Название: Офицер разведки.
  
  Серия. Красноармеец. Часть вторая.
  
  Аннотация: Снова повезло, и Герман Одинцов выжил, бежав в очередной раз из плена. 1943-й год, идут бои, наши армии наступают, освобождая Украину и Белоруссию, и офицер разведки, как никогда необходим, а Герман сделал себе имя, и на него началась охота. Каждый командарм желал иметь его в своём подчинении, да и командующие фронтами тоже не отказались бы. Как бы на разорвали на множестве мелких Германов. Шутки шутками, а мы наступаем, немцы отходят, так скоро и Берлин возьмём, а что дальше? А дальше мирная жизнь.
  
  ***
  
  Маг махнул рукой и портал сработал, унося его в какой-то другой мир. Как только хлопок произошёл, и фигура мужчины в синем плаще пропала, я вздохнул и осмотрелся, пробормотав:
  - О да, оно есть у меня.
  Упав на прошлогоднюю листву, вокруг лес смешанный был, и загребая листья, довольно вздыхал. Думаю, стоит пояснить кто я такой, и что тут происходило. В подробностях рассказывать не буду, но если кратко, то вот она моя жизнь. Точнее две жизни. В первой жизни я до шестидесяти лет дожил, немного до семидесяти не дотянул. То ли убили, то ли несчастный случай, троса лифта лопнули. Было кому убить меня, так что особо не сомневался. Не важно, в той жизни мне два мага встретилось в лесу, за грибами ходил, маг и его ученик, я им помог, и маг отдарился, прицепил к моей ауре хранилище небольшое. В пять тонн и семьсот килограмм с мелочью. Сорок лет владел этим хранилищем, использовал. Нарадоваться на него не мог. Там стазис был. Можно горячие блюда десятилетиями хранить. В общем, погиб, очнулся в сорок первом, в теле бойца, красноармейца Германа Одинцова. Хранилище при мне, правда пустое. Там так получилось. Ну не совсем пустое, кое-какая мелочь была. Я решил, что буду воевать, хотя мне это не очень-то и хотелось. Война началась, дослужился до капитана разведки к лету сорок второго, когда бои за Харьков шли, дважды Герой Советского Союза, но трибунал, я не признал его решения, лишил всего. Даже два месяца на зоне жил, но без моего согласия вернули на фронт. Там снова приключения, отвоевал в Сталинграде, снайпером, чудом остался жив, а когда в Крыму воевал, меня нашёл мой командир, с которым под Харьковом воевали, я тогда в гвардейской танковой бригаде служил, начальником разведки. Тот командиром Шестой общевойсковой армии стал, а помня, как я вёл разведку, свежие данные постоянно у него были, и забрал к себе. Как я разведку вёл? Так дрон был. На тридцать километров гонять мог, дальность такая. Из прошлой жизни в хранилище сохранились мини-генератор, коптер, планшет управления, ноут с немалым запасом музыки, фильмов и игрушек. Дорогой и мощный ноут. Потом спальник зимний, и две единицы оружия, автомат "ВАЛ" и пистолет "Глок", обе единицы оружия имели глушители. Вот дроном и вёл разведку по ночам. Там камера ночного виденья была, потому и были такие успехи в разведке.
  Командарм, генерал-лейтенант Михайлов не прогадал, взяв меня, его армия к лету сорок третьего наступала такими темпами, что ему упали погоны генерал-полковника и полководческий орден. Я и сам после трибунала от простого красноармейца вырос до старшего лейтенанта, офицера разведки штаба армии, имея в наградах три медали "За Отвагу" и медаль "За боевые заслуги". Они за Сталинград, ничего выше не давали. А также имею два ордена "Красной звезды". У меня же две неожиданности, оказывается я стал отцом. Одна из моих многочисленных интрижек дала подобное. Мать от ребёнка отказалась, были у неё причины, и я отвёз сына в Горький где как наследство остался дом. Нанял кормилицу. Вторая неожиданность, попал под разрыв бомбы, штаб армии бомбили, получил тяжёлую контузию и очнулся в плену. А вот так, меня воздухом на самолёт эвакуировали в тыл, в госпиталь, но самолёт перехватили "мессеры", и увели на свою территорию. Там и очнулся через две недели. Уже начало августа было. Три дня, врачи дали добро, и меня самолётом в Берлин, где Гитлер ожидал. Я убил трёх его генералов в сорок первом, включая Гудериана, и ещё одного выкрал, вот и объявили меня врагом номер один. Премия в полмиллиона марок назначена. Несколько раз ловили, но я сбегал. А тут контузия, связали как червяка, охраняли шестеро опытных солдат СС, и вот взлетели. Я в плохом состоянии был, однако убрать верёвки в хранилище и достать оттуда "ППШ", у него ёмкость барабана большая, и нашпиговать всех свинцом, смог. Даже лёжа надеть парашют и вывалится за борт. Когда купол раскрылся, меня вырубило от рывка. А очнулся в полном порядке. Никакой контузии, ничего.
  Да, тут вот в подробностях стоит всё описать. Оказалось, моё бессознательное тело на лес опускалось, там костёр горел, маг отдыхал. Да, мне повезло на него опустится и тот лекарскими амулетами излечил меня. Ну излечил, громко сказано, просто убрал контузию, чтобы я общаться мог, и снял знание языка и письменности, пока без сознания был, но об этом я узнал позже. Когда очнулся, пообщались. Тот уже изучил русский, нормально поговорили. А тот видел хранилище у меня на ауре и понял, что с магами я встречался. Сам тот пытался дважды покинуть лес, но в первый раз подорвался на противопехотной мине, ногу отращивать ему пришлось, когда в лес уполз. Вторая попытка, из пулемёта ударили, магическую защиту сбили, тоже ползком ушёл. Покидать лес тот боялся теперь. А тут я ему на голову свалился, источник информации. А когда понял, кто это, я и описал как первую жизнь прожил, и вот вторую. Тот изучил хранилище, и сообщил, что может убрать его и потом поставить куда больше, но я отдам всё что скопил. Торговаться не дал, мне много что нужно было и хранилища. Но именно что всё ему надо. Даже мою форму с наградами и документы. Блин, да я всё отдам, если действительно будет увеличение, но дрон терять я не хотел, поэтому попросил магические аналоги. Тот подумал и кивнул, ну и дальше начался торг. Почти час заняло, но договорились. Я опустошил своё хранилище, тот что там было убрал в своё, у него больше, есть куда убирать. Потом тот удалил моё хранилище и посадил на мою ауру несколько плетений, что стали расшатывать ауру, увеличивая её, чтобы та могла давать больше энергии. Чем больше даёт, тем по объёму хранилище больше будет. Как накачается, тот закрепит ауру в этом виде, чтобы не уменьшалась и установит хранилище, высчитав перед этим объём. Тот не мог сказать размер сейчас, только после расчётов, но то что раз в пять оно будет больше прежнего, это точно.
  Поясню, что имею ввиду. Прошлый маг вообще как-то криво поставил хранилище, странно что после перерождения то сохранилось, хотя то что у меня память осталась от прошлой жизни, да, вина её. Сам маг видимо был из другого мира, этот новый маг, он артефактор, в его мире уже давно разработали для простецов методики установки хранилищ, большего объёма и безопасно для них. Так что мы ударили по рукам, я всё отдал, а тот приступил к работе. Также поторговались по замене, для начала тот меня полностью излучил, убрал все старые травмы, колена, контузии, шеи, последствия переохлаждения и простуды. Всё убрал. Правда тот шрамы и родинки тоже убрал, но ничего страшного, переживу. Что по поводу замены, я особенно насчёт коптера расстроен был, пояснил что военный, офицер разведки, и без него нельзя. А тот артефактор, запас имел, вот и выдал замену. Всего пятнадцать амулетов. Я потом ещё три сверху заработал, но это обучая его. Тот за каждый дрался, а так как он артефактор, то держал при себе не ширпотреб, а серьёзные амулеты и артефакты. Там градация по качеству и мощности такая, от пяти до единицы. Пятый уровень - это ширпотреб, первый - это круть. Ниже третьего у того ничего не было. Мне выдал два амулета первого уровня, два второго, остальные это третий. Значит вот что тот мне передал, приписал к моей ауре и научил использовать. Первое, амулет "Глаза". Это медальон на цепочке, амулет первого уровня, замена коптера, его магический аналог. Правда, дальность двадцать километров, но можно использовать до разрядки накопителя, а его на месяц постоянной работы хватает. Зато точность высокая, и темнота не мешала. Да и непогода тоже в принципе. То есть, я как бы влетаю сознанием в небо, высота пять километров, могу на двадцать километров вокруг летать, моё тело с амулетом ориентир, и как бинокль изучать землю внизу. Классный амулет, покруче коптера был. Хотя дальность меньше, это да. Следующий амулет первого уровня, это амулет зарядки накопителей. Довольно серьёзный амулет, ниже уровня не бывает. Я же не маг, заряжать накопители не могу. На один накопитель три дня зарядки. Как-то так. Потом было два амулета защиты. Второй уровень. Остальное всё третьего.
  Одиннадцать амулетов. Это был сканер, дальность сто метров. Картинку на сетчатку левого глаза подаёт. Мины теперь видит, магу не понравился подрыв, свой амулет сканера модернизовал на поиск, и мой теперь. Потом амулет охраны, что-то вроде сканера, но тот подаёт сигнал, если кто пересечёт зону контроля. Она на двести метров вокруг лагеря. Потом амулет-акваланг, как я его назвал. С ним я смогу опускаться на глубину четыреста метров, это предельная, и на три часа, пока накопитель не разрядится. Следующие амулеты, это два разных климат-контроля, один индивидуальный, для тела. Ещё с ним можно нырять на глубину, там холодная вода. Другой для помещения. В минус тридцать снаружи, в палатке с ним комфортно будет спать. Обогревает объём помещения в двадцать пять квадратных метров примерно. Следующие амулеты - это фляжка, конденсирует воду, где-то полтонны в сутки. Для питья и готовки хватит, потому и фляжка, а не фляга. Также походная плита для готовки, медная пластина, что раскаляется и можно готовить. Когда нет дров или чего другого под рукой, та вполне годится в дело. Ну и амулет дальнего и ночного виденья, два в одном, амулет из комплекта строителя. Из него появляется луч лазера метр длиной. Всё режет, я проверил. Понятно лекарский амулет, универсальный. Ещё амулет-диагност. Вот те одиннадцать амулетов третьего уровня, о которых я говорил, однако плюс ещё три амулета заработал этого уровня, пока учил мага играть на ноуте в игрушки. Тот на них серьёзно подсел. Это были два амулета, защиты и землеройки. Третий не амулет, боевой артефакт, воздушными лезвиями стреляет. Человека легко перерубит, а подумают саблей или шашкой ударили. Что по поводу защиты и землеройки. То запас защиты иметь стоит, пусть это и пожиже второго уровня. Землеройка из комплекта строителя, землю размягчает на глубину метра, камни крушит, в песок превращает. Пригодится. Для чего боевой думаю объяснять не надо.
  Две недели качалась аура. На пятнадцатый день маг сообщил, что ауру на одном месте топчется уже сутки, а значит её размеры доведены до предела, так что тот закрепил результат, и установил мне хранилище. Час всего заняло. А что, всё готово. За эти две недели я учился пользоваться амулетами. В лесном озере на дно опускался. Всё испробовал. Это тоже не простое дело, но освоил. Маг тоже не сидел, освоил "Шторьх", знания по управлению взял из моей памяти, взлетал с поляны и там же садился, потом машину-амфибию, мотовелосипед, всё освоил. А вот топливо особо не брал, что было потратил на тренировки. Сказал сделать топливо магией не сложно. Однако больше всего тот залипал на ноуте, в игрушки резался. Стрелялки его не сильно привлекли, а вот бродилки в стиле меча и магии, там он стал фанатом. Рубился с утра до вечера. Я его научил качественно, за что те три дополнительных амулета и получил. Тот спал в моей палатке, в моём спальнике, он ему здорово понравился, всё бывшее моё, но я рад обмену. Самое главное, объём хранилища, это просто песня, нисколько не жалею, что всё отдал, включая запасы еды. Даже готовой. Тот кстати высоко оценил мою готовку. Так вот, тридцать девять тонн. Повторяю, тридцать девять тонн, двести шесть килограмм теперь размер хранилища, если по весу груза судить. Да я на двадцать тонн думал, а тут... Маг задерживаться не стал, ушёл, а я убедился, что тот исчез, и вот лежу на сухой листве, прихожу в себя. Хранилище проверил просто, убрал кусок почвы, с корнями деревьев. Восемь тонн где-то вышло, вытащил, и убрал в хранилище "ППШ", мне маг одолжил на время. Вес его знал, вот отталкиваясь от веса и высчитал размеры.
  Сам маг не путешественник по мирам, как те два первых. Просто амулет Древних магов изучал и тот его закинул к нам, сильно напугав того. К счастью тот успел разобрать с амулетом, за месяц, как раз до нашей встречи, но задержался из-за меня и ушёл обратно, прибрав всё что плохо лежит. Я имею ввиду содержимое моего хранилища. Тот покидать лес боялся, я тоже нагнал жути, мне конкуренты не нужны, вот и уцеплялся за мои вещи, понимая, что при себе держу самое-самое. Вот так я и остался один, на мне слегка потрёпанная красноармейская форма без знаков различия на голое тело, ремня и обуви нет, и пустое хранилище. Помимо амулетов, что я сразу туда убрал, при мне только сканера и защиты. Это всё. Я питался тем что добывал сам, потому пару раз на охоту сбегал, добыл кабана. Да он сам на нас вышел. Спал на листве, ладонь под щёку. Шинели нет, тот не давал. Амулет климат-контроля вполне спасал, тот что индивидуальный. Не замерзал ночами. Сейчас где-то конец августа, примерно двадцатое, где я нахожусь даже примерно не знаю. Украина, хотя "Глаз" гонял в разные стороны до предела дальности, но тут обширные леса с мелкими хуторами и деревнями. Больших городов не видел. Точнее один видел на горизонте, но поди пойми, что за город. Ладно, маг ушёл, вот и мне пора. Поэтому встал, отряхнувшись, и побежал к опушке. Стемнеет, покину лес. Тот похоже блокирован, раз мины и пулемётные точки. Увидим.
  А пока шёл, осторожно ступая чтобы не повредить босые ноги, уже повреждал, и сам залечивал, знаю, что это такое, размышлял. Не о будущем, о другом. Жаль по амулетам не всё смог добыть. Есть такие что отводят глаза, но такой у мага всего один и делится тот не собирался. Потом амулет, что выбивает из сознания, индивидуально. Или можно площадно бить. Дальность не больше ста пятидесяти метров. У мага и такой амулет тоже был, причина та же, в одном экземпляре. Амулет куплен им, не его уровень создания, потому и берёг. А так добравшись до опушки, лёг на голодный желудок, а я запасы подъел, рассчитываю на трофеи, и вскоре уснул. Планы простые, набить закрома и вернуться к своим. Армия наступает, моя помощь нужна.
  
  Когда я проснулся, от позывов мочевого пузыря, уже стояла ночь. Так что отойдя в сторону, придерживая шаровары, а что, бечёвка была, да оборвалась пока сюда шёл, ремня-то нет. Я был в том в чём спускался на парашюте. Вообще эти пятнадцать дней как пролетели. Я постоянно работал с амулетами и одним артефактом, нарабатывал опыт, помогал магу освоить земную технику и электронику. Знаете, ничего бы не изменил, если бы знал, что меня ждёт. Я в шоколаде. Пока нет, немецкие склады не ограбил, но вы поняли. Поэтому с довольным видом отлил, собрался, да и собирать нечего, убрал амулет зарядки, там накопитель очередной заряжался, да климат-контроля снял, и покинув лес, амулет-сканера проверял землю, то что подсвечивало, обходил. Мин не было. Хм, под травой, сверху наросла, обнаружил пистолет "ТТ". Явно с сорок первого лежит. Подбирать не стал, хотя почва не сильно его попортила. После чистки можно будет использовать.
  Я долго шёл по полю, высокая трава резала ноги, но терпимо. Два километра прошёл пока не вышел на укатанную дорогу на опушке другого леса. "Глаз" я давно гонял вокруг и от нашего с магом лагеря в семи километрах присмотрел эту опушку и дорогу. Никаких постов или засек на заметил. Я вообще сомневаюсь, что тот нарвался на немцев или полицаев. Маг во всём чёрном был, издали могли принять за офицера СС, хотя полевая форма у них серая, могли и партизаны ему встретится. Вот так по дороге и побежал в сторону того города, что приметил сверху. Без сапог бежать было сложно, у меня подошва нежная, разбить легко. То, что в лесу две недели без обуви прожил, особо сильно не сказалось. Поэтому с передышками, но всё же двигался быстро. Да пару раз амулет лекарский использовал, повредил подошву один раз и пальцы отбил о земляной камень. Вот так поле закончилось, и я уже двигался по лесной дороге. К слову, то поле позади раньше возделывали, а сейчас оно заброшено, сорная трава росла. Видимо некому было работать. На этой дороге две деревеньки будет на пути, и только за ними сам город. Для экономии времени деревни прошёл прямо по единственным улицам, собаки особо не брехали, да и мало их осталось. Амулет ночного виденья при мне, вообще красота, да и ночью дальнего использовать можно было. Только пусто вокруг, тихо всё. Ни немцев, ни партизан. Хм, а это не партизанский край? Ну немцы лесов боялись, это да, а наших-то почему не было? Нет, я видел пару раз, явно группы партизан, куда-то шли по своим делам, это когда "Глазом" учился пользоваться их засёк, а сейчас-то чего? Об этом и размышлял в пути.
  Голод серьёзно подточил силы, вообще я охотой и собирательством жил, маг меня не собирался кормить, дичь добывал, грибы собирал, рыбу ловил. Выжил, вот и тут выживу. Сами деревни меня не интересовали, бедно люди жили. Может полицай какой где жил, но искать, время тратить? Нет, точно не стоит. За ночь я смог километров пятнадцать пройти, "Глаз" поднял и осмотрелся, не так и далеко сам город уже был, дольно крупный. И не показалось мне, там была железнодорожная станция, видел, как эшелон покидал город, уходил на запад. Одно я понял, до рассвета до окраин точно не дойду. Придётся где залечь, благо всё также шёл по лесной дороге. Иногда встречались артефакты войны, сгоревшие остовы грузовиков, раздавленные орудия, скинутые на обочину, это явно с сорок первого, хотя наверняка вывезли больше, но ничего особо интересного вокруг. Одно ясно, это наша бывшая территория, не Польша, раз столько следов прошедшей войны. Всё-таки надо было заглянуть в какой дом, еды попросить, но что уж теперь, не возвращаться же? Главное "Глаз" показал два костра, но там партизаны ночным лагерем стоят. Мне к ним выходить не стоит. Свяжутся с нашими и отправят на Большую землю, а мне рано, хранилище пустое. Немцев нет, точно партизанский край. Думаю, та мина на которой подорвался маг, с сорок первого в земле, не повезло ему, а пулемётчики что позже по нему работали, всё же партизаны.
  Как я и думал, светать начало, когда до города километров семь осталось. На мне три активных амулета, это защиты, ночного и дальнего виденья, и "Глаз", уже научился использовать их одновременно. Ну кроме защиты та пассивная. В общем, я засёк движение рядом с собой, думал местные, а это лось. А вот и пища, благо теперь есть где хранить и чем разделывать. Пока по дороге шёл, немало потерянного на обочинах видел. Например, штык-нож немецкий, без ножен. Я отмыл в попавшейся речке, мост каменный раньше был, взорвали, теперь деревянный настил сверху. Также почистил нож, заточил о камень на берегу. Можно использовать. Немцы вообще эти штыки не затачивают. В общем, я кинулся на перерез, и воздушное лезвие срубило лосю голову. Дальше разделка, закончил, когда час как рассвело. Часть мяса пожарил. Да прямо на пластине походной плиты, утвари и посуды нет, жадно поев ещё горячее, сочащееся соком. Стейками жарил, с двух сторон, а остальную тушу разделал. Срубил что не нужно воздушным лезвием и снял шкуру, убрав тушу в хранилище. Говядина, есть говядина. Пожарил с запасом, соли не хватает, это да, а так с голодухи хорошо идёт. Потом отошёл подальше, на полкилометра, нагрёб руками листвы, и уснул на ней как на лежанке. Амулет охраны настроил, не хватало чтобы на меня кто днём наткнулся и застал врасплох.
  
  На сытый желудок неплохо поспал. Как проснулся, снова мяса поел и пошёл к городу по лесу, рядом с дорогой. Дошёл до опушки, дальше два километра открытого пространства и окраины города. Судя по высоким трубам, там какие-то производства. Вот так сел и подняв "Глаз", водил над городом, с интересом изучая. Найдя афиши, изучил. Пусть на немецком, но я хорошо его знал.
  - Житомир что ли? Хм, получается так.
  В Житомире я был всего однажды. Точнее даже проездом, когда нас везли в Киев в школу младших лейтенантов. Была ночь, мы спали, не удивительно, что город незнаком. Вот так разобравшись где нахожусь, прикинул, дожидаясь темноты. Будем добывать то, что мне нужно, главное обувь, и транспорт. Надоело босиком ходить и пешком. Да и запасов еды побольше. Я уже прикинул что мне надо, заполню хранилище, а там и до наших доберусь. Думаю, повторю свой прошлый подвиг, угнав у немцев лёгкий связной самолёт. Меня за прошлый "Шторьх" летуны долго благодарили. Пригодился их эскадрильи. А вот додумать не успел, нарастающая боль в голове стала неожиданностью, я успел достать амулет диагноста чтобы попытаться понять, что со мной, но почти сразу вырубило. Как будто граната внутри головы взорвалась. Когда очнулся ещё светло было, часа два пролежал без сознания, но знаете, всё быстро встало на свои места. Я нашёл амулетом диагноста, что вывалился из моей руки как сознание потерял, несколько очагов в голове, сосуды полопались и убрал проблему лекарским амулетом. Сразу легче стало, сейчас же переосмысливая последние шестнадцать дней я разобрался в чём дело, и только огорчённо покачал головой. Так вот оно значит в чём дело? Ведь чувствовал, что что-то не так, но видимо была дана команда не обращать на чуйку внимания, вот и не фиксировал внимание на ней. Пережёвывая хорошо прожаренный стейк лося, резал воздушным лезвием, ровно получилось, я размышлял. Думаю, стоит этому моменту уделить отдельное время, да и время есть, до наступления темноты ещё часа три.
  Значит вот к каким выводам я пришёл. Меня кинули. Так думал тот молодой маг, что это сделал. Маг-артефактор... да он сопляк двадцати лет. Я вообще сомневаюсь, что тот полноценный маг, а ни чей-то ученик или студент. В общем, с момента как я открыл глаза, после того как покинул самолёт, и впервые увидел мага, я был как бы в зазеркалье, что сильно приглушило эмоции. Я довольно эмоциональный человек и меня должно было насторожить это, но не насторожило. Думаю, пока я без сознания был, ещё контузия эта, парнишка подлечил меня, и пользуясь тем что я беззащитен, поработал каким-то амулетом. Думаю, ментальным, тот что установки в мозгу делает. Это предположение, сам я его в руках у парня не видел. А то что амулет, это точно. Сейчас я вижу, что тот маг-слабосилок. Да у него постоянно два амулета зарядки накопителей работало. Мой тоже, я же тренировался, и между прочим не всеми амулетами пользоваться могу, зарядить накопители нужно. Вот и сейчас сижу, прислонившись спиной к стволу берёзы, и рядом амулет зарядки работает. Хотя ладно, не важно. В общем, я чувствовал себя как в зазеркалье, да, очень близкое понятие. Мне около часа потребовалось чтобы всё обдумать и разобраться в ситуации. Этот молодой маг до смерти боялся наш мир, первое впечатление видимо закрепилось навсегда. В общем, этот магёныш явно решил меня кинуть на содержимое моего хранилища, и судя по его поведению, наш обмен был явно неравнозначен, и тот считал, что всё в его пользу. Ой дурачок. Я бы и в два раза больше отдал за увеличение хранилища. В чём тот ещё меня напарил? Привязка амулетов. А не было её. Аура в стадии раскачки, что-то сомневаюсь я что к ней что-то привяжется. Так что амулетами может пользоваться любой. Кто умеет это делать. Да и вряд ли тот сам их сделал. Добавлю, что у магёныша, по другому его звать сложно, не так и много было амулетов с ручным управлением для простецов. Скорее всего я получил всё что у него было. Остальное с управлением для магов, я бы с ними ничего сделать не смог.
  Такое долгое эмоциональнее сдерживание сказалось. Я вскочил на ноги, побегал вокруг, топча ногами листву, высоко вскидывая колени и радостно крича. Ничуть не опасаясь, что меня могут услышать. Выпускал из себя всё то что копилось эти шестнадцать дней. Хм, и голова стала ясной, мысли не так тягуче текли. Эту бурную радость я мог бы показать, как маг ушёл в портал, но на мне тогда запреты были. Кстати, магёныш явно знал, что закладки скоро слетят, вон как торопился. Ощущения у меня как у змеи, скинувшей кожу, после линьки. Ох и хорошо. Как обновился. Вот теперь стоит уже нормально посидеть и подумать. Так что снова сел, прислонившись к стволу берёзы, и прикинул всё. Я себя лохом не чувствовал. Более того, скорее даже больше получил, да в разы, чем потерял. Хотя конечно кое-что из своего, что маг унёс, я бы забрал. На ноуте были сборники музыки и фильмов, главное музыки, как она мне здорово помогала в этой серой жизни, пока воюю. Теперь тяжело без неё будет. Патефон добыть? Подумаю. Документы, награды, придётся всё восстанавливать, это возможно, поэтому сильно не расстроился. А магёныш куркуль, я не застрял внимания, как будто так и должно быть, но питался я подножным кормом, а тот тем что я ранее приготовил. Мои бывшие запасы. Не особо красиво это смотрелось, но тот вёл себя как будто так и надо. Норма жизни. Ладно хоть с хранилищем не налажал, всё как и договорились. Надеюсь не наврал и ауру достаточно накачал чтобы хватало энергии держать хранилище, иначе аура мои жизненные силы пить будет. Это мне ещё тот, первый маг рассказал. Хотя магёныш ловко работал, я это отметил. Судя по его действиям, я у него не первый, и даже не сотый. Всё до автомата отработано, ни одного лишнего движения или суеты, это было видно. Это и успокаивало. Да и уверенный вид того, когда закончил, перед нашим прощанием, доказывал, что тот всё сделал как надо. В общем, вердикт такой. Я доволен тем чем всё закончилось. Я здоров, хранилище увеличено. Я в плюсе. Не сильно радует, как магёныш себя повёл, чувствую себя использованным, но это можно пережить. Если встретимся, что вряд ли, в рожу дам, но не более.
  Планы не меняются, набираю добра на все случаи жизни, разного, и к своим, там восстанавливаю документы и награды, и воюю дальше. Насколько задержусь у немцев не знаю, но постараюсь быстрее справится. Нужен транспорт, и обувь. Я же говорю, планы не меняются. Хм, стоит отметить, что магёныш испытывал амулеты защиты. Причём, на мне. Стрелял в меня из "Парабеллума", научил его, а я сообщал на сколько понизился уровень заряда после каждого попадания. Тоже на этом не заострял внимания ранее. Шесть выстрелов и заряд на нуле, седьмой пробьёт. Это с амулетом второго уровня, с третьим, три выстрела и четвёртый пробьёт. Да и этому рад, раньше ничего подобного не было. Причём, все амулеты сделаны качественно, тот заострил на этом внимание, сообщив, что проработают десятилетия. Поясню. Не хранить десять лет и дальше в песок рассыпяться, а если постоянно использовать, полные сутки без отдыха, так день за днём и десятки лет. Так что для меня эти амулета... да надолго они, если умру, и новая жизнь, то и там буду ими пользоваться. Наверное. Ещё по накопителям. У меня только те что в амулетах, хотя запас иметь стоит, я видел у магёныша был. У меня только у четырёх амулетов в накопителях мана до полного есть, остальные почти опустошены, едва по десять процентов, за время учёбы амулет зарядки заряжать их просто не успевал. Время для этого нужно. Накопители обработать не сложно, все они имели вид шара. На жемчужины похожи, но тут один момент, желательно чтобы те были драгоценными камнями, тогда да, долго проработают. Так что ещё их найти нужно, а потом ювелира, чтобы обработал как надо. Я не умею.
  Об этом и размышлял, пока не стемнело. Дальше собрался, забрав амулет зарядки, накопитель почти полон был, и побежал по дороге к городу. За час я добрался до окраин, приметив по пути несколько усиленных постов. Был и блокпост на въезде. Немцы явно держат всё с этой стороны под контролем, особенно ночью. Хорошо поля возделаны, а то и минные поля бы были. Сам я по дороге двигался, там мин сканер не показал. Всё же магёныш лох, из нас двоих я в плюсе. Хотя думаю тот как раз считает наоборот. Проникнув на территорию города, через частный секторы, перебрался через огород, и там на улицу, и дальше двинул по ней, сторожась. Пропустив ночной патруль из десятка солдат, что уверенно топал по одной из улиц, я так и добрался до железнодорожной станции. Меня интересовали её склады. По пути перехватил полицая, тот с ремнём карабина "Мосина" на плече шёл куда-то полусонный, волоча ноги. При этом тот бросал вокруг острые взгляды. Думал ловушка, на живца берут, но когда допросил, узнал что несколько полицаев пропали в городе за последний месяц, и всего тела двоих потом по запаху нашли. Тот себе такой судьбы не желал. Хотя это ему и не помогло. Зато допросил и хоть какую-то информацию получил. Это действительно Житомир. На окраине есть военный аэродром, запасным он был, но сейчас там дальняя авиация базируется. Заглянем. Также дал расклад сил по городу, и что тут вообще происходит. Сведений не так и много, но я и этому рад. Одно жалел, у того сапоги сорок пятого размера, а мне сорок второй нужен. А вот ремень с подсумками застегнул на себе. Я бечёвку починил, но всё равно иногда шаровары нужно было придерживать. Спадали. Карабин проверил и убрал в хранилище. Сорокового года выпуска тот, вполне неплохо сохранился, из него не так и много стреляли. К нему двадцать патронов, россыпью, обойм не было.
  Больше трофеев не было. Карманы пусты, только махорка, да пустой коробок спичек. Документы взял, а форма полицая меня не интересовала, тем более и она не мой размер. Хотя сапоги предателя я прихватил. Не сильно ношены, можно будет продать. Те нашего пошива, с зауженными голенищами. Тело оставил у забора, руки не пачкал, удар амулета с воздушными лезвиями и порубленное тело оплывало кровью. Я же заторопился к складам. В городе на удивление много полицейских подразделений было, видимо некоторые являлись карателями. Пока до складов добрался, ещё уничтожил восемь полицаев. В отличии от первого полицая, что шёл с суточной смены отдыхать, он местным был, свой дом, эта группа шла строем. Тут отработал воздушными лезвиями, потеряв десять процентов маны в накопителе на это, зато все лежат обезглавленные. Бил точечно, чтобы не повредить ничего и трофеи не потерять. Прибрал винтовку "Мосина", самую свежую и не расстрелянную, ещё был "ППШ", причём новый, этого года выпуска, к нему два запасных диска. Два пистолета, "ТТ" и "Парабеллум", с кобурами. Остальное не заинтересовало. Только боеприпас собрал к вышеперечисленному. Да наконец сапоги подобрал, тут аж у двоих были нужного размера. Одни чуть стоптанные, другие новые, яловые. У водопроводной колонки омыл ноги, подлечил от мелких травм, намотал ещё тёплые портянки и натянул сапоги, те что ношенные, новые пока поберегу. Только после этого наконец добрался до складов. Добежал. Уф, как хорошо в сапогах, не нужно смотреть куда ступаешь. Правда, и минус был, я отвык от обуви и в первое время те мне серьёзный дискомфорт причиняли. Ничего, снова привыкну. А пока добыча нужного мне, и потом на вражеский аэродром. Надеюсь найду там что мне нужно.
  
