Глава 46
  
   Подтвержденное тремя независимыми источниками, освобождение Тималао от карантинного феномена превратилось из странной ереси в свершившийся факт. Последствия эпохального события Рэм Ларкес понимал лучше, чем где-либо еще (включая церковь, сенат и всех эмпатов вместе взятых). Счастье, говорите, спасение мира? Ага, ага. Первым вопросом, который задаст НЗАМИПС неблагодарная общественность, будет: "Почему этого не произошло раньше?". И плевать горлопанам, что прорыв совершил бывший сотрудник "надзора", что открытие подготовлено годами теоретических изысканий, и что, в конце концов, в Ингернике подобных явлений просто не допускают. Вместо искреннего ликования начнется дискуссия, в ходе которой авторитет господина Михельсона может серьезно пошатнуться.
   Требовалось оперативно предъявить обществу героя, и, желательно, примазаться к его достижениям. Для этого молодой некромант должен был вернуться в Ингернику не позднее октября, до начала зимних штормов, практически парализующих морское сообщение с И'Са-Орио-Том.
   Ларкес на мгновение потерял контроль над лицевыми мышцами. Счет времени шел буквально на часы! Пока происшедшее удавалось удерживать в тайне (доступ к голлемной связи имели единицы), но перекрыть путь за море и прежде не удавалось, так что, распространение слухов оказывалось вопросом пары месяцев.
   Половицы в коридоре знакомо скрипнули, после небрежного стука, в дверь, не дожидаясь приглашения, ввалился Сатал и плюхнулся в кресло для посетителей.
   - Плохие новости, - мрачно сообщил он.
   - Послали? - попытался угадать Ларкес.
   - Хуже! Они уже знают и даже успели собрать свой Круг, профессора какого-то туда заманили. Мыслей ни у кого нет, сидят и ждут объяснений. Если Тангор начнет кочевряжиться, я не представляю, что они с ним сделают!
   Да, старым колдунам понятие гуманизма неизвестно, а видели они многое. Что характерно: насмехаться над неудачей патриархов от некромантии даже Сатал не стал.
   - Думаешь, он откажется стать самым молодым магистром в истории Ингерники?
   - Не знаю, не знаю. Это же Тангор!
   Действительно.
   - И еще премия, двадцать тысяч.
   - Тю!
   - Много давать нельзя - перестанет ценить. Чем тогда его следующий раз подмазывать?
   - Это верно, - примеры зажравшихся колдунов были Саталу знакомы.
   В дверь вежливо, но твердо постучали. Дождавшись разрешения войти, молодой человек в форме фельдъегеря четко промаршировал к столу, чтобы вручить старшему координатору запечатанный конверт голлемной связи. Ларкес расписался в ведомости и терпеливо дождался, пока шаги посыльного стихнут (привычка к таким мелочам очень помогает хранить секреты).
   Прочитав сообщение, старший координатор нечеловечески сморщился и ударил кулаком о стол:
   - Отряд Пиркета застрял в пути, к сентябрю они в Кунг-Харн не успеют. Дегенераты!!!
   И это сейчас, когда все конкурирующие службы работали вместе, слаженно, как часы! Правильно мотивированное командование форсировало контакты с местными властями, флотские подогнали в Миронге фрегат, а эти бараны умудрились грузовик на брюхо посадить, ни в зад, ни вперед. Где они грязь такую нашли летом в Тималао?
   В иное время Сатал от души позлорадствовал бы над тупыми вояками, но теперь это означало, что вопрос карантинных феноменов останется в подвешенном состоянии до весны.
   - Что мешает Зертаку отозвать отряд сейчас?
   Ларкес, уже совладавший с эмоциями, послал молодому коллеге снисходительную улыбку:
   - Бросить берилловые шахты, обслуживаемые лояльным местным населением? Если ты не в курсе, карантинных феноменов в Ингернике не предвидится, а вот потребность в бериллах за время блокады только возросла.
   Старший координатор не стал объяснять подчиненному, что половина министров буквально бредила будущими барышами. Учитывая, что самодостаточная, в общем-то, заморская экономика позарез нуждалась в эксклюзивном ингернийском товаре, перспективы открывались волнительные.
   А кто подумает о черных магах, гордость которых так легко ранить? Вдруг окажется, что для победы над чудовищами не хватало какой-то пустяковины! Сатал сердито нахохлился - выглядеть идиотом он не любил.
   - Но, скорее всего, - смилостивился старший координатор. - Капитану Ридзеру просто разрешат разделить отряд.
   Иначе линчуют уже Зертака, и никакая легендарная сила генерала не спасет.
   В незакрытую фельдъегерем дверь проскользнула мисс Кевинахари с подносом, на котором исходил ароматным парком заварочный чайник и призывно поблескивали боками фарфоровые чашки. Ларкес поймал себя на мысли, что зеленый чай - именно то, чего не хватало для продолжения беседы. Просто мания какая-то! Тем не менее, обстановка разрядилась, через минуту к чаепитию присоединились глава аналитиков и капитан Бер, всегда являющийся на совещания с последним движением часовой стрелки. Несмотря на политику вялого саботажа, начальник редстонского НЗАМИПС уверенно превращался в заместителя Ларкеса.
   Старший координатор обвел взглядом кабинет и поймал себя на мысли, что галерею портретов великих магов надо обновлять. Но как быть: в этом случае в двух рамках окажутся одинаковые лица! Мучимый этой проблемой, Ларкес сказал вслух совсем не то, что собирался:
   - Что еще мы забыли сделать в ситуации с Тангором?
   - Подготовить встречу, - с готовностью отозвалась эмпатка. - Надо пригласить туда родственников, журналистов. Обязательно надо! Он будет рад избавиться от опеки над братом, а журналисты что-нибудь отмочат и ему будет, над кем поиздеваться.
   Ларкес вынужден был признать, что мысль неплоха: даже самые жгучие братские чувства имеют предел, а возможность поднять самоуважение за чужой счет всегда улучшает настроение черных. Были у старшего координатора на примете несколько писак, которым не помешает узнать о себе нечто новое...
   Идея родилась внезапно: надо просто убрать с портрета траурную рамку, а подпись сделать двойной. Так и на второй дагерротип тратиться не придется! Преодолев затруднение, Ларкес пришел в чудесное расположение духа и решительно отставил чашку в сторону. Надо работать!
   - Господа, позволю напомнить вам, что жизнь продолжается, а карантинные феномены - отнюдь не единственное явление, способное ее оборвать. Все помнят весенние события в Юго-Западном регионе?
   Забыть такое сотрудникам НЗАМИПС удастся не скоро! Берег кишел са-ориотцами, штурмовые отряды замерли на низком старте, а жаждущие тепла и моря ингернийцы все перлись и перлись прямо в эпицентр назревающей бойни. Правительству пришлось особым декретом ограничивать продажу билетов на чугунку, потому что объявленный карантин и просьбы воздержаться от поездок на граждан не действовали. Понятно, что в Арангене комфорт пожиже, но надо же и чувство самосохранения иметь! Жандармерия и контрразведка работали на износ, вообще забыв такие слова как "формальности" и "законность"... В итоге - бунт не состоялся, вылившись в вялую ругань и десяток задержанных. Это обстоятельство министр Михельсон не постеснялся приписать себе, но координаторы-то знали...
   - Прошу ознакомиться! Это - отчет аналитиков по событиям, естественно - секретный.
   Причина очередного са-ориотского фиаско оказалась проста, как фома: беженцы сговорились и наняли киллера, устранившего организаторов беспорядков до того, как они успели привести в действие свой план. Причем, в заговоре участвовали как свободные, так и печатные, типа, если не своими руками, то - можно.
   - Гм. Орден Хаоса? - заинтересованно пробормотал глава аналитиков.
   - Подражатель! - отрезал Ларкес, доподлинно знающий, что подобной организации не существует.
   Происшедшее можно было бы записать в забавные курьезы, если не обращать внимания, КОГО убили и КАК. Во главе имперского подполья стояли опытные агенты и не слабые маги, которых в буквальном смысле слова передушили. А потом не поленились разложить художественно, пришпиливая конечности к мебели столовыми приборами. Контрразведчикам пришлось идти на поклон к некромантам, личность убийцы не определили, зато выяснили, что минимум два эмиссара успели покинуть регион до трагедии. Где их теперь искать?
   - Какое... э-э... увлекательное чтиво, - высказалась эмпатка.
   - Черный рыцарь номер два! - хмыкнул Воскер.
   От такого заявления Ларкеса передернуло. Нет-нет, одно тело два раза гулем не становится!
   - Наша задача - сообщать контрразведке обо всех инцидентах, в которых, хотя бы теоретически, может прослеживаться иностранный интерес. Не менее важно найти и изолировать маньяка, способного за один раз убить восьмерых человек, а также выяснить, как блокиратор в порошкообразной форме попал в руки криминальных структур. У меня штурмовые подразделения им не все экипированы!
   Подчиненные с преувеличенным энтузиазмом закивали - осведомителей среди иностранцев НЗАМИПС пока не имел, остановить эмиссаров до того, как начнутся диверсии, не представлялось возможным, так что, поиск убийцы-оригинала выглядел перспективней.
   - А мы на следующую волну этих... недодушенных не напнемся? - подал голос капитан Бер.
   Старший координатор удовлетворенно потер пальцы - новый зам, как всегда, зрил в корень:
   - Вряд ли. Тут ко мне на днях знакомый заходил, из армейской разведки, анекдоты про са-ориотского императора рассказывал, - по крайней мере, Ларкес воспринял эти истории именно как анекдоты. - Что у них там, на юге творится, белым лучше не знать. В общем, второго захода ожидать не стоит.
   - Но Тангор-то по империи путешествует свободно!
   - По территории, которую империя освободила от своего присутствия, - пунктуально уточнил Ларкес. - Централизованной власти там нет, цивилизация сохранилась очагами, вокруг крупных городов и портов.
   - Распад государственности, феодализация общественных отношений! - поддакнул шефу Воскер.
   - Кстати, а как там наш юный друг? - невзначай ввернула мисс Кевинахари.
   Ларкес пронзил эмпатку суровым взглядом: пытаться выменять секретные сведения на какой-то чай! Та в ответ виновато похлопала ресницами.
   - Задерживается! - припечатал старший координатор.
   - Я так беспокоюсь о его братике! - заныла белая. - В таком страшном месте он мог получить душевную травму.
   Ларкес не позволил себе втянуться в дискуссию с эмпатом. На его взгляд, малолетний провидец сам способен был нанести душевную травму кому угодно. Брошенную Кевинахари приманку заглотил Сатал:
   - В Краухарде не чокнулся - и в Са-Орио выживет! Меня лично беспокоит лишь одна вещь, - черный маг глубокомысленно изучал дно своей чашки (гадать, что ли, пытается?). - Чтобы то, что наш герой со скуки устроит, хотя бы выглядело безобидно.
   - Да что еще он может там придумать?!!
   Казалось бы, после карантинного феномена - ничего, однако...
   - Тангор, - одним словом высказал Сатал все свои сомнения.
   Что характерно: эмпатка возражать не стала. Ларкес старательно нахмурился - склонность подчиненных к мистике следовало пресекать на корню.
   - Гражданин Тангор - достойный пример мага, несмотря на сложные семейные обстоятельства и удары судьбы, сохраняющего верность идеалам нашего государства! Я считаю, что мы должны утроить наши усилия, направленные на сохранение законности и правопорядка в Ингернике. Только так мы сможем соответствовать всей сложности исторического момента и честно смотреть согражданам в глаза!
   Прочувствованный спич начальника пронял всех. Правильно! Подчиненные должны меньше болтать, больше работать, и не пытаться сравнивать себя с кем-то (особенно в плане вознаграждения). А чем развлечь вернувшегося на родину героя, об этом пусть у службы поддержки голова болит.
  
