надо неделю?
- Решили сюда рвануть, к знакомой компании?
- Что? Разумеется, к ним.
- Погодите, у вас же оружия не было! Как ж вы грузились в машину? Лестницу проходили?
- Что? Почему вы решили, что у меня не было оружия?
И этот холеный доктор, не меняя позы, не из самого удобного положения, швырнул что-то черное в ту самую многострадальную доску. И тут же сделал это еще раз, явно красуясь. Больно уж картинно и отработанно это выглядело. А в доске торчат, довольно глубоко впившись, два боевых метательных ножа.
- Впечатлен! - искренне говорю я.
- Что? Мне все время на дни рождения дарили такое-всякое. Метательное. И маленькие топорики. А сразу после начала Катастрофы я и обычных топоров купил. Вот сколько в Окее было - все и взял. И ножи, что подходили. У меня дома их было десятка три. Люблю, пооонимаете метнуть что-нибудь железное в цель. А когда сюда добрался - осталось всего две штуки. Так что пооонимаете непросто было. Пришлось уже сразу на лестнице отрабатывать. Метров с трех. А что творилось во дворе! Впрочем, тут каждый выживал как мог.
Он покачивает головой, дескать 'такова селяви'. В дверь заглядывает давешняя девушка. Намекающее смотрит. Доктор Трелони величаво встает, показывая, что аудиенция окончена.
- У меня сейчас начинается прием, поооонимаете ли. Заходите часа через три, как устроитесь, есть что пообсудить. И кстати - а где у вас краска? - опять же несколько картинно удивляется он, посмотрев на мое снаряжение.
- Какая краска? - в свою очередь удивляюсь я.
- Что? Обычная. Зеленая, коричневая, серая. Пооонимаете ли очень полезно после перевязки, особенно в боевых условиях прыснуть поверх повязки такой аэрозолью. Белый бинт слишком далеко виден, Если дело не зимой и на снегу - то лучше такое белое пятно заглушить. Не делали так? Ну, вот возьмите - и он сует мне небольшой баллончик, стоявший на полке.
***
76. Сюрвайверша Ирка. Курилка.
Утром Ирка, решила сделать ход конем, и предъявила бригадиру ту не слишком внушительную методичку Кронштадтской некролаборатории, которую ей так внезапно подарил подвозивший и угощавший ее по дороге всякой фуагрой водитель. Сама она успела проштудировать записи и по возможности запомнила все, что там было понаписано яйцеголовыми учеными. Что-что, а такое могло бы и пригодится в любом месте и в любое время.
В любое настоящее время, поправила она сама себя. Ломиться к какому-нибудь здешнему высокому начальству с этими записями явно не было смысла - конвой из Кронштадта как раз был от этого самого начальства и явно те же методички, если и не больше по прибытию они и так представили. Но пока есть разница во времени. Пока местное начальство изучит все представленное и спустит информацию вниз исполнителям - например и в их команду - пройдет какое-то время. Значит можно сыграть на своем, маленьком уровне, пока информация еще неизвестна.
Бригадир и впрямь очень заинтресовался книжонкой, быстро пролистал их, покивал головой, вероятно узнавая в написанном то, что попадалось ему самому и потащил удивившуюся Ирку с собой.
- Ты сама-то их прочла? - спросил он ее по дороге.
- Ну да - сдержанно ответила Ирина.
- И своих объектов узнала? - поинтересовался бригадир.
- Ага. Но как и думала - самые типовые попались. Даже то, что эти резваки...
- Это которых они шустерами зовут?
- Ага, так вот они действительно отжираются всем, что попало, вплоть до головастиков. Я такого видала. Или такую. В канаве пробавлялась - отозвалась Ирка.
- Вот и я своих крестничков узнал - признался бригадир.
- И куда идем? - наконец не удержала свое любопытство Ирина.
- В медпункт - не слишком вдаваясь в подробности, ответил начальник.
- И зачем? - опять не удержалась Ирина.
- Увидишь - обрезал ее бригадир.
За разговором оказалось, что уже и пришли - за пределы охраняемой зоны и выходить не пришлось, все рядом. Обозначений особенно и не было, только маленький флажок, на котором был красный крест. Вид у медпункта был невзрачный, разве что решетки были мощные на окнах. На звонок вышел парень - или даже скорее уже мужчина в голубом костюмчике медицинского вида.
- Привет! Заболел? Или твоя протеже в помощи нуждается? - с места в карьер спросил он у бригадира, которого явно узнал.
- Нет, я тебе презент притащил - с загадочным видом ответил бригадир.
- О, это я люблю, презенты! - оживился медик.
- Моя новенькая привезла. Обобщенное пособие по мертвякам. Оно и у нас как бы есть, но тут иное. Книжка из Кронштадта - побогаче описано. Основные группы те же, что нам известны. Но вот разновидностей в группах расписано по несколько. И интересные особенности указаны, очень к месту.
- Ишь ты! Как раздобыли? Я знаю, что в штабе такая есть, вот-вот обещали довести до сведения - отозвался мужчина в голубом и схватил книжку.
- Ты погоди немного здесь, я сейчас - быстро сказал бригадир Ирине и вместе со своим приятелем заскочил внутрь медпункта. Ирка в недоумении потопталась на крыльце, потом, услышала за углом голоса. Глянула туда - в капитально обустроенной курилке - со скамейками и вделанной в землю здоровенной круглой железякой для окурков сидело с десяток мужиков - этих назвать медиками было никак нельзя - камуфляжи, навешенная разнообразная снаряга в виде разгрузок, патронташей, сумок, сумочек, сумчонок, чехольчиков, кабур с пистолетами явно говорили о том, что тут вояки или охранники или коллеги Ириных компаньонов.
Но все это было подогнано, сидело ладно, явно было привычным и уже ношеным не в первый раз. Ирка подумала было присоединиться к ним, но клубы табачного дыма быстро расхолодили ее в этом желании. Ну их к черту, курильщиков.
- Я в ответ возьму и бутылку водки на пол вылью. Или сразу в унитаз - донеслось из курилки отчетливо и угрожающе.
- Кажется, мы стали свидетелями актов пищевого извращения - водку лить на пол, пиво расстреливать. И куда смотрят семья и школа? - отозвался сосед говорившего.
- Слушай. ты и так уже себя покрыл позором и этим, как его... Ну позором, короче. Не усугубляй! Хочешь, вылив водку, окончательно порвать пуповину, связывающую тебя с прогрессивным человечеством и опуститься окончательно в мрачные низоты бескультурья и варварства? - не без ехидства поддержал его другой сосед.
- А чего они, а? Пиво... мы, дескать, три банки туборга расстреляли - больше делать нечего, что ли? - возмущенно ответил угрожавший вылить водку.
- Отличные мишени, прикольно раскрываются - подлил кто-то масла в огонь.
- Три банки пива... Нет вы только представьте!
- Ага. За две секунды. 'Вдребезги'!
Угрожавший мстить разливанием водки в пику явно ответил:
- Я коньяк французский за три тыщи - на протирку пользую. Не, действительно, ну редкостное же говно! И виски тоже. И давеча две бутылки ликера какого-то выкинул, они лет пять уж стояли початые, наверное, ога. Пуповина, хе... Скажете тоже!
- Ликер, однако, жалко - плаксивым голосом, выпустив струю дыма, заявил сидевший профилем к Ирке парень.
- Да он наверное невкусный был. Раз столько лет стоял. Вкусный не стоял бы - словно утешая, отозвался покусившийся на водку.
Ирка поняла, что идет обычный мужской треп, явно собравшиеся коротают время, ждут чего-то, вот и чешут языки. Ничего интересного, так разве что послушать от нечего делать.
- Три банки пива... Нет вы только представьте! Ты еще скажи, что пиво невкусное!
- Это дикость какая, называть то, что в банках - пивом. Так, пивной напиток. Вместо солода - мальтозная патока, пфе - солидным тоном отозвался вполне уверенный в себе бас...
- Сироты. Голодающие дети Поволжья... В заначке 80 литров вина смородиновое, вишневое, 20 литров хорошего самогона, 8 литров спирта. Это я про погреб, бар описывать скучно, всякие хеннеси - это для извращенцев.
- Свое, или прибылое?
- Да свое конечно. Прибылое я не считаю. Ога. Приеду когда значить опять, на фазенду - наверное будем выливать нах. Все одно никто не пьет, стоит только место занимает - пояснил свое отношение к водке тот, что расстреливал пивные банки.
- А ты нас позови - на полном серьезе предложил сидевший с краю улыбчивый парень.
- Да приходите, все одно все сами не выпьем - согласился пивоненавистник. Ирка отметила, что говорок у него южный, вместо 'да' скорее получается 'та'. Опять же запасливость. Подумала сразу, что непротив была бы выпить стаканчик доругой хорошего домашнего вина. Потом решила, что лучше воздержится, неполезно ребенку. Вот перестанет его кормить грудью - тогда и позволит себе. Тут же услышала из курилки:
- Увы, еретик упорствует. Пойду мыть руки. А его придется отливать святой водой. Из душа Шарко. Или брандспойта. Ибо упорен в ереси своей - заявил долговязый мужичище в комбезе темного камуфляжа и впрямь пошел вон из курилки. Остальные отнеслись к этому совершенно равнодушно.
- А я вообще дома алкоголь не держу - признался улыбчивый парень. Ирина отметила, что лицо у парня приятное такое, располагающее.
- Зато он держит тебя. Я тоже его - не держу. Он сам, прибился и не уходит - хмыкнул кто-то.
- А вы кстати насчет того, чтоб вино выпить - давайте, решите. Я не против, заодно отметим успех предприятия.
- Боишься, что скиснет?
- И не говори, уже повиливал старое, суксусившееся - отозвался другой голос.
- Про уксус ни слова. Его два бидона. Не считая вина, разумеется.
- Мозг мой окончательно сломался. Кто мне объяснит - зачем этом извращенцу 40 литров уксуса??? Нет, я понимаю - при обмороке дать понюхать, немного в салат... Но 40 литров-то зачем??? - отозвался кто-то, возмущенно выпустив в воздух здоровенную струю дыма.
- Ибо сказано: 'нахаляву и уксус сладкий'
- Не 40 а 76 литров. Два бидона по 38. Да, на самом деле чуть меньше, около 70ти наверное... не помну, не проверял - хладнокровно отозвался владелец винного погреба.
- И нахоа?
- Известно зачем. По слухам - он сладкий. А если серьезно - просто выкинуть жалко. Именно потому что много.
- Очевидно, в уГсусе поселилась жабЭ. Которая душит.
- Да, точно.
Сразу раздалось несколько голосов:
- Может Гамлета начитался? Собирается пить уксус и закусывать крокодилятиной.
- Это ж скоко крокодилов-то зря погибнет!
- При обмороке нюхать можно!
- Каждые полчаса падая в обморок, поедать ванну салата. Еще и не хватит на всю - то жизнь!
- В медицинских целях, обтирая температурящих...
- А еще во времена парусного флота им пушки охлаждали. Я так думаю во время боя духан был на орудийной палубе... Может, как артиллерист, готовится к крупной бонбардировке?
- Охренеть! У всех жабы как жабы, а у него маринованная! Маринованая жаба в отаке! Картина маслом и салом!
- Да идите вы. Балоболы!
- Де у тя дом, гришь? Я аккурат с салом подъеду. Свежим. Немороженным. Симбиоз будет. Мне алкоголь, тебе - сало... - произнес странно знакомый голос. Ирина насторожилась.
- Копченое сальцо с соленым рыжиком уж больно смачно идет... А вообще кому я это объясняю? - раздумчиво произнес сидевший к Ирке затылком мужчина, на котором всяких сумочек и футлярчиков было понавешено, как игрушек на елке.
- Коптить сало - убить его нафиг. Я даже последнее время почти несоленое больше люблю. И с мясом. Без хлеба. Только сало. Грамм сто съел - и хорошо! А потом уже с хлебом и чесноком, остальное - весомо заявил владелец вино-уксусных сокровищ. Ирка подумала, что не ошиблась в мягком южном произношении - вон, сало сырьем есть готов, понятно кто. А владелец сокровищ добавил так же безапелляционно:
- А соленые лучше всего не рыжики и даже не белые грузди, а волнушки. Без вариантов вапче.
- Дядя, лучче всего сыроежки - мммммммм. Не знаю как у вас, а у нас грузди цвета коровяка зелеными зовутся, в солении принимают радикально малиновый цвет, а вкус - мммммммм!
- А еще можно было бы манты сделать! - со вкусом произнес знакомый Ирке голос.
- Пилямени? Пфе! - словно плюнул хозяин погребов. И тут же добавил:
- Пилямени... пища холостяков... 'еда мужская, три килограмма'. Отказать. Вообще, кроме пирогов мешать мясо с тестом - только по бедности. Мясо надо жрать так. И гарнир оставлять бедным.
Оппонент не замедлил ответить на такой грубый вызов:
- Ты ваще домашней лепки пельмени ел когда, несчастный? Или манты (только обязательно с рубленым или скобленым фаршем)? Её так деликатно надкусываешь с бочка, а тесто у нее, если правильно сработано, да на пару - такое гладенькое, не аморфно-рыхлое, не крахмальное, а упругое, как кожа молочного поросенка, но то-о-нкое, и прям сквозь него аромат крадется, а уж как надкусишь... У, братцы мои, это и словами выразить не можно, как расцветает жизнь от горячего сока, стремящегося в рот, на жадный до него язык! Полет фантазии и сказка из мяса. Все в нем поет, и ваша душа подпевать начинает.
Или хинкали? С ткемали, с сацебели, да под бдительным приглядом мудрого тамады... Тут и позабудешь о всем остальном, про всякие пхали да мчади, лобио такие и сякие, и про надуги забудешь, хотя и не стоило! Какие там кучмачи да чанахи, ах, как хорошо, и не знаешь, как успеть вином погасить вулкан во рту...
Лью горькие слезы над твоей темнотой и завидую возможным кулинарным открытиям! - выдал буквально запахшую вкусным паром и специями тираду так знакомый голос. Остальные притихли, слушая кулинарную дуэль. Владелец погреба не задержался с отповедью:
- Фарш... фарш это то мясо, которое не годится чтобы есть его куском. Какие открытия... Кусь мяса с ладонь размером - соли чуть, а можно и без, на сковороду - и жарить с одной стороны, пять минут на среднем. И сразу есть, горячее с кровью. Без гарнира и хлеба. Главное - МНОГО. А потом уже идти кушать что-то.
Его слова не смутили второго спорщика - виден Ирке он был плохо, другие закрывали, но голос точно знаком. Причем недавно. И этот голос мягко, убедительно и вкусно словно стол накрыл в задымленной курилке:
- Это вам глупость сказали, а вы поверили, несчастный доверчивый вы человек! На фарш надо мясо не менее кропотливо и придирчиво отбирать, чем на шашлык, а для всяких праздников из фарша в тесте особенно, а то они сухие да невкусные будут. И лук правильный - для чего-то белый, для чего-то - обычный, в манты чутка кипятком обдать... А уж состав специй - тайна сродни государственной! Может, тебе и поросенок молочный, поливаемый пивом в процессе приготовления, не угоден? Или баранья нога, в духовке запеченная? Тогда ты ваще...
Один из слушавших словно проснулся от охмурения и решительно накатил бочку на владельца вина и уксуса:
- Он точно ваще! Дикий человек - зажарит кусок мяса и все. И идет есть другой жареный кусок мяса. И без хлеба!
Знакомы голос так же обвораживая возразил:
- А вот тут я с ним согласный, у нас в доме хлеб, только когда гости. Но манты... Но пельмени... Говори, несчастный, поросят ты тоже игнорируешь?
И только жареное - это ограничивать себя, и лишать удовольствия. Баранина, тушёная с айвой... Телятина с черносливом, да в соусе из домашнего вина-изабеллы! О! Но специи не выдам ни-ко-му! Я не скажу, куда нужен шафран, куда можжевеловая ягода, куда уцхо-сунели, а куда сванская соль! И сколько шафрана, зиры и розмарина надо! Нет-нет, и не надейтесь узнать, какие помидоры, и зачем нужны помидоры вяленые! И коньяк - какой, куда и сколько! Ха-ха! Глотайте слюни, кусайте локти, вам не узнать этого! И как обернуть копченым салом кролика я тоже вам не скажу!
Немного смягчившийся владелец бидонов, тем не менее, возразил и на это:
- Сожрать можно, хотя пиво вот, это все лишнее. Баранина - не мясо. Вообще. Только для этих... горняков. Приличные люди едят свинину, иногда телятину. Птицу - беднякам, а баранину - горнякам. А рыбу, кроме форели, селедки и кильки - на корм. Мы за пищевой экстремизм.
Тут Ирку, чуть-чуть уже пустившую слюни от всех этих вкусных разговоров, сильно удивило и встревожило то, что появившаяся в проулке напарница, повела себя очень странно. Сначала она просто шла, потом заметила стоящую Ирину, кивнула и прибавила шагу, но заметив кучу мужиков в курилке и поначалу окинув их довольно равнодушным взглядом, словно мебель на помойке, вдруг как запнулась, остановилась вообще, уже пристально глядя на сидящих, сделал шаг в их сторону, мотнулась обратно, потом опять шагнула к курилке, справилась с собой - но явно не без труда, словно не вполне владея собой, и поспешно завернула к Ирке, как будто прячась от тех, кто спокойно курил. Меловая бледность лица кудлатой поразила Ирину.
- Ты что? Да что с тобой? Ты как? - удивилась Ириха.
- Когда он, рождаясь, входил в этот прекрасный мир, через известные Врата, очевидно створки врат Жизни его прищемили - не сразу и непонятно, сквозь сжатые зубы процедила кудлатая.
- Слушай, да что с тобой, у тебя на лице одни глаза остались - всерьез забеспокоилась Ира.
- Забей. Проехали. Слушай, не в службу - узнай откуда эти и что дальше делать будут - жутковатым шепотком прямо в ухо сказала напарница.
- Не вопрос. Ты тут не свалишься? У тебя что, эпилепсия? Обморок?
- У меня все в порядке - почти обычным голосом, но как-то мутно, неубедительно, отозвалась кудлатая. Ирка пожала плечами и вышла из-за угла. В курилке тем временем уже пошел разговор о том, что вообще-то вполне можно было бы устроить шашлычок. Опять речь шла о поразивших воображение мужиков литрах уксуса, а вино почему-то так не удивило, отметила Ирина про себя.
77. Сюрвайверша Ирка. Сложности.
- Говорят, что в шашлык его добавлять нельзя.
- Врут. Любую кислоту можно, съедобельную. Угсус пойдет вполне.
- Если серьезно, то вот есть рецепт маринования шашлыка в майонезе. Рецепт не мой, а повара знакомого. Так и что такое на сегодняшний день майонез, как не уксус, масло растительное и яичный порошок?
- Можно. И в хе можно. Тады можно быстрее жарить, только мясо слегка суше, но это поливом во время жарения устаканить монна
- А можно все же на чем вкуснее, вине или пиве, а уксус - пусть он пушки поливает!
- Мне только парусных пушек не хватает.
- А блондинки будут?
- Раз водка есть,то и блондинки будут. После нужного количества чарок. А могут быть и рыжие,но не сразу,а через три-пять дней.
- Чутка попозже. Блондинки, оне ноне такие - не успел 'ква' сказать - а она усю водку попила, сало зъила, груздями закусила и пельменев требовает.
Тут Ирка наконец увидела обладателя знакомого голоса и с радостью узнала того самого Альбу, что привез ее сюда. То, что он оказался тут показалось добрым знаком. К нему она и решила обратиться сразу. Не откладывая дела в долгий ящик.
Не то седой, не то светловолосый здоровяк со шрамом на короткостриженной башке приветливо ухмыльнулся и встал с места, сказав:
- Привет уважаемая Ирина, не ожидал так скоро встретиться!
- Доброе утро! - сверкнула в ответной улыбке всеми зубами Ирка.
- О, как про водку речь, так и блондинки появились! - заявил один из сидящих, тощий и мелкий, какой-то крученый весь.
- Гусары, молчать! - скомандовал хозяин бидонов с уксусом, грозно сверкнув глазами.
Все заржали.
- Присаживайтесь! - пригласил Ирину, освобождая кусок лавки грузный мужик, весь обвешенный, как показалось с первого взгляда, кобурами с пистолетами, подсумками и прочим человекоубойным добром.
- Нет, спасибо, очень уж тут у вас накурено! - одарила и его улыбкой Ирина, но улыбкой поблеклее, подежурнее и зубов на восемь менее приветливой. Альба понял намек и вылез из курилки на просторы двора.
- И как добрались? - спросила его Ирка.
- О, отлично, просто отлично! - и здоровяк рассыпался в подробностях счастливой встречи с выжившей семьей. Ирина стояла, слушала и кивала головой, тихо улыбаясь. Притворяться ей не было нужды, действительно было приятно посмотреть и послушать счастливого человека, тем более, что была у Ирины твердая уверенность в том, что и счастье и несчастье - категории материальные и вообще даже на болезнь похожи - можно даже и заразиться и тем и этим, смотря с кем водишься.
Помнится, бабушка в детстве рассказывала сказку о том, что есть такое горе-злосчастье, отчего люди и становятся невезучими, но если у колдуна знающего узнают одно присловье, то могут свое горе-злосчастье передать другому человеку, отдав или подбросив какой-нибудь предмет с пожеланьем-перекидышем. Вместе с горем-злосчастьем. Потому Ирина не любила общаться с невезучими. А тут, слушая везунчика, словно на солнце грелась. Альба пел соловьем минут десять. Потом спохватился и несколько неуверенно спросил:
- Но, наверное, вам это не очень интересно?
- Вовсе нет - убедительно ответила слушательница - можете поверить, это куда интереснее слушать, чем привычное уже 'а потом Вася укусил Петю, а Петя укусило Нину, а Нина укусила Махмуда и его собаку и тут такое началось!'.
- Ну разве что так - успокоился Альба и в свою очередь поинтересовался, как Ирка тут устроилась. Кивнул головой и почему-то задумался, услышав, что она вошла в команду стрелком. Это не ускользнуло от внимания собеседницы и она решила спросить напрямую, что озаботило здоровяка.
- Тут дело в том, что решено, наконец, формировать коммерческие караваны. Из-за того, что дело обещает быть прибыльным, оно опекается властью. Которая тут есть. Они даже торговую гильдию учредили под такое дело. А я тут в общем пришлый. Мои-то не в Ржеве прижились. Потому я тут гость конечно, но не с большой буквы. С ограниченными возможностями. Но я помню, что вы хотели все же податься в Кронштадт. Значит если не передумали... Вы ведь не передумали?