  ***
  
  Мотор "Шторьха" ровно гудел, я поглядывал вокруг, благо амулет ночного и дальнего виденья отлично помогал, ночь тёмная. Девочка лет пяти, что сидела у меня на коленях, особо не мешала. Меня ждали, в штабе моей армии подтвердили приём, сообщив куда лететь. Армия двигалась с боями, и местоположение её давно сменилось.
  А вообще с момента как я расстался с магёнышем уже десять дней прошло, второе сентября было. Одиннадцатый день пошёл, уже полтора часа как. Тогда, добравшись до Житомира я действительно неплохо прибарахлился. На складах добыл три тонн риса в мешках, у немцев довольно редкая крупа, тонну гороха и тонну пшеничной крупы, потом вскрыл склад с питанием для офицеров, дорогие вина, сыры, шоколад, масла, колбасы. Был чай и какао. Никакого эрзаца. И тут на семь тонн набрал. Амулет-сканера отлично помогал, прежде чем убрать кусок стены в хранилище, давая себе доступ внутрь очередного пакгауза, я сначала смотрел амулетом что есть внутри. Самое интересное и прибирал. Поэтому ещё на тонну мешков свежей пшеничной муки. Два мешка соли и два сахара. Две фляги с подсолнечным маслом и две с мёдом. Ну и склад с консервами. Брал мясные, с ветчиной, фаршем, саморазогревающееся, и сладкие. Пятнадцать тонн припасов, но это не всё. Тут уже начали сбор урожая, и я нашёл местное овощехранилище, довольно крупное. Забрал четыре тонны картошки, только вчера с полей, двести кило кочанов капусты, двести репчатого лука, сто моркови, сто чеснока, двести огурцов, и двести помидор. Они в ящиках были. Свежий урожай, не с парников ли? В общем, двадцать тонн припасов ровно, как и рассчитывал. На другом складе, вещевого имущество нашёл котлы. Большие, маленьких не было, пять штук по сто пятьдесят литров каждый. Чугунные. Я поскорее прихватил их, и покинул склады. Нужно сделать запас готовых блюд и те отлично помогут. Правда и весят почти тонну, но меня это не остановило. Я их взял временно, потом избавлюсь. Может один котёл оставлю, остальные точно скину. А поторопился покинуть город потому что по нему тревога звучала. Нашли убитых полицаев, да и тут на территории станции я двоих немцев убил. Одного ссыкуна из зенитчиков, до туалета ему лень дойти, к углу склада бежал, где я укрылся, и часового, с которого снял новенький карабин "Маузера" с боезапасом. Да, документы я собирал, с полицаев и вот немцев, для отчётности. А перед тем как покинуть склады, увёл полтонны тротиловых шашек с бикфордовыми шнурами, и добрался до аэродрома.
  На аэродроме тревоги не было, но посты усилили. Из города им сообщили о нападениях. Тем более тут вполне себе шла боевая работа. Часть самолётов на вылете, ещё одну группу готовили. Пользуясь темнотой, тут соблюдали светомаскировку, прежде чем заминировать склад "ГСМ", и склад боеприпасов, посетил землянки лётного состава, стараясь не разбудить тех жильцов что были. Увёл новенькие патефон и солидную стопку пластинок с разной музыкой. Обувь подобрал, ботинки хорошие, два лётных комбинезона моего размера. На складе две тонны лётных пайков и шесть комплектов офицерского нательного белья. Заглянул в столовую, набрал утвари и посуды, доски разделочные, половники, ножи и всё необходимое. Потом к складам, шнуры уже горели, увёл пять тонн авиационного бензина в бочках, и одну бочку моторного масла, и аж три самолета. Два "Шторьха", и один связной "мессер". Самих "Шторьхов" было три, но один в ремонте. Из двух один вполне свежий, второй латанный-перелатанный, видно, что пулевые отверстия заделывали, но мотор новый. Первый себе оставлю. На втором к нашим полечу. Да и тут эксплуатировать буду. Что по "мессеру", то дальность у него выше, хотя на такой машине летать не доводилось, но я справлюсь. Убив охрану у землянки где радист сидел, там ещё три офицера было, всё же работа шла, я проник внутрь и настроив рацию на волну радиостанции штаба моей армии, стал вызывать:
  - Тюльпан-два. Ответь Урагану-три, приём.
  Знаю, что за время моего отсутствия все позывные давно сменились, а новых я не знал. Да и не смущало это меня. К счастью, дежурный радист не спал, подтвердил приём, знакомый голос, знаю его, и тот принял от меня сообщение. Да оно короткое было. Сообщил, что бежал из плена, излечился от контузии, а как добуду самолёт, то и перелечу к ним. Потом свяжусь, узнаю координаты, куда прибыть. Ну и ещё, что я человек практичный и пустым не летаю, кого-то да вывезу с оккупированных территорий, пусть особисты имеют ввиду. Проверка прибывших на них. Ну и личная просьба начальнику штаба армии. От моего имени подать запрос на восстановление документов, комсомольского билета, наградных книжиц и заказать изготовление копий моих наград. Свои я утерял, даже не знаю где они. Как бомбой накрыло, больше не видел. Это нужно для сокращения срока получения копий всего утерянного. Тот подтвердил принятое сообщение, и мы разъединились. Я уже собрал всё ценное что тут было, и на мотоцикле прорвался с территории аэродрома. Едва успел, как ночь превратилась в день, оба склада рванули с разницей в двадцать секунд, немцам резко стало не до меня. А что я, из техники только новенький лёгкий "БМВ"-одиночка, отъехал на нём, и взлетел с полевой дороги, на "Шторьхе", и потел в тыл к немцам. Меня Варшава интересовала как место с наиболее большой концентрации ювелиров. Километров на двести улетел, на бреющем, когда светать начало. Там сел на берегу речки, около леска, спать особо не хотелось, отмыл котлы в речушке, и сготовил в двух котлах блюда. Это щи, использовал кости и мясо лося, и рис отварил, сдобрив фаршем из консервов. Поел и спать. А дальше, как стемнело, уже на "мессере" взлетел, нужно изучить что за машина, она была куда скоростнее, но я освоился.
  Так и добрался до Варшавы за один полёт, без дозаправок, сел недалеко, и удалось со второй попытки это сделать благополучно. Ювелиров нашёл быстро, я у немцев банк ограбил, тут же в Варшаве, марок набрал, да и золотых монет хватало, было чем платить. Купил хороший костюм, пальто и шляпу, теперь свободно гулял по городу. Зимнюю одежду, на меху приобрёл. По туристическим и рыболовным магазинам прошёлся. Даже два спальника нашёл сканером, зимний и летний. Продавцы сказали нет, а я вернулся ночью и забрал бесплатно, и много что ещё нужного. С трудом, но смог найти и купить отличную медвежью шкуру. Редкий и дорогой товар. Только за золото мне найти смогли. Я восполнял то, что было мной утеряно со встречей с магёнышем. Две палатки теперь есть. Ещё двух женщин нанял, выдал припасы и те готовили из них разные блюда. Но главное выпечку. Пирогов немало сделали, я приходил вечерами и забирал. Также угнал новенький "Опель-капитан", двухдверный, бардового цвета. Потом у пристаней парусную шлюпку, она полтонны весила. Ну и роскошный "Хорьх". Если остальное для себя брал, эту машину как раз на продажу. Сам за городом в лесу проживал эти семь дней, пока три ювелира работали по моим заказам. Камни те сами находили. Изумруды, рубины, и конечно же брильянты, и шлифовали их до круглого состояния. Всего два десятка камней сделали, но уже кое-что. Я заряжал свои накопители, по три дня где-то на каждый. Проверил и новый камешек. Нормально, заряжается. И вот полетел обратно, хранилище на сто процентов полным было, сел у Ровно, поискал попутчиков, тут повезло найти группу беглых евреев, и забрал шестерых детей от пяти до семи лет, с жёлтыми звёздами, вшитыми на одежде, это всё что смог, и на том латанном "Шторьхе" полетел к нашим. Координаты я уже получил, самолёт был артиллерийской разведки, рация имелась, и знал куда лететь. Вот и добрались, так что мне подсветили полосу, и я пошёл на посадку.
  
  ***
  
  Услышав шаги конвоира, я снова хмыкнул, и быстро убрал карты, подмигнув другим сидельцам. Мы приняли невинный вид, как будто тут ничего не происходит.
  О да, я снова на Лубянке, уже третий день как привезли. Не думайте, это не последствия моего возращения из плена. Это вообще два месяца назад было, сейчас уже ноябрь, шестое с утра было. Что вообще происходило? После возвращения я писал рапорты, опросы и допросы особистов проходил. А потом началась служба. Михайлов ударил по столу кулаком, и меня вернули к работе, так что снова ночами летал на самолёте. Это не мешало использовать "Глаз" и наносить новые данные на карты, а штаб армии по ним работал, особенно артиллеристы преуспели. В такой боевой работе я хорошо освоил и высоко оценил "Глаз". Всё же он на порядок лучше коптера был. Так что армия двигалась вперёд, даже рвалась вперёд полу уступом, но встали, чтобы другие армии нагнали, а то отрежут от своих ещё фланговыми ударами, как немцы это любят делать. Документы мне восстановили, наградные книжицы тоже, в октябре получил, как и копии наград. Тогда начштаба пошёл мне на встречу, все запросы уже были отправлены. И да я не ошибся, предполагая, что все мои вещи на том самолёте были, что немцы перехватили и к себе увели, так что действительно сгинуло всё. А так как армия стояла, то генерал Михайлов переуступил меня временно своему старому знакомому, которого направили командовать фронтом, что прорывал оборону в сторону Ленинграда. Очень генерал просил меня, тот обо мне слышал. И вот за месяц боёв, Калининский фронт пробил всё же коридор и ленинградцы были деблокированы. Там коридор усиливали, расширяли, я всего четыре дня помогал, мы артиллерией и авиацией побили резервы, что немцы перекидывали, но меня взяла под ручки контрразведка и самолётом в Москву. Третий день допросы шли, следователи знать хотели откуда я получаю разведданные. Всегда отвечал, что вижу ночью хорошо, поэтому летая над немцами, и наносил на карту всё что видел. По мне так неплохая идея, но как-то не особо верили.
  Ещё интересовались как из плена бежал. Да, там нестыковки были, те уже знали, что у немцев на аэродроме несколько самолётов пропало, и я прилетел на машине именно оттуда. Интересовались где пропадал больше недели. Были дела. Вообще, как я описал свой побег? Очнулся у немцев, с контузией. Когда перевозили в Берлин, потерял сознание от тряски, очнулся в обломках самолёта, от шума, кто-то забирался. Оказалось, "Юнкерс" упал на лес. Судя по многочисленным пулевым отверстиям в бортах и в телах немцев, была схватка, гильз на полу хватало. Что там происходило, не знаю, я без сознания был. Сам я без травм обошёлся по той причине, что связали меня так, что я как в коконе был, это и спасло. Не только от падения, но и от пуль, несколько попало, синяки от них уже сошли. А вытащил из самолёта дед один, знахарем оказался, отшельник, в лесу живёт, лечил от контузии, примочки делал, даже шрамы свёл и родинки. А как вылечился, попрощался с дедом, добрался до Житомира, ну и дальше те знали. Что я делал после нападения на аэродром, к слову, меня так и не наградили за подрывы складов, объяснил тем, что готовился вернутся к нашим, искал кого с собой взять. Вот и всё. Хотя за эти два месяца, я продвинулся вперёд, у меня уже погоны капитана, а этим меня соблазнили помочь дружку Михайлова, да ленинградцев от блокады освободить. Причём, даже успел за это награду получить, прежде чем меня задержали. Пустого. Всё отправил в хранилище. А получил орден "Боевого Красного Знамени", на колодке. В остальном, порядок, сыну год был, письмо прислала кормилица. Я тоже отписался что в порядке, пусть пишет.
  Стоит добавить, что пока воевал в составе своей армии, до командировки на Калининский фронт, а его как раз в Первый Прибалтийский переформировывают. Так вот, пока со своими участвовал в наступлении, восстанавливал утраченное, то пообщался с главным снабженцем армии. Он у нас уже полгода, и я его знал. А осенью сорок первого я ему толкнул "кюбельваген" с запасом бензина, а тот мне припасы. Вот и в этот раз вышел на него, было что предложить, и мне кое-что нужно, что у немцев и в Варшаве добыть не смог. Армия наступала и трофеев хватало, поэтому они упали в цене среди снабженцев. Но такие генеральские машины всё же редкость. Вообще меня охраняли как особо ценную персону, Михайлов отдал приказ, а потом в битве за Ленинград и комфронта подтвердил такой приказ. Да меня взять должны были сразу как коридор пробили, а тут четыре дня всё согласовывали. Моей охране плевать что те из Москвы и с серьёзными бумагами. Пока комфронта не дал добро, к моему телу этих желающих его прибрать к рукам, не подпускали. С помощью "Глаза" и подслушивать мог, магов вокруг нет, плетение не видят, я даже в окна заглядывал и в форточки подслушивал, что немцев, что наших. Генералу из Москвы позвонили, вот и уступил. Так вот, за "Хорьх", с бочкой бензина к нему, я получил пять ящиков с американской тушёнкой, очень неплохая, и четыре ящика со сгущёнкой. Плюс ящик с консервированными бобами в томатном соусе. Десять ящиков всего. Поверьте, по ценам среди снабженцев, я даже получил чуть больше чем та стоила. Снабженцу срочно кого-то требовалось задобрить, вот и взял с доплатой. Потом все пять котлов отдал, те самые по сто пятьдесят литров. Они тоже в цене. Кухонь не хватало, так что с руками отрывали. В котлах я готовил ранее, но у меня большие кастрюли были, прибрал с кухни аэродрома у Житомира, потом пару штук в Варшаве купил, туда и сливал что сготовил. Перечислять не буду, было пять блюд первого, четыре второго, три каши, и гуляш. Ну и напитки. Хороший запас, надолго хватит. Пока у Варшавы жил в лесу, вот и наготовил. За котлы получил овечий офицерский полушубок, пусть есть амулет климат-контроля, но штука нужная.
  Хочу отметить, что я в Варшаве неплохой гардероб себе набрал. Был костюм, потом два комплекта домашней одежды, нательное бельё, обувь, пляжная одежда, включая плавки, зимняя, утеплённый плащ с меховым воротником, меховая шляпа. Однако валенки или чего такого, вроде тулупа, найти не смог. Вот его взял, шапку-ушанку, белую, валенки из светлой шерсти, с прошитой подошвой, зимнее утеплённое байковое бельё, комплект зимней утеплённой формы, тут ватные штаны, телогрейка. Ну и палатку, зимнюю, утеплённую войлоком, те две что в Варшаве добыл, летние, с одной в комплекте шёл материал для тента. Я две военные зимы пережил, и знаю, как важна хорошая одежда, вот и добыл. С учётом охраны, с трудом всё провернуть по обмену удалось. Дальше шла служба, особо и описывать нечего, днём спал, ночью облетывал передовую, если погода позволяла, редко залетая на территорию немцев. Это было лётчику запрещено. Да, немцы знали кто летает, и прожектора подтаскивали, и зенитки, но с помощью "Глаза" я их видел, и мы облетали стороной, нанося на карту засаду. Однако попадали под огонь с земли, солдаты из личного оружия стреляли, самолёт обзавёлся новыми пробоинами. Пару раз защита помогла, но это всё что было, что в моей армии, что в командировке в боях за Ленинград. Особо и рассказывать нечего, вот и упустил эти два месяца. Нет нужды что-то новое сообщать, не было его особо.
  Что ещё? Ну пока в Польше, то бывал в магазинах, так приобрёл разные настольные игры, в музыкальном магазине пластинок купил разных, специально глянул, у меня таких нет. Потом купил новенький велосипед, и найдя ушлого посредника, заказал ему покупку мотовелосипеда. Тот заказал его срочную экспресс-доставку из Франции, прямо с завода производителя, и перед самым отлётом я выкупил аппарат, как раз поездом доставили. Новый, я даже обкатать не успел, а сейчас и времени не было с постоянными боями и проведением разведки. А так слушал патефон, жил в лесу и готовил. В принципе всё. Да, ещё за это время все накопители зарядил, включая новые. Я купил два мешочка из бархатной ткани, и держал их там. Одно ясно, надо бы ещё запасов накопителей сделать, но видимо это до окончания войны ждать нужно. До того когда мотовелосипед забрал, мой заказ, и после подготовки к отлёту, я посетил молочную форму. Увёл молока тонну, сливок две фляги, сметаны три, масла сливочного шестьсот килограмм. Давно присмотрел эту ферму и вот навестил ночью. Теперь точно всё, улетал, когда хранилище доверху заполнено было. За время полёта место появилось, из-за потраченного топлива. Но не так и много. А так трое суток допросов, без физического давления, я их спокойно пережил, и вот играли мы в мою колоду карт. Я как раз выигрывал, козла забивали, отчего довольным был, а тут конвоир. Мы их шаги по звуку определяли. Этот наш. Как видите недолго описывал что было. Камера не сказать, что переполнена, но она небольшая, однако, двадцать человек вмещала. Разный контингент, но было и шестеро офицеров, мы вместе держались. Остальные разный сброд, или даже инженеры или рабочие. Что-то у них там с браком на заводе было. Чуть не диверсию им шьют. Среди офицеров никого выше капитана, майоры, и кто выше, в другой камере, для старшего комсостава. Так что спокойно общались.
  Вот замок в двери щёлкнул, и та открылась, перед этим конвоир глянул в глазок, убедившись, что проблем нет.
  - Одинцов, с вещами на выход, - сказал тот.
  - Вы мне их сначала верните, - проворчал я.
  Однако подхватив свою шинель, погон не было, сняли, это такое моральное давление, типа вы для нас никто, и кинув на сгиб руки, направился к двери. Кроме шинели у меня ничего не было. С парнями попрощался, те пожелали удачи. Дальше повели наверх. Там забрали боты без шнуровки, вернув мои валенки, тёплую зимнюю форму, включая овечий полушубок. Это не мой личный, выдали на Калининском фронте. Летали мы на разведку в любую погоду, вот чтобы не обморозился, и выдали. А под руки меня взяли, когда после такого разведывательного вылета вернулся. Я только и успел передать планшетку с новыми разведданными ожидавшему посыльному. За последнее время я по этому делу асом стал. Кстати, самое забавное, поручили пробить коридор другому фронту, Ленинградскому, а наш Калининский должен был помогать, по факту же мы и пробили. Вернули все вещи, включая мой вещмешок с пожитками, бритва тут же. Надо будет побриться, а то обрастаю. Двадцать лет уже, щетина есть. К следователю так и не вызвали, дежурный всем занимался, выдали бумагу, что проверка проведена, и всё. Кстати, оружие тоже вернули, я когда свой "ТТ" проверял, вынув и вставив магазин, кладовщик сильно напрягся, но я убрал оружие в кобуру, и дальше проверял вещи. Претензий не имею к местным, больше даже благодарен за отдых, а то меня в последнее время гоняли только так, мало времени на сон был, пользовались хорошей погодой. Знал комфронта, что меня скоро заберут, вот и использовал на все сто. Правда, задержать не пытался, тут тот слово данное Михайлову, держал. Хотя оценил качество и скорость передачи развединформации в режиме реального времени. Когда награждал орденом, сказал, что у него никогда не было лучшей работы разведки, как сейчас. Впрочем, ладно, я покинул это страшное для многих здание, и придерживая лямки вещмешка, что закинул на правое плечо, направился прочь.
  Со справкой проверки мне выдали документ, предписывающий мне прибыть в отдел кадров управления РККА. Ну, время не указано, так что можно задержатся. Темно уже. Время шесть вечера, я вернул часы на руку, у дежурного они были, сверился, переночую и на рынок с утра. Хочу сала солёного купить, у меня крайне мало в запасе. Да и копчёного сала хочется. Зима подходит, в это время сало очень высоко ценится, калорий много. Я для себя беру, хотя угостить не жмотюсь. В общем, есть какие закупки сделать. Ещё хочу посетить баню, но поди найди её. Потом посещу отдел кадров, нужно получить дорожные, чтобы вернутся в свою армию, и поеду к своим. Мне повезло остановить пролётку, наёмная, тот знал где можно комнату на ночь снять, есть ванная с горячей водой, вот и отвёз. Пока хозяйка стирала всё в чём я был в камере, да чистила верхнюю одежду, тот же полушубок, я дважды принял ванную. Полежал в горячей воде, действительно была, рядом котельная, проблем с ней не было. Потом, когда сох в комнате, подготовил другую форму, офицерскую, вместо полушубка шинель, шапку-ушанку, и остальное. Награды на френче закрепил. Валенки в хранилище отправлю, в сапогах буду. Тут температура не настолько высока как севернее было. Морозец есть, лужи замёрзли, но и только. Снег ещё не выпадал.
  