   Максур копал могилу. И не какую-то там канаву по колено, а надежную яму в полтора роста, чтобы жилец не убежал. Проделать подобное в одиночку оказалось непросто, но бывший десантник справился. Пришлось подналечь, потому что до заката оставалось всего ничего, а будущий обитатель погоста ожидал последнего пристанища тут же, в набитом солью мешке.
   Не понятно, откуда взялся в Суэссоне этот идиот, где раздобыл амулет Уложения и скольких наивных кретинов успел им запугать. Но Максур-то знал, что прав на подобное волшебство у него нет - И'Са-Орио-Т больше не существует. Не могла благословенная империя обращаться со своими верными сынами как со скотом, хуже, как с никчемной ветошью! Утка должна крякать и плавать, или она не утка совсем. А раз так, то всякий, держащий в руках этот амулет - бессовестный самозванец. Уроду просто повезло отделаться сломанной шеей - Максур не придумал, где достать нужный для экзекуции инструмент.
   Бывший десантник вылез из ямы и, с удовлетворением, оглядел результат своих трудов. Солидно, достойно. Никто не скажет, что Максур лишил человека жизни только для того, чтобы облегчить себе жизнь. Окоченевшее тело глухо стукнуло по сухой глине. Тютелька в тютельку, словно всегда тут лежало!
   И тут к похоронам решил присоединиться еще один скорбящий.
   Трава не зашуршала, песок не скрипнул под ногами, но плащ предательски хлопнул на ветру - Максур медленно поднял голову, чтобы встретить взгляд пастыря, успевшего не только разглядеть покойника, но и, наверняка, опознать.
   Солнце погасло. Мир сузился до круга шагов сто диаметром и стал черно-белым. За доли секунды Максур стал тем, кем был долгие годы - созданным при помощи магии убийцей, почти не человеком уже. Сколько усилий потратили императорские маги, чтобы такие, как он, никогда, ни при каких обстоятельствах не оставались без присмотра! Все зря. Зачарованный воин всегда делает выбор в пользу насилия, а если учесть личность врага...
   Он знал!!! Предчувствовал!!! Этого не могло не случиться! Два осколка исчезнувшей мощи, они обязаны были встретиться в бою. Прежние обязательства пятнали их дух язвами, которые не под силу оказалось исцелить новому порядку. Здесь и сейчас они сведут счеты всех пастырей и всех еретиков, когда-либо живших на свете.
   Все было готово к драме, но погонщик мышей медлил. Максур тихо сожалел, что не примерился к лопате по-умному: метнуть снаряд он смог бы мгновенно, а вот попасть - как повезет. А что потом, душить волшебника вручную? Одаренные чрезвычайно живучи. Нет, лишаться единственного оружия не годилось, приходилось рисковать, давая магу время на размышление. Впрочем, никаких признаков ворожбы бывший десантник не чувствовал (а он - мог!). Вместо этого пастырь ерзал, снова и снова менял опорную ногу, неритмично сопел и кусал губы. В общем, совершал массу бессмысленных, ненужных и непонятных движений. Именно так вел себя сам Максур, пытаясь сделать выбор между Империей, почившей во славе и величии, и новым домом... где, кстати, внесудебных расправ не поощряли. А стоило ли тогда горячиться? Вот он сейчас взывает к заключенной в его теле магии, что если ее засекут?
   Мысль о молодчиках из "надзора" перебила боевой настрой вернее, чем окрики командиров. Ездит тут парочка таких, отвращающие знаки проверяет (левой пяткой на два чиха, выбиваются из сил). Появятся - хоть в сапоги прячься. Может, стоило подойти к ним, нажаловаться на покойного? Глядишь, еще б и наградили.
   Бывший десантник упрямо тряхнул головой - нет, то было дело меж приезжими!
   Волшебник решился приблизиться.
   Язык тела может многое сказать опытному бойцу. Этот маг служил императору, определенно, и не целителем - слишком уверенно двигается по неровной земле. Но с передовыми частями дела не имел, иначе не пялился бы по-глупому на яму (люди, наблюдавшие вживую работу императорского десанта, испытывали к храбрым воинам непонятную робость - обходили боком и старались не поворачиваться спиной).
   Максур следил за недругом, крепко сжимая черенок лопаты. Не зря он так старался: теперь могила вполне могла вместить и двоих... Но лишний свидетель в припадке благоразумия выбрал противоположную сторону шурфа, остановившись в локте от правильной позиции (теперь, ринувшись в атаку, десантник рисковал не только промахнуться, но и загреметь в раскоп). Заглянул вниз, вынул из кармана тот самый амулет, легкомысленно потерянный Максуром во время возни с покойником.
   Минуту длилось шаткое равновесие. Потом бывший пастырь скорбно вздохнул, бросил безделушку в яму и сотворил над телом знак вечного упокоения. Максур удовлетворенно кивнул и снова взялся за лопату.
  
   Глава 47
  
   Диверсия обнаружилась внезапно. Я проводил для Ляки экскурсию, задел бедром бочку с маслом и двухсотлитровая емкость, которой полагалось быть полной под горлышко, легко сдвинулась с места.
   Причем, лужи под грузовиком не натекло.
   Мы подивились ловкости воров и заказали у Главного смотрителя еще пару бочек светильного масла (не дешевое, между прочим, удовольствие).
   А потом Румол заметил, что шины травят воздух. Снять три пары колес, извлечь баллоны, отыскать место течи, заклеить, установить все обратно и накачать...Два дня я этим занимался! Армейские эксперты караулили грузовики всю ночь по очереди, но злоумышленник в засаду не попал.
   Ненавижу!!!
   Закончив с колесами, я поселил в грузовике Макса, потому что доверял зомби больше, чем любому черному. На следующий день Ридзер обнаружил на капоте грузовика белый потек - кто-то пытался залить туда соленую воду. Причем мертвый пес не заметил вокруг ничего, кроме птичек. Естественно, принести много жидкости за раз они не могли, поэтому проклятья на моторе не пострадали.
   Что делать дальше, армейские эксперты решали всей бандой. Ясно было, что стандартные методы обороны в данном случае не годятся.
   - Истреблять на дальних подступах все живое, включая червей! - внес кардинальное предложение Румол.
   - Отмудохать белых! - четко конкретизировал Браймер источник проблемы.
   - А снять отпечаток ауры тут кто-нибудь может? - практично поинтересовался я.
   - О! - вскинулся Ридзер. - Ты же у нас в НЗАМИПС работал? Считай - полисмен. Тебе и амулеты в руки!
   Да они охренели!!! Но вредителя следовало остановить.
   Приложив минимум изобретательности, отпечаток чьей-то ауры я с бочки снял, а вот сравнить его хоть с кем-то из са-ориотцев не получилось - от одной попытки приблизиться с амулетом у местных белых начинались сопли, вопли и истерика. В конце концов, ко мне подошел их главный жрец и настойчиво попросил воздержаться от продолжения расследования.
   - В таком случае, уважаемый, забота о сохранности нашего имущества целиком ляжет на вас!
   Для охраны грузовиков были выделены два послушника. То есть, вместо пятиминутной проверки они будут проводить в обществе зомби ночи напролет. Где разум, где логика? А главное: где гарантия, что эти доморощенные сторожа справятся?
   Я бросил клич и на общем собрании отряда поставил вопрос ребром: уезжать, пока нам действительно что-нибудь не сломали. К моему предложению отнеслись доброжелательно, но тут вперед вышел куратор и сообщил, что команда Пиркета задержалась в пути, поэтому кому-то из бойцов придется дождаться их прибытия (Вот, Браймер, например, мог бы остаться).
   И свет разума померк в глазах армейских экспертов.
   Потому что лучший способ развалить команду черных - дать одному из них преимущество. А что, если артефактор сумеет добыть в одиночку какую-нибудь ценность и заныкает ее? Тут ни в чем нельзя быть уверенным. Я понимаю еще бросить в городе Румола с Шагратом (извлечь пользу из чего-либо они не способны), но этих весельчаков, очевидно, куратор оставлять без присмотра не рисковал.
   Питер виновато пожал плечами:
   - Собственно, командование давно настаивает на сворачивании работ, я просто старался не будировать эту тему. И требование обеспечить безопасность приисков тоже исходит от него. В общем, если не дожидаться сменщиков, придется назначать дежурного.
   Чем это кончится, было понятно всем: доверие и понимание не характерны для черных магов. Припоминать инцидент будут постоянно, а одиннадцать против одного - плохое соотношение. В итоге, Браймеру придется уходить в другую команду, возможно, менее опытную и надежную, а Ридзеру - искать нового артефактора, который в сложившийся коллектив может и не вписаться. И тем, и тем - вилы. Посылать проклятья в адрес генерала Зертака никто не решался, но на лице Браймера застыл немой вопрос: "За что?".
   - Можно попробовать отмахаться, - сжалился куратор. - Скажем, к примеру, что оперативная обстановка требует непрерывного контроля, а уменьшение численности отряда создаст угрозу для остающихся, особенно учитывая то, что личность диверсанта осталась неизвестной.
   В иной ситуации намек на угрозу вызвал бы у армейских экспертов только смех, но тут альтернативой был фактический распад отряда. Я бы наплевал, а они - не могли. Привычка к групповой работе! В результате, мы рисковали застрять в Са-Орио до весны, либо - тут, либо - на побережье. Потому что в ноябре шторма начнутся, я на них как-то с берега смотрел - в море при такой погоде делать нечего.
   Не является ли са-ориотский маразм заразным ментально? Я попытался воззвать к логике:
   - А не пофиг ли нам безопасность Кунг-Харна? Все, что можно, мы из их казны уже выгребли. В конце концов, у них тут своих колдунов полгорода, пусть работают!
   - Ну, как бы, приказ... - замялся куратор.
   Тут уже Ридзер вцепился в свою фуражку: обеспечивать выполнение приказов - его задача.
   Это все Шорох виноват, точно говорю. Как бы без него до нас дошли эти идиотские распоряжения? Я, не стесняясь, высказал все, что думаю обо всех задержках, а также о способности к долговременному планированию и интеллекте армейского руководства в целом. Бойцы пристыжено молчали, но уезжать отказывались наотрез. Ненавижу!!!
   Нужно что-то делать. Что делать? Глупый вопрос!
   - Голлем у них есть? Как они связь-то поддерживают?
   Оказалось - ГОЛУБЯМИ, которых куратору Пиркета каким-то чудом удалось раздобыть в Миронге. Потому что голлемов отчаянно не хватало на всех, и делиться ценным ресурсом с полевыми отрядами штабные шишки не собирались. В общем, найти затерявшийся в песках отряд Шорох не сможет.
   Иди ж ты...
   Я принялся считать вслух, сразу до пятидесяти. На цифре тридцать рядом со мной остался только куратор, виновато бормочущий что-то про обстоятельства. Махнул на него рукой и ушел.
   Меня тут в гости приглашали ближе к вечеру, обещали массаж. Пойду сейчас, пожалуюсь, как меня все не любят.
  
