Первая книга. Вычитано. Синдром "тундры" - это болезнь со стопроцентной смертностью. Но у любого правила есть свои исключения. В течение двадцати лет я цеплялся за жизнь, в поисках лекарства, но мои надежды не оправдались. Впрочем, сдаться и подохнуть казалось слишком простым, и мне пришлось заснуть. Надолго. Заснуть, чтобы проснуться спустя три века в совершенно новом мире. Без гражданства. Без прав и денег, без знаний современных реалий. Вне системы. Будущее оказалось холодней трехсотлетнего криосна. Но я выжил, и это - главное!
Аннотация:
Синдром 'тундры' - это болезнь со стопроцентной смертностью. Но у любого правила есть свои исключения. В течение двадцати лет я цеплялся за жизнь, в поисках лекарства, но мои надежды не оправдались. Впрочем, сдаться и подохнуть казалось слишком простым, и мне пришлось заснуть. Надолго.
Заснуть, чтобы проснуться спустя три века в совершенно новом мире. Без гражданства. Без прав и денег, без знаний современных реалий. Вне системы.
Будущее оказалось холодней трехсотлетнего криосна. Но я выжил, и это - главное!
Блеснув полированным боком в свете прожекторов, угольно-черный мобиль спикировал вниз. Завернув грозовые тучи над башней диковинными спиралями, он сбросил скорость и плавно опустился на площадку. Маневр был выполнен столь безукоризненно, что у дежурного невольно возникли ассоциации с броском хищной птицы. Восхищенно прищелкнув языком, повидавший за свою жизнь диспетчер бросил короткий взгляд в сторону начальства, и с подчеркнутым рвением уставился в монитор. Дела у корпорации шли неважно, и работнику не хотелось привлекать лишнего внимания. Впрочем, его опасения оказались напрасными. В данный момент руководству было абсолютно начхать на всех диспетчеров башни вместе взятых.
Одетый в строгий деловой костюм пожилой мужчина повернулся к облокотившемуся о стену собеседнику и вопросительно поднял бровь.
- Есть что-нибудь?
Его спутнику, вид и выправка которого буквально кричали о насыщенном военном прошлом, хватило секунды, чтобы связаться с БИЦем охраны, после чего он отрицательно покачал головой.
- Наши гости верны своим привычкам. Сенсоры показывают, что флай пуст, господин Кович. Признаков непосредственной угрозы не обнаружено, но я настоятельно советую воздержаться...
Старик перевел на собеседника укоризненный взгляд, отчего тот сконфуженно осекся.
- Уймись, Фрэнк. Они лучшие не потому, что не ошибаются. Сам знаешь - таких не существует. Русские одни из немногих у кого еще осталась честь, а в наше время это самый дорогой товар на рынке наемников. И они понимают это не хуже нас. Глупо терять репутацию из-за крупной, но все же рядовой корпорации.
- Но...
- Я пойду один. - Старик не терпел возражений.
Зная возможности собственных 'безопасников', Кович давно понял - для этой работы ему нужны специалисты иного профиля. Не защиты, и даже не агрессивной разведки. Нет, он в очередной раз покачал головой, решение обратиться к наемникам было верным. Даже тень этого скользкого - с душком - дела не должна была пасть на репутацию 'Pharma Group'. Надо идти. Добытая русскими информация необходима как воздух.
Старик тяжело вздохнул. Последний месяц выдался на редкость изнурительным. Когда дело всей жизни висит на волоске, а количество недругов растет пропорционально потерянным друзьям, каменное, пусть иногда напускное спокойствие давалось уже не так легко. И особенно мерзко оттого, что переметнувшиеся так и норовили воткнуть нож в спину. От этого вдвойне тяжелей. Возможно, именно по этой причине Кович и выбрал русских. Своих предателей те карали с жестокостью, порой выходящей за рамки дозволенного цивилизованному человеку. Что поделать, наследие прошлого. В последнее время старик все чаще им завидовал.
- Пойду один, - повторил он и шагнул вперед.
Дверь из армированного стеклопластика бесшумно скользнула в сторону, открывая выход на промозглую площадку. Первое впечатление нередко бывает обманчивым, и способность прозрачного, практически невесомого материала выдерживать не только ураганные порывы ветра, но и направленные взрывы, и выстрелы снайперов была широко известна в деловых кругах. Стеклопластик стоил баснословных денег, но отрабатывал каждый вложенный кредит. За более чем столетнюю жизнь Кович успел пережить не одно покушение. Против воли старик улыбнулся, сравнивая себя с творением неизвестных мастеров - стойкость и железная воля за кажущейся уязвимостью. И хотя силы были на исходе, это сравнение странным образом придало уверенности. Первый удар ветра Кович принял уже совсем в другом настроении.
Установки-гасители заработали на полную мощность, отводя в сторону воздушные потоки и дождевую морось, в противном случае грозящие сдуть с крыши любого смельчака. Умопомрачительная высота здания создавала впечатление, что до нависших свинцово-пасмурных туч можно дотянуться рукой. Близость космодрома сильно ограничивала число погодных спутников, и в пору осенних дождей громоотвод неделями содрогался под ударами молний.
Старику это нравилось, буйство стихий он находил умиротворяющим. Но не сегодня.
- Погодка под настроение. - Шепнул Кович и, поддернув воротник плаща, зашагал к неподвижно зависшему флаю.
Воздушное пространство делового квартала контролировалось сотнями профессионалов и самым современным оборудованием. Тот факт, что машина проскользнула незамеченной, многое говорил знающим людям. Кович не без основания считал себя знающим. Поднявшись из самых низов, за свою более чем долгую жизнь он научился разбираться в людях. Русским он верил. Насколько это вообще возможно в его положении - доверять хоть кому-нибудь.
К сожалению, потрепанная ежедневными перегрузками деловая интуиция все чаще давала сбои. Возраст. Годы брали свое, а выкроить месяц на сеанс омоложения не позволяли дела. Черт возьми, отлучись он на неделю, и все хозяйство развалится как карточный домик. Дошло до того, что кличка 'Старик' стала нарицательной, а это уже звоночек. Тревожный сигнал о том, что трон зашатался. Пока выручали лекарства, но даже с их помощью нервная система едва справлялась с перегрузками. Полсотни шагов до мобиля показались огромным расстоянием, и все же старик упрямо шагал вперед, к гостеприимно распахнутой дверце флая.
Никто и никогда не узнает, чего стоило упрямцу сдержать вздох облегчения в момент, когда он откинулся на спинку кожаного кресла. Хозяин 'Pharma Group' прекрасно понимал, что навороченный салон утыкан датчиками как новогодняя елка игрушками. Нет сомнений, что показания его тела транслировались в режиме реального времени. Кович и сам не раз пользовался подобными хитростями во время деловых переговоров. Хозяева знали о состоянии гостя, но сберечь лицо было необходимо при любых обстоятельствах. Гордость не позволяла казаться слабым.
Русские молчали, давая гостю время прийти в себя, и это лишний раз подтверждало наличие датчиков. Кович огляделся, но салон был привычно пуст. Машина - идеальный посредник. Как и при получении задания, она лишь исполняла роль универсального передатчика. Защищенный корпус обеспечивал безопасность клиента и гарантировал защиту от подслушивания, а вариант силового захвата исполняющей стороны осложнялся вплоть до невозможности.
Единственное отличие от прошлого раза - лежащая в соседнем кресле тонкая пластиковая папка. Более чем занимательная редкость в век далеких цифровых технологий.
Медленно тянулось время, а Кович все не решался нарушить тишину, оттягивая разговор до последнего. Прекрасно понимая, что шансы на успех невелики, он, черт побери, просто боялся. Усилием воли погасив зарождающуюся волну паники, хозяин 'Pharma Group' облизнул пересохшие от волнения губы и произнес в темноту салона:
- Есть новости?
Собеседник отозвался мгновенно. Коротко, ясно, по существу.
- Неутешительные, господин Кович. Товар их не интересует.
Кович готов был поклясться, что в обработанном до неузнаваемости голосе мелькнули нотки если не сочувствия, то сожаления - точно. Смысл сказанного дошел секундой позже, и на старика разом навалилось ощущение безнадеги. Крах всех надежд. На мгновение сердце запнулось, но, несколько раз дернувшись не в такт, пришло в норму и заработало с удвоенной силой. Сжатое тисками воли, оно словно устыдилось секундной слабости. Как бы то ни было, а упрямства старику хватало на десятерых. Позже, все позже.
В машине воцарилась тишина. Старик усиленно, отбрасывая один за другим, перебирал варианты решений. Глупое, откровенно говоря, занятие, потому что все это он проделывал уже сотни и сотни раз, с тех пор как аналитики финансового отдела положили на стол папку с расчетами. 'Pharma Group' обеими ногами стояла за порогом банкротства.
- Доказательства... - Начал механический голос.
- Нет нужды.- Качнув головой, Кович добавил: - Деньги я перевел, дело закрыто. Всего доброго.
Казалось, плохие известия только добавили ему сил. Голос выровнялся, а плечи, словно избавившись от невидимого груза, наконец расправились. Дверь мобиля Кович открывал жестом человека принявшего тяжелое, но окончательное решение. Вот только автоматика до последней гайки переделанного мобиля отказывалась подчиняться чужим приказам, и пальцы старика напрасно тарабанили по сенсорной панели. Поняв безрезультатность своих попыток, он откинулся обратно и произнес тяжелым, не сулящим ничего хорошего тоном:
- Это плохая шутка.
- Вы должны были понять, что мы редко шутим, господин Кович. Вы заплатили за решение проблемы и собираетесь уйти не дослушав. Оппозиция изначально была плохим вариантом, на который мы не возлагали особых надежд. Желание заказчика - закон, но, при всем уважении, вы слабо разбираетесь в политических махинациях. Мы подобрали альтернативный вариант. В папке находится дубликат из архивов фонда 'Вечная жизнь'. Настоятельно рекомендуем передать его вашим юристам. В отличие от предложенной вами, эта сделка будет легальной. Вот теперь - всего доброго, господин Кович.
Мобиль давно скрылся в небе, затерявшись между грозовыми облаками, а забывший про усталость старик стоял в центре посадочной площадки и лихорадочно перелистывал документы. Страницу вперед, две назад, сверяясь и перепроверяя. Просмотрев документы, Кович недоверчиво хмыкал, и начинал листать заново. Он больше не обращал внимания на прорывающийся сквозь установки климат-контроля порывистый ветер, давно превративший густую, аккуратно уложенную прическу в растрепанную копну.
Сейчас его интересовали два вопроса. Как русские умудрились пробраться в святая святых 'Pharma Group', незаметно просочившись сквозь считавшуюся непробиваемой защиту архивов, и добыть, пусть и замороженную за ненадобностью, но все еще секретную информацию о разработках НОИ? И второе. Кто таков этот Виктор Кизляр, триста лет назад положивший начало разработкам криосна, и жив ли он на самом деле?
Интерлюдия 2
Неделю спустя. Медицинский центр 'Pharma Group'.
Мне триста лет, я выполз из тьмы.
'Машина времени'
Научный комплекс разработки и внедрения имплантатов принадлежащий корпорации 'Pharma Group' был известен как крупнейший на планете. Помимо этого, он являлся полузакрытым и очень дорогим учреждением для своих. Человек с улицы мог попасть на его территорию только в виде донорских органов, и только после их тщательной проверки. Чтобы пересаженное сердце работало как часы, а глаза и уши поставляли информацию только своему владельцу. Корпорация берегла свою репутацию и заботилась о безопасности клиента.
Среди деловой элиты обслуживание в 'Pharma Group' считалось показателем успеха. Своего рода клуб для избранных. Выше - только корпорации-гиганты, владеющие собственными медицинскими центрами. Это уже уровень, на котором вращалась информация политического характера. Там не существовало слова 'доверие', а на защиту секретов тратились сногсшибательные суммы.
Для подобных операций в 'Pharma' имелись свои площади - палаты максимальной защиты, с расписанным до секунды графиком. Здесь обслуживалось руководство компании, их семьи и близкие родственники. Сюда же на ежемесячную проверку сгоняли верхушку собственной безопасности. Тем удивительней тот факт, что дальнюю, самую защищенную палату занимал человек, не имевший к корпорации ни малейшего отношения.
В изолированном от внешней среды саркофаге лежало тело, больше похожее на мумию. Мужчина выглядел жалко. Минимум мышечной массы делал его похожим на анорексика. Мелко, но безостановочно подрагивали кисти рук, и выглядели при этом как желтоватые куриные лапки. Туго натянутая пергаментная кожа, чернеющий провал рта и жалкие остатки некогда пышной шевелюры дополняли общую картину. Судя по торчащим клочьям, пациент когда-то считался брюнетом.
На общем фоне чужеродными выглядели глаза. Их живой, внимательный взгляд отражал упорство и железную волю.
- Виктор Аркадьевич, поймите, после того как Совет аннулировал депозитные вклады криоспящих, корпорация не может поступить иначе. Создав фонд 'Вечной жизни' вы оказались на порядок предусмотрительней большинства, но даже это не вернет вам денег. Благодаря своей дальнозоркости вы сможете получить здоровое тело, но депозитный вклад останется у Совета. Набежавшие за двести шестьдесят семь лет проценты обрушат экономику Солнечной системы. Все ваши патенты давно отсужены. Комитет по финансам собирался трижды и трижды отверг все наши предложения. Слишком много нюансов, последствия которых просчитать невозможно.
Еще не отошедшие от разморозки мозги неохотно впитывали информацию, поэтому собеседнику приходилось вновь и вновь возвращаться к началу разговора. Скользкий тип в халате врача раз за разом повторял, что заторможенность - явление временное, и просветление вот-вот наступит. Это не мешало ему пытаться продавить подписание документов. Под шумок. Настойчиво, но слегка наивно.
Небесно-голубые халаты еще в мое время использовали для создания атмосферы безопасности и доверия. Сотрудник 'Pharma Group' носил его с элегантной небрежностью дорогого костюма. Приятно видеть, что некоторые вещи остались неизменными. Новости однако оказались настолько паршивыми, что для моего спокойствия синего халатика было маловато.
- О каких последствиях вы говорите? Эм... Простите, я снова забыл ваше имя?
Вранье. Но меня только что ограбили на колоссальную сумму, так что я имел полное право слегка поиздеваться. И потянуть время.
- Мастер Фо. - Узкоглазый слегка поклонился.
Абсолютно непрошибаемый слизняк. Хоть ноги об него вытирай, он только повторяет:
- Мы не сможем вернуть вам деньги. Не наша юрисдикция. Корпорация даже себе их оставить не может. По договору нам достанется только сумма за проведенные медицинские услуги. Ни кредитом больше. За этим внимательно проследят.
- Что у вас с речью? - Рассеянно перебил я. Мысли в голове наконец перестали теряться, и я снова увел беседу в сторону. Непонимающий взгляд собеседника заставил меня пояснить: - Она безэмоциональна, с механическим привкусом.
- Прошу прощения, я давно не пользовался синхропереводчиком. Программе требуется некоторое время, чтобы подстроиться к хозяину. За время вашего сна многое изменилось, Виктор Аркадьевич. В наше время люди предпочитают общаться на террано.
На этот раз он пояснил сам:
- Единый язык, основанный на видоизмененном и упрощенном английском, с некоторыми заимствованиями. Законодательно установлен как обязательный к изучению больше двухсот лет назад, в первые дни образования Совета. Цель - объединение землян и искоренения разобщенности. Устаревшие диалекты в ходу лишь в нескольких закрытых общинах. Ну и в колониях.
Крошечная, но болючая шпилька достигла своей цели. Если русский считался устаревшим, то напрашивался логичный вывод - моей родины больше не существовало.
- Хорошо. Неважно. - Я постарался выдохнуть как можно медленней, надеясь успокоиться. Хотя, какое тут может быть спокойствие? - Черт с ним, с переводчиком. Давайте еще раз. Когда меня замораживал фонд 'Вечная жизнь' у нас был договор. Как только откроют лекарство от 'тундры', мое тело достают из криокамеры, размораживают и лечат. Верно?
- Все верно, но вы...
- Я не договорил. - Мой холодный тон заставил собеседника умолкнуть на полуслове. - Дальше. Отнюдь немаленькие деньги, что я вложил в развитие фонда, к этому времени превратились в просто безумную сумму. Правительство отказалось их возвращать. Контору прикрыли. Я правильно понимаю?
- Не прикрыли. В Фонде сменилось руководство, но он продолжало функционировать. Собственно, вы были их единственным клиентом. - Кротко улыбнулся Фо. - В остальном - все правильно. Подобный случай уже спровоцировал один финансовый кризис. После этого был принят закон...
- Денег проходимцам не давать. - Закончил я за него.
Я прекрасно представлял себе эти кризисы. Только за мою прежнюю жизнь их было три. Все рукотворные. Но спорить с официальной версией глупо, да и небезопасно. Оставалось только искать решение, выгоду. С деньгами придется разбираться позднее, и разбираться обязательно. Нельзя брать мое! За такое я буду крепко бить по рукам.
- Все верно, господин Кизляр. Вам еще повезло. Двадцать лет назад ввели полный запрет на частный криосон. Вас могли просто не разморозить. Для меня вообще загадка, как вы до сих пор живы.
- Это-то как раз понятно. Я жив - фонд существует и потихоньку тратит мои деньги. Вечный и очень удобный клиент. Разморозили - поделили остатки. Не думаю, что из вашего террано вычеркнули слово 'откат'. Прямая, мать ее, выгода. Черт, как же башка трещит. Хорошо. Ваши условия?
Я постарался успокоиться, эмоции сейчас только мешали. Прикрыл глаза и сделал несколько протяжных вдохов. Привычные упражнения сняли накопившееся негодование, и очистили разум от гнева. Надо же, прошло чуть меньше трех веков, а тело помнит. Хорошо меня Громов натаскал, век помнить буду.
- Ваша выдержка выше всяких похвал, господин Кизляр. - Узкоглазый оторвал меня от воспоминаний.
- Моя выдержка - это мое дело. Вернемся к нашему разговору.
- Как скажете. - Мастер Фо слегка поклонился, безуспешно скрывая улыбку. - Наше предложение очень простое. Корпорация проводит полную модернизацию вашего тела. Новейшие разработки: косметика, пластика, замена органов, и установка НОИ. Откровенно говоря, у нас накопилось множество тупиковых исследований, и мы бы с удовольствием избавились от них. Тем более, если клиент платит по слегка завышенному тарифу. К счастью для нас всех, НОИ - это единственное существующее на сегодня лекарство от синдрома 'тундры'. Лекарства не разрабатывались, и, несмотря на огромное желание, Совет просто не сможет вмешаться.
- Вы хотите впихнуть в меня тупиковые разработки, да еще за мои деньги?
Феноменально! После того как государство ободрало меня до нитки, я был уверен, что большей наглости уже не увижу. Я ошибался. Эти прохвосты переплюнули даже его.
- Деньги уже не ваши. К тому же, я неверно выразился. Ветви, тупиковые для корпорации, отнюдь не являются таковыми для вас. Проект НОИ оказался слишком затратным. Прототип не только уникален, но безумно дорог. К сожалению, в настоящее время невозможно снизить его себестоимость до приемлемого уровня, а такие деньги, боюсь, никто не захочет выкладывать. Потенциальное бессмертие в наше время можно получить гораздо дешевле.
- Бессмертие? - Я удивленно поднял бровь.
- Вечную молодость. - Поправился Фо. - Но без необходимости периодического стационара. Не одноразовый откат к эталону, а самоподдерживающаяся структура. Наноорганический имплантат - разработка будущего даже по нашим меркам. Он внедряется, а кое-где и вовсе заменяет кровеносную, нервную и опорно-двигательную системы, контролирует и питает армию нанитов по всему телу. Поверьте, для нее нет разницы между простудой и вашим синдромом 'тундры'.
- Интересно. Уговаривайте дальше.
- Все просто. Вы поможете нам отбить затраты, а мы экипируем вас по последнему слову техники. Соглашайтесь, это взаимовыгодное предложение. К тому же, других просто не будет.
- Мне необходимо подумать. - Произнес я, понимая, что уже согласен.
В конце концов, именно об этом я и мечтал, верно? А деньги - это всего лишь инструмент. Всегда можно раздобыть еще.
Глава 1
Пшикнув дверьми, здание библиотеки осторожно приняло меня в свои объятия. Находилось оно в зеленой - разрешенной только для граждан зоне, но близость космодрома делала свое дело. Район отличался неблагоприятными условиями жизни, и мертвый воздух - лишь одно из них. Пусть обновленное тело справлялось с агрессивной средой, но дышать окружающей химией было неприятно. Складывалось впечатление, что на голову надели пакет с дихлофосом.
С памятного разговора в клинике прошло две недели. Мастера Фо я больше не видел, о чем, признаться, нисколько не жалел. Узкоглазый оказался на удивление неприятной личностью. Получив подпись в контракте, он исчез из моей жизни, бросив на растерзание эскулапам из 'Pharma Group'.
В тот же день саркофаг перевезли в лабораторию корпорации, где моей резиденцией надолго стала большая, ультрасовременная ванна. Внешне она напоминала колбу с голубой жидкостью. Дышать раствором было непривычно, и первое время меня преследовало чувство асфиксии. Насыщенная кислородом жидкость натужно гуляла в легких, периодически провоцируя приступы паники. Каждую ночь мне снилось, что я тону.
Впрочем, время от времени меня все же вынимали оттуда и в специальной люльке транспортировали на процедуры. Контактировать с воздухом строго запрещалось. Раствор, в котором я плавал, пах мятой и слегка покалывал кожу. Приятный, в сущности, запах, да и пощипывание не смертельное. Уже на второй день я был готов разбить голову о прозрачные стены своей тюрьмы. Себе или персоналу - неважно. Постоянный зуд сводил с ума, а вкус раствора даже сейчас преследовал меня. Ну откуда в пропитанном химическими запахами районе может взяться мята?
Справляться помогала медитация. Нырнув в здание, я остановился и привычно окунулся в океан спокойствия. Рядом послушно замерла приставленная охрана. Трехсотлетний криосон не обошелся без последствий, и мозги периодически заворачивало в штопор. Впрочем, ребята уже привыкли к странностям своего клиента.
А вот юное создание с голограммой на внушительной груди уставилось на меня во все глаза. Не ожидала посетителей в такую рань? Судя по пустующему залу, клиенты заходили сюда нечасто.
Красивая девка, но играть в гляделки с библиотекаршей я не собирался. Для этого еще будет время, а пока мой взгляд, не останавливаясь, бегал по залу. На две недели меня отлучили от любой информации, запретив умственные и физические нагрузки. Пока выяснялась судьба НОИ я был вынужден вести существование одноклеточного: жрать, спать и гадить. Едкий раствор, в котором я плавал, с одинаковой эффективностью перерабатывал любую постороннюю органику. Факт, что я дышал собственным дерьмом до сих пор не выходил из головы.
Сотрудников корпорации мое душевное равновесие не волновало - ученые редко интересуются мнением подопытной крысы, а у руководства нашлись дела поважней. Еще бы, когда на кону такие деньги, думаешь совсем о другом.
Судя по некоторым обмолвкам, дела у 'Pharma' шли неважно. Вбухав все средства в глухие разработки, компания оказалась на грани банкротства. А любые долги - это основание к лишению гражданства. Поголовная чистка, от мала до велика. Подробностей процедуры я не знал, но судя по моим наблюдениям - это страшно. По крайней мере, шустрили работники знатно.
Охранник за спиной почтительно кашлянул. Черт, даже после всех восстановительных процедур в голове еще плавал туман, отчего я периодически отвлекался на постороннее и терял нить беседы.
'Библиотека, Виктор. Библиотека!' - Мысленно отвесив себе оплеуху, я шагнул к административной стойке.
В отличие от своего начальства, телохранители не утратили почтительности и после операции. Едва получив деньги, первые потеряли ко мне всяческий интерес. К счастью, мое условие они все же выполнили - перед депортацией меня завезли в местный храм знаний. Свои базы данных 'Pharma Group' охраняла ревностно, и даже открытая для сотрудников внутренняя сеть оставалась недоступной до конца пребывания
- Доброе утро. - Закончив осмотр, я поприветствовал девушку. - Мне бы хотелось арендовать терминал доступа. Это возможно?
Переводчик не подвел, вовремя скорректировав мою речь. Судя по реакции девушки, легкую заминку она списала на старческую эксцентричность богатого клиента. Ее заинтересованный взгляд ненадолго сдвинул мои мысли во фривольное русло. Пришлось мысленно сдавить себе горло и все, что пониже. Организм еще 'гулял' после операции, и тело реагировало на происходящее словно двадцатилетнее. Гормоны, феромоны - полный набор юношеских страстей.
При этом выглядел я на пятьдесят с хвостиком. Синдром 'тундры' хорошо потрудился, превратив тридцатилетнее тело в старческую развалину. Даже нанороботы НОИ не могли справиться со всеми последствиями болезни одновременно. Был еще один способ, но от предложенной косметической операции я отказался наотрез. Глупо возвращаться в колбу с раствором ради симпатичной мордашки и упругой тридцатилетней попки.
Хотелось на свободу!
Тем более что по сравнению с недавними ощущениями чувствовал я себя просто божественно. Прошла слабость и вечная дрожь замерзающего заживо организма. Канула в лету постоянная тошнота и головокружение. В теле бурлила жизнь, и хотелось поскорей на волю. Красота могла подождать. Мне обещали, что фабрика нанитов постепенно справится со всеми проблемами. Рано или поздно.
И все же я не мог не отметить, что девушка оказалась на редкость красивой. Лицо, грудь, талия и бедра - выше всяких похвал. Я с трудом оторвал взгляд от ее ног. Казалось, они начинались прямо от ушей. Изысканное произведение искусства и пластической хирургии. Пришлось приложить некоторое усилие, чтобы вновь сосредоточиться на работе. Девушка польщено улыбнулась.
- Конечно, проходите. Индивидуальный пакет услуг стоит двадцать пять кредитов.
Плата за пользование библиотекой заставила меня мысленно присвистнуть. По самым осторожным прикидкам, на эту сумму можно было прожить не меньше двух-трех месяцев. В красной зоне и с минимумом комфорта, но цены были несопоставимы.
В очередной раз мысль увела за собой рассеянное сознание.
Получалась алогичная ситуация, когда библиотеки построены для всех, а пользоваться ими могли лишь немногие. В основном - богатеи, которым это не требовалось. Бред?! Но на это указывала даже манера подачи данных. Никаких экранов, никаких файлов и тем паче бумажных носителей, боже упаси. К вашим услугам самый современный разъем оператор-машина. Максимальная защита и конфиденциальность, все очень надежно. И дорого!
Что дорого - это я в курсе. Лично разбирал каждую строчку в сметах НОИ. В моем положении любая информация могла оказаться на вес золота, и чтобы ее раздобыть приходилось шевелить извилинами. К примеру, приставленная ко мне охрана оказалась бесценным источником знаний. Спустя некоторое время я пришел к выводу, что многие темы им попросту запретили обсуждать. Но, при наличии определенных навыков, многое можно было почерпнуть даже из сплетен. Так что я прекрасно понимал, что разовый абонемент библиотеки - это месячная зарплата неквалифицированного рабочего 'негра'. Впрочем, таким сюда ход заказан, о чем недвусмысленно указывала надпись на входе - 'Не гражданам вход воспрещен'.
Негры. Даже спустя триста лет слово не изменило своего значения. Больше не привязанное к цвету кожи, оно не перестало считаться ругательством, все так же обозначая почти бесправную рабочую силу и рабство, отделенное от натурального зыбким 'почти'. От понимания, что с сегодняшнего дня я превратился в одного из них, начинали дрожать колени. Второй раз в жизни я падал на самое дно.
Сев на маленький, неуютный стульчик я положил ладони на сенсоры разъема. Уровень адреналина подпрыгнул, и пришлось снова начать дыхательную разминку. Наконец, сердце перестало лихорадочно трепыхаться в груди.
В моей крови стремительно растворялся одноразовый паспорт, благодаря которому я получил доступ к планетарным базам. Перед глазами висел таймер, и секунды уже меланхолично отсчитывали время. В запасе оставалось ровно три часа. После этого система определит апатрида, и несанкционированный доступ в библиотеку автоматически сделает из меня преступника. Я ни капли не сомневался, что та самая, во всех смыслах выдающаяся девушка-библиотекарь с удовольствием вызовет шакалов в форме и получит за меня награду. В этом случае должна была вмешаться моя охрана, но конфликтов хотелось бы избежать. Доверия к 'Pharma Group' не было
- Время - деньги, Витя. За работу! - Резкий выдох, и прыжок в вирт.
Выбранный тариф предоставлял минимальный уровень детализации. Никакого эффекта присутствия, запахов и звуков. Простенькая каталожная картинка с поиском и не слишком широкий канал доступа. Нет, музыку, картинки, фильмы - их тянуло со свистом. Как раз то, что требовалось для успокоения нервов. Меня сильно напрягало ощущение, что я преступил черту закона без армии адвокатов за спиной. В конце концов, это - мое первое преступление за почти триста лет кристально чистой биографии. Обязывает.
Выбрав первый попавшийся бесплатный сервер-копилку, я запустил скачивание всего подряд: фильмов, музыки, игр. Не всматриваясь, пробежал по рейтингу, выбрал лучшее и благополучно забыл. Наличие практически бесконечных хранилищ позволяло не экономить на развлечениях, тем более что лишнее всегда было можно стереть. Если работать в авральном режиме, через некоторое время наступает форменное отупение - мозг прекращает соображать. Ему необходима разгрузка, а порция подобной 'жвачки' отлично спасает от перенапряжения. К тому же я рассчитывал, что видео поможет мне быстрее врасти в изменившийся мир. Ассимилироваться.
Мельком оценив растущие на глазах каталоги, я одобрительно улыбнулся. Теперь потраченное на поиск нужной информации время не пройдет даром.
Спустя некоторое время я вынуждено признал - отыскать что-нибудь полезное в глубинах далекого потомка интернета оказалось делом не из легких. Оказывается, слово библиотека утратило свой первоначальный смысл. Никакой информации в ней не хранилось, и по сути это был компьютерный клуб с платным доступом в вирт.
Впрочем, некоторых 'полезностей' нашлось даже с избытком: порно, легкие наркотики, легальные и нелегальные развлечения, вирусы и трояны - этого полно. Рекламы, кстати, тоже хватало. Еще более яркой и крикливой.
А вот доступ к серьезной информации - только за отдельную плату. И если сравнивать с развлечениями, то ценник на нее оказался задран на порядки. Потыкавшись с поиском, я не обнаружил лазеек. Так - несколько намеков на призрачную возможность раздобыть информацию бесплатно. Ловушки, аккуратно расставленные вокруг, я скорей почувствовал. Никаких намеков, все очень чистенько. И эта опрятность настораживала. Интуиция настоятельно советовала убраться подобру-поздорову.
Оплаченное время подходило к концу, когда мне удалось выйти на нужный портал. Негосударственный проект. В отличие от остальных баз данных, в нем существовало такое понятие, как абонемент. Вместо покупки каждой книги по отдельности они предлагали доступ на пару часов. Что успел стащить - твое. В моем случае это оказалось идеальным решением.
Не выходя из вирта, я оплатил вход и продлил время. Деньги на подставной карте стремительно утекали, но в любом случае, экономить было бессмысленно. Очень скоро она перестанет существовать вместе с моим идентификатором.
Поехали! Отменив закачку развлекательных программ, я бросил все ресурсы на копирование библиотеки. Глаза алчно бегали по каталогам, а пальцы буквально дрожали в предвкушении. Мне повезло наткнуться на сокровищницу. Налегая в основном на учебники, я не забывал про справочную литературу и блоки сопутствующих программ. Эти, правда, выкладывались с урезанными возможностями. Что называется, для пробы. Одна надежда - рано или поздно удастся наткнуться на заплатки, убирающие блокировку функций. Даже если нет, хоть какой-то инструмент - лучше, чем вообще никакого. Пусть лежат, запас карман не тянет.
К тому времени мне удалось разобраться, почему найденная библиотека торговала абонементами. Большая часть книг снабжалась встроенными виртуальными учителями, отчего их размер зашкаливал. Даже я, со своим навороченным биожелезом, начал переживать за нехватку места. Впрочем, насторожился я рановато. Система, обслуживающая нанофабрику, проанализировала ситуацию и выдала заключение:
- Прогнозируется нехватка места для хранения информации. Отдать команду на увеличение дискового пространства? - Безликий голос в моей голове продублировал появившуюся надпись.
- О как. Дисковое пространство. - Я хмыкнул. - Столько времени, а термины не поменялись. Увеличивай, мой железный друг, увеличивай.
- Команда принята. Выполняю.
Никаких изменений я не почувствовал, но скользнув взглядом в экран статистики заметил, как поползли вверх цифры отвечающие за объем информационных накопителей. Операционная система НОИ оказалась на удивление топорной, с минимумом удобств. Оно и понятно, 'Pharma Group' явно уделяла внимание аппаратной составляющей, в ущерб программному обеспечению. Подогнали существующую, лишнее, где смогли - обстригли, где не смогли - бросили. Отовсюду торчали недоделки, и даже не имея технического образования заметить их было несложно. Неудобное расположение. Отсутствие функций. Хромая оптимизация. Дав себе слово поковыряться в исходниках при первом удобном случае, я вернулся к насущным проблемам.
Знания. Информация лилась потоком. В тот момент я понятия не имел, как буду со всем этим разбираться. Чтобы просмотреть все требовались годы! При этом я не сомневался, что поступаю правильно.
Запросив баланс, я потратил остаток с карточки. Деньги на счету уменьшались прямо пропорционально растущим каталогам, но время поджимало. Прекрасно понимая, что информационные потоки должны отслеживаться, я был уверен - такое количество данных гарантированно привлечет внимание спецслужб Совета.
И хотя в моем случае риск был оправдан фальшивой личностью, легкая неуверенность все же присутствовала. Стоило поторопиться. Я нюхом чуял - если удастся пронести цифровую контрабанду через таможню, то затраты окупятся сторицей.
'Должно выгореть', - размышлял я, лихорадочно запихивая в электронные закрома очередной пакет данных. - 'Защиту от стандартных таможенных сканнеров мне гарантировали. Полиция до начинки не доберется - увязнет в обманке. Любая, даже самая серьезная проверка обнаружит лишь несколько распространенных биомеханизмов начального уровня. Истинное положение вещей сможет выявить только вскрытие, но до этого я постараюсь не доводить'.
Удивительно, что корпорация пошла на такой риск ради денег. Видимо их сильно прижали, если 'Pharma' решилась пойти ва-банк. Комиссия Совета получила отредактированный отчет, содержащий весьма скромный перечень возможностей НОИ. Государственного ограничения не существует, и теоретически негры имели право на установку имплантатов. Более того, основная часть неквалифицированной работы требовала улучшений. В отличие от рядовых граждан, заводские рабочие были сильней, быстрей двигались и нередко обладали защитой от промышленных ядов. На современном производстве по-другому не выжить. Зачастую наличие имплантатов решало дальнейшую судьбу человека. От встроенного железа зависел и карьерный рост. В противовес трудягам белые воротнички в основном налегали на мозговые имплантаты. По сути, за триста лет качественно ничего не изменилось. Только количественно. Одно я уяснил крепко - гражданства лишались многие, так что среди апатридов нередко встречались уникальные экземпляры бионачинки. За исключением разве что военных модификаций. Этих либо сразу расстреливали, либо демонтировали до последней гайки.
Но даже последние разработки военной науки меркли в сравнении с возможностями НОИ. Лишь главы Совета и руководители крупнейших корпораций имели сходные вычислительные мощности, и только в среде оперативников СБС встречались боевые имплантаты способные на равных конкурировать с уникальным прототипом. Появление бесконтрольного биожелеза высочайшего уровня - это ненужный прецедент, на фоне которого поддельный пропуск в библиотеку выглядел ничтожной мелочью. Смертельная ошибка думать, что спецслужбы Совета позволят обвести себя вокруг пальца, но попытаться все же стоило.
Негры имеют право на имплантацию. Да, негласный запрет Совета - это почти закон, но нам пришлось рискнуть. Что касается библиотеки - единственная зацепка сейчас растворялась в моей крови. Пройдет немного времени, и 'Pharma Group' станет чиста перед законом, а пока за мной присмотрит их служба безопасности. Так, на всякий случай.
Мои перспективы не были столь радужными. Если СБС доберется до внутреннего хранилища - дешевле сразу стреляться. За контрабанду интеллектуальной собственности одна дорога - в переработку. Проблема в том, что пронести через границу я мог только личные вещи и сотню-другую кредитов. Апатрид, не гражданин, или попросту негр не имел прав на собственность Земли. Волей Совета я лишился не только патента на технологию криосна. У меня отобрали все наработки по 'тундре' и десяткам сопутствующих болезней. В современном мире негр не мог занимать мою прежнюю должность, а графа электронного паспорта выглядела как цитата из приговора - 'без права вести исследовательскую деятельность'. Даже будь я честным человеком, после такого моя совесть легко пошла бы на сделку. У корпорации я просил только одно - ненадолго прикрыть меня от всевидящего ока правосудия.
Все. Потом буду разбираться. Время - деньги, а у меня заканчивалось и то и другое. Через несколько минут фальшивый паспорт отключится, и мне нужно покинуть библиотеку до того как это произойдет. Когда я поднялся из-за стола, начальник охраны уже направлялся в мою сторону. Успел. Большая часть данных перекочевала на внутренние носители. Это мысль слегка взволновала.
Странно, я точно знал, что мое тело изменяло свой состав даже в эту минуту. Нанофабрика не переставала трудиться, заполняя организм крошечными рабочими. И при этом - никаких негативных ощущений. Наоборот, я очень давно не чувствовал себя так хорошо. Так давно, что уже не помнил. Двести семьдесят лет сна пролетели как одно мгновение, и память услужливо подсовывала воспоминания о 'вчерашних' болях и недомогании.
Чувства, что я испытывал сейчас, характеризовались емким словом 'эйфория'. Контраст был настолько разителен, что паранойя начинала сбоить, а это, как известно, плохо для бизнеса и опасно для жизни. Двери библиотеки все так же услужливо 'пшикнули', выпуская нас в город. Вонь заполненного смогом района мгновенно привели меня в тонус. Грязь и отвратительные запахи мгновенно выбили из меня все возвышенные чувства.
- Поехали на космодром. - Непривычное слово дернуло за язык, но начальник охраны лишь спокойно кивнул. Ему оно знакомо от рождения.
Несколько торопливых шагов и мы нырнули в салон флая. Понадеявшись на свое ультрасовременное тело, я совершенно напрасно отказался от носовых фильтров. Очищая воздух от вредных веществ, нанофабрика обходила своим вниманием городской смрад, заставляя меня либо задерживать дыхание, либо - кривиться при каждом вдохе. Судя по спокойным лицам охраны, благодаря своим насадкам они были лишены этого сомнительного удовольствия.
Шумно выдохнув, я уселся на заднее сидение. Последние минуты наслаждения чужой роскошью. Не знаю шкуру какого животного пустили на это кресло, но сидеть в нем было очень удобно. Да простят меня 'зеленые'. Тем более что при одном взгляде на утопающий в химическом тумане город становилось понятно - работы им хватит и без кожаных кресел. Это если они еще не вымерли вместе с оставшейся флорой и фауной.
Пол качнулся, и флай легко оторвался от земли.
Полет элитной машины дарил незабываемые ощущения. В прошлом я мог позволить себе собственный самолет, но к тому времени врачи уже запретили мне летать. Сейчас это удовольствие снова перешло в разряд недоступных. И судя по свободному небу - не мне одному. Немногие могли похвастаться мобилем. Пару раз нам навстречу проносились летающие и нередко чадящие колымаги. Я себе чуть голову не сломал, размышляя, чем они могут дымить, при отсутствии двигателя внутреннего сгорания?
Впрочем, очень скоро мое внимание приковала виднеющаяся вдали громада космического корабля. Окруженный судами поменьше, этот монстр выделялся как Гаргантюа на фоне овечек. По моей просьбе флай подняли еще выше, и я смог рассмотреть картину в деталях. В лучах восходящего солнца космодром впечатлял. Стыки между плитами были незаметны, и взлетные площадки выглядели многокилометровым, закованным в броню полем. Стройные ряды космических кораблей уходили за горизонт: колоссы грузовых транспортников, мягкие обводы комфортабельных лайнеров и крепенькие, теряющиеся на общем фоне малютки буксировщиков.
- Красотища.
Зрелище настроило меня на восторженно философский лад. Захотелось всех прощать и все забыть. Настроение продолжало скакать, и ростки разумного, доброго, вечного приходилось нещадно выпалывать. Опыт показывает, что неприятности слетались на такое состояние как мухи... на мед.
- Долго еще? - Нехорошие предчувствия добавили в мой голос грубости, отчего начальник охраны взглянул на меня с удивлением. Все время нашего знакомства я обращался с ним максимально корректно. Даже сейчас, перед расставанием, мне не хотелось портить произведенное впечатление - мужик мне понравился. Хороший профессионал, без лишнего гонору. Пришлось объяснить свое поведение:
- Нервничаю. - Глупо скрывать очевидное. - Не люблю таможню. Даже в мое время от нее ждали только неприятностей.
- Понимаю. На КПП в основном сволочи работают. Вытряхнуть негра для них святое. Скоты!
Сказать, что я удивился - значит, ничего не сказать. За две недели нашего общения этот молчаливый человек произнес от силы десяток слов, и только по делу. Достаточно сказать, что кроме имени и собственных наблюдений я ничего о нем не знал. Сегодняшняя многословность и экспрессия впечатляли, и сильно выделялись на общем фоне. Похоже, я невольно задел больную тему.
- Кого-то выслали? Из твоих? - Я осторожно уточнил, кивнув в сторону космодрома.
Честно говоря, я бы не удивился, если бы Фрэнк промолчал, но у него видимо наболело. Флай управлялся автопилотом, а остальная группа следовала в машине сопровождения. Думаю, за две недели он достаточно прощупал меня на болтливость, чтобы не слишком опасаться разговора по душам. Тем более что секретов здесь не было, а сам я очень скоро растворюсь за забором среди миллиардов бесправных негров. Почему бы в таком случае не поболтать напоследок со случайным знакомым, которого больше никогда не увидишь?!
- Сестра. Младшая. Лишили гражданства за связь, порочащую честь землянки.
- Ни хрена себе. - Вырвалось у меня. Этот вопрос я как-то не рассматривал. Не успел. - У вас что, целибат ввели?
- Какой там. Сынок одной шишки к ней подкатывал. По роже схлопотал, ну и чуток пониже. На следующий день пришло распоряжение - в течение суток покинуть Землю. Мне тогда девятнадцать было, я в армии служил. В колониях. Двух месяцев не хватило. Уже потом узнал, КАК ее проверяли на терминале. Скоты.
Фрэнк легко выдержал мой пристальный взгляд. Не похоже, чтобы он оставил трагедию сестры без последствий. Не удивлюсь, если его должность - следствие той истории. Уточнять не стал. Зачем? И так все ясно. Спросил о другом:
- Искал?
- Больше двадцати лет. Все перерыл. Земля, Марс, Венера - пусто.
На этом наш разговор оборвался. Я начал вспоминать своих, оставшихся в той жизни родных и близких, а командир погрузился в думы о сестре. Так мы и летели все оставшееся время - в угрюмом молчании. Хорошо, что до терминала оставалось всего несколько минут.
Приземляющийся флай слегка качнулся и машина замерла.
Стыдно признаться, но несколько долгих мгновений я боялся пошевелиться. Не я один понимал, что за воротами меня ждала новая и не очень приятная жизнь. Утешающий взгляд Фрэнка взбодрил и разозлил одновременно. Отлично, здоровая злость - как раз то, что мне нужно.
- Ладно. Спасибо тебе, командир. Пойду я. - Я протянул ему ладонь. - Не поминай лихом.
- Не торопись, я с тобой схожу. Шакалов этих пугану, им дай только волю.
Отказываться от помощи, предложенной от чистого сердца - грех. А начальник охраны переживал искренне, это было заметно по его глазам. Не слишком, конечно. В меру. Но даже если он притворялся, то я не терял ничего. Любопытство вперемешку с азартом уже жгло пятки, так что наружу я почти рванул. Сзади гулко хлопнула вторая дверца, и мы зашагали к воротам КПП. Кстати, воздух тут был еще гаже, чем в городе.
- Чем они тут дышат? Сплошная химия.
- Привыкли. Носовые фильтры, профилактическая чистка легких, дешевые имплантаты - все как обычно.
По поводу обычности спорить не хотелось, но ничего нормального в замене легких дешевыми железяками я не видел. Да и информация меня насторожила, на органы людей разбирали и в мое время, а космодром - это буферная зона легкого беззакония. Уже не Земля, но еще не колония. Сюда стекались любители самых разнообразных, а порой и запрещенных, развлечений. Стоило держать ухо востро, чтобы однажды не проснуться аккуратно расфасованным по пакетам.
Зато стало понятно, зачем потребовался высокий и укрепленный забор по периметру посадочного поля. Недолго думая, правительство создало узаконенное гетто размером с небольшую европейскую страну. В общей сложности на Земле проживал миллиард граждан, и еще столько же негров раскидали за 'колючкой'. Многие улетали в колонии. По слухам, там терпимей относились к бывшим землянам. Некоторые оставались - обслуживание космических кораблей требовало уйму неквалифицированной рабочей силы.
Роботы? Автоматика? Чушь! Их тоже надо было обслуживать. Проводить регулярный техосмотр и тратить деньги на обучение специалистов. Как всегда нашелся выход проще и выгодней. Что могло быть дешевле человека, готового вкалывать за чашку синтетической пищи? Уже давно мы плодились быстрее, чем умирали. К тому же, люди оказались гораздо выгодней с экономической точки зрения. В отличие от роботов они потребляли!
Остановившись, я рассматривал ворота в собственное будущее. Так или иначе, но почти все негры покидали Землю через такие вот КПП.
Приземистое здание полицейского управления располагалось на полосе отчуждения. Бетонные плиты на сто метров в обе стороны были исписаны предупреждающими надписями. Заходить на эту территорию, мягко говоря, не рекомендовалось. Висящие над стеной зонды грозно поводили дулами спаренных пулеметов, беря на прицел любой движущийся объект. Судя по количеству, они управлялись в автоматическом режиме, отчего мне враз стало неуютно.
Массивная стальная дверь управления была наглухо задраена. Висящая слева от входа табличка предупреждала, что раньше полудня соваться к ним бессмысленно. Впрочем, мой начальник охраны даже глазом не повел в ее сторону. Не обращая внимания на кнопку звонка, Фрэнк принялся методично стучать кулаком в створку. Причем у меня создалось впечатление, что он всерьез собирался ее высадить. Гул стоял такой, что я поморщился. Если поиски сестры проходили в том же ключе, то при всем уважении становилось понятно, почему у него ничего не вышло. Уверен, с таким подходом шум стоял на всю Солнечную.
Зашипевшая коробка коммуникатора оборвала мои размышления. Из раздавшегося треска статики и свиных хрипов я с трудом вычленил человеческий голос:
- Какого черта? - Булькнул кто-то. - Делать больше не хрен? Ша выйду, по печени постучу. С двенадцати прием.
- Дверь открой. Мы из 'Pharma Group'. Заявка на депортацию. Время оговорено.
Холоду в голосе командира мог позавидовать северно-ледовитый океан. Вся его фигура ясно говорила - мужик сдерживался из последних сил. Надеюсь, что у него хватит мозгов не устраивать разборок.
На всякий случай я решил намекнуть:
- Командир, ты в бочку сильно не лезь. Мне тут еще жить.
Мазнув по мне взглядом, он рассеяно кивнул. Не знаю, дошло ли? Ладно, не смертельно при любом раскладе. Разберусь.
Некоторое время ничего не происходило - нас проверяли по базе данных. Наконец коробка в очередной раз булькнула, щелкнул электрический замок и дверь открылась. Упакованный в бронежилет дежурный сверкнул из-за стекла помятой рожей. Сонно буркнув, он махнул рукой в глубину коридора. Мол, проваливайте, дайте поспать. Отойдя шагов на десять, я спросил:
- Слушай, а чего они спят при параде? Броня, карабин.
- Я ж говорю, не любят их местные. Даже караулы обстреливали. В прошлом году несколько КПП фугасами забросали. Вишь, как их замуровались: окон нет, дверь солидная. По мне так заварить ее снаружи - самое оно будет.
- Сильно они тебя достали. У вас тут повстанцы шалят, я смотрю.
- Да какие на хрен повстанцы. Фильмов пересмотрел? - Он осекся, видимо вспомнив о моем происхождении. - Так, баловство одно. На Земле с этим строго. За подрывную деятельность либо на шахты, либо на комбинат органов. В том году новый законопроект прошел, со всей строгостью. Налоги слегка подняли, и больше миллиона человек отправилось за 'колючку'. Начались массовые волнения. С одной стороны забора бывшие граждане, с другой - их родственники и друзья. Придурки. Правительство только этого и ждало. Часом позже подогнали солдат, оцепили районы с демонстрантами и выдавили их за ограждение. Еще четыре миллиона негров. Занавес.
- Хитрое у вас государство. Не верю я в такие совпадения.
- Вот-вот. Но с тех пор местные держат их в тонусе. То стихи на заборе напишут, то пулей шуганут - развлекаются, как могут. Сейчас пореже правда, но еще случается. Налево поверни, нам к начальству.
Пропустив командира вперед, я зашел в кабинет следом за ним. Небрежно махнув рукой над сенсором, мой спутник, что называется, 'представился'. Пока хозяин здешней кухни рассматривал возникшую перед ним голограмму с корочками, у меня было время хорошенько оглядеться.
Кабинет был полностью залит металлом. Стены, пол и потолок покрывали ртутного цвета панели. Лениво шевеля лопастями, гонял воздух старый раритетный вентилятор. Такой же старый письменный стол был сплошь завален бумагами. Чтобы те не разлетались, сержант придавил их пистолетом. Клоун. Держать оружие на виду - сплошное позерство. Если судить по складкам жира, этот боров появлялся в спортзале еще в позапрошлом веке, не раньше. Даже я понимал, что пока он будет тянуться к своей пушке, в нем наделают дырок как в дуршлаге.
Впрочем, сержанта это нисколько не заботило. В несколько затяжек добив сигарету, он ловким движением воткнул бычок в пепельницу. Я чуть не присвистнул от удивления, рассматривая гору чинариков в древней, еще жестяной, банке из-под пива. В масштабе, это сооружение легко могло переплюнуть даже египетские пирамиды. Казалось, впихнуть туда еще один - непосильная задача. Окурки не высыпались лишь божьей волей и колоссальным опытом курильщика. Я даже слегка зауважал хозяина кабинета.
- Фрэнк Салливан, служба безопасности 'Pharma Group'. - В голос дочитал сержант. - Зачем пришел, Фрэнк?
- Знакомца на ту сторону отправить. Погляжу, чтобы все в порядке было.
- У нас порядок образцовый, это без надобности. До двенадцати в обезьяннике посидит, раз уж пришел, а там проверим и отпустим. Не задерживаю, Салливан.
Судя по довольно сузившимся глазкам, этот боров уже прикидывал, что можно из меня вытрусить. Хуже не придумаешь, оказаться в лапах такого козла без права на ответ. Был у меня подобный опыт, еще в той жизни. Две вещи я вынес из него. Первая - молчать, не дергаться и запоминать. Гонор только усугубляет ситуацию и здоровье. И вторая. Выжил - отомсти. За себя и за остальных, прошлых и будущих. Мои глаза старательно буравили пол, скрывая нахлынувшую от воспоминаний злобу.
- Не гони, сержант. Заявку мы оформили. Работай.
- Какую заявку? - Тот демонстративно пошарил руками в кипах бумаг. - Где ж ее теперь найдешь?
Вместо ответа Фрэнк отодвинул полу своего праща. Вороненая сталь элегантных пистолетов небрежно мелькнула в спаренной нагрудной кобуре. Запустив руку в карман, командир вытащил сложенный вчетверо дубликат.
- Провинция у вас тут, вечно что-то теряется. Связь барахлит, письма не доходят. Жаловаться на вас буду, сержант.
Мой спутник ласково улыбнулся и, как ни в чем не бывало, протянул документ полицейскому. В этот момент я зауважал его еще больше. По себе знаю, как сложно сдержать торжествующую ухмылку в такой ситуации. На лице Салливана отражалась только искренняя досада.
- И не говори, Фрэнки. - Коп отчетливо скрипнул зубами, и повторил: - И не говори.
Он пытался говорить спокойно, только ни черта у него не получалось. Потная рожа мгновенно покраснела и налилась кровью. Видать давно его так жестко не сажали на пятую точку, отвык. Хорошо, что не при подчиненных - такой удар по авторитету. Вон, даже рука к оружию потянулась. Хрен там! Как я и думал, чтобы ухватить за рукоять, ему пришлось бы как минимум залезть на стол. Фрэнк тоже наблюдал за этой комедией с интересом. Теперь я понял, почему он решил меня сопровождать.
- Ладно, гражданин. Сочтемся. Земля круглая. - Оставив безуспешные попытки дотянуться до оружия, пробормотал хозяин кабинета. На что Салливан бросил:
- Оформляй, не задерживай.
Бумаги выправляли долго. Эмоции мешали, и сержант несколько раз ошибался. Приходилось начинать все с начала. Минут через десять толстяк управился, и, отдав дежурному измятую бумажку, выпихнул нас из кабинета. Мои подозрения не оправдались, подставить меня в присутствии Фрэнка он побоялся. Следуя по коридору, помощник сержанта постоянно на нас оглядывался. Не привык, чтобы кто-то в этом здании так радостно улыбался?
Досмотровая мне не понравилась. Серая и безразличная, как и люди в ней. Не люди - манекены с мертвыми глазами. Плохое настроение шефа отметили, поэтому обыскивали меня особенно тщательно. Без извращений, но мне и так хватило - вывернули чуть не наизнанку. Раздев догола, меня впихнули в кабинку сканера. Пока двое шустрили одежду на предмет контрабанды, молодой техник колдовал с моим телом. Судя по его скучающей физиономии, контора меня не обманула. Никаких запрещенных модификаций он не обнаружил. Вот и ладушки.
Именно в этот момент я впервые почувствовал как заканчивается моя старая жизнь. Полиция не замечала стужи металлического пола сквозь толстую подошву берцев, а меня взбодрила именно она. Словно проснувшись, я наконец вернулся к жизни. Последние две недели были сном. Театром, в котором я с удовольствием играл главную роль. Даже в кабинете сержанта я еще не воспринимал реальность всерьез.
И только сейчас, подпрыгивая от холода, я начал приходить в себя. Голова наконец принялась за работу. Мысли текли размеренно и деловито, план собирался из кусочков воспоминаний и прочитанных книг с удивительной легкостью. На ходу браковались и видоизменялись старые наметки.
'Нужно срочно искать берлогу', - решал я по ходу досмотра. - 'Отсидеться, и привести себя в порядок. Наметить план действия'.
Заставив повторно сунуть ладонь в считывающее устройство, мне отметили чистый проход через КПП. Все, с этой минуты я превратился в чистокровного негра. Странный коктейль из растерянности и злости покалывал ладони. Выйдя за дверь с обратной стороны, я снова окунулся в промышленный смог. Кажется, теперь он надолго станет моим спутником.
- Надо заказать себе фильтры. - Пробормотал я, и добавил в сторону своего спутника: - Фрэнк, посоветуй, где можно устроиться на первое время?
Подумав мгновение, он ответил:
- Не выходи за границы желтой зоны, в ней любая ночлежка подойдет. Они тут все одинаковые.
Я протянул руку. Крепкое рукопожатие, и мой знакомый двинулся в город. Пришлось удержать его за плечо.
- Постой. У тебя фотография сестры с собой?
Сориентировался мужик быстро. Сузившийся взгляд просканировал меня не хуже полицейского рентгена, а тело подобралось как перед прыжком. Когда медики проверяли мой организм, именно Салливан гонял меня в спортзале. Я знал, на что способен этот грузный с виду человек. Если он захочет меня убить, то шансов не будет. Но я и не собирался драться! Просто стоял и смотрел. Психика у него изломанная, это я уже понял. И сестра - больная тема. Но не задать вопрос я просто не мог - уважать себя перестану. Несколько секунд мы играли в гляделки, а потом он как-то обмяк. Cгорбился весь.
- Ее зовут Лиза. Элизабет Салливан.
Стянув через голову цепочку с потертым медальоном, Фрэнк сжал украшение пальцами. Таблетка вспыхнула и спроектировала изображение молоденькой девушки с тонкими чертами лица. Одежда соблазнительно обтягивала стройную фигуру, придавая легкость и воздушность. От комментариев я воздержался. Ненадолго скользнув в вирт, я сохранил фотографию в глубинах навечно укрепленной нанороботами памяти. Теперь чтобы забыть ее, придется приложить сознательные усилия.
Вот и все. Махнув рукой на прощание, командир молча развернулся и скрылся в здании полицейского участка. Я его не винил. Непонятно почему, но я сам чувствовал себя неловко. Влез в чистые воспоминания своими грязными сапогами. Глупо. С другой стороны, отныне я такой же негр как и Лиза. А пути господни неисповедимы, верно? Тем более ради того чтобы заиметь такого человека в должники стоило потрудиться.
Собираясь с мыслями, я несколько минут стоял у ограждения, горько жалея об отсутствии сигарет. Говорят, они успокаивают нервную систему, а я теперь могу себе позволить и не такие излишества. Впрочем, бог с ней, с сигаретой. Как-то невесело начиналась моя новая жизнь. Оставалось только надеяться, что дальше будет лучше.
- Эй, бродяга! - Голос из-за спины вернул меня в реальность. - Пойдем, тебя сержант зовет. Документы забыл подписать.
Кривая улыбка возникла на моем лице. Вернуться что ли? Сигаретку стрельнуть, заодно и по печени бесплатно отоварят. Повернувшись спиной, я зашагал прямо по улице. Ругань, долетающая мне в спину, явно показала - за триста лет вытянутый средний палец не изменил своего значения. Хороший жест - интернациональный, для любой эпохи сгодится.
Глава 2
Космодром жил в своем ритме, и не засыпал ни на минуту. С первых секунд стало понятно, что здесь царил дух неторопливого, но вечного движения. Perpetuum mobile двадцать четвертого века.
Прошагав метров сто под дулами пулеметов, я оказался в битком набитом человеческом муравейнике. Город будущего остался позади, здесь все было по-другому. Если не обращать внимания на некоторые отличия - обычный рабочий квартал моего времени. Те же невысокие здания в пять-шесть этажей, те же люди, спешащие по своим делам.
И все же, несмотря на браваду, сердце колотилось как сумасшедшее. Организм испытывал явный стресс. Прислонившись к стене, я принялся вычленять из окружающего мира знакомые мне признаки. Стоило загрузить мозг. Отвлечься, пока он окончательно не пошел вразнос.
Люди. Главное - это всегда люди. Взгляд метался, выхватывая лица из толпы. Мелькали прически - знакомые и не очень, одежда - большей частью потертая и запыленная, и глаза - чаще уставшие, чем наоборот. Я искал ярких отличий и не находил. Сотрудники 'Pharma Group' гораздо больше подходили под определение людей будущего. В свое время их экранированные скафандры биозащиты и футуристические инструменты изрядно действовали на нервы. Здесь я не встретил ничего подобного. Даже одежда на местных была словно из моего времени. Почти те же оранжевые спецовки на рабочих, почти та же синяя униформа патрульных. Обычные люди, а нюансами можно смело пренебречь.
Никаких киборгов, за исключением летающих зондов, я не заметил. Единственное, среди них все чаще попадались гражданские образцы. Упрощенные конструкции явно использовались местной службой доставки. Натужно пропыхтевший дроид с эмблемой пиццерии на потертом боку, оказался нешуточным сюрпризом.
Кажется, отпустило. Я так увлекся, что на некоторое время забыл про дыхание. Спасибо Ное - организм легко поборол асфиксию, хотя неприятный ком в груди все же образовался. Пришлось глубоко вдохнуть, наполняя легкие кислородом. Надо же, от волнения я даже перестал обращать внимание на окружающие запахи. Все оказалось не так страшно.
Следующий сюрприз - легкая вибрация под ногами. Признаться, первое время я думал, что это дрожали мои колени. И только сделав несколько шагов, понял, что подрагивала земля. Сколько я не вертел головой, но обнаружить источник не удалось. Едва слышный гул, а вместе с ним и вибрация, то нарастали, то плавно сходили на нет. Испытывая странную, несвойственную мне робость, я остановил ближайшего прохожего. Одетый в оранжевую робу коренастый мужик оценивающе смерил меня взглядом и вопросительно поднял брови. Похоже, он просто не понял моего вопроса. Пришлось повторить:
- Земля дрожит, говорю. Отчего? - Для наглядности я притопнул ногой.
- Зеленый, чоли?
Судя по выражению лица, мужик едва сдержался, чтобы не плюнуть на асфальт. Зашитая в НОИ программа-переводчик характерно запнулась, подстраивая речь под его невнятный говор, но в целом справилась на 'отлично'.
- Пять минут как негр. - Коротко пояснил я.
Похоже, ответ понравился прохожему, и дальше он говорил уже с видимым снисхождением и даже некоторым панибратством.
- Там технические туннели. Па-аалсотни этажей с транспортом. Мы ж половину планеты снабжаем, так что привыкай, брат. Здесь всегда так, не то что на Большой земле.
- Понятно, колонии продукцию гонят. А вторую половину Земля сама обеспечивает?
Мужик посмотрел на меня, как на слабоумного.
- Ты чего? На других материках свои космодромы, зачем боты зряшно гонять?
- Ну да, логично. Спасибо тебе.
- Да не жалко. Бывай.
В некотором обалдении я махнул рукой и зашагал по улице. Насколько я считал себя реалистом, но такого все же не ожидал.
По всему выходило, что за последние триста лет качественно система не изменилась. Количественно - да, но качественно - царила все та же колониальность. Даже в космос выбрались только потому, что сожрали вокруг себя все легкодоступное. Зачем придумывать что-то новенькое, если можно присосаться к соседней планете? И еще одной. И еще. Земля окуклилась. Ей было лень двигаться куда-то еще. Золотой миллиард продолжал пожирать то, что ему доставляли на блюдечке с голубой каемочкой, время от времени побряцывая оружием. Только на смену кремниевым ружьям пришли космические корабли и плазменные винтовки.
В раздражении я громко выругался. Привлеченные непонятной речью, несколько прохожих удивленно обернулось в мою сторону. Еще одно грустное воспоминание. Обороты русского мата давно вышли из обихода, а раньше слава о нем гремела во всех уголках планеты. Обидно проспать собственную родину, ох как обидно. Не обращая внимания на глазеющих зевак, я пошел дальше. В голове ворочались сумбурные мысли, вызывающие лишь горькое разочарование. Мир будущего открывался в новом, нелицеприятном свете.
Дело было не в мобилях или вооруженных зондах, это - детали. Моя жизнь и раньше не отличалась спокойствием. Чтобы настолько выбить меня из колеи, мало одних летающих машин. Синдром 'тундры' сжигает человека за год, а я смог протянуть гораздо дольше положенного срока. Бросил все силы на борьбу со смертью и победил. Единственный выживший из миллионов сгоревших в эпидемии - мне было чем гордиться. Не хотелось только вспоминать, сколько сил и денег ушло, и через что пришлось переступить ради цели. Особенно если вспомнить, что начинал я без гроша в кармане. И вот теперь, когда болезнь побеждена, я не представлял, что делать дальше.
Бывший циничный эгоист, ради спасения собственной жизни способный на все, остался не у дел. Старая маска больше не нужна. Об этом и речь! Главный вопрос - как жить дальше? Деньги - лишь инструмент. Они сгодятся как промежуточный этап, но не более. Мне нужна была цель, иначе я рисковал перегореть, или спиться. Просто замкнусь, как человечество, за триста лет так и не выбравшееся из колыбели Солнечной системы. Бессмертный пьяница - отличная шутка судьбы.
Рухнув на лавочку, я взъерошил волосы и охнул. Лоб пылал. Датчики показывали что у меня сильно поднялась температура. Откуда? Я принялся лихорадочно перебирать варианты, мысли заплетались. Происки корпорации? Если так, то я обречен. Этот вариант можно было отбрасывать сразу. Перейти колючку в обратную сторону не получится - копы сгноят. В любом случае, даже если бы мне удалось миновать сержанта, что бы я сделал? Негр подал иск на мультимиллиардную корпорацию? Несмешная шутка.
Мысли продолжали метаться с бешеной скоростью.
Что дальше? Вирус? Болезнь восстала из могилы? Бред. Нехарактерно резкое, скачкообразное повышение температуры. Это не 'тундра'. Здешний штамп? Меня уверяли, что Ноя легко защитит меня от любых болячек. Думай, Витя, думай. Ответ должен быть. Чем сегодняшний день отличался от остальных? Да всем! Досмотр на КПП? Их подстава? Не при Фрэнке. Библиотека? Глупо! Или нет?
Меня накрыла вспышка озарения. Скользнув в вирт, я бросился изучать технические характеристики организма. Нанофабрика, система защиты от проникновения - все не то. Стоп, вот оно. Параметры носителя. Предельное истощение организма - красный столбик. Почему?
Я смотрел, и не верил своим глазам. Все это время долбаная железяка продолжала наращивать объем памяти за счет моих внутренних запасов. Получив команду на увеличение дискового пространства, она и не думала останавливаться. Потребив все отложенное на черный день, Нои принялась разбирать меня на запчасти. Постепенно переходя от жировых отложений и мышц к внутренним органам. Вот откуда слабость и головокружение. Симптомы как при длительном голодании.
Я не знал, ругаться мне или хохотать. Стоило барахтаться столько времени, чтобы погибнуть от собственного лекарства?! Немедленно остановив операцию, я принялся разбираться с последствиями. Скачанная утром информация сейчас занимала не больше десяти процентов накопителей. Куда мне столько? Идиотизм операционной системы поражал. Это тебе не навороченный компьютер с искусственным интеллектом. Костыль! Тут зазеваешься, и можно не проснуться.
Минут пятнадцать я сидел на лавочке, борясь со слабостью. Попытка подняться успехом не увенчалась - ноги ощутимо дрожали. И это уже не вибрации подземных магистралей. Чтобы отвлечься от слабости, я опять полез в настройки. Меня интересовало, почему проблема проявилась так поздно? Ответ пришлось искать в документации к системе. Написанная на коленке каким-то умником, она оказалась моим единственным спасением. Когда я наконец наткнулся на корень всех бед, слова благодарности сами сорвались с губ.
- Живи еще тысячу лет, и пусть тебе будет хорошо. - Язвительно бормоча, я перетасовывал настройки.
Какой-то шутник из 'Pharma Group' снизил уровень оповещения в моем организме. Все это время мне были недоступны чувства голода и жажды. Слабость и боль - в ограниченном порядке. Я бы заметил, если бы мне отрезали голову, а вот ногу - уже не уверен. Выкрутив ползунки, я охнул от накативших ощущений и тут же вернул все обратно. Телу хватило нескольких секунд, чтобы покрыться испариной. Боль оказалась настолько острой, что я протяжно втянул воздух сквозь сжатые зубы.
- Ну ни хрена себе! - Пожалуй, такими темпами русский мат скоро займет положенное место.
Стоп. Наверняка можно повернуть процесс вспять и подзаправиться от фабрики. Зарывшись в справку еще на полчаса, я был вынужден признать свое поражение. Ничего. Пусто! И непохоже, чтобы дело было в неполной документации. Скорей разработчики - круглые идиоты, и не предусмотрели экстренной ситуации. Система выглядела настолько допотопно, что у меня в голове не укладывалось, как ее вообще установили. Одно слово - прототип. Единственная радость, что заметил вовремя и остался в живых.
Передохнув и кое-как поднявшись на ноги, я направился в сторону ближайшей столовой. Шаркающая походка вызывала презрение к собственному телу. Так паршиво я не чувствовал себя даже на пике болезни. Хотя сравнивать глупо - рядом всегда суетился медперсонал, готовый подать и поддержать. Сейчас приходилось справляться самому.
Прохожие брезгливо отодвигались в сторону, стараясь не зацепить меня. Мое состояние даже привлекло внимание полицейского зонда. Некоторое время он плыл параллельным курсом, сканируя на предмет наркотиков и физических отклонений. У здешних копов оказалось неплохое оборудование, но поделка корпорации с ним справилась.
- Защищаться-то ее научили. - Я бурчал через силу. - Скоты!
Следуя установленному протоколу, Ноя подсунула железному копу скорректированные данные. Сдержанно пиликнув на прощание, тот усвистал по своим делам. Оказалось, что даже в будущем не наказывали за крайнее истощение.
Со скоростью сонной мухи мой взгляд обшаривал уличные вывески. Кафе, бар, закусочная - сейчас меня бы устроило все. Я был не в том состоянии, чтобы выбирать заведение подешевле. Экономить придется позже, когда организм вернется в норму. Главное - это разобраться с собственным здоровьем, и обеспечить Ною строительным материалом. Мне срочно требовался кусок мяса размером с футбольное поле. От подобных мыслей рот заполнился вязкой слюной. Говорить я уже не получалось, и ругаться приходилось молча.
'Да что ж такое! Рабочий квартал, поблизости должна быть столовка'.
Словно в ответ на мои молитвы, за поворотом показалась табличка с эстетическим названием 'Марсианская чашка'. Монотонно движущаяся рука опускала в кружку подвешенную на веревочке красную планету. Концептуально. В моду вошла растворимая еда?
Кое-как спустившись по ступенькам, я ввалился внутрь. Помещение не слишком отличалось от аналогичных заведений прошлого. Те же дешевые на вид столики, застарелый запах стряпни и несколько головизоров, чередующих трансляцию матча с рекламой. Пожалуй, только они и бросались в глаза человеку из прошлого. В мое время использовали плазменные панели. Сделав несколько шагов, я победно рухнул на ближайший стул, и принялся искать взглядом официантку.
Зал был полупустой, но обслуживающего персонала я не заметил. Отсутствовала даже чертова барная стойка. Голод пробивал последние заслоны Нои, и внутренний дискомфорт нарастал с каждой секундой. Близость пищи сводила с ума.
На помощь пришел местный. Худощавый мужчина за соседним столиком с аппетитом поглощал гигантских размеров сэндвич, и судя по его взглядам, просто беспокоился за содержимое своей тарелки. К тому времени я уже достиг состояния, чтобы попытаться ее отнять. Поняв причину моих затруднений, он хлопнул по незаметному выступу, и над столиком повисла яркая голограмма с меню. В ответ на мой благодарный взгляд мужик задорно подмигнул и взмахом погасил иллюминацию. Все это он проделал не отрываясь от своего бутерброда. Удобно.
Забегаловка оказалась 'фастфудом', но я был не в том положении, чтобы выбирать. Запросив у Нои таблицу истощения, я принялся заказывать все подряд. Безвкусное мясо больше походило на подошву, но сейчас меня устраивало и оно. Следующие полчаса я только и делал, что жевал, время от времени прикладываясь к бутылке с регенератом. Стоило оплатить счет, и столик добросовестно выплевывал все новые блюда. Мизерная энергетическая ценность пищи компенсировалась быстрым усвоением. Правда, разок-другой мне пришлось отлучиться в сторону туалетной комнаты. Через некоторое время я уже без опаски выкрутил ползунки ощущений на нормальный уровень, окунувшись в приятное чувство сытости.
- Ну ты даешь, друг!
Последние полчаса сосед не спускал с меня глаз, провожаю каждую следующую порцию восхищенными взглядами. Оно и понятно, ни один нормальный желудок не смог бы справиться с таким количеством пищи.
- Проголодался. - С улыбкой пояснил я.
- Это заметно. Здоров ты лопать.
- Угу. Слушай, у них правда так сладко? - Я ткнул вилкой в головизор.
Там как раз показывали рекламный ролик, и его содержимое меня крайне заинтересовало. Бравый вояка в потертом бронескафандре толкал с экрана патриотические речи. Я особо не вслушивался, отдавая предпочтение бутербродам, но бесконечные ряды истребителей на заднем фоне выглядели впечатляюще. Видно, что над картинкой трудились профессионалы своего дела. Из открытого люка боевой машины торчали симпатичные женские ножки в обтягивающих брючках. Техник, судя по всему. Компания мускулистых парней в форме не спускала глаз с ее филейной части, белозубо скалясь и отпуская шуточки. Над всей честной компанией развивался ярко-красный флаг с изображением атакующего сокола. Несмотря на мое скептическое отношение к рекламе, ролик привлекал внимание.
- Думаешь записаться? - Сосед поинтересовался спокойно, но некоторый холодок в его интонациях проклюнулся. И взгляд изменился - будто шилом кольнул.
- Шутишь? Просто любопытно. Я полчаса как негр, мне сейчас все интересно.
Я не видел смысла скрывать правду. По мне только слепой не заметит, что я из-за забора, а пару очков заработать удалось - мужик глянул доброжелательней.
- Вижу. Только они гражданство обещают по выслуге. Думал, вдруг ты отработать решил.
- Возраст у меня неподходящий, пусть молодняк муштруют. Я смотрю, ты их не сильно уважаешь?
Новый знакомый подсел за столик, чтобы было удобней разговаривать. Окинув меня взглядом, он продолжил:
- Хаваешь ты многовато, а с возрастом - порядок. Если в теме, то техником заберут без проблем. На орбиталях вечная нехватка персонала. Я знаю, о чем говорю. Наша ласточка часто на Марс заглядывает. - Он хлопнул рукой по нашивке. На плече красовалось изображение стартующей ракеты и большого гаечного ключа.
- Технарь?
- А то. Меня, кстати, Камом зовут.
- Виктор.
- Очень приятно. Так вот. - Он указал кружкой на головизор, отчего пиво чуть не плеснуло через край. - С этими ребятками я сталкиваюсь по долгу службы, так что могу кой-чего рассказать. 'Красные соколы' базируются у Фобоса, и держат весь ближний периметр Марса. Крепко держат. Досматривают грузы, контрабанду ищут - поводов для знакомства хватает. Шакалье.
Кам в два глотка прикончил кружку, и бухнул ею в центр стола. Намек я понял, и спустя мгновение перед ним возникла еще одна, но уже полная.
- Свое дело знают, и конкурентов не любят. Я тебе натурально говорю, без их разрешения на Землю ни черта не попадает. Вся наркота под ними. Говнистый народец. Хорошие люди там не задерживаются. Либо переводятся, либо домой в коробке. Кто ж таких уважать будет? Еще не граждане, но уже не люди! У них свои городки, свои столовки. Даже шлюхи - и те свои.
Уточнение насчет проституток меня повеселило, хотя ситуация в целом выглядела предсказуемо. Зачем планете армия, если государств не осталось? Для наведения порядка должно хватать внутренних войск. С другой стороны, колонии перестанут отдавать свой кусок, если над ними не повесить парочку орбитальных станций. Ничего не изменилось.
Уже прощаясь, инженер сказал:
- Ладно, будут вопросы - стучи.
- Удачи тебе, Кам.
Записав контакт нового знакомого, я решил проверить местную связь. Пройдя авторизацию и списав некоторую сумму, НОИ легко вошла в сеть. Спустя мгновение виртуальный экран захлебнулся от предупреждающих табличек. Запрещено, не рекомендуется, запрещено - стремясь пробиться к функционалу, я не успевал от них отмахиваться. Наконец ворох листовок закончился, и я смог оглядеться. По сравнению с гражданским изобилием, здешнее пространство выглядело убого.
Попытка связаться с Салливаном успехом не увенчалась. Жаль, эсбэшник - человек полезный. Наверняка у него были свои люди по обе стороны забора, и хотя он вряд ли бросится мне на помощь, призрачный шанс лучше, чем совсем никакого. Фрэнка стоило держать на связи, но паспорт недочеловека отрезал любой доступ в гражданскую сеть. Негры должны общаться с неграми. Если удастся выйти на след Элизабет, закон придется нарушить.
Напоследок осмотревшись, я отрубил все внешние каналы связи. За время что я просидел в вирте, защита Нои трижды отмечала попытки проникновения в мои внутренности. Помня об уязвимости операционной системы, я на всякий случай заблокировал входящие сигналы. До тех пор пока не разберусь с защитой, буду ходить так. Не хватало еще вирус подхватить, когда у меня половина тела - безмозглая железка. Стоило какому-нибудь умельцу запустить процесс наращивания памяти и меня бы просто переработало.
Невесело усмехнувшись, я поднялся из-за стола. Организм пришел в норму, и пришла пора заняться делами.
Стоило поискать гостиницу. На космодроме не существовало понятия 'ночь'. Искусственное освещение под землей и зарница космических кораблей на поверхности убивали его напрочь. Жизнь кипела круглосуточно. Мне же, несмотря на турбированное тело, все еще был необходим сон. Пусть даже не такой долгий как раньше.
Улица встретила меня ревом взлетающего корабля. Мощный гул рвущейся в небо стальной птицы не мог не привлечь моего внимания. Я замер в восхищении. С ближайшей площадки стартовал фешенебельный лайнер, и мне удалось рассмотреть космический корабль в деталях. Зрелище завораживало силой и удивительной, недоступной для моего времени грацией. Я ошибался - кое-что все-таки изменилось. Мигнув на прощание отраженными лучами солнца, обтекаемая серебряная игла затерялась в небе.