  Выспался я просто отлично, хозяйка подняла в семь утра, как я и просил. Эти три ночи что в камере провёл, прошли в полусне. Там душно, да и вообще попахивало. Много чем. В общем, нормально так и не выспался. Позже может привыкну и буду спать, как и все, крепким сном, но не получилось, а тут никто не мешал, не толкался, не в тесноте. Небольшая удобная кровать, вот и выспался, чистый, на не менее чистых простынях. Почему же не отдохнуть? Вообще на новом месте я тяжело привыкаю, обычно первая ночь на адаптацию, но следующей уже нормально. Хотя если вымотаюсь, срубает где упаду. Пофиг на это. Тут же такой ситуации не было вот и вернулись старые привычки.
  Уплатил я с питанием, так что позавтракал, была каша, и чай с морковной заваркой, в городе было довольно голодно. Хотя люди с деньгами добыть припасы могли легко. Забрав вещи, что хозяйка вчера постирала и почистила, щедро расплатившись, та двух малолетних внуков поднимала и сироту, что взяла на содержание, и вот так прибрав всё лишнее в хранилище, собрался, ремни хорошо шинель увязали, талия у меня тонкая, и вот так двинул на двор. Тот возница уже подъехал, я договорился. Он и отвёз на рынок. Гуляя по рядам, я и закупался всем необходимым. Причём на прилавках было мало, да воришек много, подбегут, схватят, и бежать. Понятно есть хотят, бродяжек много, поэтому спрашивать надо, что я и делал, и те доставали из-под прилавка. От многих кусков сала я отказал. Да жёлтое, и попахивает. Старое, я не настолько оголодал чтобы такую некондицию брать, а было и свежее, белоснежное, с красными прожилками мяса. Мягкое. Вот и копчёного набрал. Шесть раз набивал вещмешок до полного, дважды обошёл рынок. Пару раз меня пылись ограбить, чужие руки в карманах ощущал. Просто потрепал воришек за ухо, и отпускал. Особо не злобствовал, с пониманием к этому относился. Ещё по мелочи закупился, у меня почти полторы сотни килограмм свободного было в хранилище, заполнил, и покинув территорию рынка, направился к пролётке. Возница ожидал меня. Тут патруль остановил. Комендачи.
  - Товарищ капитан, попрошу ваши документы, - козырнул старший патруля, в звании лейтенанта.
  Молча закинув вещмешок за спину, расстегнул шинель и достал стопку документов, плюс справки, которые лейтенант внимательно изучил, придраться было не к чему, и козырнув, отпустил. Я же, убирая документы обратно в карман френча, задумчиво смотрел патрулю в след. Ну вот где-то видел одного из бойцов, а где не припомню. Потом как осенило. Мценск.
  - Стойте! - окрикнул я патруль, и быстрым шагом подошёл. - Боец, твоя фамилия Арбузов?
  - Так точно, товарищ капитан, - с удивлением посмотрев на меня, сказал тот.
  - Старший сержант Арбузов, Савелий, кто тебе?
  - Брат старший. Погиб он.
  - Я знаю. Мой он боец. Я командовал охраной моста у Мценска, он был моим замом. Погиб на мосту, когда рукопашная стояла с диверсантами.
  - Вы тот младший лейтенант Одинцов? - встрепенулся тот. - Мы получили ваше письмо, потом похоронка на брата пришла. Отец с дедом этим летом ездили на место гибели брата. Перезахорони там павших, на кладбище, в братской могиле. Жаль тогда тело брата не нашли, мощный взрыв был.
  - Это хорошо, порадовали. Я там четырнадцать бойцов потерял, но роту диверсантов мы уничтожили и все три моста взорвали, железнодорожный, там я командовал, и два автомобильных. На одном Савелий и погиб. Я его к званию Героя представил. Что дали?
  - "Красную Звезду", посмертно.
  - Так и думал, что зарубят. Ладно боец, помни, твой брат герой, это он крикнул бойцу в окопе, чтобы взрывал. Там три бойца выжило из полутора десятка, они доложили.
  Лейтенант и второй боец нас слушали, но не пребывали, тут мы козырнули вдруг друг и разошлись. Да уж, разбередила эта встреча старые душевные раны. А ведь два письма семьям погибших я так и не отправил, и они ушли в хранилище магёныша. Надо будет переписать, и отправить, вроде территорию где жила одна из семей уже освободили. Нет, а как похож парень на своего старшего брата, фактически одно лицо. На момент начала войны старшему из братьев Арбузовых было тридцать, того призвали и вот после подготовки вошли в охрану моста, а младшему сейчас двадцать два. Вот так на пролётке я и покатил в сторону главного управления РККА, там и отдел кадров был. Это я его так называю, у военных немного по-другому. Там дежурный направил меня в нужный кабинет, где некий подполковник, долго орал на меня. Из его слов я понял, что тот вчера до полночи ждал меня. Приказ был дождаться, а я скотина такая, не пришёл. Что-либо говорить подполу смысл нет, тот уже завёл себя и ничего слышать не желает. Я же недоумевал. А с какого перепуга я сайгаком к нему нестись должен был? Между прочим, мне ничего такого не говорили. Пусть спасибо скажет, что сегодня пришёл, мог и на завтра перенести. Я тут с дивчиной симпатичной познакомился, и хотелось продолжения. А то со службой и личной охраной никакой личной жизни. Туда не ходи, сюда не ходи. Только в Варшаве немного отдохнул, посещал одну панечку. Поляков я терпеть не мог, но это не касалось их женщин. О, из воплей подполковника, выяснилось, что меня ночью ждал самолёт, вылететь срочно к месту службы. Но тот не дождался и уже улетел, рейсовым был. Я на это пожал плечами с пофигистическим видом, что того ещё больше завело, ор стоял на пол этажа. Кто-то пытался зайти, но тот рявкнул и неизвестный скрылся, хлопнув дверью.
  Сам я с задумчивым видимо поглядывая на подполковника, подумывал как бы его из живого вида перевести в неживой. У меня вообще-то гордость есть, и чувство собственного достоинства. И вот так орать на себя я не позволяю никому. И плевать на то какие у того погоны. Глубоко наплевать. А сейчас размышлял, сразу его хлопнуть, приставив ствол трофейного пистолета к голове и нажав на спуск, под видом самоубийства на фоне крайнего эмоционального состояния. Или подкараулить ночью? В первом случае могут на меня подумать, во втором вряд ли. Кивнув своим мыслям, я смотрел уже на подполковника, как на пустое место. Его нет, он труп. Тот видимо взгляд уловил, запнулся, закашлявшись, и передал мне бумаги, тут проездные, направление, и остальное, включая продаттестат.
  - Товарищ подполковник, тут какая-то ошибка. Я прохожу службу в Шестой армии, Третьего Украинского фронта, а тут Второй Украинский.
  - Теперь служить будешь на этом фронте.
  - Да? Что я с этого буду иметь?
  - Пошёл вон!
  Тот снова взорвался, я же спокойно убрал документы в карман френча и покинул кабинет. По-моему, в дверь прилетела чернильница. Какие-то тут нервные офицеры. Кстати, в приказе у меня прибыть на военный аэродром и там меня попутным бортом подкинут к штабу Второго Украинского. А подполковника этого истеричного убивать я не стану, потому что уже отомстил, и куда неприятнее. Теперь до конца жизни тот будет страдать непроизвольным мочеиспусканием. Я поработал незаметно амулетом-диагностом, потом лекарским амулетом, по сути убрав клапан, что сдерживает. Так что приятной ему жизни. По мне так вполне адекватный ответ. А так, понятно, что ни на какой аэродром я не поехал, а покатил на пролётке вглубь города. Вернусь в нашу Шестую общевойсковую армию, к Михайлову, тот прикроет. Что вообще происходит я понял. Командарм не раз говорил, что в последнее время его просят на время переуступить меня. Даже приказы приходили о моём переводе, но тот смог их скинуть или отменить. Вот кто-то на халяву и решил меня к рукам прибрать. Обломится. А так провести приятный вечер с девушкой я не смог. Та динамщицей оказалась, поела за мой счёт в ресторане и свинтила. Я наделся что медовая ловушка, интерес ко мне был, я слежку засёк, но не сложилось. Как стемнело, тот же возничий на пролётке отвёз меня за город. Тут тоже преследование было, "полуторка" и две пролётки, "Глаз" показал мне их. А ушёл легко, отпустил возничего, щедро расплатившись, с премией, и вошёл в тёмный ночной лес, а там побежал. Тут дивизии не хватит меня найти. Из леса, с берега лесного озера, там место подходящее, взлетел на "Шторьхе" и на бреющем полетел к штабу моей армии. Где тот стоял, я в курсе. Перед тем как встать, мы сорок километров до Умани не дошли.
  Не стоит думать, что так на этом лёгком самолёте и летел. Нет, он мне нужен был покинуть лес и отлететь подальше от ПВО столицы. Вот на пятьдесят километров и удалился. Сел на дорогу, подморозило, та хорошо укатанная, не особо и сильно трясло, сменил на "мессер" и уже полетел на нём. Тот и скоростнее, и комфортнее. С одной дозаправкой успел добраться до Днепра, но там грозовой фронт, дождь, пришлось облетать, однако всё же был на месте. Сел километрах в тридцати от штаба. Обслужил обе машины, заправил, как раз рассвело и выйдя на дорогу, проголосовал. Как раз патруль подъехал, и те лично обо мне не знали, хотя командир слышал. Довезли до штаба. Там особисты опознали, так что развязали руки, вернув вещи. Я как раз позавтракал с кухни, когда к Михайлову вызвали, тот тут был. Документы я уже начальнику штаба армии сдал, описав свою ситуацию. А тот и передал Михайлову. А вот тут неожиданность, он подтвердил приказ из управления кадров РККА. Морщился, но сообщил, что на него надавили из Генштаба, так что развёл руками. Тот тут даже со своими связями ничего сделать не мог. Так что мне выдали самолёт, и взлетев, мы полетели на Север, Второй Украинский фронт действовал ближе к Киеву. Хотя брать его будет похоже Первый. Ладно, за два часа долетали, тут не так и далеко. Даже вполне благополучно, немцы не перехватили, да и погода не мешала, хотя боковой ветер был, но главное не встречный. Сели на полевой аэродром связной эскадрильи штаба фронта, там проверили документы, и сопровождающий, на "полуторке" довёз до зданий штаба в небольшом городке. Лётчик, что меня доставил, также привёз какие-то документы, это переписка между штабами, и ждал ответа, чтобы привезти его обратно. Меня же быстро оформили, я в принципе не опоздал, и начальник разведки фронта, генерал-майор, спросил, как я буду действовать, что для этого нужно. Мой вопрос был вполне конкретен:
  - Что я буду с этого иметь?
  - Не понял? - тот явно удивился.
  - Война перешла тот переломный момент, когда уже знаешь, что наша берёт. До конца войны год, полтора, не больше, вот я и собираюсь активно наращивать своё благосостояние. Имею ввиду чины и награды, другое меня не интересует. Что вы можете мне предложить?
  Генерал оказался из неадекватов, и этот ор поднял. Не понял, что в моём вопросе ему не понравилось? Все чины и награды любят. Оказалось, тот был возмущён, моим цинизмом, тут родине помочь нужно, а я собственник и куркуль требую за это что-то своё. Не понял, он что с себя чин будет снимать, чтобы мне передать? Снял, стал полковником, а я майором. Или награды со своего френча снимать? В общем, мне этот генерал не понравился. Ему не устраивал мочеиспускание, повторяться нельзя. В этот раз другое. Банально нарушил ему нерв правой руки, тот правша, и рука через день-два окончательно обвиснет, и он не сможет ею пользоваться. Это на остаток жизни ему. Буду тут ещё на меня орать. Тот схватился за руку, почуял что-то, но побледнев, явно решил, что у него инсульт, прохрипев:
  - Сердце.
  Не спеша подойдя к двери, я толкнул её и сказал помощнику генерала:
  - Там вашему начальнику плохо. Инсульт похоже.
  Тот мигом забежал в кабинет, пока писарь вызывал медиков. Я же в приёмной занял свободный стул и надвинув шапку на глаза, решил подремать, а то сутки уже на ногах. Во время полёта сюда не спал, следил за небом чтобы нас не застали врасплох, вот и пользовался свободной минутой. Генерала вынесли на носилках, я это ещё успел рассмотреть, и уснул. Разбудили меня через полчаса, стрелки часов подтвердили это. Полковник неизвестный мне, велел пройти в кабинет, где занял место генерала.
  - Полковник Селиверстов, помощник зам начальника штаба по разведке. Что произошло в кабинете?
  - Генерал начал орать, потом схватился за грудь и сказал, что у него сердце. Я сообщил офицерам в приёмной, они вызвали медиков.
  - Почему товарищ генерал повысил голос?
  - Не понравился мой вопрос.
  - Капитан, из тебя слова вытягивать нужно? Доложите всё что было.
  - Генерал решил, что я Мать Тереза. Бесплатно работаю. На мой вопрос что я буду иметь за разведданные, и свою работу разведчика, тот начал орать. Остальное следствие.
  - Да-а, - протянул полковник, постукивая карандашом по столешнице. - Ты я смотрю тот ещё кадр.
  - Не понимаю вашего командира. Да и вас тоже. Вон, на Калининский фронт в командировку отправили, комфронта обещал, если пробьём коридор к Ленинграду, звание даст и награду. Общение выполнил, капитана получил и "Боевик", а у вас прям какие-то истерики по этому поводу. Как будто я у вас последнее отбираю, изо рта вынимаю. В разведке правило, сманивать офицеров в разведку обещанием чинов и наград. У вас не так?
  - Так-то так. Генералу твой тон не понравился, наглый, с ленцой.
  - Я сутки не сплю. Моя армия, это Шестая общевойсковая, и я не подавал рапорт о переводе к вам. Генерал-полковник Михайлов, мой командир, ему я помогаю по долгу, он мне много хорошего сделал. А вас я знать не знаю. Зачем мне напрягаться за просто так?
  - А помочь Родине, освободить территории от захватчиков?
  - Я столько помогал, и мне по рукам надавали, что всё желание так помогать убили. Трибунал был, меня лишили наград и звания. Тоже тогда в сорок втором капитаном был, две Звезды Героя, с другими наградами. Не будет самоотдачи, на*уй идите. Я надеюсь понятно всё сказал, разжёвывать не надо? И пугать меня не стоит, я пережил шесть штурмов Сталинграда, после штрафбата, снайпером, в первых рядах шёл. Там выжил, и тут выживу.
  - Трибуналом тебя не напугать, - задумчиво изучая меня, сказал полковник.
  - Не-а, - ухмыльнулся я. - По*уй.
  - Да, генерал был прав, с тобой сложно будет. Свободен пока, дежурный устроит, где будешь проживать. Пока решу вопрос с тобой.
  Молча козырнув, я покинул кабинет и прихватив вещмешок, что тут ожидал меня у стула, покинул с помощником дежурного здание штаба. Он занимал четыре здания, чтобы все службы вместить. Да в офицерском общежитии, где четыре койки, меня и устроили.
  
  ***
  
  - Задержанный Одинцов, на выход, - велел конвоир. - Руки за спину.
  В этот раз задержали меня, да и прошедший уже трибунал, были вполне себе настоящие. И я даже особо не возражал против приговора, десять лет лагерей. Сейчас же посадили в машину, и в лагерь, чтобы дальше отправить по этапу. Знаете, пока тут в камере сидел, я понял почему себя так нагло и вызывающе веду. Хотя я считал, что отстаиваю свою честь и свободу. Амулеты, да владение ими подняло моё сомнение и уверенность в себе. Вот и дошло до этого. Впрочем, я не был расстроен или огорчён и если бы всё повторилось, повёл бы себя также. Там ситуация так сложилась и прогибаться под кого-либо я не хотел ни тогда, ни сейчас. Что по случившемуся, то тот полковник из разведотделения сообщил командованию, точь в точь передал нашу беседу, и Член Военного Совета был разъярён, приказал заставить меня. Начальник Особого отдела не нашёл ничего умнее чем направить ко мне зама, подполковника, чтобы надавить. Тот за сутки, пока я отсыпался и обустраивался, нашёл нужную информацию и когда вызвали к особистам, при трёх офицерах, сюда и Член Военного Света заглянул, любопытничал, начал меня шантажировать. Так и сказал, не будет работы, мой сын пострадает. Больше подполковник ничего сказать не успел, в моей руке появился "Вальтер" и грохнул выстрел. Тот зашатался, держась за грудь, откуда точками текла кровь, и упал, невольно прислонившись к стене, а я, подойдя, хладнокровно выстрелил тому в голову, забрызгав содержимым черепной коробки стену, после чего осмотрев шокированных свидетелей, поигрывая пистолетом, сказал:
  - Никто не посмеет шантажировать меня сыном, с каждым будет как с этим ублю*ком.
  Сопротивления я не оказал, положил пистолет на стол, и отошёл, разоружили меня бойцы комендантской роты, дальше после ареста трибунал. Уже на следующий день, и вот приговор. Звания и наград снова лишили. Погоны сорвали, а наград не нашли, как и документы на них. Ну я привычный. Ха, опять как стал капитаном, и трибунал, подозрительная тенденция. Удивило, что не вышку дали, я уже готовился на рывок уйти. Впрочем, и сидеть десять лет не собирался. Однако, тут был проведён финт ушами. Меня вот вывели из камеры и в машину, дальше полевой лагерь, тут были офицеры, попавшие под трибунал. Почти сотня набиралась. Многие, как и я, лагеря получили. Смертные приговоры, если кому и были, уже приведены в исполнение, так что тут те, у кого сроки. В общем, одиннадцатого ноября вечером нас выстроили и военюрист, при свете двух фонарей на столбах, зачитал постановление Генштаба, тем кто получили срок в десять лет и меньше, принудительно заменить лагеря, штрафбатом. Не я один зло сплюнул. Не порадовали. Хм, что-то больно вовремя этот приказ, подозрительно, я даже до своего Воркутлага не доехал. Направление у меня туда было. Решил, что свалю по пути, всё равно Горький не миновать, будем проезжать, сойду без разрешения, так сказать, сына на руки, и сваливаю. Пока не знаю куда, вокруг сражения и войны, но я английский хорошо знаю, определюсь.
  - Вот скоты, как под руку, решение это, - сказал я соседу, бывшему майору, командиру гаубичного дивизиона, что потерял свой дивизион, ошибка чужая, но его сделали крайним, и пояснил. - Я собирался утечь, пока перевозят на Север.
  - Странно это всё, - проговорил тот. - Тебя Герман вообще шлёпнуть должны были за убийство особиста. Десять лет - это ниже минимума, что ты должен получить.
  - Вот и я думаю, что это всё неспроста.
  - Сам где думал устроится?
  - Не знаю, Казахстан, может в Китай уйду. Подальше от войны...
  Строй обсуждал что сказал военюрист, нам дали на это время, но тут охрана пробежалась, и мы замолчали, вот и известили нас, что нашу группу направляют на пополнение одного из штрафбатов Второго Украинского фронта. Он как раз недавно из боя, понёс большие потери.
  - Повоюем, - вздохнул сосед.
  - Не знаю. Может и утеку, не решил ещё.
  - Бросишь своих? - как-то неприятно удивился сосед.
  - Понятие "свои" у меня потерялось после первого трибунала. Так что да, легко брошу, если ты это имеешь ввиду.
  Я на самом деле был в сильном сомнении. Амулеты защиты конечно есть, но очередь пулемётную, или из "ПП", тот долго не держит, да и разрыв снаряда рядом или гранаты, держит всего одно. Там или менять амулет, благо ещё два в запасе, пусть третий и слабее, или накопители. Хорошо ещё накопители есть, небольшой запас, однако всё же заимел, что радует. Так что я действительно размышлял, колебался. И явно склонялся не в пользу штрафбата. Да пошли они все. Я ещё того полковника из разведотделения, и Члена Военного Совета найду, и шлёпну. Это всё из-за них. Всё, решено, как всё успокоится, ухожу. Соседу говорить не стал, не вызвал тот у меня доверия, прилип именно ко мне. Наконец перекличка закончилась, и нас построив, повели, к воротам, а там за территорию лагеря. Конвойные по бокам, с оружием в руках, внимательно всё отслеживали. Вели нас к железнодорожной станции, она тут недалеко. Подходящее место было, тёмное, отбежать, там овраг, я было дёрнулся, но ноги заплелись, мне подставили подножку, да ещё навалились сверху, и знакомый голос майора, прошептал зло:
  - Нет, гадёныш. Заслужил штрафбат, вот и пройдёшь его.
  Конвойный остановился рядом, и велел подниматься. Майор сказал, что споткнулся и случайно меня сбил с ног. Он же и хотел мне помочь подняться. Отбив его руку в сторону, я сам встал, отряхиваясь. Снег выпал, да и мелкий начал идти. И двинул дальше, а майор, или кто он там, уже не уверен, не отставал. Как цербер, следовал за мной, отслеживая каждый шаг. Я споткнулся и навалился на того, быстро сделал шаг назад и скрылся в колонне остальных заключённых, а "майор" стоял и шатался. Нож в печень, это смертельно. Того сразу заметили и подбежали, нас остановили, и светя фонариками начали обыскивать, то что у того ножевая рана, уже заметили. Да, проверка, а это ещё и проверка была, показала, что всё не так и просто. Обыск начали с меня. Это не звоночек, а колокольный набат. Впрочем, майор был ещё жив, и указал на того, кто его подрезал. Однако меня даже раздели до исподнего, но не нашли ни следов крови, ни ножа. Даже обочину и поле на дальность броска обыскали. Мы медленно замерзали, притаптываясь на месте, а те продолжали шмон. Хотя от станции прибежал офицер и погнал нас дальше. А меня выдернули, я уже оделся, и увели в сторону. Это было какое-то помещение в управлении станции. Посадили на табуретку, единственный источник света керосиновая лампа на столе, и севший за стол полковник, не знаю его, вздохнул и спросил:
  - Зачем ты убил капитана Кривошеина?
  - Это кто?
  - Тот майор-гаубичник.
  - Подставной? Так я и думал. Глупый вопрос, даже отвечать не буду.
  - Он не дал тебе на рывок уйти, за это отомстил? Почему не хочешь реабилитироваться в штрафбате?
  - Подсчитал, что шансов выжить у меня немного. Не люблю рисковать. Сколько мне дадут ещё за этого майора? Вы ведь собрались его ко мне пристегнуть?
   - Это вышка. Ты понимаешь, что под расстрельной статьёй ходишь?
  - Тут как нельзя кстати поговорка: что ни делается, всё к лучшему.
  - М-да, склонен согласится с врачом что тебя осматривал. У тебя действительно психические отклонения.
  - Психологические. А ответ прост. У меня отсутствует чувство страха. Это вы держитесь за стабильность и в привычных рамках жизни и службы. Если что не так идёт, паникуете и стараетесь вернуть всё как было. Даже через штрафбат согласитесь пройти, хотя там выживает мизер, лишь бы это всё вернуть. Я не такой. Звание и награды уже терял, давно это переболел, уже не держусь за это. Убил советского офицера? Так за дело, угрожал жизни моего сына, шантажировал меня. Я в своём праве был. Тут же майор, был на пути к свободе, я убрал это препятствие. Я и через вас пройду. Вы мне не свои.
  - А кто свои? Немцы?
  - Вот уж нет. Я их тысячи полтора перебил. Мне свои простые бойцы что в окопах сидят и в атаку идут, а вы церберы, охрана, препятствие на пути к свободе. Долги государству раздал, считаю, что ничего не должен. Пусть другие геройство проявляют, мне этого уже не нужно. Дожить до конца войны и на гражданку, на свободу с чистой совестью.
  - Ясно всё с тобой. Знаешь, в некотором роде да, офицеры были не правы, не с той стороны пошли, но убивать, да ещё демонстративно добивая в голову... Тут ты сильно не прав. Дать в морду, тебя бы поняли, даже старшего офицера ударив, а вот так...
  - Это вы устроили, с приказом отправить бывших офицеров в штрафбат? Больно вовремя он появился.
  - Ты слишком повысил мои возможности.
  - А вы тут причём? Я про ваших хозяев.
  - Даже если так, я не в курсе. Вот что, Одинцов, есть предложение. Не от себя говорю, поэтому слушай внимательно. Есть предложение снять всё это. Сделаешь что тебе скажут, и вернут всё что потерял. Отметят, что искупил.
  - Эк вас натужило. Сами же отобрали, и вернуть за работу? А ничего не треснет?
  - Ты сам под трибунал подставился, - напомнил подполковник. - Мы протягиваем тебе руку помощи.
  - Если бы я действительно держался за всё это, может и сработало бы. Послушай, подполковник, я уже выбрал страну где буду жить, какой у меня будет дом. Чёрт, я уже придумал имя для своей собаки. А тут променять это на непонятное что? Как-то желания нет. Вот если что сверху накинете...
  - Что ты хочешь?
  - Вернуть всё что было, и то что по первому трибуналу, в сорок втором, полную реабилитацию, чтобы после окончания войны не прицепились, а то знаю я эти открытые дела по новым обстоятельствам. Звание майора. После окончания работы на вас.
  - Видел я людей что охренели в той или иной ситуации, но ты это что-то особенное.
  - Это я вам нужен. Сами пытаетесь меня оседлать и ехать, не удивительно что жеребец недоволен.
  - Жди, - велел тот и вышел.
  Почти час не было офицера. Меня охраняло двое солдат, с "ППШ", внимательно отслеживая все движения. Те вошли, когда офицер покидал комнату, до этого мы с подполковником с глазу на глаз общались. Вернулся тот, отослав солдат, и снова устроившись напротив меня, сказал:
  - Командование дало добро.
  - Я могу ему верить? - чуть улыбнувшись, спросил я.
  - Ты о чём?
  - Я похож на идиота? Меня советские генералы постоянно обманывали, им не сдержать своё слово что сплюнуть. Где гарантии?
  - Доедем до штаба, там получишь свои гарантии. Идём, машина снаружи ждёт.
  Везли меня на "эмке", сзади грузовик с бойцами, места неспокойные, постреливают, но проехали за два часа, добрались до того самого городка, где штаб фронта и где был проведён трибунал, что меня осудил. Ночь была, мне выделили место, не забывая охранять, я парень резвый и это знали. А с утра к генералу армии Коневу, комфронту. Тот изучая меня, я был в потрёпанной форме, верхнюю часть снял, вот тот и дал гарантии. Ох что-то я ему не верю. Однако устный договор заключён, я собираюсь выполнять его с полной отдачей. Посмотрим. Если Конев не сдержит слово, то у нас появится первый писающийся комфронта. А достало всё, используют меня, и думают ответки не будет. Всё будет. А пока работаем. Правда, я как был штрафником, так им и оставался им, поэтому под охраной постоянно. В этот раз меня не охраняли, а сторожили скорее. В самолете я прикован кандалами к самолёту. Оружия нет. Вот так зимними вечерами, когда нет снега и погода позволяет, что не всегда бывает, один раз чуть не упали, обледенение на нашем "У-2" появилось, но информация пошла в штаб фронта и подготовившись, фронт пошёл вперёд, а то немцы ранее остановили его и строили крепкую оборону, а теперь зная, чего ожидать, армии фронта шли вперёд. Знаете, было время подумать, может магёныш какие установки дал, и они остались, но прикинув за и против, понял, что я сам психанул. Нечего на других валить, где сам виноват. Есть такое, однако, ни о чём не жалею. Тот шантаж меня просто в край взбесил, внутри красная волна жажды крови поднялась. Легко тот умер. Вот тут я жалею, что тот легко ушёл, но только в этом.
  
  ***
  
  Поправив ремень карабина "Мосина", я посмотрел, как двигается рядом пехотная колонна советских войск, её по обочинам обгоняют грузовики и яркие легковые машины, часто встречались "Виллисы". Я был в новенькой красноармейской форме, с чистыми погонами, вещмешок за спиной, пилотка на голове. Поперёк груди скатка шинели, на ремне каска. В кармане новенькая солдатская книжица, и листок с направлением на дальнейшую службу в Девяносто Девятую стрелковую дивизию. Я был полностью снаряжён, но это не отменяет того факта, что Конев меня всё-таки кинул. Да, нашли причину, мол, не предупредил о фланговом ударе немцев, наши тогда серьёзные потери понесли. А как предупрежу, второй день пурга, погода не лётная у нас была. Февраль месяц. А у немцев порядок, тихо. Вообще полгода тянули и не реабилитировали меня, то есть не сняли судимость, хотя фронт наступал так лихо, что вон в апреле сорок четвёртого Львов взял, а в мае к Бугу вышли. Я же штрафник, свободы нет, после вылета в землянку под охрану, еду носят, как новый вылет, выводят на аэродром, кандалы, и вылет. Это знаете, бесит, но терпел. А потом понял, что никто не будет меня реабилитировать. Я с охраной поговорил и велел куратора позвать, это ещё в марте было, тот и передал слова Конева. За тот удар немцев, что свалили на меня, отмены приговора не будет. Ну не будет так не будет. Разведданные в ноль ушли. Разведка пешая и воздушная сама работала, а я всё, пустым возвращался, с пустыми картами. Сначала куратор пытался уговорить, потом и Конев, но всё в пустую. А привыкли иметь свежие и точные данные, уже через губу разговаривали. Всё, лавочка закрыта. Кинули меня, работать смысла на них нет. Меня в каталажку и в ближний тыл, убеждать. Два месяца убеждали, пока не плюнули, и вот махнули рукой. В общем, отметили как искупившего вину, всё же неплохо фронт воевал, и не без моей помощи. Дали звание рядового, чин капитана и награды не вернули, не сдержали обещания, и вот направление на службу в одну из дивизий Второго Украинского фронта.
  А что, я на склады, у меня было разрешение получить с них всё что нужно, там гарнизон городка снабжался, вот и получил всё. Старшина, что там командовал, понятливый, договорились и всё выдал отличного качества. Вот только бледный я, два месяца солнца не видел, загореть бы. А вокруг тепло, двадцатое мая, птички поют, зелень яркая. Хорошо. Из новостей, Анна забрала нашего сына из Горького. Не выдержала всё-таки. Кормилица ничего сделать не могла, та винилась в письмах, Анна в документах как мать вписана. Я уже по факту узнал. И где мне её теперь искать. Да и буду ли? Забрала и хорошо. Сама та не писала, или письма перехватили, что скорее всего. Честно говоря, к сыну я относился несколько прохладно. Да я его видел несколько дней, где узнать и полюбить? А то что особиста за него застрелил, тут за сам факт запугивания и шантажа. Всего пять часов назад я ещё в камере в кости играл, а потом успели озвучить решение суда, побывал на складе, и вот покинув город искал попутную машину. Тут около четырёхсот километров до позиций дивизии. Добраться надо. Хотя задумался, а стоит ли? Думаю, всё же стоит, тихо довоевать до конца и свободен, это ли не радует? О, ещё из новостей. Тот пробитый нами коридор к Ленинграду, немцы схлопнули. Не знаю где они резерв взяли, да и ещё целую танковую дивизию, но смогли. Сейчас вроде снова коридор пробили. Ну и ещё кое-что. В камеру ко мне многие разные попадали, опрашивал их. Те не владея полностью информацией, слабо понимали что за движуха идёт, а я понимал. Меня искали, серьёзно искали. Конев же, действовал в стиле, не моя, так не доставайся же ты никому. Я сам не сразу разобрался, но потом понял. И содержался я в этих бараках лагеря временного содержания, под номером, а не своими данными. Да и лагерь, я там сторожил, не было никого кто продержался бы два месяца, как это со мной было. Меня прятали, это было ясно. А сейчас видимо ситуация изменилась, выдали пинка, иди служи. Всё же своей работой я на три отмены приговора заработал. Ещё одна подлянка, которая меня больше порадовала залогом спокойной службы и войны. Насчёт этого как раз я не возражал. Мне документы выдали не на Германа Одинцова, а на Германа Одинцовского. Небольшое изменение, но оно уже значительно усложняет мои поиски, если они не прекратились.
  Чтобы добраться до дивизии, мне двое суток дали, вполне нормально, сухпая получил как раз на это время. Потерев хорошо побритую щеку, это на складах, старшина выдал горячей воды, я там с ним и пообедал, и задумался. До дивизии доберусь, да воздухом, самолёты есть, и топлива хватает, но первым делом нужно посетить штаб фронта, у меня там трое недругов коих стоит "отблагодарить" за всё хорошее. Конева, Члена Военного Совета, и того подполковника, он кстати уже полковником стал, начальником разведки фронта. Два ордена получил. Ещё бы, мои разведданные через его отдел шли. Вот так осмотрев эту пешую колонну, что шла по этой оживлённой трассе в сторону ближайшей железнодорожной станции, это километров сто, а может и сразу к передовой, а что им четыреста километров отмахать, несколько дней, это явно маршевая рота, я развернулся и стал уходить по тропинке к лесу. Тут уже пару месяцев как земли освобождены, люди возвращались, посевной занимались, тех кто пережил оккупацию силой заставляли, пахали. Жизнь в детстве Юрия Гагарина, да и его семьи на этот период, только доказывает это. Им прямо в лицо говорили, что они под немцами были, люди второго сорта, не будут давать объём урожая, поедут на Север или на Колыму. Поэтому пашне идти не стоит, поймают, уши надерут. А по тропке нормально. Сканером проверял на мины вокруг. Да, тут недалеко семья погибшего у Мценска бойца проживала. Письма я давно написал, пока память свежа, отправил только сегодня. Тот старшина со склада обещал почтальону отдать, надеюсь есть выжившие из родных обоих бойцов. Они должны знать где их родные погибли и похоронены. Раньше не мог отправить, с тем тотальным контролем и охраной. Уничтожили бы те письма, факт.
  Это не лес, роща, где было немало артефактов войны, даже тел непогребённых хватало, в основном немцев. Наших похоже прибрали, я прошёл небольшое минное поле, сняв три десятка немецких "лягух", пригодятся, и убедившись, что слежки нет, "Глаз" он всё-ё видит, и стал готовить. Я немного потратил, своей еды не так и много ушло, среднего качества еда выдавалась, но сытно, а вот напитки быстро уходили, поэтому и вскипятил воды, заварил чая, потом какао размешал с молоком. Остатками. Надо будет пополнить у немцев. Как-нибудь выделю время. Также молочную ферму ограблю. Четыре ведра вскипятил воды. Потом побродил по роще. Нашёл большую редкость, среди штабелей боеприпасов шесть ящиков с патронами, для "МП-44". Их калибр. Самого оружия у меня не было, но надежда добыть имелась, поэтому прибрал. Ну и там по мелочи. Дальше кинул шкуру на траву, использовал шинель, сам разделся, и уснул. У меня будильник был, громко звенит, поставил на десять вечера. Пяти часов мне хватит выспаться.
  