   Питер Мерсинг провожал взглядом жестоко обиженного жизнью колдуна и действительно чувствовал себя виноватым. Допустим, снимать отпечатки ауры он не умел, но вот возможности всех обитавших в Кунг-Харне магов выяснил досконально. Поэтому в то время, когда сердитый некромант гонялся за пастырями с амулетом в руках, куратор нанес один важный визит совсем в другой части города.
   На этот раз делового костюма не было - Питер извлек из багажа полный набор боевой амуниции, позволяющий обычному человеку пусть ненадолго, но сравняться возможностями с волшебником. Почувствовав вкрадчивую пульсацию штурмовых проклятий, Ли Хан даже отпираться особо не стал.
   - Надеюсь, у того, что вы сделали, есть какое-то логическое обоснование? - куратор многозначительно понизил голос (если бы не компромат, который он сам дал в руки городских властей, белый бы сейчас объяснялся с черными один на один).
   - Я пытался предотвратить катастрофу, - скорбно поджал губы несостоявшийся диверсант.
   Питер вздохнул и попытался говорить с белым спокойно:
   - И какая же катастрофа, по-вашему, грозит Кунг-Харну?
   - Поверьте, я заметил ваши усилия по утверждению законности и порядка, - печально улыбнулся Ли Хан. - Но царящее вокруг благолепие - это иллюзия, под которой зреет всесокрушающий хаос.
   - Это почему же? - немного обиделся куратор.
   - Как свойственно всем людям, вы переоцениваете влияние разума. Вы серьезно решили, что изгоняющие за один день превратятся из контролируемых смертоносными амулетами парий в законопослушных граждан? Маги - существа эмоций. Для того, чтобы новый образ жизни не вызывал отторжения, изменения должны произойти в душе и основной компонент для такой мутации - ваши сограждане.
   Питер смахнул с переносицы капельку пота (для са-ориотского климата защитный костюм был жарковат) и попытался вспомнить, как отрядному алхимику удается получить от белых развернутые ответы. Практически, одним жестом...
   Ли Хан поспешно вскинул руки:
   - Тихо-тихо, сейчас все объясню! Вы когда-нибудь с дикими колдунами дело имели?
   - А они существуют?
   - Вот! Постарайтесь представить себе это явление - черного, дорвавшегося до силы, но не имеющего достаточно воли, чтобы ее контролировать.
   - Как выглядит труп, я себе представляю совершенно отчетливо.
   - Не то. Допустим, удержать контроль над Источником он может, но учитывать интересы окружающих при этом не желает. Просто не замечает их и - все.
   - Да у нас в части весь персонал такой!
   - М-да? И как же вам удается избавить их от влияния черной натуры?
   - Не понял, зачем?
   Подавлять черную натуру, делающую боевых магов восхитительно предсказуемыми и управляемыми? Если волшебник выжил в противостоянии со своим Источником, то гарантировано имеет набор качеств, к которым куратор в любой момент может воззвать. Приласкать самолюбие, почесать за ушком гордость, растеребить зависть - и обладатель титанической силы начинает исполнять приказы командования, искренне наслаждаясь процессом. Проблемы начинаются как раз тогда, когда колдун перестает отдаваться голосу своей натуры целиком и полностью. Взять, к примеру, отрядного алхимика... Но разъяснять иноземцу принципы работы службы поддержки куратор не собирался.
   - Ну, как же... - смутился са-ориотец.
   - А ваши методики подразумевают как раз подавление?
   Вот это могло стать проблемой! Все верно, маги - существа эмоций, и куратор полагал, что естественные желания надежно держат их на выбранном пути. Но, если имперским властям удалось-таки довести своих подданных до невроза... Тогда интуиция не обманывает белого - присутствие ингернийцев критически важно для Кунг-Харна, причем, не как бойцов или надзирателей, а как терапевтического средства. Так сказать, релаксант, душеспасительная проповедь и смирительная рубашка - три в одном. В истории имелось масса примеров того, на что способны черные, лишенные правильных ориентиров.
   Проще всего было бы поселить в городе отрядного алхимика (и сразу в службу поддержки его записать). Вот кто точно справился бы с любым хаосом! Но сейчас такое решение означало отставку без выходного пособия, если не трибунал. Дело даже не в деньгах... Армейский куратор охватил мыслью все обстоятельства дела и подавил желание грызть ногти.
   А если так:
   - Мне дали разрешение разделить отряд - мое руководство с пониманием отнеслось к вашим потребностям.
   - И кто из ваших подопечных гарантированно не пустится во все тяжкие, оставшись без присмотра? - засомневался са-ориотец.
   - Никто, - вынужден был признать куратор. - Они попытаются использовать каждый миг свалившейся на них свободы.
   - Это не педагогично, - нахмурился белый.
   - Такова жизнь, - господин Мерсинг ослабил ремень бронежилета, струйки пота защекотали поясницу (еще полчаса и он сварится в этом панцире заживо). - Хорошо. То, что я попытаюсь сейчас сделать, очень, очень неправильно, но ради спасения множества жизней можно претерпеть некоторые неудобства. Я преподнесу распоряжения руководства так, что бойцы сами захотят остаться и предпримут для этого все возможное. Но! Вам не кажется, что вы сильно обязаны? И не мне. Ладно подчиненные Ридзера, они не плохо проводят тут время, в конце концов. Но подумайте, сколько беспокойства вы причинили господину Тангору. А ведь он так много сделал для блага вашей страны! Вы считаете, что проклятья личности такого масштаба на вашей жизни никак не скажутся?
   - Действительно, - забеспокоился старый маг. - А что вы предлагаете?
   - Виру. Пускай он не знает, в чем именно вы провинились, ценный подарок смягчит его душу, уравновесит неприятные воспоминания. Надеюсь, вы сумеете придумать нечто небанальное. Учтите, деньги у него уже есть.
  