Космос. Я стоял с задранной к небу головой, а с двух сторон меня обходили спешащие по своим делам люди. Для них чудо давно превратилось в серую обыденность, и мне было их по-человечески жаль. В тот момент у меня в душе шевельнулось полузабытое ощущение детской мечты.
Все еще в некоторой прострации, я двинулся на поиски гостиницы. Погруженный в свои мысли, я шагал вперед, не обращая внимания, куда несут меня ноги. К счастью, подсознание не подвело. Здание гостиницы выросло на пути уже через два квартала.
Только у входа я почувствовал легкий укол тревоги. Пришлось опереться на перила и ненадолго прикрыть глаза. Судя по насквозь знакомому ощущению, я едва не влип в крупные неприятности. Приступы такой, на первый взгляд безосновательной тревоги не раз выручали меня в прошлом. Хватило, чтобы научиться доверять инстинктам.
Гостиница, как гостиница. Остановиться здесь - нормальное решение. Верно, но подсознание явно считало иначе. Где я мог ошибиться? На моем месте так поступил бы каждый.
- Каждый... каждый... каждый... - Я задумчиво бормотал. - Триста лет криосна не прошли даром, Витя. Атрофировалась соображалка.
Гости с той стороны останавливались в гостинице после прохождения таможни. И судя по моим впечатлениям - останавливались после изрядного стресса. Насчет существования организованной преступности в таком лакомом местечке можно было не гадать. Она существовала, и наверняка работала в связке с законом. Так было всегда. Псы, волки и стадо - в силу своей специфики, правоохранительные органы не способны вытряхнуть все. И даже если я ошибался насчет них, криминал просто не мог упустить из виду такое рыбное место. К тому же не стоило сбрасывать со счетов пузатого полицая с КПП.
Подозрительно оглядев здание гостиницы, я не торопясь спустился по ступенькам и двинулся в сторону подземки.
Скрывшись под толщей земли, я словно окунулся в другой мир. Масштаб технических туннелей завораживал. Потомки отстроили под землей настоящие египетские пирамиды двадцать третьего века. Руководство космодрома не зря упрятало магистрали под толщу асфальта. Уверен, все хозяйство просто не помещалось на поверхности. Огромный многоэтажный комплекс жил своей, независимой от солнечного света жизнью. Широкие коридоры, по которым то и дело проносились платформы с грузами, сотни и сотни рабочих - моим глазам открылся подземный мегаполис, чьи размеры не укладывались в голове.
Развернув перед глазами трехмерную электронную карту, я восхищенно присвистнул. Извилистые линии подземных туннелей сплетались между собой в запутанный клубок. И только в центре, непосредственно под стартовыми площадками оставалось свободное место. Оно и понятно, приземляющаяся махина корабля сложит любые помещения, словно карточный домик. Кольцо инфраструктуры начиналось сразу за многокилометровым бронированным диском, крест-накрест перечеркивая его двумя прямыми. Склады, ремонтные мастерские, автоматизированные конвейеры - мне было сложно осознать масштабность управления космодромом. Разум пасовал перед гениальностью проектировщиков. Цена ошибок в подобных проектах исчислялась не деньгами, а миллионами жизней.
К счастью, моя задача была на несколько порядков проще. Мне всего лишь требовалось выбрать гостиницу. Помня предупреждение Салливана, я сразу отбросил те, что находились в красных зонах. Закопанные глубоко под землю нежилые промышленные районы, да я сам бы туда не полез! Здравый смысл подсказывал, что там царили неприемлемые для нормального человека законы. Мысленно зачеркнув все, что располагалось ниже тринадцатого уровня, я взялся за поиски.
В такой ситуации карта оказалась бесценным инструментом. Невероятно длинный список гостиниц зеленой и желтой зон внушал уважение и тревогу. Складывалось впечатление, что весь космодром проживал в ночлежках. Ни одного частного владения на всей территории. Все принадлежало подчиненной Совету корпорации из Европейского Финансового Альянса. Жесткая монополия и тотальный контроль.
На откуп частникам отдали нижние этажи. Негров обслуживали крошечные мастерские, забегаловки, ночлежки и тысячи мелких производств. Чем глубже я спускался, тем сильней чувствовались послабления. В мутной водичке становилось сложнее отслеживать и наказывать. Много позже я узнал, что полиция очень редко наведывалась в опасные районы. Причем, нужные люди узнавали о рейдах заранее, и ложились на дно, пережидая бучу. Заплатив небольшую сумму, можно было избавиться от неугодного руками законников. Так или иначе, наловив очередную кучку придурков, служаки вешали на стену грамоту и отправлялись на заслуженный отдых. До следующего раза.
Напрашивался очевидный вывод - мне нужно было найти оптимальное место на стыке желтой и красной зон. Оттуда всегда оставалась возможность дернуть либо вверх, либо вниз. В зависимости от того, кто прижмет меня первым. Потому что я не сомневался - неприятности будут. И крупные. Слишком я выделялся. Не так говорил и выглядел. Я даже думал.
Подумав, я решил остановиться на двенадцатом этаже. К тому же выбранный мной состав проделал уже половину пути, так что ждать оставалось недолго. Легкую технику под землей не использовали, и рабочие передвигались исключительно общественным транспортом. Мне хватило времени по достоинству оценить эти прекрасные машины с высочайшим уровнем защиты от вандалов. Вагоны строили по принципу 'отрывать направленным взрывом'. Никакой ткани, пластика или стекол. Только металл.
Мимо периодически проплывали уже знакомые зонды. Поводя раструбами, они сканировали все подряд. Табличка о блокировке вспыхивала каждые несколько минут. Местные жители не обращали внимания на ботов, а я чувствовал себя ребенком в зоопарке. С гориллами в полицейской форме и парящими в воздухе аттракционами.
Пока вагон двигался по маршруту, у меня хватило времени выбрать подходящую гостиницу. Несмотря на умную карту, дело затянулось. Списки оказались столь велики, что пришлось делать выборку. Хозяин один, но градация все равно присутствовала, а мне требовалась среднестатистически серая, ничем не примечательная ночлежка. Засучив рукава, я принялся за работу.
Выбрал столбик с ценником - отбросил самые дорогие и самые дешевые. Ранжировал по количеству номеров - удалил гигантов и всю мелочевку. Пробежав по списку взглядом, отбросил еще несколько непонравившихся позиций. Громкие названия, излишне крикливая реклама или ее отсутствие - в мусор. Несмотря на мои усилия список сокращался очень медленно. На глаз прикинув месторасположение, я отбросил все отдаленные. Осталось четыре штуки, похожие, словно однояйцовые близнецы.
Вовремя.
Выпустив меня наружу, пневматические двери вагона захлопнулись за спиной, отрезая последние пути к отступлению. Ощущение километровой глубины действовало угнетающе. Казалось, потолок только и ждал, когда я расслаблюсь, чтобы рухнуть сверху и расплющить в лепешку. Неприятное ощущение. Коридоры здесь не отличались гигантскими размерами, больше напоминая ходы в муравейнике. Если наверху еще встречались радостные лица, то в глубинах космодрома царили нищета и уныние. На общем фоне я выглядел белой вороной, и дело было не только в выражении лица.
В вагоне меня то и дело бомбардировали взглядами, и чем глубже я спускался, тем хуже становились взгляды. Моя недоработка, но все учесть невозможно. Не сразу сообразил, что не стоило передвигаться среди рабочих в дорогом, пусть и несколько старомодном костюме. В этот раз меня выручили установленные в вагоне стационарные турели. Иначе, боюсь, меня бы раздели прямо в поезде.
По крайней мере, у меня хватило мозгов снять наручные часы. Герметично упакованный швейцарский механизм пережил столетия вместе со мной, и неожиданно превратился в раритет. За последнюю неделю мне трижды предлагали за них хорошую цену, но каждый раз я отказывался. Не самое разумное решение - продавать единственную вещь из прошлой жизни. Я понимал, что по эту сторону забора такие часы могли втравить меня в неприятности, но расставаться с ними не собирался. Но если с часами выбор был осознанным, то про одежду я просто не подумал. Пришла пора исправить ошибку.
Специализированные магазины остались на поверхности. Внизу царил рыночный хаос и мелкое предпринимательство крепко спаянное с ростовщичеством и скупкой краденного. Непривычно, но других вариантов не было. Толкнув усиленную наваренными полосками стали дверь, я зашел в лавку.
Воздух внутри был таким же спертым. Фабрики по его восстановлению работали непрерывно, но дышать все равно было нечем. Закачивать кислород на такую глубину оказалось нерентабельно, и переработанный воздух был просто отвратительным на 'вкус'.
Расставленные вдоль стен манекены не баловали разнообразием. Весь спектр одежды можно было описать двумя словами - рабочие спецовки. Грубая, но прочная ткань и тяжелая обувь. Расставленная на полках и изрядно запыленная бытовая техника производила угнетающее впечатление, как и наваленные повсюду ящики с инструментом. В дальнем углу магазина, прямо на полу валялись несколько разобранных ботов.
- Чем могу помочь?
Продавец обратился ко мне, на секунду оторвавшись от головизора. Его восточные черты лица в сочетании с недовольными интонациями и откровенно оценивающим взглядом мне не понравились, но сил на поиски другого магазина уже не было. К тому же, я сюда пришел именно для того, чтобы перестать выделяться. Окинув взглядом прилавки, я начал перечислять:
- Рабочие штаны, свитер, три комплекта белья и робу разнорабочего. - Подумав, я поправился: - Тоже три комплекта. Нет, оранжевые не надо. Темно-синие. Еще мне нужна дорожная сумка и крепкая обувь.
- Эта подойдет?
Признаю, профессионалом он оказался отменным, мгновенно достав из-под прилавка необходимое.
- Вполне. Считайте.
Должен сказать, я ничуть не удивился, когда названая цена оказалась завышена втрое. Но в этот раз хитрована ждало серьезное разочарование. Внимательно его выслушав, я спокойно перечислил все ценники на свой манер. Электронная 'простыня' с каталогом все время висела перед моими глазами. Надо отдать должное подлецу - на его лице не отразилось ни капли раскаянья.
Переодевшись в кабинке, я вышел на улицу совсем в другом виде. Теперь опознать во мне лопуха было гораздо сложнее. К сожалению, пока я избегал проблем только благодаря заступничеству Салливана, удаче и собственной паранойе. Обрасти опытом за неполные сутки невозможно. Чего не скажешь об усталости. Хотя физически я был в полном порядке, но голова уже не соображала. Остаток сил ушел на дорогу к гостинице.
В отличие от торговца одеждой, администратор не обратил на меня особого внимания. Выражение смертельной усталости оказалось прекрасной маскировкой.
В ответ на касание пластиковой карточки сенсорный замок одноместного номера негромко пиликнул и открылся.
- Мда. - Выдохнул я, глядя на открывшееся убожество.
Громкого названия 'номер', каморка не заслуживала. Гимн убожеству и экономии. На душ я не надеялся, но отсутствие раковины оказалось для меня сюрпризом. Пришлось терпеть, тем более что выспаться и набраться сил это совершенно не мешало.
Хлопнув ладонью по сенсорной панели, я плюхнулся на выдвинувшуюся из стены койку. Сил едва хватило, чтобы стянуть ботинки. Все грандиозные планы пришлось отложить на завтра. Закрыв глаза, я принялся медленно считать. Кажется, голова отключилась на цифре восемь.
Пришли за мной только под утро.
Глава 3
Разбудил меня запах. Неестественный и такой насыщенный, что его горьковатый привкус чувствовался даже во рту. Спросонья я не сразу сообразил, где нахожусь, и что происходит. Голова раскалывалась. Но стоило немного прийти в себя, чтобы понять, головная боль - моя наименьшая проблема.
В комнате висела легкая дымка. Сквозь вентиляционные отверстия внутрь поступал почти бесцветный газ. Я тихонько ругнулся. Меня явно пытались отравить, и в такой ситуации даже простенький химический анализатор мог сильно облегчить ситуацию. В который раз топорность НОИ заставляла ругать ее создателей. Нанороботы с одинаковой эффективностью утилизировали и снотворное, и смертельный яд, а между тем, от состава зависело очень многое.
Я не мог решить, остаться мне в номере или прорываться наружу? Положение осложнялось тем, что бежать мне было попросту некуда. Решив действовать по обстоятельствам, я притворился спящим. С моего разрешения Ноя искусственно замедлила сердцебиение, и выровняла дыхание. Я обратился в слух. К сожалению, уверения администратора в отличной звукоизоляции оказались правдой. Снаружи не доносилось ни звука.
Ждать пришлось недолго. Минут через пять воздух начал очищаться от примесей. Стоило дымке рассеяться, как звенящую от напряжения тишину нарушил отчетливый щелчок. Сквозь приоткрытые веки я наблюдал, как судорожно уходила в сторону входная дверь. Кто-то вскрывал замок моего номера и, надо признать, ловко это проделывал. Чтобы справиться с замком взломщику понадобилось меньше десяти секунд. Проникающая внутрь полоска света стала достаточно широкой, и мне пришлось полностью закрыть глаза. Оставалось полагаться на слух. Выкрутив усилители, я старательно контролировал каждое действие вторгшегося.
Судя по всему, гость не знал про нанофабрику, иначе воспользовался бы чем-нибудь посерьезней газа. Отсюда напрашивался логичный вывод - кто бы ни замышлял против меня, это была не корпорация. Ученые 'Pharma' лучше всех знали возможности своего детища, и без труда могли подобрать ключик к ее защите. Признаться, я очень переживал, что бывшие владельцы захотят получить НОИ обратно. Разобрать негра на запчасти и вытащить бесценное оборудование - что может быть выгодней? Примитивная работа взломщика оставляла два варианта - люди сержанта или местный криминал. Оставалось выяснить кто именно.
Неизвестный проник внутрь номера и немедленно закрыл за собой дверь.
'Мужчина', - определил я, стараясь не выдать себя неосторожным движением.
Прогорклый запах дешевых сигарет с щекочущей примесью какой-то химии, тяжелая, но беззвучная поступь и ровное сердцебиение. Страха гость не испытывал. Не впервые заглядывал в чужие апартаменты.
Пока я анализировал, он начал тщательно обыскивать мои вещи. С запертой дверью, наглец двигался не скрываясь. Честно говоря, я едва не испортил представление, когда он бесцеремонно отодвинул мою ногу в сторону, и уселся на кровать. Вор, а сомнений в этом уже не оставалось, принялся сноровисто потрошить мою сумку. Выключенный свет ему абсолютно не мешал. Линзы ночного виденья или что-нибудь подобное? Чертово будущее, я совершенно не представлял чего от него ждать. Не знал своих прав, не разбирался в современных законах. Я даже не был уверен, что негру полагался адвокат. И терялся в загадках - что будет, если я сверну поганцу шею?
Тем временем вор негромко присвистнул. Судя по звяканью браслета, он добрался до моих часов, и голос его выдавал сильное возбуждение:
- Мать твою! Астель был прав, лопух-то при бабках! Даже не знаю, сколько стоит эта хрень. Прошлый век минимум.
Кто такой Астель? Это имя я слышал впервые. Все. Пора заканчивать этот фарс.
- Свет.
Автоматика гостиницы опознала мой голос и сработала безотказно. Расчет оказался верен, вспышка ламп мгновенно ослепила вора. Столь резкий перепад его техника компенсировать не смогла. Пока враг озирался, пытаясь сориентироваться, я разогнулся и нанес единственный удар. Большего не потребовалось.
Злость и усилители Нои сыграли злую шутку - парня отбросило назад и приложило головой о стену. Теперь гостиничный номер выглядел словно кадр из дешевого голливудского боевика. Грабитель лежал нелепо раскинув руки в стороны и не шевелился. Кровь из разбитого виска заливала кровать, а закатившиеся глаза смотрели куда-то в стену. Пребывая в некоторой прострации от стремительной развязки, я скользнул пальцами к его шее. Пульс не прощупывался.
Не первый, и думается, не последний труп в моей жизни. Паники не было, но руки подрагивали от злости. Не столько на вора - он умер за дело, и раскаяния я не испытывал, сколько на самого себя. Слишком быстро все произошло. Вместо того чтобы оглушить противника, я проломил ему череп, а это в мои планы не входило. Глупо осложнять свою жизнь убийством в первый день свободы. По крайней мере, не в собственном номере.
Ругнувшись, чтобы слегка спустить пар, я принялся за дело. Карманы гостя оказались пустыми - ни документов, ни оружия. Парень заявился с пустыми руками, и это было очень плохим знаком. Да и обилие татуировок явно криминальной символики наводили на определенные, и чего греха таить, грустные мысли. Куда приятней иметь дело с зеленым новичком.
'Надо уходить, и уходить быстро', - решил я, и одним резким движением сгреб вещи в сумку.
Идею избавиться от трупа пришлось отбросить. С таким количеством полицейских ботов мне не дадут пройти и десяти метров. Первое же сканирование обнаружит завернутого в матрас мертвеца. Хорошо, если меня сразу не пристрелят, в чем я сильно сомневался. В моем бесправном положении было не с руки связываться с правосудием.
Оставалось только бежать. Вглубь красной зоны, либо в одну из колоний. И второй вариант мне нравился куда больше. В моих глазах Марс выглядел далеким фронтиром, а на границе всегда было легче укрыться.
- Значит Марс! - Бешеным кивком я подтвердил принятое решение. - Оплатить номер. Две-три недели должно хватить. И ходу.
Моя рука уже открывала входную дверь, когда в голову закралась подозрительная мысль. Если карманы у воришки оказались пустыми, то чем он открывал дверь? И куда дел газовый баллон? Напарник?!
Поздно.
Слишком коротким было расстояние, и я просто не успел увернуться. Ствол разрядника, затем вспышка и цветные круги перед глазами. Ноя отключила боль и скомпенсировала первый удар, но за ним последовали другие. Вспышка. Вспышка. Вспышка. Перед моим взглядом высыпало с десяток табличек, и сознание медленно погрузилось во тьму. Перегрузка систем.
- Трой, йеха тебе под кожу. Ты зачем припер его сюда? - Слова выдернули меня из темноты.
Зрение включилось толчком. Веки судорожно дернулись, на мгновение выхватив картинку подвального помещения. В дальнем углу комнаты стояли двое, и ожесточенно ругались. Правого я узнал сразу - именно он продал мне одежду. Навел, тварь.
Кого именно навел, мне еще предстояло выяснить. Если покойный взломщик казался типично криминальным элементом, то его подельник носил полицейскую форму. Торгаш-наводчик с момента нашей встречи не переоделся и выглядел примерным гражданином. Выдавали его глаза и обороты речи присущие скорей пахану мелкой банды.
Увлекшись перебранкой, парочка пропустила мое пробуждение и дала время прийти в себя. Поглядывая в их сторону, я осторожно подвигал руками и чуть не выругался. Стала понятна беззаботность бандитов. Судя по ощущениям, сковали меня крепко. Оставалось слушать, и надеяться на лучшее.
Тем временем разговор в подвале перешел в конструктивное русло.
- Не глупи, Астель. Если у этого хмыря котлы золотые, прикинь какой там счет! Не зря ты срисовал его. Жирный барашек.
Точно. Покойный тоже упоминал это имя.
- Бабло - это хорошо, а ты выяснил, почему на него слива не подействовала? Глянь, что эта тварь с Шилкой сотворила - вся башка наизнанку. При таких бабках он, верняк, железяками напичкан. Если там боевые модификации, мы его не удержим. Это тебе не Галл с его свистелками.
- Черт, а я пер их через весь квартал. Обманку потратил, чтобы от сканеров закрыть. Кончать его, что ли?
- Кончать, кончать. - Раздалось довольное ворчание. - Игрушку видишь?
- Ни хрена себе! Откуда у тебя полицейский сканер?
- Оттуда. Какая те разница? Гляди, чего кажет. Пустой лопушок, нет на нем ничего.
Говорящие подошли ко мне. Максимально расслабившись, я принял самый безмятежный вид. Все в порядке - Кизляр отдыхает.
- Только какого хрена он не уснул?
В ответ скрипящий голос Астеля взорвался негодованием:
- Говорил тебе, проверяй маркировку! Опять просроченную химию подсунули. Подохнешь - будешь на том свете Шилке объяснять, откуда у него в голове дырка.
- Не каркай! Поживу пока.
'Поживет он, как же'. - Мелькнула довольно скептическая мысль. - 'Это мы еще посмотрим'.
Мои планы на будущее Троя были диаметрально противоположными. Я очень не любил, когда меня пытали - одного раза вполне хватило. Как я уже говорил, жизнь моя протекала насыщено, и повторять некоторые эпизоды мне бы не хотелось. Внутреннее чувство подсказывало, что без физических уговоров бандиты не обойдутся. Несмотря на грамотный, для своего уровня, план, извращаться с выбиванием информации они не будут. Пытки и казнь. Все жестко, примитивно и очень эффективно. Смерть подельника мне не простят.
- Проверь глушилку. Не хватало еще, чтобы он законников вызвал. И форму сними, опять забрызгаешь. - Делано ворчливо распорядился Астель, но по голосу было заметно, что ситуацией он скорей доволен.
- Сделаю.
Трой хрустнул шеей, и несильно ткнул меня выключенным шокером.
- Без меня не начинай, за Шилку поквитаться хочу.
Что и требовалось доказать. Церемониться со мной не станут.
Разговор более-менее прояснил ситуацию. Астель был главным в банде. Он исполнял роль наводчика, и имел доступ к полицейским штучкам. Шокер, которым меня успокоили, сканер и газовая 'слива' - игрушки явно из одной коробки. На подхвате работали двое: подай-принеси Трой и ныне покойный взломщик Шилка. Судя по разговорам промышляли они грабежами и похищениями. Настораживало, что убийств они совсем не боялись. Слишком круто для такой мелкой банды, и без серьезной 'крыши' обойтись они не могли. Закроют в два счета. Настораживало и обилие полицейских штучек. Похоже, Астель ходил под кем-то погонистым.
За одно я был благодарен. Трой умудрился вытащить из гостиницы своего остывающего товарища. Впрочем, мне все равно придется его убивать. Другого выхода я не видел.
Судя по звукам, напарник ушел куда-то наверх, и Астель бормотал себе под нос.
- Ладно, начнем, пожалуй, с Галла. Богатей нескоро очухается. Один хрен, после разрядника его можно на куски резать - ничего не почувствует.
- Трой!!!
Раздавшийся над ухом вопль едва не выдал меня с головой. Бессознательное тело не вздрагивает от резкого крика. Не хотелось бы привлекать внимание садиста раньше срока.
- Захвати мои инструменты! Трооой! Идиот, где ты там?!
Вскоре Астелю надоело кричать. Он вышел из комнаты, и я смог нормально оглядеться.
Комната производила удручающее впечатление. Нечто из раздела застенков инквизиции или подвалов гестапо. Тусклая лампочка освещала ряд подвешенных на лебедках операционных столов с вручную наваренными фиксаторами. Массивные, с характерно подсохшими пятнами, они распространяли по подвалу застарелый запах крови. Дренаж в полу тоже наводил на невеселые мысли. Банда промышляла масштабно.
Два крайних стола оказались заняты. На горизонтальном распяли меня, а на соседнем - вертикально подтянутый на цепях - без сознания висел молодой парнишка. Судя по обилию кровоподтеков, разок его уже обработали. Воткнутые под кожу инъекторы намекали, что я ошибался, и в арсенале бандитов оказались не только физические методы воздействия. Интересно, чем провинился этот Галл? Оставалось только надеяться, что у меня будет время это выяснить.
Прикрыв глаза, я принялся поочередно проверять зажимы. Металл креплений давал хоть какой-то шанс на побег. Будь на его месте плотно прилегающая кожа, или пластиковые стяжки, боюсь, я бы не вырвался. Время и предыдущие 'пациенты' клиники изрядно потрудились над оковами, и правое кольцо ощущалось слегка посвободней.
Время поджимало. Нырнув в вирт, я на максимум выкрутил ползунки, отвечающие за болевой порог. Вовремя меня накрыло с этим голодом, иначе пришлось бы рвать сквозь зубы. А так - было просто неприятно видеть, как куски собственной кожи оставались на металле. Ну и кровью заляпал все вокруг. Вытащив остальные штифты исковерканной рукой, я осторожно спрыгнул на пол.
Ноя уже перехватила сигналы нервной системы и отправила нанитов на перехват. Кровь перестала сочиться через считанные секунды. Хотя пользоваться пока лучше левой рукой, правая может соскользнуть. Погасив свет в подвале, я встал сбоку от двери. Забытый полицейский шокер удобно лег в ладонь. У аппарата оказался интуитивно понятный интерфейс, так что хозяев ждал теплый, до хрустящей корочки прием.
Пальцы на рукояти подрагивали от азарта, но мне оставалось только ждать. Впрочем, бандиты появились быстро. Топот спускающихся по лестнице я уловил издалека. Звукоизоляция в хибаре сильно проигрывала гостиничной.
- Йеха тебе под кожу. Что там со светом? Ну-ка спустись, глянь.
Слова Астеля чуть не заставили меня выругаться. Я продолжал жить прошлой жизнью - еще не привык, что человек может видеть в темноте благодаря железякам. Но выхода не было, оставалось только встречать гостя пожестче. Стоило в дверном проеме показаться смутным очертаниям, как тычок разрядника едва не выбросил Троя назад. Вспышку он прикрыл собственным телом, а вывалиться наружу я ему не позволил. Правда, пришлось заляпать кровью полицейскую форму. Бедолага так и не успел переодеться.
Усиленные Ноей звуки набатом ударили в уши. Сердце билось как сумасшедшее. Казалось, треск шокера донесся на другой конец планеты. Я замер, вслушиваясь, но реакции сверху не последовало. Все те же шорканья башмаков и негромкое дыхание. Операция прошла безупречно - добыча ни о чем не догадывалась. Астель стоял наверху, ожидая пока загорится свет. Хотя терпением он явно не отличается, ворчливый голос разнесся по подвалу:
- Ну? Ты скоро там? Я ж ни йеха не вижу в этой темноте.
Буркнув что-то невнятное, я начал спокойно подниматься по ступенькам. Астель смотрел пустым взглядом прямо сквозь меня, и не делал попыток уйти. Мне оставалось только подойти и ткнуть шокером. Что могло быть проще?
Только умереть. Лезвие ножа мелькнуло в сантиметре от моего лица. Если бы не обновленные рефлексы, то секунду спустя я бы рухнул вниз, заливая лестницу кровью. Ушлая крыса, он притворялся! Все это время пахан банды наблюдал за мной, делая вид, что ослеп видит. И промах не застал бандита врасплох. Астель продолжал атаковать, не снижая темпа. Клинок порхал между пальцев как бабочка, так и норовя полоснуть по горлу. Защищаться удавалось лишь ценой многочисленных порезов на руках. Никаких боевых программ для Нои не существовало, а драться меня не учили. Стрелять я еще умел, но рукопашником был аховым.
Бой проходил молча. Тишину нарушали азартные выдохи Астеля и мое тяжелое дыхание. Если бы не нанофабрика, все бы уже закончилось. Чертов продавец оказался профессионалом ножевого боя. Даже с помощью Нои мне с трудом удавалось контролировать его движения. Подлец грамотно забивал внимание ложными взмахами, полосуя запястья и предплечья. Я медленно отступал вниз по ступенькам, и только поэтому нож до сих пор не вошел в сердце или горло. Даже с помощью нанофабрики пережить подобное не удастся. Меня просто добьют болевого шока. Даже если на это потребуется очень много времени.
Спецы из 'Pharma Group' утверждали, что со временем мои кожные покровы станут прочнее. Судя по легкости, с которой противник их кромсал - время еще не пришло. Наниты не успевали заштопывать раны, и кровь из порезов стекала на ступеньки.
Именно она спасла мне жизнь. Заигравшись в Джека-Потрошителя, Астель наступил в небольшую лужицу. Ногу повело в сторону, и я успел этим воспользоваться. Отбив ножевую руку в сторону, мне удалось воткнуть шокер ему в горло. Силы удара хватило, чтобы перебить гортань, так что длинный разряд ушел впустую. В тот момент я слабо соображал, и продолжал раз за разом давить на спуск. Захлебывающегося кровью Астеля отшвырнуло на лестницу. Несколько раз дернувшись, мокрушник затих.
Избыток адреналина заставил меня опуститься на ступеньки. Обезумевшее сердце стучало в грудную клетку как в барабан. Казалось, еще мгновение и оно пробьет дорогу наружу. Колени подрагивали. Взгляд задумчиво ползал по рукам, до самых локтей они были покрыты глубокими порезами. И хотя кровь сочиться прекратила, вид белеющей в ране кости заставил меня передернуться.
- Легко отделался. - Я подвел итог своим наблюдениям.
Отсутствие паники радовало, но сидеть без дела значило шагать прямой дорога к очередным неприятностям. Очень уж негостеприимной оказалось квартирка жуликов. Заставив себя подняться, я огляделся по сторонам. Нож Астеля лежал прямо у меня под ногами. Подхватив его, я несколько раз погрузил лезвие в грудную клетку хозяина. С поворотом и хрустом ребер. Сил хватило.
- Только оживших врагов мне не хватает. - Звуки собственного голоса успокаивали. - Нехорошо брать чужое.
Быстро обыскав Астеля, я снял часы с его запястья и сунул в карман. Шустрая скотина уже успела их присвоить. Очередной приступ паранойи заставил меня ухватить труп за ногу, и стащить вниз. Голова мужчины билась о ступеньки, но думаю, ему было уже все равно. Тем более что зрелище доставляло мне извращенное удовольствие - хоть какая-то месть за исковерканные руки. Дважды мне приходилось отводить тычковые удары ладонями, и теперь я походил на сумасшедшего фанатика со стигматами.
Спустившись, я застал Троя в той же позе. Вспоротая ударами ножа полицейская форма легла на пол бесформенной кучей. Возиться с расстегиванием было лень - размеры у нас разные, все равно бы не налезла. Ухватив бандита за волосы, я волоком протащил его до пустующего стола и пристегнул наручниками к цепи. Кнопка со стрелкой привела механизм в действие, и мужика рывками потащило к потолку. Голый, повисший на одной руке, он производил жалкое впечатление.
Разобравшись с насущными вопросами, я занялся собой. Первым делом проверил статистику Нои. Честно говоря, заглядывал с некоторым трепетом, но все оказалось не так плохо. Ценой собственных рук удалось защитить внутренние органы, а сращивать кожу и сшивать мышцы наниты умели лучше всего прочего. Процесс шел полным ходом, и до полного выздоровления оставалось всего несколько часов. В будущем начали просматриваться свои плюсы.
Не имея возможности хоть как-то помочь своему организму, я решил обшарить дом. Не люблю сюрпризы. Чертовски не хотелось оставлять без присмотра живого, пусть и прикованного Троя, но дилемму удалось решить с помощью шокера. Подождав, пока его тело не перестанет вздрагивать, я проверил пульс. Подлец дышал как миленький. Полицейский разрядник нравился мне все больше.
Испытывая нездоровое оживление, я отправился на разведку. Думаю, будь рядом живые подельники, Астель не постеснялся бы орать как резаный, и все же моя паранойя настоятельно требовала проверить дом.
Как выяснилось, волновался я напрасно. Если не считать завернутого в пакет трупа Шилки, то небольшую квартиру можно было считать совершенно пустой. За подельника следовало отдельно поблагодарить Троя. Уничтожив главную улику, он прикрыл меня от местного правосудия. С другой стороны, теперь на мне висело уже три трупа. В потенциале даже четыре - прикованный к доске Галл не производил впечатления живчика. И все же находка настроила меня на добродушный лад.
Прихватив с кухни коробку с остывшей пиццей и какой-то пищевой тюбик, я спустился вниз. Обстановка не слишком располагала к обеду, но организм настоятельно советовал подкрепиться. Астель хорошо поработал над моими руками, и потребление нанофабрики увеличивалось на глазах. Жрать хотелось все сильней.
Как я ни старался пошевеливаться, но обыск квартиры отнял немало времени. Поэтому, спускаясь, я ожидал застать дергающегося на цепи Троя. И напрасно. Тот продолжал висеть без сознания, причем мое осторожное похлопывание по щекам эффекта не произвело.
- Просыпайся, родной! - Произнес я, влепив бандиту несколько хлестких затрещин. - Давай, давай. Очухивайся!
Наконец боль выдернула Троя из обморока. Соскользнуть обратно в омут беспамятства я ему не позволил.
Обведя все вокруг мутным взглядом, пленник рванул в сторону. От резкого движения звенья цепи соскочили с лебедки, и бандит всем весом повис на прикованной руке. Сустав не выдержал подобного издевательства и вывернулся из плеча. Бедолага захлебнулся воплем.
- Чего дергаешься? Рано еще. - Я ослабил лебедку, позволив бандиту коснуться пола. - Ну, здравствуй, Трой.
- Ты кто? - Прохрипел он.
Длина цепи не позволяла ему встать нормально, заставляя пританцовывать на кончиках пальцев. Судя по полубезумному взгляду, бандит мало что видел перед собой.
- Сам принес, а теперь спрашиваешь. Тебя в школе не учили, что людей нельзя бить шокером?
- Да пошел ты!
- Чуть позже, Трой. Чуть позже.
В моем голосе звучали только доброжелательные нотки. Пытка - весьма специфическое искусство, которого я раньше старательно избегал. Пришло время на практике постигать эту хитрую науку.
Мне даже не пришлось прилагать усилий. Подвешенный за руку Трой перекосил лебедку, и стоило цепи смотаться, как крайние витки слетали, роняя и причиняя ему мучительную боль. Жестоко и методично. Оставалось только зафиксировать кнопку. Угрызений совести я не испытывал. Сложись судьба чуть по-другому - висеть на цепях пришлось бы мне.
Сложность возникла только с кляпом, надо было сразу зафиксировать обе руки. Моя ошибка. Зайдя за спину, я защелкнул вторые наручники, а только потом засунул ему в рот отрезанный рукав. Первое время Трой старался принимать свой вес на здоровую руку. Но высота была приличной, и в результате вывернуло и ее. Боль быстро сделала моего собеседника сговорчивым.
- Созрел для беседы?
Услышав в ответ только ругань, я демонстративно потянулся к пульту.
- Стой. - Сил кричать у него не осталось. Из горла раздался надсадный хрип: - Что тебе надо?
- Умница. Поймаю на лжи - оставлю болтаться и уйду. Будешь летать, пока руки не вырвет. Потом сдохнешь. Понял?
Трой невнятно промычал какое-то ругательство. Его тело блестело от пота, а голова то и дело запрокидывалась назад. Кровь из прокушенной губы текла по подбородку. Из всей его речи удалось вычленить лишь слово 'садист'. На него я и ответил:
- Не больше вашего. Рассказывай.
Побеседовали мы продуктивно.
Новость номер один - живых свидетелей смерти Шилки не осталось. Кроме Троя. Но его я к тому времени уже списал со счетов. Он, конечно, подчистил за мной в гостинице, но я еще не настолько выжил из ума, чтобы оставлять в живых такую мразь. От деталей его рассказов мутило.
Кроме того, мне удалось немного поправить свое финансовое положение. Оказалось, что небольшие суммы спокойно передвигались из рук в руки с помощью пластиковых карточек. В основном ими пользовались, чтобы переводить деньги на планеты-колонии. Единая банковская сеть Совета крайне медленно проникала на фронтир, и в отдаленных районах приходилось использовать материальные носители. Колониальная валюта и вовсе печаталась почти по старинке - на пластике.
К удовольствию уголовников всех мастей, банки Земли с неохотой, но все же принимали подобные карточки, оставляя широкое поле для деятельности криминала. Проще говоря, из людей выбивали наличность, а потом убивали. Крупные суммы таким способом не обналичить, но банда Астеля мелочевкой не брезговала.
- Вот видишь. Стоило так мучиться ради денег?
В ответ Трой разразился очередной матерной тирадой. Я даже заинтересовался.
- Ладно-ладно, не ругайся. Кстати, что такое 'йеха'? И зачем его вводят под кожу?
- Что?
Бандит уже с трудом соображал, и мне пришлось повторить вопрос.
- Синтетический наркотик... Перегоняют из циклохлои... Забористая дрянь...
- Понятно. Ладно, тогда последний вопрос. Что это за тело? И почему оно без сознания?
- Я почти ничего не знаю, его Шилка приволок. Зовут Галл. Музыкант. Навроде задолжал денег, а расплатиться нечем. В нем железяк всяких на два счетчика. Шилка зарядил его раствором, отмоют от мяса и продадут.
- Вы! Счищаете! Человека! С железа?! - Мой омертвевший голос доносился как будто со стороны.
- Шилка счищает. Шилка. - Зачастил Трой. - Говорит, иначе можно повредить детали.
- Логично. - Я прикрыл глаза. - И давно он висит?
- Со вчерашнего дня, а раствор ночью пустили. То есть Шилка с Астелем пустили. Не я. Отпусти-и!?
- Извини. Не могу. - Удар ножа оборвал его визг. - Нельзя тебя, говно, отпускать.
Разобравшись с Троем, я подошел к Галлу.
Признаюсь, был соблазн решить дело ударом ножа. Пока бандит дергался на цепи, я обследовал подвал, и находки меня не обрадовали. Помимо одежды Астель приторговывал товаром с армейских или полицейских складов. Автоматическое оружие, боеприпасы, униформа, и два ящика с термитными и осколочными гранатами наводили на размышления. Инструкция утверждала, что ребристые цилиндры - на самом деле являлись мощной взрывчаткой, распыляющей облако химически активного вещества. При детонации все вокруг выгорало до основания. Полиция такими игрушками не пользовалась.
Можно было не сомневаться, что убив посредника, я перешел дорогу очень серьезным людям, и в таком случае, оставлять Галла в живых - большой риск. Если бы я хоть немного ориентировался в здешней обстановке, парнишка бы уже не проснулся. Просто потому, что в одиночку затеряться легче. Мне бы месяц, черт, да недели бы хватило на акклиматизацию.
И все равно выбор дался нелегко. Лезвие ножа легко прокололо кожу напротив сердца, и на поверхности выступила густая капля крови. Чуть надавить и музыкант отмучался.
Задумчиво шевельнув ножом, я произнес:
- Ладно, Галл. Будем выбираться вместе.
До конца не уверенный в собственном решении, я с раздражением принялся вырывать иглы с поступающим раствором. Интуиция настоятельно советовала убираться из подвала как можно скорее.
Парень все не приходил в сознание, и я прошелся по нему сканером. Лишнего железа в пленнике хватало. Судя по маркировке - какие-то музыкальные апгрейды. Усилители звука или встроенные инструменты - поди разбери.
Галл вообще выглядел как инопланетянин. Все тело в движущихся наколках, голова брита наголо, а в ушах заклепки. При высоком росте и солидно развитой мускулатуре, на столе он смотрелся нелепо. Хотя нагота никого не красит. Думаю, в одежде этот парнишка как минимум привлекал женское внимание. Рок-музыкант будущего... йеха ему под кожу.
К пробуждению музыканта я готовился основательно. Живописно разложил тела наших мучителей, и ковырялся в ящиках. Процесс грабежа меня серьезно увлек. Похоже, один из убитых неплохо разбирался в технике. Думаю, это был Шилка. Чувствовалась в нем родственная, хоть и извращенная душа инженера. Особенно меня заинтересовал разобранный полицейских зонд, весом под сотню килограммов. Так и эдак прикидывая, как бы унести эту махину, я едва не проворонил пробуждение Галла.
Мое внимание привлекло негромкое звяканье браслетов. Дав парнишке несколько минут, чтобы прийти в себя, я подошел к операционному столу. Укрывать наготу пленника было нечем, и съежившаяся от холода фигура ничего кроме жалости не вызывала.
- Эй, рок-звезда. - Я насмешливо фыркнул. - Заканчивай спектакль. Вижу, что проснулся.
- Ты кто?
Осмысленный взгляд парня мне понравился. Хотя периодически в нем мелькали отголоски боли, первое впечатление было положительным. Давая ему время прийти в себя, я рассчитывал на конструктивный диалог, и не ошибся.
- Случайный прохожий. Ты в курсе, что эти трое хотели разобрать тебя на запчасти?
- Знаю. - Голос глухой. Сглатывает. Похоже, действительно понимает.
- Ну и ладно. Просто хотел удостовериться, что ты не начнешь буянить.
Придерживая Галла за руку, я вытащил штифты в кандалах. Боль в затекших мышцах согнула беднягу в три погибели. Опершись ладонями о холодный пол, он надолго замер, собираясь с силами.
- Бледность, тяжелое дыхание, судорога. - Я оттащил Галла к стене, и помог опереться. - Симптомы насквозь хреновые. Ты как?
- Нормально. Лучше чем они. - Парнишка указал на троицу. - Это ты их?
Сделав вид, что не расслышал глупого вопроса, я вернулся к столу. Нужно было решать, что делать дальше. Оставаться на Земле не хотелось - рано или поздно на меня выйдут. Точнее уже на нас, в одиночку Галл далеко не уйдет. С одной стороны, наследили мы не сильно. Пятно крови в гостинице никого не заинтересует. Нет трупа - нет убийства. Домик Астеля взлетит на воздух, уничтожив все следы преступления. Гранат для этого я нашел более чем достаточно. Если бы не склад оружия в подвале, я бы совсем расслабился. Теперь же чутье настоятельно советовало забиться в нору поглубже и не высовывать носа еще триста лет как минимум.
Забраться в красную зону - неплохое решение, искать там - дохлый номер. Но спрятаться мало. Нужно карабкаться на вершину, а не зарываться глубже.
- Галл, у тебя связи в космопорте есть? Нужны билеты в одну из колоний.
- Зачем? Тебя, кстати, как звать?
Парень сполз на пол и теперь пошатываясь бродил по подвалу.
- Виктор. Если шмотки нужны - сними с Астеля, или наверху глянь. Напрягай соображалку, Галл. Оглянись вокруг, после такого на Земле нам рады не будут.
- Это ты мне рассказываешь? Я же политический. Меня первый патруль наверх отправит. На добровольно-принудительное киркомахание или донорство.
- Понятно. - Я оценил шутку. - Так как насчет билетов?
- Соображать надо. Через терминалку не пройти, я в картотеке числюсь.
Очередное препятствие только добавило раздражения. Нож Астеля так и оттягивал руку, просясь в дело. Стоило этому клоуну попасть в руки полиции, и меня будут искать уже официально. Сомнительно, что он сможет держать язык за зубами. Не проще ли оставить его здесь? Трупом больше...
Через силу одернув себя, я спросил:
- Что собираешься делать? Сдаваться?
- Псих, что ли? Звонить надо. Сгнить на рудниках - радости немного. Только сразу говорю, шансов на другие расклады маловато. У тебя самого как со связями?
- Пусто. Негр со вчерашнего.
- Шустрый ты. - Галл демонстративно окинул взглядом поленницу трупов. - Черт, связь залочена. Глушилка?
- Угу. Идем наверх.
- Не доверяешь? - Он понимающе улыбнулся. - Я тебе жизнью обязан, не дрейфь. Идем.
Я пожал плечами, в моем случае вопрос доверия не актуален. Можешь подстраховаться - сделай. Слишком часто мою жизнь спасали такие мелочи, чтобы ими пренебрегать. И все же я расслабился. Первое впечатление вполне сложилось: адекватный, насколько это возможно, человек. Следить за каждым его движением - непозволительная роскошь. Так можно проворонить что-нибудь поважнее. Например, пиццу.
Наверх мы поднимались, жуя на ходу. Причем если я больше хотел есть - организм активно штопал себя и нуждался в материале, то Галл первым делом рванул заказывать напитки. Литровую бутылку он выхлебал за один присест, не отрываясь. Оно и понятно: двое суток провисеть над столом - так и с ума сойти недолго. Глядя, как парень присосался к горлышку, я даже испытал угрызения совести. Надо было сразу прихватить воды. Не подумал.
- Ух. - Он выдохнул от удовольствия. - Кайф, но лучше бы пивка. Ладно, есть один вариант. Сейчас звякну, может и выручит.
Парень плюхнулся на койку и надолго замолчал. Мое терпение было на исходе, когда он произнес:
- Здарова, как оно? Ну. Да как обычно, ты же знаешь. В самой глубокой, иначе у меня не выходит. Поможешь? Не, нужна дорога в колонию. Устроит, конечно. Только я не один. Без вариантов, мужик меня натурально выручил. Спасибо, ты меня знаешь. Я помню. Жди.
По внутренней сети не обязательно говорить вслух, но парень старался не обострять ситуацию, и я это оценил. Дождавшись окончания разговора, спросил:
- Нормально все?
- Мы с тобой в рубашке родились, Вик. Трам на Землю раз в месяц выбирается. Везуха!
- Капитан корабля, не иначе?
- Лучше, брат! Механик. Когда прячет Трам - найти практически невозможно. Вот был случай... - Он коротко хохотнул и закашлялся, скривившись от боли. Звук раздался неприятный, словно в легких у парнишки болталась какая-то жидкость. Галла скрутило, но помочь ему было нечем.
- Как ты? Выдержишь?
- А есть варианты? - Он криво улыбнулся, и я попытался сменить тему.
- Механик твой не сдаст?
Откашлявшийся Галл пожал плечами. Уверений в кристальной честности его друга я не дождался, и это странным образом меня успокоило. Тем более что мой новый знакомый добавил:
- Придется слегка подмазать. - Он выразительно обвел взглядом стол. - Хламом поделиться.
- Лучше деньгами. - Уточнил я.
Карточка Троя лежала в кармане, а на хлам у меня были свои планы.
Кабельные каналы технических этажей - что может быть романтичней? Тонны пыли, стаи крыс и километры паутины. Ах да, еще задница Галла. Освещая путь крошечным фонариком, парень полз впереди. Мне свет не требовался, а для ориентира хватало его пыхтения.
Награбленное мы поделили по справедливости. Парнишка тащил мою сумку, а я пер стокилограммового бота. На первый взгляд несправедливый раздел добычи оказался единственно возможным. Стоило Галлу задвигаться активней, как химический раствор в крови тут же давал о себе знать.
Сказать, что синюшное лицо и дрожащие конечности меня тревожили, значит слегка приуменьшить действительность. Я был уверен, что парень не жилец. В принципе, так оно и было. Галл сам подтвердил, что без своевременной помощи окочурится в течение суток. Другое дело, что у Трама были связи, а у связей - медицинская капсула. Нам осталось только доползти.
В туннели мы выбрались прямо из подвала. Галл показал замаскированный плитами проход, через который его 'пригласили' в гости.
Начиналось все хорошо. Пока мы двигались относительно свободными участками, парнишка бодренько тащил сумку с награбленным. Несмотря на его шуточки, я наотрез отказался бросать полицейский зонд в подвале. Рассмотрев игрушку вблизи, я влюбился в нее без памяти. Обтекаемая, вооруженная спаренными пулеметами и опасная даже на вид, она будила во мне интерес естествоиспытателя. Стоило только представить, как я управляю этой малышкой, и руки сами сжимались вокруг металлического корпуса.
- Ну зачем она тебе? Им же невозможно управлять без мощного сервера. Радиус полета такой штуки очень невелик, стоит отдалиться от базовой станции, и оперативность сразу теряется.
- Ты откуда знаешь? - Такие познания меня насторожили.
- Слушай, Виктор. Засунь свою паранойю куда-нибудь, а! Я в магазине подрабатывал. У нас чуть попроще были, но суть та же. У тебя денег не хватит его восстановить, а если поймают с ним - не отмоешься.
- Не брошу! - Уперся я.
Была у меня идея на этот счет. Пока из области фантастики, но я, что называется, загорелся. Впрочем, помимо бота в подвале имелись и другие сувениры, бросать которые пришлось чуть ли не со слезами. Утащить все мы не могли физически, и действовать пришлось решительно.
Выставив таймер, я раскидал по квартире пол-ящика взрывчатки. Времени хватит. Мне очень не хотелось, чтобы по нашим следам пошли дяденьки в форме, и ради подстраховки, я прикрутил к входной двери пару гранат. Если к Астелю заявятся непрошенные гости, сюрприз они не испортят. Склад мы покидали со спокойной душой, загруженные, как римские легионеры.
Впрочем, мое спокойствие продлилось недолго. Спустя полчаса я уже готовился бросить все и идти налегке. Точнее, ползти, потому что передвигаться приходилось на карачках. Казалось, полицейский бот состоял из одних выступающих частей. Протащить его по кабельным каналам - задача невероятной сложности. Пока мне это удавалось, но кто бы знал, какой ценой. За спиной оставалась просека искореженных и порванных кабелей. Хорошо, что Галл выбрал интерфейсные туннели, в силовой ветке нас бы давно зажарило. И все равно, приятного было мало.
Потом стало хуже - парня накрыло химией. Растворенная в крови гадость выбрала самый неподходящий участок, чтобы начать действовать. Извилистая, как кишка, эта труба чуть не прикончила бедолагу Галла. Мне пришлось самому заменить ему дыхательные фильтры и волоком протащить до перекрестка. Там же пришлось похоронить мешки с награбленным. Я запихал их поглубже в переплетение кабелей, и сунул внутрь взведенную гранату. Таймер начал методично отсчитывать время.
Естественно, после такой потери настроение слегка испортилось. Полчаса мы потратили на отдых. Бурчащий Галл, раздражал все больше. Впрочем, ему тоже приходилось несладко. Дошло до того, что на одном из привалов он накинулся на меня с упреками:
- На черта тебе сдалась эта железяка? Оставалась же пара глушилок, как раз прикрыться и доехать. Нет же, свистелку тебе в задницу, мы не ищем легких путей. Километр - не крюк. Доползем до красной зоны и там сядем. - Разговор давался ему с трудом. Рок-звезда сипела и кашляла, но видать накипело. - Дай пару фильтров, эти забились уже.
- Прочисти. Осталась последняя пара, а ползти еще до хрена. Загнешься тут без воздуха. Я даже думать не буду, кого тащить: тебя или бота. Он молча ползет, а ты - бубнишь над ухом.
- Сука ты, Виктор. - Тихо выругался Галл. - Башку себе прочисти. Заблудимся и помрем в этой клоаке.
Оскорбление я пропустил мимо ушей, раз уж парень сдвинулся с места - пусть болтает. Ползет и болтает. Я сам периодически обзывал его трехэтажным со знаменателями и грозился закопать в кабелях. Ругаясь, было легче ползти. Родная речь помогала.
Бросать Галла я естественно не собирался. Если бы с ним что-нибудь случится, оставлять придется железо. Во-первых, идея полета на Марс мне понравилась, а без умирающей от химикатов 'рок-звезды' добраться туда будет сложнее. Можно было не сомневаться, что без Галла инженер даже не станет со мной разговаривать. Во-вторых, признаюсь честно, я начал уважать парня. Не каждый согласится лезть в подземный лабиринт ради незнакомого человека. В отличие от меня, он-то отлично понимал, что нас ждало внизу. Вполне мог отправиться в одиночку. С бандитской глушилкой пройти кордоны не составит труда.
Внезапно впереди раздался крысиный писк и вскрик Галла:
- Тьфу, чертова крыса. Вик, прикинь, она меня цапнула. Слушай, давай выбираться, а? Я больше не могу. Голова кружится и, зараза, подташнивает уже.
- Что карта показывает? Мы еще в желтой еще?
- Уровень назад проползли. Выбираться надо, а то подохну. Верняк подохну.
- Ладно. Давай до поворота и будем вскрывать.
С криками радости Галл рванул вперед. То ли он меня наколол, то ли обрадовался согласию, но энтузиазма у него явно прибавилось. До следующего угла мы доползли в рекордные сроки, и даже мешок с ботом перестал так отчаянно цепляться за все подряд. Наверное, тоже крыс не любит.
- Давай ключ, я быстренько. - Поджидающий меня Галл требовательно протянул руку.
Вот тут меня и посетили нехорошие предчувствия. Ключа у нас не было. Он остался далеко позади, в одной из брошенных сумок. Похоронен в невероятном лабиринте из тоннелей. Меток мы естественно не оставляли, и найти его в ближайшие сутки не сможет никто. Потом будет проще. Сложно не заметить выжженную площадку диаметром в десяток метров. Глядя на мое застывшее лицо, истина открылась и начинающей рок-звезде.
- Твою же ... - Выдохнул он, и привалился к стене тоннеля.
Чувствуя за собой некоторую вину, я произнес:
- Извини, я забыл про ключ.
- Да ладно. Совету бабки сэкономим, бюджетные похороны за свой счет.
Смотреть на его вымученную улыбку было неприятно. Измазанный в пыли и паутине, парень выглядел жалко. Уверен, что дело не в ключе. Мы оба прекрасно понимали, что рано или поздно выберемся. Просто Галлу становилось все хуже. Его сложенные на коленях ладони подрагивали все сильней. Увидев мой взгляд, парнишка немного суетливо зажал их между коленями.
Молча скрипнув зубами, я принялся рассматривать плиты кабельных каналов. Ржавый болт, зазор между стыками - мне бы подошла любая халтура. Правда придется еще раз искорежить руки, но это уже не смертельно.
- Опачки! Гляди-ка, что нашел. - С этими словами я уцепился пальцами за выступающую головку болта. - Не докрутили, халявщики.
Слегка поржавевший болт поддавался с трудом. Через пару минут я смог сдернуть его с места, а дальше пошло как по маслу. На второй ушло больше времени, но заляпав кровью все вокруг, я справился и с ним. Остальные выкрутить не удалось. К счастью, у меня хватило сил, чтобы отогнуть лист. Правда, пришлось сложить его в гармошку, иначе бот не пролезал.
Минут десять нам понадобилось, чтобы выбраться на волю и привести себя в относительный порядок. Подсобное помещение оказалось завалено изломанной пластиковой мебелью и обломками техники. Ничего любопытного. С другой стороны, по сравнению с кабель-каналами комната воспринималась райским садом. Никаких крыс и почти полное отсутствие пыли. Быстро переодевшись, мы спрятали грязную одежду в сумку и слегка отряхнулись. Вряд ли это сильно помогло, но Галл уверял, что в красной зоне мы легко сойдем за своих. На такой глубине вода была слишком дорогой, чтобы мыться регулярно.
Из комнатушки выходили аккуратно. Дверь была заперта, но вырвать замок труда не составило, помогла богатая практика. Правда, пальцы я себе окончательно исковеркал, и это тоже не добавило мне настроения.
- Ну что ты ворчишь? Выбрались же!
- Вперед шагай. - Огрызнулся я. - В следующий раз ты будешь железо рвать, тогда и поумничаешь.
Первый день в качестве негра не задался, и я едва не сорвался. Хорошо, парнишке хватило мозгов замять тему.
Впрочем, даже ворчать уже было тяжело - Галл совсем сдал, и мне приходилось его придерживать. Лямки едва держали, и железяки норовили в любой момент рассыпаться. Идти приходилось с частыми остановками, чтобы хоть как-то восстановить стремительно тающие силы. До остановки мы доползли только божьим провидением.
Каюсь, измученный до полного отупения, я совершенно не смотрел по сторонам. Мне было плевать уже почти на все.
Только ввалившись в вагон и рухнув на сиденье, я более-менее пришел в себя. Придерживая то и дело теряющего сознание Галла, второй рукой я крепко вцепился в гранату. Последняя. Она козырным тузом лежала у меня в кармане, отпугивая попутчиков. Не думаю, что ее заметили. Скорее мой сумасшедший взгляд говорил окружающим, что сейчас со мной опасно даже разговаривать.
Когда мы нашли нужный адрес, я уже окончательно потерял связь с реальностью. Наполненный тревогами день, разряд шокера и почти полное отсутствие сна выбили последние человеческие чувства. Сбросив Галла на пол, я уселся в кресло с таким видом, словно собирался умереть здесь и сейчас.
Помню, вокруг носилась какая-то женщина. Она что-то говорила, но слова проходили мимо ушей. В памяти отложились лишь недовольные интонации. Мне было все равно. Только когда она попыталась вытащить зажатую в ладони гранату я ненадолго 'включился'. Ровно настолько, чтобы оценить обстановку, перевести взгляд на гранату и усилием воли разжать пальцы. Это был поистине титанический труд - засранцы отказывались мне повиноваться.
Кажется, я уснул на безымянном.
Глава 4
- Еще один. Ну! - Мысленно досчитав, я спрыгнул с перекладины.
Последний пришлось дожимать скрипя зубами, но зато у меня наконец появился повод для гордости. Впервые за много лет я смог основательно нагрузить мышцы. Контраст был разителен. Если в прошлом любое усилие могло стоить мне жизни, то сейчас приходилось отключать усилители НОИ, иначе наниты полностью блокировали усталость, позволяя подтягиваться до бесконечности.
Последние годы я занимался только дыхательной гимнастикой, а мою жизнь поддерживала дикая смесь из восточной медицины и современной науки. Вряд ли кто-нибудь еще принимал такое количество ядов и лекарств одновременно. Выжить удалось благодаря помощи одного гениального человека. Пашка Громов - мой бессменный лекарь, тренер и наставник, потратил годы жизни, собирая знания по всему миру. В отличие от меня, его больше интересовала практика, но это был честный обмен. Мои деньги - его навыки. Именно они помогли мне дотянуть до изобретения криокамеры. Этот человек ежедневно отгонял от меня старуху с косой, завоевав безграничное доверие.
К сожалению, мой единственный друг остался в прошлой жизни, категорически отказавшись засыпать. У него была семья, и я посчитал бесчестным окончательно лишать его собственной жизни. Хватило того, что он отдал мне добрый ее кусок. Мелкий, пакостный человечишка в моей душе прекрасно знал, что при желании я мог забрать его с собой. Мой вечный должник, он не смог бы мне отказать. Вчерашняя беспомощность в очередной раз пробудила темную сторону моей души. Беспринципную и эгоистичную. Ту, которая в голос вопила, что я напрасно отказался от удобного инструмента. В моей ситуации Громов был бы полезен. Испытывая омерзение, приходилось выпалывать эгоизм с кусками мяса. Некоторые принципы у меня еще остались.
И все же я сделал правильный выбор. Даже после смерти Паша продолжал меня выручать. Медитация, которая поддерживала во мне остатки жизни, не мешала наблюдать за его тренировками. В течение многих лет он на моих глазах выковывал из своего тела смертельное оружие. Тогда я завидовал ему самой черной завистью, а сегодня утром сделал первый шаг вслед за ним. Пусть это будет моим прощальным подарком тебе, друг.
Наука Громова давалась нелегко, рука то и дело тянулась к ползункам системы - выкрутить себе обезболивающее. Вспоминая тренировки в оздоровительном комплексе 'Pharma Group', я понимал, чему обязаны мои феноменальные результаты. Легко показывать удаль и силу, если мозг не получает сигналов от работающего на износ тела. В чем радость, если всю работу взваливают на свои плечи мелкие биотехнологические создания? В тепличных условиях терялся весь смысл ежедневной тренировки: наработка воли, преодоление себя. Я прекрасно понимал, что не стоило идти проторенной тропой. Побеждает сильнейший. Кто скрипя зубами выжал последний, а потом еще один.
Этот последний дался мне с огромным трудом. Тело горело, настойчиво требуя контрастного душа. Воды естественно не было. Пятнадцатый уровень подземки - начало красной зоны. Технические помещения, склады соларуса и сопутствующие ему проблемы. Откуда тут вода? Здешние обитатели спокойно пили регенерат и годами не молись. В голове не укладывалось, отчего болезни еще не выкосили эту клоаку?
Полупустое помещение склада, в котором я проснулся несколько часов назад, выглядело не слишком привлекательно. Мне хватило времени, чтобы облазить его вдоль и поперек. Благо, модифицированное зрение прекрасно обходилось без источников света. Благодаря огрызку программы для лишенных зрения удавалось даже вычленить цветовую гамму. Именно так я смог выявить отличия между предупреждающим значком радиации и излучения соларуса. Не мудрено перепутать, если на ящиках переливалась та же картинка, только черный цвет эмблемы заменили на ярко красный.
Надписи на герметичных контейнерах настоятельно советовали воздержаться от вскрытия. Захотелось быстренько убраться подальше, но двухстворчатые ворота надежно перекрывали любые пути к отступлению. Надеюсь, я не подохну здесь, пока друзья Галла принимали решение о моей судьбе. Уверен, именно по распоряжению Трам меня законопатили в эту могилу.
Оставалось только ждать.
Проснувшись, я первым делом облазил склад вдоль и поперек. Мышеловка. Никаких отнорков, даже вентиляционная решетка поражала своей солидностью. Выход в сеть надежно экранировался толщей металла. Своих вещей я тоже не нашел - сумки не было, а одежду тщательно вычистили от всех мелочей. К счастью, кое-что все же осталось. Инструмент, по сравнению с которым меркло все, с чем я сталкивался. Даже недоделанная и бракованная до жути НОИ поражала своими возможностями.
Тем более странным оказалось отношение потомков. Они воспринимали нанофабрику как смесь калькулятора, справочника и медицинской аптечки. Странное решение - обменять ее на деньги, пусть и очень большие. Каким надо быть идиотом, чтобы сменить уникальный инструмент на фабричную штамповку. Мой мозг захлебывался в изобилии возможностей. Варианты будущего тасовались, как колода в руках опытного фокусника...
и отбрасывались один за другим. Любая деятельность на Земле надежно блокировалась бюрократическими формальностями. Негр - пустое место. Достаточно сказать, что по законам его даже не имели права хоронить в земле. Тело негражданина обречено на вторичную переработку: биокорма, донорские органы, исследования. Все!
Одного этого хватило, чтобы в моей голове появилась первая навязчивая идея - 'статус гражданина я получу. И точка!' Приговор окончательный и обжалованию не подлежит!
Далекое будущее манило перспективами, а серая реальность подсовывала заброшенный склад на соседнем с преисподней уровне.
Сделав зарядку, я принялся искать информацию об этом загадочном соларусе: материале, чья маркировка на контейнерах заинтересовала меня до дрожи в коленях. Оказалось, рядом со мной покоилось вещество, проложившее человечеству трассу в космос. Квинтэссенция солнечной энергии, заключенная в емкости благодаря открытию земных ученых. Более двухсот лет его собирали с помощью беспилотных космических станций. Крайне активное топливо в сгущенном состоянии выжигало своим излучением все вокруг. Очень интересно!
Зарывшись в справочники, я чуть не проворонил момент, когда огромные створки сдвинулись в сторону, открыв небольшой проход. Мое внимание привлек новый источник света. В проем врывался желтоватый луч фонаря. Встречать меня никто не пришел, но приглашение прозвучало вполне очевидно. Подхватив с пола верхнюю часть робы, я проскользнул между створок. Стоило мне покинуть склад, как ворота закрылись с негромким механическим шелестом.
Редкие лампы тускло освещали широкий коридор. С припаркованного автопогрузчика на меня, сверху вниз, смотрела женщина. По смутным воспоминаниям, именно она вытаскивала гранату из моей руки. Галла поблизости не было. Только женщина и ее пистолет, дуло которого глядело мне прямо между глаз.
- Стой, где стоишь. - Несмотря на грубые слова, голос звучал приятно.
- Мне нужен Трам. Галл сказал, он с ним договорился.
- Я знаю, что сказал Адам. Мне интересно, кто ты такой? Какого черта ты вломился к нам с взведенной гранатой?
Я пожал плечами. Что можно ответить на подобное обвинение? Разве что правду.
- Я прошу прощения, денек выдался тяжелым. Второй день по эту сторону забора, да еще в красной зоне. Нервы.
- Кто ты такой?
Довольно наглые, и в то же время какие-то бесполезные вопросы начали раздражать.
- Виктор Кизляр. Человек. Послушайте, дамочка, вам не кажется, что беседовать под дулом пистолета - дурной тон. - Смягчив голос, я добавил: - К тому же, вы не представились.
Некоторое время женщина молчала, изучающее меня разглядывая. Казалось, она пытается составить обо мне свое, независимое мнение. В ответ я сам принялся ее разглядывать. Признаюсь откровенно, посмотреть было на что.
Потертый комбинезон перчаткой обтягивал соблазнительные формы. Невысокая, с развитой грудью, она легко приковала мое внимание. В конце концов, у меня больше трехсот лет не было женщины. Кроме того, я всегда неровно дышал к арийскому типу лица. Пепельная блондинка с копной волос до плеч, она постоянно сдувала лезущие в глаза пряди. Это выглядело настолько по-домашнему, что вызывало умиление. Сохранить серьезное выражение лица не помогал даже пистолет - улыбка сама возникла на моем лице.
Словно в ответ на нее девушка произнесла наиграно ворчливым тоном:
- Ладно, уговорил. Галл за тебя поручился, а я доверяю этому прохвосту. Я - Трам.
Признание настолько меня поразило, что я даже не заметил, куда делся пистолет. По разговору в подвале Астеля я был уверен, что она - это он. Выражение удивления на моем лице было так заметно, что женщина засмеялась.
- Что? Думал, я мужик? - Сквозь смех проговорила она.
Мне не нравится быть объектом для шуток, но в данной ситуации ничего обидного не было. Каждый может ошибиться. К тому же, Трам чуть не наказала сама себя. Спускаясь по лестнице, она старалась удержать меня в поле зрения, и смех сыграл с ней дурную шутку. Соскользнувшая с перекладины ступня чуть не положила конец нашему знакомству. Потеряв равновесие, женщина взмахнула руками, лишь добавляя себе разгона.
Четыре метра - не самая опасная высота, но только не при падении спиной. Время замедлилось. Мелькнувшая картинка ее окровавленной головы была настолько отчетливой, что я не сразу осознал - расстояние между нами стремительно сокращается. Прекрасно понимая, что уже опоздал, я прорывался вперед сквозь ставший таким упругим воздух. Прорывался лишь для того, чтобы уткнуться в выставленные ладони Трам. В грудь будто ударило кувалдой, откинув на несколько шагов назад.
Слайд-шоу прекратилось, и время снова побежало с обычной скоростью. Возникло ощущение, что кто-то вывернул громкость - в уши ударил радостный смех. На этот раз Трам выглядела искренне довольной. Мысли за телом не успевали, и мне понадобилось некоторое время, чтобы разобраться в происходящем.
Вот она падает спиной назад, руки судорожно шарят вокруг в поисках опоры. Пепельные волосы взлетают веером, закрывая лицо. Девушка устремляется вниз, навстречу неминуемой гибели, и в ту же секунду я начинаю свой рывок. Ноги отталкиваются, посылая тело вперед. Все быстрее и быстрее. Следующее мгновение - женское тело изгибается в глубоком сальто. Воздух послушно подхватывает ее тело и аккуратно ставит на ноги. Мгновение спустя она мягко толкает меня ладошками. Не будь падение фальшивкой, я бы не успел.
Столкновение вышло ощутимым для нас обоих. Чтобы устоять на ногах, Трам пришлось сделать несколько шагов назад. Хотя, надо признать, меня откинуло подальше. Сила у нее была явно не женская. Имплантаты? Жаль, что под рукой не оказалось полицейского сканера. Полезно знать, с кем имеешь дело. Судя по первым впечатлениям, оружие ей ни к чему. Простого человека эта дамочка скрутит одной левой.
И все равно неприятно. Получив соответствующие команды, НОИ принялась методично снимать блоки. Раскиданные по всему телу крохотные рабочие, словно трудолюбивые муравьи, наращивали скорость и мускульную силу. Хватит с меня. Слабости я наглотался еще в прошлой жизни.
- Хорошо двигаешься. - Несмотря на прилагаемые усилия, в моем голосе звучали отголоски чувств. И честно говоря, я сам бы не взялся судить, что именно испытывал в тот момент.
- Ты тоже ничего. Сканерок пустышку показывает, а ты носишься как космический заяц.
- Бракованный, наверное.
- Угу. Я тоже так подумала. - В ее голосе звучала неприкрытая ирония. Надо признать, в этом раунде Трам меня сделала. - Перейдем к делу?
- Какие между нами дела?
- Денежные, Виктор. Адам задолжал мне за два билета и медицинские услуги. Если не сможешь расплатиться, придется отключить медицинскую капсулу. Вместо крови в его жилах течет препаршивый коктейль, так что полная очистка обойдется в изрядную сумму, а у Галла по жизни ни гроша за душой.
В этот раз я обратил внимание на обмолвку Трам. Адам Галл, надо же! Бедный парнишка. Неудивительно, что он постоянно влипает в истории. С такими позывными я бы тоже спешил уйти из жизни.
- Сколько? - Каждый раз, когда разговор заходит о деньгах, в моей речи просыпается лаконичность.
- Семьсот за лечение. И по две сотни за билеты. - Не уловив на моем лице эмоций, женщина уточнила. - С каждого.
- Мне нужно два часа и выход в сеть.
Деньги у меня были. Хоть и впритык, но их хватало на оплату услуг Трам. Другое дело, что соглашаться на первое предложение - прямая дорога к нищете. И уважение, мелькнувшее в глазах женщины, прямо сказало, что поступил я правильно. Помявшись, она произнесла:
- Восемь сотен за все. Риск...
- Трам. - Пришлось перебить женщину. - Уверен, что это очень хорошая цена. Вы рискуете, это понятно. Я согласен на некоторую переплату, но выход в сеть мне необходим. Это простое требование, вы согласны?
- Хорошо. Идемте.
Я управился раньше. Спустя двадцать минут, личный счет бортового инженера с корабля ХТ-178/91 пополнился на круглую сумму. Во второй раз Трам назвала вполне приемлемую цену, насколько это возможно для насквозь незаконной операции. Отличие от государственных расценок не превышало двадцати-тридцати процентов, и я посчитал это обоснованной доплатой за риск. К тому же, жизнь Адама дороже случайно доставшихся денег. Похоже, что парнишка все-таки вытащил меня из выгребной ямы.
Получив свое, Трам изменила отношение ко мне: она расслабилась, из голоса исчезла напряженность. Подозреваю, женщина до последнего сомневалась в правильности своего решения. Израненный бродяга с гранатой в исковерканной руке и полицейским ботом за плечами - не тот человек, которому хочется верить с первого взгляда. Это если забыть про накачанного химией Галла. Похоже, его судьба не слишком интересовала женщину.
- Как вы познакомились? - Мне правда было интересно, что связывает таких, на первый взгляд, разных людей.
- Учились вместе. На техническом.
- Ты? С ним? - Удивленный возглас вырвался против воли. - Да он тебе в дети годится. Ну... То есть... Ты молодо выглядишь, но он еще совсем пацан.
От моей неуклюжей попытки оправдаться Трам отмахнулась. Мне повезло наткнуться на редкое исключение - женщину, которую не обижали разговоры о ее возрасте. Верилось с трудом, но объясняла она совершенно спокойно:
- Пластика. Галл - музыкант. Его рожа такой же инструмент, как и свистульки, а может и поважней. Ты его видел? Весь в татухах, так еще иголками утыкался. Идиот.
Я пожал плечами. Кто я такой, чтобы его обвинять? Каждый сходит с ума по-своему. Адам оказался неплохим человеком, и я искренне радовался, что не прикончил его в подвале. Точно так же, как сейчас радовался общению с Трам. Женщина произвела на меня приятное впечатление, которое лишь усиливалось со временем. Спокойная, уверенная в себе, она удивляла несвойственным противоположному полу взглядом на жизнь. Мы общались уже несколько часов, а я с удивлением ловил себя на мысли, что не пытаюсь вытянуть из нее информацию. Чего греха таить? Я просто наслаждался общением с красивой женщиной.
- Трам, послушай. День выдался чертовски напряженным. Сперва из меня пытались выбить мифические миллионы, потом чуть не зарезали. На закуску остался многокилометровый марафон по кабельным каналам с полумертвой тушей Галла на плечах, и поездка на метро с взведенной гранатой. Проснулся я в запертом ангаре наедине с контейнерами соларуса. Сама понимаешь, положительных эмоций не хватает катастрофически. В этом подземелье можно помыться, нормально перекусить и выспаться? - Я вопросительно посмотрел на девушку и добавил. - Уверен, порция горячей пищи и мягкая постель вернут меня к жизни.
- Тюбик очистителя в ванной. С ужином проблем не будет, можно заказать в любую минуту. - Трам указала на экран головизора. - С постелью сложнее, могу предложить диван в гостиной. Правда, старый.
- Отлично. Сперва ванна, потом ужин. Я умираю с голода.
Выбранный Трам ресторанчик оказался очень высокого уровня. Впрочем, большая часть суммы пришлась на две бутылки красного вина. Горячие блюда пахли сногсшибательно, а стеклянные поделки, заменяющие хрусталь, были гораздо лучше одноразовых стаканчиков фастфуда у КПП. Счет за ужин мог бы показаться чрезмерным, если бы часом раньше я не оплатил лечение Галла. Сейчас я махнул рукой на все затраты. Хотелось расслабиться и ненадолго забыться. Так что ужин при свечах удался.
- Знаешь, Виктор, последний раз я пробовала вино семь лет назад. В космосе такого не подают, а здесь я бываю редко. - Голос Трам звучал потерянно.
Экран головизора превратился в окно, транслируя пейзаж ночного города с высоты небоскреба. Далеко внизу раскинулся огромный парк, с прекрасным фонтаном посередине. Подделка выглядела настолько натуральной, что при желании можно было разглядеть прогуливающиеся парочки влюбленных, а от высоты легонько кружилась голова. Или это вино?
Глядя на открывшееся внизу великолепие, Трам осторожно перебирала пальцами фужер, будто боясь расколоть его неосторожным движением. Сильная физически, женщина оставалась женщиной. Обхватив себя рукой, она зябко поежилась. В комнате не было холодно, но плечи Трам мелко подрагивали.
Я подошел к ней, и, поколебавшись мгновение, обнял за плечи. Ощущение, что сейчас это необходимо нам обоим было очень глубоким. Раны глубоко в душе были не только у меня. Спустя мгновение, она подалась назад и прижалась своим телом к моему. Ее волосы пахли цветами.
'Техник с цветами', - глупая мысль мелькнула и пропала.
Невидящий взгляд Трам был устремлен в никуда. Стоило губам нежно коснуться ее шеи, как женщина повернулась и обвила меня руками. Отданная на выдохе команда погасила свет, и мы растворились в темноте.
В эту ночь старый диван остался без компаньона.
Следующее утро началось со стандартной разминки. Склад, к которому были пристроены апартаменты Трам, за ночь разгрузили, и в моем распоряжении оказался огромный пустующий ангар. Несмотря на уверения, что соларус опасен только в активном состоянии, я не успокоился, пока не просканировал все закоулки. Датчики показали полное отсутствие излучения, помещение было чистым. Женщина сказала правду. Женщина...
Нарезая круги по импровизированному стадиону, я не мог выкинуть из головы события прошлой ночи. Кажется, все прошло нормально. Насколько это может быть у человека, который уже почти забыл, что такое противоположный пол. Последние лет пять меня старательно пичкали транквилизаторами - секс был равносилен самоубийству. Хотя специалисты 'Pharma' гарантировали, что в этом плане моему здоровью ничего не угрожало, но мужская психика - хрупкая вещь. Вопрос, скажем так, беспокоил меня. Хотелось полноценной жизни.
И я получил, что хотел. Ночь прошла сногсшибательно. В голове до сих пор всплывали сладкие картинки наполненные юношеским ликованием. Именно оно и не дало мне хорошо выспаться, в отличие от Трам, которая уютно сопела, отвернувшись к стенке. Большую часть ночи я пролежал, бездумно уставившись в потолок. Мысли бродили где угодно, только не там, где надо. Разобраться в моем сумбуре не смог бы ни один мозгоправ.
На первый взгляд ситуация казалась очень простой. Мне непрозрачно намекнули, что это лишь секс и ничего больше - приятное времяпровождение для нас обоих. Самый подходящий для меня вариант, от которого, тем не менее, остался нехороший осадок. Интересно, кто тут кого использовал? Мне почему-то казалось, что меня.
'Плевать', - решил я. - 'Разбираться буду, когда страсти улягутся'.
Эту маленькую слабость я себе простил.
Вконец измучавшись, я поднялся с кровати и двинул на склад. Мне было над чем поразмыслить. Состояние Галла женщина прокомментировала как стабильно хреновое. Поднимать его на корабль сейчас, означало мучительную смерть для рок-музыканта. Чтобы отойти от растворителя его телу требовалась минимум неделя. Один из знакомцев Трам взялся подлатать беднягу за скромную сумму.
Хорошая новость заключалась в том, что времени у нас хватало. Транспортник проходил ежегодную проверку. Своим знакомством с Трам я обязан именно ей. Женщина появлялась на поверхности очень редко, большую часть времени проводя в космосе.
На этом хорошие новости заканчивались, и начинались плохие.
Мы планировали сделать ноги с Земли в течение двадцати четырех часов. Таймер взрывателей в доме Астеля дотикал полчаса назад. Это значило, что в ближайшее время нас примутся искать. Совершенно не представляя возможностей современных спецслужб, я не без основания опасался за свою жизнь и свободу. Обидно будет, если нас примут в двух шагах от трапа.
Но других вариантов не было. Всю ближайшую неделю мне придется жить у Трам. Благо, привязанные к кораблю хранилища располагались в глубине красной зоны, и отыскать нас в этом хаосе было весьма проблематично.
Раз выбора не было, оставалось заниматься насущными проблемами, которых за сутки накопилось более чем достаточно. Заканчивая разминку, я пытался решить, с чего начать. При всех недостатках систем НОИ, полицейский бот привлекал меня больше. На случай проблем, неплохо бы иметь на своей стороне боевого робота. Если нанофабрика сразу меня не убила, то потерпит еще немного.
Оттащив зонд на стенд, я аккуратно выложил из сумки перемешанные между собой запчасти. Повезло, что Трам оказалась настоящим инженером. В моем распоряжении был полный набор инструментов, в половине которых еще предстояло разбираться. Похвалив себя за своевременное посещение библиотеки, я принялся за работу.