Ирка решительно помотала головой, показывая, что нет, не передумала.
- И получается, что вы хотите попроситься вместе с конвоем. Но там места охраны все заполнены, на эту работу желающие как раз есть, больно места хлебные. Причем действительно такие желающие, что лучше охрану и не придумать. Знатоки, профи. И таким образом если я вас начну в это дело вовлекать, получится, что я у местного анклава увожу не просто человека, а стрелка. Это уже совсем другое дело, чем если б я нанял пару грузчиков из местного лагеря-отстойника. Но и тогда на меня посмотрели бы косо. А за стрелка мне выразят неудовольствие, могут перспективы стильно попортить. Ваше непосредственное начальство пожалуется и выкинут меня из конвоя. В одиночку по трассе не поездишь.
- Тут так все серьезно? - искренне удивилась Ирина. Она никак не могла подумать, что местные так ревниво относятся к попавшим в сферу их интересов людям. Нет, так-то понятно, она сама была жадновата, и что такое атака душащей жабы знала неплохо, но вот так чтобы. Ну, прибыла, убыла, кому какое дело, государства нет, прописки нет, свобода передвижения и все такое. И присяги она никакой не давала и потому считала себя вполне вольной птицей. А оно вон как. Ирка призадумалась.
- Более чем серьезно. Дважды предупредили, что за доставленных сюда полезных людей будет бонус, а вот за попытки крысятничества и переманивания людей отсюда - бонуса не будет. Будет по шапке. И честно признаюсь - за доставку молодой женщины, умеющей стрелять, нашему старшему конвоя была премия. И он мне выкатил часть - за то, что я вас привез. Получится неудобно.
- Тааак... - протянула озадаченно Ирина - и что, совсем выхода из такой ситуации нет? Такое прямо получается крепостное право?
- Почему же сразу крепостное. Вы-то уехать можете. Я вас увезти не могу.
- А если я, например, выеду за пределы Базы и вы меня подберете километрах в десяти отсюда? - предложила Ирина.
- Я же не один поеду, а в конвое. Старший по безопасности, к слову, будет тот же, что конвой сопровождал в Крон и обратно. Сопоставят дважды два. И фитиля еще могут вставить, если усмотрят в наших действиях мошенство наглое - типа возить одну и ту же 'найденную' туда-сюда и получать за то премию. Это может дурно кончится.
- Вы серьезно? - нахмурилась Ирка.
- Куда как серьезнее. Народ нынче нервный.
Ирина крепко задумалась. Одно она помнила точно - нет отчаянных ситуаций, есть отчаявшиеся люди. И она к отчаявшимся никак не относилась. Тем более, что ей ясно показалось - здоровяк вовсе не против обзавестись лечусоном, сразу не отказал, а честно обрисовал перспективу. Понятно, что ему не хочется расхлебывать внезапно возникшие свои проблемы из-за кого-то. Впрочем, все мужики такие, нет уже рыцарей и принцев, мимолетно подумалось Ирке.
Но именно мимолетно, она сама была всегда трезвой и практичной и этим выгодно отличалась от громадного числа дурочек, которые почитав разных глянцевых журналов, не пойми с чего, начинали считать себя коронованными принцессами и относились к окружающим самцам сугубо как к мусору, ожидая принца-олигарха на белом кабриолете.
Простейший подсчет мог бы им дать понять, что таких женихов десятка два-три на всем свете и на всех не хватит, тем более, что никакими принцессами эти дуры не были, папы у них не были соответственно королями и приданое было никакущим. В итоге выставленный дурами ценник никак не соответствовал их реальным достоинствам - глупым головам, неумелым рукам и тоннам заносчивой гордыни.
Ирка отлично знала, что все эти принцы-олигархи женятся на своей ровне и потому запрос должен быть разумным. По себе принца и выбрала. Правда, загулял ее самец, черт его дери, но тут дело такое, все они кобели. Ну, да ладно, из поражений можно делать правильные выводы и в будущем быть умнее. Ему, козлу, сейчас там солоно приходится, впору пожалеть дурака. Ирка хмыкнула, вспомнив, чем они питались последние два месяца.
А у нее вон печенье несъеденное на столе стоит. Оно конечно пустячок, но наглядно видно, насколько тут жизнь комфортабельнее, чем в деревне. В Кронштадте же кроме роддома даже кино есть. И театр. Хотя, честно говоря, печенье лучше, чем театр, но все-таки.
***
78. Команда лекаря. Гатчинские казаки.
Я опять удивляюсь - такие навыки вовсе не стыкуются с холеным видом этого странноватого доктора. Поднимаюсь тоже, откланиваюсь. Выходя из офиса, вздрагиваю. По темноватому коридору навстречу мне идет мой братец. Что он тут делает - не могу понять. Прет тяжеленный короб. Только когда подходит ближе, выдыхаю - нет. Этот парень мне не знаком. Хотя очень похож - и фигурой и волосами до плеч и овалом лица и даже очками. Но в отличие от моего братца - очень он какой-то аккуратный.
И почему-то кажется, что и пунктуальный и вот нету у него этого самого... ну что есть у моего братца. Не знаю, как назвать. Но вот если бы мой любимый братец попал на каторгу, и ему приковали бы к ноге чугунное ядро, то уже на следующий день братец бы ядро с цепью или бы потерял или бы сломал, не прикладывая к этому совершенно никаких усилий. Само бы получилось. В нашей семье уже к этому привыкли и особенно не удивлялись. Тем более что особо умелые свои подвиги братец благоразумно родителям не говорил. Только мне. И своим приятелям, которые те еще гмохи.
И думаю, что десятка два седых волосков он мне точно обеспечил, когда, например, беззаботно похохатывая, рассказывал об очередном выезде в район за Погостьем, где был у них на примете нетронутый немецкий блиндаж или дзот. Там под разваленным накатом и немцы остались, трое. И все их вооружение и снаряга. И вся бытовуха. Он действительно был как законсервирован.
С того самого момента, когда по нему оттоптался злым слоном танк. И, судя по всему добру, никак не меньше, чем КВ. Поломанные кости. Помятые треснувшие каски, погнутые винтовки и штыки, сплющенные фляги. Котелки и футляры от противогазов, словно попавшие под пресс. Раздавленные гранаты. Куча фаянсовых осколков в углу, причем мелких осколков, из которых удалось выбрать только кусочек тарелки с советскими пионерами, да донце кружки с эмблемой Люфтваффе. Битые в мелкие дрызги бутылки. Раскрошенная мебель, притащенная когда-то постояльцами из ближайшей деревни.
В общем, танкисты постарались от души. Ничерта из этого мусора толком взять не вышло. Тем более, что копать глубокий блиндаж в болотном месте было сложно, тут у немцев получались этакие бобровые хатки. Ну а танк, наехавший и покрутившийся по такому 'блокгаузу'... Слон в посудной лавке жалок в сравнении. Не блиндаж, а кофемолка. Обломившиеся копатели приуныли, а когда вернулись к палатке, то увидили, что да, это был не их день.
Поставили они палаточку, не слишком глядя по сторонам, потому не обратили внимания на гнилую здоровенную березу совсем рядом. Береза давно уже умерла стоя, и только и ждала ветерка посильнее, чтобы хрястнуться суковатым своим бревнищем в точности по диагонали палатки, просадив толстыми сучьями и саму палатку и спальники и коврики и шмотки.
И мне братец совершенно искренне веселясь, поведал, как они, эти балбесы, весь вечер и полночи рубили впившиеся в землю сучья и откатывали с палатки это дурное дерево, весившее никак не меньше, чем танк. Ему казалось забавным, что они могли там на болотине остаться, как те немцы. И хрен бы их кто нашел - места там глухие, мобилы не берут, народ по этим паскудным болотам не ходит, а лесорубы брезгуют рубить тамошнюю третьесортную древесину, дешевая она.
Меня, признаться, холодок пробрал от такого веселья, особенно когда братец, хлопая беспечно глазенками, сообщил, что он, в случае если бы деревце рухнуло попозже, ночью, отделался бы легче, чем остальные. И на мой вопрос пояснил, показывая свой дурно заштопанный спальник, где здоровенные дыры приходились как раз на уровне груди, посередке.
- Я бы и не проснулся - с долей хвастовства заявил он.
А мне страшно захотелось дать ему подзатыльник. Потому что я слишком хорошо представил, как бы это выглядело. Тем более, что никто из палатки, придавленной тяжеленным суковатым бревном, выбраться б не сумел. С перебитыми ногами, раздавленным тазом или пропоротым животом далеко не уползешь. А там до ближайшего жилья километров двадцать по бездорожью.
Братцу же все трын-трава, видимо ворожит кто обалдую. Тьфу-тьфу-тьфу через левое плечо, но везет ему как утопленнику. Хотя нарывался он, как мог, например, поехав с той же самой искалеченной палаткой в самый комариный сезон, но, не потрудившись палатку зашить загодя, а наскоро залатав ее уже перед самым отъездом. Так залатал, что впору в такой палатке было жить Франкенштейну, или как там звали это дурно сшитое из кусков трупов чудовище. Вот и палатка так же смотрелась.
Недошитый Франкенштейн. Комары, естественно, через многия отверстия проникали в палатку невозбранно, и спать не давали. И мой многомудрый братец повесил против комаров специальную спираль, которая, тихо тлея, выдавала смертельный для кровососов аромат. Все обитатели этого походного жилья наконец-то радостно заснули. Комары - навсегда, а люди - на несколько часов. А когда люди проснулись, поняли, что ослепли и дышать не могут. Странный плотный туман был в палатке, хоть ножом режь.
Хорошо, что уже светало и публика с трудом, но выбралась из тесноты. Братец опять же весело это описывал, тем более, что вылезавшие еще и сами дымились на свежем воздухе некоторое время. Сначала думали, что спираль такая попалась мощная, потом, когда залили все в палатке водой, обнаружили простую вещь - братец повесил спираль, которая потихоньку тлела, на обычный скотч. Когда огонек по спирали дополз до скотча, скотч в момент прогорел, и спираль упала в изголовье, где и подпалила пару спальных мешков, всякие шмотки и старое ватное одеяло.
Дым, как рассказывали участники, получился зачетный, куда там зарину и иприту. Самая настоящая бурсацкая 'пфимфа'.
Так вот встреченный в коридоре парень всем своим видом говорит, что в поставленной им палатке не будет пожара, и комаров не будет, и палатка не будет дырявой, потому как он поставит ее сначала оценив обстановку вокруг. Ну, не знаю я почему у меня такое впечатление. Немного странно смотрится у него на спине казацкая шашка (или как там называются эти железяки) - эфес над плечом виден. И еще, словно свившаяся змея - нагайка тугого плетения.
Уступаю ему место, чтобы мог пройти, он закидывает коробку в медпункт, но аккуратно так закидывает, оповещает Доктора Трелони, что груз доставлен и поворачивается, чтобы вернуться.
- А вы - доктор из группы усиления? - спрашивает он меня.
- Ну, да.
- Если у вас больше тут дел нет, то командир приказал ваших покормить, так что они обедают уже. Даже скорее и пообедали, пока вы тут общались - поясняет парень с шашкой.
- Ну, пообедать я всегда не против. Кстати, скажите, пожалуйста, а бард у вас в отряде есть?
Немного удивившись, парень отвечает, что да, есть такой. Дядя Саша-Кот. И тут же интересуется:
- С чего вы узнали, что у нас свой отрядный бард есть?
Мне остается пожать плечами, чувствуя некоторую глупость моего положения:
- Ну, лидер у вас в группе есть, клирик есть, лекарь есть, потому бард напрашивался для комплекта. Чтоб все как положено в клане. Как в компьютерных играх.
Парень к моему облегчению не делает удивленного лица, не смотрит свысока, а, хмыкнув, поясняет, что просто без определенных профессий не обойдешься ни в жизни, ни в игре. Тем более в нынешней жизни, которая почище любой игры. Да и потом есть все же и отличия от тех же фантазийных РПГ. Лукарей и магов у них в группе нет. Да и не выжили бы они в таких условиях. Во всяком случае - кого видели - те не выжили.
Меня это сильно удивляет. Лучников я и сам не видал, а магов было много до Беды. Все эти вещуньи, маги высшей ступени нижнего Астрала и накладатели брачного венца или всяких дежурных проклятий. Сомневаюсь, что всем им удалось заморочить зомби, как они морочили всяких не шибко умных посетителей. Интересно, кого видели тут казаки?
- Были тут у нас такие дешевые пендрилы. Прикатили на навороченных джипах, с арбалетами. Такие типа 'весь этот мир теперь наш'. Ну, и съели их всех на третий день. Даже не морфы - кратко поминает неизвестных мне дурней этот светлорусый парень.
- А поподробнее вы не расскажете? - интересуюсь я этим эпизодом Беды. Есть у меня такая привычка разузнавать редкие ситуации, которые нормальные люди забывают очень скоро. Мне же кажется, что это все будет интересно - если и не сейчас, то попозже. Все, в конце концов, повторяется, как постановка 'Отелло' или 'Кармен', разве что меняются костюмы и декорации. Люди-то не меняются. И потому покойные арбалетчики меня заинтересовали. У нас-то арбалеты в основном для обучения детей пользовались, да и то как-то недолго. Слабенькие они, те, которые в продаже. Да и скорострельность маловата, разве что бесшумность в пользу идет.
- Пойдемте пока пообедаем, там и поговорим. Меня к слову - Хоббит прозвище.
- Гм... Извините, ноги, что ли сильно волосатые? - не слишком складно шучу я.
- Я и сам не знаю - признается он - может, за хозяйственность так прозвали.
Ну, в общем, при его габаритах сложно принимать его за хоббита. Из него получилось бы штуки три хоббита. Крупных хоббита. Разве что - и впрямь - очень он спокойный и рассудительный. Знакомимся, жмем друг другу руки. До столовки у них идти недалеко, скоро сидим в уютном зальчике.
Наши уже охомячились, убыли вместе с казаками на рекогносцировку, но раз меня не стали ждать - нечего и суетиться. Повар тут же выдает нам десяток разных тарелок с разными вкусностями, причем пахнет от них не казенной казарменной жратвой, а очень ароматно и призывно. Но, в то же время почему-то чую, что и не домашняя это еда, потому как каждое кушанье еще и красиво оформлено. Зелень свежая в борще со щедрой плюшкой сметаны. Оливки двух видов и маленькие огурчики соленые в блюде с эскалопом. Соблюдая первейшую армейскую заповедь, знакомлюсь и с поваром, которого зовут не по прозвищу, а по имени - Кириллом. Он исчезает в недрах кухни, а я тихо спрашиваю с аппетитом хлебающего борщ Хоббита:
- Вот ведь - бухой, а так готовит!
- Киря не бухой. Он просто так выглядит.
- А что так? - удивляюсь я. Непривычно, чтобы не бухой - а выглядел как бухой.
- Киря постоянно как бухой потому что строит дом и работает 24,5 часа в сутки, спит каждые вторые выходные каждого третьего месяца. А сейчас еще и безопасностью дома приходится заниматься, так что поневоле будешь остолбеневшим. Очень-очень добрый, но если разозлить - то писец совсем. Если спит, то будить нельзя, а то может спросонья не просыпаясь врезать и очень сильно. И дальше спать - поясняет негромко Хоббит, не отрываясь от трапезы.
- А, ну тогда понятно. Но приготовлено все очень вкусно, должен отметить, а я вообще-то привередливый, да и питался последнее время вполне себе достойно - киваю я в ответ. Еда действительно хороша.
- Вы вообще придерживайтесь Кири - посмеивается Хоббит - у него всегда есть еда и питье.
- Самовозникает, что ли? - усмехаюсь я.
- Это секрет фирмы. Но и еда и коньяк - всегда там, где Киря.
- Про коньяк заговорили? - возникает рядом этот повар. В руках у него сразу несколько бутылей и именно коньяка.
- Ага. Выпьете с нами? - спрашиваю я повара.
- Э нет, я свое выпил, теперь подшитый. Но вас угостить могу. Вот, например - этим.
И наливает грамм по пятьдесят из заковыристой бутылки. Аромат действительно коньячный. Причем достойный. И вкус такой же.
- Вот кстати гость интересуется этими арбалетчиками. Ты же их помнится, пытался вразумить? - спрашивает Хоббит, пока мы смакуем старый коньячок.
- Делать больше нечего, кроме как дураков учить, сам дураком становишься - грустно замечает Кирилл.
- Но ты же, помнится, пытался. После того как командир плюнул? - щурится Хоббит.
- Да, зря потратил время - кивает головой повар.
- Невразумляемые? - участливо спрашиваю я. Что-что, а такие остолопы постоянно встречаются. Абсолютно уверенные в своей полной правоте, несущие лютую пургу, и не воспринимающие никаких возражений. Вот совсем недавно такой цветок жизни в мое дежурство докопался к тому, что его удивило замечание медиков, мол, если помер пациент, так ему в башку надо стрелять. Ну, казалось бы, лежишь себе на отделении с пиелонефритом, лечат тебя, заботятся. Живи да радуйся. Нет, надо заявиться к дежуранту и докапываться с иронией в голосе, дескать, почему в операционной нет бензопилы, или пресса по металлу?
Медики ж не умеют аккуратно специнструментом, им обязательно херачить отбойными молотками, пулеметами в бошку? Зачем трупам стрелять в бошку? Патронов дохрена? Бери штык, доктор, раз нравится, и в глаз. Нет, надо фонтан дохлятины разбрызгать. Плюнул я, отвел великовозрастного умника в морг, показал дураку, что выстрел из малокалиберного слабосильного пистолета в висок обратившемуся не вышибает фонтана мозгов. Все аккуратно остается. Маленькая дырочка в виске с чуточку закурчавившимися волосками от выстрела и все. Зато мозг новоявленного зомби выключается от гидравлического удара мягкой пули в момент.
Какие еще дураку нужны бензопилы? Какие специнструменты? Какой штык в глаз? Он когда-нибудь с родственниками умерших общался? Они и так не в себе от горя. А тут мы им еще тело с выколотым глазом отдадим. Самое то. Полный восторг. Но все равно глупость человеческая неистребима. Особенно у дурней, считающих себя умнее всех.
Кирилл машет рукой, краснеет. Я про себя автоматически отмечаю, что у нашего мастер - повара был сложный перелом челюсти.
- Я им после командира уже пытался до ума довести, чтобы они не совались пока на тот склад, нечистое место. Туда имаратыши раз лазили, потом долго из автоматов стреляли и больше не лезли. Я этим арбалетчикам и говорю - погодите, вот наши до ума пулеметы доведу, сходим вместе. И мне эти умники недоделанные говорят через губу:
- А зачем пулеметы против дохляков? Это уже маразм! С автоматами и пулеметами фигня выходит, им десятки тысяч патронов нужны. Мы набрали арбалетов - валим зомбаков тихо, аккуратно, и не расточительно. К чему тут танки изобретать? Наша команда тихо - мирно и не спеша может легко зачистить местность на складе. Не в первый раз!
Повар грустно покачал головой.
- Я им говорю, что таких, как они уже и так много съели, можно было бы и поумнеть. Хотел рассказать про то, как в Коммунарах два десятка человек один шустер сгрыз, что в Мариенбурге сам видал. А их старшой - очень такой надменный тип был, мне в ответ, что это все старушечьи страшилки, мол, все эти 'вот я помню случай...' пустое бла-бла-бла не по теме. Совершенно идиотские, не к месту, случаи времен Наполеона, прочая херь. Короче - затянутая муть, никому не нужная. В чем смысл байки травить? Никому это нафиг не надо. С тем гордо и уехали. И все. С концами.
Ну, мне как бы все понятно. Есть такие дети, которым можно раз сказать, что совать пальчики в розетку - бо-бо! И дети поймут. А есть и взрослые, которым хоть кол на голове теши. А без толку. Пассаж про пулеметы мне особенно понравился. Справились бы мы в Петропавловке с навалом зомби в апреле, не будь у нас пулеметов, как бы не так. Да любой, кто хоть малое представление имеет о стрелковом оружии, отлично знает, что пулемет в стрелковке - Царь.
Или как его знакомый казах-пулеметчик величает: 'Хан поля боя, машина тысячи смертей'. И не только по живым - по зомби, особенно когда их очень много - работает мощно. Ломает струей свинца влегкую кости, скашивает шеренгами. Стоит только дать очередь на уровне голов, валит толпу наглухо, свирепо треножит, если по ногам бить. Да и патронов к ним запасено на большую мировую войну, не то, что на зомбобеду.
Если б этим арбалетным гениям только раз довелось бы побывать даже не на окружном - хотя бы полковом складе боеприпасов, убедились бы воочию. В Корейской войне американцы посчитали (они любят такую арифметику) на ликвидацию одного корейца потратили больше 10 000 патронов. А во Вьетнаме - уже 20 000 на одного вьетнамца (то ли вьеты более юркие, то ли амеры стрелять разучились). В общем можно судить - что за запасы были в СССР. Чтобы потом амеры не считали, сколько на одного советского патронов потратили.
79. Команда лекаря. Менты.
- Одно хорошо, машины у них были роскошные, разжились они где-то в салоне новьем - замечает Хоббит.
В столовую (которую скорее хочется назвать трапезной, больно вкусно все) заходит девушка в тигровой камуфляжке, приветливо улыбается, кивает, отчего ее симпатичное личико приобретает сходство с мультяшными зайчиками-белочками, потому что передние резцы хорошо заметны. Хоббит подставляет ей поудобнее стул, Киря тащит еще блюда.
- Ну как, сестренка, разместили гостей? - спрашивает Хоббит.
- Ничего я вам не скажу! - неожиданно сердито нахохлившись, говорит девушка, а потом все трое гатчинских смеются, словно это хорошая шутка. Понимаю, что ничего не понимаю. Киря, посмеявшись, поясняет:
- Было тут такое дело. Дежурный в ОВД, воспользовавшись мирным покоем и отсутствием пострадавших и страдающих, выбрался из своего закутка, прикрытого треснувшим пуленепробиваемым стеклом (узбек неудачно с лестницы упал, когда ремонт был последний) и вышел покурить. Надоедает же нормальному человеку сидеть за этим самым стеклом с трещиной и надписью 'Держурная часть' (опять же таджик писал в ходе того самого ремонта).
Погода прекрасная, тишь и благодать, в общем - лепота.
Тут к нему подошел прилично одетый мужик, пьяненький, причем видно не первый день, но вежливый и поинтересовался:
- Какая из милицейских машин, что стоят перед ОВД дороже - 'Волга' или 'Газель'?