  Да уж, не нашёл я Конева, двух других да, писсунами те стали, а комфронта не было. Точнее не так, новый принял фронт, два дня назад, а Конева в Москву отозвали. Теперь понятно почему меня выпустили. Смысла держать дальше не было. Ничего, Земля квадратная, как-нибудь встретимся за ближайшим углом. Я прикинул рвануть в Москву и поискать его, но по времени не успевал, дезертирство припишут, если во время в дивизию не прибуду. Так что потратил остаток ночи, и добрался до нужного района, где находится дивизия я знал примерно, вот и добрался. Даже поспать успел, а с утра, позавтракав, покинул кусты, и выйдя к дороге, там где регулировщики у перекрёстка. Они мои документы проверили, и через час посадили на обоз, как раз моей дивизии шёл. С тыловым обеспечением. Я у возницы и вызнал, дивизия на передовой окопы занимает. Недавно к старой границы вышли. Пока стоят, тылы подтягивают, пополняют людьми и вооружением.
  Уже к часу дня мы прибыли в тылы дивизии, там отвели в штаб, где меня быстро оформили, обычным рядовым бойцом в Двести Шестой стрелковый полк. В первый батальон первой роты. Пока оформляли, даже покормили с кухни, там осталось каши, поесть. Я так понял меня за новобранца приняли. Да всё новое, даже карабин в светлом лаке. Не захватан руками. Есть выписка суда, но смысл мне её предъявлять? Солдатская книжица есть, а её должны обычно выдавать в части, после поступления сюда, но мне раньше выдали, не всё так просто с этим, и есть направление в эту дивизию. Вот книжицу и направление дал. Показывать, что я штрафник, точно не стоит. Вот так получив документы, комсомольского билета у меня больше не было, отозвали комсомольцы, после второго трибунала, я отдал, плюнув на это, жил без них и дальше проживу. Это всего лишь статус. В полк офицер направился, он меня с собой и прихватил, там в штабе внесли в списки, а потом познакомили с ротным. Меня направили во второй взвод третьего отделения, там было всего пять бойцов, я стал шестым, командиром ефрейтор Галушко, из хохлов. Боевой, орден "Красной Звезды" имеет и две медали "За Отвагу". Те два дня как тут встали, успели нарыть окопов и вот землянку закончили. Меня как новичка просвещали, и это кстати нужно. Я воевал в боях за Сталинград в передовых порядках, но там своя специфика с городскими боями. Я не окопник, небольшой опыт в Крыму тут не поможет. Да и сообщать что я снайпер не собирался. Мы стояли перед речкой Буг, песчаный берег, с той стороны низина и уже немцы. Тут передовая насыщалась войсками, готовилась десантная операция, перебираться на ту сторону. Так что я впитывал бесценный опыт бойцов, многие были с наградами, и с нашивками за ранения. Некоторые не с одними. Сообщать о своём опыте и вообще кто я, не собирался. Оно мне надо? Планы тихо и спокойно дожить до конца войны и уйти на дембель. Никакого другого желания у меня не было, и надеюсь получится. Хотя сильные сомнения что удастся. Амулеты, а они в порядке, даже накопители все заряжены, мне помогут выжить.
  Пару раз нас накрывали гаубицами, но чаще работали батальонные миномёты. Две недели мы спокойно жили на этом песчаное берегу. Даже поставили пограничные столбы. Потом дивизия стала переправляться, немцев не было, ушли, наши высадились чуть дальше в двух местах, понтонные переправы навели, и войска пошли, вот те и ушли, выравнивая линию обороны. Сам я тоже эти две недели без дела не сидел. Осваивал науку, многие ухватки бойцов, ну и тоже готовился к боям. Плавсредства мы тоже делали, у нас небольшой плотик был, поэтому, когда пришёл приказ, на руках спустили его на воду, то там то тут встали пенные фонтаны, немецкая артиллерия держала реку под огнём, видать корректировщики где-то, вещи и оружие на плот и сами стали переплывать речку. Кто не умел, держался за плот, толкая его. Я плыл уверенно, рядом загребал младший лейтенант Синицын, от только из школы младших лейтенантов прибыл, наш взвод принял, первое его назначение. А так взвод доведён до штата, у нас в отделении уже одиннадцать бойцов. Командир отделения тот же. И всё также ефрейтор. Я помог одному бойцу, а то тот уже воды нахлебался, и вытащил на берег. Вообще у немцев тут низина, это наш берег высокий, множество островков, где у тех опорные пункты, оттуда миномётами они били, но и наши тоже накрывали. В общем, плот не бросили и двигаясь по мелководью толкали его по каналу. Только оружие в руках. Так и добрались до суши, тут уже разведка наша, они ещё ночью переправились, мы быстро оделись, и взводный повёл нас дальше. Впереди разведчики и дозор шёл. Сапёры проверяли на минирование. А за ними переправлялась артиллерия, там сапёрный батальон споро строил переправу. Уже всё готово для этого было, материал завезли, осталось мост собрать. А так и шли колонной. Только однажды нас обстреляли из чего-то скорострельного, не пулемёт, думаю самозарядка. Не наша, да и звук не знаком, впервые слышу. Мы тут же попадали кто где шёл. Я скинул ремень карабина с плеча, "Глаз" постоянно в небе, и прицелившись, дистанция триста метров до опушки леса, спросил у командира отделения:
  - Товарищ ефрейтор, держу стрелка на прицеле. Разрешите уничтожить?
  - Давай. Тут можно без спросу.
  - Есть.
  Грохнул выстрел и из-за дерева вывалился стрелок, пацан лет шестнадцати. Это видели многие, привставали. Тишина была. Поэтому командиры поднимали бойцов и снова строили, а моему отделению ротный приказал проверить стрелка и нагонять их. Стрелковая колонна нашего полка пошла дальше.
  - Мне это поле не нравится. Сапёры его проверяли? - спросил наш пулемётчик у Галушко.
  Тот и сам задумчиво смотрел, и прищурившись, уточнил у меня:
  - Одинцовский, это у тебя у левой ноги не мина выглядывает?
  Я присел, изучая, и встав, сделав пару шагов к дороге с обочины, кивнул тому.
  - К чёрту этого стрелка. Наших нагоняем.
  А впереди уже слышен был стрелковый бой, и довольно интенсивный, похоже разведка и дозор упёрлась в немецкую оборону. Всего километров на десять от Буга ушли. Я был доволен тем, что мы наконец двинули. Да не покинуть расположение взвода было, патрули вообще зверствовали. Даже ротный не мог уйти, если не имеет письменного разрешения. Тут не отойдёшь даже ночью, сплошь войска стояли. А я хотел слетать к Варшаве, ферму молочную посетить, закончилось у меня молоко, да и сметаны нужно пополнить запасы. Может и ближе где что было, но я не знал где тут другие фермы, а местоположение той что у Варшавы мне известно. Я уже прикинул, успею за ночью мотнуться и вернутся. Поэтому наступление играло на руку. Думаю, как встанем на ночь, так и слетаю. А пока бой разгорался всё сильнее уже и пушки работали, поэтому колонна наша рассыпалась, звучали команды, и мы, расходясь выстраивались в атакующую цепь. Впереди несколько дымов пожаров, не техника горит, у тех дымы гуще, что-то деревянное, и вот так сближались быстрым шагом. Я уже примерно знал, что тут происходит, немцы все резервы перекинули к плацдармам и тут не так и много сил. На берегу реки те особо оборону не строили, а вот тут она крепкая, с двумя рядами окопов, бетонными "ДОТами". К счастью, командование дивизии оказалось адекватным и не стало сходу кидать подразделения на хорошо подготовившегося противника, поэтому мы, сблизившись, стали копать окопы, выстраивая свою оборону перед противником. Пока наши не подтянут артиллерию, сапёров, не подготовятся, атаковать явно не собираются. Вот так я работал пехотной лопаткой, земля вполне ничего. Сначала укрытие для стрельбы лёжа, потом полноценную стрелковую ячейку и уже расширяю вправо, к соседу. А слева сосед ко мне, так мы и копались до самого вечера. Окопы вырыли, а вот с землянками не успели закончить, но позиция по сути уже есть. Немцы активно нам мешали миномётным огнём и пушечным, но и наши миномётчики не менее активно отвечали, а чуть позже и наши пушки голос стали подавать. Значит, переправу навели и тяжёлое вооружение перевели. Это хорошо.
  Как стемнело, я незаметно покинул свою ячейку, вещи не оставлял, и убежал в тыл, километра на три, откуда с дороги поднялся на связном "мессере", он просто быстрее, и полетел к Варшаве. Понятно шум мотора и взлёт слышали, тылы дивизии всполошились, но я уже улетел. Сам полёт и управление не мешали мне размышлять. Пока всё отлично, в роте я прижился, некоторый авторитет заработал, как того стрелка снял все видели, и ещё двумя выстрелами заставил замолчать пулемётчика в "ДОТе". Я сначала одного поразил в голову потом его второго номера, что занял его место. После этого тот стих, другие немцы рисковать не стали. Также с окопом не филонил, земля тут вполне неплоха, но я ещё дополнительно размягчал амулетом-землеройки, облегчая себе работу. В общем, пока всем доволен. Также старался облегчить за эти две недели хранилище, перебирая содержимое. Однако свободного было всего полтонны. Этого мало. Задумался насчёт мотоцикла и "Опеля". Может избавиться от них? Мотоцикл весить почти сто кило, легковой "Опель-капитан", тысячу сто килограмм. Это уже кое-что. В принципе, до конца войны те мне и не нужны, а там перед демобилизацией подберу что. Машину жаль, новая, а это редкость. Хотя вместо "опеля" я бы ту амфибию предпочёл, вроде той, что магёнышу ушла. Однако решение принял, и на месте взлёта, на дороге, оставил и "опель", и мотоцикл, тот на подножке стоял. Пусть наши ими пользуются. Я даже отказался пристроить технику через какого снабженца, это уже палево. Да и отберут, тут рядовые бойцы бессловесная скотина. Вот так и добрался до Варшавы. А тут не так и далеко, полтора часа летел на скорости двести пятьдесят километров в час. Посадку совершил на ночную дорогу и до фермы доехал на мотовелосипеде. Я его уже подготовил, обслужил, бак заправил, вполне шустро на нём катил. Впервые опробовал на ходу. Недалеко от фермы был дорожный пост и зенитная батарея, но они мне не помешали всё провернуть.
  В этот раз я забрал полтонны свежего молока, полтонны сметаны, ох и вкусная, полтонны сливочного масла, остальное, это около ста кило, сливками. Брал без тары, всё самосливом в хранилище, ну кроме масла. И вот так полетел обратно. В Варшаве тихо, восстания пока не было, да и рано. Надеюсь наши тут также поступят, встанут и будут терпеливо ждать пока немцы не задавят полностью восстание. За дело так поступят, я лично за. Вообще история идёт с заметными изменениями. Наши сейчас на Украине и Белоруссии драться должны, а мы уже в Польше. Да, с Прибалтикой сильные затруднения, но наши от Минска хотят отрезать те войска противника, что у Ленинграда, но пока не получается, хотя коридор уже пробили, и огромный, после ремонта дороги поезда в город пошли. То есть, войска, если брать историю мира моей первой жизни, опережают где на пару месяцев, где на полгода и надо сказать всё это не без моего участия, есть чему в тайне гордится. Так что порядок. А так вернувшись, сверху приметил, что дорога пуста, нашли и забрали легковушку, и мотоцикл. Сам я отлетел подальше в тылы дивизии и сел. Правда пеший патруль побежал к месту посадки, но я, пользуясь темнотой ушёл, и вернулся в свой окоп. Это произошло за два часа до наступления рассвета, даже успел уснуть и разбудил меня носильщик, с термосами. Завтрак был. Пшённая каша с куском трески, два кусочка хлеба и чай. Вот свой котелок дал, и кружку, а поев, в окопах наших сейчас все пищу принимали, ложки так о котелки и стучали, ничего так, вполне сытно, ну и стала работать наша артиллерия. Хорошо накрывали, сам видел два попадания в "ДОТ", пусть тот и выдержал их. А потом нас подняли в атаку. Надо сказать, прорвались к окопам немцев немногие, бежали мы за огненным валом, я впервые это делал, повторял за другими. Два накопителя сменил в амулете-защиты, но спрыгнул в окоп, и застрелив из карабина немца, автоматчика, карабин за спину, и подхватив его оружие, сунув три магазина за голенища сапог, и дальше зачищал окопы с помощью "МП", да и наши начали подползать и спрыгивать в окопы, участвуя в зачистке. Закидав блиндаж гранатами, мы зачислили его и пошли дальше. В общем, первую линию обороны взяли, уже обустраивались, а вот на вторую сил не было, немцы немалые потери понесли, немногие смогли отступить по переходам на вторую линию.
  Обед уже прошёл, нам в термосах принесли из тыла, когда к окопу, где я обустраивался на стрелковой позиции, "МГ-34" на бруствере устраивал, ленты поудобнее укладывал, вышел мой ротный, с незнакомым капитаном.
  - Одинцовский, поступаешь в распоряжение товарища капитана, - сообщил ротный.
  Я окинул того взглядом. Отметив, что стал предметом такого же изучения. Тот сразу заметил новенький орден "Красной Звезды" у меня на гимнастёрки. А что, комполка так и сказал, кто первый окопы возьмёт, тот орден получит. Я первым был, это многие из тех, кто следом за мной добрался, признали. Честно заработный орден. Ну почти честно, о магической защите забывать не стоит. Я незаметно прибрал амулет-зарядки из ниши, там накопитель стоял, в ноль разряженный. Прикрытый моим вещмешком. Сидор за спину, карабин на плечо, каску я не снимал и поспешил за капитаном, что велел следовать за ним. А двинули мы в тыл. Я думал к штабу дивизии топаем, но он остался в стороне, тут уже тылы дивизии и артиллерийские батареи. На опушке рощи стояло две машины и броневик, генеральский трофейный "Мерседес", "ЗИС-5", что доставил два десятка бойцов, они сосредоточились вокруг, ну и пушечный броневик, укрытый под деревьями. Кто в машине сидел, я уже опознал, "Глаза" помог, Член Военного Совета нашего фронта. Я ухмыльнулся, и с такой ухмылкой, а имел право, и дошёл до стоявшей техники. Чуть дальше наши интенданты работали, склад какой-то создавали. На нас те поглядывали, но не подходили. Бойцы охраны разоружили меня, карабин и обе ручные гранаты забрали, обыскали, достав нож из-за голенища сапога и толкнули к машине, а капитан велел:
  - На заднее сиденье садись.
  Интенданты за этим настороженно поглядывали, но ничего не делали. Вот так открыв дверь, сел рядом с генералом, тот генерал-лейтенантом был, сразу почуяв тяжелый запах больного человека. Застарелой мочой пахло. Судя по утолщениям в районе паха и бёдер, у того подобие подгузника. Член Военного света с ненавистью глянул на меня, и сказал:
  - Я ЗНАЮ, что это твоя работа, - сказал тот, интонациями выделив слов "знаю". - Я прошу убрать это. Вот, твои документы, и решение полевого суда о полной реабилитации и восстановлении капитана Одинцова, в рядах Красной Армии, с возвращением звания и наград. Их в наличии не было, ты не сдавал. УБЕРИ ЭТО!
  - Красиво всё сделали, - усмехнулся я. - Только я не Одинцов, вы ошиблись. Я Одинцовский. Ничем помочь не могу.
  - С-скотина. Что ты хочешь?
  - Неприятно поразила такая твоя догадливость, что это моя работа. Как тебе жизнь старая ссыкуна? По-моему, всё честно. Вообще я вас троих, включая комфронта, просто шлёпнуть хотел. Снайпер же. Три выстрела и три моих врага отправятся в Ад, но нет, это слишком примитивно, да и жажду мести не удовлетворяет. До Конева я ещё не добрался, но поверь, он получит тоже-самое. Дело принципа.
  - Точно ты. Мои люди собрали информацию. Тот подполковник в Москве, из управления, дружок Конева. У него та же болезнь, что возникла после встречи с тобой. Потом заместитель начальника штаба фронта по разведке, и я. Всё верно?
  - А за полковника почему не просите?
  - Да пошёл он. Пусть сам договаривается. С тобой можно договорится, это многие говорят, кто тебя знает. Что ты хочешь?
  В этот раз я не проигнорировал вопрос, и озвучил что желаю от того получить. Вернуть оплату за мою работу. А за излечение генерала беру драгоценными камнями и обещанием забыть обо мне и не мстить, иначе уже я отомщу.
  - Ладно, будет приказ на майора. Это оплата за работу на фронт, я понимаю, а за излечение меня, цена не совсем радует. Другое приготовил. Вот тут в шкатулке пять золотых слитков по килограмму, это плата за излечение. Насчёт забыть тебя, это клянусь, больше не увидимся, да и мстить не буду, это тоже клянусь. Звание майора получишь через неделю, приказ придёт.
  - Хм, ладно, договорились.
  Прибрав офицерское удостоверение и выписку полевого суда с решением о реабилитации и с возвращением всего отобранного, также и слитки, незаметно убрав их в хранилище, я просто положил левую руку на живот генерала, а правой, где был лекарский амулет, за десять минут восставил ему клапан. Пришлось подождать, когда генерал наконец расплылся в счастливой улыбке.
  - Не течёт.
  Ничего отбирать назад тот не стал, клятвенно пообещал выполнить договорённости и велел своим людям везти к реке, где есть пляж. Тот явно остро желал помыться, да и форму постирать. А я двинул к штабу дивизии. Оружие и вещи мне уже вернули, нужно поставить в известность командование дивизии о решении суда. Вообще фигово конечно, что так всё повернулось, всё же я желал простым бойцом войну закончить. Однако раз уж так всё повернулось, пусть будет. Жду полковника с дарами. Надо ещё до Конева добраться. Пока же прикидывал как мне оформится в дивизии, и куда меня назначат. Там вроде офицеров полный штат. Мне бы задержатся, чтобы звание майора не упустить, приказ придёт по линии связи нашей дивизии. Не думаю, что генерал меня обманет. Ему хватило тех двух недель, чтобы осознать всё, и повторения тот явно не хочет. Плюс насчёт ордена, что мне сегодня вручили. Он-то на фамилию Одинцовского, как записано в орденской книжице, а не Одинцова. Пусть штабные думают. Оформлюсь, сменю погоны, и остальные награды на гимнастёрке размещу. Они честно мной заработаны.
  Ага, вижу полуземлянки штаба. Пойдя проверку у охраны, я запросил встречи с начштаба дивизии. Час подождать пришлось, пока меня не пустили к нужному полковнику.
  - Что у вас, рядовой? - прямо спросил тот.
  - Я после штрафбата, товарищ полковник. Военно-полевой суд признал меня искупившим вину, вернув звание и награды, - сообщил я, протягивая тому листок с решёными суда, свою книжицу рядового и офицерское удостоверение, что тот начал с изумлением изучать.
  - Капитан? С какого года воюете?
  - С второго дня. Первый бой в городе Владимир-Волынский. Майского призыва я. Школа младших лейтенантов в Киеве, ну и остальное.
  - Одинцов, а не тот дважды Герой?
  - Это я. Это был первый трибунал. В сорок втором, как раз капитана получил. Тут второй трибунал.
  - Не везёт тебе, со званием капитана.
  - Я тоже это заметил.
  Дальше полковник забрал мои документы и ушёл в другую землянку, я так понял к комдиву. Минут через двадцать тот вернулся не один.
  - Одинцов, кем служили? - прямо спросил генерал-майор Сараев.
  - С осени сорок первого и до весны этого года практически всё время в разведке. В основном штабные должности.
  - Значит о тебе я слышал, как об асе разведки, передовых позиций врага. Навыки не потерял?
  - Да вроде нет.
  - Назначаю помощником заместителя начштаба по разведке. Наш как раз ранен был, вот на его место. И да, почему Одинцовский?
  - Не знаю, такие документы дали.
  - Угу. Оформляйте.
  Последнее он сказал начштаба перед уходом, и тот стал оформлять меня. А чуть позже познакомил с непосредственным командиром, он в звании майора был, и с подчинёнными. Также приказал получить офицерское довольствие. Сдать карабин, получить личное оружие и остальное. Вот и занялся делами. С орденской книжицей проблем не возникло, просто затёрли последние буквы, чернила ещё свежие были. Писарь явно с криминальными замашками был, ловко всё сделал и вернул обновлённую книжицу. В списках личного состава дивизии также поправили мои личные данные. Я же направился к интендантам, уже завтра приступаю к работе, поэтому остаток дня потрачу на обустройство.
  У ротного старшины получил что нужно, он комендантскую роту и всех офицеров штаба дивизии обслуживал. То есть, если что, шли к нему. Форма у меня в порядке, даже в крови не испачкана, хотя в бою за первую линию окопов чего только не было, до рукопашной доходило. Вляпаться легко. Поэтому я просто сменил погоны, сдал рядового, надел полевые офицерские, сам закрепив звёздочки. Готовых погон не было. Также разместил другие награды рядом с орденом, что сегодня получил. Надел гимнастёрку, заметно тяжелее стала, сдал ремень с подсумками, карабин, патроны. Мне выдали офицерский ремень с кобурой, пистолет "ТТ" в консервационной смазке, пятьдесят патронов. Я оружие тут же почистил и зарядил. Уточнил по пистолет-пулемётам в наличии, и получил "ППС", с подсумками запасных магазинов. К нему ещё три сотни патронов. Шинель сдал, получил офицерскую, пришлось и тут погоны крепить. Ну и дальше. Пилотку оставил, хотя фуражку выдали, пока убрал её в хранилище, а вот планшетку и всё что положено по довольствию, получил, благо всё было в наличии. Старшина на двух грузовиках перевозил имущество, за которое отвечал. Меня уже устроили в землянке, та ещё сырая, недавно вырыли, но нары были, обустроился, вещи разложил, и в штаб. Пока время есть, можно начать работать, заодно комдива перехватил, тот к машине шёл, один из полков собрался посетить, и пообщался с ним. Сообщил, что мне нужно пять дней свободных, пусть оформят командировку в тыл, по какой левой причине, а я отработаю потом их. Тот пять дней категорически не желал давать, но подумав, дал трое суток. Так что я получил чистую топографическую карту, машину, это была "полуторка", с пожилым сержантом за рулём, в кузове двое бойцов для охраны, автоматчики из комендантской роты, и вот стал объезжать позиции дивизии. В принципе, я охватывал их "Глазом", но некоторые лучше поближе посетить. Так что к наступлению темноты, когда мы вернулись, некогда чистая карта имела множество обозначений, что я передал своему непосредственному командиру, а тот уже начальнику штаба. Там закипела работа. К немцам подошли резервы, о чём наши не знали, вот и поторопились нанести артиллерийский удар. У нашей дивизии имелся лёгкий пушечный полк, из двух дивизионов. Это "трёхдюймовки", если кто не понял, и дивизион гаубиц в сто двадцать два миллиметра. Вот их и двинули, а полночь по этим резервам нанесли удар. Я не видел, спал давно.
  Неплохо вышло. Мы следующие два дня так и стояли, и с моей помощью наши артиллеристы и миномётчики выбивали пушки и миномёты противника. Наносили массированные удары по их местоположению. Немцы серьёзные потери в расчётах и орудиях понесли, также те били по штабам, выявленным складам и скоплениям резервов. Два дня и все запасы снарядов подошли к концу, но мы серьёзно ослабили противника против нас. Пока выполнялся заказ на пополнение снарядов, интенданты уже давно на склады отбыли, ещё не вернулись, меня и отпустили в командировку. Я с облегчением отбыл. А на следующий день, как я снова погоны капитана надел, вернулся комиссар дивизии, что отсутствовал неделю. Тот со мной изучил ситуацию и насел, узнав, что я больше не комсомолец, да и в партии не состою. Тот вообще на это дело грозный, достойный, значит, будешь. Не хочешь - заставим. Вот и склонял меня, вернуться под руку Комсомола. А мне этого не надо, вот и отбивался. А тут к счастью командировка. Я до вечера штатно отработал, передал карту, уже сам носил, и получив командировочное удостоверение, всё что полагается, отбыл. Вещи понятно не оставлял. А как стемнело уже был недалеко от Буга, подкинули на попутной машине. Даже на ту сторону перешёл, машина попутная в пробке стояла, а там на "мессере" полетел в тыл. Конева искать. А что, думаете я забыл и буду ждать до конца войны? Да ничуть не бывало. Найду и будет отвечать за то, что со мной было. Дело принципа.
  Вот так за шесть часов и добрался до окраин столицы. Даже на велосипеде на территорию города проник. Сам я в гражданской одежде был, форму снял, ну и двинул к зданию Генштаба. А откуда я знаю где его искать? Пока устроился в парке. Использовал "Глаз", подслушивая что происходит в здании Генштаба. Да там в основном дежурные офицеры отслеживали что на фронтах происходило и обрабатывали информацию. То, что Конев не принял другой фронт, это точно, я бы знал, значит что-то другое ему поручили. Скорее всего тут где-то служит, в Генштабе. А вообще подслушивать долго могу, поди знай помянут того или нет? Язык нужен, насчёт этого я и размышлял. А информацию я получил уже в девять утра. Да просто увидел мальчонку лет десяти, что бегал, газету продавал, громко выкрикивая новости. Подозвал, и показав крупную купюру, задал несколько вопросов. Как и думал, тот много что знал. Конев уже два месяца как маршала получил и командует сейчас Карельским фронтом. Против финнов воюет. М-да, не ближний свет. Впрочем, командировка моя только началась, да она с этого утра начинается, ночь я прихватил, она в это время не входит. Хотя сведенья полученные от мальчишки, я проверил, зашёл в чебуречную, некоторые местные тут похмелялись, задавал вопросы по командующим фронтами, вот и Конева помянул. Ну так и есть, Карельский фронт. А откуда мне знать было? Где я воевал и где этот фронт? На трамвае доехав до окраин города, дальше на велосипеде, и в лес ушёл, где вскоре искупался в речушке и уснул в летнем спальнике. А то больше суток на ногах. Мне ещё штаб фронта искать. Я не знаю где он находится. Надеюсь не в Мурманске. Это далеко.
  