За работой время улетало незаметно. Бот, кстати, оказался заводской штамповкой. Девяносто процентов деталей было стандартизировано и использовалось повсеместно. Посыльные, уборщики, камеры слежения и вооруженные зонды полицейских - все штамповалось под копирку. Информации по ним хватало, поэтому спустя сутки передо мной лежал в общих чертах понятный механизм. Каждая часть в отдельности оставалась загадкой, но я и не собирался лезть так глубоко. Все что мне надо - это собрать железяку из комплектующих. Задача сходная со сборкой компьютера.
Несмотря на некоторые сложности, эксперимент меня захватил. Из-за отсутствия спецификации на вооружение пришлось демонтировать обе плазменные пушки. Оно и к лучшему. Если железяка взбунтуется, лучше ей быть без оружия. В документации значилось, что встроенный реактор позволял этой крошке прожигать боевые скафандры как папирус. Соларус недаром считался мощнейшим источником энергии.
Лишнее я спокойно откладывал в сторону, надеясь разобраться позже. Вслед за оружием в стол ушли дублирующие накопители информации. Зашифрованные данные были недоступны, и мне еще предстояло с ними повозиться. Основную систему демонтировать не удалось, но я рассчитывал запустить чистую операционную с левых блоков памяти. На первый взгляд мне удалось перерезать все каналы связи со старыми 'мозгами' дрона, и все же я опасался, что включится необнаруженный протокол защиты. На всякий случай, я закоротил ходовую часть, чтобы не гоняться по всему складу за бешеным потомком Франкенштейна. К концу второго дня работа подходила к концу. Оставалось воткнуть чистый модуль и подключить питание.
- Последние штрихи. - Глубоко уйдя в себя, я бродил вдоль стенда, размышляя вслух. - Думай, Витя. Оружие долой. Ноги оторвал. Связь с базой экранируется складом. Блоков самоуничтожения не обнаружено. Все? Вроде все. Надо звонить Трам насчет запчастей.
На входящий женщина ответила быстро:
- Привет, Виктор. Что-то хотел? - В ее голосе чувствовалось некоторое напряжение.
- Все в порядке, Трам? Я не хотел отвлекать.
- Занята. Говори, чего хотел?
- Я тут с железяками своими вожусь. У тебя в хламе системный блок от зонда валяется. Чистый вроде, можно я одолжу?
- Бери. Еще что-нибудь?
- Все. Спасибо.
Трам отключилась не попрощавшись. Кажется, сбежав с утра, я ее нешуточно обидел и извинений женщина не приняла. Нехорошо получилось, но пока она не остынет, в душу лучше не лезть. Пожав плечами, я вернулся к роботу.
С отчетливым щелчком чистый модуль встал на место. По моим расчетам, пустышка позволит использовать базовые функции зонда. На начальном этапе большего мне не требовалось. Родные запчасти снять не получилось - оставил как есть, изменив порядок обращения. Если все пройдет как надо, о своем полицейском прошлом зонд даже не вспомнит.
Прощупав все контакты и проверив в очередной 'последний' раз, я подал команду на старт. Раздавшийся из всех щелей писк заставил меня выругаться.
Зонд отказывался просыпаться - диагност выдавал сбой всех энергоконтуров. Еще полчаса ушло на то, чтобы определить причину: основной канал питания шел через двигательную систему. Пришлось включить моему будущему питомцу форсунки, что в мои намеренья никак не входило. Четыре мощных сопла легко сошли бы за оружие. Оставалось только зафиксировать их цепями. Надеюсь, Трам не заметит моей самодеятельности, но в любом случае - здоровье дороже. Плазменная горелка броню не взяла - накинул петли и заварил их крест-накрест. Прикованный к полу шар выглядел угрожающе.
- Вторая попытка. Ключ на старт! - Мой голос подрагивал от волнения.
Окинув получившуюся конструкцию взглядом, я победно хмыкнул и запустил реактор. Несколько минут ничего не происходило. Подключенный шлейфом диагност выдавал набор тарабарщины. На первый взгляд все шло нормально, предупреждающих надписей я не заметил. Железяка вела себя спокойно, но подходить я не торопился. Система должна обратиться за распоряжениями, но входящих не было. Что-то пошло не так.
Ожидая запроса, я чуть не проворонил сигнал диагноста. Зонд не загрузился с чистого листа, напрочь проигнорировав мои ухищрения! Просканировав оборудование, железный Эйнштейн обнаружил отличия и загрузил старую систему. Уже в этот момент стоило его отключить, но мне вдруг стало любопытно, что именно он предпримет. Любопытство едва меня не убило.
Подключенный к стенду бот вышел на рабочий режим и запустил проверку целостности. Отметив отсутствие бортового вооружения, блока наведения и связи с базой, маленький засранец взбунтовался. Кто же знал, что в его броне спрятано оружие? Выскочившие лезвия оказались неприятным сюрпризом.
Чтобы проскочить разделявшие нас два десятка метров стокилограммовой болванке понадобились доли секунд. В брызгах разлетающихся звеньев, вращающийся зонд грохнулся на землю и кубарем улетел в угол. Одна из цепей с корнем вырвала шлейф питания. Поблагодарив себя за предусмотрительность, я принялся выбираться из-под стенда. Надо признать, что в этот раз мне откровенно повезло. Фиксация зонд не удержала, но сбила разгон и увела в сторону. Чуть левее и меня бы перемололо вместе со стендом. Очень уж хлипкое укрытие я выбрал, не понадобились бы даже лезвия.
Остаток дня я провел рядом с ботом. Вечером отзвонилась Трам и сухим голосом сообщила, что до конца недели дома не появится. Отговорилась работой, но я прекрасно понял, что дело во мне. Женщина предложила пожить у нее, но я предпочел склад. Мои осторожные извинения снова были проигнорированы. Разбираться в ее поведении не было ни сил, ни желания. Тем более что нашлось занятие поинтересней - возня с опасной игрушкой поглотила меня без остатка.
Засыпая на принесенном матрасе с мыслями о зонде, я просыпался с ними же. На брусья себя загонял буквально пинками. Пока тело изнывало под нагрузками, голова буквально кипела от вариантов. Решений не находилось, но я не отчаивался. Опыт подсказывал, что выход всегда найдется. Главное - это сосредоточиться на вопросе и изучить всю доступную информацию. Используя НОИ на всю катушку, я обходился двумя-тремя часами сна, остальное время уделяя работе.
С первой победой я себя поздравил, когда удалось обмануть железяку, и отключить двигатели. С безжизненно повисшими форсунками, шар не мог сопротивляться и подпустил меня к себе. Облепленный мигающими датчиками, он больше походил на рождественскую елку, чем на полицейского робота. Запустив зонд, я принялся гонять его, что называется 'на горячую'. Разбирая на комплектующие, и отслеживая реакцию. Вот где я разошелся на полную катушку. Через пару дней мне удалось приспособить собственные мощности вместо примитивного диагноста. И результат не заставил себя ждать.
Чего мне это стоило - словами не передать. Работал на износ. Потребности организма в органике возрастали пропорционально нагрузкам, так что жрать приходилось в три горла. И все равно я осунулся и выглядел как живой мертвец из Голливудских фильмов. Запавшие щеки туго обтягивали скулы, словно подчеркивая полубезумный взгляд воспаленных глаз. Но мои страдания не были напрасными. Уверен, к концу недели я знал о робототехнике не меньше некоторых 'спецов'.
Я его победил!
Наблюдая, как глупая железяка кружит по складу, я испытывал ни с чем не сравнимое удовольствие. К сожалению, многие функции подключить так и не удалось. Например, нельзя было отправить его в свободное плаванье - осталось только прямое управление. Предстоял титанический труд по написанию программ интеллекта. Плазменные пушки аппаратно блокировались, не получая кодов доступа от системы. Я даже не представлял, как их взломать. Криптография - это совсем иное поле для игры. И все же, я получил свою игрушку! Километровые логи недельной работы тому свидетельство. Выведя картинку с камер зонда на внутренние мониторы, я гонял робота по складу, когда входящий звук раздвигающихся створок выдернул меня в реальность. В дверном проеме стоял Галл.
- Дружище, ты здесь поселиться решил? Вторые сутки дозвониться не могу! Собирайся...
Он осекся. Подлетев к нему вплотную, обтекаемая железная махина вжикнула сервоприводами и станцевала джигу-дрыгу. Бот безумно размахивал обрубками плазмопушек и дико запевал моим голосом.
Отступив, Галл ошарашено выдохнул:
- Чувак, не делай так больше! Я чуть кони не двинул.
Механическая зверушка весело кувыркнулась в ответ. В тот момент я заслужено гордился проделанной работой.
Интерлюдия 2
Начальник внутренней полиции космодрома 'Север-2' Хесус Мордо резкими движениями ослабил галстук, и только после этого с трудом выдохнул. Голограмма с изображением разгневанного начальства потухла минуту назад, но воздух, казалось, еще звенел от его криков. Обведя собственный кабинет потерянным взглядом, полицейский открыл дверцу небольшого бара и вытащил початую бутылку коньяка. Бокала под рукой не оказалось, и дорогой гражданский напиток с бульканьем исчез в широкой глотке. От волнения Хесус даже не почувствовал вкуса, хотя еще вчера хвастал способностями дегустатора на приеме у вице-президента.
Оно и неудивительно, полковника не склоняли так со времен зеленой юности. Давненько он не допускал подобных ошибок.
Сорок лет назад, когда молодой полицейский впервые вышел на работу, в его голове кружилась праведная мысль - служить и защищать. Но очень быстро ему объяснили КАК нужно служить, и КОГО он должен защищать. Система работала как часы, и юный Мордо стал ее безупречным винтиком. Нельзя сказать, что полиция олицетворяла собой мировое зло, нет. Большую часть времени она выполняла возложенные на нее функции, лишь изредка закрывая глаза и отворачивая голову. Как говорил, в свое время, его предшественник:
- Меньше знаешь - крепче спишь.
Не самое удачное изречение для начальника полиции, но именно оно позволило Хесусу пережить три последние чистки. Новое начальство перетряхивало контингент, каждый раз оставляя полезного и безотказного работника. Надежда пережить четвертого таяла на глазах. Пришедший к власти молодой и амбициозный волчонок топил не только себя, но и всех вокруг. Жажда наживы настолько затмила ему разум, что он начал приторговывать списанным оружием. Товары с полицейских складов расходились как горячие пирожки, принося грандиозную прибыль, а нули на банковском счете не давали разглядеть ворох нарастающих проблем. Зато теперь они грозили поглотить все вокруг. Только заботами Мордо эта лавина еще не погребла их с головой. Проблема в том, что отмывая чужое белье, Хесус замарался сам. Измазался дерьмом с головы до ног и допустил трагическую ошибку.
Молодой коп, только закончивший академию, а потому исполненный служебного рвения, ослушался прямого приказа. В результате закрытый от полицейских ботов район оказался не таким закрытым. И переговоры между вице-президентом, начальником полиции и одним весьма криминальным элементом могли с минуты на минуту попасть в вечерние новости. От пропажи четырех зондов удалось закрыться статистикой. В контрабандной лодке плыли многие, и дело помогли спустить на тормозах. Масса дешевого оружия сильно накалила обстановку на улицах, и обстрелянный зонд уже не был сенсацией.
Хуже было другое. Если трех роботов Хесус уничтожил собственноручно, то последний действительно пропал. В столь деликатном деле нельзя было подчиненных, а сторонняя группа не вышла на связь в положенное время. Пришлось ехать самому. Каково же было удивление начальника полиции, когда вместо проверенной команды он обнаружил выжженное дотла пепелище.
В совпадения такого рода Мордо не верил уже давно. Звериное чутье, не единожды спасавшее полицейского от смертельных опасностей, вопило как резанное. И все же Хесус потерял целые сутки. Могла железяка погибнуть в огне, унеся чужие тайны в свой электронный рай? Могла. Теоретически. Знай полицейский наперед - не медлил бы ни секунды. Но время было потеряно. Посланные на место преступления криминалисты крутили пальцами у виска, обсуждая идиотское задание. Найти образцы сталей или детали пропавших зондов после взрыва термитных гранат было практически нереально.
Им понадобилось трое суток кропотливого труда, чтобы выяснить - во время взрыва ботов в помещении не было. Эта новость мигом добавила Мордо седых волос. Отчет о взрыве в кабельных каналах лег на его стол ближе к вечеру, дав очередную зацепку. Расслабившимся спецам вновь накрутили хвосты, и бросили в подземелье к крысам. Без поддержки инженеров, полиция ни в жизнь бы не выбралась из лабиринта. Но даже так им потребовалась уйма времени, чтобы отследить маршрут Кизляра и выйти на поверхность. Дальнейшая работа группы уже проходила в комфортабельных условиях с кофе и пончиками. Определить время удалось лишь частично, и записи приходилось просматривать на двенадцать часов в обе стороны.
Поиски подходили к концу, когда в работу полицейского департамента вмешались сторонние силы высочайшего уровня. Виртуальные руки злоумышленника невидимо протянулись через сеть и, отточенным движением вскрыв защиту полицейского управления, проникли в базы данных. Филигранное нападение выглядело как оплошность персонала. Работа встала.
Самое интересное, что за действиями хакера наблюдал и, что характерно, не вмешивался, как минимум еще один человек. И судя по косвенным наблюдениям, его тоже интересовала личность Кизляра. Интересовала настолько, что спустя несколько часов он рискнул дуэтом сыграть с неизвестным преступником, только для того чтобы полиция не добралась до Виктора раньше срока. Сервера с записями камер слежения вновь вышли из строя. Законникам потребовалось немало времени, чтобы добраться до файла с садящимся в поезд Кизляром.
Выполнив свою работу и виртуально пожав друг другу руки, парочка хакеров благополучно растворилась в дебрях сети. Осторожные попытки отследить личность напарника не принесли результатов ни одному из них. Жучок первого встал на ложный след и потерялся в каталогах гигантского порносайта, в то время как второй был безжалостно, но весьма тщательно выпотрошен фаерволом Службы Безопасности Совета.
К тому времени взбешенные чередой 'нелепых' случайностей сыщики рванули в бой, но было уже поздно. Смертельный марафон, о котором Виктор даже не догадывался, закончился. В момент, когда группа захвата прибыла на склад, корабль ХТ-178/91 уже стартовал с Земли, покинув юрисдикцию космодрома. И хотя весь экипаж транспорта попал в черный список разыскиваемых, это уже ничего не меняло.
Теперь розыск злополучного бота казался Хесусу крайне сомнительной авантюрой. Как показала головомойка от вышестоящего начальства - не ему одному. И все же шанс оставался. Сорок лет в органах позволили нарастить обширные связи в криминальных кругах. Невзирая на свои недостатки, начальник полиции космодрома был человеком отнюдь неглупым. Недаром за глаза подчиненные прозвали его Хитромордым.
Отставив в сторону опустевшую бутылку коньяка, Хесус вышел в сеть и набрал короткое послание. Мгновением спустя один из зависших над космодромом спутников отправил шифровку в сторону марсианской базы 'Красных соколов'.
Охота продолжалась.
Глава 5
Я не особо интересовался космосом в прошлой жизни. Первая экспедиция на Марс прошла мимо моего внимания. Из газет помню только, что полет был длительным - полгода туда, полгода назад. Что-то в этом роде. Причем ученые долго ждали подходящего момента, чтобы планеты выстроились нужным образом - сокращали дистанцию перелета. Думаю, те десять дней, что мы затратили на дорогу, показались бы им фантастикой, а за чертежи корабля они, без сомнения, продали бы душу.
Насчет своей души неуверен, но, будь у меня деньги, я бы выложил круглую сумму за право осмотреть корабль снаружи. К сожалению, этого удовольствия меня лишили. Вместе с Галлом нас засунули в пустой контейнер и контрабандой загрузили в трюм. Не знаю, что в нем провозили прошлым рейсом, но внутри воняло просто отвратительно. Наловчившись за последнюю неделю, я все-таки отключил обоняние и не обращал внимания на запахи, а вот моему спутнику повезло меньше.
- Чегтова лоханка. Чтоб я егще газ связался с Тгамофой. - Галл выразительно прогундосил в мою сторону.
Судя по выпученным глазам, мокрая тряпка в качестве фильтра ему не слишком помогала. Мое настроение, наоборот, было просто лучезарным. Все отчетливей сжимавшаяся пружина напряжения наконец распрямилась, и я начал понемногу расслабляться. Контраст ощущений был настолько разительным, что впервые за последнюю неделю я искренне улыбнулся. Демонстративно принюхавшись, я с деланным удивлением в голосе сказал:
- Да ну тебя, чистый воздух. Алтайский.
Адам только фыркнул в ответ, стараясь как можно глубже затолкать свой самодельный фильтр.
Погрузка прошла буднично и без приключений. Контейнер подняли на корабль вместе с десятком его собратьев. Как объясняла София, проверяющие старались не получить лишнюю дозу облучения соларусом, а поэтому не слишком усердствовали. Внутрь лезли в исключительных случаях. Так что уже через несколько часов нас выпустили из своеобразной газовой камеры, и Адам наконец вздохнул полной грудью.
В моем присутствии Трам не отличалась разговорчивостью, но и прежней неприязни я не почувствовал. Так, легкую настороженность. Боялась, что я начну хвастать перед Галлом ночными подвигами? Я испытующе посмотрел в ее сторону. Надеюсь, она не держит меня за идиота? Не выдержав взгляда, женщина отвернулась.
'Все-таки она странная', - думал я, поправляя рюкзак за спиной.
Полицейский бот оттягивал плечи мертвым грузом. Теоретически, можно было пустить его своим ходом, но без хорошего экранирования я остерегался подавать питание. Если железяка свяжется с полицейским управлением - нам не позавидуешь. Может мне и удалось выловить всех жучков, но с экспериментами лучше потерпеть. Для этого еще будет время, а пока придется изображать ездового академика.
Мы шли по кораблю и слушали наставления женщины:
- Полет долгий. В отличие от лайнеров, мы идем крайним коридором и с остановками по графику. Рассчитывайте дней на десять, а может и дольше. С удобствами глухо, с развлечениями еще хуже. Сидеть будете в каюте, чтобы лишний раз не дразнить Кэпа. Он в курсе, но на глаза лучше не попадаться. Не любит сухопутных.
- Экскурсию-то проведешь? - Спросил я, оглядываясь по сторонам. - Не знаю как Галл, а я в космосе впервые.
- Посмотрим.
Голос у нее был такой, что я зарекся общаться с белобрысой стервой. Впрочем, выводы оказались преждевременными. Поняв, что ответ прозвучал грубовато, София нехотя пояснила:
- Я не из вредности. Глубже к реактору ходить не рекомендуется, старушка свой полтинник отбегала, и скоро начнет светиться. Корпус давно пора на Парковку отправить, но денег на утилизацию не хватает. Чертов соларус! Думаешь, таких как вы от горячей любви к приключениям возят? Кораблик свое отслужит и все... Кэп хоть на пенсию по выслуге, а мне куда? В шлюхи марсианские?
Выпуская пар, Трам загнула фразочку, не стесняясь в выражениях.
Ее путанное объяснение расставило все по полочкам, удачно наложившись на недавно просмотренную информация. Все дело в соларусе. Его излучение тем опасней, чем активней вещество, а активность резко завязана на массу. Чем мощней - тем хуже. И если батареи флаев вели себя нормально, то в космических кораблях начиналась полная чертовщина. Со временем экранировать излучение становится невозможно, а менять реакторы каждые десять лет просто нерентабельно. В итоге правительство нашло прекрасный выход - установило среднебезопасный уровень излучения. В среднем для его достижения требовалось пятьдесят лет. Потом соларус настолько глубоко проникал в корпус, что тот начинал фонить, медленно убивая экипаж. Рано или поздно команда будет вынуждена поменять пристанище.
С точки зрения цивилизации - выход приемлемый. Такая система обеспечивала кучу рабочих мест по сборке и демонтажу кораблей. По сути, огромный кусок Марса превратили в гигантский отстойник - кладбище гниющих кораблей. 'Парковка' - именно так звали это место суеверные космоплаватели. 'Чтоб тебе на Парковке сгнить' - самое страшное проклятие, какое можно услышать из уст космонавта.
А начиналось все с демонтажа. На спутниках красной планеты с умирающих кораблей снимали все мало-мальски ценное, а останки спускали вниз, чтобы когда-нибудь использовать по новой. Фобос и Деймос - колыбели рядом с кладбищем. Именно здесь располагались верфи, обслуживающие все заселенные планеты Солнечной. Каждый день через их цеха проходили сотни и сотни кораблей.
У этой системы нашелся только один минус. Производство, выгодное для всех, не являлось производством, выгодным для каждого. Никто не станет менять систему ради единичных случаев. Трамова это понимала. Слишком явно просматривалась тоска в ее взгляде.
- Глупости. - Безапелляционно заявил Адам. - Ты же классный специалист. Уверен, тебя с руками оторвут.
- Ты процент безработных по моей специальности погляди. В моем случае остается только армия, но я тебе лично зубы вышибу за такое предложение. - Женщина резко отвернулась. - Ладно, проехали. Идемте, я покажу ваши хоромы.
Двухместная каюта оказалась уютней, чем я предполагал. Чувствовалась в ней заботливая женская рука. В сравнении с гостиничным номером даже спальное белье было приятней на ощупь. Про запах я и не говорю - свежевыстиранное. В последнее время у меня как-то не складывалось с комфортом. Склады, канализации, подземные тоннели - с самого начала потянуло на экстрим. Заметив, с каким чувством я провел ладонью по кровати, Трам пояснила:
- Циклохлоя. Лучше синтетики, но за пределами колоний - редкость. Сам понимаешь, оттуда в основном сырье возят. На Земле все больше синтетика.
- Странно название для растения. Откуда такое?
- Понятия не имею. - Женщина пожала плечами. - Обустраивайтесь пока. Взлетать будем жестко, так что до конца сирены с коек не вставать. Железяку твою заброшу в мастерскую, а то натворит делов при разгоне.
Подхватив мешок с зондом, Трам развернулась и вышла из каюты. Плюхнувшийся на кровать Галл прокомментировал:
- Во характерец, а! Но ты не обращай внимания. Сколько помню, она всегда была нелюдимой. Главное, что человек хороший. - И без перехода добавил: - Чур, это моя кровать.
- Да легко. Адам, у меня к тебе вопросов накопилось. Ты чем на Марсе заниматься собираешься?
- Чего полегче спроси. Я же музыкантом был, а теперь? Свистульки это не гидравлика - настройка тонкая, а у меня по нервным окончаниям будто наждачкой прошлись. Эх... черт его знает, Вик. - Горестный выдох Галла показал всю глубину его страданий. - Я без музыки не могу. Чтобы восстановить имплантаты нужно на Землю, в колониях уровень медицины не тот. Короче нужны большие деньги на операцию. И в сотни раз больше, чтобы мое дело закрыли. Все. Тупик. Хоть стреляйся.
- Давай договоримся, Адам. Я помогу тебе восстановить здоровье в обмен на твою помощь.
- Брось! Откуда у тебя деньги?
- Заработаю.
- Вот так просто?
- Вот так просто. - Я обезоруживающе улыбнулся.
- Знаешь, я подумаю. Так-то мы по уши в дерьме, и вдвоем выбираться полегче будет. Что требуется от меня?
- Понятия не имею. Любая помощь. После трехвекового сна я могу ошибиться где угодно.
- Ууу... Так ты из мороженых! А я понять не могу, что с тобой не так. Друг, расскажи, как у вас там было?
Такое простодушие заставило меня рассмеяться. Галл казался удивительно легкомысленным человеком. Уже через секунду он забыл, что только что готовился рвать на себе волосы от невозможности пользоваться усилителями, а уже через десять минут я и сам не помнил о своих грандиозных планах, до хрипоты сравнивая музыкальные стили и направления. В итоге каждый остался при своем мнении. Не пойму, как можно равнять старый добрый рок и новомодную хрень, которая и музыкой-то по большему счету не являлась?
Согласия в этом вопросе мы так и не достигли. Стоило мне вернуться из мастерской, где я проводил большую часть времени, как Галл начинал засыпать меня музыкальными произведениями. Новомодные песни играли на всех струнах человеческой психики. Слушатель сам становился мелодией, забывая обо всем на свете. Психоделический эффект оказался настолько силен, что происходила мгновенная утрата контроля, а это уже точно не по мне. Слишком похоже на воздействие наркотиков. Нередко мне приходилось прикладывать усилия, чтобы сдержать смех или слезы. Не музыка, а сплошное промывание мозгов. Причем не стоило забывать, что эффект был сильно ослаблен. Пребывание в подвале Астеля не прошло для Адама задаром.
В один из таких вечеров к нам на огонек заглянул капитан. Что удивительно, его привлек наш разговор о музыкальных пристрастиях. Как оказалось, старик крепко увлекался джазом. Пластинок у него, конечно, не было, но в том, что музыка должна оставаться музыкой, мы были солидарны.
Кэп оказался странноватым, но, в отличие от Софии, приятным собеседником. И напрасно она пыталась нас спрятать, уже через пару дней мы с капитаном стали хорошими приятелями. Его скупые, но глубокие фразы нередко ставили в тупик своей странной логикой. Правду говорят - все космонавты слегка не от мира сего. Например, за все время полета я ни разу не видел, чтобы Кэп закурил трубку, с которой он, по-моему, вообще не расставался. На прямой вопрос, Кэп задумчиво хэкнул и ответил:
- Предлагаешь циклушку курить? Где ж сейчас табак достанешь? А к трубке уже привык.
- А я бы не отказался пыхнуть разочек. - Мечтательно протянул Галл. - Тоскливо здесь.
- Сойдешь и пыхнешь. - Философский отметил капитан. - Можешь, конечно, и тут пыхнуть, но тогда сразу сойдешь за борт.
Вторичное упоминание циклохлои заставило меня снова зарыться в справочники. Энциклопедия утверждала, что это типично колониальное растение создали генетики. Около пятидесяти лет назад оно полностью заменило устаревшие фабрики по производству искусственного кислорода. Являясь основным источником пищи на начальных этапах заселения Марса и Венеры, позднее стало использоваться как сырье для легкого наркотика, известного как 'циклушка'. Впрочем, ей одной дело не ограничилось, и спустя некоторое время тяжелые наркотики на растительной основе заполонили рынок. Я хмыкнул. Неудивительно, что из циклохлои начали гнать всякую гадость, выглядело растение как мечта наркомана. С рисунка на меня смотрел цветущий фиолетовый кактус солидных размеров. На Земле этот агрессивный сорняк был строго запрещен.
Неделя прошла незаметно.
Если бы меня кто-нибудь спросил, мол, каково это - в космосе побывать, то рассказывать было бы нечего. Полет на грузоперевозчике почти не отличался от времени проведенного в красной зоне. Те же армейские пайки вместо пищи, та же губка-паста вместо душа. И запах масла назойливо лезущий в нос. Клянусь, он сопровождал меня повсюду. Странно, но я был уверен, что космос должен пахнуть гораздо романтичней. Путешествия моей молодости в основном ассоциировались с запахами. Самолеты, поезда, пароходы - у каждого из них свой аромат. Иногда настолько специфический, что его легко спутать с вонью. Теперь я знал, с чем ассоциировался старый космический транспортник. С запахом машинного масла и полным отсутствием романтики. Скука скучная.
Наверное, именно поэтому я провел большую часть времени в мастерской, доводя до ума полицейский зонд. Мне удалось обойти защиту и разблокировать одну из пушек. Проводить стрельбы было негде, но сигналы диагноста утверждали, что система в полном порядке. Признаюсь, если бы не помощь Трам, то у меня бы ничего не получилось. В технике она разбиралась будь здоров.
Оно и понятно. Именно благодаря ее рукам, древняя развалина, лишь по недоразумению считающаяся космическим кораблем, до сих пор не рассыпалась на куски. Узнав, что весь экипаж транспорта состоял из двух человек, я был слегка ошарашен. Ради интереса - по штату корабль такого класса должен обслуживаться минимум тремя инженерами. Старушку проектировали в прошлом веке, и ее жилые помещения плавно переходили в грузовой отсек. В свое время Кэп по этому поводу очень эмоционально прошелся:
- Это тебе не нынешние тягачи-малютки. - Он снисходительно хмыкнул в бороду. - Только и могут, что ухватить вереницу контейнеров и дотащить до пункта назначения. Реактор, двигатель да унитаз с рулем. Жертвы утилизации, прости господи. Поверь старому капитану, эпоха покорения космоса закончилась на таких вот одноразовых лоханках.
Одним словом, хотя София и оказалась техником от бога, свободного времени у нее почти не оставалось. Тут подкрутить, там подшаманить, здесь утечка, которую срочно требовалось ликвидировать. И это притом, что дежурства у крошечной команды почти не пересекались. В такой ситуации я бы умом тронулся от одиночества.
При этом София еще успевала выкроить время, чтобы помочь мне. Наши с ней отношения перешли на деловой уровень, о чем я, признаться, ни капли не жалел. Любые разборки в столь замкнутом пространстве могли плохо кончится. Взаимное уважение было менее приятной альтернативой сексу, но устроило меня на все сто. Трам действительно поразилась тому факту, что я смог оживить зонд, что называется, 'на коленке'.
- Каменный век. - Пренебрежительно фыркала она.
При этом даже не пыталась делать вид, что ей безразличны мои методы. Мы с удовольствием учились друг у друга. Взрывная смесь двух столь разных подходов могла бы дать прекрасные результаты, если бы нас так бездарно не прервали.
До цели оставалось совсем чуть-чуть, когда в мастерской раздался пульсирующий зуммер тревоги. Звук был такой противный, что у меня заныли зубы, а по спине пробежал неприятный холодок дурных предчувствий.
Наверное, именно поэтому я не удивился сообщению Кэпа:
- Внимание! С нами только что связался пограничный корабль. До стыковки семь минут. Поздравляю господа, нас будут шмонать посреди трассы! Трам, шустро пакуй сухопутных в ящик. - Старик даже не пытался скрыть тревогу. - Что ж вы такое сперли на Земле? Саркофаг с членом Совета?
Будь рядом Галл, он бы точно скаламбурил что-нибудь скабрезное.
Очень сложно передвигаться узкими коридорами, одновременно управляя зондом. В собранном виде машина напоминала идеальный шар, и обхватить руками его полированные бока не удавалось. Пришлось мучиться с дистанционным управлением, отчего мы попеременно налетали на стены. И если меня Трам поддерживала, пихая в нужную сторону, то столкновения зонда порождали душераздирающий скрежет. На царапины на перегородках она деликатно не обращала внимания.
Бежать пришлось далеко, так что в каюту мы ввалились взмыленные как лошади после перегона. Кораблик действительно оказался мечтой контрабандиста. Казалось, в его глубинах можно было легко схоронить роту солдат. Если повезет, нас просто не найдут. Другое дело, что под настроение пограничники могли отогнать корабль на Деймос, и разобрать его на запчасти в комфортных условиях. Надеюсь, что мы попали на плановую проверку и, пошумев для вида, бравый космодесант уберется восвояси. Если же соколы пришли по наши души - готовьтесь к проблемам. Примерно так я ответил на вопрос Трамовой.
- Хватит гадать! - Рявкнул из-за спины появившийся Кэп. - Дочка, ты спрячь пока балластовых, здесь я сам разберусь. Доступ к камерам открыт, смотрите в оба. Шевелись, сухопутные! Шевелись!
Скинув рюкзак Галлу, я схватил зонд в охапку. Пока рок-звезда копался со своим барахлом, мне хватило времени нырнуть в систему и отдать команду на распаковку. Вжикнув сервоприводами, металлический шар выдвинул из недр плазмопушки, и нести его сразу стало легче. Нет чтоб сразу так сделать. Столько времени потеряли!
Металлические набойки берцев оглушительно грохотали, отражаясь от стен и пуская замысловатое эхо. Мы неслись по коридорам, и теперь уже заспанный Адам принял эстафету неуклюжести, собирая углы плечами. Понимая серьезность ситуации, музыкант стойко переносил тяготы забега. Несмотря на усилители НОИ, я едва поспевал за бегущей впереди Софией. Многолетняя практика сделала свое дело, и Трам скользила по кораблю как опытный разведчик. Но в итоге, запыхавшись, мы ввалились в набитый хламом трюм.
- Все. Отдыхаем. Внимание на камеры.
Похоже, ситуация складывалась из ряда вон. За последние дни я достаточно общался с Софией, чтобы заметить тщательно скрываемую тревогу. И, похоже, не я один.
- Кэп не сдаст? - Тихо спросил Адам.
Трам будто ждала этого вопроса. Секунды не прошло, как она рявкнула в ответ:
- Дурак! Сдаст, не сдаст - правосудию без разницы. Так и так будем сидеть в соседних камерах. Что же вы такое натворили, мать вашу?
Раздавшийся механический голос остановил готовую начаться перебранку:
- Внимание. Открытие внешних шлюзов. Экипажу приготовиться к стыковке.
- Умолкли! Смотрим.
Камер на транспортнике было немного. К примеру, технические этажи спокойно обходились без них. Но протокол требовал, чтобы открытие шлюзового отсека снималось ежесекундно, и это играло на нас. Если не обращать внимания на легкие помехи, фигура Кэпа была как на ладони.
Я отчетливо видел, как шестеро закованных в броню космодесантников с нашивками 'Красных соколов' ввалились внутрь корабля. Наш капитан приветственно поднял руку, а мгновением спустя его буквально смело в перегородку. Профессиональный удар сразу вывел старика из игры. Уже не сомневаясь, что нас не ждет ничего хорошего, я отстраненно наблюдал за разворачивающимися событиями. Шустро осмотрев стыковочное помещение, бойцы снова взялись за Кэпа. Его подняли за шкирку и несколько раз чувствительно приложили о стену. Упавшую на пол курительную трубку походя раздавили тяжелым армейским ботинком, и в тот момент я как никогда отчетливо понял, чем все закончится.
Камеры передавали страшную картинку, а отсутствие звука стократно усиливало эффект. Из капитана профессионально выдавливали информацию, и когда он наконец сдался, я только вздохнул с облегчением. Обвинять старика было не в чем, на его месте никто бы не выдержал. На экране было отчетливо видно как безжизненно повисла изломанная рука капитана, но садисты, похоже, только разогревались, и не собирались останавливаться на достигнутом. Усиленный экзоскелетом бронекостюм прекрасно заменял собой пыточные инструменты.
Скорая расправа вогнала моих спутников в ступор. Если бы нанофабрика не контролировала химические процессы моего организма, я бы и сам застыл на месте. Ударная доза адреналина позволяла хоть как-то реагировать. Вспоминая злополучный подвал, я вдруг понял, что наблюдать оказалось тяжелей, чем пытать собственноручно. И если мы не хотели оказаться на месте капитана, надо было срочно начинать действовать.
- Трам!
Я попытался привлечь внимание техника, но она не отвечала. Уже готовясь влепить пощечину, я рявкнул погромче:
- Трамова, мать твою! Камеры пишут картинку?
Обошлось без рукоприкладства, окрик подействовал. Передернув плечами, техник вернулась в реальность и сфокусировала на мне взгляд.
- Что? Да. Это штатная процедура.
- Носители где? - И видя непонимание в глазах, пояснил: - Диски, винты, перфокарты! Черный ящик где? В рубке?
Женщина кивнула. Как и Галл она пребывала в откровенном шоке, напоминая сомнамбулу. Действия 'пограничников' выбили обоих из колеи, а действовать надо быстро.
Я записывал трансляцию с камер, но полной уверенности в правомочности таких доказательств не было. Сработала старая привычка: при общении с правоохранительными органами писать все. Пару раз такая предусмотрительность спасала меня от колючки, и я надеялся - выручит и сейчас. Теперь кадры творимого в шлюзе беспредела хранились в моей голове. Надеюсь только, что ее не оторвут, и мы выкрутимся.
Насчет последнего у меня появились определенные сомнения, слишком рьяно захватчики взялись за дело. За неполную минуту нашего разговора ситуация в шлюзе разительно поменялась. Кэпа сковали и подвесили на одной из перекладин. Насмешка судьбы? Ситуация подозрительно напоминала происшедшее в доме Астеля. Примерно так же дергался подвешенный Трой.
Я скрипнул зубами, отметая раскаянье. Разница глобальная. Око за око! Я защищал свою жизнь, а Кэп был невиновен. Против воли, в груди начал разворачиваться комок ярости - реакция на бесцельную и алогичную жестокость. И даже привычное упражнение почти не спасало. Эмоций захлестывали несмотря на понимание - стоило мне отключить разум, и висеть будем все.
Судя по лицам моих друзей, рассчитывать на инициативу с их стороны не приходилось. Все. Лапки кверху, сдались.
Я уже собирался их тормошить, когда судорожный всхлип Трам заставил меня вновь подключиться к камерам. Глядя на раскачивающееся тело Кэпа, пришло понимание - никакие дыхательные гимнастики мне уже не помогут. Взгляд не останавливаясь скользил по дымящимся краям раны, а в голове царила пустота. Я еще никогда так не желал чьей-то смерти.
Когда я вернулся в реальность, София стояла на коленях, опираясь руками о металлический пол, и избавлялась от содержимого желудка. Помещение заполнил кислый запах рвоты. Адам оказался покрепче. К моему удивлению, на его лице не было никаких эмоций. Списав все на эмоциональный ступор, я помог Трамовой подняться на ноги. стало понятно, почему наши враги не уничтожили камеру. Такой психологический эффект дорогого стоил - бери нас тепленькими.
- Ну, нет!
Ударной дозой адреналина мне удалось вернуться в строй. Получив команду, уснувший было зонд начал тестирование всех систем. В этот момент я больше всего жалел, что мы не успели взломать вторую пушку. Спаренный выстрел - двойку долой. С другой стороны, благодаря полицейской железяке у меня появился инструмент стократ полезней. Крошечное устройство, над взломом которого мы с Софией корпели двое суток. Малютка, пожирающая невероятное количество энергии из практически бездонного реактора. Настолько невероятное, что даже соларус проседал, не в силах выдавать требуемое дольше нескольких минут. Полицейская глушилка.
Я представил, как твари в навороченных доспехах будут обходиться без связи, и злобная ухмылка сама возникла на моем лице. Повернувшись к Трам, я произнес:
- Техник! Мне нужна невесомость на вашем чертовом корыте!
Шесть неуклюжих потеряшек в лабиринте космического корабля. Шансы все еще были неравны, но это - уже кое-что.
Интерлюдия 3
Несложно сказать, что толкнуло Грызлоу на пиратскую авантюру. Буквально на прошлой неделе азартный от природы вояка проигрался в пух и прах, а карточный долг, как известно, дело святое. Будь с деньгами порядок, капитан предпочел бы и дальше стричь купоны с торговцев. К сожалению, кон ушел к самому неприятному говнюку на базе, да еще вышестоящему по званию. Короче, звонок Хесуса пришелся как нельзя кстати, деньги нужны были срочно.
Капитан колебался недолго. С одной стороны, колониальная обстановка не слишком одобряла откровенную продажность и беспредел. Вырвавшись с загнивающей Земли, люди надеялись обрести в колониях новую родину. И хотя Совет еще главенствовал над Марсом, рук для полного контроля у него не хватало. Местные не стеснялись напоминать, что директор-то ты директор, но наглеть не стоит, иначе с тобой может случиться неприятность летального характера. Это заставляло отбывающих почетную ссылку граждан держать себя в руках и не зарываться.
Но это внизу, на планете.
На орбиталях дела отличались коренным образом. 'Красные соколы' жили припеваючи, как, впрочем, и оставшаяся часть военно-космических сил Земли. Совет отлично понимал, что если цепного пса не кормить, рано или поздно он сожрет своего хозяина. Тут тебе не сухопутные крысы, говорили 'пернатые' новичкам. И действительно, эта армия 'питалась' исключительно хорошо. Полный пакет: льготы, зарплата, пенсия и как апофеоз - получение гражданства. Бывали исключения, но скорей подтверждающие правило. Отношения между марсианскими неграми и армией обострялись не без помощи Совета. В свою очередь, истинные граждане на вояк молились. Вооруженный до зубов буфер удерживал озверевших нелюдей в колониях. Во всяком случае, именно так освещали ситуацию службы новостей.
Ничего удивительного, что на благодатной почве конфликтов вырастали такие удивительные сорняки, как капитан Грызлоу. Вытянутая как у хорька морда делала его похожим на маленького хищного зверька. За нее он и получил кличку, которой, к слову, очень гордился - Хорь. Потому что рвач и кусочник.
Именно к нему обратился Хесус со своей маленькой проблемой. За возвращение зонда и смерть четырех негров он предложил соответствующую награду. Откровенно говоря, такой поступок не назовешь умным - полковник своими руками отдавал компромат в страшно загребущие лапы. Причем оба знали - первым делом Хорь начнет выяснять, что именно ему досталось.
С другой стороны, свояки всегда могут договориться, а действовать надо было решительно. Стоило неграм высадиться на планете и встать на их след будет гораздо сложнее. А если еще и информации всплывет где не надо, то несколько высокопоставленных голов мигом окажутся на пиках правосудия. В том числе и хесусовская. И дело тут не в законе и справедливости. Молодые и голодные всегда готовы влезть наверх по твоему трупу. Система такая. Не было у Хесуса ни другого выбора, ни других кандидатов.
Чтобы не засветиться в политической чернухе, Хорь взял с собой только проверенных людей. Из десяти подчиненных на борт взошли шестеро. Парни проверенные - измазаны в дерьме с головы до ног. Некоторые сомнения вызывал молодой лейтенантик, но брать пилота на дело не собирались: доставил, ждешь, не отсвечиваешь. С ослушниками Грыз был скор на расправу. Переключить нашлемники несложно, а других свидетелей не намечалось. Мордо настаивал. Взорвался транспорт на маршруте, и что? Случайность, каких сотни.
Началось все как по нотам. Маршрут известен, выйти на точку - дело двух часов. Разница в классах позволяла кораблю соколов двигаться на порядок быстрее гражданской развалюхи. Дальше последовал стандартный запрос на остановку и не менее стандартный ответ. Старая калоша не могла убежать при всем желании. Бортовое вооружение на транспорте отсутствовало, и Грызлоу испытал некоторое разочарование - сбить его к чертям, и на базу. К сожалению, заказчик потребовал доказательств, а значит, за зондом все же придется сходить.
Впрочем, раздражение продлилось недолго. Пущенная по кругу торпеда с циклушкой притупила ощущения и добавила куражу. Хорь испытывал невероятную эйфорию, ломая капитана. Чувства были настолько яркими, что садист не сдержался и добил старикашку.
- Работаем в парах. Первый и Второй - вам нижний отсек. Четвертый, вы с Третьим - верхний и мостик. - Хорь отдал короткую команду. - Мазута за мной.
Предстояло обыскать посудину. Отряд разделился и, не теряя времени, принялся за работу.
Массивный, наглухо бронированный экзоскелет - не самая удобная одежда для перемещения по узким коридорам. Работать двойками было неудобно, но привычка взяла верх. Продвигались не торопясь, методично заваривая плазмой двери пустых кают. Парням не впервой приходилось работать по схеме полной зачистки, и Грызлоу не переживал за результат. Рано или поздно работа будет выполнена. А вечерком он рассчитается по счету и наконец сделает этого майора из СБ. На лице армейца возникла густо приправленная наркотиком блаженная улыбка.
Первый неприятный сюрприз случился минут через десять. Взрыв, ощутимо тряхнувший корабль, заставил всех замереть. Если не обращать внимания на странное ощущение в районе живота, то казалось, что ничего страшного не произошло. По крайней мере до тех пор, пока Мазута не шагнул вперед. От резкого движения бронекостюм бросило вверх и неслабо приложило шлемом о потолок. От серьезной травмы солдафона уберегло опущенное забрало.
За что Хорь уважал своего напарника, так это за невозмутимость. За все время службы лишь трижды случались абордажи при отключенном компенсаторе. Притом дважды это случалось по вине самих 'пернатых' - удачно поработали корабельными орудиями. А вот третий случай был схожим. Тогда умники решили задержать штурмовую команду, уничтожая улики.
- Ни хрена у вас не выйдет. - Ухмыльнулся Хорь, глядя, как уверенно спустился Мазута.
Ловко оттолкнувшись, тот коснулся ногами пола. С характерным щелчком включились магнитные башмаки, мгновенно уменьшив скорость отряда вдвое. Ну а что?! Просто так прозвище 'подковы' не дают. И все же отряд продвигался вперед. Тяжело, неуклюже, но вместе с тем неотвратимо. В своем воображении Хорь крутил мысли о том, как он поступит с неизвестными шутниками, и на его губах играла кровожадная улыбка.
Мечты так захватили капитана, что он едва не проворонил вторичный толчок. Может, прошедшая по кораблю дрожь и осталась незамеченной, если бы не донесшийся по внутренней связи вскрик Четвертого и мигание тактического экрана. Информация о потерях шла только на дисплей командира группы, и появившаяся там ярко-алая фигурка могла значить только одно: команда сократилась на одного бойца. Умер один из двойки, отправленной за черным ящиком.
- Прекратить движение. Пятый! Доложить обстановку. Что с Четвертым?
- Четвертый минус. Какая-то тварь его зажарила.
- Что ты мелешь!? Как зажарили?
- На черный ящик вывели клеммы полицейского шокера. Наглухо, шеф. Полный заряд. Он тут дымится весь, мать твою.
- Вторая группа, прикройте. И не забудьте...
Что именно хотел сказать Грызлоу так и осталось загадкой. В динамике раздался треск статики, сквозь который пробивались едва слышные крики умирающей команды. Последний сигнал, проникший сквозь установленную завесу, вычеркнул еще двух бойцов с тактического дисплея. Хорь продолжал орать в микрофон, но толку не было.
- Как слышишь? Пятый! Вырвиглаз, как слышишь?! Огонь на поражение! Выжигайте все на хрен!
От удара бронированным кулаком в перегородке образовалась внушительная вмятина. Взбешенный капитан сдернул предохранитель, переведя автомат в режим автоматического огня. Вся электроника скафандра сбоила, выдавая бредовую информацию. Доспех полностью ослеп и оглох. Чтобы видеть в темноте коридоров, Грызлоу пришлось откинуть забрало - ошибка, которую совершил не только он.
Чуть впереди стоял Мазута, ероша ладонью взмокшие волосы. Невозмутимый, он так и умер, с привычным выражением спокойствия на лице. Выстрел мощной плазмы начисто снес ему голову, походя разрезав металлический трубопровод. Из разлома немедленно вырвались клубы пара, скрывая судорожно дергающийся в невесомости труп. Магнитные ботинки не дали телу оторваться, зафиксировав на полу словно танцующую гавайскую статуэтку.
Смерть единственного товарища что-то переклинила в голове капитана. Поливая плазмой направо и налево, он сломя голову рванул назад. Треск статики, мгновенное и почти полное уничтожение группы, отсутствие видимых целей - все это сводило с ума. Взбудораженный наркотиком мозг не выдерживал стресса.
Помог случай. Сильный удар вовремя остановил зарождающуюся панику, бросив армейца на колени. Не вписавшись в поворот, Хорь хорошенько треснулся головой о торчащий выступ. Дюймом левее, и железяка наверняка пробила бы висок. Добрый десяток секунд Хорь собирался с мыслями, приходя в себя. В этот момент его легко мог убить даже безоружный, но видимо судьба приберегла напоследок что-то особенное. Уже более-менее соображая, убийца поднялся на ноги и целенаправленно направился в рубку. В момент отключения связи последний живой боец находился именно там.
- Пятый, падла! Ты мне нужен! - Треск помех глушил яростный шепот капитана.
В этот момент все мысли Грызлоу были о спасении собственной шкуры. И будь на его пути шлюз, он сбежал бы без всяких угрызений совести. Другое дело, что прорываться вдвоем было легче. Так или иначе, но рубка была по пути.
Хорь двигался вперед, методично выжигая все на своем пути. Тень движения, шорох, малейшее подозрение на засаду, и винтовка тут же взрывалась плазмой. Напрямую подключенная к реактору бронекостюма, она позволяла не думать об экономии зарядов. Отступая, капитан закрывал за собой отсеки, заваривая двери выстрелами.
Каждое нажатие на гашетку вызывало неестественный смех. У 'сокола', что называется, ехала крыша. Подкошенное наркотиком сознание висело над пропастью безумия. Лихорадочное бормотание выдавало местонахождение Грызлоу за десяток шагов, но это его не волновало.
- Ничего, дайте только добраться. Отстыкуемся, я вас, твари, живьем сварю.
Он уже не помнил, что сам заварил эту кашу и, позарившись на деньги, ворвался на мирный корабль. Не помнил, как убил старого капитана. Психопат и думать забыл про полицейский зонд и обещанную плату, в его голове билась одна мысль: месть. Неминуемая расплата за гибель подчиненных его тоже не волновала. Выжить и сжечь корыто дотла. В труху. Все.
К счастью или сожалению, но его планам было не суждено сбыться. Пятого в рубке не было. Точнее, не так. То, что осталось от тела, мало походило на бойца по кличке Вырвиглаз. Ворвавшись на мостик, Хорь повел винтовкой в поисках цели. Глушилка зонда начала выдыхаться, и целеуказатель отработал как надо. Глупая железяка занесла два трупа в списки погибших отряда и отключилась. Ее накрыла очередная, возможно последняя волна помех.
Впрочем, с тем же результатом электроника могла оставить свои выводы при себе. Хозяин бронекостюма был занят. Он внимательно разглядывал труп своего подчиненного. Пятый сидел в развернутом к выходу капитанском кресле и пялился в дверной проем. Удивленное выражение его лица органично дополняла рукоять ножа, торчащая из середины лба. Еще один труп валялся возле распахнутого шкафа с электроникой. Бойцы так и не успели вытащить черный ящик.
Сплюнув, Грызлоу развернулся и двинул в сторону шлюза. Он уже не надеялся добраться до него живым, но врожденная упертость требовала действий. Капитана считали подонком и садистом, но трусом он не был никогда. Закованная в броню нога уже переступила порог рубки, когда за его спиной раздался шорох.
Так быстро Хорь еще не двигался. Мгновения не прошло, как он нырнул в укрытие и приготовился вести огонь. Палец на курке остановился в последний момент. Шевелилась гора обугленных доспехов.
- Четвертый! Живой, братишка! - Крикнул капитан.
Не помня себя от радости, Грызлоу рванул к боевому товарищу. Помочь, спасти, вытащить на себе. В этот момент он был готов на все ради друга. Да что там говорить, он искренне считал Четвертого другом, хотя еще минуту назад не задумываясь подставил бы его в обмен на спасение.
Душевный порыв капитана разбился о суровую реальность жизни. Он был уже на полпути к раненному товарищу, когда тот внезапно ускорился. Перекатившись на бок, Четвертый поднял оружие и нажал на гашетку.
- Ты чего? - Успел недоумевающе произнести Хорь, за секунду до того, как заряд плазмы снес ему половину черепа.
- Обознался, сука. - Шепот Кизляра раздался в тишине пустой рубки.
Не обращая внимания на вонь паленого мяса и малоаппетитную в целом картину, Виктор устало сполз по стенке. Магнитные башмаки позволяли совершить такой подвиг даже в условиях невесомости. Мужчине казалось, что последние десять минут отняли у него минимум столетие бессмертной жизни. Нанофабрика выкладывалась по максимуму, старательно компенсируя стресс, но утомленный донельзя беглец едва мог шевелиться. Уперев ствол автомата в пол, Кизляр осматривал заваленное трупами помещение пустым взглядом.
Глава 6
- У нас взорвался паровой котел.
- Господи помилуй! Кто-нибудь пострадал?
- Нет, мэм. Убило негра.
- Ну, это вам повезло; а то бывает, что и ранит кого-нибудь.
Марк Твен. Приключения Гекльберри Финна
Капитанский мостик перемигивался тревожными лампочками. Звук тревоги включился сразу после выстрела и сейчас пульсировал, раскалывая голову на части. Монотонно и глубоко проникая внутрь каждой клеточки и заставляя резонировать все тело.
Чертова плазма оплавила консоль как кусок сыра. Оставалось только надеяться, что эта хрень не взорвется. В любом случае, выбирать угол атаки было не с руки. Мощь боевого скафандра я оценил - стоило армейцу распознать подмену, и он своротил бы мне шею как куренку. Это в том случае, если бы не решил растянуть удовольствие. На десерт мне достался тот самый ублюдок, что прикончил капитана. Так что выстрел был хорош, и черт с ней, с тревогой.
- На хрен я вылез из криокамеры? Спал бы себе. - Эффектной фразы не получилось, голос сорвался и дал петуха.
Я чувствовал себя прескверно. Слова давались с трудом, пересохшие губы выдавили их только с третьей попытки. Меня беспокоил усиливающийся привкус крови во рту. Сплюнуть удалось с трудом, во рту пересохло как в Сахаре.
- Твою мать, гребаная невесомость.
Розовые комочки слюны разлетелись во все стороны. Кровь - это от гранаты, близкий взрыв не прошел даром. Еще бы, кидать с такой дистанции кидать, да еще в невесомости. Думал, что подорвусь, но мне повезло. Ребристый кругляш лег удачно. Был бы термитный, и всех бы запекло до хрустящей корочки, а так большую часть осколков приняла в себя парочка броненосцев. Бок дернуло, но вроде неглубоко. Только саднила, зараза.
Взгляд следил за плавающей в воздухе слюной. Соображалось туго. В голове крутилась одна мысль:
- Хорошо, что плазма - не огнестрел. Плавающие вперемешку с внутренностями мозги - это перебор.
Выжигая плоть, сгустки выстрелов аккуратно запечатывали раны. Если не считать трех трупов и искрящей дырки в системе управления, то даже незаметно, что мы хорошо здесь повоевали.
Отмахнувшись от шариков слюны, я попытался подняться. Плеваться на капитанском мостике - дурная, несовместимая с жизнью шутка. За такое Кэп отправил бы меня покорять космос в трусах и без скафандра. Старик любил свой кораблик. Жаль, что все так закончилось.
При взгляде на пульт у меня вырвался тяжелый вздох. Кого я обманываю? Прихваченный магнитными захватами, за бортом все еще болтался патрульный катер. Было бы нелепо полагать, что на захват отправили всю команду. Проблемы только начинались, а сил уже не было.
Прикрыв глаза, я позволил себе короткий отдых. Надо было решить, что делать дальше.
Медитация. Вдох на раз, выдох на два. И снова вдох. Обстановка не способствовала, но богатая практика постепенно взяла верх. Мысли потекли с неторопливой уверенностью. В памяти как кинокадры всплывали момент заполошного боя. Медитация помогла обдумать и осознать. Совершенные ошибки и принятые решения - все было как на ладони.
Первый труп. Зажарило живьем, даже бронекостюм не защитил подонка. Расчет оказался верным - умер самый нетерпеливый. Расслабились пернатые, привыкли к безнаказанности. За небрежностью неизбежно следует наказание.
Поэтому я не торопился. Анализировал. Вспоминал.
План формировался на бегу, пока мы неслись к рубке. Втроем, потому что Адам отказался отсиживаться в схроне, а без Софии шансов не было вовсе. Я был уверен, что соколы постараются уничтожить черный ящик. А это шанс! Вскрыть защиту 'кубика' можно только вручную, потому что даже расплав реактора не вредил многослойной броне кассеты. Проблема заключалась в том, что моих навыков не хватало чтобы превратить капитанский мостик в ловушку. Заминировать его только Трам.
Должен признать, тандем получился отличный. Поодиночке мы бы сдохли. С помощью плазмопушки мне удалось быстро выключить компенсатор гравитации. Пришлось разворотить обшивку, но иначе было никак. Долгая процедура не предполагала ручного отключения - только из рубки, используя капитанские коды доступа. К тому времени Кэп уже прошел ворота Вальхаллы, и ему было не до нас. Пришлось прожигать полицейским ботом, и на горячую срывать предохранители.
- Вильнешь, и нас вывернет наизнанку. - В привычной манере подбодрила Трам.
Дура! Вовремя сказала, ничего не скажешь. Пальцы и так дрожали как с похмелья. От удара желудок подкатил к горлу, и резко ухнул вниз. Справился. Не рвануло, хотя всплеск вышел ощутимый.
Желудок завернуло спиралью, но миндальничать было некогда. Даже побледневший Адам, молча поплыл готовить засаду, ухватив бота за излучатель. Парнишка меня радовал. По необходимости в нем словно просыпался другой человек, расчетливый и спокойный. Вот и сейчас, наблюдая за его отточенными движениями, я не мог не позавидовать. Сам я больше напоминал судорожную каракатицу. С непривычки меня постоянно бросало на переборки, и без помощи Трамовой я бы не успел добраться до рубки.
София не только тащила меня по кораблю, но и на ходу курочила полицейский шокер. Вот уж кто был техником от бога. Другого оружия под рукой не оказалось, а подобраться к пернатым на расстояние удара мы не рассчитывали. Да и глупо это, чтобы пробить защиту экзоскелета у шокера не хватило бы мощности. Чтобы наверняка зажарить поддонка Трам пришлось срывать предохранители. Отлично, кстати, придумала, я бы просто не догадался.
Повезло. К мостику мы успели раньше соколов, и хотя заминировать стойку с пишущим устройством оказалось непросто, София справилась. Подчистив следы, мы разделились. Трам отправилась к Галлу, а я двинул на охоту. Оставшаяся граната жгла мне руки.
Выследить погранцов удалось быстро. Цокая башмаками, как подкованные лошади, они, не скрываясь, шли вперед. Дети будущего слишком полагались на электронику, а меня сканеры не брали. НОИ успешно передавала дырку от бублика на их радары. И все же я таился до последнего, не решаясь нападать. Судя по повадкам, бойцы не были совсем зелеными, а от выстрела боевой винтовки не спасут никакие наниты. Видел я, что она сотворила с капитаном.
Меня выручила ловушка Софии. Пока 'пернатые' развлекались переговорами, я успел приблизиться на нужное расстояние и швырнуть гранату. Ребристый подарок с вырванной чекой оказался неприятным сюрпризом для всех. То ли бракованная попалась, то ли я оплошал, но взрыв раздался раньше срока.
Мне повезло. Я удачно завис под потолком. И хотя десант покрошило осколками, меня зацепило только краем... и отбросило взрывной волной, ломая о переборки. Вовремя сложившись в клубок, я как мог защитил голову руками. И все же боевая граната в условиях невесомости - это страшная штука. Выжить удалось чудом.
Я полз к рубке, перебирая руками по потолку и оставляя за собой веер кровавой россыпи. НОИ заблокировала болевые ощущения, но скованность никуда не делась. Имплантат не успевал на ходу шить разорванные мышцы.
'Доберусь до мостика - передохну'. - Уговаривал я себя, лихорадочно отправляя боту команду за командой. Сигналы терялись в переходах корабля. Полицейская железяка молчала.
Обрыв связи и мгновенная смерть половины отряда сыграли мне на руку. Я слабо представлял, что буду делать с закованным в броню десантником, но особого выбора у меня не было. Из оружия остался только нож. Зарезаться, если промахнусь с первой попытки.
Я успел. Толкнувшись от стены обоими ногами, я рыбкой нырнул в рубку. Мириады крошечных нанороботов разогнали меня подобно торпеде. Идиот! Но идиот удачливый. Армеец стоял вполоборота к входу и орал в нашлемник, пытаясь дозваться какого-то Грызлоу. Матерился нещадно. Увесистая пушка, которую в обычных условиях и поднять-то невозможно, плавала вдоль тела. Нельзя было упускать такой момент. Судьба капризна, и второго шанса может не дать.
- Ааааарр! - В последний момент я заревел. Не знаю, от страха ли, ярости, или просто стараясь ошеломить противника. В любом случае, получилось как надо. Он стоял спиной, и ножа хватило.
Сокол обернулся только для того, чтобы клинок Астеля вонзился ему между глаз. Пульсирующее лезвие пробило кость как картон, вонзившись до самого основания. Если бы не рукоять, удар вышел бы сквозным.
Магнитные ботинки пограничника не выдержали импульса, и мы улетели в стену, обнимаясь как лучшие друзья. Ребристое предплечье бронекостюма основательно приложило меня в висок. В глазах плеснуло звездочками, и все поплыло. Кажется, меня слегка контузило.
'Стоять, мля! Не блевать!'
Зажмурившись, я удержал завтрак в желудке. Плавающие в воздухе остатки пищи выдадут засаду как два пальца.
Мысли путались. Не удавалось нащупать связь с ботом. Адам должен был оттащить его на верхнюю палубу, а потом отходить к трюму. Безобидный музыкант против вооруженных до зубов 'пернатых' - это было не смешно. Молодец мальчишка. 'Мальчишке', правда, давно за тридцатник, но я уже привык, да и он не обижался.
'Какой, к черту Адам?! Точно контузило. Мысли разбегаются. Это после гранаты'. - Я попытался сосредоточиться. - 'Где ты, родной? Время! Время уходит! Ну же! Есть контакт!'.
От бота пришло системное сообщение о неплотно пригнанной обшивке. Рано я принялся нахваливать Галла. Криворукая зараза! Едва не проворонил момент.
Микрофоны отчетливо улавливали яростные крики. Искать врага пришлось фактически на ощупь, сканирование не работало в отрыве от полицейского сервера. Черт, да в этой жестянке половина функций не работала, а вторая половина сбоила. Управление, передача данных, и глушила с пушкой - вот и все. Сделал из микроскопа кувалду, есть чем гордиться.
И все же бот свою задачу выполнил на отлично. Выстрел из пушки снес 'пернатому' башку даже не повредив скафандра. Расход энергии резко повысился и скорость передачи данных просела до минимума. Экран засыпало предупреждениями о невозможности ведения огня. Я давил на гашетку как проклятый, но железный дровосек отказывался стрелять. На второй выстрел реактора не хватило, стоило промахнуться и все - конец. Верно говорят, иногда неведенье - благо. Знал бы, точно промазал. До сих пор с отвращение вспоминаю, как дрожали руки.
Последний десантник сбежал, отстреливаясь яростно, но не прицельно. Если бы не случайно поврежденный фрагмент трубы боту пришел бы конец. Пар забил коридор до отказа. К тому же продолжала работать глушилка, из последних сил сбивая прицел. Картинка мигнула и связь оборвалась. Зонд так и остался плавать под потолком. Форсунки периодически выдавали крошечные импульсы, раскачивая его как маятник.
Погасив интерфейс, я оборвал сеанс связи с зондом и огляделся. На мостике все оставалось по-прежнему.
После гранаты реальность воспринималась с трудом. Судя по моим ощущениям, нанороботы ни черта не работали. Похоже, взрыв все-таки задел жизненно важные органы, и НОИ отложила сотрясение напоследок.
Шевелиться я начал, только поняв, что уже прорву времени бездумно пялюсь на обгорелый труп десантника. Неожиданная идея показалась интересной. Оценивающе глянув на покойника, я принялся выковыривать его из бронекостюма.
'Должно сработать!' - Я бормотал как умалишенный, заталкивая обгоревшего мертвеца под стол, и устраивая второго в капитанском кресле. - 'Меня не видно на радаре, а значит его сканер покажет пустоту. Труп не станут проверять. А мне только прицелиться и выстрелить. Вот так. Буду своим в доску. Мертвым и безобидным. Зачем на меня смотреть? Вот тебе чучело с ножом в башке. Сюда и смотри!'
В тот момент я почти не понимал, что собираюсь делать. И даже самому себе напоминал пьяного сумасшедшего. Ударными дозами химии НОИ пыталась удержать мое сознание в границах безопасной зоны, но получалось не слишком хорошо. Зато порадовали наниты - наконец перестали дрожать руки, отступила тошнота. Ввинтившись в обгорелый 'батискаф' десантника я мысленно отсалютовал очередной победе. Абордажная команда прекрасно разбиралась в планировке корабля, и я не сомневался, что выродок рванет короткой дорогой. Через капитанский мостик.
Казалось, прошла целая вечность, перед тем как по коридору застучали металлические башмаки. Наблюдая за проходом сквозь расплывчато-зеркальное отражение в металле, я судорожно сжимал винтовку. Оставалось выбрать нужный момент, развернуться и нажать на спусковой крючок.
Больше всего я боялся промазать из неудобного оружия. Размерами оно могло поспорить с противотанковым ружьем, а без сервоприводов ворочать его было очень сложно. Суставы бронекостюма сопротивлялись моим усилиям. Если бы не усилители НОИ, я бы вряд ли смог пошевелиться.
Мне повезло. Выстрел попал даже удачней, чем я надеялся. Подставы со стороны израненного друга десантник не ожидал, а потому остался с дымящимися ошметками вместо головы.
Коротко выдохнув, я легко поднялся на ноги. Медитация отняла чуть больше минуты, но я совсем не жалел о потерянном времени. Электронная завеса полицейского бота погасла от недостатка питания, и мне ничего не мешало связаться со своими.
- Галл, Трам! Вы живы? - Я с удовольствием отметил, что из голоса исчезли панические интонации. Голова работала четко и слажено.
- В порядке. Ты как? - Адам отозвался мгновенно.
- Жив. Жду вас в рубке.
- Как... - Парень хотел что-то спросить, но пришлось его оборвать:
- Все потом! Десант мертв, можете не таиться. У нас мало времени. Жду!
Отбарабанив скороговорку, я вынырнул из вирта. Голова еще побаливала, и общение через сеть отдавало внутрь черепа яркими спазмами.
Все это время меня не отпускала мысль о патрульном корабле. Убийство боевой группы 'пернатых' нам не простят. Корабль должен исчезнуть вместе с телами, иначе вся эта беготня окажется лишь никому ненужным цирком. Короткой передышкой перед печальным финалом.
Чтобы не терять время даром, я начал собирать свои вещи. Мне совсем не хотелось потерять в суматохе трофейный нож. Бумкая как подковами, я доковылял до мертвеца и выдернул лезвие. Чертовы башмаки изо всех сил цеплялись за пол, и казалось, весили по сто килограмм каждый. Мельком отметив аккуратность удара, я столкнул тело в сторону и за ручки опустился в кресло. Висеть в воздухе было неуютно. Впрочем, ждать пришлось недолго. По сравнению с грузовой частью, жилые отсеки корабля были относительно невелики.
Влетев в рубку, Трам едва не бросилась на меня с обрезком трубы. Остановилась, только разглядев мое лицо в поднятом забрале скафандра. В отличие от Адама она не ограничилась коротким ругательством. Эмоции у обоих зашкаливали. Им казалось, что победа уже у нас, так что восторженные вопли пришлось оборвать мне.
- Тихо вы, еще ничего не закончилось. Трам, ты сможешь довести корабль до Марса?
Обведя рубку растерянным взглядом, женщина отрицательно покачала головой.
- Совсем без вариантов? - Уточнил я.
- Совсем. Даже с Кэпом мы бы тут надолго зависли. Слышал сирену? Ты расстрелял наши глаза. Без навигационного компа эту лохань не сдвинуть с места. Я не смогу его починить, только замена. При нормальном раскладе мы вызываем буксир или техничку буксир или техничку. Солидные деньги, но иначе никак.
- Понял. Следующий вопрос. Сколько занимает проверка? В среднем.
- По-разному, но меньше двух часов - редкость.
- Мы управились быстрей. Значит, в запасе у нас примерно час. Я предлагаю бросить транспортник и уйти на пограничном корабле.
- Не выйдет, Виктор. Военные не имеют права садиться на гражданских космодромах без специального разрешения. Нас просто расстреляют на подлете. Даже если умудримся сесть, то через пять минут там будет толпа полиции.
- Корабль может сесть за пределами города? Без площадки.
- Легко. Останется гора металлолома и куча трупов. Ты грунтовку на Марсе видел когда-нибудь?
- Думай башка, шапка куплю! - Я рывком поднялся над креслом, чуть не улетев под потолок. - Земля, Венера? Другие выходы? Любые! Самые дебильные.
- До Земли эта букашка не долетит. Единственное что приходит в голову - Парковка. Без оператора наши шансы примерно пятьдесят на пятьдесят. - Пожав плечами, произнесла Трам. - Может и выйдет, если попадется нормальный пилот. Только я сомневаюсь, что 'сокол' захочет нам помочь.
- Выбора у него не будет. Захочет.
- Вы идиоты? - Молчавший до этого Адам внезапно подал голос. - Там же кочевники. Лучше пусть меня на рудники отправят, чем сожрут одичавшие варвары.
- Никто тебя есть не будет. - Отмахнулась Трам. - Людоедство - это байка для недоумков. Я больше боюсь за соларус. Радиация высокая, счетчик там зашкаливает. Эти проходимцы поначалу дохли как мухи. Сейчас вроде адаптировались немного, семьдесят лет естественного отбора - не шутка.
- У них иммунитет к излучению?
- Да какой там иммунитет, дольше сорока не живут. Их даже гражданские медики не берутся откачивать. Слухи ходят, что некоторых пробовали лечить. Тех, у кого бабла хватает. Они ж там на 'циклушке' поголовно сидят, и приторговывают через армейцев. Прижать их в этом лабиринте невозможно. Крысы корабельные.
- Крысы жрут все подряд. - Вставил Галл. - В том числе и человечину.
- Отставить панику. - Мне пришлось повысить голос. - Сядем - будем выяснять. Все равно других вариантов нет. Слушайте, что я придумал...
С древних времен повелось, что победитель забирал оружие и доспехи павшего. В этом бою победа осталась за нами, а значит и трофеи наши по праву.
Идея взойти на пограничный в чужих бронекостюмах напрашивалась сама собой. Адам и Трамова несли израненное тело нашего 'товарища', а я демонстративно прикрывал отход, удерживая на мушке ворота транспортника. Роль умирающего досталась погибшему от гранаты, а потому играл он натуральней некуда. Запекшаяся кровь и пробитый в нескольких местах скафандр выглядели очень реалистично.
В моем плане было только одно уязвимое место. Стоило одному из нас заговорить, и мы бы никогда не попали на корабль. Оставалось придумать, как заставить пилота открыть нам ворота.
В очередной раз выручила глушилка. Сложно принять правильное решение, когда на экране 'умирает' твой напарник, а из динамиков доносится лишь треск статики. Паника мешала пилоту думать рационально. К тому же фигуры на экране вовсю размахивали руками и отстреливались, спасаясь от погони. Пьесу мы разыграли как по нотам и створки шлюза распахнулись, пропуская нас внутрь пограничного корабля.
Стоило пересечь незримую границу, как заработал компенсатор гравитации, и на плечи разом навалилась вся тяжесть бронекостюма. Глупо отрицать его плюсы, но с непривычки скорость наших движений упала в разы. С опущенными забралами мы передвигалась исключительно неторопливо, стараясь не вызывать лишних подозрений.
Со слов Трамовой мы знали примерный чертеж кораблика, и мы с грохотом направились в сторону оружейной комнаты. Если на борту остались бойцы, следовало сразу взять ее под контроль. Впрочем, это не понадобилось. Абордажник оказался пустым, а запыхавшегося пилота Галл вырубил, аккуратно стукнув по голове бронированным кулаком.
- Слушай, ты не переборщил? Он, кажись, не дышит. - Как-то излишне спокойно поинтересовалась Трам. От этих меня прошибло в пот.
Сама София поглядывала на пилота так, будто сама с огромным удовольствием вышибла бы ему мозги. К счастью для парнишки, без его навыков мы не могли добраться до Марса. Дав зарок приглядывать за агрессивным техником, я попытался 'на глаз' определить, жив ли пилот. Оправдания Адама я пропустил мимо ушей.
- Да он как-то резко влетел. Я растерялся.
Присмотревшись, я облегченно выдохнул:
- Живой. Вон, венка пульсирует на шее. Но ты, правда, поделикатней в следующий раз. Нашел куда стукнуть - в главный инструмент. Сотряс организуешь, он нас в другую галактику кээк завезет.
Щелкнув тумблером, я выскользнул из раскрывшегося костюма. Передвигаться в железно гробу было крайне неудобно. Галл было последовал моему примеру, но его остановил командный окрик Трам:
- Стоять! Ты куда намылился?
- Душно же.
- Шлем раскрой. У нас еще работы валом. Я пока вещи перенесу, а ты трупами займись.
- Трам, захвати моего бота, будь добра.
Закованная в броню парочка разошлась по кораблю, оставив меня наедине с потерявшим сознание парнем. Подходящие наручники нашлись в одном из отсеков костюма, и теперь пилот лежал на полу со скованными за спиной руками, а я методично освобождал его от всего лишнего. Плюс этих кандалов в том, что они надежно блокировали любую деятельность имплантатов. Даже попытайся пилот схитрить, сигнал просто не дойдет до центрального компьютера. Замыкались он на шифрованный пакет информации и управлялись дистанционно. На крайний случай был предусмотрен и обычный ключ. Отличная вещь. Не представляю, что бы мы без них делали.
Мелочевка из карманов пленника отправилась на столик, а его самого, раздетого до штанов, я подхватил и вытащил в медблок. На полу осталась только изрезанная рубаха. Моя ошибка. Снять ее через скованные руки не получилось, и пришлось привычно спарывать ножом.
Идея оказалась верной. Помимо всего прочего медицинский отсек мог выполнять роль допросной. Операционный стол легко принимал как горизонтальное, так и вертикальное положение. Сложив его в подобие кресла, я усадил все еще бессознательного пилота. Роль фиксаторов прекрасно сыграли все те же наручники, пропущенные через подходящее крепление. Пытать его я не собирался, а чтобы пугнуть условия получились идеальные. Уютно и никто не мешает.
После дружеского общения с Троем у меня появился опыт, так что составить план допроса оказалось не сложно. Сбегав в кают-компанию, я прихватил подходящий обрывок рубашки. Галл удивленно проводил меня взглядом, но ничего не сказал. Вернувшись, я завязал пилоту глаза. От идеи примерить капитанскую форму пришлось отказаться. Но оно и к лучшему. Если пилот оттянул лямку хотя бы год, то раскусит он меня как раз плюнуть. Не выглядел я боевым офицером. Отслужив еще в то время, я прекрасно знал, насколько присущи армии свои характерные особенности: слова, нюансы одежды, выправка. Гражданский не сойдет за своего при всем желании. Подмену лейтенант раскусит мгновенно, и тут мне никакая НОИ не поможет.
В последний раз прикинув свои действия, я с размаху влепил пилоту оплеуху. В ответ донесся невнятный возглас и, наверняка, ошалевшие глаза. Под повязкой их было невидно, но я не сомневался в своих силах. Приложился с запасом. Если бы не наручники, паренек кубарем слетел бы со стула. Так что можно считать, пробуждение удалось.
- Имя? Звание? Должность?
Короткие вопросы, невнятная фраза в ответ и новая оплеуха. Не давая ему опомниться, я, словно бездушный механизм, кидал фразы через строго определенные промежутки времени. Малейшее промедление или заминка вызывала новую оплеуху и следующий вопрос. Спустя некоторое время я начал чередовать их с ударами в живот и по почкам. Некоторые вопросы были совершенно идиотскими. Звание лейтенанта красовалось на лычке, а должность аршинными буквами указана на нашивке. Уверен, шеврон с рисунком взлетающего пепелаца знали даже дети. И все же дурость ситуации работала. Сбитый с толку, без малейшей возможности сосредоточиться, пилот совершенно потерял связь с реальностью. Мой последний вопрос окончательно выбил его из колеи.
- Как давно ваша группа пиратствует в открытом космосе?
Бил я хоть и часто, но несильно. С целью создать нужный настрой, не более. И судя по возмущенному бульканью, моя идея сработала. Впервые пилот начал искренне оправдываться. Видимо, зацепило. Что ж, первое впечатление друг о друге у нас сложилось, и если доверять моей интуиции - парень ничего не знал о нападении. 'Обработку пора заканчивать', - решил я, на всякий случай доставая пистолет. - 'Переходим к фазе диалога'.
Встав за спину лейтенанту, я развернул кресло в сторону обзорного экрана. Сорванная повязка открыла кровавую запись с черного ящика. На его глазах шестеро космодесантников пытали подвешенного в шлюзовой камере Кэпа. Выстрел в упор и дымящаяся рана говорили сами за себя.
- Будете утверждать, что ничего не знали о занятиях сослуживцев?
- Да ты... - Парень попытался развернуться в мою сторону.
- Смотреть только вперед! - Для наглядности я ткнул ему в затылок дулом пистолета. - Ко мне обращаться 'господин майор'. Тебе известно, что такое служба безопасности Совета?
- Да. - Парень запнулся и втянул голову в плечи.
- Ты тупой, лейтенант? Или в армии принято повторять дважды?! Не слышу!
- Так точно, господин майор.
Я мысленно хмыкнул. Странно. Эту самую службу я выдумал пару секунд назад. Угадал? Тем проще... и страшнее.
- Значит, догадываешься, что пока у тебя завязаны глаза ты в безопасности. - С этими словами я натянул повязку обратно. - Увидишь мое лицо - заказывай себе деревянный ящик. Это понятно?
- Так точно, господин майор. Разрешите обратиться, господин майор?
- Ну, попробуй.
От моего негромкого шипения парень вздрогнул. С голосом я переборщил. Чтобы избавиться от довольной улыбки, пришлось закусить губу чуть ли не до крови. Слишком все гладко пошло, рано пока расслабляться. Тем временем, парнишка шмыгнул носом и произнес:
- Спешу заявить, что я в группе новенький. Второй вылет. Имеется соответствующая отметка в досье. Об этом. - Он мотнул головой в сторону экрана, продолжавшего крутить запись абордажа. - Я ни сном, ни духом.