Пьяненьких в Гатчине всегда хватало, потому ничего особенного в вопросе дежурный не усмотрел, а честно подумал и честно же и ответил, что 'Газель', наверное, дороже. Мужичок поблагодарил и пошел своей дорогой. Дорога у мужика была близкой - пройдя метров пятьдесят, он залез в старенькую свою машину - 'Волгу', к слову, и, дав по газам, бросил ее на таран, впилившись в несчастную милицейскую тачанку с таким грохотом, что из здания ОВД выбежали все сотрудники. Чудом выскочивший из-под колес дежурный обалдело смотрел на вылетевшего от удара из кабины 'Газели' водилу. Тот, толком не встав на ноги, глянул на гатчинского камикадзе и взвыл:
- Да твою ж мать, это ж теперь сто тысяч бумажек писать придется!!!
Террориста повязали в ту же минуту, впрочем, он и не собирался сопротивляться - ушибся в ходе теракта сильно.
Утром начальнику ОВД доложили результат расследования такой странной акции. Оказалось, что мужика, камикадзе этого задержали ДПСники, в сиську пьяным - дня за три до инцидента. Ясное дело, права отобрали, светило лишение их надолго. 'Решить вопрос' ему не получилось, потому балбес, который пил все это время по экспоненте, решил отомстить за обиду. Но беда в том, что ДПС находится очень неудобно - к ним трудно ехать, поворотов много, в общем ослабевший от возлияний шоферюга доехал только до ОВД и устал совсем.
Хватило его только провести пешую разведку и установить, какая из доступных целей ценнее, как добыча. И свершился теракт мщения и возмездия. Старенькая таратайка террориста сложилась посередине, у ментовской 'Газели' помялся бампер, да водитель газельки остался очень недоволен внезапным катапультированием - и как он совершенно точно отметил - последовавшим за этой нелепой диверсией писанием ста тысяч бумажек.
Начальник ОВД, выслушавший все это, грустно посмотрел на дежурного и только и сказал:
- Хорошо. Хорошо, что я успел раньше уехать. Ты бы ведь сказал, что моя машина самая дорогая?
Дежурный только выразительно вздохнул. Но выводы для себя сделал. И потому, когда в следующее дежурство он выскочил на минутку покурить и к нему подошел вежливый интеллигентный старичок и стал допытываться, как пройти на вокзал, дежурный набычился и хмуро ответил:
- Ничего я вам не скажу!
А катавшимся со смеху сослуживцам, которые слышали этот разговор и не преминули поржать, заметил:
- Вам легко смеяться. А я уже ученый. Черт его знает - вон стоит экскаватор, вон бульдозер, а вот наши машины, мало ли что.
Вот с того случая у местных шерифов это как заклинание что ли. Или опознавательный пароль, особенно в случае, если вопрос самый простейший - резюмирует рассказчик.
- Так все-таки разместили или как? - отсмеявшись, спрашивает свою сестренку этот Хоббит. Та пожимает плечиками и как о совершенно ясном для любого разумного существа отвечает:
- Да, конечно. Что их размещать-то их всего-ничего. Не полк солдат.
- Ну, вас тут тоже негусто - замечаю и я.
- Зато все орлы, хотя и не летаем - парирует повар.
- А кстати - как вам удалось отбиться в самом начале? Оружие помогло? - спрашиваю я.
- Оружия-то у нас было очень негусто - смущенно отвечает Хоббит.
- Как негусто? А Хорь? - возражает Киря.
- Что Хорь? Он же один такой, маньячила. А кроме него кто? - удивляется Хоббит.
Кирилл задумчиво начинает загибать пальцы, перечисляя стволы и клички владельцев. Получается у него семь загнутых. Разводит руками и поджимает губы. Меня удивляет, что в команде казаков оружных получается всего восемь человек. Но помалкиваю.
- Вот. Что я и говорил - подводит черту оппонент Кирилла.
- А кто это - Хорь? - спрашиваю я.
- Наш боец. Повернут был до катастрофы на оружии. У него семь стволов было. Совершенно официально. Мы его, посмеиваясь, Оружейным бароном дразнили.
- А он?
- А он ругался - мило улыбается хоббитова сестричка. Хорошая у нее улыбка.
- А почему повернут был? А сейчас как?
- Сейчас мы все повернуты. У каждого по несколько стволов и безоружных ни единого нет - отвечает Хоббит. Кирилл помалкивает, мне даже кажется, что он впал незаметно в нирвану, пользуясь спокойным моментом, чтобы подремать.
- Так что, он свое оружие роздал - и выстояли?
- Это тоже. Но главное все - таки в том было, что Командиру его друзья успели должить вовремя. Да и Доктор тоже откуда-то вынюхал.
- Меня, знаете, удивило, что он не остался с тамошними сертоловскими. Анклав там удержался, оружия у них до черта. А он с того конца города сюда дернул - замечаю я.
- Есть такая положительная черта у нашего Доктора, при всех его недостатках. Своих не бросает.
- Так это у всех наших так - спокойно замечает брату сестричка.
- Потому и выжили - без пафоса отвечает Хоббит.
Это мне понятно, практически все, кто выжил, все в самом начале присоединились к кому-то, собрались в кучу, организовались. Крутые одиночки продержались недолго. До появления шустеров. Самые крутые - до морфов. Невиданно крутые и везучие - до прихода бандитов, которые в безвластии оказались страшнее морфов. Брат с сестрой вспоминают, как вызволяли уцелевших в отделении милиции.
- Он мне сразу велел никуда не уходить - говорит сестричка кивая на брата.
- А начальство не отправило девушек на передовую? Ну, типа равенство и прочий феминизм?
- Нет, у нас к счастью сексисты были - грустно улыбается сестричка.
- Оружие, правда, все равно не догадались раздать - замечает Хоббит.
- Большими кусками особенно харизматично. И в специях вывалять. В маринад положить, а потом еще вывалять, или обсыпать как следует - вполголоса, но очень уверенно говорит вдруг Киря. Я удивленно гляжу на него, но он определенно спит. Братик с сестренкой пожимают синхронно плечами, им это не в диковинку.
- Приказ сверху. Нам оружие не выдали. Еще и приказ был об изымании у владельцев всего охотничьего и гражданского. В общем как всегда и как везде. На этом половину сразу потеряли всего личного состава. Мы же на связи были. Такого наслушались.
Сестра замолкает.
Я на минутку представляю, что творилось в отделении милиции, где сидело несколько женщин и девчонок. Посреди захлестнутого волной мертвячины городка. Безоружных женщин и девчонок. Замороченных последними десятилетиями бесконечных разрушительных реформ и ловлю себя на мысли, что хоббитова сестра старается не слишком будоражить своим рассказом минувший ужас. И сама не хочет и мне выдает сухую сводку. Очень характерная реакция нормальных людей на прошедший ужас. Именно нормальных, не позеров. Ловлю себя на том, что именно так же сухо и обтекаемо рассказывали про войну и другие ветераны. Не хотели вспоминать сами и другим нервы берегли.
В итоге пошли рассказы про снасилованные миллионы немок, да про выжженные дотла афганские земли, где злые шурави детскими черепами в футбол играли. Ну и про жютких садистов-бандитов-миротворцев в Грузии. Вот и гляди - расскажешь эмоционально - плохо, не расскажешь - еще хуже. Доброжелатели всегда найдутся. И опять характерное для воевавших - девушка вспоминает не трагические эпизоды, а приехавших к отделению милиции на роскошном джипе трех подростков-гопников, которые своим видом никак не подходили для этой машины.
Балбесы принялись ломать входную дверь. Очевидно, желая дорваться до оружейной комнаты. Пришлось сотрудницам забрать конфискованный днем раньше пулемет 'Максим', высунуть его рыло в окно и пригрозить расстрелять и джип и недоумков с фомкой. Балбесы так перепугались, что удрали, бросив машину и фомку. А грозно рычавшая в окно свирепые угрозы девушка сорвала себе голос и неделю потом жалобно сипела, чем веселила в такое горькое время оставшихся в живых. Хотя гроулинг был хорош.
Я удивляюсь, откуда тут у них такой антиквариат. Хоббит машет рукой:
- Черное озеро чистили экскаватором. Воду спустили и тягали пласты ила. Копарей тут у нас много, вот один ухарь и догадался с металлодетектором пройтись по зачищенным местам. Сначала нашел залежи пустых лендлизовских банок из-под спама, а потом разбогател на три пулемета - видно при разминировании саперы в воду сбросили. Два наших станковых - Максимы и один немецкий в ручном варианте - МГ-42. Ну а когда их тащил домой на радостях не сообразил, что надо бы в тряпки заматывать, а не переть так, голяком. Его сразу тепленьким и взяли. А пулеметы забрали на временное хранение, как вещдоки. Вот и пригодились.
- Тоже пугаете одним видом? - понимающе киваю я.
- Да нет, удалось привести в рабочее состояние. А МГ-42 так и вообще перестволили под калашниковский 7,62 который.
- И работают?
- Как правило. В основном. Старенькая все же техника, хоть в иле и сохранилась хорошо, но все же старенькая - замечает Хоббит.
Я смотрю на его сестренку и понимаю, что не стоит ее спрашивать дальше. Надо бы, конечно, раз я собираю всякие истории из первых дней Беды, но, наверное, не сейчас.
И она тут же спрашивает меня о том, что было в Ропше. Хоббита это явно тоже интересует и мне приходится рассказывать обо всем, что слышал и что, на мой взгляд, не несет признаков военной тайны. Постарался не слишком кучерявить в рассказе, тем более, что их все же интересуют практические выводы. Когда у меня уже язык устает, мне удается перевести разговор на то, что наши делают сегодня. Оказывается, сегодня решили провести небольшую разведку боем. Благо, информации о 'соседях-коммунарах' достаточно и ее даже перепроверили. Интересуюсь, как это удалось. Брат с сестрой синхронно пожимают плечами. Эмиссаров-проповедников взяли только за прошедшую неделю четверых. А разговорить их - не велика проблема. Аллах не видит того, что прикрыто крышей и если обещано, что братья по вере ничего не узнают - колются эти фанатики как орехи. Есть простой способ.
Спрашиваю - какой?
Отвечают - обычный подвал.
Удивляюсь. Сестра, получив разрешающий кивок брата, поясняет с намеком:
- Суть в том, что особо нехорошего человека, после допроса слабенького - вяжут руки, завязывают пасть... и сажают в полутемную 'холодную'. Есть тут подвальчик подходящий.
Там уже есть постояльцы. Даже тесновато.
А чуть приглядевшись - клиент понимает, что постояльцы то уже... того...
Но все связаны и замотаны, и вроде как относительно безопасны. Но свежее теплое мясо чуют, начинают возиться, ерзать.
А через полчасика - его вновь на допрос... или даже - опрос. Так, поговорить.
И обратно.
До наступления эффекта. И эффект наступает быстро.
Когда до меня доходит тонкая хитрость такого подхода, раздается шум и топот. Наши, вперемешку с казаками вваливаются, устало отдуваясь в столовую. Киря, открыв глаз, машет рукой, показывая что и где. Наши хаотично и с удовольствием рассаживаются, нахватав себе вкусностей. Почему-то как-то смущенно смеются.
- Конный цирк на механической тяге - говорит майор и вид у него при этом странный - то ли злится, то ли веселится, а скорее все сразу.
- Это как? - удивляюсь я, пока пришедшие удивленно нюхают ароматные кушанья и разливают коньяк из бездонного Кириного запаса.
- Задача была простой достаточно - уточнить расположение пулеметных гнезд у противника, провести разведку боем и ликвидировать огневые точки - поясняет Андрей.
- А почему цирк?
- Так разведка боем была такая, что кино не надо. АдмиралЪ с твердым знаком на конце - отвечает Ильяс, степенно макая кусок мяса в соус.
- Похоже, жалеть будешь, что сам не видал - говорит, улыбаясь, Сергей.
- Ну, так хоть расскажите - прошу я.
- Тогда слушай - начинает зачин Ильяс.
- Значится, вокруг поселка эти обламоны устроили забор. Бетонный, как положено. С колючкой.
- Поселок не весь огорожен был, видно плит не хватило. А у ворот блокгауз, типа блокпост - уточняет Вовка, уписывая гарнир.
- Мы, соответственно с Ильясом на боевых позициях, остальные охраняют -
- А эти заполошные казаки, как можешь догадаться, устраивают разведку.
- Вместе с Чечако. Чуешь нюанс? - посмеивается Брысь.
- Чую. Раз там Чечако, значит уже весело.
- Совершенно верно. Для начала прикатывает нечто броненосное. По силуэту вроде как ленинский броневичок, но погрубее сляпано и на гусеницах. Потом за ним - фургон. Пара этих казаков тягают за веревочки, кузов открывается. И из кузова...
- Начинают выпрыгивать и выпадать красноармейцы и революционные матросы, представляешь? - говорит Серега.
- Погоди, погоди. Это как?
- Вот так. Как сказано. Красноармейцы и революционные матросы. На одном даже пулеметные ленты крест - накрест. С трехлинейками в бескозырках, буденовках, с красным флагом... Даже с шашками были.
- Ну, шутите ведь? А?
- Да мы сами обалдели. А казачье ржет как кони, аж рыдают от восторга. И ни гугу. Только амбре характерное.
- Точно. Тут этот броневик загудел и под Интернационал поехал к поселку. И красноармейцы эти за ним поперлись. И знаешь, грамотно так, некоторые даже за броней укрывались - отмечает Вовка.
- Ну, я вообще ничего не понимаю, они кто такие? И что - Интернационал пели?
- Интернационал пел хор имени Пятницкого. Из репродукторов - как всегда точно поясняет Андрей.
- Ну а дальше?
- А дальше отметились три пулемета, которые довольно быстро выкосили атаковавших. Но мы за них отомстили. В общем и целом на восьмерых умеющих стрелять в поселке уже меньше. Причем пятерых умеющих стрелять из пулеметов, двоих чуть ли не снайперов и одного хама с гранатометом. Так что первая стычка поставила этих коммунаров в положение дамасереру - улыбается Ильяс.
- Вы меня вообще запутали! Коммунары - это кто? Кто атаковал которые? Так их выбили. Чего радоваться-то?
- Коммунары это очередные сектанты, которых и так было до Иблисовой мамы, а теперь стало еще больше - начинает Ильяс.
- Аллахамбарнутые имаратыши - поясняет мне как меленькому Серега.
Ильяс хмуро смотрит на него, показывает недовольство, что его перебили. Сережа пожимает плечами. Он всегда делает так, как считает должным, хотя такта у него не отнять. Мне становится немного легче. Хотя все равно ничерта не понимаю.
- Ну, хорошо, эти, которые 'Алла! Хам!!! Бар!!!' вами с какого-то бодуна величаются коммунарами, и почему коммунаров атаковали красноармейцы? И откуда столько актеров сразу? Коммунаров по уму должны бы тогда белогвардейцы атаковать. Запутали вы меня.
80. Команда лекаря. Коммунары.
- Обычная дарума в достаточно невнятном исполнении балбесов, решивших немного фузакеру - разводит руками Ильяс.
Вот теперь он меня совсем запутал. При чем тут кукла, исполняющая желания и веселье?
- Суди сам. Вот живешь ты с милыми соседями, которые так себя ведут, что и думать про них тошно. С такими, что одним нахом семерых посылахом. Причем эти соседи тебе каждый день внятно показывают, что либо ты у них будешь рабом, либо они тебе отрежут башку. Без вариантов. И наконец, у тебя появляется возможность переубедить милых соседей в их заблуждениях - это ведь праздник и исполнение желаний, разве нет? - поясняет, словно школьный учитель Андрей.
- Да это мне все понятно - злюсь я: Красноармейцы-то с матросами откуда?
- Да зомбей так вырядили эти шутнички-казачки. По приколу.
- Серьезно???
- Совершенно!
- Но как. Холмс???
- Элементарно, Ваксон! - ржет Вовка.
- Но это же сколько амуниции, те же буденовки, трехлинейки! Бескозырки, наконец! Они что, музей ограбили или БДТ?
- Да брось! Все куда проще. Эти оглоеды просто покрасили в черный и хаки первых попавшихся тупарей. Ловчая петля, фиксация конечностей на растяг и краскопультом от шеи и вниз. Буденовки - ну это такие шапки для бани продавались, чтобы лысина в пару не угорала. Бескозырки - несколько старых офицерских фуражек взяли, оторвали козырьки, покрасили в черный цвет. И на монтажную пену. Чтоб с башки не упало.
- Уже чую, что тренажных муляжей трехлинеек и шашек на складе не найду - хмуро говорил Хоббит.
- Точно. Муляжи были.
- Долбоящеры треххвостые - деликатно ругается Хоббит, покосившись на фыркнувшую сестренку.
- А вам-то зачем вся эта бутафория - удивляется Вовка
- Рукопашка. Тренаж - коротко поясняет Хоббит. Показывает большим пальцем себе за спину, где у него шашка.
- Ну, театр с цирком - верчу я головой, прикидывая, как оно выглядело.
- Не, даже не старайся. Все равно такое не представить - участливо замечает Ильяс.
- Да мы и сами обалдели, как оно получилось - скромно замечает один из казаков, длинный, худой и даже на вид ехидный и зловредный.
- А броневик, кстати, откуда? - щурится майор.
- Он самодельный, имени одесского НИ - поясняет сосед длинного.
- Ну, так ведь для такой работы спецы нужны. Хотя бы один - говорю я.
- Есть такой человек! Положительный во всем, особенно если бронетехнику чинить. Ефременко Анатолий, 50 лет, бывший боевой подполковник советской армии, танкист - знает устройство танков в совершенстве, участвовал в военных кампаниях, сейчас на пенсии, преподавал на военной кафедре, женат, есть дети, физически развит, боксер, Охотился раньше, умееет стрелять из всего стрелкового, что сейчас очень пригодилось - бойко тарабанит один из казаков, прямо как по писаному.
- Характер строго нордический, в связях был, но не замечен - передразнивает казака Володька. Тот, не моргнув глазом, тут же возвращает Вовку на место:
- Характер - есть, чувство юмора - есть, самоирония - есть, справедлив, в гневе страшен, все чинит как в танке - кувалдой и молотком...
- И говорит при этом, что забитый шуруп держится лучше чем вкрученый гвоздь? - с интересом спрашивает майор Брысь.
- Точно так - кивает казачура.
- Танкист, говоришь, женатый? А обручальное кольцо, на какой руке носит? - задает странный вопрос майор.
- Ни на каком. То есть ни на какой - отвечает в удивлении казак.
- Похоже, действительно танкист - усмехается Серега.
Казаку видно не понятен этот разговор, а мне становится ясно, почему майор решил, что этот специалист действительно танкист. Я-то знаю, что обручальные кольца с пальцев лучше снимать при выполнении работ, сам лично сталкивался с обалдуями которые на пальце с кольцом висли, зацепившись за что - то, в бронетанковых частях - обычно за крышку люка или закраину или поручень. И получается это очень худо с травматической ампутацией пальца, или в лучшем случае кожу с пальца до кости срывает кольцом, что очень неприятно, особенно в полевых условиях.
- Приятно слышать. И познакомиться бы надо - кивает майор.
- Это если только действительно только познакомиться! - ехидно усмехается длинновязый казак.
- В каком смысле? - удивленно поднимает бровь майор.
- А в таком - сначала познакомиться, потом сманивают. Так сразу предупрежу, такое не проходит. Самим нужен. Знаем мы вас.
- Нас-то положим, еще не знаете! - хмыкнул загадочно Енот.
- Положим, да. Знаем - в тон отозвался казак.
Мне показалось, что все-таки они и впрямь своего умельца так просто не отдадут. И - как я видел раньше - вполне возможно, что и умелец не захочет. Есть еще пока такие люди, которым нравится создавать полезные вещи. Немало тех, у кого руки из жопы и потому они любят отнимать - но пока есть и творцы. Не креативщики, считающие, что перевернул с ног на голову - и вот оно великолепие, а реально умеющие работать люди. Хотя, конечно, нам бы такой Мастер самим пригодился. Тем более, соображающий в бронетехнике. Надо бы узнать - не болит ли у него что, или там, у родных, нет ли каких хворей...
- Ищу во мху енота!
Ищу во мху енота!
Нет во мху енота!
Нет во мху енота!
А - вот во мху енот!
А - вот во мху енот! - довольно громко и разборчиво распевает воспитанник нашей группы. Он вообще любит петь, даже, вроде, как и слух, какой-никакой появился, но вот слова песен, воспринимаемые им на слух, обычно сильно удивляют, ибо он лепит, что попало. Во всяком случае, мы уже не удивляемся, если слышим что-нибудь вроде: 'Поедем в кроссовках кататься, дааавно я тебя поджидал!'
Но сейчас мы переглядываемся с Сергеем, потому как текст песни несколько, как бы это сказать, имеет слишком уж личностную окраску. Кроме нас это замечают и другие, равно как и то, что у Ильяса глаза приобретают совсем сонное выражение, но поблескивает в них огонек, а вот у Енота - наоборот, хотя он своими глазенками старается хлопать куда как невинно.
Впору ставки делать, кто кусанет оппонента сильнее. Но сейчас Енот опять тих и благостен, сидит с видом 'ешьте меня, мухи с комарами!' и злой огонек в глазах у Ильяса разочарованно гаснет.
Имаратыши за последние дни понесли весьма тяжелые потери, зловредный майор применил к ним старый прием - еще начала той давней войны, когда тут у нас немецкое командование сделало ставку на сеть небольших опорных пунктов.
Гарнизон маленький - часто до взвода, но с усилением пулеметами и устраивался со всеми удобствами, обычно на высотках, позволяющих контролировать окрестности, нередко - в деревнях, откуда население выгонялось нафиг. В избах делали дзоты, пользуя для этого подвалы и ставя внутри помещения срубы - как бы домик в футляре получался с засыпкой землей промежутка. Получалось надежно и удобно - и печка есть, и снаряд не каждый возьмет. Такие опорные пункты создавали сеть огня. И сил привлечено врагом мало - а не сунешься. Особенно в наших местах - болотистых и труднопроходимых.
Наши, пытаясь штурмовать по снегу или просачиваться - несли потери и чаще были неудачи. И потери. Мал клоп - да вонюч. И кусач. Артиллерии не хватало, снарядов было - еще меньше. А сеть немецких опорных пунктов мешала. И войскам и партизанам. Голь на выдумки хитра - к зиме сразу в нескольких местах пошел почин снайперского движения. То в одном месте Номоконов с предельной дистанции завалил наглого немецкого генерала, который бездумно выперся с инспекцией передовой линии, благо ничья земля там была широкой полосой и попасть в наглого фанфарона было проблемой, то в 296 стрелковом полку, что в 13 дивизии самоорганизовалась группа снайперов из нескольких человек, которые принялись охотится за рыцарями вермахта.