   Глава 48
  
   Я пил чай на веранде и размышлял, что бы учинить такого, чтобы глубину моего раздражения поняли сразу все. Мысли раз за разом возвращались к массовому убийству. В принципе, я и это могу, причем так, что ни одна собака вину не докажет. У меня, между прочим, успешная кровная месть за плечами, пусть об этом никто и не догадывается...
   На этой стадии духовного распада компанию мне решил составить Олек. Выглядел он слегка помятым. А не дает ли снятие печати осложнений?
   - Как ощущения?
   Бывший стражник неуверенно пожал плечами (может, он просто по жизни такой тормозной?):
   - Скучно.
   - Так займись чем-нибудь!
   Гениальный совет, не правда ли?
   Но с кухни Олека выгнали тряпками, на шахты новых людей не принимали, а ослица своим поведением вызывала оторопь даже у зомби. В итоге, временно безработный решил разобрать хлам на чердаке. Я немедленно присоединился (вдруг, что-то нужное выкинут?).
   Закрома семейства выглядели откровенно скудно. Кладовку загромождали вещи, принадлежавшие, главным образом, прежним обитателям казенного жилища (все эти прожженные котлы, треснувшие миски, истрепавшиеся корзины и поломанная мебель). Наш краухардский чердак был намного интересней! Родные Олека занесли сюда несколько мешков и сундуков, взятых в дорогу, но так и не пригодившихся на новом месте: детские вещи, одежду неподходящих для Кунг-Харна цветов, домашние мелочи.
   Олек вытянул из-под вороха тряпок потертый бархатный футляр, оказавшийся коробкой с детскими "сокровищами" (у меня такая тоже была): внутри перекатывались мраморные шарики, жестянки из-под непонятных снадобий, оловянные рыцари, бронзовый подшипник. Дно коробки выстилала пачка серой бумаги, заботливо перетянутая шелковым шнурком. Выцветшие изображения на рассыпающихся листах удивительно напоминали то, что я не рисовал, но делал у нас в Краухарде (правда, чертежи у меня даже тогда получались лучше) - тонкие рейки, бумажные крылья.
   - Увлекаешься?
   Олек смутился:
   - Это так, детские глупости!
   - Почему - глупости? - обиделся я.
   Мои воздушные змеи, между прочим, в долине считались лучшими!
   - Я подсчитал - для того, чтобы поднять человека, нужен очень сильный ветер. И потом, какой смысл - летать на веревке? - Олек грустно улыбнулся.
   Надо же - родственная душа!
   - Веревка - дичь, согласен, тягу должен создавать мотор.
   - А куда его... Того... Вы знаете?
   - Ну, видал я такие штуки, - не лично, но это не существенно. - Толку-то от них!
   Ревущие стальные агрегаты крыли это безобразие как бык овцу.
   В глазах парня зажегся фанатический огонь:
   - Они летали?!!
   - Достаточно фигово: медленно, не высоко, без груза и только в хорошую погоду.
   - О-о... Ну, хотя бы нарисуйте!!!
   Я задумчиво прищурился.
   Альтернатива проста: либо я впадаю в сумрачное состояние рассудка и превращаю Кунг-Харн в город мертвецов, либо получаю моральное удовлетворение каким-то другим путем. Что лучше может отвлечь меня от разборок со всеми этими черными и белыми, как не алхимия? В конце концов, какое мне дело до проблем Пиркета! В Ингернике у меня тоже ничто особо не горит. Да, планы опять меняются, но разумное планирование и И'Са-Орио-Т - явления не совместимые (можно было уже и привыкнуть). Лючик все равно в интернат к началу учебного года не успевает, прогульщик. Решено! Займусь любимым делом, и пускай уже они меня ждут.
   - У меня есть идея получше. Предлагаю договор: делаем аппарат вместе, а прибыль - пополам.
   Я, конечно, собирался строить совсем не это, но надо же с чего-то начинать, а тут такая удача - добровольный помощник (просто невероятно, сколько денег можно сэкономить на энтузиасте).
   - Задача первая - найти мотор.
   Я реквизировал у Браймера пол-литра жидкой валюты, и мы пошли на дело. Нашей целью были склады императорских мастерских.
   Тут надо знать нюанс: власти Кунг-Харна самогоноварения не поощряли (перевод продуктов в военное время и все такое). Но когда черных магов останавливали запреты? Выход был найден: древесный спирт. Жуткое пойло! Но я знал проклятье, превращающее стружки в сусло без долгой возни с кислотой и автоклавами, ушлый белый из тусуанских мог убедить дрожжи жрать эту гадость быстро-быстро, а Браймер таскал в багаже разделяющий амулет, способный добыть водку даже из настойки цикуты (действительно, не возиться же ему каждый раз со змеевиком?). В общем, превращение комковатой ваты в прозрачный, как слеза напиток потрясло горожан сильнее, чем победа над личем. Союз магии и алхимии - страшная сила! К сожалению, для успеха предприятия требовалась слаженная работа трех магов, что делало продукт воистину бесценным. Если бы не это, мы бы споили весь Кунг-Харн, а так приходилось цедить товар по мензуркам.
   Я знал, что просить, а Олек - кому налить. В итоге, к вечеру мы стали счастливыми обладателями пары небольших моторов вполне приличного качества (могут, когда хотят!). Для чего они изначально предназначались, осталось тайной.
   Настала очередь проекта и рабочих чертежей.
   То, что я предполагал создать, напоминало гибрид воздушного змея, проволочной корзины и табуретки. На колесиках! Логичнее было бы, конечно, собрать каркас побольше, приделать к нему нормальные крылья, но Мессина Фаулер с такими штуками дело не имела, теорией не интересовалась и принципа их интуитивно не чувствовала. Аппарат с жестким крылом придется создавать путем множества экспериментов, испытаний и прочей лабуды, а тут я и размеры помню, и развесовку и даже - что чаще всего ломается. Выбор очевиден.
   Правда, древних материалов в Са-Орио не было, зато имелся особый породистый бамбук (тут из него даже крепь делали), знакомый Олеку краснодеревщик обещал его качественно порезать, вес комлей можно было компенсировать перфорацией. Я вдумчиво проверял расчеты, Ляки шкурил и точил, а мой помощник носился по Кунг-Харну, как наскипидаренный, договариваясь, покупая или тыря что-то потихоньку.
   Убогая са-ориотская действительность отчаянно сопротивлялась моим попыткам творить. Никаких пошел и купил: сотни необходимых мелочей, начиная от гибких шлангов и кончая стопорными гайками, приходилось выпрашивать, выменивать, откуда-то выковыривать или чем-то заменять. Прямо скажу: без опыта краухардского алхимика работа растопырилась бы на середине, а так изящно-обтекаемая в оригинале конструкция просто топорщилась негабаритными блоками и мохнатилась хвостиками шелковых шнурков. Зато я готов был поставить жизнь на то, что ничто не отвалится, не засорится и не заглохнет. Тоже плюс.
   Отец Олека смотрел на воспрянувшего духом сына с умилением. Повезло ему! У него родственник - алхимик, а у меня (предки, помогите) - белый маг. Сколько сил мне стоит отшить от него местных придурковатых пастырей - словами не расскажешь. А тут еще горожане, хоть как-то затронутые нашей активностью, то и дело заходят глянуть, что получается. Не подаю!!!
   Последними были изготовлены лопасти воздушного винта - от них требовалось точное соблюдение формы, прочность и вменяемый вес. Заготовки нужного размера мы не нашли, пришлось возиться с клеем и струбцинами, недостаток инструмента я привычно компенсировал магией. Результат меня не удовлетворил. Впрочем, ни один из огрехов, на мой взгляд, не выглядел критичным, другое дело, что личного опыта полетов я не имел, а Мессина, со своей стороны, никогда не заморачивалась алхимией. Какой вывод? - Нужно пробовать.
   Аппарат собирали сразу в поле, благо больших ровных пространств в Ожерелье было завались, а дождей ближайшие две недели не намечалось.
   - А полетит?- сомневался Олек.
   - С хорошим мотором летает даже доска. Вопрос в том, будет ли эта штука управляема.
   - А вы на таких уже летали?
   - Сам - нет, но знал я одну покойницу, у нее неплохо получалось.
   Вопросы как-то сразу иссякли.
   В качестве здравомыслящего и не склонного паниковать помощника к испытаниям был привлечен Браймер (он же и спирту для движка нагнал, благо процесс отработанный). К безумному нагромождению реек и тряпок артефактор отнесся скептически, но мысли свои держал при себе, чтобы не позориться по новой. Сколько он мне авторитетно заявлял, что ничего не получится, раз пять? То-то же!
   - Запускай!
   Первый этап испытаний мотозмей проходил на привязи (с ходу куда-то мчаться я был не готов). Мы отрегулировали обороты, прикинули тягу по убогой самодельной скобе и получили что-то близкое к допустимому минимуму. Однозначно предсказать результат не получалось.
   Я пристегнул себя к сиденью аппарата (не хватало еще вывалиться на высоте) и скомандовал Олеку:
   - На счет три!
   Бывший стражник ухватил дрын, исполняющий роль пускового устройства, в смысле, позволяющий скинуть с колышка удерживающую мотозмея петлю и не отрезать себе лопастями что-нибудь важное. Я воспользовался способностью к искательству, чтобы последний раз охватить взглядом весь аппарат (не забыл ли чего?), а потом решительно отбросил все сомнения:
   - Три!!!
   Мотозмей бодро рванулся вперед. Земля стремительно проносилась мимо, тележка подпрыгивала, крыло парусило все сильней. Я добавил газу и отжал перекладину, пальцем деланный агрегат рвануло вверх, колеса потеряли контакт с землей, все зашаталось.
   Простой человек, наверно, обоссался бы. Я просто сосредоточился на чужих воспоминаниях. Аппарат вел себя не уверенно - слишком медленно набирал высоту, кренился влево и раскачивался. Жалобно скрипели распорки. Углы лопастей придется править, крыло - перетягивать, да и моторчик лучше взять у "Домгари-моторс". Но, если не придираться... Я позволил себе немного отвлечься от управления и окинуть взглядом открывшийся простор, на губах сама собой появилась довольная улыбка. Оно летало! Свободно, в любую сторону - по прямой. Игнорируя дороги, овраги и заборы, бесстыдно выставляя на обозрение все, что за этими заборами пытались скрыть, и явно быстрее, чем мотоцикл. Кстати, прохладный ветер в лицо. Хорошо!
   В мыслях обозначился Шорох, сообразивший, что пропустил нечто важное. Осмотрелся, осознал и офонарел. Знай наших!
   Внизу продолжалась жизнь: Браймер свистел и улюлюкал, Ляки щербато скалился, а мой помощник впал в детство - прыгал, нечленораздельно орал и размахивал курткой. От города чесали какие-то непонятные личности с неясными намерениями. Надо приземляться. Я подавил в себе желание закладывать крутые виражи и аккуратно завершил круг.
   Земля приближалась с неприятной скоростью, прямо скажем: без чужого навыка сломанные кости были мне гарантированы. А так... Ну, камушки подвернулись, ну, крыло перевешивает (надо сдвинуть крепление вперед), подшипники в колесах паршивые, лучше просто втулку скольжения поставить. Чуть не перевернуло! Важен факт: впервые за тысячу лет небо покорилось человеку. Я отстегнул ремни, опустил ноги на твердую землю и приготовился к издевательствам: Олек желал обниматься, и объяснять ему что-то было бессмысленно. Как налетел, как вцепился...
   Ох, ну и здоров же, бык! Понятно, чего его в солдаты-то забрили.
   - А мне - можно?!! Можно?!! - переживал мой помощник.
   - Можно, но позже.
   - Двоих поднимет? - практично интересовался Браймер.
   - Да, но не в такой комплектации - надо раскосов добавить и колеса поменять.
   Возвращаться в город пришлось через толпу. Чисто са-ориотское свойство: один пришел - все пришли. К дурацким вопросам я принципиально не прислушивался. Следующий раз, чую, придется охрану нанимать - выбегут ведь, дурни, на летное поле! Аппарат, от греха подальше, решили оттащить в мастерскую, но на будущее договорились поставить для него ангар (на строительство сарая должно было уйти больше времени, чем на все наше путешествие).
   За следующую неделю я поднимался в небо трижды, один раз - с Олеком (сбылась мечта идиота, но моя-то задача была - новую компоновку в деле испытать). Двухместный мотозмей с минимально доработанной моторной группой уверенно держался в воздухе. За возможность покататься горожане стали предлагать золото. Придется натаскивать пилота, а то - соблазнятся посулами, угробят и себя, и аппарат.
   Последним посмотреть на алхимическое чудо, сохраняя достоинство, пришел Главный смотритель Харанских гор. Посмотрел, чо. Проситься в пассажиры он стеснялся, страдал, завидовал, стыдился себя и от этого страдал еще сильнее.
   - Игрушки...
   - Не скажите! Вот, например, как вы собираетесь организовывать патрулирование безлюдной пересеченной местности на предмет появления потусторонних феноменов? На лошадях? Учтите, растянуть следящую сеть на весь Хребет Мира не возможно чисто технически.
   Подозреваю, именно поэтому народ тут кучкуется вокруг приисков - места, вроде бы, много, но очень уж накладно его заселять.
   Градоправитель открыл рот... да так и замер. Наконец-то типично белая реакция! Я уж начал думать, что здесь какая-то другая порода живет.
   По результатам дележа собственности, мне достался чистовой вариант мотозмея, а пробную модель удалось сбагрить Олеку (если кокнет, то не жалко). Сказал, что это - временно, все равно я готовые изделия в Ингернику не повезу - смысла нет. Парень осваивал летную науку стремительно, словно всегда умел, а в воздухе готов был проводить все светлое время суток, ограничивал его только спирт, который за просто так никто гнать не собирался. Я, конечно, не эмпат, но думаю, что алхимик из него не получится - направление мысли другое, а вот летчик - запросто.
   Меж тем, после месячной задержки с перевала скатился отряд пресловутого Пиркета, одичавший почище всяких ларешцев. Один грузовик они умудрились-таки зарыть в землю, причем, топливный реактор из него бойцы перетаскивали вручную, а потом ехали через все Тималао в кузове, набитом машинерией по самую крышу. Первый день после приезда они даже изъясняться цензурно не могли! Ридзер послушал, подумал и согласился, что сплав по реке на ледяном плоту - очень перспективная идея, особенно учитывая, что голлема нам придется оставить здесь.
   Мне начали мягко намекать на необходимость отъезда, а я делал вид, что не понимаю. Пиркет отмылся в местной бане, воспрянул духом и отправился в шахту объяснять нежитям свою точку зрения на прогресс. Говорили, что он штрек на одних плетениях прошел, за два часа!
   И тут куратор между делом поинтересовался у меня, знает ли новый босс, почему в Тималао так пыльно?
   Чую, нам пора домой.
  