- Твое досье у меня перед глазами, Рауль. И только поэтому ты до сих пор жив.
Очередной блеф, но я посчитал риск приемлемым. На самом деле, все, что я знал о парне - это его имя и звание. Во время обыска мне на глаза попалась голограмма, где пилот обнимался с какой-то красоткой. Девчонка, заливисто хохоча, целовала его отнюдь не сестринским поцелуем. Подпись на обратной стороне гласила: 'Раулю и его звездам. С любовью от Марины'.
- Слушай меня внимательно, парень. Эти шестеро имбецилов влезли в мое дело и знатно его обгадили. Я бы с удовольствием убил каждого из них по второму разу, но у меня остался только ты, весь из себя невиновный. Твоя команда запорола мне двадцать лет выслуги! Если я испорчу свое задание, меня, в лучшем случае, разжалуют в постовые - флаями рулить. Но я тебе слово даю, в этом случае и ты, и твоя девчонка белобрысая будете мне завидовать. Сидеть! Повязку не трогать! - Я рявкнул ему прямо в ухо.
И все равно мне пришлось воткнуть дуло пистолета в основание его шеи. Парнишка и так чуть не бросился в бой, несмотря на наручники. Прямо праздник какой-то сегодня.
Своим заявлением я угодил в больное место.
Хмыкнув, я продолжил самым дружелюбным тоном:
- Успокойся. Сделаешь как надо, и все у вас будет в порядке. Лично свадебные кольца подарю.
- Я согласен. Не трогайте Марину. Что надо делать?
Плечи лейтенанта обмякли. Вялый голос вкупе с опущенным подбородком выдавал крайнюю степень подавленности. Мне с трудом удалось сдержать ликующий крик. Получилось!
- Ничего особого от тебя не требуется. Посадишь корабль на Парковке и свободен. А чтобы ты не наделал глупостей, мои люди как раз заканчивают демонтаж систем связи. Все понял? - Дождавшись кивка, я скомандовал: - Сиди и жди. Глупостей не делай, за любой героизм тебя ждет трибунал.
'Доверяй, но проверяй' - вот мой девиз. Пристегнув наручники к стулу, я вышел из комнаты. На смену мне в комнату беззвучно влетел полицейский зонд. Картинка с его камер постоянно транслировалась на внутренний экран, так что у лейтенанта действительно не было шансов на побег.
Шагая по коридору, я размышлял над странной конструкцией полицейских ботов. Из оружия присутствовали только спаренная плазмопушка и выдвижные лезвия. Нелетального оружия не было в принципе. Отсутствие шокера я мог объяснить только идиотизмом разработчиков, или узкой специализацией данной модели. Пришельцу из двадцать первого века казалось жестковатым использование пулеметов для разгона демонстраций. Шокер, газ или травматические боеприпасы могли сильно разнообразить мой арсенал. Не то чтобы я сильно переживал за гипотетических демонстрантов, нет. Сейчас меня беспокоила невозможность безопасно оглушить пилота.
Трам я нашел в шлюзовой камере, рядом с телом капитана. Единственная из нас, она догадалась сорвать с Кэпа наручники. Закутанное в кусок материи тело повисло в воздухе немым укором. Техник права, и Кэп заслужил уважения. Но время для сантиментов она выбрала самое неподходящее - петля на наших шеях еще не ослабла. Впрочем, свое мнение я, что называется, 'промолчал'.
- София, мне нужна твоя помощь. Ты собралась?
Девушка молча кивнула и смахнула слезы с глаз. Как будто я их до этого не рассмотрел. Тряхнув головой, Трам спрятала лицо в волосах и махнула рукой мне за спину. Там, возле стены, висели в воздухе два металлических ящика. Сила тяжести пропала, стоило мне пересечь незримую границу между кораблями.
- Надо его похоронить. - Ее слова звучали тихо, но интонации в них отдавали металлом. Я просто чувствовал, как женщина сжалась в клубок, приготовившись отстаивать право Кэпа на погребение. Я ее понимал, но в нашем случае время - это жизни. Моя, Галла, ее собственная. Даже жизнь пилота, в какой-то мере. Провозиться лишних полдня? Ну уж нет, на этот случай я приготовил кое-что интересное.
- Ты говорила, что он всю жизнь провел в космосе. У меня есть идея. Думаю, она бы ему понравилась. Задолго до моего рождения, когда люди еще не мечтали о космосе, они бороздили океаны. В то время на севере жил морской народ - викинги. Лучших из лучших они хоронили в море. В стихии, которая дала им жизнь и характер. Тело умершего клали в ладью и отдавали на волю ветра. Стоило кораблю отдалиться от берега, и его поджигали стрелами. Живой костер уносил дух героя к богам.
- Ты хочешь взорвать корабль?
Я кивнул.
- Это единственный вид похорон, который мы можем себе позволить. Я договорился с пилотом, но у меня нет гарантий, что он сможет посадить корабль.
Несколько секунд Трамова молчала. Наконец разум возобладал над эмоциями, и она произнесла:
-Хорошо. Я не верю в сказки, но Кэпу бы и правда понравилось. Я перегрею реактор. У нас будет два часа, чтобы отчалить.
Она развернулась и полетела вдоль коридора.
- Постой. Сначала разбери армейскую систему связи. Боюсь, потом будет некогда. - Помолчав, я задумчиво добавил: - Надо отнести тело в рубку. Не дело это, бросать его здесь.
Обхватив старого капитана за пояс, я поплыл в сторону рубки. С каждым разом невесомость сковывала все меньше, а движения становились все ловчее. Я даже начал получать некоторое удовольствие от полета. Правда, периодически приходилось отвлекаться на контроль пилота. Надо отдать парнишке должное, он сидел смирно и фокусов не выкидывал.
Случайно брошенный взгляд на армейскую форму помог реабилитироваться в глазах Трам. В каюте старика висела запаянная в герметичный пакет парадная форма. Дыхнув, я протер рукавом планку с наградами.
- Доверься мне, Кэп. Я осторожно.
Слова вырвались сами собой, прежде чем я начал разворачивать импровизированный саван. Иронии в моем голосе не было.
Больше всего проблем возникло с раной. Горячая плазма вплавила синтетику прямо в тело, и мне пришлось аккуратно срезать ткань по краям. Зато когда я закончил, все выглядело так, словно Кэп просто уснул. Форма полностью скрыла рану. Еще несколько минут ушло на то, чтобы очистить капитанский мостик от мусора. Тела я вытолкнул в коридор. В своем кресле капитан смотрелся настоящим космическим волком. Не хватало только его вечной курительной трубки, но тут я ничего не мог поделать.
Сохранив голограмму в памяти, я запечатал дверь в рубку.
Прощай, капитан.
Малютка пограничников сильно отличалась от старого Кэповского транспортника. Их кораблик вообще не предназначался для перелетов между планетами. Вернуться в нем на Землю, все равно, что пытаться пересечь океан на моторной лодке. Трам периодически фыркала и презрительно морщилась, расхаживая по кают-компании. Ее высказывания не оставляли места для двойного толкования, а вот меня корабль чем-то зацепил.
Пилота мы посадили за штурвалом с мешком на голове. Хитрые наручники позволяли сильно ограничить доступ к имплантатам, и все что творилось внутри катера проходило мимо его внимания. В любом случае, София вывела из строя камеры наблюдения, выдрав черный ящик корабля с корнем. Армейская железяка отказывалась извлекаться по-хорошему. Панель связи тоже выглядела недобро. По мне так ее словно обстреляли из гранатомета. Во все стороны торчали обрывки проводов и куски пластика. Рабочей осталась только автоматическая система определения свой-чужой, но без нее нас бы тормознули после первого патрульного буя.
Одним словом, наш техник-вандал сделала все, чтобы нас не нашли в ближайшее время. Если пилот выполнит свою часть работы, то мы выберемся. София обещала следить за маршрутом, подключившись датчиками к ходовке, и считывая данные напрямую. Если Рауль попытается схитрить - ему не поздоровится. На всякий случай я держался поблизости.
Откровенно говоря, меня в любом случае не выгнали бы из кабины. Изображение с внешних камер передавалось прямо на обзорные панели. Прямой окно в космос - вид потрясающий. Понятия не имею, как они это сделали, но стоило сменить угол обзора, и картинка на экране смещалась. Она почти позволяла выглянуть наружу. Красиво, черт побери. В какой-то момент я даже позавидовал Раулю. Парнишка явно наслаждался своей работой и не воспринимал ее за обыденность.
А потом я увидел Марс.
Красная планета росла на экранах, приближаясь с каждой секундой. И даже фиолетовые проплешины циклохлои не портили ее величественного вида. Человек наконец покорил эту воинственную планету. Глядя на нее, я испытывал щемящую гордость, словно самолично удостоился чести воткнуть флаг завоевателя в ее недра.
Чтобы избавиться от назойливых 'глаз' военных мы сделали петлю, и теперь подлетали с обратной стороны. Впрочем, огни городов освещали ее лучше любого светила. Лишь пятно Парковки выглядело заброшенным пустырем, на фоне общего оживления. То, что нужно. У меня так и не получилось переломить свою новую привычку - забираться в самое захолустье.
Негромко выругавшись, я постарался избавиться от пессимистичных мыслей. Показавшийся из-за планеты Фобос предоставил мне отличную возможность это сделать. Там было на что взглянуть. Картинки мертвого спутника я рассматривал еще в той жизни, но с прошлого многое изменилось. Два брата-близнеца: Фобос и Деймос теперь выглядели иначе. Даже самый подозрительный астроном не узнал бы в них объекты естественного происхождения. Если там и остался камень, то найти его под многокилометровым слоем металла было бы проблематично. Гигантские ульи. Спутники Марса превратились в технологические центры нашей цивилизации. Даже на таком расстоянии я видел роящиеся вокруг них корабли. Как я понял из рассказов Трам, многие из них отправятся на Парковку после демонтажа.
Вокруг Фобоса, как рыбки-прилипалы, висели десятки автономных лабораторий, исследовательских центров и фабрик по переработке и обогащению соларуса. Разобраться в скопище техники было нереально, до тех пор, пока я не догадался подключить к интерфейсам НОИ украденные справочники. Мощность встроенного биокомпьютера потрясала. Он упорядочил экбибайты данных в течение долей секунд, и начал в режиме риалтайма сыпать на экран техническими характеристиками абсолютно всей окружающей техники. Мужественно смахнув весь этот спам в сторону, я начал интересоваться уже избирательно. Больше всего я жалел, что не додумался об этом раньше. Занятие так меня увлекло, что оторваться я смог только когда мы начали входить в атмосферу. Камеры погасли.
Компенсаторы у армейцев оказались на порядок лучше Кэповских - толчка при посадке не было. О том, что мы приземлились, я узнал когда снова включились наружные камеры. Кривые колонны уходящих за горизонт космических кораблей и вздыбленная как после бомбежки земля - вот и вся картинка. Здешние космонавты не отличались аккуратностью, и понатыкали свои лоханки как сумели, а умели они хреново. Неудивительно, что лейтенант так вспотел. Украшавшие пейзаж разломы были как бы не больше нашего кораблика.
Ясное дело, что не вся Парковка выглядела заброшенной свалкой. Где-то в восточной части располагались комфортабельные, отутюженные и залитые металлом районы с круглосуточной охраной и вековой страховкой от повреждений. По понятным причинам нам они не подходили. Стоило сунуться туда без денег и документов, и вся команда мигом попадала в кутузку до выяснения. В нашем случае, после выяснения - сразу на плаху.
Окинув повторным взглядом расстилающееся до горизонта поле, я оценил масштабность замыслов Совета и завистливо хмыкнул. Грабительский налог на владение взимался вне зависимости от того, эксплуатировался корабль или нет. Ровно до поры, пока владелец не сдавал 'черный' ящик с координатами посадки. Спецы одной из многочисленных контор визировали заглушенный реактор, и благополучно списывали корабль в утиль. После этого ежегодный грабеж прекращался.
Откровенно говоря, решение оказалось гениальным в своей простоте. Спустя лет двести в распоряжении властей окажутся сотни ничейных кораблей. Прибыль по любым меркам ошеломительная.
Отмахнувшись от сладкой картинки длинных, но чужих нулей, я связался с Трам по внутренней сети:
- Как вы там? Все в порядке?
- Все путем, сели нормально.
- София, нам пилот еще нужен?
- Нет. Кончай его. - Сухой, как смертный приговор, ответ. Да, собственно, он таковым и являлся. Как я и думал, женщина не верила в непричастность лейтенанта.
- Парень не виноват, Трам. Я не буду его убивать.
- Уверен, что не виноват? - Не менее сухой вопрос.
- Нет. Но убить его не дам. Слово надо держать, а мальчишка свою часть договора выполнил.
- Как знаешь. - Женщина отключилась.
Вроде бы все закончилось хорошо, а от разговора на душе остался нехороший осадок. Ладно, разберусь позже. Нужно сперва с лейтенантом закончить.
- Ладно, Рауль. Будем прощаться.
- Вы меня убьете? - Голос у пилота пустой и какой-то мертвый. Хотя оно и понятно, видел я, как этот парень сажал корабль. Неудивительно, что после такого стресса он походил на выжатый лимон.
- Нет. Договор дороже денег. Тела твоих десантников в шлюзовом отсеке. Черный ящик мы заберем, но видеозапись преступления у тебя останется. Бог даст - выпутаешься. Не держи зла, Рауль.
- Спа...
Слова благодарности оборвались от удара в затылок. Нечасто мне доводится оглушать человека пистолетом, поэтому бил я очень аккуратно. Надеюсь, полчасика он в обмороке проваляется. Еще минут десять будет возиться с веревками - спеленал я его знатно. Лейтенант произвел впечатление здравомыслящего человека, и вряд ли отправится на поиски ненужных приключений. Ставлю рубль против ста - заведет свою малютку и уберется на базу. Оно и к лучшему.
Признаюсь, стоя у дверей, я благодарил судьбу за своих спутников. Пока я бездельничал в кабине пилота, они не теряя времени готовились к длительному пешему переходу. Даже Галл, который большую часть жизни не покидал мегаполиса, и тот додумался выгрести с корабля все съестное и запастись водой. Про Трамову я вообще молчу, женщина упаковала все трофеи, и теперь ее личные вещи и кофры с бронекостюмами грозились похоронить нас прямо в шлюзе. Один вопрос не давал мне покоя:
- Как мы все это потащим?
- Никак, придется закопать. Наймем грузовик - вывезем. Своего бота, кстати, можешь смело закапывать. В районе Парковки связь не работает - замучаешься волочить.
- Весело, блин.
С одной стороны, остаться без вооруженной до зубов игрушки не было никакого желания. С другой, если зонд остался без управления, на кой черт он мне сдался? Ладно, в ходе абордажа я тоже успел разжиться игрушками и теперь не чувствовал себя полностью раздетым. Будущее странно на меня подействовало. Я не ожидал, что так быстро привыкну к оружию. В прошлой жизни моим инструментом был мозг, теперь он, большей частью, отдыхал. Работать приходилось кулаками, ножом и пистолетом. Хотя нет, пистолет я только-только раздобыл. До того обходился гранатами.
- Ладно, парни, на выход! Времени мало.
София потянулась к рычагу, Галл зеркально повторил ее движения. Чтобы открыть дверь в ручном режиме, нужно было сильно постараться. Защитой от дурака потомки не брезговали.
- Стойте. - Я выкрикнул чуть поспешней нужного. - Нам не нужны какие-нибудь скафандры, или дыхательные маски?
- Расслабься, предок. - Улыбнулся Адам. - И вдохни поглубже.
Раздался громогласный шелест, и створки величественно пошли в стороны. Ударивший луч восходящего солнца почти полностью ослепил меня. В ту же секунду в шлюз ворвался теплый ветерок полный запахов. Он мигом погасил зарождающуюся в глубине души панику. Этот запах останется со мной навечно. Пахло маслом, раскаленным металлом и почему-то растениями.
Марс встречал нас приветливо. Романтика.
Глава 7
А с романтикой у меня отношения особые. Часа не прошло, как от нее не осталось и следа. Причем половину времени мы шагали в сторону от корабля, пока не наткнулись на подходящую расщелину.
Я вертел головой по сторонам, пытаясь найти какие-нибудь отличия, но другую планету выдавал лишь красноватый оттенок почвы, да обилие брошенных кораблей. Благодаря усиленному терраформированию Марс все больше напоминал колыбель человечества. И пусть здешнее ночное небо сильно отличалось от земного, днем оно выглядело один в один как дома. Даже из космоса планета начала менять свои оттенки на родные голубоватые. Кислород, влага и сельское хозяйство медленно но верно брали верх на красным песком и пылевыми бурями. Хуже всего дела обстояли с гравитацией - ни то, ни се. Мне очень быстро надоело подпрыгивать при каждом шаге. Такое чувство, что в организме завелись лишние пружинки. Впрочем, со временем даже этот эффект сгладился. Неудобно, но не смертельно.
Проблемы я почуял, когда Трам бросила нам под ноги три уродливого вида лома. Технологии будущего мало повлияли на это изделие. Сквозь века оно пронесло свою простоту и убойность... плюс ассоциации с тяжелым физическим трудом. Судя по вытаращенным глазам Адама, парень и вовсе увидел его впервые в жизни. Логично, черт побери, где ей было достать отбойный молоток? На пограничнике или транспорте? Повезло, что у нас был лом, иначе пришлось бы скрести руками. Необходимость закопать трофеи никто не отменял.
Адам, правда, не разделял моего оптимизма. Спустя полчаса, он уже кричал в голос, не стесняясь:
- Тва-а-аю мать, Трам. Как тебе только в голову пришла эта дурацкая идея?!
Я бы на его месте поостерегся орать на женщину с силовыми имплантатами. Не с его музыкальными фитюльками дергать тигра за хвост. И все же, глубоко в душе, вполне солидарно хмыкнул. Знай наперед, во что выльется копание захоронки в марсианском грунте - ни за что бы не согласился. Теперь-то отлынивать поздно. Роем все вместе, а съехать раньше Софии - себя не уважать. В отличие от Галла, я долбил землю молча. Монотонная работа помогала расслабиться и сбросить напряжение последних часов.
Перепалка между спутниками отвлекла от размышлений, а ответ Софии и вовсе заставил улыбнуться.
- Заткнись. И копай. Как трофеи делить, так ты первый. Выбрал лучшее - копай за троих, а то ни хрена не получишь. - Трам задумчиво взвесила лом в руке и добавила: - Вру. Люлей получишь.
Галл набрал полную грудь воздуха для гневной отповеди. Пришлось вмешаться, а то возись с ним потом, с инвалидом.
- Успокойтесь оба. Немного осталось. Закончим, передохнем полчасика и двинем к городу. Сколько до него, кстати?
- Километров двести - двести пятьдесят.
- Ох, ничего себе. Мы ж с голоду помрем.
- На Марсе. С голоду. Не мрут. - Женщина говорила на выдохе, методично взмахивая ломом.
- Тут же циклохлоя повсюду. - Пояснил Галл. - Еда, вода и аптечка одновременно. Только на вкус - говно говном.
Я лишь хмыкнул, и с размаху вонзил инструмент в здоровенный булыжник. Печально хрустнув, тот наконец сдался и рассыпался на мелочевку. Размеренная работа наводила на философские размышления.
Вот странно. В моей жизни часто случались вещи, на первый взгляд хреновые. Самый очевидный пример - моя болячка. Синдром 'тундры'! Звучит! Мерзкая вещь, скажу откровенно. И тем не менее, именно она сделала меня тем, кто я стал. Только благодаря постоянной гонке наперегонки со смертью мне удалось достигнуть таких результатов. Это как с бегом. Вроде уже и ноги передвигать не можешь, а кнутом протянут и откуда только силы берутся? Так и я - бегу, а судьба знай меня вдоль спины охаживает. Чтобы, значится, не тормозил.
К чему я это? Да все к тому же. Очередной пинок под зад был не за горами.
- Вик, брось баклажку. В горле пересохло, как у наркомана.
- Да не вопрос.
Сравнение меня развеселило, и наверх я карабкался с дурацкой улыбкой на губах. Зацепившись пальцами за край ямы, я подтянулся и поднял голову. В груди похолодело едва ли не раньше, чем осознал - мой взгляд упирался прямо в чьи-то сапоги. Выделанные из шкуры какого-то животного, они явно носили следы ручной работы. Сходство с мокасинами индейцев просто бросалось в глаза. Эдакие, с орнаментом и длинной шнуровкой по всей длине.
Позади меня раздался звук упавшей фляги и Галл произнес:
- Спасибо, чувак.
- Да не за что. - В горле у меня резко пересохло, и слова прозвучали вороньим карканьем.
- Ты чего? - Донеслось снизу. - Епть!
Стыдно признать, но от неожиданности я словно впал в ступор. Медленно поднимая голову, я скользил взглядом по ногам незнакомца. Надо признать, что с такого ракурса он выглядел очень высоким. Кожаные штаны и широкий пояс с кобурой пистолета выглядели изрядно потертыми. Когда-то белая рубаха с характерно серыми пятнами подмышками явно видывала лучшие времена. Такая же серая от грязи бандана довершала типичную картину бандюка Парковки. По-крайней мере у меня сложился именно такой образ. Тогда я еще не знал, что другой социальной ниши здесь попросту не существовало и грабежом занимались все поголовно. Кто больше, кто меньше, но все.
Рожу незнакомца пересекал уродливый шрам. Тьфу, пропасть! Не бьют нормальных людей ножом по лицу. Дурные предчувствия скрутили кишки в тугой узел. Еще хреновей, что мужик был вооружен. Дуло потертой плазменной винтовки смотрело чуть в сторону, но легче от этого не становилось. И напоследок. За спиной дальнего потомка команчей расположился почти десяток головорезов. Взгляды их кротостью не отличались.
- Привет. - Ласково произнес мужик и коротко, без замаха, спнул меня вниз.
Тычок сапога пришелся точно в середину лба, и все же я был доволен. Во-первых, меня выбило из ступора, а во-вторых, при таких обстоятельствах, они могли перестрелять нас как куропаток. Даже не пришлось бы трудиться - мы сами выкопали отличную могилу. Значит, живем! С этой мыслью я и брякнулся на землю. Радовало, что несмотря на быстрое развитие событий, рука моя скользнула к кобуре. Правда, сказалось отсутствие тренировок, и пистолет я выдернуть не успел. Застежка остановила. Но оно и к лучшему, потому что ласковый голос сверху буднично уточнил:
- Кто дернется - сдохнет. - Взгляд у мужика спокойный, но зрачок винтовки ненавязчиво повернулся в мою сторону. - Шустрый, я тебе говорю.
Медленно убирая руку от пояса, я давал себе зарок потренироваться в обращении с оружием. Сейчас неумение если и не спасло наши жизни, то, по крайней мере, не обострило ситуацию. В таких условиях смерть главаря вряд ли увеличит наши шансы на выживание. Скорее обнулит, как в том анекдоте. Церемониться с нами не будут - гранату в яму и привет. Даже закопать не потрудятся. Разве что погрустят об упущенной выгоде. Слишком жадно скоты пялились на ящики с хабаром.
Пусть смотрят. Главное, чтобы не стреляли, а мы пока обстановку оценим. Паршивая обстановочка-то. Первый, второй... семеро их, плюс главный, что меня сапогом промеж глаз приложил. Итого восемь. Вооружены поголовно. Стрелять, правда, не собираются, но и за людей не держат. Глядят, как на кусок мяса, с ленцой и в предвкушении. Особенно вожак. У него и вовсе глаза пустые. Стоит, ногтем в зубах ковыряет. Колоритный мужик. Щетина, шрам на полморды через глаз и рубашка со свежими пятнами. Где ж ты так вспотел-то, бедолага? Не торопится. Ждет, чего скажем? Что ж, поиграем в молчанку.
- Чего вам надо?
Вопрос Трам отправил мои планы псу под хвост. Стоило догадаться, что она не выдержит. Не в ее это характере - терпеть неизвестность. В отличие Галла, на лице которого ничего кроме облегчения заметно не было. Обрадовавшись перерыву, парнишка тут же отбросил кайло и плюхнулся на подходящий по размеру валун. Картина маслом. Рок-звезда на отдыхе.
- Пушки. Жрачка. Шмотки. Мне нужно все. - Из-за спины вожака раздалось дебильное ржание.
- Мы не дойдем до города пустыми.
- Детка, кто тебе сказал, что вы куда-то пойдете? Особенно ты. Люблю таких. Ла-а-адненькая. - Протянул он, похабно ухмыляясь. - И особенно в первый месяц, пока все зубы на месте. С непривычки в Могильнике хреново. Солара неженок не любит, лапушка. Солара неженок убивает. Но вы не расстраивайтесь, главное выдержать первый месяц. На полях оно полегче будет. Рабочая сила у нас в цене.
- Да пошел ты! - Подал голос Адам.
После речей бандита рок-звезда подрастерял всю свою расслабленность. Впрочем, ко мне это тоже относилось. Перспективы не радовали.
- Симпатяшка, ты не горячись, а то пойдешь сразу после блондинки. Стволы в сторону и выбирайтесь наверх, дайте-ка вас рассмотрю. Не каждый день с неба валится такое богатство.
- Чего я там забыла? - Окрысилась Трам. - Горячий секс меня не прельщает, отсюда твою вонь чую.
- Давай-давай, карабкайся. А то хуже будет. Развлекаться можно по-разному, поверь мне, цыпа.
Ответ совсем не обнадеживал. Успокаиваться Трам явно не собиралась. Пора вмешиваться, а то чувствую, договорится баба до пучка плазмы. Мне совсем не хотелось разделить судьбу Кэпа. Дырка в пузе никого не красит.
Вмешиваться надо, но плана не было. Попали мы, как куры в ощип. Семеро кочевников стояли полукругом вокруг ямы. Снизу видно немного, но нескольких секунд наверху хватило, чтобы понять - вооружены все. И перестрелять их - это к Рэмбо.
Дозваться бота ни черта не получилось. Железяка лежала в паре метров, но излучение Парковки надежно гасило мои потуги. Связи нет. Оружие и доспехи патрульных упакованы в кофры. Оставался только мой пистолет и бывший нож Астеля. Кажется, еще у Софии в рюкзаке была пушка. Глубоко в рюкзаке. Против восьми головорезов маловато. Особенно учитывая характер местности. Это ж надо было забраться в яму и не выставить часового! Гражданские идиоты!
- Может, договоримся? - Спросил я.
- О чем с тобой договариваться, пес? - Мужик демонстративно харкнул в мою сторону. К счастью, не попал. - С тобой базар отдельный. Лучше сразу себе горло вскрывай, пока не поздно, подстилка имперская. Эсбэшнику тут одна дорога - в барак к шлюхам.
- Ты что несешь?
Какой эсбэшник? При чем тут служба... безопасности... Лейтенант!? Черт, неужели они наткнулись на пилота? Корабль оставался открытым когда мы уходили!
Тем временем главарь банды кивнул куда-то в сторону. Я мысленно застонал, глядя, как двое бандитов подтаскивают к яме окровавленное тело. Избитый до потери сознания Рауль болтался между ними как тряпка. Весело рассмеявшись, уроды столкнули парнишку вниз. Расщелина неглубокая, но смотреть на его кувыркание было неприятно.
- Говорила тебе, кончай его.
Шепот Трам заставил меня скрипнуть зубами. Теперь выбраться будет сложней, безопасники здесь не в почете. Трам была права - стоило шлепнуть пилота. Права, и в то же время сильно ошибалась. Нельзя так, мы же люди.
Тело Рауля замерло в двух шагах от меня, но дергаться к нему я не спешил. И своих придержал. И так видно, что живой. Если повезет - оклемается и выберется. Не стоило давать грабителям лишних козырей. Хотя, куда уж больше-то?
- Видишь, крыса. Друг твой не очень общительный, молчал до последнего. Гордись.
- Он мне не друг. Влез куда не надо.
Попытка выгородить парня не удалась. Мужик наверху весело заржал и произнес:
- Да какая разница? Вы все в одном флае и глубокой жопе. Пушки в сторону и вылезайте шустрей. Третьего предупреждения не будет. - Видя, что Адам все же шагнул к пилоту, главный добавил: - Эй, симпатяжка, не трогай мясо. Пусть подыхает.
Оружие пришлось снять. Сдернув кобуру, я обмотал ее ремнем и зашвырнул наверх. Жутко не хотелось, но вожак начал демонстративно считать от десяти. Хоть убей, не представляю, что можно сделать в такой ситуации. Слишком неравны силы. Даже сбежать нереально. Нас слишком быстро вычислили, чтобы полагать, что флая у них нет. Наверняка видели, как садился корабль. Крысы и мародеры.
В душе поднималась глухая волна злости и раздражения. Не на бандитов, нет. На себя. Так глупо подставиться. Ведь слышал же про кочевников. Мог догадаться, что кораблики они стерегут и лохов, типа нас, вяжут и потрошат. Откуда еще им добро брать? Законсервированный корабль вскрыть нереально - никакая плазма тут не поможет. Ручное оружие эту броню не берет по определению. А лейтенанта мы здорово подставили, оставив шлюз открытым. Не зря эта тварь сверху так радостно скалится. Верно подметил, не каждый день фестиваль идиотизма ставят, не каждый.
- Теперь хабар. Крыса, брось им веревку. Шустрей, отродье, пока нас не накрыли.
Расслабился бандюк, слова с ленцой цедит. Думает, бога за бороду ухватил. Напрасно. Судьба не любит когда расслабляются, мигом на копчик сажает. Обычно с размаху. Так и в этот раз получилось. Голос, раздавшийся из-за спины скалящегося грабителя, не отличался добродушием:
- Поздно уже, Скар. - И тут же, как удар плети: - Не рыпаться, твари! Не рыпаться! Стоять смирно! Руки на виду держать, кому говорю!
Расщелина скрывала от нас происходящее, но весьма характерный плазменный 'шурх' я узнал. И рухнувшее вниз тело с дымящимся обрубком вместо левой руки тоже давало пищу для размышления. Похоже, мой новый знакомый в поисках счастья забрел на чужую территорию. И увлекся грабежом.
- Тихо, тихо.
Повернувшись к нам спиной, Скар остался стоять на краю ямы. Единственный, кого я мог видеть и по реакции судить за развитием событий. А мужик откровенно дрейфил. Поднятые руки демонстративно убраны подальше от пояса. Даже мою кобуру отшвырнул по-бабьи суетливым движением. Жить хочет, шакал.
Дальше я действовал почти на автопилоте. Упавший в яму бандюк подарил нам шанс - плазменную винтовку, и я не собирался ждать, чем закончатся переговоры наверху. Не думаю, что подошедшие окажутся добрыми самаритянами. В лучшем случае, нас просто ограбят.
Замах Трам пришлось сбивать толчком под руку. Воткнувшийся в спину лом однозначно укажет на виновников, а мне нужно чтобы эта пауки перегрызли друг друга. Молча подхватив оружие, я снял предохранитель и почти не целясь жахнул в спину главарю. Промахнуться с такого расстояния было нереально. Нелепо взмахнув руками, Скар плашмя завалился вниз. Падал как подкошенное дерево. Раз, и скрылся из виду. На виду остались одни подошвы.
Ух, что тут началось! Раздающиеся сверху крики и шуршание плазмы слились в единое целое. Обожженные тела двух грабителей швырнуло вниз, мигом наполнив яму запахом горелого мяса. Еще один видимо попытался укрыться. Приземлился неудачно, с невнятным стоном схватившись за ногу. Нашел где прятаться. Уже через секунду ему в грудь воткнулся лом. Разозленная Трам выплеснула всю накопившуюся злость, швырнув железяку как копье. Говорил же Адаму, не стоит злить женщину с силовыми усилителями. Лом пробил бедолагу насквозь, пригвоздив к стене расщелины как бабочку к доске. Сила броска оказалась таковой, что наружу остался торчать лишь самый кончик прута. Изо рта умирающего плеснуло красным, тело судорожно дернулось и затихло.
Надо отдать должное, команда потихоньку привыкала к крови. Даже Адам, глядя на эту картину, лишь слегка побледнел. Сдержался, и не стал выворачивать завтрак. Привык, или просто нечем?
Случившегося после я никак не ожидал. Галл подошел к трупу и, отвернувшись, на ощупь выдернул из кобуры мертвеца пистолет. Черт возьми, я видел, чего это стоило рок-звезде. Парня шатало из стороны в сторону как рахита, но он сделал это. Трам поступила проще. Метнувшись к кофрам, она, не переставая ругаться, вскрывала замки до тех пор, пока не нашла плазменную винтовку. Зрелище спутников, готовящихся продать жизни подороже, наполнило меня гордостью. Судьба подсунула мне отличных товарищей! Жаль будет, если они помрут ни за понюшку табаку.
- Адам, займись пилотом. Аптечка в кофре. Не суйся пока наверх, передохни! Трам, спину прикрой. - Короткое распоряжение и не менее короткий путь наверх. Надо же было глянуть, чем там все закончилось.
Стычка. Это слово подходило больше других. Скоротечная схватка. Двадцать секунд и все кончено: дымятся трупы и стонут недобитые раненные. В таких случаях неопытные победители теряют чувство опасности и выходят на открытую местность. Пируют и радостно пляшут, выстреливая весь боезапас в небо. Именно на это я рассчитывал, когда карабкался наверх с винтовкой. Взять уцелевших на мушку, и можно поторговаться. Вот только местность вокруг ямы оказалась девственно пустой. Осторожно выглядывая из-за трупа Скара, я не увидел ни одного живого человека. Несколько следов от плазмы на камнях - вот и все подсказки. Может там кто-то был, а может наши придурки палили в молоко.
Было бы глупо рассчитывать, что спустя столько времени к нам выдвинутся парламентеры. Судя по тому, как быстро выкосили парней Скара, зажали нас люди неглупые. И терпеливые. Сидят, ждут, не высовываются. Выждав, для проформы, минут пять, я громко крикнул:
- Эй! Есть кто живой?
- Это ты Скара завалил, чудак?
Чтобы понять говорившего, пришлось приложить некоторые усилия. В голосе марсианина мелькал странный, непривычный слуху акцент. Такое чувство, будто кто-то слегка придерживал пластинку, растягивая слова. Я бы заподозрил сбой программы-переводчика, если бы не был твердо уверен, что собственноручно ее выключил.
- Чего молчишь? - Поторопил собеседник.
- Поганый он человек. Нелюдь. - Своеобразный ответ на своеобразный вопрос. Как будто и так неясно.
- Верно, но теперь воевать придется, чудак. Это плохо. Нам воевать. Из-за тебя. Есть что сказать?
- Ну, извини.
В ответ из-за камней раздался жизнерадостный смех. Чем-то он мне не понравился, и я поспешил добавить:
- Мы готовы компенсировать ваши неудобства.
- О! Да ты торговец? Уважаю. Условия?
Доносящийся неизвестно откуда голос изрядно раздражал. Помимо сквозящей издевки, я не чувствовал в нем особого сожаления по поводу безвременной кончины Скара. Размышляя над ответом, я лихорадочно щелкал диапазонами зрения. Есть контакт, тепловизор весьма четко обозначил передо мной пятна от ударов плазмы и остывающие трупы. Подкрутив чувствительность, я нашел и неровные очертания попрятавшихся за валунами людей. Четверо. Мое уважение к группе изрядно выросло, врагов они перещелкали как куропаток. И подобрались незаметно. Не хотелось бы воевать с ними.
- Эй, чудак, ты там не умер от жадности?
- Меня Виктор зовут! - Фраза вырвалась помимо воли, и раздражения в ней хватало. Чуть за язык себя не укусил, ведь ясно же, что этого он и добивался своим 'чудаком'. Выводил из равновесия. И времени на медитацию нет. Несколько резких вдохов-выдохов - все, что я мог позволить в такой ситуации. Потому что ответ не заставил себя долго ждать:
- Русский?
- Неважно. Давай торговаться, незнакомец. Мне нужен проход к городу, за это я готов отдать пару винтовок и бронекостюм. Вы отходите, мы уходим. Попытаетесь нас выследить, потери будут у всех.
- Как ты узнаешь, что мы ушли?
- Так же как узнал, что вас четверо. Не переживай, узнаю. Так что насчет моего предложения, устраивает?
Молчание было мне ответом. Думают? Пусть так, время еще есть. Прячась за телом Скара, я держал свой сектор под прицелом. Трам засела с другой стороны, а вот Адам почему-то перестал возиться с пилотом, и целеустремленно карабкался ко мне. Причем пистолет держал под рукой, встряска явно пошла ему на пользу.
- Вик, летехе совсем хреново. Зуб даю, не выдержит он перехода.
- Аптечка не помогла?
- Какая в... - Он осекся. - Там минимум четыре перелома. Нога в суставе, правая рука, и несколько ребер. Плюс внутренние повреждения. Аптечка такое не лечит, боль сняла и все. Чуток регенерина, а так болеутоляющими под завязку. Хоть на куски режь, он сейчас ничего не почувствует. Нужен врач и покой. Часов шесть мы его покантуем, потом лекарства кончатся и парень подохнет.
- Предлагаешь добить? - Я скрипнул зубами.
- Не злись. Я не знаю, говорю как есть. Мы его просто не дотащим. Добить - это вариант. Чтобы не мучить.
- Может и тебя стоило добить? Когда твои потроха с железяк смывали. Пилот влетел из-за меня. Что стоило шлюз закрыть?
- Это случайность, Вик.
- Может быть, дай подумать. - Я потер лицо ладонями, лихорадочно соображая. - Если я останусь? Договорюсь с местными.
- Он может и выживет, пятьдесят на пятьдесят. Ты - точно нет. Тут все искрит от соларуса. Вояке помогут его железяки, а ты - пустышка. Через месяц будешь выглядеть как столетний, если местные не кончат раньше. В таком состоянии до города не дойти. Даже! - Адам ткнул в меня пальцем и повторил: - Даже если дойдешь, то вылечиться у тебя не хватит денег. Столь длительное облучение это фактически смерть. Полный курс обновления стоит безумных бабок.
- Но шансы у парня будут?
- Твою мать, Вик, ты меня не слушаешь? Первым умрешь ты!
- Не умру. И его постараюсь вытащить. Все. Разговор окончен. Спасибо. Займись им пока, будь другом.
- Как знаешь, я тебя предупредил. Трам говорила, что у тебя свои плюшки.
Повернувшись к груде камней, из-за которой доносился голос парламентера, я громко крикнул:
- Эй, там! Мужики, у нас планы изменились. Давайте по-нормальному, я выхожу. Не стреляйте!
Убрав пистолет, я поднялся во весь рост. Чертова насыпь чуть не утянула меня вниз, пришлось ухватиться за ноги Скара. Только это и помогло удержать равновесие. Улететь обратно в яму у всех на виду было бы неприятно. Кое-как выбравшись наружу, я сделал шаг от расщелины. Не слишком глупый поступок, на самом деле. Могу успеть спрятаться. И все же, несмотря на выкрученные до упора характеристики, нервы дрожали как натянутые канаты. Риск получить пучок плазмы был велик. Кто его знает, что там у них в голове?
Мой взгляд обшаривал местность с невероятной скоростью НОИ, пытаясь углядеть опасность секундой раньше. Прыгнуть спиной назад и скрыться в яме до того, как меня продырявят - гениальный план. Тишина давила на психику, просто заставляла совершить еще какой-нибудь глупый поступок. Сложней всего было просто стоять. И ждать. Глубокий вдох. И медленный выдох сквозь неплотно сжатые зубы. Сердце успокаивается, и уже не похоже на бьющуюся в клетке птаху. Мысли перестают метаться как припадочные. К тому времени как из-за скалы раздается голос, я уже почти мог нормально соображать.
- Чего ты хочешь, глупый русский? - Нотки уважения и любопытства, просочившиеся между строк, заставили меня облегченно улыбнуться. Мысленно.
- У нас раненый, и до города ему не дойти.
Секунд десять молчания, затем, в шорохе осыпающейся гальки, из-за камней появился мой собеседник. Негр. То есть натуральный черный. Из тех, что в мое время звали афроамериканцами. Красноватого цвета камуфляж, пушка через плечо и все те же потертого вида мокасины. К чести незнакомца хотелось отметить, что выглядел он не в пример презентабельней покойного Скара. Разница не велика, но именно она стояла между отморозком и человеком, попавшим в трудную ситуацию. И взгляд - хоть и настороженный, но спокойный. Чернокожий не примеривал наше имущество, и не раздевал глазами Трам. И хотя девушка еще не показалась на глаза, что-то мне подсказывало - реакция была бы адекватной. Некоторое время мы мерялись взглядами, рассматривая друг друга. Наконец, негр сказал:
- Хауди, русский. Меня Даблом кличут.
- Негр негр? - Я улыбнулся против воли.
- Слышал?
- Догадался. Как насчет договора, Дабл?
- Ты хочешь, чтобы мы возились с твоим мясом. - Он понимающе кивнул.
- Нет. Возиться буду я. Нужна неделя покоя и защита.
- Ты хочешь покоя в Могильнике, глупый русский? - Негр весело расхохотался, хлопнув себя по колену. - Тебя явно роняли в детстве. У нас один покой - на кладбище. Я оценил твое благородство, но послушай моего совета - облегчил свою совесть и убирайся. Какой смысл умирать вдвоем?
- Я постараюсь выжить.
Дабл посмотрел на меня с интересом, словно на диковинное животное. Глупое, но в чем-то забавное. Наконец, цыкнув, произнес:
- Лады, дело твое. Только знай, неделю-полторы ты протянешь, а потом соларка начнет брать свое. Повезет - успеете свалить, но сильно на это не рассчитывай. Скар был не последним человеком в своре, да и папашка у него злопамятный. Вряд ли твои напарники смогут уйти просто так. Вы не местные, и выследить вашу группу несложно. Впрочем, тут тоже будет жарко, так что лишняя винтовка нам не помешает. Ты умеешь обращаться с оружием?
Негр вопросительно глянул, поглаживая винтовку. Я заметил, что его руки постоянно находились в движении. Первый раз в жизни встречал человека с настолько обильной жестикуляцией. Вот и сейчас, стоило мне замешкать с ответом, как пальцы собеседника начали нетерпеливо постукивать по прикладу. Торопят. Прикинув все за и против, соврать я не решился. Не тот вопрос.
- Не слишком хорошо, но я быстро учусь.
- Времени учиться не будет. - Дабл помолчал. - Хорошо, я возьму тебя и твоего друга. Моя дочь подлатает его так быстро, как сможет. За это ты останешься с нами на две недели, или пока не разберемся со смертью Скара. Даже если раненый сможет уйти раньше. Нас не слишком много, а если что-то пойдет не так - станет еще меньше. Поутихнет, мы отвезем вас в границе. Сами вы уже не доберетесь. Идет, русский?
- По рукам.
Расставание вышло тяжелым. София молчала, но в ее взгляде я прочел смесь холодных обвинений и равнодушия. Она так и не простила мне гибели старого капитана. Женщины подчас просто знают. Даже я вынужденно признавал, что изредка их интуиция срабатывала быстрей и надежней логики. Тем более что в этом вопросе наши мнения совпадали. Я чувствовал, что старый Кэп погиб по нашей вине. И мне еще только предстояло выяснить по чьей именно. Хотя можно было ставить рубль против ста, что Галл невиновен. Скорей всего дело в НОИ.
Сейчас я не мог с этим ничего поделать, поэтому мысленно отгородившись от чувства вины, сосредоточился на спасении лейтенанта. Адам упаковывал пилота в импровизированные носилки. Зрелище было настолько необычным, что я осторожно подошел поближе, стараясь не упустить деталей. Начало процесса я не застал, но даже увиденного оказалось достаточно. Судя по валяющейся на земле фляжке, Галл перелил всю воду в аптечку и теперь равномерно покрывал тело пилота пенистой массой. Уж не знаю, что за реакция проходила внутри, но тестообразная хреновина схватывалась через считанные секунды.
- Кажется, получилось. Подай-ка, вон.- Адам кивнул в сторону последней фляги, отводя в сторону раструб аптечки. - Полминуты подождем и перевернем, я спину обработаю.
Воду я протягивал без сожаления. Планы изменились, и она нам больше не понадобится. К тому же, сами фляги устроены они таким образом, что проблем с жидкостью у моих товарищей не предвидится. В крайнем случае, всегда можно сконденсировать ее прямо из воздуха. Покрутив емкость в руках, Галл осторожно спросил:
- Точно решил остаться?
Понимая, что объяснить принятое решение не смогу, я просто кивнул.
Со стороны все выглядело авантюрой, но на деле мой поступок диктовался чистой логикой. Вид умирающего на фоне кораблей пилота подсказал мне гениальную в своем безумии идею. Она еще не оформилась, и выглядела дурным шаржем. Наброском. Но вцепилась и не отпускала.
Жизнь Рауля была тут почти не при чем. Я не самоубийца, и в другой ситуации позволил бы ему умереть. Даже если в какой-то извращенной манере мы и обязаны ему жизнью.
- С чего ты взял? - Голос незаметно подкравшейся Трамовой ворвался в мои размышления.
- Прости, задумался. Что?
- Я говорю, с чего ты взял, что он нас спас?
- Ну, вот. Заговариваться начал. - Я улыбнулся. - Все просто. Пока его мучили, подоспел Дабл. Неизвестно, чем бы все закончилось, будь у покойничков полчаса в запасе.
В ответ на мою улыбку женщина лишь недовольно фыркнула, окинув группу кочевников подозрительным взглядом. Кажется, дальнейшая судьба нашего потрепанного отряда все еще казалась ей спорной. Впрочем, я тоже насторожился, когда вынырнувший из-за скалы низколетящий флай высадил вторую четверку бойцов. Даже на мой непрофессиональный взгляд их подготовка была на порядок выше нашей. Это если не считать почти тройного превосходства в живой силе. Отдаст смешливый негр незатейливую команду 'фас' и наше приключение закончится быстро и печально.
Но Дабл стоял рядом со мной и молча наблюдал за своими подчиненными. Те и без его команд знали что делать. Кочевники развели бурную деятельность, при этом не выпуская нас из поля зрения. Они шустро сновали туда-сюда и занимались любимым делом. Мародерствовать жулики умели. Кофры с доспехами и оружием распотрошили в считанные минуты. София попыталась вмешаться, но ее возмущенные попытки остановить грабеж успеха не имели. Моя вина. Забыл предупредить.
- Трам! Оставь их в покое, пусть забирают.
Дабл популярно объяснил мне, что наши ребяческие попытки закопать оружие изначально обречены на провал. Укрытые от всевидящего ока правосудия излучением соларки, кочевники постоянно передвигались, выискивая места с минимальным уровнем излучения. Выбраться за территорию, минуя многочисленные банды было нереально, а тем более - протащить тяжеленные ящики. Ни сейчас, ни потом. С другой стороны, армейские шмотки пользовались среди населения свалки большим спросом. Тройной запас прочности и мощное вооружение, плюс суеверные слухи пусть о минимальной, но все-таки защите от излучения делали наш товар весьма лакомой добычей. Потому Дабл и не психовал, заполучив в кровники отца Скара. Овчинка стоила выделки.
- Отдадите нам, - подвел итоги негр. - Все равно вам их не вынести.
Мне было все равно. Своей долей я заплатил за жизнь пилота, и сейчас сидел возле носилок, наблюдая за оживленным торгом. Нечто подобное я видел только на восточных базарах. Подкрепляя слова обильной жестикуляцией, стороны доказывали друг другу, что не сегодня-завтра пойдут по миру с протянутой рукой. Если размахивающий руками Дабл больше напоминал вентилятор, то сжавшаяся в комок и какая-то взъерошенная София выглядела как самка тигра, защищающая свое потомство. За каждую копейку она торговалась так, будто та могла спасти ей жизнь. Точнее, за каждый марсианский кредит.
- Побойся бога, женщина. Три штуки за все, не больше.
- Курс примерно один к трем. Выходит, ты предлагаешь чуть меньше тысячи. За все. - Женщина явно вошла в раж. - Можешь скрутить свои марсы и засунуть знаешь куда?! В задницу себе!
От такой наглости Дабл опешил. Негр стоял, силясь глотнуть хоть немного воздуха, а рот его открывался как у выброшенной на берег рыбы. Спустя несколько секунд он справился с собой и тихо произнес:
- Твои условия?
- Пятнадцать! Каждому!
- Женщина, ты меня просто грабишь! Вам так и так не вытащить это добро отсюда. Поимей совесть!
- Ты мою совесть не трогай! - Трам махнула рукой в сторону наших трофеев. - По мне так лучше их подорвать, чем за так подарить. Тем более, таким проходимцам. Тридцатник. Последняя цена! И то, только потому, что вы вовремя появились.
Кажется, в процессе торга она начисто забыла о нашем положении. Собственно, ничего не мешало Даблу просто отобрать все, и нас раздев до трусов, бросить умирать посреди кладбища ржавеющих кораблей. Или - в рабство. Выгода, на первый взгляд, очевидная. Лишь много позже я узнал, почему кочевник так не поступил. В тот момент я воспринимал все с нами произошедшее как подарок судьбы. Выигрывают же счастливчики в лотерею, верно? Вот и нам повезло, наткнулись на честного бандита.
Между тем, спорщики наконец договорились. Сошлись на двадцати пяти тысячах, плюс конвой до границы для моих товарищей. Как оказалось, кочевники припарковали неподалеку второй флай, и места нам хватало.
Сменился не только способ, но и маршрут прогулки. Узнав о планах Галла и Трам топать до города пехом, Дабл так расхохотался, что работа на некоторое время встала. Кочевники с удивлением смотрели на веселящегося негра, не понимая в чем дело. Борясь со смехом и утирая выступавшие слезы, Дабл прокричал:
- Эй, народ, вы слышали? Они в город собрались! Пехом!
Не сказать, чтобы кочевники сильно развеселились, но улыбки все же замелькали. Эдакие, красноречивые. Так улыбаются взрослые шалостям совсем еще маленького и глупого ребенка. Наконец, отсмеявшийся негр пояснил:
- Идти в город бессмысленно. Двести камэ по Могильнику - это вам не шутки. Не дойдете. Особенно с девкой. - Не обращая на вскинувшуюся было Трам, чернокожий вождь невозмутимо продолжил: - Ты не кипятись. Ты лучше слушай, пока в барачный гарем не угодила. И скажи спасибо, что на нас наткнулись. Вам теперь одна дорога - на приемку. Докуда сможем - подбросим, но километров двадцать придется ножками. Флаям к границе нельзя, собьют. Там патрулей, как крыс. Вас конечно тоже по базе пробьют, но если на Марсе не засветились - откупитесь. Нелегальная посадка - тьфу, плюнуть и растереть. С паспортами как? Да не дергайтесь вы. Повторяю, никому тут ваши земные грешки не интересны. Разве что Члена Совета грохнули. Нет? Ну, вот и хорошо. Грузитесь, давайте. Пухлый, подгони мобиль.
Мои подозрения так и не оправдались. Четверо дюжих парней легко и непринужденно погрузили лейтенанта, закинув бесформенную массу в салон флая. Волшебная пенка помогла. После шаманств Адама пилот стал походить на сосиску в тесте. Немного пугающее зрелище - наружу торчало лишь покрытое бисеринками пота, бледное лицо.
- Выживет? - Я кивнул на Рауля, усаживаясь позади.
- Да хрен его знает, что мог - сделал. Я же не врач. - Галл шмыгнул носом и оглушительно чихнул. - Тьфу, пропасть, едкая зараза.
Действительно, едва ощутимый на улице, в салоне запах пенки резко усилился. Даже открытые настежь окна не слишком помогали. В результате мы летели молча. Стоило кому-то открыть рот, как в салоне тут же раздавалось чихание. В отличие от своих спутников мне удалось понизить чувствительность обоняния, и теперь я ехал почти с комфортом. Завистливые взгляды окружающих вызывали лишь умиротворенную улыбку. Повернувшийся к нам кочевник - наглядное тому подтверждение. Наблюдать за его исказившейся физиономией было одним удовольствием.
- Готовьтесь, скоро подлетаем. Прощайтесь пока, потом будет некогда. И так рискуем. - Местный чихнул, и раздраженно глянув, добавил: - Зряшно.
Стоило ему отвернуться, как сидящая рядом Трам едва заметно толкнула меня локтем. Многозначительно взглянув на затылок водителя, она сдвинула лежащую на коленях куртку. Из-под ткани выглянуло дуло пистолета. Во рту мгновенно пересохло. Идиотка! Чем она думает? Мышцы шеи одеревенели, я смог лишь медленно качнуть головой из стороны в сторону.
- Не вздумай! - Одними губами прошептал я.
Но уже произнося эти слова, я прекрасно понимал их бесполезность. В застывших глазах женщины читалась холодная решимость. Уж не знаю, что за план у нее возник, но София медленно потянула наружу пушку, намереваясь вышибить провожатым мозги. Скорей всего никакого плана не было. Девочка просто перегрелась. Черт, да я и сам держался из последних сил. Сутки выдались аховые. Не стоило забывать, что Трам - женщина.
Уговоры при нервном срыве бесполезны, но я все же попытался. Моя левая рука улеглась ей на плечо, чуть разворачивая в сторону и прикрывая от кочевников нашу борьбу. Правой уперся в запястье, удерживая пистолет под курткой. Только ощутив напор, я понял, что совершенно забыл про имплантаты. Долго не удержать. В голове включился таймер, стремительно отсчитывающий последние секунды. Стоит бойцам Дабла понять, чем мы тут занимаемся и нас просто хлопнут. Без суда и следствия. Разбираться никто не станет, не те здесь порядки. Время стремительно улетало. Прижавшись к уху Софии, я быстро-быстро зашептал:
- Нельзя. Успокойся. Не нужен нам флай. Собьют, слышишь? Позади - второй мобиль. Негр будет гнать нас до последнего. Успокойся, девочка. Тише. Тише. Вот так. - К моему удивлению, мое едва слышное бормотание сработало. Женщина перестала сопротивляться и затихла. Несколько томительных секунд я молчал, ожидая повторной вспышки, но Трам не шевелилась. Наконец, я осторожно убрал руку.
Удивительно, любой из нас спокойно завяжет узлом кусок арматуры, но следов на запястье не осталось. Еще одна модификация? Тьфу, о чем я только думаю?
- Умница! - У меня вырвался горячий шепот. - Ты как? Отпустило?
Ответа я не дождался. София лишь положила руки поверх куртки и отвернулась, напоследок зыркнув в мою сторону.
Оставшееся время я размышлял над тем, что прочитал в этом взгляде. Так уж получилось, что тридцать лет перед анабиозом я не задумывался о женщинах. Жена, дети, семья - для меня этих понятий не существовало. Не скажу, что они были для меня пустым звуком, просто в то время у меня оставалась только одна цель - выжить. И я делал все, чтобы ее добиться. Ничего удивительного, что общение с противоположным полом так и не стало моим коньком. Только деловые отношения. На начальном этапе я еще мог позволить себе секс под пристальным наблюдением врачей, но вскоре эта возможность отпала. К счастью, не в прямом смысле слова. Но семья стала для меня своеобразным табу. Какая нормальная женщина на такое согласится?
Общение с Трам я воспринимал через призму прошлой жизни. Развлеклись - разбежались. По ее, между прочим, воле. И только сейчас до меня начало доходить, что она могла воспринимать все по-другому. Я боялся признаться самому себе, но эта мысль меня испугала. С ответственностью такого рода я еще не сталкивался. В голове испуганной птицей билась одни единственная мысль:
- Как же не вовремя, черт побери.
- А? Вик, ты что-то сказал? - Проворонив нашу разборку, Адам оторвался от окна.
- Нет, ничего. Так, мысли вслух. - Надо было срочно менять тему разговора, и я кивнул на марсианский пейзаж. - Красиво!
Зрелище за окном не было умиротворяющим, но какая-то суровая красота в нем присутствовала. Не зря эта планета носила имя древнеримского бога войны. Глядя на мелькающие на красном фоне обводы космических кораблей, в душе поднималось странное чувство гордости. Мы вышли в космос. Марс, Венера и Земля колонизированы, и человек не прекратит своего существования от насмешки судьбы в виде разогнавшегося в космосе бездушного куска скалы. Жаль только, что такое благородное начинание погасло в самом начале.
Не знаю, какие чувства испытывал Галл, но с моей оценкой парень согласился.
- Угу. Виктор, дружище, знал бы ты, как мне не хватает моих свистулек. Прикинь, я короче думаю слабать что-нибудь о наших приключениях. Даже не представлял, что все это, - он выразительно пошевелил пальцами, - так воодушевляет. Погони там, перестрелки. Поскорей бы железяки заработали, руки чешутся. Как раньше, конечно, не выдам. Да хрен с ними, с железяками! Прикинь, брат, я уже даже на инструментах согласен. Ууу, ломает-то как!
- Ладно, не унывай. Даст бог, выкарабкаемся - вкрутим тебе игрушки лучше прежнего. Где вас искать если что?
- Я откуда знаю? Это к Софи, она тут часто бывает. Эй, Трам, ты чего притихла?
- Отвали.
- Ладно-ладно. Ты только скажи, куда мы направляемся, чтобы Вик нас нашел.
- Да пропади ты пропадом со своим Виком.
Она набрала воздуха в грудь, словно собираясь заорать. Я снова приготовился хватать ее за руки, хотя толку от этого было мало - наша перебранка уже привлекла внимание кочевников. Но держать ее не понадобилось, спустя мгновение Трам выдохнула, и каким-то пустым голосом ответила:
- Фридом, гостиница 'У Марсиан'.
В эту секунду мобиль резко сменил курс, заставив девушку ухватиться за поручень. Спрятавшись за массивным корпусом транспортного корабля, флай мягко опустился на землю. Машину качнуло и все замерло. В наступившей тишине отчетливо прозвучал стон Рауля. Амортизирующая смесь не смогла погасить всю инерцию. С одной стороны, масса была податливой на ощупь, позволяя раненному дышать, с другой же - помогла зафиксировать больного и избежать травм при транспортировке. Военная разработка прошлого века нашла свое применение на марсианских пустошах.
- Как он? Не очнулся?
Склонившийся над телом Галл покачал головой.
- Не. После такой дозы отруб гарантирован. Но если боль пробивает анестетик, значит отделали его знатно.
- Слышь, горожане. - Дюжий кочевник сел вполоборота и раздраженно посмотрев в нашу сторону, скомандовал: - Выметайтесь, пока нас патруль не застукал. Без соплей. Скалу видали. Правее гляди, которая на повисший писюн смахивает. Если на пару пальцев левее возьмете - не промажете. Там стационарка с камерами и турели. Хотя, вас и так перехватят. На рожон к этим козлам не лезьте - стрельнут. До города вам без транспорта не добраться. Все, топайте.
Я думал, что после этой речи Трам окончательно выйдет из себя. Все же говорил мужик настолько нагло, что даже мне захотелось своротить ему челюсть набекрень. Еле сдержался. К моему удивлению, женщина молча вылезла и, подхватив рюкзак с оставшимся добром, зашагала к виднеющейся вдали скале. Не знаю, каким надо обладать воображением, чтобы принять ее за половой орган, но других поблизости все равно не было. В мою сторону София даже не взглянула.
Расставание с Адамом вышло тяжелым. Странный, не от мира сего парень незаметно превратился в хорошего друга. Хотя, какой он, к чертям, парень. Если верить Трамовой - мужик в самом расцвете сил. Хотелось верить, что теперь он не пропадет. За пушку Галл держался - не оторвать. И все равно, расставаться было искренне жаль. Не думал, что спасение чьей-то жизни может так повлиять на человека. Я лез в самое пекло, а он рвался со мной. Хорошо, что его организм не отошел от операции. Рассказывать правду о НОИ я не собирался, а врать и изворачиваться не хотелось.
- Рад был познакомиться, Галл. - Я крепко пожал ему руку. Затем, плюнув на все, подтянул к себе и крепко обнял. - Не пропади там, и за девкой приглядывай. Дурная она, но человек хороший.
В этот момент я был благодарен ребятам Дабла, чье присутствие уберегло меня от острого приступа сентиментальности. Вот уж чего за собой не замечал. Кажется, я начал стареть.
Флай медленно приподнялся над землей и, развернувшись, резко дал газу. Машущая рукой фигура Адама исчезла, скрывшись за глыбой облупленного, полуразобранного лайнера. Оставшись наедине с бессознательным пилотом, я безуспешно боролся с поднимающейся в душе тоской. Будущее выглядело туманным и пугающим.
Как обычно, черт побери.
Глава 8
Бурбуры. Шестеро. Здоровые и волосатые, они представляли собой мечту генетиков моего времени. Шестиногие лохматые твари размером с хороший микроавтобус снабжали мясом жителей Марса от полюса до полюса. Выращенные еще во время первой программы колонизации, эти травоядные создания были уникальны в своем совершенстве. Способные жрать любую растительную пищу, они с невероятной скоростью набирали вес на растущие повсюду кустах циклохлои. Неудивительно, что стада бурбуров бродили всюду, куда смогли дотянуться руки поселенцев. За исключением Парковки, разумеется. Больно неохотно ее обитатели платили за мясо, предпочитая брать, как говорится, на халяву. К тому же, даже невероятной выносливости этих могучих животных не хватало, чтобы противостоять излучению тысяч остывающих реакторов.
Лохматые потомки коров имели только один недостаток, так и не вытравленный усилиями ученых. Проклятые твари не желали умирать, отчаянно сражаясь за свою жизнь всеми доступными способами. К несчастью, способ у них остался только один - бегство. Вот и сейчас, издавая фирменное 'бу-бурканье', 'коровки' метались между брошенными космическими кораблями. Думаю, в их неторопливые мозги наконец добралась мысль, что отбившись от стада и забравшись в земли кочевников они подписали себе смертный приговор. С воплями и улюлюканьем ребята Дабла гонялись за бурбурами, расстреливая их из ручного оружия. Какими бы шустрыми ни были шестиноги, сравняться в скорости с летающими мобилями они не могли.
Бродящих по парковке животных заметили издалека. Вопрос пропитания среди кочевников извечно стоял ребром, поэтому пропускать такую добычу никто не собирался. Мое робкое напоминание насчет умирающего пилота мягко проигнорировали. Лишь негр на секунду отвлекся от обсуждения предстоящей охоты и пояснил:
- Пилот один, а у меня полторы сотни ртов. Такой подарок, - он махнул в сторону неторопливо бредущих бурбуров, - упускать нельзя.
- Кончайте болтать, уйдут же. - В разговор вмешался второй водитель.
Всю дорогу коренастый кочевник смотрел на меня с презрением, и не в последнюю очередь из-за странной симпатии Дабла к четырем, как он выразился, найденышам. Бродяга не рассчитывал, что я смогу услышать его слова на таком расстоянии. Несколько фраз только добавили мне подозрительности, и теперь я старался не выпускать его из поля зрения. Мне очень не хотелось подохнуть в результате интриг полуграмотных дикарей. Хотя, насчет дикарей я конечно утрировал.
А вот то, что эти двое терпеть друг друга не могли - это было ясно как божий день. Я еще возле захоронки заметил, как старательно Дабл избегал общения с нервным кочевником. Негр ограничивался короткими, предельно корректными фразами. Только его усилия пропадали впустую, и обнаглев от безнаказанности, коренастый, что называется, пер буром. Или бурбуром, это уж как посмотреть. Не то чтобы он копал под негра, но докапывался точно. И моя интуиция подсказывала, что такими темпами он вскоре докопается до могилы. По-крайней мере, за 'базаром' мужик не следил совершенно. Думаю, не будь у него кое-какого авторитета - давно бы нюхал корни циклушек в уютной одноместной могилке. Не нужно быть ясновидцем, чтобы заметить, что после подначек ладонь Дабла то и дело тянулась к поясу. В этот раз терпение негра дало трещину:
- Умолкни, Пуха. Сейчас по местам и гоним их в проулок. Только медленно, а то раненого растрясем. Этого, - он ткнул в сторону выскочки, - за руль. Увижу с пушкой, в следющий раз останешься на 'Титане'. И никаких трофеев!
- Дабл, да я...
- Еще раз повторяю! За руль! Медленно! И без самодеятельности! Ты понял?!
Кочевник лишь отмахнулся и пошел в сторону мобиля. Негромкое ругательство в адрес негра все старательно проигнорировали. Напарник коренастого молча двинулся следом. Второго, чуть помоложе, Дабл оставил при себе, выделив взамен парочку своих ребят. Думаю, это ни разу не совпадение, что отряд так перетасовали. Чернокожий не производил впечатление глупого и заранее разбил слаженную троицу. Думаю, Пуха это понимал, потому и не рискнул дергаться.
Сказать, что ситуация мне не нравилась - ничего не сказать. Не для того я подписался на эту авантюру, чтобы меня шлепнули в самом начале из-за внутренних разборок. Не знаю, на какую мозоль я успел наступить кочевнику, но с нашим появлением ситуация обострилась. Размышляя о своем фантастическом невезении, я поспешил в машину. Думал, в основном, трехэтажными конструкциями, что вряд ли кого-нибудь удивило бы в подобной ситуации. А как иначе? За неполные две недели я рисковал угробиться едва ли не чаще, чем за весь предыдущий, отнюдь не легкий тридцатник. И меняться ситуация отказывалась категорически, рано или поздно угрожая окончательно меня похоронить.
У моей спешки была еще одна причина, перебранка между кочевниками поставила под угрозу жизнь лейтенанта. Откровенно говоря, мою тоже, но за пилота я переживал сильней. Много ли ему, калеке, надо? Думаю, мои выводы были не лишены оснований, притом, что коренастый вел себя слегка неадекватно. В свое время у меня была возможность удостовериться, что чужая беспомощность пробуждает в людях самые низменные чувства и желания. Проверил, что называется, на собственном опыте. Не следовало оставлять кочевника наедине с пилотом. Рауль мог и не пережить такого свидания. А мои планы на счет лейтенанта ничуть не изменились.
Предчувствия меня не обманули. Стоило забраться в мобиль, и без того призрачная надежда растаяла словно эскимо под жарким солнцем - быстро и неотвратимо. Прислушиваясь к разговору кочевников, я осторожно потащил наружу пистолет, старательно маскируя свои действия курткой. Не будь ситуация столь зыбкой, и сходство с Трамовой вызвало бы искреннюю улыбку. Сейчас же мне оставалось только старательно прикидывать возможные варианты.
Коренастый водитель все больше молчал, и только побелевшие костяшки пальцев на штурвале да сигарета, от которой даже у меня во рту оставался едкий медицинский привкус, обещали, что добром это дело не кончится. Покойный Кэп называл эту дурь циклушкой. Легкий наркотик, получаемый из верхушки марсианского растения. Как он там говорил? Эйфория, безбашенность и приступы агрессии? Неудивительно, что экипажу космического корабля с массой покоя в сотни тонн такое курево противопоказано как малосовместимое с жизнью. Одним словом, мой внутренний датчик неприятностей опять зашкаливало.
После всего увиденного, эти самые бурбуры занимали меня в последнюю очередь. Откровенно говоря, я вообще не понимал, к чему такие сложности? Размеренно бредущие шестиноги не казались быстрыми животными. На первый взгляд, опасностью там и не пахло. Зачем устраивать засаду, если можно не теряя времени расстрелять их сверху?
Не желая лезть под горячую руку, я оставил при себе свои 'мудрые' советы, здраво рассудив, что кочевники знали что делали. И правильно, кстати, поступил. Тогда я еще не подозревал, что медлительность мохнолапых очень обманчива, а толстая шкура и густой мех не сразу поддаются даже выстрелам из армейской винтовки. Первые этапы колонизации были достаточно суровыми, и генетикам волей-неволей приходилось это учитывать. Строптивое мясо лучше, чем совсем никакого.
Тем временем разговор в машине резко сошел на нет. Пуха добил сигарету и 'растоптав' бычок о приборную панель запустил двигатель. Уняв разговорившегося соседа хлестким 'отвали', он поднял флай в воздух. Личность коренастого не вызывала во мне ни грамма положительных эмоций. Загадкой оставалось только одно: как он вообще умудрился найти хоть каких-то сторонников при таком характере?
Так или иначе, но во мне начала просыпаться надежда на мирное завершение этой истории. Пусть сколько душе угодно нянчит свои обиды, мне бы только добраться до поселка, а там пусть разбираются с Даблом. Поудобней усевшись возле окна, я приготовился действовать по плану. Моя задача проста - после первого выстрела постараться попасть в животное. Маловероятно, что пистолет сможет пробить толстую шкуру, но попытаться стоило. Минимум двух коровок нужно было завалить, а лучше - четырех. Больше увезти все равно бы не получилось, мобили просто не потянут могучий вес животных.
Метрах в двухстах от нас начиналась широкая расщелина. Именно туда мы и направили бурбуров. При всех своих достоинствах, прыгать коровки не умели, а значит, высокие стены останутся для них непреодолимым препятствием.
Вытащив оружие из-под куртки, благо оно так и не пригодилось, я взял на прицел одного из мохнатых. Негр сказал, что нескольких выстрелов перед мордой будет достаточно, чтобы они шарахнулись в сторону. Если что пойдет не так - постараюсь согнать их в кучу. Вряд ли получится, ковбой из меня аховый, но хоть что-то. Главное, чтобы не разбежались, вот за это Дабл обещал свернуть всем головы.
Все пошло не так с самого начала. Упрямые и глупые животные абсолютно не желали идти куда требовалось. Одно дело, если бы среди маленького стада нам попался вожак, в этом случае проблема не стоила бы и выеденного яйца - знай, толкая себе бурку в расщелину, а остальные волей-неволей за ним потянутся. Но вожака не было, а стадного инстинкта катастрофически не хватало, чтобы удержать бурбуров вместе. Мохнолапы постоянно уходили в стороны от флаев, пока в жидком кольце не оставалось последнее животное. И охота начиналась снова.
Одного я не мог понять, почему никто из кочевников не предложил свою кандидатуру в качестве пастуха. Ввосьмером согнать бурбуров в кучу вышло бы значительно проще. С другой стороны - один на один с многотонной и безмозглой скотиной, у которой неизвестно что происходит в кудрявой башке - я, знаете ли, тоже не испытывал от этой мысли душевного подъема. Наступит и привет.
Но делать что-то было необходимо, потому что план оказался ни черта не годным. Почти час мучений, а дело даже не сдвинулось с мертвой точки. Коровки категорически отказывались шагать навстречу гибели.
И у Пухи сдали нервы.
Двигатель загудел как-то по-особому мощно - на предельных оборотах. Взревев не хуже мотора, коренастый водила в голос закричал:
- Твари, да они издеваются над нами! Огонь, мужики!
Мобиль мощным рывком прыгнул вперед. Надо отдать должное, Пуха прекрасно управлял флаем. Он держал штурвал под углом, отчего мы двигались боком, умудряясь при этом вести беглый огонь по бурбурам. Пуха не отставал. Положив винтовку на раму, он прижал ее плечом и с криками давил на гашетку. При этом, кажется, попадал.
К сожалению, наблюдать мне было неудобно. Сложный маневр оказался полной неожиданностью, отчего меня швырнуло сперва в проход, на лейтенанта, а затем назад, в кофры с армейским доспехом. Оказавшаяся не такой мягкой как хотелось бы, мумия чувствительно ткнулась пониже живота, заставив меня скрючиться в три погибели. Не ожидая такой откровенной подставы, я не успел понизить болевой порог.
В отличие от меня, остальные кочевники с удовольствием приняли участие в развлечении. Радостные вопли и улюлюканье говори об одном - упрямые животные достали хуже горькой редьки. Плохо одно, за этими криками не было слышно моих призывов о помощи.
Погребенный под чемоданами с оружием, я, как мог, старался прикрыть лейтенанта и не видел, что творилось снаружи. Ясно одно, загнать буров в ловушку не удалось. Из открытых окон то и дело доносилось то самое, характерное бу-бурканье, с которого животные и получили свое прозвище. Сколько-то несчастных метров, оставшихся до засады, стадо проскочило буквально за секунду, успешно миновав узкую горловину входа. Животные радостно разбегалась по всей Парковки. Впрочем, насчет радостно я поторопился. Буквально в ту же секунду снаружи раздался горестный вопль-взвизг, и кочевники радостно завопили. Первая кровь. Варвары получили свою добычу, но погоня продолжалась.
Второго и третьего бурбуров подстрелили спустя минуту, их крики почти слились в один. Все это время я пытался выбраться из-под кучи оружия, но с каждым поворотом меня только сильнее заваливало. И все же, я почти выбрался на свободу, когда спереди синхронно прозвучало:
- Куда ты?!
- Стой, идиот! Ты куда?!
Происшедшее после запомнилось очень смутно. Кажется, сперва был толчок, после которого Пуха не справился с управлением. Мобиль повело в сторону и куда-то швырнуло. Раздавшийся за этим душераздирающий скрежет я встретил уже в полете, ударом меня подбросило в воздух. На этот раз мы летели в обратной последовательности: сперва пилот, затем я и только потом - ящики с доспехами. Большая часть груза застряла в сиденьях, но мне хватило и оставшейся. Я почувствовал два удара: тупой в спину и по касательной в затылок - до крови и потемнения в глазах.
Кажется, я ненадолго отключился, потому что когда сознание вернулось, во рту обнаружился уже привычный медный привкус, а с переднего сиденья доносились гневные восклицания невидимых отсюда кочевников. Похоже, их тоже основательно пошвыряло по салону. В запале ребята успели отстегнуться, за что теперь и расплачивались.
Встряхнувшись словно пес, я сбросил придавившие меня баулы и, пинком распахнув дверцу, принялся выбираться наружу. Пилота пришлось оставить. Флай стоял накренившись, и вытащить закутанного пенорезиной лейтенанта в одиночку было попросту невозможно.
Голова еще кружилась, потому ничего удивительного, что координация меня слегка подвела - приземлялся на четыре конечности, уткнувшись носом в землю. Когда поднял взгляд - замер от неожиданности. В двух шагах от меня, с головы до ног покрытая красноватой марсианской пылью, лежала разгадка нашего столкновения.
Со свернутой на бок шеей, бур уставился перед собой бессмысленным, мертвым взглядом. То, что я попал в поле его зрения - всего лишь совпадение. И все же, мне стало не по себе. Ну, в самом деле, откуда там могли взяться обвинения? В конце концов, большую часть охоты я провалялся в хвосте фургона, пытаясь прикрыть собой пилота. Не моя вина, что идиот Пуха не рассчитал скорость и протаранил животное.
Тем не менее, иллюзия не рассыпалась до тех пор, пока сверху, прямо на тушу, не приземлился один из кочевников. Весело улюлюкнув, он станцевал марсианский аналог джиги и принялся спускаться с бура. Спустя секунду его примеру последовали остальные. И все же, чтобы отделаться от наваждения мне пришлось несколько раз хорошенько встряхнуть головой.
- Бедные звери, - выдохнул я, оглядываясь по сторонам. Кого я имел ввиду осталось загадкой даже для меня. Наверное, все же кочевников.
Крики убегающих травоядных затихали в глубине Парковки. Шустрые они, эти бурбуры. Все что успел разглядеть - это мелькнувший за кораблями силуэт. Интересно, сколько времени пройдет перед тем, как они наткнуться на очередную банду? Что-то мне подсказывало - осталось им недолго.
По меркам кочевников мы взяли знатную добычу. Вместе с задавленным зверем вышло четыре туши. Правда, я сильно сомневался, что Дабл обрадуется подобному обмену. После столкновения мобиль выглядел изрядно покореженным, и не думаю, что его удастся поднять в воздух без хорошей мастерской. Зло глянув в сторону коренастого, я прикинул, что за наши с пилотом мучения, пожалуй, удастся отыграться.
Если я хоть что-то понимал в этой жизни, нас всех ждал потрясающий спектакль. Причем начнется он с минуты на минуту. Вывернув из-за корабля, вдали показался флай Дабла. Его приземление вызвало у меня ассоциации с опускающейся гильотиной, но я списал это на разыгравшееся воображение. Возможно, Пуха бы со мной согласился.
Осмотревшись внимательней, я удивился спокойной реакции остальных кочевников. Едва не угробившись, они вылезали из машины изрядно повеселевшими, словно бесплатно прокатились на американских горках. Да и сам виновник торжества отнюдь не выглядел подавленным, больше напоминая рождественскую елку. Глядя на его радостную улыбку, у меня возникли нехорошие подозрения. В предчувствии неприятностей так себя не ведут.
Спрыгнувшего с подножки Дабла можно было сравнивать с грозовым фронтом. Даже Пуха заподозрил неладное.
- Тише, тише! - Он выставил перед собой открытые ладони. - Прости, увлекся я. Ты же видел этих тварей. Упертые, как моя жена. Да не полезли бы они в эту дырку, хоть ты тресни. А так хоть развлеклись.
- Развлеклись? Ты чуть не угробил мне половину отряда.
- Да с чего вдруг? Я что совсем дебил, бура таранить? Движок перегрелся, не в скалу же тормозить. Помяло слегка, делов-то. Я уже поглядел, заведется как миленькая. Ты же меня знаешь, два дня работы и следов не останется. Дабл! Ну! Не сердись, нормально же все.
- Точно движок?
- Епрст, ну когда я тебе врал? Клянусь жонкиным здоровьем.
После этих слов негр повернулся в мою сторону и спросил:
- Что с раненным?
- Вроде живой. Помяло его хорошо. - Я пожал плечами, хотя внутри у меня все кипело. Поведение нашего водителя взбесило неимоверно. - Вытаскивать надо, в одиночку не справлюсь.
- Сам как?