Вроде бы фамилия организатора была то ли Смирнов то ли Говорухин. И в 26 дивизии сержант Савченко сначала сформировал отделение снайперов. Оказалось, что толковое отделение снайперов может выбить из немецкого взводного укрепрайона сразу до половины личного состава при нормально произведенной разведке и внезапном нападении. Предугадать, кого будут потрошить дальше, было невозможно, а головы не поднять в сортир толком не сходить. Воды не принести, не размяться от сидения в бункерах. Все это сильно сказывалось на моральном духе фрицев - да и потери они понесли изрядные и сразу, только эта восьмерка из 13 дивизии набила 1300 немцев, да еще в полку две сотни снайперов воспитали.
Снайпера выбирали цель, разведывали ее и наносили удар, меняя постоянно позиции. Маленький гарнизон, потеряв десяток неосторожных солдат, а то и офицера терял боеспособность. В итоге немцы были вынуждены отказаться от такого вида обороны, укрупнять гарнизоны, прореживать сеть огня. Сеть становилась грубее. А дыры в ней - больше. Оказалось, что можно и вместо артиллерии работать. Крупные гарнизоны тоже щипали. Но с ними было куда сложнее - тут и минометы и наблюдение лучше. Тем не менее, подготовленные в снайпера набили фрагов и вынудили немцев насыщать фронт живой силой. Я раньше не понимал, как это партизаны провели в Ленинград здоровенный санный обоз с продовольствием - а оказалось - именно по причине свертывания сетки мелких гарнизонов.
И да, косвенной задачей оказалось и то, что немцы стали бояться оставаться в окружении, чего в самом начале войны не было в принципе. Самой известной на тот момент победой была сдача немцами отлично укрепленной деревни Сухая Нива, где окопался эсэсовский батальон. Это был опасный плацдарм, вклинивающийся в нашу оборону - даже не столько тактической, сколько стратегической угрозы. Вот за него Гриша Савченко со товарищи и взялся. За полтора месяца убили и искалечили больше трехсот рыцарей Рейха. Когда сочли, что гарнизон ослаблен достаточно - подготовили штурм.
Перед штурмом пошла разведка. И обнаружила, что немцы оставили Сухую Ниву без боя, не вынеся круглосуточного напряжения и постоянных ежедневных потерь от огня невидимого врага. Потому штурм не состоялся. А единственной потерей оказался командир роты Бушуев, которого фрицы подловили изящным подарком - маленьким фугасом в штабном блиндаже. На столе валялись брошенные 'впопыхах' карты с оперативной обстановкой, карандаши - линейки и командир не удержался, не дожидаясь саперов, стал собирать ценные трофеи. Сдвинул, видимо карандашик, потянул за проволочку и погиб на месте.
Старый конь борозды не испортит, потому майор Брысь выкопав и рассказав эту седую старину вместе с нашими снайперами и казаками, у которых своих снайперов не было, к сожалению, наметил план действий.
Вот и наши ребята кружили вокруг поселка, кусая неожиданно коммунаров то с той, то с этой стороны, где не ждали. Опять отличился Чечако, на шумные акции которого со всей округи сползались мертвяки, аккурат под стены имаратышей, да и подаренные нам с прозрачной целью знакомыми инженерами комплекты видеонаблюдения позволили сечь за имаратышами в реальном времени.
- Прямо 'Дом-3' - заметил зло Андрей, когда я притащил к нему добытую наконец-то мазь 'троксевазин' - жаловался наш снайпер на загулявшие коленки, да и варикоз у него весьма серьезный.
Хозяйство инженерное оказалось большим и сложным, комната вся в мониторах, глаза разбегаются. Оказалось и несколько видеокамер беспроводных работают, которые были развешены весьма близко от врага и летательные аппаратики в наличии. Из казаков уже знакомый мне Хоббит активно влез в это дело и теперь вникал в тонкости управления всем этим безобразием электронным, частенько заглядывал майор и командир казаков, просматривали и записи.
В общем, как и ожидалось, службу имаратыши знали, но плохо. Караулы были, но как в компьютерных играх, где один часовой не видит другого, патруль может лечь спать вместо выхода на маршрут, а проверяющие манкируют своей должностью. Всем этим наши пользовались совершенно беззастенчиво.
- Будем штурмовать? - спросил я.
- Незачем. Сами выдохнутся. Они уже сейчас рабов на стенки ставят в тех местах, где не ожидают серьезной угрозы.
- Погоди, а как вы отличаете рабов от хозяев? Они ж все бородатые!
Сидевший неподалеку Хоббит тихо хрюкнул и незаметно помотал головой.
- По поведению. И хозяев не приковывают. И оружия у них нет. И лупят их как сидоровых коз.
- Вчера как раз пару рабов показательно казнили - заметил Хоббит.
- А Ильяс ухитрился палачу пулю в брюхо загнать. Хотя это уже третий резун, прошлых двоих раньше искалечили.
- Ну и что думаешь? - спрашиваю я снайпера.
- А что думать, трясти надо. Во всяком случае, вылазки они делать прекратили - силенок нету уже. И эмиссаров давненько не появлялось, поперемерли. Так что бить дальше - отвечает он.
- Скучно, небось? Я вот гляжу - как вымерло у них за периметром, не видно никого - делаю я открытие. На экранах и впрямь, если кто и шевелится - так это с десяток зомби, отирающихся под стенами. По себе знаю, как они действуют на нервы тем, кто слышит рядом их скулеж и набор странных звуков, что зомби ухитряются издавать. И ведь не высунешься, не перещелкаешь, пытались сначала, но потеряли с десяток смельчаков - теперь попугиваются.
- С чего скучно-то? - искренне удивляется Андрей.
- Ну, мне было бы скучно - признаюсь я.
Снайпер пожимает плечами, ему это не понятно.
- Работа такая, что в любой момент может в тебя прилететь. Это как-то сильно развеивает скуку. Опять же ты не охотник, тебе не понятно, что такое - добыча. Тут и спокойствие надо и терпение. Тем более что смотреть и видеть - часто разное дело.
С этим трудно не согласиться.
- Все равно, скучновато. Я вот читал про этого финского снайпера, который 'Белая смерть' - так он пять наших в день снимал. Там, наверное, не скучно было.
- Это ты про кого? - удивляется Андрей.
- Ну этот, который 705 наших убил... Самый лучший снайпер который Второй Мировой - затухающе толкую я, видя по сморщившейся физиономии Андрея, что плету явно не ту святую.
- Ты что ли про Симо Хайхя? Так это нормальный военный миф финский для боевой пропаганды, от реальности он далек как от Юпитера. Там практически все брехня, кроме фамилии и имени и того, что он стрелял из винтовки и что в итоге наши его вышибли из строя. Нашел, тоже, о чем говорить.
- Но ведь наши же писали...
- Это которые, наши? Всякие домашние знатоки?
- Ну, в интернете...
Хоббит опять тихо хрюкает, стараясь, чтобы звук не выглядел тем, чем является - издевательским смешком.
- Ты ж уже с нами сколько времени околачиваешься. Вот суди сам - пишут, что убил семьсот красноармейцев. Из винтовки с открытым прицелом. На одном и том же участке фронта. По пять человек в день. И с ним боролась вся Красная армия. И вся его боялась. И аж прозвали его - конкретно - 'Белая смерть'. Так?
- Вообщем, ну да...
- Тогда суди сам, первое - каждая пуля убивает или нет? То есть сама заява странная - вывел из строя еще куда ни шло, но никак не убил. Второе - работал он в одиночку, никто его слов подтвердить не может, а в советских архивах, ясное дело никто из тиражировавших эту байду не работал. Потому и тут веры нет, тем более, что воевал он на спокойном участке фронта, там была нормальная оборона, без штурмов и толп пехоты.
Третье - ты можешь найти таких идиотов, чтобы они каждый день теряли по пять человек и продолжали бегать в полный рост? И так на протяжении нескольких месяцев подряд? Часть-то там одна и та же стояла. Дальше, вся РККА воевать с одним снайпером не могла - он действовал стационарно, у него - прикинь - одна лежка была, правда довольно удобная - этакий каменный одноместный дотик, природного производства, скалы там интересно сложились.
- Погоди, а ты-то откуда все это знаешь?
- А он сам показывал.
- Ты шутишь?
- Нет, сподобился его кривую рожу собственноручно видеть. Он же не так давно помер, лет десять тому назад. Вот мне и повезло, незадолго до. Честно говоря, интересно было посмотреть на легенду.
- Посмотрел?
- Посмотрел.
- И как впечатление?
- Фуфло обычное. Сколько-то наших он, конечно, покалечил. Но никак не 700. Работал он все время с одной позиции. Сам прикинь - какой у него получается сектор обстрела. Максимум на роту. Теперь прикинь роту, в которой на протяжении ста дней с одной позиции вышибают по пять человек. Получается?
- Нет, не очень. Ну, день, ну два - потом все прятаться днем будут.
- Вооот. А тут сто дней по пять человек в день. Это уже ни в какие ворота.
- Погоди, а ты хочешь сказать, что финны брешут?
- Ясен пень. Конечно, брешут. А наши дурни распространяли. Вот как ты, к примеру - Андрей криво ухмыляется.
- Но как-то странно - европейцы же...
- Что мешает европейцам врать? Вон их лучшая диверсия, где их лучшие диверсанты уничтожили аж 500 красноармейцев и невиданные склады в Петровском яме - в итоге оказалась налетом на госпиталь и убийством раненых и персонала в основном. Да и тех, с гражданскими вместе до 70 не наберется.
- Но склады-то были?
- Были. Пустые практически, сложилось так, что не завезли толком ничего, а старое выдали аккурат в войска. Так что финны те еще сказочники, а про Симо этого забудь - он любому нашему снайперу уступает в разы. Хотя бы потому, что наши еще и товарищей учили - как счет за сто - считай деяток учеников есть одновременно. И стреляли с наблюдателем, все документировалось. В общем - наплюй.
Мне действительно остается только плюнуть. Тем более, не подумав, я ляпаю очередную нескладуху, порадовавшись тому, что противостоящие нам имаратыши - дикие дикари и потому в техническом плане мы их кроем как бык овцу.
Взгляд моего собеседника становится говорящим. Он прям откровенно так говорит, что если ума нет, то надо считать такого человека калекой. И да, Андрей смотрит на меня соболезнующе. Как на калеку.
- Что опять не так? - огорчаюсь я.
- Дикость у ваххабитов в другом. А техникой-то они отлично пользоваться умеют.
- Тогда почему эти такие нефертикуляпистые?
- Понимаешь, у них низовое звено - и впрямь безграмотное. Да его и не жалко. И потери среди этой шпаны - колоссальные. А вот главнюкам, чтобы выжить - надо стараться со всей мочи. И можешь мне поверить - они современной техникой пользуются от души. И зачастую - получше, чем наши. Здесь нам, на наше счастье, противостоят низовые шушеры. Но это не повод веселиться. Потому как нам любой наш в потерях - беда большая. Даже и трехсотый. Не согласен?
- Согласен. Ладно, что-то у меня все не та святая получается, лучше помолчу.
- Молчание - золото - кивает Андрей, внимательно глядя в мониторы.
***
81. Сюрвайверша Ирина. И Виктор тоже.
- Ну, не знаю... Я себя чувствую, как зверь Ухем, который вместо Ра в облике кота должен победить в однорыльник змея Апопа и спасти дерево Ишед... Если я понятно выражаюсь... - задумчиво проговорил Альба.
Он действительно был в сложном положении. Когда ехал сюда из Кронштадта, то был уверен, что тут уж точно останется. Обживется и пустит корни. Действительно, приключенчество ему, как человеку солидному, зрелому и семейному не слишком нравилось. Авантюры хороши в книжках и кино, а вот самому все время рисковать шкурой, делая постоянно ставки высшего разряда - когда проигрыш будет стоить не только твоей собственной жизни или жизней компаньонов, но и домашних - никак для умного мужчины не годится. Если бы та же Ирка сказала ему, перед тем как выпрыгнуть из кабины грузовичка, что он поедет снова в Кронштадт - не поверил бы ни за что.
Но, тем не менее, получалось именно так - вместо заведения связей и пускания корней приходилось думать скорее о том, как побыстрее перевезти своих на остров. Альба привык доверять своей интуиции, пару раз она ему банально спасла жизнь. Как в том уютном мирном складе, где словно чужой перст легонько постучал по макушке и, отставив коробку в сторону только и успел Альба с пары метров встретить черт его знает откуда взявшегося прыгуна. Что характерно - встречал уже в полете, не остановился б за секунду до этого - так и выперся бы к своей смерти с коробкой кофе в руках.
Кроме интуиции был еще и многолетний коммерческий расчет, отточенный и отшлифованный годами. И тут оба - и интуиция и расчет - словно сговорившись - прямо дуэтом пели на всю громкость, что надо перебираться. Руководство в Ржеве уже укрепилось, сработалось, состоялось, и в нем были люди, знавшие друг друга мало не со школы. Войти в этот круг пришлому чужаку было практически невозможно. Ну, так же можно, как в семью последнего президента страны или в клан Рокфеллеров.
Чисто теоретически.
Как на грех чаем, кофе и шоколадом один из руководства занимался вплотную и сам искал контакты в Кроне. То есть на облюбованном Альбой бизнесе уже началась чужая поляна. Ссориться и бороться за место под солнцем, конечно, было можно. Но недолго. Нравы воцарились простые, и вопросы решались быстро и легко. И кардинально. Силовой бизнес во всей красе. Получалось, что наработанные в Кроне связи были крепче и лучше всего, что могло бы получиться здесь. Нет, работы-то было полно. Но вся она получалась в немалой степени на кого-либо из чужих дядей. В том числе и потому, что анклав этот был меньше, находился на суше, что требовало больших вложений просто даже в оборону и караульную службу.
Ну не было тут неохваченных мудрым руководством теплых мест. В Кроне - пока еще - были. Просто даже из-за величины самого Кронштадта и анклавов сателлитов. Идти рядовым автоматчиком, (пусть даже командиром отделения, учитывая запись в военном билете) резона не было никакого. Тем более - что пока о каких-то там выслугах и пенсиях и речи не вставало, потому не получилось бы паршиво - протилипаешься защитником и останешься на бобах. Что такое капитализм Альба отлично знал и принцип - сдохни ты сегодня, а я завтра ему не нравился. Да и прекрасно помнил, что тех же ветеранов что Первой, что Второй мировых в уж на что самой примерной демократичной стране и обманули не по разу и бросили как ветошь, хотя страна была богатейшей.
Очень не хотелось строгиваться с места, но получалось четко - уровень жизни и безопасности в Кроне он наладит точно более высокий, чем здесь. Здесь он уже опоздал, пирог поделен.
Потому глядя сейчас на румяную Ирку, привычно держащую свой автомат, Альба и впрямь задумался над сложившейся ситуацией. Поехать с колонной можно, но как бы не возникло проблем с семьей - оставлять ее тут без прикрытия не хотелось, мало ли что может произойти по нынешним-то временам. Трагические случайности происходили постоянно. Раздобыть грузовик и рвануть, сразу взяв семью да и вот эту Ирку - маловероятно. С исправными грузовиками тут была напряга, а выбраться на каком-то механическом инвалиде, чтобы встать раком на пустом шоссе в дурном месте - совсем не хотелось.
Ирка чувствовала некоторую растерянность этого явно опытного мужика и тоже задумалась. Разумеется, она понятия не имела, что за проблемы у Альбы, но ясно было видно - что да, есть они и взаимонеувязанные, если можно так про них сказать. И не с семьей связаны, с семьей-то как раз все в порядке. Мимолетом сквозанула мысль о том, какие проблемы у дражайшего супруга, который сидит в глухомани почти на полпути до Питера. Чуточку усмехнулась, представив его за поеданием щей из крапивы с 'Вискасом'. Он очень забавно морщился. Когда думал, что она не видит. Но она-то видела.
Сам же Витька в этот момент и думать о супруге не собирался. Как раз в этот самый момент его трактор победоносно поддал под зад очередного подвернувшегося по дороге мертвяка, отчего тот бодро отлетел в придорожные кусты. Экипаж трактора пер на разведку той самой чиновничьей дачи, потому как Витя прикинул - вряд ли серьезные дядьки попрутся спасаться на какую-то глухую заимку. Ну не по-пацански это, спасаться надо в цивилизованных странах, осененных Божьим благоволением, а не тут в дрищах. Так что если и есть кто на этой даче живой - так своя же публика, например семьи охраны или что-то около этого. Может конечно и бандитствуют... Но с другой стороны - машины, что попадались по пути - не разграблены, во всяком случае бензобаки с крышками, то есть топливо не сливали, следов стрельбы в общем нету.
И зомбаки, что попадались - обычные, грызаные, а не резаные или стреляные. Ну и, в конце-то концов - были уже бандиты, попадались, как же, не все же тут в Новгородчине идиоты, должны же быть и нормальные люди? Потому вряд ли станут стрелять по трактору сразу же. Хотя бы потому, что истеричная реакция уже должна бы и пройти, а вот узнать - кто прибыл и что за спиной у прибывших - и любопытно и полезно. Может, бахнут в воздух - но на поражение вряд ли. Во всяком случае, Витя так надеялся.
Трактор мелко трясло - проселочная дорога была как старинная стиральная доска - в мелких волнах. Машин стало заметно меньше, все - таки те пара пробок, что пришлось растаскивать и распихивать трактором оказались серьезным препятствием для городских машин. Там они все и встали. С хозяевами вместе. Сначала Виктор притормаживал рядом с брошенными тачками. Пытаясь разглядеть - нет ли в них чего полезного, рассуждая в смысле оружия - и особенно боеприпасов, но, увы, все машины только лишний раз подтверждали его мысль о том, что 80% народонаселения - идиоты. Судя по всему, публика ломанулась из городов похватав, что под горячую руку попалось, а не то, что могло быть нужным.
Удивлять перестали разные образцы человеческой глупости - начиная от здоровенного плазменного телевизора в девятке с парой усохших зомбаков и кончая набитой яркими шмотками мацупусенькой дамской Киа-Пиканто.
За всю дорогу только пару раз видел гильзы от каких-то охотничьх ружбаек 16 калибра. В общем и не удивительно. Конечно, недурно было бы пошарить по машинам, нашлась бы какая-нибудь жратва, но, как показывал опыт такое было в лучшем случае в каждой пятой брошенной тачке. Если учесть, что большая часть еды уже испортилась, то полезной выходила каждая десятая машина, просто жалко было время тратить.
- Нам бы запаску подготовить на всякий случай - вдруг сказал Валентин, объезжая очередную брошенную машину.
Виктор не сразу понял, что имел в виду автомеханик. Первую минуту думал про запаску, что это видно пятое колесо, потом доперло, что речь все же о запасном варианте отхода - не зря же с собой взяли три аккумулятора заряженных полностью. Была такая мысль присмотреть по дороге авто получше - из брошенных, оживить его новым аккумом и в случае, если трактор сдохнет, вернуться на новых колесах.
- Давай присматривать! Раньше ничего не понравилось? - спросил Виктор.
- Не. Хламье всякое.
- А джип недавно, синий?
- Кия Спортажа? Жестянка у них хлипкая, гниет быстро, да и не ровен час начнет кто когтями драть - пробурчал водитель.
- Ну, едем - смотрим!
Подходящий агрегат попался через пятнадцать минут неспешной езды. Коричневый запыленный джип торчал задом из канавы.
- Хорошо застрял - заметил Виктор.
- На брюхо посадили - отозвался Валентин.
Обсуждать, собственно, было нечего. Видно было, что водитель сгоряча уехал с дороги, умудрился неразумными действиями еще больше закопаться в рыхлый песок, а вот выкопаться уже не смог, лопатка саперная так и валялась посреди дороги. Виктор покрутил головой, но место явно было пустынным. Аккуратно вылез из кабины, с пулеметом наизготовку, не поворачиваясь к лесу спиной, прошелся туда- сюда. Тихо, только птички перекликаются, но не заполошно, а так, ну нормально для любого, кто лес слышать умеет. На человеков, даже не живых, птички реагировали иначе.
Валентин нехотя вылез следом.
- Рено дустер. И цвет хороший, немаркий - сказал он, оглядев машину.
- Дернем? - спросил Виктор.
- Сначала под колеса подложить ветки надо, а то порвем сдуру - отозвался автомеханик и стал не торопясь, но достаточно привычно орудовать взятой с собой лопатой.
- Что порвем? Эту таратайку? - усмехнулся пулеметчик.
- Да что угодно, что слабее окажется. Или буксирный трос, или мост зарывшийся вырвем или у себя что. Наш трактор тоже не вчера выпущен - пробурчал в ответ Валентин. Спорить с ним не стоило, видно было, что знает, о чем говорит. И скорее всего, доводилось чинить немало так дернутых пополам авто.
Виктор поглядел, как тот освобождает застрявший агрегат, потом залез в салон. Там было жарко и пахло новым пластиком. Видимо совсем новая точила. Ключи в замке, отлично. Попробовал завести. Ну, разумеется, ничерта не получилось. Почти у всех машин аккумы были дохлыми. У этой тоже. Понятно почему - включены, например, были фары, или даже подфарники, или магнитола - вот и кушайте, не обляпайтесь.
Открыл капот. Точно, новенькая, толком даже не запылилась. Поглядел на пыхтящего автомеханика. Оглядел мирный лес и решил помочь - переставить пока аккумулятор взамен сдохшего. Снял клеммы, потом пришлось, ругаясь, еще раз идти к трактору, потому как аккумулятор был еще пришпандорен специальной планкой на винтике, чтоб не кувырднулся. И все эти винтики и гаечки были разными. Ну, европейцы, ясен день. Навертели фигни. Новенький, но истощенный аккумулятор Виктор кинул на бровку канавы, поставил куда более трепанный жизнью, но зато полный, аккуратно привинтил планку, удерживающую аккум, и набросил клеммы.
Щелкнуло проскочившей искрой, и Виктор удивился.
- В двигле коротыш, наверное - сказал он Валентину.
Тот воткнул в песок лопату, подошел, встал рядом.
- Почему так решил?
- Накинул клеммы - искрой секануло. Вон, даже отметка на свинце осталась!
Автомеханик присмотрелся. Потом уныло сказал:
- Что ж, снимаем аккум и едем дальше. Этому тарантасу хана. Дохлый.
- Коротыш в двигле, ага?