   Глава 49
  
   Путешествие с провидцем странно повлияло на Саиль. Мир вокруг стал словно бы хрустальным - прозрачным и хрупким. Ходить хотелось на цыпочках, а разговаривать - шепотом, чтобы не зазвенело, осыпаясь, волшебное полотно. Временами вокруг что-то происходило - исчезало, возникало, менялось местами - из-за чего жизнь напоминала театр теней. Раствориться в мелькании солнечных зайчиков Саиль не позволило только присутствие Лучиано - провидец был неколебимо спокоен и очень доволен собой. Только благодаря нему она не заплатила за исполнение пророчества рассудком. В конце концов, скользить по поверхности бытия стало скучно, и Саиль прислушалась: как оно - там?
   А там жизнь продолжалась, как ни в чем не бывало. Теперь в их доме жил Брат. Каким образом персонажу страшных сказок удалось вклячиться в сплоченную общину горных мастеров, от понимания Саиль ускользнуло - она застала уже готовый результат. Чужака приняли. За понимание рудничных дел, какого от смотрителей не дождешься. За умение прийти, увидеть и... залюбить любую проблему, посмевшую привлечь внимание такого уважаемого человека (ну, или колдуна, не суть). За способность, в отсутствии дел, целый день пролежать в тени, опустошая один заварочный чайник за другим (сразу видно работягу - отдыхает впрок). По дому порхала похорошевшая и помолодевшая тетушка Рахиль. Братишка Олек, сменивший мундир стражника на старый отцовский халат, спешил куда-то с сосредоточенно-одухотворенным видом. Сорванец Юри засел за книги и с мрачной одержимостью штурмовал вершины геометрии. Пастыри беспокоить семейство больше не решались и только хриплым шепотом спрашивали из-за забора: как там сегодня, не сердит?
   Саиль обнаружила, что все это время умудрялась заботиться о Пепе, доить и отводить на пастбище ослицу (связываться с бешеной скотиной никто не желал), а также заслужить репутацию скромной и работящей девочки (того и гляди, сватов засылать начнут). Совершенно незнакомые люди приветливо здоровались с ней на улице, и только обитатели квартала черных молча провожали белую внимательными взглядами - из всех жителей Кунг-Харна они единственные каким-то звериным чутьем угадывали под личиной безобидного ребенка нечто большее.
   Незадолго до праздника урожая Брат купил мастеру Шу`Ленке сундук, выдал авансом денег и велел собираться в дорогу, значит, скоро и им пора. Саиль принялась сортировать распашонки, проверять уцелевший багаж, справилась, не желает ли дядя передать весточку родственнику. Мастер Тимар помолчал с минуту, перебирая в уме крепкие рудничные выражения, а потом заявил, что непременно черканет пару строк. Вот и хорошо.
   Сам праздник прошел по-домашнему. Основную часть церемонии - принесение первых клятв - Храм отменил, поэтому благочестивые горожане выслушали торжественную речь Главного смотрителя и разошлись отмечать событие каждый в своем кругу. В квартале мастеров накрыли общий стол, впервые за долгое время - по-настоящему богатый, с медовой брагой для взрослых и традиционными сладостями для детей. Плодов своей земли в Кунг-Харне пока не имелось, но женщины разыскали где-то одичавший виноград и украсили блюда разноцветным изюмом. Речи старейшин звучали прочувствованно, но без надрыва - все искренне хотели побыстрей проводить этот дурной сезон, приступив к обустройству жизни во всех отношениях новой и благополучной.
   "В пекле!" - пошутил неугомонный Лулуши.
   "Ну, в пекле, ну и что?" - вяло отозвалось общество, успевшее пропустить по первой и по второй. Тут вспомнили, что кое-кто там уже был и вернулся, после чего Саиль пригласили за мужской стол.
   Хлебать из чашки мутноватую жидкость девочка не решилась, а вот сушеную рыбку пожевала (давно хотела узнать, как оно на вкус). Так себе закуска!
   - А на что похожа эта Ингерника? - задал вполне ожидаемый вопрос пожилой шахтер.
   Саиль попыталась выразить несколькими словами всю полноту своих впечатлений о заморской стране:
   - Там в каждом доме есть часы. Многие горожане носят их с собой, потому что некоторые вещи нужно делать с точностью до минуты.
   Горняки зацокали языками: конечно, Уложение предполагало разные строгости (колокол на часовой башне ударил - все на работу), но так далеко не заходило.
   - Одновременно с этим в глубинке, - продолжала Саиль. - Все живут, как им заблагорассудится, и даже дома строят, как хотят: стоят подряд шесть домов и все - разные.
   Снова потрясенный вздох. Строить не по заветам предков?!! А если дом окажется неудобным, слишком маленьким или слишком большим? Да и чиновники внимание обращать будут...
   После этого дружелюбно улыбающийся иноземец, заглянувший на огонек (с довольной харей впершийся на чужой праздник) и, без лишних экивоков, предложивший себя угостить, удивления не вызвал. Чужаку полезли задавать вопросы, выслушав которые тот самым нелюбезным образом поперхнулся. Пару минут са-ориотцы потрясенно наблюдали черного мага, бьющегося на полу в конвульсиях, и уже сговаривались послать за лекарем, но бедняга кое-как совладал с хохотом, размазал по лицу слезы и убрел, вслепую отмахиваясь от помощников.
   Утром Саиль обнаружила, что кроме нее рассвет встречают не склонный к излишествам провидец и Пепе, о существовании праздников пока не догадывавшийся. Прочие домочадцы похрапывали на разные лады, и даже пес-зомби, развалясь в тенечке брюхом вверх, грезил о своем, собачьем.
   Хорошее время, чтобы серьезно поговорить. Саиль дала Пепе соску и присела рядом с провидцем.
   - Может ли твой брат и дядю освободить от заклятий?
   Лучиано вздохнул.
   - С заклятьями, без заклятий, думаешь, он согласится уезжать?
   Нет, не согласится. Слишком много людей зависит от старшего алхимика, слишком много труда он вложил в Кунг-Харн. Она... могла бы убедить его, направить, подобно пастырю, не слушая возражений. Поступить как тато.
   Саиль отчаянно замотала головой:
   - Неужели все зря?
   - Почему? - удивился Лучиано. - Разве теперь этот город плох для жизни?
   Саиль задумалась и на минуту выпала из реальности. Мир закружился вокруг радужным хороводом, а потом стал другим, словно по мановению властной руки, сорвавшей прочь пыльные покровы. Вокруг шумел Кунг-Харн, переставший быть имперским городом. По нему ходили ингернийские маги, его власти вводили в нем ингернийские законы, а его горожане красовались друг перед другом, вворачивая в разговор ингернийские словечки. Благочестивые порядки, табели о рангах и тщательно выверенная цветовая гамма одежды летели к еретикам в пекло под напором толпы переселенцев из Тималао с одним халатом на две семьи и банды ларешских черных в рубахах попугайных цветов. Делегация пресловутых горцев на мгновение материализовалась в резиденции Главного смотрителя и тут же снова куда-то испарилась. И надо всем этим жизнерадостно тарахтел некромант, повадившийся летать на рыбалку.
   - Ты... знал?
   - Такие вещи невозможно знать. Мы просим у мира чудес, но иногда мир тоже о чем-то нас просит. Это не будущее, Саиль, это его материализовавшееся желание.
   - Что же хотел от нас... мир?
   Лучиано пожал плечами:
   - У мира в целом есть только одно желание - жить.
   И ведь не поспоришь! Разве что-то другое может быть более всеобъемлющим? Цель, не требующая обоснования, ценность, заключенная в себе самой. Река, рано или поздно сметающая все плотины и никогда не пересыхающая до конца. Провидец помог воде проложить новое русло - провел палочкой черту на песке, больше никакого вмешательства от него не требовалось. Вывод напрашивался сам собой: их приключение окончено, повод для героизма исчерпан. А то, что со Светом и Справедливостью не задалось... Какой смысл делить уцелевших на правых и виноватых? Основатели империи бросили камень в небо и он, в конце концов, упал вниз. Закон природы, ничего личного.
   Брякнул металл - во двор вошел ранний гость, высокий старик в старомодном халате, явно не кунг-харец. Саиль попыталась вспомнить, знакомилась ли с этим человеком во время своего легкого помешательства. Нет, точно - нет. Что же ему надо? Запоздало подумалось, что запоры на воротах следовало бы проверить, а соседи, наверное, тоже спят. Успокаивало присутствие во дворе зомби.
   Гость отвесил провидцу сложный, не знакомый Саиль церемониальный поклон. И лицо-то у него не праздничное, и орнамент по воротнику такой интересный. Волшебник, и при этом - не пастырь. Саиль попыталась представить, как такое могло бы произойти. Может, он вышел из возраста раньше, чем пастырская повинность стала всеобщей и обязательной?
   - Я - старый человек, моя жизнь катится к закату, - негромко начал странный гость. - У меня нет времени ждать откровений! Скажи мне, КТО привел нас сюда?
   Все равно, что спросить: "Есть ли бог?" и требовать аргументированного ответа. Какие слова Лучиано подберет для этого человека? И можно ли доверить объяснение таких истин словам?
   Провидец вздохнул, открываясь вовне, и Саиль на мгновение увидела мир его глазами. Вот первые ростки эшольции, уже мнящие себя перистыми зарослями в ярко-желтых цветах. Вот мятое ведро, твердо намеренное служить долгие годы. Камни двора, трепетно ждущие тени от еще не существующего в реальности дерева.
   Провидец протянул открытую ладонь - на ней лежал орех.
   Дерево. Камни. Ведро, преданно носящее воду для полива. Цветам было все равно - они не собирались так долго жить. И где-то бесконечно далеко - ребенок, выбирающий крошки мякоти из разбитой скорлупы. Спящее семечко уже пустило корни в будущее, породив фейерверки возможных событий, заявило о своем праве на жизнь и победило. Саиль видела место, куда закатится упавший с ладони орех, форму ростка, блеск кожистых листьев...
   - Хочешь съесть его?
   Сердце девочки пропустила удар.
   Старый маг покачал головой и вдруг ударил провидца по ладони. Орех укатился, и Саиль была уверена, что не сможет теперь его найти. Лучиано улыбнулся:
   - Скажи, КТО заставил тебя это сделать?
   Пару долгих минут старик посидел молча, потом, в каком-то оцепенении, поднялся и, не прощаясь, ушел. Саиль с недоумением посмотрела на провидца.
   - Он уже знает, - объяснил Лучиано. - Просто не хочет себе в этом признаваться.
   - Разве для него не естественно принять единство мира?
   - Да, но теперь он отчетливо видит, из чего этот мир состоит, - фыркнул провидец. - А он привык сливаться в экстазе с чем-то абстрактном, любить существующий только в его уме идеал.
   Саиль огляделась в поисках подвоха. Разве не чудесно это утро? Разве не прекрасна жизнь?
   На заднем дворе раздался грохот, сонный голос дяди Тимара помянул еретиков и тех, кто оставляет шкафы на проходе.
   Фу, как это грубо!
   Выражение ее лица развеселило провидца.
   - Люди всегда неправильны, непредсказуемы, непослушны, - констатировал он. - Они эгоистичны, не ценят доброго отношения к себе и не прислушиваются к разумным доводам. Но главное - этот мир принадлежит не только им.
   И Саиль вдруг увидела - мальчик, ПАДАЮЩИЙ со старого дерева на щербатые камни двора. Может ли она, зная это, позволить ореху прорасти? Лучиано печально улыбнулся:
   - Когда-то жрецы И'Са-Ори'Та решили срубить все деревья. Дети перестали падать, а потом - перестали жить, потому что дышать им стало нечем. Если в будущем нет возможности упасть, то не будет и возможности подняться. И отличить дурную неизбежность от свободного выбора провидцу практически невозможно, поэтому действовать, ориентируясь на видения, нельзя. Не рожденное будущее нужно нести в сердце и питать своей волей, только тогда путь к нему, не откроется, нет - будет создан.
   Саиль покивала:
   - Но брусчатку под деревом лучше разобрать. Насыпать песочек...
   - ... посадить травку, - поддержал ее Лчиано. - Такую, кучерявую, специально для дорожек. Это, конечно, немного другой стиль жизни, однако, ничего невозможного в нем нет.
   Саиль улыбнулась. Ох, и всыпят же родители мальчишке, едва не сломавшему себе шею из-за пары зеленых орехов!
  