Ответить я не успел. Оттолкнув меня в сторону, вперед вылез Пуха и ненатурально радостным голосом начал заливать:
- Дабл, да что ты к нему привязался? Подумаешь, неженка-землянин - 'помяло хорошо'. - Он передразнил мои слова. - Переживут.
До этого момента я был уверен, что умный и хладнокровный человек всегда способен держать свои эмоции в узде. Однако такое вот отношение к посторонним окончательно вывело меня из себя. Да, я тоже не без греха, и подписался на операцию по спасению пилота с длинной задней мыслью. Да, в прошлой жизни я часто шагал если не по трупам, то, как минимум, по исковерканным судьбам. Нельзя было по-другому - или ты, или тебя. Я не добряк, и всем сердцем принимал такие, на первый взгляд, варварские законы как 'око за око' и 'цель оправдывает средства'. Но даже во мне, человеке эгоистичном и лишенном христианского всепрощения, подобное отношение к чужой жизни вызывало лишь отторжение. Правда, размышлять об этом я стал несколько позже, а в тот момент банально сорвался.
Не было высоких мыслей, не было свойственного мне анализа ситуации. Все произошло очень быстро. Я просто подшагнул к коренастому и без замаха пробил в челюсть. Без всяких наворотов и усилителей мышц. Ударил снизу вверх, непрофессионально и как-то даже дилетантски, но ему хватило и этого. Пуха качнулся и, смешно дернув головой, плашмя рухнул на спину. Честное слово, такого эффекта даже я не ожидал, крепко сбитый кочевник падал как подрубленное дерево.
Разговоры остальных затихли в ту же секунду, а взгляды словно прилипли к лежащему. От неожиданности я почувствовал себя крайне неловко. Одно дело, когда такое происходит после всестороннего обдумывания, а другое - когда выскакивает такой вот экспромт. На поляне стало так тихо, что можно было услышать затихающие вдали крики бурбуров. Наконец, кто-то сбросил оцепенение и, кхекнув, произнес:
- Ни хрена себе неженка.
И со всех сторон понесся одобрительный хохот. Психи ненормальные!
Интерлюдия 4
Наблюдая за странным землянином, Дабл не переставал размышлять и прикидывать. Вдумчиво и неторопливо, как обычно и протекала жизнь в Могильнике. Грешно признаться, но Виктор ему сразу понравился. Было в нем что-то непонятное, а от того притягательное. На своем веку негр повстречал разных людей. Хватало и трусов и храбрецов, встречались умные и не очень. Откровенных идиотов, правда, поболее. Да чего далеко ходить?
Дабл бросил взгляд на землю. Перед ним, пуская кровавые пузыри, наслаждался нежданным нокаутом Пуха. Весьма наглядный пример человеческого многообразия - кочевник был прост как затворный механизм и столь же безотказен. Он постоянно нарывался и влипал в неприятности. Предсказывать его очередную 'шалость' чернокожий не брался уже давно, и просто старался не дразнить сорвиголову. Пуха заводился быстро. Хотя сейчас он, похоже, нарвался - не разглядел волка за маской нежного землянина.
Негр развернулся в сторону остальных кочевников. Надо было видеть их рожи, перекосившиеся в безуспешных попытках скрыть ухмылки. Как дети, ей богу.
- Ну, очухайте его, что ли. - Горестный вздох. - Единственный механик в группе, а вам лишь бы поржать. Дальше пехом идти решили? С бурбурами на спине?
К бессознательному телу бросился сосед незадачливого Пухи. Вот же повезло раздолбаю с напарником. Или не повезло? Это уж как посмотреть, всегда вместе влипают. Дабл перевел взгляд на замершего чуть в стороне землянина. Чем больше вокруг суетились, тем меньше в его фигуре оставалось скованности. Оно и к лучшему, а то чуть стрелять не начал. Замер как перед прыжком, сжался.
И все же, экземпляр интересный. Казалось бы, ну попался очередной храбрый недоумок? Парни чуть животики не надорвали, когда тот из ямы вылезал, да чуть вниз не скатился. Только этот Виктор был кем угодно, только не глупцом. И от укрытия отошел ни больше, ни меньше нужного. В Могильник от большого ума не попадают, но для каждом правила существуют свои исключения. Уж кто-кто, а негр прекрасно знал, на что способен тренированный, под завязку набитый имплантатами боец. Да что говорить, даже споткнулся он вовремя. Сбил напряжение. Расслабил. Кто в такого неуклюжего стрелять будет?
Но мышцы - это не главное, пусть даже они напичканы современными технологиями и усилены до предела. Сила, скорость - все это вторично. Даже мозги, по большему счету, были не так важны. Умников хватало во все времена. Какой толк в выдающихся способностях, если ты по характеру мямля? А у русского был стержень. Это стало понятно по тому, как на него смотрели спутники. Даже девка, даром что змеюку корчила, осталась бы, приложи землянин некоторые усилия. Про пацана в татуировках и речи не шло - рванул бы следом, радостно виляя хвостом.
Дабл задумчиво хмыкнул, вспоминая спутника Виктора. Была в нем какая-то странность, какое-то несоответствие. К сожаление, тот почти не отходил от раненого и кочевник не успел разобрать - что именно его насторожило. Да, в общем-то, и не старался. В тот момент его больше интересовали трофеи. Доброе железо.
В том, что оружие досталось землянам в бою, сомнений не возникло. На доспехах остались весьма характерные пятна и пробоины. Отмыть и заделать их не успели, спешили. В копилку воспоминаний добавилась смерть Скара. Стрельнули его без сомнений и очень вовремя. Этот момент Пуха как-то проворонил, может и не лез бы на рожон так откровенно.
Хотя, русский тоже хорош. Для чего полез в Могильник? Ладно бы шкуру свою спасал, или друзей на бесплатный проход выменивал. К таким людям Дабл давно привык, и знал, как с ними поступать. Герои, чтоб им пусто было! Негр не смог удержаться и презрительно фыркнул. За свою долгую, по меркам Парковки, жизнь он вдоволь на таких насмотрелся. Бывало, не успеют шагнуть со сходен, а туда же - лапки кверху и задницу нараспашку. Тьфу, мерзость!
Неудивительно, что в последнее время Могильник изменился, крыс в человеческом обличии повылезало. Не вольница, а притон. А ведь когда-то сюда шли по другой причине, меняя долгую жизнь на глоток свободы фронтира. В последнее время жизнь улучшилась, а тогда весь Марс напоминал рабскую колонию с волчьими законами. Дабл вспомнил рассказы отца о первых поселениях, и его передернуло. Ладно, пора заканчивать.
- Эй, бандиты, чего расселись? Землянину помогаем! Надо раненого вытащить, пока его там не придавило окончательно.
Все-таки параноик этот Виктор, вон как дернулся. Дабл покачал головой и против воли улыбнулся. Не доверяет. Может и выберется.
Я крутил головой и не верил своим глазам. Мгновение назад эти люди относились ко мне как к чужому. Да что там чужому, у меня складывалось впечатление, что с минуты на минуту нас с Раулем выкинут из мобиля. И что? Стоило хорошенько врезать Пухе, как ситуация обернулась на сто восемьдесят градусов. Абсолютно самоубийственный поступок оказался выстрелом в десяточку.
Нет, я все еще чувствовал себя загнанным в угол. И настойчивое желание выхватить пистолет и утащить за собой парочку людоедов никуда не делось. И в тоже время, ситуация поменялась кардинальным образом. Окрик Дабла, от которого я чуть не сорвался почем зря, будто нажал невидимую кнопку. Кочевники расслабились и начали наперегонки поливать бесчувственное тело Пухи из фляжек. Такое чувство, что они соревновались в конкурсе 'утопи бедолагу'. Двое рванули к машине, с шуточками карабкаясь по остывающей туше бурбура. И это бандиты? Уркаганы и людоеды? Черт побери, это же надо было так уши развесить. Последней каплей послужил рослый кочевник, походя хлопнувший меня по спине:
- Идем, русский, достанем твоего недобитка.
Он безбожно коверкал террано, но в его слова отчетливо проскальзывала приветливая насмешка.
- Дурдом.
Наткнувшись на смеющийся взгляд негра, я пожал плечами и полез к пилоту. Ждать меня явно никто не собирался. Вокруг уже вовсю кипела работа. Бандиты оказались не такими уж бандитами. Первое время я старался держаться подальше от очнувшегося Пухи, но даже он изменился в лучшую сторону. Притих и не буянил. Я чуть не лишился дара речи, когда он помог мне вытолкнуть раненного пилота в дверной проем. Молодецки ухнув, ребята Дабла подхватили мумию и в два присеста спустили на землю. Так же молча мы повыкидывали оставшиеся кофры с оружием.
Каково же было мое удивление, когда Пуха протянул руку, помогая мне выбраться. Нет, я давно слышал поговорку 'не дамши в рожу - не подружишься', но не думал, что она сработает даже на Марсе. Хмыкнув, я ухватил за твердую как камень ладонь и меня рывком выдернули наружу. Да уж, природа не обидела беспокойного кочевника силой.
Тем временем Дабл подогнал вторую машину. Чтобы опустить на брюхо наш искореженный флай, пришлось цеплять его с помощью лебедок. Процедура оказалась отработанной, и уже через пару минут Пуха вскрывал моторный отсек. Внутренности летающего автомобиля давно меня привлекали, а возможности забраться под капот до этого времени не появлялось. В технике я понимал больше, чем в медицине. К тому же раненым уже занимались, и лезть им под руку откровенно не хотелось. Пристроившись в двух шагах от мобиля, я приготовился наблюдать за работой механика. Напряженность между нами сохранилась, так что я на всякий случай уточнил:
- Не помешаю?
Пуха замялся, и вместо ответа шагнул ко мне. Понизив голос, он шепнул:
- Ты это... извини короче. Я ж раньше других на вас вышел, и все слышал. Это... ну... когда Скар тебя эсбэшником назвал. Шакалы имперские, вот я и взъелся. Дабл сказал, мол, ты - мужик нормальный, а меня переклинило слегка.
- Все путем. - Я пожал руку. - Пилоту соврать пришлось, чтобы сюда добраться. Кто ж знал, что так получится?
- Верю. Теперь верю. Скар - скотиной был. И второго неплохо... это... ну, ломом. - Он смущенно потер подбородок. - Ну и мне...
Повисла неловкая пауза.
- Извини. Нехорошо получилось.
- Да брось. Разбираешься? - Он похлопал ладонью по металлическому кожуху.
- Ну, так. - Я пожал плечами. - Интересуюсь.
- А че встал тогда? Шагай сюда, заодно подсобишь. Видал, поотлетало все к едреням. Глянь в ящике тюбик с проводкой. И заливай пока, здесь и здесь. Я схему прозвоню.
С этими словами Пуха нырнул в салон, оставив меня чесать репу с самым задумчивым видом. Соединить контакты - плевое дело, провозившись неделю с ботом я был способен и не на такие подвиги. В голове не укладывалось внезапное дружелюбие.
- Да и хрен с ним. - Я ругнулся в голос и полез за инструментом.
Кочевник не обманул. В ящике нашлось все, что необходимо. Правда, мне пришлось хорошенько поработать руками, чтобы зачистить контакты.
- Такое чувство, что сюда сотню лет никто не заглядывал.
- А че туда глядеть? - Донеслось из салона. - Летает и ладно.
Нормально. Как этот хлам только в воздух поднимается, при таком отношении? Прижимая застывающую пасту, я принялся прозванивать внутренности моторного отсека с помощью НОИ. Сигналы с некоторых клемм поступали с перебоями. Биокомпьютер позволял работать руками без всякого тестера. Получалось удобней и быстрей.
- Ну, как?
- Порядок. Вот тут глянь и здесь слегка отслоилась. - Я стер пальцами красноватую пыль, показывая уязвимое место. - Сигнал теряется.
Удивленно кашлянув, водитель, а по совместительству еще и штатный механик плюхнул в указанное место еще один слой пасты и быстро прощелкал тестером. В ответ прибор выдал радостную мелодию и затих.
- Гляди-ка, соображаешь. А че отнекивался?
- Да я больше по зондам. - Я пожал плечами. - Так, шапочно нахватался.
- Дай-ка ладошку. Не-е, брат, не гони. Мозоли-то характерные, чтобы такие получить надо месяц из мастерской не вылезать. Свежак!
- Ну, примерно так и было. Говорю же, с ботом возился. Пуха, а можно личный вопрос?
- Валяй. - Он снова нырнул в отсек, и голос звучал словно из жестяной банки.
- Зачем тебе наркота?
Судя по лязганью, Пуха выронил инструмент и теперь пытался достать его самыми кончиками пальцев. Не слишком удачно, судя по доносившимся изнутри матам. Наконец у него получилось и он вынырнул наружу.
- Брат, ну у тебя и вопросики. Думаешь, мы тут торчки поголовно?
Вопрос явно был риторическим, потому что продолжил он без паузы:
- Правильно думаешь. - Пуха сделал выпад тестером. - Тут каждый второй в шаге от могилы. Солара, будь она проклята. На последней стадии даже шевелиться больно, а косяк слегка притупляет. Ей-ей хватает, чтоб до дому добраться и ширнуться. - Кажется, на моем лице что-то такое мелькнуло, потому что Пуха торопливо добавил. - Не-не, ты не думай. Доча у Дабла - умничка, гонит чистую медицину, без кайфо-примесей. Зависимости нет, одно лекарство. Без него, брат, никак. Передохнем.
- Извини. - Я не нашел что сказать. Суровая реальность выбила меня из колеи.
- Забудь. - Отмахнулся Пуха. - Идем пробовать.
При всех своих закидонах, механиком он оказал неплохим. Мотор завелся с первого раза, отчего у нас обоих возникли радостные улыбки. Похоже, не только у меня возникли некоторые сомнения. Чтобы там кто ни говорил, а столкновение вышло серьезным. Заметив приподнявшийся над грунтом мобиль, кочевники радостно закричали. Понятно, что им не улыбалось топать до селения пешком, да еще тащить на горбу весь скарб, но я честно не ожидал столь открытого выражения эмоции. Хотя, какая-то прелесть в такой непосредственности все же была.
- Сработались? - Пока мы возились с машиной, к нам незаметно подкрался Дабл.
- Нормальный мужик. - Пуха выставил кверху большой палец. - В механике не хуже меня рубит.
- Рад за вас. Закругляйтесь. Кровь мы уже спустили, туши готовы. Грузите раненного и догоняйте.
- Так точно, шеф!
Сборы заняли всего несколько минут. Я заметил, что кочевники вообще работали быстро и слажено. Без суеты, но у меня сложилось впечатление, что каждая минута вне лагеря для них лишняя. При этом они не выпускали оружие из рук, то и дело осматривая местность. При малейшей заминке выставляли дозорных
- Виктор! - Голос Пухи оторвал меня от наблюдений. - Тебя ждем! Приедем, еще налюбуешься. Тут пейзаж, мля, один и тот же кругом.
- Долго еще? - Спросил я, забираясь в машину.
- Полчаса. Плюс-минус.
Глава 9
'Титан'.
Он сразу бросался в глаза. И немудрено, за время пути я насмотрелся на большие корабли, но ни один из них не выглядел даже вполовину этого. Огромный, невероятно древний и какой-то угловатый, его корпус смотрелся доисторическим динозавром на фоне плавных обводов современных малышек. Искореженная броня ясно показывала - молодость у колосса была бурной, а старость - беспощадной. Сажали корабль жестоко, срывая облицовку до самых костей. В его случае Могильник оправдывал свое название - последнее пристанище, без малейшей надежды на вторую жизнь.
'Титан' вышел из первой серии колониальных транспортов. Колоссальные размеры не позволяли собирать их на планете, и людские муравейники монтировали прямо в космосе. Неторопливые, сто лет назад устаревшие двигатели и самые первые, жутко нестабильные модели реакторов с соларусом. Отслужив чуть ли не двойной срок, он не смог пережить посадку, превратившись в груду обломков. Первый и единственный оставшийся в первозданном виде. Ронять на планету корабли размера 'Титана' оказалось слишком опасно. Остальные закончили свое существование на Фобосе, положив начало новой традиции. Этот же стал домом племени кочевников.
Такая несправедливость пробила даже мою толстокожесть. Ладно люди, нередко своей жизнью они обрекают себя на забвение. Но еще во времена моей молодости старичок стал бы главной достопримечательностью Марса. Ему было суждено превратиться в памятник упорству человека, в монумент доблести. На крайний случай - в музей космонавтики. И уж точно он бы не стал прибежищем кучки недоразвитых преступников. Я с жалостью рассматривал погибшего ветерана через запыленные окна мобиля.
Жестокая посадка не лучшим образом сказалась на внешнем виде 'Титана'. Развороченная носовая палуба выглядела как раззявленная пасть, полная острейших зубов. Удар о скалу вспорол ее как консервную банку, отчего бронелисты хищно торчали наружу, придавая удивительное сходство с древним чудовищем. Эта самая пасть и поглотила наши мобили. Один за другим. Я не трус, но от такого зрелища у меня побежали мурашки. В лучах заходящего солнца все это походило на жертвоприношение древнему, но все еще опасному и очень голодному чудовищу. В особенности, когда пришло осознание истинных размеров громады корабля. Я не смог разглядеть дальнего конца трюма, хотя и понимал, что он здесь далеко не один. Корабль представлял собой натуральный город, и в нем еще теплилась жизнь.
А потом я увидел местных жителей. Встречать мобили выбралась большая часть лагеря. Навскидку - человек сто пятьдесят - двести. Нормальные, обыкновенные люди. Без всяких потухших взглядов и поникших голов. Некоторые так и вовсе отличались от землян в лучшую сторону. Мужчины, женщины и, как ни странно, куча ребятни. Видимо не часто разведка возвращалась с такой добычей. Основного внимания удостоились здоровенные туши бурбуров, но и я получил свою долю пристальных взглядов. В основном со стороны мужской половины. Агрессии никто не проявлял, но внимание вооруженной до зубов толпы оказалось неприятно само по себе. Тем более что история получила свое продолжение.
Я засмотрелся. Стоял возле машины и крутил головой по сторонам. А когда увидел Дабла, тот уже показывал в мою сторону парочке татуированных головорезов. Конвоиры пристроились неподалеку, и посматривали на меня с любопытством. Нервничал я потому, что прислушавшись к разговору чернокожего начальника, вдруг осознал - из его речи я не понял ни одного слова. Даже включенный синхро-переводчик спасовал перед наречием кочевников.
Махнув рукой в мою сторону, Дабл растворился в толпе. Еще одна парочка вооруженных орангутангов подхватила раненого и куда-то с улюлюканьем потащила. После столкновения Рауль больше не приходил в сознание.
Признаться, я слегка растерялся, когда рядом не осталось ни одного знакомого лица. В тот момент я бы согласился даже на нервного Пуху. Приставленные ко мне парни оказались не слишком толерантными, и мои попытки заговорить с успехом игнорировали. Пожав плечами, я закинул на плечо свои нехитрые пожитки и направился куда глаза глядят. Не для побега, а ради интереса. Бежать мне было попросту некуда. В любом случае, моя затея с треском провалилась. Стоило шагнуть в сторону, как меня развернули и запрещающе покачали пальцем.
- Понял. - Я кивнул. - Стою, жду.
В ответ кочевник одобрительно хмыкнул и, поддернув винтовку, снова облокотился о мобиль. Это меня успокоило. По крайней мере, Дабл не приказал сходу стрелять на поражение.
Ждать пришлось недолго. Проталкивающегося через толпу негра сложно не заметить, особенно если он не стесняется ругаться в голос. Завидев его, охранники слегка подтянулись, и, прекратив лениво перебрасываться фразами, дружно забычковали сигареты. За одно это я был готов многое простить Даблу. Кочевники смолили чуть ли не поголовно, и от навязчиво едкого дыма у меня начала кружиться голова.
- Ну, как там? - Я приподнялся с обломков металлического ящика.
- Все путем. Доча пообещала глянуть твоего инвалида. Идем, отведу пока. Рядом с медблоком половина кают пустует, так что жить будешь как гражданин.
Дабл повернулся к охране и отдал короткий приказ. Язык кочевников звучал гортанно, отрывисто, и мелодии в нем не было ни на грош. Таким хорошо отдавать команды и приказы, ну и на расстрел отправлять. Я передернул плечами.
- Ты чего, замерз?
- Нет, нормально все.
Не говорить же, что тревожусь за лейтенанта. Да и за себя. Зато я в очередной раз удостоверился, что негр дураком не был. Сумку он протянул со словами:
- Расслабься, мое слово крепкое. Тебя не тронут. И дочка что сможет - сделает. Падали здесь хватает, но в этот раз тебе повезло. У нас стараются по правде жить.
Дальше мы шли молча, оставляя за спиной шум и гвалт разгулявшихся кочевников. Причем Дабл еще и бота моего тащил, немало не напрягаясь. А у меня появилась возможность крутить головой по сторонам. К слову, давненько я не видел, чтобы люди так улыбались при виде простого куска мяса. Пусть и очень большого. Им что, есть нечего? Логично конечно, токсичная свалка космических кораблей, откуда здесь взяться супермаркетам?
- Послушай, а что едят все эти люди?
- Циклушку в основном. - При этих словах его лицо скривилось. - Жаренную, варенную, в салатах - любую. Знал бы ты, как я ее ненавижу. Еще концентраты корабельные, но это редкость. Не так как мясо, конечно, оно вообще только по праздникам. - Дабл коротко хохотнул. - Когда мясо - тогда и праздник. Бабы уже готовят.
С этими словами он остановился и, хорошенько размахнувшись, пнул железную дверь. Не знаю, по каким признакам негр определил нужную, мы таких уже с десяток миновали, но как-то вычислил. Издав душераздирающий скрежет, дверь сдвинулась на пару сантиметров. Чтобы открыть ее полностью, пришлось от всей души вмазать еще пару раз и хорошенько навалится плечом.
- Вот дерьма кусок, не смазано ни хрена. Заходи, располагайся. - Он окинул каюту критическим взглядом, и плюхнул зонд на пол. Щелчок выключателя зажег под потолком тусклую мигающую лампочку. - Обстановка, конечно, так себе. Я пришлю кого-нибудь, облагородят слегка. Пилотом твоим уже занимаются, но туда пока нельзя. Только помешаем. Вообще, медблок неподалеку, так что будешь потом сам бегать. Пока лучше посиди, тут без сноровки заблудиться - как два пальца...
- Выживет?
- Не знаю. - Дабл покачал головой. - Я в медицине профан. Вот сломать что-нибудь - другое дело. Дочка с ним возится. Понахваталась у одного очкастого, пока он ноги-копыта не откинул. Теперь врачом работает. Толку, правда, немного. В лаборатории все сложнее тостера сломалось к хренам. Но пусть уж лучше тут сидит, чем в Могильник лезет. На 'Титане' хоть фон пониже.
- Дабл, что за Могильник?
- Парковка это. - Помолчав, глухо ответил Дабл. - Только для вас она - стоянка, а для нас - кладбище. Ладно. Сиди, не скучай. Как что завертится - сообщу.
С этими словами чернокожий кочевник вышел из комнаты, напоследок гулко бухнув дверью. Секунд пять я стоял в середине комнаты, и тупо пялился перед собой. Не так я себе все представлял. Честное слово, гоняться в полной невесомости за сумасшедшими пограничниками оказалось проще. Там хоть было ясно, что делать.
Так и не поборов отупение, я плюхнулся на кровать и принялся сверлить взглядом потолок. Правда, надолго меня не хватило. Во-первых, кровать оказалась неудобной, а во-вторых, мне в спину упиралась рукоять пистолет. Им я и занялся.
Из развлечений у меня осталась только собственная сумка и заглушенный соларкой зонд. Вещи мои никто не трогал - все осталось в целости и сохранности. В систему нано-фабрики лезть не хотелось. Ковырять бота - тоже. Закипающим мозгам настоятельно требовался отдых. В результате я три часа просидел в каморке, собирая и разбирая пистолет. Работы хватило. Прежний владелец чистил свое оружие только в прошлой жизни. Наверное, именно поэтому оно и досталось мне. Я же постараюсь столь плачевных ошибок не допускать. Все необходимо для чистки оказалось в ремкомплекте бота, и я занялся насущным и весьма полезным делом.
Мне еще повезло, что нашлось хоть такое лекарство от скуки. Первое время мне было даже интересно, но любое занятие рано или поздно надоедает. Так и здесь. Отложив в сторону тюбик с чистящей пастой, я вогнал последнюю деталь на место. Марс не зря носил имя римского бога войны, и мне было понятно, что ходить безоружным здесь не рекомендовалось. Но надо знать меру!
В душе потихоньку закипала злость. Ни обещанной жратвы, ни постельного белья я так и не дождался. Про меня словно забыли. Сделав пару кругов по комнате, я с размаху приложил ногой в стену.
- Засранец ты, Дабл!
От удара сверху посыпалась труха, и входная дверь слегка приоткрылась. Вместе с облаком пыли в образовавшуюся щель ворвался ритмичный звук барабанов. Эдаких гулких, туземных тамтамов, выбивающих безумный ритм. Кочевники устроили пирушку. К звукам ударных то и дело примешивалось хоровое пение, и судя по голосам, трезвых певцов в ансамбле не осталось.
- Ни хрена себе изоляция! - Все что я смог из себя выдавить.
Первую минуту я разрывался между желанием присоединиться к вечеринке и уберечь свою задницу от очередной порции неприятностей. В том, что они появятся, я почти не сомневался. Может все и пошло бы по другому сценарию, если бы в последний миг я не уловил этот запах. Мясо! Легкий сквозняк затянул в комнату одуряющий запах жареного мяса. Больше суток у меня во рту не было маковой росинки. Это если не считать, что последнюю неделю, когда я сидел на одних пайках-концентратах. Да и пенопласт из забегаловки у КПП вряд ли сойдет за деликатес.
Окинув комнату взглядом, я сунул баул под кровать, и слегка припер ботом. Глупо конечно, но хоть сразу в глаза не бросается. Была бы связь, поставил бы зонд на охрану, но чего нет, того нет. Мысленно успокаивая себя, я поправил кобуру на поясе, и смело шагнул из каюты. Дурные предчувствия терялись под чувством голода. Ну, правда, откуда взяться проблемам в разрушенном корабле, набитом авантюристами-смертниками?!
Зрение подстроилось под тусклое освещение, а электронная память помогла найти дорогу сквозь лабиринт. НОИ с успехом заменяя нить Ариадны. Пять минут гуляния полупустыми коридорами, и перед моими глазами распахнулось помещение главного трюма. Последнюю сотню метров я перестал сверяться с маршрутом, шагая просто на звук и запах. Промазать было невозможно.
Зрелище безумной дискотеки двадцать третьего века останется со мной навсегда. Хороводы кочевников двигались под рваный ритм барабанов. В отсветах костров они плясали, извивались, и подвывали в такт своим нехитрым инструментам. Меня окружили запахи мяса и разгоряченных человеческих тел. Бурбуров жарили прямо на полу - на гигантских решетках. Легкие заполнил удушающий запах циклушки - праздник не обошелся без наркотиков. В огромном трюме странным образом сочеталась дикое смесь прошлого и будущего. Не знаю, сколько я стоял возле входа, пропитываясь атмосферой вакханалии, но кончилось это с первым шагом в людской водоворот.
Я оглянуться не успел, как хоровод подхватил меня и увлек вглубь, чтобы спустя минуту вытолкнуть прямо к костру и мясным столам. Счастливая случайность, не более. Сопротивляться или управлять этой стихии было невозможно. Орущие, жующие, чуть ли не бьющиеся в припадке кочевники выглядели абсолютно невменяемо. В затуманенных глазах не было разума.
Дернувшись от пальцев очередного гостеприимного варвара, я проскочил под столом и вынырнул с другой стороны. Жарило от костра немилосердно, но, по крайней мере, здесь было безопасно. Именно так я и считал, до того момента как передо мной нарисовался двухметровый, окровавленный мужик в кожаном фартуке и с мясницким топором в руке. Признаюсь, от неожиданности моя рука уже скользнула вниз, к сбившейся набок кобуре, когда этот амбал молча сунул мне тяжеленный поднос с мясом, и, грузно развернувшись, шагнул обратно к решетке. Тесак медленно вознесся и рухнул вниз, отсекая очередной кусок бурбурятины.
Я стоял посреди зала, пытаясь прийти в себя, изо всех сил прижимая к груди почти метровую тарелку. Жирная юшка медленно стекала по рукам, я в голове ритмично били тамтамы. Никаких мыслей и решений в голову не приходило. Разум цивилизованного человека пасовал перед сумасшествием. Единственно на что меня хватило это развернуться и брякнуть поднос на ближайший стол. Тяжеленный, сваренный из массивных кусков железа, он даже не вздрогнул. Только в чаше с мутной, пахнущей алкоголем жидкостью коричневого цвета заходили волны. А может это от барабанов?
С сомнением оглядев не слишком чистый металлический стакан, я решительно отказался от мысли пробовать это пойло. Но как выяснилось, в этой ситуации от меня мало что зависело. Буквально через секунду ко мне подлетела стайка растрепанных, радостно хохочущих женщин, одна из которых всучила мне емкость с отравой. Мои несмелые попытки отказаться с треском провалились. Поили чуть ли не насильно.
Понадеявшись на отрезвляющий эффект нанофабрики, я плюнул и под радостные крики присосался к стакану. Как впоследствии выяснилось, чудо инженерной мысли решительно спасовало перед мастерством кочевого самогоноварения. Впрочем, неладное я заподозрил почти сразу. В желудке взорвалась бомба, а хоровод вдруг закружил с удвоенной скоростью. В голове, наконец, появились мысли, но эти мысли мне решительно не нравились. К сожалению, второй стакан спирта оказался финальным мячом в ворота моей паранойи. С разгромным счетов в два-ноль команда сумасшедших победила. Воспользовавшись моей растерянностью, женщины втолкнули меня в круг.
Дальше все было как в тумане. Помню мясо. Размером с ногу мамонта и удивительно вкусное. Еще в воспоминаниях остались барабаны, они лавиной сметали логику и рассудительность. Их гипнотическое воздействие чуть не стоило мне последних мозгов. Остатками разума мне удалось отвертеться от косяка с циклушкой. Впрочем, хватило и алкоголя. Еще два стакана. Или три? В общем, много. Я и танцевал как они, безумно орал как они, и даже думать стал также. Я стал настолько похожим, что одна из сумасшедших дамочек от избытка чувств попыталась залезть ко мне в штаны. В трюме и без нас хватало эротики, а кое-где уже доходило и до порнографии.
Но в чувство меня привела не женская рука, а кулак ее бойфрэнда. Развернув нетвердо стоящего на ногах меня, кочевник с размаху заехал мне в челюсть. Кукарекнув что-то на своем наречии, он занес руку для второго удара, не обращая внимания на повисшую за его плечами визжащую курицу. Единственное, что я уловил из его невнятной речи, было 'гхаар'. Слово общеупотребляемое, но оттого не менее обидное. Одно из немногих, чье значение я успел выяснить. Кочевник назвал меня отрыжкой бурбура. Как и их далекие предки, эти славные животные пережевывали пищу постоянно, по мере надобности отрыгивая ее из собственного желудка.
Признаюсь, неожиданный удар в челюсть произвел феноменальный эффект, вернув на место мои мозги. В них еще успела просочиться первая трезвеющая мысль, когда я заметил летящий навстречу кулак. Увернуться я уже не успевал. Оставалось героически принять наказание, и выбраться из переделки с наименьшими последствиями. Должен признать, что алкоголь все еще действовал на меня, отчего образ мышления был излишне оптимистичным.
Говорят, что боги хранят пьяниц и убогих. Видимо в небесной канцелярии меня причислили к обоим категориям, потому что ничем иным свое везение я объяснить не смог. Танцующих людей оставалось немного, но их хватило, чтобы нас развело встречными потоками. Искры перед глазами и заработавшая на форсаже фабрика привели меня в чувство, как раз для того, чтобы на следующем круге я был готов к бою.
- Какому на хрен бою! - В голос завопил я, с размаху отвешивая оплеуху. - Бежать надо!
Голова от удара чуть не треснула пополам, но время поджимало. Лихорадочно соображая, как меня вообще угораздило так влипнуть, я начал проталкиваться в сторону выхода, борясь с подступающей тошнотой. Как назло тамтамы утроили ритм, и меня раз за разом вгоняло обратно упругими волнами толпы. Круг завершался, а я так и не смог выбраться наружу. Алкоголь еще будоражил кровь, так что, махнув на все рукой и не фигурально сплюнув, я приготовился продать свою жизнь подороже.
Каким-то чудом я умудрился не потерять свой пистолет. Вяло обсосав кровожадную мысль со всех сторон, я решил не обострять ситуацию. Шансы на выживание и так не поражали воображения, а при таком раскладе они и вовсе стремились к нулю. Вряд ли орда вдрызг пьяных кочевников спокойно отреагирует на смерть одного из своих. Боюсь, в такой ситуации меня не спасет даже вмешательство Дабла. Чернокожий вождь просто не успел бы прийти на помощь.
Обшаривая толпу взглядом в поисках своего противника, я надеялся не пропустить очередную плюху. Медленно вращающаяся комната намекала, что еще одного удара моя голова может и не выдержать. Толкающиеся, орущие со всех сторон кочевники не старались облегчить задачу, но я справился! Глупо, но, готовясь к потасовке, я совершенно не представлял подобного развития событий. Они просто забыли про меня. Полуголая парочка уже вовсю занималась друг другом, наплевав на меня с высокой колокольни. Глупо, но их отношение показалось мне жутко обидным.
Впрочем, обида продолжалась недолго. Словно почувствовав мою усталость, толпа наконец выплюнула меня наружу и, как ни в чем небывало, продолжила праздновать. В последнюю минуту один из танцующих сунул мне какую-то флягу, но я уже ни на что не обращал внимания. Мне хотелось выбраться на свежий воздух. Впрочем, организм выбрал другой способ, чтобы прийти в себя - быстрей и не очень аппетитный. Стоило выбраться в ближайший коридор, как меня сложило пополам и вывернуло наизнанку. Собственное тело мстительно наказывало за бесцеремонное обращение и, кажется, собиралось прикончить. Двадцатилетнее воздержание от выпивки не прошло даром.
В себя я пришел стоя на коленях, возле едко пахнущей лужи. Грохот барабанов больше не вызывал эйфорию, и я с трудом удерживался от желания расстрелять барабанщиков к чертям собачьим. Останавливало только то, что в таком состоянии я бы просто в них не попал. Покатав во рту языком, я нашел в себе силы сплюнуть, и едва переставляя ноги, побрел в темноту коридора. Чтобы выбрать правильное направление мозгов уже не хватило.
Интерлюдия 5
- Гхааров землянин! Где он шляется?!
Марсия топнула ножкой, и прикрыла дверь в каюту. Дочь Дабла не отличалась ростом и комплекцией, но характером пошла в папу. Если девушка выходила из себя, то даже суровые кочевники старались не попадаться под горячую руку. Сейчас была как раз такая ситуация.
Мало того, что ей пришлось в одиночку ковыряться во внутренностях незнакомца, так он еще и оказался одним из красных соколов. Умом девушка понимала, что пилотировать пограничный корабль и бомбить негров с орбиты - это не одно и то же. Но сердцу, как говорится, не прикажешь. Еще свежи были воспоминания о последнем марсианском восстании. И пусть самой Марсии тогда еще не было, рассказы стариков очень ярко звучали в ее мыслях. Девушка едва сдержалась, чтобы не отключить систему жизнеобеспечения Рауля. Четырехчасовая операция вымотала до предела, а потому раздражение ее было вполне оправданным - в указанной отцом каюте землянина не оказалось.
Мара тихонько ругнулась и легким движением руки отбросила лезущую в глаза прядку. Доставшиеся в наследство от Дабла густые кудряшки мешали не только в работе, но и в жизни. Будь на то ее воля - давно бы постриглась. Но суровей принятых в селении правил и обычаев могла быть только воля отца, а в этом случае они единогласно утверждали - длинным волосам быть! Шикарная грива - показатель здоровья, она определяет уровень статус женщины. С таким приданным легче выйти замуж.
Хотя в ее случае с женихами проблем не предвиделось. Дочь вождя крупнейшего в Могильнике поселения, да еще прилично разбирающаяся в медицине и фармацевтике. В последнее время соседние поселения начали активно засылать сватов, что не лучшим образом отражалось на характере симпатичной, но слегка избалованной принцессы.
- Чтоб тебя пустотные крысы сожрали!
Непривычно настойчивый папаша десять минут распинался, какой нужный человек этот землянин, и как необходимо выходить 'пернатого' задохлика в рекордные сроки. Доводы, правда, не отличались структурой и логикой, но Мара уже давно привыкла, что вождь, а по совместительству еще и ее отец, нередко полагался на доставшееся от предков звериное чутье больше, чем на голые факты. И в случае Дабла этот подход себя оправдывал. Интуиция у негра была просто невероятной. Если судить по возбужденно горящему взору папани, землянин оказался чем-то выдающимся. Не иначе как в гости пожаловал будущий член Совета, а то и цельный Глава.
Только если судить по пустой каюте, этот самый Глава не придумал ничего лучшего, чем отправится на сумасшедшую пирушку кочевников, где даже Мара не чувствовала себя в безопасности. Пары циклохлои, наркотики, алкоголь и тамтамы сбрасывали племя далеко вниз по эволюционной лестнице. До каменных топоров и плясок вокруг костра. Во время праздника мелкие племенные дрязги нередко заканчивались кровью.
Дочка Дабла разрывалась между двумя желаниями: вернуться в лабораторию или пойти и устроить скандал. Она уже почти склонилась к разумному варианту, когда очередной сквозняк донес до нее аромат жареного мяса. Пустующий с утра желудок судорожно сжался от одного запаха пищи. Провозившись с раненым, Марсия совсем забыла об ужине.
- Не найду этого идиота, так хоть перекушу. Весь день во рту ни крошки. - Успокаивала себя Мара.
Злость на гостя и усталость от многочасовой притупили чувство самосохранения. Могильник оставался Могильником при любых обстоятельствах, и ночь - далеко не лучшее время для прогулок в одиночестве. Так или иначе, пылающая праведным гневом девушка целенаправленно зашагала в сторону племенной пирушки.
Сама не подозревая, Мара почти дословно повторила слова землянина. Освещая дорогу пластинкой светлячка, девушка шагала по коридору. В отличие от Виктора, ей приходилось полагаться на искусственные источники света. Нанофабрика, намертво сживленная с нервной структурой, позволяла Кизляру обходиться без множества костылей, придуманных человечеством на пути к прогрессу. Без сомнения, единичные экземпляры специализированных имплантатов могли соревноваться с разработкой 'Pharma Group' в отдельных областях, но фабрики оставляли их далеко позади своей универсальностью. Человеческое тело просто не могло вместить в себя достаточно имплантатов, чтобы конкурировать с ней на одном уровне.
Впрочем, в данном случае вопрос усилителей был и вовсе неактуален. Среди кочевников биожелезо почти не встречалось. Немногие модификанты, что смогли пробраться в Могильник минуя бдительное око закона, очень быстро погибали от излучения соларуса. Они оставляли после себя дорогие, но совершенно бесполезные игрушки. Подходящего оборудования и квалифицированных специалистов, обладающих необходимыми знаниями, на Парковке не было. Откуда и вытекала необходимость передвигаться темными коридорами используя допотопные светлячки.
По мере того как усиливались звуки празднования, усиливалось и беспокойство Мары. Сперва пружинистая походка превратилась в неуверенную поступь, а затем девушка и вовсе замерла в нерешительности. Пешая прогулка и пробравшаяся вглубь корабля ночная свежесть слегка остудили ее пыл. Потоптавшись на месте, она уже развернулась в сторону лаборатории, когда сквозь грохот барабанов пробились чьи-то голоса. Слишком поздно девушка распознала знакомые интонации.
- Козырь. - Выдохнула враз побелевшая Мара.
Девичьи пальцы напрасно сжались вокруг несуществующей рукояти пистолета. Усталость и некоторая рассеянность сделали свое дело - перевязь с оружием осталась висеть в лаборатории. В надежде быстро проскочить к землянину и обратно, девушка легкомысленно забыла переодеться. Встречать навязчивого ухажера пришлось фактически безоружной. Будь в запасе хоть немного времени, Мара постаралась бы скрыться в закоулках корабля, но троица знакомцев вынырнула из-за угла слишком неожиданно. Яркий свет ударил прямо в глаза, заставив дочь вождя крепко зажмуриться.
- Опа! Мариша, родненькая. - Судя по голосу, Козырь встречи не ожидал, но очень ей обрадовался. - Мы к тебе, а ты навстречу. Приятный сюрприз.
- Отвали, придурок! Дай пройти!
По спине девушки пробежал неприятный холодок, и внутри все зазвенело от страха и дурных предчувствий. Хуже пьяного Козыря могла быть только стая пустотных крыс - зверей кровожадных, но на людей, в общем-то, не охотящихся. Довольствуясь отходами, эти твари обитали на нижних уровнях корабля. Вот туда спускаться меньше чем вдесятером настоятельно не рекомендовалось. Хотя и большие группы нередко возвращались изрядно потрепанными.
Хотя, глядя на масленую улыбку Козыря, Мара вдруг засомневалась в верности своей оценки. В отличие от крыс, наглый ухажер мог сотворить и кое-что похуже. В его глазах все отчетливей проступала похоть. Девушка агрессивно оскалилась и рванула вперед, надеясь проскочить пока кочевники не сориентировались, но время было безнадежно потеряно. Ухватив Мару за предплечье, Козырь с размаху швырнул ее в стену. Уж чем-чем, а силой его предки не обидели.
- Куда-то торопишься, сучка? - Осклабился вожак. - Сколько раз ты меня отшивала? Четыре?
- Шесть! - Выкрикнула девушка, хватаясь за ушибленную коленку.
К горлу медленно подкатывала паника. Последняя надежда - продержаться до прихода помощи. Выдернув засапожный нож, без которого не ходил ни один порядочный кочевник, Мара во все горло закричала:
- На помощь! Помогите!
- Кричи-кричи, Марочка. Слышишь, тамтамы надрываются? Кто тебя здесь услышит? А придет - ему же хуже. У меня сегодня праздник, девочка, и никто мне его не испортит. Верно говорю, мужики?
Козырь в очередной раз реготнул, но поддержки так и не дождался. Если правый сообщник только щерился в сторону девчонки, показывая проемы гнилых зубов, то оставшийся все больше переминался с ноги на ногу. Никто и никогда не называл Мару глупенькой. Ветреной и взбалмошной - да, но не глупой. А выброс адреналина заставил ее соображать с удвоенной скоростью. С вызовом глянув в глаза Козырю, девушка произнесла:
- Отец узнает и тебя распнут. Даже если ты до меня доберешься. - Она выставила перед собой клинок.
- Да откуда ему узнать? Ну, сама подумай.
- Вот этот хмырь, - девушка ткнула ножом в дальнего, - тебя и сдаст. И награду свою получит. Двойную. За башку твою и за яйца.
Козырь склонил голову набок, словно прислушиваясь к чему-то. Не понаслышке зная повадки своего знакомца, сомневающийся кочевник рванул было в сторону, но не успел. Резко обернувшись, вожак одной из стай 'Титана' взмахнул рукой. Мелькнувшая в воздухе полоска стали воткнулась в горло несостоявшемуся бегуну, и опрокинула его на спину.
- Правда твоя, Марочка, плохо я знаю этого человека. Незнакомый он был, пришлый. А пришлого мне не жалко. Верно говорю, брат?
Второй подельник шутливого тона не поддержал, но и протестовать не торопился.
- Заканчивай трепаться, Козырь. Скоро народ попрет. Хочешь повеселиться, давай работать. Крути ее и пошли к низу. Я тебе давно говорил, пора отсюда перебираться. С таким подарком нас везде примут. Порченная, не порченная - верится мне, бате ее все равно будет. Выменяет. Так что убивать ее нельзя.
- Но поиграть-то можно! - Скорей утвердительно сказал Козырь, даже не пытаясь убрать похоть из голоса.
- Да хоть заиграйся, только шустрей давай.
Кочевник шагнул к распростертой на полу девушке и ударом ноги в запястье выбил нож. Болезненный вскрик вызвал у поганца лишь довольную улыбку. Расстегивая ремень, он
- Не кричи, Марочка. Тебе понравится.
Увлеченный процессом раздевания Козырь не обратил внимания на полный ужаса взгляд девушки. Да если бы и заметил, то скорей всего принял бы на свой счет. К сожалению, второй кочевник не был столь самоуверен. Мака вообще уважали в банде за рассудительность. Пусть весьма специфическую и кровожадную. Вот и сейчас он сперва встал полубоком, скрывая оружие собственным телом, и обернулся, лишь сняв пистолет с предохранителя. Взгляд обежал пустой коридор, и пальцы на рукояти слегка расслабились. Только мгновение спустя насторожившийся кочевник понял, что глаза девушки смотрели уровнем ниже, параллельно полу. Увиденное заставило его медленно выдохнуть, осторожно вынимая оружие.
- Козырь, не шевелись! - В негромком шепоте Мака было что-то, отчего замерли все трое.
Впрочем, девушка и без того боялась двигаться, первой заметив новую опасность. На самой границе освещенного пространства, прямо на теле убитого кочевника сидела пустотная крыса. Замерев, она не сводила хищного взгляда с двуногой пищи,. Привлеченная запахом разгоряченных тел и жареного мяса, стая выбралась на поверхность в поисках чего-нибудь съедобного. Окровавленный человеческий труп для этой цели подходил как нельзя лучше. И сейчас все присутствующие, исключая разве что животное, дружно оценивали шансы и прикидывая дальнейшие действия. Трое вооруженных людей против одной, пусть и очень большой крысы - на первый взгляд расклад очевиден. К сожалению, пустотные крысы никогда не охотились в одиночку, и кочевники это отлично знали. Выжить при встрече со стаей шансов было мало.
Оправдывая свою репутацию, первым из ступора вышел Мак. Несмотря на удары тамтамов, его слова прозвучали отчетливо:
- Отходим. Медленно. - Подавая пример, он сделал короткий шажок по коридору.
- С девкой что?
- Бросаем. Ты ей ногу свернул, не уйдем.
Козырь лишь кивнул и шагнул следом, не сводя взгляда со зверя. Если это разведчица, то шансы убраться еще оставались. Кочевник надеялся, что серая тварь не рискнет атаковать без товарок. Хватит с нее и одного трупа. Судьба девчонки ублюдка не интересовала. Он легко смирился с потерей. Легко пришло - легко ушло. Туда ей и дорога!
Для Мары и правда все могло закончиться печально, но судьба вмешалась в очередной раз. Расстегнутые штаны Козыря и так держались на честном слове, а от его семенящей походки они окончательно свалились вниз, моментально сковав кочевника. Бандит не удержал равновесия и растянулся прямо напротив девушки. Грохот от падения сыграл роль стартового пистолета, после которого события понеслись вскачь.
Увернувшись от прыгнувшей на него крысы, и умудрившись при этом хорошенько приложить ее рукоятью, Мак что есть мочи рванул в темноту коридора. Озабоченный спасением собственной шкуры, он без колебаний прыгнул прямо через товарища. В отличие от большинства кочевников, Мак предпочитал мокасинам армейский берцы. Невезучий Козырь, получив пинок в затылок, отключился на какую-то долю секунды. Именно это мгновение и решило его дальнейшую, весьма незавидную судьбу.
Прекрасно понимая, что с поврежденной ногой ей не убежать, Марсия прохромала вдоль стены и юркнула в ближайшую каюту. Изо всех сил налегая на дверь плечом, девушка успела заметить, как из-за поворота вылетела вторая, донельзя взбешенная крыса. Может она и бросилась бы на дочку Дабла, но, к счастью, на ее пути оказался вяло барахтающийся Козырь. Кривые и очень острые зубы вонзились ему в запястье, и по коридору разнесся болезненный вопль.
А крысы все прибывали.
Ржавая дверь отказывалась закрываться и крики пожираемого заживо кочевника легко проникали в ненадежное убежище Марсии. К чести девушки стоило отметить - злорадства она почти не испытывала. Должно быть потому, что в данный момент ее больше интересовала сохранность собственной жизни.
Навалившись всем телом, Мара умудрилась захлопнуть дверь и изо всех сил заколотила по панели блокировки. Паника сыграла свою роль. Лишь после десятого удара девушка обратила внимание на торчавший из стены клок проводки. Разноцветная бахрома ясно показывала - ее усилия бесполезны.
Внезапный удар в дверь едва не опрокинул девушку на пол. Запах крови пробудил в крысах звериный азарт и желание пробраться к добыче любой ценой.
- Нож! - Бормотала Мара, шаря руками по поясу. - Нужен нож! Надо заклинить дверь!
Ее пальцы напрасно хватали воздух, клинок остался в коридоре. Так же недосягаем, как и изломанное кресло в дальнем конце комнаты. Мара прекрасно понимала - стоит ей шагнуть от двери, как серые твари ворвутся и закончат начатое. Словно подтверждая ее мысли, плечо снова взорвалось болью от удара. В образовавшуюся щель ворвалось яростное шипение. Воплей пожираемого Козыря слышно не было.
Глава 10
Полегчало мне почти сразу. Стоило желудку избавился от отравы кочевников, и организм начал стремительно приходить в себя. Тошнота и головокружение никуда не делись, но я хотя бы начал связно думать. В голове хватало мыслей на простейшую логическую связку: рокот барабанов и нарастающая головная боль - вещи сильно зависящие друг от друга. Тело настоятельно советовало убраться подальше от всенародного гуляния, в противном случае грозя развалиться на части.
А вот маршрут бегства я запомнить не догадался, и теперь сильно в этом раскаивался.
'Кажется, окончательно заблудился', - подумал я, и замер, прислушиваясь.
Остатки алкоголя еще не выветрились, и напичканное электроникой тело отреагировало быстрее затуманенного разума. К тому времени я достаточно удалился от гулянки, чтобы нормально различать звуки, и сейчас пытался понять, что же меня насторожило. Извилистый коридор отлично глушил крики, но я был готов поспорить на последнюю рубашку, что отчетливо слышал женский голос.
Кто-то звал на помощь.
Надо сказать, если встречающиеся по пути кочевники и понимали мою речь, то скрывали это очень умело. Мне так и не удалось добиться от них ничего кроме ругательств. По крайней мере, от тех, кто был достаточно трезв, чтобы хоть как-то реагировать, и достаточно миролюбив, чтобы не сразу тянуться к ножу. Сейчас звучал тот же, непонятный мне кочевой диалект, но ошибиться в интонациях было сложно. Паника в голосе просто зашкаливала!
'Девушка!', - мелькнула совершенно пьяная мысль.
Внутри взыграла не менее пьяная удаль. Захотелось немедленно спасти что-нибудь красивое, и желательно с третьим размером груди.
Правда, весь запал прошел, стоило мне свернуть за угол и наткнуться на мертвеца. Следы многочисленных укусов по всему телу и окровавленная дыра в животе явно показывали - кочевника загрызли какие-то животные. Судя по множеству кровавых отпечатков, тварей было не меньше десятка. Судя по отпечаткам лап - это крысы. Вот только размерами они могли поспорить со средних размеров собакой.
Труп выглядел паршиво. Похоже, он защищался до последнего, но это не слишком помогло - руки до самых локтей изорваны в клочья. Из грудной клетки торчат ребра. Над лицом поработали особенно тщательно, почти полностью сняв скальп. От вида свисающих лоскутов кожи и окровавленных волос меня бросило в жар. Рука непроизвольно рванула тесный ворот рубахи.
Вовремя вмешалась НОИ. Почувствовав смертельную опасность, организм вышел на боевой режим, и мозг заработал с точностью компьютера, анализируя увиденное.
Я склонился над телом. Так. Раны на ногах - кочевник упал и его догрызли. Вцепившиеся твари повисли на руках, открывая дорогу рвущимся к горлу товаркам. Пьяницу кончили в рекордные сроки. Возможно из засады. На все про все ушло не больше нескольких секунд. Выводы неутешительные. Судя по количеству и разнообразию укусов, эти животные отлично умели убивать двуногих. И если это все-таки крысы, то они очень здоровые.
В таких условиях лезть вперед - самоубийство. Но и бросать девчонку нельзя. Подло. С каждым разом ее крики доносились на полтона ниже, пока окончательно не затихли в развилках коридоров. Выкрученный на максимум слух еще различал шипение и возню, но ее голоса я больше не слышал. Отчаялась девочка, а значит все - никаких шансов, что услышат и спасут. Уверен, на 'Титане' хватало дураков готовых рисковать своей задницей, но все они сейчас плясали вокруг костров.
Хотя, один свободный герой все же нашелся.
Самое странное, что страха как такового не было. Нечто похожее я испытывал во время стычки с пограничниками. Подергивало ощутимо, но мандраж очень хотелось списать на недавние возлияния.
- Вспотели, ладошки-то. - Подумал я, вытирая руки о штаны. - Нервничаешь, Вить. Нервничаешь. Ну, это нормально. Ты же не сумасшедший, в конце концов.
Я отправил команду НОИ на повторную инъекцию, и только после этого тело начало повиноваться как следует. Оно, не будь дураком, совершенно не желало в очередной раз подставляться. Остатки одури разогнала медитация, после которой я уже спокойно поднялся и, прихватив потертого вида пистолет, на цыпочках двинул по коридору. Мертвецу оружие ни к чему, а мне могло и пригодиться.
Второй труп я обнаружил через полста шагов. Из-за поворота виднелись ноги в уже привычных кожаных мокасинах. Бисер, вышивка - все признаки ручной работы. Полезная штука - всегда можно опознать останки, и красиво к тому же. Кривая ухмылка вылезла сама собой. Стоило вляпаться в переделку, как наружу вылез нервный, насквозь черный юмор. Приятно, черт побери. Некоторые вещи оставались неизменными даже в будущем.
Порция вдохов, и осторожный взгляд за угол.
Труп. Дверь. Крысы. Лужа крови.
Спрятавшись обратно, я как можно тише выдохнул. Меня снова начало дергать. И не удивительно, от такого-то зрелища.
Девчонка была жива. Рассвирепевшее зверье не ворвалось в каюту только по одной причине - они бросались кучей, и сильно мешали друг другу. В любом случае, долго это продолжаться не могло. С каждым ударом щель приоткрывалась все шире, а серые твари кидались все яростней. Казалось, сопротивление жертвы только распаляло их. Вопрос времени. Стоило одной из них просунуть внутрь вытянутую клином башку, и все. Девочку разорвут в клочья.
Выглянув еще раз, я в подробностях рассмотрел мертвеца возле двери. От увиденного возникло нестерпимое желание выкрутить усилители на максимум, развернуться и бежать не оглядываясь. Забиться в самый дальний угол, лишь бы не видеть неудачника со спущенными до колен штанами. Мужская солидарность завопила в голос, а пах скрутило в тугой узел. Не дай бог! Огрызок достоинства кочевника крысы пожирали прямо на моих глазах. Места в дверях не хватало, и несколько здоровущих крыс с шипением рвали из трупа куски.
В глазах потемнело, и я начал медленно отползать. На полусогнутых, стараясь ничем не брякнуть и моля бога, чтобы меня не заметили. Легко строить героя, когда нет другого выхода. Тогда на транспорте нас загнали в мышеловку, и сбежать шансов не было. Абордажная группа демонстрировала недюжинные навыки, методично прочесывая отсек за отсеком. Или мы или они. И там были люди. А здесь?
Путь назад открыт - беги не хочу. Никто не держит, никто не узнает, что я вообще здесь был. Какого хрена, Кизляр? Оно тебе надо? Нет. Я даже замотал головой. Девка сама виновата, что так глупо вляпалась. Зуб даю, нажралась на гулянке и с хахалем повеселиться решила. Его сожрали, а у нее даже мозгов не хватило...
Я остановился, оборвав себя на полуслове. Так противно и гнусно мне уже давно не было. Глубоко в душе я прекрасно понимал, что банально подбирал себе оправдания, договаривался с совестью. Липкий страх заставлял городить любую чушь, лишь бы забить конструктивные мысли. Потянуть время, пока ноги уносили меня подальше от этого кошмара. Каюсь, остановиться удалось в последнюю секунду. Еще чуть-чуть и я бы побежал. Сжатые до хруста зубы немного помогли, загнав дрожащую тварь глубже. Я - человек!
Замри! Думай! Вспоминай! Вытащи эту дуру!
Ученые из 'Pharma Group' постарались на славу. Стоило напрячься, и перед глазами тут же всплыла увиденная картина. Память проигрывала запомненное не хуже видеоплеера, позволяя рассмотреть подробности чуть ли не покадрово. Но даже здесь - в виртуале, я старался не присматриваться к исковерканному телу.
Сложно было разобрать что-либо в мельтешащем клубке, но первоначальный прогноз оказался очень близок. Крыс было двенадцать. Для одного меня более чем достаточно. Я весьма критически оценивал свое умение стрелять, но на моем месте и ворошиловский стрелок вряд ли бы справился. Зверя слишком много. Я убью одну или две, остальные тут же развернутся и схарчат горе-спасателя.
Я не умел стрелять с двух рук, так что второй пистолет мне не поможет. И никакие нано-фабрики тоже. Я быстр, но не настолько. Разве что сделать два, может три выстрела и надеяться, что стая сорвется в погоню? Забег по темным коридорам упавшего корабля с десятком крыс-людоедов за плечами? Я помотал головой. Шансы на удачный исход невелики. Слишком много если: если не споткнусь, если не сверну в тупик, если за мной сорвутся все серые твари.
Плохой план, но лучше чем никакого. Не люблю бегать. Вот если бы пугануть эту мерзость. Мне бы гранату из каюты, и мы бы поговорили на равных. Взрыв термитной шашки легко переправит серую кодлу на тот свет. Я успел оценить толщину дверей упавшего гиганта. Девчонка выживет в любом случае, а контузия - невысокая плата за спасение. К сожалению, заряды с патрульного корабля остались в моей сумке. Я чуть не застонал от досады.
Время поджимало, а решения не находилось. Еще немного, и стая примет решение вместо меня, первой добравшись до заложницы. Значит бег, решил я, двигаясь к повороту. Нельзя позволять обстоятельствам принимать такие решения.
Страх никуда не делся, и ладони вспотели, отчего рукоять найденного пистолета норовила выскользнуть. В отличие от военных, кочевники пользовались оружием устаревших моделей. Массивная, емкая батарея никак не желала удобно ложиться в руку.
- Старье.
Раздраженная мысль пронеслась и исчезла в глубинах сознания, а я чуть не засмеялся в голос от накатившей волны облегчения. Решение лежало на поверхности, и я интуитивно это чувствовал. Именно его близость не дала мне ринуться в самоубийственную атаку. Не зря я потратил почти три часа на чистку оружия. После таких случаев волей-неволей начинаешь верить в провидение и судьбу. В голове проносились строчки из инструкции по эксплуатации плазменного оружия. Устаревшие батареи на соларусе были нестабильны. Стабилизатор! Если в современных моделях размеры позволяли монтировать его прямо в батарею, то в первых образцах он располагался отдельно.
Ну, давай, родимая! Большой палец нежно придавил рычажок, и на мою ладонь выскользнула пластинка аккумулятора. Есть, мать вашу! Есть! Умерший кочевник подарил мне шанс! Не плазменная граната, конечно, но полыхнет знатно.
Принятое решение вернуло уверенность, и шаг обрел привычную твердость. Выглянув за угол, я убедился, что девчонка еще жива и взмахом руки отправил обойму прямо в серую кучу. Быстро. Без раздумий. Боясь передумать.
Пластина аккумулятора еще летела по дуге, а я уже открыл огонь, стараясь стрелять как можно чаще. Дрожь никуда не делась, и прицел гулял так, что попасть можно было только чудом. Но у меня было преимущество. Там где обычный человек нажимал на курок трижды, я успевал не меньше десяти. Смог бы и больше, но плазма и так лилась сплошным потоком, грозя перегреть и заклинить механизм. Вот когда я пожалел об отсутствии второго пистолета. При таком напоре меткость не играла роли. В мгновение ока коридор превратился в залитый огнем филиал ада. Два ствола выжгли бы все крысиное воинство дотла.
Это была квинтэссенция удовольствия. Чистый, незамутненный хаос. Но и плата за такое острое чувство оказалась велика. Я слишком поздно понял, что увлекся. Ослепительная вспышка ударила по глазам, раскаленной иглой проникая в мозг. Мгновением спустя меня швырнуло назад, впечатывая затылком в стену. Расстояния в десять шагов оказалось недостаточно, чтобы защититься от взрыва.
От удара ноги подкосились, и я сполз по стене, продолжая давить на гашетку, как одержимый. Несмотря на идиотизм ситуации, меня переполняло истинное удовольствие. Смех рвался наружу пополам с кашлем. Надеюсь, я не сходил с ума и виной всему были остатки наркотика в крови. Боевой стимулятор подействовал как катализатор. Я стрелял, пока меня окончательно не скрутил приступ кашля.
После взрыва коридор наполнился клубами едкого дыма, который никак не желал рассеиваться. Из-за него было почти невозможно рассмотреть хоть что-нибудь. Единственное что меня радовало - собственный кашель был единственным звуком, который я слышал. Крысы или сбежали, или подохли. Все и так казалось паршивым, когда, на очередном вдохе, я почувствовал во рту мерзкий привкус горелого мяса. Запах оказался настолько насыщенным, что попросту ощущался на языке. Перед глазами все поплыло, а поднявшийся по пищеводу спазм удалось сдержать только потому, что в брюхе было пусто как в мошне бедняка.
Кажется, сознание ненадолго выключилось, потому что когда я открыл глаза, дымка изрядно рассеялась. Импровизированная граната бухнула достаточно, чтобы нас услышали и пришли на помощь, пока я валялся в отключке. Но нет. Эта часть корабля оказалась совершенно заброшенной, и мы с девчонкой оставались единственными живыми существами в радиусе десятков метров. По крайней мере, сенсоры НОИ не улавливали ни звуков шагов, ни картавого говора кочевников. В любом случае передышка пошла мне на пользу, и я немного пришел в себя. В затылке все еще пульсировала боль, но она уже не нарастала с каждой секундой, грозя расколоть череп пополам.
Через обожженные трупы пришлось перебираться прикрывшись рукавом. Отвлекаться и ковырять настройки в такой момент казалось не самой безопасной идеей. Уж лучше дышать вонью, чем остаться без хозяйства. Сравнение всплыло не случайно. Как ни старательно я отводил взгляд, а глаза, словно намагниченные, упрямо возвращались к изуродованному трупу. Мутило изрядно.
Перебравшись, я всем весом налег на многострадальную дверь. Проход начал медленно приоткрываться. Щель достигла сантиметров пяти, когда внутри кто-то испуганно пискнул, и массивные створки чуть не рубанули мне по пальцам. Едва успел отдернуть.
- Твою налево! Ты что творишь, дура?
Каюсь, за языком я не следил совершенно. Возможно... только возможно, я и добавил парочку непечатных выражений. Нервы звенели натянутыми канатами, но, учитывая ситуацию, это было нормально. Радовало, что девчонка осталась жива. Ее курлыкающий вопрос я просто не понял.
- Не понимаю я тебя. Говори нормально!
- Кто это?
Тяжелый вздох вырвался сам собой, отмечая невысокие умственные способности девушки. Ну, по крайней мере, на понятном языке заговорила, уже хорошо.
- Прохожий. Мимо шел, гляжу, жрут кого-то. Вмешался вот. Давай шустрей!
- Как?
Да у нее, похоже, шок. Кричать нельзя. Сорвется в истерику - застрянем тут надолго. Не дай бог, серые твари вернутся. Стоило тогда рисковать, чтобы в конце все испортить? Благо, предыдущая жизнь научила меня играть интонациями. Сменив тон на максимально спокойный и обходительный, я объяснил:
- Шустрей - значит быстрей. Послушай, девочка, крыс я разогнал, но не знаю надолго ли. Если ты не против, давай выбираться отсюда. Разделить судьбу твоего кавалера меня не прельщает.
После моих слов дверь слегка приоткрылась, и в проем выглянул любопытный карий глаз. Заплаканный, но в связи с полным отсутствием косметики все еще весьма симпатичный. Хлюпнув носом, девушка произнесла:
- Он не мой кавалер. - И невпопад добавила: - Мара.
- Что? - Не понял я.
- Говорю, меня так зовут - Мара.
Дверь она, кстати, так и не открыла. Еще боится?
- Очприятно. Виктор. - Я слегка кивнул. - Мара, давай отсюда уходить, а? Столько трупов вокруг и человечиной воняет. Приманка, блин, почище сыра.
- А там больше никого нет? - Дверь не сдвинулась ни на сантиметр.
- Я один.
Карий глаз недоверчиво прищурился и попытался осторожно выглянуть за угол. Ничего у нее не получилось, но это не значило, что она перестала пытаться.
'А девчонка-то, похоже, не только крыс боится', - осенило меня. - 'Мистер спущенные штаны получил по заслугам?'
- Не бойся. - Я сделал несколько шагов от двери. - Живые здесь только мы. Меня Дабл привел. Чернокожий. Пока его дочка возится с раненым, и вышел погулять, и немного заблудился.
Имя негра произвело на девушку благоприятное впечатление. По крайней мере, из-за двери сначала появился тот самый глаз, а затем и все остальные части незнакомки предстали во всей красе. Надо сказать, что я ни капли не преувеличил - внешность у девушки оказалась отменная. Длинные ноги в обтягивающих кожаных штанишках заканчивались высокими мокасинами на шнуровке. Рубашка с вышивкой из того же материала выгодно очерчивала высокую грудь. Даже медицинский халат, отнюдь не белоснежный после всех приключений, только подчеркивал общую сексуальность девушки. Даже в мое время, когда индустрия красоты цвела пышным цветом, такая красотка вряд ли смогла бы затеряться среди длинноногих, но таких однообразных моделек.
В свете вышесказанного, присутствие насильника уже не удивляло. Скорей непонятно, почему он был один.
И все же красота Мары не смогла окончательно поколебать мое душевное равновесие. В другое время я может и распушил бы хвост, но сейчас обстановка к флирту не располагала. Мягко говоря. Помимо этого я обратил внимание еще на один момент:
- Ты - дочка Дабла? - И в ответ на ее смущенный кивок, пояснил: - Я так и думал. На папу очень похожа.
Изрядно смягчив Дабловские черты, природа удивительным образом придала лицу девушки гармоничность. И если моя наблюдательность окончательно не дала маху, то можно было с уверенностью утверждать, что мама у девушки вполне себе европейка. Кожа Мары была на несколько оттенков светлее отцовой.
- Раз уж мы, наконец, познакомились, предлагаю быстренько отсюда сваливать. Дорогу подскажешь?
Еще один кивок. И в кого она такая молчаливая? Папаша, помнится, на язык весь острый и за словом в карман не лез. Ладно, может еще отойдет. Стресс все-таки.
- Веди. - Коротко приказал я.
Девчонка упрямо вскинула голову, но сдержалась и нетвердой походкой двинулась в темноту. Оно и к лучшему, боюсь, начни она скандалить и выдержка бы мне изменила. Потерянное на бестолковые разговоры время и так изрядно щекотало нервы. Столкнуться с очередной стаей без надлежащей подготовки и надежного тыла я не хотел. Сожрут-с.
- Мара, ты как вообще?
Я слегка переживал за девушку, казавшуюся излишне молчаливой и безучастной. Бледная настолько, что было заметно даже на ее темной коже, она шагала с целеустремленностью механического робота, опираясь о стену мелко дрожащей ладошкой. Даже кучу обгоревших крыс Мара обходила с какой-то особенной, пугающей тщательностью. В ее глазах не отражался ни ужас, ни брезгливость. Труп любвеобильного кочевника она, казалось, даже не заметила, и я даже усомнился в своих догадках. Мне бы не удалось сдержался от соблазна, и фигурально выражаясь, плюнуть на могилу насильника. Если подлеца сожрали и поджарили, то хоть какая-то реакция должна быть. Или я ничего не понимал, или Маришка удерживала истерику последними каплями воли. Девочка нырнула в себя, прячась от реальности.
Так и было. Я успел в последний момент, когда бедняжка уже оседала на пол. Подхватив почти невесомое тело, я прижал его к груди и, с подозрением глядя в перепуганные глаза, поинтересовался:
- Ты как? Терять сознание не собираешься?
- Не уверена.
Мара сглотнула и попыталась отстраниться от меня. Она упиралась 'лапками' словно котенок, которого удерживали против воли. Нет, так дело не пойдет. Не хватало еще тащить ее силой. Если на крики сбегутся кочевники или крысы мне придется одинаково хреново. Ни те, ни другие разбираться не станут.
Быстрым шагом проскочив оставшиеся метры, я свернул за поворот. Оставшееся после взрыва кровавое месиво больше не мозолило глаза, и я тешил себя надеждой, что это слегка успокоит мою беспокойную ношу. Напрасно. Сопротивление нарастало с каждой секундой, в то время как дымка безумия медленно изгоняла последние остатки разума из глаз Мары. Еще немного и у нее начнется натуральная истерика. С попытками выцарапать глаза и яростными криками.
С размаху плюхнув девушку на пол, мне удалось ненадолго вернуть ей разум. Жесткая посадка сопровождалась неприятными ощущениями, как нельзя больше подходящими в такой ситуации. Лучше бы конечно в ванну с ледяной водой, но сойдет и так. Не слишком по-джентельменски, но других вариантов я не видел. Удар вышиб воздух из легких, и пока Мара открывала рот в попытках вдохнуть, я отшагнул к противоположной стене и уселся, обхватив колени руками. Пока не поздно, стоило прекратить нависать над ней.
Дождавшись, когда ее взгляд сфокусируется на мне, я сказал:
- Слушай, ты очень красивая, и в другое время я с удовольствием приударил бы за тобой, но сейчас обстановка не слишком располагает к любовным утехам. Извини, но насиловать тебя в двух метрах от горелого трупа не входит в мои планы.
Отстегнув от пояса флягу, подаренную щедрым кочевником, я толкнул ее к девчонке.
- Пей.
- Я не хочу.
- Пей! - Я усилил нажим. - Нужно. Немного, чтобы была в состоянии указывать дорогу, и не теряла сознание от страха. Пей, сказал!
Предупреждение оказалось бессмысленным, непривычная к алкоголю девушка закашлялась после первого же глотка. Но своего я все же добился - из ее глаз начала выветриваться паника. Насчет румянца не скажу - не видно, но в глазах появился легкий дурман от циклохлои. В нашей ситуации лучше и быть не могло.
- Идти сможешь? - Спросил я, принимая из рук девушки фляжку.
В ответ она бешено закивала головой и попыталась подняться. Если на растревоженное сознание алкоголь подействовал положительно, то опорно-двигательная система под его воздействием отказала сразу и полностью. Стоило девчонке выпрямиться, как ее завалило набок и повело в сторону. Резво перебирая ногами, Мара постаралась удержать равновесие, но результат оказался прямо противоположным. Ожидая чего-то подобного, я перехватил ее на полпути к стене и уже привычно поднял на руки.
- Все с тобой понятно. Куда идти помнишь?
- Уху. - От энергичного кивка голова запрокинулась назад.
- Никогда не пила?
- Не-а, мне папа не разрешает.
В середине своей булькающей речи она икнула, отчего ударение в слове 'папа' пришлось на последний слог, заставив меня улыбнуться.
- Понятно. - Повторил я. - Ладно, принцесса. Показывай дорогу.
Оставшийся путь запомнился мне надолго. Помолодевший организм отвечал на прикосновения жаркого девичьего тела более чем живо, а бурлящие в крови коктейль из гормонов и остатков наркотика превращал путешествие в сексуальную пытку. Мара успокоилась и больше не доставляла проблем, поэтому я позволил себе слегка расслабиться. Как обычно неприятности подкрались совершенно незаметно. Размеренно шагая темными коридорами павшего гиганта, я старательно отводил взгляд от девушки. Ее соблазнительная фигурка создавала лишнее напряжение, с каждой минутой прижимаясь все плотней, а откровенный вырез маячил прямо перед глазами. Неудивительно, что я старался поменьше смотреть вниз, сосредоточив внимание на местности. Опять же, не стоило забывать про крыс.
В тот момент я как-то не осознавал, что точно та же взрывоопасная смесь алкоголя и юношеской гиперсексуальности едет в моих объятьях, готовясь преподнести не самый приятный сюрприз. В отличие от Мары я был в состоянии контролировать свое либидо и прекрасно понимал последствия таких опрометчивых поступков, ни на секунду не забывая о собственном шатком положении. Не думаю, что Дабл обрадуется нежданному зятю. Я уже имел удовольствие лицезреть здешние способы решения проблем, и не хотел, чтобы меня 'решили' одним из них.
Первый звоночек прозвенел, в момент, когда девчонка вторично приложилась к фляжке. Задумавшись, я проворонил движение ее проворных пальчиков, а после уже было поздно. Ну не бросать же ее на пол, в самом деле? Пока я освобождал руку, Мара успела сделать ха-а-ароший глоток.
- Ты что творишь?
Судя по выражению лица, останавливаться на достигнутом она не собиралась. Фляжку удалось выхватить в последний момент. Взболтнув, я по весу определил, что выпила она не так уж и много. Впрочем, если судить по заплетающемуся языку и томному взгляду - более чем достаточно.
- Холодно же. - Она демонстративно передернула плечами и, невинно похлопав длиннючими ресницами, попыталась плотней ко мне прижаться.
- Девочка, ты понимаешь, чем это может закончиться?
Судя по мелькающим в глубине глаз бесенятам, ничего она не понимала. Растревоженное смертельной опасностью сознание оказалось излишне подвержено алкоголю, и ребенка, что называется, понесло. Благо, что я на себе испытал последствия дьявольского зелья, пусть и изрядно ослабленного нанитами.
Я не брался судить и осуждать, но увиденное во время празднества меня шокировало. В Могильнике глохли любые сигналы, поэтому телевиденье и так называемый вирт сюда так и не добрались, но опускаться до уровня дикарей мне не хотелось. Судьба бессмертного наркомана совсем не прельщала. Пьяной вакханалии оказалось достаточно, чтобы понять - со здешними ребятами мне не по пути. И пользоваться случаем в лице дочери Дабла я тоже не собирался.
Моя задача - сдать спасенную девку на руки папаше, и заработав призовые очки проверить свою теорию. Если окажется что я ошибался, то бежать отсюда следовало как можно скорее. Все! Слишком много опасностей и ни одного плюса чтобы их компенсировать. Я скосил глаза на внушительную грудь дочери Дабла. А по поводу девчачьих прелестей... лучше потерпеть. Выберусь в город - отправлюсь прямиком в бордель, и засяду там, пока не просажу все до последнего марса. Чтобы чертов организм до отвала нажрался, и больше не давил на мозги в самый ответственный момент.
Была только одна проблема в моем замечательном плане. Принятое решение никак не помогало уворачиваться от шаловливых ручек Мары, с каждой секундой становящихся все более навязчивыми. Под натиском химии рухнули последние барьеры, и девушка активно желала плодиться и размножаться.
- Тихо, тихо. Вот же! Мара! Чертов напиток!
Зафиксировав ей руки, я сделал только хуже. Теперь она весьма настойчиво лезла целоваться, и на уговоры никак не реагировала.
- Мара, отстань! Твой папаша меня убьет!
- Это точно. - Мурлыкнув, улыбнулась девушка и удвоила усилия.
- Стой, красавица! - Кажется, мне удалось ее удивить. На секунду она даже прекратила лезть ко мне в штаны, и я усилил натиск, стараясь ничем не выдать свои коварные планы. - Мара, деточка, нам с тобой надо обязательно выпить! Как ты считаешь?
В затуманенные мозги информация доходила с трудом, так что фразу пришлось повторить несколько раз.
- Давай? Еще глоточек! Вот умница!
Идея оказалась замечательной! Я, правда, не слышал, чтобы девушку спаивали с целью отмазаться от постели - обычно как раз наоборот - но у меня все не как у людей. Делая вид, что солидно прикладываюсь к фляжке, мне удалось влить в нее больше половины оставшегося напитка. В результате Мара не бросила своих попыток перейти, наконец, из категории 'девица' в категорию 'женщина', но силенок ей уже не хватало. Отравленный организм с трудом ориентировался в пространстве, и я смог спокойно продолжить путь. Тем более что мы успели выйти в знакомую часть корабля, и до каюты оставалось не больше пяти минут быстрого шага.
Пинком распахнув дверь, я протиснулся внутрь и уложил мирно засопевшую девушку на единственную койку. Как и ожидалось, в мое отсутствие никто не озаботился принести постельные принадлежности, зато мои вещи остались в целости и сохранности. Так что здесь я скорей остался в плюсе. В сумке завалялся запасной комбинезон и толстый свитер, купленные сто лет назад в магазинчике Астеля. Помянув усопшего теплым словом, я как мог укутал девчонку, и рухнул на пол, в изнеможении отвалившись на стену.
В голове плавала каша из мыслей и ругани. С одной стороны я опять втравил себя в неприятности, и неизвестно чем это все закончится. С другой - благодаря моему самодурству девчонка осталась жива, и сможет долечить бедолагу пилота. Во всяком случае, когда протрезвеет. Опять же... реакция Дабла. То ли похвалит, то ли прикончит не разбираясь. Вот так я и заснул, перескакивая с одной мысли на другую. Совершенно незаметно, но очень крепко.
Ночи на корабле были прохладными, и девчонка невероятным образом извернулась, чтобы прижаться к единственному теплому предмету в каюте - ко мне. Неудивительно, что именно в такой позе нас и застал ее чернокожий папаня.