Тут Валентин поежился и боязливо выговорил:
- Ты эта... клеммы перепутал. Полюса то есть. Вот плюс - а тут минус. Сам закоротил, в общем.
- И что? - не понял Виктор.
- Это ж иномарка. Новая. Нафарширована электроникой. Потому - эбу у ей. Мозги сгорели.
- Какое еще эбу?
- Электронный блок управления. Точно погорел. И генератор. И этот, аква лазер тоже. Дохлая она. Точно говорю.
- Ты-то откуда знаешь?
- Дык я из-за этой электроники погорел сам. Взялся чинить, пообещал. А тут без поллитры не разберешься. Меня за жабры. На счетчик. Потом у мужиков узнавал. В общем - все, можно ехать дальше - сплюнул в сторону бывший авторемонтник.
- Погодь! Да не может такого быть! Предохранители же должны иметься! Защита от дурака! Их же термин!
- А нету. На всякую плюгавень - вроде подфарников и разных датчиков - стоят предохранители, точно. А вот все важное - жги не хочу. Дык и понятно - все дела, тот же аккум надо на сервисе менять, а не самостоятельно. Европа! Разделение труда.
- Да ну быть не может! - воскликнул уязвленный Витя.
Он переставил аккумулятор как надо, накинул клеммы - на этот раз благополучно. Сел в водительское удобное кресло, повернул ключ. Послушно зажглись символы на приборной доске и замурлыкала музыка из магнитолы.
- Во! Видишь - все в порядке! - сказал он стоящему рядом со скептическим видом автомеханику.
- Она не заведется. Стартер будет работать - а она не заведется - хмуро ответил тот.
И как в воду глядел. Через несколько минут разозлившийся Виктор перестал терзать стартер, выключил всю сияющую иллюминацию на приборной доске и, буркнув:
- Снимай аккумулятор на хрен! - вылез из джипа.
- У тебя просто не было такой электроники. А я сталкивался. И ничерта тут не починишь. И блоки новые надо и еще это - перепрограммировать треба.
- Понял - отозвался недовольным тоном Виктор. Жаль было такой глупостью убить вполне приличное авто, которое теперь даже еще больше понравилось, по сравнению с драным китайцем и грубоватым УАЗом. Но Валентин явно был прав - машина вот так - одной искрой - была убита напрочь.
Залезли в тракторную кабину, показавшуюся еще более уродливой, и двинули дальше.
Как всегда бывает по закону падающего бутерброда пошел совершенно пустой участок дороги. Ни грязных фигур, ни брошенных авто. Даже мусора всего чуть-чуть, как до Беды и было. Возможно, поэтому Виктор обратил внимание, что выглядит Валентин плоховато - мокрый, бледный, часто грудь потирает как бы невзначай.
- Ты чего это? - спросил автомеханика.
Тот виновато улыбнулся, сказал, что с утра сердце побаливает. Стенокардия. Отсановились, по резкому приказу Вити, откопали в аптечке упаковку нитроглицерина, и бывший владелец деревенского автосервиса не без опаски сунул маленькую таблетку под язык. Виктор испытующе поглядел на пациента, не без основания полагая, что сам бы Валентин черта лысова стал бы возиться с таблеткой. Это как всегда вызвало у Вити философские мысли о тщетности и странности в психологии граждан - вот тот же автомеханик бестрепетно лил в себя любую паленую дрянь гекалитрами, а лекарство принимать - опасается.
- Ты вот еще разболеться надумай - не без угрозы в голосе сказал новодельный барон.
- Дык знаю, что некогда болеть. Одни бабы, от них в технике ни складу, ни ладу. Ладно - поехали дальше, уже полегчало, вроде.
Виктор кивнул, покатили неспошно, проматывая колесами неровную гребенку дороги. Прокатили мелкую деревушку, в которой неожиданно оказалось всего два целых дома - от большинства изб остались выгоревшие пепелища с грудами кирпичей от печек, даже трубы не стояли.
- Хорошо тут порезвились - заметил удивленно Виктор.
- Да может ветер был, а тушить некому. У меня знакомец-тракторист так две деревни сжег и трактор свой. Сушь была, вот от сигаретки трава палом и пошла. Большие Прудищи сгорели и Сигеево, они рядом стояли.
- Он что, не заметил такого погрома?
- Приспал малехо в теньке. А ветерок от него шел, повезло. Встал, говорит, что подумал - война мировая началась - все горит и от трактора остов и дома. Там жителей-то было полторы старухи, даже верещать некому.
- Пьяный был, как сапожник, наверное?
- Куда там сапожнику до тракториста! Все равно как плотнику супротив столяра - бледной тенью улыбки ответил Валентин.
- Вот жалко, что порку отменили. Я бы вас алкашей порол бы, пока руки не отвалились бы, идиоты чертовы, как вражеские диверсанты, да и то у них ума бы не хватило так вот - цигаркой две деревни снести. И трактор впридачу - злобно сказал Витя. Собеседник тут же заткнулся. Присмирел. Грудь, правда, прекратил тереть, хотя румянец обратно и не вернулся.
81. Сюрвайвер Виктор. Чиновничья база.
Ехали молча, пока не увидели 'Мицубиси Круз', который пустым стоял посреди дороги. Ключи валялись на резиновом полике. Оказалось, что машина внутри пустая - багажник словно выгребли, ничего не было. Заменили аккумулятор - выяснилось, что солярки нет. Залили свою резервную, машинка ожила. Повеселели и компаньоны, все-таки теперь не только на трактор надежда, да и трепанного китайца можно подменить, все прибыток. Вздохнули с облегчением, споро проскочили еще маленькую деревушку, которая была совершенно спокойна - зомбаков не было видать, машин стояло с десяток, но не воодушевили эти таратайки, вид у них был какой-то ну очень провинциальный.
- Ну, господи пронеси и помилуй - к Чиновничьей базе подъезжаем - проинформировал водитель боевого трактора.
- Заметил, что зомбаков нет?
- Ага.
- И что это значит?
- Наверное, разогнал кто-то. Та же охрана, например, могла.
- Постой, дай подумать.
Колесница боевая послушно встала, съехав на обочину. Стало тихо, только деревья шумели листвой да птички перекликались. Так ничего и не придумав, Виктор вытянул серебряный полтинник, который таскал как талисман и считал его 'счастливым', загадал орла, потряс монетку, ощущая, как она кувыркается, и раскрыл сцепленные ладони. Орел.
- Ладно, давай помаленьку вперед, в случае стрельбы и враждебных выходок я луплю из пулемета, а ты боевым разворотом с дороги в лес. Смогешь?
- Чего тут не смочь. Смогу - немного нервно отозвался колесничий.
Стрелять не пришлось. Здоровенные мощные ворота были раскрыты нараспашку и вроде были целы, никто их не таранил и не взрывал. Внутри был некоторый раскардаш, но в целом вполне пристойно - следов пожаров нет, так, легкий погром в весьма престижном, хотя и компактном коттеджном поселке. Кое-где побиты стекла, кое - где двери нараспашь, роскошное кожаное кресло валяется на дорожке, какие-то документы, словно из мешка высыпались, пустые консервные банки, несколько представительских солидных машин, но негодных в лесных дрищах.
Попадались пустые гильзы - и от дробовиков и от автоматов, у которых промежуточный 7,62 мм патрон был, правда. Зашел аккуратно в гостеприимно раскрытую дверь коттеджа, поднялся на второй этаж, держа пулемет напряженными вспотевшими ладонями в полной боевой. Тихо все. Ни зомби, ни грызанных костей, даже и не пахнет вроде ничем. Подивился роскоши обстановки, прикинул - стоит ли перетащить сюда к зиме ближе всю бабскую артель - тут стояли все системы автономного жизнеобеспечения - и новехонькие генераторы и склад топлива нашелся за пустой вертолетной площадкой.
Бойлерная в коттедже тоже понравилась очень. Заглянул аккуратно в ванные комнаты - их, как и туалетов оказалось не одна. Ну да, насосы, водоснабжение, и водогреи - все очень даже симпатично. Сначала разведчики ходили, пугаясь каждого шороха, потом осмелели и Валентин даже сам полез разбираться с техническими делами в подвал, приговаривая:
- А эти провода значит, для чего кинуты? Разводка-то серьезная!
Спохватившись, Виктор призвал напарника к порядку. Не хватало еще тут в незнакомом месте повторить самые идиотские штампы Голливуда, когда герои обязательно разделяются. Чтобы уж вляпаться как следует, с гарантией полного истребления.
Попытка понять, что тут происходило и куда делись люди, которые тут были - вот например, из распахнутого здоровенного холодильника не было никакой вони, потому что видно было четко - оттуда все выгребли - и даже бросили полупустую сумку с какими-то французскими консервами - ни к какому выводу не привела. Иные комнаты были совершенно нетронутыми. В некоторых был погром, вроде бы даже и следы борьбы со стрельбой, кровь попалась несколько раз, но как-то все это смотрелось убого - вполне такое могло быть и от пьяного мордобоя. Ни одного трупа, ни одного зомби. И никаких обглоданных костей.
Один из коттеджей был заперт, окно было открыто на втором этаже, потыркавшись в дверь и решив, что ломать исправную дверь ломиком - не предусмотрительно на будущее, потому как идея перебраться хотя и из обжитого, но, в общем, не шибко комфортного пеноблочного замка в эти дворцы становилась все более и более манящей, решили залезть в окно.
Коттеджики вполне в сравнении на дворцы тянули, так раньше и цари не жили, это-то Виктор четко знал, потому как в свое время ходил на экскурсии и в Петергофский Монплезир, Эрмитаж и дворец Марли, и в Березовый домик в Гатчине было дело заходил, да и во дворец Петра Третьего в Ораниенбауме довелось попасть - интересовался тогда по некоторым причинам Витя коттеджами. Потом понял, что такое строительство не потянет - и как-то вот и началось устройство бункеров, остыл он к дворцам. Зеленый оказался виноград.
Легкая и удобная раздвижная алюминиевая лесенка нашлась там, где и предполагали - в домике для инвентаря. Назвать изящное строение сараем язык не поворачивался, хотя по-татарски сарай как раз и означает - дворец, неожиданно и неуместно вспомнилось Виктору. Шутя, подтащили лестницу, поставили удобно, надежно, чтоб не поехала, когда по ней полезут.
- Лезь! - сказал Витя напарнику.
- А что это я?
- А кто еще? Я тебя пулеметом прикрывать буду, если там что злое - съезжай по лесенке, я огнем прижму. А так я полезу, а тут кто вылезет, хрящеватый. Хрен с лестницы стрелять получится. Ты-то не стрелок ни разу. Так что лезь, давай.
Автомеханик пошмыгал носом, потер грудь и, крякнув в досаде, осторожно полез вверх. Виктор отошел чуть подальше, нападения со спины он уже не ждал, больно тихо все вокруг, птицы бы всполошились, если что, а вот в запертом доме могло оказаться что угодно. Может быть, и впрямь, уезжая, щелкнули ключиком в замке, а может и не уехали - как-никак окна первого этажа были изнутри заставлены всякой мебелью и помещения не просматривались. И вряд ли такая меблировка была сделана в самом начале, больше походило, что эти баррикады были сделаны с какой-то целью потом. И как-то выходило, что цель была уж больно прозрачной.
Перехватив пулемет поудобнее Витя пробурчал себе под нос понравившуюся давным - давно фразу:
- Хороший, плохой... Главное - у кого ружье.
Валентин лез не спеша, видно было, что ему не очень хочется это делать. Но без понуканий залез, заглянул в открытое окошко, повернулся и информировал:
- Никого.
- А что-нибудь есть интересное?
Лазутчик подумал и сообщил, что пахнет говном, но уже таким... Старым, постоявшим.
Это было странным, но, в конце концов - что, говна что-ли нюхать не приходилось? Главное - не пахнет мертвечиной, да ацетоном проклятущим. И Виктор, закинув пулемет за спину и потея от волнения, потому как безоружным не любил быть, стремительным котом взлетел по гнущейся от напора легкой лесенке. В комнате оказалось до удивления пусто. Вот хоть шаром покати. Тыркнулись в дверь - не открывается. Хотя замка нет. Мешает что-то. Потянули на себя другую - открылась. На лестницу, оказывается. Тут же и вся мебель из пустой комнаты нашлась - кто-то трудолюбиво свалил ее в кучу, устроив хаотическую баррикаду, отрезавшую второй этаж от первого.
- Что-то мне это не нравится - сделал научно обоснованный вывод Виктор.
- А чего тут может нравится. Но ацетоном вроде не пахнет, а?
- Вроде нет. Но лесенка тут одна.
- Могли потом в окно попрыгать. Хотя высоковато, но можно - раздумчиво заметил Валентин.
- Входная дверь тоже забаррикадирована.
- Может, черный ход есть или там из подвала. Мы ж просто обошли, не смотрели так уж внимательно-то. Ладно, эту дверь можно и выломать, черт с ней, а если кто там и есть - так угомонить можно, благо есть чем.
- Ты фомку внизу оставил?
- Ага.
- Давай, тащи.
Внутренние двери в коттедже были не шибко мощными. Потому, покряхтев, сумели дверь взломать, сняв ее с петель, попутно раскурочив весьма изрядно. За дверью ожидаемо оказалась груда сваленной мебели, отчего та и не открывалась. Вот здесь как раз ацетоном и потянуло. Стараясь не очень крушить хорошую - и уже ставшую своей собственной мебель, Витя помогал не шибко могучему в работе Валентину разобрать проход. Сам он расстегнул кобуру, передвинул ее поудобнее. Одиночный зомби, да еще не кормленый - не проблема. Можно было бы и топором прибрать, или там фомкой, но внутренне Витя к рукопашной был не готов. Пролезли в комнату, тоже пустоватую, потому как вся передвигаемая обстановка была тут свалена. Принюхались. Получалось, что объект заперся в ванной комнате.
Присели на выдернутые из баррикады удобные роскошные стулья. Автомеханик уже сам попросил таблеточку под язык - разволновался что-то. Подумали. С одной стороны - сидит кто-то в ванной и - черт бы с ним. С другой - место удобнее Ольховки.
И держать тут домашнего упыря. А, еще и в ванной комнате - никак не охота.
- Валентин, где там фомка? - спросил Витя.
Фомка была под рукой, и автомеханик держал ее на отлете, словно как кто-то знакомый. Вспомнилось Вите, ни с того ни с сего, что вот - был такой давний персонаж в компьютерной игре 'Халф-Лайф' или как-то так, персонаж с куцей бороденкой, как у Валентина, тоже фомкой всех крушил. Тут же это вылетело из головы, когда напарник поглядел на дверь и почесал свою бороденку.
- Что скажешь?
- Хорошая дверь, даже не китайская. Деревянная. И замок ничего себе, но выверну. Вопрос - чем ты его останавливать будешь?
- Черт, жаль ружье не взял, пистолетом придется.
- Ты меня не зацепи только.
- Не боись. Дверь пострайся не крушить слишком.
- Хочешь сюда переехать? - глянул с интересом автомеханик.
- А ты как считаешь?
- Ну, удобств тут побольше. Бабам понравится - пожал плечами Валентин.
- А ты?
- Дык у меня там мастерская. Привык я уже там жить, все свое и вообще, черт! - пропыхтел взломщик, когда фомка соскочила и от двери отщепилась длинная острая деревяшка.
Виктор промолчал, хотя оплошность с щепкой была неприятна, как-то он уже свыкся с мыслью, что все, что глаза видят - то уже его полная собственность. Некрасиво получилось. Неаккуратно. Он поудобнее перехватил готовый к бою 'Макаров'.
- Готов?
- Давай!
Дверь махом открылась. Сначала Валентин не понял, почему в ванной комнате - довольно просторной - совершенно пусто. Потом услышал возглас напарника, что надо смотреть ниже, опустил взгляд и удивился. Пухлый от намотанного на него разномастного тряпья зомби сидел, забившись в угол. Резким диссонансом с пухлыми конечностями и туловом смотрелась иссохшая как у мумии оскаленная голова с торчащими из обсохших десен зубами.
- А дай фомку! - сказал Виктор. Почувствовал теплую круглую тяжесть в ладони, шагнул к неподвижному зомбаку, который словно с трудом ворочал одним глазом и хекнув, словно при рубке дров, саданул по полулысой голове, в последний момент закрыв лицо левой кистью. Руку конкретно так засушило от удара, фомка чуть не вывернулась из ладони, но под ней что-то звонко кракнуло, она словно провалилась, и сразу выдернуть инструмент, застрявший в черепе, не получилось, пришлось повозиться.
- Патроны буду экономить - пояснил он смотревшему без интереса напарнику.
- Хозяин - барин - пожал плечами Валентин и индифферентно заметил, что у Виктора из-за этой экономии все ботинки в говне. Действительно, на полу были подзасохшие кучки экскрементов, и в атаке Виктор не заметил, куда наступает. И да, вляпался. Запахло бодрее.
- Он видно напугался, забаррикадировался и не вылезал. Вода, наверное, кончилась и еда - вон всякие обертки валяются. Потому так и высох, мумие сушеное. При жизни еще.
- Ладно, не обязательно в этом коттежде жить, можно занять другой, а кто тут будет жить, пущай сам все убирает - плюнул Витя, старательно вытирая ботинок об пушистый коврик.
- Этот здорово перепугался... Хотя в комнате три пустые консервные банки валялись.
- Может и не он...
- Ну да...
- Сейчас дальше тронем, раз все так слипается, то надо к трассе выбраться, глянуть, что да как. Ты тут дороги знаешь?
- На тракторе-то? Можно и не знать, главное через болото напрямки не ломиться.
- Темнеть скоро будет, как думаешь, успеем? Или может назад вернуться? Или тут переночевать? С утреца бы осмотрели бы все потщательнее - спросил Виктор, про себя уже решив, что не удержится и поедет, потому как, образно говоря - тут флаг уже поднят, территория занята, а подсчитывать трофеи можно и не слишком торопясь, с удовольствием и расстановкой.
- Да мне как-то по барабану - равнодушно ответил Валетин, словно прислушиваясь к себе и опять невзначай потирая грудь. Поймал взгляд Виктора, стал оправдываться, что оно такое ужо и раньше бывало, пройдет.
- Ладно, тогда - поехали, давай ты первый, я прикрою сверху, потом внизу глянешь что - как - я спущусь. Только из просматриваемого сектора не уходи!
- Знаю. Кровати тут хорошие, мягкие. И подушки. Может, возьму пару, а то всю задницу на этом сиденьи отбил. У тебя-то кресло поудобнее, а я как в лукошке сижу.
- Бери! - великодушно распорядился Виктор, оглядывая комнату и даже прикидывая, как бы он тут мебель поставил, потом опомнился - благодаря запаху, в том числе и перехватил пулемет так, чтобы в любой момент открыть огонь - спуск вниз был, как ни крути - самым неприятным моментом и не спрыгнешь и не постреляешь толком. Хозяйственно прибравший подушки Валентин подошел к окну и, вереща, шарахнулся спиной вперед так, что завалился на разгромленную постель. За окном раздался длинный протяжный металлический скрежет, словно кто-то провел по стене чем-то вроде трамвайной рельсы и громкий шлепок, что-то мягкое и большое шмякнулось оземь.
И все вместе взятое - от отчаянного прыжка Валентина здесь, до падения чего-то на манер бегемота за окном окатило ледяным ужасом, прокатившимся жгучим морозом от затылка до пяток, вот именно то ощущение было, что называлось 'душа в пятки ушла'. Так Валька пуганулся, только когда веревка порвалась, и мертвяки уже в десятке метров набегали. Перекосившись от страха, Виктор, тем не менее, рванул к окну, потому что это автомеханик мог позволить себе такую роскошь - в панику ударяться, а вот Витьке такого кайфа не светило, если не он - то съедят обоих. Знать бы еще кто жрать собрался.
В окно высунулись одновременно - злое рыло Дегтяря и бледная харя пулеметчика. Про пулемет сказать ничего нельзя, но вот Виктор ошалел на пару секунд, потому как внизу, рядом со сложившейся под прямым углом алюминиевой лесенкой сидел здоровенный мутант и рожа у него даже вроде как была озадаченной, вот чего никогда Витя не видал - так это мимики у зомбаков, кроме злобы разве. Этому же только удивленно почесывать в затылке не хватало. Впрочем, как бы не ошалел от падения мертвяк, а звякнувший сошками о подоконник пулемет словно шилом ткнул этого здоровилу и тот, грузно, но очень шустро и даже грациозно - как медведь здоровенный, маханул за угол. Выстрелить Виктор никак не успевал.
Пулеметчик перевел дух, глянул еще раз внимательно на сломанную лесенку и закрыл аккуратно окошко. Страх еще холодил душу, теперь затряслись руки и во рту пересохло. Теперь все детали сошлись - и полное отсутствие в удобном месте живых, которые не смогли справиться с таким феноменом и запершийся в смертном нерассуждающем страхе на втором этаже человек и завалы мебели. Разве что непонятно было, почему ни одного зомби нету, но и тут возникла у Вити мысль-догадка, которая, скорее всего была правильной - там где живет крупный хищник, другие хищники, помельче, околачиваться не любят. А кто нахальничает - становится обедом у того, кто зубастее. Тут, получается, территория этого здоровенного хама.
Он тут в баронах ходит.
83. Сюрвайвер Виктор. Соседи.
- Интресно - неожиданно для себя вслух сказал Виктор - а территорию свою эти мертвяки метят? Ну, типа как медведи - встают на дыбки и кору дерут, кто выше - тот и главный. Как кобели или коты они не могут - не мочатся.
Подождал ответа от Валентина, но тот молчал как рыба и так же по-рыбьи нехорошо дышал, разевая рот. Вот это совсем было неуместно. Вот особенно сейчас, в этой ситуации. Почему-то вспомнилась одна из бабенок, Карина, укушенная стервой из леса, крысоедкой паскудной. Тоже перед смертью так дышала, и потела тоже очень похоже. Градом лилось. И кожа серая такая же была. Так это что, Вальку укусили что ли? Кто? Когда?
- Ты что это, а? - как-то неуверенно спросил барон своего слугу.
- Печет тут. И в руку шибает. И в спину. Сердце, наверное. Никогда так не было - пролепетал испуганно автомеханик.
- Ты это, полежи, отдохни, сейчас пройдет - засуетился Виктор. Тут же вспомнил, что аптечку оставили в тракторе и дверку закрыли. И харчи все с питьем - тоже там же. Но харчи это ладно, сегодня обедали, так что пока сытые, а вот пилюли зря не взял, как-то не подумал, больно все спокойно было, расслабились. И хмырь этот после нитроглицерина грудь тереть перестал опять же. А вот теперь капитально попали, прямо по самые не балуйся вляпались.