  Штаб фронта оказывается в Беломорске стоял. В принципе, не так и далеко от Мурманска, не сильно ошибся. Конева нашёл, всё что хотел сделал, причём не показываясь никому на глаза, и сразу полетел обратно. Даже не смущало то, что половину пути летел днём, благо тут глубокий тыл был, наших истребителей нет.
  Успел я, эти трое суток для меня впритирку прошли, но вовремя вернулся. Даже искупался, натянул свою форму и вернулся в дивизию, которая уже второй день наступала, сбив немцев и со второй линии окопов, так что сходу приступил к своей работе, закрыв командировку, отчего дивизия стала наступать куда увереннее. Комдив знал от и до, что вокруг происходило. Несколько разведывательных групп противника в тылу дивизии уничтожили, и двух корректировщиков, так и наступали, за пять дней пройдя немалые расстояния, даже освободив два небольших городка. Особо не спешили, чтобы соседи не отставали, но когда встали, до Буга теперь семьдесят километров примерно было. А приказ поступил, встать в оборону, вот и выполняли. А тут и приказ нагнал, мне майора дали. Хм, всё же Член Военного Совета с понимаем был, сумел я его испугать, договор тот выполнил. А может узнал что с Коневым стало? Хотя это наверняка в большой секретности находится, понял, что я не шучу и поторопился выполнить договорённость. Тем более генералу это ничего не стоило. А может и не знал о маршале, времени мало прошло чтобы информация разошлась. Пусть даже слухами. Вот так снова сменил погоны, оставшись в прежней должности, удостоверение не менял, просто внесли новую информацию. Кстати, забавная ситуация произошла во время наступления. Меня же из роты забрали, ничего бойцам не объяснили, а тут я по своим делам, проводил разведку и посетил их позиции. Те в шоке, молодой пацан, а с погонами капитана, иконостасом на груди. Чуть за ряженного не приняли, вот я и объяснил ситуацию с трибуналом. Впрочем, ефрейтор Галушко что-то такое подозревал, не сильно удивлён был. Ну вот, едва успел звёздочки майора обмыть, как на следующий день, после того как погоны сменил, прибыла группа офицера контрразведки, трое, от подполковника, до старлея. Третий капитаном был. Приехали конкретно за мной.
  Я комдиву сразу сообщил, если заберут, в дивизию уже не вернусь, это точно, так что тот в позу встал. Впрочем, вскоре связались с ним из штаба фронта, и надавили, уступил, вот так забрав вещи, бумаги у этой группы серьёзные были, и в машину, две легковушки было, мы покатили в тыл. Я думал на аэродром везут, в тылу нашей дивизии, в тридцати километрах, уже тут на территории Польши, аэродром наш фронтовой развернули, истребительный полк, но нет, покатили дальше, к Бугу. Там кстати уже второй мост построили, по одному в одну сторону, по-другому в обратную, пробок уже больше не было. По этой переправе целая армия снабжалась. Почему я про аэродром подумал, так у обоих "виллисов" на лобовых стёклах эмблемы ВВС, погоны у водителей и четырёх бойцов охраны, синие, с крылышками эмблем того же рода войск. Эти трое офицеров явно прилетели на самолёте, и позаимствовали машины и людей на каком-то аэродроме. Только видимо тот тыловой, на нашей территории, туда и ехали. А то что в дивизию я не вернусь, это точно, в штаб дивизии подполковник этот передал приказ о том, что меня направляют в отдел кадров Главного управления РККА, в Москву. То есть, меня уже вывели из списков личного состава дивизии. Я в подвешенном состоянии. Сам я ехал в первой машине, тот капитан с бойцами на второй. Пыльно было, техника-то открытая, а мы ещё вклинились в автоколонну порожних грузовиков. Так Буг проехали, ещё километров десять, когда регулировщик на перекрёстке показал на поворот влево, на дорогу, что вела в лес, хотя нам явно надо было прямо.
  Впрочем, старший у нас, тот подполковник, особо не возражал, мы свернули и с колонной грузовиков двинули в лес. Хотя вижу, "Глаз" показал впереди разрушенный мост, что чинили, нас направили на объездную дорогу. Не ряженный тот регулировщик. С попутчиками я не общался. Ещё во время свары за меня в штабе дивизии, подполковник рявкнул на меня, велев заткнутся, теперь на принцип пошёл, я с ним не общаюсь. Так и двигались по лесной дороге, темнело, как-то мрачно всё выглядело. Я поначалу и не понял, что происходит, пока лобовое стекло в дребезги не разнесло, а тела водителя и подполковника, что спереди сидели, не задёргались от попаданий пуль, как и старлей, что сидел справа от меня. Справа, по ходу движения, была довольно грамотно засада организована. Уже горело несколько грузовиков, а наши две машины из пулемётов расстреливали. Видели там бойцов охраны и убирали опасность. Меня тело старлея спасло и то что на мне защита, это дало те крохи времени, чтобы выпрыгнуть из медленно катившейся машины. Причём, я успел убрать вещмешок и шинель в хранилище. Вот "ППС" у меня не было, сдал перед отъездом. Ничего, запас у меня солидный, его и использую. Я пока разведку проводил в дивизии, у бойцов наменял на вкусности всякое разное. А что я решил коллекцию оружия собрать, хотя бы по одному экземпляру. Так что три единицы интересного оружия заимел. Это была снайперская винтовка "Спрингфилд", видимо кто-то из немцев из Франции прибыл, с трофеем. Отдали легко, патронов к ней не было совсем. Потом добуду. Вторым приобретением был английский револьвер "Вебли", к нему всего два патрона. И немецкий карабин "Маузер" с оптикой. Вот к нему целый ящик патронов.
  Стоит сказать, что я на полном обеспечении был как военнослужащий, поэтому особо запасы свои не тратил, но месть Коневу, это другое. Почти тонна обводилось в хранилище за счёт потраченного топлива. В общем, тонна и тридцать шесть килограмм свободного. А я так и не добыл многие образцы оружия, может у диверсантов добуду, что тут встретились? Есть куда убирать. Поэтому перекатившись, потеряв фуражку, я рванул к дереву и залёг, сменил накопители в амулете, тот уже пустой, и рванул дальше, я был в зоне риска. Отбежав, укрываясь за деревьями метров на сто, залёг за стволом сосны, и достав "Маузер" с оптикой, он снаряжен, снова сменил накопитель на полный, а мне две пули в спину прилетело, но защита отбила, и стал выискивать цели. Дым от горевших машин, деревья, всё это мешало, но видя точки выстрелов, подсвечивали, особенно пулемёты, тут не меньше двух десятков ручных работало, я наводил и стрелял. "Глаз" здорово помогал. Как я эту засаду не заметил? Впрочем, моя вина. "Глаз" работал в разном режиме, я не переключал его в подобие тепловизора, тогда бы он подсветил тела тех, кто в засаде. Теперь-то что уж корить себя? Я больше изучал вокруг, где тот аэродром куда мы ехали. Время полдень, я голоден, надеялся доедем и покормят. В общем, я заткнул три пулемёта и свалил шестерых стрелков. При этом уже видел кто против нас действовал. Не диверсанты, не немцы. Это националисты оказались, каратели, полицаи. Вся эта накипь в лесах пряталась и вот нападали. Тут засада удачная. Что есть, то есть. Те пытались выйти к колонне, осмотреть тела павших, собрать документы и оружие, но я перемещаясь не давал. Уже десяток противника уничтожил. Нет парни, теперь вы моя добыча, я от вас на отстану. Те решили атаковать строем, рванув ко мне. На звуки моих выстрелов. Я тут же достал "МГ-42", с сошками, и поставив на пенёк, открыл прицельный огонь, сразу задавив атаку на корню. Полтора десятка нациков положил, и снова сменил накопитель. Точно стреляют, гады.
  Не все в засаде погибли, я всё же переключил "Глаз" в нужный режим, четыре точки убегали прочь от дороги. Остальные остались на ней. Не знаю всю колонну те охватили, или нет, но засада удалась. Атаку отбил, но меня охватывали по флангам две группы, по семь-восемь человек где-то. Это может быть опасно, поэтому я рванул к левой группе, меняя карабин на "ППШ", тот тут в лесу вполне неплох. Что я отметил, "виллис" горел, тот на котором я ехал. Огонь уже на тела погибших перекинулся, дело в том, что предписание с направлением меня в Москву, было в планшетке подполковника. При мне моё офицерское удостоверение, и всё. Все документы, проездные, дорожные, всё у него было. Он их получил за меня. И всё это сгорало. Фигово. Ладно, позже об этом подумаю, а пока укрывшись за мощным стволом сосны, с этой сторону был хвойный лес, и достал боевой артефакт. Решил его использовать. Просто у двух из карателей я заметил оружие, что точно пойдёт в мою коллекцию и не хотел бы его повредить шквальным огнём из "ППШ". Поэтому войдя в управление амулетом, пометил пять точек из восьми, для удара, это максимум за раз, и пять голов покатились по старым иголкам, почти сразу и трёх оставшихся. Вот это другое дело. Подбежав к телам убитых националистов, я быстро собрал трофеи, и рванул на перехват второй группы. Потом и за основную возьмусь. Потери из-за меня те уже существенные понесли, но я уже решил, пока эту банду полностью не уничтожу, с хвоста не уйду. А из трофеев были "МП-44", тот самый что я искал, у бандита на ремне по бокам два подсумка, в каждом по три магазина, и седьмой в самом автомате. Снял всё. У второго "ППС", тоже с подсумками запасных магазина снял. Ещё глянул, кобуры у двух бандитов. В одном "Наган", у другого "ТТ". "Наган" забрал, остальное не интересно, уже есть. Вторую группу тоже уничтожил боевым артефактом, бесшумно, и быстро, это хорошо.
  Со второй группы я снял уже три единицы оружия что у меня не было. Какая разношёрстная группа. Один был пулемётчиком, с пулемётом "Брен", к нему восемь запасных магазинов и один что в пулемёте. Правда патронов осталось едва полторы сотни. От оружия серьёзно несло сгоревшим порохом. Недавно из него изрядно постреляли. Потом был гранатомётчик с тремя фаустпатронами, и польским пистолетом "ВИС" в кобуре. Всё забрал с него. Третий интересный образец вооружения, это "СВТ". Да, у меня её не было. Прибрал с запасными магазинами в чехлах. Также глянул мелкие трофеи, и рванул к основной группе. "Глаз" показывал где наблюдатели, я сначала их уничтожил, всё тихо, работал артефактом, заимев также ручной пулемёт "ДП", винтовку "Мосина" с оптикой и комиссарский "Маузер", с деревянной кобурой-прикладом. Всего бандитов я насчитал полторы сотни, около пятидесяти я уже уничтожил, осталось ещё немало. "Глаз" показывал если от основной группы отделялись мелкие, то я шёл на перехват и уничтожал их. Также обнаружил пулемётчиков, тут позиция была станкового пулемёта "ДШК", на колёсном станке, к нему шесть снаряжённых лент, но бандиты его не использовали, целей для него не было. А я прибрал. Надолго банда не задержалась у места засады, минут пятнадцать, перевязали и собрали раненых, и двинули прочь, отправляя посыльных за своими наблюдателями, или группами, что должны отсечь помощь. Те с "ДШК", как раз из таких. Однако я всех перехватил.
  В одном месте установил "МГ", и ударил длинной очередью по плотной колонне врага, что шла прямо по лесу на меня. Не стоит думать, что прям всех уничтожил. Десятка три осталось лежать, некоторые шевелились, раненые, остальные бросив носилки с ранеными, прыснули в разные стороны, укрываясь. Я же добил ленту, прибрал пулемёт, и скатившись вниз, а стрелял со склона оврага, и быстро отбежал. Бандиты вполне толково отреагировали, охватывали засаду по бокам. У меня уже такое было, только в этот раз их там по три десятка. Ничего, сначала одну группу перехватил. Потом вторую. А там и до остальных дошло. Что плохо, когда от банды два десятка осталось, те рванули по одиночке в разные стороны. Троих я из винтовки с оптикой свалил, за остальными побегать пришлось. Кстати, ещё трое привели меня к бункеру, где те скрылись. Точнее не так, я "Глазом" отслеживал перемещение всех выживших бандитов и пока уничтожал других, видел куда эта тройка ушла, скрывшись под землёй, добил самого скоростного, и добравшись до замаскированного бункера, сняв двух наблюдателей, и незаметно проник в бункер. А это их госпиталь оказался, там порядка семидесяти раненых, и врачи. Причём, наши. Их в плену держали, заставляли лечить своих. Да уж. Было трое врачей и две медсестры, заморённые, все с синяками. Били их явно часто. Да и думаю насилие бывало. Кто бандитов сдерживать будет? Из пятерых только один мужчиной был. Тут уже боевой артефакт не использовал, работал ножом. Амулет-сканер отлично всё показывал, я возникал за спиной очередного бандита, одной рукой зажимая рот, другой нанося удар в бок, доставая до сердца. Так четверых уничтожил, один из моих беглецов, один из охраны и двое из восстанавливающихся раненых были, в туалет ходили. Он тут в бункере один, на три очка.
  Сам я в порядке был, кровь на меня не попадала, старался этого не допустить, форма чистая, награды на месте, пилотка на голове. Фуражку-то потерял. Кобура с пистолетом и планшетка на боку. В общем, обычный советский офицер в полевой форме. Именно таким меня увидели врачи, когда я зашёл в комнату для отдыха, но для местных, камеру для содержания, где обычно врачей держали. Ко мне двое бандитов спиной стояли, один из них из беглецов, второй явно из охраны бункера. Стоит отметить, что бункер всего километрах в пяти находится от места засады. Бандиты не настолько идиоты, чтобы рядом устраивать бойню, с местом где те отдыхают, и готовятся к новым нападениям. Да, вы правильно поняли, та банда не из бункера, они вообще с другой стороны пришли, судя по следам. Видимо один из той тройки, что от меня убегали, в панике и ужасе, им не раз попадались обезглавленные тела товарищей, знал о нём, вот и рванули сюда. Зря они это сделали, навели на него меня, остальное следствие. Один из бандитов сообщал, что условия содержания врачей изменятся, правда по какому поводу сообщить уже не успел, неожиданно всхлипнул и повалился на пол. Второй, дёрнувшийся в сторону, запутался в ногах, я подножку подставил, и тоже получил нож в грудь. Разогнувшись, вытирая тряпицей лезвие ножа, и глядя на таращившихся на меня врачей, я сказал:
  - Чернобровая, снова мы с тобой встретились. В последний раз вначале зимы сорок первого это было. Думал уже всё, а тут снова встречаемся.
  Та, всхлипнув, вскочила с лежанки и подбежав, обняла меня. Да и остальные тоже решили поучаствовать, кроме врача-мужчина, тот стоял и держался за грудь, видимо сердце, разбитые губы чуть кривились в улыбке, а по щекам текли слёзы. Успокоить их стоило мне немалого труда, но всё же повёл их наружу. Как выбрались из замаскированного люка, стали щурится от света. Те бледные, видимо давно на свету не были.
  - Вот видите ту сосну? Идёте на неё, с тропинки не сходите, тут минное поле. До сосны дошли, дальше двигайтесь чтобы солнце по правое плечо было. Там я вас нагоню. Мне в бункере закончить надо.
  Стоит отметить что никто не стал возражать или вопить что там раненые, переглянулись и быстрым шагом двинули по тропинке, а я вернулся в бункер. Раненых в шести помещениях держали, одно видимо для подобия офицеров. Почти все вооружены были, пистолетами и револьверами, обходить и расстреливать их было лень, заглянул в арсенал, там среди боеприпасов две тонны взрывчатки в ящиках, с нашими маркировками, видимо тоже трофеи, подготовил к взрыву, раскидал по помещениям ручные гранаты, и наверх. Нагнал врачей, и только тут позади загрохотало. Никто не выжил, я видел "Глазом". Воронка на месте бункера. Немало кусков бетонных взлетало в воздух, но до нас не достало, на два километра отошли. Хотя верхушки деревьев дрогнули от взрывной волны, но не более. Мы ещё километра два прошли, по прямой направлялись к той дороге, где засада была, наверняка там работают следственные органы, да сотрудники охраны тыла, я планировал там выйти, но нас встретили раньше. "Глаз" показал солдат, что цепью шли в нашу сторону. Около роты было. На дороге суета. Вообще уже вечер был. Уничтожить такое количество бандитов дело непростое, я за пять часов справился, большая часть времени уходила чтобы нагнать их. В общем, набегался, до не могу. Нас среди деревьев быстро обнаружили, раздались вопли тревоги, но до стрельбы не дошло, так что мы спокойно дошли до залёгшей цепи. К нам уже спешило два офицера, капитан и лейтенант, плюс пять автоматчиков, что их прикрывали. Не линейная рота, это было подразделение НКВД. Видимо, как раз то, что охраняет тылы и отвечает за этот участок.
  Стоит добавить, что пока мы шли, врачи и две медсестры описали мне как попали в плен. Да так и попали, нападение на дороге и утащили к себе. У каждого своя история. Врачи им были нужны. Хотя чернобровую у палаток медсанбата, вышла покурить, тут зажали рот, и утащили. Часового убили, видела его, когда мимо проносили. Кое-кто тут с зимы сорок третьего-сорок четвёртого, кто-то недавно. Все, кроме мужчины подвергались сексуальному насилию. Некоторые из раненых, угрожая оружием, заставляли удовлетворять себя. В общем, правильно я их уничтожил. Ну и я описал, как ехал в колонне, попал в засаду, и занялся её уничтожением, похваставшись, что из полутора сотен бандитов никто не ушёл. Трое последних и вывели на бункер. Если бы не они, мы бы не встретились. Успели пообщаться пока на своих не вышли. Также я в арсенале разного оружия изрядно набрал, туда видимо складывали то редкое оружие, к которому боезапас закончился, зато я почти три десятка набрал, даже винтовка "Бердана" была и "ПТРД-41", ну и приметив шашку казацкую, взял её. Сейчас в руках нёс. Надо же как-то объяснить, чем я шеи бандитов рубил. Уже доставал, красиво сверкает клинок. Вот так подошедший капитан, козырнув, представился:
  - Капитан Лагутин, отдельный полк НКВД, охрана тыла. Кто такие? Документы.
  Пока тот изучал мои документы, у медиков их не было, я пояснял:
  - В дивизию запрос можно отправить, но я там уже не числюсь, получил направление в отдел кадров Москвы. Хотя там меня помнят, со скандалом забирали.
  - Направление, - протянул руку капитан.
  - А нету. Меня сопровождал неизвестный подполковник, он не представился, с комдивом больше общался, в планшетке его. Погиб в засаде, машина и тела сгорели, там два "Виллиса" было, с эмблемами ВВС.
  - В колонне ехали? Помню эти внедорожники.
  - Да, повезло уцелеть при первом ударе, выпрыгнул на ходу, залёг, добыл у убитого шофёра винтовку и стал отстреливать бандитов. Я снайпер две сотни подтверждённых. Уничтожил полторы сотни бандитов. Кстати, мне вот подарили шашку, всё хотел испробовать, а тут живые манекены, почти добровольцы. Учился рубить шеи.
  - Так это вы?.. - начал тот было, но заткнулся, видимо уже встречал обезглавленные тела.
  - Да. Уничтожил всю банду, поверьте, никто не ушёл, и трое последних привели к бункеру. Большой, бывший польский, там около сотни бандитов лечилось. Их лечили наши врачи, взятые в плен, силой заставили. Я освободил врачей и взорвал бункер.
  - Тот взрыв, час назад, это он?
  - Да. Дальше думаю ясно, решил вернутся к дороге, тут вы.
  - Ясно, - сбив фуражку на лоб, потёр тот затылок ладонью. - Сейчас вас к командованию отведут, пусть решают. Да, медикам медпомощь нужна?
  Те покачали головой отрицательно, и три бойца повели нас к дороге, а рота продолжила прочёсывание. Приказ с них никто не снимал, да и то что я уничтожил всех, похоже особо не поверили. Стоит отметить, что документы мне вернули, но шашку и пистолет попросили сдать, что я и сделал, один из бойцов нёс. У врачей оружия не было. Тут уже недалеко было, быстро дошли. Разбитые машины и остовы сгоревшей техники стаскивали на обочину трактором. По дороге шла пехотная колонна, с пушками, или полк или свежая дивизия. Работали следователи, трое, около взвода бойцов их охраняли, да помогали собирать тела. Большую часть похоже уже увезли, где-то в братской могиле похоронят. Наблюдатель нас заметил, подал сигнал так что встретили, и довели до раздолбанной "полуторки", что следователи использовали для передвижения и как базу для работы. Ну а дальше опросили. Врачей тоже. Их с сопровождением отправили на свою базу, попутной машиной, а вот меня задержали. До самой темноты я занимался двумя вещами. Писал рапорт о засаде и сватке с бандитами. Потом водил следователей и показывал где работал, где тела лежат. Те не все нашли. Осматривали их, собирали оружие что меня не заинтересовало. В общем, те подсчитали, сто пятьдесят два тела, плюс те трое, что в бункере скрылись. Сколько точно было раненых в бункере, сообщили врачи. Воронку и развалины уже осмотрели.
  Меня отвезли на свою базу, уже в два часа ночи там были, это на окраине Львова, и "Глаз" показал кое-что, что мне не понравилось. Я видел как чернобровую, со связными спереди руками, куда-то увезли на машине. Трофейный грузовой "Опель" был. Тут вообще должны были провести проверку у медиков, отправив запросы в их части. Дело в том, что за тем как девушку сажают в машину, наблюдал один майор. Знакомый. Я его не сразу узнал, но ассоциации с чернобровой сказались. Первые дни войны, я вышел из окружения, спас девушек, там была и чернобровая, и со мной начали работать особисты, не скажу, что жёстко, но опрашивали настойчиво. Спасённым моим это не понравилось и те гоняли особистов в хвост и в гриву. Одного так на яблоню загнали и трясли её, стараясь стряхнуть его. Этим особистом и был тот майор, что с крыльца здания наблюдал за погрузкой чернобровой. Подозреваю что тот был старшим на базе. Будет тот мстить за такое унижение? От человека зависит. Наверняка ведь ему до сих пор поминают тот случай, придумав какое унизительное прозвище. Просто действия с чернобровой мне не понравились, нужно готовится. Скорее всего майор уже в курсе, что я тут снова был. Может и не упустит свой шанс. Хотя, когда мы доехали, уже стихло всё, так что меня определили в камеру, да, сразу в камеру, да ещё в одиночку, где я быстро сменил гимнастёрку на запасную. Пришлось погоны снимать, на ней всё ещё капитана были. Зато отверстий от наград не имелось, ремень и кобуру забрали, всё из карманов выгребли, погоны майора тоже забрали, не так и много там было, и вот оставили отдыхать. Похоже майор перенёс моё дело на утро.
  Надо сказать, я голоден был. Ещё когда мы вышли к разбитой колонне, меня и медиков покормили сухпаем, это был то ли поздний обед, то ли ранний ужин, хотя ужина не было. Я голоден, поэтому из своих запасов достал солдатский круглый котелок, полный молочной рисовой кашей, сдобренной сливочным маслом, и стал быстро есть. Потом чая попил, и ну и лёг на нарах, мысленно всё прикидывая. Амулет зарядки уже заряжал первый накопитель. Нечего время терять. Стоит сказать, что этот лесной бой многое мне дал. Что есть, то есть. Впервые такое, чтобы я за один день потратил семь накопителей, разрядив их до нуля. Шесть с амулета-защиты, один с боевого артефакта, "Глаз" потреблял энергии мизер, так что тут проблем нет. Знаете, что мне не хватало? Пока за бандитами гонялся, как те в разные стороны рванули? Миномёта. Накрыл бы, если бы батальонный был. От него не ушли, но чего нет, того нет. Стоило бы добыть. Впрочем, убирать некуда, из бункера я трофеями набрал немало, в хранилище всего триста пятьдесят грамм свободного, то что я съел и выпил. Этот бой многое дал мне, тут не только в плане трофеев, а в методике использования амулетов и боевого артефакта в таких вот схватках. Надо сказать, по краешку прошёлся. Несколько раз мне почти додавили защиту, пару пуль бы словил и поминай как звали. Если бы не лес, шансов бы у меня в отрытым поле не было. Нет, я помню про лекарский амулет, но не думаю, что мне дали бы излечить себя, окружив. Так что опыт интересен, но повторять его желательно имея все козыри на руках. Да, я имел их, не отрицаю, амулеты защиты и "Глаза" и есть те самые козыри, но всё равно и видел немало ошибок что сделал, и вот анализировал их. Нашёл несколько новых решений, надо будет отработать, но дальше уже уснул, устал, сморило. А завтрашний день покажет, что со мной будет.
  
  Утром проснулся от того, что открыли дверь, та это делала с устрашающим скрипом. Специально не смазывают петли? Вот так зевая сел, протирая глаза, и хмуро глянул на охранника. За ним двое конвоиров стояли, значит, за мной пришли.
  - Задержанный, на выход, - велел охранник.
  Подтянув сапоги, что позволило незаметно убрать амулет зарядки, быстро намотал портянки, и вбив ноги в сапоги, встал притопнув, после чего направился к двери.
  - Руки за спину, - приказал один из конвоиров, и те повели меня на улицу.
  С прищуром глянув в сторону солнца, определил, что часов десять утра где-то. Что-то поздновато про меня вспомнили. Вообще это похоже местная тюрьма. Всё на это указывало. Видимо сначала поляки использовали, они же и построили, потом наши, после начала войны немцы, и вот снова наши. Всё окружено оградой, здания мрачные из красного кирпича, с решётками. Нет, это не база НКВД, та в стороне, с казармами, тут именно тюрьма. Её похоже временно используют как пересыльный пункт и тут работают следователи и дознаватели. Один боец узнал у хозяина кабинета можно ли меня заводить, и получив разрешение, завели. Нет, знакомого майора не вижу. Был капитан, здоровый такой, кулаки с мою голову, за столом сидел. Плюс молодой лейтенант у окна, моих лет, тому около двадцати. Мне к слову в феврале двадцать один исполнилось. Конвой усадил на табуретку, и капитан представился:
  - Старший дознаватель, капитан Климов. Сообщите, должность, свои данные, звание и причину задержания.
  - Должности нет, двигался по направлению в столицу, получить новую должность. Последняя, помощник замначальника штаба стрелковой дивизии по разведке. Герман Геннадьевич Одинцов. Майор. Был задержан у дороги, где произошла засада на автоколонну, бандеровцами. Лично уничтожил всю банду, в полтораста штыков. Освободил наших медиков и взорвал бункер что бандиты использовали как госпиталь. Почему тут, не знаю. Проверить кто я, и подтвердить личность, можно легко. Один звонок в Москву, или в мою бывшую теперь дивизию, и там подтвердят.
  - Конечно, - улыбнулся тот, и я понял, проверять не будут, у того совсем другой приказ.
  - Знаешь капитан, прежде чем ты начнёшь, немного опишу кто я. Чтобы потом претензий не было. Под конец Харьковской катастрофы, в сорок втором, я вышел на позиции стрелковой дивизии, свежая, только прибыла на фронт. Капитаном я был, дважды Героем. Там не поверили, что я капитан, мне было девятнадцать лет. Помогал тогда выводить наши части из окружения. Я контужен был, подбили в танке, в общем, там решили, что я ряженный, пояснение просто железобетонное, мол, молод иш-шо. Начали физическое воздействие. Избивали при допросе. Я убил начальника Особого одела дивизии, его помощника, того кто меня бил и конвоира. На автомате. Сам недавно из боя, а тут эти уроды. Дальше со мной начальник разведки дивизии работал, с сержантом, кулаки у него не меньше ваших. Почти забили. Ночью я оклемался, выбрался, убив часового, сил не было оглушить, потом добыл оружие и вокруг того села кружил, и когда тот майор и сержант, что меня избивал, на виду появились, дважды выстрелил, и два трупа. Головы лопнули, патроны подрезаны были. Я всегда мщу. Ушёл, но снова к своим вышел, сообщил о нападении бандитов в нашей форме, но мне не поверили. Трибунал был, сняли всё, звание и награды. Получил срок, в Казани на зоне два месяца отбывал, пока меня силой в штрафбат не взяли. Я не доброволец. Хотя я не считал, что искупаю вину, более того, считал, что всё сделал правильно, и эти уроды в нашей форме мне не свои. Итак, сорок третий год, заместитель начальника Особого отдела нашего фронта начал мне угрожать, более того, пригрозил что мой сын пострадает. Ему тогда год было. Я снова капитаном тогда был. Награды имел. Достал пистолет и выстрелил шантажисту в грудь, потом подойдя добил в голову. Снова трибунал, лишили всего, но искупил, вернули и звание, и награды. Вон даже майора заработал. Ты подумай, я всегда мщу. Мне на*рать на трибунал и приговор.
  - Это подполковника Вершинина ты убил? - уточнил настороженно слушавший меня капитан.
  - Да.
  - Слышал об этом случае.
  - Для этого и говорю. Репутацию я себе сделал, нормальные офицеры сто раз подумают, чтобы на меня давить, включая применение силы. От меня не защитят, ни должность, ни звание. Я не те другие бедолаги, что через вас прошли, что стараются забыть, что с ними было. Мол, работа у вас такая. А мне начхать. Найду и исполнителей, и того, кто отдал приказ. Там вы мне, не свои. Сейчас я в вас врагов не вижу, не стоит переступать черту. Это всё что я хотел сказать.
  Что есть, то есть, убивать я их не хотел, но буду вынужден, дело принципа, личного авторитета, и права мести. Не хотел ронять свою репутацию отморозка. Проще вот так пояснить свою позицию, дальше сами пусть думают. Я честен, даю им шанс, а воспользуются те им или нет, уже дело их. Моя совесть будет чиста. Капитан около минуты думал, и сказал:
  - Ожидайте.
  Велев лейтенанту приглядывать за мной, тот покинул кабинет. Сразу зашли те двое конвойных, тоже охранять стали. Пока капитана не было, я сидел и размышлял. Жаль табурет, спинки нет откинуться в расслабленной позе, но и так продолжал прикидывать. Да я всё о вчерашнем бое в лесу с бандитами. Да, я вполне осознаю, что по краешку прошёл, и знаете, заставляет задуматься. Я вчера перед сном думал, сейчас тоже прикидывал, и пришёл к такому выводу. Что в моих запасах не хватает чего-то с бронёй. Я вообще за универсальную технику. Мне нужна броня, плавающая, с гусеницами, желательно с пушкой. Обдумал всю советскую и немецкую линейки, и понял, что идеальный вариант тут всего один. Плавающая танкетка "Т-40". Правда, их выбили все ещё в первый год войны, но если поискать, по рекам и болотам, может повезёт и найду. Сейчас поясню о чём я. Тот бой в лесу на кажущуюся лёгкость, дался мне непросто. Было бы их на сотню больше, и те устроили на меня охоту, а должен признать, что поначалу бандиты меня за серьёзную опасность не воспринимали, хотя уже понесли неслабые потери, то меня бы загоняли и уничтожили. Лес им был привычен. В поле же у меня вообще нет никаких шансов. Однако, если бы была танкетка, вроде "Т-40", я бы смог нырнуть в люк и затаиться внутри, пострелять прицельно из башенного вооружения, после чего запустив двигатель, сбежать в случае опасности. Преодолев и водоём, если бы он попался. Ещё и весит эта бронемашина пять с половиной тонн, как мне помнится. Что не может не радовать. И проходимость неплохая, всё же гусеницы, пусть и узкие. Один минус, хранилище полное и всё надо. Однако у меня двадцать пять тонн припасов, я помню какое голодное время будет после войны, по рассказам, из мемуаров и фильмов, иметь продовольственную подушку хотелось бы. Однако и танкетка нужна, сейчас я это полностью осознал. Причём, не факт, что до конца войны та пригодится, я не исключаю что после войны советские власти на меня бочку катить будут, а иметь такой шанс для прорыва, всё же стоит. Да и припасы добыть, если они мне понадобятся, на самом деле не так и сложно. Самолёт есть, слетаю во вражеские страны, что активно помогают сейчас немцам, это я про финнов, румын, или французов с итальянцами, и доберу что мне надо, совесть молчать будет. Решено. Ищу танкетку, но перед этим освобожу хранилище на десять тонн. Да, тут боеприпас для машины, топлива, но главное, полковой миномёт и запас мин к нему. Конечно мины тут мощные по калибру, но лучше больше, чем меньше и не хватит в нужный момент.
  Тут мои размышления прервала скрипнувшая дверь и капитан вернулся в кабинет. Я на него без интереса взглянул. А всё слышал с помощью "Глаза", о чём тот со своим командиром говорил, тем майором, которого я узнал. В общем, капитан откровенно дрейфил меня трогать, тот как раз мне вполне поверил, а майор настаивал. Да, нехороший человек. Значит, и чернобровой срок писал. Какая мстительная сволочь. Почти как я. Хотя я не пользуюсь своими возможностями по службе, предпочитаю тупо убить. Поэтому я знал, что дальше будет. Капитан велел меня в камеру увезти, майор просто передавал меня другому дознавателю, из "мясников", как тот его назвал. Так что один соскочил. Другой похоже получит за всё. Если конечно инстинкта самосохранения не имеет. К счастью для всех, майор всё же одумался, да и капитан тот подал рапорт обо мне на верх, и из тылов и быстро вышли на старшего офицера тюрьмы. Майор им всё же не был. Зам он. Поступил приказ доставить меня на аэродром дальней бомбардировочной авиации, и отправить в тыл попутным бортом. Самое интересное, вызвался меня везти тот самый майор. Кстати, только подслушивая разговоры, я узнал его фамилию. Нормальная фамилия, не какая-то заковыристая. Тальков он. Тот взял "Додж", тот что "три четверти", двух бойцов для охраны, сам спереди сел. А я сзади. Места достаточно, втроём по факту свободно сидели. А там не заднее сиденье, а две лавки по бортам. На одной я сидел, на другой оба бойца. Трасса видимо безопасная, поэтому бойцов для охраны брать не стали. Час ехали, аэродром не у Львова был, я уже на дальности виденья "Глазом" видел аэродром, когда Тальков велел остановить машину у посадки, мол, приспичило, до ветру сходить надо. Дальнейшее стало для меня полным шоком.
  Майор, как-то ловко извлёк из кобуры пистолет, и трижды выстрелил. Один боец, что хотел спрыгнуть на землю, повис на борту вниз головой, остальные, водитель и второй боец, что успели покинуть машину, повалились. Майор двумя выстрелами добил подранка и держал меня на прицеле.
  - Не ожидал? - ухмыляясь, спросил тот.
  Место тот подгадал неплохое, с трассы мы уже съехали, сама дорога пустая, а от посадки, до неё метров пятьдесят было, бежало трое мужчин, в нашей форме, два офицера и вроде старшина. Я перевёл взгляд с неизвестных на Талькова, и подтвердил:
  - Неожиданно. Хотя с другой стороны уже должен привыкнуть. Вокруг меня постоянно всякая хрень случается. Так ты значит на немцев работаешь?
  - Ага, ещё в прошлом году завербовали. Да я и не против, были причины. Когда тебя взяли, я не мог не порадоваться. Сразу на куратора вышел тот и велел время потянуть. Так что тебя к немцам, заждались там. Награда за голову не отменена, и она моя.
  Тут та тройка подбежала, споро подхватывая тела убитых, снимая оружие, утаскивали подальше, маскируя в траве, я же покосился на это и уточнил:
  - Ты с нами или остаёшься?
  - Остаюсь. Сказочку о бое с диверсантами опишу, как раненый отстреливался. Отбился, а ты вот сдался, побежал к ним с поднятыми руками.
  - Не поверят.
  - Поверят. Я волшебное слово знаю.
  - Ну удачи желать не буду.
  Почему я не отбиваюсь, хотя завалить этих четырёх для меня не проблема, в том, что мне это всё как раз на руку. Более чем. Так что играем пленного офицера. На мне была та же гимнастёрка без наград, хотя погоны вернули, но все остальные вещи у Талькова, в вещмешке вёз, к нему и шашка приторочена была, тот его передал уже диверсантам. То, что это они, я уверен на все сто процентов. Опытные, связали меня, руки за спину, ещё и в районе локтей удавку накинули. Старшина утраивался за рулём машины, а один из диверсантов, с погонами капитана, вскинув руку, выстрелил в Талькова. Из ТТ", с пяти метров. Майор схватился за плечо и застонал.
  - Нормально, - сказал диверсант. - Можно ещё вторую рану, касательную, у рёбер. Может и орден за схватку с диверсантами получишь.
  Тальков без колебаний поднял раненую руку, и "капитан" выстрелил. Действительно касательная на боку. Дальше те заскочили в машину и рванули прочь, вместе со мной, оставив Талькова. Особо те не общались, видимо ранее всё обговорили, сделали работу и расстались. Надо сказать, действовали неплохо, я бы сказал на высоте, что вызывает уважение. А пока мы катили по дороге, рядом со мной "капитан" сидел, страховал, он явно старший группы, второй с офицерскими погонами лейтенанта, что на соседней лавке устроился, точно радист, а старшина убивец, чистильщик, я размышлял. Мне на руку это похищение, как бы странно это не смотрелось. Я хотел пополнить хранилище тем, что мне нужно, но где время на это возьму? Я постоянно под присмотром. То, что мне комдив Девяносто Девятой дивизии три дня командировки дал, так это полное везение, да и я потом отработал. Договорённость у нас такая была. Что-то я сомневаюсь, что мне ещё время дадут. Вовремя первого нападения, с засадой в лесу, возможности удрать не было, нужно было врачей до наших довести. А тут похищен, пока сам не пожелаю выйти, смогу заниматься тем что хочу.
  Ехали мы почти час пока не заехали в лес, там бросили машину, ещё радист кинул хлыст антенны на ветку, и минуты две что-то отстукивал, видать сообщал о моём удачном похищении, а потом шли продолжительное время, пока не вышли на лесную поляну.
  - Всё, ждём ночи, и самолёта. А пока... - сказал "капитан", и старшина, кивнув достал небольшой тубус, а из него шприц с каким-то лекарством. - Ты, Одинцов парень резвый, сбегал от нас не раз. Вот укольчик, поспишь сутки. Проснёшься уже в Берлине.
  - У меня аллергия на лекарства, - поторопился сообщить я. - Пухну и задыхаюсь, умереть могу.
  - Не ври, я читал твоё личное дело и лист с медосмотром. Ничего у тебя нет, здоров как бык. Давай.
  Да, план не сработал, думал с немцами улечу в тыл, а в пути угоню самолёт. Придётся своей техникой пользоваться, потому как давать себя усыпать я не собираюсь. Вот так верёвки исчезли, и в обеих руках у меня появилось оружие, "Наган" и "ТТ", и я сразу стал прицельно стрелять. Если "офицеров" застрелил сразу, то на старшину, что ловким прыжком ушёл в перекат, потратил оставшиеся патроны, и половина ушла в "молоко". А руки у меня затекли, я потому две единицы оружия и использовал, не был в себе особо уверен. Тряслись руки. Однако ничего, всех завалил. Прошёлся, добивая, и стал собирать трофеи. Первым делом свои вещи вернул, вещмешок с ними те прихватили. Даже шашку не бросили. Потом трофеи изучил. Рацию прибрал, нёс её за спиной в вещмешке, и пошёл прочь. Я тут успел подумать, и вот что решил. Припасы выкидывать не буду, местные жители любят рыть схроны, да и поляки разных бункеров накопали, хорошо замаскированы, поди найди. Поищу амулетом сканера подходящий, коим давно не пользовались и схороню часть вещей. Вот и стал искать. Потом плюнул, на это немало времени может уйти. Поэтому вышел к речушке, через лес протекала, поднялся на холм, не бункер, проверил амулетом, и проделав отверстие, просто сам стал копать нору вглубь холма. Я освободил хранилище на пять тонн, достал оба самолёта, и часть топлива, и убирая куски породы в хранилище, потом скидывал в реку и течение уносило муть вниз. Вот так и вырыл собственное хранилище, о котором никто кроме меня не знает, на глубине десяти метров. Тут наклонный туннель и чуть выше, чтобы водой не залило, если протечёт, место для вещей. Выложил часть припасов, в основном крупы и консервы из немецких трофеев, оружия немало, часть коллекции и боеприпасов. В общем, двенадцать тонн выгрузил, заодно хорошо обслужил оба самолета. А как стемнело, да, схрон вырыл и замаскировал, за два часа, полетел в тыл к немцам. На "Шторьхе", с той поляны только на нём взлететь можно было. Там дальше сел на пустую дорогу и уже дальше на "мессере" летел, да к Берлину.
  Кто-то может сказать, зачем ушёл? Дождался бы прилёта самолёта, что должен был забрать диверсантов и меня, и улетел с ним. В этом и проблема, я не знал опознавательных знаков, без которых самолёт на поляну просто не сядет. Бесперспективно, если проще. Что по направлению в сторону Берлина, то я читал, что на его окраине был музей военной техники, туда немцы чего только не притаскивали, и советскую технику тоже. Читал в мемуарах, что те, когда мы Берлин брали, использовали экспонаты. Ну громко те себя не проявили, но против нас воевали. Я не знаю есть там "Т-40", но почему бы не проверить? Это был шанс добыть нужную технику быстро и надёжно. Остальное с наших складов добуду. Это я про боезапас. Плюс миномёт. Немцы наши миномёты, особенно полковые, сами используют, даже скопировали технологию и выпускают. Вот мины и миномёт у них уведу. Насчёт полкового я, наверное, погорячился, мне батальонного хватит, там мины полегче, больше боезапаса наберу. Дистанция в два километра, как по мне, вполне достаточно. Видно будет, чего гадать? Да, когда я немного не долетел до Берлина, сел на дозаправку, то достал ту рацию, с диверсантов, и стал вызывать штаб моей бывшей Девяносто Девятой стрелковой дивизии. Меня там знали. К счастью, радист дежурный не спал и принял вызов.
  - Срочное сообщение особистам, от майора Одинцова. Сообщаю, в тылу был похищен немецкими диверсантами, при пособничестве майора НКВД Талькова. Он застрелил лично шофёра и двух бойцов охраны при перевозке, и держал меня на прицеле, пока не передал диверсантам. Потом они устроили представление, прострелили ему плечо и сделали касательное ранение в бок. Ещё хохмили, что орден заработает. Прошу провести расследование, арестовать предателя Талькова. Сам я сбежал, сейчас у немцев в тылу. Как смогу, выберусь к нашим. Это всё.
  Радист подтвердил, что принял информацию, на этом и прервал сообщение. А то сказку решил рассказать, мол, я теперь об этом уже никому не сообщу. С-щаз, прям. Вот так заправился и дальше полетел. Однако лето, середина июня, ночи короткие, поэтому недалеко улетел, светать начало, но границу Польши и Германии пересёк, это точно, так что поторопился совершить посадку, на укатанную дорогу, люблю ими пользоваться, обслужив и заправив машину, и на мотовелосипеде к лесу, где покупался в речке, очень хотелось, и устроился в кустах на днёвку. Там тень хорошая была. Сытый был, уже поужинал, и вот свежий, после купания, но уставший, быстро уснул.
  