Глава 11
Дабл злился, и чтобы понять это мне не требовались вычислительные мощности нанофабрики. Если тебя будят пинком под ребра, и, открывая глаза, ты видишь перед собой зрачок плазменной винтовки - тут выводы напрашиваются сами. И уже не так важны детали, как-то: расширенные в гневе зрачки, или раздувающиеся, по-африкански большие ноздри. Честное слово, в такой ситуации не до мелочей.
- Что. Она. Здесь. Делает?
Негр чеканил слова, с трудом удерживаясь от выстрела. По крайней мере, палец на спусковом крючке дрожал очень выразительно. К сожалению, сонная одурь и последствия вчерашних возлияний не прошли даром, и недоуменное 'спит' сорвалось с языка раньше, чем я успел прикусить предателя. Надо отдать должное взволнованному отцу, он сдержался. Несильный тычок винтовкой в кровь рассадил губы, наполнив рот привкусом крови. Гораздо лучше пучка горячей плазмы в лицо и зрелища собственных мозгов на стенке каюты.
- Еще одна шутка и ты пожалеешь. - Сквозь зубы процедил Дабл. - Отвечай!
Видимо зрелище собственной дочери чуть ли не в обнимку спящей с каким-то проходимцем привело чернокожего в негодование, а повисший в каюте устойчивый запах перегара только добавил негативных эмоций. Ничем иным я не могу объяснить тот факт, что негр предварительно не убрал девочку. При желании мне бы удалось отбить винтовку в сторону, и загородится Марой. С другой стороны я не собирался выкидывать ничего подобного. Стоило спасать девчонку, чтобы после этого прорубаться через лагерь кочевников?
- Извини. - Я вытер окровавленный рот тыльной стороной ладони. - Голова раскалывается. Погулял вчера... мда.
Я демонстративно положил ладони на колени и, стараясь не шевелиться, начал рассказывать о событиях прошлой ночи. По мере моего рассказа Дабл, сам того не замечая, опускал винтовку все ниже, пока, наконец, не убрал ее окончательно.
- Когда у твоей дочери началась истерика, пришлось напоить ее вашим пойлом. Хорошо, мне кто-то флягу подсунул.
Про сексуальные домогательства я благоразумно умолчал. Раз уж все обошлось, то лишние подробности отцу знать не обязательно. Мало ли какие у них тут обычаи, у варваров.
- Это все? - Кочевник не сводил с меня подозрительного взгляда.
- Проспится, сам расспросишь. - Я пожал плечами. - И еще одно. Пока я ее нес, она все время рассказывала о каком-то Козыре. Говорила, мол, папа ему хозяйство отчекрыжит. Я так подозреваю, это тот самый счастливчик, которого крысы кончили.
Негр понял, о ком я говорил. Как выяснилось, его парни вот уже три часа обшаривали корабль в поисках потерянной дочурки. И поверил он мне только потому, что уже побывал на месте нашей битвы. Правда, крысы успели вернуться и хорошенько поработать зубами, так что от трупа мало что осталось. Но следы взрыва не заметить сложно. Версия со спасением прошла проверку. Главное, чтобы очнувшаяся девчонка не вздумала чудить и подтвердила мое джентльменское поведение.
- Ладно. - Дабл подхватил девочку на руки. - Идем, заодно пилота проведаешь.
Шагая за Даблом, я привычно вертел головой по сторонам. Внутри корабля царили вечные сумерки искусственного освещения, одинаково тусклого в любое время. Я то думал, что днем здесь повеселей будет. Неудивительно, что народ ходил угрюмый и раздраженный. С такой-то обстановочкой.
- У вас проблемы с техниками?
- Проблем хватает. - Сухо ответил негр.
Судя по скривившемуся лицу и уклончивому ответу, я попал не в бровь, а в глаз. Впрочем, он справился с раздражением и все-таки пояснил:
- Мы так и не смогли завести главный компьютер. Пришлось бросать времянку и запитывать основные системы внештатно, от резервного питания. Большая часть энергии поступает в лабораторию, а остальное идет на системы жизнеобеспечения. Ты не представляешь, как мы намучались, пробиваясь к подземным источникам. Без воды здесь не выжить. Пришлось разбирать нижнюю обшивку и буриться вручную. - Дабл остановился и глубоко вздохнул. - Постой, дай передохну.
Ему было неудобно одновременно нести и дочку, и винтовку. Ремень последней периодически слетал с плеча и болтался на согнутом локте, отчего приклад попадал аккурат под колени. Мне приходилось то и дело поправлять оружие, но даже это не слишком помогало. Шагал негр изрядно скособочившись. Насмотревшись на его мучения, я не выдержал, и, прежде чем он успел отреагировать, осторожным, но нетерпящим возражений движением перехватил девушку на руки. Слегка встряхнув, чтобы волосы не так лезли в лицо, я шутливо скомандовал:
- Веди уж, папаша, а то до вечера не доберемся. - И прежде чем он начал протестовать, добавил с улыбкой: - Да не бойся, не сбегу я с твоим сокровищем. Винтовка-то у тебя!
- Ладно, только ты осторожней.
- Нормально все будет, Главное не разбудить.
- Не беспокойся, млин. Твоими стараниями ее можно на пол ронять - ничего не почувствует.
Сказать, что голос у Дабла был недовольным - значит, ничего не сказать. Кинув в мою сторону угрюмый взгляд, он пояснил:
- Она раньше не пила никогда. Да еще в таких количествах. Детоксин вколю, как придем.
Похоже, что негр был прав. За время пока мы шли, девочка даже не застонала ни разу. То ли сон глубокий, то ли обморок. И что странно, перегаром от нее совершенно не пахло.
Я нес Мару закоулками корабля, не забывая вертеть головой по сторонам. Откровенно говоря, там было на что посмотреть. Если меня поселили на отшибе, то сейчас мы и вовсе спускались в глухие дебри. Во время посадки нижняя палуба получила массивные повреждения, и наш путь пролегал очень извилисто. Несколько раз приходилось подниматься и спускаться, обходя завалы. Смещенные плиты, встопорщенные лестницы и наглухо заваренные боковые ответвления - в тусклом свете фонарей обстановка вызывала невольный трепет.
- Да уж. - Протянул я, в очередной раз протискиваясь мимо раскоряченной взрывом бронеплиты. - А поближе места не нашлось?
- Лаборатории. - Пояснил Дабл. - 'Титан' был не только транспортом. Сначала на нем проводили научные исследования. Проблемы излучения 'соларуса', наблюдение за первым этапом колонизации Марса, отслеживание проблематики циклохлои. Потом сняли оборудование и превратили в громадный транспортник. Правда, демонтировать весь исследовательский блок им так и не удалось, теперь мы вот пользуемся. Восстановили что смогли.
- Ищите лекарство от излучения?
- Ну, можно и так сказать. - Дабл улыбнулся немного натянуто. - Потом договорим, мы пришли.
И правда, коридор в очередной раз изогнулся, и шагах в двадцати я увидел почетный караул из шести вооруженных до зубов кочевников. Особой бдительности я не заметил, но баррикада из армированных щитов выглядела надежно. И охраняли они что-то очень важное. Ведь недаром племя вложило столько труда, чтобы пробиться в нижнюю часть корабля.
В ответ на приветствия охраны негр только отмахнулся, и небрежно бросил:
- Этот со мной.
Судя по не терпящему возражений тону, Дабл не только в поле командует. И хотя во фрунт никто не тянулся, перечить никто не стал. Охранники даже не попытались меня обыскать. Пропустили, молча провожая глазами. Хотя, чувствую, подкинули мы тему для разговоров - языки до основания счешут. У меня даже спина зачесалась от их заинтересованных взглядов.
Дверь в лабораторию заменяла тяжелая, вырубленная вручную бронеплита. Неровная, словно кувалдой отрихтованная поверхность и обрубленные под корень заусенцы металла производили впечатление. Мало того что при движении дверь издавала оглушительные скрипы, так она еще и двигалась рывками, как паралитик. В общем, по моей технической гордости был нанесен удар такой силы, что кустарный привод, приводивший всю эту махину в движение, я воспринял уже спокойно.
- Кулибины, блин.
Стараясь быстрей проскочить между створками, я вполне искренне молился, чтобы меня не прищемило.
- Направо, во вторую дверь. - Скомандовал Дабл, с улыбкой наблюдая за моими перемещениями. - На кровать ее.
Склонившись над дочерью, он закатал рукав дочери до самого плеча и два раза 'пшикнул' смутно знакомым шприц-тюбиком. Примерно такой же использовал Галл когда пользовал пилота. Кстати, о птичках, где этот летун?
- Нравится? - Негр понял меня по-своему. - Отличная лаборатория! Знал бы ты, сколько в нее труда вложено!
- Я раненого не вижу. Он же здесь?
- В соседней каюте, но туда лучше не заходить. Мара ругаться будет. Стерильность, сам понимаешь. Экраны видишь? Третий слева.
Судя по всему, каюта была не только спальней юного доктора, но и библиотекой, и кабинетом. На столе в рабочем беспорядке раскиданы листы с записями, и стопки бумажных книг. Я впервые видел такие здесь - в будущем. Осторожно перелистнув несколько страниц, я понял, что материал только внешне походил на бумагу, на деле являясь чем-то гораздо более прочным. Медицинские справочники по фармацевтике датировались позапрошлым веком. Они были написаны на уже не существующем английском языке, и от прикосновения к такой древности в душе возникал настоящий трепет. Такой вот привет из дома. Сжатая пружина, к которой я уже привык, оглушительно тренькнула, едва не выдавив ту самую, скупую мужскую слезу. Хорошо что не на русском, тогда бы я точно не сдержался.
Тряхнув головой, я перевел взгляд на экраны мониторов. Панель была разбита на девять частей, четыре из которых стояли погашенными. Если судить по слою пыли - уже довольно давно. Еще четыре экрана транслировали абсолютно непонятную для непосвященного статистику. И только на последнем я рассмотрел истыканную зловещего вида иголками фигуру лейтенанта. В тело пилота поступал бледно-голубой раствор. Бледный, раздетый догола, он полулежал в медицинском кресле и, судя по всему, находился без сознания.
- И как он? - Я задал вопрос Даблу, вопросительно кивнув на экран.
- Ни хрена в этом не понимаю, но цвета у лекарства нормальные. Когда все плохо, то вливается другая жидкость. Насыщенная такая. И пульсация на мониторах как при тревоге. Выживет, я думаю. - Подытожил Дабл и протяжно зевнул. - Ну и ночка. Чай будешь?
- Зеленый?
- Фиолетовый. Из циклушки.
- Тогда я пас. Вчерашнего хватило.
- Идем тогда, за компанию посидишь. Есть у меня разговор к тебе.
Мы перешли в главный зал, целиком заставленный фантастического вида приборами. Первое что приходило на ум, при взгляде на всю эту кухню - химическая лаборатория. Смутно знакомые очертания реторт и перегонных кубов, установленных вручную центрифуг и сваренные на скорую руку чаны с герметичными крышками - всего этого было вдосталь. В горло лез назойливый запах циклохлои. Настолько навязчивый, что мне пришлось снизить порог обоняния, чтобы чувствовать себя более-менее комфортно. Единственный плюс - нормальное освещение.
За небольшой дверью в конце зала скрывалась переделанная в столовую кладовка. Не похоже, чтобы хозяйка сильно увлекалась созданием уюта. Минимум удобств и комфорта, максимум производительности. Быстренько перекусить и за работу, потому что семейный ужин в такой обстановке точно не организуешь. У меня вообще не складывалось впечатление, что здесь жила молодая и красивая девушка.
- Точно не будешь? - Спросил Дабл.
Наблюдая как он наливает вонючую жидкость из какой-то колбы, я только отрицательно покачал головой. Сильно же они упростили чайную церемонию: плюхнул раствора, добавил водички, взболтнул и готово. Меня аж передернуло. С другой стороны, сам хозяин прихлебывал получившуюся бурду с видимым удовольствием. Не знаю что там за реакция, но над чашкой даже парок пошел. Пробовать, впрочем, не тянуло.
- Ты говорил о какой-то просьбе? - Напомнил я.
- О просьбе потом. Сначала я расскажу тебе, чем мы здесь занимаемся. Ты почти угадал насчет лекарств. Все это оборудование необходимо для производства 'слезы Марса'. Самого опасного и дорогого наркотика в мире. Стопроцентное привыкание с первой дозы, а лечение настолько дорогое, что дешевле будет просидеть на нем остаток жизни.
Признание прозвучало настолько обыденно, что до меня не сразу дошел смысл сказанного. Тем более что Дабл продолжал так же неторопливо прихлебывать из кружки.
- Твою ж мать!
Меня ошарашило признание кочевника, и я даже не пытался следить за языком. Последний фрагмент головоломки встал на место и мозаика, наконец, сложилась.
- А я себе голову ломал, как вас до сих пор не вырезали?! Соларка, соларка, а вы вон как устроились. Прямо симбиоз с властями организовали. Мы - вам, вы - нам. Контакт, мля.
Против воли в мой голос просочились нотки презрения. Низко же ты пал, Виктор, если начал вести дела с наркоторговцами. Обидней всего тот факт, что кочевники мне понравились. Несмотря на всю дикость и все варварство, меня пленила их своеобразная свобода. Только когда пришло понимание истинного положения вещей, очарование хаоса и беззакония неотвратимо сменялось отвращением.
И Дабл это почувствовал.
Бухнув кружкой об стол так, что горячий чай расплескался во все стороны, он не сдержался и заорал мне прямо в лицо:
- Слушай сюда, чистоплюй хренов. Думаешь, я от этого в восторге? Симбиоз, йеха тебе под кожу?! Да пошел ты! Поживи как мы: партия товара - месяц передышки, партия товара - месяц передышки. Не успели в срок - карательная операция в 'логово наркоторговли'.
Негр так сдавил кружку, что она треснула по шву. Неосознанным движением отряхивая руку, он продолжал говорить, с каждым слово все повышая тон:
- Ты знаешь, что такое показательная травля? Это когда нас по головиденью крутят, со спецэффектами. Сюда не суются, твари. Знают, где лаборатория, и не суются. Зато сборщиков гоняют по всему Могильнику. Охотятся как на зверье! Как же! Кочевники! Людоеды и наркоторговцы, клеймить негде. Да нас имеют как хотят.
Лицо Дабла раскраснелось, а вздувшиеся на шее вены грозили вот-вот лопнуть. И его ярость не была показушной. Даже когда он застукал меня со своей дочерью, и то выглядел спокойней. Такого напора я, признаться, не ожидал, и сперва опешил. Впрочем, сориентировался довольно быстро и язвительные слова сами сорвались с языка:
- Ага, прям невинные овечки? Белые и пушистые? Не лепи мне, не надо.
Несколько секунд чернокожий только дышал, вцепившись пальцами в края стола. А потом сказал, как-то неестественно, мгновенно остывая:
- Нет, конечно. - Он даже чуть сгорбился, словно из него разом выпустили воздух. - Дерьма хватает, сам видишь. Скар, Козырь. Таких можно долго перечислять. Но и хороших людей хватает! Только выхода у нас нет. Гнойник здесь. Резервация. Понимаешь?
Отметив, с какой изящностью чернокожий поместил себя в когорту добряков, я все же не смог отмахнуться от его аргументов. При всем уважении, на купающегося в роскоши наркоторговца он никак не походил. Признаться, с такими ситуациями я еще не сталкивался.
- Глупо конечно звучит, но разве нельзя куда-нибудь заявить?
- На такие заявки у властей реакция мгновенная. И такая, что никаких сомнений в их преданности закону не остается. Несколько лет назад какой-то наивный журналистик провел независимое, как он считал, расследование. Нарыл компромата, и даже запись сделал с передачей товара. Репортаж в эфир не попал. Да что там говорить, мальчонка этот даже до города не добрался. Мгновенно отреагировали. Его смерть на нас и списали. А еще через сутки пришли за нами. Это была бойня, Вик. Войсковая операция с полной зачисткой, после которой осталось, дай бог, четверть племен. В основном женщины и дети. Их сюда отправляли. - Дабл постучал по столу указательным пальцем. - На 'Титан'.
Чернокожий рассказывал, а у меня перед глазами мелькали картинки. Официальная версия запрета на выстрелы орбитальных орудий - возможность экологической катастрофы. Зараженная ядовитым излучением пыль могла попасть в атмосферу. Получив приказ, войска проникли в самое сердце марсианской наркоторговли. Одну за другой они вскрывали позиции кочевников и, в принципе, поступали абсолютно правильно. Молодые, наивные пацаны рвались очистить свой дом от засевшей заразы. Им сказали почти всю правду - 'слеза Марса' действительно уносила миллионы жизней на всех обитаемых планетах Солнечной системы.
Армия вела бои в адских условиях. Под воздействием излучения сверхсовременное, но такое 'нежное' оборудование постоянно выходило из строя. Не было связи, хромала координация взаимодействий. Операция затягивалась, и с каждым потерянным часом 'солара' все глубже проникала в тела бойцов. Не спасала даже медицинская помощь. Скудная и несвоевременная. В условиях Могильника отказывали спас-капсулы, и бойцы довольствовались малым.
У кочевников дела обстояли еще хуже. Правительство перекрыло выходы из Могильника. Запасы воды и пищи медленно подходили к концу, а источники усиленно охранялись. Племена сражаются, просто потому что у них нет другого выбора. В плен их не берут. Им приходится защищать свою жизнь и жизни своих близких, у кого еще остались. Партизанщина во всей красе с сотнями трупов с одной стороны, и тысячами - с другой.
- Вояки остановились в двух километрах от корабля. Недельку постояли, чтобы мы тут с голода крыс жрать начали, а потом ушли. Официальная причина знаешь какая? На имя Совета поступил судебный иск с большим количеством нулей. От законных владельцев законсервированных кораблей. Наше имущество пострадало в ходе боевых действий. Объяснить тебе, кто здесь владеет большей частью посудин?
- Ни хрена себе!
- Иск выиграли, а операцию свернули. До мелочей просчитали, суки! У меня такое чувство, что они сами журналисту башку задурили, чтобы он статью написал. - Дабл скрипнул зубами. - Такие дела. Спустя недельку к нам пожаловали старые друзья. Привезли ультиматум и нормы выработки. Шаг вправо, шаг влево - полная зачистка. Все. Мы сдались. Нас до смерти запугали, Вик. Мы же преступники, за наши головы по закону награждают.
- И что, никто не в курсе?
- Да всем плевать! Умные люди если не знают, то догадываются точно. Только сколько их? Два, три процента? Слишком умные быстро попадают к нам, или в могилу. Остальные смотрят 'голо', и спят и видят как бы нас, выродков, удавить. Что-что, а пропаганда...
- Ладно. - Я перебил Дабла, вспомнив, с чего начался разговор. - Все это очень интересно, но что тебе нужно от меня?
- Увези Мару. Пожалуйста.
Такой просьбы я не ожидал. В памяти еще свежи воспоминания о собственных, отнюдь немаленьких возможностях, когда ходоки и авантюристы всех мастей слетались к моей кровати как пчелы на мед. Слухи об инвалиде-миллиардере ходили самые разные, и все почему-то считали, что если я смертельно болен, то и с головой у меня слабенько. В зависимости от природной жадности, просьбы сильно отличались, но один момент их все же объединял. Все они хотели денег в той или иной форме. Со временем у меня выработался иммунитет на людскую подлость, но люди Громова продолжали проверять всех. Многие после такой проверки меняли образ жизни на более суровый. Не то чтобы я был очень злопамятным, просто за долгие годы у нас сложилась определенная традиция 'гостеприимства'.
Отмахнувшись от ненужных сейчас воспоминаний, я уточнил:
- А как же легализация?
- Это не проблема. - Мотнул головой негр. - Точнее проблема, но деньги ее решают. Любой сканер определит ее как 'негра' без приводов. Денег на первое время хватит, я об этом позаботился. Не знаю, что с ней будет дальше, главное для меня - выпихнуть ее отсюда. Пойдет учиться, найдет работу. Не хочу ее хоронить возле матери, а долго Мара не протянет.
- В смысле? Она больна?
- Мы все здесь больны. - Вспылил он. - Кто-то больше, кто-то меньше. Все зависит от индивидуальной переносимости излучения. Я кочевник в третьем поколении и просто не выживу без постоянного облучения. Организм подсел на него как на 'слезу'. У всего есть своя цена, даже у высокой сопротивляемости соларусу. Пока была жива мать Маришки, нам приходилось кочевать вдоль границы. Там сносные условия, но...
Дабл замолчал, пытаясь справится с нахлынувшими чувствами.
- Ты поэтому не хочешь сам вывести ее из Могильника? Не выживешь на воле?
Он кашлянул, прочищая горло, и ответил:
- Не только. Второй паспорт - это слишком дорого. Даже для меня.
Я глянул на кочевника с уважением. Будущее уже давно воспринималось как солянка из человеческих подлостей, и тем разительней оказался контраст. Неожиданный поступок. Интересно, что бы я выбрал на его месте? И дело ведь не в том, что негр отдал последние деньги на легализацию дочери. Отпустить ее в неизвестность - вот для этого требовалась огромная сила воли. Я знал многих, кто предпочел бы совместное гниение в Могильнике. В их глазах стабильность предпочтительней сомнений, ведь смерть наступит только через годы, а решать нужно уже сейчас.
Зато стало понятно, почему чернокожий вождь так легко согласился на наши условия. Думаю, ему понравилось мое самопожертвование. Он примерил судьбу Рауля к собственной дочери. Откинувшись на спинку, я внимательно посмотрел на Дабла. В ожидании ответа папаша замер словно натянутая пружина. Тянуть время было просто бесчеловечно.
- И что требуется? Провести в город и присмотреть первое время?
- Не только. - Он привстал, запуская руку в карман. - У жены был медальон-памятка...
Странное предчувствие сжало мое сердце, и когда Дабл раскрыл ладонь, показывая смутно знакомую пластинку голопроектора, я ничуть не удивился.
- ... Виктор? Ты меня слышишь?
- Да. Продолжай. - Я замер, боясь спугнуть удачу.
Палец вождя кочевников надавил на скрытую пружину, выпуская наружу изображение весело хохочущей парочки. Черт возьми! Недаром лицо его дочери показалось мне таким знакомым. Только сопоставив увиденное, я понял, что девчонка была точной копией матери, и если бы не корни чернокожего папаши все прояснилось бы гораздо раньше.
- Вот. - Голос Дабла слегка дрогнул. - У меня не получилось, но ты постарайся найти родственников жены. Они должны помочь. После смерти Лизы осталась только эта голограмма. Это ее брат...
- Фрэнк. Фрэнк Салливан. - Я перебил Дабла, рассматривая мерцающую над медальоном голограмму.
С нарисованной картинки на меня смотрел молодой, но вполне узнаваемый начальник охраны службы безопасности 'Pharma Group'.
'Хрень какая-то. Не бывает такого!' - Вертелось в голове заевшей пластинкой.
Наконец, собравшись с мыслями, я поднял глаза и почти спокойно встретил взгляд Дабла. Не знаю, что он себе вообразил, но голос у него заметно подрагивал от возбуждения:
- Откуда ты его знаешь?
- Фрэнка? - Зачем-то переспросил я. - Встречались. Помог мне. Хороший мужик.
- Кто он? Сможешь его найти?
Дабл засыпал меня еще десятком вопросов. Пришлось медленно и вдумчиво рассказать всю историю нашего знакомства с его родственничком. Я старался говорить спокойно, наблюдая, как из глаз собеседника уходило напряжение. Информация бесспорно важная и, что греха таить, дорогостоящая, но желания утаивать ее не возникло. Все трое сделали для меня немало хорошего, и теперь пришло время платить по счетам. Тем более что Фрэнк все равно останется моим должником. Мне еще только предстояло доставить его племянницу.
Успокоенный добрыми новостями, Дабл откинулся на спинку стула и двумя хорошими глотками опустошил чашку. Плеснув себе добавки, он вопросительно посмотрел на меня, когда из-за его спины донеслось:
- Пап?
Мы так увлеклись разговором, что не заметили, как проснулась Мара. Удивительно, но она проспала так долго не обращая внимания на наши крики. Похоже, адская смесь оказалась действительно убойной.
- Ты как, солнышко?
Поворачиваясь к дочери, Дабл сверкнул в мою сторону глазами и незаметно приложил палец к губам. Более чем выразительно. Я понял, что пока о нашем открытии распространяться не следовало. Впрочем, судя по состоянию девушки, он мог и не скрываться. В эту минуту Мара не замечала ничего кроме заветного сосуда с остывающей бурдой, лишь по странному недоразумению именуемой чаем. Жестом алкоголика ухватив папину кружку, она надолго припала к источнику живительной влаги.
- Как же мне... нехорошо! - Протянула Мара, вытирая подбородок ладошкой. Судя по затянувшейся паузе, она собиралась выразиться иначе, но вовремя сдержалась.
Информация о вновь обретенных родственниках выбила нас из колеи, и вчерашние события ненадолго выветрились из памяти. Сейчас, глядя на заляпанную сажей мордашку Мары, мы наконец вспомнили из-за чего здесь оказались. К чести девушки стоило признать - ее память с честью перенесла последствия вынужденной пьянки, и хотя события слегка потеряли остроту, но правда о несостоявшемся изнасиловании все же выплыла наружу.
Внешне невозмутимый Дабл сидел за столом и с каждым словом все сильней сжимал кружку, не обращая внимания на протестующие скрипы. Его бешенство было почти осязаемым, и я не завидовал тем, кого негр посчитает причастным. Задав несколько уточняющих вопросов, он вышел из комнаты. На столе осталась стоять искалеченная, с глубокими вмятинами, покачивающаяся кружка. Дурное предзнаменование для дурных кочевников.
- Ты как вообще? - Я спросил у Мары, с трудом отрывая взгляд от импровизированного 'маятника'.
- Нормально. - Девушка помялась. - Спасибо тебе. Ну, что не воспользовался.
Указав глазами в сторону распахнутой настежь двери, я сказал:
- Чутье меня не подвело. Я сделал правильный выбор.
- Да уж.
Смешок девушки резко оборвался, и она судорожным жестом обхватила голову. Судя по прорвавшемуся стону, боль никуда не делась.
- Не смеши меня, пожалуйста. А то вырвет.
Так мы и сидели, дожидаясь возвращения Дабла. Я задумчиво покачивал чашку, в такт собственным размышлениям. Новообретенное родство Марсии не выходило из головы, заставляя по-всякому прокручивать ситуацию. Фортуна выстроила вокруг меня интересную конструкцию из встреч и совпадений. Время от времени я бросал на девчонку оценивающие взгляды, пытаясь прикинуть свою выгоду. Я почти не сомневался в том, что она появится.
Мара поймала очередной мой оценивающий взгляд и спросила немного вызывающе:
- Чего тебе?
- Ты в курсе, что Дабл собирается отправить тебя в город? - Ответил я вопросом.
Судя по скривившемуся лицу, она знала и не была в восторге от предстоящего путешествия.
- Еще ничего не решено. А ты в провожатые сватаешься?
- Еще ничего не решено. - Улыбнулся я, рассматривая девушку словно диковинный подарок.
Да так оно, в сущности, и было, судьба в очередной раз преподнесла мне сюрприз. На этот раз, для разнообразия, приятный.
Интерлюдия 6
Здание мэрии бросалось в глаза даже на фоне присущего космодрому гигантизма. Стеклянный купол уберегал администрацию от насыщенного испарениями воздуха взлетных площадок, а обильные зеленые насаждения радовали глаз и несли умиротворение. Райский уголок в самом центре промышленного ада.
Всего полчаса назад Хесус Мордо был единственным человеком в комплексе которому окружающая обстановка действовала на нервы. Слишком многое он поставил на карту, чтобы чувствовать себя уверенно. К тому же, изрядно пошатнувшееся здоровье выбрало самый подходящий момент, чтобы в очередной раз взбрыкнуть.
'Пошаливает сердечко', - думал начальник внутренней полиции, вытирая обильно выступивший на лбу пот. - 'Пора на восстановление ложиться'.
Многоуважаемый Хесус волновался недаром. Мелькнувшее в информационных сводках короткое сообщение о взрыве на корабле ХТ-178/91 не осталась незамеченной. Она бы принесла долгожданное облегчение, если бы не один маленький, но досадный нюанс. Вместе с транспортом пропал и Грызлоу. Капитан 'красных соколов' упорно не выходил на связь, а узнать о его судьбе другими способами не представлялось возможным. Даже влияния Хесуса не хватало, чтобы получить доступ к каналам военных.
Наверное, оно и к лучшему. Узнай бедный полицай, что пограничный корабль Хоря попал в списки пропавших без вести и активно разыскивался по всей Солнечной, мог бы и слечь. Подорванное нервной работой и периодическими, но обильными возлияниями сердце и вправду нуждалось в серьезном лечении. Многая знания - многая печаль.
Больше всего Хесус волновался, как бы о происшествии не узнало его непосредственное начальство. Несмотря на молодость, мэр происходил из породы шакальих, а у них, как известно, отличное чутье на неприятности. Правда, в этом случае оно дало сбой. Запас доверия начальник полиции наработал порядочный, и дело не поставили на контроль. Да и кому было поручить такую задачу, если обычно ее выполнял сам Хитромордый. Начальство вздохнуло с облегчением и, облобызав напоследок, отпустила восвояси.
Но даже сейчас, выходя из здания, обласканный милостью руководства Хесус не находил себе места. Битый жизнью волчара, он шкурой чувствовал сгущающиеся тучи, но, как ни старался, не мог уловить источник угрозы. Насущная проблема с записью полицейского дрона на первый взгляд благополучно разрешилась, а тревога все не унималась. Более того, она усиливалась с каждым днем. Наработанная за годы профессиональная 'чуйка' вопила, что своими действиями он нажил себя врага гораздо страшней медленно заплывающего жиром мэра. К сожалению, Мордо не придумал ничего лучше, и списал все на разболтавшийся организм.
Смертельная ошибка, плоды которой начинали созревать на далекой красной планете.
Глава 12
Рассматривая похоронную процессию, я вдруг понял, что Марс еще не скоро прекратит меня удивлять. Впрочем, лучше по порядку.
Разговор с вождем кочевников пришлось отложить на неопределенный срок. До конца дня меня оставили в лаборатории, попросив только об одном - поменьше крутиться под ногами. Измученная ночным происшествие Мара ушла отдыхать, а Дабл заскочил ненадолго и, пробормотав невнятное объяснение, пропал до самого вечера. Сейчас-то я понял, какую церемонию он имел ввиду, а в тот момент мне оставалось только мучиться от любопытства.
Чернокожий вождь забыл распорядиться на мой счет, и в результате я оказался под домашним арестом. Этот печальный факт охранники объяснили со свойственной кочевникам непосредственностью. Их жестикуляция оказалась гораздо понятней, нежели исковерканный донельзя общий. Одного уверенного движения плазменной винтовки хватило, чтобы я понял - без разрешения Дабла меня просто не выпустят. И качать права не стоило.
В итоге мне оставалось только завалиться на койку и, прикрыв глаза, листать что-нибудь из литературы. Благо ее в закромах моей электронной памяти ее хватало с избытком. После всех приключений я с удовольствием почитал бы и про колонизацию Марса, и про судьбу 'Титана', и про обряды кочевников. И вообще, что это за кочевники такие, если они почти не вылезали из своей железной гостиницы?
К сожалению, моим планам было не суждено сбыться. Насыщенный событиями день, почти бессонная ночь и куча новостей в буквальном смысле слова выжали из меня все соки. Я просто не заметил, как провалился в глубокий сон, так и не дочитав про первых поселенцев красной планеты. Снились какие-то обрывки из прочитанного. Сначала за мной гонялись облезлые крысы, а я отстреливался из игрушечного пистолета, потом сумасшедшие кочевники верхом на орущих бурбурах открыли сезон охоты на землян. Под конец я долго бродил лабиринтом коридоров 'Титана'. Неудивительно, что я обрадовался, когда меня наконец разбудили.
- Паршиво выглядишь. Плохой сон?
Склонившись над постелью, Мара прикоснулась прохладными пальчиками к моему лбу. Покачав головой, она сказала:
- Это не соларка. Рано еще, да и температуры нет.
- Не обращай внимания, кошмар приснился. Что-то случилось?
- Обряд прощания. Собирайся. Отец сказал, присмотреть за тобой.
Когда мне удалось согнать сонную одурь, я обнаружил, что спускаюсь вниз вместе с Марой, Даблом, и полусотней присоединившихся к нам кочевников. Люди вливались в процессию поодиночке и группами, отчего колонна росла прямо на глазах. Такое чувство, что здесь собралась чуть ли не половина племени. Из объяснения Мары я понял только, что мы направлялись к нижней палубе. В то место, где еще первые поселенцы разобрали обшивку 'Титана' и соорудили резервуар для забора воды. Молчаливые, торжественно шагающие фигуры с кувшинами в руках отбивали всякое желание задавать вопросы, поэтому я довольно быстро заткнулся. Но даже сейчас, во время прощания с усопшими, я отчетливо слышал, как натужно шумел за стеной древний насос.
- Пришли. - Шепотом произнесла девушка, кладя руку мне на плечо.
Очень вовремя, еще немного и я точно налетел бы на впередиидущих, создав эдакую кучу-малу. Даже мои глаза едва справлялись с окружающей темнотой в тщетных попытках рассмотреть хоть что-нибудь. В отсветах пламени фигуры людей отбрасывали причудливые тени. Все вокруг шевелилось как в калейдоскопе, и мне приходилось напрягать зрение, чтобы видеть прорубленные в скалах ступени. Кочевники шли единым целым. Они заунывно тянули незатейливую мелодию, и только я молча продолжал крутить головой, выбиваясь из этой гармонии.
Металлическое царство закончилось. Мы спустились в расщелину под 'Титаном'.
Кое-где я замечал следы рук человеческих, но в остальном пещера выглядела так, будто ее создала сама природа. Одетый в белоснежное одеяние старикашка, не останавливаясь, бормотал молитвы на языке кочевников, в то время как остальные по очереди спускались к забранному частой решеткой отверстию и горстями ссыпали прах погибших. Не один, и не десять - гораздо больше! Действо грозило затянуться, и у меня хватило времени, чтобы рассмотреть все в деталях. Судя по едва слышному журчанию и насыщенному влагой воздуху, под кораблем протекала подземная река. Древний земной ритуал нашел свое отражение и в марсианских обрядах. Уверен, таким образом они надеялись обрести свободу.
- Часто у вас такое? - Я кивнул на спускающихся к провалу.
- Древний решает. - Мара стрельнула глазками в сторону заунывного старика. - Обычно пару раз в год.
Во время вчерашних событий племя потеряло несколько человек, многие из которых оказались семейными людьми. Казалось бы, более чем основательный повод для траура, но я не замечал особого горя на лицах окружающих. Видел сожаление, видел печаль в глазах семей погибших, но истерики и безумных рыданий не было. Скорей наоборот, слезы радости и какого-то странного облегчения. Ритуал весьма отдаленно напоминал похороны, что служило еще одним доводом в пользу моей теории. Кочевники будто провожали погибших в далекие края, обещая скоро навестить. По моей просьбе дочь Дабла переводила мне некоторые фразы. Помимо прочих звучали и такие слова.
- Странная реакция на смерть близкого.
- Нормальная. Мы не стремимся на тот свет, но, так или иначе, это освобождение.
- От болезни?
- Да. - Он кивнула.
Люди вокруг начали коситься в нашу сторону, и девушка отцовским жестом приложила палец к губам. С ним мы, кстати, так и не договорили, хотя чернокожий папаша и дал разрешение на мой переезд в лабораторию. Не то чтобы я сильно напрашивался, но моим согласием не особо интересовались. Взвесив все 'за' и 'против', я решил, что остался в плюсе. С одной стороны - больше похожая на конвой охрана, с другой - отдельная душевая кабинка, нормальная кровать и трехразовое питание. Тем более что вчерашние события явно показали - опасностей на разбившемся корабле хватало.
К чести кочевников стоило признать, что мои передвижения никто не ограничивал. Даже Дабл. Негр без обидняков сообщил, что не собирается отправлять дочь с кретином, неспособным за себя постоять. Так что приглашение пожить в комфорте я принял как своего рода аванс.
Подземное действо затянулось. Оно не отличалось разнообразием, и наблюдать за племенем мне быстро наскучило. Тем неожиданней оказался пацан лет тринадцати, который подошел, и, лопоча что-то непонятное, принялся тыкать в меня пальцем. Лингвистический анализатор вот уже сутки собирал языковую базу, пытаясь подстроиться под коварный диалект, но пока откровенно захлебывался в чуждой землянам речи. Лишь иногда ему удавалось вычленить отдельные слова, и тогда в речи кочевников мелькало что-то знакомое. Такой перевод только ухудшал понимание, окончательно меня запутывая. В итоге мне пришлось заморозить программу до лучших времен. Судя по прогнозам, результатов стоило ожидать не раньше пары недель, а к тому времени я надеялся оказаться в более цивилизованных местах. Пока же приходилось пользоваться услугами переводчицы.
- Что ему от меня надо? - Спросил я, поворачиваясь к Маре.
- Просит вернуть ему пистолет отца.
Судя по наглому голосу, малец не только никогда в жизни ничего не просил, но даже и не собирался учиться этому вредному навыку. Если интуиция меня не подводила, от попытки отобрать оружие его удерживало только присутствие свидетелей и разница в весе.
- Прям таки просит? - С улыбкой переспросил я, протягивая парню оружие.
Не думаю, что я сильно рисковал, отдавая пистолет. Во-первых, почти все увиденные мной дети разгуливали с оружием, причем встречались среди них и помладше возрастом, а во-вторых, все равно он был разряжен. Судя по жестам и обилию жестикуляции, именно последний факт раздосадовал парнишку сильней всего. Правда его попытку качать права Мара оборвала довольно увесистым подзатыльником и резким жестом отослала в сторону стоявшей поодаль матери.
- Круто ты его. - Я не удержался от комментария.
- Не обращай внимания. Хаана потом еще добавит, для профилактики. Ты помог мне и отомстил за его отца. Тебя уважает Дабл. Для землянина - слишком много подвигов. Некоторым это не по душе, а мальчишки его возраста легко впитывают чужое мнение. Особенно негативное. Не беспокойся, стоит закончиться трехдневному молчанию, и мать объяснит ему что к чему.
- Какая разница? Я не собираюсь здесь надолго задерживаться.
Кажется обстановка подземной пещеры начала действовать и на Мару. Ее слова звучали необычно:
- Марс - сложная планета. У него часто свое мнение на наше будущее.
Пытаясь побороть побежавшие по спине мурашки, я небрежно отмахнулся. Подземный рокот и легкий толчок в ноги чуть не заставил меня пожалеть об этом. Все-таки темнота подействовала и на меня. Показалось, что нас тут и завалит. В отличие от меня, кочевники приняли землетрясение за знак свыше и наперебой залопотали на своем птичьем языке. Чувствуя себя лишним на этом празднике жизни, я вопросительно посмотрел на дочь вождя.
- Хороший знак. - Торжественным шепотом провозгласила Мара. - Идем. Обряд закончен.
Пилот очнулся на следующий день.
Ну, как очнулся... Под завязку напичканный болеутоляющим, он с трудом понимал, где находится и что происходит вокруг. Когда до него наконец дошло, как глубоко он вляпался, парень едва не впал в кому. В один момент потерять все, не получив ни черта взамен - врагу не пожелаю такой судьбы. Единственное, что у него осталось - это жизнь.
- И это немало! - Говоря это, я едва не проваливался сквозь землю.
Было бы глупо надеяться, что он забудет мой голос. Обстоятельства нашего знакомства слишком выбивались из обыденного ритма патрулирования, чтобы перепутать лже-майора СБС. Как ни противно это звучало, но я бы не возражал, чтобы ребятишки Скара организовали лейтенанту амнезию, хотя бы на то время, пока я не решу, что с ним делать. Не свезло. Пришлось мне и дальше играть роль суперагента под прикрытием.
В этом мне, сама того не подозревая, сильно помогала Мара. Лошадиная доза регенерина и успокоительного на основе циклохлои надолго погружала раненного в тяжелый полусон-полуобморок. В результате он большую часть времени проводил в объятиях Морфея, лишь изредка выныривая обратно в реальность. В один из редких моментов просветления мне удалось хорошенько его расспросить. Прошлое, будущее, семья, друзья и враги - меня интересовало все. Если все сложится - пилот займет ключевое место в моих планах.
- Есть мысли насчет будущего?
- Да какие там мысли? - Пилот даже дернулся от возмущения. - А то вы не знаете, как оно бывает?!
- Не знаю. Расскажи мне, пожалуйста. От этого много зависит.
- В армии не строят планов. Мы смертники, только об этом обычно узнаешь после контракта.
Я покачал головой.
- Бред какой-то. Пилоты истребителей всегда считались элитой.
- Так-то истребителей, а мы от пушечного мяса мало отличаемся. Хуже нашего только конвойным приходится и пехтуре.
Позднее мне удалось прояснить ситуацию. Лейтенант говорил правду. Написанное в контракте отличалось от реальности как небо и земля. Все-таки армейские юристы не даром ели свой хлеб с о-очень толстым слоем масла. Генштаб отлично понимал, что кормить роту адвокатов гораздо проще, чем держать на балансе армию инвалидов. Смертность в войсках зашкаливала.
Простая арифметика. Если десант сжигает себя постоянными инъекциями и, выходя на пенсию с гражданством, подыхает через год-другой - это выгодно. Потому что таких немного. Остальные тихо и мирно сгнивают в окопах или умирают в боях с периодически восстающими колониями. Этих главное вовремя подкармливать байками о теплых курортах для ветеранов, а колонии прижимать налогами. Тогда бойни не избежать. Замкнутый круг.
К чести политиков стоило упомянуть, что санатории все же были. Для высшего комсостава. Тот факт, что простому смертному дорога в них заказана, демократично не упоминался. Сгорающие от соларуса пилоты заканчивали службу в предсмертном состоянии. Пара-тройка лет и в могилу. На восстановление здоровья пенсии не хватало. В таких условиях штат армии легко раздували втрое-четверо, а любые конфликты с колониальными неграми приветствовались скрытым ликованием. Каждая смерть - это копеечка в карман дядь из Совета.
Именно тогда в моей голове впервые мелькнула довольно простая мысль. Если существовала защита от излучения, то засекретить его намертво - это беспроигрышный, с правительственной точки зрения, ход. Узаконенная эвтаназия - отличная таблетка для борьбы с перенаселением, к тому же приносящая невероятные, просто баснословные деньги. Я всего лишь техник. Финансист поневоле. А это был совершенно иной уровень финансовой игры, нежели тот, к которому я привык. От этой мысли у меня пересохло во рту.
- Господин майор? - Голос лейтенанта выдернул меня из ужаса собственных размышлений.
- Извини, задумался. О чем мы говорили?
- Что будет со мной?
- Твоя прежняя жизнь закончилась, это понятно. Пилоту Раулю лучше исчезнуть вместе с нелюдью, напавшей на мирный корабль. Добудем тебе на первое время паспорт негра, а там посмотрим.
- Понятно, сэр. - Поджал губы пилот. - Разрешите обратиться, сэр?
- Не тянись. Не будем подкидывать местным пищу для размышлений. Я тут инкогнито, сам понимаешь. Да и подставил тебя конкретно, так что давай без чинов. Зови меня Виктор.
Так я познакомился с Раулем Бова - итальянцем в шестом поколении, не знающим родного языка. А девушка на фотографии и впрямь оказалась его невестой. Хоть здесь я не прокололся, Джеймс Бонд хренов.
Вообще, в моей легенде и без того хватало 'дырок'. Даже тот факт, что я не слишком переживал за смертоносное излучение, говорил сам за себя. Чтобы там не утверждали, а кочевники в массе своей люди отнюдь не глупые. Да, они не заканчивали университетов, но житейская мудрость и опыт выживания в самых тяжелых условиях ставили их вровень с теоретиками от учебника, а с моей точки зрения и вовсе оставляли последних далеко позади. К сожалению, я слишком поздно спохватился, и окружающие уже сделали определенные выводы. Они же не догадывались, что я отслеживаю показания организма, в режиме реального времени сверяясь с эталонным замером. Все параметры надежно упрятали в память НОИ еще во время лабораторных тестов 'Pharma Group'. Пока что мои крошечные помощники отлично справлялись со своей работой, удерживая все отклонения в пределах сотых процента.
Чему я действительно радовался, так это свободному времени. Даже не предполагал, что едва попав на фронтир, окажусь в таком цейтноте. Расслабиться здесь означало гарантированно умереть. И только здесь - на 'Титане' мне удалось выкроить минутку, чтобы наконец разобраться с устройством нанофабрики.
На первый взгляд все выглядело просто чудесно - подуставший от постоянного беганья мозг впитывал информацию как губка. Если бы кому-нибудь удалось проникнуть в мою голову, он был бы ошарашен скоростью обработки данных. Справочники, методички, энциклопедии и периодика мелькали перед глазами как при перемотке. Глупо отрицать, что электронные мозги сильно помогали в работе, но одного этого было мало. Увы, скачок оказался количественным, а не качественным. Полностью совместить тело и машину пока не удавалось. Я словно уперся в потолок.
Два потока. Максимум. Подвиг Цезаря, с его тремя одновременными делами, оставался недосягаем. Как я не старался, увеличить количество процессов не удавалось. Мозг сдавал, терялось понимание, а информация переставала усваиваться. С грехом пополам получалось сконцентрироваться на двух процессах, передоверив собственное тело программам НОИ. Работа ускорилась, но хотелось большего, а для этого необходимо было разобраться в начиняющей мое тело машинерии.
И я взялся за работу!
Для непосвященных мой распорядок не отличался разнообразием: тренировки, сон, прием пищи. Все! Мелочи вроде коротких бесед или водные процедуры оставляю за кадром, как несущественное. На самом деле все обстояло несколько иначе. Я работал как проклятый, выделяя для сна не больше двух-трех часов, и все равно не мог отделаться от ощущения, что время утекает как песок меж пальцев.
Первым делом пришлось поднимать всю доступную периодику за последние пятьдесят лет. Вот когда впервые серьезно пригодилась честно украденная библиотека. Сделав выборку по словам 'медицина' и 'нанотехнологии' я чуть не выпал обратно в реальность. Список не просто впечатлял, он вгонял в тоску. Чтобы разобраться во всем мне пришлось бы сперва получить докторскую степень по медицине, причем в нескольких ее областях. Профессиональную литературу я отсеял сразу и по всему временному отрезку. Смысл ее читать, если половину терминов я просто не понимал?
И все же начинать изучение НОИ с ее документации не хотелось. Опыт подсказывал, что не стоило полностью полагаться на заинтересованные источники информации, а корпорация была именно такой. Потратив несколько часов, мне удалось составить собственное мнение об их продукте. Имплантат действительно являлся прорывом! И дело тут как ни странно вовсе не в нанитах.
Пробираясь сквозь залежи информационного мусора, мне удалось наткнуться на золотую жилу. Архив медицинского форума одного из последних негосударственных университетов. Продержавшись дольше остальных, он не выдержал давления Совета и был закрыт как нецелесообразный. Ради интереса я заглянул в записи смежных конференций, где обсуждали истинные мотивы такого поступка. Ничего интересного. Совет здраво рассудил, что влиять на социум лучше на этапе формирования личности, а это: школа, университет и армия. И монополизировал все, кроме элитных учебных заведений. К делу это не относилось, и я вернулся обратно к медицине.
Мне удалось выяснить, что крошечных роботов запустили в производство еще в прошлом веке, задолго до создания НОИ. Во время острого передела территорий, когда стирались сперва границы государств, а затем и само понятие 'государство', их уже использовали в локальных боевых действиях. Естественным образом обкатка шла в армии. Боевые коктейли на основе нанитов использовали повсеместно. Отличный инструмент чтобы получить временное преимущество на участке. Почему временное? Заряда бодрости у работничков хватало максимум на сутки, а потом они начинали умирать один за другим, снося организм солдата к чертовой матери. Печень просто не успевала переработать такое количество отменного яда.
Сыворотка 'бессмертного дня' - именно такое прозвище получила убийственная смесь в армии. Солдаты боялись ее как огня. Наниты первого поколения редко убивали, но инъекция практически гарантировала полную инвалидность. Уйма минусов, которые с лихвой перекрывались одним плюсом - сутки воин оставался непобедимым. Поэтому солдатики крестились и кололись, принося новообразованному Совету победу за победой.
Русская рулетка продолжалось очень долго, пока в моду не вошли боевые имплантаты узкого профиля. Не такие универсальные, они не только оказались дешевле в производстве, но и работали десятилетиями. Мышечная сила, скорость, заживление ран, захват цели и автоматическое смещение с линии огня - читать про это было очень интересно, но к пониманию я не приближался. Наниты и имплантаты работали на разных принципах. Если первые улучшали и поддерживали физические возможности человека, то вторые сами выполняли за него всю работу. Допинг против велосипеда, если уж совсем упростить.
Меня же больше интересовало принципиальное отличие НОИ от нанитов первого поколения. Если по 'бессмертной' сыворотке встречалась хотя бы противоречивая информация, то нанофабрика оставалась тайной за семью печатями. Все намеки на ее устройство были тщательно выхолощены даже из служебной документации 'Pharma Group'. С одной стороны - это правильно, ведь я покупал прототип лекарства от болезни, а не технологию. С другой - никто не мог запретить мне изучать себя, и кое-что интересное я все-таки обнаружил.
Правда, чтобы подтвердить догадки я нуждался в помощи спящей в соседней каюте девушки. В отличие от меня, нормальным людям требовалось не меньше восьми часов здорового сна, так что после заката лаборатория превращалась в филиал сонного царства. Усиленный до предела слух позволял уловить скрип кровати за металлической переборкой Мариной каюты. Девушка спала беспокойно, и часто ворочалась. То ли дело Рауль. Получив очередную дозу обезболивающего, он сладко сопел с довольной улыбкой на лице.
Мои планы ненадолго откладывались. Тихонько вздохнув, я мысленно вызвал на экран датчики времени. Через несколько часов где-то там, за стенами корабля из-за горизонта взойдет солнце, возвестив о начале нового дня моей жизни на Марсе.
Глава 13
Циферблат показывал полпятого ночи по времени моей далекой и, увы, уже несуществующей родины. Неприятные ощущения испытываешь при мысли, что на картах не осталось и следа от знакомых с детства великих городов. Москва, Санкт-Петербург, Киев, десятки других - они просто пропали. На их месте теперь красовались безликие цифры районов. Не утешало даже отсутствие заклятых друзей вроде Вашингтона, Лондона и Берлина. Сдались все, и от этого становилось стократ горше. И все же я оставил часы своего города как память. Теперь перед моими глазами постоянно красовались земные сутки и марсианские солы - два круга синхронно отсчитывающих убегающее время.
Тот факт, что период вращения красной планеты на тридцать семь минут дольше земного придавал картинке особый колорит. Пришлось изрядно помучаться с перенастройкой, чтобы быть в курсе местного движения Солнца. Хотя это и не самая важная информация под толщей многометровой брони 'Титана'. Свет здесь в основном искусственный, да и того, признаться, не хватало.
Взъерошив волосы, я постарался прогнать из головы упаднические настроения. Получилось не слишком хорошо, но у меня оставался другой способ, доставшийся в наследство от моего старого друга. Надеюсь, что авантюра выгорит, и работяги НОИ не сожгут мой мозг к чертовой бабушке. Было бы обидно, ведь я давно ждал этой минуты, и уже почти перестал верить.
Судьба изрядно побросала меня перед тем как свести с Громовым. Я считал себя уравновешенным человеком, но с первого дня знакомства во мне поселилась зависть. А как иначе, если Пашка имел все, к чему я так стремился? И богатырское здоровье, и семью и полную независимость от кого бы то ни было. На его фоне я смотрелся бледно - прикованный к кровати инвалид, из последних сил борющийся с болячками, и шагу не делающий без присмотра врачей. Меня еще не начали резать на части, но я всем сердцем ощущал приближение последней стадии. Слишком старательно парни в белых халатах отводили глаза.
Жизнь сложилась так, что веру в сказки мне отбило напрочь еще в далекой юности. Откровенно говоря, я и по сей день в них не слишком-то верю, но в тот момент в моей жизни произошло настоящее чудо. Словно кому-то наверху вдруг захотелось, чтобы я побарахтался еще немного. Бог? Творец? Сатана? Мне было все равно. За Громова и его методику я ухватился со всей преданностью неофита. Суток хватило, чтобы отправить в отставку прежний штат врачей. Надежды на них не осталось, а облегчить страдания можно было и проще, и дешевле. Моих накоплений с запасом хватало на пулю.
Мы успели в последний момент. Впоследствии мой друг не раз повторял, что после скальпеля даже его чудодейственные техники оказались бы бессильны. Он меня спас. А со временем поутихла и моя зависть, скрывшись под слоем благодарности, доверия и многолетней дружбы. И все же я постоянно представлял себя на месте Громова. В то время я уже почти перестал верить, и боролся на остатках упрямства. Окончательно зависть исчезла только сейчас, в полуразваленной лаборатории старого 'Титана'.
Время пришло, и я надеялся что моя давняя мечта наконец осуществится. Все эти годы память услужливо хранила движения разминочного комплекса. Больше десяти лет я ежедневно наблюдал за движениями своего друга, и надеялся, что когда-нибудь смогу двигаться с той же завораживающей уверенностью. Пора!
Роботы НОИ запоминали и оптимизировали каждое движение разминочного комплекса. Анализировали нагрузку на каждую мышцу в отдельности, позволяя выбрать эталонное движение. Минимум затрат, максимальный выход силы. Сегодня я наконец получил предварительные расчеты, и оттягивать финал больше не получится. Настало время переходить к активной фазе. Придавив в себе остатки неуверенности, я решительно вскочил на ноги, и окинув лабораторию взглядом, встал в центр.
Более чем просторно. Чтобы освободить место кочевники вырезали половину столов, и теперь помещение представляло собой идеальный гимнастический зал. Закрыв глаза, я сосредоточился на воспоминаниях, мысленно прогоняя движения Громова через собственную моторику. Программа должна помогать, она не будет действовать за меня. Чтобы провернуть задуманное, пришлось слегка пошаманить с НОИ, перераспределив приоритеты. Ничего из ряда вон, но от напряжения меня потряхивало.
Заранее запрограммированные наниты замерли в ожидании команд из центра. Проходя тщательную проверку, они блокировали девяносто процентов импульсов головного мозга. Сердце, легкие и прочие необходимые для жизнедеятельности органы контролировались дублирующими системами. Со стороны я представлял собой идеальную статую. Неподвижность во всей красе.
Мне казалось очень важным, чтобы первый раз получился почти как у Громова. Пусть не идентичным, пусть не идеальным, но хотя бы вполовину столь же красивым.
Не знаю сколько прошло времени, прежде чем я все же решился сделать первое движение. Короткий шажок для человечества, но огромный скачок для отдельно взятого человека. Мысль мелькнула и исчезла, затерявшись в дебрях разума. Сейчас я был занят более важным делом. Силы НОИ переброшены на ускорение восприятия, отчего подвергающийся нешуточным нагрузкам мозг успевал десятикратно проиграть движение каждой мышцы, сверяя с эталоном памяти. Только потом он отдавал команду, посылая импульс в нервную систему. Нарощенные в первый день свободы кристаллы памяти буквально пожирались, заполняясь данными биометрии. Нагрузка все возрастала.
Никакие имплантаты не позволяли провернуть подобный фокус. Компьютер НОИ, чья мощность оказалась сопоставимой с возможностями навигационного вычислителя, казалось, скрипела от перегрузок. Но даже имплантат бы не справился в одиночку. Мозг человека выступал главной скрипкой на этом концерте.
Время замерло.
Первый прогон оказался самым тяжелым. По субъективной оценке десятиминутная разминка Громова отняла почти сутки машинного времени. Еще не победа, но уже финишная прямая на пути к ней. Только поставив ногу в последнюю позицию и вынырнув в реальность, я понял, чего стоила эта репетиция. Сердце заполошно колотилось в груди, норовя пробить дырку и выпрыгнуть наружу. Дыхание вырывалось с надсадными хрипами, а в глазах потемнело от перегрузок. При взлете космического шаттла я не чувствовал и десятой доли тех ощущений, как, впрочем, и десятой доли теперешней радости. У меня получилось!
Дохромав до койки, я плюхнулся на спину и, прикрыв глаза, окунулся в переполнявший меня триумф. Все эти погони, смерти и перестрелки едва не отбили у меня вкус к жизни. Если проведенное в лаборатории 'Pharma Group' время еще можно было списать на первичное обалдение, то потом события ускорились до невероятности, напрочь стерев ощущение реальности. Оно и немудрено, похищение, затем абордаж и угон катера, схватка с кочевниками, израненный пилот и прощание с собственной командой, а на десерт - потасовка с крысами и новоявленная родственница Фрэнка. С невероятной целенаправленностью судьба уводила меня все дальше от прежних целей и мечтаний. В такой ситуации и имя свое забудешь, не то что житейские радости. Из всех воспоминаний набиралось всего несколько приятных. Во-первых - это забегаловка при входе на космодром. Чувство насыщения после безумного голода запомнилось на всю жизнь. Во-вторых - это бесподобная ночь с Софией, приправленная эмоциями от поездки на монорельсе. Через весь город со взведенной гранатой в одной руке, и подыхающим Галлом в другой. Такое не забывается. И третье - сейчас, момент предчувствия сбывшейся мечты.
И хотя короткий танец выдавил меня досуха, внутри все звенело от ощущения счастья. Пусть мне еще предстояло обработать кучу данных, пусть я нескоро смогу двигаться как Громов, не рискуя при этом умереть от перенапряжения, но уже в тот момент я знал, что это время придет. Рано или поздно, так или иначе. Даже собственная дебильная улыбка не могла испортить мне настроение.
- Круто. - Голос Рауля донесся с соседней койки. - Это система охранки? Много слышал, но ни разу не видел. Выглядит даже серьезней, чем рассказывают.
Повернувшись к проснувшемуся пилоту, я приветственно махнул рукой. Пошевелив языком в пересохшем рту, мне удалось произнести:
- Что за система охранки?
- Ну, боевая система службы безопасности Совета. Говорили мне - страшная штука, а я не верил... раньше. Теперь верю. Первый раз вижу, чтобы так быстро двигались.
- Да ну, брось. Никаких суперсистем-убивающих-с-одного-удара, боже упаси. Просто гимнастика.
Тут я не соврал. За все время нашего знакомства Громов так ни разу ни с кем и не подрался. Он вообще предпочитал избегать конфликтов, ограничиваясь взглядами. Странно, но даже мой начальник охраны не мог перебороть его в таком поединке. Хотя уж его-то в трусости никогда бы не заподозрил. Да и не было ее там. Просто Громов был сильнее, и не только физически.
- Ага-ага. - Кажется, Рауль даже не пытался скрыть иронических ноток. - Ври больше. Ты же смазывался от скорости.
Значит получилось. Довольная улыбка против воли заиграла на губах. Усиленные нанитами мышцы приходилось сдерживать в необходимом ритме, но мой покойный друг тоже нередко пропадал из поля зрения под конец разминки. Впрочем, Раулю об этом знать совершенно необязательно. Случайный спектакль все же сыграл мне на руку, но не стоило злоупотреблять погружением в легенду. Не думаю, что настоящие эсбэшники будут в восторге от самозванца. Ссориться с представителями сверхсекретной организации по пустякам не хотелось.
- Так темно же. Вот и показалось.
Рауль только насмешливо фыркнул, и болезненно застонал. Кокон с него сняли, и организм парня болезненно реагировал на малейшие движения. Смех ему пока противопоказан. Отдышавшись после приступа, лейтенант надолго замолчал, о чем-то напряженно размышляя. Впрочем, загадка решилась довольно быстро, стоило только понаблюдать, как он осторожно сжимает колени. Судя по всему, Раулю срочно требовалась медицинская утка, но попросить помощи в таком деликатном деле оказалось выше его сил.
- Утку подать? - Я поинтересовался нейтральным тоном.
- Что?
В ответ на непонимающий взгляд я кивнул в сторону металлической посудины возле кровати. Дочь Дабла, не будь дурой, предвидела подобную ситуацию, и заранее позаботилась об этом довольно щекотливом вопросе. Помолчав, пилот только обреченно кивнул.
- Не парься. - Протянув 'утку', я помог парню занять устойчивое положение. - Я десять лет провалялся прикованным к кровати. Знаю, что такое ярость и стыд от собственного бессилия. Неделю ты выдержишь без труда. Поверь моему опыту.
Ободряюще улыбнувшись, я деликатно отвернулся в сторону и переждал выразительное журчание из-за спины. Судя по заалевшим ушам Рауля, оглушительным оно показалось не только мне. Когда он закончил, я подхватил посудину и молча вышел из лаборатории. Ухмыльнуться я позволил только после того как закрыл дверь душевой. На секунду я показался себе очень старым и опытным. Хотя, во всяческих болячках у меня и правда более чем солидный опыт. Могу считаться профессионалом.
Ванная комната, кстати, пришлась очень даже к месту. Водные процедуры - первое дело после изнуряющей тренировки. Да и лейтенант за это время перестанет себя пилить и заснет наконец.
Стоя под упругими, освежающими до зубовной дрожи струями, я вдруг понял, как мне повезло с марсианской эпопеей. Чисто психологически я чувствовал себя более комфортно в среде кочевников. Очень своевременная отдушина. Технологическая и культурная пропасть почти не ощущались на борту 'Титана'. Наоборот, я словно попал в далекое прошлое, во времена американских индейцев с их мокасинами и кожаной одеждой. Хотя жители Могильника и использовали плазменное оружие вместо луков, с незначительными поправками они оставались все теми же дикарями. Неудивительно, что их подсадили на крючок наркоторговли.
Вытирая голову энергичными движениями, я чуть не столкнулся с Марой. Девушка поджидала меня прямо на выходе из ванной комнаты, и ее негодующий взгляд подсказывал, что я где-то серьезно накосячил. Знать бы еще где?
- Привет. Что-то случилось?
Повесив на плечо мокрое полотенце, я мысленно поставил себе плюс. Решение натянуть изрядно запыленные штаны оказалось верным. Не думаю, что дочь Дабла была бы в восторге от нежданного стриптиза. Все-таки щеголяющие обнаженными ягодицами мужчины не самое серьезное зрелище на свете.
- Случилось. - Ответ был произнесен таким мрачным тоном, что я невольно насторожился. В ответ на мое вопросительное выражение лица девушка продолжила:
- Постарайся больше не принимать водных процедур среди ночи. У меня спальня через стенку. Трубы гудят как в реакторной, а слышимость здесь просто отличная.
- Разбудил тебя. - Я произнес утверждающим тоном. - Извини, больше не повторится.
- Проехали. И больше не пой.
Издевается? Когда это я пел-то? Пока я придумывал достойный ответ, девушка отправилась досматривать свои сны.
- Кхм... Мара?
- Чего тебе?
- Раз уж я тебя разбудил, может, ты ответишь на пару вопросов?
Судя по выражению лица, она сильно засомневалась в моих умственных способностях. Но отказа не последовало.
В перерывах между чтением и программированием НОИ, у меня нашлось немного времени на изучение быта кочевников. Ночные хождения по кораблю оказались под запретом, но интересностей хватало и в лаборатории. В прошлой жизни я всерьез интересовался передовыми технологиями. Время показало, что я не прогадал, сделав на них ставку ценою в жизнь.
Так что, устаревшее по современным меркам оборудование 'Титана' хоть и вызывало некоторую оторопь, но овладеть им на начальном уровне было мне по силам. По крайней мере, я надеялся что справлюсь. С помощью НОИ, документации из библиотеки и извечного русского 'авось'.
Вот только было одно 'но' - простояв без питания целый век, лаборатория пришла в запустение и на сегодняшний день больше напоминала склеп дорогой электроники. Когда первые кочевники решили обосноваться в 'Титане' его реактор уже потух, и без свежих пластин 'соларуса' запустить его было невозможно. Да и не нужно. Излучения здесь боялись как огня. Теперь истерзанная тушка некогда великолепного исследовательского корабля выдавливала последнее в аварийном режиме. Гигант боролся из последних сил, но его жизнь медленно угасала.
Вот и получалось, что оборудование, выполненное по армейским - с пятикратным запасом прочности - нормативам, оказалось совершенно бесполезным. Отсутствие мощных источников питания делало всю эту дорогостоящую технику просто кусками металла. Обидно до слез, ведь ей даже крушение оказалось нипочем. Ее не то что сломать, ее даже демонтировать толком не смогли.
Намертво вмурованную в корпус капсулу лаборатории бросили на произвол судьбы. Чтобы ее выковырять пришлось бы разрезать корабль на куски, а сделать это до падения было негде. Проекты Фобоса и Деймоса зародились как следствие неудачной посадки. Корабль рухнул. Лаборатория осталась на 'Титане'. Для меня только осталось загадкой, как ушлые кочевники умудрились обойти защиту наивысшей категории.
Остальную начинку 'Титана' ободрали еще до посадки, но из-за особенностей конструкции некоторые приборы все же оставались на корабле. Да и кочевники не теряли времени даром, награбив едва не вдвое против прежнего. Особенно меня порадовал интерфейсный кабель с тактильной панелью. Простейшее устройство ввода, без которого я не мог подключиться к боту и закончить дешифровку протоколов второй плазменной турели. Чертово излучение блокировало всю беспроводную связь, а проект нанофабрики не предполагал подключения кабелем, что, откровенно говоря, меня вполне устраивало. Разъемы на собственном теле хорошо смотрятся только в кино. В реальной жизни они имеют свойство засоряться, и вообще выглядят не очень.
К сожалению, собранной по кораблям мелочевки для тестирования НОИ было недостаточно, а крупные - стационарные - устройства 'Титана' стояли мертвым грузом. И все же я надеялся, что удастся запустить хотя бы исследовательский сканер, крайне необходимый для работы.
Прошлой ночью я наконец разобрался в причине всех своих неудобств. Умельцы 'Pharma Group' не просто заблокировали функции Нои, позволяющие отслеживать внештатную деятельность нанороботов. Эти сволочи полностью вырезали кусок оболочки управления, оставив куцый обрезок возможностей. Они словно наперед знали, что, освоившись в новом мире, я первым делом полезу в систему. И ведь как хорошо просчитали! Интеллектуальная гибкость нанофабрики упала на порядки, и для решения нетривиальных задач приходилось юлить и изворачиваться. Если бы не техническое прошлое, я бы даже не пытался что-то исправить. Если анализ правильный, то обойти их ограничение можно лишь двумя путями: начисто переписать систему управления, либо воспользоваться сторонней и очень дорогой техникой. В одиночку на первый вариант ушло бы лет пятьдесят упорного труда, тогда как сканер - вот он, под боком. Не думаю, что спецы 'Pharma' предполагали такое развитие событий.
Оставался сущий пустяк - выпросить разрешение повозиться с хозяйской игрушкой. Я помялся, не зная как бы сформулировать свою просьбу. В результате, махнув рукой, спросил как есть:
- Мариш, слушай, тут такое дело. Мне бы с вашим сканером поработать? Очень нужно.
Глядя, как на лице девушки медленно проступает выражение веселого изумления, я начал понимать, что сморозил очередную глупость. Ответила она, даже не пытаясь скрывать иронию:
- Конечно! Если удастся завести - пользуйся.
Надежда на легкое решение проблемы угасла как свеча на ветру. Судя по интонациям, ничего мне здесь не светило. Что поделать, я везунчик. Катнув желваками, на всякий случай уточнил:
- Реактор?
- Реактор. - Мара начала перечислять, загибая пальцы. - Станция управления подачей энергии. Еще до посадки демонтированный сервер, без которого сканер превращается в бесполезный кусок металла. И наконец отсутствие грамотного специалиста, который умеет со всем этим добром управляться. Спецов такого уровня на 'Титане' отродясь не встречалось. В одного справишься?
Тут Мара права. Мало запустить сканер, под мои цели его требовалось серьезно доработать. Наблюдение за сверхмалыми и очень быстрыми работниками НОИ - задача нетривиальная, и вряд ли ее удастся решить в столь сжатые сроки. Не моя специальность, слишком узконаправленная.
Пожав плечами, я уже собирался откреститься от звания ученого, когда, протяжно скрипнув несмазанными деталями, входная дверь отъехала в сторону, и в палату ввалился отец Мары. Судя по выражению лица, Дабл был не в духе, и особо этого не скрывал. Тему сканера пришлось замять до выяснения обстоятельств, тем более что кочевница незамедлительно поинтересовалась:
- Случилось что? - И в ответ на угрюмое молчание негра, просительно протянула: - Па-а-п?
- Ниче не случилось. Мормышку порвали. Чтоб тебя, двести марсов бурбуру под хвост!
Дабл эмоционально выругался, не стесняясь в выражениях. Маришка, до того на корню пресекавшая подобные вольности, на этот раз промолчала. В отличие от меня, она явно поняла, о чем идет речь. Пришлось вмешаться.
- Что случилось?
- Плохая примета, потом объясню. - Кратко ответила девушка, и повернулась к отцу: - Может, перенесешь?
- Поздно, доча. Товар погружен, ребята готовы - отправляемся. Я так, предупредить зашел. Держи нос по ветру, а то у меня на душе неспокойно.
- Еще бы. Крыса жалко.
- Да, черт с ним. Вернусь, нового заведем. Все, пошел я. Бывай, Вик.
Обняв дочь, Дабл развернулся и вышел из комнаты. Насквозь открытый человек, он хоть и старался сделать вид, что ничего не случилось, но получалось у него хреново. И судя по озабоченному выражению Мары, не один я это заметил. Девушка молча кусала губу, и объяснять произошедшее не спешила. Засучив рукава, я приступил к допросу.
Правда, секрет оказался весьма специфичным. Практичные обычаи кочевников не переставали меня удивлять. Мормышка оказался 'крысиным волком' - натасканным на пожирание себе подобных. Простейшая технология, известная задолго до моего рождения, когда в замкнутом пространстве без пищи и воды запирали десяток крыс. Спустя неделю, единственная оставшаяся особь уже не признавала иной пищи кроме своих собратьев. Так рождалась крыса-каннибал. Кочевники выращивали их десятками и периодически сбрасывали в нижние туннели, пытаясь сдерживать поголовье серых тварей. Особо злобных и живучих оставляли для участия в еженедельных 'гладиаторских' боях. Кровавое зрелище служило главным и чуть ли не единственным развлечением, а хвостатых чемпионов знали поименно, и где-то даже любили. Удивительно, если учитывать, что собратья гладиаторов нередко жрали самих кочевников.
- Весело у вас. - Я задумался, и оттого мой голос звучал слегка отстраненно. - А отчего назвали так? Дабл рыбачит?
- При чем тут рыбалка? Сволочь одна папке жизнь портила, давно еще. Мормышкой звали. Думали, сдохнет быстро, а крыс три месяца протянул. Привязались даже. Выпускать собирались. Сильный зверюга, успел бы погулять, пока не придушили. Обидно.
Контраст разительный - шокирующие речи из уст молодой девушки, но я понемногу привыкал. Среда обитания накладывала свой отпечаток, невзирая на пол и возраст. В Могильнике быстро взрослели, и годовалый ребенок у пятнадцатилетней пигалицы не был редкостью. И все равно слышать было неприятно, Маришке по возрасту положено на дискотеки бегать и парней динамить, а она бойцовых крыс выращивает и варит наркоту по заказу правительственных ублюдков. Такая безысходность накатила. Мерзко.
Я тряхнул головой.
- Ладно-ладно, понял. А примета почему плохая? Из-за наркоты? Что сделка сорвется?
- Потом поговорим, когда папка вернется. Накличешь!
Ладно, потом так потом. Сам суеверный. Плюхнувшись в кресло, я подтянул к себе сенсорную панель и быстренько набросал перечисленный Марой список проблем. Как бы то ни было, а отказываться от 'халявного' сканера я не собирался. Не бывает таких совпадений, и если судьба нас свела, то чертова железяка должна заработать. А как это сделать - уже моя забота.
Первым делом требовалось запустить полумертвый реактор. Сто лет простоя - это не шутка. Я прикинул - для разгона потребуются негашенные сердечники соларуса, и специалист по силовым установкам. Сам я в реактор ни в жисть не полезу. Не хватало еще угробить корабль вместе со всем населением.
- Сердечники. - Я задумчиво хмыкнул.
С одной стороны достать их на территории Могильника не проблема, с другой - задачка эта целиком рассчитана на везение, и в любом случае займет массу времени. В этом вопросе я разбирался. Буквально на днях Дабл растолковал мне основные нюансы промысла кочевников.
Так уж повелось, что между племенами и капитанами шло многолетнее соревнования в скорости и смекалке, принцип которого заключался в простой фразе - 'кто успел, тот и съел'. Команда старалась запечатать свое 'корыто' и сбежать подобру-поздорову, задача местных бандюг - разграбить раньше остальных. За долгие годы в этом состязании сложились свои, весьма своеобразные правила. К примеру, считалось хорошим тоном оставить 'откупное' возле запечатанного корпуса. Тогда шансы, что кочевники не пойдут по следу существенно возрастали. Впрочем, подлецов хватало по обе стороны, и нередко обычай нарушался самым вульгарным образом: то приманку взрывчаткой набьют, то команду в полном составе в рабство отправят. Всякое случалось.
Правда, был еще один вариант, в нашем случае весьма показательный. Если корабль бросался как есть - без консервации, то шанс улизнуть возрастал стократно. Драка за добычу начиналась уже между бандами, и команде не составляло труда выскочить из сетей при таком раскладе. Жаль только, опыта нам не хватило. Сердечники необходимо снимать как раз с таких кораблей, потому как запечатанный подразумевал остывающий и бесполезный реактор.
Следующим пунктом шел главный компьютер, по привычке называемый навигационным. Дело в том, что каждый отсек 'Титана' обслуживался отдельным кластером вычислительных машин. Одного, даже самого мощного компьютера не хватало для прокладки курса, контроля над распределением энергии и десятком других процессов. Сто лет назад таких мощностей просто не существовало. Крайне важный для моей задачи исследовательский сегмент разобрали почти полностью. Откуда, кстати, возникает интересный вопрос:
- Мара, а как вы вообще сюда пробрались? - Я махнул рукой в сторону искореженных, но все еще впечатляюще смотрящихся створок. - Такие двери фомкой не откроешь. Или их не заперли? Тогда откуда здесь дорогущее оборудование? Пусть фонит как рождественская елка, но бросать такое никто не будет. Или снять должны были, или запечатать. Без вариантов.
- Это давняя история, Вик. Еще времен первой зачистки. Одним из условий перемирия были поставки наркотика, так что двери нам открыли. Причем, я уверена, что эти ребята имели все ключ-карты 'Титана', а взламывали чтобы следов не оставлять.
- Понятно. - И уже тише добавил: - Подарочек, значит.
Примерно так я и представлял ситуацию. Вообще, благодаря огромным территориям, банд в Могильнике развелось просто невероятное количество. От небольших, в пятнадцать-двадцать человек, до огромных - вроде поселенцев 'Титана'. Их и кочевниками-то назвать сложно - снимаются с мест только на время полицейских рейдов. Правда, после очередного нашествия вооруженных до зубов карателей в форме, нередко оказывалось, что хлебное место уже занято более шустрыми товарищами, и тогда в Могильнике разгоралась очередная драка. Кровавая, но часто завершающаяся полным слиянием двух племен на условиях победителей. Такие случаи не редкость.
Пожалуй, только жители 'Титана' и чувствовали себя в относительной безопасности. Дабла и компанию 'крышевали' на самом верху, так что лаборатория по производству марсианской 'слезы' считалась неприкосновенной. Теперь вот стало понятно, как кочевники ее раздобыли. Выходит, не обошлось без благодетелей и покровителей.
В такой ситуации все выглядело логичным: и относительное спокойствие Дабла, и бездействие властей. В колонии сплошным потоком шла наркота, а кое-что даже заворачивали на Землю. Взамен каждой поставки кочевники получали месячную отсрочку, и наверняка - подачку. Чудесно устроились под нависшей гильотиной, ничего не скажешь. При таком раскладе становилось понятным вскрытие лабораторий 'Титана'. Синтезировать 'слезы' в полевых условиях невозможно. По этой же причине соседние племена редко заглядывали в гости, прекрасно понимая, что без ежемесячных поставок власти зачистят Могильник просто из принципа. Причем в рекордные сроки.
- О-хо-хо. - Вздох вырвался сам собой. Чем глубже я влезал в это дерьмецо, тем хуже становилось.
Чтобы вернуть душевное равновесие пришлось сходить на кухню и заварить чашку крепкого марсианского чая. Прихлебывая горячую бурду, я вернулся к планшету и сосредоточился на первоочередном. Решение нетривиальной задачи меня увлекло, и я с удовольствием продолжил черкать в планшете.
Достать сердечники можно, а вот с разобранной системой управление дела обстояли не так радужно. Заводской документации по 'Титану' в моих закромах не нашлось. Неудивительно, боевая исследовательская станция Совета - это не шутки. Единственная надежда, что аналогичные по классу корабли строились по сходным схемам.
Зарывшись с головой в справочники, я не заметил как пролетело время. Очнулся только когда понял, что окончательно зашел в тупик. Для расшифровки схем энерговодов моих знаний катастрофически не хватало, и это притом что закладками и учебниками была завалена вся виртуальная площадка, а НОИ буквально задыхалась от перегрузок. Про собственную голову я вообще молчал. Такое чувство, будто мозги шевелились прямо внутри черепной коробки.