- Ты эта... - робко сказал Валентин и заткнулся.
- Что? - посмотрел на жалкую руину человека Виктор.
- Витя, ты меня ему не выкидывай в виде приманки, я ведь пригожусь еще. Чесслово! Я все - и пить больше не буду, не выкидывай меня только! Я со всех сил стараться буду, мы такую конфетку из джипа того сделаем!
- Не хочется умирать-то? - мрачно спросил Виктор, неприятно удивленный тем, что в нем заподозрил этот огрызок мужчины. Очень огорчило предположение Валентина. Видимо действительно перестарался, воспитывая эту заблудшую овцу или кто там в Писании блудил? И не только огорчило - сюрвайвелист сам себе удивился, что в такой момент и в такой ситуации слова убогого и обидели тоже.
Выкидывать Вальку в окно было просто нерационально, не умно, хотя бы даже и потому, что заменить автомеханика было некем, и какой бы он ни был, а являлся персоной уникальной, повышенной ценности. Только такое соображение помешало тогда еще алкашу этому просто башку снести, а пришлось корячиться с воспитательными работами. Воспитательно-исправительными. Вот если бы вместо Вали тут была баба, попавшаяся на краже молодой картошки - выкинул бы, наверное. Опять же в целях воспитания. А автомеханика - нет, нельзя. Так что с одной стороны обидно, конечно, что считает хозяина этот чмырь таким злым и глупым, с другой - нехай боится. Все эти соображения просквозили в голове за такое короткое время, что диву даться.
- Очень, Витенька, просто ужас как! Таким дураком был, стыдно сейчас говорить, фанфаронил, дескать что наша жизнь - фигня! А сейчас вот сильно жить хочется. Я ж и не жил толком! Мне б еще хоть годик, хоть полгодика! Хоть пару месяцев! Я жить хочу!
- Эк тебя проняло! - удивился Виктор и непроизвольно быстро оглядел комнату. Вспомнилась ему запавшая в память со школьного курса литературы басенка про мужика-дровосека, который все смерть звал от плохой жизни, а как оказалась Смерть рядом и спросила, дескать, чего звал-то, так мужик тут же переобулся на ходу и заблеял, что, мол, помоги вязанку дров на плечи закинуть. Вот и сейчас померещилось - а вдруг та самая старушка с сельхозинвентарем стоит поблизости, лыбится костяной улыбкой.
Сам себя одернул - при таком сраче, что вокруг, какая там старушка. Тут вот мутант здоровенный рядом колобродит, караульщик бесплатный. Тоже Смерть, но и вид и запах - куда там скелету в плащике. Хотя поведение Валентина, такое его жалкое униженное бесстыдство наводило на мысли, что действительно ситуация паршивая. И так-то не помощник, а теперь и тем более. Черт, а ведь сообразил-то недотепа быстро, что ситуация мерзотная. Заперты на втором этаже, баррикады эти разбирать замаешься, воды и еды нет. Осаду-то выдержишь недолго, а тварь эта дохлая явно с огнестрелом знакома и умно из под прицела уходит.
И быстрая.
И здоровенная.
Не бегемот, конечно, но полтора Лиловых где-то смело вытанцовываются, а Лиловый тоже не Дюймовочкой был. Хорошо еще лестница под кадавром сломалась, люменевая, к счастью, не выдержала тушу. По железной бы залез - и 'Ба! Какая чудесная встреча!!!'
Ночь прошла беспокойно и тревожно. Спать не получилось, всхлипы и тихие причитания Валентина к утру сменились на размеренные шумные хрипы, а потом и на частое, словно как у собаки на солнце дыхание. Виктор сидел в углу и обреченно думал о том, что единственный его напарник - у х о д и т. И помочь нечем. Откликаться Валя перестал уже несколько часов назад, и в лунном свете - а фонарик сдуру они тоже оставили в тракторе, видно было, что без сознания автомеханик.
Амба.
К утру даже пару раз Витя доставал из кобуры Макарова, очень уж не хотелось вырубиться от изнеможения и проснуться оттого, что новодельный зомбак зубами грызет, но не мог себя заставить выстрелить в лежащую на подушке голову с прилипшими к коже потными редкими волосенками. До последнего надеялся, что может быть - оклемается. Бывают же чудеса?
Автомеханик Валентин умер в полдень. Несколько раз как-то по-особенному длинно вздохнул - и все. Через силу Виктор подошел к кровати, посмотрел, считая про себя секунды, чтобы не затянуть случайно время до обращения, убедился в том, что ни дыхания, ни пульса нет, и остался он тут один, потом за руку сдернул тело с кровати и, примерившись, аккуратно прострелил голову своему компаньону.
Плюнул на всё и завалился дрыхать, решив, что после бессонной ночи ничего лучше не придумает. На душе было пусто и тошно, скажи кто неделю назад, что одна эта смерть дурацкого деревенского алкаша так подействует на несгибаемого сюрвайвера - не поверил бы. Но не тот уже был Виктор, пооблетела героическая шелуха, пообтерлась от реального выживания. И ведь не очень-то ему хотелось геройствовать, все как-то само по себе получалось, одно за другое. И где-то на задворках сознания робко пискнула мыслишка, уже и раньше приходившая в голову, что зря он потратил столько сил на свой сюрв.
Жив, конечно, остался, но ведь и другая публика, пальцем о палец не ударившая для своей защиты, выжила. Та же Верка. А те, кто специально готовился? Те, у кого оружия было до черта и опыт погуще? В больших городах ясно, что большой могильник, а вот мелкие городишки как? А всякие эти Сибири и Якутии с Бурятиями? И холодно там и народу негусто, да и крутой там народ, опять же время имелось у них - узнать, понять. Подготовиться по полной схеме. Уж чего-чего, а не такая невидаль эти зомби, хрестоматийные, можно сказать. Одних фильмов и книжек сколько было. Стреляй в башку из укрытия - всех дел. Только патроны подноси...
Тут Виктор отвесил своим вялым умствованиям увесистого пинка. Не о том думать надо. Он сидит на втором этаже, выход - только через окно, а потолки тут высокие, потому не прыгнешь просто так. Напарник помер, жратвы нет, воды нет. Это значит, он может тут сидеть максимум несколько дней. То есть подыхать может несколько дней, через 2-3 дня не будет он уже боеспособен. Получается что? Получается, что нельзя терять время. И так в голове, словно часики тикают, неумолимо и грозно. Нет воды, нет еды... И времени нет... Нет воды, нет еды... И времени нет...
Виктор встряхнулся. Без толку причитать. Внизу - мутант. Двигается быстро, на глаза зря не лезет. Все, абстрагируемся, наплевать, что зомби. Он уязвим для огнестрела, это главное. Не парализуем мозг, думаем. Внизу хищник. Хитрый. Но голодный. Валька просил не кидать его мутанту. Живого не кидать. А мертвому ему пофиг. И он не успел обратиться. Значит - деликатес. Значит - обычная охотничья засада с вышки на хищника с применением приманки. Все стандартно...
Тут Виктор опять себя охолонул. Не стандартно, никак не стандартно. Над мутантом не капает, может и потерпеть денек-другой. К тому же он не за углом сидит, может и не засечь, что тут харчи появились. Он может придти когда угодно. И хрен его укараулишь - спать-то надо. И дальше что? А дальше мутант хватает дохлого Вальку и тикает. За угол ему завернуть - секунд пять времени. Надо при этом высунуться из окна по пояс и держа пулемет на вытянутых руках лупить строго вниз, без упора. Значит, особой меткости не будет. Шанс повредить его есть, конечно, но может и уйти. И что тогда? Выпрыгивать следом? Как бы не поломать ноги. Нет. Прыгать нельзя.
Виктор обвел взглядом некогда богатую, а теперь изрядно погромленную спальню.
В общем, нет ничего такого, что могло бы пригодится в засаде. Ну, кроме трупа Вальки, который тихо лежал на полу у окна и никак о себе не заявлял. Пока не заявлял, на такой жаркой погоде завтра уже будет душисто.
Нельзя дать монстру уволочь приманку из зоны обстрела. Нельзя быть запертым на втором этаже. И прыгать нельзя. Вывихнул ногу - и все, гарантированный конец. Вот и думай.
И Витя думал. Ничего другого не оставалось. Белье на постели оказалось из дорогих, потому, когда сюрвайвер драл его на полоски и эти полоски свивал и связывал в подобие веревки, поминая при этом бухту роскошного каната, лежащую неподалеку - в тракторе, надежда на то, что самодельная веревка не порвется имелась. Видал раньше в инете Витя как рвутся такие вот самоделки и старался на совесть, проверяя узлы. Когда солнце зашло было готово две веревки, правда пришлось и шторы порвать на полоски. Вспомнив еще раз про фонарики в тракторе, Виктор улегся дрыхать. И ночью ему снились щи с вискасом, отчего проснулся он с невзрачным привкусом во рту. Правда, в загаженной ванне он видел чьи-то сиротливо стоящие чужие зубные щетки, но пасту видно съел запершийся в ванне и потому на чистку зубов пунктуальный Виктор наплевал.
Привязал труп покойного напарника прочно за ногу, другим концом примотал к спинке тяжеленной кровати. И вывалил тяжелое, неподатливое тело из окна, неожиданно для самого себя, поморщившись и извинившись перед умершим за грубое отношение.
Потом, не теряя времени и нервничая, что вот явится сейчас мегазомбак, а он пока к встрече не готов, спеша и путаясь, прихватил второй веревкой торчащий из стенки кронштейн, на котором крепилось замысловатое, но безвкусное украшение и уложил веревку бухтой на подоконнике.
Теперь оставалось только ждать. Либо мертвяк схватит вкусное тело и постарается его утащить, дернув тяжеленную кровать и дав, таким образом, сигнал о своем визите. Либо полезет по веревке в окно - и опять же сдвинет кровать. И либо надо будет встречать мутанта огнем в лоб, либо вываливаться самому на улицу, спускаясь по второй веревке и стреляя убегающему в спину.
Приготовления закончились, оставалось только ждать. И Виктор стал ждать, благо больше делать ничего не оставалось. Сидеть неподвижно и ждать. Ждать. Ждать. Отгонять от себя мысли, что может мутант сейчас охотится за вкусными лягушками и учует запах от Вали только дней через несколько. Ждать. Стараться не думать, что у зомбака хватит терпения на неделю. Он уже мертвый и терпения у него в избытке. Ждать. Ждать. Ждать...
Первые сутки прошли безрезультатно. Страшно хотелось пить, не раз Виктор уже совсем решался плюнуть на безопасность и ломануться к трактору, в котором была вода. Единственно, что мешало - впечатление о скорости и уме врага. По бегу Витя не мог тягаться с этой неживой, но шустрой мертвячиной. Тем более с пулеметом в руках не слишком и побегаешь. Должен придти, гад. Должен.
Гад не шел.
Шло время и вместе с ним утекали силы.
Когда кровать, словно взбесившийся конь, рванулась из-под дремлющего Виктора, он в первое мгновение и не понял, что это поклевка. Просто свалился мешком с кровати на пол и ушибся, спал-то с пулеметом в охапку. Кровать опять прыгнула, стукнувшись о стенку под окном. Витя тут же метнулся к окну, больше всего опасаясь, что нежить уже залезла по импровизированному канату и сейчас будет тошная, но бурная встреча. С остановившимся сердцем перегнулся через подоконник, пытаясь в таком неудобном положении держать пулемет готовым к мгновенному открытию огня - и удивился. Внизу было пусто. Ни Вальки, ни мутанта. Просто пустое место, относительно чистый газончик.
А связанной из простыней веревки осталось совсем мало - на метр вниз свисал жалкий огрызок. Порвали рывки необычной 'рыбки' нестандартную 'леску'.
И вместо пулеметной очереди выдал Виктор трескучую матерную тираду, помянув все сразу. И перевалился через подоконник, сжимая ослабевшими от страха руками неровный канат. Не получилось ровно съехать по канату, быстровато вышло, но все же не так, как если б просто прыгнул со второго этажа.
Стукнулся подошвами сапог о землю, ладони обожгло, словно наждачкой протер, но обращать внимание на такие пустяки не стал, не до того. Вертанулся туда - сюда, вроде как трава примята вправо. Кинулся опрометью, но перед углом затормозил, потому как подумал, что будь он, Виктор, мутантом - сел бы за углом посидеть. Высунулся крайне аккуратно, отчаянно труся, облегченно выдохнул, нет, не сидит никто. Но и мутанта не видать. Куда этот желудок на ножках делся? Черт его знает. Так, к трактору - в другую сторону! И Виктор, старательно выбирая наиболее безопасную дорогу, припустил к машине. Трактор стоял, как его и оставили, только нагрелся на солнце. Сюрвайвер влетел в кабину турманом, щелкнул дверцей, скептически оценив убогость защиты перед лицом таскающегося тут мутанта, жадно присосался к горлышку пластиковой канистры. Шибающая нагретой синтетикой теплая вода показалась очень вкусной. И, не откладывая дело в долгий ящик, Виктор стартовал прочь из этого зачумленного места.
В себя пришел только, когда проскочил километров десять. Остановился на этот раз в теньке, чтобы не так жарко было. Уже не так заполошно попил водички. Тут уже вкус воды не понравился. Открыл корзинку с харчами, выбрал, что уже было готово засохнуть и испортиться окончательно, благо голод не тетка. Пожевал. Запил водой.
В голове вертелось странное 'либо я, либо он'. Отожрется мертвяк на Вальке еще больше, тогда его черта лысого без пушки возьмешь. А поселок понравился. Хочется тут резиденцию себе устроить. Надоел быт 18 века. До сблева надоел.
Значит надо возвращаться. Пока мутант жрет - может быть он так же глух и нем. Как и обычные зомбаки, когда им удается дорваться до жратвы.
Словно себя на аркане волоча, так не хотелось возвращаться, Витя ехал обратно. За шумом тракторного двигателя невозможно было что-либо услышать со стороны, в узкие щели что-либо разглядеть тоже не получалось и потому сюрвайвер решил, что самим треском и шумом будет приманивать врага.
Въехал с помпой обратно в поселок. Тихо, только двигло на холостых тарахтит. Покрутился между коттеджей. Опять ничего. Попытался рассмотреть из кабины (вылезать крайне не хотелось) 'следы волочения', опять толком не понял, выходило, что мертвяк не волок, а унес тело. Или двигался не по траве, а по дорожкам. Тоска накатывала волнами и каждая следующая была куда сильнее предыдущей.
Потратив целый час совершенно без толку, Виктор плюнул и поехал вон из этого словно зачумленного поселка. Не срослось.
84. Сюрвайвер Виктор. Еще больше соседей.
От лютого удара в дверцу трактор подскочил и как-то неуместно легко для такого грубого агрегата грохнулся на бок, взвыв дизелем. Витьку приложило головой обо что-то железное, на секунду потерял ориентировку в пространстве, ощущая себя горошиной в детской погремушке, путаясь руками в том грузе, что только что лежал аккуратно и пристойно, а теперь превратился в перемешанную неряшливую кучу, вмиг заполонившую смятую кабину.
Дошло, что таки удалось ему найти мутанта, точнее мутант его нашел. Трактор странно двигался какими-то рывками, заднее колесо продолжало вращаться, и потому опрокинутый на бок сельхозинвентарь елозил по дороге, скрежеща железом о камешки, да впридачу еще и продолжало что-то хрустеть и сминаться, потому как атаковавшее трактор существо старалось изо всех сил выдрать еще живого человека из хлипкого жестяного укрытия, словно устрицу из раковины.
Кабина продолжала сплющиваться, словно алюминиевая банка под сапогом, со странным дребезгом отскочила крыша, открыв вид на поднятую дергающимся трактором пыль, а неумолимо продавливаемая боковина вдруг застопорилась. Виктор, барахтаясь в ставшем ужасно тесном пространстве, вдруг догадался - почему. Старый пулемет встал враспор и принял на себя вес колотящегося на кабине чудища. Но он же и не давал вылезти сквозь открывшийся в сорванной крыше проем, зажав Викторовы ноги. На счастье сурвайвера ствол смотрел вверх, упираясь раструбом пламягасителя как раз в трещащую под тяжестью упыря жестянку. И, моментально оглохнув от лязгающего грохота в тесной кабине, Витя нажал на спусковой крючок. Струя пуль - на весь диск, ушла в небо и - как надеялся стрелок, хоть как-то зацепила мертого врага, потому что жесть жбонькнув, выправилась немного, свалилась с нее тяжесть. Пулемет, как-то устало, завалился вбок, до конца выполнив свою роль и защитника и оружия и подпорки.
Не очень рассуждая, Виктор выпихнулся через дырку в крыше, сиганул на четвереньках десяток метров, тягостно ожидая хрустящего удара сзади и, наконец, оглянулся. Мертвец был за трактором, виден был только частично, но явно двигался, причем Витка опять ужаснулся тому, насколько же эта мертвячина разожралась. Передернуло ледяным ужасом - все оружие, кроме пистолета осталось в кабине. А пистолет... Как только мертвая туша вывалилась из-за трактора, никчемность пистолета стала очевидной. С тем же успехом в эту громадину можно было бы плеваться жеваной бумагой из трубочки. И не видя ничего другого, Витя рванул как давно не бегал - опрометью, стремглав, ощущая тяжелый топот за спиной, совсем рядом - на один удар сердца отставала мертвячина, а сердце билось у Витьки с пулеметной частотой. Хорошо еще оказалось, что мощь этого мутанта мешала ему бежать быстро, несколько первых секунд Виктор ужасался тому, что вот сейчас вцепится, завалит и конец - но к счастью скорость виденного раньше рывка не была видимо постоянной для этой твари, теперь он бежал медленнее, но не отставал.
Выходило так, что теперь идет марафон и проиграет тот, кто первым устанет. Виктор несся во весь дух, оргызками мыслей ругая себя за то, что давно не бегал, теперь это было ему крайне сложно, дыхание сбилось. Ноги толкали тело вперед не упруго и не так быстро, как хотелось бы, тварь перла сзади, словно привязанная. Чуть-чуть придя в себя, сюрвайвер попытался хитрить, оставлять между собой и тушей стволы деревьев, проскакивая между стоящими рядом, надеясь, что тупая сволочь застрянет, но мертвяк на такие козни не клюнул - и не отстал, а вот Витька чуть не навернулся, поскользнувшись на скользких корнях раздвоенной березы. И если усталость уже гнула Витьку, то преследователь пер по-прежнему, напористо и неотвратимо.
Под ногами захлюпало, мох опеределенно стал мокрым и со смертной тоской пришло понимание - загнал гад в болото, тут болот полно, сейчас завязнуть - и конец! Попытался кинуться вбок, но чудом увернулся от маха горилльего вида ручищи, взвизгнул, кинулся туда, куда еще было можно, проваливаясь уже по колени. Тварь явно соображала, что делает - совсем неподалеку мелькнули в кустах рваные яркие тряпки, бывшие когда-то женской броской модной спортивной курточкой. Виктор еще удивиться успел тому, что вроде как среди ошметьев успел за долю секунды опознать длинный предмет, странно похожий на человечью бедренную кость, тут же забыл об этом. Стало глубже, ледяная вода нагнала ознобу поболее, чем было, а было и так на пределе. Ноги выдирать становилось все сложнее, вода треножила, вязко хватая тысячами липких лапок, тварь плескалась теперь совсем рядом, еще чуть-чуть - и все, конец! Успел схватиться за ветки жидкого кустарничка, рванулся так, что мышцы затрещали - или кусты? Выдернул себя на секунду из жижи, оставив болоту на память оба сапога, перекатился по мелким кустам, судорожно схватил глоток воздуха и, помня только два правила хождения по болоту - держаться растительности и выбирать ту, что цветом потемнее, ярко-зеленая травка как раз над трясиной, запрыгал ополоумевшим зайцем, наваливаясь на проминавшиеся в мягко-рыхлую поверхность болота кустики. Прыгал, словно по громадному матрасу, то и дело проседая и стараясь бежать на четвереньках, чтобы тяжесть свою рассредоточить. Исчадие зла стало отставать, оно было тяжелее, шло по кратчайшей прямой, потому ему приходилось труднее. Но его мощь пока позволяла переть танком.
Когда сил у Витьки практически не стало вовсе, в глаза бросилось веселенькое свеженькое зеленое пятно. Ясно было, что удрать не получится - выдохся Витек полностью. Оставалось последнее возможное и, собрав всю свою волю в кулак, шатаясь как пьяный, сюрвайвер кинулся в обход пятна, даже не думая о том, что тварь может тупо последовать по следам. Последний рывок Витки обессилил его полностью, ноги заплелись окончательно и он сел, с хлюпаньем и чавком, прямо на просевшую под его весом кочку. Глянул затравленно на преследователя. Тот был метрах в пяти. Дыхание у Виктора остановилось, руки вяло тянули из кобуры мокрый и скользкий пистолет, который стал словно пудовым.
Тварь не издала ни звука, и это было самым диким в ее победном рывке. В облаке из грязных брызг туша, изгвазданная в болотной жиже, мертво-серая с ошметьями-лоскутьями неопознаваемой уже одежды взвилась над поверхностью болота и грохнулась в метре от Витьки, инстинктивно поджавшего ноги. Грохнулась прямо на аккуратную зеленую лужаечку. Лапа с когтями хлестнула по мху, совсем рядом от босой ступни Виктора, вырвала пласт мха, оставив быстро затягивающуюся коричневой жижей борозду - а второго замаха уже не вышло. Витька со скрипом перевел дух, его трясло, но он сидел и как зачрованный смотрел на бултыхающуюся в болотном окне тварь. Мертвечина просела сразу и глубоко и теперь тонула в трясине, тупо ворочаясь и погружаясь все глубже и глубже.
Виктор наконец-то отдышался. В голове прояснилось и, хотя зубы стучали словно отбойный молоток, но он немножко стал приходить в себя. Хотел встать - и не смог, ноги не держали. Сидел в ледяной жиже и не замечал этого, тупо глядя, как медленно проваливается в топь ворочающееся совсем рядом существо, самую малость не доставшее его зубами. Потом решил не ждать финала, мало ли, что еще произойдет. Тварь влипла капитально и теперь вряд ли сможет отсюда вылезти самостоятельно, а уж Витя никак не горел желанием ей помогать. Встал, как столетний немощный дед и побрел к берегу, удивляясь тому, как смог так ловко выбирать дорогу - идя без всякого преследования и сосредоточившись, он дважды ухитрился провалиться мало не по пояс и вылез просто чудом, благо старался придерживаться кустов, держась за ветки почти все время, обходя открытые пространства и особенно - аккуратные и веселенькие полянки-окна.