  Быстро выглянув, усмехнулся. Отлично, миномётный расчёт мёртв, боевой артефакт великолепно поработал, а главное бесшумно, я подобрался и стал убирать мины и сам новенький миномёт, калибром в сто двадцать миллиметров, германского производства под названием "Granatwerfer 42", в хранилище. Уже четвёртые сутки как я в тылу у немцев нахожусь, миномёт это последнее, что мне осталось добыть, и всё, возвращаюсь к нашим. Что по Берлину и музею, потратил две ночи, но добыл что нужно. Да, был в музее лёгкий танк "Т-40", с "ДШК" в башне. Полностью исправный, заводи и езжай. Причём машина покрашена в цвета хаки, родной цвет для советской бронетехники, имела красные звёзды на башне и номер. А взятый сторож, им подрабатывал смотритель завода, сообщил где боезапас к бронемашине. Не знал, что для все техники хотя бы один боекомплект, но хранится. Пусть отдельно и охраняется серьёзно, но он есть. Там короба с лентами на пятьсот патронов к крупнокалиберному пулемёту, и патроны для "ДТ". Убрал всё в хранилище. Стоит добавить, что во время посадки у Берлина, я разбил "Шторьх", на котором летел. Он ещё и полыхнул. Еле успел выбраться. Поэтому сначала озаботился поиском замены, нашёл новую машину на военном аэродроме у столицы Германии, в этот раз в санитарной комплектации. Только потом искал музей и танк. Причём, добыл также автомобиль, для него я оставлял место, раз освободил хранилище на двенадцать тонн. Какие только машины не видел на улочках Берлина, включая спортивную красно-белую "Альфа-Ромео", однако мне нужна неприметная машина, небольшая, использовать днём. Для ночи самолёты есть, они быстрее. "Опель-Капитан", что у меня ранее был, идеально для этого подходил. Не удивительно, что обнаружив именно эту модель, новенькую, по иронии судьбы снова бардового цвета, и прибрал. Когда всё добыл что хотел, я отлетел от Берлина подальше. Передневал, и потом до ночи время тратил на добычу. Заправил танк, у меня была бочка бензина, как раз нужного качества, залил баки, моторного масла, снарядил пулемёты, покатался, и даже пострелял, знакомился с танком, я же должен был знать, что от него ожидать. Потом сканером осмотрел всё, увидел, что одна заглушка открыта, перекрыл, и проверил как тот плавает. Поступления воды по сути не было, но сто метровой ширины речку переплыл свободно. Даже пострелял на плаву. Хм, неплохо. Знаете, а радует, мне нравится эта танкетка.
  Вообще да, в первые дни войны, это был танк, лёгкий, но всё же плавающий танк. Сейчас же, плавающая танкетка, и никак иначе. Так что, не обращайте внимания если я путаюсь, называя то так, то эдак. А пока почистил пулемёты, до снарядил, долил бензина в баки, мотор прогрет, с машиной позанимался, можно использовать. Потом занялся моим двухдверным "Опелем". Я знал, что будут проблемы с замком зажигания, поэтому после кражи машины, озаботился ключами. Я же машину не с улицы украл, а со стоянки офиса продаж. Машина с завода, без пробега, вскрыл ящики с ключами, подобрал нужные и проверил, подходят или нет? Подходили, так что заправил машину, все жидкости залил, и прокатился. Норма. А вот следующей ночью никуда не вылетел, ночевал в палатке. Нелётная погода, довольно сильный дождь шёл. Ещё впервые за это время поставил патефон, и слушал музыку. Нет, это не любимый мной рок, в общем тоска смертельная, хотя слушал, не без этого. Ещё амулет зарядки постоянно работал. А что, есть возможность, заряжаю. Только одну закономерность выявил, что подтвердилось проверкой. Амулет зарядки работал только когда находится в неподвижном состоянии, да, амулет лежал рядом на сиденье, когда я на самолёте летал, но зарядка не шла. Я вот не знал, и магёныш ничего не сказал. Наверное, тоже не в курсе. Однако два накопителя зарядил. Один в ноль был, у другого в половину растрачен запас маны. А следующей ночью вылетел в сторону передовой. Решил какой миномёт первым попадётся тот и беру. Попался вот этот, полковой. Точнее я совершил посадку в тылу у немцев, доехав на велосипеде, и "Глазом" изучая что есть, сначала два миномёта батальонного типа встретил. Я их посетил незаметно, но состояние их было средним, давно эксплуатируются, а мне чем новее, тем лучше. Следующий окоп с миномётом был именно этот. Новенький полковой стоял. Так что боевым артефактом уничтожил расчёт, восемь солдат, дальше убрал трубу и диск подноса в хранилище, а следом и мины, убрал все снаряжённые, двадцать штук, и дальше, отойдя от окопа к складу боепитания, уже вскрывал ящики и снаряжал мины. Стоит пояснить. Вообще полковой миномёт в транспортном положении почти полтонны весит, но в боевом, уже облегчённый, его вес двести восемьдесят килограмм, что не может не радовать. Больше мин возьму. Я у немцев забрал плавающий танк, боеприпасы у нему и топливо, плюс автомобиль. Оставил всего две с половиной тонны для миномёта и мин. Так что остальное заполнил именно боеприпасами. С учётом что одна снаряжённая мина, с пороховыми зарядами, весит от тринадцати до пятнадцати килограмм, а я брал осколочные и осколочно-фугасные, то смог набрать двести семь мин в запас. Солидно, как я думаю.
  Что по калибру, то вот что, я решил. Глупо иметь орудие с небольшой дальностью, когда, владея "Глазом" можно бить прицельно на максимум. У этого миномёта это шесть километров. Пусть он будет. В общем, последняя снаряжённая мина, двести восьмая, не ушла, так что достал свои вещи, как раз мине место входило, и двинул к нашим. До рассвета часа три, успеваю. Не просто успел, а проник в штаб пехотного полка Вермахта, украв все документы и карты, а также полковника, командира полка, что два вещмешка с картами и нёс, у меня в хранилище места не было. Связал его, кляп в рот, и вот как мула использовал. Ничего, колол в задницу остриём ножа и тот быстро перебирал ножками. Сам полковник тучный, даже скорее толстяк. Форма пошита по индивидуальному пошиву. Да у него живот свисает чуть не до колен, я эту тушу на себе не уволочу, сто пятьдесят кило. Так что пускай сам перебирает своими толстыми и короткими ножками. Часовых и наблюдателей на передовой линии Девяносто Девятой стрелковой дивизии, где решил выйти к своим, меня тут знали, я прошёл незаметно, как и у немцев. Я у противника боевым артефактом пользовался, умертвив по пути почти две сотни солдат и офицеров. Штаб полка тоже. А этот полк венгерский, а что те творили в наших территориях, просто ужас. Вот, даже комфронта Ватутин, наслушавшись, приказал в плен мадьяр не брать. Правильный приказ. Было бы больше времени, от полка бы я ничего не оставил, но торопился. Светало. Вышел к штабу полка, подняв там всех. Меня тут же в штаб дивизии с ценным призом. С полковником разведка и штабные работали, а со мной особисты. Нормальные парни, я со многими давно на ты был. Сначала устно сообщил как меня похитили, как бежал и до своих добирался. Вон командира вражеского полка взял в плен с запасом ценных документов, их уже изучали. Комдив не мог не воспользоваться такой ситуацией, уже рассвело, я написал рапорты, так что с охраной проехался по позициям, нанося данные по противнику на карту. Всё что видел нанёс. Так что артиллеристы дивизии стали по ним работать, а дивизия готовилась дальше наступать. Я же недолго в дивизии задержался, сегодня двадцать второе июня, утром вышел к своим, а в обед, как раз вернулся из поездки за разведданными, пищу принимал, меня уже приказным порядком дёрнули в тыл. Куда не знаю, тут всё через Особый отдел дивизии шло.
  В этот раз мимо аэродрома истребительного полка, что почти стёрся за время воздушных боёв, мы не проехали. Меня сами особисты везли с охраной бойцов из комендантской роты. Там уже ждал самолёт, одномоторный, с высоким расположением крыла, на семь пассажиров. Кроме лётчика никого не было. Впрочем, командир полка, попросил взять дополнительных пассажиров и почту, раз всё равно в тыл летим, не отказали ему, и вот так взлетев, направились в тыл. Я большую часть пути банально проспал, всё-таки сутки на ногах, да ещё попросили помочь с проведением разведки. Комдив торопился, понимая, что меня скоро дёрнут в тыл. Не отказался, так что нагло дрых, пока не сели на аэродроме Киева. Сам я был в своей полевой форме, при наградах, фуражку мне новую в дивизии подарили, ту что у расстрелянной колонны потерял, я так и не нашёл. При мне мои вещи, шинель. Шашку убрал в хранилище, документы сохранил, своё удостоверение. В штабе полка мне выдали направление на Москву, филькина грамота понятно, но хоть что-то. Ещё по наградам, комдив за полковника-мадьяра, что я им подарил, особенно за документы добытые, приказал штабным написать на меня представление. На Звезду Героя. Я пытался объяснить, что это бесполезно, мол, в верхах костьми лягут, но награды мне не видать, это с сорок второго повелось, но тот упёрся как баран. Я даже предложил дать орден "Красной Звезды", которые у того в запасе были, и мне достаточно. Про барана я уже сказал, упёрся. Нет, спасибо конечно, но хрень это всё. Всё равно "Красную Звезду" дадут, спустив до неё. Просто ждать придётся от нескольких месяцев до полугода, пока разродятся, это если ещё не потеряют наградной квиток, а тут сразу бы получил.
  На военном аэродроме у Киева пришлось погулять в стороне, пока заправляют машину, техника безопасности этого требует. Обоих лётчиков уже забрали, как и мешки с почтой. Один лётчик тяжело ранен был в бою, смог довести машину до аэродрома и сесть, его на носилках везли, а второй травмирован при неудачной посадке. Их сразу в госпиталь, машина ждала, знали кого везут. Как заправились, снова поднялись в воздух и к столице полетели, причём, салон полный, попутные пассажиры, снова мешки с почтой и все места заняты. А я спал.
  
  На всём пути было чистое небо, поэтому добрались без происшествий, время было восемь вечера, когда я, потягиваясь, и разминаясь, стоял у крыла самолёта. Пассажиры уже покинули машину, два бойца ожидали, забрать почту. Тут ко мне и подошёл неизвестный майор госбезопасности.
  - Майор Одинцов?
  - Это я, - закончив делать приседания, кровь по венам побежала, подтвердил я.
  - Попрошу ваши документы.
  Тот изучил моё удостоверение, и велел следовать за ним, мол, его за мной послали. Ну уж нет, попросил его предъявить документы. Тот не возражал. Ну не знаю, вроде настоящие. Так что мы прошли к новенькой чёрной "эмке", и шофёр, боец НКВД, повёз нас куда-то в город. Ну да, можно было и не гадать, после сорока минут езды, остановились у здания, известного как Лубянка. Куда ещё меня могли привезти? Не удивлён. Хотя знаете, не против, узнаю, что там с Тальковым. Да и чернобровой. А что, особисты Девяносто Девятой стрелковой дивизии не в курсе. Они сразу передали моё сообщение дальше, но понятно им никто не докладывал, что там с майором-предателем дальше было. Дальше пока оружие сдавал, тут такое правило, вещи личные оставил, вещмешок с шинелью, и поинтересовался у помощника дежурного, что всё принимал:
  - Мы с вами нигде не встречались? Лицо знакомое. Вспомнить не могу.
  - Не припомню, - пожал печами молодой старший лейтенант.
  Тот майор, что меня привёз, сам же и сопроводил лично в кабинет к знакомому полковнику. А он меня в сорок первом и сорок вторых годах допрашивал, вёл личное дело, да с секретным оружием тоже. Всё ещё полковник? Думал, генерал давно.
  - Привет, полковник, давно не виделись. Чего не генерал?
  - С сорок второго не виделись, а всё такой же наглый и чинопочитание отсутствует.
  - Я же говорил, как вашего брата не люблю. После тех действий зимой сорок первого. Так что и послать не постесняюсь.
  - Давай рапорты, - протянул тот руку.
  Я не стал доставать из планшетки конверт, просто снял саму планшету, не моя, и протянул её хозяину кабинета. Это от особистов моей бившей дивизии, тут и мои рапорты, и их доклад по пленного полковнику-мадьяру. А сам полковник вскрывать конверт не стал, а встал из-за стола, и велел мне:
  - Идём.
  Мы вдвоём поднялись на этаж выше, тот майор что меня привёз, куда-то пропал, и прошли в приёмную наркома. Полковник без спросу отрыл дверь, потом вторую, и мы прошли в кабинет Берии. Секретарь, и несколько человек что ожидали в приёмной, промолчали.
  - Доброго вечера, товарищ Берия, - поздоровался я. - Можно чаю, а то пообедать, это было, а ужина нет. Я вас хоть на печенье ограблю.
  - Ничуть не изменился, - сказал тот, и велел, - Садись, чай сейчас принесут.
  Сам я за стол сел, куда нарком показал, а полковник, передав тому конверт, устроился на стуле, что рядком стояли у стены.
  - Интересные у вас дела тут в здании происходят, - сказал я, вытягивая ноги и с удобством устраиваясь. - Знакомое лицо встретил.
  - Воевали в месте?
  - Ну можно и так сказать, они против меня, я против них.
  Берия, что уже сделал по телефону заказ секретарю, и вскрыв конверт, начал листать толстую стопку листов, с удивлением поднял голову.
  - Объяснись.
  - Это ещё в начале войны было. Вы мой рапорт читали. Я там майор-связиста добыл, используя секретное оружие. Ещё отчитывался за каждый выстрел. Не всё я там доложил, ох не всё.
  Берия отложил листы и не мигая стал смотреть на меня. Не приятный взгляд, надо сказать, заставляет себя чувствовать виноватым. Даже против меня работал.
  - Что? Написал бы, так меня бы крайним и сделали. Я же не в своей дивизии вышел, соседняя, на птичьих правах был. Особисты свой провал, что врагов не выявили, на меня бы свалили, оно мне надо?
  - Рассказывай, - велел нарком.
  - В общем, я когда девчат освободил, по дороге к нам присоединились пограничники, с капитаном. Там ещё стрелки потом были, сорок штыков, так к нашим и вышли. На участке соседней дивизии, я рассказывал. Там и был конкурс добыть языка. Орденом завлекали. Я не хотел, но тот капитан пограничник настоял, несмотря на то, что у меня колено травмировано. Вы там дальше знаете. Вот что я не рассказал. Шёл один и сразу заметил, что меня отслеживают, был пограничник из группы капитана. Я тогда молодой был, глупый, думал на хвост упали чтобы майора потом отобрать и орден за него получить. В стороне засёк остальную группу пограничников, плюс добровольцев из бойцов дивизии. Тоже за орден завлекли. Там один пограничник направился к немцам. Я думал на разведку, подходы изучить, а он встал и вышел к часовому, подсвечивая себя фонариком. Встретили как родного. Остальные пограничники, оказавшиеся диверсантами, в ножи взяли бойцов дивизии. Я понял, что это враг и убил того что за мной следовал. Кстати, очень профессионально, если бы я ночью не видел хорошо, никогда не засёк бы его. У него в кармане "Вальтер" нашёл, в другом глушитель, прикрутил, и пользовался. Спасибо, - это я сказал секретарю, что гранённый стакан с чаем подал, вазочка с печеньем тоже была. - Недолго, дал своему бойцу, старшине, и с концами ушёл. Это когда в полк Московского ополчения назначение получил. Капитан этот именно мной интересовался, тем секретным оружием. Я же сдал документы уничтоженных патрулей во Владимир-Волынском, гильзы там засветились. Вот он и выманил меня с этой добычей вражеского офицера. Он знал за кем я конкретно иду, и выяснил у своих где такой майор-связист есть. Я не искал его, а следовал за капитаном. Он и привёл к кому нужно. Дальше знаете, я пострелял, и увёл майора, угнав машину. Но не сообщал, что немцы, чтобы меня приманить, убрали часть солдат, давали дорогу к телу того связиста, чуть не красную ковровую дорожку к нему мне расстелили, и засаду устроили. Капитан тот и его диверсанты участвовали. Даже командовали, как я понял. Хм, вкусный чай... Я секретным оружием не только всю засаду положил, но и капитана с четырьмя его бойцами. Выкрал майора и к своим рванул. С орденом обманули, наврал генерал, ну вы это знаете, но две медали получил, хоть что-то. Меня бы за этих диверсантов крайним и сделали. Не всех диверсантов я убил, не все участвовали в засаде, другие помогали в прочёсывании, нашли тело того что я убил. Никого из выживших диверсантов той группы, больше не видел. До сегодняшнего дня. А тут помощник дежурного, что у меня вещи принимал, оказался одним из них.
  - Почему сразу не сообщили? - спросил нарком, когда полковник уже выбежал за дверь. Мигом, раз и нет.
  - Так я узнал его, когда по лестнице к вам поднимался и увидел полковника пограничных войск. Ассоциации сказались. Вы его не поймаете, он меня тоже узнал, причём, сразу. Я ещё идиот спросил, не воевали ли мы вместе. Лицо, мол, знакомое.
  - Да, наворотил ты дел.
  - А я-то здесь причём?! - возмутился я. - Даже не пытайтесь меня крайним сделать, сами змею на груди пригрели.
  - Чуть позже тебя отправят в архив. Просмотришь фотографии всех сотрудников, может ещё кого узнаешь. Подписку дашь, эта информация секретная.
  - Хорошо. Что там с Тальковым? А с чернобровой?
  - Упустили. Ты же в прямом эфире орал, кто это. Пока информация дошла, пока выехали, за ним в госпиталь пришли и попросили позвать. Он вышел и с концами. Наши люди только через два часа были в госпитале. Ищут. По девушке, как начали его действия расследовать, нашли и освободили. Работу на врага ей вменяли. Все подозрения сняты, уже дальше служить отправили. А теперь опиши что там у тебя было? Своими словами. И не утаивай ничего, как привык, всё как было.
  Надо сказать, тот довольно придирчиво задавал вопросы, но и слушал внимательно, параллельно изучая листы рапортов, делая какие-то пометки на полях. Берия часто отвечал на телефонные звонки, но это не мешало нашему общению. Полковник вернулся через полчаса, сообщив скорее мне, Берии уже доложили:
  - Ушёл. Отпросился у дежурного, сказал, живот заболел, и ушёл. С ним пропал капитан Басов. Поисками занимается генерал Скобелев, все выезды из города перекрыты, начались прочёсывание города, работает милиция и дружинники. Посмотри, есть кто знакомый.
  Полковник протянул мне стопку в три десятка фотографий. Я разложил их на столе, сразу отложив фото того диверсанта, что опознал, а чуть позже ещё одного.
  - Вот, этот тоже из поддельных пограничников.
  - Басов и Кураев, - кивнул полковник. - С сорок первого у нас служат. Три проверки прошли.
  - Выясните кто их проводил, - велел Берия, и полковник, забрав фотографии, покинул кабинет.
  Мы же закончили с Берией, снаружи давно стемнело, время к одиннадцати часам подходило, когда я покинул кабинет, посетители всё также терпеливо ожидали в приёмной. Там сразу одного пригласили, а меня сопровождающий отправил в архив. Там уже ждали. Личные дела мне никто не давал, просто фотографии. Я быстро перелистывал их, откладывая в отдельную стопку всех тех, кто мне не просто знаком, а по ощущению, что где-то видел. Почти шесть тысяч фотографий просмотрел, отложив пятьдесят семь. На соседнем стуле скучал капитан, что занимался мной. Вот так закончив, я вернулся к стопке с отложенными фотокарточками и стал их пристально изучать, вороша память. Некоторые возвращал в общие стопки, это были сотрудники, с которыми я встречался, а некоторые вызывали сомнения.
  - Проснись, - потряс я капитана за плечо.
  - А? Что? - потягиваясь, спросил тот.
  - Вот, этот ваш сотрудник. Я думал его убил. Это поддельный капитан-пограничник, в которого я стрелял в сорок первом, в начале войны. Видимо был ранен, оклемался. Хотя нет, бред. Я убил его, попадание в голову было, та лопнула. С такими ранами не живут. Может близнец? Сами выясняйте. Потом вот эти двое. Зимой сорок первого они выкрали меня из штаба моей дивизии, участвовали в нападении под видом командиров НКВД. В Мценск привези. Я потом сбежал, и там трёх генералов застрелил. Ещё насчёт этих пяти, где-то видел, в памяти крутится рядом, но пока не могу вспомнить.
  - Понял, - с серьёзным видимо кивнул тот. - Идёмте, я устрою отдыхать. Позже продолжим.
  Тот мельком глянул на оборотную сторону карточек, я раньше посмотрел, данных не было, просто свой номер у каждого. Он записал их, и передав меня бойцу, велев устроить в общежитии, а сам быстро ушёл. Докладывать по тем, кого я опознал. Люди занимались работой, не спали, и ждали информации по тем, кого я познал. А отвели меня в отдельное крыло здания, тут подобие номеров было, видимо для тех, кто оставался на ночь. Кто спал в своих кабинах, не зря там диваны стояли, кто эти номера занимал. Там и душ был, принял его и спать. Номер четырёхместный, на двух койках уже кто-то спал, стараясь не шуметь, сам расположился и вскоре уже уснул.
  