   Глава 50
  
   День отъезда был назначен, но мы, естественно, никуда не уехали (а что, в этом кто-то сомневался?). По перевалу шли овцы: потерявшие пастбища в Тималао скотоводы волей-неволей возвращались в Ожерелье. Изголодавшаяся скотина с такой силой рвалась к зеленой траве, что грузовики вполне могли скинуть в пропасть.
   Я высказал все, что думаю по этому поводу, гордо отказался от виры в виде тощего барана (в нем же мяса нет, одна шерсть!) и улетел рыбачить, закинув на второе сидение мотозмея принадлежности для пикника. Из чувства противоречия выбрал северное направления - в ту сторону протянуть узкоколейку не сподобились. Желаю тишины и одиночества! За считанные минуты Кунг-Харн с его непрекращающимся бардаком остался далеко позади.
   Что б они еще раз меня на что-нибудь уговорили без взятки... Поймите правильно, я умею справляться с трудностями, но нельзя же каждое событие превращать в аврал! Все согласовали, обо всем договорились и - опять за рыбу деньги. Раз за разом в тщательно вычерченной пентаграмме кунг-харнской жизни не хватало какой-то критически важной линии и проклятье не ложилось. Такое впечатление, что са-ориотцы - принципиально не обучаемы, а все алхимические диковинки они у соседей сперли!
   Но долго злиться в полете нельзя - обстановка не располагает. Уютное тарахтение мотора, непередаваемое ощущение власти над пространством и никаких следов человеческой деятельности внизу. Хорошо! Слева неприступной стеной тянулся Хребет Мира, по центру серебристой лентой - водная гладь (не то - длинное озеро, не то - очень спокойная река). Справа топорщились какие-то заросшие камни и холмики, но меня они особо не интересовали.
   Целью полета была гряда красноватых скал, отделяющая Хребет Мира от нежной зелени Ожерелья. Я зорко высматривал в ней узкие щели - долины горных рек. Именно в них, при известной ловкости, ловились такие серебристые рыбки с темной полосой, отлично подходящие к рису безо всяких подлив и специй. Нет, заядлым рыбаком я никогда не был, но экзотическая кухня приелась, душа требовала чего-то натурального, причем, без привкуса городской канализации.
   Пока все встреченные ручьи казались слишком узкими. Я лениво оглядывал местные красоты... и чуть было не стал первой за века жертвой мотозмеекрушения. Только титаническое усилие духа позволило мне совершить необходимые для посадки действия, выбрать место (разнеся в пыль все замеченные булыжники) и приземлиться. Теперь мою находку можно было спокойно рассмотреть.
   Грохотал срывающийся со склона Хребта Мира водопад. Возможно, когда-то это место было скрыто за его струями, но потом вода проточила камень, и поток раздался надвое. Посередине, в обрамлении брильянтовых искр и робких радуг, стояла ОНА, Самая Правильная Башня Для Черного Мага. Разум лихорадочно искал в ней какой-нибудь изъян и не находил. Одинокая (да тут в принципе больше ничего не построишь!), неприступная (для любого соединения меньше дивизии), выстроенная из того материала, который делал любое вторжение физически невозможным - из псевдоплоти голлемов (я отчетливо помню свои попытки ее распилить). Заготовка, готовая принять любой вид, необходимый хозяину, и простоять так века.
   В И'Са-Орио-Те.
   Меня пронзило простое и чистое чувство обиды на этот глупый мир, в котором моя сокровенная мечта, моя Башня находилась не на том континенте, где я собирался жить. В ответ на охватившую меня бурю эмоций в мыслях возник Шорох и заметался, не понимая, что произошло. Что, что! Мое сердце разбито, надежды растоптаны. Жить незачем...
   Я смахнул с глаз суровую мужскую слезу.
   Что же делать? Как быть? Отказаться от такой штуки - немыслимо, ножниц подходящего размера мне не найти, а выносить са-ориотский маразм больше месяца к ряду я не смогу. И превратится Ожерелье в Долину сумасшедшего некроманта...
   Нет, ну устраивал же здесь император геноцид! Что мешает ингернийским властям поступить так же? А на шахты можно суэссонских старателей приглашать, вахтовым методом.
   Куда-то не туда меня заносит.
   Я постарался собрать мысли в кучку и вытрясти из них паралогические порывы, которые в И'Са-Орио-Те возникали сами собой. Во-первых, нужно осмотреть объект, может, он только снизу такой красивый (заодно уточнить, не разбирается ли). А потом готовиться морально: Кунг-Харном мне придется заняться всерьез. Потому что, если нельзя перенести мою башню в Ингернику, придется перетащить Ингернику сюда, со всеми ее сенатами, эмпатами и НЗАМИПС, раз уж без любимой конторы телега не едет. Империя пиши - пропало. Если начать немедленно, то удастся уложиться лет в тридцать - ерунда по меркам некромантов.
   Но сначала - все осмотреть.
   Я шел к цели напрямик, презрев препятствия, через камни и пропасти - на месте обнаружилось, что с противоположной стороны к башне ведет удобная лестница. А где лестница, там и дверь, верно? Да забери меня Король, если она не здесь! Я потел, злился и скрипел мозгами, пытаясь вспомнить, какой именно сигнал посылал оставленный в Ингернике пропуск, но если черный чего-то ХОЧЕТ, остановить его может только смерть. Всего через два часа дверь была найдена! И открыта, естественно. Внутри башня была приятно пустой и просторной, без дверей. Ее помещения немедленно приобретали в моем уме невидимые бирки - мастерская, склад, кухня, и (так быть) гостиная. Сверху строение венчала смотровая площадка, с двух сторон от нее могучими потоками низвергалась вода (динамо-машине - быть!), с третьей - открывался прекрасный вид на долину, причем, внутри сырости и холода не ощущалось. Идеально!
   Я глянул с площадки вниз и оказался поставлен перед пренеприятным фактом: у подножия моей башни кто-то копошился. Воры, они везде!!!
   С другой стороны, местный житель должен знать, кто нынешний владелец этого чуда, и как убедить его расстаться с собственностью. Формальности должны быть соблюдены - мне не взять и убежать, я тут собираюсь на века обустраиваться. Нехорошо начинать новую жизнь со скандала.
   К жулику я подбирался осторожно, почти ласково. Клянусь, ни один камень под моей ногой не хрустнул! Жаль, что против магов такие предосторожности не действуют.
   - Мастер Тангор, - окликнул меня знакомый голос. - Будьте любезны, если хотите чего-нибудь посмотреть, смотрите сейчас. Не надо потом ничего ломать!
   Рядом с открывшейся в идеально гладкой стене нишей сидел Ли Хан (как без него!). Белый пытался вынести из моего нового дома старинного вида сундук. Ни стыда, ни совести.
   - Как хорошо, что вы здесь! - улыбнулся этот наивный человек, едва не схлопотавший удар файербола в голову. - Не правда ли, замечательное место? Я все собирался вам его показать, но руки никак не доходили.
   То есть, он знал, но скрывал. Так и запишем.
   - Как оно называется?
   - Башня Ветров! Это уникальный артефакт, первая из упомянутых в летописях построек. Кстати, если воздействовать особым заклинанием вот здесь, она начинает показывать картинки!
   Я сурово оглядел свою собственность и прикинул, куда воткнуть отвращающую печать. Никаких картинок посторонним! Но есть вопрос поважнее:
   - Чья она?
   - Ничья. Вернее, она считается реликвией Храма. По легенде, тут обитали святые, показавшие людям путь к магии. Но однажды властитель этой земли решил, что имеет право встать вровень с небесными владыками, он привел к Башне Ветров войско, и божественные наставники в тот же день исчезли навсегда. В память о них звание Учителя считается высшим в иерархии Храма.
   Я выделил из речи белого главное: если святые сматывались отсюда в спешке, что-то непременно должны были позабыть. Надо будет еще раз внимательно осмотреться!
   - А ты чего здесь шаришься?
   - Я... подумал и решил, что ваше участие в судьбе Тималао не может быть оценено только деньгами. Мне захотелось подобрать вам достойный дар! Сюрприза не получилось, зато теперь я могу быть уверен, что вы не будете разочарованы.
   Он обвел рукой содержимое сундука и предложил, естественно, самое бросовое:
   - Вот эта вещь - символ власти Патриарха. Он намного старше Гартралы и, по легенде, был вручен первому правителю богами.
   В руках Ли Хана лежал очередной "ипон пропуск", на этот раз точно не понятно, от чего.
   - Спасибо, у меня такой уже есть.
   - Почему-то я так и подумал... Тогда - что?
   Выбрать себе подарок - не легкая задача! Все вынуть, осмотреть, определить полезность - только на это у меня ушло полчаса. Потом еще столько же боролся с искушением тюкнуть Ли Хана по затылку и унести клад целиком.
   - Вот это, - я, наконец, определился и вытянул из кучи брусок темного стекла. - Блок памяти. Он рабочий? У меня дома считывающее устройство есть, вдруг запустить удастся.
   Надеюсь, там хранится что-то более серьезное, чем развлечения для сторожа.
   - Я понятия не имею, что это такое! - искренне признался белый.
   Ну, естественно.
   - Между прочим, мы сегодня уезжать собирались. Если бы не бараны, ты бы со своим подарком за нами следом бежал.
   И вряд ли бы догнал раньше Ингерники.
   Белый сокрушенно всплеснул руками:
   - У меня не было ни одной свободной минуты!!! Я едва успел закончить свой труд по элементарной магии, переписку последних глав пришлось доверить ученикам.
   Значит, на какую-то писанину у него времени хватило, а на подарок мне - нет. Возмутительно!
   - И в чем там суть, если кратко?
   - Помните наш разговор о... разумном замысле? Так вот, я установил его природу.
   - Так как, можно ожидать Короля с визитом?
   Белого аж передернуло:
   - Типун вам на язык! Нет, никаких жестоких божеств мною не обнаружено, все одновременно проще и сложнее. Я отталкивался от того, что генерация тонких планов - по сути, простейшая разновидность заклинания, поэтому каждый живой организм можно считать крохотным волшебником. Что, если всех затронет одна и та же беда, если в душе каждого навеки запечатлится одинаковый опыт? - В этом случае Сила, соразмеримая со всеми белыми магами вместе взятыми, потеряет нейтральность. Тонкие планы создаются живыми существами и, в свою очередь, создают живых существ - вектор, тоновое соотношение, коэффициент-мультипликатор, я все рассчитал... Действия пастырей нарушали естественную защиту людей от потустороннего. И вся остальная природа пыталась исправить дисгармонию, формируя гигантский, непрерывно действующий откат - слепое, безотчетное, неудержимое стремление к хаосу. Чем отчаяннее власти империи пытались вернуть контроль над ситуацией, тем мощнее оказывалось сопротивление, тем изощреннее действовало величайшее в мире стихийное проклятье. У меня душа леденеет от мысли, чем это могло закончится!
   Я хмыкнул. Можно подумать, вспоминая тот же Харна-Турум, что были какие-то варианты. Все стало бы мертво и тихо, только травка по углам растет (а потом и ее бы извело). Моя реакция сбила Ли Хана с мысли. Он решил попробовать еще раз:
   - Вы никогда не замечали, что люди склонны воспринимать магию как неодушевленную вещь, сырье, товар?
   - А как же!
   И то, что белые сталкиваются с таким же отношением, бесконечно греет мне душу.
   - Совершеннейшая глупость! Подумайте: даже простейшее заклинание из суммы ингредиентов дает кардинально отличающийся по свойствам результат, а тут - симфония миллионов жизней. Просто до пастырей никому не удавалось вызвать неудовольствие всего живого разом. Во время орийского восстания мир уже не просил, он требовал восстановить гармонию, а они все еще считали, что имеют дело с океаном, глупцы. Заговоры какие-то изобретали... Я готов доказать, что для этого явления не существует расстояний. Равновесие магии и природы, найденное в Ингернике, решило судьбу И'Са-Орио-Та напрямую: все пути, ведущие к увеличению различий, исчезли. Причем, я не утверждаю, что в происходящем наличествовал здравый смысл - большинство оставшихся вероятностей вели к гибели остатков империи. Но жажда жизни - первая по силе эмоция! Са-Орио умирало и звало на помощь. И помощь пришла, - на лице Ли Хана отразился почти молитвенный экстаз. - Вы никогда не задумывались над тем, что черные маги - тоже живые существа?
   Тут у меня все волосы дыбом встали:
   - Ни слова больше!!! И фигню эту больше никому не рассказывай. Особенно - ребятам Ридзера. Изувечат!
   - За что?!!
   - Мужик, если человек - тупой, то это не лечится. Ты только что всех черных в белые переписал!
   - Тьфу!!!
   Обиделся, отвернулся. А я ему может быть жизнь спас!
   Сундук совместными усилиями вернули в тайник (надо будет еще раз там покопаться). Ли Хан оставил лодку, на которой приплыл, грядущим поколениям и забрался на мотозмея (бесплатно, между прочим!). Довольный такой сидит... А да пес с ним!
   В итоге, я вернулся в Кунг-Харн в тот же день и трезвым. Не прогадал: Главный смотритель решил устроить прощальный банкет (он же - торжественный прием по поводу приезда). На столе было все (За прошедший месяц посланцы смотрителя успели добраться аж до Тусуана. Выяснилось, что бериллы в Тималао стали универсальным средством обмена и нужны каждому. Так что, ситуация, когда шахтеры голодают, могла возникнуть только при экономическом гении прежнего императора.). Армейские эксперты пили, как кони, братались и рассказывали друг другу байки. Пару раз прозвучало слово "плешь" и я уже собирался разобраться, о чем они там треплются, но меня отвлекли.
   Смотрю, городской актив опять что-то мутит: собрались гуртом, шушукаются и поглядывают в мою сторону. А ведь там половина - белые. Если Ли Хан сейчас выйдет и брякнет, что сделал мне подарок в обход общей кассы, я до Ингерники живым не доеду: у меня и так книжек три корзины (Ругул их периодически читать пытается), никаких других преференций Ридзер мне не позволит. Договор был, что все - поровну! Надо этих олухов чем-то отвлечь.
   Пока я размышлял, са-ориотцы созрели для разговора. Вперед выслали Главного смотрителя.
   - О... Э... - белый мужественно проглотил все традиционные эпитеты и начал просто: - Господин Тангор, мы тут обнаружили, что ваша грандиозная работа по устранению карантинного феномена осталась не оплаченной! Позиция Света и Справедливости требует от нас осуществить равноценный обмен. Какое подношение вы сочтете достойным?
   То есть, они решили не ломать себе голову над тем, какая плата устроит меня и не заставит армейских экспертов встать на дыбы. Умеют же люди спихивать на других ответственность! Но и я не лыком шит:
   - Подарите мне Башню Ветров.
   - А-а... Ой! - Ли Хан натурально ущипнул Номори за бок. - Берите, конечно.
   Некоторое время са-ориотцы шушукались по-своему, очевидно, старый прохиндей объяснял подельнику, как полезно дарить недвижимость черным магам.
   - А документики?
   - Сегодня же и оформим!
   Я вернулся к столу, чтобы обмыть свое приобретение. Там меня уже дожидался Ридзер, выпивший достаточно, чтобы развязался язык, но не столько, чтобы перестать подслушивать:
   - Зачем тебе этот хлам в жопе мира?
   - Затем, что жопой мира это место будет еще года два, - снисходительно пояснил я. - А потом станет самой богатой областью Тималао, возможно, культурным центром или даже столицей северных территорий.
   На последнее я очень рассчитывал. Потому как если пускать сюда из Ингерники воздушный транспорт, то вокзал лучше организовать поближе к дому. Что мне, каждый раз через перевал лазить?
   Но больше пятисот крон я за башню в кассу не сдам.
   Ридзер пожал плечами - не поверил. Который это уже раз? Надо мне каждый случай в дневник записывать и на деньги спорить - озолочусь.
   Потому что бараны, что-то блеющие об империи, просто не видят всей картины целиком: вон, Ридзер хвалится перед коллегой сувенирным бериллом (руки нового босса черных магов Кунг-Харна выполняют непроизвольные хватательные движения). У армейских, небось, очередь добровольцев уже на три года вперед расписана, хорошо, если без драки обошлось. Вытурить эту кодлу отсюда мог бы только генерал Зертак, а он не станет (интересно, сколько ему с тех десяти процентов капает?). Не говоря уже о том, что эти горы - рай для алхимиков, а Ингерника не только на боевых магах стоит. Фабриканты, например, за лишнюю денежку личу горло вырвут. Когда шкурные интересы такого количества народа действуют в одном направлении, даже Королю приходится уступать.
   Поля карантинных феноменов оборвали сухопутное сообщение с югом лет на сорок (причем, подозреваю, что именно эти твари изгнанию принципиально не поддадутся). Взять под контроль побережье и порты при нашем превосходстве на море - как нечего делать, брошенным на произвол судьбы городам без разницы, кто будет давать им защиту. Годик-другой помаются старой дурью, а потом можно объявить здесь независимую республику. Хорошо!
   Беспокоясь, чтобы новая собственность не упала в цене, я обеспечил ее охранников инвентарем, в смысле, кое-как упихал в амулеты несколько типов проклятий-жуков и вручил их Пиркету (бесплатно, между прочим, то есть - даром!):
   - Эти - от фом, это - от эха, это - от чариков (вдруг прилетят), это - от черных прядей. Жерляка, случись что, обойдете, а серых пильщиков я себе в качестве карантинных феноменов не представляю. Амулеты многоразовые, но больше четырех раз активировать не советую - воздействие у вас грубовато. Только не вздумайте ничего ковырять - замены не будет!
   Видели мы таких умников: я амулеты только сделал, а Шаграт уже попытался узнать, что внутри.
   Пиркет, с готовностью, покивал, но глаза-то вспыхнули! Чую, они теперь все горы обшарят в поисках подходящей нежити, что б подарки хоть по разу, но опробовать. Да пес с ними, пусть развлекаются! Шорох от меня, наконец, отвалил, бериллы и всякие дополнительные ништяки - рассованы по карманам...
   А теперь - домой!!!
  