Вылез не там, где ожидал, пропетлял по лесу еще с час, наконец добрался до угомонившегося уже трактора. Посмотрел на расковыренную кабину, повздыхал. Первым делом выволок свой пулемет, сменил диск на полный и, поглядывая по сторонам, поспешно, непосушными одеревеневшими пальцами набил патронами пустой. Все так же устало поплелся к коттеджам, не замечая, что и погода разгулялась и потеплело. Забрался в ближний коттедж, подпер двери и устроился, скинув со стоном свою мокрую и грязную одежку на здоровенной кровати. Его знобило, потому пришлось навалить все тряпье, что нашел. И все равно - всю ночь мерз.
Утром почувствовал себя лучше. Аппетит вернулся и вообще как-то все бодрее пошло. Быстрый обыск занятого им коттеджа дал плоды - в чулане нашлись резиновые боты почти по ноге, рабочая одежда, которая была ему велика, ну да комбинезоны и бывают мешковатые. Перекусил той жратвой, что еще оставалась, встряхнулся и, хлюпая носом от внезапно напавшего насморка, пошел к запасной машине.
Пришлось изрядно покорячиться - сначала ставя трактор в нормальное положение, на колеса, а потом заводя его. Удивительно, но покуроченный трактор ожил и зачуфыкал. Виктор твердо решил добраться до Московского шоссе, это стало его идеей фикс.
Но добраться до шоссе у него не вышло. Трактор грохотал, дорога попалась немилосердная - из грязи торчали бетонные плиты, только на тракторе и можно проехать, потому вождение внимания требовало много, глядя перед капотом агрегата вдаль не шибко-то полюбуешься, тем более в лесу. Именно поэтому, повернув, в соответствии с изгибом этой проселочной дорожки, Виктор не сразу сообразил затормозить. Спохватился - а уже и поздно. Не веря своим глазам, вытаращился на людей и машины, стоящие посреди старой вырубки. Они-то, судя по всему, его давно уже по тарахтенью засекли и спокойно ждали. Не без интереса рассматривая вывалившееся из леса чудо-юдо драное и трепаное, с перекошенной набок кабиной.
Виктор тормознул от души. Вот этого он никак не ожидал увидеть. Что угодно, но не это. Штабель сосновых бревен, погрузчик с лапой-грейфером и недозагруженный лесовоз. И человек шесть мужиков. Мирная картина ушедшего времени. Разве что трое мужиков явно были вооруженными, это-то Витя засек сразу. Стояли мужики так, чтобы в случае необходимости посадить наглеца в огневой мешок, но вид у них был мирный, не угрожающий. Но вот чего-чего, а устраивать сейчас ковбойские пострелушки сюрвайверу не хотелось категорически. Сидел в кабине, смотрел, благо после общения с мутантом дыр в обшивке кабины добавилось много и разных. Один из мужиков махнул ему рукой - дескать, тут все свои, не стой столбом.
Виктор подъехал поближе.
- Здравствуйте! - перекрывая голосом тарахтенье мотора громко не то сказал, не то выкрикнул Витя, высунув голову в дыру, где лист железа был оторван.
- И тебе не болеть! - отозвался подошедший поближе мужичок, быстро осматривая потрепанный трактор. Пожал удивленно плечами, спросил:
- Откуда это ты такой взялся? Да еще на таком танке?
- Из Ольховки - неожиданно для себя ответил герой-одиночка. Скрывать смысла не было, даже если встретился со сволочью. Не нужно быть Чингачгуками, чтобы по следам разобраться - откуда приехал трактор. Следов наследили - до горизонта, чего уж. А вид у мужиков был вполне мирный, даже не то, что вид, а общее впечатление было такое, ну удивились тоже, что приехал из безлюдной местности, так это для деревенских, встречающихся с пришлым - нормально.
- Ишь ты. А там что, живые остались? - удивился мужичок.
- Петрович, давай догружать, натреплешься еще - приказным тоном донеслось от грейфера.
- Да сейчас - отмахнулся мужичок, закуривая. Виктор отметил, что зажигалкой и недурные сигареты.
- Будешь? - предложил мужичок и сюрвайверу.
Неожиданно для самого себя некурящий Виктор взял сигарету из пачки. Тут же спохватился, сидеть и кашлять, словно глупый восьмиклассник не стоило перед этими малознакомыми личностями. Потому отказался от зажигалки, просто сидел и нюхал забытый уже, но почему-то приятный сейчас запах табака. Из того, старого времени запах.
- Петрович, задрал ты уже со своими перекурами. На обед опоздаем же!
- Да ладно, я вас охранять буду!
От грейфера донеслось многоголосое пояснение, чем и кем считают помянутого Петровича, но мужичок и ухом не повел. Стоял, посматривал на Виктора. Грейфер залязгал захватом, потянул охапку бревен.
- Давно оттуда живых не появлялось - сказал мужичок, кивнув в сторону, откуда выкатился трактор.
- А нету там живых. Ну, почти - ответил Витя.
- Почти это сколько? Сотня? Полста? Десятка два? - с невозмутимым видом поинтересовался мужичок.
- Вроде того. А с какой целью интересуешься? - вспомнив читанные когда-то рекомендации по общению с уголовниками, ответил вопросом на вопрос сюрвайвер.
- Из интересу. Потому как глядишь и еще чья родня выжила в этой катавасии, тогда хорошо - как ребенку сказал Петрович.
- А что, может быть и плохо?
- А то ж! У нас дармоедов и так сотни три. Не ровен час и твоих кормить придется, опять же убыток. Или может вы вообще банда. Гуляли тут, было дело, ухари такие, не всех положить получилось - посасывая сигаретку и попыхивая дымком, вразумительно ответил мужичок.
Витя хотел было заявить, что банду-то он как раз того... Но передумал еще раньше, чем рот открыл, потому как черт его знает - кто этот Петрович. Мужичок, правда, не производил впечатление бандита, скорее напоминал обычного работягу и автомат у него на плече был не козырным, а весьма потертым АКМС.
- Не, мы не банда. А жратвы бы и впрямь не худо было бы добыть, маловато у нас харчей - вроде и не прибедняясь, а говоря чистую правду, сказал Витя.
- Городские - утвердительно кивнул головой мужичок.
- Огороды вскопали и посеяли, что получилось. Только вот ни семян толком не было. Ни удобрений. В общем - небогато - заприбеднялся Виктор дальше.
Мужичок кивнул.
- А у вас тут как? Спокойно? - спросил сюрвайвер в свою очередь.
- Нет, с чего бы? Конечно, не спокойно, сейчас разве что в Кронштадте спокойно, на острову сидят. Да и то, может сказки. Ты куда ехал-то?
- На Московское шоссе хотел выбраться. Рассчитывал там чего полезного найти. Топливо там, харчи.
- Досталось тебе по дороге-то - констатировал очевидный факт мужичок, даже и не рассматривая все повреждения боевого трактора. Впрочем, Витя успел засечь несколько внимательных взглядов мужичка и на машину и на оружие и на самого тракториста.
- Чистить много пришлось, патронов извел кучу - не без намека заметил сюрвайвер. Петрович намек понял, усмехнулся:
- Патроны, это да. Как мед у Винни-Пуха. Вроде и есть - а уже раз - и нету. А ты смелый, однако, в одиночку кататься. Больше мужиков нету, что ли? Или американских фильмов насмотрелся? Про сюрвайвелосипедистов, или как их там? - остро глянул мужичок.
- Вдвоем поехали. С Валькой - автомехаником.
- Схарчили его?
- Да нет. Зажал нас в коттеджном поселке какой-то зомбак громадный, Валя от инфаркта помер. Сердце прихватило. Ночь промучился, а утром загнулся.
- Ишь, оно как бывает. А мне Валька мотор запорол. Год корячился, завтраками все кормил. А починить не сумел. Правда и мотор был списанный. А потом он с бандюками что-то мутил, пил после по-черному.
- Ты его знал, что ли? - удивился Витя.
- А тут все друг друга знали. Раньше-то Валентин уважаемый человек был, все умел починить. Пока машины всей этой сраной электроникой не набили. С ней он разобраться не умел, не получилось. Ну - земля пухом. А с мутантом как разошлись? По трактору судя - не совсем краями?
85. Сюрвайвер Виктор. Анклав.
Так безразлично был вопрос задан, что Витька сразу насторожился. И тут только понял, что он-то мужичку уже много чего рассказал. А вот ответно узнал совершенно ненужное - про три сотни дармоедов, да прошлое покойного автомеханика. Ни то, ни другое нафиг знать не нужно.
- Погодь, ты скажи - мне дальше на Московское шоссе ехать стоит?
- Ну, это смотря чего ты хочешь, мне-то откуда знать? - пожал плечами мужичок.
- Я ж сказал - харчи, топливо, может еще что полезное?
- Это вряд ли - с суховскими интонациями сказал Петрович.
- Не добраться, что ли?
- Почему не добраться. Дорога расчищена и мертвяков повыбили.
- Так в чем дело? - наседал аккуратно Виктор.
- Все, что полезного было - мы уже и так прибрали. Да и не мы одни.
- А вы - это кто?
- Конь в пальто и дед Пихто. Люди живые, кто ж еще - усмехнулся мужичок.
- Петрович, матери твоей полный сарай дров осиновых! Долго тебя звать! - донеслось от погрузчика.
- Вишь, без меня - как без рук и плюнуть некуда - усмехнулся мужичок, притоптал сапогом окурок и не спеша двинул к машинам, бросив напоследок:
- Посматривай за лесом, вроде и чистили несколько раз, но все лезут упыри откуда-то, так что смотри. Мы скоро закончим, можешь с нами поехать.
Виктор забрался на скрипнувшую под его тяжестью промятую крышу трактора. Сценка была идиллическая. Ну, немного ее нарушало только то, что без Петровича его компаньоны положили бревна неаккуратно, потому вместо штабеля из бревен получилось что-то вроде диковатого стога сена. Если представить сено из бревен. Еще в картинку мирного времени не вписывалось то, что все мужики были в сапогах, перчатках, причем грубоватых таких перчатках да еще впридачу с раструбами, и шеи у мужиков были прикрыты то ли пришитыми к курткам, то ли пристегнутыми валиками упругого вида. И последним штрихом были странноватые головные уборы - вроде как часто носимые и раньше подшлемники, но тоже усиленные какими-то новодельными валиками. Делавшими привычные головные уборы похожими на танкистские шлемы. Виктор сообразил, что видит сейчас самодельные, но неплохо продуманные доспехи от зомби.
Присутствие Петровича привело к успеху довольно быстро - упакованный штабель бревен лежал более - менее ровно и лесовоз, рыча, выбрался на дорогу, следом покатил грейфер с десантом из мужиков. Один махнул рукой, дескать, езжай следом. Витя, не видя других вариантов, покатил за грузовиками, немного завидуя мощи едущей впереди техники.
Навстречу пару раз попались другие грузовики. Что-то оживленное тут движение.
Бетонный забор с колючей проволокой поверху - что странно, не с новомодной блестючей егозой, а старой, но намотанной старательно и грамотно уже не очень удивил Виктора. Не удивило его и то, что прибывшие машины из будки у ворот вылез осматривать мужик в камуфляже явно ментовского вида. Закрыл аккуратно ворота. Остановился у трактора, попинал колеса задумчиво.
Подошел Петрович, опять дымящий сигареткой.
- Он с нами.
- Откуда взялся?
- Из лесу приехал. Еще полтора - два десятка выживших. Бабы в основном.
- Очередной нахлебник на нашу шею - прищурился мент.
- Да вроде нет - вишь, трактор сгоношили. Валька - алконавт помер, говорит. Видно напару делали. Хотя сварка кривая, видно Валька совсем разучился.
- Ну, я ему всегда говорил, что столько пить вредно. А что так криво собрали?
- Говорит, на морфа напоролись.
- А, понятно такое дело. Ну ладно, пошли, распишись. Автоматическое оружие есть? Эй! Не спи. Замерзнешь - окликнул немного удивленного Виктора мент.
- Да, есть. Пулемет - отозвался Витя, судорожно прикидывая - с чего это Петрович сделал такие грамотные и точные выводы из осторожных ответов.
- Ты давай, поспеши. Обед пропустим - поторопил Петрович своего подопечного, махнув своим, чтобы они ехали дальше.
- А ружье тоже сдавать надо? - спросил, просто для того, чтобы потянуть время и оглядеться, Виктор.
- Нарезное? - деловито спросил Петрович.
- Не, гладкоствол.
- Можно оставить. Я тебе не коп, права зачитывать не буду, но за применение оружия на территории базы против живых - копец сразу. И не вздумай воровать - наказание такое же.
- А если меня примутся обижать?
- Ты патруль тогда зови. Хотя у нас тут спокойно. Веди себя по-людски - не будет проблем - не принял шутливого тона мент. Зашли в будку, довольно просторную для обычного КПП. На столе - пара открытых амбарных книг. Мент подвинул к себе одну, вписал туда Дегтярева, попытался прочесть номер, кое-как воспроизвел побитые временем цифры, пометил в графе 'примечания' - 'вид потасканный, оружие потрепанное', что не очень как-то порадовало Виктора, отвлекшегося на время чтением залихватских записей в другом журнале, потолще.
- Распишись, где 'сдал' - буркнул мент, отпирая стоявший тут древних времен железный шкаф. Витя расписался. Заодно удостоверившись, что шкаф пустой и его ДП там стоит сиротливо и как-то печально. Мент запер шкаф и буркнул:
- Свободен, как майская роза в полете!
И стал записывать под строчкой '15.18 ч. В направлении на выезд с КПП целеустремлённо проследовала группа лиц складского труда с небывалым подъёмом патриотического духа и готовностью к самопожертвованию во имя высоких идеалов Человечества, транспортные средства: грузовики КАМАЗ за N (красного цвета) 2 штуки за харчами' - следующую запись '15.37. На въезд на базу прибыла бригада Шебутнова А.П, ездившая с внушающим уважение трудовым энтузиазмом за пиломатериалами (лес-кругляк, соснового типа). Вместе с бригадой (транспортные средства: лесовоз на базе КрАЗ-255Б, осн.гидр.кр-погр и второй такой же без такового, за N) на территорию КПП совершен въезд неизвестного лица, назвавшегося...
- Тебя как звать? - спросил мент.
Виктор назвался. Его ФИО тут же отмечено было в журнале, где было упомянуто и его транспортное средство ('неопознанный ездящий объект, издалека похожий на трактор 'Беларусь' после небрежной эксгумации, особая примета - кабина самодельная внахлобучку с перекосом синего и местами ржавого цвета').
- Вы не записали, что мое лицо пыхало готовностью к самопожертвованию - съехидничал Виктор. Мент косо посмотрел на него, грустно вздохнул и потом заученно выдал:
- Есть лица, на которых ничего не пыхает и не наблюдается. Иди, давай, умник!
Витя не стал обострять, поставил свой трактор за КПП в отстойник рядом с парой запыленных легковушек, и пошел рядом с Петровичем. Народу разного попадалось навстречу довольно много, от такого многолюдия у сюрвайвера даже голова немного закружилась. Особенно удивили две девчонки в мини-юбках, что с сапожками до колена смотрелось как-то волнующе.
- Мент этот с ума сошел, что ли? - спросил Виктор своего спутника.
- Мишка-то? С чего ты взял?
- Да пишет какую-то фанаберию, бюрократию развел, журналы какие-то пачками.
- Журналов - сколько надо. Контроль и учет - дело важное, никуда не денешься. Автоматику незнакомцы должны сдавать - это правило общее, были, знаешь ли печальные инцикденты. И только нужная писанина осталась, считай впятеро меньше стало. Ну и скучно на КПП дежурить, вот и развлекается каждый как умеет.
Витю это не убедило, всякую такую писанину он люто ненавидел и презирал. Но говорить ничего не стал, потому как уловил носом очень аппетитные запахи - и скоро и впрямь вошли в столовую. Пока мыли руки (Водопровод, воды сколь хочешь! И жидкое мыло! И полотенца!) слушал перебранку неподалеку у окошка раздачи:
- Лена Сергеевна! Ну, сколько можно-то! Опять гороховый суп! Ну, вы хоть бы что другое смастырили. Третий день ведь одно и то же! И каша эта гречневая с тушняком надоела! Мы же пюре две фуры привезли! Макарон до черта! Рис есть! Ну, вы б хоть как-то разнообразили! - вопиял мужской тенор.
- Жрите, что дают! У чего срок годности подходит, то и готовим! Пюра эта ваша до весны пролежит, а горох и греча уже все! Работаете плохо, вот что, не голодные вовсе! Мы же и лучок жарим и копчености добавляем для вкусу, специи всякие, вам бы вот пресной перловки наготовить, чтоб ценили! С хреной без соли! - отбрехивалось женское контральто.
Все это опять же удивило Витьку, у которого рот непроизвольно заполнился голодной обильной слюной. Пахло и впрямь вкусно - жареным луком, укропом, петрушкой и еще чем-то, будоражащим память. Ну и мясом тоже. Кивнул Петрович на стопку подносов, взял себе такой же, выбрал ложку с вилкой из пластиковых ванночек. В окошке - поясной портрет полной и смазливой бабенки в нелепом колпаке на голове. Увидела незнакомое лицо, подняла бровки. Ничего не спросила, бодро навалила в тарелку густой желтой каши - то ли жидкая каша, то ли густой гороховый суп, вторую такую же тарелку брякнула с верхом рассыпчатой гречи с завидными кусками мяса, потом спросила:
- Пиво или кола?
- Пиво! - ответил сзади Петрович, и Витя получил алюминиевую банку 'левенбрау' питерского разлива.
Сели за стол, где уже сидели мужики с лесовозов. Чокнулись банками, неожиданно оказалось, что пиво холодное, что сильно Витю удивило. Заработал ложкой, вмиг уплел суп, умял так же стремительно кашу. Вопросительно глянул на Петровича, тот без усмешки сказал:
- Добавку дадут. А пива - нет.
Витя кивнул и тут же отправился к окошку. Повариха усмехнулась. Но навалила не меньше, чем в прошлый раз. Такого Витька не ел давно, приготовлено и впрямь было с душой. Глазами съел бы еще. Но больше было не запихнуть.
- А что здесь такое раньше было? - спросил он Петровича, аккуратно прихлебывая меленькими глотками пиво, надеясь, что желудок все поймет и растянется до нужного размера.
- То же, что и раньше.
- Так, а раньше что было - потянул как клещами ответ из улыбающегося Петровича.
- Ты действительно из Ольховки? А то таких простых вещей не знаешь - удивился собеседник.
- Ну, жили мы в Питере. А в Ольховке как бы на дачу ездили. Сначала к Арине. Ну а потом как померла - так - ответил Виктор.
- Вот нелюбопытный у нас народ - покачал головой Петрович. И сказал: 'Тут крупное газохранилище. Газ закачивался в карстовые пещеры. Мы сейчас на газе и сидим'.
Виктор удивился. Видимо - сильно, потому что, глянув на выражение его лица, захохотали все мужики за столом, а один, который как раз тянул пиво из банки - аж подавился, закашлялся, и пиво потекло у него носом, что еще пуще развеселило присутствующих.
Черт бы драл этих весельчаков, ведь, казалось бы - глухомань, дичь. Глушь. А они на газе сидят. А тут ломай себе репу, где дров заготовить на зиму, задолбались топить весной - хотя какой-никакой запасец в деревне был.
Ну почему из наследства человечества ему досталась тяжеленная работа впроголодь и старый пулемет с мизерным количеством боеприпаса, а этим сукам - вон и каша с мясом.
- Ан ладно, повеселились, и будя. Ты за упокоенного мутанта премию получать собираешься? - спросил не шибко смеявшийся Петрович.
- А что, выдают? Я ж вроде не местный.
- С Питера пошло, там такую практику ввели, ну и оказалось - работает. Жлобы они, в Питере-то. Москвичам на выездах задарма оружие раздавали - если несудимый.
- Масквачам и тут профит - буркнул вытирающий морду салфеткой чувак, изображавший только что фонтан 'Самсон, раздирающий хайло льву'. Причем играя роль не Самсона, а как раз львиного хайла.
- Невелик профит-то, если в процентах считать - мало их москвичей-то выжило. Такочто не стоит завидовать. Говоря проще - за упокоенного мутанта полагается нарезной ствол. В твоем случае можно рассчитывать даже на ППШ, Губер был известный зверек - заметил Петрович.
- А калаш получить?
- Калаши только членам профсоюза - хмыкнул толстый сосед утирающего морду невезучего.
- Это в смысле - калаши для тех, кто работает на общину - пояснил Петрович.
- А губер - это кто?
- Так твоего крестника звали. Губернаторская дача, он там 'живет' - вот и пошло - Губер. Ты, к слову, доказать его кончину могешь?
Витя задумался. Вообще-то ППШ не слишком манил, оружия и без него хватало, лучше бы чего другого взять, пополезнее, а то на этот автомат с его дикой скорострельностью хрен патронов напасешься. Не, так-то конечно хорошая машинка... От людей.
- Я его в болото увел, там он по прямой попер, ну и потоп. По следам разве глянуть...
- И по следам можно, тут у нас есть, кому со следами разбираться. Ладно, время уже поджимает - если насчет премии решился, идем, оформлять будем - поднялся Петрович. Немного удивляясь напористости спутника, Виктор тяжело вылез из-за стола. После еды и пива он как-то даже отупел немножко и сделался грузен.
- А что это ты со мной так возишься? - тем не менее, сообразил спросить он.
- Из доброты душевной. А еще я тебя сюда привез, потому за твои дела отвечаю - усмехнулся Петрович.
- А если вместо ствола что другое получить? Харчи например?
- Пересчитывать надо, там коэффициент вроде какой вводился. Не помню уже. Харчи выдать проще.
Пока шли, Виктор крутил головой. Надо признать - хорошо, сволочи, живут. Даже и завидно немного. И морды у всех сытые. И взгляды спокойные. Вот этим тоже отличаются, по своим бабенкам Витя видел - боятся бабы постоянно, а когда устают бояться - то как-то тупеют. А чего не бояться - стен нету, в любой момент жди гостей из леса, чисто как в каменном веке. И ведь приходят, да еще и такие, что куда там всяким зубастым гиенам.
- А кем этот Губер раньше был? Он кто такой? - неожиданно сорвался с языка вопрос. Витя вопросу и сам удивился, честно говоря, наплевать ему было на то, какие паспортные данные у топляка были, а вот - почему-то спросил, не пойми зачем.