  - Да вон он плещется, - услышал я с берега, и повернул голову, увидев, как из-за высоких кустов, под тень ивы, где у меня форма сложена, выходят два сотрудника госбезопасности. Одного я знал, тот капитан, что меня курировал.
  Вот так несколькими мощными гребками я добрался до берега, тут глубина у самого берега, и отряхиваясь, выбрался на горячий, почти раскалённый солнечными лучами песок, прыгая на одной ноге, выбивая воду.
  - Товарищ майор, почему вы кинули Управление без разрешения?! - требовательно спросил капитан.
  - Так и не запрещали, а я искупаться захотел. Тем более оставил под подушкой записку где буду. Без неё вы меня бы не нашли.
  - Тут больше волнует не почему, а как, - наблюдая как я вытираюсь полотенцем и натягиваю форму, сказал капитан. - Вас никто не видел. Как исчезли.
  - Я сам никого не видел, пустые коридоры и свободный выход наружу, - пожал я плечами.
  Врал безбожно, укрывался в нишах, амулетом сканера изучал проходы, чтобы никоему не попасть на глаза. С трудом, но проскользнул. А здание покинул по секретному тайному туннелю, что выходил в один из подвалов соседних домов. Сигнализация была, я изучил её сканером, примитив, и отключил, потом вернул как было. Также причина покинуть управление была мне необходима, чтобы объяснить знания, информацию, которую мог получить только снаружи. Купание, это так, якобы повод. Так что собрался, мы дошли до машины, и вот покатили обратно. А купался я на триста метров ниже по течению от железнодорожного моста на Москва-реке, найти не сложно было, вот и нашли. В управление сразу к полковнику. Вот явно кто ночью ни минуты не вздремнул, усталый вид и покрасневшие глаза с набухшими веками.
  - Майор, как ты покинул управление?
  - Товарищ полковник, я же не тыловая крыса, а разведчик. Там под ковром прополз, тут тенью мелькнул. Да чтоб меня и заметили? Да в жизнь такому не бывать.
  - Угу. Мы ещё выясним как ты это сделал. А теперь говори, зачем покинул управление. И не ври про купание.
  - Ну да, это только повод. Скажу так, хочу награду получить. Чтобы раскрыть всё, поясню мотив моих действий. Комдив Девяносто Девятой стрелковой дивизии меня к Герою представил, но награду зарубят, что меньше дадут. Вот и хочу получить то, чем наградили. За это я вам сдам место где прячутся диверсанты, коих вы упустили. Даже три их штаб-квартиры.
  - И как ты это сделал?
  Говорить, что у меня "Глаз" почти всё время в небе и я отслеживал того помощника дежурного, ещё не узнал, просто на всякий случай, подозрительно себя вёл, как он посещал три места лёжки и залёг на третьей, понятно не стал. Объяснил понятными ему словами:
  - Знакомых у меня в столице нет, чтобы вы там себе не подумали. Просто вышел на воров, одного авторитета допросил, сломал ему ноги... Э-э-э, провёл военно-полевой допрос, и ни черта он не знает. Однако охотно сдал других, видимо конкурентов. Посетил их, второй тоже пустышка, а вот третий навёл на эти адреса. Его помощник, он на квартире был, дал чёткое описание тем, кто посещал квартиры, были и офицеры НКВД, и я опознал тех диверсантов. Воров они привлекли тем, что золотом сорили. Были там покупки, а те просекли.
  - Любопытная информация. Если учесть, что город перекрыт и идёт методичное прочёсывание, встаёт вопрос, а как ты через посты прошёл? От места где ты купался, до нашего управления около шести-семи постов которые тебе не пройти было, документов и разрешения на это просто нет. И про то что ты разведчик, хвастаться не стоит. С момент как ты покинул управление, и тебя обнаружили на реке, прошло часа три. Не успел бы ты всё сделать.
  - Это да, только вошёл в воду и нырнул, уже зовут. А так ушёл как в песне: а я по шпалам опять по шпалам иду домой по привычке, - пропел я. - По туннелям метро я прошёлся. Да и проехался, метро-то работает. И насчёт трёх часов ошибка ваша, раньше я ушёл, пять часов у меня было.
  - Допустим. Адреса? - протянул тот руку.
  - Со всем моим уважением, но нет. Вы извините, мелкая сошка, адреса дам тому, кто может дать гарантии по поводу награды. Берия, например.
  - Мелкая сошка?
  - В сорок первом вы были капитаном госбезопасности, это считай подполковник-армеец. В сорок втором майором, это полковник, если на армейские звания переводить. Что-то долго в полковниках ходите.
  - Да был я генералом, был! - взорвался тот, видимо на больное место надавил. - Сняли. За дело, за провал операции, серьёзной операции. Причём, по вине присутствующего тут, тогда ещё лейтенанта Одинцова.
  - Но-но, я ничего не знал, не надо вещать чужое на меня.
  - Идём к товарищу Берии, он уже прибыл, как мне доложили.
  Ну мы и пошли. Полковник не стал из себя обиженного стоить, объяснил мои мотивы наркому, сразу как выпроводили очередного посетителя, и тот сообщил мне:
  - Вам итак награда положена, тот полковник-венгр, в розыске за свершённые им и его полком преступления против гражданского населения оккупированных территорий. Именно его полк известен тем, что живьём закапывал детей в землю. Заочно приговорён к смертной казни, за его поимку полагается награда. Наградной лист на вас от комдива был в том рапорте, так что ему дали ход. Вам всё ясно?
  - Блин, зря старался.
  - Не зря, сообщите адреса, - велел Берия.
  - Они тут, на листке, - достал я и кармана гимнастки листок и протянул полковнику, а тот уже отнёс наркому.
  - Ну вот и хорошо, - сказал тот, и добавил. - Ваша бывшая дивизия окружила тот полк мадьяр и полностью его уничтожила. В плен не брали. А пока работайте дальше по плану.
  Ну мной и занялись. Опрашивали обо всём, не только последнее похищение и побег. И про засаду, как там полторы сотни бандита уничтожил. Да почти всё, с лета сорок второго. Два дня мной занимались, спал я в той же комнате, одну койку за мной закрепили. Отслеживали всё движение, чтобы не смылся как в прошлый раз. Систему охраны и контроля явно переработали и улучшили. Неслабо так поработали. Помимо этого, мне сшили парадную форму старшего офицера, всё же майор к ним относится, и на третий день, а было двадцать шестое июня, меня свозили в Кремль, где Сталин, покачав головой, выдал награды. Я потом сходил в отдельную комнату, и там специальный человек помог правильно прикрепить награду к кителю, Золотую медаль Героя и орден "Ленина". Мне как в первый раз вручали, с орденом. Я вернулся в зал, а то уже другой награждённый ждал помощи, и сидел во втором ряду, слушал как других поздравляли. А вот на банкете мне не позволили остаться, снова на Лубянку. Да, всё же дошло и до того, что я старательно пытался скрыть. Случаи острого недержания у тех офицеров, что мне досаждали. Да, вы правильно поняли, были взяты письменные показания Члена Военного Совета, как он со мной договорился, и полковник, тот продолжал со мной лично работать, причём фамилии его я до сих пор не знаю, точнее не помню, прямо сказал, что Конев хочет со мной встретится. Он в Москве, сегодня ночью прилетел. Не дело советскому маршалу таким недугом страдать. Ну и пытался выпытать как я это сделал? Вот блин, засада. Придётся прекращать с такими делами, иначе сядут на шею и ножки свесят, итак на меня с подозрением поглядывают.
  - Не понимаю о чём вы, - сказал я полковнику, после чего показал фотографию последнего из сотрудников, что вызвали у меня смутные воспоминания. - Я вспомнил его. Видел до войны. Он из комендатуры Владимир-Волынска.
  - Звание помнишь? - изучая фото, уточнил полковник.
  - Пустые петлицы.
  - Личное дело этого офицера уже подняли. Он никогда не был в этом городе. К началу войны только закончил спецшколу, сержантом госбезопасности. Может похож? Бывает же такое?
  - Что вспомнил, я сказал, дальше ваша работа.
  - Это да, поищем тех, кто в комендатуре служил, хотя шансов найти... Поищем. Ладно, ты разговор от Конева не уводи. Сейчас поедем к нему в гостиницу, и вернёшь как было.
  - А я тут причём? Кто бы это ни сделал, я ему благодарен. За кандалы ему, что на меня надевали, когда самолёт на разведку вылетал. Да и другой гадости он мне много сделал. Врун в маршальских погонах.
  - Ты язык попридержи, а маршале говоришь. И это не просьба, а приказ. Сверху.
  - Что я буду с этого иметь?
  - Ты в курсе, что Михайлов фронт принял?
  - Да, Первый Прибалтийский. Генерала армии получил. И что?
  - Это он с сорок третьего бьётся за то, чтобы тебя ему вернули. Даже к Сталину трижды обращался, стучал кулаком по столу. Верните и всё тут. Раньше ты под решением трибунала был, а после суда, уже стал доступен.
  - Так Конев меня прятал на пересыльном пункте под номером, от Михайлова?
  - Догадался. Да, это его не красит, но у них там свои свары. Это я к тому, что тебя сразу отправят на Первой Прибалтийский. Тем более Михайлов уже узнал, что ты в Москве, сюда лично летит. Опасается, что опять пропадёшь.
  - Зная генерала, скажу, что так итак буду у него служить, так что ваше предложение не имеет смысла. А что по тем трём офицерам, что погибли под огнём бандитов в засаде? Они откуда?
  - Ты довольно известная личность в узких кругах. Не один Михайлов или Конев желают тебя использовать. Кто успел, тот и на коне. Тебя не в Москву везли, в другое место. Тут одному комфронта не повезло.
  - Угу.
  - Ты снова увёл тему в сторону. Сейчас едем к Коневу, и ты его лечишь.
  - Ничего не знаю. Я не лекарь.
  - На золото в этот раз и не надейся. И то сдашь, что тебе за лечение заплатил... ты сам знаешь кто.
  - А вот это уже наглость. Я честно их заработал, и вообще, сначала найдите.
  - Ни хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Так, трибунала ты не боишься. Как насчёт направления на Карельский фронт?
  - К Коневу? Да пофиг. На собачьих упряжках покатаюсь, форель половлю. У меня запас отличных снастей имеется. Ой, не то сказал, - схватившись за голову и покачиваясь из стороны в сторону запричитал. - Не надо меня на Карельский, там плохо, так холодно.
  - Тьфу, клоун. Ладно, твои условия?
  - Да нет условий. Конев получил то, что заслужил. Это его крест на всю оставшуюся жизнь.
  - Всё, едем.
  Тот меня чуть не за руку, ну за локоть точно держал, сопроводил вниз, мы сели в машину и куда-то поехали. А вот в служебной гостинице, в номер для генералов тот заходить не стал, втолкнул внутрь, а сам снаружи остался, прикрыв дверь.
  - А, Одинцов, - пробормотал Конев, тот был явно пьян. На столе пустая бутылка, этикетки нет, видимо самогонка, стакан в дрожавшей руке, заметная небритость. - Это всё из-за тебя. Ссылка на Север, ещё это. Мне сказали ты камни любишь. Держи, и убери это.
  Я особо не смущаясь и не чинясь подошёл к столу, взял мешочек и высыпал на ладонь камешки, брильянты, посчитал, пятьдесят одна штука. Судя по следам, многие явно из украшений вынуты.
  - Неплохо. Только этого мало, клянитесь, что забудете обо мне и мстить не станете.
  - Чёрт с тобой, клянусь, что не буду мстить.
  Положив тому руку на живот, быстро поработал амулетом и убрал проблему. Пришлось подождать, пока маршал не убедился, что проблемы больше нет от недержания, мешочек с камешками давно в хранилище был, после чего я покинул номер. Полковник заглянул к Коневу, тот подтвердил, что сделка выполнена, а меня на выходе тщательно обыскали, но камешков не нашли. А вот это уже наглость. Беспредел. Пока обратно ехали, полковник канючил вернуть, это подотчётное имущество из Госхрана, под честное слово взяли. Обалдели что ли? Нет уж, это за мою работу. Может ещё золото им отдать? Не убедили. Сказал, что высыпал всё в унитаз и смыл. В туалет я там действительно ходил. Пускай ищут. То, что гостиницу тщательно обыскивали, особенно туалет, это точно. Потом к Михайлову увезли, даже его подбили уговорить меня отдать всё, что мне дали. Просили, приказы не действовали, я их игнорировал. Впрочем, уговорили. Камни нет, не отдам. Это стратегический продукт, который мне нужен. А вот на золото мне наплевать, вот и получили те шесть золотых слитков с германскими орлами на них. Это Михайлов подсказал как ко мне подход найти. Мы при встрече обнялись крепко, год не виделись, ну и пообщались. Вот генерал и сказал полковнику. Да продайте мне квартиру, вот и всё. Знаете, я подумал и решил согласится. Ясно же что не отстанут, а так я даже в плюсе буду. Да и те ничего не теряют. Только от квартиры я отказался. Есть район правительственных дач, где сосновый лес, я там хочу дачу. Полковник созвонился с начальством и нам дали добро. Там оказалось три свободных дачи, я скатался, и мне одна понравилась, в окружении сосен, воздух хвойный чистый, да и на территории деревья были. Сорокового года постройки, два этажа, стеклянная веранда. Обстановка полная. Мечта, а не дача. До озера пять минут идти, там пляж. Причём, утеплённая дача, печки есть и камин, можно и зимой жить. Две постройки на территории. Огорода нет, не те дачи.
  Оформили быстро, золотые слитки я передал. Сделал вид что в подвал одного многоквартирного дома спускаюсь, тайник там, и по описи сдал слитки. Документы на дачу на руках, порядок. Михайлов тут выступал как гарант сделки. И почти сразу на аэродром и полетели на фронт. Как раз темнеть начало. А пока летели генерал ввёл меня в курс дела по фронту, и мы спали до момента прилёта. С моей историей тут уже ничего общего. Первый Прибалтийский фронт, от Минска шёл в сторону Балтики, на север, отрезать немцев от своих, создать огромный котёл. На юге наши уже в Польше, в Румынию вошли, а Прибалтийский фронт всё не телится. Очень немцы там сопротивляются. Второй Прибалтийский наступал от Ленинграда. Одним словом, буду помогать. Михайлов с собой перетащил несколько штабных офицеров, они со мной уже работали, опыт есть, так что надеюсь сразу приступим к работе.
  
  ***
  
  Входя из здания штаба на крыльцо, я был сбит с ног офицером, что стуча каблуками сапог поднимался по ступенькам. Тот безвольной тушей, заливая меня кровью, повалил на покрытие пола. И только сейчас донёсся хлопок выстрела. А целились в меня, этот капитан из роты связи, явно случайная жертва. Бойцы роты охраны забегали, всё же нападение, оборону занимали. "Глаз" уже показал лёжку снайпера, и я заорал:
  - Стрелок на водонапорной башне!
  Откинув тело капитана, тот ещё жив был, я рванул в перекат, и укрылся за круглой колонной, что удерживала свод крыльца. Тут же взвизгнула пуля, отколов кусок покрытия, и снова донёсся хлопок выстрела. А до башни восемьсот метров. Хороший стрелок. Правда, я сам снайпер и знаю как сложно по движущейся цели бить, так что побежал, скатившись вниз, и вскочив на легковой мотоцикл, ударив по заводной ножке, с пробуксовкой рванул с места, в сторону башни. Стрелка нужно взять, хочу знать кто это такой умный, на меня охоту утроил. Вот так двигаясь зигзагами и гнал к башне. Сам же размышлял. Вообще наш фронт, показал себя более чем. Не без моей помощи. Потери снизились на пятьдесят процентов, а у противника возросли в двое. Сейчас конец августа сорок четвёртого. В общем, фронт дошёл до берегов Балтики, за месяц. Ещё встал на бывшей границе, но основные силы двигались на Псков, зачищая земли от немцев. Те по сути в котле были, только с одной стороны море, почти полмиллиона солдат и офицеров. Какую-то часть те вывезли морем, пусть наши летчики отчаянно бомбили их, немало плавсредств пустив на дно, но вчера наконец котёл был полностью ликвидирован, остатки сдались, около ста тысяч. Меня и вызвали сегодня в штаб. Армии фронта перебрасываются на передовую, в Польшу, наступление там идёт, уже до Гданьска дошли, Кёнисберг окружили, польская армия участвует и Первый Белорусский фронт, но у меня своё задание. Я остаюсь тут. Немало немцев в леса ушли, вот и буду помогать их обнаруживать и уничтожать. Михайлов не хотел проблем в тылу, серьёзно к этому отнёсся. Как закончу, сразу на передовую, помогать наступать, выявляя засады, резервы. В общем, обычная разведывательная работа. Я подчинён знакомому генералу, он и отвечал за чистку тылов, мы уже работали месте, вполне нормально, и вот по выходу из штаба, он сворачивался, переезжает на территорию Польши, вдруг этот выстрел. Неприятно.
  Отметил что чуть позже за мной рванули два бронетранспортёра охраны, американские, поставки по ленд-лизу, из охраны штаба те. Я это видел сверху, через амулет, потому как уже давно ушёл за угол. У стрелка был транспорт и прикрытие. "Виллис", где сидел нервничающий боец с чистыми погонами рядового. Сам стрелок был в форме капитана советской армии, ловко по канату спустился, и запрыгнул в машину, что рванула с места. Башня на окраине была. Проезд мимо блокпоста там был, вот к нему они и устремились, всё явно продумано было и пути отхода тоже. Я рванул по другой улочке наперерез, но дальнейшие действия диверсанта даже меня удивили. Тот застрелил напарника, и выскользнув наружу, швырнул в машину противотанковую гранату, и скользнул в полуподвальное окно, уходя подвалами. От машины изувеченная рама осталась. Чисто сработано, все решат, что на мину наехала, их тут ещё находят, хотя боёв за город особо и не было, сходу взяли, и диверсанты уничтожены. Подъехав к сгоревшему и разбомбленному многоквартирному дому, поставил мотоцикл на подножку и глянул где там стрелок. Амулет сканера уже показал, что диверсант залез в развалины, там груда битых кирпичей, но проделан проход, с укрытием. Там лежанка, запас пищи и воды, и параша. Тот завалил вход и шито-крыто, в убежище скрылся. Сам я его доставать не стал, как подошли солдаты, указал где спрятался тот, вот и начали переговоры о сдаче. Ни фига не сдался. Застрелился. Вот блин. Надо было дождаться ночи, вернуться сюда, усыпить лекарским амулетом и достать. Сам бы и допросил. Тьфу.
  У смерти стрелка я узнал в штабе. К тому моменту уже доложился начальнику штаба фронта о происшествии, Михайлова не было, тот с частью офицеров штаба ещё утром отбыл в Польшу. И то что целью был я, уже знали. Сдал форму в стирку, надев подменку, награды перевесил. У меня их прибавилось, Михайлов на этот счёт не жмот. Уже получил орден "Отечественной войны" второй степени и орден "Боевого Красного Знамени". Это за две удачные операции. Ещё к ордену "Отечественной войны" первой степени представлен, это за котёл, и его ликвидацию. Но пока получить не успел. Нападение было, это да, но работу никто не отменял, так что покатил на аэродром, самолёт, что за мной закрепили, уже ждал. Это был двухместный истребитель "ЯК-7УТИ". Немало я на нём уже налетал. Да с первых дней как на фронт попал. Причём, скорость его не мешала вести разведку. Я больше время тратил чтобы нанести информацию на карту, чем на облёт. Планшета же с записью снятых кадров нет, всё в режиме онлайна. Впрочем, тут я на связи со штабом охраны тыла, озвучивал что видел, где, сколько и куда идут, леса мне не мешали, там приминали информацию и направляли ближайшие силы на перехват. Также, если видел брошенную технику, тяжёлое вооружение, тоже сообщал. Работа шла. Я было успокоился, хотя мне количество охраны вдвое подняли и три бронетранспортёра выдали, но когда за две недели окончательно тылы зачистили, я полетал для контроля, больше подозрительных скоплений вооружённых людей не видел, даже мелких групп, и перебрался на фронт, там-то противник и ударил. Я так думал.
  Для начала стоит сказать, что у меня было два самолёта, двухместных. Я же постоянно в воздухе был, вестибюльный аппарат прокачал на уровне лётчиков-асов, ресурс мотора и самого самолёта просто летели. Да ещё днём летал, у себя в тылу ладно, там истребителей противника не встретишь, если только зенитные средства, и пару раз мы с лётчиком попадали под обстрелы, были повреждения. Но до аэродрома дотягивали. Летали на километровой высоте, достать могли. Второй самолёт в это время в ремонте находился. Пока на одном летаю, другой ремонтируют и обслуживают. Иногда мотор меняют. Это позволяло вести постоянную разведку с неба. К слову, самолёты однотипные, считай учебные, и управление дублировано. Да, лётчики неплохо натренировали меня летать на таких истребителях. Однако днём летать, это именно для глубокого тыла, вот на передовой, только и только ночью. Приказ Михайлова. Поэтому, когда моя пара истребителей получила приказ на перебазирование, и мы поднялись в воздух, техники и механики чуть позже будут, а потом сели где приказали, на полевом аэродроме нового истребительного полка, я к своему удивлению, и даже возмущению, получил прямой приказ от комполка немедленно подняться и лететь на разведку. Там в окружении целая наша дивизия попала. Немцы неожиданно контратаковали крупными силами. Для начала мне показалось странным, что аэродром полевой, вблизи передовой, тогда как всегда моя пара базируется на аэродроме у штаба фронта. Это позволяет быстро информации доходить до кого нужно. И вторая странность, самолёты не убрали в капониры, я видел пустые есть, а сразу стали заправлять. Меня же и лётчика машины на которой я прибыл, старшего лейтенанта Лоскутова, вызвали в штаб полка и стали ставить задачу.
  - Товарищ подполковник, - обратился к комполка Лоскутов. - Мы ночная разведка, подготовлены к ночным полётам.
  Ещё бы старлей не возмущался. Тот с напарником лично подписывался под приказом Михайлова, запрещающим полёты в дневное время над передовой. Только под его личное одобрение. Которого тут и рядом не стояло, а под трибунал Лоскутову не хотелось категорически. Да и подготовка у того довольно редкая и специфичная, с ночными полётами.
  - Старлей прав, без приказа комфронта Михайлова мы не имеем права днём проводить проверку.
  - Бред не говорите, - разозлился подполковник. - Вас мне прислали по запросу в штаб нашей Воздушной армии.
  Мы с Лоскутовым переглянулись, и также посмотрели на подполковника.
  - А мы тут причём? - спросил я, лётчик мне делегировал переговоры, тот званием не вышел. - Наша пара вообще-то за отдельной разведывательной эскадрильей числится. Она в штат вашей армии не входит, прямое подчинение штабу фронта.
  - Вы что, майор, не знаете, что такое приказ старшего по званию?
  - Прекрасно знаем. Вы кто вообще?
  - Я командир истребительного авиаполка, подполковник Шарапов.
  - Так вот, товарищ полковник, тут вы никто и звать вас никак. Чихать я хотел на ваши приказы. Вы это поняли?
  Тот несколько секунд смотрел на меня, но не взорвался, а повернулся к начальнику штаба полка, и велел ему:
  - Свяжись со штабом армии. Что-то больно борзые они. Как бы действительно чего не было.
  Связались. Не со штабом фронта, а со штабом Воздушной армии. Вот только проблема, пока я помогал с чисткой тылов, нашу старую армию вывели в тыл на пополнение и комплектование, а передали новую. Там нас не знали. Поэтому приказ повторили в матерном виде.
  - Я прошу дать связь, со штабом фронта.
  - О, уже просит? - хмыкнул комполка. - Обойдётесь. Готовьтесь к разведывательному вылету.
  - Без приказа комфронта Михайлова не могу. Я уже дважды через трибуналы проходил, третьего мне не надо. Вы можете написать приказ, в письменной форме, чем возьмёте всю кару карающих органов на себя, сняв с нас ответственность.
  - Обойдётесь без приказа, - рявкнул тот, видимо чуйка на неприятности у комполка всё же была, и подписывать подобное тот явно не хотел.
  - Не будет приказа. Не будет вылета, - пожал я плечами.
  - Арестовать,- рявкнул тот.
  - Ну трибунал так трибунал, - пожал я плечами, не акцентируя на том кому он грозит.
  Вот так сдал ремень с кобурой бойцам охраны аэродрома, документы тоже забрали и отвели на офицерскую гауптвахту. Та неожиданно тут была. Лоскутову я посоветовал поступить также. Второй лётчик, лейтенант Павлов, у самолётов был, следил за заправкой. Я же устроился в полуземлянке, и с помощью "Глаза" наблюдал за тем что дальше будет. Додавил комполка обоих летунов, в качестве лётнабов посадил своих офицеров и обе машины поднялись в небо. Странно, у него что, среди своих лётчиков нет, подготовленных разведчиков? Подозрительно всё это. Дожидаться возвращения разведчиков я не стал, судя по тому как те взлетали отдельно, у каждого своё задание было. В общем, уснул. Привычная бессонная ночь, ещё этот перелёт, когда отдыхать должен. Отдохнуть мне надо. Вот и отдыхал.
  
  Проснулся, когда целая толпа офицеров ко мне ввалилась. Некоторые знакомые, из моей наземной охраны. Значит, уже перебазировали. Потягиваясь, я сел на нарах, и спросил:
  - Сколько времени?
  Оказалось, семь вечера. В общем, меня взяли под белы рученьки, вернули оружие и документы, в машину, и повезли сразу в штаб фронта. Там жилую комнату выделили в частном доме, штаб стоял в небольшом польском городке. И только утром я узнал все новости. Штаб Воздушной армии действовал через голову штаба фронта. Да, им был передан приказ, даже не дышать в сторону моей пары истребителей. Нашли этот приказ, в стопке принятых сообщений. Даже не вскрытый. Арестовано командование полка, похоже до штрафбата их доведут. Арестован начальник секретной части Воздушной армии, это его обязанность довести приказ до кого надо. Генерал-майор, что продавил использование моей пары своей властью и чином, потерял погоны. Из генерал-майоров стал просто майором. Получил пинка под зад в управление ВВС, с припиской превышение должностных полномочий. Михайлов был в ярости, только карал, не миловал. Я тоже зол был. Немцы как с цепи сорвались. В общем, Лоскутов и Павлов из боевого вылета не вернулись, и прорытие из двух пар истребителей не помогло. Их тоже в землю вогнали. Немцы отлично знали, что это за машины и за их уничтожение лётчикам Люфтваффе серьёзные блага предлагались. А как опознали их, да ещё в тылу у себя, подняли что смогли. Наши узнали о таком нетипичном использовании истребителей-разведчиков именно из воплей немцев в радиоэфире. Радостных воплей. Быстро провели расследование, и получили не ту информацию, о которой надеялись. Немцы праздновали не зря, никакой ошибки не было. Михалев за сердце схватился, думал я там сгинул, но меня нашли на гауптвахте. В общем, тот был в такой ярости. Погоны летели со свистом. В общем, пострадали почти два десятка человек. Тех, кого я ранее описал, это уже серьёзно получили своё.
  Самое отвратительное в этой ситуации потеря опытных лётчиков, имеющих большой опыт ночных полётов, и самих самолётов. Редкого надо сказать типа. Их немного выпустили. На фронте мало осталось, большинство в авиашколах. Эти-то два наши интенданты с большим трудом достали. Есть пока "ПО-2", но это слабая замена, что штаб фронта прочувствовал сразу, я уже начал работать. Не сравнить лёгкие бипланы-тихоходы, и истребители с хорошей скоростью. Пока информация доходила до штаба фронта она успевала устаревать, события-то на передовой быстро менялись. Наши снабженцы с ног сбились, искали замену, но большая часть самолётов были потеряны ранее, и они не выпускались. Я всего две ночи на "ПО-2" полетал, пока меня не пересадили на "Пе-2", пикирующий бомбардировщик с опытным экипажем, у них большой налёт в ночное время суток. Вместо штурмана сидел. А удобно, тут даже складной столик сделали чтобы наносил метки на карту. И дальность выше. Хотя скорость и подкачала, чуть меньше, но мне так даже лучше, успевал карту разрисовать. Так что сообщил своим что меня устраивает этот самолёт, снабженцы вздохнули свободнее. Они нашли латанный-перелатанный "ЯК", и договаривались его получить, по бартеру, а тут свернули переговоры. Уже не надо. Немцы понятно каждую ночь, как мы летали над передовой, пытались нас перехватить. И зенитками, засады устраивали, и истребителями-ночниками, целая эскадрилья действовала, а я наводил наших ночников на их, но удавалось уйти. Тем более я предложил, а чего пустыми лететь? Лучше с бомбовой нагрузкой уходить в вылет. Скинули на сладкую цель бомбы и можно разведку вести. Идея понравилась. Меня сначала штурман учил бомбометанию в теории, а потом я уже практику получал. Между прочим, с каждым разом всё лучше и лучше получалось, пока не стал наводить точно на цель. Нашими целями были в основном артиллерийские батареи, склады боепитания и штабы. Два самолёта мы потеряли. Нет, их не сбили, просто настолько побитыми возвращались, что их на запчасти пускали, и новые "пешки" выдавали. Именно что новые, прямо с завода, и числились те за разведывательной эскадрильей. А экипаж как заговорённый. Ну я-то понятно, но у командира борта и стрелка тоже ни царапинки. К слову, сам я в третьем разведывательном отделении штаба фронта числюсь, заместитель командира отделения. Это информационное подразделение.
  Сентябрь так и пролетел, октябрь пошёл. Наш фронт уже стоял на берегу Одера, несмотря на отчаянное сопротивление немцев, дошли, уже брали город Штеттин, тут его часть что на нашей стороне. Вообще на севере мы сильно опаздывали по сравнению с фронтами что южнее наступали, но к сентябрю выровнялись. До Берлина остались считанные километры. Около сотни. Румыния вышла из войны, и финны на днях тоже. Причём, без потерь, сразу став нашими союзниками. Бесит. Всё же в Кремле сидят политические проститутки. Тьфу на них. Какие ещё новости? Михайлов получил маршала, и вторую Золотую Звезду Героя. Было за что. В остальном воюем, и я мечтаю дожить благополучно до конца войны, что было бы неплохо. Анна всё же ответила на мои письма. Да, я был прав. Она писала, но письма не доходили. Да и не возвращались, с отпиской что абонент не найден, и та думала, что я просто не хотел отвечать. Та подтвердила, что сына забрала, впрочем, это мне ещё на Лубянке сообщили. Эти всё знают. Живёт в Москве, работает в военном госпитале. С мужем разбежались. А тот в неё стрелял, пьяным был, заревновал. Такое даже с терпением и всепрощением Анны простить сложно. Оборвала все с ним контакты и недавно бракоразводный процесс завершился. Также я получил ещё две награды. Меня нагнал орден "Отечественной войны" первой степени, и новый, это был орден "Суворова" третьей степени. Я уже стал полным кавалером орденов "Отечественной войны", хочу и стать полным кавалером орденов "Суворова". Михайлову намёк дал. До конца войны не так и долго, надеюсь успею заработать, благо летаем каждую ночь, редко непогода мешает. Ещё меня в середине сентября нашёл подполковник. А тот, из отдела кадров, что на меня орал. Полковник из разведотделения Второго Украинского фронта пропал с концами. Причина моих поисков та же, убрать проблему, что я на него навесил. Ссыкун. У него командировка на несколько дней, главное понимающий, узнал про драгоценные камни, привёз двадцать штук, и крупные изумруды, не обработанные где-то нашёл, так что убрал, что я не человек? Не жалко его понятно, за дело получил, но тот заплатил, и я провёл лечение. Всё честно. Так что уехал обратно тот довольный. Жаль, камни есть, а обработать всё некогда.
  Самое главное, первого октября, когда началась десантная операция, мы пытались занять плацдарм на той стороне Одера, меня похитили. Нагло, красиво, и просто великолепно. Я в восхищении.
  