- Надо сделать перерыв. - Пробормотал я, с трудом возвращаясь в реальность.
- Давно пора, весь день просидел. - Ответила Мара.
Девчонка изредка подходила глянуть на результаты, которые я специально выносил на внешний экран, чтобы не производить впечатления полного идиота, часами пялящегося в бесконечность. Боюсь, правда, мой маскарад никого не обманет, но стоило хотя бы попытаться. К слову, пару раз комментарии Марсии оказывались весьма кстати, хотя общий уровень знаний не впечатлил. В этом деле дочь Дабла мне не помощница. Химик, что тут поделаешь?!
- Вик, ты чем занимаешься? - Негромкий голос пилота донесся словно из другого измерения. - Я уже полчаса от любопытства сгораю.
- Тебе что, других поводов окочуриться не хватает? На, гляди.
Сунув очнувшемуся пилоту исписанную планшетку, я двинул в ванну. Пора умыться, а еще лучше - принять душ. Может, хоть в себя приду.
Спустя полчаса, когда я появился из ванной с мокрой и изрядно посвежевшей головой, ситуация в лаборатории не изменилась. Только и разницы, что теперь вместо меня в планшете чиркал Рауль. Время от времени с его койки доносились невнятные междометия, а мое возвращение парень и вовсе заметил лишь когда я присел рядом. Лейтенант оторвался от работы и поднял наполненный смесью ужаса и восхищения взгляд:
- Вик! Ну, ты извращенец! Не знаю, где тебя учили, но подобного построения схем я в жизни не видел. Хуже моей выпускной работы, а это - достижение, уж поверь мне!
- Не понял?!
- Такое чувство, будто ты строишь систему, не понимая основ. Собираешь модульно из кусочков, как ребенок из кубиков.
Я пожал плечами. Что тут скажешь, если он прав?! Схема получалась перегруженной, но рабочей, а большего мне и не требовалось. Тем более что потом можно сократить лишние и повторяющиеся элементы. Просто не дошел.
- Ладно. - Лейтенант потер лицо пятерней, пытаясь собраться с мыслями. До конца лечения оставалась пара дней. Перерывы между приемами обезболивающего росли, и Рауль уже мог худо-бедно соображать. Причем, даже в таком состоянии, толку от него было больше моего. И где была моя голова? Оказалось, пилот неплохо разбирался в корабельных системах.
- Дай мне полчасика. Задача интересная, помозгую. Запустить эту рухлядь, пустив мой корабль на запчасти - это даже занимательно. Интересно, как тебе такое в голову пришло?!
Судя по всему, вопрос был риторическим. Рауль задал его, с головой погрузившись в работу. И насчет получаса - это он поторопился. От планшета мы оторвались нескоро, когда нагрянувшая в очередной раз Мара вставила обоим доброго пистона. Только после ее слов я обратил внимание на неестественную бледность пилота. Длительная нагрузка едва не угробила парнишку. В результате Рауль получил свою дозу успокоительного, и мирно провалился в объятья Морфея. Оставшаяся порция шишек посыпалась на меня.
- Мариш, больше не повторится. Обещаю. Увлеклись что-то.
Извинения шли от чистого сердца, потому что вину за собой я чувствовал. И вину серьезную. Стоило возиться с парнем, чтобы самостоятельно добить непосильной нагрузкой?
Тем не менее, мы плодотворно потрудились, прояснив множество вопросов. Оказывается, шустрый парнишка не только окончил летные курсы, получив нашивки пилота, но и неплохо разбирался в корабельной начинке.
Из его кратких пояснений я понял, что список задач пограничных кораблей ограничивался абордажем и патрульными маршрутами между кораблями-матками. Собственный механик таким малюткам не полагался по классу, хотя ломались они как бы не чаще остальных - режим эксплуатации 'на износ' давал о себе знать. Следуя предписаниям, пилот обязан включить сигнальный буй, дождаться спасательной команды, и лишиться квартальной премии. Естественно ребята старались любым способом дотянуть до базы и собственноручно передать корабль в руки технарей. Прием корабля после ремонта - еще одно соревнование интеллектов, а-ля, кто кого надурит.
И в данном конкретном случае практические знания Рауля очень пригодились. Без его умения обходиться малым, и заменять казалось бы самые необходимые узлы, у меня бы ничего не вышло.
Сто лет развития не прошли даром, и современный бортовой компьютер пограничного корабля в одиночку способен решить задачу, перед которой спасовала бы разветвленная сеть мейнфреймов 'Титана'. Проблема заключалась в другом. По настоянию контролирующих органов навигационные компьютеры жестко привязывались к биометрическим параметрам офицеров корабля. Теоретически, подобная защита не сложнее замка на системе управления полицейским дроном, но это только теоретически. В любом случае для вскрытия мне бы потребовался первичный доступ, а обеспечить его могло только присутствие действующего члена команды. Сомневаюсь, что Рауль горел желанием проторчать лишнюю неделю, купаясь в излучении солярки. Даже ради моих научных интересов. Напрашивался очевидный вывод - гипотетически проблема решаема, но на деле мне придется поселиться на 'Титане' и скорей всего угробить жизнь и здоровье постороннего человека.
Самое обидное, что всего полчаса назад очевидное решение всех проблем активно размахивало стилусом в шаге от меня, даже не догадываясь, что подписывает себе смертный приговор. Естественно, оставлять Рауля в Могильнике еще на месяц ради призрачной надежды запустить сканер я бы не стал. Хороший он парень. И хотя мы так и не закончили схему, сомнений в успехе у меня не осталось. Два практика всегда найдут выход там, где команда теоретиков сядет в глубокую лужу. Жаль только, что нашим выкладкам не суждено было претвориться в жизнь.
И все же у меня не возникало ощущения, что я выполнял дурную и никому не нужную работу, а своей интуиции надо доверять. Я просто чувствовал, что рано или поздно этот небрежный набросок нас выручит. Тем более что схема получалась на удивление аккуратной и компактной настолько, что у меня руки чесались дать ей зеленый свет.
- Вот, как знал! Надо было сразу курочить шаттл Рауля! - От избытка чувств, я эмоционально выругался на русском.
- Ммм?
Отмахнувшись от вопросительного мычания Мары довольно резким 'подожди', я принялся дальше черкать план-набросок. Из ослиного упрямства список надо было довести до конца, тем более что оставалось совсем немного. Управление сканером я планировал поручить мощностям НОИ. Прямое подключение через сенсорную панель отлично себя зарекомендовало еще при дешифровке бота, и менять ничего не требовалось. При таком подходе на порядок возрастала скорость обмена информацией, так что беспроводной метод в чем-то даже проигрывал. К дискомфорту от многочасового контакта ладоней с панелью я привык быстро, коротая время в виртуальности.
После совместной работы с Раулем, в списке проблем осталось всего два пункта: отсутствие документации на сканер и мастер по реакторам.
Энергетик-силовик, я думаю, найдется среди местных. Кто-то же поддерживал в их жилище последнюю искру жизни. Побарабанив пальцами по сенсорной панели, я вывел жирный знак вопроса напротив слова 'специалист', и вопросительно посмотрел на Мару. Все это время девушка с неподдельным интересом наблюдала за нашей писаниной, изредка отпуская ехидные замечания. Было заметно, что головоломка ее увлекла. Вот и сейчас она только согласно прикрыла глаза, мол, найдется. Замечательно.
Осталось руководство сканера. И если в моей базе ничего не найдется, то вся наша затея - не более чем бесполезная игра извилин. Я прекрасно понимал, что без подробной инструкции у нас вряд ли получится разобраться с абсолютно незнакомой, да к тому же высокотехнологичной хреновиной.
Чтобы правильно сформулировать запрос пришлось сбегать к сканеру и считать с 'шильдика' заводскую информацию об устройстве: модель, год и фирму производителя. Наконец, со странной смесью тревоги и уверенности, я отправил запрос в систему НОИ. Вот уж точно, без помощи нанофабрики я давно бы захлебнулся в океане скачанной информации. Только сейчас я начал понимать всю глубину своего везения. Неудивительно, что меня едва не переработало в ноль, при таких-то объемах данных!
- Ну же, давай, малышка!
Спустя несколько секунд перед глазами начал формироваться список найденного. Позиций хватало, так что без технической документации мы не останемся. Вопрос отпал.
Решительным жестом вычеркнув последние пункты, я развернул панель в сторону кочевницы. Собственный голос звучал самодовольно, но, думаю, я имел право собой гордиться.
- Знаешь, Мара. Я думаю, что приложив некоторые усилия, мы сможем запустить ваше оборудование.
- Это неважно. - Скептически пробежав глазами по списку, девушка покачала головой. - Есть еще одна проблема, и ее тебе не обойти. Уже через полгода после запуска 'Титан' станет непригодным для жизни. Реактор старой модели, к тому же до конца неостывший. Даже если не рванет при разгоне, то быстро начнет фонить. Отец никогда не пойдет на такой риск без серьезной причины.
- Мда.
Железобетонный аргумент в ту же секунду разбивший весь задор на мелкие части. И что я там говорил насчет своей интуиции? В задницу ее! Вот только разворачиваясь на очередной, по-особенному зловещий дверной скрежет, я с внезапным уколом в сердце понял, что ошибся.
Одновременно с радостным воплем Мары, в лабораторию тяжело ввалился Дабл. На спине у негра висел кокон медицинского герметика, с заросшей, патлатой и совершенно бессознательной головой буквально втрамбованной в этот самый кокон. Покрытый грязно-бурыми разводами, широкоплечий негр не выглядел довольным. И движение, которым он сбросил на пол упакованного в вязкий реагент раненного, послужил лишним тому подтверждением. Башку лохматого чувствительно приложило об пол.
От встряски бедолага распахнул глаза и бессвязно залепетал на очередном, весьма странном диалекте. Переводчик НОИ, за прошедшую неделю худо-бедно освоившийся в речи титанцев, пронзительно пискнул и, выдав несколько бессистемных предположений, стыдливо умолк. Очередное племя со своим языком прародителем? Если жители 'Титана' разговаривали на суржике из европейских языков, то здесь явно преобладали курлыкающие, 'грязные' для моего слуха интонации азиатов. Беглый взгляд на экран статистики подтвердил мои догадки - нормально пообщаться в ближайшее время нам не удастся.
В любом случае, интуиция мне подсказывала, что такой возможности мне не предоставят. Не знаю, в чем провинился пленный, но в ответ на его бормотания, негр, не глядя, пнул бедолагу в бок и 'курлыкнул' что-то злобное. Судя по выражению лица, он ему не кофе предложил. Таким мертвецки глухим голосом впору объявлять смертельный приговор.
От удара слипшиеся космы пленного сдвинулись, открыв опухшее от побоев лицо. Испуганный вскрик Мары явно показал - наше дело - дрянь. Даже с моего места видно, что над парнем хорошо поработали ногами, но всхлипнула девушка по другой причине. Только за прошедшие дни через ее руки прошло несколько десятков раненных и переломанных пациентов, и я сильно сомневался, что несерьезного вида гематомы могли вызвать такую реакцию. Тут что-то другое.
Лаборатория медленно заполнялась мужчинами из отряда Дабла, и протиснуться к пленному оказалось непросто. Все на взводе, а угрюмый вид некоторых буквально подталкивал к мысли, что обострять ситуацию не стоило. Заряд плазмы в брюхо - веский аргумент в любом споре. И все же мне удалось подобраться, и присев на корточки, разглядеть причину панического всхлипа Марсии.
Парень лежал на боку, и безумно вращал глазами, словно не замечая окружающей реальности. Под слоем крови и пятен засохшей грязи проглядывали зловещего вида татуировки. Извилистые, 'мясистые' борозды через все лицо наводили на мысли о ритуальном шрамировании дохристианских времен. При взгляде на пленника я наконец уловил разницу между жителями 'Титана' и настоящими кочевниками. Этот выглядел натуральным людоедом, и присутствие чернокожего Дабла лишь усиливало контраст.
Глава 14
Взбешенный негр не скрываясь протащил пленного через весь корабль, и теперь мы полной мерой расхлебывали последствия. Вслед за боевиками в ограниченное пространство лаборатории начала вливаться взбудораженная толпа зевак. Пока человек двадцать толпилось возле входа, самые отчаянные уже просочились внутрь 'на плечах' отряда.
Пользуясь тем, что Дабл ненадолго отвлекся, и стремясь держаться подальше от его вооруженных ребят, один из кочевников попытался бесцеремонно оттолкнуть меня в сторону. Получив локтем в живот, он возмущенно вскинулся и начал качать права. Построенная на ругательствах речь и привлекла внимание чернокожего вождя. Угрюмая команда последовала незамедлительно:
- Пуха, Крис, гоните всех отсюда, и сами - на выход.
Подгоняемые незлобными тычками, недовольные покидали лабораторию чуть не подпрыгивая от любопытства. Мне идти было некуда, поэтому я откинулся на койку и заложил руки за голову. Если Дабл скажет 'погуляй', придется удовлетворять свое любопытство позднее, вытягивая информацию из его дочери.
Мара не станет запираться. У нас сложились нормальные отношения, не в последнюю очередь из-за того, что я не воспользовался ситуацией и не затащил ее в койку. Протрезвевшая девчонка была мне искренне благодарна. Опека чернокожего папаши оказалась чрезмерной, и спокойно ковыряющаяся в чужих внутренностях девушка краснела как школьница, когда дело доходило до романтических отношений.
Ее смущение особенно бросалось в глаза во время общения с Раулем. Судя по тому, что оба становились косноязычными, между ними явно что-то промелькнуло. Да что там говорить, лейтенант все реже доставал заветную фотографию любимой. Мулатка стремительно вытесняла белобрысую невесту из сердечной мышцы бравого пилота.
Даже сейчас Мара старалась держаться поближе к очнувшемуся, и слегка ошарашенному лейтенанту. Наблюдая за парочкой влюбленных, я против воли улыбнулся, и слегка вздрогнул от раздавшегося над ухом крика:
- Чего ты лыбишься, идиот? Ты хоть представляешь, в какую историю нас втравил?
Для Дабла вопрос был явно риторическим. Наорав на меня, он принялся как загнанный зверь рыскать из стороны в сторону. Спрашивать в чем дело я не рискнул, вместо этого запустив собственные мозги на всю катушку. Много ли можно натворить за неполную неделю? Как оказалось - многое. Но вот крупных оплошностей я за собой не замечал. Даже смерть Скара, послужившая причиной для нашего знакомства не тянула на такую реакцию. Этот вопрос я прояснил первым делом. Вальяжно развалившись в удобном кресле, Дабл с ленцой объяснял мне, что в Могильнике он если не Бог, то царь - точно. Но как я не крутил варианты, ничего кроме этого мне на ум не приходило.
- Изменилась ситуация с племенем Скара?
- Еще как, мать твою, изменилась! Эти выродки на нас напали. Подготовили засаду, дождались отправки, и обстреляли со всех сторон. Трюмные крысы! Падальщики! Двое суток отсиживались в завалах.
Разъяренный Дабл подскочил к бойцу Скара и с размаху влепил пинка. Вот когда я по достоинству оценил медицинскую пенку. Она не только великолепно амортизировала удары, но и не давала пленному сбежать, сковывая по рукам и ногам в эдакую 'неваляшку'. Боюсь, иначе раненый просто не доехал бы. Дабл явно не впервые срывал на нем зло.
- И как отбились? - Включилась в разговор Мара.
Чернокожий смутился, и попытался перевести разговор, но девчонка прилипла как банный лист и наседала до тех пор, пока не выдавила правду.
- Ты утроил отряд из-за смерти бойцовой крысы? - Я старался не удивляться, но получалось плохо.
- Примета плохая. - Дабл протяжно выдохнул, сверху вниз разглядывая бессознательного пленного. - И не вздумай шутить по этому поводу.
Блин, но из-за крысы? Впрочем, чему я удивляюсь? Иногда мне казалось, что каждый, кто часто и всерьез сталкивается со смертью - ищет подобную отдушину. Это заложено в природе человека - пытаться контролировать все и вся. Даже неконтролируемое. Особенно неконтролируемое! Отсюда пошли приметы, религия и вера. Смерть одинаково пугает и цивилизованного и дикаря. Так что мы не слишком отличаемся в этом вопросе.
Подумав, я все же обнаружил за собой весомое преимущество. За двадцать лет болезни остатки изрядно потрепанной нервной системы превратили меня в философствующего 'фаталиста'. Я был уверен, что давно вошел в ранг профессионала-тяжеловеса в вопросах жизни и смерти. Схватка с крысиной стаей послужила ярким наглядным примером. У долгого существования на грани нашлись свои плюсы.
Проблема в том, что изредка даже броня моего спокойствия давала трещину под влиянием обстоятельств. Обычно такое случалось, когда в череду бело-черных полос жизни врывался мощный хук, легко и непринужденно сшибающий меня в нокдаун. Последние дни выдались на удивление спокойными, и я расслабился. Зря. Пленный оказался первым толчком надвигающейся лавины, готовой похоронить не только меня, но и всех без исключения жителей 'Титана'.
После вспышки ярости, негр начал на глазах успокаиваться. Злость отхлынула, и силы покидали его так стремительно, что он едва смог дойти до кресла. Ухватившись за подлокотник жестом утопающего, он попытался осторожно опуститься, но не выдержал и буквально рухнул вниз. Сиденье жалобно хрустнуло под его внушительным весом, но выдержало.
Негр явно не доверял своим ногам. Опасаясь подниматься с кресла, вытянувшись всем телом, он дотянулся до сенсорной панели и неуклюже подтащил ее к себе. Пробежав пальцами по устройству управления, Дабл вывел на экран карту Могильника. Неполная, схематичная и грешащая белыми пятнами картинка буквально подкинула меня с кровати. Обзывая себя последними словами, я подхватил соседнюю консоль и отследив действия Дабла, скопировал ее себе в память. Как же я раньше не догадался, что кочевники должны регулярно сканировать местность. И пусть карта была грубой, напоминая электронный набросок, а не топографический документ, но даже в таком состоянии она была бесценной. Особенно в моем положении.
Естественно Дабл заметил, что я 'откусил' знатный кусок интеллектуальной собственности 'Титана', но, против моего ожидания, негативной реакции не последовало. Одобрительно хмыкнув, негр вывел на экран несколько точек. По мере его объяснений, становилась понятна картина нападения.
Нью-Харбор - главная индустриальная столица Марса. Могильник располагался в двухстах километрах на запад, и условно делился на три зоны.
Патрулируемую, щедро оплачиваемую Парковку, которая, в свое время и породила Могильник. На ее огромной территории ждали своего часа законсервированные корабли класса 'люкс': яхты богачей, лайнеры туристических корпораций и потомки 'Титана', по самые дюзы напичканные дорогущей исследовательской техникой.
Перед попыткой пробраться в этот сектор без соответствующего разрешения надлежало повесить на шею табличку 'самоубийца', хорошенько вымыться и помолиться. Местные верили, что на встречу к своим богам надлежало являться в соответствующем виде. Стоянка приносила баснословные прибыли, а неустойка достигала таких размеров, что Марсианское правительство не поскупилось и натыкало армейских ботов на каждом свободном сантиметре. В отличие от Могильника, корабли Парковки стояли на значительном удалении друг от друга, а штатно заглушенные и медленно остывающие реакторы фонили слабо. Это позволяло растянуть сеть контроля над боевыми дронами.
Короткие, но образные пояснения Дабла помогли как наяву увидеть картинку, и мысленно сравнить с хаосом Могильника. Стремясь ускользнуть от преследования, капитаны садились внештатно, экономя каждую минуту и нарушая все мыслимые и немыслимые нормы посадочного расписания. В девяноста процентах случаев, реактор продолжал заливать местность вокруг корабля мелкими, но все еще убийственными порциями излучения. Хорошо, если в охотничьей группе племени находился кто-нибудь, способный законсервировать отсек вручную. Но такое случалось редко, и только среди больших племен, ведущих наиболее оседлый образ жизни. Крошечные банды обходились ручными детекторами, и старались быстрей откочевать в безопасные районы. Территория Могильника была огромной и драка за место под солнцем не останавливалась ни на секунду.
- И в этом наша проблема. - Махнув рукой в сторону лежащего на полу задохлика, Дабл угрюмо пояснил: - Северянам осточертело гнить в промзоне.
Не слишком понятно объяснение, но вскоре я ухватил суть.
Нью-Харбор. Новая Гавань. Основанное сто пятьдесят лет назад поселение, разросшееся в негласную столицу колониального Марса. Город стоящий у истоков двух первых рек на планете. Усилиями геологоразведчиков подземные воды вывели на поверхность и пустили по искусственным руслам в огромный кратер. С тех пор Северная Джона и Мария Южная носили имена своих создателей, а место кратера заняло крупнейшее марсианское водохранилище.
Взглянув на карту, я убедился, что треугольник Могильника ограничен водой со всех сторон. Устья рек и патрулируемая территория Нью-Харбор создавали фактически непроходимую для кочевников буферную зону. Огромных размеров природная тюрьма, выбраться из которой можно двумя способами: сдаться патрулю или дать многокилометрового крюка через водохранилища и располагающиеся на юге сельскохозяйственные поселения. Оба варианта сопряжены с нешуточным риском.
Заметив негра без документов, патрульные предпочитали стрелять, а уже потом рассматривать дымящиеся останки. Глупо их винить, кочевники попортили ребятам немало крови. С сельхозниками дела обстояли еще хуже. Устав от постоянного разбоя заречных 'друзей', и уяснив, что на государство рассчитывать не стоит, эти потомки ковбоев взяли бразды правосудия в собственные руки, и объявили сезон охоты на двуногих эмигрантов. А так как полицейских сканеров у них отродясь не водилось, то убивали они всех подряд, невзирая на гражданство и ранги. По слухам, корабельные команды пропадали в тех краях с той же стабильностью что и кочевники. Впрочем, имеющий несколько крупных промышленных космодромов Нью-Харбор не оставался в долгу, регулярно перемалывая мелкие группки торгующих поселенцев. Как пивные чипсы, с хрустом и удовольствием. Такая вот молчаливая война.
Но, несмотря на все вышеперечисленное, самой опасной частью Могильника оставались северные территории. Промзона.
Создавая видимость бездействия, правительство искусно контролировало популяцию кочевников методами весьма далекими от гуманных. Примыкающий к легальной Парковке индустриальный район ежедневно сбрасывал в Северную Джону тонны и тонны химических отходов, превращая воду в смертельную отраву. Для защиты водохранилища от ядов в устье реки пришлось построить гигантскую систему очистных сооружений. Расположенная у самого водохранилища она была бесполезна для кочевников.
- Хреново им приходится. Стоячая вода - фонит, проточная - отравлена. - Вспомнив нашу попытку прикопать хабар с корабля в здешней скальной породе, я с сомнением уточнил: - Взрывать пробовали?
- Все пробовали: копать, взрывать, прожигать плазмой. Бесполезно. Бурить надо, но им попросту нечем. Промышленный бур. - Дабл осекся. - Да хрен с ним, с буром, не в технике дело! Когда выбирали место под лабораторию, меня еще на свете не было. Дед рассказывал, как те дела делались. Армейцам пришлось 'случайно' уронить списанный шахтерский кораблик со всей командой. Не знаю, чем их прижали, но ребята вкалывали как проклятые, чтобы побыстрей убраться. По слухам, с ними ученый был из вояк. Он-то и вскрывал лабораторию. При нем пускали первый конвейер 'слезы', и шахтеры с ним же консультировались. Геологическую карту подземных рек эта гнида никому не доверила. Наши сразу недопетрили, что копать абы где - бесполезно, а потом уже поздно было. Шахтеры ушли вместе с данными. Недалеко, правда. Их положили на границе, а технику подорвали. Ну, кроме умника армейского, своего понятное дело не тронули.
- Получается на весь Могильник всего один источник чистой воды?
- Не думаю, мелочь родниковая точно есть. Насчет крупных... слухи разные ходят. Сам понимаешь, трепаться не будут. - Толстый палец негра прошел над картой, и ткнулся в незамеченный мной отросток Марии Южной. Извилистая ниточка реки на сотню километров вонзалась в территорию Могильника. - Остальные кочуют вдоль русла Жизни.
Ирония названия пришлась мне по душе. Однако в голосе вождя кочевников проклюнулись первые ростки недовольства, и я понял, что с уроком географии пора заканчивать. Выставив перед собой ладони, я произнес:
- Все-все. Извини, больше не отвлекаю. Продолжай, пожалуйста.
- Нас зажали здесь. - Подсветив алым цветом кусок карты, Дабл продолжил: - Взяли в клещи. Человек пятнадцать их было. Местность ровная, сильно не спрячешься. Ума не приложу, как прознали. Видать давно пасли, потому что маршрут и численность группы они знали. Если бы не второй отряд - мы бы остались там.
- Может, предали? - Осторожно уточнил я.
Опыт прошлой жизни подсказывал, что подобные события редко происходят сами по себе. Излучение соларуса - универсальный глушитель всех и всяческих передач. В таких условиях очень сложно выследить параноиков вроде Дабла. К тому же его отряд передвигается на мобилях, которых в Могильнике всего несколько. В такие совпадения я не верил.
- Все может быть. - Голос негра звучал угрюмо. - Но это не один из моих ребят. Группу мочили целенаправленно, не разбирая на свой-чужой. По своей воле никто на такое не подпишется. Мы едва справились. Если бы не ваши костюмы - живых бы не осталось. Кстати, спасибо. Отличная вещь эта ваша погран-броня, для некоторых она оказалась очень неприятным сюрпризом. Нам бы еще двадцать комплектов - глядишь и отбились бы.
Дабл скрежетнул коротким смешком, издалека окинув пленного многообещающим взглядом. Несмотря на острое желание, сил чтобы подняться и хорошенько пнуть его у негра не оставалось.
- В смысле, отбились бы? - От глухой безнадеги Дабла у меня по спине пробежал холодок. - Есть еще новости?
- Войну нам объявили. Как тебе такая новость?
Отстегнув от пояса потертую фляжку, негр сделал внушительный глоток и протяжно, не стесняясь, отрыгнул, отчего в комнате повис густой запах перегнанной 'циклушки'. Успев привыкнуть к манерам кочевников, на этот раз я только мысленно отмахнулся, в ожидании продолжения. И оно не заставило себя долго ждать.
Как это часто бывает, виной всему оказалась человеческая зависть. Северным племенам осточертело жить по-старому: годами лакать отравленную воду и жрать что придется, заживо разлагаясь от излучения 'соларки'. Сдвинуться южнее мирным путем они даже не пытались, прекрасно понимая, что ресурсы Могильника очень ограничены и земля просто не прокормит еще несколько тысяч голодных ртов. Сколько именно, Дабл затруднялся ответить, но пленник утверждал, что в поход вышло то ли восемь, то ли девять племен.
Откровенно говоря, для меня осталось загадкой, почему война разгорелась только сейчас? Терять северянам было нечего, а единственное что они умели делать хорошо - это выживать. Выживать и воевать. За женщин, за трофеи, за пищу и воду. Наверное, именно это и мешало. За долгое время накопилось изрядное количество взаимных обид. Так или иначе, но разобщенность удалось преодолеть, и не в последнюю очередь благодаря вмешательству уже знакомого, и неделю как мертвого Скара. Да-да, за всеми нашими проблемами стояло именно его семейство. На совете племен они выдвинули простую в своей гениальности идею, указавшую северянам на общего врага. Все просто, рассуждали они, даже если специалист по производству 'слезы' погибнет, их заново обучат всему необходимому. Главное - гарантировать заказчику, что все останется по-старому, и естественно - владеть лабораторией 'Титана'.
План отличный, но в нем оставалось два слабых места. Контакт с заказчиком и раскиданные вдоль реки южане, готовые в любой момент прийти на помощь Даблу. Этих вполне устраивало сложившееся положение дел. Грабеж сельских общин и выращивание необходимой для производства 'слезы' циклохлои, позволяли им сносно сводить концы с концами. Торговля процветала, и в обмен кочевники получали очищенные Марой медикаменты и устаревшее, но вполне годное оружие. Как оказалось, армейцы за 'слезу' все же платили, пусть и такой, весьма специфической валютой.
Скара мы перехватили на обратном пути, и хотя толку от нашей встречи было немного, приятно сознавать, что эта скотина получила по заслугам. Убив его, Дабл, сам того не зная, спас себе жизнь и оттянул гибель 'Титана'. Не столкнись они в поле, и сценарий получил бы иную концовку: мы мертвы, а отряд Скара направляется к месту засады, и при поддержке шести рабочих экзоскелетов перемалывает ребят Дабла в труху.
К сожалению, победа лишь оттянула неминуемый конец. Перед тем как впасть в прострацию от побоев, пленник успел сообщить, что остальные отряды полностью выполнили свою задачу. Перебравшись через реку, они в течение нескольких недель веселились на землях 'ковбоев'. Описывал негр с чужих слов, но не скупясь на подробности. Лично мне хватило бы и десятой доли, чтобы вооружится и рвануть в Могильник невзирая на губительное излучение 'соларки'. В любом случае, помощи с юга 'Титан' не дождется.
- Ясно одно - переговоров не будет. Аграрники будут мстить до последнего патрона. - Глядя на их непонимающие лица, пришлось перефразировать: - До последнего заряда плазмы. Знаешь, Дабл, если наш уговор еще в силе, я бы предпочел слинять из Могильника до начала заварушки. Думаю, Рауль уже в состоянии самостоятельно передвигаться.
Помолчав, я добавил:
- Извини.
Сказал, и скривился, потому как плеваться хотелось от собственных слов. В то же время я прекрасно понимал, что моя смерть ничего не даст этим людям, кроме, разве что, извращенного морального удовлетворения. Недотехник и полуфинансист - паршивая замена регулярной армии. Лучше уж я попытаюсь вытащить пилота и молодую девчонку. Даже на мой взгляд - весьма слабенькое оправданье.
- Никуда я не пойду! - Тут же категорично заявила Мара, и, вскочив на ноги, принялась раздраженно кружить по комнате. - Лечить вас кто будет? Загнетесь без меня!
- Ты, конечно, здорово разбираешься в медицине, но при таких масштабах толку от тебя никакого.
Чтобы притормозить девчонку пришлось ухватить ее за локоть, о чем я тут же пожалел. Резко стряхнув руку, она ухватилась за рукоять уже знакомого мне клинка. Обычный для кочевника, но все еще непривычный мне рефлекс.
- Не тронь меня. - Прошипела девушка.
- Ладно-ладно. - Я выставил перед собой ладони. - Я тебя спас. От крыс. Помнишь еще? И хочу спасти еще раз! Ты за это собираешься меня ударить?
Идиот! Использовать логику против взбешенной девчонки. В ответ она только раздраженно зашипела и полоснула перед собой лезвием. Слава богу, я успел отскочить. Еще ни разу мне не попадались женщины, столь легко впадающие в смертельно-опасную ярость. Неудивительно, что у нее до сих пор нет жениха. Кто же такую выдержит? Девчонка замерла, не сводя с меня оценивающего взгляда. Черт, да она просто опасна для окружающих.
Мара готовилась отстаивать свое мнение с ножом в руках, и против воли, я почувствовал восхищение. Дура. Но смелая. Такое поведение больше присуще мужчинам. Откровенно говоря, много ли я знаю о женщинах кочевников? Если судить по дочери Дабла, то северянам придется дорого заплатить за свою победу. Жаль. Девчонка погибнет ни за грош, но тащить силой ее не получится. Прирежет ночью и сбежит.
Серьезной опасности Мара не представляла, но обострять не хотелось. Подняв руки, я показал, что драться с девчонкой не собираюсь. К тому же вмешался Дабл, тихо скомандовав:
- Нож убери. - Дождавшись выполнения приказа, так же тихо продолжил: - И прекращайте ругаться, это все равно бесполезно. Могильник гудит как перегруженный реактор. Убийством Скара мы смешали планы северянам, но уже сейчас повсюду рыскают их мелкие отряды. В таком хаосе невозможно добраться до погранзаставы, а давать врагу лишний козырь я не хочу. Они прекрасно знают, кто отвечает за производство 'слезы'. Думаю, за твою, дочка, голову назначена очень большая награда. 'Титан' - это наш единственный шанс. Слишком крепко мы здесь засели, отобрать корабль им будет непросто.
- Это и есть твой план? Отсидеться за стенами?
- Будем ждать южан. Не вечно их будут...
- При таком раскладе пилот умрет. - Я перебил Дабла, но в ответ он молча пожал плечами.
- Ты хороший человек, Виктор, но я не стану рисковать дочкой из-за незнакомцев. Пусть даже и очень хороших. Прости, но скорей всего умрете вы оба.
- Сколько времени до нападения? - Угрозы смерти я не испугался. С возможностями НОИ можно попытаться уйти несмотря на кордоны северных племен.
- А вот это нам предстоит выяснить.
Дабл тяжело поднялся, опираясь рукой на металлическую поверхность стола. Его, и без того недобрый взгляд упал на пленника, и тот, чувствуя неладное и скуля, заметался в коконе. Со стороны его дерганья смотрелись как конвульсии тяжело раненной гусеницы.
Избитый кочевник был не единственным, кто понял, что сейчас произойдет. Закидывая его на операционный стол, я наивно полагал, что Мара выйдет из комнаты. Но ошибался. Нет, она не пытала пленного, всю, как это называется, грязную работу взял на себя Дабл, и выполнял ее с небрежной уверенностью профессионала, знающего, что и в какой последовательности делать. За показавшиеся мне вечностью полчаса я узнал о причинении боли больше, чем за всю предыдущую жизнь, а собственные попытки выбить информацию в далеком и почти забытом подвале Астеля теперь казались детским лепетом. Наблюдая за Даблом, у меня сложилось впечатление, что он не испытывал никаких эмоций, перемалывая кости бедолаги в муку. После такого допроса пленный не мог выжить. Негр методично уничтожал его тело, не оставляя ни шанса.
Разительный контраст с весьма эмоциональным и, как я думал, добродушным кочевником. Когда все закончилось, в моей голове еще долго стоял истошный крик северянина и сухой треск его костей. Он даже дергаться не мог, потому что кокон с него срезали постепенно, только для того чтобы перейти к следующему участку.
Я смотрел на кочевников, и понимал, что с этого дня наши отношения изменятся. Они не стали для меня вселенским злом, потому что я видел, как настойчиво оба отгораживались от происходящего масками хладнокровия. И хотя зрелище стало для меня шоком, я видел, что никто из присутствующих не испытывал удовольствия от пытки. Своими действиями Дабл открыл мне еще одну темную сторону красной планеты, но поразило меня не это. Равнодушное спокойствие Мары выглядело гораздо страшнее. Девчонке едва стукнуло шестнадцать, но стоило отцу приступить к работе, как она словно превратилась в робота, беспристрастно контролируя жизнедеятельность пациента. Именно пациента, в котором она искусно поддерживала остатки жизни, ударными дозами лекарств возвращая несчастного в сознании.
Считая себя довольно хладнокровным человеком, на третьем круге допроса я не выдержал и задал мучающий меня вопрос. Он был наивен, но в тот момент я был готов на что угодно, лишь бы ненадолго остановить творящийся перед глазами ужас. Психике настоятельно требовалась пауза, чтобы восстановиться.
- Зачем? - Мой голос звучал глухо, как из глубокого колодца. - Он же все рассказал.
Взгляд Дабла запомнился мне надолго. В глазах незнакомца плескалось равнодушное спокойствие человека, на совести которого лежали десятки подобных 'бесед'.
- Он мог соврать. Если не можешь смотреть - выйди.
Короткая фраза-приказ, и все пошло по новой. Дабл задавал одни и те же вопросы, чередуя их между собой, резко меняя формулировку и течение беседы. Он сбивал пленного с мысли, не давая сосредоточиться. Любая заминка или несовпадение мгновенно карались. В такие моменты я остро завидовал Раулю, который мирно дремал под наркозом в двух шагах от кошмара, и благодарил ученых "Pharma Group" за установку НОИ. Если бы контроль за биометрией не был таким плотным - меня бы точно вырвало. Или я бы потерял сознание. Но даже сейчас в голове оглушительно бухало. Стало так жарко, что пришлось рвануть ворот рубашки.
Выйти я уже не мог. Ругал себя последними словами, но упрямо сидел и смотрел. Игрушки закончились, и я наконец осознал, что это всерьез. Привычка воспринимать окружающий мир из безопасной раковины собственного дома сыграла со мной злую шутку. Я вдруг понял, что реальность - здесь, и она во многом зависела от случая. Шальная пуля легко и непринужденно положит конец моим планам, которые теперь казались наивными и оптимистичными. Никакая НОИ не спасет от четырех тысяч жадных до развлечений нелюдей. Медленно умирающий бессмертный - отличное развлечение. Почему-то я не сомневался, что умереть легко мне не позволят.
И все же слушая прерываемый воплями, а от того сбивчивый рассказ пленника, я мог с уверенностью утверждать - даже в мое, до рвотного толерантное время его бы приговорили к смертной казни. Волосы вставали дыбом от того, что северяне творили за рекой. Черт с ними, с армейскими блокпостами. Солдаты знали, на что шли, подписывая контракт. Да и десяток раненых - не самая крупная потеря. Пробиться на заставу кочевники не сумели, ограничившись потрепанными патрулями.
Сельские общины пострадали гораздо сильней. Их выучки хватало, чтобы оберегать скот и посевы от редких и не слишком наглых южан, но против спланированного набега они не устояли. У присутствующих не возникло сомнений, что короткие, но предельно жестокие и кровавые вылазки в скором времени принесут свои плоды. Поселенцы не будут разбираться, кто на них напал. Они перейдут реку и начнут мстить.
Я слишком долго не покидал уютной и безопасной норы, скрывшись от реальности за сухими цифрами финансовой статистики. С головой ушел в мир хай-тека и изобретений.
Неудивительно, что лишившись всех защитных механизмов одновременно, моя психика дала сбой. Я возомнил себя бессмертным и неуязвимым, воспринимая реальность как захватывающую компьютерную игру. Сегодня с меня сорвало очередной слой, обнажив настоящий мир. Наполненный страданием Могильник, в котором гниющие заживо люди изо всех сил боролись за свое будущее. Неясное и ох-какое неуютное.
Точку в моих невеселых размышлениях поставил негромкий хруст. Закончив допрос, Дабл просто свернул пленнику шею.
Спустя три часа на корабле не спали даже младенцы.
Глава 15
В то время как жители 'Титана' лихорадочно готовились к войне, в лаборатории собрались командиры отрядов. Пятеро мужчин. Они подмяли под себя всю военную силу корабля, и выглядели уверенно, несмотря на обстоятельства. У каждого за плечами стояла впечатляющая череда умерших в Могильнике предков. Как и большинство местных, они имели сильную врожденную защиту от излучения. И хотя 'соларус' убивал их с той же неотвратимостью, на лицах я не заметил уже примелькавшейся 'печати' покорности.
Бойцы. Разные, но в чем-то неуловимо схожие.
Характер каждого чувствовался даже в манере вести разговор. Молчаливый и рассудительный Тома. Хитрый, долговязый Гнес, то и дело стреляющий взглядом в мою сторону. Горячий, не терпящий возражений Далгат. Огромный, словно из камня выкованный Баров. Простодушно-русые волосы которого удивительно плохо сочетались с колючим взглядом прирожденного убийцы. Последним был сидевший во главе стола Дабл. Серый от усталости негр, в пыльной, заляпанной потом и кровью рубашке. Он принес новости настолько печальные, что просто не успел переодеться. Застывшая в дверном проеме Мара смотрелась незваной гостьей на этом празднике Марса.
Вот уже полчаса как разговор в лаборатории перешел на повышенные тона. Кочевники надрывали глотки, но до последнего стояли на своем, отстаивая точку зрения выгодную для себя и своих людей. Страсти накалялись с каждой минутой. В кутерьме и неразберихе, только Дабл и Тома пытались сохранять видимость спокойствия. Последний как раз стоял возле обзорного экрана и пояснял, водя пальцами по схеме 'Титана'.
- Людей Гулида отправим на защиту хвостового отсека. Еще столько же придется расставить по южному борту. Группы Мата, Дамира и ребят Толстяка должно хватить, но страховать их все равно придется. Вы не хуже меня знаете, сколько там пробоин.
- Знаем-знаем. - Оборвав Тома на полуслове, вперед вылез Гнес. - Мы знаем, что задница 'Титана' - самое безопасное место. Почему там должны стоять парни Гулида, а не мои? И где он сам? Почему я не вижу его на совете?
- Я отправил его на разведку. - Тихий голос Дабла разнесся по кабинету, приковав всеобщее внимание. - Нужно проверить слова покойника, а у Гулида всегда были самые лучшие следопыты. Придут они уставшие, поэтому он встанет в хвосте. На первое время.
Скептически пожав плечами Гнес сел на место. Возразить он не осмелился. Откровенно говоря, я его понимал, глядя на смурного как штормовой фронт вождя, спорить не хотелось. Выждав несколько мгновений, Дабл задал вопрос:
- Что по верхней палубе?
Тома пожал плечами.
- Погано. Обзорные люки пришли в полную негодность, и при должном усердии высадить их не составит труда. Думаю, это наша основная проблема.
- Наша основная проблема - трюм. - В разговор влез коренастый Далгат. - Настежь распахнутая створка - это сто пятьдесят метров парадного входа и прямая дорога на нижние ярусы. Если мы соберемся отходить вглубь корабля, то основные силы необходимо сосредотачивать здесь.
Послушно выполнив команду Далгата, экран увеличил требуемый участок.
- Здесь, здесь и здесь. - Повторил кочевник, отмечая точки на карте. - Если пленник не врал, выходит, что северян вчетверо больше. Притом что мы считаем баб и детей, а не только воинов. Бить они будут через трюм, это я вам гарантирую. Загнать туда все отряды - и нам ударят в спину. Отряд меньше пятисот человек сомнут в течение часа. У нас столько нет. Вы как хотите, а я не собираюсь обрекать своих людей на смерть.
- Что предлагаешь? Подарить наш дом этим дикарям?
- Взорвать его, и уйти к реке. Сольемся с южанами - сможем отбиться. По крайней мере, шансов больше. Северянам нужен 'Титан', а не наши жизни.
- Неверно. - Покачал головой Дабл. - Им нужны жилье и пища. Лишившись корабля, они пойдут за нами. Поселки южан не намного хуже, а со жратвой там даже попроще.
- И все равно, шансов выжить на юге больше. В крайнем случае, попытаемся перейти реку.
Гнес насмешливо хмыкнул и откинулся на спинку кресла.
- Думаешь, крестьяне встретят нас с распростертыми объятьями? Через полчаса после нашего появления там будут войска. Это здесь спутники бесполезны, а на том берегу мы будем как на ладони!
- Значит, останемся на этом. - Горячая реплика Барова вызвала у долговязого лишь ухмылку.
- Глупо. Так же глупо как и взрывать корабль. Если придется уходить - лучше оставить его невредимым. Тогда есть хорошие шансы, что они не пойдут за нами. Иначе придется воевать на два фронта, а это - смерть. Сейчас главное - выжить. Когда северяне перегрызутся, мы сможем вернуться и отбить 'Титан'.
Признаю, Гнес оказался прирожденным оратором. Он гнул свою линию, убеждая присутствующих, и надо признать, его слова звучали логично. Кочевник знал, на что давить. Несмотря на протестующие реплики, умирать присутствующим не хотелось, и постепенно в протестах начала проглядывать робкая тень согласия. Оправдываясь стремлением выжить и спасти близких, долговязый 'разводил' окружающих на бегство. И мне это сильно не нравилось.
Негромко хлопнув ладонью по столу, я привлек всеобщее внимание. Слегка озадаченные моей бесцеремонностью, кочевники все как один уставились на меня. Даже Гнес, уже почти забывший о моем присутствии. И правда, жест получился грубым, но действенным, а это - именно то, что сейчас и требовалось. Если я хотел отстоять лабораторию 'Титана', нужно действовать жестко и напористо. Потому что разговор мало-помалу склонялся к неприятному для меня решению. Кочевники собирались бросить корабль и уходить на слияние с югом. С позиции выживания план может быть и хороший, жаль только меня он совершенно не устраивал. Меня беспокоило спокойствие долговязого, и его целеустремленное желание бросить корабль. Мне показалось, что он единственный, кто принял новость о походе северян как само собой разумеющееся. Голословно обвинить командира в предательстве нельзя. Легко ошибиться и ответить головой. Но идея бегства мне не нравилась. Оборудование 'Титана' играло слишком большую роль в моих планах.
Предварительный анализ указывал, что Могильник способен вытолкнуть меня из болота, в которое я угодил. Причем вытолкнуть со скоростью баллистической ракеты. Тот факт, что вместе со мной взлетят Дабл и его люди служил приятным дополнением. План зыбкий, скорей набросок, но интуиция твердила, что он должен сработать.
Оставалась маленькая загвоздка - нам требовалось отстоять корабль у пяти тысяч озлобленных, голодных до хорошей жизни кочевников-северян.
- Я могу помочь удержать 'Титан'.
В начале совещания Дабл коротко представил меня, невнятно обозначив как технического специалиста. Первое время я ловил на себе любопытные взгляды кочевников, но постепенно спор их увлек настолько, что про меня забыли. Не ошибусь, если скажу, что сейчас их любопытство достигло апогея. Неожиданный поворот вогнал кочевников в ступор.
- Кхмм... как? - Поперхнувшись, выдавил из себя Дабл.
- Хочу оживить защитную систему корабля. Но для этого мне придется разобрать наши бронекостюмы.
- Не пойдет. - Отбившись от засады с помощью экзоскелетов, Дабл не собирался так просто расставаться с новой игрушкой. - Эта броня - наш ударный отряд, у меня на нее свои планы.
В ответ я только отмахнулся.
- Сама бронь мне не нужна. Система вооружения и экзоскелет останутся работоспособными. Мне нужна связь, наведение и видеокамеры. Я видел электронику костюма в работе, твои ребята ее не осилят. Слишком сложная, и муторная техника. Требует определенной сноровки. Вы же наверняка целитесь по старинке - с рук?
- Ну. - Озадаченный негр откинулся на спинку кресла.
- Значит, забираю. Дальше. Если разобрать полицейского бота, мы получим еще четыре камеры. Итого шестнадцать. - Увеличив масштаб схемы корабля, я максимально приблизил картинку трюма. - Установив камеры по периметру, можно использовать защитную систему 'Титана'. Она давно развалилась и пришла в полную негодность, а сервер службы безопасности наверняка демонтирован. Но! - Я сделал короткую паузу, приковав внимание окружающих к собственным словам. - Они нам не нужны. Турельные гнезда и кабельная инфраструктура осталась на месте. Используя вычислительные мощности дрона можно создать альтернативную систему обороны.
Хлопнув ладонью по когда-то полированному, а сейчас весьма пошарканному боку дроида, я добавил с нотками гордости полноценного владельца:
- Эту кроху проектировали на семьдесят лет позже 'Титана'. Его процессоры с легкостью заменят систему контроля и наведения.
Здесь я слегка лукавил. Как ни крути, но даже самый совершенный полицейский бот не предназначен для такой работы. Но и сообщать кочевникам, что основную работу возьмут на себя процессоры НОИ я не собирался. Пусть это останется моим маленьким секретом.
- Это реально?
- Думаю, да. Правда, мне потребуется время, чтобы все откалибровать. И было бы неплохо слегка пристреляться по месту.
- Откуда ты знаешь про пулеметные гнезда в трюме? - В голосе негра мелькнула подозрительность. - Ты же там не был.
Я поочередно указал на четыре пустующих отверстия по углам лабораторной комнаты.
- Верно, не был. Но турельные гнезда раскиданы по всему кораблю. Успел осмотреть. Они стандартные, а стыковочный отсек трюма, лаборатория и капитанский мостик - это стратегические места. Их не могли оставить без защиты. Заменив пулеметы вашими, пусть и устаревшими винтовками, мы сильно выиграем в огневой мощи. Систему проектировали лучшие спецы, она заточена под оборону 'Титана'. Должно хватить. В любом случае, бойцам она жизнь сильно облегчит.
- Ты хочешь установить обычные винтовки? Без всякой защиты? Их же мгновенно расстреляют.
- Нет. На самые уязвимые точки необходимо наварить бронепластины. Как у пулемета 'Максим'. - Я мысленно ругнулся. - Тьфу, вы ж не знаете, что это такое.
Пришлось нарисовать схематичное изображение с прорезью для ведения огня.
- Почему только на уязвимые места? - Ухватился за мои слова Гнес.
- Потому что стрелять кочевники будут впотьмах. В вашем трюме темно как у негра... извини Дабл. Ну, вы поняли. Если отключить дополнительное освещение нападающие ничего не увидят. А отключать его придется, потому что реактор ваш окончательно подыхает. Энергии хватит пушек на пятьдесят максимум. Водяной насос, свет, что там у вас еще? Гасим все! Воду запасайте сейчас, потом будет некогда.
- Ну, воду ладно. Нам даже на руку, если некоторые части корабля останутся без воды. Но свет... а бойцы? Как они будут воевать?
- Не будут. Соберите ударный отряд на случай непредвиденных обстоятельств, чтобы всегда была возможность перебросить его в любой конец корабля. Во время первой атаки большую часть работы сделают турели. Им освещение ни к чему. Камеры я расставлю в других местах. Замаскируем. Их мало и они не должны привлекать лишнего внимания. Зато мы сможем наблюдать за северянами, даже если придется отступить из ангара.
- Из трюма. - Поправил Тома, но я рассеяно отмахнулся, мол, не важно.
- И из него тоже. Что-то еще хотел. Ах, да! Есть еще одна идея, но для нее мне потребуются свежие аккумуляторы. По крайней мере, не совсем мертвые. Чем больше - тем лучше, желательно оружейных. Но это потом, если останется время. - Усилием воли прекратив бессмысленный поток сознания, я коротко выдохнул и произнес:
- По совокупной огневой мощи турели заменят человек двести-двести пятьдесят подготовленных бойцов. Это все. Решайте.
Делано отвернувшись, я оперся о стол и прикрыл глаза. Признаюсь, мой расслабленный вид был спектаклем чуть менее чем полностью,. Внутри все звенело как натянутая струна. Если бы я мог незаметно скрестить пальцы, я бы не раздумывая так и поступил. Слишком многое оказалось поставленным на карту.
Молчание затянулось. Уже было приняв единогласное решение, кочевники обдумывали изменившуюся ситуацию заново.
- Не знаю. - Дабл несколько раз хлопнул по столу ладонью, словно пытаясь решиться. - Не знаю! Сперва хочу выслушать мнения остальных. Гнес?
- Как давно ты его знаешь? - Резко. Без паузы. Как выстрел. Долговязый словно ожидал чего-то подобного.
И вопрос нехороший. Мои шансы стремительно поползли вниз.
- Неделю. - Коротко ответил негр.
- Мое слово - 'нет'! Ставка слишком высока, чтобы доверять незнакомцу. Он...
- Остаюсь! - Тяжелый голос Барова перекрыл все разговоры в комнате. - Даже если идея не сработает - надо попытаться. Ни я, ни мои ребята не сдадут 'Титан' без боя. Вы можете уходить, а мы потянем время. Если придумка землянина сработает - успеете добраться до реки.
Идея остаться и прикрывать общий отход меня не слишком порадовала, но встревать в пламенную речь Барова я не собирался. Пусть и весьма неуклюжие, но яркие слова здоровяка встряхнули присутствующих.
Следующим на очереди сидел Далгат. Загорелый до черноты, с чуть раскосыми глазами, одновременно пылкий и вспыльчивый до невозможности. Сейчас он молчал, обдумывая самое важное решение в жизни.
- Останусь! - Коротко бросил он. - Баб и детей можно отправить с людьми Гнеса.
И опять тишина. Даблу даже пришлось поторопить последнего оставшегося члена совета.
- Тома?
- Позорно отдавать 'Титан' без боя. - Он расправил плечи. - Как потом детям в глаза смотреть?!
- Хорошо. Будем защищаться.
Слова Дабла решили судьбу 'Титана'. И мою.
Выделенная в помощь бригада техников во главе с уже знакомым Пухой прокляла тот день, когда я появился на свет. Чтобы проникнуть в кабель-каналы нам пришлось вскрывать обшивку в дальнем конце коридора. В самом защищенном и одновременно самом незаметном месте, подальше от предполагаемого места прорыва северян. Здоровые мужики, временно переквалифицированные в монтажников, взвыли, оценив расстояние, которое им предстояло проползти на брюхе. Все бы ничего, если бы не необходимость вытягивать за собой тяжеленную бухту интерфейсного кабеля. Жесткая посадка 'Титана' изрядно перекорежила все уровни, и нам постоянно приходилось искать обходные пути, иногда буквально прорезая себе дорогу.
Выбравшись наружу на перекур, мы попытались оценить проделанную работу. Он не впечатлял.
- Слишком долго. - Я покачал головой. - Нужно ускоряться.
- Мужики стараются, как могут.
- Вижу, что стараются, но они слишком здоровые. А ну стой! - Я ухватил за руку пробегающего мимо меня паренька лет четырнадцати. Худой и жилистый, он выглядел как сжатая, полная сдерживаемой энергии пружина. Сразу чувствуется подвижный образ жизни, даже смотрит исподлобья, как шакаленок. Я по глазам видел, если бы не присутствие такого количества взрослых, 'ребятенок' бы хамства не простил.
- Как твое имя?
Переводчик постепенно осваивался с диалектом. И хотя предложения получались несколько корявыми, я уже мог общаться без помощи Пухи. По крайней мере, парню понадобилось всего несколько мгновений, чтобы уловить смысл фразы. Мазнув взглядом по окружившей его толпе, он шмыгнул носом и с вызовом заявил:
- Родик Седьмой.
- Ха! То-то я гляжу морда знакомая! - Вклинился седой Гаус. - Толстого сынишка, верно?! Слышь, малец, у тебя сколько братьев?
- Двенадцать. - Смущенно буркнул мальчишка, и вырвал рукав из моей руки. - И три сестры.
- И две жонки на сносях. Итого пятнадцать. Говорю ж охочий, подлец, до баб!
- Гаус, ты б завидовал поменьше. Тебе-то и с одной не управиться! - Мужики вокруг заржали.
- Понятно, я ж по Могильнику шастаю, а Родя дома сидит. Хотя, если б мне в карты так перло, я б тоже сидел. Шулер! - Гаус мечтательно причмокнул. - И жен бы у меня... Эхх! Нет, точно вам говорю, шулер!
Кочевник повернулся к пареньку:
- Слышь, малой, папка твой в карты мухлюет? А ну говори?
Заметив реакцию подростка, я понял, что мой план по привлечению бесплатной рабочей силы начинает трещать по швам. Требовалось срочно вмешаться.
- Заканчивайте пацана травить! - Присев перед ним на корточки, я тихонько поинтересовался: - А ты почему Седьмой?
- Так батя нас одинаково назвал. Как себя. Я седьмым родился - стало быть Седьмой.
- Что и девчонок тоже?
- Не, сестер по мамкам. Чтоб не путать.
- Дурдом. - С трудом сдержав улыбку, я потрепал его по голове. - Слушай, Родик, а зови-ка ты сюда своих братьев! Помощь нужна, а то я с этими дядьками ни черта не успеваю.
Через пятнадцать минут работа закипела. Седьмой оказался парнем смышленым, и прикинув объем работы созвал не только родственников, но и друзей, знакомых и знакомых знакомых. Так что помимо возросшего числа рабочих рук у нас появился и соревновательный момент. Я с удивлением наблюдал, как взрослые кочевники буквально надрывались там, где полчаса назад даже не пытались напрячься. И все равно Родя Седьмой и его команда оставляли их далеко позади.
Кочевники вообще оказались людьми увлекающимися. Некоторые остолопы приняли грядущее 'поражение' в гонке излишне близко к сердцу, и принялись потихоньку 'наезжать' на ребятишек. Пришлось отозвать в сторонку парочку особо рьяных, и на пару с Пухой сделать им 'промывание' мозгов. Вспомнив о реальном положении дел, те слегка успокоились.
- Гхаар, ну и пылища! - Едва спустившийся с кабельного этажа Седьмой яростно вытирался рукавом. - Значит так, с первым, как ты говоришь, сегментом мы закончили. Можешь настраивать, что у тебя там. А мы дальше полезли. И скажи этим увальням, пусть принесут еще аккумуляторов. Два коридора придется насквозь прорезать.
- Сигнал проверили? Качество кабеля сам видел - сплошь вторсырье.
- Обижаешь. - Солидно ответил Седьмой. - Все как ты учил. Можешь не сомневаться.
Чувствовалось, что мальцу пришлась по душе роль начальника. В то же время ему хватало сообразительности - Родик понимал, что все это временно и обострять отношения с взрослыми не стоило. Мысленно поставив ему очередной плюсик, я подмигнул Пухе и сурово произнес:
- Обеспечить команду Седьмого всем необходимым! Под мою ответственность!
Успев оценить парнишку по достоинству, Пуха кивнул, изо всех сил сдерживая улыбку.
- Ну, как у тебя дела? - Голос Пухи вдребезги разбил мою сосредоточенность и заставил вынырнуть из 'вирта'.
- Боремся потихоньку.
Пошевелив вспотевшими от длительного контакта с сенсорами ладони, я несколько раз провел ими по штанам. Бесполезно. Насос поставляющий воду на верхнюю палубу отключили три часа назад - ни тебе руки помыть, ни тебе умыться. Воздух - как в затхлой бочке из-под машинного масла. Из дальнего конца трюма по глазам били вспышки сварки. Монтажники уже заканчивали с защитой огневых позиций. Заметив мой взгляд, грязный как чушка, но чертовски довольный Седьмой помахал рукой - все в порядке, работаем. Судя по сверкающей белозубой улыбке, у них все было на мази.
- Проблемы? - Уточнил Пуха.
- Есть немного. - Я отхлебнул из протянутой фляжки, и зажмурился. У меня никак не получалось привыкнуть к этому напитку, натуральная ослиная моча. - Не могу побороть ограничение ресурсов. Встроенный в бота процессор оказался не так крут, как я думал. Зашивается от количества турелей, собака. Пятьдесят винтовок за раз - это его максимум. Хорошо, но хотелось бы вдвое-втрое больше. Пытаюсь оптимизировать алгоритм, пока ни черта не выходит.
Приложившись к фляжке, я добавил:
- Надо передохнуть, а то уже не соображаю.
- Пойдем, прогуляемся. Составлю тебе компанию. Зеленый стал, совсем как Даблова дочурка.
- Времени мало. - Я довольно вяло попытался отказаться. - Еще связь нужно наладить ...
- Успеешь. Идем.
Коряво изогнутый бронелист - плохая замена креслу. С кряхтеньем поднявшись со своего импровизированного стула, я хорошенько потянулся и проводил взглядом стайку молодежи, с криками и гиканьем тащившую изогнутый кусок обшивки. Оказалось, сидя в виртуальном пространстве НОИ я многое пропустил. Кроме меня в трюме работала уйма народу. Под руководством Дабла они медленно, но верно превращали корабль в неприступную крепость.
Пуха вел меня к выходу, и я с удивлением осознал, что впервые за неделю покидаю 'Титан'. Идиотизм ситуации плохо укладывался в голове. Марс - первая колонизированная людьми планета Солнечной системы, а меня заперли в железной тюрьме. И что самое странное - до поры меня все устраивало. Последние дни были переполнены событиями, новыми впечатлениями и людьми. Внезапно я поймал себя на мысли, что мне очень хотелось нормально выспаться. Отрубить поддержку НОИ, и завалиться часов на двадцать. Чтобы ни одна сволочь не дергала по пустякам.
Тем временем мы вышли на улицу. Упругий удар ветра едва не втолкнул меня обратно, а яркий свет заходящего солнца надолго ослепил, пустив солнечного зайчика прямо в глаза. Пока я, прикрывшись ладонью, пытался проморгаться, Пуха успел несколько раз приложиться к фляге. Мерзкое пойло. С одной стороны легкий наркотик притуплял боль, с другой - медленно, но верно подтачивал здоровье, изнашивая организм. Маришка старалась вычистить из жидкости посторонние примеси и превратить 'слезу' в обыкновенное лекарство, но ей элементарно не хватало знаний. 'Подаренная' вояками технология была заточена под конкретные цели, и позволяла вносить лишь небольшие изменения. Девчонка и так выжала все, что могла. Удивляюсь, как ей удалось достичь даже этого.
Я вздохнул. Несмотря на труд дочери вождя, в Могильнике редко встретишь человека старше сорока.
- Не так уж и мало. - Пожимают плечами местные. - Нормально.
Но это 'нормально' если не думать, как далеко шагнула медицина. Не вспоминать, что граждане Земли живут по двести-триста лет, а способные оплатить услуги регенерации уже вовсю практикуют вечную молодость. Местных 'кинули' точно так же, как кинули меня, с той лишь разницей, что я точно знал, чего лишился. И хотел все вернуть!
Надежда Пухи, что красноватые марсианские пейзажи развлекут меня, таяла на глазах. Настроение падало.
- Есть что пожрать?
- Сухпай только. - Не обращая внимания на мое раздражение, произнес кочевник. - Немного его, но экономить будем завтра. Эх... Бурбура бы сейчас. Сочного такого, с кровью прожаренного.
Пуха с отвращением оглядел запаянный армейский пакет и протянул его мне:
- Нет. Хорошо все-таки погуляли, будет что вспомнить.
- Ага, перед смертью не надышишься. Гляди, как ваш Старейший заливается. Прям соловей. - И подумав, добавил: - Разбойник.
Действительно, морда у марсианского 'священника' была натурально разбойничья. И старый, уже затянувшийся шрам через все лицо только усиливал сходство. В мое время такого пастыря обходили бы десятой дорогой, а здесь он процветал. Старейший сидел на здоровенном булыжнике красноватого цвета и увлеченно что-то рассказывал. Его некогда бывшая ярко-алой, а сейчас выцветшая и местами потрепанная роба, почти сливалась с местностью. Отличный камуфляж. Думаю, при желании он бы легко растворился в здешнем пейзаже. Да и двигался старик очень проворно для своего возраста, это я успел заметить еще во время похорон.
Каюсь, отношение к религии у меня сформировалось, и легкая неприязнь к паразитирующим на чужой слабости никуда не делось. Эхо прошлой жизни, когда весть о богатом, но умирающем калеке собирала шарлатанов со всего света. Откровенно говоря, Старейшего сложно назвать паразитом, да он им и не являлся. Контингент здесь не тот, мигом отправят на встречу к Великому Марсу. Умом я это понимал, но раздражение оставалось.
- Болтун, прости господи. И еретик.
Сказал и улыбнулся. Сам-то когда в церкви был? Двести лет назад? Или триста?
- Не ругай его.
- Пуха, я же просил, говори на вашем языке. Практика.
- Не ругай, говорю. - Он повторил ту же фразу на местном. - Он добрый человек. Хороший. Ему сейчас нельзя молчать. Люди боятся. Воевать разучились.
Переводчик НОИ наконец освоил диалект кочевников, и теперь я почти всегда понимал речи 'титановцев'. Правда, сложные фразы нередко вводили железяку в заблуждение, особенно, если слова имели двойной смысл. Во избежание путаницы, я попросил Пуху строить короткие, максимально упрощенные предложения. Правда, иногда он слегка перегибал палку. Как сейчас например.
- Дабл говорит, Старейший - феномен. - И зачем-то пояснил: - Очень редкий.
- Я знаю, что такое феномен. И что в нем такого феноменального?
- Сильная защита от излучения. От рождения. Почти не чувствует его. - Пуха ухмыльнул. - И девкам нравится.
- В смысле?
- У него много детей. Женщины верят, что его дети возьмут от отца... унаследуют способность.
- Самец. - Требовалось спустить пар, но Пуха пропустил сарказм мимо ушей. Не понял, или сделал вид, что не понял. Кивнув, он ответил:
- Сильный мужчина. И воин отменный. Служил в армии до того как пришел к нам. Сперва хотели убить. - Кочевник провел по горлу ребром ладони. - Враг все-таки. Потом приняли. Так получилось.
Рассказ Пухи меня заинтересовал. Во время церемонии в подземной пещере я принимал местного духовника за очередного шарлатана, пудрящего головы невежественным дикарям. 'Пусть тебя примет красная планета', 'Великий Марс' - все это звучало излишне напыщенно, и лишний раз подтверждало мои догадки. Пообщавшись с Пухой, и слегка пообтесавшись в местной среде, я начал понимать, как сильно ошибался. Старейший был не столько церковником, сколько психологом. Да и шириной плеч выгодно отличался от привычного мне образа святого отца. А судя по прислоненной к камню плазменной винтовке, слово - далеко не единственное его оружие. Как-то выветрилось у меня из памяти, что еще задолго до моего рождения именем Марса называли римского бога войны. Логично, черт побери, что его жрец оказался способен постоять за себя.
- А почему Старейший? - Я поинтересовался уже совершенно другим тоном.
- Виктор, ты невнимательно слушаешь. У него врожденная защита от 'соларки'.
- Иммунитет. - Кивнул я. - Я помню.
- Вот-вот. Ему почти шестьдесят. Он знал моего деда, и скорей всего переживет моих детей.
Пуха скрипнул зубами и отвернулся, а мне стало неловко. Местные так искусно обходили тему соларки - табу! нельзя! - что я постоянно забывал об излучении.
- И как ваши мужики ему башку не оторвали? Или то, что пониже.
- Сперва пытались, но он дерется, гад, хорошо. А потом остепенился, взял себе женщину. Пара они теперь, по чужим не ходит... почти.
- Пара, говоришь. - Слово неожиданно зацепилось в голове, и я задумчиво побарабанил пальцами. - Пара-пара-пам. Пуха, ты гений!
Идея буквально подбросила меня с камня.
- Нужно дублировать систему! Установить спаренные пушки и ослабить нагрузку на центральный процессор. С нашей точностью два выстрела будет даже надежней одного! Ай, молодец!
С силой хлопнув кочевника по спине, землянин рванул обратно в корабль, по пути едва не протаранив шедшего навстречу Дабла. Похоже, увлекшись своей идеей, Виктор его просто не заметил. Удивленно хмыкнув, негр произнес в сторону Пухи:
- Как он тебе?
Тот пожал плечами, и надолго задумался, пытаясь подобрать слова:
- Странный. Увлекающийся. Я его совсем не понимаю. Ты заметил, что на него совсем не действует соларус?
- Маришка тоже отметила. Период адаптации, а он бодрый как новорожденный бурбур. - Кивнул Дабл.
- Не знаю насчет вашей адаптации, но попервости они всегда пластом лежат.
Пуха помялся, но пересилив себя, сказал:
- Надо бы его поспрашивать. Ну, сам понимаешь, насчет лекарства.
- Выживем - поспрашиваю. Сейчас другие заботы.
- Только... Он хороший человек, этот Виктор. Ты с ним нормально попробуй сперва.
На этот раз пришла очередь Дабла пожимать плечами.
- Посмотрим. Мне он тоже нравится, но когда на кону столько жизней вопрос личных симпатий не стоит.
- И все же постарайся решить дело миром. На подлеца он не похож. На предателя - тоже. Идея с пушками должна сработать. Говорю же, увлекающийся. Видел, как понесся?!
Кочевники и не подозревали, что усиленный НОИ слух землянина способен перехватывать разговоры, играючи проникая сквозь дырявую обшивку 'Титана'. Чтобы пропустить такие слова увлеченности Виктора оказалось недостаточно.
Глава 16
- Гхаар! Ну и пекло! - В очередной раз беззлобно выругался Дабл.
Разбирая экзоскелет, Виктор случайно зацепил систему охлаждения. Все делалось на коленке, второпях, и мелкая оплошность до последнего оставалась незамеченной. Зато теперь вождь изощрялся в ругательствах, время от времени прикладываясь к бутылке. Противно-теплая вода слегка отдавала металлом, но достать другую сейчас было невозможно. Норму и так сократили почти вдвое, отдавая бойцам максимум возможного. Только поэтому Дабл и не позволял себе вылить остатки внутрь скафандра, чтобы хоть как-то охладится. Где-то там, внизу, воду черпали по старинке. Ведрами. В час по чайной ложке, запасаясь на случай длительной осады.
Точных данных не было, но посланные на разведку возвращались все реже, а это могло значить только одно - северяне близко. Очень близко. Даже самому себе Дабл не признавался, что в густой смеси собственных эмоций, он с отвращением обнаружил изрядную толику животного страха. Слишком многое навалилось одновременно.
Казалось бы, только перестал опасаться за судьбу дочери, как вдруг судьба сделала разворот на сто восемьдесят градусов. И могущественный, но такой далекий родственник сейчас уже не поможет. Как там его, Фрэнк Салливан? Марс Великий, да он может никогда не узнать о собственной племяннице.
- Долбаные северяне! Как же все не вовремя! - Дабл скрипнул зубами.
Последние секунды. Все зависло в зыбком равновесии, и оттого нервы буквально дрожали от напряжения. Привыкший полагаться только на себя, негр с удивлением понял, насколько сложно зависеть от других людей. Когда твою судьбу решает придумка чокнутого землянина, поневоле занервничаешь. Чернокожий понимал - идея с турелями не сработает, то враг проникнет внутрь корабля. А это половина победы. Численный перевес не позволит выбить его из разветвленной и очень запутанной системы коридоров 'Титана'.
Это не был вопрос доверия. Хозяин 'Титана' доверял своему чутью, да и обстоятельства знакомства играли на руку землянину. Люди Гулида подтвердили - племя Измаила пришло вместе с северянами. Старый глава Черных Псов не простит Виктору смерть Скара. У вождя самого крупного и амбициозного племени центральной части Могильника было много детей, но старший - это всегда старший. Наследник рода погиб от руки землянина, а значит предательством тут и не пахло. Слишком высока цена. Если Виктор попадет в руки Измаила, смерть его будет долгой и мучительной. Род Черных Псов недаром славитлся своей жестокостью, а 'слава' о пыточной Измаила разнеслась за пределы Могильника. Экипажи десятков кораблей побывали в его ручонках, испытав на себе тяжесть изощренной фантазии психопата. Кочевник мнил себя профессиональным палачом. Он любыми способами выдавливал из родни пленников деньги, оружие - все, что представляло хоть какую-нибудь ценность. И семьи платили. Платили кочевникам за свободу своих родственников. Неофициально платили армейцам, чтобы самим не попасть в рабские бараки, что, впрочем, нередко случалось. Сволоты хватало и среди вояк. Ходили слухи, что Измаил имел связи на блокпостах, и легко передвигался по обе стороны границы. При таких раскладах, не было ничего удивительного, что выбравшиеся из его лап обходили Могильник десятой дорогой, с ужасом вспоминая дни плена. Впрочем, таких было немного. Ровно, чтобы поддерживать надежду.
В общих чертах обрисовав перспективы, Дабл мог не опасаться предательства со стороны землянина. Нельзя сказать, что Виктор испугался, но информацию к размышлению принял, и флегматично пожав плечами, вернулся к работе. Непрошибаемый. Поступки этого человека то и дело ставили в тупик повидавшего на своем веку кочевника. Череда странных совпадений провела его на Марс той же дорогой, что и Элизабет. Почти двадцать лет назад молодая, красивая девчонка попала в Могильник. Перед тем как окончательно угаснуть, она подарила Даблу чудесную дочку. Землянин принес шанс на спасение.
'Титан' был первым кораблем, опустившимся на поверхность Марса. Древнейшей достопримечательностью Парковки, с которой началась ее история. Этот район считался самым благоприятным для жизни. Даже внешники могли выжить здесь благодаря чистой воде из подземного источника, низкому излучению и здоровой, пусть и слегка однообразной пище. Но рано или поздно Могильник забирает свое. Как забрал Элизабет. И как возьмет Мару. Слабый иммунитет. Девчонка слишком много взяла от матери. Красота, ум... и уязвимость перед соларкой. Все эти годы Дабл внимательно наблюдал за дочерью. Первые признаки угасания появились примерно год назад, и Дабл начал действовать.
- Идут! - Чей-то возбужденный шепот набатом ворвался в размышления. - Вижу движение!
Отшвырнув недопитую флягу в сторону, Дабл принялся изо всех сил всматриваться в темноту. Есть! Есть движение! Покойник не солгал. Северяне появились точно в срок. В свете двух марсианских лун проникающих сквозь огромные створки трюма Дабл уловил смутные очертания человеческих фигур, и тотчас едва слышная, отрывистая команда зашелестела по рядам затаившихся бойцов:
- Не стрелять!
По сценарию первую скрипку должны сыграть турели землянина. Против воли Дабл почувствовал облегчение. Длительное ожидание наконец подошло к концу. Последние несколько часов выжали из него остатки терпения.
- Не стрелять, черти!
Кто такие 'черти' не знал никто на 'Титане', но через сутки чертыхались вся отданная в подчинение команда Пухи. Через трое - весь корабль. Русский, а Виктор объяснил эту черту именно своей национальностью, вообще ругался виртуозно, порой составляя, казалось бы, абсолютно невероятные конструкции. И это притом, что попав на Марс, он не знал местного языка, общаясь только на едином. Мысленно добавив еще один факт в копилку странностей, Дабл встряхнулся как огромный металлический пес.
- Ты чего? - Из темноты донесся голос Старейшего.
Марсианский клирик решил сменить багровую тогу проповедника на стальные доспехи. Больше всех по этому поводу переживал Пуха, чей экзоскелет и достался преподобному. Но даже он был вынужден признать, что Старейший управлялся с броней просто виртуозно. И ворчал на выдранную с корнем электронику.
Единогласным решением Дабла Пуха и его команда полностью перешли под руку землянина. Никто не знал, чего ожидать от новой, на коленке собранной оборонной системы, и поднатасканные 'спецы' находились в состоянии повышенной боевой готовности. Молодняк Седьмого дежурил наравне со всеми. В отличие от взрослых, эти бандиты легко передвигались между переборками корабля, и чувствовали себя в замкнутых пространствах как дома.
- Дабл, ты как? - Настойчивый шепот Старейший лез в уши.
- Все путем. - Отмахнулся кочевник, и добавил: - Марс Великий, ну и дурь лезет в голову.
- Перед боем это нормально.
Словно не замечая тяжести доспеха, преподобный плавным движением 'перетек' поближе.
- Не замечаешь? - Напряженным голосом спросил он, всматриваясь в темноту. - Идут странно. Тревожно мне что-то.
Чтобы не спугнуть врага раньше срока, освещение работало в аварийном режиме, но даже его хватало, чтобы увидеть - приближались не враги. Точнее, не только они. Северяне продвигались вперед, скрываясь за изможденными, сгорбленными фигурами. Двигаясь вперемешку с заложниками, они медленно, но почти безбоязненно входили на борт 'Титана'.
- Марс Великий, это же наши сборщики! - Ахнул кто-то. - И рабы там. Братцы, это ж живой щит!
Дабл сжал зубы до хруста. До нападающих было далековато, но негр мог поклясться, что узнал несколько фигур. Так и было на самом деле. Пропавшие группы с дальних плантаций нашлись, но вряд ли бы эта новость обрадовала хоть кого-нибудь на корабле. Вся тщательно спланированная операция повисла на волоске.
- Командуй, начальник. - Передернув затвором, произнес Старейший и негромко добавил: - Не хотел бы я сейчас оказаться на твоем месте.
Тем временем северяне вливались в корабль медленным потоком. Если люди Гулида не ошиблись, то растянувшиеся на несколько переходов племена не должны были атаковать сегодня. После многодневного похода, без отдыха и подготовки - только сумасшедший рискнул бы штурмовать корабль в таких условиях. И все же северяне атаковали. Прав был землянин, когда скептически хмыкнув, предрек:
- Если я хоть что-то помню из истории варваров - атаковать будут сходу, не дожидаясь отстающих. Трофеи делят победители. Готовьтесь.
И ведь не ошибся, зараза.
'Только кому его предсказания нужны?!', - зло подумал Дабл. - 'Мерзота толкает на нас живой щит из друзей и родичей'.
Командир 'Титана' ждал. Изо всех сил надеялся на чудо, понимая, что чуда не произойдет. Еще шаг... Нет, еще несколько шагов и придется командовать.
- Огонь на поражение. - Пересохшие губы отказывались повиноваться, изо рта вырвался лишь невнятный хрип.
Неровная цепочка заложников приближалась, и бойцы начали нервничать. То там, то здесь все чаще раздавался вопросительный шепот. Могильник суров. Глупцов он убивает быстро и безжалостно, поэтому у присутствующих не осталось сомнений в судьбе живого щита. Терзания, боль, но не сомнения. Вот только никто не собирался стрелять первым, никто не стремился брать на себя ответственность за жизнь соседа или друга.
Расстояние было еще слишком велико, но уже зазвучали отдельные имена. 'Титановцы' узнавали своих, и это было очень плохо. Если повременить еще немного, у кого-то из бойцов сдадут нервы. Нельзя допустить самоубийственной рукопашной. Дабл понимал это лучше других, но сил отдать приказ не было.
- Пора! - Горячий шепот Старейшего встряхнул кочевника. - Мать твою! Всех же положат! Ну! Марс с тобой, сам сделаю!
Первосвященник слегка приподнялся из-за баррикады, беря приближающуюся цепочку на прицел, но выстрелить не успел. Опоздал всего на мгновение. Бесконечно длинное, решившее участь заложников мгновение.
В трюме погас свет. Лампы аварийного ярко вспыхнули, ослепляя, а затем отключились, разом окунув зал в непроглядную тьму.