- Беовульф Вервольфович. Сын юриста и колхозницы - неожиданно уверенно заявил Петрович.
- Что? Честно? - остолбенело вытаращился Виктор.
- А ты-то сам как думаешь? Он тебе представился? - не без яда осведомился прикуривающий на ходу очередную сигаретку спутник.
- Нет. Не до того было, чтоб документы проверять - признался сюрвайвер.
- Чего ж тогда спросил?
Витя неопределенно пожал плечами. Он находился в странном для себя состоянии, когда вроде бы все нормально, но какая-то муть на душе, а думать не получается, вот и болтается сознание в растрепанных чувствах. Пришли в какое-то летнего типа зданьице - будку, сильно напоминавшее контору, в маленькой обшарпанной комнатушке с минимумом мебели - собственно стол и пара стульев и несколько причандалов из офисной жизни - в частности с десяток болванок разных заявлений в прозрачных файликах на стенке.
Находясь все так же не в себе, но при этом злясь на себя и не понимая, с чего такой настрой Виктор написал заяву по висевшему на стенке образцу, отдал бумагу нетерпеливо ожидавшему окончания процесса Петровичу и тот куда - то уфитилил, приказав ждать. Ждать пришлось недолго, Шебутнов поманил из дверей Виктора пальцем и не успел тот и глазом моргнуть, как в компании трех незнакомых мужиков уже шел к проходной.
- Это собственно, что такое? - попытался внести ясность Витя в происходящее.
- А сгоняем быро туда - обратно, проверим твоего крестника - ответил спокойно тот, что в троице был вроде старшим. Рядом с ним вертелась какая-то несуразная собачонка, явная помесь из пяти - шести пород, умильно поглядывая на хозяина и вертя хвостом - бубликом.
- И что потом?
- А потом будет суп с котом - пожал плечами старший из троицы. Видно было, что он выполняет рутинную работу, знакомую досконально и видел всякого разного много, потому относится к жизни философически. Впрочем, такому подходу способствовало и то, что вооружен мужик был серьезно, и висело на нем всякого разного, практичного и полезного достаточно, чтобы уверенно считать его полноценной боевой единицей. Еще внимание Виктора привлекло то, что на трех человек группы приходилось аж два ручных пулемета - правда, слабеньких - РПК, которые скорее соответствовали усиленному автомату, чем пулемету, но тем не менее. А у третьего неожиданно была коротышка ментовская - тот самый АКСУ, что сгинул с Иркой. Только глушитель был привинчен, очень похоже - самопальный. И прибамбасы были прикручены к оружию - лазерные целеуказатели.
Глава 86. Сюрвайвер Виктор. Макс
- После проверки получишь со склада причитающееся, выдадим рацию, и живи дальше - пояснил Шебутнов.
- Да я как-то к рациям этим, антеннам всяким - замялся Виктор. Его сильно смущала перспектива стать зависимым от этой общины, еще больше смущало то, что как-то его баронство сильно поблекло и не казалось таким уж интересным. Сколько раз он говорил с пафосом, что 'лучше быть первым в деревне, чем вторым - в Риме!', но вот сейчас фальшь этого заявления как-то очень уж вспучилась и стала осязаемой. Если хочешь власти и независимости, то надо брать верхнюю планку и быть первым в Риме. А иначе получается как-то эдак, словно у маньяка подмосковного, который в жизни был убогой и мелкой сошкой, а всю свою тягу к власти выкладывал в специально оборудованном подвале под своим гаражом, уродуя там мелких пацанов. А таких недоделков Витя все-таки презирал от всей души. Недалеко это от того, чтобы мухам крылья обрывать или тараканов казнить - тоже вроде как абсолютная власть, только смешно со стороны.
- А я всю жизнь с уважением, кто антенны прикручивает. Лишь бы нормально прикручивали - сказал опять закуривший Шебутнов.
Троица сопровождавших переглянулись иронично, усмехнулись.
- Ты бы, братан, не стоял тут столбом, а забрал бы свой ствол. Ты ж что-то сдавал, а? - обратился к удивленному Виктору старший из троицы.
- Пулемет - отозвался Витя.
- Вот и забирай. Нам еще туда - оттуда, да тебе добро получать, а потом квасить, отмечать победу. Или квасить не собираешься?
- Квасить - это вообще самое лучшее времяпровождение - ответил Виктор, хотя сам был в общем, малопьющим. И вошел в будку КПП.
За столом там сидел уже другой человек, восточный такой, в очень навороченном камуфляже, такого, пожалуй, Витя раньше и не видел - не то натовский какой-то, не то вообще не пойми откуда.
- И чиго нада? - спросил оверлорд КПП.
- Пулемет я сдавал - буркнул Виктор.
Восточный человек поднял бровь.
- И хочу его получить в обрат - пояснил Виктор.
- Э, я тибя ни знаю, дакумент у тибя нета - высокомерно ответил хранитель пулемета.
- Не, ну ты чего - даже как-то растерялся сюрвайвер.
- Ни паложен пулемет таскать чужим. Так что пулимет зидесь останэтся.
Виктор пару секунд мутно смотрел на чернокурую голову, прикидывая как ее расхлестнет от близкого выстрела картечью, но потом опомнился. И прикинул, что даже и ругаться не стоит. Вышел из будки и подошел к ожидавшим его людям.
- Два куба пойдут лесом, а три - на ум - явно продолжая шедшую беседу, сказал Петрович.
- Ну что там у тебя? - повернулся к пулеметному лишенцу старший тройки.
- Этот мне пулемет не отдает - сказал Виктор сущую правду.
- Вот вспомнилось ассоциативно, хрен поймешь почему вдруг - невозмутимо продолжил Петрович, попыхивая дымком - Однажды я и старшина второй статьи ковырялись на объекте вдвоем по своим делам. Практически полностью на открытом месте. Вдруг пришел бык. Натуральный, с рогами и копытами. И с хреновой репутацией. Куска на мачту загнал, что мартышку цирковую. Я решил, что нельзя допустить эту скотину копытами на нашу работу. Взял лом и сказал, что долбану вдоль ушей, если двинется. Скот видно, понял, стоял и задумчиво глядел. Но тут появился боец - метр с шапкой - так называемый чурка - и пинками погнал минотавра в его скотское расположение. Вот какие скромные герои служат в кадрированных небоевых частях. Я их посетил достаточно, и везде что-то подобное попадается. Жаль, не писатель я - закончил неожиданный монолог этот странноватый мужичок.
Троица ухмыльнулась, как по команде, потом старшой вздохнул и двинул в КПП. Виктор стремительно пристроился ему в хвост.
- Что, Волчье Тело, соскучился по пулемету? Так у Назаренко как раз пулеметчик нужен. Составить тебе протекцию? А, Вахтанг? Это я мигом!
- Э, сющай, зачэим Макс так гавариш? Нэ паложен пулемет чужакам зидес! - достаточно искательно ответил дежурный по будке.
- При въезде не положен! А при покидании - положено возвертать, причем тебя с инструкцией ознакамливали. А впрочем, я могу сейчас твоему начальнику указать, что ты инструкции не знаешь. Ну, так что?
- Э, брат, зачим так гаварыш! Сейчас отдам эту железку, нэ нужна она мине - названный Вахтангом тут же поспешно принялся открывать шкаф.
- Вахтанг, Вахтанг, вот доведут тебя понты до цугундера - укоризненно в спину суетящемуся сказал названный Максом. Тот изобразил спиной глубокое раскаяние и скоро пошарпанный Дегтярев лег на стол, угрюмо грюкнув.
- Распишысь зидесь - подсунул журнал Вахтанг.
- А он исправен и комплектен? Патроны ты не стырил? - строго спросил Витя.
- Абыжаешь? Да? - окрысился дежурный по КПП.
Витя не стал обострять, но все-таки бегло проверил свою машинку. Убедился, что все в порядке и неразборчиво черкнул в журнале, игнорируя надувшегося от досады Вахтанга. Вышли из будки. Шебутнов аккуратно кинул потушенный бычок в консервную банку, кивнул Вите и отправился по своим делам.
- Поехали - сказал Гагаринское присловье старшой, который по имени Макс, но при этом пришлось еще пройтись пешком за КПП, где на стоянке и погрузились парами в два запыленных джипа, вроде как Ландкруизеры оба.
Наконец - поехали.
- И с чего такая честь моему действу? - не без ехидства спросил сюрвайвер у аккуратно выкатывающего тяжелую машину за ворота Макса. Следом, держась почти вплотную, пер второй джип.
- Обычное выполнение инструкций и распоряжений - пожал плечами водитель.
- Хренасе вы тут бюрократию развели! - не без вызова заявил Виктор.
- Нормальная бюрократия полезна и нужна. Общинам выгодно, чтобы мутантов выбивали, где увидят. Плата не так чтобы высока, оно того стоит. Но если не проверять, то тогда публики героической понабежит, понапишут лишнего. В Питере слыхал туши требуют привозить, у нас лабораторий нет, особенно копаться в дохлятине некому, потому достаточно даже и фотографий, как правило. Но это ежели свои и знакомые. А у тебя ни фото, ни туши. Да и вообще ты пока мутный перец, извини за прямоту.
- И с чего бы это я мутный?
- Помощи не просишь, присоединиться не рвешься, рацию брать отказываешься. Сотрудничать ни малейшего желания не выразил. Вопрос - почему? - мельком безразлично глянул на спутника водитель.
- А что, если я помощь попросил бы, мне бы ее оказали?
- Почему нет? Всегда можно найти взаимовыгодные дела.
- Например?
- Ну, ты чистишь, мы тебе патронов. Количество зомбяр конечно, их в принципе истребить всех удастся раньше или позже. Лучше бы конечно - раньше. Или тебе на содержание сколько-то наших бесполезников, а за это тебе харчей подкинуть. Но я ж вижу, что ты чего-то опасаешься и не хочешь на контакт идти.
- Что, бандитом меня считаешь? - прищурился Виктор.
- Не, на бандоса ты не похож - лениво отозвался Макс.
- А на кого я похож? - прицепился въедливо Витя.
- Вот Шебутнов считает, что ты себя возомнил Единственным и Избранным. И потому наше наличие тут тебя сильно удивило и даже огорчило. Ну, вот ты Робинзона Круза читал?
Виктор кивнул. Да, про Робинзона он читал. И кины смотрел. И нравился ему Робинзон. Раньше.
- Вот Петрович толковал, что у тебя видок был все время ошарашенный. Как у того Круза, когда он на пляже увидел чужой след натоптанный, и понял, что он на острову - не единственный человек. Только у тебя был вид еще похлеще - как если б Робинзон на пляже обнаружил здоровенный курортный гостиничный комплекс с ресторанами, шезлонгами, кучей туристов и детским бассейном. И уж заодно - нудистским пляжем. Говорит Шебутнов, ты как девчонок в мини-юбках увидал - аж рот раскрыл. При том, бабы у тебя в хозяйстве есть, так что тебя именно мини удивили. Я Петровичу верю, он людей враз просекает. Есть у него такое. Так что ты теперь не очень представляешь - как дальше жить.
- С чего ты это взял? - ощетинился Виктор. Еще и потому ощетинился, что прав был этот мужик и Петрович чертов заметил слишком многое.
- А ты такой не один. Беркемнутых перед Бедой было много. Тем более тайны никакой нету - по человечьей пище ты явно соскучал, то есть со жратвой у вас - хреновато. Стволов у тебя видать в достатке, потому как на предложение дать тебе нарезняк ты отреагировал кисло. А на жратву клюнул. Потому и сейчас едешь, что жратва нужна, тем более с огородами у тебя неважнец. Рацию брать не хочешь, чтобы твои спасенные от тебя не удрали, узнают, что ты не один на тысячу километров - захотят лучшей жизни. Тоже, знаешь, все типовое, ты ж такой не первый. Нам, к слову, твои пока без особой надобности, своих хватает. Бойцы нужны, это да, не только чистильщики, даже сторожа толковые нужны, работники нужны. Людей не хватает катастрофически.
- А говоришь - мои неинтересны - не очень умно оскорбился за своих баб Виктор.
- Ишь ты как взвился - Макс широко улыбнулся.
- И все-таки!
- Ну, хорошо - они у тебя хорошие бойцы? Или работники отменные? Ты знаешь, сколько мы только поварих сменили? Не умеют готовить бабы. Банальную еду, кашу простецкую, не то, чтоб борщ! Или это нам не повезло? И все у тебя - золотой запас, золотые руки? Или все больше те передбедовые стервы-принцессы, которые ничерта не умеют, один голимый гонор? А?
- Сейчас все они у меня работают! - огрызнулся Витя.
- Ага, ага. Как это написано было? 'Она любила Нью-Йорк, сигареты с ментолом и кофе макиятто, но швейный техникум выбил из нее эту дурь'. Долго ты их удержишь, если они узнают, что тут у нас и безопаснее и сытнее? А зимой - еще и теплее?
Помолчали, дорожка стала совсем никакая, и джип старательно вертелся, выбирая путь поудобнее.
- И все равно мы выжили - упрямо буркнул Виктор.
Макс пожал плечами, вертанул рулем туда - сюда, потом сказал спокойно:
- Выживать - то ты умеешь. Жить - не умеешь.
- Ты больно много в жизни разбираешься! Жить он умеет! То-то вон едешь по болоту ползать, веселье тоже! - не удержался Витя. Макс недобро оскалился, зыркнул на собеседника, машина бухнулась в здоровенную лужищу и поперла, гоня рылом перед собой волну.
- Ну, таки немного знаю за жизнь - неумело разбавляя нарочитым одесским выговором, серьезность темы сухо сказал водитель:
- Как весело лежать на постоянно бьющим тебя в бок ребристом железном полике, в луже собственной крови и притом ею же и захлебываться.
Машина вывернулась на сухое место и тут же опять врылась в жидкую грязь. Витя почуял, что лучше пока заткнуться. Макс продолжил тем же странным голосом:
- Что раз в пару минут ты проваливаешься в ледяную черную бездну, а потом с очередным сильным ударом приходишь в себя на том же железном полике.
Машина взвыла и поехала по бровке, объезжая даже не лужу, а скорее прудик.
- Что лучшей речью в твоей жизни служит фраза ВВшника в тангенту: 'Этот вроде живой еще'. И такая неимоверная грусть охватывает от предчувствия собственной смерти, что хочется просто завыть.
Джип выскочил на сухое пространство и поддал газу.
- А потом тебя пинают в пятку и говорят: 'Стони потише уже!'.
Опять Лэндкруизер ввалился в лужу.
- А ты его за эти слова обнять и поцеловать готов, потому как вроде стону же еще - значит живой! Но это еще фигня. Потому что одновременно еще и бредишь. Вот мотивы бреда - это вообще пипец.
Витя сидел молча.
Макс все так же проговорил:
- Сперва лечу в полную, черную, ледяную, аж до костей пробирает, жопу.
И вдруг оказываюсь на полигоне, на дедовом покосе, километрах в 10 от Бишкиля.
Виктор подумал, что можно бы и спросить, где это такое, но не решился.
- Поле скошенное, всю спину стерней колет, но ситуация такая, что сидит моя бывшая девушка Маша, а голова моя у нее на коленях лежит. И она меня по волосам гладит, смотрит на меня и улыбается.
Проехали ровненький, аккуратный кусок дороги и снова пошли колдобины.
- Голова моя у нее на бедре лежит, я голову поворачиваю, укладывая поудобнее, ну и начинаю там всякую фигню нести, про любовь и прочее бормотание.
Машину тряхануло, повело в сторону на жиже, но водитель привычно выровнялся.
- Вспомнить стыдно. А тут же - раз!
По стеклам с шумом хлестануло ветками, заскребло по двери, Макс ухом не повел, а так же размеренно продолжил:
- На бок его ложите, чтобы не захлебнулся! - слышу. И снова полик, правая рука лежит перед лицом, в свитере, все грязью заляпано, кровь под пузом уже жирной коричневой коркой подернулась. Только когда кашель пробирает, изо рта летят ярко алые сопли.
Посмотрел пристально на пассажира, закончил:
- Мне иногда опять снится, так потом чаем отпаиваюсь.
Помолчали. Виктор хмуро думал, о том, во что он вляпался, и как теперь быть. Самое противное было то, что романтика выживания как-то вот не манила, причем уже давненько.
- Тем более не пойму - что ты со всяким ездишь, проверяешь?
- Нет, не со всяким. Просто губернаторская дача достаточно лакомый кусок, а Губер был хитрой скотиной. Его собирались зачистить, когда похолодает - зомбяры как лягухи. В холод прыть теряют. Но раз ты Губера угомонил - надо поселок занять, а то глядишь боровичские лапу наложат.
- Слушай, я это место зачистил, это моя собственность! - резко сказал Виктор.
- Собственность - это когда можешь доказать и защитить от посягательств тех, кто сильнее. Доказать - ну вот мы как раз едем. А защитить потом сможешь? - флегматично спросил водитель.
- У меня есть чем защитить!
- Да? Это чем? Пулеметом? А в караул ты кого ставить будешь? - глянул без интереса на Витю водитель.
- Напасть решитесь? - затравленно спросил Виктор.
- Больно надо. Ты - Господь Бог? Спать тебе не надо? Это сейчас Гувер всех зомбаков отшугнул. Но Гувера нет, значит, опять появятся вблизи. А ты там - один на все руки. Надолго тебя хватит?
Витя промолчал. Он уже прокачал ситуацию и понимал прекрасно, что в общем, крыть ему нечем совершенно. Некоторое время молчал и водитель. Потом продолжил просветительскую работу среди Виктора:
- Не, мы тебя атаковать и не подумаем. Мы наоборот торговать приедем. А на случай, если ты все-таки по мирным гражданам торговым стрелять натеешь - мы приедем на специализированной автолавке - бронетранспантер называется. Тебе даже и зомбаки не понадобятся. Тебя твои же бабы сожрут живьем. Как почуют, что вы не одни выжили и рядом - мы, нормальные люди. Не, ты их можешь запугать, не вопрос. Только тогда тебе и спать будет нельзя и спиной повернуться и жрать придется самому готовить, чтоб не траванули чем веселым, типа бледной поганки, например. Веселая. Полная приключений жизнь тебе предстоит.
- Ну, вы и рекетиры!
- Капитолизом! Ты лучше прикинь, может, умеешь что такое, что шибко нам надо. Тогда, глядишь, и тебе жилье обломится. Может и не в этом поселке, но тоже есть варианты. Ладно, откуда начинать следы разматывать будем?
- Лучше от того места, где он на трактор наскочил. Это подальше отсюда.
- Не вопрос - спокойно кивнул Макс.
Место, где Губер завалил на бок трактор, оказалось заметно издалека.
- Неплохо вы тут побарахтались - заметил Макс, оглядывая раскуроченное полотно дороги и какой-то мусор видимо высыпавшийся из кабины.
Витя не ответил, полез из машины.
- Ты поаккуратнее своим агрегатом, салон царапаешь - последовал окрик водителя.
Настроения это Виктору не улучшило, но здоровенную дубину пулемета он вытащил из кабины более аккуратнее, чем делал это в своем тракторе.
87. Сюрвайверша Ирка. Охрана с обороной.
- Узнала, кто это такие? - спросила кучерявая задумчивую Ирину.
- Охрана и купцы с конвоя. Собираются на Питер идти. А что у тебя с ними связано? Я тебя такой бледной не видела ни разу.
Напарница облизала нервно острым красным язычком сухие губы. Испытующе посмотрела на Ирку.
- Можешь не говорить, мы не в следовательском кабинете, ты не урка, я не следак - блеснула знанием телесериалов Ирина.
Кучерявая внимательно и испытующе уставилась на удерживающую совершенно индифферентный вид новенькую. Больше разговоров не последовало.
Утром сборы прошли молча, Ирина думала о том, как бы ей все-таки утечь отсюда, потому на свою напарницу особенного внимания не обращала.
Работенка предстояла достаточно скучная - опять дербанили какие-то склады, им досталось место с краю, стоять на самом крайнем пакгаузе и контролировать зажатый между тремя корпусами замусоренный и заброшенный двор с несколькими здоровенными деревянными ящиками, не пойми зачем оставленными почти посередине двора, огораживающий склад забор с пустырем за ним - в общем, рутина из рутин. Скукота. Ирина, как человек привыкший делать все как следует залезла первой на крышу, сразу же запачкала перчатку в растопившемся на солнце битуме и чертыхнулась. Все вокруг безжизненно и пусто. Окликнула кучерявую, чтобы та тоже залезала. Помахала рукой прикрывающему два двора - этот и соседний пареньку со снайперской винтовкой, тот лениво помахал в ответ.
Недалеко отсбда кипела работа, а здесь слышны были только отзвуки, но хотя и разморило на солнышке, Ирка старалась все же бдеть. При этом старательно обдумывая - как свалить отсюда. Эта мысль занимала ее все больше и больше. Влезть в чайно-кофейный бизнес она не рассчитывала, но лучше ехать с человеком, у которого есть связи. Это определенно. Оглядела пустырь. Все тихо. Повернулась к напарнице - все - таки узнать - какого черта она вчера увидела, что так побледнела и испугалась.
Напарница хмуро выслушала вопрос. Вздохнула, оценивающе оглядела Ирку и нехотя ответила:
- Один из них - Шустрила.
Ирина помолчала. Эта кликуха ей ничего не говорила.
- Именно тот мой знакомый, что приехал ко мне в квартиру. Тот самый.
Несколько секунд Ирка судорожно вспоминала, какой именно 'тот самый' может быть незнакомый ей парень с панибратским прозвищем Шустрила. Опыт общения с Витькой не прошел даром - на лице своем Ириха смогла удержать маску вежливого внимания. Даже добавила чуточку участия. Вспомнить не получилось, потому как по старой привычке оставлять в памяти только нужное ей по жизни всю остальную информацию Ира не запоминала вообще, 'чтобы чердак не захламлять'. За последнее время она наслушалась столько разных историй, которыми грузили ее знакомые и малознакомые люди и все эти истории были словно зерна гречки из одного пакета. Картофелины по индивидуальности и то круче всех этих нудных россказней, как погибали всякие идиоты и идиотки. 'И тут Жорик укусил Ростиславика в задницу, а тот не смог вырваться, и Жорик ему все задницу сгрыз...' Нудная тоска!
Но собеседница ничего этого не почуяла, Ирка отлично умела притворяться замечательной слушательницей.
- Ты ведь отсюда уехать хочешь? - спросила кучерявая.
Ирина кивнула.
- Мы могли бы помочь друг другу! - осторожно заметила напарница, внимательно глядя на физиономию Ирины.
&n