  Очнулся я от привычного гудения моторов. Только шум не "пешки", к которой привык, кажется это "Юнкерс-52", у него такой знакомый надрывный гул, не спутаешь. А что я последним помню? Так, авария на переправе, встречный мощный американский грузовик, сталкивая машины, и в нас врезался, мой внедорожник лёг набок, и мы полетели в воду, под начавшуюся перестрелку. Тут меня крепко и больно схватили за ногу, резко дёрнув вниз, укол в бедро, и сознание почти сразу уплыло. Мы в шестидесяти километрах от передовой были, у штаба фронта, один из притоков Одера. Красиво всё проведено было, я в восхищении. Причём, стоит отметить, что к ноябрю на меня ещё три покушения было проведено. Тот случай со стрелком на водонапорной башне, не считаю. Хотя этот случай позволил усилить мне охрану, даже прибыли сотрудники из Москвы, по просьбе Михайлова, и их усилили ротой НКВД. То есть, меня охраняло порядка трёх сотен солдат и офицеров, и пять единиц бронетехники. На земле, а вот в воздухе всё на свой страх и риск. Да и ничего сделать те не могли. Однако и с такими силами перехватив несколько групп ликвидаторов, всё же допустили попытку выполнения в трёх случаях. В первом было два пулемётчика, с "МГ-42", восемь убитых из охраны, меня амулет спас. Потом четыре снайпера с разных точек работали. Чудом выжил. Вот третий случай, минёры-подрывники работали, заминировали дорогу, по которой мы ехали. Изувеченный бронетранспортёр, в котором меня везли, отлетел в сторону, кувыркаясь, из него я один живым выбрался, даже не контузило, что многих поразило. Меня уже откровенно стали считать заговорённым. Только погибших тогда было двадцать два. Так что меры охраны драконовские были приняты, я по сути заложник, а туда не ходи, сюда. Понимаю, что нужно, просто удивляет что с таким контролем и вот удалось похищение. Не убийство, что всё же легче провести, а именно похищение. И оно удалось. Похоже боевые пловцы работали. Любопытно, как сделали, что я не захлебнулся, когда сознание потерял? Меня же так и тянули ко дну, удерживая. Это было последним что я запомнил. Уже тут очнулся.
  Кстати, кто тут ещё кроме меня? Вот так я чуть приподнял веки и через щёлочки глаз изучил салон самолёта. А вот тут я серьёзно испугался. Не ощутил на себе двух амулетов, защиты и "Глаза". Видимо приняли за украшения и сняли. Где я их теперь искать буду? Ничего, найду. Тут просто деваться некуда. Хорошо документы и награды не потерял, они на парадной форме, а та в хранилище, сам я обычно ходил в лётном комбинезоне без погон. Да и не нужно мне это ничего, с такой охраной доступ к моему телу проходил по особому разрешению. Чёрт, да командир моей охраны в звании подполковника был. Похоже это не диверсанты. В салоне сидело четверо солдат "СС", в серой полевой форме, вооружённые "МП-44", они конкретно охраняли меня. Также было несколько офицеров. Всего девять человек, я десятый, лежал на полу связанный. Руки связаны спереди, у локтя тоже, тело затекло, я руки и ноги по сути не чуял. В общем, та ещё ситуация, и стрелять направо и налево нельзя. Тут видимо заметили, что я очнулся. Скорее всего по движениям глазных яблок, это заметно, раздался гортанный окрик предупреждения, и один из офицеров подойдя, сделал мне укол. Похоже перевозить в сознании меня сильно опасались. Это снотворное, я почуял как проваливаюсь в сон, но не в этот раз. Я чуть отжал пальцы ранее от верёвок, отчего небольшое свободное пространство появилось, и вызвал амулет диагност, успел провести диагностику, была остаточная гадость в крови, так что сменил диагност на лекарский амулет, и чистил печень и почки, когда новый укол. В общем, эта гадость действовала быстрее чем я лекарским амулетом работал. Правда и очнулся я вскоре, самолет явно шёл на посадку. То есть, амулет, пока я без сознания был, продолжил выполнять последний приказ, чистить внутренние органы и очистил кровь, убрав снотворное. Немцы же, будучи уверенными, что я долго просплю, особо не стеснялись. Лежал я на носилках, как самолёт сел, вот и вынесли на них, убрав в крытый кузов грузовика, куда забрались и эти четыре солдата.
  Лекарский амулет я уже убрал, тот свою работу сделал, и старательно изображая что всё ещё без сознания, также под пальцы вызвал амулет-сканер, ещё в самолете это сделал, и просканировал. Нет, амулетов защиты и "Глаза" так и не нашёл, не было их при мне и в самолёте. Скорее всего те, кто меня брал и прибрали к рукам. Прилипли к их липким ручонкам, буду искать. А кто меня взял, да и где они сейчас, думаю узнаю у офицеров, что меня везли. Это те языки, что мне нужны. Пока же меня везли, я поработал диагностом, и занимался лечением тех проблем что нашёл, тут помимо последствий долго сна, трое, а то и четверо суток, ещё и синяков хватало, и в лёгких вода. Ну её выкашляю чуть позже, синяки и травмы убирал. Главное кровь разогнал, чтобы тело не таким затёкшим было. Закололо тут и там, но это даже хорошо. Судя по эху снаружи, катили мы по улочкам, да и поворачивали часто. Где-то около часа в пути были, но вот остановились. Двигатель смолк, меня сразу вынесли и куда-то потащили. Что за город не знаю, но где бы не был, всё равно утеку. Хотя это как раз не самое важное. Мне языки нужны, узнать где мои амулеты. А так снаружи вечер, слышал сирену воздушной тревоги, звуки далёкой бомбёжки, не Берлин ли это, но меня внесли в помещение и после недолго движения, подняли на второй этаж, лестница точно была, и в палату внесли. Я уже достал амулет-сканер, и тот показал. Одиночная палата с решётками. Два солдата в палате, на стульях у двери сидят, и двое в коридоре, тоже у двери. Хм, ещё двое внизу у окна. Это не те что меня сопровождали во время перевозки, другие. Как те интересно меня охраняли. Ну или от меня.
  Через полчаса после доставки в палату с двумя офицерами зашёл врач. Что привлекло моё внимание, один из офицеров нёс ручные и ножные кандалы. Ясно. А то я думал так и буду спутан верёвками. Видимо при враче меня решил развязать и приковать к койке. А вот это плохо, тот сразу поймёт, что я симулирую. Я не настолько профи, чтобы ещё врача обмануть. Поэтому убрал амулет-сканер и на его месте появился боевой артефакт, коей я сразу использовал, пометив тех, кого нужно уничтожить. Это врача, обоих солдат в палате, что вскочили со стульев и ели начальство глазами, и тех двух солдат в коридоре. Дверь открыта, их видно. Одновременный удар и пять голов покатилось, а тела, некоторые с шумом, повалились на пол. Верёвки тут же исчезли, у меня полторы тонны свободного в хранилище, было куда убирать. Потом объясню, как смог освободить столько места. Пока же резко сел и наставил на офицеров пистолет "Вальтер", у него набалдашник глушителя накручен был. Те замерли шокированные. Помните я банду побил в лесу? Ещё в бункере освободил наших врачей. Вот у этой банды собрал немало трофеев. Было и три единицы относительно бесшумного оружия. Наша "СВТ" с глушителем, и два таких "Вальтера". А пока те не осознали всё и не пришли в себя, злым шипящим голосом, задал первый вопрос:
  - Где мой комбинезон и украшения с него? Говорим быстро.
  Те молчали, поэтому я выстрелил каждому в левую ногу, для стимуляции памяти. Те, кто с криком, кто со стоном, схватившись за поверженные места, повалились на деревянный пол. Видимо крик привлёк ненужное мне внимание, кто-то выглянул, и увидел обезглавленные тела солдат в коридоре, и сразу раздался женский визг. Времени у меня мало, вот и поторопился с допросом, пристрелив одного офицера. Тот почти вытащил из кобуры пистолет, "Маузер", чем-то тот на пистолет Макарова похож, забрал, но смог получить что хотел. В коридор гранаты кидал время от времени, там шум множества сапог слышно было, команды, солдаты пребывали. Это дало мне время. Хм, в пустую его потратил. Ничего про амулеты те не знали, хотя лично принимали моё тело у диверсантов. Наверное, мне стоит возгордится, меня брал сам Отто Скорцени, главный диверсант Гитлера, со своими солдатами. Самое главное, узнал где база их, куда те после выполнения операции отправились. Там буду искать свои амулеты. Мне без них просто край, лучше даже не возвращаться. Амулет защиты ладно, его со скрипом готов потерять, но не "Глаза", без него мне хана. Пока шёл допрос, натянул гражданскую одежду и надел амулет защиты, точно такой же, запасной мой, второго уровня. И да, я в Берлине. Почти в центре города, в тюремной больнице, ею Гестапо заведует. Гитлер тут, а он лично на меня посмотреть хотел. Сам Берлин в руинах, и это не наша работа, союзничков. Тут они тоже Дрезден и Мюнхен в пыль бомбардировками стёрли. Да и Второй фронт поторопились открыть, раньше это сделали, видя какими темпами мы наступаем. При слабой подготовке двадцатого мая те высадились в Нормандии, сейчас на пол пути к Парижу. Немцы там серьёзно им сопротивляются, обороняются.
  Главное узнал, можно начинать поиски. Вот так одевшись, снова кинул пару ручных гранат и следом противотанковую, и пошёл на штурм, после разрывов, закидывая по пути в открытые двери палат ручные гранаты. Я с солдат автоматы снял и боеприпасы, пистолеты с офицеров, зарядил и приготовил к бою. Мне тут каждый ствол под рукой нужен будет. По сути я зачистил второй этаж, порядка полусотни трупов, и только половина была солдатами. Остальные медики и пациенты. А с учётом что это тюремная больница... Да, пофиг, главное выжить. А ушёл так, убрал с другой стороны здания решётку в хранилище и спрыгнул на брусчатку со второго этажа, тут солдат не было, повезло, и хромая, ноги отбил, убежал в улочки. Уже темнело, скрылся. Дважды накопитель у амулета-защиты сменил, в ноль опустошены были, но к счастью обошлось. Забравшись в какие-то горелые развалины, я проверил себя диагностом и удивился, лодыжка сломана, и я с таким переломом полкилометра умудрился отмахать от тюрьмы. За полчаса, потратив накопитель, убрал перелом, уже стемнело, по городу явно работали поисковые группы, но затемнение играло мне на руку, вот так и двинул к окраинам города. Нужно как можно быстрее покинуть Берлин и добраться до базы диверсантов во Франции, где те сейчас, я на это надеюсь, находятся. Вообще Скорцени действовал против союзников, но тут его дёрнули именно меня словить. Во второй раз. Первая закончилась провально. Я вот не знал, что ещё в сорок третьем против меня операция готовилась, но я там сам под трибунал угодил, язык сообщил.
  Как бы то ни было, но я потратил всю ночь, и только под самое утро оставил окраины Берлина позади, спешно удаляясь на велосипеде прочь. Сложно было, очень трудно уйти, но я смог. Именно что ночь помогла. Да уж, как непривычно-то без амулета "Глаза". Просто не передать. Иначе я бы давно город покинул. Амулет-сканер помогал, и хорошо, но у него дальность всего сто метров. Он тоже немалый вклад положил в мой выход из города, показывая засады. А так добрался до берега реки, я отметил, что все рощи и опушки лесов заняты, какие-то части стояли, в основном зенитные и инженерные, а тут густой кустарник, можно передневать. Поел, помылся влажным полотенцем, и спать, в зимнем спальнике. Холодно было. Шкура медвежья на низ, тент сверху, а то что-то тучи низкие, как бы дождём не разродился, и вот уснул.
  
  ***
  
  Взяв амулет "Глаза", я покачал его в руке, и зло сплюнув. Две недели, как проклятый, я его искал. Больше двух тысяч немцев и итальянцев на тот свет спровадил, всех людей Скорцени тоже. А итальянцы участвовали как боевые пловцы, и что? Амулет-защиты нашёл, у одного из участников операции по моему захвату. Тот прибрал к рукам как трофей. А сколько допросов провёл, сколько поисков, амулета второго нет и нет. И только два дня назад догадался проверить место захвата. А всё просто, мокрый лётный комбинезон с меня сняли и бросили на месте. Вот в нём и остался амулет незамеченным.
  - Тьфу, - снова сплюнул я. - Столько сил потратил. Зла не хватает.
  Вообще я на месте бывшей перерывы сначала на дне поискал, почти на километр ниже спустился. Мусору много, включая ценного, но нет амулета. Диверсанты сунули моё тело в гондолу, накачав её воздухом, и спускались вниз по течению, километров на пятнадцать, где их ждали. Там меня раздели, и переждав две ночи, не могли принять самолёт, всё же вывезли воздухом. Только когда из гондолы доставали, раздели и бросили комбез. В нём я и нашёл что нужное. Ну вот как так? С другой стороны, радует. Не потерял, при мне. Да, плюсов немало с этим похищением. Я добыл вожделенную мной спортивную, "Альфа-Ромео 8С", двуместную, красно-белую в комплектации кабриолета. Машина сорокового года выпуска, а пробег всего пять тысяч. Вес с полным баком тысяча триста килограмм. Стояла в гараже поместья одного из итальянских офицеров, что служил в команде боевых плавцов. Также ночами вскрывал ювелирные магазины и похищал некоторое количество драгоценных камней. Жаль, там было мало запасов. Война, не держали ничего серьёзного, чтобы не отобрали или вот так не ограбили. Хотя сотни три камней было мной добыто. Большая часть не обработаны. Да, помнится я говорил, что у меня полторы тонны свободного в хранилище. А я запас продовольствия продавал полякам. Точнее обменивал на драгоценные камни. Тоже неплохое количество набрал. Дождусь окончания войны, найду ювелира, может двух, и будут мне обрабатывать их как надо, гранить до круглого состояния. А так, ещё немного посидел, сбросил с себя негатив, а то вспышка злости была, и направился к дороге, переправы, где похищение моё состоялось, уже не было, отремонтировали мост и уже по нему движение шло. Пока темно было я вернулся на занятую немцами территорию, там по рации вышел на радиороту штаба моего фронта, сообщив что сбежал, мол, угнал самолёт, следующей ночью вернусь. Там действительно светало, так что отъехал на мотовелосипеде, устроил место для днёвки и вскоре уснул. Всё, я успокоился. Успокоился, я сказал!.. Блин, две недели псу под хвост.
  
  Местоположение фронта уже сменилось, но я нашёл и сел на угнанном "Шторьхе" на новом аэродроме разведывательной эскадрильи. Там понятно меня взяли под белы рученьки, как покинул салон самолёта, ждали. Сразу на транспортный самолёт и в Москву. Одно смог узнать. Михайлова не было, а фронт другой командующий принял. Маршала ещё неделю назад в Москву отозвали за новым назначением. Так тасовать командиров у нас любили, редко кто больше года на одном месте просидел. Ещё Сталин был за здоровую конкуренцию между командующими фронтов, ещё и подсуживал этому.
  Я как был в форме солдата Вермахта, так меня в Москву и привезли, сопроводили по коридорам Лубянки, на что многие офицеры оборачивались вслед, и завели в кабинет следователя, не знаю его, немолодой майор с сединой на висках. Хотя вроде тот был на фотокарточках сотрудников управления, что я просматривал. К слову, результаты до меня не доводили. Да я бы удивлён был, если бы до этого дошло, не в их правилах такое. Тот представился, фамилия Васильев, завёл лист протокола допроса, и как писарь начал работу, попросил устно описать, что со мной было.
  - Устно? - потёр я шею. Форма была тяжёлая, жарко в ней, вот расстегнул пуговицы, и сказал. - Началось всё с переправы. Грузовик снося всё на своём пути нёсся на нас, и столкнул в воду. Я тоже выпал из машины, последнее что помню, меня схватили за ногу и тянут на дно, и укол в бедро. Ещё вроде маску на лицо одевали. Там сознание потерял. Очнулся в больнице. Тюремной, судя по решёткам. Состояние плохое было, явно долго под лекарствами находился. Во время осмотра, убил врача и солдат охраны, да сбежал. Покинул Берлин, угнал самолёт и вот добрался до наших. Это если кратко.
  - Кратко, - согласился майор, чиркнув раз пять спичкой, всё же прикурил папиросу. - Только вот не сходится с тем, что немцы сообщили. Переговорщик от них был. Очень просили забрать тебя от них. Мы тогда и узнали, что ты жив, до этого думали, что погиб в том покушении на переправе. Тело только не нашли. Вот только немцы сообщили, что ты сбежал сразу, как привезли в больницу Гестапо, набив изрядно людей. И где ты был эти две недели?
  - Вот блин. Не немцы, а сволочи такие.
  - И всё же?
  - У меня в комбинезоне был мешочек. С драгоценными камнями, полсотни брильянтов. Я был уверен, что он у немцев, к чьим-то рукам прилипли как трофеи. Искал.
  - И для этого тысячу солдат и офицеров перебил, многие после пыток?
  - Чё это тысячу? Две, помнится. Один раз ночью огнемётом в казарме больше трёхсот заживо сжёг. Там же на базе и Скорцени погиб.
  - И что, нашёл? Уверен, что нашёл, если вернулся. Где были-то? У кого?
  - Да эти... - экспрессивно начал я. - Эти дебилы комбез мой стянули и не осмотрели карманы. Где бросили на берегу реки, как меня раздели, там и нашёл.
  Майор захохотал. Я мрачно смотрел на него, потом отвернулся.
  - Представляю лица тех, кого ты допрашивал, и как злился на их не понимание, - майор ещё больше захохотал, увидев, как я надул губы. - Да, забавно. Значит, ты незаметно перелетел на нашу территорию, нашёл камешки, вернулся на их территорию, а дальше уже вышел на штаб фронта и официально прилетел на угнанном самолет. Так проще, чем объяснять, как на свою территорию вернулся.
  Я лишь молча кивнул. Чёртовы немцы, всё слили. Явно подставить меня хотели. Ну вот как тут против них воевать, если все секреты выбалтывают?
  - Значит, камни у тебя. Придётся сдать.
  Я молча показал майору кулак левой руки, и стал справа от него правой рукой крутить, как будто ручку шарманки, и кулак медленно трансформировался в кукиш. Я в шоке посмотрел на него, и приложив правую руку к груди, сказал с искренностью в голосе:
  - Товарищ майор, клянусь, я не знал как эта штука работает.
  - Не отдашь значит?
  - Нет у меня ничего. Конечно нет, тебя всего обыскали, каждый шов прощупали. Чуть позже к нашему врачу сопроводят, на промывание, он в этом ас, большой опыт, думаю в желудке носишь.
  - Кроме богатого внутреннего мира у меня там ничего нет.
  - Ладно, теперь давай уже нормально составлять рапорт.
  Пять часов убили, но всё легло на бумагу. На промывание меня всё-таки не водили. Решили не рисковать. А просто вызвали майора в кабинет непосредственного начальника его отдела, меня в столовой в это время кормили, перерыв был, я подслушал через форточку с помощью "Глаза". Так вот, там сам Берия был, тот велел вопрос с брильянтами закрыть. Мол, если я за них две тысячи немцев уничтожил, причём очень непростых подразделений, элитных, то что я своим за это сделаю, даже думать не хочется. Кстати, правильное решение, наконец-то благоразумие проявили. Так что к теме брильянтов мы больше не возвращались. А так закончили и меня отвезли в одну из служебных гостиниц управления РККА. Никаких претензий ко мне не было, более того, ещё и наградить обещали за разгром элитных подразделений Гитлера и Муссолини. Эти два кадра объявили меня личным врагом номер один. Ну Гитлер в третий раз, а вот Муссолини впервые. Тьфу на них. А так ещё пока шли допросы, мне принесли форму майора. Новую, пусть и полевую. Хотели парадную, но я сообщил, что сохранил свою, со всеми наградами. Цена за парадку и полевую форму разная. Последняя куда дешевле. Так что, чтобы не ходил в форме солдата Вермахта, мне и выдали форму, с сапогами, зимним нательным бельём, шинель, шапку-ушанку. Холодно, минус десять где-то. Вот трофейная форма куда-то испарилась, не успел прибрать. Так что я в гостиницу ехал в офицерской форме. Кстати, свои документы, офицера, выдал. На них нанесли новые специальные метки, и мне выдали письменное разрешение находится в столице. Трёхдневное. Надо будет отдел кадров управления Красной Армии посетить. Меня же погибшим признали, из списков личного состава Первого Прибалтийского фронта исключили. Так-то уже восстановили в рядах Красной армии, по запросу от НКВД, но назначение новое надо получить. Узнаю куда Михайлова отправили, и я туда. Пока не знаю где он, на Лубянке не смог выяснить. Или врали, или действительно не знают где он.
  Приняв душ, я устроился в номере, уже стемнело давно, на ужин опоздал, но меня бутербродами с рыбой покормили, с чаем, когда допросы шли. Обед в столовой не считаю. Так что познакомился с соседями, их в комнате на четыре койки двое было. Одна свободна. Оба майоры, как и я. Пообщались, выпили за знакомство, и я вскоре уснул. Дальше выпивать не стал, за знакомство можно, но я не любитель этого дела.
  
  С утра посетил столовую, она на первом этаже этого же корпуса, а чеки мне дали на питание. Вот одну проштамповал и поел. Гречка была с жареным куском трески, чай, так себе, слабенький, два куска хлеба, кусок сливочного масла и чуть подсохшей копчёной колбасы. Это всё. Вот так собравшись, уже переоделся в парадную форму, со всеми наградами, и направился в управление. А оно тут рядом, до перекрёстка дойти, вверх по улице метров триста, и слева будет нужное здание. На улице шёл мелкий дождь, что почти сразу замерзал на всём куда попадал, и выходить под такое небо мне крайне не хотелось, а надо. Машину бы добыть, не свою использовать, а поймать попутку. Вчера мне это удалось. А вы думаете это меня на машине с Лубянки везли? Ага как же. Отпустили, уже хорошо, дальше сам добирайся. Вообще ситуация забавная. Пока делал свою работу на фронте, меня три сотни человек охраняло. А тут я никому не нужен. Охраны нет. С другой стороны, пока я отсутствовал, в общей сложности восемнадцать дней, это две недели искал амулеты, но до этого меня четверо суток держали под снотворными, наши войска прорвали несколько немецких укреплений. Всё, наши у Берлина, уже крайние дома заняли, началась битва за Берлин. Союзнички запаниковали и тоже рвались к Берлину, часть Германии они уже оккупировали. Это я всё к тому, что моя ценность как редкого военного специалиста падала с каждым днём приближения Победы.
  Вот так выглянув на улицу, я поморщился, но накинул поверх шинели моряцкий непромокаемый плащ, большой капюшон на шапку и уверенно покинув гостиницу, направился к углу здания, что стояло на перекрёстке улиц. Куда идти мне вахтёр объяснил. Пока шёл, размышлял. Может Анну посетить? Она тут служит. Да насчёт женской ласки, да и сына повидаю. Два в одном. Или какую местную девушку поискать? Вообще, насчёт женского пола, проблемы были уже в край. Мне просто не давали на это время, с такой охраной пообщаться с прекрасным полом и сговорить? Да вы шутите. Когда у немцев в тылу был, так там вообще не до этого, а женщину уж очень хочется. Я не монах, даже близко не стоял. Нет, поиграть в монаха я могу, настоятелем женского монастыря, или ещё какие ролевые игры, но это когда есть партнёрша. А лучше не одна. Поэтому я шёл, стреляя глазами в разные стороны. Не мой день, непогода разогнала всех по укрытиям. Обидно. Редкие машины проскальзывали, да совсем редкие прохожие. Переполненный трамвай мелькнул, звеня звонком. Сапоги у меня хорошие, хотя пару раз чуть не свалился, ноги разъезжались на мокром льду, всё вокруг покрывалось ледяной коркой, ветки деревьев склоняли их всё ниже и ниже, но ничего, дошёл до нужного здания и осторожно ступая по мокрым ступенькам, открыв тяжёлую подпружинистую дверь, прошёл внутрь. Сначала в гардероб, потом к дежурному. Дежурный, изучив мои документы, внёс в журнал учёта и сообщил куда идти. Я тут не в первый раз. Знакомый кабинет. Интересно, подполковник-ссыкун там же сидит?
  Оказалось, нет, тут другой офицер был, хотя тоже подполковник. Сам заниматься мной не стал, передал подчинённому, в звании капитана, тот меня и оформил. Первый Дальневосточный фронт. Удивили. Карельский фронт расформировали, как финны из войны вышли, и вот некоторые части и в основном командный состав направили на Дальний Восток. Я знаю зачем. Японцев бить. Да мне пофиг, спокойно там дождусь конца войны, там пока тихо, и в запас. С японцами воевать я не собирался. Недолго ждать осталось, так что как всё оформили, получил документы, до места службы пятнадцать суток давали на дорогу, где штаб фронта находится, узнаю на месте, меня направляли всё также по линии разведки. Причина, почему я не возражал в том, что умел задавать нужные вопросы и получил тут в управлении ответы на них. Конев снова на коне, новый фронт принял, участвует в охвате Берлина, его окружали. Первый Дальневосточный фронт другой командующий принял, генерал-полковник Фролов. Он и до этого им командовал, заболел, и Конев подменил, пока лечился. Михайлов тут в Москве, место Шапошникова занял, начальника Генштаба, что по болезни ушёл с неё. Так что мне действительно пофиг где служить то время, пока война не закончится. Тем более снасти есть, действительно порыбачить хочу. Там говорят отличная рыбалка. Сделаю запас красной рыбы, особенно сёмгу уважаю.
  Подойдя к стойке, протянул номерок, забрал протянутую шинель, и вопросительно посмотрел на гардеробщика.
  - Вы что-то ещё хотели?
  - Плащ мой где? Немецкий, непромокаемый.
  - Ах этот. Его товарищ генерал забрал, ливень какой снаружи. Он сказал...
  Это последнее, что сказал гардеробщик. Удар в нос, а потом, когда слитным движением перепрыгнул через прилавок, или как эта штука называется, ещё мощный пинок в голову, окончательно заставил того замолчать. Да и вырубил серьёзно. Я же придирчиво осмотрел что висит на вешалках, нужно найти замену по качеству и цене лучше, чем потерял. А что, я генерала буду искать, верните пожалуйста? Пусть плаща второго у меня такого нет, замену я тут найду. А отвечать гардеробщик будет, что раздаёт чужое как своё. Привлекло моё внимание отличное кожаное явно дорогое пальто с меховым воротником. Вот его в хранилище и убрал. Покинул гардероб, тут доска поднималась, и направился к выходу. Сам гардеробщик не военнослужащий, нанятый работник. Думаю, опознают меня легко, майор и со звездой Героя. Вряд ли тут много в этот день их было. Ну и что? Меня ограбили, возмещал потерянное. А на улице я зонтик открыл, раз шинель не защищена, ушёл подальше, где при отсутствии свидетелей достал "Опель", быстро устроившись за рулём, мотор прогрет, в салоне тепло, у этой модели встроенная печка обогрева была, мне кажется машина чей-то заказ, и стронувшись с места, покатил к выезду из города. Город не блокирован, свободно покинул его и направился к закрытой территории правительственных дач. Хочу пару дней на своей дачке пожить. Подтоплю, прогрею. Запаса дров там нет, а у меня в хранилище немного есть. А до штаба фронта доберусь на своём самолёте. Оно так быстрее. Не хочу на поезде трястись. Ни душа, ни удобств нормальных. Мне комфортнее именно самолётом. Тут главное, чтобы погода не помешала, а то опоздаю, и считай дезертир.
  Остановившись на перекрёстке, пропуская колонну грузовиков, я побарабанил пальцами, обутыми в кожаные перчатки, по рулю машины. Нет, не хорошо будет, был в Москве и командира не навестил. Михайлов и обидится может. Пару бутылок его любимого французского красного вина подарю, из трофеев. Поглядев на время, пол одиннадцатого, вздохнув, и с пробуксовкой стронувшись с места, дождь продолжал лить, щётки машины работали, и развернувшись, покатил к Генштабу. Заехал в арку жилого дома рядом с зданием Генштаба, тут ближе всего идти. Покинув машину, тут сухо, накинул на шинель мотоциклетный плащ, он тоже непромокаемый, и да, с моряцким большая разница, и подготовил презент. Две бутылки бордо, сладкие консервы, сыры. В бумагу завернул и бечёвкой перевязал. После этого убедившись, что свидетели нет, убрал машину, пакет в вещевую сумку, и двинул ко входу в здание Генштаба. Стройная фигурка девушки, в пальто, с цветами в руках, привлекла внимание, не я один на неё косился. Та уже мокрая, замерзала, но упорно кого-то ждала. Повезло этому кому-то. Я боковым зрением увидел, как падают цвета на асфальт, и вспышки выстрелов в районе груди девушки. Та палила в меня из небольшого пистолета. Узнал, "Коровина". Так вот кого она ждала? Главное не это, от ближайшей машины бежали двое офицеров в шинелях и фуражках, и стреляли на ходу. Не в девушку, в меня. И они продавливали защиту, но не это главное, амулет-сканер дал сигнал. У девушки был магический амулет.