   Истребитель чудовищ, потрясатель основ и светоч мудрости несказанной покидал Кунг-Харн, но обещал вернуться. За недостатком знания языков, ингернийцы понятия не имели о том, какие байки ходят среди горожан об их соплеменнике. Что к лучшему: черные маги завистливы и ревнивы.
   То есть, пока господин Тангор ограничивался ночными гостями, печатями и укрощением диких колдунов, все как-то держалось в рамках приличия, но когда полетел... Сдался даже Тай'Келли: собрал своих подчиненных и объявил, что больших знамений от господа ждать не имеет смысла (да и ссыкотно). Ли Хан мысленно экстраполировал масштаб событий и горячо поддержал такое решение. Учение решено было изменить на ингернийский лад, силы сосредоточить на исцелении печатных, а храм объявить убежищем для бывших пастырей.
   Ли Хан, наконец, нашел в своем мировоззрении место некроманту, с каким-то садистским наслаждением ломающему любые стереотипы.
   Следовало рассматривать юношу как некое уникальное явление, фе-но-мен. Живуч? - Как тысяча змей! Удачлив? - Как сам Дьявол! При том еще и умен не по годам (так и тянет посмотреть на зубы - морщины заклинаниями поправить любой может, а вот зубы новые отрастить - сложней). Новый вариант известной породы? Количество, перешедшее в качество?- Нет, естественный предохранитель, занявший свое положение в правильном порядке вещей! Великий утес с ногой на небе, великодушно разбивающий на своей груди волны абсолютного Зла. Потому что Господь велик, а люди - слабы, среди причастившихся магии, рано или поздно, снова найдется тот, кто посягнет на божественное творение, и молния с неба его не поразит. Очень тихо и буднично подобного наглеца навестит... ну, да, Король или кто-то, очень на него похожий. И считывающее устройство у него какое-то есть, спрашивается, откуда?
   Но тайну ленивого бога Ли Хан не откроет никому. Пусть ищущие просветления сами постигают эту истину! А если не постигнут... Что ж, будет для них сюрприз.
  
   Глава 51
  
   Недостаток пастырей и близость реки сыграли с властями Суроби-хуссо злую шутку: когда волна беженцев докатилась до города, Ана'Чугани, не желающий делиться запасами не то что с чужими, но даже и со своими, левобережными, выгнал всех изгоняющих на берег - "преподать наглецам урок". А дальше - текущая вода, острые ножи, сведения о уязвимости хранителей, вовремя донесенные повстанцами до городских черных... Четверо сильнейших заклинателей прыгнули в воду практически одновременно. Как тут не поверить в перерождение? В реку вошли образцовые изгоняющие, а на берег вернулись дикие колдуны, готовые опостылевших господ рвать в клочья. По стопам мастеров уже спешили ученики.
   Может, пастырям и удалось бы укротить этот сброд (боевым плетениям обычных изгоняющих не учат), но на черных сыграла их репутация: оказавшись лицом к лицу с разъяренными колдунами, люди-командиры обратились в бегство. Некому оказалось командовать печатными, заставить стрелков использовать ставшие смертельно опасными пистоли, завалить отступников мясом, в конце концов. Оставшись без прикрытия, пастыри благоразумно отступили. В герои выбился только Т'Фаналь, жрец-недоучка, перед смертью сумевший покалечить какого-то невезучего ученика. Растерзав первого врага, вкусившие крови черные повалили в город, и быть бы Суроби-хуссо горелым пепелищем, если бы не еретик. Старик вышел на середину улицы, долбанул перед собой молнией, и агрессивная свора мгновенно обратилась в миролюбивое сообщество, вышедшее поприветствовать нового вождя. Часовую Башню штурмовали вместе.
   Смена власти в городе прошла на удивление спокойно. После фокусов Ана'Чугани чиновникам было уже все равно: что те - не по закону, что - эти, какая, в сущности, разница? А еще - у большинства горожан на правом берегу оставались родственники.
   Должность градоправителя узурпировал Рин'Кохаре. В разрушенный проем северного моста установили две баржи, недавно поднятые со дна, набросали досок, и толпы людей, с бесстрашием отчаяния, устремились по этой утлой переправе на безопасный берег.
   Гуманизм нового градоправителя одобряли не все.
   - Зачем сажать себе на шею столько нахлебников? - морщился еретик.
   - Зерно из приморских долей может прокормить три таких города, - не соглашался Рин'Кохаре. - Уж я-то знаю, сколько его проходило через Миронге! А вот чтобы отбить берег у ингернийцев там, черноголовых или южан, нужны солдаты, прах побери, и они у нас будут.
   Черный по-новому взглянул на ликующую толпу.
   - Это - солдаты?
   - Война - дело привычки, - пожал плечами человек. - У них тут семьи, дети, все хотят есть. Тропы к побережью добрые возчики покажут. Я больше об Ана'Дарде беспокоюсь. Он Миронге держит в ежовых рукавицах, к тому же - светлорожденный, не глупее нас. Короче, солдаты будут нужны не меньше хлеба.
   И Суроби-хуссо захлестнул водоворот перемен. Робкие голоса осторожных, мол, вот вернется император, утонули в хоре, приветствующем новый порядок. Откуда-то внезапно всплыла идея освобождения Тималао от орийских завоевателей. Сомнению подвергались табели о рангах, названия улиц и нормы морали (хотя последнее новый городской совет настойчиво пресекал). В моду вошли одежда контрастных цветов и вышивка бисером.
   Дольше всех о прежних порядках не желали забывать пастыри, две недели державшие оборону в городском Храме. Но потом предводитель непримиримой фракции наложил на себя руки (сам или помогли ему) и светлые запросили пощады. Правда, ворожить для новых правителей они отказались наотрез. Да и еретики с ними! Обойдется как-нибудь. И вообще, стоило ли идти на поклон к магам, если граждане и так беспрекословно подчиняются властям? Причем, даже не в страхе перед обретшими свободу колдунами, нет, в ужасе от того, что исчезнуть может хоть какой-то порядок.
   Городской совет теперь заседал в харчевне: во-первых - пиво, во-вторых - ратушу разбушевавшиеся колдуны все-таки спалили (злые языки утверждали, что целью оплаченной акции служили списки налогоплательщиков). Никто особо не возражал, а хозяину харчевни немного приплачивали и обеспечивали защиту от разных проходимцев, что в трудные времена стоило дороже денег.
   На сегодняшнем заседании решался вопрос речного транспорта. Мастер Табоди, предводитель уцелевших портовых служащих сухо, по-деловому рассказывал об имеющихся возможностях и тут же предлагал способы их использования. Прежних объемов торговли никто не ожидал, поэтому в порядок решили привести один мост, три причала и сухой док. Речники готовы были сдавать в аренду четыре баржи со своими матросами и уже имели нанимателя на один рейс.
   Спокойное течение беседы прервал почтенный Горбаш, прежде имевший среди изгоняющий второй ранг. Колдун, откомандированный в порт ночных гостей пасти и вообще, внушать трепет, имел вид несколько растерянный.
   - По реке плывет топор, - сообщил он. - Тьфу ты, в смысле, два грузовика по реке плывут. На веслах!
   И все повалили на берег, смотреть на диковинку.
   Грузовики, конечно же, плыли не сами по себе - их колеса оказались вморожены в огромную льдину. На минуточку - в среднем течении Тималао, где на камнях днем можно яичницу жарить, а вода - как парное молоко. В передней части волшебного плота азартно орудовали веслами четверо черных под руководством плечистого колдуна в шортах и фуражке. Из-под тента одного фургона выглядывали двое детей, по виду - белых, на капоте второго грузовика развалился полуголый тип неясного происхождения, всем своим видом демонстрирующий, что жизнь - суета. В задней части необычного судна на деревянном настиле стояла ослица, успешно исполняющая роль пароходного гудка. Никогда еще Тималао не видывало столь странной процессии!
   Впрочем, новый вожак изгоняющих удивленным не выглядел.
   - Опять они! - процедил сквозь зубы старик. - Нигде спасенья нету.
   И тут диковинный плот решил пристать к берегу. Для ведения переговоров с властями из фургона вылезла заспанная личность без признаков магических талантов. Человек утомленно вздохнул, смахнул с бровей пот и попытался изобразить вежливость:
   - Приветствуем вас, уважаемые! Да пребудет ваш день прохладен, а ночь спокойна. Не нужны ли в вашем городе услуги магов? Ликвидируем карантинные феномены, снимаем печати Уложения!
   - А не... плыли бы вы дальше?
   - Не можем - еда кончилась.
   Еретик клещом вцепился в подельника:
   - Отсыпь им еды - пусть проваливают!
   Пришельцам шустро вынесли удвоенный паек и топор... в смысле, два грузовика благополучно уплыли дальше.
   - Все! Пропала речка, - плевался старый колдун. - Теперь повадятся. Помяни мое слово!
   - Да ладно тебе, - пожимал плечами человек. - Следующий раз за продукты денег возьмем.
   В конце концов, устье реки охраняет Миронге. Какие бы проблемы не собирались создать пришельцы, первыми с ними придется разбираться тамошним светлорожденным.
  