Зрение отказало, и только слух различал характерный шелест десятков разогревающихся турелей. До этого дня Дабл любил дождь, с восхищением наблюдая за тяжелыми каплями, выбивающими барабанную дробь по красноватой марсианской земле. Но с этой минуты, столь редкое, а оттого вдвойне запоминающееся зрелище ассоциировалось у него именно с таким вот шелестом. И первые, пронзительно яркие всполохи плазмы были поразительно похожи на дождевые капли. С той лишь разницей, что вода не разрывала человеческие тела на части, с равным успехом прожигая плоть и кость. Лишь кровь вскипала под огнем турелей. Защитники 'Титана' ошарашено наблюдали за огненным пляской.
Второпях пристрелянные винтовки клали нападающих одного за другим, выискивая их среди мечущихся в панике заложников. И все же, Виктор не был оружейным специалистом. Ему не хватило времени, чтобы как следует настроить защиту. Никто не рассчитывал, что под огнем будет не только враг. Сраженные плазмой падали северяне, но падали и свои, падали безоружные и очумевшие от длительного плена рабы. Они суетливо метались по полю боя и гибли, гибли, гибли.
- Ну, ложитесь же! Ложитесь! Падайте! - Дабл срывал горло, выпуская заряд за зарядом над головами атакующих.
Попасть в такой темноте он даже не рассчитывал, враги различались лишь по заполошным вспышкам плазмы. Прицельный огонь по нападающим вели лишь турели Виктора. По сравнению с тренировочными стрельбами их скорость сильно упала, но виной тому была не темнота, а обилие дружестенных, хаотично перемещающихся целей. И по мере того, как они умирали, находили убежище или добегали до защитной линии, скорость выстрелов росла. К 'потехе' подключалось все больше и больше пушек. Пока дождь не превратился в ураган. И северяне дрогнули.
- Пора! - Решил Дабл, и покрепче ухватился за торчащий из пола кусок металла.
Тяжелая, усиленная гибкими пластинами перчатка бронекостюма опустилась на кнопку, и 'Титан' вздрогнул. Ребята Пухи трое суток 'колдовали', ослабляя крепления створок, и сейчас, на скорую руку собранные из подручных материалов заряды рванули, встряхнув корабль до основания. К сожалению, саперов среди кочевников не было, а поверхностных знаний не хватило, чтобы взрывчатка сорвала многотонную крышку 'мышеловки' с петель. Идея землянина не сработала. Путь на волю остался открыт.
И все же, взрыв не прошел для атакующих даром. Мощный толчок швырнул людей на землю, а немногих оставшихся на ногах тут же выкосило турелями.
- Впереееед! - Перекрывая шелест плазмы заорал Дабл.
В яростный рев он вложил всю свою ярость, всю тревогу и весь стыд за недавние колебания. Еще полчаса назад казавшийся неподъемным, экзоскелет буквально швырнул негра вперед, попутно своротив пошатнувшуюся от взрыва баррикаду. Переполненные адреналином мышцы не ощущали ни тяжести доспеха, ни веса мощной, специально усиленной винтовки. Не переставая орать что-то совершенно нечленораздельное, Дабл зажимал гашетку, посылая в сторону северян заряд за зарядом. Рядом, опустившись на одно колено, поливал огнем Старейший. На его лице застыла та же безумная маска ярости, а рот, как и у многих, был разинут в крике. Глядя на обезумевшего берсерка, даже близкие друзья вряд ли признали бы в нем спокойного и рассудительного преподобного.
Спустя мгновение в атаку поднялись остальные бойцы. Вся неполная сотня прикрывавших шлюз кочевников рванула вперед. И все же, именно шестеро железных рыцарей оказались волнорезом, о который разбивались немногочисленные волны обезумевших от ужаса северян. Современная броня оказалась не по зубам устаревшим винтовкам, а темнота и вспышки выстрелов превращали и без того мощные фигуры защитников в огромных, неуязвимых монстров.
Потребовалось всего несколько минут, чтобы сломить остатки сопротивление. Северяне бежали, на ходу бросая оружие. Лишь немногим удавалось сохранить достаточно мужества, чтобы изредка отстреливаться. Такие очаги без труда подавлялись совместными усилиями команды Дабла и турелей землянина.
Когда Дабл ворвался в лабораторию, я сидел за столом, зажимая сигарету дрожащими пальцами. Вокруг крутилась Мара, но ее встревоженные вопросы проходили мимо сознания. Девчонка была не в курсе устроенного мной кошмара. Не зная, как она будет реагировать, я прекратил трансляцию картинки до того, как окружающие разобрались в происходящем. Не хотел, чтобы они смотрели, как я буду расстреливать их друзей.
Двадцать семь из ста двадцати. Я скрипнул зубами. Двадцать семь! Еще человек двадцать погибло от выстрелов северян.
Камеры полицейского бота выдавали поистине великолепную картинку, позволяя в деталях рассмотреть плоды своих трудов. Я слышал, как гибли заложники. На расстоянии вытянутой руки видел, что творила раскаленная плазма с человеческими телами. На них не было брони экзоскелета и выстрелы прожигали их насквозь, едва не выворачивая наизнанку.
Черт побери! Даже северяне не заслуживали того, что я с ними сделал.
Но хуже всего становилось от осознания собственной вины. Моя голова сконструировала систему, мои руки выжигали трюм дотла. Думаю, сходные чувства мог испытывать изобретатель атомной бомбы. С отрешенным презрением я будто заново рассматривал собственные пальцы. С чертовой дрожащей сигаретой. Хитрый организм перехитрил меня, отключив все эмоции, пока я, словно в виртуальном тире, расстреливал ни в чем неповинных людей. И повинных тоже. Разница невелика.
Расплата пришла позже. Когда северяне отступили.
Я отвалился от сенсорной панели в абсолютной прострации. Глаза отказывались воспринимать окружающую реальность, вокруг роились мошки, а голова едва не звенела от боли. Губы пересохли так, что за бутылку с водой хотелось кого-нибудь убить. Заметив мое состояние, один из охранников подсунул мне флягу с местным напитком. Не помню кто именно, но я безмерно ему благодарен. Ядреный напиток, в первый раз едва не выбивший из сознания и 'наждачкой' ободравший горло, сейчас пришелся как нельзя кстати. Кашлянув пару раз, я надолго приложился к фляге, практически не замечая вкуса. От испытываемых чувств организм штормило так, что НОИ сама вывела нанитов на 'красный' режим, пытаясь скомпенсировать последствия эмоциональной встряски. В тот момент я больше всего боялся, что ядреное пойло кочевников не выдержит усилий дурной жестянки. Трезветь не хотелось.
Отметив, что даже в такой ситуации продолжаю рассуждать логически, мысленно контролируя деятельность нанофабрики, я горестно покачал головой. Постепенно алкоголь начал действовать, и взгляд, до того бессмысленно блуждавший, зацепился за кем-то скрученную сигарету. Неровная, набитая 'циклохлоей' и еще бог знает каким дерьмом, она показалась мне самой желанной на свете.
Жалкое зрелище я представлял собой в тот момент. По глазам Дабла понял, что жалкое, но мне было плевать. Самокрутка стала для меня центром вселенной, вокруг нее вращалась моя жизнь. Именно она позволяла мне не думать о заваленном телами трюме. Мой маленький мирок, в который проник понимающий голос:
- Доча, вколи-ка ему успокоительного. Пусть поспит.
Острая вспышка в районе шеи. И навалившаяся темнота.
Пятый день обороны 'Титана'.
Оставшиеся в строю камеры передавали картинку с передовой. Короткая передышка, пока ликующие северяне обустраивались в трюме закончилась, и мы снова воюем. Прошлой ночью нас выдавили на нижние этажи. Черт, я уже привычно говорю 'нас', ровняя себя с местными. Голова дурная, вокруг непрекращающийся дурман 'циклушки' и грязные морды кочевников. Воды нет. Реактор дышит на ладан и вот-вот рванет к чертям собачьим. Кажется, мои пушки окончательно его доконали. Что-то мы перемудрили на выходе. Вместо того чтобы гасить всплески энергии, наше устройство отражало их обратно, раскачивая как качели. Адская машинка едва не угробила корабль вместе со всеми жителями. Одна радость - рвани реактор, и мы утянем северян за собой.
Война убивает. Кого не может убить - меняет бесповоротно. Пятидневного ада хватило, что с презрением вспоминать собственную истерику.
- Твари! - Я без стеснения сплюнул, и оттолкнул сенсорную панель.
Желтая от сигаретного гара слюна очень органично смотрелась на в хлам загаженном полу. Некогда девственно чистая лаборатория выглядела не лучшим образом, превратившись в кровавый свинарник. Дабл не выпускал Маришку наружу, и она пластала раненных прямо здесь. За чистотой никто не следил. Ударная доза лекарств гасила опасность заражения, а убирать в помещении было просто некогда. Да и некому. Кто мог - воевал, кто не мог - лежал или подыхал.
На вторые сутки я привык, и уже не вздрагивал от воплей, научившись на глаз определять судьбу раненого по внешнему виду. Честно признаюсь, их будущее не отличалось разнообразием - доза милосердия, после которой уже не просыпаешься, или укол обезболивающего и лошадиная порция регенерина. Нередко с ампутацией пораженных плазмой конечностей. Глядя на отрезанные руки-ноги, меня и вырвало-то раза три. Больше было просто нечем.
Благо, нанофабрика позволяла долго обходиться без пищи. Была бы вода. НОИ минимизировала потребности организма до такой степени, что на меня начали коситься. Я почти не спал. Плевать, с местными предстояло объясняться потом. Отвоюю - высплюсь. Из-за долбанного снотворного я едва не проспал вторую атаку.
Часа через четыре после первого самоубийственного штурма подошли оставшиеся северяне. Не все - два или три племени, но этого хватило для нападения. Которое Дабл банально проворонил. Чернокожий самоубийца все свободное время проводил на передовой, вместо того, чтобы сидеть за консолью и мониторить окружающую обстановку. Мы все допускаем ошибки, но ошибки командиров стоят очень дорого. Понадеявшись, что после такого поражения северяне еще долго не оправятся, 'титановцы' расслабились, и наказание последовало незамедлительно. Одновременная атака с трех сторон. Большей частью - в обход трюма. Лезть под огонь самодельных турелей желающих не осталось. Дабл увел большую часть бойцов затыкать прорехи в обороне. Вот только враг оказался смелей чем мы думали, и гораздо умней.
Когда меня растолкали, трюм полностью затянуло дымом. Нырнув в вирт, я словно заглянув в жерло проснувшегося вулкана. Северяне оказались верны своим привычкам, заставляя рабов закидывать трюм охапками какой-то чадящей хреновины. Скованные цепями, те даже сбежать не могли. Тех, кто пытался, выдергивали из трюма веревками и подвешивали за ноги - вялиться на марсианском солнышке. Снимать их никто не собирался.
Едкий тяжелый дым очень неохотно выползал наружу. Внешняя камера позволяла рассмотреть весь процесс вешания в деталях, но времени, чтобы насладиться зрелищем у меня не было. Ублюдки уже нащупали и сорвали две крайние турели.
- Ты можешь что-нибудь сделать? - Взгляд Мары не отрывался от затянутого дымом экрана.
- Данные об инфракрасном излучении поступают с трех камер. Чтобы вести прицельный огонь этого мало. Придется подпустить их поближе, но тогда мы лишимся половины пушек. Могу залить огнем весь трюм.
- Делай. И без соплей! Их уже не спасешь.
Признаюсь, я и сам не видел иного выхода. Можно сдать корабль и пересесть в рабские загоны, а можно обороняться.
- Надеюсь, в следующей жизни вам повезет больше. - Слабое оправдание, но другого у меня не было.
- Вик, заканчивай! - Рявкнула Мара. - Мы потеряли четвертую...
- Заткнись.
Слово было произнесено совершенно спокойным тоном, но угроза в моих глазах заставила ее замолчать. В девчонке чувствовалась горячая кровь кочевницы. Несколько секунды мы напряженно бодались взглядами, пока она не отвела глаза. Кивнув, я отрешился от реальности и нырнул в вирт. Спустя мгновение пушки выплюнули первый заряд плазмы.
Странно, но прежнего надрыва я уже не испытывал. Мечущиеся в дыму туманные фигуры не ассоциировались с живыми людьми. Призраки Могильника, не более. Откровенно говоря, они уже давно ими стали.
И все же, в моей душе что-то надломилось. Убивать стало проще. Исчезли моральные терзания и угрызения совести. Передо мной был враг, и его следовало уничтожить. Быстро, и с минимальными потерями. И с каждой минутой это чувство только росло. Пяти дней хватило, чтобы снести налет цивилизации, обнажив хищного, на все готового зверя. Надо же, а я почти забыл это ощущение.
Всего то и понадобилось - понаблюдать, как из живых людей вырезают печень, как вскрывают грудную клетку, чтобы достать еще бьющееся сердце. Северяне не были каннибалами в прямом смысле этого слова, поедание себе подобных носило скорей ритуальный характер. Наши далекие предки надеялись заполучить силу врага. Не знаю, чего хотели кочевники, а я хотел одного - чтобы они все сдохли. Желательно на моих глазах, и от моих рук.
Мы оборонялись трое суток, успешно разменивая одного на пятерых. Трюм превратился в гигантское кладбище, провонявшее весь корабль. Северянам было плевать на своих мертвых, и вытаскивать тела приходилось людям Дабла. Сжигать трупы в печи мы больше не могли - от перегрузок захлебывался реактор. Приходилось сбрасывать трупы в подземную реку, молясь, чтобы они не заткнули ее, и нас не затопило к чертовой матери.
В таком щадящем режиме реактор протянул три дня, а потом пошел в разнос и мы разом лишись половины оборонной системы. Всплеск прошел по всей сети, выжигая управляющие контуры. На моих глазах турели превращались в бесполезный хлам. Если не выдерживали аккумуляторы - бахали как новогодние хлопушки. Весело калеча и убивая все вокруг.
Хуже того, весь этот фейерверк пришелся на очередную попытку северян захватить трюм. И вялый, едва не показушный штурм тут же превратился в безумную по напряженности битву. В то время как Пуха колдовал с реактором, Дабл гнал бойцов со всего корабля. Гнал на убой, иначе сказать нельзя.
Предохранители полицейского дрона с трудом подавили входящий сигнал. Ударная волна прокатилась от реактора, и большая часть оборудования лаборатории пришло в негодность, но мои видеокамеры продолжали посылать картинку.
Северяне обезумели. Они выжигали уже мертвые турели дотла, и целенаправленно охотились за ненавистным отрядом в железных доспехах. Из шестерых выжило только двое. Отец Маришки, и еще один немногословный мужик. Я не знал его имени, а теперь и не узнаю. Его выследили на следующий день. Бедолага разделил судьбу остального отряда. Я не завидовал ему. Я помнил, как погиб Старейший. Видел, как его, еще живого, выковыривали из бронекостюма, не обращая внимания на сломанные конечности. Северянам было плевать на его крики, этих тварей больше волновало, кому достанется сердце железного воина.
Угрызения совести? Их больше нет. Осталось только желание убивать.
Нам повезло, что у Пухи оказались золотые руки. Все пять дней бедолага не вылезал из реакторного отсека, выжимая из адской машинки последнее. Если мой план не сработает, то ему не жить. Уровень излучения повышался с каждой минутой, и это чувствовалось даже здесь. Я боюлся представить, что творилось наверху.
План. Против воли я улыбнулся. Кажется, затея встряхнуть этот зажравшийся мирок закончится, не успев начаться. Я отчаянно, до хруста в суставах потянулся. Одно хорошо, усталость такая, что на отчаянье сил не остается.
- Ну? Как? Отбились? Как отец?- Заметив, что я пошевелился, Мара завалила меня вопросами.
- Отбились. В северном коридоре осталось четыре турели. Западный и восточный - по пяти. На главной лестнице только камера, но там Дабл и большая часть наших. Живой. Пока держатся.
- Южная?
- Не знаю. - Я покачал головой. - Камера с утра не работает. Может крысы добрались. Да толку с нее?! Все равно турели выгорели. Сама знаешь, что там вчера творилось. Северяне как обезумели.
- Там все еще Гнес со своими?
- Да, насколько я знаю. Правда, у него людей почти не осталось, но с утра туда не лезли. Третья атака, и все в главные ворота.
На всякий случай я еще раз пробежался по камерам, отслеживая обстановку. Тишина.
Всплеск реактора не только пробил брешь в нашей обороне, но и пожег большую часть электроники. Сенсоры, головизоры, даже водяной насос - сгорело все. Если раньше я пускал картинку на экраны лаборатории, то теперь приходилось самому высматривать все атаки. Два, три, пять направлений одновременно. Связь выгорела дотла, и рядом с нами постоянно дежурило несколько гонцов. Как в восемнадцатом веке, мать вашу. Не хватало только флажков и дудки.
Я фактически не вставал из-за стола. Несмотря на поддержку НОИ, спать хотелось зверски. Помогали Маришкины инъекции, но, кажется, они окончательно посадили мое здоровье. Так погано я не чувствовал себя уже лет триста. Нужен перерыв, или я здесь подохну.
- Потерпи, Вик. Недолго осталось.
Вслух сказал? Похоже, что от усталости я снова начал заговариваться. Хотя девчонка права, скоро отдохну. Скоро мы тут все отдохнем, вместе с северянами.
- Ты в курсе, что твой отец запретил Пухе гасить реактор?
Девчонка пожала плечами.
- Он знает что делает.
- Ошибаешься. Чернокожий идиот сам не знает, что творит. - От дверей донесся холодный голос. - Я отменил приказ.
Растерявшийся охранник даже не успел поднять винтовку. Две короткие вспышки, и его обожженный до неузнаваемости труп рухнул обратно на кровать. Мгновение спустя выстрел в голову оборвал жизнь так не проснувшегося гонца. Глядя в глаза Гнесу и стараясь не делать резких движений, я положил руки на металлическую поверхность стола.
- Ты сразу показался мне разумным человеком. - Оценил мои действия кочевник. - Не ждал, землянин?
Довольно осклабившись, он посторонился, и в лабораторию начали проникать вооруженные люди. Двое последних втащили избитого до полусмерти Пуху. Достаточно одного взгляда, чтобы понять - это были не люди Гнеса. Отдохнувшие, глаза не западают от усталости. На их по-хозяйски наглых рожах читалось выражение крайнего удовольствия. Особенно мне не понравились глаза последнего и самого здорового. Было в нем что-то от дикого зверя.
Наши взгляды пересеклись, и я сморгнул, испытав смутное чувство узнавания. Мгновение, и страшный удар в голову отшвырнул меня назад, впечатав в стену. Все произошло так быстро, что я даже не успел среагировать. Пока я мотал головой, пытаясь прийти в себя, здоровяк одним движением перебросил себя через стол и снова занес винтовку. Следующий удар приклада мне удалось принять на скрещенные руки, чуть довернув тело, чтобы пропустить его по касательной. В руке что-то хрустнуло, но по крайней мере голова осталась цела. Жаль только, что 'гость' не собирался останавливаться на достигнутом. Судя по зверскому выражению лица, он всерьез намеревался забить меня до смерти.
- Бека, остановись! Его смерть не понравится Измаилу. Слишком быстро! - Гнес едва не захлебнулся скороговоркой, не рискуя, впрочем, лезть под горячую руку. - Землянин не должен умереть так быстро!
Несмотря на двусмысленность последней фразы, я был ему благодарен. Обезумевший кочевник прекратил избиение, и плюнув мне в лицо, отошел со словами:
- Молись, гхаар.
Глава 17
- Чего тебе не хватало, падаль? - С ненавистью выкрикнула Мара, но кочевник даже не взглянул в ее сторону.
Девчонку колотило, и я всерьез опасался, как бы она снова не кинулась на Гнеса. В следующий раз вместо удара в живот ей мог достаться заряд плазмы. На всякий случай я подобрался поближе. Гнес уже не раз повторил, что девчонка нужна Измаилу, но не похоже, чтобы его слушали. Несмотря на уверенный тон и показушную браваду кочевника, главным здесь был сын Измаила, а этот ублюдок уже давно поглядывал на дочку Дабла. И его маслянистый взгляд мне совсем не нравился.
После того, что произошло в соседней комнате, Мара потеряла голову и не замечала опасности. Еще бы. Двое янычар Бека зашли в лазарет и походя, словно козлят, перерезали всех раненых. Выходя из палаты, они весело смеялись. Мгновением позже девчонка бросилась на них, размахивая ножом, и только заступничество Гнеса спасло ее от расправы. Весьма, впрочем, своеобразное. Шагнув наперерез, он с размаху всадил дуло винтовки ей в живот. Пока Мара задыхалась, пытаясь протолкнуть в себя хоть глоток воздуха, предатель взял ее за горло и швырнул на меня.
- Не дразни их, девочка. - Глядя чуть в сторону, негромко произнес Гнес.
Боюсь, если бы в той комнате лежал Рауль, то я не смог бы уберечь Маришу. К счастью, еще вчера с пилота сняли последние фиксаторы, и он напросился в команду Дабла. У парнишки оказался боевой характер. Несмотря на влияние соларуса, пилот держался молодцом. Знал, что его внутренние органы медленно превращаются в труху, но молча делал свое дело. Времени на выяснение отношений у нас не было, но, кажется, он не держал на меня зла. В отличие от Бека.
Безумный кочевник из последних сил сдерживался, чтобы не разорвать меня пополам. Вопросы излишни. При таком семейном сходстве все было понятно и так. Покойный Скар был точной копией своего брата. Чуть более щеголеватый, чуть более наглый и изворотливый, но фамильное сходство налицо. Дабл в подробностях рассказал мне про семейку Измаила, и надо признать, сказка оказалась жутенькой. И жив я до сих пор только потому, что глава семейства желал самолично намотать мои кишки на кулак.
Придерживая дочь Дабла за плечи, я пытался прикинуть обстановку. С Беком пришло двенадцать человек - наглые уверенные в себе хищники. Еще четверо - сбившаяся в кучу стайка Гнеса. После зверской расправы над ранеными, они держались уже не так уверено. Даже главный предатель подрастерял свой гонор, хотя старательно делал вид, что все в порядке.
Итого восемнадцать человек. Для захвата корабля явно не хватит, но продержаться какое-то время в лаборатории они смогут. Массивная дверь и единственный узкий коридор - идеальное место для обороны. Проникнуть внутрь можно лишь завалив проход телами атакующих.
Хуже всего, что Дабл даже не догадывался о предательстве. Гнес не был трусом, и уж тем более не был дураком. Последние дни его сектор штурмовали день и ночь, но он успешно отбивался. Конечно, потери были велики, но это списывали на усталость. Задним числом я понимал, что эта мразь отправляла неугодных солдат на убой. Осторожненько так, чтобы никто не подкопался. Задержка с боеприпасами, проворонивший ночную вылазку уставший часовой, попавшая в западню контратака - все это звенья одной цепи. Гнес осторожно готовил место для прорыва.
Я даже понимал, почему они решились на захват лаборатории. Им нужна девчонка. Единственный грамотный химик на весь Могильник - это золотая жила. Те, кто работал у Маришки на подхвате, в подметки ей не годились. А во-вторых - и это главное - Гнес очень хотел убраться с передовой. Сын Измаила внутри корабля мог означать только одно - вот-вот должен был начаться главный штурм, а в такой заварушке легко можно поймать случайную пулю.
- О чем задумался, землянин?
Я не стал сообщать ему, что все это время мысленно гипнотизировал циферки на таймере НОИ. Длительное нервное напряжение и отсутствие пищи повлияли не только на меня. Нанофабрика получала энергию из моего организма, а уже затем передавала ее нанитам. Режим напряженной экономии нелегко дался имплантату, и в эту самую минуту все мощности уходили на расконсервацию армии роботов. По всему телу носителя-идиота в срочном порядке пробуждались десятки, если не сотни миллионов крошечных работников. Признаюсь, я не ожидал от северян такой прыти, и теперь расплачивался за наивность сильнейшей ломотой и головной болью. Проще говоря, меня живьем выворачивало наизнанку. Неудивительно, что Гнес принял мой сосредоточенный вид за глубокую задумчивость, в то время как я всего лишь старался не заорать от боли.
- Зачем тебе это? Ты же был одним из капитанов. Неужели не понимаешь, что Измаил сольет тебя при первом удобном случае?
- Ты наивный как Дабл. Я полезен! У чернокожего был шанс вытащить нас всех, но он его бездарно просрал! Я устал повторять - если федералам нужна 'слеза', так пусть платят за нее. Трусливая скотина побоялась обострить ситуацию. Переживал за дочку. У меня тоже есть дочка, землянин. И я не хочу, чтобы она сгнила здесь, понимаешь? Ты не бойся, я не бездушная скотина.
Гнес повернулся к Маре, и продолжил:
- Твой отец умрет, но о тебе я позабочусь. На самом деле, я уже не раз это делал. Помнишь того парнишку, что пытался тебя изнасиловать? Их же двое было, верно? Первого сожрали крысы, а второго нашел я. Знаешь, их бездарная попытка похищения спутала мне все карты. Твой папаша так за тебя переживал, что втрое усилил охрану. Да еще эти бронированные головорезы. А ведь я должен был вывести тебя перед штурмом.
Долговязый был доволен собой, и не скрывал своего триумфа. Эмоциональная речь отнимала много сил, и плюхнувшись в кресло, Гнес несколько раз приложился к фляжке, чтобы промочить горло. Громко отрыгнув, он неловко махнул зажатой в руке фляжкой в сторону Мары:
- Марс Великий подкинул твоему папаше отличный козырь в лице землянина, но даже в такой ситуации черножопый гхаар умудрился все испортить. Платить за эти будет весь 'Титан'. Мужиков перебьют, а баб... - Он пьяно икнул. - Ну, ты скоро сама узнаешь.
Девчонка дернулась как от удара, и мне снова пришлось удерживать ее за руку. Похоже, крепкий напиток и близость победы погасили в Гнесе остатки здравого смысла. Впрочем, это было не важно. Когда каждая секунда на вес золота, пьяные откровения кочевника играли нам на руку. Что-то мне подсказывало - сын Измаила не станет долго терпеть этот фарс.
Тем временем НОИ заработала на полную мощность, и очередной приступ боли скрутил меня в дугу. Скрипнув зубами, я процедил:
- Ты дурак, Гнес!
Неверно истолковав мою гримасу, Гнес покачал головой:
- Ты зря меня ненавидишь, это - закон жизни. Сильный убивает слабого, а Марс убивает всех. Не о тебе речь. Ты крепкий, но умирают даже такие. Слабые - сразу, остальные - по случаю. Ирония в том, что жив ты до сих пор только из-за смерти Скара. Старый Измаил запретил тебя трогать, а я ведь едва не отдал приказ о твоем убийстве. Перед штурмом возможностей было хоть отбавляй, такая неразбериха.
- Жаль, что ты не попытался.
Гнес так увлекся, что пропустил мои слова мимо ушей. Закинув ноги на стол, он с удовольствием рассказывал:
- Знаешь, если бы не ты, я бы уговорил Дабла разделить людей. Вывести женщин и детей к реке под охраной моих ребят.
- Отец никогда не доверял тебе! - Выкрикнула Мара.
- Значит, пришлось бы ударить в спину здесь. - Кочевник пожал плечами. - Что сейчас и происходит. Не сунься землянин в это дело, и все пошло бы по-другому. Дабл не довел бы людей до реки. Кстати, знаешь, почему я восхищаюсь Измаилом? В отличие от твоего безмозглого папаши у него всегда есть запасное решение. Даже вмешательство землянина сыграло ему на руку. Эти новые пушки отлично проредили войска северян. Не пришлось стравливать племена.
- Стравливать?
- Конечно! Девять племен - это слишком много для маленького корабля. Верно, Бека?
Сын Измаила развалился на диване и, прикрыв глаза, внимательно слушал наш разговор. Вроде успокоился, и уже не пытался выпустить мне кишки при первой же возможности. В ответ на хвастливую речь долговязого, он промолчал, но я успел заметить, как на его губах мелькнула презрительная усмешка. Кажется, судьба предателя не будет столь радужной как он расчитывал. Будь я на месте Гнеса - поостерегся бы подставлять спину семейству Черных Псов.
Еще на совете было заметно, что долговязый любит поговорить. Оратор из него неплохой, но он слишком увлекался собственным голосом и не знал когда нужно остановиться. Вот и сейчас, вместо того, чтобы задницей учуять неприятности, Гнес продолжал:
- Пока северные дикари штурмовали трюм, я потихоньку скармливал своих бойцов псам Измаила. - Он хлопнул в ладоши, и довольно потер их. - И все довольны. Сегодня все решится. Ослабленный фланг откроет прямую дорогу внутрь корабля. Сам понимаешь, планы 'Титана' у него есть. В такой ситуации даже младенец сможет провести отряд и ударить в тыл упертому негру. Остается разобраться с союзниками, но в этом старый Пес настоящий мастер.
- То есть ты свою работу выполнил? - Кажется, Маришка пришла к тому же выводу.
После этого вопроса даже бойцы долговязого почуяли неладное и начали оглядываться по сторонам. Поздно, ребята. Я даже восхитился той легкостью, с которой северяне оттеснили их в угол. Пока Гнес распинался перед нами, его ребят взяли в кольцо. Признаю, янычары Бека отлично знали свое дело. Если не присматриваться, совершенно не обращаешь внимания, что их расслабленные позы только кажутся такими, а оружие ненавязчиво повернуто в сторону 'доблестных' союзников.
Предатель - это почти всегда трус, а трус будет до последнего надеяться на хорошее. Ему будут башку пилить, а он будет смеяться и пытаться свести все в шутку. До последнего. Вот и эти четверо были такими же. Бараньи глаза с тщательно скрываемой паникой в глубине. Все понимали, но отказывались верить. Чисто овцы в окружении шакалов. Пуха был прав, считая, что титановцы разучились воевать. Не все, но эти - точно разучились. Пяти дней бойни мне хватило, чтобы понять - в этой ситуации люди Гнеса уже не могли выжить, но прихватить с собой пару ублюдков еще успевали. Псы Бека слишком расслабились. Возможно, потому что знали - сопротивления не будет.
- А? - Непонимающе оглянулся Гнес. Похоже, лишь он один не замечал очевидного.
- Измаил не церемонится с союзниками - это твои слова. Зачем ты ему? - Повторила Мара, вытирая сочащуюся из разбитой губы кровь.
Одновременно с ее ироничным замечанием Бека едва заметно шевельнул пальцами. Одного брезгливого жеста хватило, чтобы бойцы Гнеса прекратили свое существование. Яркие, почти одновременные вспышки, горький запах паленого и четыре трупа у дальней стены.
Глядя на ошарашенное лицо долговязого предателя, я лишь горько усмехнулся. В какой-то момент мне даже стало его жалко. Бедолага, он так искренне радовался своему триумфу, что не сразу пришел в себя. Растерянно переводил взгляд от одного тела к другому и беззвучно открывал рот. Примерно так же ведет себя выброшенная на берег рыба.
В этот момент я понимал его как никто другой. На заре карьеры меня угораздило связаться с блатными. Отличное было времечко. Начальная стадия болезни еще не отбирала все силы, я был бодр и с оптимизмом смотрел в будущее. Эх, какой был старт! Прибыльное дело, легкие деньги и как водиться - шкурное предложение от солидных дяденек в дорогих костюмах. В тот момент я считал себя финансовым гуру. Через месяц у меня не осталось ничего кроме долгов. И все тот же - весьма представительный мужчина - выдавливал из меня все до рубля.
Циничный жулик из моего прошлого, и жестокий марсианский кочевник из настоящего. Очень разные, но в чем-то похожие как близнецы. Уже позже знающие люди объяснили мне, что в чуждой для любого цивилизованного человека криминальной среде любой денежный мешок - это всего лишь баран. И предназначение у такого барана только одно - стрижка под ноль. Такие вот деловые отношения. Урок я усвоил. И к счастью, у меня хватило времени, чтобы начав все заново, добиться своего.
В отличие от Гнеса.
Его надежды на светлое будущее рухнули в одночасье, похоронив под собой десятки, пусть и не безгрешных, но в сущности неплохих людей. Я понимал его, но понять - не значит простить. И все же, глядя, как Бека с ленцой тянет из ножен здоровенный тесак, я не испытывал злорадства. Чувства не появились, даже когда лезвие вспороло предателю живот. Гнес еще долго трепыхался в лужах собственной крови... как настоящий баран.
Бека стоял в двух шагах и, поигрывая ножом, пристально нас рассматривал. Если его интересовала наша реакция, то, боюсь, его ждало разочарование. Глупо ожидать обмороков от девчонки, третьи сутки не отходившей от операционного стола. Вот нападение крыс - это другое дело. Разрыв шаблона, тут она отличилась. А вспоротый живот и куча вонючих кишок на полу - зрелище насквозь знакомое. Уверен, ничего кроме искреннего злорадства Мара не испытывала.
Что касается меня, то я просто устал. НОИ вымотала меня до предела, и когда боль наконец прекратилась, сил на эмоции уже не было. Навалившись на опрокинутое кем-то из нападавших кресло, я радовался возможности дышать полной грудью. В этот момент меня меньше всего интересовала судьба покойника.
Оценив наше состояние, Бека качнул ножом в сторону затихшего Гнеса:
- Крыса ошиблась. Отец не хочет твоей смерти. - Он скривил губы. - Ему понравились турели. Ты будешь работать на нас.
Отвечать не хотелось. Во рту пересохло как после недельного перехода через пустыню. Понятно, что пушки 'Титана' произвели впечатление на Старого Пса, только для меня это ничего не меняло.
Приложив некоторые усилия себя оправдать можно. И под каким-то извращенным углом сделка даже выгодная. Что может быть выгодней жизни? Тут дело даже не в моральных терзаниях, просто в этот конкретный момент времени я хотел только одного. Убить Бека. Убить всю оставшуюся в комнате мразь, а потом найти и убить Измаила. Желание настолько острое, что впору сомневаться в собственном рассудке.
- Тебя скоро заберет Могильник, но умирать можно по-разному. - Сын Измаила облизнул толстые губы и причмокнул. - Долго и страшно, или быстро и легко. Научишь меня делать турели - жить будешь как лучший воин. Девки, жратва, и чистейшая 'слеза'. Никакой боли. Даю тебе слово, ты умрешь быстро. Сам выберешь время.
- Измаил простит мне смерть старшего сына?
- У меня много братьев, так что обмен равный. Скар был дурной, и метил на место отца. Ему недолго оставалось.
Бека шагнул ближе, и мне пришлось ухватить Маришку за запястье. Все это время сумасшедшая девчонка прятала в ладони заточенный металлический стержень. Не знаю, откуда она его вытащила, но шансов против кочевника у нее не было. Судя по едва заметной ухмылке, шило заметил не только я. Приближаясь, шакаленок мастерски ее провоцировал.
Мои пальцы скользнули по запястью, не давая девчонке совершить очередную глупость. Остынь, дурочка. За градом слез ты не видишь злую, бесшабашную ярость в глазах Бека. Остынь, и прости. Короткий нажим в болевую точку на локте, и заточенный стержень падает на пол. Громкое металлическое звяканье звучит набатом. Прости, девочка. Надеюсь, ты сообразишь, что нужно делать. Удар тыльной стороной ладони швыряет Маришку под стол. Бью с размаху, наотмашь, так что капли крови из многострадальной губы разлетаются по комнате веером. Прости, девочка. У тебя все равно не было шансов.
Медленно, чтобы случайно не спровоцировать ухмыляющихся янычар, поднимаю стержень и на открытой ладони протягиваю сыну Измаила. Ладонь подрагивает от избытка адреналина, но шакаленок трактует все по-своему. Замерший на спусковом крючке палец расслабляется. Ну! Помедлив мгновение, Бека перебрасывает винтовку за спину и шагает ближе. Есть контакт!
Резкий выдох, и короткий удар в промежность. С размаху.
Отданная НОИ команда активировала сеть нанороботов по всему телу. Время замедлилось. Как и на полигоне 'Pharma Group' реальность начала восприниматься покадрово, короткими вспышками. Голова пульсировала, не успевая обрабатывать утроенный поток информации. Нанофабрика страховала как могла, но даже ее возможностей не хватало. Несмотря на дополнительно усиление, нагрузка на скелет возрасла многократно. В эту секунду большая часть нанитов контролировала суставы и связки, остальные выполняли функцию стимуляторов, выделяя в кровеносную систему дичайший боевое коктейль. Оставшиеся десять процентов бездействовали. Они понадобятся позднее, чтобы прибраться после форсажа. Наниты буквально сжигали себя, напрочь засоряя своими трупиками мое, и без того порченное соларкой тело. Не будет чистки - шлаки гарантированно убьют носителя.
И все же я рискнул. Вид сжавшегося в три погибели Бека будоражил не хуже марсианской 'слезы' тройной перегонки. Отличный источник энергии, между прочим. НОИ плевать, что именно расщеплять на составляющие - наркоту или персидский шербет. После корректной настройки моя умничка справлялась быстрее наступающей эйфории. Знал бы, что придется входить в форсаж - сожрал бы все доступные витаминки. И раненые остались бы живы.
Мысленно отмахиваюсь. Потом, все потом.
И все равно с трудом сдерживаясь, чтобы не добавить Беку по ушам. В свое время Салливан красочно описал последствия такого удара. При слабом воздействии - болевой шок, лопнувшие барабанные перепонки и полная потеря ориентации. Без должной практики смерть почти гарантирована. Все равно, что швырнуть мозги о стену - фарш из серого вещества.
'Легкая смерть. Хороший заложник'. - Не мысль - вспышка. И еще одна: - 'Вперед!'.
Короткое движение и заточенный стержень Марсии сорвался с ладони. Минус один. Никогда не был профи в метании ножей, но сейчас это и не требовалось. При таких скоростях смертельным будет любое попадание. Впрочем, на этот раз удача на моей стороне. Огрызок металла пробивает череп и вязнет рукояткой. Сила удара такова, что труп бросает на стену.
Минус два.
Самое сложное - избегать прямых ударов. Во время короткого тренинга Фрэнк намертво вдолбил правила боя на форсаже: пах, глаза, горло. В крайнем случае - суставы. Даже армированный нанороботами костяк рисковал сломаться при неосторожном ударе. Этому учат элитных телохранителей и киллеров. По слухам, подобная наука преподается школах СБС и в армейском спецназе. Меня к этому не готовили. Короткий стресс-тест возможностей НОИ на полигонах 'Pharma Group' я уроком не считал.
И все же семена упали на благодатную почву, органично вписавшись в систему Громова. Ежедневные тренировки скучающего по нагрузкам тела, и бодрящая злость разума. Последние дни я мечтал попасть на передовую и лично выпустить кишки северянам. В своих способностях я не сомневался. После десятилетней борьбы со смертью немногие знали возможности человеческого организма лучше меня. Чтобы выжить, пришлось потрудиться. И сегодня мне предстояла очередная проверка.
Толкнувшись ногами, я играючи перелетел длинный, почти двухметровый стол. Неуклюжий кувырок погасил инерцию.
'Пах. Глаза. Горло'.
Три короткие мысли - три трупа. Кувырок. Заряд плазмы проходит мимо, оставляя на стене уродливую выгоревшую вмятину. И снова гашение.
Быстро очнулись, звери. И все равно я успеваю! Следующий! Низкий прыжок через всю комнату - почти скольжение по полу. Изменение планов. Слишком низко, до паха не достать. Удар кулаком дробит коленную чашечку. Красная табличка на периферии вирта - максимально допустимая нагрузка на кости. Чтобы погасить вспышку боли НОИ не хватает производительности. Плевать. Я встретил боль как старую знакомую. Она только подстегнула меня. Кочевнику хуже, его нога с хрустом сложилась внутрь, и бедолага завалился на бок. Медленно, толстяк, медленно. Как раз успеваю извернуться и встать на ноги, прикрывшись его телом. Два удара плазмы в тушу. Труп.
Плохо, очень плохо. Тактическая ошибка. До следующей группы очень далеко, а ребятки Бека успели пристреляться. Как ни повысилась скорость, а от выстрела увернуться не получится даже на форсаже. Надо работать на опережение.
'Вперед, Витя!', - подстегиваю себя.
Крутанувшись вокруг оси, швыряю труп в девчонку. Барахтающуюся Маришку очень вовремя заталкивает под стол, и вместо нее выстрелы рвут в клочья истерзанного кочевника. Вовремя успел. С начала боя прошло от силы несколько секунд, и ни черта не понимающие янычары стреляли во все мало-мальски шевелящееся.
'Спасибо, девочка'.
Выручила. Отвлекла крайних, и позволила выскользнуть из западни. Спустя мгновение к праотцам отправилась следующая парочка. При желании в качестве оружия можно использовать что угодно: руки, заточку, чужой выстрел. Осколок мензурки - и вовсе песня. Второму пришлось ломать шею, и из-за его спины расстреливать сбившихся в кучу недобитков.
На все про все восемь целых девять сотых секунды. Заточка, кулак, обломок мензурки и скупая очередь.
Выход из форсажа меня едва не прикончил. Навалилась ужасная слабость, а вздыбившийся пол так толкнул под ноги, что я рухнул самым постыдным образом. Приподнявшись на локте, я окинул руины лаборатории мутным взглядом. Картина удручала.
В центре комнаты лежал скрюченный Бека. Кажется, сынок Измаила потерял сознание от боли. Обидно будет, если он окочурится, я рассчитывал выменять его на что-нибудь полезное. Его конечно могут и слить, но мне слабо верилось, что у папаши Измаила так много детей. Как ни крути - пленник ценный.
Вот Пуха - тот точно живой, даже проверять не надо. Грудная клетка вздымалась уверенно, хоть и с надрывом. Все-таки его знатно отделали, всю свистопляску пропустил.
- Что это было?
Вот и последний выживший. Отпихиваясь ногами от трупа, Маришка пыталась выбраться из-под стола. Не слишком у нее получалось, если честно, но сил чтобы помочь не осталось. Вот же любопытное создание. По самые брови в чужой крови, вокруг куча дымящихся тел, а она вопросы задает. Хотя, может оно и к лучшему. Истерика сейчас была бы не к месту.
- Имплантат. На скорость. - Пояснил я, разглядывая свои руки. - С кучей недоработок.
Недоработки действительно были. Десятисекундное ускорение дорого мне обошлось. Под кожей медленно проступали сеточки изорванных капилляров. Несколько набухающих кровяных шишек отмечали места неудачных падений, да и темные пятна перед глазами не спешили рассеиваться. Похоже, кровеносная система пострадала больше всего. Пятнистый, мать его, леопард с налитыми кровью глазами. То еще зрелище, я полагаю. Неудивительно, что у девчонки возникли вопросы. Надеюсь, она удовлетворится простеньким объяснением, потому что времени на подробности у меня не было. Нужно срочно искать Дабла.
- Насрать на твою начинку. Я давно подозревала что-то подобное. Что с кораблем?
Паника в голосе Маришки зашкаливала, и меня скрутило от нехороших предчувствий. Я что-то пропустил? Первая мысль - реактор. Прислушавшись, я облегченно вздохнул. Старая калоша продолжала тихонько долбить вибрацией в стены. По сравнению с привычным ритмом звук изменился, но не настолько, чтобы бить тревогу. Что тогда? Ответ я получил, когда попытался подняться на ноги. 'Титан' словно специально поджидал, чтобы содрогнуться до основания. Удар был так силен, что меня закрутило волчком и швырнуло на колени.
- Ни хрена себе!
Не рискуя вставать, я пополз к сенсорной панели, изо всех сил перебирая руками и ногами. Быстрый перебор камер наблюдения результатов не принес. Внутри корабля кипел бой. Кочевники яростно сражались, но ничего, что могло бы вызвать подобный толчок, я не заметил. По крайней мере до тех пор, пока не догадался переключить обзор на внешний вид. Увиденное заставило меня ошарашено присвистнуть и бессильно привалиться к обгоревшему трупу.
- Ну? Что там? - Голос Мары звучал словно издалека.
- Знаешь, по-моему, нас из танков расстреливают.
777
Виктор ошибался. Среди замерших на холме боевых машин был только один танк. Остальные проходили по классификации как боевые разведывательно-дозорные машины типа 'Мираж', и предназначались в основном для поддержки пехоты. Именно они чаще всего использовались на блокпостах Могильника. Средняя броня в сочетании с высокой скорострельностью позволили БРДМ'ам превратить палаточный городок вокруг 'Титана' в пылающий филиал преисподней. Выделяющаяся размерами на фоне мелких собратьев, неповоротливая оружейная платформа успела выстрелить лишь раз, так и не приняв участия в потехе. Зато теперь наступил ее черед. Требовалось вскрыть изрядно обветшавшую броню 'Титана' и добраться до реактора.
Оснащенный сдвоенной пушкой 'Левиафан-4М' тяжеловесно довернул направляющие и выплюнул в сторону корабля очередные жгуче-оранжевые кляксы. Заряды плазмы были хорошо видны на красноватом марсианском небе, и не требовалось прилагать особых усилий, чтобы проследить их траекторию. Как и предыдущие, эти легли метрах в ста от корабля, в труху размолотив впечатляющих размеров скалу. В условиях Могильника не выдерживала даже армейская техника, тем более что системы наведения 'Левиафана' и в нормальном-то состоянии вызывали у экипажей кучу нареканий. Машинка оказалась дамой капризной, и склонной к периодическим обморокам.
Молодой офицер, с невыспавшимися, запавшими до черноты глазами, негромко ругнулся и взмахом руки подозвал техника. Пожилой мужчина в запыленной, завязанной вокруг пояса робе с кряхтеньем поднялся с широкого трака и не торопясь подошел к капитану. И форма, и походка были далеки от уставных, но положенная в таком случае взбучка ему не грозила. После пятидневной охоты на кочевников людям требовался отдых, но и оставаться в фонящем соларусом 'заповеднике' желающих было немного. Так что, окинув подчиненного оценивающим взглядом, когда-то щеголеватый, а сейчас и сам изрядно потрепанный офицер уточнил:
- Сколько до перезарядки?
- А бог его знает. - Пожал плечами техник. - Минут десять, может пятнадцать. Греется, падлюка. Надо бы обождать, а то датчики уже полную ерунду показывают.
- Обождать, говоришь... - Капитан повернулся в сторону помощника. - Станислав, командуй отбой. Час на пожрать. Третий взвод пусть заканчивает с минированием, и могут передохнуть. Наблюдение смени, не хватало еще атаку проворонить. Как там наши аграрии поживают?
Отряд колхозников патруль перехватил у реки пять дней назад. Самоубийцы. Даже у капитана не поворачивался язык иначе называть две сотни вооруженных чем попало колхозников верхом на потрепанных флаях. Толпа мужиков возрастом от четырнадцати до шестидесяти всерьез собиралась отправиться в Могильник за скальпами. По сути, люди шли на смерть с твердым желанием утащить за собой как можно больше кочевников.
В тот момент, глядя в полные решимости глаза, начальник погранзаставы отчетливо понял - этим все равно в кого стрелять. Разума там не было, только боль и ненависть. С равным отчаянием толпа могла броситься на попытавшихся их остановить. Выслушав самого вменяемого, капитан принял судьбоносное решение - разделить роту и отправиться в Могильник вместе с гражданскими. Что, впрочем, не помешало ему завернуть обратно большую часть 'добровольцев'.
Решение оказалось верным. Укрепленные на скорую руку грузовые вездеходы двигались в хвосте колонны. Позднее они взяли на себя роль передвижного лазарета и труповозки. Фермеры оказались неважными вояками. Их горячность не заменяла выучку, а энтузиазм плохо компенсировал отсутствие доспехов. И все же капитан признавал, что мужеству и целеустремленности разношерстного отряда можно было позавидовать. Даже серьезно раненные отказывались поворачивать назад, с налетом безумия в глазах требуя продолжать охоту.
Охота - точное слово, но травля подошла бы больше. Регулярные войска прошли через становища южан как нож сквозь масло. Уровень соларуса вдоль берега был минимальным и, как следствие, миграция крупных племен легко отслеживалась с блокпостов. При необходимости велась корректировка со спутника. При таких условиях не составило большого труда окружить и уничтожить основную часть кочевников. Военная техника позволяла легко преодолевать километры труднопроходимой местности, а отсутствие брошенных кораблей облегчало дальнейшее преследование. Идеальные условия для проведения карательной операции. Спастись удавалось единицам.
Капитан уже позволил себе расслабиться, когда ситуация изменилась коренным образом. Очередное становище оказалось брошенным, а многочисленные следы явно указывали, что южане рванули вглубь Могильника, побросав нажитое. Короткий сеанс связи с блокпостом подтвердил догадку. Новость о внеплановой зачистке разлетелась подобно лестному пожару. Мародеры спешили укрыться в своих норах.
И тогда капитан совершил, пожалуй, единственную ошибку. Почувствовав вкус крови, он отдал приказ о преследовании недобитой группы боевиков. Сборный отряд углубился в захоронение и окопался.
Выжившие еще не скоро забудут ту ночь. Сигналы глохли в лабиринтах брошенных кораблей, а если и пробивались назад, то выдавали сюрреалистическую картинку. Сканер ловил гуляющее между остовами 'эхо' и просто захлебывался в данных. По всем подсчетам кочевники располагались северней и стремительно удалялись, не помышляя о контратаках. В такой ситуации даже армейский устав не предусматривал создания сколь-нибудь серьезных оборонительных сооружений. Заминировать проходы на ночь никто не догадался, и эта оплошность многим стоила жизни.
Южане знали территорию как свои пять пальцев, а их разведчики давно научились передвигаться незаметно. Командир роты отдавал себе отчет, что отряд пережил ночь благодаря огневой мощи и прочности защитных костюмов. Фермеры потеряли каждого третьего, да и среди бойцов раненных хватало. Самодельные гранаты кочевников нет-нет, да и находили уязвимости в сочленениях доспехов.
Изрядно потрепанная полурота встретила утро на развалинах некогда опрятного лагеря. Сожженные палатки, уничтоженный фураж и взорванная кочевниками машина сопровождения с лекарствами на борту. Злость - плохой советчик, а молодой и амбициозный капитан жаждал реванша. Оценив потери, он отдал приказ продолжать преследование. Вчерашнее решение не двигаться вглубь Могильника, зачищая только территорию вдоль берега, было позабыто. Собственное поражение от кучки 'неотесанных варваров' он принял излишне близко к сердцу. Офицер отказывался воспринимать сражение в ином ключе, хотя именно благодаря его руководству отряд вообще пережил ночь.
Трое суток военные рыскали по Могильнику, отлавливая и зачищая все мало-мальски двуногое и прямоходящее. На ночь проходы минировались, а пространство без устали прощупывалось мощными прожекторами 'Миражей'. И шквальный огонь - как единственная адекватная реакция на шорох, движение или подозрительный звук. Погранзастава училась воевать по-старинке, и как показала практика, это был единственный способ в условиях Могильника.
Разница в экипировке и выучке оказалась слишком велика. Утратив эффект неожиданности, кочевники не могли противостоять зачистке. Им ничего не оставалось, кроме как разбиться на мелкие группки и отступать вглубь Могильника.
К 'Титану'.
Точно такую тактику использовали армейцы. Выслеживая беглецов, группа продвигалась вперед растянувшись на километры. Солдаты набирались опыта, а бортмеханики учились ориентироваться по куцым показаниям ослепших и оглохших 'Миражей'. Все чаще в воздух взлетала красная ракета, и очередную банду сжимали в клещах.
Неповоротливый 'Левиафан' с трудом держался в воздухе, и не участвовал в преследовании. Большую часть времени танк оберегал караван с ранеными. Отправлять их назад без прикрытия было нельзя, а дробить и без того крошечный отряд капитан не решался. Одной ошибки хватило, чтобы перестать недооценивать противника. Кочевники доказали, что умеют воевать. Каждую ночь погранзастава собиралась в кулак и баррикадировалась, чтобы вместе с первыми лучами солнца продолжить преследование.
Этим утром, преследуя потрепанную колонну то ли беженцев, то ли бандитов - разбираться не было времени, расстреливали и тех, и других - 'Миражи' выскочили из каменного лабиринта и замерли в оцепенении. Перед ними возвышался огромный корабль, пространство вокруг которого усеивали палатки кочевников. Сто лет назад 'Титан' считался достопримечательностью, и посадка рядом с исследовательским кораблем преследовалась по закону. Спустя годы вокруг него образовалась своеобразная зона отчуждению, на которой и разбили лагерь северные племена.
Десяток красных ракет обозначил общий сбор, и земля вскипела.
К тому времени как капитан добрался до корабля, 'Левиафан' методично вгрызался в броню 'Титана'. И в этом заключалась основная проблема - офицерский состав погранзаставы прекрасно знал, по какой причине им запрещалось трогать корабль. Лаборатории со 'слезой' защищало негласное, но категорическое табу самого высокого начальства.
Выход был только один - прекратить осаду, и немедленно отступить в сторону погранзаставы. Вот только как объяснить такое решение раненным солдатам и фермерам, чьи семьи совсем недавно вырезали кочевники.
- Капитан, к нам гости! - Голос Станислава оторвал капитана от неприятных размышлений.
- Что говоришь?
- Со стороны 'Титана' приближается гражданский мобиль с куском белой тряпки вместо флага.
Офицерские имплантаты с трудом противостояли вредному воздействию соларуса. Отфильтровав помехи, зрение автоматически подстроилось и выхватило из складок местности приближающуюся модельку флая.
- Парламентеры пожаловали? Ну-ну.
- 'Мираж-3' докладывает. Держат сектор под контролем. Прикажете уничтожить?
- Да пусть себе едет. Послушаем, чего скажут, если на минах не подорвутся. И Станислав, проследи, чтобы фермеры стрелять не начали раньше времени. Они ж дурные еще.
- Слушаюсь! - Козырнул лейтенант.
Мобиль кочевников быстро приближался. Пытаясь как можно быстрее проскочить опасный участок, он развил сумасшедшую скорость. Глядя на лихачества неизвестного водителя, командир погранроты повернулся к помощнику:
- Как думаешь, проскочит?
- Мины-то? Навряд ли, прямо на них прет.
В отличие от подчиненного, капитан не сомневался в обратном. Его встроенный тактический анализатор давно просчитал траекторию приближающегося объекта. Неизвестный гонщик обходил минное заграждение с профессионализмом горнолыжника лавирующего между флажками. Такое 'везение' выходило за всякие рамки. Сказать, что капитан заинтересовался персоной водителя - значит, ничего не сказать. Засечь мины в условиях Могильника, а тем более выполнить маневр на такой скорости мог только владелец серьезной спецтехники уровня СБС. Таких на Парковке было трое, и одним из них был сам капитан. Появление неучтенного оперативника оказалось неприятным сюрпризом. Неужели ему посчастливилось встретить свободного художника?
Свохи считались агентами высшего эшелона, и отчитывались лично главам Совета. Их чаще использовали как инструменты закулисных политических игр, нежели как шпионов, и в своей среде считали элитой. Простые люди даже не догадывались об их существовании, а в спецшколе СБС о свохах ходили легенды.
Настроение капитана, и без того не радужное, стремительно поползло вниз. Молодой, только покинувший учебку офицер госбезопасности попал в Могильник совсем недавно. Армейское звание и контроль над тревожным районом считались неплохим трамплином в будущее. При распределении агента легко могли посадить на должность секретаря в заштатном ведомстве. Без надежды на карьерный рост, с приличным шансом умереть от скуки в пыльном архиве. Или отправить в рабский карьер лет на десять - поумерить пыл и гонор. Редко, но случалось и такое.
Наблюдая, как приближается мобиль, капитан просчитывал последствия своего поступка. На первый взгляд безобидное преследование кочевников с минуты на минуту грозило перерасти в межведомственный конфликт. Если его угораздило вмешаться в операцию своха, то на карьере можно поставить жирный крест. После такого и рудники покажутся раем.
Откровенно говоря, молодой офицер с сожалением посматривал в сторону занявшего позицию 'Миража'. Один выстрел решил бы проблему. Искушение было велико, но к тому времени флай уже выскочил из сектора обстрела. Если боевая машина начнет ловить подвижную цель в перекрестие прицела - ситуация резко обострится, а капитана давно отучили идти на крайние меры, не зная всех возможностей противника. Как ни обидно признавать, но право первого хода ему больше не принадлежало.
А вот водитель мобиля не преминул им воспользоваться.
Отразив потертым боком лучи заходящего солнца, машина лихо развернулась и остановилась на безопасном расстоянии. Ударом ноги распахнув заклинившую дверцу, из салона осторожно выбрался мужчина лет тридцати.
Капитан скользнул взглядом по кровавым разводам на теле водители и поморщился. В тщательном изучении не было нужды, следы форсажа воспитанники школы узнавали сразу. И судя по интенсивности, незнакомец владел имплантатами высшего уровня. Он даже не потрудился обработать рану от выстрела плазменной винтовки, небрежно просунув правую руку в импровизированную перевязь. С такими повреждениями прямая дорога в лазарет или на кладбище, а водитель, похоже, не обращал на них ровным счетом никакого внимания.
'Имплантат на скорость, с усилением опорно-двигательной системы. Плюс, тактический анализатор класса А. Ранние модели не способны проложить дорогу через минное поле на такой скорости. В паре такое железо убьет любого носителя. Расход энергии капитальный'. - Прикинул сбшник, и подытожил: - 'Точно свох'.
Развалившиеся на броне солдаты лениво перебрасывались словами, обсуждая 'наглого кочевника', и делая ставки насчет его дальнейшей судьбы. Спешащая от временного лагеря делегация фермеров - эти хотели честного и справедливого суда. Желательно долгого и мучительного. Замерший в шаге за спиной лейтенант-ординарец, лично отобранный и вымуштрованный. Наивные, они считали, что ситуация под контролем.
И эти двое.
Они застыли друг напротив друга, лихорадочно просчитывая варианты, и даже не подозревая, что все уже решено случайным стечением обстоятельств. В эту самую секунду судьба миллиардов людей круто изменилась. Хотя об этом пока не догадывался вообще никто.
Началось все просто. Выдернув из салона брыкающегося пленника, водитель одной рукой поволок его к офицерам. Не доходя пары шагов, остановился и произнес уставшим, но каким-то веселым голосом:
- Ну что, капитан, будем договариваться?
Глава 18
Внутренние часы показывали, что проспал я без малого сутки. Помещение лаборатории вновь блистало чистотой, а легкая вибрация корпуса наконец прекратилась. Пуха сумел выровнять реактор.
Крепкий сон привел меня в относительный порядок, но чувство голода никуда не делось. Пожрать я так и не успел. Забег по кораблю с полутрупом Бека на плечах и разговор с армейцами дались нелегко. Я с трудом вспомнил, как добирался обратно. Кажется, так и заснул в кресле мобиля, прямо у развороченной пробоины. В лабораторию меня перетаскивал кто-то из своих.
Этот же неизвестный благодетель оставил на столе пару нераспечатанных армейских рационов. Я говорил, что мне надоели сухпайки? Наглая ложь! Ничего вкусней отродясь не пробовал. Брикеты таяли во рту, не успевая как следует прожеваться, а колба с теплой, отдающей металлом водой опустела раньше, чем я заметил. Откровенно говоря, от добавки я бы не отказался.
Потирая глаза и потягиваясь на ходу, я прошагал в ванную, и без особых надежд покрутил вентили. Каково же было мое удивление, когда из крана ударила мощная струя. Выходит, титановцы не теряли время даром?! Удовольствие было таким острым, что из душа не хотелось вылезать. Шевелиться тоже не хотелось. Я просто стоял, а вода лилась сверху, вымывая последние тревоги. В голове лениво шевелились мысли и воспоминания.
Холодный душ бодрил, выбивая остатки сновидений. Кошмаров, откровенно говоря, но, ручаюсь, на корабле еще не скоро будут спать спокойно. Так что я не в обиде. На душе было пусто, но это была спокойная пустота. Без грохота взрывов и криков раненых.
Вытираясь, я улыбнулся своему отражению. Растрепанному, с торчащими во все стороны клочьями бороды и слегка безумными глазами.
- Надо бы побриться.
Грязное, кучей сваленное белье не прельстило бы даже бомжа. Одевать заскорузлую от своей и чужой крови одежду не хотелось, и обернувшись мокрым полотенцем, я прошлепал в комнату. Где-то там, в дебрях моей сумки хранилась свежая, ни разу не надеванная спецовка. Это конечно не костюм с галстуком, но в честь победы хотелось выглядеть прилично. Даже тонкий свитер казался по-домашнему уютным, если не вспоминать, что мне его продал садист едва не растворивший Галла в химическом растворе. И все ради нескольких музыкальных усилителей.
- Сумасшедшее времечко! - Я буркнул себе под нос.
- Виктор, тебе уже говорили, что ты удивительный? - Из-за спины раздался голос Маришки.
Наполовину натянутый свитер сковывал движения, но я все же умудрился помахать ей просунутой через горловину рукой. От неловкого движения полотенце едва не свалилось, и я был вознагражден жизнерадостным смехом.
- Давно. - Я кивнул с самым серьезным видом. - Уже лет триста прошло, не меньше.
- Не хочешь рассказать, откуда ты такой взялся? У нас бывают, - Мара запнулась, пытаясь сформулировать, - гости с Земли. Разные попадались, но таких как ты я еще не встречала.
Шутливый вопрос заставил меня задуматься. Время шло, а девушка продолжала буравить меня взглядом. Наконец, я ответил:
- А где Дабл?
- На совете. Думают, что дальше делать.
- Хорошо. Идем, там и расскажу. Все равно без вашей помощи ничего не получится. Примут меня?
- Спрашиваешь! - Улыбнулась Мара.
Во время штурма я почти не покидал лабораторию, сутками просиживая за турелями. Никакая война не проходит без последствий, и за эти дни обстановка на корабле сильно изменилась. Верхняя секция подверглась разграблению и почти целиком пришла в негодность. В последние дни на ней закрепились северяне. И хотя полностью перебираться они не рискнули, это не помешал им перетащить все ценное в лагерь. Атака 'Миражей' сплавила в единое целое и трофеи, и завоевателей.
Эхо войны еще долго будет гулять коридорами 'Титана'. Раненые, убитые и дети, оставшиеся без родителей. Смотреть по сторонам было тяжело, но я сделал все, что мог. И мой вклад не остался незамеченным. Пока мы шли со мной постоянно здоровались незнакомые люди, меня благодарили. На мой недоуменный взгляд Мара пояснила:
- А чего ты хотел? Ты теперь знаменитость!
- Мара, хоть ты не начинай. Себя я тоже спасал, и давай не будем об этом. Лучше скажи, откуда столько народу?
- Южан приютили. Солдаты ушли, но они боятся возвращаться.
- Хорошо их потрепали?
Мара тихонько кивнула.
Совет заседал в помещении бывшей столовой. Возле дверей постоянно крутилось с десяток вооруженных охранников. Южане держались особняком. Не то чтобы им не доверяли, скорей перестраховывались после предательства Гнеса. Обжегшись раз, Дабл начал дуть на воду. Как говорится, лучше поздно, чем никогда. На посту стояли Марины знакомые, и проблем не возникло. Пока один докладывал о нашем появлении, мы успели перекинуться фразами с остальными. Оказалось, что в кругу вояк обо мне ходило еще больше слухов. Было странно наблюдать, как здоровенный мужик поглядывал в мою сторону едва ли не с детским любопытством.
Я наконец ухватил суть Могильника. Это место замерло на стыке времен. Здесь мирно уживались казалось бы самые противоречивые вещи. Допотопная религия кочевников соседствовала с современным оружием, а наивное благородство с производством смертельного наркотика и предательством. Местные жили под гнетом соларуса, и все равно находили время для радости. Еще вчера на них охотились как на диких зверей и расстреливали из танков, а сегодня эти люди спокойно восстанавливали свое жилище. Свалка кораблей выковала особую породу людей. Очередной фрагмент мозаики встал на свое место, и картина сложилась полностью. Я принял решение.
- Заходи! Вас ждут. - Появившийся из-за двери охранник махнул рукой.
Окинув зал заседания пристальным взглядом, я невесело улыбнулся. С последнего раза руководство 'Титана' сильно сократилось. Несмотря на защиту бронекостюма погиб Старейший. Прикрывая отход группы погиб здоровяк Баров. Вспыльчивого Далгата взяли живьем и распяли снаружи. Бедняга умирал на моих глазах. У меня не хватило смелости сообщить его семье подробности - умер и все. Мат, Дамир - этих я даже не знал в лицо. Про Гнеса вспоминать не хотелось, но он тоже заседал в совете. Из прежних остался Дабл и Тома, да еще Пуху повысили. Сидит с краю, но судя по щербатой улыбке - рад меня видеть.
- Рауль! Выжил, чертяка!
Вот кому я действительно обрадовался. Всегда крепкое рукопожатие, в этот раз вышло каким-то вялым. Пилот выглядел потрепанным. Лишняя неделя на Парковке, в совокупности с натужно фонящим реактором 'Титана' выжала его досуха. Судя по тому, что Мара тут же бросилась к пилоту, их роман шел полным ходом. Угораздило девчонку влюбиться. Не похоже, чтобы Дабл противился такому союзу, но взгляд старательно отводил. Все вокруг прекрасно понимали, что Рауль уже нежилец. И сам он понимал не хуже других, но старательно делал вид, что все в порядке. Крепкий парнишка.
Дав мне время осмотреться, Дабл поднялся из-за стола и произнес:
- Вот, господа, позвольте представить нашего героя. Виктор - тот самый умелец, благодаря которому трюм превратился в скотобойню. Если бы не его придумки...
Чернокожий не договорил, но его слова и так приковали общее внимание. Местные смотрели уважительно, а вновь прибывшие южане рассматривали как диковинную зверушку. Для них я оставался одним из зажравшихся землян.
- Этот кусок гхаара отдал Бека солдатам! За что его уважать?
Один из развалившихся в кресле южан посматривал в мою сторону с наглой улыбочкой, не прекращая ковыряться мизинцем в зубах.
- Фара, ты гость в моем доме. - Голос Дабла звенел от едва сдерживаемой угрозы. - Но ты зарываешься!
- Измаил со своими ублюдками растревожил границу. Мой дом сгорел, семья чудом спаслась, а ты говоришь, что я зарываюсь? Ты понимаешь, что Бека просто расстреляют? Эта тварь не заслуживает быстрой смерти!
Южан трое. Толстый Фара речь толкает, остальные по бокам сидят и только кивают. Видно, что Фарик среди них за главного, и работать нужно с ним.
- Ошибаешься, уважаемый. - Негромко хлопнув по столу, я привлек к себе внимание. - Смерть Бека не будет простой, его забрали фермеры. Я понимаю, ты хотел лично пустить ему кровь, но у тебя еще будет возможность отомстить. Измаил потерял много людей. Принесешь его голову колхозникам, и у тебя не будет друзей надежней и преданней.
- Тоже отдать циклушникам? - В его голосе мелькнуло насмешка.
- Голову, Фара. Только голову.
Южанин задумался. Получить бывшего врага в союзники - такое решение требовало тщательных размышлений. Там и стычки, там и кровь между родами, но если фермеры предложили такой выход, значит, оставался шанс уладить дело миром. А такое решение дорогого стоило.
- Я тебя услышал. - Сказал толстый чуть погодя. - После поговорим.
- Садись, Виктор. - Дабл указал на соседнее кресло.
Если я правильно понимал политику кочевников меня только что назначили на должность премьер-министра. Быстрый карьерный рост, ничего не скажешь. Судя по довольной улыбке, Дабл обрадовался прекращению конфликта между мной и Фарой. Пришло время обрадовать его еще больше.
- Чуть позже. Для начала я хочу рассказать вам, кто я такой и откуда здесь взялся.
Видя, что один из южан собрался протестовать, я чуть повысил голос:
- Прошу не перебивать. Это действительно важно и непосредственным образом относится к делу.
Выдохнув, словно перед прыжком с обрыва, я начал:
- Меня зовут Виктор Кизляр, и я родился почти триста лет назад. Двести девяносто семь, если быть точным...
Рассказ о моих приключениях занял почти час. Я не торопился. В общих чертах рассказывал, как зарабатывал деньги в прошлой жизни, часто переступая и коверкая жизни окружающих. Сидящие за столом люди не хуже меня знали, что такое выживание в тяжелых условиях. Они поняли и не осуждали.
Рассказывал, как проснулся уже в этом времени и получил в свое распоряжение НОИ, как добрался на Марс и попал на 'Титан'. С молчаливого согласия Дабла рассказал о далеком, но весьма могущественном родственнике Мары. Нельзя недооценивать возможности начальника службы безопасности одной из крупнейших корпораций. В нашем случае - это хороший козырь.
Скрывать что-либо я посчитал глупостью. Слишком туго мои планы завязаны на НОИ, отодвинуть меня не получится. Эти люди станут моими партнерами, у них просто не было другого выбора.
- Наноорганический имплантат - это фантастика даже по современным меркам. Благодаря ему мое тело легко справляется с агрессивной средой Могильника. Никакое излучение не в силах противостоять армии крошечных роботов раскиданной по всему телу.
- Сам сказал, что экземпляр уникальный. Нам-то какая выгода с твоих на-ни-тов. - Фара по слогам произнес незнакомое слово. Его голосе не было насмешки, только неподдельный интерес. Так что я воспринял его слова как просьбу переходить ближе к делу.
- НОИ сращена с нервной, кровеносной и опорно-двигательной системами. Ее основная функция - контроль и подзарядка нанороботов. Роботы дублируются самостоятельно из переработанной органики, они же отслеживают все процессы внутри тела. Без НОИ их эффективность резко снизится, а спустя сорок часов подойдет к концу запас энергии. Миллиарды нанитов одновременно выключатся, а их разлагающиеся останки гарантированно превратят носителя в инвалида. Или убьют.
Долгий рассказ выматывал. Убрав ладонь с сенсора и погасив экран проектора, я подошел к столу. Стакан с холодной водой привел меня в чувство, и я продолжил:
- На таком же принципе работает боевой коктейль БД. Как его называют солдаты - 'бессмертный день'.
- Все еще не вижу нашей выгоды.
- Ах, да. - Я сделал медленный глоток. - Дело в том, что НОИ производит нанороботов второго поколения. С возможностью подзарядки он ее контуров. Вот только в процессе эксплуатации выяснилось, что это не единственный возможный способ. Насыщенное излучение соларуса играет роль питательного супчика, в котором наниты прекрасно себя чувствуют.
- После инъекции мы сможем жить на 'Титане' без опаски?
- Нет. Здешнего фона явно недостаточно. Вот на звенящем от соларки корабле с действующим реактором - вполне.
Выдержав соответствующую паузу, я добавил:
- Господа, не желаете сменить прописку?
Эпилог 1
Не все данайцы одинаковы.
В. Кизляр
'Решение объединить планету под единым флагом казалось закономерным. Один язык, одна валюта, небольшая армия внутренних войск, единый бюрократический аппарат и полное отсутствие границ. Огромная вкусная морковка перед носом восьмимиллиардного ослика.
Все произошло очень быстро, и это лишний раз доказывает, насколько они все спланировали. Искусственно созданный финансовый кризис повлек за собой резкое падение уровня жизни по всему миру. И как закономерное следствие - серию острых военных конфликтов, которые в сжатые сроки раскачали политические отношения между государствами. Истинную природу хаоса понимали немногие.
Разрозненные правительства боролись с последствиями, в то время как причина продолжала действовать. Короткая истерия в СМИ с частично сфабрикованными, но большей частью правдивыми фактами многочисленных растрат и откровенного воровства выбила тех немногих, кто еще мог повлиять на ситуацию. Компромат собрали на всех. Тогда еще не созданный Совет Земли имел полный доступ ко всем банковским счетам планеты. По сути, Совет сам являлся финансовой системой, и состоял из людей ею управляющих. Над политиками, над корпорациями, над всеми!
Хаос нарастал, и единственной проблемой оставалось предотвращение третьей мировой войны. В атмосфере постоянного прессинга, у глав государств могли просто не выдержать нервы. Прийти к власти оказалось гораздо легче. Финансовая система стала системой тоталитарного контроля. Хотя в то время об этом еще никто не догадывался. Люди радовались отсутствию границ и налоговым послаблениям. Учили 'террано'. Ослик радовался морковке.
До депортации первого 'негра' оставалось почти сто лет'.
Мужчина легкомысленно хмыкнул, выражая свое отношение к написанному, и сделав короткую пометку на полях, перевернул страницу изрядно потрепанной книги. В последние полчаса подобное хмыканье раздавалось в кабинете с завидным постоянством. И если бы не появление гостя, а точнее - гостьи, продолжалось бы еще долго. Легкая наивность автора развлекала хозяина дома, и увлекла настолько, что он пропустил негромкий скрип давно несмазанных дверей. Этот скрип уже давно встречал владельцев старого особняка при входе в семейную библиотеку, и, наверное, будет встречать еще столько же. Касательно некоторых вещей сентиментальность Олега переходила все границы.
- Вот мало тебя отец порол! Опять книгу портишь?
Затянутая в плотно облегающий спортивный костюм девушка замерла в дверном проходе. Невысокая и стройная, она насмешливо крутила между пальцами остро заточенную полоску металла.
- Есть такое дело. - Олег даже не пытался отнекиваться. Детская причуда со временем переросла в привычку, от которой он не собирался избавляться. - Ты рано. У меня еще полчаса в запасе.
- И ничего не рано, как раз переоденешься. А то еле ползаешь после своих книжек. Думаешь, анализируешь чего-то. Мало тебе одного шрама? Еще поставить?
Неудачный спарринг с сестрой оставил на лице Олега короткий шрам, рассекающий правую бровь на две примерно равные половины. В свое время отец запретил семейному доктору убирать его, оставив в качестве напоминания. Рассеянность сына он не одобрял. Когда срок наказания вышел, Олег уже настолько свыкся со шрамом, что решил оставить украшение. В минуты задумчивости он нередко начинал водить по нему пальцами. Как сейчас например.
- Диана, ты не хуже меня знаешь, что рассеченная бровь - это еще не победа. Полчаса. - Глядя на играющую с метательным ножом сестру, Олег зеркальным жестом крутанул в ладони карандаш. - Немного осталось.
- Что хоть читаешь? Пфф... - Девушка презрительно фыркнула. - Миронов? - Неужели ты воспринимаешь работу этого прохвоста всерьез? Ее стоило назвать 'Записками наивного идиота'! Весьма ограниченный взгляд на ситуацию.
- Ну почему, здравые мысли все же встречаются. Хотя и редко, тут ты права.
- Как всегда! - Довольно категорично заявила девушка, и хитро прищурилась. - У меня для тебя новость! Объявился твой потеряшка.
- Кизляр? - С хлопком закрыв книгу, Олег резко подался вперед. - Где?
- Стандартная схема. Разведка отслеживала официальные каналы полиции. В архивы СБС пробиться не получилось, но это и не потребовалось. Все как мы и предполагали. Запрос поступил с Марса. Один из патрульных Могильника внезапно заинтересовался личностью Виктора Аркадьевича. Отправить туда группу захвата?
Задумавшись, Олег несколько раз крутанул карандаш между пальцев.
- Игорь выяснил, почему на него объявил охоту начальник полиции?
- Нет. Кто-то очень неплохо подчищает за собой. Возможно контрабанда. Есть косвенные улики, но их недостаточно.
- Хесус не прекратил поиски?
- Нет. - Диана отрицательно качнула ножом. - Начальник полиции оказался очень настойчивым. Запросы касательно Виктора нам удалось блокировать, но его спутники активно пользуются прежними документами. Рано или поздно информация просочится. Вопрос времени.
Олег резко поднялся с кресла и заходил по комнате. Узнав о печальной судьбе старого транспортника, он, признаться, уже распрощался с деньгами. В свое время прадед в подробностях пересказал историю борьбы Виктора со своей болезнью. Из всех рассказов Олег сделал три вывода: Кизляр - натура хитрая, до невозможности упертая и очень везучая. Только такой человек мог предусмотреть последствия своего изобретения и так защитить собственные деньги. Любой другой в подобной ситуации думал бы лишь о предстоящей заморозке. Упредить судьбу мог только гений.
- Олежа, о чем тут думать? Нам нужен этот человек. Нужны его деньги!
- Диана, ты как всегда торопишься, и именно поэтому я всегда побеждаю в спарринге. Когда ты перестанешь думать так прямолинейно? Отправь команду на Марс. Пусть найдут Кизляра и возьмут под наблюдение. Как только сделают - снимайте блокировку с полицейского канала. Я хочу знать, что будет делать Мордо.
- Зачем тебе это?
- Потому что контроль над космодромом стократ важнее любых денег. Если нам удастся прижать главного полицая - мы его получим. Надо глянуть его реакцию.
- Нет гарантий, что Кизляр останется в живых. - Диана обвиняюще ткнула в брата заточенной железкой.
- Рискнем. Если все что рассказывал прадед - правда, убить Виктора будет совсем непросто. К тому же у него есть нанофабрика. Поверь мне, НОИ стоит своих денег. Все будет хорошо.
Олег хитро подмигнул сестре, и вновь открыл книгу.
- Я не поняла, ты читать собрался?! За такую новость ты должен мне спарринг!
- Десять минут. Дочитаю и приду.
Девушка зашипела рассерженной кошкой и резко взмахнула рукой. Мягким движением Олег перехватил клинок в нескольких миллиметрах от обложки.
- Диана, я же просил так не делать! Хорошая книга!
- Вредный ты, Громов! Потому и девушки тебя не любят. Нож верни.
- В зале отдам. Иди. Разогревайся.