   Для жителей побережья приход Серой Смерти неожиданностью не стал, но от этого, в некотором смысле, было только страшней. Ана'Дарде до последнего надеялся, что водопады в Байолле остановят карантинный феномен. Чуда не произошло - форсировав скальный уступ, нежить начал стремительно распространяться в нижнем течении Тималао.
   Впрочем, пару жизненно важных для сопротивления дней они выгадали.
   Пока зараза распространялась только по правому берегу, но вот беда: все сады и пастбища, поля с еще несозревшим урожаем и большая часть прибрежного города Миронге располагалась именно с этой стороны реки. То есть, уберечь людей от нежитя Ана'Дарде мог, а вот прокормить их после этого не получилось бы. Главную житницу побережья нужно было спасать!
   Для строительства защитных сооружений выбрали пустошь за храмом Абураки. Жители Миронге - и печатные, и свободные - не покладая рук рыли огромную канаву, стремясь вычистить землю до самого скального основания. Вся наличная скотина - лошади, волы, мулы и даже маленькие ослики - была мобилизована для перевозки морской воды. В жарком климате Са-Орио лужи мгновенно высыхали, покрывая дно рва тонким налетом соли, а в самых сложных местах изгоняющие чертили отвращающие знаки.
   И вот день испытания настал - нежить пришел, накатил волной опустошения, уперся в препятствие и послушно замер, не способный его преодолеть. Впервые за много месяцев люди вздохнули свободнее. Победа!
   Через два дня стал известен способ, которым тварь до них доберется - ветер с моря заносил ров песком. Стоит всего одной тоненькой дорожки пыли соединить берега и нежить прорвется. Не знающие страха печатные вручную мели дно канавы и смачивали водой осыпающиеся стенки, но это лишь оттягивало конец.
   Естественно, ситуация была понятна всем, кто хотя бы немного разбирался в потустороннем, и, прежде всего - старшему городскому изгоняющему, матерому колдуну, оставленному императорам догнивать в безвестности из-за одного крохотного недостатка - покалеченной в молодости ноги.
   - Через пару дней Смерть созреет, - многозначительно понизив голос, сообщил он градоправителю. - После чего к ней невозможно будет подойти ближе, чем на четверть лиги. Даже на том берегу будет чувствоваться давление.
   - Мы это уже обсуждали, - устало вздохнул Ана'Дарде. - Не прими на свой счет, но пытаться идти через горы, кишащие гулями, всего лишь с тремя изгоняющими - самоубийство.
   Да и захочет ли дальний юг принимать у себя обездоленных? Действия императора были весьма красноречивы. Лучше уж вплавь через море...
   - Попробуем подавать соленую воду по трубам!
   Еще одна ночь прошла в беспокойном ожидании, еще один день - в бесплодных трудах. Ана'Дарде торчал на правом берегу, вплотную к границе владений Смерти, и не потому, что не сознавал опасности - печатные могли отказаться работать без начальственного окрика, а тащить сюда амулет Уложения градоправитель не решался - запасного нет. Именно поэтому необычное явление ему пришлось наблюдать практически вплотную.
   Крики ужаса оторвали Ана'Дарде от тяжелых размышлений.
   По пустоши неслась стена зеленого пламени!!! В мгновение ока она достигла рва, ударила в небо кружевными фонтанами и осела в облако пыли.
   - Сай'Раблека сюда! - рявкнул градоправитель и поразился, насколько сильно и уверенно звучит его голос.
   Старший изгоняющий прибыл на место поразительно быстро - через пять минут (не иначе, ехал у кого-то на закорках). Походил, спустился в ров, потер землю между ладонями, понюхал и... перебрался на другую сторону! Люди замерли, пораженные смелостью колдуна. А тот, как ни в чем ни бывало, помахал рукой:
   - Идите сюда, тут безопасно!
   Ана'Дарде не позволил себе ни секунды сомнений - вождь не должен давать спуску никому, особенно - черным. Оставленная Серой Смертью земля оказалась мягкой и зыбкой.
   - Нежить что, съел сам себя?
   - Держи карман шире! - хмыкнул Сай'Раблек. - Это была магия. Но повторить не проси.
   - Откуда магия - там?
   По сведениям Ана'Дарде, сколько-нибудь умелых изгоняющих не осталось даже в Тусуане.
   - Всевышний ведает! Может, с юга по тракту подошли.
   Наверное, Сай'Раблека тоже навестил соблазнительный образ императорских эмиссаров, в последний момент пришедших на помощь соотечественникам.
   Чушь! Если бы в руках императорских слуг была такая мощь, разве бросили бы они на произвол судьбы богатую и надежно усмиренную провинцию? Разве посмели бы ставить вопрос так: самого Ана'Дарде при дворе владыки готовы принять, а его многочисленную семью - нет. И ведь многие соглашались! Теперь наследники земель и титулов убирают за быками навоз, девушки из благородных семейств работают в борделях, а подчиненные считают градоправителя прекраснодушным дураком (мог, а не смылся). Да еретики с ним, этим колдовством!
   Впрочем, через несколько дней происхождение чужеродной магии прояснилось - в порт прибыл первый ингернийский конвой.
   Гостей встречали всем городским советом (почтенные мужи ревниво косились друг на друга, не иначе, почуяли выгоду).
   - Может, все-таки приказать зарядить пушки? - переживал комендант форта.
   - А смысл? - процедил сквозь зубы Ана'Дарде, не прекращая дружелюбно улыбаться. - После того как мы их сами сюда зазывали.
   Не прямо, конечно, но на распространение слухов градоправитель потратился изрядно. Во всех прибрежных деревнях, на каждой более-менее крупной пристани, в любом контрабандистском притоне повторяли, что Миронге нынче - открытый порт, податей императорских не взимает и происхождением товара не интересуется. Ана'Дарде до зарезу нужны были контакты с заморскими властями. И вот - оно.
   К причальной стенке, виртуозно лавируя между невидимыми препятствиями, подошел чужеземный корабль, лаконично-величественный, словно воплощенная в металле мысль. Бывалая команда деловито орудовала якорями, швартовочными концами и лебедками - высокий борт коснулся пристани без толчка, только кранцы скрипнули (начальник порта утер обильно выступивший на лбу пот: вот навалилась бы такая махина на причал - мало бы не показалось никому). Помощи буксира гости, что характерно, не запросили.
   О доски ударился гулкий металлический трап, по нему на берег спустилась примечательная троица. Вперед вылез гражданский - юноша-белый с внешностью учителя каллиграфии. За ним без спешки следовали двое военных - человек и колдун (при взгляде на последнего Сай'Раблек куда-то тихо испарился).
   - Мы пришли с миром! - жизнерадостно заявил белый.
   Боевой маг принял невинный вид и устремил взгляд к небу.
   Ана'Дарде, стараясь говорить медленно и разборчиво, произнес приветственную речь, по советам знатоков сокращенную с получаса до четырех минут. Юноша с переводом справился (скажи он что-нибудь не так, черного первым бы перекосило). Человек представился ничего не значащей для са-ориотца должностью (разобраться с ингернийским табелем о рангах!) и дал понять, что официально дипломатом не является. Но гуманность требует от него помочь соотечественникам, чисто случайно оказавшимся на этом берегу, вернуться на родину. Это ведь правильно, это ведь хорошо, как вы считаете?
   Да, да, гуманизм! Забрать отсюда обнаглевших колдунов - это так гуманно!
   Ана'Дарде привычно произнес спич о благородстве души и чистоте намерений (взгляд юноши-переводчика поплыл) и напряженно поинтересовался, можно ли ожидать визита в Миронге заокеанских купцов. Ходят ли слухи? Ингерниец подтвердил: торговцы - будут, и, между делом, уточнил, слухи о каких именно товарах предпочтительны. Список первоочередных нужд был у городского совета уже готов (так, на всякий случай), оставалось только разобраться, в какой валюте их оплатить. Белый, определенно, потерял нить разговора, но старательно переводил. И вот, в момент, когда гармония была так близка, в разговор вмешался главный городской смутьян - Вава'Хабе:
   - Но первым делом надо очистить город от чудовищ!
   - С этого места - поподробней! - оживился боевой маг.
   Ана'Дарде мысленно плюнул (вот так, в лоб, заявить новым партнерам, что тут поблизости нежить окопался).
   - Право же, не стоит внимания! Умрун затянул жерло городской канализации. Время для изгнания упустили, а разбирать свод никто не берется - больно хорошо построено.
   Не говоря уже о самой идее вскрывать наполненный нежитями и нечистотами тоннель. Вон, у боевого мага на слове "канализация" взгляд стал грустны-грустный.
   - Но ведь Серую Смерть кто-то отослал! - всплеснул руками Вава'Хабе.
   По тому, как ревниво раздул ноздри колдун и виновато заморгал белый, Ана'Дарде понял, что приезжие в курсе, кто тут хулиганит, но болтать об этом с посторонними не собираются.
   - Я готов заплатить за изгнание твари золотом! Двести, нет, четыреста золотых!
   Старика вежливо игнорировали. Правильно! Не все имели дико дорогие поместья с личной пристанью, прямо у реки, в которую теперь срал весь город. К сожалению, присоединиться к насмешникам градоправитель не мог: через пару месяцев проблему нечистот в бухте осознают даже печатные.
   - Добавлю триста от города, - вздохнул Ана'Дарде.
   Этого колдун вынести уже не мог:
   - Надо бы глянуть! - подступил он к своему начальству. - На крайняк - свод проклятьями раздолбим.
   - Будет лучше, если этот вопрос я согласую со своим руководством, - дипломатично отозвался человек. - Вернемся к нему завтра!
   Как он собирается что-то согласовывать, когда до Ингерники - многие дни пути, Ана'Дарде спрашивать побоялся. Да еретики с ним! Пусть хоть в астрал выходит, все равно. Градоправитель завершил судьбоносную встречу без неподобающей суеты и выкриков с места.
   Ингернийцы вернулись на свой корабль, а вот Ана'Дарде домой было еще ехать и ехать. Но он не роптал: неспешное путешествие по забитым народом улицам оставляло массу времени для размышлений.
   Щедро оплаченные советчики были правы: ингернийцы оказались людьми прямолинейными и падкими на золото, с одной поправкой - золота им требовалось много. Впрочем, зарабатывать в портовом городе Миронге умели, а уж теперь, сидя на единственном пути сообщения Тималао с внешним миром.... Главное - угадать с товаром и не ошибиться в величине налогов. Кстати, можно и ингернийцев попроще нанять, с кораблями, а то добрые возчики хаметь начали. И не только мореходов! К еретикам в пекло формализм, который и прежде мешал деловым отношениям. Теперь-то все можно будет устроить наилучшим образом, не оглядываясь на императора и Храм.
   Плавно раскачивался паланкин, деловито покрикивала на горожан охрана, а правитель Миронге все глубже погружался в свои мысли, нереализованные планы, вновь открывшиеся возможности. И что характерно: надменных выкормышей Юга Ана'Дарде в своем будущем не видел вообще. Да хоть бы они совсем пропади! Если удастся плотно прикормить чужеземцев, плевать в Миронге хотели на карательный флот.
   Протяжный гудок океанского корабля словно бы разметал в клочья невидимый полог, город начал оживать. Ингернийцы закрепились на Северной набережной, нервируя добрых возчиков обилием людей в мундирах. Боевые маги, великодушно не замечая ревниво сопящего Сай'Раблека, помогли очистить главный фарватер: наморозили вокруг неудачно затонувшей посудины немалого размера льдину, после чего обломки оставалось только отбуксировать на мелководье. Пастырей предупредили о новом табу (страшно подумать, что произошло бы на праздник урожая!). А потом к грузовому причалу подошел первый десантный транспорт, и в Миронге потянулись мародерящие на побережье отряды, которым казалось проще проехать по тракту сто лиг, чем загонять грузовики на понтон (следом топали остатки придорожных банд, жизнь которых стала совершенно невыносимой). На этом фоне еще одна группа, но прибывшая со стороны Тималао, внимания не привлекла. Когда иноземцы успели проникнуть вглубь континента? - Господь ведает! Ингернийцы, они такие шустрые.
   И только уважаемый Ри'Кинчир выглядел очень довольным. Он замысловато выругался и окутал себя облаками ароматного дыма:
   - Говорил я: этот пастырь не пропадет, даром что мелкий! Кто оказался прав?
   - Вы, капитан! - дружно заулыбалась команда.
   - То-то же!